Фельдман, Д. И., Курдюков, Г. И.,канд. юрид. наук., Лихачев, В. Н.,канд. юрид. наук. О системном подходе в науке международного права /Д. И. Фельдман, Г. И. Курдюков, В. Н. Лихачев. //Правоведение. -1980. - № 6. - С. 40 – 47

О системном подходе в науке международного права.

Д. И. ФЕЛЬДМАН, доктор юридических наук

Г. И. КУРДЮКОВ, В. Н. ЛИХАЧЕВ, кандидаты юридических наук

О СИСТЕМНОМ ПОДХОДЕ В НАУКЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА

Диалектический материализм опирается на богатое разнообразие научных методов, в том числе и на системный подход «как один из принципов, одну из черт своей методологической системы».¹ Примене­ние системного подхода в социальном познании означает исследование закономерностей развития общества как целостного организма, как системы.² Несмотря на то, что сам системный подход понимается по-раз­ному, все более выкристаллизовывается его рассмотрение, во-первых, как общенаучной, междисциплинарной методологической концепции, не выходящей за рамки специализированного знания, н, во-вторых, как фи­лософской методологии, составляющей часть марксистской диалектики. Применение системного подхода, с одной стороны, плодотворно для конкретных научных дисциплин, а с другой, при этом происходит обо­гащение самого метода «обобщенными понятиями частных наук».³

О перспективах применения системного подхода в юридической науке неоднократно писали С. С. Алексеев , Д. А. Керимов, Л. С. Явич и др.⁴ Интересную попытку использования системного подхода при изучении структуры советского законодательства предприняла С. В. По-лешша.⁵ Юристы-международники применяют его при анализе важней­ших теоретических и ряда практических аспектов науки международ­ного права. Так, по мнению Г. И. Тункнна, одной из важнейших задач в этом аспекте является разработка «функционирования международного права» как системного понятия, а также применение системного под­хода» в исследовании различных проблем такого функционирования.⁶

В ряде работ советских юристов показаны возможности системного исследования при изучении многочисленных подразделений междуна­родного права.⁷ В настоящей статье сделан акцент на применении системного подхода при характеристике предмета и метода правового регулирования, а также основных принципов данной системы.

В юридической науке объект (предмет) и метод правового регули­рования рассматриваются в качестве основания классификации права на отрасли и институты. Один из путей анализа международного права как системы норм — «изучение внутреннего строения международного права с точки зрения предмета и метода (способа) правового регули­рования. Целью такого изучения является определение реально сло­жившихся отраслей и институтов международного права».⁸

Международные отношения, будучи категорией социальной, разви­ваются в соответствии с объективными законами общественного разви­тия⁹ и обладают следующими признаками: они являются системой от­ношений суверенных государств, различных по своей общественно-экономической основе; строятся на принципе мирного сосуществования и равного, универсального участия в нем всех государств; являются си­стемой, регулирование которой происходит из координационных цент­ров, блоков управления (государств и международного права). Госу­дарства в отличие от других субъектов международного права образу­ют первичный уровень в правовом регулировании международных отно­шений. По выражению К. Кольяра, «государственные образования ока­зываются в центре международного сообщества и международного пра­ва».¹⁰ В свою очередь, признак суверенитета государств свидетельствует об их много системности: они могут одновременно и в различных фор­мах выступать субъектами международных отношений, субъектами пра­ва и правового регулирования, что, естественно, сказывается и на объ­ектах регулирования.

Государства четко разграничивают сферы международного и внут­ригосударственного регулирования. Объект международного права, справедливо замечает Д. Б. Левин, «связан только с такими вопроса­ми, которые регулируют в порядке разграничения или согласования высшей компетенции двух или более субъектов международного пра­ва».¹¹ Иную позицию занимают представители буржуазной доктрины международного права. Так, по мнению Г. Мозлера, «граница между международно-правовым регулированием и государственно-правовой компетенцией не является раз и навсегда установленной».¹² Г. Кельзен полагал, что международное право координирует национальный правопорядок и его основная функция — «определение территориаль­ных, временных и материальных сфер действительности национальных правопорядков».¹³ Нередко названные концепции сопровождаются про­ектами создания надгосударственных органов, наделенных компетен­цией правового регулирования; «мировой федерации», так как отсутст­вие центральной власти ли «мирового права», по мнению буржуазных юристов, делает неопределенными границы и правила международного права.¹⁴

Между тем критерии и границы объекта правового регулирования коренятся в самой структуре международных отношений, которые вы­ходят за рамки внутренней компетенции государств и в результате совместной их деятельности закрепляются нормами международного права. Его система может рассматриваться лишь в пределах регулиро­вания указанных отношений (вид, сфера и система международных отношений в целом).

Объективное международное право образует система договорных и обычных норм. Своеобразная специализация международного права обусловлена природой международных отношений, которая предпола­гает наличие развернутой системы международно-правовых норм. Эле­менты международного права, находящиеся в отношениях и связях, образуют целостность, единство, что свойственно понятию любой си­стемы, составляющей по общему правилу целое, которое больше суммы его частей. Руководствуясь данным положением, американский юрист Н. Онуф пишет, что система международных юридических правил является поэтому «абстрактной характеристикой международных отношений».¹⁵

Существует мнение, что у международного права нет единого объ­екта и тем самым последний нельзя трактовать однозначно.¹⁶ Во-первых, если объект носит системный характер, то, следовательно, он имеет определенную структуру и связь со средой (функции). Во-вто­рых, сам по себе объект правового регулирования рассматривается как основание для познания и сравнения объективного и субъективного права. Поэтому иногда в международно-правовой литературе разграни­чиваются объект нормы международного права, договора и правоот­ношения.

Нормы права как выражение согласованной воли направляют взаи­модействие государств и в конечном счете преобразовываются в право­отношения. В последних выделяется совместная и индивидуальная дея­тельность государств, которая складывается из поведения (действие или воздержание от действий) и принятия решений на основе правовых предписаний. В этом аспекте правовое регулирование является своеоб­разным построением правовых отношений между государствами. Нор­мативная основа, созданная объектом правового регулирования, обу­словливает возникновение общих и конкретных правоотношений, в ко­торых реализуются субъективные права и юридические обязанности го­сударств.¹⁷ Иногда международные правоотношения называют объек­том объекта правового регулирования.¹⁸ Так, П. Радойнов в структуре правового регулирования различает пространственный и материальный объекты. Пространственный объект касается правового регулирования в рамках международных договорных отношений между двумя или более государствами, согласованных в пределах единой международной регио­нальной общности, организации или в рамках универсальных договор­ных отношений. Материальный объект представляет собой вид согласо­вания по предмету, куда входят универсальное и партикулярное между­народное право, регулирование внутригосударственным правом и регу­лирование между внутригосударственным и международным правом.¹⁹

Правовое регулирование в современных условиях — согласованная деятельность государств с учетом, как их интересов, так и режима международной законности в целом. Регулирующая функция между­народного права заключается в воздействии на участников междуна­родных отношений, наделении их правами и обязанностями и определе­нии средств обеспечения указанных прав.

Методы регулирования международных отношений разнообразны. В политических отношениях государства вырабатывают политические нормы как высшие уровни управления международными отношения­ми.²⁰ Политические нормы, пишет Я. Гилас, «не могут быть тождест­венными с нормами права, они могут их отражать и даже бывают в противоречии с ними».²¹ М. Коцев полагает, что методы политического и правового регулирования есть два отдельных, но в то же время нераз­рывно связанных между собой вида деятельности.²² Суть метода право­вого регулирования международных отношений — в соглашении субъ­ектов права, которое является настолько специфичным по сравнению с правом внутригосударственным, что позволяет рассматривать его как особый вид регулирования.²³ Однако в науке международного права возможности применения системного подхода при анализе метода регу­лирования выявлены еще недостаточно. В общей теории права метод правового регулирования обоснованно рассматривается как система средств, используемых для целенаправленного воздействия на окружаю­щую среду.²⁴ Обычно называются следующие средства: 1) метод авто­номных решений (включающий согласование и дозволение), 2) метод обязательных предписаний (включающий предписание и дозволение), 3) метод рекомендации.²⁵ Такая система дает представление о право­вом воздействии на поведение субъектов регулируемых отношений.

С. А. Малинин выделяет конкретные элементы метода международ­ного публичного права: соглашение, равноправие между субъектами, мирное разрешение споров и невмешательство во внутренние дела го­сударств, принуждение.²⁶

Соглашение как единый метод концентрирует способы, средства и формы международно-правового воздействия. Исходя из объективных и субъективных факторов, государства путем соглашения избирают способы правового воздействия, содержащие императивные и диапозитивные начала, рекомендации и решения, которые специфически проявляются в международных отношениях. Один и тот же объект здесь может быть урегулирован разными юридическими средствами, а пра­вовые предписания выражены в различных по содержанию и объему нормах. В зависимости от форм поведения субъектов выделяются им­перативные и диапозитивные нормы, влияющие соответственно на фор­мирование подотраслей н институтов международного права. В совре­менном международном праве наметились две тенденции, ведущие к усилению его нормативности: во-первых, возросло количество импера­тивных принципов и норм, и, во-вторых, высок удельный вес норматив­ных положений, лишенных категорического императива.²⁷ Метод правового регулирования выражает состояние согласованной воли госу­дарств на всех стадиях их взаимоотношений. Ведущая роль при этом принадлежит договорному методу. Широко используются также реко­мендации и решения, которые представляют собой «известные модифи­кации в методе международно-правового регулирования».²⁸ Метод меж­дународно-правового регулирования исключает отношения подчинения и субординации между государствами.

Таким образом, международное право допускает различные спосо­бы воздействия на развивающуюся сложную систему регулируемых от­ношений, оно способно соединять элементы единого метода в целях эф­фективного воздействия на поведение субъектов международного права.

Актуальная проблема науки международного права — применение системного подхода к изучению его принципов. Исследование принци­пов международного права в органической взаимосвязи с международ­ными отношениями, дипломатией, внешней политикой государств и ми­ровых социальных систем в целом позволяет раскрыть механизм их действия, определить и вычленить их внутри- и внешнесистемные свя­зи, место отдельных принципов в системе современного международного права, показать их влияние на регулирование международных отноше­ний, развитие норм, институтов, подотраслей международного права. Такой подход дает возможность выявить закономерности возникновения и функционирования системы, названных принципов, ее дальнейшую эволюцию и основные тенденции развития.

Система принципов международного права — единая, лишенная противоречий совокупность норм jus cogens, характеризующаяся цело­стностью, внутренней согласованностью.²⁹

Системный характер основных принципов отражен в важнейших политических и правовых документах современности — Уставе ООН, Декларации принципов международного права, касающихся дружест­венных отношений и сотрудничества между государствами, Деклара­ции принципов Заключительного акта совещания по безопасности и со­трудничеству в Европе и др., где речь идет именно о системе принци­пов, о взаимосогласованности и взаимной обусловленности их действия. Внутреннее единство, согласованность имеют, следовательно, исключи­тельно важное значение для международного права, для его кодифи­кации и дальнейшего развития.³⁰ Системность принципов — качествен­ная характеристика основных начал международного общения наряду с демократичностью, нормативностью, императивностью, всеобщностью, стабильностью, динамичностью и др. В настоящее время наблюдается тенденция углубления системного характера всей совокупности между­народно-правовых принципов, их демократического совершенствования. Этот процесс закономерен. Чем выше уровень системности, тем эффек­тивнее воздействие принципов международного права на регулирова­ние международных отношений. Элементы организационной системы принципов определяют должное поведение государств и других субъ­ектов, устанавливают критерии правомерности их деятельности на меж­дународной арене, пронизывают содержание отдельных норм, инсти­тутов и иных структурных подразделений международного права, обес­печивают выявление и восполнение его пробелов, способствуют дости­жению оптимальности и согласованности всех звеньев системы.

В этой связи к основным принципам международного общения логично применить разработанное в философии понятие активного цент­ра.³¹ Принципы международного права — главный элемент и субстанци­ональная категория системы международного права, определяющие основные черты и характер правового регулирования. Они, объективны по своей сути, отражают, закрепляют и развивают межгосударствен­ные и иные связи, но, будучи воплощением согласованной воли госу­дарств с различным социально-экономическим строем, одновременно, ис­пытывают влияние субъективного фактора. Принципы выступают как общепризнанный и, следовательно, общеобязательный стандарт достижения субъектов международного права.

Вместе с тем они занимают двойственное положение в системе международно-правовых начал. Как обобщенно интегративные и диф­ференцированные нормы, данные принципы имеют общие черты, свойст­венные всем без исключения принципам, и черты особенные, единич­ные. Одновременно с этим они входят в систему императивных норм и образуют ее подсистему, особое правовое объединение. Система прин­ципов международного права включает различные, но во всяком слу­чае не противоречащие друг другу нормы: универсальные и локаль­ные, общие, а также нормы отдельных институтов и иных подразделе­ний международного права.

Особое место в системе международно-правовых принципов зани­мают основополагающие императивные принципы. В свою очередь, ве­дущий среди них — принцип мирного сосуществования, который «пред­полагает наличие других важных принципов международного права, таких как ненападение, равноправие государств и народов и др. Он отра­жает в общей форме их содержание, хотя и не составляет простую сум­му этих принципов».³² Следовательно, можно говорить о наличии опре­деленной иерархии принципов международного права,³³ которые обра­зуют некоторую структурную инвариантность, имеющую определяющее значение для всей системы международного права. Это выражается в . том, что принципы по отношению к системе международного права (как системе более высокого порядка) составляют «механизм саморегулиро­вания», призванный обеспечить единство, взаимосогласованность и взаи­модействие отдельных ее составных частей.³⁴ Инвариантность, таким образом, проявляется в целостности системы. Она предполагает тесную взаимосвязь принципов как элементов системы, общую направленность их функций, единство целей и одновременно качественное их своеобра­зие.³⁵ Теоретически важно раскрыть и связь принципов, как отличитель­ного признака любой системы.

Для принципов международного права характерно наличие поли­связей, т. е. множественности связей между принципами, между ними и системой принципов, между ней и другими подсистемами междуна­родного права в целом, а также связей системы принципов и отдель­ных принципов с международными отношениями. Все типы связей условно подразделяются на внутрисистемные и внешние, т. е. выража­ющие динамику отношений (принципов и системы) в системных грани­цах и за ее пределами. Можно выделить такие типы связей, как взаи­модействие, генетические связи, структурные, функционирования, управ­ления и др. Анализ системно-структурных связей позволяет прийти к следующим выводам: 1) Многообразие связей и зависимостей раскры­вает содержание системного характера принципов международного пра­ва. 2) Можно говорить о наличии объективной зависимости между принципами в ходе правового регулирования. Чем выше уровень и глубина такой зависимости, тем интенсивнее степень воздействия системы на международные отношения. 3) Характер, количество и качество связей между принципами позволяют раскрыть правовые потенции отдельного принципа, выявить эффективность его функционирования.

Применение системного подхода имеет важное значение и в пла­не сравнительного анализа буржуазных доктрин в данной области, оправдывающих, в частности, так называемые стабильные (устойчивые) системы в международных отношениях.³⁶ Порой строятся модели мира, которые, несмотря на прокламированную «идеологическую трансцен­дентность», позволяют их авторам оставаться на позициях буржуазного мировоззрения.³⁷

¹ Кузьмин В. П. Место системного подхода в современном научном познании и марксистской методологии. — Вопросы философии, 1980, № 2, с. 51.

² См.: Кузьмин В. П. Системные основания и структуры в методологии К. Маркса. — В кн.: Системные исследования. М., 1978, с. 27.

³ Садовский В. М. Принцип системности, системный подход и общая теория систем. — Там же, с. 14; Урсул А. Д. Общенаучный статус и функции системного подхода.— Там же, 1977, с. 46.

⁴ См.: Алексеев С. С. Структура советского права. М., 1975, с. 7; Керимов Д. А. Философские проблемы права. М. ,1972, с. 288; Явич Л. С. Общая теория пра­ва. Изд-во Ленпнгр. ун-та, 1976, с. 131.

⁵ См.: Поленина С. В. Теоретические проблемы системы советского законода­тельства. М. 1979, с. 22—35.

⁶ См.: Тункин Г. И. XXV съезд КПСС и основные проблемы советской нау­ки международного права.— В кн.: Советский ежегодник международного права. 1976. М., 1978, с. 23. — Такое положение вполне согласуется со сложившейся в философской науке точкой зрения, что системный подход реально существует, по сути дела, в каж­дой пауке, независимо от того, выражена она «системным языком» или нет (см.: Кузьмин В. П. Место системного подхода в современном научном познании и мар­ксистской методологии, с. 49).

⁷ См.: Баскин Ю. Я., Фельдман Д. И. Международное право: проблемы методологии. Очерки методов исследования. М., 1971, с. 62—76; Лукашук И. И. Международно-правовое регулирование международных отношений. М., 1975, с. 107—139; Фельдман Д. И. О системе международного права. — В кн.: Советский еже­годник международного права. 1977. М., 1979, с. 101 —104 и др.

⁸ Игнатенко Г. В. Международное право и общественный прогресс. М., 1972, с. 26.

⁹ См.: Губин В. Ф. Марксизм-ленинизм о международных отношениях как особом виде общественных отношений и международное право. — В кн.: Советский ежегодник международного права. 1974, М., 1975, с. 39.

¹⁰ Кольяр К. Международные организации и учреждения. М., 1972, с. 47—48.

¹¹ Левин Д. Б. Актуальные проблемы теории международного права. М., 1974, с. 64.

¹² Моslеr Н. Volkerrecht als Rechtsordnung.—In: Zeitschrift fur auslandisches offentliches Recht und Volkerrecht, 1976, Bd. 26/1—3, S. 39.

¹³ К el sen H. The Principles of International Law. N. Y., Г952, p. 202.

¹⁴ См.: Hoffman S. International Systems and International law. — In: The International System. New Jersey , 1961, p. 230, 235; Wright Q. The Foundation for a Universal international Systems.— In: Asia n States and the Development of Universal International Law. Delhi-London, 1973, p, 153; F a 1 k R. A. A Study of Future Worlds. N. Y, 1975, p. 57—72

¹⁵ Оnuf N. G. International Legal Order as an Idea. — American Journal of international Law, 1979, vol. 73, n. 2, p. 250.

¹⁶ См.: Лукашук И. И. Международно-правовое регулирование международ­ных отношений, с. 75.

¹⁷ При этом объект правоотношения — это «те явления (предметы) окружающего мира, на которые направлены права и обязанности, а следовательно, и направлено самое поведение участников правоотношения» (Алексеев С. С. Проблемы теории права, т. 1. Свердловск, 1972, с. 331).

¹⁸ См.: Xонин В. Н. Объект международно-правового регулирования. Киев, 1974, с. 20.

¹⁹ См.: Радойнов П. Съгласуване на вътрешнодържавното и международноjt право. София, 1971, с. 35.

²⁰ См.: Лукашук И. И. Международные политические нормы в условиях разрядки напряженности.— Советское государство и право, 1976, № 8, с. 107.

²¹ Gilas J. Miedzynarodowe normy polityczne. — Przeglad stosunkow miedzynarodowe. Opole, 1978, № 3, s. 20.

²² См.: Коцев М. Съвременни методи за правно регулиране па международни те отношения. — Международны отношения, 1976, № 3, с. 104.

²³ См.: Данчев А. Регулирането па междуържавиите отношения отгладна точка на спстемнпте идеи. — Правиа мислъ, 1973, № 6, с. 57; Коцев М. Указ, соч., с. 104.

²⁴ См.: Сорокин В. Д. Метод правового регулирования. Теоретические про­блемы. М., 1976, с. 51—52.

²⁵ См.: Лаптев В. В., Шахматов В. П. Цели правового регулирования и система права. — Правоведение, 1976, № 4, с. 32.

²⁶ См.: Малинин С. А. Мирное использование атомной энергии. М, 1971, с. 9-10.

²⁷ См.: Тункин Г. И. Теория международного права. М., 1970, с. 180—181; Игнатенко Г. В. Заключительный акт общеевропейского совещания в Хельсин­ки.— Правоведение, 1976, № 3, с. 97.

²⁸ Левин Д. Б. Указ, соч., с. 11.

²⁹ См.: Бобров Р. Л. Основные проблемы теории международного права. М., 1968, гл. 7—8; Рулько Е. Т. Роль основных принципов современного международ­ного права в повышении эффективности международно-правового регулирования. — Вести. Киевск. ун-та, 1979, вып. 8, с. 27—33.

³⁰ См.: Игнатенко Г. В. Великая Октябрьская социалистическая революция и современное международное право. — В кн.: Советский ежегодник международного права. 1977, с. 25; Мовчан А. П. Проблемы кодификации и прогрессивного разви­тия международного права. Автореф. докт. дис. М., 1974, с. 10.

³¹ См.: Свидерский В. И., Зобов Р. А. Новые философские аспекты эле­ментно-структурных отношений. Изд-во Ленингр. ун-та, 1970, с. 83.

³² Тункин Г. И. Теория международного права, с. 83.

³³ См.: Миронов Н. В. Международное право: нормы и их юридическая си­ла. М., 1980.

³⁴ См.: Черданцев А. Ф. Системность норм права. вып. 12. — Учен. тр. Свердловск, юрид. ин-та, 1970, с. 49.

³⁵ Целостность связана как с самой организацией системы, ее структурой, так и функциями, которые нельзя рассматривать в отрыве от сущности международного права. Это положение игнорируется в западной юриспруденции (см., например: Robilant Е. D. II Diritto nella societa industriale. Milano, 1974, p. 62).

³⁶ См.: Hoffman S. International Systems and International Law, p. 202— 207.

³⁷ См.: Астафьев А. К. Системный подход и проблема регуляции природной среды. — Вопросы философии, 1977, № 2, с. 80.