История права и философское знание

Автор

 М.А. Дамирли - кандидат юридических наук (Бакинский государственный университет)

 "Журнал российского права", 2001, N 11

                   История права и философское знание

     Историей науки давно подтвержден факт теснейшей связи всех наук с философским

знанием. Все науки в той или иной степени находят в философии основополагающие

методологические идеи. Особенна роль философского знания в переломные периоды

человеческого развития, поскольку в такие эпохи всегда идут напряженные поиски

новых мировоззренческих ориентиров.

     В каждой сфере научного познания обязательно наличествует философский

уровень. Этот уровень выясняется через раскрытие соотношения данной сферы

научного познания с философским знанием.

     Взаимоотношения историко-правовой науки с философским знанием являются

наиболее сложными. Представляется, что при рассмотрении данной проблемы следует

исходить прежде всего из своеобразия предмета истории права, а также из сложившейся

структуры философского знания. Именно тот факт, что при историческом изучении

права присутствуют одновременно и "право", и "история", делает необходимым

выяснение взаимоотношений ее с философским осмыслением как права, так и истории,

которое осуществляется в рамках специальных философских дисциплин, то есть

с философией права и философией истории.

     Определить взаимоотношения истории права и философского знания - значит

установить ее взаимосвязи не только с философией вообще, но и со специальными

философскими дисциплинами, к которым относятся: а) философия, имеющая дело

непосредственно с правовой материей, - философия права; б) философия, занимающаяся

постижением истории, - философия истории.

                                  * * *

     Если историю права с философией права сближает общность объекта (обе

они занимаются изучением права), то с философией истории - направленность

их на постижение истории. Каково же соотношение истории вообще, истории права

в частности, с философией истории? Чтобы ответить на этот вопрос, следует

прежде всего уточнить, что представляет собой философия истории, что является

главным в ее предмете, тем более что на этот счет среди исследователей нет

единого мнения. Нередко даже само понятие философии истории трактуется весьма

неоднозначно и противоречиво, что отчетливо видно из нижеследующего краткого

анализа.

     Хотя философско-историческая проблематика существовала давно*(1), как

особая подсистема философского знания, философия истории сложилась в XVIII

веке*(2). Ее проблематика и содержание, находясь в центре внимания всех великих

мыслителей, постоянно развиваясь, существенно изменялись с течением времени.

     Характер этих изменений английский философ истории Р. Дж. Коллингвуд

описывает следующим образом: "Термин "философия истории" изобрел в восемнадцатом

веке Вольтер, который понимал под ним всего лишь критическую, или научную,

историю, тот способ исторического мышления, когда историк самостоятельно судит

о предмете, вместо того чтобы повторять истории, вычитанные из старинных книг.

Этим же термином пользовались Гегель и другие авторы в конце восемнадцатого

века, но они придали ему другой смысл: у них он означал просто всеобщую, или

всемирную, историю. Третье значение данного термина можно найти у некоторых

позитивистов девятнадцатого века: для них философия истории означала открытие

общих законов, управляющих ходом событий, о которых обязана рассказать история"*(3).

А сам Коллингвуд термин "философия истории" употребляет в ином значении, отличающемся

от всех изложенных выше; для него философия истории - это теория исторического

познания.

     До сих пор не утратила своего значения сформулированная Г. Риккертом

программа философско-исторического знания, в рамках которой он придает три

значения понятию философии истории: "это всеобщая история, учение о принципах

исторической жизни и логика исторической науки"*(4). Представляется неправомерным

отождествление философии истории с всемирной историей, как поступали многие

и до, и после него. Если в первом случае история как всемирно-исторический

процесс анализируется по-философски, то есть всемирная история выступает объектом

философского рассмотрения, то во втором она хронологически излагается во всемирном

масштабе. По Гегелю, философия истории или философская история "означает не

что иное, как мыслящее рассмотрение" всемирной истории*(5).

     Широкое распространение получило деление проблематики в рамках философии

истории на два основных направления: онтологическое и гносеологическое. При

этом, однако, определились несколько позиций. Некоторые ученые, хотя признают

существование указанных направлений, но, являясь сторонниками того или другого,

главное внимание обращают или на исследование бытия исторического процесса

(О. Шпенглер, А. Тойнби), или на проблемы познания исторических явлений (В.

Дилтей, Б. Кроче, В. Виндельбанд, Р. Коллингвуд, Р. Арон, А. Данто). В рамках

гносеологического направления исследовались также логико-методологические

проблемы историографии; некоторые авторы (К. Поппер, К. Гемпель) считали своей

задачей описание и анализ используемых историками исследовательских процедур

и объяснительных приемов.

     Другие, узко трактуя философию истории, считают, что она должна заниматься

только онтологическими (например, ранний Н. Кареев, из современников - А.

Ивин) или только гносеологическими проблемами (например, Г. Зиммель, В. М.

Хвостов).

     Третьи исходят из единства онтологического и гносеологического аспектов.

Например, из современных исследователей И. А. Гобозов, вслед за Э. Бернгеймом,

считает, что предметом философии истории являются как гносеологические, так

и онтологические проблемы, причем она (философия истории) их рассматривает

в единстве, во взаимной связи, хотя при этом не исключается их анализ отдельно

друг от друга с целью более глубокого изучения*(6).

     Более подробную характеристику указанных двух аспектов Ю. А. Кимелев

дает следующим образом: "Предметом философии истории является историческое

измерение бытия человека. Объектом философского рассмотрения становится тот

или иной сегмент исторической жизни человечества или всемирная история в целом.

Особую сферу образует философское изучение границ, возможностей и способов

исторического познания в его различных видах, прежде всего изучение научно-историографического

и философского же познания истории. В этом случае философия берет на себя

функции методологической рефлексии относительно исторического познания в его

теоретических формах. Отсюда принятое в последнее столетие разделение философии

истории на две разновидности. Первая осуществляет философскую тематизацию,

философское исследование и осмысление исторического процесса как определенной

бытийной сферы, объективной данности, как одного из важнейших, если не важнейшего,

контекста существования человека. Такую философию истории, наиболее ярко и

полно воплощенную в классических образцах, имевшую явное преобладание в истории

существования этой философской дисциплины, принято называть материальной,

или субстанциональной философией истории. Это название призвано отделить первую

разновидность философии истории от второй, связанной с рефлексией относительно

природы исторического познания, особенно теоретических способов постижения

истории, и соответственно обозначаемой как формальная или рефлективная"*(7).

     Украинский ученый И. В. Бойченко, соглашаясь с этой точкой зрения, выступает

адептом выделения третьей разновидности философии истории: "Как видно, в этом

случае, и это довольно типично, выделяются, по сути, только две ипостаси философии

истории - онтологическая и гносеологическая, поскольку третья, методологическая,

лишь подразумевается, отождествляясь с другой - гносеологической: Между тем

особенно важным и отдельным, специальным, предметом исследования, по крайней

мере, в современной философии истории, являются также методы познания и преобразования

исторической действительности, их природа, механизмы их формирования и использования.

В этом срезе философия истории приобретает значение методологии истории"*(8).

     В литературе встречаются и иные трактовки, основывающиеся на более широком

подходе. Так, И. С.Кон выделяет четыре аспекта, присутствующих в любой философии

истории: 1) онтологический; 2) гносеологический; 3) методологический; 4) логический.

При этом методологический аспект, по мнению автора, дает историку правильное

понимание методов исторического исследования и их соотношения друг с другом,

а логический аспект анализирует логические формы и способы исторического объяснения*(9).

М. А. Кукарцева, наряду с традиционными - онтологической и гносеологической

(по терминологии автора - эпистемологической), выделяет и аксиологическую

сферу философии истории*(10).

     Если учесть, что существование вопросов методологии, логики, аксиологии

- не самоцель и они приобретают смысл и значение только в связи с познанием*(11),

то включенность разработки и изложение их применительно к проблемам познания

становится эксплицитной. Потому и все указанные аспекты философско-исторических

размышлений можно обозначить выражением "философская теория исторического

познания". В этой связи чрезвычайно интересным представляется подход А. И.

Ракитова, который "для обозначения всего круга проблем, связанных с изучением

специфики исторического познания вообще и исторической науки как его высшей

стадии в особенности", вместо выражения "теория исторического познания" вводит

равнозначный, по его мнению, термин "историческая эпистемология", однако по

стилистическим соображениям предпочтение отдается последнему*(12). Вызывает

возражение взгляд автора на статус исторической эпистемологии: в его схеме

она целиком входит в систему философии истории, включая при этом как теоретические,

так и философские знания*(13). Следует ли забывать, что если любое философское

знание является теоретическим, то не всякое теоретическое знание может быть

философским. Поэтому философия истории как философское знание может включать

в себя только часть теории исторического познания, то есть философскую теорию

исторического познания.

     Итак, анализ взглядов по проблематике философии истории, а также опыт

философско-исторических исследований показывают, что в любой целостной философии

истории философской рефлексии подвергаются как бы две подсистемы исторического

измерения человеческого бытия: историческая реальность (история сама как объективный

процесс) и историческое познание (знание об этом процессе) и соответственно

присутствуют две большие составные части (отрасли): философская теория исторического

процесса, по традиции называемая историософией, и философская теория исторического

познания. При этом последняя по своему составу отличается своеобразной пестротой

и включает в себя проблемы гносеологии, логики, методологии, аксиологии, если

угодно, и праксиологии. Что касается историософии, то основными проблемами

ее являются: смысл, цели и направленность истории, движущие силы истории,

место, роль и предназначение человека в истории, прогнозирование будущего

мировой истории.

     Представляется, что указанное разделение философско-исторического знания

нуждается в дальнейшей проработке, однако оно вполне приемлемо для целей настоящего

исследования.

     Наконец, в рамках рассматриваемого вопроса уместно было бы затронуть

еще один момент, имеющий немаловажное значение для последующих рассуждений.

Это связь философии истории с другими "отсеками" философского знания.

     Известно, что философию истории часто противопоставляют историческому

материализму. Правда, еще до недавнего времени философско-историческая проблематика

находилась в ведении исторического материализма и ограничивалась его рамками.

Следует отметить, что в настоящее время последний как одна из версий понимания

истории (материалистическая) входит в систему философско-исторического знания,

а философия истории как особая сфера познания, включенная в контекст современного

философского знания, не ограничивается историческим материализмом. Между тем

вместо термина "исторический материализм" употребляется термин "социальная

философия", а иногда еще и "общая социология", причем положение усугубляется

тем, что иной раз последние отождествляются, что и вызывает возражения. Правда,

социология, как и социальная философия, в ее современном понимании изучает

общество, часто даже в таком же ключе, в каком это делается социальной философией,

но на уровне средней абстракции, тогда как социальная философия является теорией

высшей абстракции, то есть философским знанием. Что касается соотношения философии

истории и социальной философии, то следует констатировать, что они часто пересекаются

и довольно близки друг к другу по содержанию и исследуемым проблемам. И тем

не менее имеют специфические черты. Если социальная философия изучает общество,

находящееся на стадии завершения, на конкретно-историческом этапе развития,

то есть в статике, то философия истории - в динамике. Поэтому правильнее будет

говорить о социальной философии (или философии общества) в широком и узком

смысле.

                                  * * *

     Довольно сложными и многообразными являются взаимоотношения философии

истории как с исторической наукой вообще, так и с историко-правовой наукой.

     В решении своих задач историческая наука и философия истории, безусловно,

должны тесно взаимодействовать. Без знания конкретных проявлений исторического

развития невозможны никакие научные обобщения, тем более философского уровня,

или, наоборот, изучение прошлого, как и настоящего, не может обойтись без

определенных теоретических предпосылок. Недопонимание этого вызывало решительное

возражение у многих мыслителей. Имея в виду именно этот момент, Г. Риккерт

в свое время писал: "История и философия удаляются друг от друга вследствие

взаимного непонимания, и это дурно отзывается на обеих науках"*(14).

     Тот факт, что философия истории формируется на стыке философии и истории,

обусловливает ее статус. Если она, с одной стороны, является в качестве теории

высшей абстракции особой и полноправной подсистемой философского знания, то

с другой - в качестве одной из теоретических дисциплин исторического плана

относится к числу форм исторического познания.

     Но хотя обе науки направлены к постижению реальной истории, они имеют

принципиальные различия, которые проявляются как в предметной специфике, так

и в самих подходах.

     Если историческая наука изучает историю как завершившееся бытие, то есть

включающее только прошлое, то философия истории - как процесс совершенный

и совершающийся, то есть включающий прошлое, настоящее и будущее. Иначе говоря,

общие рамки философско-исторического осмысления определяются представлениями

не только о прошлом, но и о настоящем и будущем. Поэтому кругозор философии

истории является более широким, чем у исторической науки.

     Философию истории и нефилософскую, специально-научную историю наряду

с их предметным признаком (то есть по их масштабности) Гегель отличал и по

ступеням рефлективности. Сама философия истории, по его словам, является в

полном смысле слова рефлексией, то есть самосознанием исторического процесса

развития человечества.

     Если исторический подход должен соблюдать временную последовательность

исторических фактов, то философско-исторический подход, как и любой философский,

- это логическое рассмотрение изучаемого явления, очищенное от зигзагов.

                                  * * *

     История права вместе с другими отраслями исторической науки вооружает

философию истории богатым материалом, позволяющим делать обобщения и формулировать

общие принципы социального прогресса и свободы. В юридической литературе справедливо

отмечается: "Любая философская система, претендующая на универсальность, общезначимость,

вовлекает в поле своей философской интерпретации и право, другие правовые

явления, определяет их место в жизни общества и человека"*(15). Это в определенной

мере подтверждается опытом истории философской мысли.

     Философия истории рассматривает право в структуре общества "в той мере,

в какой "поведение" целого определяет "поведение" своих частей"*(16). Иначе

говоря, она не претендует и не может претендовать на полноту философско-исторических

знаний об отдельных явлениях общественной жизни*(17). Нет сомнения, что историческая

линия развития права подчиняется общим объективным закономерностям развития

общества, изучаемым философией истории. Тем не менее право как относительно

самостоятельное явление общественной жизни, как специфический социальный объект

нуждается во всестороннем и углубленном познании, что и делает неизбежным

сотрудничество различных наук, часто сопровождающееся возникновением новых

и оригинальных направлений на стыке наук.

     В самом деле, если философско-исторические вопросы об обществе в целом

ставятся и решаются философией истории, то аналогичные вопросы могут ли быть

поставлены в отношении права? Здесь мы вплотную подходим к своего рода естественному

и неизбежному, в то же время и оригинальному вопросу: возможна и нужна ли

новая парадигма правового знания в свете философско-исторического осмысления?

Данный вопрос можно сформулировать более конкретно: возможна и нужна ли философская

история права?

     Это очень важный вопрос. Однако прежде чем на него ответить, следует

сделать шаг в сторону другой философской дисциплины, причем непосредственно

связанной с философским осмыслением права, - философии права, и уточнить,

решает ли она в современном состоянии вопросы философии истории в отношении

права, или, по-другому, занимается ли она философско-историческим постижением

права.

     Отвечая на данный вопрос, прежде всего нужно отметить, что философия

права по своему статусу - смежная и комплексная дисциплина, которая находится

на стыке философии и правоведения; она есть философское учение о праве. Как

и любое философское знание, она в таком качестве выполняет ряд важных общенаучных

функций познавательного и методологического характера как в плане междисциплинарных

связей правоведения с философией (в том числе с отдельными философскими дисциплинами),

так и в системе правовых наук, в числе которых история права не составляет

исключения.

     Философия права - это в самом общем виде система знаний об общих принципах

бытия и познания права, которым подчиняется и его историческое изучение*(18).

Как было показано выше, и философия истории не обходит своим вниманием право.

И отсюда с философией истории у нее (у философии права) весьма глубокая и

многогранная связь.

     Философия права и философия истории, являясь философскими дисциплинами,

входят в комплекс социально-философского знания. Мировоззренческий характер

всякого философского знания сближает их. В этом легко убедиться, сравнив хотя

бы ее проблематику с проблематикой философии истории, которая совпадает с

первой по некоторым параметрам. Главным аналитическим средством для них в

качестве философского знания является рефлексия. Обе они оперируют такими

категориями, как цивилизация, культура, прогресс (общественный прогресс -

правовой прогресс), идеал (общественный идеал - правовой идеал) и т. д.

     Философско-правовая рефлексия в отношении философско-исторического осмысления

права является общей. Отсюда следует, что философия права вовсе не исключает,

а, наоборот, предполагает философско-историческое осмысление права, равно

как и общая философия допускает философско-исторический подход. А этим самым

философия права как бы вторгается во владения философии истории. Это обстоятельство

заставляет нас более детально задуматься над проблемами, возникающими на перекрестке

истории права, философии истории и философии права, именуемом философией правовой

истории (или философской историей права).

     Философские прочтения в рамках философии права и философии истории имеют

не только общие, но и специфические черты. Это проявляется как в объектах,

так и в методах исследования. Если философия истории рассматривает исторический

процесс большей частью как становящийся, совершающийся в ходе длительного

развития общества, то философия права по преимуществу обращает внимание на

процесс, находящийся на стадии завершения. Другими словами, философия истории

рассматривает свой объект в динамике, а философия права - главным образом

в статике. При философско-правовом подходе диахроническое и синхроническое

берутся в их единстве на паритетных началах, тогда как философско-исторический

подход реализует единство диахронического и синхронического с перенесением

акцентов на диахронический.

     Указанный разрыв в подходах между философией права и философией истории

таков, что появляется необходимость в своего рода среднем промежуточном звене,

где специальный объект (право) будет подвергнут особому философскому (философско-историческому)

анализу. И это звено может быть философией правовой истории, то есть философией

истории, специально занимающейся правом. В свете сказанного представляются

оправданными следующие слова Р. Лукича, правда, высказанные немного в другом

контексте, - при обосновании существования философии права как самостоятельной

дисциплины: ":в отношении права могут быть поставлены те же самые вопросы,

что и о мире или о сущем вообще. Но право - лишь часть окружающего мира, и

ответ на философские вопросы о мире не является одновременно и ответом на

подобные же вопросы о праве, поскольку право может отличаться от окружающего

мира, взятого в целом, и соответственно от прочих его частей"*(19).

     Философия права по отношению к правовым наукам, а философия истории -

к историческим наукам решают те же общенаучные проблемы, что общая философия

решает в отношении всех наук. Если философия права является высшей формой

познания права, то философия истории - таковой для познания истории. Обе они

дают ключ к разгадке правовых явлений, но каждая по-своему. Поэтому появляется

необходимость в существовании "высшего этажа" для историко-правового познания

в целом, который возможен на основе интеграции указанных форм познания права

и истории и объединения познавательных усилий философии права и философии

истории. Такая необходимость вызывается задачей по обеспечению всесторонности

и целостности историко-правового познания. В исследовательскую задачу истории

права входит изучение прошлого права, что вытекает из ее природы как эмпирического

уровня исторического знания. Однако историко-правовое познание, как и историческое

познание в целом, этим не исчерпывает своих возможностей, то есть имеет еще

и теоретический уровень, выступавший в определенных условиях в форме философского

знания. "Историческая концепция человеческого существования в его целостности

должна включать в себя и будущее: Ибо отказ от будущего ведет к тому, что

образ прошлого становится окончательно завершенным и, следовательно, неверным.

Без осознания будущего вообще не может быть философского осознания истории"*(20).

Если исследование ограничить только эмпирическим уровнем, тогда единство исторического

процесса, единство прошлого, настоящего и будущего теряет всякий смысл. Нет

сомнения, что, выступая философским уровнем теории историко-правового процесса

и познания, философия правовой истории явится высшим уровнем историко-правового

познания.

                                  * * *

     Общеизвестно, что обращенность к теоретико-познавательным проблемам науки,

имеющим также философский уровень, обусловлена внутреними потребностями ее

развития. Если нет необходимости в дополнительных пояснениях касательно актуальности

теоретико-познавательных проблем права в свете философско-исторического постижения,

то его онтологическое измерение нуждается в обстоятельном разъяснении, которое

изложено ниже.

     Здесь уместно упомянуть слова А. Трельча о том, что философия истории

"возникла именно тогда, когда в ней нуждались, когда ее потребовала необходимость,

возникшая в мировоззрении"*(21). А эта необходимость чаще всего связывалась

с переломными этапами истории. В этом смысле весьма примечательными являются

следующие слова русского философа Н. А. Бердяева: "Исторические катастрофы

и переломы, которые достигают особенной остроты в известные моменты всемирной

истории, всегда располагали к размышлениям в области философии истории, к

попыткам осмыслить исторический процесс, построить ту или иную философию истории"*(22).

Так бывало всегда, в том числе и во времена великого философа, которые охарактеризованы

им самим как "времена грандиозного исторического перелома". Думается, не является

исключением и наше время.

     Сегодня человечество вновь оказалось в тисках всеобъемлющего "системного"

кризиса, охватывающего все устои (социальные, экологические, экономические,

духовно-нравственные и т. д.) общества. Человечеству поставлен чуть ли не

смертельный диагноз. Тревожные прогнозы, сделанные представителями Римского

клуба еще в 60-е-70-е годы ХХ века, остаются неопровергнутыми. Глобальность

и необратимость указанных ими проблем ставит под угрозу существование самого

человечества и вообще жизни на земле. Не вдаваясь в детали, отметим, что для

выхода из создавшегося кризиса, для предотвращения деструктивных процессов

в системе общество - природа и перехода к устойчивому развитию требуются самые

решительные, причем принудительные меры. Устойчивыми факторами при этом являются

также появление новых функций права в связи с глобальными экологическими и

экономическими кризисами, привлечение к правовому регулированию всех аспектов

взаимодействия общества и природы.

     Другое, не менее тревожное проявление переживаемого кризиса заключается

в растущем пренебрежении к нормам международного права. Практика последних

лет говорит о том, что "неправо" порой явно противостоит праву, насилие доминирует

над справедливостью, стремясь предстать в образе последней.

     Настала пора понять, что качество исторического процесса зависит от доминирующей

системы ценностей человечества. Пожалуй, именно сейчас, когда нормы права

в целом, международно-правовые нормы в особенности, все чаще и чаще отодвигаются

в сторону, как нельзя более важно дать ответ на вопрос: чем руководствуются

и должны руководствоваться в своих действиях "субъекты истории", одновременно

являющиеся в данном случае субъектами международного права? - один из главных

историософских вопросов в сфере правопознания.

М.А. Дамирли,

кандидат юридических наук (Бакинский государственный университет)

     "Журнал российского права", N 11, ноябрь 2001 г.

-------------------------------------------------------------------------

     *(1) См.: Семенов Ю. И. Секреты Клио. Сжатое введение в философию истории.

М., 1996.

     *(2) Хотя сам термин "философия истории" был введен французским просветителем

Вольтером в 1765 г. в работе "La philosophie de l'histoire", как самостоятельная

дисциплина она конституировалась в обширной работе немецкого просветителя

И. Г. Гердера "Идеи к философии истории человечества" (четыре тома были опубликованы

между 1784 и 1791 годами). Менее распространенным является мнение, согласно

которому основателем философии истории считается Дж. Вико. Так, М. М. Стасюлевич

называет его "отцом философии истории", поскольку с его именем связана "первая

попытка методического решения" задачи подведения "под общие законы разнообразных

случайных событий". См.: Стасюлевич М. М. Философия истории в ее главнейших

системах. Исторический очерк. СПб., 1902. С. VIII.

     *(3) Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С.5.

     *(4) Риккерт Г. Философия истории // Философия жизни. Киев, 1998. С.

177-179.

     *(5) Гегель Г. В. Ф. Философия истории. Соч. Т.VIII. С.9.

     *(6) См.: Гобозов И. А. Введение в философию истории. М., 1999. С.20,

27.

     *(7) Кимелев Ю. А. Философия истории. Системно-исторический очерк //

Философия истории: Антология. М., 1995. С.4-5.

     *(8) Бойченко I. В. Фiлософiя iсторii. Киев, 2000. С.131.

     *(9) См.: Кон И. С.К спорам о логике исторического объяснения (Схема

Поппера - Гемпеля и ее критика) // Философские проблемы исторической науки.

М., 1969. С.263.

     *(10) См.: Кукарцева М. А. Философия истории в США второй половины ХХ

века: социально-эпистемологический аспект: Автореферат дисс. : доктора философских

наук. М., 1999. С.13.

     *(11) Достаточно вспомнить слова Гегеля, первым указавшего на эту связь:

"Метод может ближайшим образом представляться только видом и способом познавания,

и он в самом деле имеет природу такового. "В ищущем познании метод тоже поставлен

как орудие, как некоторое стоящее на субъективной стороне средство, через

которое оно соотносится с объектом" (Гегель Г. В. Ф. Соч. Т.VI. С.298-299).

     *(12) См.: Ракитов А. И. Историческое познание: Системно-гносеологический

подход. М., 1982. С.22.

     *(13) См.: Там же. С.153.

     *(14) Риккерт Г. Указ. соч. С.181.

     *(15) Алексеев С.С.Теория права. М., 1994. С.10.

     *(16) Орехов В. В., Спиридонов Л. И. Социология и правоведение // Человек

и общество. Вып.5. Л., 1969. С.63.

     *(17) Анализ философско-исторических исследований показывает, что правовая

проблематика в целом оставалась вне их поля внимания: у корифеев философии

истории нет специальных работ по интересующему нас вопросу.

     *(18) Подробнее о соотношении философии права с историей права см.: Керимов

Д. А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). М.,

2000. С.109-125.

     *(19) Лукич Р. Методология права. М., 1981. С.69.

     *(20) Ясперс Карл. Смысл и назначение истории. М., 1994. С.155.

     *(21) Трельч А. Историзм и его проблемы / Пер. с нем. М., 1994. С.17.

     *(22) Бердяев Н. А. Смысл истории. М., 1990. С.4.