ГЛАВА ВТОРАЯ

ВТОРЖЕНИЕ ИНОСТРАННОГО КАПИТАЛА В КИТАИ (КОНЕЦ XVIII И ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XIX ВЕКА)

★

Французская буржуазная революция 1789—1794 гг. знаме­новала начало новой страницы мировой истории. Она нанесла сокрушительный удар по всей системе феода­лизма в передовых странах Европы. «Целью французской революции была ликвидация феодализма для утверждения капитализма» К

Французская буржуазная революция открыла новую полосу в колониальной политике европейских держав — полосу актив­ного наступления капиталистического мира на страны Азии и Африки в целях их закабаления.

Этот период — период победы и утверждения капитализма в передовых странах Европы и в Америке имел огромные по­следствия для Китая. Развивающиеся капиталистическая про­мышленность и торговля требовали новых рынков сбыта. Наи­более развитый в экономическом отношении английский капитализм усиливал свои поиски новых рынков. С середины

XVIII     века Англия начинает завоевание Индии, вытесняя французов. Она утверждает там своё политическое господство. Следующим шагом английского капитализма была борьба за порабощение Китая. Торговля, которая в то время велась англичанами с китайцами, не удовлетворяла английскую бур­жуазию. Английские правящие круги учитывали также и то, что соседство с Индией — английской колонией — независи­мого Китая является опасным политическим фактором. По­этому Англия поставила своей целью проникнуть в Китай не только для экономического грабежа, но и в целях утвержде­ния там своего политического господства.

Основным центром торговли Китая с иностранцами был Кантон. Корабли различных наций всё чаще и чаще появлялись з китайских водах.

Наибольшую активность в то время проявляли англичане. Вслед за английскими торговыми судами в китайских водах начали появляться английские военные корабли (впервые в 1742 г.). Уже первый военный корабль сопровождал своё по­явление угрозами против китайцев, домогательствами новых привилегий.

В 1784 г. у китайских берегов появился первый американ­ский корабль. С этого времени американцы начинают весьма деятельно вести торговлю с Китаем.

Китайские власти вынуждены были предпринять шаги к охране интересов страны. Это вызывало недовольство англий­ских колонизаторов.

Сосредоточенйе всей торговли с европейцами в Кантоне в руках «Кохонга» сокращало возможности английского про­никновения в страну. Поэтому английские купцы добиваются от своего правительства решительных действий против Китая. Сложная для Англии в конце XVIII века международная об­становка не позволяла предпринять военную экспедицию про­тив Китая. Поэтому первоначально используется дипломатиче­ский путь.

В 1792 г. из Англии в Китай было направлено посольство лорда Макартнэя бывшего губернатора Мадраса и Бенгала. Прибыв в Китай 5 августа 1793 г., Макартнэй предъявил Ки­таю от имени своего правительства следующие требования: 1) установить дипломатические отношения между Англией и Китаем; 2) открыть помимо Кантона ряд портов для англий­ской торговли (Динхай, Нинбо, Тяньцзинь); 3) ликвидировать монополию «Кохонга»; 4) разрешить свободу поселений и пе­редвижений для англичан в Китае.

Справедливо отвергнув эти требования, несовместимые с достоинством государства, Цянь Лун передал через Макартнэя английскому королю Георгу III ответ, свидетельствующий

о   незнании китайским правительством международной обста­новки. В ответной ноте, между прочим, содержались следую­щие положения:

«Вы, о государь, живёте далеко за пределами многих морей, и, тем не менее, движимый смиренным желанием приобщиться к благам нашей цивилизации, послали миссию, почтительно доставившую нам ваше послание. Серьёзные выражения, в ко­торых оно составлено, обнаруживают почтительное смирение с вашей стороны, которое весьма похвально... Что касается вашего ходатайства об аккредитовании одного из ваших под­данных при моём небесном дворе для наблюдения за торговлей вашей страны с Китаем, то таковая просьба противоречит всем обычаям моей династии и никоим образом не может быть принята. Если я распорядился, чтобы дары дани, присланные вами, о государь, были приняты, то это было сделано, исключи­тельно принимая во внимание чувства, побудившие вас при­слать их из далёка. Великие подвиги нашей династии проникли во все страны Поднебесной, и государи всех наций суши и мо­рей посылают свои ценные дары. Как ваш посол может сам убедиться, мы имеем абсолютно всё. Я не придаю цены стран­ным или хитро сделанным предметам и не нуждаюсь в изде­лиях вашей страны... Трепеща, повинуйтесь и не выказывайте небрежности» К

Таким образом, английские домогательства были от­клонены.

Миссия Макартнэя закончилась полной неудачей. Англи­чане, однако, не сложили оружия. Они исподволь продолжали подготавливать закабаление Китая.

Ни Цянь Лун, ни его двор не в состоянии были понять опас­ности иностранного вторжения, нависшей над империей. Цин- ское правительство было уверено в могуществе‘ своей власти, что совершенно не соответствовало действительности.

Неудача посольства Макартнэя показала, что маньчжур­ско-китайское правительство не собирается послушно распах­нуть двери перед английскими купцами и дипломатами. Китай отстаивал суверенность своей политики. Но миссионеры, купцы, путешественники, побывавшие в Китае, убедились в политиче­ской и экономической слабости Китая. А «закон эксплуатато­ров — бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб — значит ты неправ, стало быть, тебя можно бить и порабощать»².

Китай оказался перед лицом великих испытаний. В начале

XIX     века упадок страны, явно наметившийся ещё во второй половине XVIII века, приобретает резко выраженные формы. Политическая и экономическая отсталость Китая становится особенно осязательной в силу того, что стране пришлось столк­нуться с капиталистической Европой.

Цинский Китай конца XVIII и начала XIX века остаётся феодальной страной с отсталой военно-политической организа­цией и переживает глубокий кризис. Годы правления Цзя Цина (1796—1820) заполнены многочисленными восстаниями китайских и некитайских народов против феодальной власти. После подавления восстания народности мон самым значи­тельным выступлением против маньчжурской власти было большое антифеодальное восстание 1796—1804 гг. под руковод­ством тайного общества «Белой лилии». Старинное тайное обще­ство вело свою работу в народе под лозунгом свержения цин- ской династии и восстановления китайской династийной власти. В ряды общества шли представители различных слоёв населе­ния, объединённых общей ненавистью к существующему ре­жиму. Поводом к началу восстания послужил отказ крестьян платить чрезмерные налоги. Восстание охватило провинции Шэньси, Сычуань, Ганьсу и Хубэй. Во главе восстания стоял Лю Чжао-се. Восставшие действовали партизанскими мето­дами, не создавая больших соединений, а выступая мелкими отрядами. Большая армия, мобилизованная правительством на подавление восстания, много раз терпела поражение. Обще­ство «Белой лилии» пыталось организовать восстание и в Пе­кине, но неудачно. С 1799 г. правительство наряду с продол­жением вооружённых форм борьбы против «Белой лилии» начало применять метод разложения повстанцев, обещая им прощение, призывая их к мирному труду и т. п. В борьбе про­тив восставших правительство стало широко использовать местных волонтёров из числа зажиточных слоёв, бандитских шаек и др. Только в результате использования всех этих средств в 1804 г. восстание было подавлено. Восстание пока­зало, что старые методы управления страной, весь тогдашний социально-экономический строй глубоко ненавистны народу.

Общество «Белой лилии» попрежнему было не единствен­ным, с которым приходилось бороться правящей династии. В .начале XIX века всё большее распространение получает дея­тельность «Саньхэхой» («Триады»). В 1801 г. в одну из глав уголовного кодекса включается статья, согласно которой члены «Триады» подлежали обезглавливанию. Эти драконов­ские меры не изменили положения дел: численность тайных обществ и их активность возрастала. Члены тайных обществ дважды пытались убить императора. В 1813 г. члены одной из сект общества «Белой лилии» временно даже захватили императорский дворец в Пекине, но Цзя Цин спасся, и вос­стание было подавлено. Волнения в различных местностях страны не прекращались. В течение нескольких лет шла борьба с так называемыми «пиратами» в приморских провинциях, в Гуандуне, Фуцзяни, Чжэцзяне.

Знаменитый русский путешественник И. Ф. Крузенштерн, побывавший в 1805 г. в Китае, писал об этих «пиратах», что они «суть не что иное, как жители южных провинций сего госу­дарства, которые, быв доведены угнетениями самовластвую­
щих мандаринов до крайности, прибегли к сему последнему средству (т. е. пиратству. — Г. Е.) для облегчения своего жа; лостного положения» ^[1].

Таково было внутриполитическое положение в стране к тому времени, когда английский капитализм развёрнутым фронтом перешёл в наступление на Китай. В начале ХЕХ века Англия вывозила из Китая чай, шёлк, оплачивая эти товары серебром. Текстильная продукция английской промышленности не занимала сколько-нибудь значительного места на китайском рынке.

Английские капиталисты, в первую очередь Ост-Ивдская компания, были недовольны положением дел в англо-китай­ской торговле на рубеже XVIII—XIX веков. Они не сумели создать условий для своего неограниченного проникновения- на китайский рынок. Их товары играли ещё второстепенную роль и не могли разрушить домашнюю промышленность — условие, необходимое для увеличения роли английской промышленной продукции на китайском рынке.

Но положение начинает меняться с того времени, когда Ост-Индская компания стала в больших масштабах культиви^: ровать производство опиума в Индии и вывозить его в Китай. Первые шаги в развитии опиумоторговли были мало эффек­тивны, но постепенно опиум стал важнейшей и наиболее до­ходной статьёй английской торговли с Китаем. Торговля опиумом приносила Ост-Индской компании огромные ба­рыши. Серебро из Китая всё более широким потоком стало течь в карманы английских капиталистов. Вред опиумотор­говли, однако, не ограничивается экономическим истощением страны.

Опиум разрушительно действует на здоровье человека. Это прекрасно знали и английские купцы и английское пра­вительство, но торговля опиумом быстро ширилась, ибо она была выгодна англичанам и экономически и политически. Опиумокурение стало средством морального и физического разложения китайского народа^[2].

К. Маркс в статье «Торговля опиумом» приводит следую­щую характеристику опиумоторговли, данную англичанином Монтгомери. Мартином:

«Что и говорить, торговля рабами была милосердной по сравнению с торговлей опиумом; мы не убивали африканских негров, ибо наш непосредственный интерес требовал сохране­ния их жизни; мы не извращали их человеческой природы, не разрушали их ума, не умерщвляли их души. Продавец же опиума убивает тело, после того как развратил, унизил и опу­стошил нравственное существо несчастных грешников; он еже­часно приносит новые жертвы ненасытному Молоху, и убийца- англичанин и самоубийца-китаец соперничают друг с другом в приношении жертв на его алтарь» К

Англичане не были единственными отравителями китай­ского народа. Новый, только что начавший подниматься капиталистический хищник — Соединённые Штаты Америки также приняли участие в опиумоторговле в Китае. Они, конечно, не могли сразу достигнуть таких результатов, как англичане, однако в 1818—1833 гг., например, опиум занимал 5% амери­канского ввоза в Китай (у англичан — 34%) ^[3].

В дальнейшем ввоз опиума американцами неуклонно воз­растал.

Китайское правительство было обеспокоено распростране­нием иностранной торговли опиумом. Оно усматривало в этом угрозу монополии своей экономической и политической власти над народом.

В 1800 г. китайское правительство вновь запретило тор­говлю опиумом. Английских купцов не смутило это, и они развернули большую контрабандную торговлю, используя про­дажность китайских чиновников. «Начиная с генерал-губерна­тора и до семьи мелких чиновников не было ни одного, который не рассматривал бы это (опиумную контрабанду. — Г. Е.) как источник богатства» ^[4].

Основным центром английской и вообще европейско-амери­канской торговли с Китаем в то время был Кантон — «азиат­ская Венеция», как зачастую его называли. Утверждают, что в этом городе в начале XIX века было около миллиона жите­лей. Через Кантон и шёл основной поток опиума.

В последние годы XVIII века в Китай ввозилось ежегодно около 2 тыс. ящиков опиума, в первые годы XIX века ежегодно ввозилось до 4 тыс. и более ящиков, в 1821 г. — 7 тыс. ящиков, в 1824 г. ввоз достигает 12 639 ящиков, в 1834 г. — 21 785, в 1837 г. — 39 тыс. ящиков, в 1838 г.— 40 тыс. ящиков (ящик опиума весил около четырёх пудов) Эта торговля вела к вы­качке серебра — основной валюты Китая, что подрывало п без того неудовлетворительное финансовое положение государства. Только в 1832—1835 гг. из Китая было вывезено на 20 млн, лян² серебра. Выкачка серебра вела к дальнейшему ухуд­шению положения народных масс, ибо цены на серебро росли. За двадцать лет (1830—1851) они выросли в 4,7 раза. В кре­стьянском же быту ходовой монетой была монета медная, по­этому крестьянину приходилось для уплаты налогов в серебре платить в 4,7 раза более, чем раньше.

Маркс и Энгельс писали:

«До 1830 г., пока торговые весы постоянно склонялись в пользу китайцев, шел непрерывный ввоз в Китай серебра из Индии, Британии и Соединенных Штатов. Но с 1833 г. и в осо­бенности с 1840 г. вывоз серебра из Китая в Индию принял такие размеры, что он стал грозить Небесной империи исто­щением» ³.

Английские купцы все же были недовольны существующим положением и в многочисленных петициях своему правитель­ству требовали применения силы по отношению к Китаю. Они настаивали на легализации опиумоторговли, требовали ликви­дации «Кохонга», открытия китайских портов для иностранной торговли. В 1808 г., в период наполеоновских войн, англичане пытались занять Макао, ссылаясь на то, что французы, захва­тив Португалию, могут оккупировать и португальскую колонию в Китае. Но под давлением Китая английская эскадра выну­ждена была уйти из Макао. Китайские власти заявили, что китайцы достаточно сильны для того, чтобы наказать францу­зов, если они захватят Макао.

Растущая агрессивность политики английского капитализма в Китае вызывала беспокойство и в других странах. Русское правительство направляет в 1805 г. из Петербурга в Пекин миссию во главе с графом Ю. А. Головкиным. В состав миссии было включено несколько учёных, в их числе академии Клапрот.

Официальное назначение миссии заключалось в сообщении китайскому правительству о вступлении на престол Але­ксандра I. Но эта цель была лишь прикрытием более важных задач.

Посольству было поручено добиваться установления офи­циальных дипломатических отношений, открытия доступа русским судам в Кантон, права посылки русскими купцами караванов во внутренние города Китая и т. п. Особое место занимали требования о разрешении торговли на северо-запад- ной границе на реке Бухтарме. Этим самым предполагалось ликвидировать монополию кяхтинских купцов.

Миссия Головкина потерпела полную неудачу. Ей не уда­лось проехать далее Урги (Внешняя Монголия), так как китай­ские уполномоченные в Урге потребовали от Головкина репе­тиции обряда коленопреклонения (коу-тоу), который он дол­жен был проделать в Пекине перед богдыханом.

По существу это требование было выдвинуто в целях недопущения миссии в Пекин, так как китайские власти и ки­тайское купечество не хотели обсуждения интересующих Рос­сию вопросов.

К тому же 1805 г. относится первое посещение китайских вод русскими судами. В ноябре этого года в Макао прибыл совершавший кругосветное путешествие русский корабль «На­дежда» под командой И. Ф. Крузенштерна, а через несколько дней к нему присоединился корабль «Нева» под командой Ю. Ф. Лисянского, а затем они отправились в Кантон К

Тем временем англичане продолжали действовать во всё более вызывающем духе. В 1814 г., во время войны Англии с США, они вводят свои корабли в китайские территориальные воды в районе Кантона и предпринимают операции против американских кораблей, приходивших в Кантон. Это ведёт к дальнейшему обострению англо-китайских отношений.

В 1816 г. английское правительство направило в Китай новое посольство во главе с лордом Амхерстом.

В августе 1816 г. посольство прибыло в Пекин. Император потребовал немедленной явки посла во дворец. Китайские сановники предупредили Амхерста о необходимости выполне­ния обряда коу-тоу. Амхерст пытался выиграть время для предварительных переговоров и отказался от явки, ссылаясь на нездоровье. Тогда по приказу императора явился его соб­ственный врач, установивший факт симуляции. Разгневанный Цзя Цин приказал изгнать миссию из Пекина и удалить за пре­делы страны ^[5].

В сентябре 1820 г. Цзя Цин умер. Его преемником стал второй сын покойного, Дао Гуан (1820—1850), в царствование которого произошли серьёзные волнения в Восточном Турке­стане. В 1826 г. ходжа Джахангир поднял восстание против маньчжуро-китайских властей. В 1826 г. повстанцы овладели Кашгаром, Яркендом и другими важными пунктами Восточ­

ного Туркестана. Восстание развёртывалось под лозунгом свя­щенной войны мусульман против неверных. Оно ознаменова­лось серьёзными успехами повстанцев. Но борьба против Цинов не сочеталась с борьбой против местных феодалов. Ходжи, захватив власть, продолжали ограбление народа в ещё больших масштабах, чем при Цинах. Цины направили новые войска в Кашгар и в 1827 г. подавили восстание. Джа- хангир был взят в плен и казнён.

В 1830—1837 гг. происходят новые восстания — на остро­вах Хайнань, Тайвань и в Гуандуне.

Одним из наиболее крупных среди них было восстание на Тайване, где восставшим удалось на некоторое время захва­тить столицу острова. Окончательно восстание было подавлено в 1833 г. В докладах цензоров^[6] отмечается рост числа членов тайных обществ, в частности, в Хунани, Цзянси, Хэнани, Хубэе* Таким образом, неизменно нарастает волна народного гнева против династии.

Правительство пыталось поднять свой престиж, издав в январе 1833 г. указ о сложении и отсрочке уплаты налогов в южных провинциях. Было приказано также не требовать больше положенной суммы, ибо в противном случае, сказано в декрете, «как может бедный народ это перенести?» Но и этот указ, как и многие другие, остался плодом канцелярского творчества, никакого практического значения не имевшим. Кризис продолжал углубляться.

Внешнеполитическая обстановка для Китая становилась всё более напряжённой. После парламентской реформы 1832 г. в Англии в правящих кругах усиливает своё влияние промышленная буржуазия. Она добивается проведения пар­ламентского акта 1833 г., согласно которому ликвидируются монополия Ост-Индской компании на Востоке и вообще её тор­говые функции. В связи с этим новые и новые английские тор­говые компании устремляются в Китай в целях завоевания китайского рынка. Они добиваются расширения своей тор­говли, создания привилегированного положения в стране. Отражением этих требований английской буржуазии была по­сылка новой миссии в Китай.

В 1834 г. в Кантон направляется английский представитель лорд Нэпир, назначенный английским верховным комиссаром для руководства и наблюдения за англо-китайской торговлей. Инструкции, данные английским правительством, предписы­вали Нэпиру добиваться установления прямых сношений с им­ператорским двором. Назначение Нэпира не было согласовано
с китайскими властями. Он выехал из Макао в Кантон, пред­варительно уведомив о своём приезде генерал-губернатора Кантона. Действуя таким образом, Нэпир дважды нарушил установленные Китаем правила: во-первых, он обратился непо­средственно к генерал-губернатору (в соответствии с инструк­цией Пальмерстона), а не через «Кохонг», во-вторых, он при­ехал в Кантон без специального разрешения китайских властей.

Генерал-губернатор Лу Кунь отказался принять Нэпира. Л у Кунь в одном из своих эдиктов писал: «Когда вы прибы­ваете в государство, осведомляйтесь относительно его законов, когда вы въезжаете в страну, принимайте во внимание её обычаи».

В ответ на настойчивые домогательства Нэпира ему пред­ложено было оставить Кантон. Нэпир отказался покинуть го­род и стал на путь провокаций, обратившись к населению с призывом против властей.

Вызывающее поведение Нэпира привело к решению корпо­рации «Кохонга» о прекращении торговли с Англией. Вслед за тем 2 сентября 1834 г. на основе эдикта императора генерал- губернатор издал приказ об официальном запрещении тор­говли с англичанами.

В ответ на это 7 сентября 1834 г. в устье реки Жемчужной вошли два английских фрегата, вызванные Нэпиром. Но Нэпир Hie решился без санкции Лондона начать войну с Китаем.

21    сентября он возвратился в Макао. 29 сентября китайский запрет на торговлю с англичанами был снят. Торговля опиу­мом продолжалась и возрастала из месяца в месяц.

Прав современный китайский историк Фань Вэнь-лань, ко* торый, анализируя английскую политику в Китае, приходит к заключению, что войну нельзя было предотвратить, «опиум­ная война не могла не возникнуть» Английский капитализм последовательно держал курс на закабаление Китая. Путь к этому — война. Зная слабость цинского Китая, англичане надеялись на скорую победу.

В 1836 г. вопрос о торговле опиумом стал предметом боль­шой дискуссии при пекинском дворе. Некоторые сановники, хорошо «заработавшие» на взятках, получаемых от англий­ских контрабандистов, высказывались в пользу сохранения опиумоторговли для «простого народа». Но, в конечном итоге, восторжествовал курс на борьбу с опиумоторговлей ^[7]. В 1836 г. император Дао Гуан издал декрет о решительной борьбе с опиумоторговлей. Оценивая этот акт, Маркс посвящает за-

мечательные гневные строки по адресу англичан, отравляющих китайцев вредоносным зельем:

«В то время как полуварвар становился на позицию морали, цивилизованный мир противополагал ему принцип грабежа. И вот колоссальная империя, заключающая в себе почти треть всего человеческого рода, прозябавшая вопреки общему движе­нию, униженная насильственным выключением из системы мировых связей и поэтому умудрявшаяся обманывать себя иллюзией насчет своего . «небесного совершенства», — эту империю судьба в конце концов заставляет вести смертельный поединок, в котором представитель одряхлевшего мира вдох­новляется этическими побуждениями, а представитель самого современного общества борется за привилегию покупать на самых дешевых и продавать на самых дорогих рынках. Какой трагический сюжет! Вряд ли какая фантазия поэта отважи­лась бы вообразить что-нибудь причудливее!» ^[8]

ПЕРВАЯ «ОПИУМНАЯ ВОЙНА»

В начале 1839 г. в Кантон направляется специальный ко­миссар императора — Линь Цзэ-сюй, решительный противник опиумоторговли, мужественный и деятельный человек. Посылка Линь Цзэ-сюя была вызвана прежде всего стремлением двора пресечь дальнейшее усиление позиций Англии в Китае.

18 марта 1839 г. Линь Цзэ-сюй прибыл в Кантон и потребо­вал от европейских купцов сдать наличные запасы опиума и дать подписку, что ввоз и торговля опиумом будут прекра­щены. Купцы и английский представитель Эллиот пытались уклониться от выполнения этого требования. Они ссылались на то, что у них нет опиума. Но прекращение всякой торговли с иностранцами и полная блокада английской фак­тории заставили британских и американских торговцев усту­пить: 20 283 ящика опиума были сданы и уничтожены китай­цами. Значительная часть изъятого опиума принадлежала американским торговцам. Уничтожение опиума не дало желае­мого результата: контрабандная торговля продолжалась, и цены на опиум возросли.

В мае английский верховный комиссар капитан Эллиот по­кинул Кантон и предложил покинуть город всем английским подданным. 25 июня Эллиот опубликовал в Макао документ, в котором пытался оправдать политику Англии и дискредити­ровать в глазах китайцев политику китайских властей.

Инцидент с уничтожением опиума был для англичан иско­мым поводом к войне с. Китаем. В ноябре 1839 г. английские военные корабли совершают пиратское нападение на китайские

джонки. С 6 Декабря китайские власти запрещают всякую тор­говлю с англичанами, а Англия отвечает блокадой Кантонской дельты. Возникает необъявленная война, вошедшая в историю под названием первой «опиумной войны» (1839—1842) '. До июня 1840 г. военные действия носили характер отдельных не­больших столкновений. В феврале 1840 г. Англия направляет в китайские воды эскадру из 18 военных кораблей, 4 парохо­дов и 28 транспортов, прибывших в Китай в июне 1840 г. Общая численность английских войск, направленных в Китай, была первоначально невелика: 4 тыс. человек. Но вооружение англичан намного превосходило вооружение китайских войск. У китайских войск не было современного оружия. На воору­жении были ещё луки, стрелы (интересно, что эти виды «воору­жения» сохранились и после первой англо-китайской войны, вплоть до конца XIX века) ^[9]; были фитильные ружья, которые часто причиняли'больше неприятностей стреляющим, чем про­тивнику. «Артиллерия состояла из пушек самых разнообразных калибров, без всяких приспособлений для прицеливания»^[10]. Китайский флот был совершенно неспособен к сопротивлению английскому.

Отсутствие современного оружия, незнание современного военного искусства сыграли существенную роль в неудачном ходе войны для Китая.

«Все неудачные действия китайских войск, по мнению нахо­дившихся на месте англичан, происходили от того, что в выс­ших сферах Китая в те времена господствовали самые неве­жественные взгляды относительно истинного состояния воен­ного дела в стране. Большинство советчиков императора заботилось только о том, чтобы подольститься к нему, уверяя в различных записках, что'Китай подавляющим образом пре­восходит англичан своими военными средствами» ^[11].

В июне эскадра прибыла в китайские воды и блокировала Кантон, затем заняла Динхай (на островах Чжоушань), а также блокировала Амой, Нинбо и устья рек Минь и Янцзы. Главные силы вод командой адмирала Эллиота^[12] направились

на север, в Чжилийский залив, бросив якорь в устье реки Байхэ. Оккупация англичанами первого китайского города Динхая сопровождалась грабежами и насилиями. Во время операций на Чжоушаньских островах англичане вручили хо­зяину одной из торговых джонок копию письма главы англий­ского правительства Пальмерстона с приказом передать его китайским властям. В письме содержался перечень требова­ний Англии к Китаю. Кабинет Пальмерстона в письме к мини­страм выдвинул явно неприемлемые для Китая требования, а именно: уступка Гонконга, возобновление англо-китайской торговли, удовлетворение за оскорбления, нанесённые англи­чанам, компенсация за уничтоженный опиум. Эти требования были обсуждены 30 августа 1840 г. в Дагу при встрече англий­ского уполномоченного капитана Эллиота с уполномоченным цинского правительства генерал-губернатором Чжили Ци Ша- нем. Переговоры возобновлялись несколько раз, но не привели к положительным результатам. Китай не мог принять требова­ния. англичан, несовместимые с достоинством суверенного госу­дарства. Эскадра адмирала Эллиота с севера страны возвра­тилась на юг В январе 1841 г. военные действия в районе Кан­тона возобновились. На этот раз английские войска овладели рядом укреплений на подступах к Кантону. Уполномоченный пекинского правительства Ци Шань пошёл на сделку с англи­чанами и принял их требования. Ци Шань соглашался на уплату контрибуции в 6 млн. долл., уступку Гонконга, установ­ление официальных отношений и открытие Кантона для тор­говли. Капитулянтский акт Ци Шаня вызвал негодование даже в китайских правящих кругах, соглашение не было утверждено, а Ци Шань арестован.

У Ци Шаня было отобрано 682 китайских фунта золота, 17 940 тыс. лян серебра (около 30 млн. руб. золотом), 11 ящи­ков бриллиантов, 1 438 слитков серебра, 46 920 лян серебря­ного лома, 2 561 217 му земли

Соглашение не было подписано английской королевой. Викторией, так как правительство Англии, со своей стороны, не было удовлетворено размерами уступок, сделанных Китаем Англии.

Англия послала новые подкрепления в Китай. Английское командование развёртывает операции в направлении Кантона. Первоначально операции проводились с помощью флота, в мае же 1841 г. англичане стали готовиться к штурму Кантона силами десантных войск. Китайские власти предпочли, однако, стать на путь переговоров. Капитан Эллиот согласился отка­заться от штурма за сумму в 6 млн. долл. После заключения

сделки (27 мая 1841 г.) стоявшие под Кантоном английские части стали производить грабежи и насилия в окрестностях го­рода. Начали даже разрывать могилы в поисках драгоценно­стей. Эти действия вызвали огромное возмущение народа и привели к началу вооружённой борьбы крестьян против английских войск. Англичане жестоко расправлялись с повстан­цами. Затем английские войска были отведены от Кантона, и центр тяжести военных действий перенесён в другие районы.

Назначение нового английского уполномоченного Поттин- гера, а командующим флотом Паркера значительно усилило размах операций. Подкрепления из Англии непрерывно прибы­вали в Китай. Англичане блокируют южное побережье страны, оккупируют порты Амой и Нинбо, а в начале 1842 г. начинают большое наступление в районе Шанхай — Нанкин. Ход воен­ных действий показал, что никакого плана обороны у китайцев не было. Каждый губернатор или комендант крепости дей­ствовал на свой страх и риск. Единое командование отсут­ствовало. Нет ничего, следовательно, удивительного в том, что, овладев укреплениями Усуна, англичане, не встретив сопро­тивления, занимают 19 июня 1842 г. Шанхай.

Затем английские военные суда начинают продвижение вверх по Янцзы, в направлении на Нанкин. Потратив значи­тельные усилия на преодоление отмелей в устье реки, англий­ская эскадра подошла к городу Чжэньцзяну. У Чжэньцзяна англичане натолкнулись на мужественное сопротивление ки­тайско-маньчжурских войск. Энгельс в своей статье «Новая экспедиция англичан в Китае» дал блестящее описание первой англо-китайской войны. Он особо отмечает бой у Чжэньцзяна, в котором «англичанам пришлось убедиться, что татарско- китайские солдаты, хотя и не обладали военным искусством, однако далеко не были лишены храбрости и воодушевления»

Командующий гарнизоном Чжэньцзяна генерал Хай Лин просил подкреплений у коменданта Нанкина, но не получил их. У китайско-маньчжурских войск не было единого организо­ванного в масштабах фронта плана сопротивления. Тем не ме­нее отдельные отряды проявляли большое упорство и само­отверженность. Примером такого героического сопротивления может служить поведение полуторатысячного отряда маньчжур в бою у Чжэньцзяна. Маньчжуры в этом бою погибли все до одного, причинив серьёзный урон англичанам. Командир маньчжурского отряда приказал поджечь свой дом и погиб в пламени. Жёны и дети маньчжурских солдат были передушены пли утоплены самими защитниками города, «город остался па­
мятником смерти и разорения» При таких зловещих пред­знаменованиях жители бассейна великой китайской реки на­чали своё близкое знакомство с английскими завоевателями.

«Если бы нападающие, — пишет Энгельс в указанной статье, — встретили подобное же сопротивление повсюду, они не добрались бы до Нанкина. Но этого не случилось» ^[13].

Чжэньцзян, взятый 21 июля, расположен на стыке Великого императорского канала и Янцзы. Его падение создавало угрозу Нанкину, куда англичане подошли 9 августа. Помимо этого, падение Чжэньцзяна парализовало важнейший водный путь — Императорский канал, соединявший бассейн Янцзы с Север­ным Китаем и со столицей.

После взятия Чжэньцзяна правительство вынуждено было просить о мире. На борту английского корабля «Корнваллис» 29 августа 1842 г. был подписан так называемый Нанкинский договор. Условия мира были продиктованы англичанами.

Со стороны Китая договор был подписан сановником Ци Ином, со стороны Англии — Поттингером.

За всё время войны англичане потеряли более 520 человек убитыми и ранеными. Китайские потери определяются в

20   тыс. человек убитыми и ранеными.

«В этой войне английская солдатчина совершала ужасаю­щие жестокости исключительно ради забавы; ее страсти не освящал религиозный фанатизм, не обостряла ненависть против надменного завоевателя, не вызывало упорное сопро­тивление героического врага. Насилование женщин, насажи­вание детей на штыки, сжигание людей целыми деревнями — факты, зарегистрированные не мандаринами, а британскими же офицерами, — совершались тогда исключительно ради распут­ного озорства» ^[14].

Население Кантона, его окрестностей и ряда других при­морских пунктов поднималось на борьбу с иностранцами, но китайские власти не поддержали её. Поэтому ряд поражений, понесённых императорскими армиями в 1841 — Г842 гг., опре­делил скорый конец войны и подписание унизительного для Китая мирного договора.

Феодальный Китай был побеждён европейской капитали­стической державой.

Нанкинский договор — первый неравноправный договор Китая с иностранной державой. По этому договору Китай открывал для английской торговли пять портов: Кантон, Амой,

Нинбо, Фучжоу, Шанхай. Этим была создана система так на­зываемых «открытых портов», в которых иностранные купцы получали право неограниченной торговли, свободу поселе­ния и т. п.^[15]

Договор обязывал Китай уплатить контрибуцию в 21 млн. долл. Китай уступил в «вечное владение» англичан захвачен­ный ими остров Гонконг. Этот остров стал важнейшей англий­ской военной и торговой базой, опираясь на которую Англия обеспечивала дальнейшее наступление на Китай. Китайская торговая компания «Кохонг» была ликвидирована.

Договор устанавливал новый таможенный тариф. Пошлины на ввозимые и вывозимые товары были определены в 5% к стоимости товара, фиксированных в неизменяющихся сум­мах. Следовательно, Китай лишался права самостоятельно устанавливать пошлины, исходя из задач развития своей эко­номики. Страна открывалась для свободного потока иностран­ных товаров ^[16].

Но этим английские домогательства не ограничились. 8 октября 1843 г. уполномоченный английского правительства Поттингер принудил представителя китайского правительства Ци Ина подписать новый, так называемый дополнительный протокол. По этому протоколу Китай предоставлял иностран­цам право экстерриториальности, т. е. неподсудности иностран­цев китайским судам, и право учреждения сеттльментов, т. е. территорий, на которых иностранцы осуществляли своё управ­ление, держали свою полицию и войска. Наконец, англичане выговорили для себя «принцип наибольшего благоприятствова­ния», т. е. правило, по которому все привилегии, получаемые любой державой в Китае, механически распространялись на Англию.

Весть о подписании англо-китайских договоров произвела сенсацию в Европе и Америке. В Китай начинают съезжаться уполномоченные иностранных государств, домогаясь всяких выгод и привилегий. США, Франция, Бельгия, Нидерланды, Пруссия, Испания, Португалия прсылают в Китай своих пред­ставителей. Президент США обратился со специальным посла­нием к конгрессу, в котором предлагал направить уполномо­ченного в Китай для обеспечения американских интересов.

Война англичан против Китая-была выгодно использована американцами. Американские купцы оставались во время войны

в Кантоне и продолжали торговлю с Китаем. Английские купцы использовали американские суда и американских посредников в своих торговых интересах. Ряд американских фирм во время войны обращался к правительству США с предложением включиться в войну против Китая. В китайские воды была на­правлена американская* эскадра для того, чтобы подкрепить требования, которые США намеревались предъявить Китаю после победы Англии.

В мае 1843 г. в Китай был направлен в качестве чрезвычай­ного посла США Калеб Кушинг. Ему было поручено добиться от Китая без войны всего того, что получила Англия в резуль­тате войны. Для подкрепления позиций Кушинга США решили пригрозить Китаю войной. Помимо того, что Кушинг явился в Макао с двумя военными кораблями, через некоторое время туда же прибыла тихоокеанская флотилия США. В письме президента США китайскому императору содержалась прямая угроза войны, «если торговля какой-либо страны будет тракто­ваться более благоприятно, чем американская торговля».

С угрозами по адресу Китая выступила и Франция. Пекин­ское правительство вынуждено было уступить: в 1844 г. были подписаны договоры с США и Францией.

Первым из этих договоров был подписан американо-китай- ский (3 июля 1844 г.). Он содержал ряд новых, по сравнению с англо-китайскими договорами, статей, выгодных для США. Среди них: право каботажа на льготных условиях, возмож­ность пересмотра договора через 12 лет. Было шире истолко­вано, по сравнению с англо-китайским договором, право экстерриториальности.

Следовательно, американский капитализм сполна использо­вал благоприятную для него обстановку, навязав Китаю ка­бальный договор, который впоследствии был использован англи­чанами (статья о пересмотре условий через 12 лет) в их новых домогательствах в Китае.

Наступление США в Китае являлось частью их экспансио­нистской политики на Дальнем Востоке. Одновременно США развёртывают наступление и на Японию.

24 октября 1844 г. был подписан франко-китайский неравно­правный договор.

В 1851 г. был заключён Кульджинский договор Китая с Россией, по которому Китай обязался создать благоприят­ные для России условия торговли в Западном Китае.

Одним из важнейших последствий первой «опиумной войны» было начало учреждения международных сеттльмен­тов в городах Китая. Первым и наиболее значительным ме­ждународным сеттльментом был шанхайский, созданный вскоре после превращения Шанхая-в 'открытий - ггорт.

Так первая «опиумная война» открыла новую страницу в истории Китая, положив начало превращению Китая в полуко­лониальную страну. Война показала гнилость существующего режима, беспомощность власти, она открыла страну для ши­рокого потока иностранных товаров и ухудшила внутреннее положение Китая.

«Китайская промышленность, основанная на ручном труде, не выдержала конкуренции с машиной. Непоколебимая Сре­динная империя пережила социальный кризис. Налоги пере­стали поступать, государство находилось на краю банкротства, население массами пауперизировалось, начались восстания, массовые убийства мандаринов императора и бонз Фу-Си. Страна очутилась на краю гибели и находится под угрозой насильственной революции» *.

Последствия первой «опиумной войны» и неравноправных договоров были исключительны по своему значению. С 1833 по 1852 г. английский ввоз в Китай вырос в пять раз. Главным предметом ввоза становился текстиль.

«Ввоз иностранной мануфактуры имел такое же влияние на китайскую промышленность, какое он прежде оказал на про­мышленность Малой Азии, Персии и Индии. В Китае прядиль­щики и ткачи сильно пострадали от этой иностранной конку­ренции, и это вызвало соответствующее потрясение во всей стране.

Контрибуция, которую Китаю пришлось выплачивать Англии после злополучной войны 1840 г., огромное непроизво­дительное потребление опиума, вызванный этой торговлей отлив драгоценных металлов, разрушительное влияние иност­ранной конкуренции на местное производство, деморализация всей государственной администрации вызвали два последствия: старое обложение стало более обременительным и тяжелым, и к старому прибавилось еще новое обложение» ^[17].

Поэтому, если само по себе подписание Нанкинского до­говора и дополнительного протокола вызвало начало антиино- странной борьбы только в южных портах страны, то реальные последствия договоров затронули миллионы людей и опреде­лили судьбы Китая на многие десятилетия. Имена китайских представителей, подписавших соглашения, стали ненавистны китайским патриотам. Нараставшее на протяжении полусто- летия народное возмущение получает новый мощный толчок.

В Кантоне заключение Нанкинского договора вызвало силь­ное возбуждение. Уже в ноябре 1842 г. появляются воззва­ния, направленные против иностранцев, происходят антиино- странные выступления. Эти волнения повторялись в 1844, 1846 и 1847 гг. Возникли специальные отряды по борьбе с анг­личанами — пининтуани.

Антианглийские выступления происходили в Фучжоу, Кан­тоне, Амое, на острове Гонконг.

Но главным событием внутренней жизни Китая, определив­шим его развитие, было крестьянское движение.

В стране складываются предпосылки для крестьянской войны. Активизируются тайные общества, распространение всевозможных оппозиционных господствующему режиму идей получает огромный размах. В 40-х годах в нескольких провин­циях вспыхивают крестьянские восстания. В восстаниях, как и раньше, участвуют национальные меньшинства западных и юго-западных провинций (Ганьсу, Юньнань, Сычуань, Гуй­чжоу, Гуанси) и китайские крестьяне центральных и южных провинций (Хубэй, Хунань, Гуандун, Фуцзянь).

Все эти разрозненные крестьянские восстания были пред­вестниками великой крестьянской войны, разразившейся в се­редине XIX века, — тайпинского восстания.

Массовые движения 40—50-х годов XIX века положили на­чало неуклонной и беззаветной борьбе китайского народа не только против внутренних, но и иностранных угнетателей.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ТАЙПИНСКОЕ ВОССТАНИЕ

'к.

торжение иностранного капитала в страну способство­вало дальнейшему ухудшению положения народа. Пре­стиж маньчжурской династии был сильно подорван.

С....................... 1 рана переживала глубокий социальный кризис. Пламя крестьянских росстаний полыхало в разных концах страны: ..........  -

К этому времени и относится начало деятельности буду­щего вождя тайпинского восстания Хун Сю-цюаня.

Он родился в 1813 г. в, деревне .Хуасянь, вблизи Кантона, в провинции Гуандун, в обедневшей шэныиийской семье. Его два старших брата (Хун Жэнь-да и Хун Жэнь-фа) занимались крестьянским трудовд, а третьему сыну родители прочили учё­ную карьеру. Три раза он сдавал экзамены на соискание учёной степени, но безрезультатно. Эти неудачи объясняются не неспособностью Хуна, а тем, что на китайских экзаменах за­частую большую роль играли личные связи экзаменующегося или взятка. Хун Сю-цюань таких возможностей не имел; «он имел лишь знания, но не деньги, нужные для подкупа экзами- наторов» ¹. Поэтому он вынужден был довольствоваться скром­ной ролью сельского учителя в своей деревне.

Поездки в Кантон для сдачи экзаменов расширили кругозор Хун Сю-цюаня, дали возможность лучше и глубже познать бедствия народа. Тогда же он познакомился с христианской литературой. Будучи человеком впечатлительным, экзальтиро­ванным, он жадно впитывает некоторые идеи христианства. У себя в деревне он выступает с проповедями христианства и находит первых приверженцев в лице двоюродного брата Хун Жэнь-гана и учителя Фын Юнь-шаня. Христианские идеи, тол-

куемые им как идеи всеобщего равенства и братства, привле­кают многих. Из Гуандуна Хун Сю-цюань вместе с Фын Юнь- шанем в 1844 г. направляется в Гуанси, где ряды его последо­вателей быстро растут.

В 1848 г. Хун Сю-цюань организовал общество «Шандихой» («Общество небесного отца»), основанное на идее всеобщего равенства и братства. Эта идея была воплощена в форму про­поведи о построении империи Великого благоденствия — Тай- пин тяньго (последователей этог© учения стали называть тай- пинами).

В Гуанси проповедь Хун Сю-цюаня и его последователей встретила живейший отклик в среде наиболее угнетённых слоёв населения, в частности среди народности мон. Крестьяне, ре­месленники, горнорабочие присоединялись к Хуну. «Студенты и прочие образованные люди не следовали за ним (Хун Сю-цюанем. — Г. Е.), — писал впоследствии один из руково­дителей движения, Ли Сю-чэн, —«только одни деревенские тру­женики и те, кто находился в нищете, пожелали примкнуть к нему, и таких было великое множество» *.

В числе первых последователей Хун Сю-цюаня в Гуанси был Ян Сю-цин, безземельный крестьянин, угольщик, сыграв­ший видную роль в судьбах движения. Активным помощником Хун Сю-цюаня стал также бедняк-крестьянин Сяо Чжао-гуй. Проповедью равенства движение завоёвывало народные массы. Крестьяне, ремесленники, горнорабочие видели в уче­нии тайпинов выражение своих идеалов и шли за Хун Сю-цюа­нем. Но к движению присоединялось не только трудовое насе­ление. Среди участников движения были и представители помещичье-шэньшийских кругов. Наиболее видными представи­телями этих кругов были Вэй Чан-хой, Ши Да-кай и др. Анти- маньчжурские лозунги борьбы привлекали симпатии этих кру­гов к движению.

ПЕРВЫЙ ЭТАП ТАЙПИНСКОГО ВОССТАНИЯ (1850—1856)

Антиправительственные вспышки в провинции Гуанси, подо­греваемые проповедью тайпинов, учащаются. Попытки властей арестовать вожаков вызвали резкое противодействие. В июле 1850 г. начинается открытое восстание тайпинов против фео­дального строя, против маньчжурской цинской династии, в которой для китайского народа воплощались все отрицатель­ные стороны существовавшего режима. Официальным главой восстания был Хун Сю-цюань, значительная роль среди ру­ководителей восстания принадлежала Ян Сю-цину. Его пов­станческий отряд стал основным ядром тайпинской армии.

Тайпины из Гуанси предприняли успешный поход на север. Отправляясь в поход, тайпины сожгли свои дома и имущество, подчеркнув тем самым бесповоротность своего решения. В 1851 г. они берут город Юнъань (на севере провинции Гуанси), разбив маньчжурские войска. Здесь закладывается фундамент государства повстанцев, наименованного Тайпин тяньго. Хун Сю-цюань принимает титул Тянь вана (император). Ян Сю-цин получил титул Дун вана (восточный князь), Вэн Чан-хой — Бэй вана (северный князь), Сяо Чжао-гуй — Си вана (западный князь), Фын Юнь-шань — Нан вана (южный князь), Ши Да-кай получил титул И вана (отдельный князь).

Тайпины удерживали Юнъань в течение нескольких меся­цев. Правительственные войска пытались блокировать город и уничтожить тайпинскую армию, но командование тайпинов правильно учло замысел врага. Они оставили город, который удерживали несколько месяцев. В апреле 1852 г. тайпины на­несли большое поражение маньчжурским войскам и начали наступление на главный город провинции Хунань — Чанша.

Осада Чанша была безрезультатна: город не был взят. Неудача тайпинов объяснялась не только тем, что город был хорошо укреплён и что у тайпинов нехватало продовольствия. Главное заключалось в том, что Чанша обороняли классово­надёжные войска. Уже в 1852 г. помещичье-шэныпийские эле­менты Хунани н-ачинают создавать местные отряды самообо­роны. Они-то и сыграли значительную роль в обороне Чанша. Несколько позже эти отряды, известные под названием «хунаньских молодцов», развёртываются в большую армию ii под руководством Цзэн Го-фаня превращаются в грозного про­тивника тайпинов.

В боях под Чанша погибли видные деятели тайпинского движения — Сяо Чжао-гуй и Фын Юнь-шань.

В конце 1852 г. тайпины вышли к реке Янцзы. Они продви­гались, не закрепляя занятых районов. Армия их непрерывно росла. Им удалось овладеть большим запасом вооружения

XVII     века, спрятанного У Сань-гуем. 12 января 1853 г. они за­нимают Учан, в феврале — Аньцин и в марте того же года подходят к Нанкину. Решение итти на Нанкин определялось тем, что Нанкин был первой столицей китайской династии Мин, пришедшей к власти после изгнания монголов. Тайпины, ведя борьбу против иностранных захватчиков — маньчжур, считали необходимым овладеть древней столицей Китая, хотя страте­гические интересы тайпинского движения требовали наступле-

К и Н i

Порты, открыггыэ по Тянъцзиньско- — ...г —7^4 whwov ^мУ (1868г.) и Пекинскому (1860г.)            м.-l                  **                    $.гтн_у договорам

^       Действия англо-французской ар-

*    ““ мии и флота против Пекина в 1860 г.

лпллл. Великая ИктайсКйя стеяа.

интим! Великий канал

150 0 150 30 350 кь*

ния на Пекин с тем, чтобы покончить с властью маньчжурской цинской династии.

Готовясь к решительному штурму, тайпины стали вести подкоп под крепостные стены Нанкина. Накануне штурма была выпущена прокламация к участникам осады, где говорилось, что маньчжуры — разбойники, они изнежены телом и раз­вратны душой. «Если бы все бамбуковые стебли обратились в кисти, а вода в океанах в тушь, то этих кистей и этой туши не- хватило бы для того, чтобы описать злодеяния маньчжур. Но время их исполнилось, они должны быть сметены с лица земли!» 19 марта крепостная стена Нанкина была взорвана и в образовавшуюся брешь ворвались тайпинские войска. Мань­чжуры защищались отчаянно, но удержать город не смогли. Нанкин стал столицей тайпинского государства. Тайпины пере­именовали его в Тяньцзин (небесная столица). Взятие Нан­кина было победой тайпинов, но главная задача — овладение Пекином и свержение династии Цин — оставалась нере­шённой.

Победа тайпинов в Нанкине способствовала дальнейшему оформлению и упрочению тайпинского государства. Именно тогда определяется его характер. Тайпинское государство было монархией, но монархией своеобразной. Своеобразие её заклю­чалось в большой роли крестьянской демократии, в том, что крестьянские требования наложили отпечаток на всю про­грамму деятельности тайпинского государства. Характерно, что фактически главой этого государства на первом этапе его суще­ствования был человек из народа — Ян Сю-цин (глава прави­тельства и верховный главнокомандующий).

Тайпины сломали аппарат старой монархической власти. И до тех пор, пока созданный ими аппарат не оторвался от на­рода, успех тайпинов в массах был огромен. 1850—1856 гг.— первый этап восстания — наиболее плодотворный период этого движения.

Причины успехов тайпинского восстания в 1850—1856 гг. заключаются в том, что тайпины радикальными методами раз­решали аграрный вопрос, конфисковали имущество видных чи­новников, шэньши и помещиков, уничтожали земельные реестры, организовали передел земли. Это было антифеодаль­ное крестьянское восстание.

Характерной особенностью политики тайпинов на первом этапе восстания было стремление к установлению уравнитель­ности в распределении имущества и земли. Имущество богатых людей распределялось среди бедноты. Тайпины говорили: «Наши кладовые — это дома богатых всего Китая, а наши
амбары — амбары семей, которые накопляют хлеб»^[18]. Есте­ственно, что их деятельность вызывала негодование знати и всеобщее одобрение угнетённых.

Британский консул в Шанхае, современник восстания, писал:

«Масса богатых и зажиточных классов, имеющихся в Ки­тае, как и в других странах, с отвращением относится к расши­рению гражданской борьбы, которая, как бы она ни была патриотична и необходима для того, чтобы положить конец общему угнетению, однако весьма склонна породить разруше­ние и насильственное перераспределение частной собствен­ности... Для бедных тружеников институт имущественного равенства или по меньшей мере достатка для всех, что обе­щается вождями тайпинов, конечно, исключительно притягате­лен, поэтому из среды просвещённых тружеников тайпины по­лучают многочисленных, совершенно добровольных последо­вателей. И в этом залог их успеха»^[19].

Наблюдения английского консула подтверждаются китай­скими источниками. В «Неофициальной истории Тайпин тяньго» отмечается, что тайпины раздавали беднякам платье и вещи видных чиновников и богатеев, обещали, что, когда уста­новится порядок, все будут освобождены от арендных плате­жей и налогов на три года. «Крестьяне превозносили тай­пинов», — говорит автор «Неофициальной истории Тайпин тяньго».

Тайпины запрещали военачальникам своей армии укрывать какие-либо драгоценности; нарушавшие это распоряжение су­рово карались.

Венцом же тайпииской антифеодальной политики является аграрный закон. В «Законе о земле», написанном Ян Сю-ци- ном, предусматривался всеобщий и уравнительный раздел земли. В законе говорилось: «Все поля Поднебесной обрабаты­ваются всеми в Поднебесной. Если в одном месте земли недо­статочно, то переселяются в другое место... Если есть земля, её обрабатывают совместно; если есть пища, её совместно едят; есть платье — его совместно носят; есть деньги — их совместно расходуют. Повсюду должно быть равенство, и не должно быть человека, который не был бы сыт и в тепле».

Политика уравнительного землепользования в условиях Ки­тая была прогрессивной политикой. Громя феодалов, тайпины
объективно расчищали путь к развитию более передового строя — капиталистического.

В. И. Ленин в докладе на V съезде РСДРП говорил: «...пол­ная победа крестьянского восстания, конфискация всей поме­щичьей земли, раздел ее поровну означают наиболее быстрое развитие капитализма, наиболее выгодную для крестьян форму буржуазно-демократического переворота».

И далее:

, «Отсюда вы видите, что крестьянские идеи об уравнительно­сти — реакционные и утопичные с точки зрения социализма — революционны с точки зрения буржуазного демократизма» ¹.

Для Китая середины XIX века политика тайпинов, ломав­шая отсталые феодальные отношения, была революционна, прогрессивна. Победа тайпинов открыла бы возможность про­грессивного развития страны.

Тайпинский «Закон о земле» не ограничивался утвержде­нием только принципов аграрной политики. Он являлся своеоб­разной конституцией государства. Характерной особенностью государственного построения было то, что вся административ­ная система базировалась на военной основе. Низовой адми­нистративной единицей был взвод (община в 25 семейств), высшей — армия в 13 тыс. семейств. Подобная структура вполне понятна. Тайпинам всё время приходилось вести войну, поэтому в законе говорилось: «В случае тревоги начальник ру­ководит ими как солдатами для истребления врагов и для поимки воров. Когда спокойно, под руководством начальника они занимаются обработкой земель как земледельцы». Но эта система предусматривала широкий демократизм. Назначение на должности утверждалось Нанкином, но все командиры избирались народом.

Каждая семья, согласно закону, должна была давать сол­дата в постоянную тайпинскую армию. Руководство движением стремилось к тому, чтобы их армия была дисциплинированна и являлась образцом для народа. Успешность такой политики подтверждается свидетельством многих современников.

Для солдат тайпинской армии были разработаны особые правила, направленные к поддержанию духа дисциплины и преданности своему делу.

Среди этих правил были такие, как:

«1. Тщательно выполнять небесные повеления.

2.     Воспитывать своё сердце к добру, не курить опиума, не пить вина, быть справедливым и миролюбивым, не до­пускать злоупотреблений и не покрывать их, не итти против высших, потворствуя низшим.

3.     Быть единодушными и действовать объединёнными си­лами, следовать указаниям властей, не укрывать оружия, зо­лота и серебра.

4.    Держать в порядке ружья и оружие, чтобы они были го­товы в случае тревоги.

5.     Не болтать попусту о законах государства и государ­ственных правилах, не искажать приказы командиров» ^[20].

«Закон о земле» излагает принципы налоговой политики тайпинов: каждая семья должна иметь 5 кур, 2 свиньи и сле­дить за своевременным приплодом.

Во время сбора урожая начальники «собирают в казну государства пшеницу, бобы, горох, сладкий картофель, пеньку, хлопок, кур, собак, как и деньги, за исключением того, что идёт в пищу каждому в 25 семьях до нового урожая, так как все — одна большая семья небесного отца, верховного госпо­дина, верховного императора и все люди во вселенной не дер­жат лишнего. Когда всё идет верховному господину, у него есть способ, как направить вещи и продукты так, чтобы во все­ленной все были сыты и в тепле».

Тайпины, следовательно, проводили политику изымания всех излишков. Подобного рода практика на известном этапе стала вызывать недовольство крестьян. Она создавала широ­кое поле для злоупотреблений и лишала крестьянство стимула к развитию своего хозяйства.

_ Тайпинский режим характеризуется прогрессом также в ряде других областей общественного устройства. Женщина в тайпинском государстве стала равноправным членом обще­ства. Специальные женские отряды сражались вместе с муж­чинами против реакционеров. Запрещён был варварский обы­чай бинтования ног у девочек. Сурово каралась проституция

Современник восстания англичанин Линдлей пишет:

«Значительно более высокое социальное положение тайпин- ских женщин по сравнению с их менее счастливыми сёстрами в условиях маньчжурского домашнего порядка давно было одним из самых ярких украшений их правительства» ^[21].

Тайпины отменили пытки, ввели гласный суд. Их законы сурово карали бандитизм.

Маркс и Энгельс в январе 1850 г., когда тайпинское движе­ние только началось, положительно отнеслись к развернувшимся в Китае событиям. Они писали, что когда в Германию после длительного пребывания в Китае приехал немецкий пастор Гюцлафф, то, ознакомившись с идеями научного социализма,

он воскликнул: «Ведь именно это с некоторых пор проповедуют многие из черни в Китае!» По этому поводу Маркс и Энгельс замечают:

«Пусть китайский социализм имеет такое же отношение к европейскому, как китайская философия к гегелевской. Все же отрадно, что самая древняя и самая прочная империя в мире, под воздействием тюков ситца английских буржуа, за восемь лет очутилась накануне общественного переворота, ко­торый, во всяком случае, должен иметь чрезвычайно важные результаты для цивилизации. Когда наши европейские реак­ционеры в предстоящем им в близком будущем бегстве в Азию доберутся, наконец, до китайской стены, к вратам, которые ве­дут к архиконсервативной твердыне, то, как знать, не найдут ли они там надпись:

Republique Chinoise Liberte, figalite, Fraternite» ^,.

(Китайская республика. Свобода, равенство, братство).

Тайпинское движение всколыхнуло всю страну. Огни вос­стания против ненавистной власти вспыхивают повсюду. Зна­чительный размах приобрели восстания против маньчжур в южных приморских провинциях, где экономическое развитие шло быстрее, чем на севере. В приморских провинциях юга влиятельнейшей силой было купечество. В его среде большой популярностью пользовалась деятельность тайного общества «Триады». В мае 1853 г. в приморских провинциях Фуцзянь, Чжэцзян, Цзянсу начались восстания против цинской дина­стии. В отличие от тайпинского главными очагами этих восста­ний были не деревни, а города. Восставшим удалось овладеть городом Амой. Движение было подавлено после нескольких месяцев упорного сопротивления повстанцев.

Одно из ответвлений «Триады», общество «Малых мечей», подняло восстание в Шанхае и захватило китайскую часть го­рода. С 7 сентября 1853 г. по 17 февраля 1855 г. она находи­лась в руках повстанцев. Свидетельство об этом восстании имеется, между прочим, в известном произведении И. А. Гон­чарова «Фрегат «Паллада»». Объясняя причины ненависти ки­тайцев к иностранным захватчикам, И. А. Гончаров рассказы­вает про исключительно высокомерное и бесцеремонное обра­щение англичан с китайцами. «Они не признают эти народы за людей, а за какой-то рабочий скот...», — пишет русский писа­тель. Он подробно рассказывает об опиумоторговле: «Англи­чане и американцы хладнокровно берут всё это (ценные то­вары за опиум. — Г. Е.), обращают в деньги и так же хладно-

кровно переносят старый, уже заглохнувший упрёк за опиум. Они, не краснея, слушают его и ссылаются одни на других...

Бесстыдство этого скотолюбивого народа (англичан.— Г. Е.) доходит до какого-то героизма, чуть дело коснётся до сбыта товара, какой бы он ни был, хоть яд!» ^[22]

Повстанцы в Шанхае пытались установить контакт с тай- пинами, но не встретили отклика. Очевидно, у тайпинов не было достаточно ясного плана дальнейшего развёртывания борьбы и они недооценили значения Шанхая.

Само же общество «Малых мечей» не сумело создать проч­ной организации власти в Шанхае.

Эти восстания ярко отражают тот факт, что вместе с кре­стьянами поднимались на борьбу против отжившей феодаль­ной системы растущие буржуазные элементы страны.

Восстание в Шанхае привело к столкновению повстанцев с европейцами. Китайский народ боролся против чужеземцев, которые порабощали его, вмешивались в быт, нарушали тра­диции страны; китайские купцы боролись против конкурентов из заморских стран.

Державы воспользовались захватом Шанхая повстанцами для того, чтобы вырвать у китайских властей, напуганных вос­станием, новые привилегии. Специальный комитет в составе английского, американского и французского консулов забрал в свои руки управление таможнями (1854). Китайские власти признали также право на самоуправление иностранцев, про­живающих на территории международного сеттльмента.

Добиться новых уступок от шанхайских властей не пред­ставляло большого труда, так как сам шанхайский даотай (провинциальный инспектор) нашёл убежище в сеттльменте у англичан.

Восстание «Малых мечей» было подавлено при непосред­ственном участии вооружённых сил Англии, США и Франции; руководящую роль в борьбе с «Малыми мечами» сыграли французы.

Таким образом, Англия, США и Франция уже на первом этапе восстания начинают применять вооружённую силу в це­лях подавления освободительной борьбы китайского народа. Они вторглись на коренную китайскую землю, в Шанхай; «они не хотели новых изменений в Китае, в особенности они не хо­тели новых изменений в Шанхае»^[23].

С 1860 г. Англия, Франция и США становятся на путь открытой антитайпинской интервенции.

Англия, США и Франция стремились использовать восста­ние тайпинов в своих захватнических целях. Англия в связи с восстанием тайпинов вынашивала план расчленения Китая на два государства, что должно было создать более благо­приятные, по мнению англичан, возможности их хозяйничания в Китае^[24]. В целях реализации этого плана англичане напра­вили к Тянь вану в Нанкин в 1853 г. официальную дипломати­ческую миссию на британском судне «Гермес» во главе с офи­циальным представителем британского консульства Бонхэмом.

Руководствуясь своими далеко идущими планами, англи­чане первоначально выдвинули сравнительно ограниченные требования: право судоходства по реке Янцзы и свобода тор­говли в сфере влияния тайпинов.

Миссионер доктор Медхерст, бывший в Китае в составе миссии, в донесении министру иностранных дел Кларендону писал: «Единственная политика, которую можно было бы в на­стоящее время посоветовать, — это воздержание от вмеша­тельства в распри и от связей с любой из сторон. Однако ино­странцы должны быть готовы к тому, чтобы иметь значитель­ные силы для отражения возможного нападения инсургентов» ^[25].

Переговоры Бонхэма закончились официальным соглаше­нием, по которому англичанам разрешалась свободная тор­говля на занятой тайпинами территории. Англия официально декларировала свой нейтралитет в происходящей войне. По­мимо англичан с тайпинами установили официальные отноше­ния Франция и США.

Правительство США в инструкциях своему представителю в Китае в 1853 г. приказывало придерживаться политики невме­шательства, так как этот принцип даст возможность «заставить Китай, находящийся в критическом положении, отбросить все неразумные попытки воспрепятствовать урегулированию отно­шений между Китаем и иностранными державами» ^[26]. Такова бы­ла откровенно экспансионистская политика США в отношении Китая, прикрытая лицемерной формулой «невмешательства».

Дипломатические переговоры с иностранцами вёл Ло Да-ган, выполнявший функции министра иностранных дел тайпинов.

Все эти дипломатические переговоры были лишь прикры­тием враждебной тайпинам политики держав. Впоследствии Англия, США и Франция приняли деятельное участие в по­давлении восстания. Они усматривали в самой перспективе победы тайпинов угрозу своим позициям в стране.

В 1853 г. тайпины организуют поход на север. На Пекин был послан сравнительно небольшой отряд под командой Линь Фын-сяна. Это являлось серьёзной ошибкой Хун Сю-цюаня и Ян Сю-цина: они недооценили значения задачи овладения Пекином и, следовательно, ликвидации династии Цин. По сви­детельству современников, император Сянь Фын (1850—1861) был одним из бездарнейших представителей цинской дина­стии. Наступление тайпинов вызвало панику при дворе. Линь Фын-сян подступил к Тяньцзиню. Взять город тайпинам не уда­лось из-за малочисленности их отряда. Маньчжуры же полу­чили поддержку от монгольских князей. Посланный на помощь Линь Фын-сяну второй отряд Хуан Шэн-цая (поход 1854— 1855 гг.) не мог изменить неблагоприятно сложившегося исхода борьбы. Крестьяне Северного Китая недостаточно поддержи­вали тайпинов. Неудача этого похода сугубо отрицательно ска­залась на судьбах движения. Тайпины начали терпеть неудачи.

Территории, занятые во время великого похода 1850— 1853 гг. по реке Янцзы, были большей частью утеряны. Тай­пины не организовали оборону ранее занятых территорий, что было их серьёзной военной ошибкой. Для возвращения их тай­пины в 1854 г. организовали поход на запад по реке Янцзы, по тому же пути, каким они шли к Нанкину, но в обратном на­правлении: не с запада на восток, а с востока на запад.

Здесь они встретились с опасным противником, уже упоми­навшимся ранее, Цзэн Го-фанем и его армией. Цзэн Го-фань был китайцем по национальности, но выдвинулся и достиг выс­ших должностей в цинском Китае как верный слуга маньчжур и реакционных , китайских феодалов, сотрудничавших с мань­чжурами. Цзэн Го-фань дослужился накануне восстания до зва­ния помощника министра. В 1852 г. он взялся за организацию в провинции Хунань антитайпинской армии, став подлинным столпом маньчжурско-китайской реакции.

Цзэн Го-фань вербовал в армию шэньшийских, помещичьих и купеческих сынков. Это была классово надёжная армия в отличие от нестойких маньчжурских войск. Значительную часть её составляли также наёмники из отсталых слоёв крестьян и люмпенпролетариата. В 1854 г. армия Цзэн Го-фаня достигла первых успехов. Создание этой армии, вызвало беспокойство цинской династии, но затем она даже опиралась на армию Цзэна в своей борьбе против тайпинов. Цзэн Го-фаню, мед­ленно и осторожно продвигавшемуся вперёд, удалось овладеть Учаном, Ханьяном и Ханькоу.

В начале 1855 г. «хунаньские молодцы» Цзэн Го-фаня по­терпели поражение. Тайпинские войска из провинции Аньхой под руководством Ши Да-кая пришли на помощь тайцинам 9

Хубэе. Ханькоу, Ханьян и Учан были вновь заняты тайпинами. Цзэн Го-фань отвоёвывает их только в 1856 г.

Во второй половине 50-х годов XIX века (второй этап вос­стания) тайпинское государство вступило в полосу застоя. Крестьянские надежды достигнуть царства всеобщего равенства терпят крах. Это было естественно и закономерно. Китай того времени являлся ещё отсталой феодальной страной. Уровень развития производительных сил был ещё низок. Отсутствовали новые классовые силы и передовая политическая партия, спо­собная уничтожить систему угнетения человека человеком. В Китае также не созрели ещё условия для создания капитали­стического способа производства, более прогрессивного, чем отсталый феодальный режим. В силу этого неизбежным стало восстановление в Тайпин тянго феодальных отношений.

Всё это и породило глубокий кризис тайпинского движения. В основе его лежали начавшееся феодальное перерождение части тайпинского руководства, разрыв между устремлениями крестьянских масс и реальной обстановкой. Проявлением этого кризиса и явились разногласия между Ян Сю-цином — пред­ставителем народного движения — и Вэй Чан-хоем ^[27], предста­вителем помещичье-шэнылийских элементов в восстании. Вэй Чан-хой саботировал проведение «Закона о земле» в Аньхое, собрал вокруг себя сотни родственников. Эти руководители всё меньше и меньше считались с народом. Они ненавидели Ян Сю-цина. Ян Сю-цин отозвал Вэй Чан-хоя из Аньхоя за саботаж политики тайпинов.

Против Ян Сю-цина был организован заговор, жертвой ко­торого он и пал. О заговоре, как утверждают китайские исто­рики, был осведомлён Хун Сю-цюань^[28]. Вместе с Ян Сю-цином было казнено множество его сторонников, что явилось превы­шением полномочий, данных Хун Сю-цюанем Вэй Чан-хою. В Нанкине воцарился террор. Вэй Чан-хой явно пытался узур­пировать всю власть. В качестве одного из ближайших меро­приятий он намечал убийство одного из влиятельных вожаков тайпинов — Ши Да-кая, который резко упрекал Вэй Чан-хоя за жестокости; последний осмелился даже убить гвардейца из охраны Хун Сю-цюаня. Обеспокоенный Хун Сю-цюань прика­зал казнить Вэй Чан-хоя, что и было исполнено.

Ши Да-кай порвал отношения с Хун Сю-цюанем и начал самостоятельную партизанскую борьбу на западе. В дальней­шем гражданская власть концентрируется в руках братьев Хун Сю-цюаня — Хун Жэнь-да (Фу вана), Хун Жэнь-фа (Ань вана)
и Хун Жэнь-гана (Гань вана), людей, чуждых революционной политике первых лет восстания.

Классовый конфликт в руководстве тайпинским движением привёл к тому, что тайпинское государство лишилось своего самого талантливого руководителя, Ян Сю-цина, и его ближай­ших сподвижников, лишилось Ши Да-кая и ряда других.

Но значение событий 1856 г. не ограничилось этим, кон­фликт отражал наличие глубоких противоречий в развитии движения: усиливалось расхождение между народным антифео­дальным характером движения и политикой руководства тай­пинов, отходившего от народа.

В 1856 г. один из наиболее преданных тайпинскому делу людей — Ли Сю-чэн потребовал от Хуна решительной ликвида­ции продажности чиновников, взяточничества, потребовал сни­жения налогов, выдвижения новых людей к руководству, но его требования были отклонены.

«Я не мог удержаться от того, — рассказывает Ли Сю-чэн в своей автобиографии, — чтобы не выступить против того по­ложения, в котором находилось дело. Я просил нашего вождя избрать себе в помощники достойных людей, издать закон об облегчении положения народа и обновить администрацию. Я советовал относиться к народу с большим вниманием и по- прежнему Ши Да-кая предпочитать Фу вану и Ань вану. Моё представление об этом имело результатом декрет, лишивший меня моего ранга».

Ли Сю-чэн, один из замечательных тайпинских деятелей, прошедший путь от солдата до полководца, был вынужден по­кинуть Нанкин. Он возглавил значительный отряд тайпинов, самостоятельно боровшихся против китайско-маньчжурских феодалов. Ли Сю-чэн вернулся в тайпинскую столицу несколь­кими годами позже, в трудное для тайпинов время, и сыграл важную роль на втором этапе восстания.

События 1856 г. знаменовали собой окончание первого этапа восстания — этапа подъёма движения.

В середине 50-х годов начинается упадок движения. Отдель­ные героические страницы, вписанные тайпинами в историю своей борьбы в последующие годы, не изменили общего поло­жения вещей.

С конца 50-х и особенно с начала 60-х годов в связи с пере­ходом иностранных держав на путь прямой интервенции поло­жение тайпинов резко ухудшается. Переход держав к откры­той интервенции был обусловлен поражением цинского Китая в новой войне с капиталистическими странами Европы и за­ключением выгодных для держав договоров.

ВТОРАЯ «ОПИУМНАЯ ВОИНА»

Английский промышленный капитал уже не довольство­вался завоёванными в Китае позициями после первой «опиум­ной войны». Главный выигрыш приходился попрежнему на долю опиумоторговцев. Фабриканты и заводчики Англии стре­мились к тому, чтобы глубже вклиниться в страну, получить до­ступ в глубинные провинции, во внутренние, речные порты Китая.

Кроме того, в 50-х годах европейцы наряду с опиумотор- говлей в Китае в больших масштабах начинают практиковать вывоз рабочих из Китая, что на практике обычно было связано со всякими жульническими махинациями, а иногда с прямым похищением людей. Правительство Китая очень нерешительно, но всё же пыталось противодействовать этому произволу. Европейские колонизаторы стремились покончить со всяким противодействием своему разбою, что также сыграло свою роль в подготовке войны.

Английское правительство Пальмерстона в целях дальней­шего закабаления Китая стало на путь развязывания новой войны.

Окончание Крымской войны и занятость маньчжурской ди­настии борьбой против тайпинов создают благоприятную обста­новку для нового наступления европейских держав на Китай.

Повод к войне был легко найден. В 1856 г. китайские власти задержали в поисках пиратов лорчу^[29] «Эрроу» («Стрела»). Лорча, как говорил в парламенте лорд Дерби, представляла собой «судно, построенное китайцами, взятое в виде приза ки­тайцами, проданное китайцам, купленное китайцами, имело команду из китайцев и принадлежало китайцу»^[30]. Но судно было вписано в английский судовой реестр, хотя срок судового свидетельства давно истёк.

Задержание лорчи явилось для англичан искомым поводом к предъявлению ультиматума Китаю. Англичане изобразили всю эту историю как оскорбление Англии. Английский губер­натор Гонконга немедленно явился в Кантон и заявил протест против задержания лорчи и её экипажа. Этот протест зиждился на весьма зыбкой основе. Ссылка на то, что лорча шла под английским флагом, была также несостоятельной, так как сви­детельские показания установили, что в момент её задержания никакого флага на ней не было. Маркс по поводу всех этих английских доводов писал:

«Аргументация «Times», это — старый довод всех завоева­телей, от Александра Великого до Уокера и полковника Тита;

еще лучше она формулируется известным изречением — «сила создает право»» ^[31].

Генерал-губернатор Кантона Е Мин-шэнь отклонил протест англичан, заявив, что отвергает малейшее намерение оскорбить английский флаг; одновременно в целях ликвидации инцидента был отдан приказ об освобождении арестованных. Но англий­ские власти в Гонконге, хорошо осведомлённые о политике английского кабинета Пальмерстона, сознательно взяли курс на раздувание конфликта.

В конце октября 1856 г. английская эскадра под командой вице-адмирала Сеймура начала обстрел фортов Кантона, а за­тем бомбардировала город. Предместья Кантона, насчитывав­шие около 5 тыс. домов, были сожжены англичанами.

В декабре 1856 г. и начале 1857 г. военный разбой англичан против Кантона продолжался. К англичанам присоединяются и американцы. Военный корвет США «Портсмут», находившийся в кантонских водах, принял участие в обстреле фортов Кан­тона ^[32]. Не будучи в состоянии овладеть укреплениями Кантона, английские завоеватели переключаются на расправу с мирным населением; они «продолжали преследовать китайцев в зали­вах, жгли китайские деревни... мстили им по мере возможности, но от этих действий не увеличивались в китайцах ни страх к английскому оружию, ни уважение их к английской цивили­зации» ^[33].

Пиратская политика британского правительства вызвала огромное возмущение в массах китайского народа. Сопротив­ление, оказанное интервентам со стороны китайцев, было несравненно выше того, которое было в 1840—1842 гг. Китайцы стали жечь английские фактории, убивать английских купцов. Кули на иностранных кораблях стали поднимать восстания, серьёзные волнения вспыхнули в Гонконге. Создавались парти­занские отряды для борьбы с англичанами.

В Англии правящие круги прилагали усилия для того, чтобы соответствующим образом настроить общественное мне­ние против китайцев и оправдать английскую экспансию. По поводу лицемерного возмущения в Европе «дикими» фор­мами антианглийской борьбы Энгельс писал: «...вместо того, чтобы читать проповедь по поводу ужасных жестокостей ки­тайцев, как делает рыцарственная английская пресса, было бы лучше, если бы мы признали, что это — война pro aris et focis [за алтари и очаги], что это — война народная, ради сохране­ния китайской национальности, если хотите, со всеми ее высо­комерными предрассудками, глупостью, ученым невежеством

и педантичным варварством, но все же — настоящая народная война.^ А в народной войне средства, применяемые восставшей нацией, надо оценивать не с точки зрения общепризнанных правил регулярного ведения войны или какого-либо другого абстрактного критерия, а лишь с точки зрения той ступени цивилизации, которой достиг восставший народ» *.

Кампания в Англии за решительную во#ну против Китая вызвала противодействие со стороны парламентской оппози­ции. Пальмерстону пришлось распустить палату, для того чтобы после новых выборов вести откровенно захватническую политику.

Затруднения правительства Пальмерстона при решении во­проса об экспедиции в Китай обусловили обращения англичан к Франции, России и США с предложением участвовать в на­тиске на Китай. Франция присоединилась к разбойничьей войне Англии. Россия отклонила предложение Англии. США, не присоединившись официально к участию в войне, тем не ме­нее направили свои военные корабли в китайские воды и при­нимали участие в военных действиях.

Английское правительство направляет в Китай большую эскадру и своего уполномоченного лорда Эльджина. Француз­ское правительство, припомнив, что в 1856 г. был убит миссио­нер Шапделен, снаряжает военную экспедицию и назначает своим уполномоченным барона Гро. В декабре 1857 г. лорд Эльджин, опираясь на пушки прибывшей эскадры, предъявляет китайским властям требование о пересмотре прежних догово­ров, о доступе в крупные приморские города, о праве судоход­ства по рекам и т. п. Китайские власти не приняли этих требо­ваний, после чего англо-французская эскадра бомбардировала Кантон и заняла город.

Взятие города ознаменовалось грабежами и пожарами.

В начале 1858 г. военные действия переносятся на север, в устье реки Байхэ. 20 мая 1858 г. эскадра интервентов заняла форты Дагу и подступила к Тяньцзиню. Китайское правитель­ство, обеспокоенное судьбой столицы, согласилось на мир.

В 1858 г. получил окончательное разрешение вопрос об Амурском крае. Россия по Нерчинскому договору 1689 г. усту­пила Амурский край Китаю. Однако китайские власти не кон­тролировали его. Русско-китайская граница установлена не была. В 1849 г. экспедиция капитана Г. И. Невельского дока­зала судоходность Амура, исследовала Татарский пролив, впервые установив островной характер Сахалина. В 1850 г. в низовьях Амура был основан Николаевский пост (Нико­лаевск-на-Амуре). В 1851 г. русское правительство известило

Китай, что, охраняя устье Амура и Сахалин от занятия другими державами и имея в виду, что русско-китайская граница в рай­оне Амура ещё не установлена, оно приняло меры к укреплению реки. Китайское правительство не ответило на это сообщение.

Во время Крымской войны англо-французская эскадра пыталась в 1855 г. уничтожить русские корабли в этом районе, но эта попытка была отбита. Это событие способствовало даль­нейшему упрочению позиций России в Амурском крае.

Успехи русского освоения Амурского края и были закреп­лены Айгунским договором 28 мая 1858 г. По этому договору левый берег Амура от реки Аргуни до устья признавался соб­ственностью России, а Уссурийский край от впадения реки Уссури в Амур до моря оставался в общем владении «впредь до определения границ между двумя государствами».

В июне же 1858 г. были подписаны англо-китайский и франко-китайский договоры, получившие названия тяньцзинь­ских договоров. Содержание договоров в основном идентично. Англия и Франция получили право содержать дипломатические миссии в Пекине, их подданные — свободу путешествий по стране, английские и французские корабли получили право судоходства по Янцзы. Для иностранной торговли открылось пять новых портов; христианские миссионеры получили право неограниченной деятельности. Правила о торговле, разработан­ные на основании заключённых договоров, легализовали опиумную торговлю. Если после первой «опиумной войны» во­прос о торговле опиумом был стыдливо обойдён, то теперь рас­поясавшиеся «цивилизаторы» не сочли нужным стесняться и заставили китайцев подписать соглашение, легализирующее торговлю отравляющим веществом.

Голоса возмущения в Европе и Америке были заглушены звоном серебра, вырученного от торговли. Объём торговли опиумом непрерывно рос: в 1845 г. в Китай было ввезено 39 тыс. ящиков, в 1850 г. — 52,9 тыс., в 1855 г. — 78,3 тыс. ящиков ^[34].

Среди 56 статей мирного договора особого внимания заслу­живает статья 10 относительно судоходства по реке Янцзы. Она гласила:                       _

«Британским торговым судам предоставляется производить торговлю по Великой реке (Янцзы). Но так как верхняя и ниж­няя долины реки приведены беззаконниками в беспорядочное состояние, то никакой порт там не должен в настоящее время быть свободен для торговли, за исключением Чиньзяня ^[35], ко­торый будет открыт по истечении года со времени подписания сего договора.

Как только мир будет восстановлен, британские суда будут также допущены торговать в таких портах до Ханькоу, числом не свыше трёх, которые британский министр, по совместному обсуждению с китайским статс-секретарём, укажет как порты въезда и разгрузки» ^!.

Использование права судоходства по Янцзы тем самым ста­вилось в прямую зависимость от подавления тайпинского вос­стания. Эту статью следует оценить как прямой призыв маньчжур к англичанам взяться за подавление тайпинского восстания, как плату за пользование Янцзы. Ближайшее время показало, что англичане вместе с американцами и французами взялись за роль душителей восстания.

В переговорах в Тяньцзине приняли участие русский пред­ставитель граф Путятин и американский Вильям Рид.

Путятин от имени России, в войне не участвовавшей, сумел подписать особый русско-китайский договор — Тяньцзиньский договор (13 июня 1858 г.). По этому договору Россия наравне с Англией и Францией получила право морской торговли в от­крытых портах, право консульской юрисдикции, право отправ­лять посланников и учреждать консульства и т. п.

18 июня 1858 г. был подписан новый американо-китайский договор. Американцы сполна использовали благоприятно сло­жившуюся для них обстановку и добились от Китая новых привилегий по сравнению с договором 1844 г.: права ограни­чивать китайские пошлины, привилегий в навигации по вну­тренним водным путям Китая.

ТРЕТЬЯ «ОПИУМНАЯ ВОЙНА»

Обмен ратификационными грамотами должен был со­стояться через год. Но в Лондоне и Париже не были удовле­творены достигнутыми соглашениями. Англия и Франция ста­вили своей задачей непосредственное проникновение в Пекин в целях полного подчинения цинской династии своему кон­тролю. Поэтому англичане и французы пошли на новую прово­кацию в Китае. Их уполномоченные Брюс и Бурбулон намере­вались во главе военной эскадры плыть по реке Байхэ к Тяньцзиню, а затем следовать сушей в Пекин. Естественно, что китайцы воспротивились проходу иностранной военной эскадры. Форты Дагу 25 июня 1859 г. открыли огонь. Брюс и Бурбулон уехали в Шанхай.

Этот инцидент послужил поводом к возобновлению военных действий в 1860 г. В Китай направляются значительные англо­французские войска. Начинается третья «опиумная война».

Десант союзников занял в августе 1860 г. форты Дагу, Тянь­цзинь и начал движение к Пекину. 21 сентября 1860 г. на мосту Балицяо в нескольких километрах от Пекина произошёл бой между 60-тысячной маньчжуро-монгольской конницей и объ­единёнными англо-французскими силами. В этом сражении маньчжурские войска были разбиты. Войска интервентов по­дошли к воротам Пекина.

Император Сянь Фын и его двор поспешно покидают сто­лицу, бежав в Жэхэ, несмотря на настойчивые советы ряда сановников, призывавших Сянь Фына стать во главе войск и оборонять Певдн, защищать страну. Но какое дело Сянь Фыну и его приближённым было до страны! Они думали только

о  спасении собственной шкуры.

Англо-французские войска, обойдя Пекин, занимают летний императорский дворец (Юаньминюань). Дворец был выдаю­щимся памятником китайского зодчества. Он представлял собой комплекс зданий, в которых хранились замечательные образцы искусства, культурные и исторические ценности. Это был настоящий музей ценнейших образцов культуры народов Азии.

Захватившие дворец англо-французские войска превра­щаются в банду грабителей. Они расхищают ценности дворца. Единственной заботой командиров англо-французских войск было стремление несколько упорядочить дело грабежа, чтобы все офицеры и солдаты могли получить свою долю *.

Для того чтобы скрыть свои постыдные дела, командование войск интервентов отдало приказ о сожжении дворца, что и было сделано. Разграбление и сожжение Юаньминюаня — позорнейшая страница колониальной политики держав в Китае. _

Маньчжурские власти не решались оборонять Пекин и 13 октября 1860 г. открыли ворота столицы. Англо-француз­ские войска вступили в город.

Конечно, если бы правительство решило организовать со­противление захватчикам, то англичанам и французам при­шлось бы столкнуться с большими трудностями, но маньчжур­ское правительство более всего было озабочено скорейшим подавлением тайпинского восстания и не помышляло о серьёз­ном отпоре. Оно решило вступить на путь переговоров с пред­ставителями Англии и Франции.

В англо-французских кругах хотя и вынашивались планы продолжения войны, но в конечном счёте было принято реше­ние договориться с маньчжурами и сосредоточить главный огонь против тайпинов.

Цинское правительство назначило уполномоченным для ве­дения переговоров принца Гуна. Большую роль в организации переговоров сыграл прибывший в Пекин русский посланник Игнатьев. Он содействовал заключению договоров Китая с Англией и Францией, умело использовал внутриполи­тическую обстановку в Китае для обеспечения интересов России.

Принц Гун пошёл на подписание новых кабальных для Китая договоров, известных под названием Пекинских кон­венций.

Пекинские англо-китайский и франко-китайский договоры подтвердили все условия тяньцзиньских договоров. Кроме того, Китай должен был уплатить Англии и Франции контрибуцию в 8 млн. лян; к Англии также отходил в собственность Коулун- ский полуостров (против Гонконга), Китай соглашался на вы­воз из Китая кули, открывал для свободной торговли Тянь­цзинь.

Игнатьев, использовав благоприятную ситуацию, добился заключения Пекинского договора 1860 г. Россия получала такие же привилегии, какие дополнительно выговаривали Англия и Франция, а самое главное — договор закреплял права России на Уссурийский край, фактически уже находившийся под русским контролем. В 1860 г. на вновь приобретённой тер­ритории был основан Владивосток.

В январе 1861 г. в Пекине было учреждено Главное упра­вление по иностранным делам, известное под названием цзун- лиямынь. Во главе цзунлиямыня был поставлен принц Гун. Назначение принца Гуна, показавшего себя весьма поклади­стым в отношении иностранцев деятелем, было новым успехом держав.

Вторая и третья «опиумные войны» явились новым серьёз­нейшим шагом на пути превращения Китая в полуколонию. Заключённые договоры открывали доступ иностранному капи­талу в глубь страны.

Капитуляция маньчжурской цинской династии перед за­падноевропейскими державами решительно изменила тактику европейских держав и США в отношении тайпинского восста­ния. Они начинают рассматривать восстание как главное препятствие на путях дальнейшего порабощения страны и активно помогать маньчжурам (оружием, солдатами и офи­церами).

В совместных действиях интервентов с маньчжуро-китай- скими войсками против борющегося китайского народа скла­дывается и закрепляется единый фронт западных правительств и маньчжурского правительства.

ВТОРОЙ ЭТАП ТАЙПИНСКОГО ВОССТАНИЯ (1856—1864)

Положение в тайпинском лагере в это время значительно ухудшилось.

Продолжается процесс перерождения руководящей верхуш­ки тайпинского движения. В руководстве тайпинов появляется новое феодальное сословие — ваны. Современник повествует: «За взятки все ленивые и ни к чему не годные люди были сделаны князьями и чиновниками». Росло налоговое обложе­ние. Политика изымания всех излишков в условиях роста про­тиворечий между крестьянством и новыми феодалами усили­вала недовольство крестьян.

Тайпины утратили свой былой аскетизм. Было разрешено многожёнство для знатных лиц. Армия теряла прежнюю стро­гую дисциплину. Следствием всего этого были новые военные неудачи. В 1857 г. тайпины потеряли почти всю провинцию Цзянсу; Нанкин был под угрозой. В 1858 г. наступление реак­ционных войск продолжалось. В конце 1859 г. они осадили Нанкин. В городе царил голод. Но на помощь изнемогающему Нанкину пришёл со своими войсками Ли Сю-чэн, оперировав­ший в то время в провинции Аньхой, и Ши Да-кай. Их войска ударили по тылам войск реакции. Осаждённые, собрав послед­ние силы, пошли на вылазку. Удар был беспощадным, оше­ломляющим. Антитайпинские войска потерпели поражение. Солдаты тайпинской армии показали умение воевать и жела­ние продолжать войну с ненавистным врагом. Тянь ван поста­вил Ли Сю-чэна во главе вооружённых сил и дал ему титул Чжун вана, что значит «верный князь».

Условия борьбы, в которых приходилось действовать Ли Сю-чэну, во многом усложнились по сравнению с 1856—1857 гг. Ослабли силы тайпинов. Укрепились силы реакционеров. Иностранные суда находились на Янцзы и оказывали прямую поддержку реакционным войскам. Цинское правительство на­няло четыре английских и американских корабля в помощь своим операциям Ли Сю-чэн, видя, откуда Нанкину угрожает главная опасность, решил овладеть районом Шанхая, для того чтобы пресечь помощь реакционным армиям со стороны ино­странных держав. Когда Ли Сю-чэна спросили, почему он вторгся в сферу открытых портов, он ответил:

«Почему? Потому, что иностранцы нарушили данное нам слово. Англичане и американцы условились с нами оставаться нейтральными в нашей борьбе с маньчжурами. Это условие с их стороны соблюдалось так, что они помогали, как только могли, маньчжурскому правительству собрать силы для новой войны, позволяли своим подданным поступать на службу к маньчжурам. Это было не всё: они на деле со своими соб­ственными войсками вторглись на нашу территорию и нару­шили самые священные обычаи войны, позволяя или не пре­пятствуя китайским (маньчжурским. — Г. Е.) войскам совер­шать самые ужасные варварства... Пытки, которым были в последнее время подвергнуты некоторые из захваченных в плен, доказывают нам цену вашей нейтральности» К

Ли Сю-чэн отмечает, что американцы давали свой флаг маньчжуро-китайским судам, провозившим мимо Нанкина ору­жие для борьбы против тайпинов.

«Не есть ли это самое позорное злоупотребление американ­ской национальностью? Не есть ли это подлое торгашество, подлая сделка с достоинством и честью благородного народа? Не покраснеют ли великие иностранные государства при виде унижения их флагов, используемых для частного возвеличения и позорной проституции?

...С помощью гигантского акта мошенничества иностранные консулы дали туземным судам документы и свой национальный флаг просто за плату, грабя, таким образом, у нас наши до­ходы. Терпел ли бы эти насилия какой другой народ в течение многих лет, как это делали мы, не принимая никаких ответных мер? И мы были обвинены в беспощадном варварстве, в сож­жении городов, избиении народа.

...То, что иностранные державы ведут игру, имея в виду свои собственные выгоды в Китае, вполне ясно нам. Когда некоторое время назад мы обратились по этому вопросу к их властям (в открытых портах), наши обращения были возвра­щены нераспечатанными. Это оскорбительное пренебрежение показало нам, что вы, иностранцы, считаете, что наше дело проиграно, или намерены привести его к этому. И, подобно крысам на корабле, вы убегаете не от нас, а от ваших завере­ний нам... Легко судить, чего стоят возвышенные чувства чести, справедливости и равенства, о которых иностранцы заявляют китайскому народу. Сперва они нанесли почти смертельный удар маньчжурской власти, затем под предлогом стремления к благу народа они подпирают качающийся призрак и активно ведут операции против нас» ².

Эта блестящая речь — свидетельство дальновидности и глу­бины понимания Ли Сю-чэном обстановки того времени.

С помощью указанного Ли Сю-чэном «гигантского мошен­ничества» войска Цзэн Го-фаня по Янцзы были переброшены в Цзянсу и Чжэцзян.

В 1860—1862 гг. тайпинские армии под руководством Ли Сю-чэна одержали ряд серьёзных побед над врагом.

Разбив реакционные войска под Нанкином, войска Ли Сю- чэна перешли в наступление и взяли города Сучжоу, Чанчжоу и другие (май — июнь 1860 г.), а в августе 1860 г. подошли к Шанхаю; «Ли Сю-чэн на вновь занятой территории осуще­ствлял новую, полезную для народа политику, народ серьёзно и радостно служил новой власти, совместными усилиями охра­нял занятые тайпинами районы»

Но тайпинам не удалось овладеть Шанхаем. Оборона Шан­хая была организована объединёнными силами европейско- китайско-маньчжурской реакции, в том числе англо-француз­скими войсками, предназначенными для войны с Китаем и к отправке на север, но оставленными по просьбе чжэцзян­ского вице-короля на юге.

Шанхайские купцы и ростовщики, напуганные приближе­нием войск Ли Сю-чэна, не жалеют средств для удушения тай­пинского восстания. Они субсидируют Цзэн Го-фаня и нани­мают американского авантюриста Фредерика Уарда для организации антитайпинского отряда. Уард — конквистадор XIX века — за деньги китайских ростовщиков и по указанию американского консула организовал из беглых иностранных матросов банду головорезов, которая получила не по заслугам громкое наименование «всегда побеждающей армии».

Действия Уарда были официально санкционированы амери­канскими властями, ибо его поведение полностью соответ­ствовало линии американского посланника в Пекине Берлинг- хема, стоявшего на позициях вооружённой поддержки держа­вами антитайпинской интервенции.

Объединённым силам европейско-американской реакции удалось отстоять Шанхай. Ли Сю-чэн отступил, отчасти в связи с наступлением реакционных вбйск на других направ­лениях.

В 1861 г. войска Ли Сю-чэна заняли два крупных города: Ханчжоу и порт Нинбо. На старой же территории тайпинского государства обстановка всё время ухудшалась. Особенно неблагоприятно складывалось положение дел в Аньхое. В 1861 г. тайпины потеряли Аньцин.

Осложняется обстановка и к юго-востоку от Нанкина. По­мимо банды Уарда, сильно выросшей с 1860 г. и отвоевавшей у тайпинов город Сунцзян, в 1862 г. начинают действовать уже регулярные англо-французские войска. Тайпины теряют Нинбо. Наряду с иностранцами против тайпинов воюет армия «хунань­ских молодцов» Цзэн Го-фаня и хуайская армия (набранная из

жителей бассейна реки Хуай) Ли Хун-чжана — протеже Цзэн Го-фаня. Цзэн Го-фань широко применяет в борьбе против тайпинов так называемую систему «баоцзя», суть которой за­ключалась в том, чтобы связать население круговой порукой в борьбе против тайпинов.

Усилению иностранной интервенции и упрочению единого фронта маньчжурской власти и иностранных держав способ­ствовали события, происшедшие в 1861 г. в Пекине. 22 августа

1861    г. в Жэхэ скончался император Сянь Фын. У его жены, императрицы Цы Ань, не было детей. Наследником престола был провозглашён четырёхлетний сын Цы Си (наложницы Сянь Фына) Цзай Чунь, впоследствии принявший название годов правления Тун Чжи (1861—1875). Для управления стра­ной, пока император был малолетним, был учреждён регент­ский совет, в состав которого вошли представители высшей маньчжурской знати во главе с канцлером Су Шунь. Цы Ань и Цы Си также считались регентшами, но чисто но­минально.

Мать императора — Цы Си — была энергичной, власто­любивой женщиной, далеко, как утверждают, не безупречной нравственности. Номинальное участие в регентстве её не удо­влетворяло. Цы Си и принц Гун установили контакт с высшими военачальниками — Цзэн Го-фанем, Ли Хун-чжаном, Цзо Цзун-таном — и в ноябре 1861 г. организовали государствен­ный переворот. Су Шунь был казнён. Цы Си стала фактической императрицей страны, близкий ей принц Гун — канцлером и председателем Государственного совета.

Но переворот 1861 г., произведённый в обстановке оккупа­ции ряда важнейших городов Китая англо-французскими вой­сками, был результатом не только чисто дворцовых интриг и личной борьбы. Су Шунь и другие казнённые регенты были обвинены в том, что во время второй «опиумной войны» они своим упорством, нежеланием искать «миролюбивой» развязки способствовали продолжению войны, приходу иностранцев в Пекин и сожжению императорского дворца. Казнь Су Шуня должна была показать иностранцам готовность нового прави­тельства сотрудничать с ними. Выдвижение принца Гуна полу­чило санкцию капиталистических держав и всячески привет­ствовалось иностранцами.

Неудивительно, что с приходом принца Гуна к власти дело антитайпинской интервенции пошло значительно быстрее.

В январе 1862 г. Чжун ван предпринимает новый поход на Шанхай, оказавшийся неудачным, как и первый, в силу того, что тайпины натолкнулись на реакционные иностранные войска.

С февраля 1862 г. регулярные английские и французские войска под командованием адмирала Хопа и французского адмирала Протэ начали действия против тайпинских войск. Вместе с ними действует банда американца Уарда. Англо- франко-американская интервенция приобретает всё более зна­чительный размах.

В сентябре 1862 г. был убит Уард. Это «событие» было ознаменовано специальным имперским декретом, воздавшим дань уважения организатору банды душителей китайского на­рода, не желавшего мириться с режимом полурабского суще­ствования.

На протяжении нескольких последующих месяцев «всегда побеждающей армией» командовал ряд быстро сменявшихся иностранных офицеров. Роль главного же палача, посланного иностранными державами, сыграл майор английской службы Гордон. В 1863 г. он возглавил «всегда побеждающую армию».

1862    и 1863 годы наполнены напряжённой борьбой. Кольцо вокруг Нанкина суживалось. Иностранные державы организо­вали широкие поставки вооружения маньчжурам.

В конце 1863 г. войска Ли Хун-чжана и Гордона осаждают Сучжоу. Обороной Сучжоу руководил один из способнейших тайпинских деятелей Му ван. Объединённые силы реакционеров долгое время не могли овладеть городом. В ноябре они потер­пели значительное поражение. Овладеть Сучжоу удалось только с помощью предателей: было подкуплено несколько командиров частей, они напали на Му вана и убили его, после чего ворота города были открыты и Гордон с Ли Хун-чжаном могли торже­ствовать «победу». Предателям не удалось, впрочем, спасти свои шкуры. Они были убиты по приказу Ли Хун-чжана, не до­верявшего им.

В начале 1864 г. положение тайпинского государства про­должало ухудшаться. Генерал Цзо Цзун-тан в провинции Чжэ­цзян при помощи французских войск взял Ханчжоу. В таких условиях от руководства тайпинским движением- более чем ко­гда-либо требовались выдержка и смелость. Положение в Нан­кине было, однако, исключительно неблагоприятным. Самый талантливый полководец тайпинских войск Ли Сю-чэн не поль­зовался доверием Хун Сю-цюаня. Тянь ван удерживал его в сто­лице, тогда как дело требовало пребывания Ли Сю-чэна на фронте. Сам Хун Сю-цюань полностью оторвался от народа. На­род же голодал. Братья главы тайпинского государства ис­пользовали народные бедствия для личного обогащения. Фео­дальное перерождение аппарата тайпинской власти, начавшееся ранее, развивалось убыстрёнными темпами.

Ли Сю-чэн обратился к Хун Сю-цюаню с предложением по­кинуть Нанкин и с верными сторонниками уйти на запад для

Т

продолжения борьбы в провинции Сычуань или Юньнань Хун Сю-цюань, утративший чувство реальности, отклонил это предложение, единственно, вероятно, целесообразное.

К весне 1864 г. военная обстановка для тайпинов становится безнадёжной. Войска Цзэн Го-цюаня (брата Цзэн Го-фаня) на­чали осаду тайпинской столицы. 30 июня 1864 г. официальный глава тайпинов Хун Сю-цюань покончил с собой. Старший сын Хун Сю-цюаня, 16-летний юноша Хун Фу, провозглашается Тянь ваном. Руководство обороной ложится на плечи Ли Сю-чэна, до конца остававшегося верным делу тайпинов. Упорное сражение продолжалось много дней. Во время осады Ли Сю-чэн пред­принял вылазку в стан врага, и только своевременно подоспев­шее подкрепление осаждающим войскам спасло их от пораже­ния. В ночь на 19 июля была взорвана крепостная стена, и битва развернулась на улицах города. Горы трупов лежали в Нан­кине, реки крови текли по улицам. Трудно было учесть коли­чество жертв. Утверждают, что за три дня резни в Нанкине по­гибло 100 тыс. человек.

Ли Сю-чэн вместе с сыном Хун Сю-цюаня и старыми тайпин- скими солдатами прорвался из города. Спасая жизнь юноши, он отдал ему свою лошадь и вскоре попал в руки цинских солдат. Находясь в заточении, Ли Сю-чэн написал отчёт о тайпинском восстании, который и является важнейшим документом по исто­рии восстания.

О  последних днях жизни «верного князя» (Чжун вана) со­хранился следующий рассказ:

«Цзэн Го-фань склонялся к тому, чтобы пощадить его жизнь... но однажды он (Ли Сю-чэн. — Г. Е.) находился на до­просе у императорского комиссара; в это время два других воина были приведены в комнату. В момент, когда они увидели Чжун вана, они упали на колени, приветствуя его. Узник, ко­торый всё ещё имел такое влияние на своих старых помощни­ков, был, конечно, опасен для империи, и потому он был осуж­дён на мучительную казнь»^[36]. 7 августа 1864 г. он был обез­главлен, тело его было разрублено на куски.

Китайский народ чтит память Ли Сю-чэна и его светлый образ.

Сын Хун Сю-цюаня Хун Фу также попал в руки врага и был убит. Отряды Ши Да-кая в Сычуани были разбиты, сам Ши Да-кай погиб. Разрозненная борьба отдельных тайпинских отрядов продолжалась ещё несколько месяцев. Часть тайпинов стала участниками других крестьянских восстаний, а о самих тайпинах во второй половине 1865 г. уже не было слышно.

Великое тайпинское восстание было подавлено.

Историческое значение тайпинского восстания заключается в участии миллионных народных масс в активной борьбе против феодального режима. В ходе восстания ярко проявилась нена­висть народа к маньчжурской династии — олицетворению всех тягот феодального режима. Восстание показало также китай­скому народу, что в дальнейшей борьбе за освобождение Китая от власти Цинов и за разрушение тягот феодального строя ему придётся столкнуться не только с силами маньчжуро-китайской реакции, но и с реакционными силами иностранных держав.

Маньчжурская династия со времени второй «опиумной войны» начала превращаться в слугу иностранных держав. В свою очередь иностранные государства поддерживали реак­ционную, антинародную власть и отсталый социально-экономи­ческий режим, так как это давало им возможность свободно хозяйничать в Китае. Поэтому в дальнейшей борьбе за новый и сильный Китай китайский народ неизбежно должен был снова столкнуться с европейско-американской реакцией.

Хотя тайпинское восстание не принесло победы китайскому народу, оно оставалось героической страницей китайской исто­рии, вдохновляя последующие поколения на борьбу с угнета­телями.

Почему же восстание потерпело поражение? Исторический опыт тайпинов подтверждает, что крестьянское восстание, даже столь сравнительно высоко организованное, как тайпинское, без пролетарского руководства не способно привести к победе нового общественного строя. В отсутствии пролетарского руко­водства и заключается главная причина поражения восстания. Кроме того, восстание потерпело неудачу и потому, что объеди­нённые силы внутренней реакции и иностранных интервентов оказались сильнее тайпинов.

Взяв в свои руки власть на значительной территории Китая, тайпины создали монархическое государство, которое очень быстро стало утрачивать первоначальный своеобразный демо­кратизм. Проникновение к руководству движением помещичьих элементов привело к тому, что тайпинское правительство встало на путь политики, игнорирующей нужды народа, враждебной народу.

Тайпины мечтали об установлении царства всеобщего ра­венства, но законы классовой борьбы оказались сильнее их уто­пических мечтаний. На территории их государства сохранились деньги, росла торговля, усиливалось экономическое расслоение деревни.

Мечты крестьянства об идеальном царстве всеобщего равен­ства пришли в резкое столкновение с действительностью. Это способствовало упадку популярности тайпинских идей.

Тайпинское восстание навсегда останется в истории Китая как славная страница героической борьбы крестьянства против реакционного феодального строя. Вместе с тем тайпинское вос­стание кладёт начало массовой борьбе китайского народа и про­тив иностранных поработителей.

С одной стороны, восстание несёт отпечаток старых средне­вековых крестьянских войн — отсюда его «царистский» харак­тер, религиозная оболочка; с другой — оно поднимало народ на борьбу за своё национальное освобождение. Оно было важной вехой на пути пробуждения национального самосознания. Кре­стьянство, не руководимое пролетариатом, не смогло создать новый общественный строй и решить задачу изгнания иностран­ных поработителей, но оно подготовило почву для более успеш­ной борьбы грядущих поколений.

ГЛАВА ЧЕТ ВЁРТА Я

КИТАЙ НАКАНУНЕ ЭПОХИ ИМПЕРИАЛИЗМА

★

айпинское движение всколыхнуло всю страну. Народ­

ные восстания потрясли гниющую маньчжурскую им­

перию от далёких западных границ Китая до тихо­океанского побережья. В них воплотилась воля народа к разрушению социально-экономических и политических устоев феодального строя. Тайпинское восстание было наиболее могу­щественным из них; ему предшествовали и сопутствовали дру­гие крупные антиманьчжурские и антифеодальные народные выступления.

Основной задачей внутренней политики маньчжурских вла­стей был разгром всех китайских народных движений. Эта по­литика пользовалась полной поддержкой иностранных держав.

К числу наиболее значительных восстаний в Китае, после­довавших за тайпинским восстанием, относятся восстание «няньфэев» — «факельщиков»^[37], восстание национальных мень­шинств в Юньнани и дунганское восстание, охватившее весь Западный Китай.

Ещё задолго до начала тайпинского восстания в китайских источниках сообщалось о выступлении «няньфэев» — в провин­циях Шаньдун, Аньхой, Хэнань и Цзянсу. Новый подъём дви­жения «няньфэев» относится к 1853 г., что является прямым ре­зультатом успехов тайпинов. Наибольший размах движение «факельщиков» получило во время похода тайпинов на север, но связь с тайпинами не была прочной и часто -прерывалась.

В отличие от движения тайпинов у «факельщиков» не было какой-либо позитивной программы и прочного организующего центра движения. Это было стихийное крестьянское, антифео­дальное движение. Именно в стихийности и была его слабость.

Однако отсутствие организующего центра движения, по­стоянной стабильной базы, лёгкость и свобода маневрирования имели и свою положительную сторону. «Факельщики» были не­уловимы. Многочисленные карательные отряды, направляв­шиеся правительством, были бессильны уничтожить повстанцев; они появлялись «неожиданно то тут, то там, как шквал, как дождевая туча. Остановить их было невозможно. Правитель­ственные войска выбились из сил в постоянных погонях» К

В 1861 г. «факельщики» угрожали Чифу, но их отбили французские войска.

После поражения тайпинского восстания остатки тайпин­ских отрядов влились в ряды «факельщиков», и это ещё более усилило их.

Правительство сменило двадцать два полководца, но долго не могло добиться успеха. Исход борьбы решил Ли Хун-чжан: прочёсывая местность, опираясь на шэньшийские элементы, он сумел в 1868 г. нанести решающее поражение повстанцам в Шаньдуне и задушить борьбу крестьян северных провинций.

Значительный размах в эти же годы получила борьба народностей запада. В конце 1855 г. в провинции Юньнань на­чинаются волнения рудокопов, переросшие в большое восста­ние. Основной движущей силой его стало крестьянство. Восста­ние приобрело религиозно-национальный характер в силу того, что руководство им взяло в свои руки мусульманское духовенство. Восставшим удалось создать в Юньнани, с центром в городе Дали, мусульманское государство во главе с султаном Сулейманом. Hoşoe государство встретило поддержку со сто­роны Англии (англичане проявляли повышенную заинтересо­ванность к событиям в Юньнани, учитывая близость располо­жения этой провинции к английским владениям в Индии).

Крестьянское в своей основе, движение, таким образом, уво­дилось руководством в сторону от антифеодальной борьбы. В ка­честве главного лозунга была выдвинута идея джихада — свя­щенной войны против «неверных». Это привело к тому, что движение оказалось скованным узкими религиозно-националь- ными рамками. В начале 70-х годов маньчжуро-китайская власть собрала достаточные силы для разгрома государства Сулеймана. Столица Дали осаждалась в течение нескольких месяцев, пока Сулейман не сдался. Восстание было жестоко подавлено. Из Юньнани в Пекин, по приказу командующего ка­рательной армией, было направлено в качестве «подарка» два­дцать четыре корзины ушей повстанцев и заспиртованная голова Сулеймана.

Наиболее значительным выступлением народностей запада было восстание дунган, охватившее Шэньси, Ганьсу, Джунга­рию и Кашгарию (1862—1877). В 1862—1865 гг. главным цент­ром восстания была провинция Шэньси. Восстание также носило религиозную окраску. Своеобразной чертой этого дви­жения было сочетание борьбы против национального гнёта ки- тайско-маньчжурских завоевателей с борьбой против феодаль­ной эксплуатации. Движение на первом этапе носило разроз­ненный характер, что дало возможность правительственным войскам разбить повстанцев в Шэньси. Но повстанцы не сло­жили оружия. Они продолжали борьбу в Ганьсу.

К этому времени — концу 60-х годов — в лагере восставших усиливается размежёвка классовых сил. Ряд руководителей из среды мусульманского духовенства отходит от движения. К руководству выдвигается крестьянин Биянху К Движение приобретает значительно более резко выраженный антифео­дальный характер. Разбитый в Ганьсу Биянху продолжал борьбу на территории Синьцзяна.

В Джунгарии и Кашгарии восстание дунган было поддер­жано коренным населением — уйгурами — и вылилось в борьбу за создание своего независимого государства. Было образовано три самостоятельных ханства: Кашгарское, Урумчинское, или Дунганское, и Кульджинско-таранчинское; из них наиболее зна­чительным было ханство в Кашгарии. Крупную роль в его орга­низации сыграл таджик Якуб бек, под руководством которого было создано государство Семиградье (Джеты-шаар). Новое государство, во главе которого стояли местные феодалы и духо­венство, получило поддержку турецкого реакционного прави­тельства, которое изображало себя «покровителем» мусульман во всём мире. За спиной султанской Турции стоял агрессивный английский капитализм, заинтересованный в отторжении Каш­гарии от Китая. Англичане полагали, что небольшое буферное государство на подступах к Индии может быть при соответ­ствующем воздействии использовано как орудие английской внешней политики против русского влияния в Средней Азии. Россия со своей стороны, считаясь с фактом существования Се- миградья, направила свою миссию для ведения переговоров о торговом договоре. Одновременно царское правительство ок­купирует в 1871 г. под предлогом защиты интересов русских подданных Кульджинско-таранчинское государство.

Оправившись после тайпинского восстания, цинская дина­стия взялась за подавление дунганского движения. Главную роль в этом подавлении сыграл генерал Цзо Цзун-тан. Сначала

были разгромлены очаги движения в Шэньси и Ганьсу. Биянху вместе со многими сотнями дунган бежал в Россию. Цзо Цзун- тан безуспешно требовал его выдачи.

Затем наступила очередь и Семиградья. В 1876 г. обостри­лись внутренние противоречия между Якуб беком и дунганами; знать склонялась к сделке с маньчжурским правительством. Вскоре после смерти Якуб бека Семиградье пало. В 1878 г. восстание было подавлено. Джунгария и Кашгария были пре­образованы в провинцию Синьцзян. Часть Джунгарии (Куль- джинская область) временно осталась в руках России.

В течение 30 с лишним лет в Китае бушевало пламя беспрерывных, длительных народных восстаний. Китайские кре­стьяне и городская беднота, различные слои народностей запада вели упорную борьбу против маньчжуро-китайской феодальной власти. Эти восстания свидетельствовали о том, что всё более широкие массы населения империи втягивались в орбиту антифеодального движения. Частично движения народов За­падного Китая использовались местными реакционными рели- гиозно-националистическими кругами в своих целях, ничего общего не имеющих с коренными интересами основных масс народа. Иностранные державы (Англия, Турция) пытались использовать их для осуществления планов своей захватниче­ской политики. Это не могло не сыграть своей роли в конечной неудаче движения народов Западного Китая. Опыт восстаний неизбежно должен был привести прогрессивные круги нацмень­шинств запада к выводу, что путь к коренному улучшению по­ложения жизни народов Западного Китая лежит в их объеди­нённой борьбе вместе с китайским народом как против маньч­журо-китайской феодальной власти, так и против собственных духовных и светских феодалов, которым чужды интересы народа.

Реакционная пекинская власть, теряя почву под ногами вну­три страны, искала поддержку в капиталистическом мире, за­интересованном в сохранении именно слабого и отсталого Китая.

После тайпинского восстания правящая верхушка Китая уже не пыталась отгораживаться от внешнего мира. Наоборот, цинская династия усматривала в капиталистическом мире глав­ную опору своего гниющего режима. Поэтому три десятилетия, отделявшие годы подавления тайпинского восстания от японо­китайской войны 1894—1895 гг., были периодом дальнейшего отступления цинского правительства под натиском иностран­ных держав. Влияние иностранцев во всех областях китайской экономической и политической жизни быстро возрастало. С 1863 г. во главе китайских^морских таможен стал англича­нин Роберт Харт, в течение/обсЗЬциним лет игравший первосте­

пенную роль среди всех иностранных советников Китая, В 1865 г, был основан английский Гонконг-Шанхайский банк, многое сделавший для усиления английских позиций в стране, Под руководством французских офицеров в 1867 г, был органи­зован арсенал в Фучжоу,

Буржуазная китайская историография характеризует этот период (с начала 60-х годов до японо-китайской войны 1894—1895 гг,) как период так называемой «новой политики» — политики «самоукрепления», «По сути же дела, — пишет Фань Вэнь-лань, — эта новая политика сводилась к попыткам орга­низовать обучение у иностранцев, заимствовать их военный опыт» Приглашаются на службу иностранные военные специа­листы, Закупается иностранное оружие, В ряде городов уста­навливаются батареи, Наиболее ревностными сторонниками и проводниками этой политики были Цзэн Го-фань, Ли Хун-чжан, Цзо Цзун-тан и другие представители господствующих классов, Эти нововведения не затрагивали основ феодального обще­ства; они не привели к созданию собственной военной промыш­ленности, попрежнему отсутствовала единая государственная система обучения войск,

В 1866 г, Китай отправил за границу миссию маньчжурских князей во главе с Бин Чунем, Миссия должна была ознако­миться с порядками в западных странах и по возвращении пред­ставить доклад трону, Бин Чунь и его спутники побывали в Лондоне, Копенгагене, Стокгольме, Петербурге* Берлине и Па­риже, Никаких конкретных результатов миссия не дала,

Двумя годами позже пекинское правительство направляет в Соединённые Штаты и Европу официальную дипломатическую миссию, руководство которой было поручено бывшему амери­канскому посланнику в Пекине Берлингхему,

Берлингхем был посланником США в Китае с 1861 по 1867 г,, в период тайпинского восстания он своими выступле­ниями в пользу вооружённой поддержки державами цинской династии против тайпинов завоевал симпатии маньчжурской верхушки^[38], В 1867 г, он вышел в отставку и возглавил китай­скую дипломатическую миссию, посланную в западные страны, Миссия Берлингхема направилась прежде всего в США, где глава миссии произнёс немало недвусмысленных речей относи­тельно креста, который будет сиять «на всех горах Срединного царства», Результатом пребывания миссии в Соединённых Шта­тах было подписание между Китаем и США дополнительного соглашения, предоставлявшего новые выгоды США в Китае ^[39].

Главное назначение нового американо-китайского соглашения заключалось в том, что оно предусматривало свободу эмиграции китайцев в США. Тем самым американский капитализм полу­чал широкие возможности привлечения дешёвой рабочей силы из Китая.

В Лондоне, Париже, Берлине миссия Берлингхема встре­тила значительно менее радушный приём. В европейских сто­лицах склонны были рассматривать миссию как американское предприятие. В Петербурге в 1870 г. Берлингхем умер, и мис­сия прекратила свою деятельность.

Массы китайского народа с негодованием относились к хо­зяйничанию иностранцев, которые использовали всякий повод для усиления своего влияния в Китае. 21 июня 1870 г. произо­шёл взрыв недовольства в Тяньцзине. Был убит французский консул, разрушены миссионерские учреждения.

Сложность международного положения Китая заключалась в том, что всякая попытка использования достижений европей­ской науки и техники, попытка расширения международных связей использовалась иностранными государствами в ущерб интересам Китая. Это была расплата страны за отсталость воен­ную, экономическую, политическую.

Правящие же круги страны во главе с Цы Си и принцем Гу­ном продолжали вести старую, реакционную политику, исклю­чающую какой-либо прогресс страны.

В 1874 г. император Тун Чжи попытался проявить самостоя­тельность, лишив принца Гуна княжеского достоинства, но это вызвало вмешательство Цы Си, и принц Гун был восстановлен в своих правах. Власть в стране фактически продолжала оста­ваться в руках Цы Си и Гуна.

Видную роль в управлении делами государства начал играть также Ли Хун-чжан. Ли Хун-чжан — видный представитель со­словия шэньши — доказал свою преданность маньчжурскому режиму активной ролью в подавлении народных движений. Его учитель Цзэн Го-фань умер. Поэтому все «лавры» успехов, как собственных, так и своего предшественника, пожинает Ли. В 1870 г. он назначается вице-королём столичной провинции, но хитрый царедворец не ограничивается этой ролью, он ста­новится важнейшей фигурой в правительстве. Его выдвижение знаменовало собой укрепление союза маньчжурской знати и китайских шэньши против народа.

Ли Хун-чжан был сыном своего класса — класса помещиков. Поэтому он стоял за сохранение власти помещиков, за сохране­ние маньчжурской цинской династии. Но, учитывая новую международную обстановку, он стоял за освоение Китаем дости­жений европейской цивилизации. Отсюда — проведение ряда новшеств, связанных с именем Ли Хун-чжана. Часть этих нов­
шеств способствовала возрастанию зависимости Китая от ино­странного капитала.

С именем Ли Хун-чжана связаны посылка молодых людей для обучения за границу, открытие Высшей политехнической школы в Тяньцзине, провинциальных школ иностранных наук. Ли Хун-чжан закупил за границей военные суда и приступил к сооружению крепостей и доков. Была начата, также и реорга­низация военных сил столичной провинции Чжили. Несколько позже Ли Хун-чжан принял участие в строительстве первых про­мышленных предприятий.

В своей политической деятельности он стал постепенно вы­разителем интересов растущей крупной буржуазии и прежде всего буржуазии компрадорской.

В 1875 г. император Тун Чжи умер. После его смерти Цы Си добилась провозглашения императором своего малолетнего пле­мянника Гуан Сюя (1875—1908). Фактическими правителями оставались Цы Си и близкие ей лица.

Во второй половине 70-х годов иностранные державы доби­лись новых привилегий в Китае. Английский капитализм стре­мился «открыть» для свободного потока английских товаров провинции Сычуань, Юньнань и Гуйчжоу. В 1874 г. английские власти в Индии снарядили экспедицию, которая должна была через Бамо (в Бирме) исследовать путь в Юньнань. Навстречу экспедиции из Пекина выехал английский консульский чиновник Маргари. В феврале 1875 г. Маргари был убит, английская экспедиция в Юньнани встретила сопротивление и вынуждена была вернуться в Бамо.

Англия получила повод к предъявлению Китаю вызывающих требований^[40]. Англичане требовали посылки специальной мис­сии с извинением, допуска второй экспедиции в Юньнань и т. п. Английский флот появился в китайских водах, посланник Ан­глии закрыл миссию и уехал из Пекина.

Перед лицом этих угроз Китай был вынужден отступить.

13   сентября 1876 г. была подписана конвенция в Чнфу, содер­жащая весьма значительные уступки Китая Англии. Чифуская конвенция предусматривала открытие для английской торговли четырёх новых портов и шести портов на Янцзы для захода су­дов, уплату 200 тыс. лян компенсации, открытие английского консульства в Дали. Китай давал согласие на установление сме­шанных судов, т. е. устанавливался такой порядок, по которому английские представители в Китае могли участвовать во всех судебных процессах, в которых замешаны британские поддан­ные. Это право затем было распространено и на граждан других государств. Англия выговорила ряд благоприятных условий

Для своей деятельности в Юньнани. Особая статья обусловли­вала право Англии послать экспедицию в Тибет.

Английское правительство ратифицировало Чифускую кон­венцию только в 1886 г. Задержка в ратификации была вы­звана протестом английских торговцев опиумом, усматривавших в одной из статей конвенции ущемление своих выгод. В связи с этим было подписано дополнительное соглашение, обеспечи­вавшее интересы «отравителей народа».

В 1879 г. встал вопрос о судьбах Кульджинского края. По Ливадийскому договору 1879 г. китайский уполномоченный Чун Хоу согласился на переход значительной части Кульджин­ского края в собственность России, но договор не был ратифи­цирован пекинским правительством. Большую роль в организа­ции противодействия ратификации договора сыграла английская дипломатия, стремившаяся всячески воспрепятствовать укреп­лению русского влияния в Средней Азии. Подписавший договор Чун Хоу был приговорён к смертной казни, но впоследствии помилован. В 1881 г. подписывается Санкт-Петербургский до­говор, согласно которому основная часть Кульджинского края, за исключением небольшой западной полосы, возвращалась Китаю, Россия же получала ряд существенных экономических и политических привилегий в этом крае.

В 80-х годах обостряются франко-китайские отношения в связи с домогательствами Франции в Индо-Китае. Государство Аннам находилось в вассальной зависимости от Китая. Фран­цузы же,'давно утвердившись на юге Индо-Китая, в Кохинхине, пытались подчинить Аннам своему господству. Ещё в 1873 г. французские авантюристы Дюпюи и Гарнье с отрядом своих войск захватили Ханой, но были оттуда выбиты с помощью от­рядов китайских и аннамитских партизан — «чёрных флагов». По Сайгонскому договору 1874 г. Франция признавала сувере­нитет и независимость Аннама, но Аннам обязался согласовы­вать свою внешнюю политику с политикой Франции. Красная река была открыта для французской торговли. Аннам стал превращаться в зависимую от Франции страну.

Аннамский император обратился в 1882 г. за помощью в Пе­кин, но на протест китайского'посланника в Париже Цзэна Гам- бетта велел ответить, что французское правительство «не имеет сообщить никакого объяснения китайскому двору».

В 1883 г. французы вновь начинают военные действия в Ан- наме. Правительство Аннама вынуждено было признать про­текторат Франции. В свою очередь Ли Хун-чжан в мае 1884 г. согласился на ликвидацию вассальных отношений Аннама (кон­венция Ли — Фурнье). Это соглашение не было, однако, одоб­рено в Пекине. В самом Аннаме жители области Тонкин, от­ряды «чёрных флагов» оказывали сопротивление установлению

французского протектората и пользовались поддержкой китай­ских отрядов.

Тогда французы начали прямые военные действия против Китая, напав на китайскую флотилию у Фучжоу. Французский адмирал Курбе, пользуясь тем, что между Китаем и Францией не было объявлено состояние войны, занял выгодные рубежи у Фучжоу против арсенала, сооружённого французским инже­нером, и 23 августа открыл огонь по китайской эскадре, при­крывавшей арсенал. Китайская эскадра была разгромлена в те­чение семи минут. Этим нападением началась франко-китайская война 1884—1885 гг. Военные действия происходили на море и в районе Тонкина, куда были направлены китайские регулярные части.

Восемнадцатилетнего Сунь Ят-сена — будущего вождя ки­тайской революции — спросили в начале войны, кто выйдет по­бедителем. Сунь Ят-сен ответил:                                                   |

«У французов железные военные корабли, а у насжеуклю- жие деревянные джонки. Наши орудия пригодны толькмля от­дачи салюта. Как можно мечтать о том, чтобы победитЖфран- цию, когда вы не знаете даже, где находится эта ФранцЖ^

Действительно, китайская военная техника не могла проти­востоять французской. Французы, впрочем, потерпели несколько поражений в Тонкине, но Ли Хун-чжан — всесильный времен­щик — не желал большой войны с Францией. Ведь если бы Ки­тай победил, то политическая карьера Ли Хун-чжана, пошед­шего на уступки Франции в 1884 г., была бы закончена. Уже 9 июня 1885 г. Ли Хун-чжан подписал мирный договор в Тянь­цзине. По этому договору Китай признал протекторат Франции над Аннамом, французские купцы по специальным торговым соглашениям получили возможность свободной торговли в Юньнани. Вместе с тем в договоре устанавливалось, что фран­цузские войска «ни в коем случае не могут переходить гра­ницу, которая отделяет Тонкин от Китая». Известную роль в разработке этого договора сыграла Англия, стремившаяся за­труднить дальнейшее продвижение Франции.

В результате французские колониальные владения стали не­посредственно граничить с китайской территорией. Франция, та­ким образом, приобрела плацдарм, откуда она могла развивать своё дальнейшее наступление на китайскую территорию.

Англия в свою очередь повела борьбу за установление сво­его господства над Бирмой. Но на Бирму претендовали и Фран­ция и Китай. Несмотря на формальную зависимость Бирмы от Китая, установленную в конце XVIII века, политически Бирма была самостоятельна, пока не стала объектом экспансии европейских держав.

Англия постепенно захватывала бирманскую территорию и подчиняла себе страну в экономическом отношении. В 1884 г. китайцы захватили часть района Бамо, а в 1885 г. французы заключили выгодный для себя договор с Бирмой. Эти события форсировали начатый ранее англичанами захват Бирмы. В том же году Англия начала войну против Бирмы, и 1 января 1886 г. вице-король Индии объявил Бирму частью британской империи. Затем англичане аннексировали в 1890 г. подвассальное Китаю государство — Сикким.

Таким образом, и Англия в районе юго-запада вплотную по­дошла к собственно китайской территории.

Китайские правящие круги пытались извлечь некоторые уроки из факта поражения Китая в войне с Францией. Извест­ный генерал и сановник Цзо Цзун-тан накануне своей смерти обратился к трону с докладом, в котором призывал к строитель­ству железных дорог в Китае, улучшению морской и береговой обороны, регулированию финансов и т. д.^[41] Подобные же проекты стали выдвигаться и другими политическими деятелями. Гене­рал-губернатор Тайваня представил доклад, в котором выска­зывался за строительство железных дорог. Его доклад был поддержан Ли Хун-чжаном. Большую активность проявлял могущественный наместник провинции Хубэй и Хунань Чжан Чжи-дун. В своих докладных записках он развивал программу промышленного строительства и военных реформ в целях отпора иностранной агрессии.

Одним из движущих мотивов появления проектов реформ была боязнь правящих кругов Китая новых народных антифео­дальных восстаний. Усилением военно-экономической базы гос­подствующих классов видные представители китайской знати надеялись предотвратить революционные выступления.

Под влиянием этих обращений и уроков войны китайское правительство начало формировать современный военно-мор­ской флот. Но Китай не пытался создать свою военно-судо­строительную промышленность. Корабли закупались в Гер­мании и Англии; для строительства укреплений и обучения вооружённых сил приглашались иностранцы. Первая китайская военно-морская эскадра была создана на севере и получила название Бэйянской, вторая — на юге и носила название На- нянской.

В 1890 г. организуется адмиралтейство (хайцзюньбу) во гла­ве с принцем Чунем.

В 70-х годах XIX века у Китая появляется новый серьёзный противник — Япония. В 1867—1868 гг. в Японии произошла не­завершённая буржуазная революция. Революция в Японии не

уничтожила все феодальные пережитки, тем не менее она сыгра­ла первостепенную роль в развитии японского империализма и его агрессивной политики, направленно^ в первую очередь про­тив Китая.

В 1872 г. японцы совершают первый захватнический шаг, присоединив к Японии Ликейские острова (Рюкю), находив­шиеся до этого времени под «двойной защитой» Японии и Китая. В 1874 г. Япония пыталась захватить китайский остров Тайвань. Остров Тайвань, в силу своего стратегического расположе­ния, уже давно привлекал внимание капиталистических хищ­ников. Ещё в 1840 г. английские военные силы проникали tfa Тайвань. В 1867 г. американские военные суда подвергли бом­бардировке ряд посёлков на Тайване, в 1869 г. бомбардировка была предпринята англичанами К

Нападение на Тайвань в 1874 г. было предпринято японцами совместно с американцами. Искомый предлог для столь вызы­вающего акта был быстро найден: тайванцам предъявили обви­нение в убийстве нескольких моряков с островов Рюкю.

Но японские разбойники были ещё слишком слабы для того, чтобы самостоятельно пытаться овладеть Тайванем. Поэтому они предпринимают экспедицию совместно с американцами, давно нацеливавшимися на Тайвань. Американские офицеры во главе с генералом Лежандром приняли участие в экспедиции ^а.

Американцы пытались воспользоваться японской экспеди­цией для собственного утверждения на острове. Экспедиция ок­купировала часть побережья Тайваня. Но противодействие Ки­тая и неодобрительное отношение Англии, имевшей свои виды на Тайвань, заставили японскую экспедицию покинуть остров. Однако державы принудили Китай уплатить компенсацию Япо­нии за посылку ею экспедиционного отряда, который якобы «на­казал» преступников.

В 70-х годах японцы начинают своё проникновение в Корею. Под угрозой вооружённых действий они заставили Корею «от­крыть» страну и заключить с ними в 1876 г. неравноправный договор. Так японская военщина начала подчинять своему влия­нию соседние с Китаем страны.

Внутриполитическая жизнь Китая конца 80-х годов XIX века ознаменовалась некоторым оттеснением клики Цы Си от руко­водства страной. Император Гуан Сюй в 1889 г. достиг совер­шеннолетия и стал непосредственно заниматься государствен­ными делами. Гуан Сюй был слабовольным человеком, но с го­раздо более широким кругозором, чем его предшественники. Он

не чуждался достижений европейской науки. Однако сломить вековой консерватизм правящих групп ему не удалось. Да и по своим личным данным Гуан Сюй не был способен к проведению решительной, энергичной политики.

Продажность чиновничества, купля и продажа должностей, взяточничество царили в правительственном аппарате.

«Население Китая страдает от четырёх великих и хрониче­ских бедствий: голода, наводнений, эпидемий и необеспеченно­сти жизни и имущества. ...В сущности все они зависят от одной, и только от одной, причины — и я не ошибусь, сказав, что все беды Китая происходят от. той же причины,—это всеобщая и глубокая продажность, на которую прямо ложится ответствен­ность и за голод, наводнения, эпидемии, и за безнаказанно процветающие огромные шайки вооружённых разбойников и бандитов» *.

Никакие полумеры, никакие «чистки» не могли изменить сло­жившегося порядка вещей.

В начале 90-х годов XIX века в ряде провинций страны вспыхивают крестьянские волнения, известные под названием «бунтов на Янцзы». Они были порождены двойным гнётом: фео­дальным режимом и ростом экономической зависимости сель­ского хозяйства от иностранного капитала. Восстания направ­лялись и против иностранцев и против местных властей. Одним из существенных поводов к началу этих восстаний было откры­тие Чунцина для иностранной торговли, что значительно рас­ширило проникновение чужеземцев в глубь страны, по реке Янцзы.

«Бунты на Янцзы» также свидетельствовали о том, что ни­какие полумеры не могли предотвратить близящееся крушение существующего режима.

70—80-е годы были важной вехой в истории экономического развития Китая. Основным явлением этого периода было созда­ние первых капиталистических предприятий национальной про­мышленности.

Первые крупные предприятия создавались не в результате инициативы частных лиц, а строились провинциальными вла­стями из доходов провинций. Поэтому строительство первых предприятий связано с именами сановников страны: Ли Хун- чжана, Чжан Чжи-дуна, Шэн Сюань-хуая и др.

В 1878 г. Ли Хун-чжаном была открыта первая угольная шахта (в Кайпине). Первоначальный капитал предприятия был 270 тыс. лян, в 1882 г. он вырос до 1 200 тыс. лян, в следующем году начинается эксплуатация богатейших угольных месторож-

дений в Таншане. В 1876 г. была построена первая небольшая железная дорога, соединявшая Шанхай с Усун (протяжением 4 мили). Первая же значительная железная дорога была откры­та только в 1888 г. (Таншань — Дагу — Тяньцзинь). В 1880 г. Ли Хун-чжан основал телеграфную компанию. В 1886 г. в Чифу была открыта первая шёлковая фабрика, в 1890 г. была от­крыта текстильная фабрика в Шанхае, в том же году анало­гичные предприятия открывает Чжан Чжи-дун в Кантоне. Зна­менитый Ханьепинский комбинат (металлургический завод) был учреждён в Ханьяне в 1891 г.^[42]

Строительство промышленных предприятий шло в обстанов­ке усиливающегося натиска иностранного капитала. Китайское правительство, связанное кабальными договорами с иностран* ными государствами, чуждое по своей природе идеям прогрес­сивного развития, не могло обеспечить защиту молодой китай­ской промышленности от конкуренции иностранного капитала.

Правительственные предприятия в силу своей бюрократиче­ской природы были мало жизнедеятельны. Одновременно соз­даются смешанные предприятия с привлечением частного и пра­вительственного капитала.

Начинали появляться и предприятия частных лиц. На путь капиталистического предпринимательства становились крупные купцы, некоторые помещики, городская мелкая буржуазия юга Китая. Но им ещё труднее было бороться с иностранной конку­ренцией.

Часть этих предпринимателей разорялась, часть пополняла ряды растущей буржуазии.

Наряду с иностранной конкуренцией тормозом экономиче­ского развития Китая являлось господство феодальных отноше­ний. Развивающиеся промышленность и торговля страдали от произвольных поборов и внутренних пошлин (лики«а), от необ­ходимости давать бесконечные взятки всем чиновникам, с кото­рыми приходилось иметь дело, от полной необеспеченности ка­питальных вложений. Существовавшие условия толкали многих китайцев к эмиграции за границу, где они рассчитывали найти более благоприятные условия существования, чем у себя на ро­дине. Большинство эмигрантов становились кули — рабочей силой, создававшей богатства европейско-американской, тихо­океанской буржуазии. Но из известной части эмигрантов выде­ляется слой зарубежной китайской буржуазии. К началу 1900 г. общая численность эмигрантов составила около 3 млн. человек*

Роль иностранной торговли в экономической жизни Китая в 70—80-х годах резко возросла. Объём европейской торговли на китайском рынке вырос со 137 млн. лян в 1871 г. до 214 млн.

к 1890 г., причём если в 1871 г. экспорт и импорт были примерно равны, то в 1890 г. импорт превысил экспорт уже на 40 млн. лян. Изменяется состав китайского экспорта и импорта. Первое ме­сто в импорте стали занимать ткани. В большом количестве стали ввозиться керосин, рис, дешёвая мука.

В стране риса нехватало риса! Это объяснялось двумя при­чинами: кризисом сельского хозяйства, порождённым отсталым, феодальным режимом, и приспособлением сельского хозяйства Китая к нуждам мирового рынка. Значительно увеличилось производство технических сельскохозяйственных культур (ма­слично-зерновых, хлопка). Традиционный китайский продукт, вывозившийся за границу, — чай — отступает на задний план. Усилился вывоз шёлка-сырца, хлопка, бобов. Китай начал пре­вращаться в аграрно-сырьевой придаток капиталистического мира. Хозяевами экономической жизни страны становятся за­рубежные воротилы промышленности, финансов и торговли.

За 40 лет, прошедших со времени подписания первого нерав­ноправного договора, домашняя промышленность была разо­рена. Ремесло пришло в упадок. Крестьянское хозяйство стало зависимым от мирового рынка.

Все эти экономические процессы вели к серьёзным изме­нениям социального облика китайского общества. Появляется класс пролетариев, экономически порабощённый, политически бесправный. Растёт класс буржуазии. Та часть буржуазии, кото­рая вышла из господствующих кругов китайского общества, была чужда идеям радикальных преобразований в государстве, но и в её среде появляются сторонники верхушечных реформ, сторонники «подновления» одряхлевшей империи. В среде же эмигрантской китайской буржуазии, национальной, мелкой бур­жуазии, передовой интеллигенции зреют идеи революционных преобразований. Эти круги и создали первую революционную организацию Китая.

Возросла в 70—80-х годах роль компрадорской буржуазии. По своей экономической природе она являлась иждивенкой иностранного капитала. Эта буржуазия выполняла функции приказчика иностранных фирм и банков, что и определило ее реакционную роль во всех последующих судьбах страны.

Некоторый прогресс Китая в развитии национальной про­мышленности был ещё очень незначителен. Китай продолжал оставаться в экономическом, политическом и военном отноше­ниях отсталой страной. Этим воспользовался капиталистический мир в 90-х годах, начав борьбу за раздел страны и забрав основ­ные экономические высоты государства в свои руки. Только что начавшей развиваться китайской промышленности нано­сятся сбк{3ушитёль¹ные удары.

Социально-экономические процессы, получившие своё раз­витие в 70—80-х годах, т. е. развитие национального капита­лизма, усиление экономических связей между провинциями, рост новых классов, непрекращающаяся борьба против феода­лизма и иностранного капитала, были важнейшими условиями начавшегося складывания китайской нации, развития нацио­нального самосознания. Этот процесс начался, и его развитие в последующие десятилетия сыграло первостепенную роль в исторических судьбах китайского народа.