Юридические исследования - ОЧЕРК ИСТОРИИ ГУННОВ. А. Н. БЕРНШТAM Часть 4 -

Значение эфталитов в истории Средней Азии заключаете® в том, что эфталитское государство пытается восстановить* реставрировать былую славу и размах кушанской империи. Если в возвеличении последней существенную роль сыграли усуни не без воздействия гуннов, то в создании эфталитского государства роль гуннов не менее велика.

Нам кажутся бесплодными дискуссии о том, были ли эфталиты кочевниками или земледельцами. Среднеазиатская культура оставалась той же, — согдийской в Согде, кушанской в Фергане и Хорезме, тохарской в Тохаристане. Эфталитское государство — некая политическая «надстройка» над культурой Средней Азии и ничего принципиально нового не создавало. Среднеазиатская культура лишь продолжала развиваться в новых государственных и политических условиях, оказавших весьма важное влияние на размещение культурных центров. Наблюдаемые в этот период изменения были вызваны не какой-то особой ролью культуры эфталитов, оседлой или кочевой, а теми новыми социально-экономическими условиями, которые созрели во время их владычества.

На социально-экономической роли эфталитов в Средней- Азии мы сейчас и остановимся.

Появление гуннов в I в. до н. э.I—-II в. н. э. было чревато двумя обстоятельствами: во-первых, усилением тюркского этногенеза и формированием монголоидного расового типа, во- вторых, передвижением кочевников Семиречья, Тяныпаня и Сыр-дарьи в глубь Среднеазиатского междуречья.^{^[1]} Не без их. влияния укрепляется созревшее именно в эти столетия кушан- ское государство, в эмблемах которого всадник (ср. монеты)
играл не последнюю роль, как бы отражая значение конной армии. Культура гуннов, открытая в ряде пунктов Средней Азии (Талас — Кенкольский могильник, Центральный Тяньшань— Кыз-Арт, Арпа и Атбаши, Сыр-дарья— могильники джунского типа, Фергана—катакомбы Соха, Исфары и Ши- ринсая, Памиро-Алай — катакомбы Мааша и Кызылтуу в Чон-алае),^{^[2]} носит характер более кочевой культуры, но и здесь археолог находит ясные доказательства связи с оседлой культурой, например, просо, глиняную посуду из оседлых районов. Более кочевнический характер сохраняют гуннские племена горных районов — Центрального Тяныианя и Па- миро-Алая.

Сыграв значительную роль в передвижении кочевых племен Средней Азии, содействуя тем самым укреплению кушанского государства, укрепляя позиции тюркского этногенеза, коренные обитатели. восточных районов Средней Азии, и прежде всего Семиречья, не говоря уже о горных районах— кочевники гунны, остались одним из важнейших резервов патриархально-родового уклада в социально-экономической истории Средней Азии. И этим гуннским племенам, вкупе с кочевыми и полукочевыми племенами остальных районов Средней Азии, выпала честь довершить разрушение мощных рабовладельческих государств, граничащих с Средней Азией с юга. Имеем в виду гунно-эфталитский разгром сасанидского Ирана в V в. н. э.^{^[4]} Завоевание эфталитов было последним ударом по расшатанной маздакитским движением рабовладельческой системе персов. Да и в самом антирабовладельческом учении

Маздака советские ученые видят воздействие патриархально-родовой идеологии, быть может идущей от эфталитов.^{^[5]}

События V в. в Средней Азии как бы перекликаются с завоеванием Китая кочевниками Тоба, с ударом варваров, «не-римлян» по Римской империи (также конца V в.), причем во всех этих племенных конфедерациях варваров участвуют гуннские племена.^{^[6]}

Эта коренная ломка общественных отношений в условиях Средней Азии наложила отпечаток на городскую культуру, выразившийся в первом документированном письменными источниками и археологическими данными кризисе, внесенном в историю Средней Азии кочевниками.

Разные результаты кушанского и гунно-эфталитского господства, в обоих случаях определенные кочевниками, объясняются тем, что в первом случае выступали кочевники, издавна сосуществовавшие с оседлыми районами, во втором — кочевники, для которых взаимоотношения с оседлыми районами осуществлялись только с помощью завоеваний и обмена-торговли. Вместе с тем упадок городской жизни в гунно-эфталитский период следует рассматривать не как экономический кризис и не как результат насильственного разрушения, хотя не исключаются и эти факты.

Отмечаемое археологами в рассматриваемый нами период запустение древних античных городов, например в Термезе^{^[7]} или на Афрасиабе,^{^[8]} прежде всего знаменует переход к новым типам общественных отношений — феодальным — и в связи с этим появление иного типа поселений, прекрасно выявляемых прежде всего в Хорезме,^{^[9]} отчасти в Семиречье^{^[10]} и в Бухарском оазисе.^{^[11]}

В это время преобладает расселение в замках и деревенских усадьбах-селениях. Рабовладельческие города архаического типа прекращают свое существование. Страна покрывается многочисленными укрепленными жилищами сельского населения и замками аристократии. Пульс городской жизни резко падает. В этом состоянии Средняя Азия доживает до
раннего средневековья, когда арабо- и персоязычная литература прежде всего отмечает многочисленные кешки, а затем уж отдельные города. Именно эта «децентрализация» общественной жизни вызвала упадок городской жизни в переходный период от античности к средневековью, а не разгром, м'нимый или преувеличенный, жизни в оседлых районах, как это часто воспринимается.

Не вправе ли мы после сказанного считать, что гунно- эфталитекий период в Средней Азии, с которым мы связываем крушение рабовладельческой системы и генезис феодализма, был прогрессивным этапом? Мне кажется, что вправе. И в этой колоссальной ломке отживающих социально-экономических отношений решающую роль сыграли кочевые, в частности тюркские, племена Средней Азии. Именно с этого времени IV—V в. н. э. еще более углубляется органическая связь кочевников-тюрок с оседлыми районами Средней Азии, проявляющаяся в двух формах: 1) в зависимости многих областей Средней Азии от кочевников и 2) в колонизационной струе оседлого населения в среду кочевников. Доказательством этого является вся структура отношений в эпоху тюркского каганата, складывающихся еще в предшествующий период.

Напомню расцвет строительства в отдельных центрах эфталитского государства, например в Бамиане. В Бухарском оазисе весьма ярким памятником эфталитского времени является дворец бухархудатов в Вдрахше.¹

Однако отдельные памятники такого типа еще не свидетельствуют о расцвете именно городской культуры, которая в это время явно переживает упадок, что уже отмечалось выше. В этом отношении Средняя Азия напоминает Западную Европу после падения Рима. Эта особенность развития культуры при переходе от античности к феодализму была отмечена К. Марксом и Ф. Энгельсом.

Последствием таких завоеваний является сложение феодального типа собственности. В том же труде К. Маркса и Ф. Энгельса прекрасно резюмируется этот тезис в следующих словах:

«Если античность исходила из города и его небольшой округи, то средневековье исходило из деревни. Эту перемену исходного пункта обусловило первоначальное редкое и рассеянное по обширной площади население, которое завоеватели не увеличивали сколько-нибудь значительно. Поэтому, в противоположность Греции и Риму, феодальное развитие начинается на гораздо более широком базисе, подготовленном римскими завоеваниями и связанным с ними вначале распространением земледелия.

«Последние века клонившейся к гибели Римской империи и самое завоевание ее варварами разрушило множество производительных сил; земледелие пришло в упадок, промышленность, за отсутствием сбыта, захирела, торговля замерла или была насильственно приостановлена, сельское и городское население убыло. Сложившиеся таким образом обстоятельства и обусловленная ими организационная форма завоевания развили, под влиянием структуры германских войск, феодальную собственность».^{^[13]} К этому тезису К. Маркс и Ф. Энгельс возвращались неоднократно. Напомним, хотя бы, формулировку этих положений в труде Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Картина, нарисованная К. Марксом и Ф. Энгельсом, полностью соответствует тем представлениям, которые начинают складываться в отношении Средней Азии накануне тюркосогдийского времени (VI—

VII вв.). За внешними проявлениями упадка и экономического кризиса следует видеть-генезис новых форм обхцествен- ных отношений, не ограничивая себя только констатацией экономического упадка. Надо сказать, что С. Толстов, анализируя смену типов поселений на ярких памятниках Хорезма» правильно подчеркнул значение этого периода, противопоставляя среднеазиатские города поздней античности типу расселений в афригидское время.^{^[14]}

В отношении Средней Азии следует только подчеркнуть,, что преодоление этого упадка произошло в очень краткий' срок, поскольку на VI—VIII вв. падает новый расцвет своеобразной культуры Средней Азии.

Встает и другой вопрос: в какой степени гунны эфталитского периода содействовали изменению направления этно- гонических процессов. Мы отмечали, что гунны в условиях южных районов, несомненно, расширяли территорию тюркского этногенеза. Но эти же тенденции прослеживаются и в областях, где этнической подпочвой были ираноязычные племена. Напомню, в частности, сложение тюрок-кумиджиев Чон-алая и Каратегина, где гунно-фруны (катакомбная культура Маашинского типа) скрестились с кумедами. Это тюрки, в которых арабо- и персоязычная литература справедливо видит скрещенные племена, в частности хайтальский (эфталит- ский) элемент.^{^[15]} Совершенно очевидно, что аморфно-конгломе- ративный характер эфталитского объединения нашел свое отражение и на Сыр-дарье, ибо эфталитские объединения создавались там, где гунны (прототюрки) скрещивались с иной (ираноязычной?) ' этнической средой. Такими двумя центрами эфталитского государства были средняя и нижняя Сыр-дарья, с одной стороны,^{^[16]} и -верхний бассейн Аму-дарьи — с другой.^{^[17]} В условиях эфталитского государства гунны подвергались сильному воздействию местных ираноязычных племен. Однако этот процесс «иранизации» не был достаточно сильным. Осколки эфталитских этнических групп на Сыр-дарье были впоследствии отюречены и растворились в огузском этногенезе.^{^[18]} Аналогичный процесс «отюречивания» восточноиранских племен имел место в верховьях Аму-дарьи. И только часть из указанных этнических групп по южную сторону Пянджа вошла в качестве важнейшего компонента в состав афганского народа.^{^[19]}

В этих двух конечных результатах эфталитского господства, т. е. в разрушении среднеазиатской античности, отразившейся и на судьбах зарубежного Ирана и в образовании огузских племен, с одной стороны, и афганских — с другой, мы видим основное значение эфталитского периода. Следует при этом помнить, что появление эфталитов на исторической арене Средней Азии было обусловлено ролью среднеазиатских гуннов, гуннов Семиречья и Тяныпаня, историю которых мы пытались рассмотреть в первой части нашей книги.

Находки гунно-аварского времени представляют обычный инвентарь кочевников. В могилах встречались остатки костяной обкладки лука, железные стрелы, керамика разнообразных форм, котлы на высоких ножках, конское снаряжение, предметы роскоши. В числе последних — всевозможные украшения одежды в виде блях, застежек, пряжек и мн. др. Богатые украшения, золотые и серебряные (иногда позолоченные), усыпаны разноцветными камнями (так называемый полихромный стиль). Манера изготовления такого типа вещей присуща так называемому варварскому стилю, продолжением и расцветом которого является стиль гуннского времени.^{^[20]} Обычно предметы роскоши представляют собою тонкие золотые или вызолоченные серебряные пластинки, которые нашивались на одежду, они же служили для отделки седел и вообще конской сбруи и вооружения, диадемы; иногда встречается богатая посуда из драгоценных металлов и т. п. К этой же группе следует отнести односторонние, плоские украшения, например в виде рыбы (или птицы?) с чешуей иэ цветных камней; пряжки конского убора и одежды, основа которых украшалась четырехугольными или круглыми, всегда выпуклыми, цветными камнями.

Вставлялись камни в металл двояким способом, либо в обособленные гнезда, либо на пластинку, перегороженную на отдельные ячейки. Последний прием украшений называется «перегородчатой инкрустацией». Перечисленные группы украшений стилистически связываются, с одной стороны, с сар- мато'-алан'ск'им, позднее так называемым готским кругом памятников. Искусство гуннского времени, как уже отмечено, является историческим продолжением предшествующих форм.

«Варварское» искусство, характерное для гуннов, обычно связывали только с так называемым готским кругом памятников и считали, что оно представляет простое его копирование. Однако факты показывают, что так называемый готский стиль, отличающийся, в частности, украшениями из комбинации камней, цветного стекла и драгоценного металла, отнюдь не может быть связан с какой-нибудь одной народностью или группой племен.

Вещи с инкрустациями все чаще и чаще начинают вскрываться на Востоке, и письменные свидетельства показывают, что они по большей части самостоятельно выделывались там же, а не были занесены с Запада. В Средней Азии известны
такие находки в Киргизии (раскопки Гейкеля),^{^[21]} Казахстане (раскопки Козырева в ур. Кара-агач)^{^[22]} и случайная находка у оз. Боровое.^{^[23]} Ныне нам известны новые районы с памятниками этого стиля: могильник Туп Хона в Гисарском районе Таджикистана и находки в Беграме.

Этот прием украшений был известен в древности среднеазиатским племенам юечжей. Так, в китайской истории Северных дворов указывается: «В царствование государя Тайву (424, —А. Б.) жители владения юечжи, производившие торговлю в столице, объявили, что они умеют из камней плавить различные цветные стекла; почему добыли руду в горах, и в столице произвели опыт отливания. Опыт удался, и стекло блеском .своим даже превосходило стекла, привозимые из западных стран, почему государь указал ввести сии стекла в тронных. Около ста человек обучались отливанию. Стекла были блестящих красок и прозрачны: все, смотря на них, приходили в изумление и считали божественным произведением. С сего времени цветные стекла подешевели в Срединном государстве, и перестали считать их драгоценностью».^{^[24]}

Не отрицая факта торговли и обмена (и грабежа), в результате которых предметы западного искусства попадали на Восток, следует учитывать и самостоятельную роль, в частности, племен Средней Азии в развитии культуры того типа, творцами которой до недавнего времени принято было считать готские племена. Характерно, что расцвет этого типа искусства относится к послеготскому периоду, ко времени движения гуннов в Западную Европу.

К другой группе находок должно отнести массивные украшения — застежки, пряжки, — представляющие собой стилизацию (в редких случаях реальную передачу) птиц и других зверей. Эта группа вещей, например знаменитый клад Пет- росса,^{^[25]} рассматривается в буржуазной археологической литературе, как искусство, перенесенное из Азии, чуждое будто бы Восточной Европе. Между тем, изображение птиц на украшениях известно в Восточной Европе задолго до гуннского нашествия, например в районе Прикамья, примерно с конца Ананьинской, точнее с начала Пьяноборской эпохи. Изображение птиц, несмотря на ряд изменений, в Прикамье

•существовало довольно долго.^{^[26]} Вообще птицевидные украшения распространены от Китая до Венгрии.

К характерным вещам гуннской эпохи следует отнести также большие котлы на высокой, полой внутри ножке, имеющей форму усеченного конуса, с двумя полукруглыми, иногда украшенными ручками. Котлы служили для изготовления нищи во время стоянок кочевников, и высокая ножка позволяла легко разводить огонь. Объем каждого котла показывает, что пища в нем готовилась на большое количество людей. Следовательно, можно предполагать, что родовой строй был еще в достаточной степени силен и что основой сохранения обычаев родового строя, вероятно, являлась большая семья. Только таким условиям соответствовали размеры и формы котлов. Форма котлов — традиционная: она имеет аналогии в древних котлах юго-восточной Европы, Минусинского края и Северного Китая.^{^[27]} .

Керамика гуннского времени разнообразна. Здесь и местная баночной формы посуда, и амфороподобные кувшины с ручками, и острореберная посуда, и как бы керамическое повторение деревянной полусферической чаши, и т. д. Разнообразен и орнамент, геометрический в основе. Следует особо выделить зигзагообразную плавную линию между двумя параллельными, символизирующую течение реки.^{^[28]}

Богатый материал для суждения об экономике и культуре аваров дают археологические памятники их эпохи в Венгрии. В письменных источниках по этому вопросу почти не имеется данных.

В Паннонии, по прекрасным берегам Дуная, авары оставили следы своего пребывания в виде многочисленных могильников. На основании добытого здесь материала можно получить общую характеристику экономики и культуры аварского каганата. В могильниках Юташ и Ошкю (Венгрия) ,^{^[29]} содержащих 244 и 77 погребений, было обнаружено, напри
мер, большое количество вещей аварского периода. Характерным инвентарем мужских погребений являлись украшения одежды и конского снаряжения, оружие, конская сбруя, керамика, кости домашних животных. В женских погребениях, как правило, встречаются серьги, бусы, принадлежности туалета, кости домашних птиц и яичная скорлупа.

Инвентарь могил, будучи в основном типично кочевническим, включает, однако, и объекты, не совсем характерные для кочевников. Так, например, из костей домашних животных были найдены бык, лошадь, овца, свинья.

Наличие свиньи свидетельствует о том, что авары были в это время полуоседлыми, ибо свинья в составе стада кочевников быть не может. На известную оседлость указывают и остатки домашней птицы, также несовместимые с хозяйством; кочевника. О том же говорят приписываемые аварам оседлые станы —■ городища, обнесенные валом ринки, открытые (но' почти не исследованные) по Дунаю. Встречались среди могильного инвентаря предметы, напоминающие! собой железные наконечники мотыг.

Таким образом несомненно, что у аваров были элементы оседлости, обеспечившие развитие, пусть в небольших размерах, и земледелия в его ранних и примитивных формах.. Несомненно, что местное земледелие намного превышало уровень аварского, будучи древнейшим занятием населения.

Многочисленны находки оружия, сделанного из железа. Состояло оно из лука, меча и копья. Найдены: костяные обкладки лука, показывающие, что лук был составной, больших размеров; трехгранные наконечники стрел с черенком, судя по которым можно говорить о большой стреле, т. е. и о большом луке; трехгранные, цельные со втулкой наконечники тяжелых копий; железные вытянутые боевые топоры-секиры с плоским приплюснутым обухом. На смену тяжелому сарматогуннскому мечу появляется сабля, форма и конструкция которой тесно> связаны с мечом. Она имеет одно лезвие и лишь слегка выгнута. Рукоять — с мечеподобным перекрестием и шляпкой.

Конское снаряжение имеет характерные черты так называемого тюркского типа. Стремена с узким подножьем, с прямоугольной петлей для крепления ремня, удила литые, древнего типа с костяными, иногда железными псалиями. Пряжки конской сбруи, как и одежды, с вытянутым основанием, клювоподобным язычком и овальной рамкой. Украшения ремней в виде бляшек на шпеньках, вытянутые, с одним прямым краем и другим полукруглым, либо слегка заостренным. Поверхность накладки орнаментирована.

Среди прочего инвентаря следует отметить более мелкие

предметы, как-то: ножи, кинжалы, ножницы для стрижки' шерсти и т. п.

В отдельных случаях исследователи наблюдают более' развитую по сравнению с гуннами керамику. Керамика без^; гончарного круга, плоскодонная, баночной формы со слегка отогнутым венчиком, мало орнаментированная; тесто керамики плохо промешано, черное в изломе. Наряду с такой грубой керамикой «кухонного» типа наличествует и более совершенная, например баклажки-фляги с двумя ручками, узким горлышком, односторонне выпуклые, с характерным волнистым орнаментом в виде параллельных волнистых линий по кругу, заключенных между параллельными прямыми.^{^[30]}

В одном могильнике была найдена любопытная вещь —■ дудка из двух стволов, сделанная из кости. Подобные дудки типа флейты имеют чрезвычайно большое распространение у кочевых народов.^{^[31]}

Находки предметов искусства аваров дают материал об' их идеологических представлениях, культурных и исторических связях. Особенно выразителен в этом отношении орнамент. Он: разделяется на два типа: геометрический и звериный. Первый в виде плетенки, елочный и тому подобных геометрических форм, является результатом влияния традиций западноевропейских племен, и, как показывают исследования, оказался у аваров в результате влияния их западных соседей, прежде- всего лангобардов. Но и орнаментика лангобардов выросла на местной более древней почве.

В этой группе следует выделить геометрический орнамент отнюдь не западноевропейского происхождения, генезис которого следует искать в попытке художника передать наиболее скупыми средствами первоначальную звериную основу рисунка. Данный тип геометрического орнамента тесно связан еще с переживаниями реалистических мотивов в аварском искусстве и носит название стиля «Кестеляй».

В стиле «Кестеляй» орнаментированы украшения сбруи, одежды, вооружения, в виде бронзовых наременных накладок,, например из могильника Надихеш. Изображения животных на этих накладках, хотя и втиснуты в определенные нормы геометризации, но сохраняют еще известную живость, реалистический характер.

Мастер-художник, как видно, хорошо знал животное и

’■мог сохранить в своем изображении, несмотря на геометрич-

¹ность рисунка, элементы реальности.^{^[32]} Более четко последнее прослеживается в графитти по кости, найденном в могильнике Ютас; изображения оленя и кабана здесь чрезвычайно реалистичны, и техника исполнения весьма напоминает аналогичное графитти из Алтая (могильник Кудыргэ). В этом стиле исследователи справедливо видят, наряду с местными,

• самобытными чертами, струю восточных влияний.

Предметы украшения, как правило, массивные, однако встречено большое количество и ажурных украшений. Немного меньше найдено вещей аналогичного типа (обычно из

■благородных металлов) с инкрустациями. Камни, использованные для украшения, расположены редко, в выпуклых гнездах на фольговой подкладке. Поле, на котором расположены камни, орнаментировано геометрическим узором.

Анализ украшений и орнамента показывает, что аварское искусство представляет собой новую ступень в развитии вар-

■ варского искусства. Оно шло по пути схематизации, геометричности рисунка. В нем отразилась преемственность ог прошлого гуннского (инкрустация), отчасти — влияние западных соседей; в нем прослеживаются не утраченные связи

■ с Востоком. Характерны в этом отношении звериные сюжеты, которые в это (и более позднее) время продолжают существовать на Востоке, например на Алтае в аналогичных, иногда идентичных формах.

Эта связь с окружающими странами более всего отражена в таком памятнике аварского времени, каким является Пере-

•щепинский клад. В нем представлены три категории вещей: 1) византийские, например блюдо Патерна и др., 2) сасанид- ское блюдо с изображением Шапура II и др.,^{^[33]} и 3) так называемые собственно аварские вещи, среди которых исследователи отмечают местные ремесленные традиции, антского происхождения.^{^[34]}

Как указывал К. Феттих в аварском искусстве, наряду

¹с влиянием Запада, шедшим через Византию и от лангобардов,^{^[35]} имеются сильные пережитки гуннского стиля.

Собственно аварские вещи (стремена, сосуды, сделанные - из золота и серебра)—типично тюркские., абсолютно идентичные с находками в тюркских могильниках VI—VIII вв. Средней и Южной Сибири. Богато представлены в Переще- пинском кладе оба типа инкрустации (перегородчатая и гнездовая). Перещепи,некий клад—богатейшая находка аварского * времени. Будучи различным по своему происхождению из разных ремесленных центров, он прекрасно характеризует одну • сторону жизни аваров — торговые или военные связи, показывая значительный территориальный размах этих связей.

Раскопки аварских могильников и изучение антропологического материала показывает неоднородный и расовый тип аваров. Это обстоятельство указывает, во-первых, на много- племенность аварского каганата, во-вторых, на изменение - физического облика кочевника в связи с изменением его хо- ■ зяйственной деятельности.

Археология аваров показывает также историческую преем- • ственность аварского каганата от гуннского племенного союза, . многоплеменность его, развитие международных связей от Востока (Алтай, Средняя Азия и Иран) —до Запада (Византия—лангобарды). Их культура, будучи в основе репликой ' предшествующей, имеет существенные черты нового этапам развития варваров, быть может последнего, заключительного этапа.

Характерными чертами археологических памятников аварского периода являются: сохранение местных, доаварских, т. е. в значительной степени славянских, традиций и скрещение восточных мотивов с разнообразными культурами.

А. Альфольди в специальной сводке археологического материала западных гуннов отмечает, с формальной стороны, . ряд влияний в инвентаре могил: азиатские формы, галлыитат, латен, античные пальметки, дунайские элементы орнамента в керамике, сделанной на гончарном круге, с разными линиями в орнаменте, ромбовидной сеткой, роксолано-язигзское влияние и т. д.^{^[36]}

Подчеркивая сейчас ложность выводов о преимуществен- - ном значении Запада в сложении культуры аваров,^{^[37]} укажем,. что эта разнохарактерность вполне объяснима и вполне закономерна. Как уже упоминалось, и для культуры аваров устанавливается эта разнохарактерность стилей (лангобарды, Византия, Иран, Средняя Азия и Алтай, из них последние два.’

■района в первую очередь). Остается до сих пор еще не совсем •ясной роль культуры славян в сложении культуры аваров.

Отдельными исследованиями установлены нехарактерные для кочевников элементы, например в архитектуре.^{^[38]}

Разнохарактерность культуры западных гуннов вытекает из социального строения их (племенного союза.

В своей основе этот союз — кочевой. Гунны-кочевники, завоевывая новые территории и забирая в плен рабов, в сильной степени смешивались с другими племенами и народами.

Гунны-кочевники сохраняли прежде всего в вещах личного пользования и в конском снаряжении те элементы, которые - были присущи им до выступления на мировую арену еще в восточных областях. Эти элементы — звериный стиль.

Как преобладающая часть племенного союза, гунны воплощают в своем искусстве классические образцы искусства кочевников и охотников, воплощают в искусстве идеологию кочевой знати, которая генетически тесно связана с теми яв- . лениями искусства, которые все буржуазные ученые называют «азиатскими», «алтайскими», «срединноазиатскими» и т. д. В действительности это искусство является самобытным, сформировавшимся из искусства племен Восточной Европы, правда в связи с Востоком — Средней Азией прежде всего. Поэтому так называемые «азиатские» элементы в культуре гуннского периода — классическое выражение культуры кочевников вообще, в их частном, локальном своеобразии.^{^[39]}

Из числа западных племен гунны, как известно, включили в свой союз германские племена и .местные (Восточной Европы), например славянские, аланские и др., которые имели теснейшую связь с Римской империей. У гуннов было не мало рабов из этих племен. Так, например, Приск отмечает, что раб «архитектор» построил дом Аттиле, баню и дом Ониги- сию и т. д. В архитектуре явно выступают традиции древнерусского деревянного зодчества. Эти три условия—1) включение в гуннский союз других племен, с другой экономикой и культурой, 2) рабство и 3) связь с другими странами (война, грабеж, торговля) — объясняют разнохарактерность (разнородность) элементов гуннской культуры. Сильное влияние сармато-аланских и так называемых «готских» элементов в гуннском искусстве вызвано было, в первую очередь, тем, что эти племена в большей степени, чем остальные, были связаны с гуннами, во-вторых, тем, что полуномад — полу- земледелец, будь он гот или алан, находился на той ступени развития, к которой очень близка была и племенная верхушка гуннского общества.

Социальный строй гуннов дал возможность реалистическим мотивам их искусства прожить еще некоторое время.

В аварскую эпоху имело место продолжение гуннских традиций. Это доказывается и исторический материалом и вышеприведенным анализом термина «вархуни» и т. п. Преемственность здесь историческая. Авары, которые заканчивают период «варварства», отразили это в своем искусстве. В ряде случаев на смену реалистическому искусству гуннов приходит почти «феодальная» орнаментика, геометрического типа, аваров. У аваров наблюдаются почти идентичные с азиатскими формы орнаментации. Несомненно проникновение азиатских форм, но точно доказать пока это (кроме формального сопоставления) трудно, так как еще мало известны могильники с вещами такого же или близкого типа по пути из Алтая и Монголии в Венгрию.^{^[40]} Нам важно только подчеркнуть местную преемственность. Выяснение поставленной проблемы — дело дальнейших исследований.

Можно ли говорить, что культура гунно-аварского периода была механически соединенной из отдельных элементов?— Отнюдь нет.

В целом культура гуннов и аваров имеет общие черты, выступает как культура племен определенного исторического этапа развития. Это известное единство вызвано тем, что уже в условиях п а тр и а р х ал ь н о - р о дов о го племенного союз-a некото
рая нивелировка общественных отношений оказывается, хотя’ и в меньшей степени, и на культуре только в определенных социальных слоях.

По сравнению со скифской цельностью в гуннской культуре этого единообразия почти нет.^{^[41]} Единство в искусстве сохранено лишь кочевой знатью, в виде порожденной ею тематики звериного стиля. Однако сложение гунно-аварского” союза происходило в особых условиях, несколько отличающихся от условий образования восточногуннского- союза.

Вместе с тем, оба объединения имели и общие черты, именно «азиатские», созданные некоторыми общими условиями происхождения их племенной аристократии. Окружавшие восточных гуннов племена были почти такими же, как гунны, кочев'никами-охотниками, в редких случаях еще земледельцами. Это обусловило большую связь культуры восточных гуннов с предшествующими традициями, большую стойкость и однородность ее, и, вместе с тем, как более цельная, культура восточных гуннов оказала большое влияние на соседящий с ней Китай.^{^[42]}

Таким образом, археологический материал восточных гуннов и западных гунно-аваров подтверждает основную историческую характеристику указанных обществ, где выделялась племенная аристократия, пытавшаяся сохранить старые традиции культуры кочевого «скифского облика». Остается открытым вопрос о путях и ступенях автохтонного образования соответствующих племенных союзов на Западе, знать которых сохраняла не только восточноскифские, но и местные традиции. Здесь требуются дальнейшие специальные изыскания.

История аваров не совсем похожа на предыдущую историю гуннов времен Аттилы. Развитие классовой дифференциации, появление и развитие земледелия снизили роль кочевых объединений. Из бывшего кочевого варварского союза выделяются все разновидности «уйгур», сабиры, болгары и т. д. Остается непосредственно гуннский род, названный в ту эпоху «абарами», «аварами» или «обрами». В это время усиливаются западные тюрки Средней Азии, которые играют значительную роль в истории юго-восточных обществ Восточной Европы.

Авары ищут укрепления своей силы и на Западе, что засвидетельствовано их связью с лангобардами. Но и здесь значительно разнящиеся формы хозяйства служили препятствием такому объединению. Внутри племен возвышались, соперничавшие с вархонитами (гуннским родом) новые роды и фамилии. Союз, основанный на варварских началах, в условиях скотоводства, был невозможен.

Ослабление и распыленность племен юга Восточной Европы способствовали, очевидно, как новому расселению восточно- славянских племен, так и процессу «славянизации» кочевников. В этом расселении окончательно растворяются ранее господствовавшие скотоводческие племена. Их экономическая база была подорвана, а растущая классовая дифференциация привела к тому, что славянским племенам было сравнительно легко их окончательно победить.

«Погибоша аки обры» — образное выражение гибели аваров, гибели, подготовленной их историей, гибели, прервавшей в Восточной Европе тюркский этногенез и давшей возможность восторжествовать этногенезу славянскому, для которого в данных районах почва уже имелась издавна. Следы гунно-аварского периода, однако, окончательно не стерлись.

На месте кочевого объединения племен гунно-аварского, периода в южных степях Восточной Европы позднее появляются новые кочевые объединения, известные под различными наименованиями: печенеги, торки-узы, половцы и т. д.

, Из них особо надо отметить , печенегов.^{^[43]} Удалившиеся под предводительством ; Ирнаха и Денгизиха на восток после смерти Аттилы гунны продолжают свое существование и являются важным компонентом в дальнейшем развитии скотоводческих племенных образований.

• В, истории печенегов мы видим продолжение этногенети- ческого, процесса «тюркоидного типа», начавшегося еще в гуннскую эпоху. Тюркский язык среднеазиатского происхождения как и письмо печенегов, их место в истории древней Руси, а особенно в Угрии — Венгрии, равно как и связи их С ; Византией, вещественные памятники этой эпохи — все это свидетельствовало, что печенежское общество — ранне-классовое общество кочевников, что печенеги — первое, известное для Руси тюркское образование, выросшее на основе скрещения остатков гунно-аварского племенного союза и нового появления кочевников из-за Волги.

Печенеги — завершение этногенетического процесса тюркского типа в южнорусских степях. В этом процессе этногенез ряда племен, в силу многих исторических условий (не вполне еще историкам ясных), был нарушен и изменен, но свидетельством «восточнотюркского» вклада в этногенетический процесс племен южной России гунно-аварского времени служат данные о таких обществах, как волжские болгары, тюркские памятники среди дунайских болгар, хазары и т. д.

Не останавливаясь на всем ряде вопросов о роли гуннов в позднейших обществах (например в сложении чувашей), отметим, что переживания их культуры, языка и всего этнического облика в поздних классовых обществах чрезвычайно многочисленны.

Мы встречаем в научной литературе^{^[44]} попытки связать позднейшие образования (чувашей, венгров) с гуннами. Большая, в основном, буржуазная литература, посвященная выяснению этнического состава средневековых образований, стремится связать тюркские и монгольские элементы в исто
рии Восточной Европы с передвижением урало-алтайских племен. Индоевропеистика и теория миграций господствует в этих вопросах и в археологии.

Марксистская теория исторического процесса не отрицает передвижения племен и народов, но не ими только объясняет исторический процесс. Необходимо тщательное изучение всех местных элементов, в соприкосновение с которыми входят племена пришельцев. Успеху движения кочевников Востока на Запад и, в частности, успеху тюркского этногенеза •способствовало то обстоятельство, что со времени гуннов в Восточной Европе обосновались «союзники» восточных пришельцев.^{^[45]} •

Перед советскими исследователями стоит задача изучения внутреннего состояния отмеченных обществ, чтобы на основе данных о социально-экономической структуре понять их историческую роль и значение в этногенезе народов ЦёНтральной Азии, с одной Стороны, с другой-—в истории многочисленных народов СССР и выявить общую их роль в исторической процессе Европы, и Азии.

Установлению контуров этих проблем на фоне истории гуннов и была посвящена настоящая работа.

на развитие классовых отношений, в частности рабства, сохраняет еще пережитки первобытно-общинных отношений.

Только сложение классового общества имеет своим результатом первый завершенный этап этногенеза, выражающийся в сложении народности.

3. Описание гуннского племенного союза по китайским летописям необходимо сопоставлять с археологическим материалом (могильники Оглахты, Ильмовая падь, Катанда, Ноин-ула и т. д.). Проверка китайской летописи на основании археологического материала дает возможность установить формы хозяйства гуннов, не одинаковые в разных районах: на юге преобладает сплошное кочевание, основной состав стада— лошадь, на севере в составе стада увеличивается крупный и мелкий рогатый скот. Находки из курганов и могил указывают на три группы вещей: а) местного производства, б) китайского, в) западного. Продукты местного производства, в частности керамика и ткани, носят следы использования китайской рабочей силы. Звериный стиль гуннского времени — логическое продолжение предшествующего скифского звериного стиля.

4. Социальный строй гуннского общества определяется главным образом: на основе анализа: а) археологического материала, б) описаний китайскими летописцами, в) форм взаимоотношений гуннов и Китая.

Наличный материал дает возможность утверждать, что социальный строй гуннов был различен в разных районах. Быстрее проходило классовое расслоение среди южных гуннов.

В гуннском племенном союзе долго сохранялся развитый родовой строй, явившийся основой (как исторически созданная форма) кооперации труда: а) организации кочевого хозяйства, 6) военной организации, в) системы управления.

Классовое расслоение выражалось: а) в эксплоатации раба, заменявшего в домашнем хозяйстве мужскую рабочую силу, занятую в скотоводстве и на войне; б) в отрыве от основной массы гуннских племен шаньюйского рода, узурпировавшего родовую власть, уничтожившего выборность и заменившего ее наследственностью. Борьба против узурпации органов родового строя приводит к смене шаньюев, к попытке шаньюя эмансипироваться путем увеличения рабовладения, что приводит к созданию родовой рабовладельческой аристократии, усилению противоречий между «ею и гуннскими племенами, толкает первую на поиски поддержки среди правящей верхушки Китая.

Внутри кочевой общины растет имущественное расслоение, порождающее противоречия с шаньюйским родом, имущественной знатью.

_; 5/. Развивающееся -класеовое^ расслоение внутри племен- н(з^_лео19за' не иодрьтает -еще до^коща родовых отношений. Гуннский союз выступает союзником крестьянских движений и восстаний рабов в Китае. Гунны — социальный резерв восстаний эксплоатируемого населения Китая. Этим объясняются удачные походы туннов в . Китай и перебежка к гуннам подневольного китайского населения.

Борьба между кочевой общиной и родовой аристократией- приводит: а); к разделению гуннов на южных и северных*

б) к подчинению южных гуннов Китаю. Измена родовой аристократии ведет ю разрыву между шаньюйским родом и гуннскими племенами. Рост и обогащение родовой аристократии в значительной степени убыстряется искусственным путем— в результате поддержки ее со стороны правящей верхушки Китая.

6. Племенные образования Центральной Азии (ухуань, сяньби и т. д.) выступают в историческом процессе <в роли «реставраторов» варварских отношений. Калейдоскопическая смена отдельных образований есть не что иное, как процесс «варваризации» племенных союзов. Суть «варваризации» заключается в том, что племена, стоящие «а более низкой ступени общественного развития, чем господствующее племя, в процессе завоевания и уничтожения родовой знати производят своеобразную реставрацию старых форм. первобытно-общин- ных, родовых отношений.

После раскола орды на южных и северных гуннов, последние образуют среднеазиатскую ветвь. Гунны являются ведущим ядром варварской периферии среднеазиатской античности. Среднеазиатская ветвь гуннов в свою очередь расщепляется на две части. Одна из них, следуя на Запад, образует самостоятельную западную ветвь—западногуннский племенной союз, в состав которого вошли прежде всего восточноевропейские племена, количественно в нем преобладавшие; другая часть осталась в Средней Азии. Эти остатки гуннов способствовали возникновению эфталитского государства, являвшегося первым «варварским» дофеодальным государством кочевников в Средней Азии, унаследовавшего культуру кушанского государства и сыгравшего важную роль в этногенезе народов Азии, прежде всего огузов и в какой-то степени афганцев.

В восточной группе гуннов (и отчасти среднеазиатской) формируются также и древнеуйгурские племена (гаогюй), которые на протяжении всей своей истории имели тесную* связь с кочевыми народами Средней Азии, прежде всего огузами, предками туркмен. Начало их участия в истории народов Сыр-дарьи и Припамирья падает на V в.—век расцвета эфталитского государства.

1. На основании вышеизложенного следует, что гуннский племенной союз надо рассматривать как общество патриар-. хально-родового строя, являвшегося основой возникновения дофеодальных государственных образований среди кочевников, на древнетюркской и древнемонгольской племенной основе. В процессе феодализации, ставшем возможным после исчерпания основного «варварского» резерва Центральной Азий, часть племен не вошла в состав дофеодальных образований, сохранив у себя пережитки старого строя времени гуннского племенного союза. Таким обществом для Востока являются якуты. На юге России последствием гунно-аварсксго периода (аналогичного дотюркскому периоду Центральной Азии) оставались, например, чуваши.

Орхоноенисейское общество VI—VIII вв. и печенежское на юге России суть древнейшие проявления тюркского этногенеза, и возникновение этих народностей падает на эпоху формирования дофеодального государства в среде кочевых племен.

Законченного этногенеза в смысле создания народности в гуннском племенном союзе не было. Образование этого союза на Западе явилось результатом объединения кочевых скотоводческих племен Восточной Европы в связи с проникновением в Европу среднеазиатской ветви гуннов. Племенное название «гунны» встречается в западных источниках задолго до появления гуннов в 370 г. н. э., свидетельствуя, тем самым, о раннем просачивании восточных гуннов на запад.

Разгром гуннами политической организации готов объясняется тем, что готское общество было в значительной степени классово расслоенным, в то время как гуннское было более первобытно-общинным* хотя и стояло на последних ступенях его существования. Набеги гуннов на Рим облегчаются, тем, что внутри Римской империи находилось значительное количество рабов из гуннской среды. Таков был, например, период после поражения гуннов готами под предводительством Ульдиса.

Разгром готов, в свою очередь, дал толчок дальнейшему развитию славянских племен, а они, впоследствии, оказали решающее влияние на культуру гуннов.

Аттила и его время — предельное развитие патриархальнородовых, военно-демократических отношений. Назревающие классовые отношения приводят гуннский союз к гибели. В целях уменьшения внутренних противоречий Аттила организует поход на Запад, но гуннские племена, подточенные классовыми противоречиями, погибают под ударами западноевропейских племен. Авары — продолжение гуннского периода, но в меньших масштабах, подобно тому как эфталиты продолжали

(он) так же (,как и) удельные князья (,и) потомство наследовало (в) поколениях беспрерывно.

Его кочевья последовали (за ним). Во всех уездах и округах управляли ими одинаково с местными жителями, и (они) не вносили даней. В последующее время (их) население постепенно размножалось и заполнило (весь) север (,так как) трудно было запретить.

В конце младшей династии Хань в Китае (начались) беспорядки. Все чиновники испуганно говорили: 13а «Варваров много. Боимся, (что) непременно (они) будут делать набеги. Следует раньше всего создать против них оборону, для того, чтобы успокоить (их).

Вэйский Уди учредил впервые разделение массы (сюннов), сделав пять отделов. В (каждом) отделе поставили из их среды тех, которые (были) благородными, и сделал их предводителями. Выбрал китайцев, сделал их начальниками для наблюдения за ними (сюннами).

В конце Вэйской династии снова переменил предводителей (шуай), сделав их дуюйями. Их восточного отдела дуюй управлял примерно 10 ООО с лишним семейств с местопребыванием в Тайюань, древний округ Цзыши; западного отдела дуюй (управлял) примерно 6000 тысячами с лишним семейств, с местопребыванием в округе Пэй; южного отдела дуюй (управлял) примерно 3000 тысячами с лишним семейств, с местопребыванием 'в округе Пуцзы; северного отдела дуюй (управлял) примерно 4000 тысячами с лишним семейств, с местопребыванием в округе Синьсин; среднего отдела дуюй (управлял) примерно 6000 тысячами с лишним семейств, с местопребыванием в округе Тайлин.

По вступлении на престол Уди (265) на границе за Великой китайской стеной (роды) Дашуй, Сайни, Хэнаньские и другие 20 000 с лишком 'семейств приняли (китайское) подданство. Император, приняв их, отправил на местожительство в Хэси под древний город Иян, и затем снова (они) смешались с цзиньскими людьми. Затем (в) Пинян, Сихэ, Тайюань, Синьсин, Шандин, Лопин, во всех округах не было (округа)' (в котором) не было бы (гуннов).

В 272 г. шаньюй Мэн взбунтовался в военных поселениях города Кунсе. Уди отправил Лоухоу и Хэчжена с императорскими полномочиями наказать их. Чжэн (,как) обычно, сообразил (,что) Мэнские гунны были дерзки и злы и то, что их нельзя усмирить малым количеством солдат, и тайно побудил восточной части управителя (по имени) Ликэ убить Мэна. После этого гунны, испугавшись, покорились. В течение долгих лет (гунны) не осмеливались опять бунтовать. После этого, из-за небольшой причины разгневались и избили
(китайского) посланника. Постепенно гунны на границе (начали) производить бедствия.

Шиюйши (цензор) (области) Сихэ (по имени) Гоцинь представил императору доклад: «Жунские варвары сильны (и) издавно причиняют бедствия^{^[47]} (Китаю). В начале династии Вэй людей мало (было) в северо-западных округах, все- были местопребыванием жунов. Теперь, (Несмотря на то, что они покорились, если 100 лет пройдет, военные беспорядки 13^б снова возникнут. Варварская конница от Пиняна, Шан- даиа не пройдет и трех дней как достигнет Мэнцзинья (переправы в пров. Хэнань). Северные земли Сихэ, Тайюань* Пини, Аньдин, Шанцзюн — все являются варварским домом. Следовало бы внушить им страх подобно успокоению У». Советник отважно докладывает: «Северные земли, Сихэ, Аньдин, опять Шанцзюиь, Пини в Пиняне самые северные округа одиноки (надо) взять смертников и сослать их в Саньхэ,. Саньвэй, для присмотра (за границей) (в количестве) 40 ООО семейств, и сосланные не дадут дикарям причинять беспокойство Китаю. Постепенно ссыльные в Пиняне расширят земледелие в Вэйцзюнье, Цзинчжаю и Шандине быстро смешаются с варварами. Варвары (будут) втянуты в защиту. Последующие и прошлые князья так управляли отдаленными местностями, долгие годы беспрерывно». Император не принял (его предложений). В 5 год Тайкан (391) опять появился гуннский Хутайахоу, предводительствуя своими аймаками 29 300 человек, принял подданство. В 7 год (393) затем сюнн- ский Худудабо, а также Вэйеоху, каждый предводительствуя (своими) аймаками большими и малыми, в общем 10 000 душ, продвинулись в Юнчжоу. Губернатор, князь (района) Фуфын> быстро покорил (их).

В следующей год (394) сюн,некие предводители, Дадоу» Дэи, Юйцзюй и др., снова, предводительствуя своими аймаками, большими и малыми в количестве 11 500 душ, 22 тысячами коров, 115 тысячами баранов, колесницами и кибитками и другим скарбом неисчислимым — пришли покориться, вместе с приношением дани (из) вещей их страны. Император ласково принял их.

Северных варваров аймаки разделялись на части. Из них вошедших в пределы Китая (следующие) имеются: Тугэ род, Сяньчжи род, Коутоу род, Утань род, Чидэ род, Ханьчжи род, Хэйлан род, Чиша род, Юйбин род (Юйби или Юйбэй),. Вэйсо род, Тутун род, Боме род, Цянцюй род, Хэлай род 14^а Чжунци род, Далоу род, Юнщой (Юнцзюе) род, Чжэныну род, Лицзе род, всего 19 родов. Все имели стойбища и не смешивались. Род Тугэ был самым храбрым и благородным,
<и ; Поэтому (из-него) могли быть щаньюи. Начальники всех родов их государства назывались:- Восточный Сяньван,^: западный Сяньван, Восточный Иливан, Западный Иливан, Восточный Юйлу князь, Западный Юйлу князь, Западный Цзянь- шан князь, Восточный Цзянынан князь, восточный Шофан .князь, западный Шофан князь,, восточный Дулу князь, Западный Дулу князь, восточный Сяньлу- князь, Западный Сяньлу князь, восточный Аньло князь, западный Аньло князь, всего 16. Все ставились из шаньюйевых родственников — детей и младших братьев. Их Восточный Сяньван самый благородный (знатный), и -старший сын получал это место. У них четыре (знатных), фамилии: род Хуянь, Бу, Лань и Цяо, но. род Хуянь самый, знатный. Также имеются: восточный Жичжу и западный Жичжу (и) наследственно несли должность род Бу, также восточный Цзюйцюй и западный Цзюйцюй из рода Лань, также .восточный Данху и западный Данху из родз Цяо, также восточный Духоу и западный Духоу, а также Чэян, Цзюйцюй. Остальные места (посты) по-разному назывались, подобно китайскому чиновничеству. В их государстве люди имели (еще) род Цзиму (и) род Лэ; все были смелые и храбрые и любили бунтовать.

Во время Уди имелись верховный надзиратель (Циду) (рода) Цзиму (по имени) Цяньсефау и Гунцяньчиша дуюй. При Хуйдн (290—307 н. э.) в 291 г. сюинский Хаосань разбил Шандин и убил Чжанши, вошли и защищали Шанцзюн. В следующий год (292 г. н. э.) младший брат (Хао) Сань по имени Дуюань также управлял Пини. Северной земли Цян- ские варвары разбили и рассеяли два округа. С этого времени и далее северные варвары постепенно распространяли беспорядки в Китае (Чжунюань).

, II. РОДОСЛОВНАЯ ГУННСКИХ ШАНЬЮЕВ (БЕЗ СЕВЕРНЫХ) *

V. .Восточный лули-княЗь Ичжиси сам объявил себя шаньюем".

VIII. „По малолетству сына его (Ушылу,—А. Б.) хунны шаньюем поставили дядю его, меньшего брата Увей шаньюева западного чжуки-

князя Гюйлиху”.

IX. ,Хунны поставили шаньюем младшего его брата (Гюйлиху,—А. Б.) восточного Великого Дуюйцзюйдихэу“.

XII. Гунны „на престол возвели сына восточного лули-князя под наименованием Хуаньди".

XIII. Восточный чжуки-князь.

XIV. Западный чжуки-князь.

XV. Старейшины восточной стороны-выбирают Хуханье шаньюем.

В 55 г. Чжичжи объявляет себя шаныоем (Восточный чжуки-князь). От него начинается родословная северных гуннов.

Тумань 1

201 Модэ И

+ ■ ■

174 Лаошангиюй III — 161 Гюньчэнь IV

126 Ичижсе V

114 Увей VI

105 У шилу VII

102 Гюйлиху VIII

101 Цзюйдихэу IX

97 Хулугу X

90 Жичжо XI

85 Хуаньди XII

68 Хюйлюй Кюанькюй XlII

60 Уяньгюйди XIV

58 Хуханье XV

31 Фуджулэй XVI

20 Соухяй жоди XVII

12 Гюйя жоди XV1I1 Учжулю жоди XIX

Новые материалы и, прежде всего, издание на русском языке И. Березиным части сочинения Рашид-ад-Дина, а несколько ранее Д’Оссоном пересказа труда Рашид-ад-Дина на французском языке, — закрепляли огузскую тематику в трудах востоковедов.

Широкое распространение названного сюжета среди многих тюркских племен и народов, последующие издания новых вариантов этого сюжета не могли не оказать также своего влияния на непрекращакжцийся поток исследований. «Огу- зиада» будет, вероятно, исчисляться многими сотнями, а быть может, и тысячами названий.

Не прошли мимо «Огузиады» и советские востоковеды, развивавшие эту тему в новом аспекте и закрепившие на новых позициях приоритет русской науки в изучении цикла легенд об Огуз-кагане, как одной из важнейших проблем тюркологии.

Уже И. Бичурин (1828) сопоставил Огуз-кагана из сочинения Абульгази с гуннским шаньюем (князем) Модэ. Точка зрения И. Бичурина была поддержана другими исследователями, например Казембеком (1841). С той поры к данной теме возвращались многие исследователи, не оспаривавшие этого сопоставления.

Попытку проанализировать сюжет легенды произвели и мы в статье «Историческая правда об Огуз-кагане».^{^[48]} Нет сомнения в том, что фольклорные мотивы в легенде воспроизводят цикл исторических событий разных времен, нескольких народов и различных исторических деятелей, приписываемых одной, ставшей уже легендарной, личности. Несомненно также, что ядром огузского эпоса является историческое событие. Реальна в эпосе пока гуннская действительность, прежде всего в рассказах о формировании эпического героя — Огуз- кагана. Совпадения основной структуры его биографии с биографией шаньюя Модэ несомненны, и образ этого шаньюя почти до деталей совпадает с эпическим Огузом.

При учете, что гунны включали в свой состав многие тюркские племена и народы, становится возможным объяснить факт широкого распространения этого цикла преданий среди различных тюркских племен и народов, прежде всего так называемого огузского происхождения, т. е. от уйгуров до туркмен.

Если распространение этого цикла преданий столь широко, то, следовательно, первоначальные носители данной эпической традиции обладали также широкой распространенностью, а быть может, и политической властью, — учитывая персонификацию легендой этой власти в облике Огуз-кагана.

Вот эти вопросы о происхождении и некоторых трансформациях облика Огуз-кагана и интересуют нас в настоящем исследовании. Мы не будем повторять сопоставление биографий Огуз-кагана и Модэ. Ссора сына с отцом (отец — Ту- мынь у Модэ, Кунхан у Огуза), война между ними и захват престола путем убийства отца — вот основные сюжеты, повторяющиеся 'буквально в китайской версии о жизни Модэ и в легенде об Огуз-кагане. Совпадают и второстепенные моменты: нелюбовь Модэ к яньчжи (жене) и Огуза к первой жене. Перечисленные сюжеты, по-моему, свидетельствуют о борьбе патриархального начала с материнским. В уйгурской версии об Огуз-кагане это документировано образом уйгурской «Иштари» — матери Огуза—Ай-каган, что мы уже ранее отмечали.

Почему исчезло имя «Модэ» и заменилось именем «Огуз»? Чем вызвано расхождение имен, при таком поразительно точном сохранении основной канвы исторической биографии и эпического сказания? Разбирая этот вопрос, мы пришли к несколько неожиданным выводам.

Имя «Модэ» транскрибируется тем же Мао-Тунь. Уже Ф. Хирт показал, что Мао-Тунь — не что иное, как китайская транскрипция багадур, где дифтонг ао в слове Мао сигнализирует о возможном выпадении интервокального у,, а конечное н в слове тунъ соответствует звуку р, что доказано уже целой серией аналогичных реконструкций. Напомню китайские транскрипции Анъси=Арсак, гяньгунь\гяргур=кыргыз, и т. п.

Таким образом Модэ = Маотунь — это имя-прозвище багадур, позднейшее батыр, русское богатырь. И в этом варианте оно, следовательно, не имеет прямого отношения к имени Огуз.

Однако, связь гуннов с культом быка со всей очевидностью выступила после раскопок П. К- Козловым Ноинулинских курганов в 1924—1925 гг. В одном наиболее богатом кургане были найдены две серебряные бляхи с изображением быка-яка. Это изображение Альфольди, а вслед за тем и я, сопоставили с легендой об Огуз-кагане. Разрабатывая далее темы, связанные с историей гуннов, мне удалось доказать, что шестой курган, в котором были найдены эти бляхи, является захоронением гуннского шаньюя Учжулю жоди (1 г. до н. э.— 13 г. н. э.), а следовательно, и весь Ноинулинский могильник является шаньюйским, т. е. княжеским некрополем.

Учжулю жоди шаньюй принадлежал, как показывает составленная мною генеалогия гуннских шаньюев,¹ к знатному роду гуннов, восходящему к основателям гуннского племен

ного союза Тумыню и Модэ, т. е. к знатнейшему гуннскому, роду. Этот знатнейший гуннский род неоднократно отмечается китайскими источниками и носил имя «Хуянь».^{^[49]} Китайцы пишут, что «Хуянь, Лань и впоследствии Сюйбу — три знаменитые [рода». Комментатор летописей Шицзи и Цянь- ханыпу, Яньшигу (VII в. п. э.), пишет, что «Хуянь и Сюйбу всегда были в брачном родстве с шаньюем».

В Хоуханьшу указано, при описании южных гуннов, что «из знаменитейших при (китайском) дворе посторонних (т. е. гуннских, — А. Б.) родов считалось четыре: Хуянь, Хэйбу, Циолинь и Лань. Эти четыре «дома» считались знаменитыми при дворе и всегда были в брачном родстве с шаньюем».^{^[50]} Род Хуянь считался старшим, роды Лань и Хэйбу — младшими. Комментатор добавляет, что шаньюй только из этих родов брал себе жен.

Наконец, в Цзиньшу, где перечислены i9 родов южных гуннов, сказано: «У них четыре (знатные) фамилии: роды Хуянь, Бу, Лань и Цяо, но род Хуянь самый знатный».^{^[51]}

Из этих цитат видно, что наиболее древними являются роды прежде всего Хуянь и Лань, затем Сюйбу (Хэйбу или Бу) известный еще в источниках Шицзи и Цяньханьшу. Впоследствии выделяется еще род Циолинь (Цяо).

Различные транскрипции (Хуянь, Хуань, Хоянь),^{^[52]} которые давал этим родам И. Бичурин, не оправданы. Проверка по тексту показала, что во всех случаях фигурирует одна и та же иероглифика.

Таким образом, из всех текстов явствует наибольшее значение рода Хуянь. Очевидно, что деление этого рода на фратрии приводило к формированию новых родов. Так, вначале были роды Хуянь и Лань «впоследствии Сюйбу», однако в брачное родство вступали Хуянь и Сюйбу. Очевидно, что фратрии—роды Хуянь и Лань — были экзогамиы. Это привело не только к выделению рода Сюйбу, но и появлению впоследствии четвертого знатного рода Циолинь.

Но возвратимся к основной теме. Самым знатным родом был род Хуянь. К этому роду принадлежал Учжулю жоди, если признать наши выводы о том, что шестой Ноинулинский курган является его могилой. Очевидно, тотемом этого рода был бык, который изображен в эмблемах-гербах шаньюя — серебряных бляхах (рис. 10 и 11). Каково же соотношение между изображением тотема-герба (если это действительно эмблема — герб, восходящий к тотему Учжулю жоди)

и именем знатного рода «Хуянь»? Или последнее имя и не имеет отношения к находкам в шестом кургане? Для выяснения этого вопроса мы обратились к анализу термина «Хуянь». Во всех источниках, где встречается это имя, как мы уже

выше отметили, оно передано одними и теми же иероглифами _aj У/^Jj .

Уже само произношение этого имени на основе пекинского диалекта доказывало, что иероглифы можно читать Хуяр, а наличие двух гласных позволяло предполагать об утраченном интервокале. Следует учесть, что здесь идет речь о транскрипции иностранного для Китая слова из области архаичной монголо-тюркской лексики. Предположения оправдались и данными аналитической китайской фонетики.

Первый иероглиф ху звучал в древности хио и, как замечает Б. Карлгренн, у —это придыхание.^{^[53]} Второй иероглиф звучал 'iăn<^găn.^{^[54]} Близкие к нему формы дают произношение k'iăn. Следовательно, учитывая необходимость замены конечного п в г, мы получаем древнее чтение этого имени [у] uogăr.

Наличие придыхания с начала слова — явление,

помню, что в отношении монгольских языков даже

гичное явление, очевидно, ^

азиатским. В отношении последних мы пытались

дыхание, соответствующее

не столько видовой языко- _{Рис> п} Серебряная бляха из шестого вой разновидности, сколь- кургана (Ноин-ула, Монголия) Гос. ко спирантной ветви язы- Эрмитаж.

ков; другими словами — это явление, характеризующее ранний период в развитии языка. Вряд ли кто-либо предложит рассматривать эту спирантизацию в восточнотуркестанских или среднеазиатских языках-III в. до н. э.— I — III вв. н. э. как результат влияния монгольского языка.

Следовательно, основу имени шаньюйского рода составляет термин ouger. Нетрудно видеть, что из этой основы мы по- лз^чаем:

1) генезис термина uigur, на чем мы остановимся несколько далее;

2) термин iiker миг. бык, являющийся фонетическим архетипом - тюркского o^uz, т. е. тоже бык.^{^[55]}

Следовательно, наши розыски, приведшие к утверждению, что тотемом шаньюйского рода гуннов был бык, подтвердились связью с названием «знатнейшего рода гуннов», являющегося не чем иным, как именем Бык, названием, отраженным в изображении на серебряных бляхах шестого кургана.

Если имя знатного рода было Бык, то, следовательно» представитель этого рода, генеалогический потомок, имел полное право наряду со своим личным именем-прозвищем именоваться и именем своего рода. Он мог иметь «имя и фамилию». Имя фактического основателя гуннского племенного союза было Модэ, фамилия — Огуз, а в буквальном переводе бык- богатырь. О том, что это не простые домыслы, указывает следующий факт. В описании западных гуннов отмечен «Хуянь

князь»^г OJ J ) ^{^[56]} Как видно из приведенной иероглифики,

это то же название (и те же иероглифы) знатного рода гуннов. Здесь предводитель гуннов носит имя своего знатного рода. Явления эти не одиноки. Носил же предводитель эфталитов имя Эфталан (Ср. гунеы-кидариты и имя Кидар, кит. Цидоло). Очевидно, употребление имени знатного рода было делом обычным, и тот же Модэ мог с успехом именоваться Огузом.

Из сказанного со всей очевидностью вытекает, что имя Огуз-каган может быть возведено как к имени Огуз-бога- тырь, так и к другим дериватам и свидетельствует прежде всего о гуннском по времени происхождении Огуз-кагана. Не будет преувеличением сказать, что сим заканчивается период догадок, и мы окончательно становимся на почву абсолютной достоверности, что Огуз-каган — гуннского происхождения, а сходство его этнической биографии с биографией

Модэ позволяет видеть в них обоих — два проявления одного и того же исторического реального лица.

Однако круг возможных сопоставлений и выводов на этом не оканчивается в связи с вскрытием имени шаньюйского рода.

Выше мы отмечаем, что истинное значение имени шаньюйского рода было uogăr. Стяжение дифтонга дает форму ukăr = o^az. Однако сама форма ougăr не может быть не сопоставлена с именем uigur. Мы считаем возможным ставить знак равенства между термином ’uigur и су uz, из которых первая uigur — лишь более древняя форма. Об этом прежде всего свидетельствует ротацирующее окончание. Uigur, как этноним, мы рассматриваем как производное от одноименного тотемного имени.

В своих работах мы уже останавливались на том, что основной этноним гур получил на среднеазиатской языковой почве фонетическое переоформление в гуз} Распространение этого этнонима произошло вместе с его носителями — турскими племенами гаогюй, вытесненными еще в конце V в. в степи Средней Азии жуаньжуанями. Не исключена возможность, что эти протоуйгурские племена проникли на территорию Средней Азии еще раньше, в связи с движением северогуннских племен в средине I в. до н. э. (Чжичжи шаньюй), в конце I в. н. э. при борьбе их с южным шаньюем Туньтухэ, наконец, в начале II в. н. э., когда Хуянь князь распространял свою власть от Баркуля до Каспийского моря.

Проникновение гуннов и гуров документировано не только данными письменных источников, но и археологическим материалом. Последний показал, как происходило растворение гуннских (и гурских) племен в местной среднеазиатской среде. Скрещенный характер гунно-зфталитской племенной среды «болотных городищ» Приаралья описал С. Толстов.^{^[57]} Совершенно очевидно, что здесь гунны прежде всего скрестились с сармато-аланским массивом нижней Сыр-дарьи и Приаралья.

Одним из результатов этого скрещения явились гунно- эфталитские массивы Сыр-дарьи, в которых, по нашему мнению, родились новые этнические образования, вскоре заявившие о своем существовании в Восточной Европе под именем гунно-авар, гуннов-кидаритов, вархунитов, кермихионов и т. д. Среди этих этнических биномов обращает на себя внимание «монгольская» форма множественного числа на V в этнониме вархунит, с чем согласуется монгольская семантика имени аварского князя Баян — богатый. Эти факты подтверждают жуаньжуаньский, монгольский характер аваров.

Но в данном случае нас интересует другое. Гунно-авары и вархуниты по существу одно и то же, только в разных сочетаниях гунн--авар ~ eap-j-гунн. Настойчиво выступает термин вар как определение к племенному гунн. Нам представляется возможным видеть в имени вар значение поселения (ср. авест. вар) и тем самым переводить гунно-авар, вархуни как гунны поселений, т. е. гунны «болотных городищ» При- аралья. К этому склоняет и третья форма керм--хион, т. е. хионы — гунны «керма», где керм не что иное, как тот же город, поселение. Другими словами, все эти «гунны поселений» — полуоседлые кочевники гунно-эфталиты, которые выступают на исторической арене IV—V вв. в Средней Азии.^{^[58]}

Об этих эфталитах источники сообщают, что они частью кочевники, а частью живут в городах. Одни авторы называют их «белыми гуннами», а другие племена «еда» или «идань». Эти племена и знало Приаралье в IV—VI вв., где местная, сармато-ала-нская среда скрестилась с восточными пришельцами — гуннами и гурами. Скрещенность языка эфталитов засвидетельствована китайским источником Бэйшу в негативной форме, когда последний говорит, что наряду с родством эфталитов с народами Средней Азии «язык жителей (еда — эфталитов, — А. Б.) совершенно отличен от языков жужань- ского (монгольского,—А. Б.), гаогюйского (уйгурского,— А. Б.) и согдийского»:^{^[59]}

Подчеркиваю согдийского, так как у И. Бичурина ошибочно иероглиф ху как всегда переведен в значении тюркский, а не согдийский, что особенно ясно в данном контексте.

Из этой фомулы видно, что зфталитский язык в целом отличен от монгольского, тюркского и согдийского. С другой стороны, некоторые обычаи эфталитов сходны с гуннскими. Характерный у эфталитов «многорогий» головной убор известен у поздних гуннов. В Хоуханыпу при описании южных гуннов упоминается, что шаньюйская родовая знать называлась «четырехрогими» и «шестьюрогими» ^{^[60]} (очевидно, по этнографически типичным для этих родов головным уборам).

Перечисленными фактами, в дополнение к тем богатым

данным, которые привлечены С. Толстовым и К. Тревер^{^[61]} при характеристике эфталитов и их культуры, мы стремимся доказать активное вторжение гунно-гурских элементов в Среднюю Азию, на Сыр-дарью. Здесь они способствуют сложению нового этнического образования — эфталитов; здесь скрещение их с местными сармато-аланскими элементами закладывают основы огузской этнонимики и огузской патриархальной генеалогии, унаследованной туркменами. Гунны тюркизируют местные племена.

Первым результатом этого скрещения явилось формирование огузов-туркмен. Не случайно, что по своим антропологическим данным (своеобразная моншлоидность на долихоцефальной основе) и по такой устойчивой традиции, как искусственная деформация черепа, туркмены-кочевники стоят ближе всего, как возможные антропологические потомки, к кенколь- ца.м и культуре гуннов Средней Азии. В свою очередь, ослабленная монголоидноеть кенкольцев, находящая себе аналогии в антропологических материалах JIoy-Лани, скорее всего может быть по этим признакам сопоставлена с уйгурами.

Тем самым кенкольцы и их культура устанавливают связь с уйгурами, с одной стороны, и туркменами — с другой. Но эти данные восполняются множеством других, прежде всего фактом принадлежности туркмен и уйгуров к огузской группе племен, т. е., как мы пытались показать, — к гуннскому племенному союзу. Эта принадлежность выявляется в огузском генеалогическом цикле преданий, который общ туркменам и уйгурам, в общей этнонимике, в списке 12 племен, запечатленных как тохарскими текстами VIII в., так и более поздними вариантами и текстами, прежде всего у Рашид-ад-Дина.

Архаичный пласт гуннского цикла племен на территории Центральной и Средней Азии выявляется, как мы указали, данными языка и прежде всего фонетикой, два элемента которой бесспорны — это спирант в начале слова при гласном и ротацирующий суффикс. Эту древнюю форму сохранил монгольский язык, всегда выступающий по отношению к тюркскому, в части общей лексики, как более архаичный пласт первого. Быть может, это относится и к семантическим явлениям. Напомню, что гур в монгольском значит народ, люди, что вполне синонимично, с точки зрения древних понятий, с обобщенным понятием этой «массы людей», выступающих под именем тотема.

Соединение этих людей в союз и могло выявить к жизни префикс уй — соединяться, слепляться, отмечающий соедине
ние племен в один союз. Такие префиксы, как с ары, кут, он, от, отмечали части былого союза гаогюй IV—V вв. н. э.

Древний характер языков гуннского времени находят себе параллель в древних же формах языков племен Средней Азии, где они отмечены суффиксом ар и его дериватами.

Напомню, что по всему пространству Семиречья до Волги выступают этнонимы и топонимика с этим суффиксом. Античные племена комар, тохар, упомянутые мною разновидности гуров, .раннесредневековые авар, хазар, сувар, булгар, племена кангар канглы, род кабар; города—названия которых несомненно восходят к этому же циклу племенных названий, как-то: Отрар, Турар, Кедер, Кердар и т. д. Кангар~кенгер, которые в древности китайцами транскрибировались кангюй, подсказывают возможное чтение гаогюй, как гаогар -^гаогур, т. е. вариант древнего yuogar который, как мы показали, является прототипом {уи) гур=укер = огуз. Другими словами, при гуннах и гаогюй сохраняется, очевидно, одна и та же языковая форма. На этом этапе тщетно мы будем искать форму огуз. Она выступала в ином фонетическом оформлении, близком к монгольской разновидности 'uker ~щиг. Зекающее окончание щиг=щиг' засвидетельствовано только с VIII в. при сохранении пережиточного ротацизма на востоке — в этнонимах, на западе — ив другой лексике в чувашском языке.

Вместе с тем, образ Огуза, сложившись в гуннское время на основе реальной личности Модэ, превращался со временем в эпического героя с дополнительными чертами его биографии, которые наращивались вокруг огузских племен в силу развития их конкретной истории. Обогащенный этими новыми событиями, он возвратился (точеее, возвращался) в исходную древнеуйгурскую среду с теми дополнительными чертами, которые не 'могли быть известны при Модэ в Ш— II вв. до н. э. Таковы взаимоотношения Огуз-кагана с Урум- каганом и Урус-каганом.

Как мы пытались показать в другом месте, эти события могут быть уловлены только в печенего-половецких событиях и скорее всего в печенего-русских взаимоотношениях X— XI вв. Напомню, что казахский фольклор не знает огузского цикла преданий, следовательно трудно полагать отражение в этих легендах руоско-половецких отношений. Поскольку в биографии эпического Огуз-кагана выявляются эти взаимоотношения, следует признать, что окончательный вариант народной поэмы сложился на племенной основе Средней Азии, а не Восточного Туркестана или Монголии.

Это и дает мне право заявлять, что Огуз-каган возвратился в свою первоначальную среду, обогащенный конкретными историческими событиями взаимоотношений племен и
народов Средней Азии и Восточной Европы. Путь этого «возвращения» и возможности обратного влияния были разнообразны и многочисленны, особенно если учесть роль кочевников Семиречья в караханидский период XI—XII вв., когда значительная часть Восточного Туркестана, где жили уйгуры, входила в состав караханидского государства. Да и в караха- нидеком государстве уйгуры имели немалый удельный вес. Не случайно в легендах о генеалогическом предке караханид- ских династов Сатук Богра хан выступает как переоформленный Огуз-каган.^{^[62]}

Поскольку в уйгурском списке XV в. легенды об Огуз-кагане, у Рашид-ад-Дина и Абульгази явно отсутствуют черты общественного строя и конкретных исторических событий монгольского и послемонгольского периода, окончательное оформление эпоса об Огуз-кагане следует отнести к домонгольскому времени и датировать наиболее вероятно XII в., когда живет Огуз-каган и его двойник Сатук Богра хан.

Выработанная тюркская лексика, утрата фонетической архаики, исламизированный Сатук свидетельствуют о том, что эпос редактировался, по крайней мере, с VI по XII в. Это — второй этап жизни эпического Огуз-кагана, этап его «возмужалости», в которой он утратил свою генеалогическую связь с «гуннским детством». Именно в это время он из «богатыря» превращался в «царя».

список ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИИ

АОСК — А. Бернштам. Археологический очерк Северной Киргизии- Фрунзе. 1941.

Бичурин — И. Бичурин. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. СПб., 1851. II изд. М.—J1. 1950, тт. I—II.

ВДИ — Вестник древней истории.

ВИ — Вопросы истории.

ВизИ — Византийские историки. Пер. С. Дестуниса. СПб., 1861.

ВЛУ—Вестник Ленинградского государственного ордена Ленина Университета.

ЖМНПр — Журнал Министерства народного просвещения.

ЗИАН — Записки императорской Академии Наук.

ЗКВ — Записки Коллегии востоковедов.

ЗРГО — Записки Русского географического общества.

ИАК — Известия Археологической комиссии.

ИАН — Известия Академии Наук.

ИГАИМК — Известия Государственной академии истории материальной культуры.

ИЗ — Исторические записки.

Изв. ИИАЭ АН КССР — Известия Института истории и археологии АН, КССР.

Изв. СИФ — Известия Отделения истории и философии АН СССР.

Изв. ООН — Известия Отделения общественных наук.

ИКПСК — А. Н. Бернштам. Историко-культурное прошлое Северной^{^[63]} Киргизии по материалам Большого Чуйского Канала. Фрунзе, 1943.

HG — История СССР с древнейших времен до образования древнерусского государства (макет ИИМК), ч. 1—4, М. — Л., 1939.

К'ОДЖ — Комиссия по изучению одомашения животных.

КСИИМК — Краткие сообщения Института истории материальной культуры.

ЛИЖВЯ ТТС — Ленинградский институт живых восточных языков, Трудьа Тюркологического семинария.

МИА — Материалы и исследования по археологии СССР.

МЭ — Материалы по этнографии.

Записки НИИКЭ — Записки Научно-исследовательского Института Культуры и Экономики. Улан-Удэ.

ПИДО — Проблемы истории докапиталистических обществ.

ПИМК — Проблемы истории материальной культуры.

ПСТД — А. Бернштам. Памятники старины Таласской долины. Алма-Ата, 1941.

СА — Советская археология.

Сб. МАЭ — Сборник Музея антропологии и этнографии.

СВ — Советское востоковедение.

СГАИМК — Сообщения Государственной академии истории материальной культуры.

СК — Латышев. Известия древних писателей греческих и латинских

о Скифии и Кавказе, т. I (вып. 1—3), греческие писатели; т. II (вып. 1—2), латинские писатели.

СЭ —Советская этнография.

ТВО — Труды Восточного отделения Русского археологического общества. ТГИМ — Труды Государственного исторического музея.

ТСА РАНИОН — Труды секции археологии Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук. ТТКОПОРГО — Труды Троицкосавско-Кяхтинского отдела Приамурского отделения Русского географического общества.

УЗЛГУ—Ученые записки Ленинградского Государственного ордена Ленина университета.

УЗСГУ—Ученые записки Саратовского Государственного университета. АА — Artibus Asiae.

AM — Asia Major.

AH — Archaeologia Hungarica.

AO — Archaeologica Orientalica.

AOH — Archaeologia Orientalis Hungarica.

BMEA — Bulletin the Museum for Easterh Antiquities.

BSOS — Bulletin of the School of Oriental Studies.

ChR —■ China Review.

De Groot — J. J. M. De Groot. Die Hunnen der vorchristlichen Zeit. Chinesische Urkunden zur Geschichte Asiens, ч. I, Berlin — Leipzig, 1921, 4. II—1926.

FF — Forschungen und Fortschritte.

JA — Journal Asiatique.

JAI ■—'Journal of Anthropological Institut.

JAOS — Journal of American Oriental Society.

JRAS — Journal of Royal Asiatic Society.

JSFOug — Journal de la Societe Finno-Ougrienne.

JNCBRAS—Journal of the North China Branch of the Royal Asiatic Society.

KCzA — Korosi Czoma Archiv. Zeitschrift fiir Tiirkişche Philologie und Verwandte gebiete.

MRDTB — Memoirs of the Research Departament of the Toyo Bunko (The Oriental Library).

MSFOug — Memoires de la Societe Finno-Ougrien.

MSOS — Mitheilungen Seminars Oriental Spraches.

OZ — Ostasiatische Zeitschrift.

PMAA — Princeton Monographs in Art and Archaeology.

PS — Paleontologia Sinica.

RAA — Revues des Arts Asiatiques.

RO — Revue Orientale.

SBAW — Sitzungsberichte Bayerichen Akald. d. Wissenschaft.

SKAW—Sitzungsberichte d. Kaiserlichen Akademie d. Wissenschaft zu Miinchen.

SKAW zu Wien — Sitzungsberichie Kaiserliche Akademie d. Wissenschaft zu Wien.

ТЕ — Traveaux Ethnographiques.

TP — T’oung Pao.

ZDMG — Zeitşchrift fur Deutsche Morgenlăndischer Gesellschaft.

ZE — Zeitschrift fur Ethnologie.

16 Бернштам.

Подпись: Дадоу 221
Денгизих 164, 166, 170, 210 Джувейни 40, 41 Ди 224 Дидор 89
Дионисий Периегет 135, 136 Дорофей 174 Доулоучу 224 Дуюань 222 Дэи 221 Дзулунь 173 Дэусянь 110, 120, 145
Б. Бентович. Абульгази 64, 224, 225, 235 Авзоний 136, 138 Аврелий Виктор 136, 148 Адарик 160, 164 Айди 32 Ай-каган 66, 226 Альбуин 180 Амвросий 137

Аммиан Марделлин 136, 139, 141—

144, 159 Анатолий 155 Анахуай 126 Аньго 120, 224 Аньчжеу 125 Апсих 179

Аристей Проконисский 98 Арриан 89, 90 Атанарих 150

Аттила 64, 79, 153—156, 158 —

162, 164, 165, 168, 169, 172, 180,

207, 209, 210, 215 Аудигун 180 Аэций 168

Аэйдий Теодорик 161 Ба 120, 224

Баламбер (Валамир) 142, 143, 152, 160 Балмах 174 Баньбу 119 Баньгу 57 Баньчао 79 Бахрам Гур 186 Баян 176, 178, 180, 181 Би 118, 224 Бледа 153, 154

Валент 137, 150, 152, 179 Ванман 81

Вардан Барцрбердаци 188

Вардапет 184 Вегедий 138 Вейцин 69 Вигила 156 Видемир 160 Вуди 69 Вэйсоху 221 Вэньди 68, 129

Ганьяньшоу 78, 109 Гаохоу 57, 58 Гаин 151

Германарих 149, 150 Геродот 89, 90, 98, 99 Герольд Баварский 182 Гипед 181 Г онория 162 Гоцинь 221

Григорий Турский 161, 179 Гунлю 25 Гунимуд 150, 181 Гунтер 169 Гюйгюйр 120, 224 Гюйлиху 70, 222, 223 Гюйя жоди 223 Гюньчэнь 69, 223

Евсевий 137, 138

Едаилидо 183

Ермий Созомен 141, 152

Жаньмин 126 Женевьева (Геновефа) 161 Жичжо 223

Забендер 180 Заберган 173 Зарина 89 Земарх 179

Зосим 136, 137, 150, 151

Ибн Хордадбех 172 Игит Иркыл Ходжа 65 Иездегерд II 186, 187 Иероним 137, 138 Икунимон 176 Илигер 174 Илиму 78, 109 Иньи 42

Иоанн из Туроца 79 Иоанн Католикос 188 Иордан 137, 144, 145, 149, 150, 154, 159, 162, 164, 170 Ираклий 174 Ирнах 164, 170, 191, 210 Исла 153

Ичжисе 69, 222, 223

Кавад 186—189 Кандих 176 Канкюй 224 Кансин 5 Кар 135 Кара-хан 64, 65 Карл Великий 181 Квинт Курций 90 Кедрин 184 Кидар 230

Киракос Гандзакский 188

Клавдий Клавдиан 137—139, 141

Константин Багрянородный 178

Котрагиг 176

Крека 158

Кримгильда 168

Кун-хан 65, 226

Кутилисиз 174

Кушнавар 170

Лаврентий 180 Лазарь Парпский 184, 188 Ланчжун Хоуин 77 Лаошан (Цзиюй) 66, 68, 69, 83,

97, 129, 223 Лигуанли 71

Ликэ 220 Лилин 71, 73, 74 Лоухоу 220 Луфан 118 Любань (Гаоцзу) 63 Люло 124 Лююань 124, 125

Мадуаньлин 58 Максимин 156 Маниах 179

Маотунь (см. Модэ) 64, 80, 226

Марин Тирский 98

Маркиан 162

Масуди 184

Маэс 98

Мезамир 176

Менандр 176, 178, 184, 185 Минди 119

Михаил Сирийский 184 Мо 224 Мод ар 151

Модэ 57, 58, 61—68, 79, 83, 97,

108, 122, 223, 225, 226, 230,.

231, 234

Моисей Каганкатуйский 142, I84¹., 188

Моисей Хоренский 135, 170 Мочжо 40

Мугулюй (Моколу или Мукуру)*

127

Мугянь 125 Мундзук 153 Муюн Хой 125 Мынтянь 61 Мэн 220

Нагай 173

Огуз-Каган 40, 63—67, 224, 225.,

226, 230, 234, 235 Онигисий 157, 158, 207 Орозий 137, 148 Оуар 176

Павел Диакон 178, 180 Пероз 184, 186,-188 Пипин Италийский 182 Плинф 154

Приск Панийский 136, 153, 155, 156, 157, 158, 159, 162, 163,

164, 165, 166, 167, 170, 198,207 Прокопий 165, 170, 184, 187, 188 Проспер Аквитанский 151, 169 Пруденций 137 Птолемей 89, 98, 99, 100, 135 Пыньчун 118

Гаолихай 23 Гаочан 125 Гендю 28 Германия 147 Ги 84

Гибинь (Кашмир) 99 Гиньвэйшань 145 Гиссарский р-н Горго 187

Грекобактрийское царство 98 Греция 196 Гуджирте 34 Гуй-фын 219 Гунновар см. Днепр Гуши 71

Давань 83 Дакия 136

Далматия 178, 180, 181 Даньдуцзу 23, 25 Джида 50

Джуантепинский могильник 104 Джумгал долина 102 Дзурумте 34 Днепр 149, 156, 165, 170 Днестр 150, 151

Добруджия 154, 165 (Добруджа)

Дон 135, 173

Драва 182

Дукла 177

Думная гора 45

Дунай 153, 154, 159, 160, 173, 177, 178, 181, 182, 201 Даньхуан 77

Дэрестуйский могильник 50, 51

Европа 13, 14, 16, 17, 78, 127,

136, 143, 146, 151, 163, 167, 172, 177, 212, 215 Европа Восточная 1, 6, 7, 14, 16, 18, 79, 113, 135, 137, 144, 145, 148, 149, 165, 167, 170, 173, 175,

176, 191, 200, 201, 207, 209,211,

231

Европа Западная 16, 17, 18, 113,

148, 162, 168, 169, 179, 195, 200 Евтахия 174 Евфрат 174

Желтая река 59, 69

Забайкалье 22, 45, 48, 51 Закаспий 165, 176, 184, 191 Западное море 110 Западные Карпаты 160 Или 91

Ильмовая падь 34, 48, 50, 63

213

Илийская долина 85, 103, 104, 105, 145 Имаус 114 Индия 183

Индия Северная 71, 183, 186 Иньшань 26

Иран 11, 71, 92, 164, 174, 180, 183, 185—188, 193, 197, 198, 205, 212, 216 Иртыш 63, 104, 106, 114 Исет 98

Истра 136, 150, 154, 156, 181 Иссык-куль 86, 94, 102, 113 Исфара 101, 102, 105, 115, 192 Италия 161 Иян 220

Кавказ 135, 137, 164, 165, 188 Кавказ Северный 95, 148, 174 Казахстан 22, 88, 90, 96, 97, 113,

114, 200, 216 Калган 61

«Каменный город» 106 Каменское плато 86 Канглы 234 Каппадокия 174 Кара-агач 200 Кара-Кенгир 113, 114 Картал 104 Каратау 96, 104 Каратегин 197 Кара-чоко I 85, 86 Кара-чоко II 103 Карашар 183 Каргалы I 90, 91, 95 Каргалы II 103 Карпаты 150 Карс 154

Каспийские ворота 174 Каспийское море 111, 136, 231 Кастра Мартис 151 Катанда 22, 45, 52, 213 Катунь 52 Каунчи 102, 114 Кашгар 183 Кегень 91 Кедер 234

Келесская степь 101

Кенкол 5, 34, 101, 102, 105, 111—

115, 117, 193 Кердар 234 Киликия 174 Киргизия 45. 97. 200 Киррестика 174 Кискерос 201

Китай 11, 13, 14, 22, 24—29, 33, 36, 39, 40, 46, 48, 52, 53, 58— 63, 68—71, 73—78, 80, 81, 93, 95, 98, 100, 109, 111, 118—127, 129—131, 135, 163, 165, 186, 194, 201, 208, 212, 214, 219, 220, 222, 228 Кобдо 78 Коксу 104, 115

■Константинополь 153, 170, 177, 181 Корея 28, 34 Кош-агач 114

«Красный Октябрь» с/х 112

Кронийское море 136

Крым 173

Ктесифон 189

Кудыргэ 204

Кульджа 123

Кунсе 220

Кургак 96, 101—104

Куча 145

Кыз-арт 100—102, 113 Кызылтуу 101—103, 193 Кырчин 96, 100, 102 Кян 60 Кяхта 34

Ледовитый океан 137, 139 Лэуфань 25, 26 Лингюй 69 Линьху 26 Ло 59

Лоб-нор 63, 71, 111 Лопин 220 Лоулань 71, 111, 112 Лоюени 107 Лоян (Хэнаньфу) 124 Луговское 45 Люанбин (Пекин) 93 Лютеция (Париж) 161 Лякан 116 Лянчжоу 145 Ляодун 125 Ляохэ 123

Мааша 101—103, 193 Майнц 161 Макаровка 112 Маньчжурия 24, 25, 123 Марг 154, 155 Марна (Матрона) 161 Массилия 158 Мер в 186 Мец 161

Мизийский город 154 Милан (Медиолан) 161 Минг-тепе 114, 115

Минусинская котловина 21, 44, 47

Минусинский край 34, 44, 46, 52, 93, 201 Миян-Кол 102, 115 Монголия 22, 25, 45, 46, 51, 61, 79, 96, 106, 109—111, 123, 125, 128, 207, 234 Морава 154 Мэнцзинь 221

Мэотийское озеро 136, 139 Муянчэн 24, 72

Надихеш 203 Наисса 156

Нарын 86, 91, 94, 104, 113 Нарына долина 85, 102 Небесные горы (Тяныпань) 110 Неккар 160

Нижне-Иволгинское городище 50,

Нинпинь 60 Новы Фракийские 156 Ноин-ула 5, 27, 28, 31—34,38,40, 42—47, 50, 51, 113, 213 Нура 90

Оглахтинский могильник 44, 45, 47, 213 Одесса (Варна) 155 Оксус 186 Орлеан 161

Ордос 23, 24, 26, 61, 69, 93

Орхон 78, 110

Оскю 201

Отрар 234

Отукчи 116

Ош 105

Пазырыкские курганы 14, 22, 27,

Памир 88, 114

Па миро-Алай 193

Паннония 153, 156, 180, 201

Паннонский Подунай 177

Паргона 84

Парфия 71

Пекин 24

Пермский край 148 Пини 222 Пинян 220, 221 Понт 174

Приаралье 85, 113, 190, 191, 231,

232

Приаральские степи 149 Прикамье 200 Приуралье 149

Причерноморье 163 Причерноморье античн. 11, 14 Пскент 114, 115 Пскентский могильник 102 Пуцзы 220 Пэй 220 Пяндж 197

Равенна 161 Рейн 160

Рим 11, 14, 127, 151, 153—155, 163, 164, 173, 194—196, 207,

208, 212, 215 Римская империя см. Рим Рипэйские горы 136 Россия 26, 62, 79, 135, 136, 147, 215

Сава 181 Салона 178 Саньвэй 221 Саньхэ 221 Семипалатинск 78 Сибирь 26, 129, 204 Сибирь Южная 14, 22, 23, 52, 53, 56, 62, 96, 100, 204 Сианьфу (см. Чанвань)

Сирмия 158, 180, 181 Синьсин 220 Сихэ 220, 221

Скандзы (Скандинавия) 137 Скифия 137 Скифия Малая 165 Согд 69, 71, 89, 112, 131, 192,

193

Сох 101, 102, 105, 115, 197 Средиземноморье 71, 11 Срединная Империя 60, 77, 81, 200

Среднеазиатские степи 112, 231 Среднеазиатское Междуречье 83, 85, 192

Страсбург (Аргенторат) 161 Стырь 177

Суджинское кладбище 45 Судзукте 34, 43 Судэ 112, 171, 193 Сусе 84

Сюаньхуэ (Хубэй) 93 Сюньюй 219 Сян (Шуньдэфу) 125 Сянтао 60 Сяньюн 25, 219

Сыр-Дарья 56, 83, 84, 89, 107,

112, 114, 115, 116, 146, 191, 193, 197, 231, 233 Сычуань 60

Табажек 52 Татрские горы 177 Такламакан 25

Талас 34, 45, 84, 91, 94, 97, 102.

105, 107, 109, 192 Таласская долина 85, 87, 100 Та штык 45 Тайлин 220 Тайюань 220, 221 Тамды 87, 96, 104 Танаид 136, 137 Тарбагатай 78, 108, 109 Тарим 75 Ташкент 101, 105 Ташкентский оазис 94, 101, 102;, 103, 104, 114—116, 131 Термез 186, 194 Тимок 180 Тисса 173, 182 Тохаристан 192 Трир 161 Труа 161

Тулейкен 104, 105 Туп-Хона 200 Турар 234 Туркестан 70 Турфан 75, 76, 125 Тхухэ 125 Тюп 86, 94 Тюпский залив 94 Тюрингия 173, 180 Тяньшань 34, 56, 63, 78, 80, 8$ 85, 87, 97—100, 102—104, 109—

111, 113, 115, 131, 144, 145,195

Узун-агач 90 Узунагачский р-н 90 Узун-Ата 115 Узунбулак 102, 115 Улло 201 Урга 34 Усатово 112 Уту долина 106 Уйбатский чаатас 47

Фергана 69, 71, 83, 84, 87, 101, 102—106, 107, 114—116, 131* 132

Фракия 136, 151, 152, 155 Фрунзе 88 Фуму 84

Хакас 71—73 Хами (Иву) 111 Хангай 106

Херсонес Фракийский 155 Хорасан 186

Гунны азиатские 67, 145 Гунны-акатиры 164, 165 Гунны белые 173, 183, 185, 187,

188, 232

Гунны восточные 4, 5, 9, 14, 16, 55, 80, 85, 118, 137, 148, 185, 187, 208, 209, 214, 215 Гунны восточновропейские 144, 145, 165

Гунны европейские 6, 7, 138, 148 Гунны западные 4, 14, 16, 18, 80,

111, 117, 135, 144, 148, 149,152, 165, 185, 198, 205, 212, 214, 230

Гунны-кидариты 164, 165, 185, 230, 231 Гунны-киммерийцы 173 Гунны китайские 117 Гунны северные 34, 53, 78, 79, 83, 85, 109, 110, 111, 113, 114, 118,

119, 120, 122, 130, 143, 214, 223, 231

Гунны Семиречья (Тяныпаня) 197

Гунны среднеазиатские 4, 17, 111,

112, 113, 117, 122, 131, 149, 197, 214, 215, 216, 233

Гунны центральноазиатские 131, 145

Гунны чоналайские 114

Гунны южные 79, 82, 110, 118,

120, 125, 129, 130, 213, 214,

227, 232

Гуннский племенной союз см.

Гунны Гуньчжу 25 Гуры 173, 231—234 Гяньгунь 47, 48, 63, 108, 109

Далматы 174 Далоу 221 Данху 222 Дахя 70 Джунгария 62 Ди 25, 31, 58—61, 126 Дивань 25 Дигоры 148

Динлины 44, 46, 47, 48, 60, 62, 76, 78, 108, 109, 123, 128 Древнеславянские племена 159 Дулебы 177 Дулу 105

Дунху 25, 61, 62, 122 Духоу 222 Дуань 125

Еда 183, 190, 232 Ефталь 185

Жичжу 222

Жуаньжуань 124, 127—129, 171_Р 172, 177, 178, 183, 231 Жужани 113, 166, 190, 191 Жун 25, 26, 31, 55, 58—61, 219, 221

Западногуннский племенной союз .

см. Гунны западные Западноевропейские племена 162,

215

И 219 Идань 232 Идалян (идал) 184 Индийские племена Сев. Америки 146 Икюй 25

Иранские племена 55, 90, 149. , 197

Иранцы 185, 189 Иртыша племена 104 Исседоны 96, 98, 99, 100, 106 Исседоны «серские» 98 Исседоны скифские 98 Итимары 153

Казахи 1, 10, 17, 61, 97, 107 Кангюй 78, 83, 84, 85, 107, 109.

116, 145, 146, 172 Кангюй восточные 96, 107 Каракитаи 74 Каспийцы 136 Катиск-кадусии 184 Квады 160 Кенкольцы 233 Кермихионы 171, 191, 231 Кьфгызы 1, 17, 47, 48, 78, 97,

108, 113, 114 Китайцы 36, 53, 60, 61, 68, 69, 71, 74—76, 81, 96, 99, 107, 108,

113, 123, 125—128, 184, 220, 227 Комар 234 Котсагиры 180 Коутоу 221

Кумедские племена 105 Кумеды 84, 115, 197 Кутургуры 165, 166, 172—174,,

176, 180, 181 Кушаны 69, 71, 83, 112, 183—185,

189, 190, 192 Кыпчаки 63, 106, 107

Лангобарды 173—179, 181, 203— 205, 209

■ Лань 222 Лицзе 221

■ Лэ 222

Маркоманы 160 - Массагето-юечжийские племена 84

Массагеты 83, 99, 116, 183, 190, 191

Монголы 6, 16, 41, 55, 65, 171 -Муюн 124 (янь), 125, 126, 129

Нафтал 185

Обры см. авары Огоры (Угуры) 164, 170, 174 Огузские племена 197, 233, 234 Огузы 214, 233, 234 Онугуры (Оноугуры) 164, 170, 172, 174, 181 Осетины 148 Остготы 148, 149, 160 Остяк 107

Парикании 84 Парфяне 70, 71 Пасианы 98, 99 Персы 187

Печенеги 116, 166, 168, 209, 210 Поволожья племена 144 Половцы 168, 209 Приалтайские племена 99 Приволжские кочевники 80 Припонтийские кочевники 80 Приуралья племена 144 Псевдоавары см. авары

•Римляне 151, 153—157, 165, 176,

177, 181, 187, 189 Роксаланы 135, 149, 160 Россоманы см. Роксаланы

■Сабиры (Савиры) 148, 170, 173, 174, 209

Сарагуры (Сараугуры) 164, 165,

170, 172, 181 Сакарауки 98, 99 Саки 89, 90, 91, 96, 99—100 -Саки Афганистана 90 Саки восточные 90 ■Саки парадарайя 88 '

Саки североиндийские 90 Саки семиреченские 89 Саки сырдарьинские 89 -Саки тяньшаньские 89, 105 Саки яксартские 89

Саки-тиграхауда 85, 89 Саки-хаомоварга (амюргийские) 85, 89

Сакоусуньские племена 83, 85 Сакские племена 88, 89, 98, 99, 100

Сарматы 115, 116, 144, 232 Северное Припамирье 84, 85, 99 Северные варвары 219 Семиречье 45, 56, 63, 74, 78, 83, 85, 87, 88, 90—96, 99, 100, 102, 104—106, 108—111, ИЗ, 115,

145, 193, 194, 234 Сербы 174 Синли племена 106 Скифский племенной союз см. скифы

Скифы 13, 17, 21, 26, 79, 136,

137, 144, 149—152, 158, 166, 188

Скифы-абии 84 Скифы царские 136, 154 Славяне 6, 14, 79, 180, 181, 206 Славянские племена 17, 160, 162,

163, 176—178, 215 Среднеазиатские племена 17, 112,

117, 145, 172, 189, 234, 235 Соросги 154 Сюнну 7, 219, 220 Сяньби 44, 46, 47, 60, 79, 109, 110—113, 120—130, 2Î4 Сяньчжи 221

Таджики 10 Танху 60 Тарниахи 180 Тайфалы 151 Тедал 184 Тедалтзи 184

Това 46, 111—113, 120, 122—124 (дай) 125, 126 (дай), 127—130,

194

Тохары 70, 71, 84, 98, 148 Тибетские племена (кяны) 60 Тоносуры 153 Тохар 234 Тугэ 221

Тунгусские племена 55 Туркмены 1, 10, 17, 214, 233 Тутун 221 Тюринги 160

Тюрки 6, 16, 21, 40, 63, 65, 66. 70, 97, 127—129, 147, 166, 168, 172, 176—180, 185—187, 190, 195, 209 Тюрки голубые 15 Тюрки-кумиджии 197

Тюркские племена 55, 56, 89, 100,

106, 107, 113, 131, 178, 195, 225

Уге 108, 109, 111 Угры 113

Угрофинские народы 148, 178 Уйгурские племена 51, 214 Узбеки 10, 229 Уральские народы 148 Уйгуры 40, 41, 61, 67, 78, 113,

146, 172, 173, 209, 233, 235 Уйгуры желтые см. уйгуры Усути 63, 71, 74—76, 78, 80, 81, 83, 84, 89, 90, 93, 96—100,104—

109, 111, 116, 128, 145 Усуни восточнотуркестанские 100 Усуни тяньшанские см. усуни Утань 221

Утургуры 165, 166, 172, 173, 174, 176, 179, 181 Ухуаньцы 76, 80, 81, 120, 121 (ухуань), 122, 123, 214 Ухун(уге) племена 113 Уш 84

Финны 6

Франки 160, 162, 176, 179, 182

Хазары 60, 164, 165, 167, 172,

210, 234 Ханьчжи 221 Хайлантюрк 184 Хайтал 184 Хептал 184 Хиониты 185 Хионы см. хоны Хоны 144, 232 Хуа и Хуадунь 183, 184 Худэ 106 Хусе 108

Хуянь 222 Хэлай 221 Хэйлан 221

Центральной Азии племена 148,

190, 214 Цзиму 222 Цзылу хюн-ну 60 Цзюешэ см. кыпчаки Цзюйцюй 222 Цяньцюй 221 Цяо 222

Чеши северные 106, 108, 111

Чжунцы 221

Чжэньшу 221

Чидэ 221

Чиша 221

Чоль 185

Чуваши 210, 215

Чэян 222

Эфталиты 14, 112, 114, 137, 164,

165, 172, 173, 174, 177, 183— 192, 194, 197, 215, 230—233 Эфталиты индийские 186

Юебань 105, 109, 111, 113, 145 Юечжи 62, 63, 69—71, 83, 98, 108, 183, 187, 200 Юечжийские племена 98, 190 Южносибирские племена 98, 99 Юнцюй 221

Юйбин (Юйби или Юйбэй) 221 Яксарты 84

Яксарты-апаснаки 84, 89 Якуты 10, 215 Японцы 34 Ятии 84

@Т'

От редакции £

От автора....................................................................................... ; 3'

Введение .... .................. 6-

Часть первая. История восточных гуннов

Глава I. Гунны, их экономика и социальный строй . . . 21! Глава II. Модэ шаньюй и сложение военно-демократического

строя гуннов 57

Глава III. Гунны до их разделения на южных и северных .......................... 68: Глава IV. Раскол гуннского племенного союза .................................................................. 17 Глава V. Сакоусуньские племена Средней Азии накануне гуннского вторжения.......................................................................................................... 83

Глава VI. Гунны в Средней Азии.................................................................. 102'

Глава VII. Падение гуннов и проблема «варваризации». Жуань-

жуани 118

Часть вторая. История западных гуннов

Глав а VIII. Происхождение западных гуннов............................................. 135

Глава IX. От Валамира до Аттилы............................................................... 143

У л а в а X. Аттила и гунны в его время........................................................... 154

Глава XI. Распад западно-гуннского племенного союза . . . 164

Глава XII. Аварский каганат.............................................. ...... .......................... 170

Глава XIII. Белые гунны (эфталиты) и авары . . ... 183

ГлаваХГУ. Роль эфталитов в Средней Азии. ...... 192’

Глава XV. Археологические памятники гунно-аварского периода 198

Заключение. Значение гуннских завоеваний в историческом процессе 212

Приложения

I. Китайский источник Цзиньшу о гуннах..................................................... 219

II. Родословная гуннских шаньюев (без северных)........................................ 222'

III. К происхождению легенды об Огуз-кагане.............................................. 224

Список принятых сокращений.......................................................................... 240

Шифры китайских источников.......................................................................... 242

Указатель исторических имен .................................................................................. 243

Указатель географических названий .............. ................................................... 247

Указатель племенных названий................................................................................ 252:

Подписано к печати 26-VI-I951 г. Печ. л. 16. Уч.-изд. л. 18,0. Тираж 3000. М-31353. Заказ 887

Типография Ленинградского Государственного ордена Ленина Университета. Университетская набережная, 7/У.

Ет'

От редакции ^

От автора...................................................................................... ; 3'

Введение .... .................. 6'

Часть первая. История восточных гуннов

Глава I. Гунны, их экономика и социальный строй 2 ii Глава II. Модэ шаньюй и сложение военно-демократического

строя гуннов 57

Глава III. Гунны до их разделения на южных и северных ......................... 68: Глава IV. Раскол гуннского племенного союза .................................................................. П Глава V. Сакоусуньские племена Средней Азии накануне гуннского вторжения......................................................................................................... 83

Глава VI. Гунны в Средней Азии................................................................. 102

Глава VII. Падение гуннов и проблема «варваризации». Жуань-

жуани 118

Часть вторая. История западных гуннов

Глав а VIII. Происхождение западных гуннов............................................. 135

Глава IX. От Валамира до Аттилы............................................................... 143

5‘лава X. Аттила и гунны в его время........................................................ 154

Глава XI. Распад западно-гуннского племенного союза . . . 164

Глава XII. Аварский каганат........................................................................ 170

Глава XIII. Белые гунны (эфталиты) и авары . . ... 183

Глава XIV. Роль эфталитов в Средней Азии. ...... 192'

Глава XV. Археологические памятники гунно-аварского периода 198

Заключение. Значение гуннских завоеваний в историческом процессе 212

Приложения

I. Китайский источник Цзиньшу о гуннах..................................................... 219

II. Родословная гуннских шаньюев (без северных)........................................ 222’

III. К происхождению легенды об Огуз-кагане............................................. 224

Список принятых сокращений.......................................................................... 240

Шифры китайских источников.......................................................................... 242

Указатель исторических имен ................................................................................. 243

Указатель географических названий .............. ................................................... 247

Указатель племенных названий........................................................................... 252:

Подписано к печати 26-VI-I95I г. Печ. л. 16. Уч.-изд. л. 18,0. Тираж 3000. М-31353. Заказ 887

Типография Ленинградского Государственного ордена Ленина Университета. Университетская набережная, 7/ь).

⁵ Ср. также статьи В. Чепелева в журнале «Искусство» (4, 1936; 5, 1939).

¹ Об этом подробнее см.: А. Н. Бернштам. Историческое прошлое киргизского народа. Фрунзе, 1942; cd.: КСИИМК, XVI.

¹ Г. П. Сосновский. Дэрестуйский могильник, ПИДО, 1935, № 1 —

2, стр. 168 и сл. Перечень работ Ю. Талько-Гринцевича дополню указанием на статью в «Трудах XII археологического съезда» (т. I). В своей статье (стр. 168) Г. П. Сосновский отмечает раскопанные им могилы на Нижне-Изолгинском городище; см.: ПИДО. 1934, А¹» 7—8, стр. 150—156. Замечательные коллекции из раскопок Г. Сосновского могил гуннского времени с тканями ханьского типа опубликованы в CÂ, IX.

¹ Г. Сосновский. К истории скотоводства в Сибири. КОДЖ. I, стр. 146 сл.

³ А. Стрелков. Большой Семиреченский алтарь. Сб. С. Ф. Ольденбургу, Л. 1935.

¹ Об этом подробно в нашей работе: Социально-экономический строй орхоно-енисейских тюрок VI—VIII вв. н. э. «ТТ., 1946.

¹ По этому вопросу см. посвященные ранней истории славянства работы М. И. Артамонова и А. Д. Удальцова, Б. А. Рыбакова и П. Н. Третьякова. О прогрессивной роли гуннов мы высказывались в ряде наших работ и в докладах, например в упоминавшейся статье: Из истории гуннов I в., до а э. CB, I.

¹ Там же, стр. 94. Далее Приск отмечает, что «персы одержали победу над уннами кидаритами и осаждают город их Валаам» (Варначан?— Л. Б.) (стр. 98).

¹ Моисей Каганкатуйский. История агван, стр. 193.

¹О нем см.: В. Шишкин. Исследование городища Варахша и его окрестностей. КСИИМК, вып. 10. Одну из последних работ В. Шишкина

об этом замечательном памятнике см.; Труды Отдела Востока Гос. Эрмитажа, вып. 4. Ср. также его статью в Изв. АН УзбССР, 5, 1948.

³ P. Pell iot. Les Mots a H Iniţiale aujourd’hui Amuie dans le mongol de XIII et XIV siecles. JA, апрель-июнь, 1925.

^! Ср., например, кашу статью: Уйгуры в Семиречье. Сб. С. Е. Ма- лс.ву, Фрунзе, 1945.

^{^[1]} По этому вопросу см.: А. Бернштам. Кенкольский могильник. Л., 1940,—Он же. Из истории гуннов I в. до н. э. CB, I, 1940.

^{^[2]} Значительная часть материалов еще не опубликована. Результаты наших раскопок см. в вышеуказанных работах. Ср. аналогичный материал в работах В. Гайдукевича: Работы Фархадской археологической экспедиции в Узбекистане в 1943—1944 гг., КСИИМК, вып. 14, 1947. Ср.: М. М а с с о н. Археологические исследования в Узбекистане. Сб. «Наука в Узбекистане за 15 лет», Ташкент, 1939.

^{^[3]} Подробно об этом см.: F. Hirth. Ueber Wolga-Hunnen und Hioung-nu. SKAW, 1899, II, вып. 2.

^{^[4]} Впервые об этом в русской литературе: В. Бартольд. Туркестан в эпоху монгольского завоевания, ч. 2, СПб., 1900; ср. статью А. Якубовского: ВЛУ, 1947, № 12. Одна из последних работ, где автор возвращается к этой теме. Н. Пигулевская. Сирийские источники по истории народов СССР. Л., 1941. К сожалению, автор не учитывает высказываний В. Бартольда.

13 Бернштам.

^{^[5]} С. Толстов. Древний Хорезм, стр. 277—278.

^{^[6]} См. нашу статью: CB, I, стр. 76—77.

^{^[7]} М. Массон. Работы термезской археологической комплексной экспедиции (ТАКЭ) 1937 и 1938 гг. Труды УзбССР, сер. I, II.

^{^[8]} В я т к и н, Афрасиаб, городище былого Самарканда. Самарканд, 1946.

^{^[9]} С. Толстов, ВДИ, вып. 1, 1946.

^{^[10]} Бернштам. Археологический очерк Северной Киргизии. Фрунзе, 1941.

^{^[11]} В. Ш и ш к и н. Археологические работы 1937 г. в западной части Бухарского оазиса. Ташкент, 1940.

^{^[12]} К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. IV, стр. 13.

^{^[13]} Там же, стр. 14.

^{^[14]} С. Толстов. Топраккала. Изв. АН СССР, сер. ОИФ, № 14, 1944, стр. 188. Об этом же см. его статью: Новые материалы по истории Хорезма. ВДИ, вып. 1, 1946, стр. 74.

^{^[15]} Об этом подробнее: А. Бернштам. Памир и Алай в свете археологических работ 1947 г. на Памире. УЗЛГУ. 1951.

^{^[16]} См.: С. Толстов. Города гузов. СЭ, вып. 3, 1947.

^{^[17]} А. Бернштам. Памир и Алай в свете археологических работ 3947 г. на Памире. УЗЛГУ.

^{^[18]} А. Якубовский. Вопросы этногенеза туркмен в VIII—X вв. СЭ, 'вып. 3, 1947.

^{^[19]} В данном конкретном случае мы согласны с положениями по этногенезу афганского народа, которые были выдвинуты еще Акэном.

^{^[20]} О готском стиле см.: Л. А. Мацулевич. Погребение варварского князя в Восточной Европе. Новые находки в верховье реки Суджи. И1 аИМК, вып. 112, 1934. Там же литература вопроса.

^{^[21]} Traveaux Ethnographique, VII. Helsinki, 1918.

^{^[22]} ИАК, вып. 16.

^{^[23]} Издание коллекции подготовляется нами к печати в статье под названием «Находки у оз. Боровое».

^{^[24]} Б и ч у р и н, ч. 3, стр. 172.

^{^[25]} Andreas А 1 f б 1 d i. Arhăologische Spuren der Hunnen. Germania, 1932, April, вып. 2.

^{^[26]} А. В. Шмидт, К вопросу о происхождении пермского звериного стиля. Сб. МАЭ VI, стр. 125—164.

^{^[27]} Ср.: А. Бернштам, CA, XI.

^{^[28]}А. Бернштам. Рецензия на работу С. Trever. Excavations in '.the Northern Mongolia в ПИДО, № 9—10, 1934.

^{^[29]} Су. Rhe und N. F e 11 i с h. Jutas und Oskii. Zwei Grăberfelder aus ■der Volkerwanderungszeit in Ungarn. Скифика, 4. Прага, 1931. Надо отметить, что археологический материал по аварам усиленно собирается и изучается в Венгрии, и факты, конечно, не ограничиваются вышеуказанными могильниками. Могильники Юташ и Ошкю взяты в качестве примера. Уже после написания настоящей работы мы получили возможность ознакомиться с новыми отчетами о раскопках могильников аварского времени — Улло' и Кишкереш (в 28 и 108 км от Будапешта), материал которых подтверждает наши выводы. См.; Tibor Horvath. Die- Avarischen Grăberfelder von U115 und Kiskoros. AH, XIX, Budapest, 1935.

^{^[30]} См., например: D. С s а 11 а п у. Der Grabfund von Szentes Lapisto aus der Volkerwanderungszeit. Dolgozatok, IX—X, вып. 1—2, 1933—1934, crip. 213—214.— Он же. Avarische und aus den IX—XIII Jahrhundertes stammende Ungarische Funde im Museum zu Szentes. Там же, стр. 242—247.

^{^[31]} Denes v. В a r t h a. Die Avarische Doppelschalmei von Janoschida. АН, XIV. Budapest, 1934.

^{^[32]} См. аналогичный процесс в развитии киргизского орнаментального искусства, на что мы обращали внимание в вводной статье к альбому

-«Киргизский национальный узор» (Л., 1948).

^{^[33]} А. А. Бобринский. Перещепинский клад. Материалы по археологии России, № 34. табл. I и VI. — Л. А. Моисеев. К изучению Пере- щепинского клада. ИАК, 1913. — Л. А. М а ц у л е в и ч. Большая пряжка Перещепинского клада и псевдопряжка. Seminarium Kondakoviaimm, 1927. См. в перечисленных статьях литературу вопроса.

^{^[34]} Б. А. Рыбаков. Ремесло Древней Руси. М., 1948, стр. 100 сл.

^{^[35]} N. Fettich. Das Kunstgewerk der Avarenzeit in Ungarn. AH, 1, Budapest, 1926, стр 64.