|
НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ЮСТИЦИИ СССР
|
|
СУДЕБНЫЙ ОТЧЕТ
по делу
АНТИСОВЕТСКОГО „ПРАВО-ТРОЦКИСТСКОГО БЛОКА“.
РАССМОТРЕННОМУ ВОЕННОЙ КОЛЛЕГИЕЙ ВЕРХОВНОГО СУДА СОЮЗА ССР 2—13 марта 1938 г.
ПО ОБВИНЕНИЮ ■
Бухарина Н. И., Рыкова А. И., Ягоды Г. Г., Крестия- ского Н. Н., Раковского X. Г., Розенголъца А. П., Иванова В. И., Чернова М. А., Гринько Г. Ф„ Зеленского И. А., Бессонова С. А., Икрамова А., Ходжаева Ф., Шапанговша В. Ф., Зубарева П. Т., Буланова П. П., Шевина Л. Г., Плетнева Д. Д., Казакова И. Н„ Максймова-Диковского В. А.
■ и Крючкова П. П.
в преступлениях, предусмотренных ст. ст.
58Ц 582, 587, 58S 589 и 5811 Уголовного кодекса РСФСР, а Иванова, Зеленского и Зубарева, кроме того, в преступлениях, предусмотренных ст. 5813 Уголовного кодекса РСФСР
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ СТЕНОГРАФИЧЕСКОГО ОТЧЕТА
|
|
МОСКВА 1938 ЮРИДИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА ЮСТИЦИИ СССР
|
|
Ответственные за выпуск — В. Усков и В. Л1ашукоб Техническое оформление — Л. Васильке. Ответственный за корректуру — В. Пчелинцеб. Сданов набор 20/III 1938 г. Подписано к печати 28/111—6/IV 1938 г. Печ. листов 44,25. Уч.-авт. листов 52,31. Уполномоченный Главлита № Б-42812.
|
|
1-я Образцовая типография Огиза РСФСР треста «Полиграфкнига».Москва,Валовая, 28
|
|
Утреннее заседание 2-го марта
Открытие судебного заседания..................................................................................................................... 7
Обвинительное заключение............................................................................................................ ц
Допрос подсудимого Бессонова................................................................................................................. 39
Вечернее заседание 2-го марта
Допрос подсудимого Гринько..................................................................................................................... Qg
Допрос подсудимого Чернова...................................................................................................................... 84
Утреннее заседание 3-го марта
Допрос подсудимого Иванова......................................................................................................... 104
Допрос подсудимого Зубарева ....................................................................................................... 128
Допрос свидетеля Васильева Д. Н................................................................................................. 138
Вечернее заседание 3-го марта.
Допрос подсудимого Крестинского.............................................................................................. 141
Допрос подсудимого Рыкова........................................................................................................... 146
Утреннее заседание 4-го марта
Допрос подсудимого Шаранговича.............................................................................................. 183
Допрос подсудимого Ходжаева...................................................................................................... 194
Вечернее заседание 4-го марта
Допрос подсудимого Розенгольца................................................................................................. 222
Второй допрос подсудимого Крестинского.............................................................................. 238
Допрос подсудимого Раковского................................................................................................... 259
Утреннее заседание 5-го марта
Продолжение допроса подсудимого Раковского................................................................... 265
Допрос подсудимого Зеленского.................................................................................................... 283
Вечернее заседание 5-го марта
Допрос подсудимого Икрамова..................................................................................................... 305
Допрос подсудимого Бухарина...................................................................................................... 331
Утреннее заседание 7-го марта
Продолжение допроса подсудимого Бухарина....................................................................... 351
Допрос свидетеля Яковлевой В. Н................................................................................................ 390
Вечернее заседание 7-го марта
Продолжение допроса свидетеля Яковлевой В. Н................................................................ 403
Допрос свидетеля Осинского В. В. . . .................................................................................... 407
Допрос свидетеля Манцева В. Н.................................................................................. 414
Допрос свидетеля Камкова Б. Д..................................................................................................... 430
Допрос свидетеля Карелина В. А......................................................................................... . 440
Вопросы к экспертизе..................................................................................................................................... 45!
|
|
Утреннее заседание 8-го марта
Допрос подсудимого Левина . *................................................ 454
Вечернее заседание 8-го марта
Допрос подсудимого Буланова ........................................... 488
Допрос подсудимого Ягоды . ........................................ . 502
Допрос подсудимого Крючкова .......................................... 515
Утреннее заседание 9-го марта
Допрос подсудимого Плетнева ........................................... 520
Допрос подсудимого Казакова ...................................................... ............................................ 52G
Ответы медицинской экспертизы на вопросы, поставленные
государственным обвинителем................................ 535, 544
Допрос подсудимого Максимова-Диковского ...... 537
Допрос свидетеля доктора М. Ю. Белостоцкого ..... 542
Закрытое судебное заседание.................................. 549
Утреннее заседание 11-го марта
Речь государственного обвинителя Прокурора Союза ССР
А........................................................................................ Я. Вышинского........................................................................ 55и
' Вечернее заседание 11-го марта
Речь защитника И. Д. Брауде д[5
Речь защитника Н. В. Коммодова......................................... g21
Последнее слово подсудимого Бессонова . .......................... 03q
Последнее слово подсудимого Гринько................................ 533
Последнее слово подсудимого Чернова................................ дзд
Утреннее заседание 12-го марта
Последнее слово подсудимого Иванова...............................
Последнее слово подсудимого Крестинского........................ 644
Последнее слово подсудимого Зубарева............................... §49
Последнее слово подсудимого Рыкова....................................... 050
Последнее слово подсудимого Шаранговича.............................. 654
Последнее слово подсудимого Ходжаева............................. 65б
Последнее слово подсудимого Зеленского........................... ggQ
Последнее слово подсудимого Икрамова.................................... gg5
Последнее слово подсудимого Раковского...........................
Последнее слово подсудимого Розенгольца................................. 674
Вечернее заседание 12-го марта
Последнее слово подсудимого Бухарина..................................... 67g
Последнее слово подсудимого Левина................................. ggg
Последнее слово подсудимого Буланова..............................
Последнее слово подсудимого Ягоды.................................. 0дд
Последнее слово подсудимого Крючкова.................................... б9б
Последнее слово подсудимого Плетнева..............................
Последнее слово подсудимого Казакова..................................... qqj
Последнее слово подсудимого Максимова-Диковского . . . qqq
Приговор ...............................................
|
|
СОСТАВ СУДЕБНОГО ПРИСУТСТВИЯ ВОЕННОЙ КОЛЛЕГИИ ВЕРХОВНОГО СУДА СОЮЗА ССР
|
|
ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ:
Армвоенюрист В. В. Ульрих, Председатель Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР
ЧЛЕНЫ СУДА:
Корвоенюрист И. О. Матулевт,
Заместитель Председателя Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР
Диввоенюрист Б. И. Иевлев,
Член Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР
СЕКРЕТАРЬ:
Военный юрист 1-го ранга А. А. Батнер
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБВИНИТЕЛЬ:
А. Я- Вышинский,
Прокурор Союза ССР
ЗАЩИТНИКИ:
И. Д. Брауде и Н. В. Коммодов, члены Московской коллегии защитников
|
Комендант суда. Суд идет, прошу встать.
Председательствующий. Садитесь, пожалуйста. Заседание продолжается. Переходим к допросу подсудимого Левина.
Подсудимый Левин, показания, данные на предварительно^ следствии, вы подтверждаете?
Левин. Подтверждаю.
Председательствующий. Товарищ Прокурор, у вас есть вопросы?
Вышинский. У меня есть несколько вопросов.
Подсудимый Левин, расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Ягодой и каковы были результаты вашей близости к Ягоде?
Левин. С Ягодой знакомство началось у меня еще с начала 20-х годов. Я лечил покойного Дзержинского, Менжинского. Встречался от поры до времени с Ягодой и оказывал ему медицинскую помощь. Более частые встречи с ним стали устанавливаться у меня, примерно, с 1928 года, в связи с приездом в Москву А. М. Горького.
Всем известно, что А. М. Горький с молодых лет болел туберкулезом в очень тяжелой форме. Он жил ряд лет, и до революции и после революции с 1921 года, в Италии. За эти годы А. М. Горький очень стосковался о Союзе, его тяготила чрезвычайная оторванность от Союза, невозможность получать часто сведения. Он стал все чаще поговаривать о необходимости вернуться. Вернуться совсем по состоянию здоровья нельзя было и он решил приезжать в Союз периодически. С 1928 года он приезжал в Москву на летние месяцы, когда климатические условия под Москвой для легочных и сердечных больных были относительно благоприятными, когда, наоборот, в Италии становится слишком жарко. С этого года он стал приезжать к нам на летние месяцы, на зимние снова возвращался в Италию.
Был установлен порядок, что в Италии он должен оставаться под наблюдением кого-нибудь из советских врачей. Так как я считался его постоянным врачом, мне было поручено подобрать группу врачей и профессоров, которые разделили бы это полугодие на три двухмесячника, чтобы каждый по два месяца оставался в Италии с тем, чтобы не отрываться от постоянной здешней работы. В числе этой группы был я и несколько ленинградских и московских врачей. Я каждый раз уезжал q ним из Ита
|
|
лии, приезжал с ним в Москву, уезжал из Москвы, как постоянный врач. Остальные — поочередно.
Во время приездов в Москву я, как постоянный врач А. М. Горького, бывал у него чрезвычайно часто. Он жил за городом, под Москвой. Я оставался у него на ночь, даже в тех случаях, когда не было ничего экстренного.
Одновременно в этом доме также часто бывал Ягода. Там мы часто встречались. Установились не отношения случайного врача и больного, а отношения знакомых людей.
В то же время участились и мои посещения Ягоды у него на дому или на даче, потому что, примерно, кажется, около 1930 года стала часто хворать его жена — Авербах, хроническая больная, болевшая очень часто с частыми обострениями по характеру ее заболевания. Во время этих обострений ее болезни мне приходилось иногда ежедневно бывать в доме или одному или с кем-нибудь из врачей санчасти ОГПУ, даже с покойным хирургом Розановым, который был в' качестве врача близок к этому дому. Таким образом, устанавливалось все более близкое знакомство.
Нужно сказать, что Ягода относился ко мне очень хорошо, проявляя разные признаки внимания. Откровенно говоря, это не казалось мне чем-то необычным, потому что мы — врачи, довольно часто видим, как больные желают чем-то отблагодарить нас и показать свое внимание. Одним словом, в этом я не видел ничего предосудительного или непонятного для меня. Эти признаки внимания с его стороны мне льстили.
Вышинский. В чем выражалось это внимание?
Левин. Ну, например, у него были прекрасные цветы, оранжерея, и он посылал мне цветы, посылал очень хорошее французское вино. Один раз он сделал мне весьма ценный для меня подарок: предоставил мне в собственность дачу в подмосковной местности, где я и проживал в течение 5—6 лет в летние месяцы со своей семьей.
Вышинский. Специально выстроил для вас дачу?
Левин. Нет, дачу он предоставил мне в собственность...
Вышинский. То есть подарил вам дачу?
Левин. Да, я смотрел на это, как на подарок.
Вышинский. Оказывал Ягода вам содействие в ваших поездках за границу, устраняя различные таможенные формальности?
Левин. Да, он давал знать на таможню, что меня можно пропустить из-за границы без осмотра.
Вышинский. Как вы это использовали?
Левин. Я привозил вещи жене, женам своих сыновей, детские вещи, женские вещи, привозил мелкие подарки на службу...
Вышинский. Одним словом, все, что хотели, привозили беспошлинно, бестаможенно?
Левин. Да, но это не были ценности...
Вышинский. Конечно, вы же не торговали этими ценностями.
Левин. Я привозил их для родных.
Вышинский. Я понимаю, для себя, для родных, друзей, знакомых, приятелей.
|
|
Левин. Конечно.
Вышинский. Для вас пограничных и таможенных законов не существовало? -
Левин. Совершенно верно.
Вышинский. И долго так продолжалось?
Левин. В 1934 году я еще был за границей.
Вышинский. А началось это «особое» внимание к вам когда?
Левин. С первой моей поездки к Алексею Максимовичу, в 1928 или 1929 году и до последнего времени.
Вышинский. Ну, что же дальше? Это вы считали обычными знаками внимания? Так вообще пациенты проявляют свое внимание к врачам?
Левин. Вы, вероятно, знаете, что не так.
Вышинский. Ни поездками за границу, ни подарками, ни дачей, ни таможней, ни пошлиной?
Левин. Понятно.
Вышинский. Значит, вы считали это обычным?
Левин. Для него, это вероятно, было обычным.
Вышинский. А для вас?
Левин. Для меня это, конечно, не было обычным.
Вышинский. Вы не думали, почему это происходит, какая причина этому вниманию?
Левин. Я об этом не думал, потому что считал, что для него эта вещь не представляет большого значения, по его масштабу это были небольшие знаки внимания.
Вышинский. А вы сравните по своим масштабам, — для вас это было обычное явление?
Левин. Конечно, это было не обычное явление. Но это был и не обычный пациент.
Вышинский. Значит необычный пациент оказывал вам необычное внимание?
Левин. Да, да, конечно.
Вышинский. Скажите, пожалуйста, что из всего этого произошло?
Левин. Для обычного больного сделать подарок трудно, поскольку...
Вышинский. Извините, я вас еще раз перебью. Когда вас освобождали от всякого рода таможенных осмотров, вы считали, что это естественно и законно?
Левин. Я не считал это естественным и законным, но я знал, что это практикуется достаточно часто.
Вышинский. Кем практикуется и откуда вы это знали?
Левин. Я знал, что целый ряд людей пользуется дипломатическими паспортами и так далее.
Вышинский. Значит, вы рассматривали себя как дипломата?
Левин. Нет, конечно, я себя так не рассматривал.
Вышинский. Вы понимали, что вы пользовались грубым нарушением советских законов и шли на это беззаконие из-за корыстных целей? ■
Левин. Да, я понимал. Но должен сказать, что убытки госу*
|
|
дарству от этого были очень маленькие, я привозил каких-ни- будь'пару галстухов, мелочь.
Вышинский. Но из маленьких частных убытков складывается один большой убыток. Так, между прочим, всякий преступник оправдывает свое преступление. Даже тот, кто украдет миллион золотом, он может по отношению к такому могучему, богатому государству, как наше, сказать, что убыток для государства все-таки небольшой.
Левин. Разрешите продолжить вашу мысль и пересчитать на деньги, сколько таможня должна была взыскать. Получится небольшая сумма.
Вышинский. Вы до сих пор не понимаете тяжести вашего преступления?
Левин. Нет, нет я понимаю.
Вышинский. Тогда продолжайте ваше объяснение.
Левин. Я должен признаться, что такое внимание, оно даже мне льстило. Это было внимание со стороны руководителя такого органа, как ОГПУ. Я видел в этом определенное признание и доверие ко мне со стороны руководителя такого учреждения. Мне никогда не могло притти в голову то, о чем я теперь узнал.
Вышинский. Потом пришло в голову?
Левин. Да, пришло.
Вышинский. Как это случилось?
Левин. В 1932 году Алексей Максимович решил совсем переехать в Москву со всей своей семьей. В составе семьи был его сын Максим Алексеевич Пешков. В начале 1933 года зимой во время одного из моих посещений Ягоды, во время прогулки у него на даче он начал со мной разговор, к которому несколько раз потом возвращался, разговор относительно сына Алексея Максимовича— Максима Алексеевича Пешкова. Он говорил, что он недоволен его образом жизни, его поведением. Недоволен тем, что он не прикасается ни к какой работе, что ничем не занимается. Недоволен тем, что он злоупотребляет спиртными напитками. Но это был такой разговор, который более или менее соответствовал тому, что к тому времени М. А. Пешков, будучи отцом двоих детей, не имел никакой обязательной работы, обязательного труда, не имел определенных занятий, просто в доме отца жил. Так что эти разговоры пока не внушали никаких основных подозрений.
Во время одной такой беседы он и сказал мне: видите ли, Макс, как он его называл, не только никчемный человек, но и оказывает на отца вредное влияние. Отец его любит, а он, пользуясь этим, создает нежелательное и вредное окружение в доме у Алексея Максимовича. Его необходимо убрать. Нужно сделать так, чтобы он погиб.
Вышинский. То есть?
Левин. Добиться его смерти. >
Вышинский. Значит, его убить?
Левин. Конечно.
Вышинский. И Ягода, значит, предложил вам осуществить это дело?
|
|
Левин. Он сказал: «Вы должны нам в этом помочь». Мне не нужно здесь передавать психологического ощущения, насколько мне было страшно это слушать, — думаю, что это достаточно понятно, но потом... такое непрекращающееся смущение. Меня отделяет от этого срок — шесть лет, поэтому я не ручаюсь за стенографическую передачу этого рассказа, а только за сущность его. Он дальше сказал, что вы знаете, кто с вами говорит, руководитель какого учреждения с вами говорит? Вы знаете, что я ответственен за политику партии и за жизнь крупнейших руководителей партии и правительства, а также за жизнь и деятельность Алексея Максимовича, а поэтому, раз это нужно в интересах Алексея Максимовича — устранить его сына, поэтому вы не должны останавливаться перед этой жертвой. '
Вышинский. Так он мотивировал?
Левин. Так.
Вышинский. Вы считали?
Левин. Я ничего не считал. Он говорит, пока давайте оставим этот разговор, вы обдумайте дома, а через несколько дней я вызову вас.
Вышинский. Но что обдумать?
Левин. Согласиться или не согласиться.
Вышинский. Кроме того, но обдумайте еще что?
Левин. Как это выполнить. Он сказал: «Учтите, что не повиноваться мне вы не можете, вы от меня не уйдете. Раз я вам оказал в этом доверие, раз вам оказывается доверие в этом деле — вы это и должны ценить и вы должны это выполнить. Вы никому не сможете об этом рассказать. Вам никто не поверит. Не вам, а мне поверят. Вы в этом не сомневайтесь, вы это сделайте. Вы обдумайте, как можете сделать, кого можете привлечь к этому. Через несколько дней я вызову вас». Он еще раз повторил, что невыполнение этого грозит гибелью и мне и моей семье. Я считал, что у меня нет другого выхода, я должен ему покориться. Опять-таки, когда смотришь с перспективы, с сегодняшнего дня на 1932 г., когда видишь, насколько мне, как беспартийному человеку, казался всемогущим Ягода, то, конечно, очень трудно было отвертеться от его угроз, от приказов его.
Вышинский. А вы пробовали отвертеться?
Левин. Я пробовал в душе отвертеться.
Вышинский. В душе, а отпора у вас не было?
Левин. Не было.
Вышинский. Пробовали протестовать, сказать кому-нибудь об этом, сообщить?
Левин. Нет, я ничего не сделал, не попытался отвертеться. Я никому не сказал и принял решение. Приняв решение, приехал к нему. Ягода сказал мне: «Вам одному, вероятно, это .трудно будет сделать. Кого вы думаете привлечь к этому делу?» Я ему ответил, что вообще ввести нового врача в дом Алексея Максимовича очень трудно, там этого не любили. Но есть один врач, который все-таки бывал у Максима Алексеевича во время одного из моих отпусков, это — доктор Виноградов А. И. из санчасти ОГПУ. Его хорошо знал Крючков. Виноградов был, 458 ‘
|
|
направлен им, если не ошибаюсь (Крючков был постоянным секретарем Алексея Максимовича). Я сказал, что его надо будет обязательно к этому делу привлечь. Затем я говорил, что если бы нужно было привлечь еще кого-нибудь из консультантов, то единственный консультант, который в этом доме бывал, это профессор Дмитрий Дмитриевич Плетнев. Я не указывал сейчас на него реально, а говорил, что если при такой болезни нужно было бы, чтобы кто-нибудь из консультантов был, то единственный человек, который мог бы туда приехать, — это Д. Д. Плетнев. Так шел 1933 год. Он меня торопил.
Вышинский. Кто он?
Левин. Ягода. В это время возник у него новый замысел. При встречах Ягода часто спрашивал меня о состоянии здоровья Вячеслава Рудольфовича Менжинского, тогдашнего председателя ОГПУ, который тогда тяжело хворал. Ягода был заместителем председателя ОГПУ. Нужно сказать, что Менжинский с первых лет революции был моим постоянным пациентом. В 1926 году у него был тяжелейший припадок грудной жабы. С тех пор надорвалось его здоровье, он стал болеть. Я, как вообще всякий терапевт, в этом состоянии мало мог ему помочь и, как всегда в этих случаях бывает, начинают кидаться на чудеса. Одним из чудес тогда прозвучало такое средство профессора Шварцмана—миоль, которое он рекламировал, как спасительное средство от грудной жабы. Шварцман был вызван из Одессы и некоторое время он производил хорошее впечатление на Менжинского. Потом — разочарование в Шварцмане. Затем была другая реклама, начали шуметь вокруг Игнатия Николаевича Казакова, и тогда он (Менжинский) обратился к Казакову.
С 1932 года Вячеслав Рудольфович стал постоянным пациентом Казакова. Он сделался не только его постоянным пациентом, но и поддерживал его славу, но и был одним из небольшой группы крупных людей в то время, которым казалось, что он чрезвычайно им помогает. И этот шум вокруг Казакова, эти постоянные споры вокруг него в Москве привели к тому, что в Совнаркоме состоялось специальное заседание, посвященное вопросу о лечении методами Казакова, заседание, на котором присутствовал Менжинский и там поддерживал славу Казакова.
Вышинский. Заседания, которые были в правительственных учреждениях, никакого отношения не имеют к данному вопросу.
Левин. Я говорю о заседании, на котором обсуждался вопрос о лизатах Казакова.
Вышинский. Расскажите, что же конкретно вам говорил Ягода о Менжинском?
Левин. На этот вопрос я сразу ответил Ягоде...
Вышинский. На какой вопрос?
Левин. Несколько раз он просто расспрашивал о состоянии здоровья Менжинского, а в октябре или ноябре он меня опять спросил, «как здоровье Менжинского?» Я сказал, что, по моим сведениям, очень плохо. Но он говорит: «Зачем же тянуть? Он обреченный человек.» Он и считался тогда больным почти безнадежно в смысле восстановления работоспособности.
|
|
Вышинский. Сказали ли вы Ягоде, что Менжинский может бороться за свою жизнь неопределенный срок?
Левин. Простите, я не расслышал вашего вопроса.
Вышинский. Я вас спрашиваю: на вопрос Ягоды о состоянии здоровья Менжинского, не сказали ли вы Ягоде, что Менжинский может бороться еще неопределенный период времени?
Левин. Да, конечно.
Вышинский. А что Ягода сказал в ответ на это?
Левин. А он сказал, что «у меня есть сведения, что он живой труп».
Вышинский. А не сказал ли он иначе — «зачем это нужно»?
Левин. Сказал.
Вышинский. Не сказал ли он, что нужно это ускорить?
Левин. Да, сказал. Я к этому и иду. Я ему сказал тут относительно того, что он с 1932 года является ревностным поклонником доктора Казакова и если так вопрос стоит...
Вышинский. Говорите откровеннее, не стесняйтесь.
Левин. Я говорю откровенно.
Вышинский. Не говорил ли вам Ягода, что необходимо убить Менжинского? „
Левин. Говорил.
Вышинский. И вы тогда сказали, кого для этого нужно привлечь?
Левин. Доктора Казакова.
Вышинский. Вы вызывали Казакова для чего? Для лечения или для умерщвления?
Левин. Для второго.
Вышинский. Почему именно Казакова?
Левин. Он лечил лизатами, а лизаты приготовлял Казаков сам у себя в лаборатории.
Вышинский. Значит, он мог приготовить все, что угодно?
Левин. Приготовить такие лизаты, которые бы не помогали, а вредили.
Вышинский. Это равносильно яду.
Левин. Совершенно верно. Тут я сказал Яг,оде: «Поскольку в курсе лечения бывают перерывы, паузы, а в период этих перерывов я бывал у Вячеслава Рудольфовича Менжинского, то я могу соединить лизаты с каким-либо сердечным лекарством, которое в комбинации с лизатами могло бы приносить вред».
Вышинский. Вы объяснили это Ягоде?
Левин. Да, Ягоде.
Вышинский. А Ягода что сказал?
Левин. Он сказал, что с Казаковым он поговорит и директиву даст. Когда я увиделся с Казаковым в конце 1933 года, я узнал, что его вызывал Ягода для беседы, он знает, что делать и со мною поговорит, как будут приготовляться лизаты. Меня он спросил, какие сердечные лекарства буду я предлагать во время моего посещения.
Вышинский. Обвиняемый Казаков, вы подтверждаете показу ния Левина сейчас?
Казаков. В основном, подтверждаю.' •
|
|
Вышинский. Вы подтверждаете, что с вами говорил Левин?
Казаков. Да. .
Вышинский. Что именно он вам говорил?
Казаков. Я виделся с Левиным три раза и он постепенно меня вовлекал, — была майская, июньская и, наконец, октябрьская встреча.
Вышинский. В каком году?
Казаков. В 1933 году.
Вышинский. Значит, в 1933 году было три встречи?
Казаков. Три встречи.
' Вышинский. Первая встреча майская, о чем вы разговаривали?
Казаков. Здесь он выразил сочувствие, что я изолирован от врачей, что на меня нападают врачи и что я нахожусь в таком тяжелом состоянии. Он рекомендовал мне быть поближе к врачам, причем сказал: «С вами я поговорю особо». Я спросил: о чем? Он сказал: «О здоровье Менжинского».
Вышинский. Ближе к какому врачу или вообще к врачам рекомендовал он вам держаться?
Казаков. Я держался в стороне, потому что была очень жестокая борьба.
Вышинский. А Левин высказал вам сочувствие?
Казаков. Во время майской встречи он сказал, что зря вы возитесь с Менжинским. Менжинский — живой труп. Я считал, что у Менжинского развивался хронио-сепсис. Левин со мною не согласился, и в результате этого я был отстранен. Я ему в резкой форме сказал, что я недоволен его поведением по отношению ко мне. Он мне сказал, что «мы с вами особо по этому вопросу поговорим». Правда, этот циничный ответ его, что Менжинский — труп и не стоит с ним возиться, меня покоробил.
Вышинский. Почему покоробил?
Казаков. Потому что это цинично. Я знал, что Вячеслав Рудольфович, когда лечился у меня, стал на ноги.
Вышинский. Словом, заявление его было для вас циничным?
Казаков. Конечно, циничным. Как только у него получалось улучшение, так вдруг я отстранялся.
Вышинский. Кто вас отстранял?
Казаков. Левин. 5 марта я вновь явился и потом снова был отстранен до июня месяца. Я ему это сказал.
Вышинский. Он что ответил?
Казаков. Он? Как всегда — улыбочкой...
Вышинский. Дальше?
Казаков. В июне я встретился с ним. Он высказал мнение, что я был прав в своем диагнозе относительно развившегося у Менжинского хронио-сепсиса на почве гриппа. Там была группа врачей, и они не возражали, чтобы я начал лечить его.
Вышинский. Вы очень длинно рассказываете. Ведь мы будем допрашивать вас еще особо. Сейчас расскажите коротко — о чем был второй разговор?
Казаков. Он сказал, что не возражает, чтобы я приступил к лечению Менжинского...
Вышинский. Словом, допустил вас? ,
|
|
Казаков. Да. Я приступил к лечению Менжинского.
Вышинский. А вас это не удивило? .
Казаков. Он сказал одну фразу: «Я думаю, что вы меня поняли».
Вышинский. А вы его поняли?
Казаков. Я ничего не понял.
Вышинский. В таких случаях, когда не понимают тех, которые говорят, что «вы меня поняли», спрашивают: в чем дело. А вы спросили?
Казаков У меня был большой негативизм...
Вышинский. А по-русски?
Казаков. Неприязненное отношение к Льву Григорьевичу.
Вышинский. Тем более надо было спросить, что значит эта двусмыслица?
Казаков. Надо было, а я не спросил.
Вышинский. Может быть, вы действительно его поняли?
Казаков. Нет, нет.
Вышинский. Значит, он вам сказал: «вы меня поняли?» А вы что ответили?
Казаков. Я просто посмотрел на него, выпучив глаза, и не сказал ничего. Я приступил к лечению Менжинского, и Менжинский встал.
Вышинский. Вы поменьше говорите о своих заслугах, а говорите по существу заданного вам вопроса. Почему вы не спросили его: «в чем дело? Я вас не понимаю». Обыкновенно не спрашивают тогда, когда понимают. Правда?
Казаков. Да, это верно.
Вышинский. Вы тогда кое о чем догадывались?
Казаков. Нет, я в тот момент не догадывался. Потом, в октябре месяце, он сказал: «Я вас считал умнее, а вы меня не поняли».
Вышинский. В чем ваш ум должен был проявиться?
Казаков. Он мне в резкой форме сказал: «Удивляюсь я вам, что вы так рьяно взялись за лечение Менжинского и даже укрепляете его здоровье, зря допустили его к работе». И дальше он сказал такую фразу, что «этим вы раздражаете Ягоду».
Вышинский. А вы что?
Казаков. И он добавил, что это к добру не приведет.
Вышинский. А вы что?
Казаков. Я слушал, что дальше будет.
Вышинский. Почему же вы слушали? Разве не ясно уже было, в чем дело?
Казаков.. Я хотел выслушать, до чего он дойдет.
Вышинский. До чего же он дошел?
Казаков. В октябре Левин сказал мне: «Вы поймите, что Менжинский — фактически труп, а восстанавливая его здоровье, допуская его к работе, вы тем самым восстанавливаете против себя Ягоду. Поймите, что Ягода заинтересован в устранении Менжинского, и если вы не подчинитесь ему — Ягода с вами расправится».
Вышинский. Он пугал вас?
|
|
Казаков. Да. Вы ни слова не говорите Менжинскому, потому что все равно от Ягоды не уйдешь. Ягода такой человек, который ни перед чем не останавливается, он вас достанет из-под земли. '
Вышинский. Это он вас пугал?
Казаков. Он заявлял в такой форме.
Вышинский. Вы испугались?
Казаков. Я задумался. Дальше Левин мне сказал: «Имейте в виду, что с вами будет разговаривать Ягода». По совести говоря, я здесь был совершенно растерян, испугался и не знал, что предпринять.
Вышинский. Что вы ответили Левину?
Казаков. Ничего не ответил.
Вышинский. Выходит, что все три раза вы ничего не отвечаете, молчите?
Казаков. Я не знал, что отвечать на эти циничные разговоры. Может быть Левин является агентом Ягоды, потому что со мною так откровенно разговаривать у него не было никаких оснований.
Вышинский. Следовательно вы утверждаете, что Левин вас запугивал, угрожал?
Казаков. Да. .
Вышинский. Обвиняемый Левин, правильно то, что передает Казаков ?
Левин. Не знаю, возражать тут же, в этот же момент или потом. Тут столько какой-то путаницы...
Вышинский. Задача судебного следствия и заключается в том, чтобы распутать всю эту путаницу.
Левин. Я не знаю, причем тут такие выражения, как «запугивание», «выпучил глаза», ссылка на то, чтобы он меня понял по одному выражению моих глаз. Я не считал Казакова таким умным, чтобы он мог понять с одного взгляда.
Я думаю, что на стоит останавливаться на этих мелочах. Конечно, если суд потребует, я могу рассказать все подробно.
Вышинский. Я вас спрашиваю, действительно ли вы застращивали Казакова?
Левин. Это фантастично уже потому, что весь мой разговор с Ягодой о Менжинском был осенью 1933 года, а в мае я должен был знать, что надо было убить Менжинского. Казаков относит мой разговор к маю.
Казаков. Первый разговор был в мае месяце.
Вышинский. При первом разговоре он вас застращивал?
Казаков. Нет. Второй разговор был в июне.
Вышинский. Застращивал?
Казаков. Нет, не было.
Вышинский. А когда?
Казаков. В октябре месяце, когда я вернулся из Кисловодска, он мне откровенно сказал.
Левин. Да, тогда я сказал Казакову, что Ягода сказал то-то и то-то, что он вас вызовет и расскажет вам подробности.
Вышинский (к Казакову). Это вам Левин говорил?
Казаков. Да.
|
|
Вышинский. Вы отрицаете, обвиняемый Левин, что вы запугивали Казакова?
Левин. Я сказал, что я настолько запуган Ягодой... Вышинский. Сам запуган?
Левин. Я сказал, что бороться с ним не имею возможности. Вышинский. Подсудимый Казаков, правильно говорит Левин? Казаков. Левин сказал одну фразу, что Ягода такой человек, который ни перед чем не останавливается, и если будете сопротивляться, он наверняка вас лишит жизни.
Левин. Это совершенно верно.
Вышинский. Вы говорили это?
Левин. Да.
Вышинский. И поэтому что же?
Левин. Если вам угодно, я могу рассказать вам о майско- июньском разговоре.
Вышинский. Нет.
Левин. Я думаю, что тоже не стоит.
Вышинский. Значит?
Левин. Если Ягода может решиться на все...
Вышинский. Следует подчиниться?
Левин. Да.
Вышинский. Говорили это?
Левин. Да, и решили.
Казаков. Я ничего не решал.
Вышинский. Вам говорил Левин, что вас вызовет Ягода? Казаков. Говорил.
Вышинский. Вы ответили?
Казаков. Нет, ничего не отвечал.
Вышинский. На чем кончилась ваша беседа?
Казаков. Мы разговорились...
Вышинский. Соглашение было достигнуто?
Казаков. Нет, я ничего ему не сказал.
Вышинский. Обвиняемый Левин, вам ничего Казаков не сказал?
Левин. До свидания с Ягодой — ничего.
Вышинский. Значит, ваша задача была в том, чтобы информировать Казакова о предстоящем свидании с Ягодой на предмет преступного разговора?
Левин. Да. Я передал Казакову, что его вызовет Ягода и все ему расскажет.
Вышинский. Подсудимый Ягода, давали вы поручение Левину о вызове к вам Казакова для разговора?
Ягода. Я этого человека вижу первый раз здесь.
Вышинский. Значит, такого поручения вы Левину не давали? Ягода. Я давал поручение Левину переговорить...
Вышинский. С кем?
Ягода. С Казаковым, но сам лично его не принимал. Вышинский. Я вас не спрашиваю, принимали вы его или нет, а я спрашиваю, давали вы поручение Левину переговорить с Казаковым?
Ягода. Поручения переговорить с Казаковым я не давал.
ш
|
|
Вышинский. Вы только что сказали, что давали Левину такое поручение.
Ягода. Я давал Левину поручение об умерщвлении Алексея Максимовича Горького и Куйбышева, и только.
Вышинский. А насчет Менжинского?
Ягода. Ни Менжинского, ни Макса Пешкова я не умерщвлял.
Вышинский. Это мы обсудим, когда будем вас допрашивать. Мне важно сейчас проверить, правильно ли показывает Левин, что вы ему поручали переговорить с Казаковым о том, что он будет вами вызван.
Ягода. Никаких поручений Левину о разговоре с Казаковым я не давал.
Вышинский. Не давали?
Ягода. Нет.
Вышинский. Левин, вы слышали это объяснение Ягоды?
Левин. Слышал.
Вышинский. Кто же прав?
Левин. Я не знаю, как понять сейчас заявление Ягоды. О том, что Казаков был вызван к Ягоде, Казаков сам...
Вышинский. Я спрашиваю не об этом. Поручение вам давал Ягода? •
Левин. Давал.
Вышинский. Вы передали Казакову?
Левин. Передал.
Вышинский. Казаков был вызван?
Левин. Был.
Вышинский. Откуда вам известно, что он явился на вызов?
Левин. Он это сам показывает.
Вышинский. Вам откуда известно, что он явился?
Левин. Казаков мне сам об этом рассказал.
Вышинский. Казаков, вы были вызваны к Ягоде?
Казаков. Да, 6 ноября 1933 года, в 3 часа дня.
Вышинский. Вы явились?
Казаков. Да, за мной прислали машину. •
Вышинский. Ягода вас принимал?
Казаков. Принимал. .
Вышинский. Вы с ним разговаривали?
Казаков. Да.
Вышинский. Вы до этого видели Ягоду?
Казаков. Нет, это было в первый раз.
Вышинский. А о чем с вами говорил Ягода?
Казаков. Я должен сначала сделать одно маленькое вступление. Почему я явился 6 ноября. 5 ноября вечером был перевезен Менжинский с Шестых Горок в Москву на 2-ю Мещанскую улицу во вновь отремонтированный особняк. Менжинского я не видел до этого недели две-три. 6 ноября за мной приехала машина ОГПУ, и я поехал на Мещанскую улицу. Войдя в помещение, куда вечером прибыл Менжинский с семьей, я застал, прежде всего, неимоверно удушливую атмосферу...
Вышинский. Вы не рассказывайте, пожалуйста, таких подробностей, мы будем вас специально допрашивать, а скажите то,
|
|
30 Прсшесс «право-троцкистского блока» 465
|
|
что нас интересует, в связи с заявлением Ягоды, что он вас никогда не видел.
Казаков. 6 ноября, после того, как я вернулся от Менжинского к себе домой, мне позвонили по телефону и сказали, что сейчас за мной придет машина от Ягоды. На этой машине я и прибыл к первому подъезду ОГПУ.
Ягода меня встретил и спросил — как вы находите здоровье Менжинского? Я сказал, что Менжинский сейчас, после перенесенных припадков бронхиальной астмы, находится в тяжелом состоянии. Дальше он меня спросил—а говорили вы с Левиным? Я ответил — да, говорил. Так что же вы умничаете, — заявил Ягода, — почему вы не действуете? Я оказал Менжинскому медицинскую помощь, он был в тяжелом состоянии. Я даже вместе с шофером вынес его на веранду, потому что он был в состоянии припадка, в результате той удушливой атмосферы, какая была в помещении. «Кто вас просил оказывать помощь Менжинскому?» Ягода пришел в буквальном смысле слова в ярость и сказал мне: «На Менжинского все махнули рукой, вы зря возитесь с ним. Жизнь его никому не нужна, всем мешает. Я вам предлагаю вместе с Левиным выработать такой метод лечения, при котором можно было бы скорее закончить жизнь Менжинского. Имейте в виду, что если вы попытаетесь не подчиниться мне, то я сумею вас быстро уничтожить».
Вышинский. Что же вы ему ответили?
Казаков. Ягода продолжал: «я умею ценить людей, которые подчиняются мне. Вы от меня никуда не спрячетесь». Я спросил, что нужно от меня. Он повторил, что я должен с Левиным повидаться и выработать метод, который помог бы ускорить наступление смерти Менжинского. Я совершенно растерялся. Из страха я подчинился. Я сказал, что повидаюсь с Левиным. В конце декабря я с ним виделся.
Вышинский. Обвиняемый Ягода, Казаков показывает, что вы его к себе вызвали, что вы с ним виделись и дали ему определенное поручение. Что вы на это скажете?
Ягода. В показаниях Казакова сказано, что он был у меня, был вечером. ’
Вышинский. Вы ответьте на мой вопрос:, вызывали ли вы Казакова и виделись ли с ним?
Ягода. Этого человека я увидал в первый раз здесь. Я с ним не разговаривал никогда на эти темы.
Вышинский. Почему вы говорили на предварительном следствии об этом иначе?
Ягода. Это неправильно, что я говорил на предварительном следствии.
Вышинский. Прошу предъявить том 2, лист дела 196.
Показания обвиняемого Ягоды от 28 декабря 1937 года (лист дела 196).
«Известно, что последние годы Менжинский больше болел, чем работал. Руководил работой я. Было ясно, что с его смертью председателем ОГПУ буду я. С этой мыслью я свыкся и ждал 466
|
|
смерти Менжинского, а он не умирал. Когда я дал задание Левину убрать Макса»...
Вышинский. Обвиняемый Левин, кто это Макс?
Левин. Максим Алексеевич Пешков.
Вышинский, «...я подумал, почему не сделать это же самое с Менжинским. В одном из разговоров с Левиным я ему об этом прямо сказал. Он уже был связан со мной в подготовке преступлений и не мог от этого отказаться».
Обвиняемый Ягода, Левин был с вами связан в подготовке преступлений?
Ягода. В отношении Макса нет.
Вышинский. А кого?
Ягода. Куйбышева и Максима Горького.
Вышинский. А это говорили на предварительном следствии?
Ягода. Говорил.
Вышинский. «Но он заявил, что не имеет доступа к Менжинскому, что постоянно лечащим доктором является Казаков и что без него не обойтись. Я поручил Левину привлечь к этому Казакова».
Вы это показывали, обвиняемый Ягода?
Ягода. Я сказал, что показывал, но это неверно.
Вышинский. Почему вы это показывали, если это неверно?
Ягода. Не знаю, почему.
Вышинский. Садитесь.
«Я вызвал Казакова к себе, подтвердил ему мое распоряжение... он сделал свое дело, Менжинский умер».
Показывали это, обвиняемый Ягода?
Ягода. Показывал.
■ Вышинский. Значит, вы встречали Казакова?
Ягода. Нет.
Вышинский. Почему вы показывали неправду?
Ягода. Разрешите на этот вопрос не ответить.
Вышинский. Вы отрицаете, что вы организовали убийство Менжинского?
Ягода. Отрицаю. '
Вышинский. В этом показании вы это признали?
Ягода. Да.
Вышинский. Когда вас допрашивал Прокурор Союза, то вы как ответили на этот вопрос о своем отношении к убийству Менжинского?
Ягода. Тоже подтвердил.
Вышинский. Подтвердили. Почему вы подтвердили?
Ягода. Разрешите на этот вопрос не ответить.
Вышинский. Тогда ответьте на мой последний вопрос. Вы заявляли какие-нибудь претензии или жалобы по поводу предварительного следствия?
Ягода. Никаких.
Вышинский. Сейчас тоже не заявляете?
Ягода. Нет.
Вышинский. Садитесь.
Продолжайте, обвиняемый Левин.
|
|
Левин. Я упустил одну подробность, которую необходимо сказать. Ягода мне сказал, что у него был разговор с Крючковым.
Вышинский. Подсудимый Крючков, какой разговор был у вас с Ягодой?
Крючков. Ягода мне сказал, что необходимо устранить Максима Пешкова.
Вышинский. Что значит устранить?
Крючков. Убить Максима. «Дело, говорит, не в Максиме, а главным образом, в Горьком. Надо уменьшить активность Горького, активность Горького мешает некоторым людям». Из дальнейшего разговора я понял, что он подразумевал Рыкова, Бухарина и других. В этом разговоре я узнал от Ягоды, что предполагается контрреволюционный переворот и что он является участником этого переворота. Он мне прямо сказал: в СССР будет скоро новая власть, новая власть больше соответствует вашим настроениям.
Вышинский. Чьим?
Крючков. Моим.
Вышинский. А ваши настроения были какие?
Крючков. По разговору, который я вел в 1933 году, приблизительно он мог так заключить, что я близок к организации правых. Я его спросил: что же мне делать? Он говорит: вы знаете как Алексей Максимович любит Макса. Смерть Макса будет большим ударом по Горькому и превратит его в безобидного старика. Вы должны убить Макса. При этом прибавил несколько угрожающих фраз. Я принял предложение Ягоды. Ягода мне сказал, что вы раньше пили с Максом, а теперь начните его спаивать...
Вышинский. Обвиняемый Ягода, вы говорили с Крючковым
о заговоре?
Ягода. Нет. С Крючковым о заговоре я никогда не говорил.
Вышинский. На политические темы говорили с ним?
Ягода. Нет, я ему никогда не доверял. "
Вышинский. Так что все, что говорит Крючков...
Ягода. Все ложь.
Вышинский. Вы ему такого поручения о Максиме Пешкове не давали? •
Ягода. Я заявлял, гражданин Прокурор, что в отношении Максима Пешкова никаких поручений не давал, никакого смысла в его убийстве не вижу.
Вышинский. Так что Левин врет?
Ягода. Врет.
Вышинский. Казаков говорит ложь?
Ягода. Ложь.
Вышинский. Крючков?
Ягода. Ложь.
nnnv?SC^f П0 П0В0ДУ шеР™ Максима Пешкова
Ягода Лгал Н3 предваРительном следствии...
Вышинский. А сейчас?
Ягода. Говорю правду.
|
|
Вышинский. Почему вы врали на предварительном следствии?
Ягода. Я вам сказал. Разрешите на этот вопрос вам не ответить.
Вышинский. Продолжайте, подсудимый Левин.
Левин. В результате наших совместных вредительских действий в мае месяце, почти в один день, день через день, погибли и Вячеслав Рудольфович Менжинский и Максим Алексеевич Пешков. Я попрошу разрешения у суда и у вас, гражданин Прокурор, в эту минуту не останавливаться пока на подробностях того, как мы это сделали, и сказать несколько слов еще о дальнейшей беседе с Ягодой по поводу следующих наших жертв. Я потому думаю этот порядок избрать, что для того, чтобы вам, не врачам, было понятнее то, что мы делали в отношении вредительства, мне нужно будет дать коротко, очень коротко, медицинские предпосылки, тогда вам будет яснее наш образ действий, однотипный а-шшццении всех четырех случаев. Так что сейчас я остановлюсь только* 1на том, что в результате наших совместных вредительских действий Менжинский умер 10 мая- 1934 года, а на следующий день Максим Алексеевич Пешков. Эти преступления были совершены. Нечего говорить, как они от-" вратительны, омерзительны в руках каждого врача, независимо от того, к какому больному и в какой обстановке они применяются. Но тягостно мне это особенно было выполнить в отношении к Менжинскому, к которому я всегда относился очень хорошо...
Вышинский. Это мы видим.
Левин. И который ко мне относился очень хорошо, и особенно в отношении сына Алексея Максимовича Горького.
Но я тогда не знал еще, что ждет меня впереди. Через несколько дней после похорон В. Р. Менжинского и М. А. Пешкова меня снова вызвал к себе Ягода и сказал: «Ну вот, теперь вы совершили эти преступления, вы всецело в моих руках, и вы должны итти на то, что я вам сейчас предложу, гораздо более серьезное и важное. Я вас предупреждаю, что то, что я вам сейчас поручу, для вас так же обязательно, как в отношении прежних моих поручений. Но для того, чтобы вам было понятно, что я вам скажу и что вы должны сделать, я должен вам дать краткую информацию о положении в стране. Вам, человеку, далекому от политики, беспартийному, вам тогда будет понятнее, что нужно сделать». Затем он стал говорить мне о том, что в партии крепнет, растет большое недовольство партийным руководством, смена власти неизбежна, предрешена и неминуема, что во главе движения стоят Рыков, Бухарин и Енукидзе. Й так как это неизбежно, так как это все равно произойдет, то чем скорее это произойдет, тем лучше. А для того, чтобы это скорее произошло, для того, чтобы облегчить этот процесс, нам нужно устранить с политической арены некоторых членов Политбюро, а также Алексея Максимовича Горького. Это — историческая необходимость. Но вы меня остановили, гражданин Прокурор, когда я хотел вам сказать о своих, в связи с этим, переживаниях.
|
|
Поэтому я об этом не буду ничего говорить, а буду излагать сухо только факты по вашему желанию. Так что после такой паузы он сказал, что «вы напрасно так волнуетесь, вы поймите, что это неизбежно, что это есть момент исторический, это есть историческая необходимость, это есть этап революции, через который мы должны пройти и вы вместе с нами его пройдете и будете его свидетелем, и вы должны теми средствами, которые в ваших руках, нам помочь, и вы, чем волноваться, скажите, кого вы можете взять на себя, кроме Алексея Максимовича Горького». Я опять-таки остальное отстраняю и скажу, что в тот день больше разговоров у нас не было. Через несколько дней я снова был у Ягоды и сказал ему, что я вынужден выполнить и эту его директиву. В этом разговоре Ягода добавил: «Алексей Максимович человек очень близкий к высшему партийному руководству, человек очень преданный той политике, которая ведется сейчас в стране, очень преданный лично Иосифу Виссарионовичу Сталину, человек, который никогда не изменит, никогда не пойдет с нами по пути. А вы знаете, с другой стороны, каким авторитетом пользуется слово Горького у нас в стране и далеко за ее пределами, каким влиянием он пользуется и как много вреда он может сделать своим словом нашему движению. Нужно вам решиться на это, — сказал он, — и вы пожнете плоды при приходе новой власти».
Когда Ягода меня спросил, кого я мог бы еще наметить, я ему сказал, что это можно осуществить по отношению к такому человеку, который часто болеет, который нуждается в частой медицинской помощи, к члену Политбюро Валериану Владимировичу' Куйбышеву. Я могу привлечь Дмитрия Дмитриевича Плетнева, который знал Валериана Владимировича. Оба мы его знали лет двенадцать. ■
Плетнев его знал так же, как и я, оба мы его знали лет двенадцать, как больного. Я еще сказал о том, что в медицинских кругах в Москве все знают, что настроение Дмитрия Дмитриевича Плетнева антисоветское, он легче пойдет, чем кто-либо другой. Ягода сказал: «хорошо, я поговорю сам. Вы предупредите Плетнева, что я вызову его сам и поговорю. Кроме того во всем, что касается Алексея Максимовича, Крючков может ■помочь, а в отношении Валериана Владимировича в курсе будет его секретарь Максимов».
Вышинский. Значит, умерщвление А. М. Горького вы организовали?
Левин. Да.
ВышинскиЗ. Кого вы привлекли к этому преступному делу?
Левин. Профессора Плетнева.
Вышинский. Кто были соучастниками в этом деле?
Левин. Петр Петрович Крючков.
Вышинский. По чьему поручению вы действовали?
Левин. Ягоды.
Вышинский (к суду). Разрешите спросить подсудимого
Ягоду?
Председательствующий. Пожалуйста.
|
|
Вышинский. Подсудимый Ягода, в этой части вы подтверждаете показания обвиняемого Левина?
Ягода. Да, подтверждаю.
Вышинский. Вы такое поручение давали?
Ягода. Давал.
Вышинский (к Левину). По чьему поручению вы также организовали умерщвление Валериана Владимировича Куйбышева?
Левин. По поручению Ягоды.
Вышинский. Привлекши к этому преступному делу?
Левин. Максимова и профессора Плетнева.
Вышинский. Подсудимый Крючков, вы подтверждаете то, что сказал Левин? '
Крючков. Я подтверждаю, что Ягода мне давал поручение убить А. М. Горького.
Вышинский. Подсудимый Максимов-Диковский, вы подтверждаете показания Левина?
Максимов-Диковский. Подтверждаю, но меня привлек не Левин, а Енукидзе и Ягода.
Вышинский. Подсудимый Плетнев, вы подтверждаете показания Левина, ссылавшегося на ваше участие в этом преступлении?
Плетнев. Подтверждаю.
Вышинский. Садитесь. Вопросов у меня пока нет.
Председательствующий. Подсудимый Левин, продолжайте.
Левин. Я просил бы разрешить мне маленькое отступление для чисто медицинских пояснений, чтобы было понятным, как мы действовали.
Председательствующий. Пожалуйста.
Левин. Для того, чтобы заболеть каким-нибудь инфекционным заболеванием, скажем, дифтеритом, 'не надо непременно, чтобы во рту сидела дифтерийная палочка, или чтобы заболеть крупозным воспалением легких, не надо, чтобы непременно в нашем дыхательном органе сидел пневмококк, который является возбудителем болезни. Эти бактерии могут находиться в организме и до поры до времени не причинять вреда — они не вирулентны; но наступает момент, когда они становятся вирулентными. Для того, чтобы этот момент наступил, надо создать в организме такую обстановку, при которой он мог бы потерять свою сопротивляемость, защитную силу, сделался бы способным воспринять какую-нибудь инфекцию. Для того, чтобы заболеть; ; •скажем, воспалением легких или другим острым заболеванием, достаточно иногда бывает одной только простуды. В этом я твердо уверен, несмотря на то, что есть врачи, которые считают, что простуда — вещь не реальная. Но я считаю несомненным, 4TQ. если ^„дтизре^, ддер^. с( двух ^ сторон окна,"то Тавтра многих здесь не будет. Для того, чтобы ослабить с о п р отйв ляемо сть •организма, надо знать, что в этом организме слабо, что в этом организме является местом наименее сопротивляемым, какие •органы наиболее раздражимы и легче воспринимают ослабле- ■ние. Наконец не надо думать, что человек отравляется только каким-нибудь ядом. Надо знать, что каждое лекарство в своем
|
|
существе заключает в себе яд, дело зависит от дозы; каждое лекарство, самое простое, в неподходящей дозе и в неподходящий момент можно сделать ядом. Я приведу один наглядный пример. Все знают, что при сахарной болезни, при диабете, люди лечатся инсулином; люди впрыскивают этот инсулин себе сами два раза в день, носят его в кармане, впрыскивают очень большие
дозы—80—100 единиц. Если же вы впрысните маленькую дозу__________________________________
5—10 единиц человеку, не подходящему для впрыскивания инсулина, человеку, у которого пониженное количество сахара и крови, он может умереть от припадка так называемого гиио- клитического шока. Вот, исходя из этих соображений, мы и подходили к нашим жертвам. Не желая применять остродействующих отравляющих веществ, мы действовали неправильным лечением.
Вышинский. Кто это «мы»?
Левин. Я, Плетнев, Виноградов, Казаков. Все, которых я вам уже называл.
Вышинский. Этот план вы разработали самостоятельно или с кем-нибудь из названных лиц?
Левин. План в отношении Алексея Максимовича Горького и Валериана Владимировича Куйбышева я разрабатывал с профессором Плетневым. План в отношении Вячеслава Рудольфовича Менжинского — с Казаковым.
Вышинский (к с у д у). Позвольте Плетнева спросить.
Подсудимый Плетнев, вы разрабатывали подобного рода план с Левиным?
Плетнев. Да.
Левин. Скажу о всех четырех случаях. Когда встал вопрос относительно умерщвления Максима Пешкова, то здесь мы подготовили ослабление организма чрезмерным употреблением спиртных напитков. Относительно вина нужно сказать, что есть люди, которые очень хорошо переносят спиртные напитки. Вся Европа пьет вино и не всем оно приносит вред. А есть организмы, для которых небольшое количество вина приносит чрезвычайный вред. К числу таких организмов относился и организм Пешкова. У него было три системы, которые очень легко можно было использовать: это сердечно-сосудистая, чрезвычайно возбудимая система, его дыхательные органы, унаследованные от от«а не в смысле туберкулеза, а в смысле слабости, и, наконец вегетативно-нервная система. Небольшое количество вина и то влияло на его организм, а он пил, несмотря на это, большое количество вина. В этом был его грех. В этом отношении Петр Петрович Крючков составил ему компанию. Крючков пил довольно много, но с той разницей, что на него вино действовало хорошо, он переносил это безвредно, а Пешков переносил совсем по-иному.
^ Вот здесь и началась подготовка ослабления организма Максима Пешкова, усилилось потребление им спиртных напитков, что для больного было просто очень легко и приятно. Он не видел в этом для себя никакой обузы, а ослабляло это его ор*- ганизм чрезвычайно.
472
|
|
Затем в ослабленном состоянии, в один очень жаркий день в апреле, а весна в том году в Москве была чрезвычайно жаркой, Макс, разгоряченный, потный, по предложению Крючкова, который принимал участие в ослаблении организма Пешкова, был уложен на скамью недалеко от реки. Его обдувало ветром, он был потный, лежал без сорочки в течение двух часов. Ясно, что он простудился, заболел, и через день обнаружилось крупозное воспаление легких.
Это первая часть вредительства — подготовка больного. Эта подготовка больного была произведена. Больной был очень расслаблен, сердце было в отвратительном состоянии; нервная система, как мы знаем, играет огромную роль в течении инфекционных болезней. Все было возбуждено. Все было ослаблена и болезнь приняла чрезвычайно тяжелый характер.
Я вам уже сказал, что в первом своем свидании с Ягодой я -говорил о том, что я не знаю, будет ли привлечен к этому профессор Плетнев, и я не стал этого делать, потому что ясно было, что эта болезнь тяжело протекает. Я пригласил Плетнева на консультацию, мы были с ним два раза и видели, что течение болезни тяжелое. Об этом же знал и А. И. Виноградов, который был приглашен в качестве дежурного врача. Ухудшило течение этой болезни то, что были устранены те средства, которые могли принести большую пользу для сердца, и наоборот, давались уе, Которые""ослабляли сердце. И в конце концов, как я уже говорил/ 11 мая, после воспаления легких он погиб. Вот как произошло наше первое вредительство.
Перехожу ко второму случаю — умерщвлению Вячеслава Рудольфовича Менжинского...
Ягода (к суду). Разрешите мне задать вопрос Левину?
Председательствующий. После того как кончит показания Левин.
Ягода. Это касается вопроса о смерти Максима Горького.
Председательствующий. Вот когда кончит подсудимый Левин, тогда пожалуйста.
Левин. Мы довольно редко встречались с Казаковым у Менжинского. Он обычно приглашал то меня, то Казакова. Он в то время был большим поклонником именно Казакова, и, как я уже говорил, когда в казаковском лечении были паузы, в эти периоды бывал у него я, почти всегда с кем-нибудь из врачей санчасти ОГПУ.
Есть две системы лизатов, одна так называемая симпати- ко-тропная, которая состоянию сердечной деятельности Менжинского, безусловно, вредила, и другая система — ваготроп- ные лизаты, которые успокаивали сердце и были для него полезны.
Казаков стал давать ту систему лизатов и ту группу, ту смесь, которая вредит сердцу Менжинского. Учитывалось также, что комбинация лизатов с сердечными средствами могла привести к ускорению процесса, то есть к ухудшению основного в состоянии здоровья — миокардита и грудной жабы, —что в свою
............................. - ■ ■ ............................................................................. .... .......... ■ • 4уз
|
|
очередь должно было привести к новым припадкам грудной лс&бы
Смерть Вячеслава Рудольфовича Менжинского и произошла от нового припадка грудной жабы...
Председательствующий. Продолжайте, продолжайте.
...Теперь в отношении Куйбышева. Слабым местом в его организме было сердце, на которое был направлен наш удар. Мы знали о плохом состоянии его сердца в продолжении значительного периода времени. Он страдал поражением сосудов сердца миокардитом, у него бывали небольшие припадки грудной жабы. В этих случаях необходимо щадить сердце, необходимо избегать остродействующих сердечных средств, которые очень возбуждали бы деятельность сердца и приводили бы постепенно к его дальнейшему ослаблению. Эти средства, опять- таки, — не нужно в них искать яда. Тот же препарат дигиталиса даже полезен, если давать его в умеренных дозах и больному с другими сердечными заболеваниями. Препарат желез внутренней секреции тоже полезен, но эти препараты нужно давать с известными перерывами. Мы применяли в отношении Куйбышева возбуждающие сердце средства без перерывов, в течение продолжительного периода времени, вплоть до его командировки в Среднюю Азию. Начиная с августа по сентябрь — октябрь 1934 года он непрерывно получал впрыскивание специальных препаратов эндокринных желез и другие средства, возбуждающие деятельность сердца. Это усилило и участило припадки грудной жабы. В таком болезненном состоянии он и уехал в Среднюю Азию. Там у него случилось непредвиденно / острое заболевание — он заболел тяжелой формой ангины с на! рывом в горле и ему пришлось делать операцию. Куйбышев вернулся из командировки, не избавившись от ангины. Выслушивание его сердца показало, что оно находится в очень плохом состоянии. При таком состоянии больного нужно было уложить ; в постель, запретить ему всякую работу, чего я не сделал. Он ! работал. Затем он пошел в Совнарком, и вот в Совнаркоме, в его кабинете, произошел припадок грудной жабы. Его секретарь Максимов сделал то, что ускорило, несомненно, гибель Куйбышева. Дело в том, что Максимов при встречах меня спрашивал,
, как состояние здоровья Валериана Владимировича Куйбышева, ! что ему может быть полезно и что вредно. Мы не говорили ! о том, что знаем друг о друге. Я ему говорил, что у него может произойти припадок грудной жабы. Во время припадка, Куйбышев должен был лежать без всяких движений, совершенно спо- койно. Все это я ему говорил, но знал, что он сделает противоположное тому, что я говорю, так как от Ягоды он знал об этом деле — об организации убийства Куйбышева. Что же было сделано? Не знаю, Максимов или кто другой был около него, но в состоянии припадка грудной жабы ему дали возможность пойти из здания Совнаркома до дому одному, он вышел из подъезда, прошел под арку, прошел мимо амбулатории, где си' дели врачи, но никаких врачей к нему не позвали. Он поднялся
i на третий этаж на ногах. Дома была, правда случайно, домаш- 474 ■
|
|
няя работница. Когда она увидела, что ему стало очень плохо, она позвонила Максимову. Уже затем был вызван дежурный врач. Потом позвонили мне. Когда я пришел, я застал Куйбышева уже мертвым.
И наконец, последнее умерщвление — Алексей Максимович Горький. К этому времени он был уже очень больным человеком. Плохо у него обстояло дело с легкими, они у него были в угрожающем состоянии после тех туберкулезных вспышек, как я уже говорил, которые у него неоднократно бывали. Кроме того, изменения в легких страшно затрудняли деятельность сердца, так что у него одновременно и со стороны легких и со стороны сердца было чрезвычайно неблагополучно.
В 1935 году зимою он был в Крыму, и мы там говорили с Крючковым, который постоянно ездил в Крым и который вообще заправлял всем, что было в доме Горького. Договорились о мероприятиях, вредных Алексею Максимовичу, я ему говорил, что Алексей Максимович очень любит прогулки. Большие прогулки ему нельзя делать, это его утомляет. Он все время говорил, что он страдает от того, что он все время сидит, ведет сидячий образ жизни. Я сказал, что нужно прогулки практиковать. Горький очень любил труд, любил в парке, в саду рубить сучья деревьев или скалывать кусочки скал. Все это было ему разрешено во вред его здоровью. Это его сильно утомляло. Целый день он сидел в кабинете, потом гулял и в течение полутора часов на прогулке производил эти работы. Эти работы его очень утомляли. Вторая страсть у него была к огню. Горький любил огонь, пламя, и это было нами использовано. Для него разжигался костер. Как раз после утомления Горького работой, собиралось все в кучу, срубленные сучья, разжигалось пламя. Горький стоял около этого костра, было жарко, и все это вредно действовало на его здоровье.
Для приезда Горького в Москву опять-таки было условлено—-выбрать такой момент, чтобы он мог заболеть гриппом. Он был очень склонен к заболеванию гриппом и грипп часто осложнялся бронхитом или воспалением легких. Узнав, что в доме Максима Горького гриппозное заболевание (дети болели тогда гриппом), Ягода сообщил об этом в Крым и Крючков организовал возвращение Максима Г орького как раз в это время в Москву. И действительно, приехав в эту гриппозную квартиру, на второй или третий день Горький заболел гриппом, который очень быстро осложнился крупозным воспалением легких, принявшим сразу тяжелое течение. Но, тем не менее, мы с профессором Плетневым считали, что тот план, который мы выработали, надо провести и использовать для этого те из лекарств, которые могли быть для него вредными. Мы не применяли каких-нибудь особенных лекарств, которые вызвали бы недоумение, почему они были применены тут. Мы применяли только те лекарства, которые в этих случаях обычно применяются, но применяли их в очень большом количестве. В данном случае они переходили в свою противоположность. Опять-таки сердечный мотор, бесконечно нажимаемый, сдавал свои силы, терял свою работоспособность
|
|
и в. конце концов он не выдержал. Если разрешите, я два слова скажу о том, о чем вы вчера заявили, по линии лекарств, что получилось письмо от доктора Белостоцкого, в котором указано, что применялось большое количество впрыскиваний и что применялся одно время строфантин. Я не знаю, тут ничего нового нет. Мы же это сами не скрываем, что его применяли в очень большом количестве. Строфантин есть один из препаратов и очень ценный как и препарат дигиталиса, — я его не очень любил, побаивался, не часто к нему прибегаю, — он был рекомендован на одной из консультаций, между прочим, пару раз впрыснут. Когда, как совершенно верно доктор Белостоцкий пишет, он спросил меня, стоит ли его продолжать, я сказал, что не стоит продолжать, потому что препараты дигиталиса мы и так даем. Так что это письмо не заключает каких-нибудь фактов, которые мы бы скрыли, оно продиктовано бдительностью советского врача, который решил доложить, что он знал, и только подтверждает то, что я говорил сейчас.
Председательствующий. Вы кончили?
Левин. Я кончил.
Председательствующий. Перерыв на полчаса.
*
Комендант суда. Суд идет, прошу встать.
Председательствующий. Садитесь., пожалуйста. Заседание продолжается. Товарищ Прокурор, у вас есть еще вопросы к подсудимому Левину?
Вышинский. Да. Но кажется обвиняемый Ягода хотел задать вопросы подсудимому Левину.
Председательствующий. Подсудимый Ягода, можете задать вопросы.
Ягода. Я прошу ответить Левина, в каком году постановлением лечебной комиссии Кремля он, Левин, был прикомандирован ко мне, как лечащий врач, и к кому еще он был прикомандирован?
Председательствующий. Подсудимый Левин, вы помните?
Левин. Нет, в каком году я был прикомандирован, я не могу вспомнить, а к кому был прикомандирован — могу, это большой список людей.
Председательствующий. Ну, примерно, когда?
Левин. Тоже не могу вспомнить. Это было, несомненно, в конце двадцатых годов.
Ягода. Постановление лечебной комиссии Кремля было о том, что вы прикомандировываетесь ко мне, как лечащий врач.
Левин. Это не лечебная комиссия делает, а Санупр Кремля, но Санупр Кремля никаких письменных постановлений на этот счет не выносит, а было это так: вызывают меня в кабинет к начальнику Санупра и говорят — возьмите на себя лечение таких-то ответственных работников. Вот в последнее время у меня был список в 24 человека, но это делалось опять-таки в последнее время, когда несколько больных выбыло из моего списка и меня вызвали в кабинет начальника Санупра и сказали: «У вас 476
|
|
освободилось столько-то мест, возьмите на себя лечение новых наркомов». Таким образом, никаких постановлений, которые помогли бы вспомнить, когда я был прикомандирован к тому или иному больному, повторяю, не было никаких, это прикрепление мое к больным нигде не фиксируется, а имеются списки в Санупре Кремля, где говорится, что у Левина такие-то больные, у Бурмина — такие-то больные.
Ягода. У меня нет вопросов.
Вышинский. Велась ли история болезни Максима Алексеевича Пешкова?
Левин. Историю болезни мы не имели.
Вышинский. Велась ли?
Левин. Нет, конечно. У нас имеется такой медучет, архив, в этом архиве хранятся все истории болезни.
Вышинский. Когда лечили Максима Алексеевича Пешкова, вы ничего не записывали в историю болезни?
Левин. Нет, ничего.
Вышинский. Почему?
Левин. Потому, что у нас имеется лечебная карточка на Алексея Максимовича Горького, а затем в эту карточку вписывается его семья, так что, собственно говоря, на попечении Санупра Кремля находится Алексей Максимович Горький.
Вышинский. Но вот лечили вы Максима Алексеевича Пешкова, но истории болезни на него не вели?
Левин. Нет.
Вышинский. Вы лечите Алексея Максимовича Горького, который состоит на учете в Санупре. У него есть сын Максим Алексеевич, он тоже состоит на учете, но истории болезни его вы не ведете?
Левин. Нет.
Вышинский. А почему? Вы объясняете это тем, что он не имел самостоятельной регистрации?
Левин. Нет, это очень просто, Санупр Кремля считал, что на его попечении и на его большом внимании находится основной владелец карточки, а это — так называемые члены семьи.
Вышинский. Значит, истории болезни для членов семьи не полагается?
Левин. Нет.
Вышинский. Вы обычно ведете на членов семьи историю болезни?
Левин. Нет, не ведем.
Вышинский. Все те, которые у вас лечатся, они имеют историю болезни?
Левин. Нет. Основные работники имеют так называемые сан- журналы и они хранятся в медучете.
Члены семьи не имеют права даже посещать так называемую центральную поликлинику.
Вышинский. Какой смысл имеет история болезни? Какое назначение имеет история болезни?
Левин. Видите ли, когда больной лежит в больнице, там есть целый ряд людей.
|
|
Вышинский, я спрашиваю, какой смысл имеет история болезни, для чего предназначена история болезни?
Левин. Чтобы оставить след.
Вышинский. Я спрашиваю, в отношении Максима Алексеевича Пешкова был оставлен след?
Левин НбТ
Вышинский. Уточните мне дозировку тех средств, которые применялись в отношении Алексея Максимовича Горького.
Левин. В отношении Алексея Максимовича установка была такая: применять ряд средств, которые были в общем показаны, против которых не могло возникнуть никакого сомнения и подозрения, которые можно применять для усиления сердечной деятельности. К числу таких средств относились: камфара, кофеин, кардиозол, дигален. Эти средства для группы сердечных болезней мы имеем право применять. Но в отношении его эти средства применялись в огромных дозировках. Так, например, он получал до 40 шприцев камфары.
Вышинский. В течение какого времени?
Левин. В сутки — от 30 до 40 шприцев. Для него эта доза
была велика.
Вышинский. Мы спросим у экспертов.
Левин. Совершенно верно. Но хирург впрыскивает зараз 6 шприцев. Мы впрыскивали от 30 до 40. Это само по себе не было вредно.
Вышинский. 30—40 шприцев камфары, это, во-первых, плюс...?
Левин. Плюс 2 инъекции дигалена.
Вышинский. Это 42, плюс...?
Левин. Плюс 4 инъекции кофеина.
Вышинский. Это 46, плюс...? ;
Левин. Плюс 2 инъекции стрихнина.
Вышинский. Это — 48.
Левин. 48. Кроме меня был привлечен крупный профессор из Ленинграда — Ланг, и такой крупный физиолог, как профессор Сперанский. Я хочу сказать, что такое большое количество можно применять, но не для Алексея Максимовича, не для него. Я позволю себе сделать маленькую медицинскую предпосылку. Для другого человека это не страшно, а для него это было...
Вышинский. Страшно?
Левин. Конечно. Для Горького, после того, как он столько перенес, при таком состоянии сердца и легких, применение такой дозы было вредным.
Вышинский. Вы знали, что это для него было вредно?
Левин. Конечно.
Вышинский. Вы сознательно это делали?
Левин. Конечно.
Вышинский. Чем был болен Максим Алексеевич Пешков?
Левин. Он был болен крупозным воспалением легких.
Вышинский. В этом случае применяется антипневмококковая сыворотка?
Левин. Применяется.
Вышинский. Вы ее применяли? .
|
|
Левин. Нет.
Вышинский. Почему?
Левин. Из вредительских соображений.
Вышинский. Значит, вы сознательно i не применяли те средства, которые обычно должны быть применены?
Левин. Это верно.
Вышинский. Из вредительских целей? Так я понимаю?
Левин. Вы верно понимаете.
Вышинский. А сейчас позвольте спросить относительно Алексея Максимовича Горького — какие средства и в какой дозировке применялись к нему?
Левин. От 30 до 40 ампул камфары в сутки, 2 ампулы стрихнина, 2 ампулы дигалена, 4 ампулы кофеина. Это — как выработанная нами с профессором Плетневым норма на каждый день, с первого же дня болезни; конечно, эти дозы постепенно, с нарастанием слабости больного увеличивались, что окружающим могло казаться естественным, так.как его сердце требовало подкрепления. Но его сердце, его легкие были таковы, что эта доза подкрепления была чересчур велика. Затем, кроме того, впрыскивался ему целый ряд других вещей, однако уже полезных для него. Так, например, ему вводился в вену уротропин, что является обычным средством при такого рода заболеваниях, ему вводилась глюкоза — прекрасное спасительное средство для сердца. Это делал тот самый доктор Белостоцкий, который направил вам это письмо и которого я сам привлек туда.
Вышинский. По поводу показаний доктора Белостоцкого я попрошу у суда вести допрос тогда, когда эти показания здесь будут даны.
Следующий вопрос. Я хотел бы, чтобы вы уточнили, какие сердечные средства применялись в отношении Вячеслава Рудольфовича Менжинского в последний период его болезни.
Левин. Повторяю еще раз, что это все может быть понятно в связи с той маленькой предпосылкой, которую я сделал. Если я сделаю. перечень этих средств, то он не представит ничего особенного. TiaM был дигиталис, адонис-вероналис, строфант. Все это — средства, усиливающие, возбуждающие деятельность сердца.-Одновременно с этим в этом же направлении действовал и Казаков со своими лизатами. Одно потенцирует другое. В комбинации это все усиливается до чрезмерной для сердца Вячеслава Рудольфовича степени.
Вышинский. Но здесь дозировки также играют роль?
Левин. Дозировки здесь нормальные.
Вышинский. (Текрет заключался не в дозировках? А в чем же?
Левин. В количестве и в том, с чего я начал — в том, что методы лечения противопоказаны (что одному хорошо, то другому плохо).
Вышинский. Следовательно, средства легальные, но их комбинация, и их количество, и их назначение данному больному не соответствует состоянию его здоровья, его организма?
Левин. Да. У Вячеслава Рудольфовича был огромнейший инфаркт, который вместо мышц сердца оставил рубцы.
|
|
Вышинский. И в этих условиях...
Левин. Нельзя было давать таких сильных средств. 1
Вышинский. А вы давали?
Левин. Да.
Вышинский. Опять-таки в преступных целях?
Левин. Конечно.
Вышинский. Позвольте задать аналогичный вопрос относительно Валериана Владимировича Куйбышева.
Левин. Гипертония, повышенное кровяное давление и стенокардиальное давление, то есть маленькое проявление намечающейся грудной жабы. В этом случае надо считать, что венечные сосуды сердца поражены склеротическим процессом. Мышца сердца не может уже питаться так, как она может это делать. Мышца сердца требует постоянного притока крови, так как мышца руки, когда вы работаете, требует усиленного притока кислорода. Если этого нет, то это может привести к закупорке, к тромбозу,"ЧТо"и'произошло. На вскрытии была найдена закупорка внешней артерии. Это явилось результатом припадка грудной жабы. Эта_закупррка ускорила прШТЭДОкГхотя по состоянию здоровья~-эт’о получилось бы в будущее время, а благодаря этому мы тут имеем ускоренное приближение этих припадков.
Вышинский. В результате...
Левин. Вредительских действий.
Вышинский. В результате так называемого «лечения»?
Левин. В результате вредительских действий.
Вышинский. У меня вопросов больше нет.
Брауде (к суду). У меня есть вопросы, разрешите?
(К Левину). Сообщите, пожалуйста, некоторые краткие биографические сведения.
Левин. Я скажу очень кратко. Родился я в 1870 году, в бедной мещанской семье. С 14-ти лет должен был зарабатывать уроками, будучи гимназистом, деньги, чтобы продолжать свое воспитание и помогать семье. Окончил естественный факультет в Одессе, после этого медицинский факультет в Москве, с 1896 года работаю врачом. Таким образом, я работаю врачом 42 года. В течение этих лет я до революции все время работал в больницах, работал в московской рабочей больнице, одновременно на фабриках и заводах в качестве врача. С самого начала революции я немедленно включился в работу Наркомздрава. Поступил в наркомздравовский госпиталь, так называемый курортно-отборочный госпиталь, откуда был мобилизован в Красную Армию. В Красной Армии служил в войсках внутренней охраны Республики. Одновременно с этим был в высшей медицинской комиссии и оттуда в 1920 году был откомандирован приказом Наркомздрава в кремлевскую больницу, с какого года я непрерывно и неотрывно, то есть без всякого совместительства, все время работал в Санупре Кремля. Работал в штатной должности и в качестве консультанта санитарной части НКВД.
Вот это мой, так сказать, служебный, рабочий стаж. Все это время я работал, никогда никаких недоразумений не имел, под 180
|
|
судом не был и в первый раз на скамью подсудимых на 68-м году жизни меня посадил Ягода.
Брауде. Обрабатывая вас на убийство Максима Пешкова, Ягода не делал вам каких-нибудь намеков, что это убийство — не только его директива?
Левин. Он мне сказал, что дело идет о группе крупных политических деятелей, среди которых он мне назвал имена Рыкова, Бухарина и Енукидзе, которого я знал лично.
Брауде. Не связал ли он вас с одним из участников этой организации? К Енукидзе он вас не направлял?
Левин. Совершенно верно.
Брауде. Расскажите, что говорил Ягода о Енукидзе и о чем вы говорили с Енукидзе?
Левин. Это было в той беседе, относящейся к 1934 году, когда он говорил мне о Валериане Владимировиче Куйбышеве и Алексее Максимовиче Горьком. Он просил зайти к Енукидзе, который знает, что я посвящен в это дело, и хочет со мной об этом поговорить. Енукидзе также был моим постоянным пациентом. Я пришел к нему на другой день в Кремль. Он также спросил меня о том, кого я могу взять, и был очень разочарован, услышав, что я говорю только о Куйбышеве. Он сказал: «Ну что ж, начинайте с этого». Он просил меня подумать о соучастнике, я сказал, что подумаю и расскажу об этом Ягоде.
Брауде. А скажите, через кого еще Ягода воздействовал на вас? Кто был непосредственным вашим начальником по вашей работе в качестве врача?
Левин. В последнее время Ходоровский.
Брауде. К Ходоровскому он вас направлял?
. Левин. Он меня сначала направил к- Металикову. Я уезжал тогда в отпуск, а когда вернулся (это было осенью 1934 года), у нас была смена руководства и начальником Санупра Кремля был уже не Металиков, а Ходоровский. Я сказал Ягоде, что Ходоровский новый человек, я его не знаю, но он ответил мне, что Ходоровский в курсе дела, зайдите к нему и поговорите. Ходоровский был человек очень краткий и отрывистый на разговоры. Он меня не любил вообще, да и я его особенно не обожал. Я все же пришел к нему, но не решился сразу начать с разговора на эту тему, а сказал, воспользовавшись случаем, о состоянии здоровья Енукидзе. Он меня выслушал и спросил: а больше он вам ничего не говорил? Я ответил, что он еще кое-что мне сообщил. Ходоровский сказал: я знаю, о чем вы говорили. Давайте об этом не говорить, действуйте, а если вам нужна будет моя помощь, заходите ко мне, но делайте это реже, в крайних случаях. Этим наша краткая, единственная беседа и ограничилась.
Брауде. И из этой беседы вы поняли, что ваше непосредственное начальство...
Левин. Что оно не противится...
Брауде. И санкционирует ваши преступные злодейские действия?
Левин. Да.
Брауде. Скажите, пожалуйста, какой вы конкретно датой да
|
|
31 Процесс «право-троцкистского блока» 487
|
|
тируете ваше вступление на путь этих ужасных преступлений, считая и начало переговоров.
Левин. Совершенно точно могу сказать. Это зима 1933 года.
Брауде. Может быть вы конкретно суммируете те внутренние причины, по которым вы, старый врач, с 40-летним стажем, согласились на злодейские, ужасные предложения Ягоды.
Левин. О своих психологических настроениях я уже делал
попытку говорить, но...
Председательствующий. Защита задает вам вопросы, пожалуйста, отвечайте.
Левин. Был совершен какой-то акт безумия с моей стороны, акт идиотизма: вдруг без всякого побуждения притти и убить Максима Пешкова. Эту семью их я очень любил, я был близким в их семье'. Алексея Максимовича я очень любил, считал его одним из величайших людей в нашей стране и во всем мире. Почему я мог дойти до этого и почему Ягода может говорить здесь о том, что я пошел на убийство Максима Пешкова без его прямых указаний. Почему я согласился на это— я уже сказал. Я говорю это не в оправдание, а в объяснение. Я—человек, далекий от политики, беспартийный человек. Я неправильно, может быть, был ослеплен властью представителя ОГПУ, мне казалось, что это — всемогущий человек, в руках которого сосредоточена огромная власть, и если этот человек говорит, что я должен это сделать, то я на это пошел. Психологически я объясняю это какой-то трусостью, причем не за свою жизнь, это я говорю со всей искренностью. Меня больше страшило то, что о^^дагрдзил^азг^щить. моюс^о. А семья моя-хорошая, трудовая, советская семья.
Брауде. Скажите, пожалуйста, была разница в смысле методов обработки вас Ягодой между моментом, когда он вас уговаривал насчет убийства Максима Пешкова, и позднейшим временем, когда он говорил о дальнейших преступлениях?
Левин. Конечно, разница была очень большая. Он говорил сначала о том, что я совершаю дело нужное. Он говорил об этом преступлении, как об акте, необходимом для спасения Алексея Максимовича от каких-то врагов. А потом, когда я к нему пришел, он сразу заявил мне — вы в моих руках.
Брауде. Он рассказал, какие директивные организации руководят этим делом?
Левин. Я об этом ничего не знал. Я узнал об этом только на самом процессе.
Брауде. Он говорил вам о том, что есть какая-то группа, которая стремится к свержению Советской власти?
Левин. Он говорил, что это очень большая и влиятельная группа.
Брауде. И с этого момента вы почувствовали, что вы связаны с этой группой, зная, что это контрреволюционная группа и что ваша судьба зависит от судьбы этой группы?
Левин. Такое сознание было, что вместе с Ягодой погибну и я.
Брауде. У меня больше вопросов нет.
Коммодов. Разрешите мне вопрос?
|
|
Председательствующий. Пожалуйста.
Коммодов. Скажите, Левин, к какому времени относится ваш разговор с Казаковым по вопросу об умерщвлении Менжинского?
Левин. Это было в конце 1933 года.
Коммодов. Это было до свидания Казакова с Ягодой?
Левин. Конечно.
Коммодов. А вредительские методы в лечении Менжинского вы начали проводить после свидания с Казаковым, или до?
Левин. После.
Коммодов. Вы знали от Ягоды относительно Казакова?
Левин. Мне было известно, что Менжинский является постоянным пациентом Казакова и пациентом, очень ему верящим. Я помню, что когда Менжинский был в Сочи еще в 1932 году и почувствовал себя не совсем хорошо, он вызвал Казакова в Сочи. Я помню также, что когда Менжинский уезжал в Кисловодск, это было кажется в 1933 году, он высказал пожелание, чтобы и Казаков был вызван туда. Он с Казаковым был в тесной связи и без него я не мог действовать.
Коммодов. Но вредить практически вы стали после того, как Казаков повидался с Ягодой и Ягода с ним разговаривал?
Левин. После того, как Казаков имел разговор с Ягодой. После этого мы с Казаковым выработали план нашей вредительской деятельности, о котором я уже говорил, — о лечении сердца лизатами.
Коммодов. Плетневу вы сказали о планах Ягоды, о заданиях Ягоды, о свидании Плетнева с Ягодой?
Левин. Это было очень скоро после смерти Максима Пешкова. Я сказал, что его вызовет по очень трудному делу Ягода и сам ему скажет, в чем дело.
Коммодов. До вызова Ягодой Плетнева вы какие-нибудь вредительские мероприятия совместно с консультацией Плетнева проводили в отношении того или другого?
Левин. Нет. Это было только после того, как профессор Плетнев имел свидание с Ягодой. Мы с ним опять встретились, он мне подтвердил, что, также, как и я, считает неизбежным принять директиву Ягоды, и мы с ним посоветовались относительно того, как проводить наши вредительские действия в отношении Валериана Владимировича Куйбышева и Алексея Максимовича Горького, и мы решили тогда именно начать с Валериана Владимировича, что мы и сделали в 1934 году, а в начале
1935 года он скончался.
Коммодов. Вы говорили Ягоде, чтобы он сам лично вызвал Плетнева?
Левин. Я тогда ему назвал, что соучастником может быть Дмитрий Дмитриевич Плетнев. Он сказал, — вы предупредите Плетнева, что я его вызову к себе, и, кажется, как будто, Ягода вызвал его к себе под видом медицинской консультации. Я не знаю точно, Дмитрий Дмитриевич сам об этом расскажет, но мне кажется, что он вызвал как бы посоветоваться относительно состояния своего сердца.
|
|
Коммодов. Значит, Ягода вам сказал, что он вызовет Плетнева под видом консультации?
Левин. Он не сказал, но мне помнится, что Дмитрий Дмитриевич так сказал. Может быть Дмитрий Дмитриевич это опровергает.
Коммодов. А вам сам Ягода сказал?
Левин. Да, он сказал, что он сам вызовет Плетнева и поговорит с ним.
Бухарин. У меня вопрос к доктору Левину.
Не был ли он непосредственно во время Октябрьской революции и после ее одним йз участников саботажа против восставшего пролетариата?
Левин. Я не мог быть не только руководителем, но даже участником саботажа, потому что в то время я ни в какой больнице не работал. В чем заключается саботаж? В отрыве от своей работы.
Бухарин. Я это знаю. Не был ли доктор Левин меньшевиком, либо непосредственно сочувствовал меньшевикам?
Левин. Если вы сейчас спросите меня, что такое меньшевик, то я так опозорюсь в этом зале, что лучше меня об этом не спрашивать.
Вышинский. Я с вами говорил относительно организации тех убийств, о которых вы здесь говорили. Ягода, как я вас понял, излагал вам и политические мотивы, по которым действовали?
Левин. Излагал. Я о них уже говорил. Он говорил о том, что в партии растет недовольство партийным руководством.
Вышинский. Это Ягода говорил?
Левин. Да. Что недовольство это ширится по всей стране, что нет почти ни одного крупного учреждения, в котором не сидели бы люди, недовольные этим руководством и считающие нужным руководство это сменить и заменить другими людьми. Он при этом мне сказал о необходимости прихода к власти других людей...
Вышинский. Путем? При помощи?
Левин. Вот когда он кончил эту вступительную историческую справку, он сказал: для облегчения этого дела мы должны устранить с политической арены несколько членов Политбюро и Алексея Максимовича Горького. Во второй беседе он мне объяснил, почему Алексея Максимовича, — потому, что Алексей Максимович является сторонником, стойким сторонником линии партийного руководства, в частности, большим поклонником и опять-таки сторонником всей политики Сталина, является и личным его другом, никогда ему ни при каких условиях не изменит, всегда нам будет стоять на пути, всегда нам будет портить. Его необходимо устранить.
Вышинский. Подсудимый Левин, замышленные Ягодой убийства политических деятелей нашего государства носили совершенно явный, открыто перед вами выраженный контрреволюционный политический характер?
Левин. Да. Тут уже было ясно.
|
|
Вышинский. И вы не просто относились к этому делу как техник, но и как политик?
Левин. Я не знаю, как вы это хотите понять, я политиком никогда в жизни не был.
Вышинский. Вы говорите, что вы никогда политикой не занимались?
Левин. Никогда.
Вышинский. Но действуете вы, как политический враг.
Левин. Действовал, как орудие политического врага.
Вышинский. И следовательно?
Левин. Как политический враг.
Вышинский. Являлись вы, таким образом, вовлеченным не только в эти убийства, но и в целую цепь преступлений...
Левин. Я невольно служил этим заговорщикам.
Вышинский. Вы понимали, что речь идет о борьбе с Советской властью? .
Левин. Того, что я понял здесь на суде, тогда я еще не понимал.
Вышинский. Вы на суде увидели такую страшную картину...
Левин, Да, тогда я этого не понимал и не знал.
Вышинский. Но то, что вы тогда знали, тоже потрясающе страшно.
Левин. Да, понимаю.
Вышинский. Вы понимали, что речь идет о борьбе с Советской властью? .
Левин. Понимал.
Вышинский. И вы стали, будучи вовлеченным в это искусными действиями Ягоды, стали на сторону врагов Советской власти? И в этой борьбе против Советской власти, в борьбе, к которой вы примкнули, вы приняли на себя также участие в этой борьбе?
Левин. К несчастью, да. Я хотел бы только...
Вышинский. Это уже политическая деятельность?
Левин. Да.
Вышинский. Хотя и бандитского характера. Правильно это или нет? ,
Левин. Да. Я хотел только указать, что можно примкнуть сочувствуя, будучи участником, будучи единомышленником. Я только хотел подчеркнуть не для того, чтобы себя оправдать, я говорю тут правду, с самого первого дня как я вступил в тюрьму, я примкнул К этому делу в результате рокового стечения обстоятельств, не потому, что я сочувствовал приходу к власти...
Вышинский. Но вы если бы были честным человеком, честным советским гражданином, вы должны были бы к кому-то притти, кому-то сказать об этих угрозах и так далее.
Левин. Он мне говорил, что имейте в виду, что я слежу за каждым вашим шагом, прежде чем вы переступите чей-нибудь порог, вы будете у меня в руках.
Вышинский. Вот теперь вы переступили порог...
Левин. Да.
|
|
Вышинский. Если вы считали себя честным гражданином своей родины...
Левин. Считал.
Вышинский. Советским врачом...
Левин. Считал.
Вышинский. Узнавши о таком страшном заговоре, что вы должны были бы сделать?
Левин. Должен был бы о нем заявить.
Вышинский. Получивши предложение быть соучастником и даже больше, — организатором убийства выдающихся советских людей и гения русской культуры, Горького, что вы должны были сделать, если вы действительно любили бы и Горького и родину?
Левин. Отказаться от всего этого и выдать Ягоду.
Вышинский. Почему вы не сделали этого?
Левин. Из трусости.
Вышинский. Вы, следовательно, думали, что сильнее кошки зверя нет?
Левин. Да.
Вышинский. Что самая страшная и сильная кошка это Ягода?
Левин. Совершенно верно.
Вышинский. А как вы сейчас думаете?
Левин. Да, это ясно.
Вышинский. Я еще вас хочу спросить — по совести, как бы вы ответили: вы думали, что никакой управы на Ягоду нет?
Левин. Я очень ясно понимаю сейчас, вообще, когда ретроспективно смотришь на прошлое, думаешь: «Боже, почему я не сделал того, почему я не поступил так?».
Вышинский. Сколько продолжалось ваше участие в этой преступной деятельности?
Левин. Три года.
Вышинский. Три года! Вы имели тысячи возможностей за это время поступить честно.
Левин. Да, и не использовал этого.
Вышинский. И не использовали этого, потому, что, как вы говорите, вы трусили?
Левин. Да.
Вышинский. Вы такой трус?
Левин. Да, трус.
Коммодов. Разрешите мне задать вопрос подсудимому Левину.
Председательствующий. Пожалуйста.
Коммодов. В связи с вопросом к вам подсудимого Бухарина, скажите, пожалуйста, вы в момент Октябрьской революции что делали?
Левин. К этому времени еще функционировали в Москве госпитали для жертв войны, так называемые. Я заведывал несколькими такими госпиталями.
Коммодов. И продолжали работать все время?
Левин. Да.
Коммодов. Ни одного дня не были вне работы? •
|
|
Левин. Ни одного дня. А потом, когда госпитали были закрыты, я получил назначение в Наркомздраве. Когда кончилась работа в госпитале, я пошел в Наркомздрав и попросил там работу и через некоторое время я получил назначение в курортный госпиталь...
Коммодов. Так что подозрения в отношении саботажа с вашей стороны не подтверждаются?
Левин. Нет, конечно. Можно было ординатору больницы саботировать, но я таким не был.
Коммодов. Вы к каким-нибудь партиям принадлежали?
Левин. Нет.
Коммодов. Может быть, к каким-нибудь национальным партиям, к еврейской, например?
Левин. Ни к каким партиям, только к партии врачей.
Коммодов. Но такой партии мы не знали.
Председательствующий. У экспертизы есть какие-нибудь вопросы к подсудимому Левину?
Шерешевский и Виноградов. У экспертизы никаких вопросов нет, все ясно.
Председательствующий. Объявляется перерыв до 6 часов вечера.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ: Армвоенюрист В. В. Ульрих,
. Председатель Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР
СЕКРЕТАРЬ:
Военный юрист 1-го ранга А. А. Батнер.
|
|
Комендант суда. Суд идет, прошу встать.
Председательствующий. Садитесь, пожалуйста. Заседание продолжается.
Подсудимый Буланов, вы подтверждаете ваши показания, данные на предварительном следствии?
Буланов. Да, подтверждаю. Ряд фактов и данных, которые я сообщал на предварительном следствии, на допросах у Прокурора, о которых я буду показывать сейчас, мне известны лично со слов, из разговора с Ягодой или из разговоров его в моем присутствии с другими соучастниками.
За годы работы у Ягоды в качестве личного секретаря и секретаря наркомата, я привык смотреть на все глазами Ягоды, проводя значительную часть суток в течение ряда лет в наркомате, около Ягоды и для Ягоды, оторванный целиком и полностью от партийной жизни, от партии, от общественности. Если можно так выразиться, это был один свет для меня в окошке. И в конце концов Ягода сделал из меня полностью преданного ему человека, в отношении которого он знал, что этот человек его не выдаст, и поэтому ни в разговорах со мною, ни в разговорах при мне с другими, он не делал никаких секретов, не было никаких элементов конспирации. Отсюда—моя осведомленность о преступлениях, которые мне известны от него.
Должен сказать, что, примерно, в 1931 году, впервые, неожиданно для меня, очевидно считая, что я уже совершенно вышколенный и обработанный человек, Ягода сказал мне, что он — правый. О заговоре впервые я услышал от Ягоды в 1934 году. Постепенно отдельными беседами Ягода вводил меня в курс контрреволюционной работы. Оторванный от партийной жизни, я во всем ему, Ягоде, слепо доверял.
Вышинский. В каком году вы говорите Ягода сказал вам, что он — правый?
Буланов. В 1931 году.
Вышинский. С какого времени вы служите вместе с Ягодой?
Буланов. Примерно с конца 1929 года.
Вышинский. Продолжайте ваши показания.
Буланов. Ягода как-то в разговоре сказал мне, что они (это значит — он и стоящие за ним — правые) объединились с троцкистами и зиновьевцами, что нормальным путем, путем легальной борьбы в партии рассчитывать на какой-нибудь успех со- 488
|
|
вершенно нечего, что для достижения власти в их распоряжении остается единственное средство — это насильственный способ прихода к власти путем непосредственного вооруженного переворота.
Одну из главных ролей переворота, по его словам, должен был выполнить Енукидзе и вторая, пожалуй, не менее важная роль, по его словам, ложилась на его, Ягоды, плечи. У них была сфера влияния: Кремль — у Енукидзе, аппарат НКВД — у Ягоды. Сам Ягода в этот раз и неоднократно мечтал, правда я не назову это мечтами, потому что он достаточно реально представлял, что в случае удачи переворота, в будущем Совнаркоме он должен был быть председателем Совнаркома.
Вышинский. Председателем Совнаркома?
Буланов. Так. Партийная работа ложилась, по его определению, на Томского, Бухарина и Рыкова, причем Томский, по их предположениям и расчетам, как и был, должен был остаться на роли руководителя профсоюзов. Секретарями ЦК должны были быть Рыков и Бухарин, причем Ягода подчеркивал, что когда он будет председателем Совнаркома, — роль секретарей ЦК при нем будет совершенно иной. Какой именно — я едва ли смогу объяснить.
Мне припоминается, — я прошу суд учесть, что то, что я показываю, не является предметом одного какого-нибудь разговора,— я говорю из разновременных разговоров, из разговоров только со мной и в присутствии других. Ягода меня совершенно не стеснялся, я суммирую все разговоры, причем за точность изложения я отвечаю полностью.
Мне вспоминается в связи с этим параллель, которую Ягода проводил между будущим секретарем будущего ЦК Бухариным и Геббельсом. Должен сказать, что Ягода вообще сильно увлекался Гитлером.
Вышинский. Вообще фашизмом увлекался? А конкретно?
Буланов. Он увлекался Гитлером, говорил, что его книга «Моя борьба» действительно стоющая книга.
Вышинский. Стоющая?
Буланов. Он подчеркивал неоднократно, что Гитлер из унтер- офицеров выбрался в такие лица.
Вышинский. А Ягода сам не был унтер-офицером раньше?
Буланов. Я не знаю, но поведение его от унтер-офицерского мало отличалось.
В будущем правительстве, если память мне не изменяет, председателем ЦИК назывался Енукидзе. .
Вышинский. А Геббельс причем тут?
Буланов. Он говорил, что Бухарин будет у него не хуже Геббельса.
Вышинский. Это он говорил о Бухарине?
Буланов. Надо полагать, что когда он проводил эту параллель, насколько я понимаю и разбираюсь, он вкладывал тот смысл, что он, председатель Совнаркома, при таком секретаре типа Геббельса и при совершенно послушном ему ЦК, будет ■ 489
|
|
управлять так, как захочет. Так я его понимал. Думаю, что по отношению к нему я составил себе правильное представление.
Мысль такова, что Бухарин будет у него в руках марионеткой, и будет делать все, что ему, Ягоде, угодно.
Вооруженный переворот, по определению Ягоды, они приурочивали обязательно к войне. Я как-то задал^ Ягоде недоуменный вопрос: я, собственно, не понимаю — война, непосредственная опасность, напряженное положение и в это время правительственное потрясение — так на фронте дела могут весьма и весьма пошатнуться. Ягода мне на это прямо сказал, что я — наивный человек, если думаю, что они, большие политики, пойдут на переворот, не сговорившись с вероятными и неизбежными противниками СССР в войне. Противниками назывались немцы и японцы. Он прямо говорил, что у них существует прямая договоренность, что в случае удачи переворота, новое правительство, которое будет сконструировано, будет признано, и военные действия будут прекращены.
Вышинский. На каких условиях?
Буланов. Я боюсь сказать точно, но у меня в памяти осталось насчет концессий и уступок. Тогда же впервые я услышал о том, что Крестинский и Карахан — это целиком их люди, причем люди не только ответственные, но и умеющие работать, конечно, работать в контрреволюционном смысле. Уже гораздо позже я услышал фамилию Тухачевского, который должен был в будущем правительстве быть народным комиссаром обороны.
Вышинский. А вот о связях с троцкистами что вы можете рассказать. -
Буланов. Я перейду к этому дальше.
Чтобы быть кратким и в то же время точным, я перейду к той части преступления, в которой я, по прямому указанию Ягоды, принимал непосредственное участие, — к отравлению.
Вышинский. Может быть вы раньше расскажете обо всех преступных связях, которые были, и сговоре, который был, а затем и о конкретных фактах отравления.
Буланов. Хорошо, пожалуйста.
Вышинский. Известно ли вам о том, что Ягода был, как член центра правых, связан с троцкистами?
Буланов. Известно.
Вышинский. Откуда это было вам известно? С кем он был •связан и как был связан?
Буланов. Совершенно очевидно, что Ягода был в самой тесной связи с лидерами правых. Он был связан и с троцкистами.
Об этом я сужу потому, что я был не раз свидетелем его непосредственных заданий, по линии оперативной, которые он соответствующим лицам, ведающим определенной частью работы, давал в той или иной мере прямые или косвенные указания о неразвертывании дел троцкистов, наоборот, о свертывании ряда дел и троцкистов, и правых, и зиновьевцев.
Вышинский. То есть, что он их покрывал?
Буланов. Я бы сказал, что не только покрывал, но помогал им работать.
|
|
Чтобы не быть голословным, я приведу несколько фактов. Например, Ягода дал указание, чтобы Угланов держался, не выходя из таких рамок, в своих показаниях.
Вышинский. Не припомните ли вы зловещую фигуру одного из предыдущих процессов, фигуру Дрейцера? Какие с ним у Ягоды были отношения?
Буланов. Я помню, что, несмотря на то, что соответствующий начальник отдела располагал совершенно конкретными, точными данными о продолжительной троцкистской деятельности Дрейцера, Дрейцер не был арестован. И вообще я должен сказать, что линия у Ягоды в отношении правых, и троцкистов, и зи- новьевцев была определеннейшим образом повернута на свертывание борьбы.
Вышинский. Меня интересуют конкретные факты.
Буланов. Это была общая линия, и только когда было партийное напоминание или общественное напоминание, когда открыто выпирал целый ряд одиозных лиц, тогда он репрессировал, причем репрессии эти носили совершенно условный характер.
Вышинский. Ягода знал о заговорщической деятельности Дрейцера и прикрывал его?
Буланов. Совершенно точно.
Вышинский. А не помните ли вы другую фигуру одного из предыдущих процессов, не менее зловещую фигуру,— Ивана Никитича Смирнова? Не известно ли вам, был ли и с ним связан Ягода и не покрывал ли он его?
Буланов. Из фактов относительно Смирнова я знаю точно, что когда Смирнов был в тюрьме, Ягода посылал Молчанова и через него дал указание Смирнову, в каких рамках держаться в случае необходимости, когда от него потребуют те или иные показания. Это совершенно точно.
Вышинский. А неизвестно ли вам, что сделал Ягода, когда Смирнова из этой тюрьмы доставили в Москву?
Буланов. Я знаю, что Ягода нарушил свое обычное поведение. Он обычно в тюрьму не ходил, а по прибытии Смирнова ходил к нему.
Вышинский. В камеру?
Буланов. Да.
Вышинский. Чем он там занимался?
Буланов. Я слышал его разговор с Молчановым о том, что за поведение Смирнова на суде он, Ягода, спокоен.
Вышинский. Значит, он его обработал. Каково отношение было к Каменеву после убийства Сергея Мироновича Кирова?
Буланов. Когда было вынесено решение об аресте Каменева и Зиновьева, Ягода послал меня арестовать Каменева.
Вышинский. С кем он вас посылал?
Буланов. Я был с Паукером.
Вышинский. Кто такой Паукер?
Буланов. Начальник оперативного отдела.
Вышинский. И вместе с тем, кто он?
Буланов. Человек, целиком посвященный в заговорщические
491
|
|
дела и один из исключительно доверенных людей, который был связующим звеном с Енукидзе.
Вышинский. Не был ли Паукер германским разведчиком?
Буланов. Я узнал потом, что он был шпионом.
Вышинский. Германским разведчиком?
Буланов. Совершенно точно.
Вышинский. Обвиняемый Ягода, вам известно было, что Паукер— германский разведчик?
Ягода. Да, известно.
Вышинский. Садитесь. Значит Паукер и вы, Буланов, были посланы Ягодой арестовать Каменева. А Зиновьева кто должен был арестовать?
Буланов. По-моему, Молчанов и Волович.
Вышинский. Кто такой был Молчанов?
Буланов. Начальник секретно-политического отдела НКВД и член организации.
Вышинский. Какой организации? Подпольной организации правых?
Буланов. Да.
Вышинский. А Волович?
Буланов. Волович — заместитель начальника оперативного отдела,— известно, что он причастен к шпионажу.
Вышинский. Подтверждаете ли вы, Ягода, что Волович был также германским шпионом?
Ягода. Да, подтверждаю.
Вышинский. Подсудимый Буланов, как же вас инструктировал Ягода, направляя для ареста Каменева и Зиновьева?
Буланов. Инструктаж был простой: привези, обыска не делай. Это я и выполнил.
Вышинский. Это вы и выполнили. Продолжайте теперь дальше рассказывать.
Буланов. Я перейду прямо к тем конкретным преступлениям, участником которых был лично и я. Со слов Ягоды я знаю, что решение об убийстве Николая Ивановича Ежова-
Вышинский. Вам неизвестно, где хранился секретный архив Рыкова?
Буланов. Он у Ягоды.
Вышинский. Заговорщический архив?
Буланов. Если бы он не был заговорщическим, едва ли бы Рыков такое надежное место искал.
Перехожу к покушению на жизнь Н. И. Ежова. Со слов Ягоды, решение об убийстве Николая Ивановича Ежова ими, то есть центром, было принято исключительно с политическими целями. Это был один из этапов или одна из мер к обеспечению их от провала, как участников заговора, а значит и сохранения возможности осуществления и самого заговора. Причиной, которая послужила, чтобы вынести такое решение, было то, что вскоре тут же, или вернее, после убийства Кирова, Ежов по поручению ЦК ВКП(б) наблюдал за следствием. И я лично от Ягоды знаю, что тут же вскоре, во все нарастающем темпе, обострялось чрезвычайное беспокойство Ягоды этой работой Н. И. Ежова. Ягода
492
|
|
подчеркивал, что Ежов чрезвычайно быстро, как он говорил, осваивается и усваивает все особенности работы Управления государственной безопасности и что нет абсолютно никакой уверенности в том, что он, в конце концов, не придет прямо к раскрытию истинного положения вещей, к раскрытию заговора. Ягода, я знаю это опять-таки из разговоров его с рядом начальников оперативных отделов и, в то же время, членов заговорщической организации, Ягода использовал все, чтобы дезинформировать Н. И. Ежова. Материалы, соответствующие информации, протоколы — посылались Ежову только те, которые определялись Ягодой и его помощниками. Прятались, утаивались соответствующие сообщения, документы. В общем, делалось все, чтобы затруднить работу Ежова. И все-таки, к началу первой трети 1936 года Ягода сказал прямо, что у него абсолютно нет не только никакой уверенности, никакой гарантии, что Ежов не докопается до истинного положения вещей, но что, наоборот, он уже теперь убежден, что тот стоит настолько на верном пути, что нужны какие-то решительные меры, чтобы локализовать реально назревшую опасность.
В первой половине 1936 года я узнал впервые, что в свое время Ягоде было известно о том, как было организовано убийство Кирова. Как-то я зашел, как всегда, без доклада, без предупреждения, в кабинет Ягоды и застал его в сильно возбужденном состоянии, когда он беседовал с Молчановым. Когда Молчанов ушел, Ягода в состоянии большого раздражения бросил фразу: «Кажется Ежов докопается и до ленинградского дела». Потом, спохватившись, хотя он обычно от меня ничего не скрывал, он, предупредив меня об исключительной конспирации этого сообщения, которое будет сделано, и лишний раз в двадцатый или сороковой, пообещав, «в случае чего» оторвать голову, сказал, что ему было известно, что готовится покушение на Сергея Мироновича Кирова, что в Ленинграде у него был верный человек, посвященный во все — заместитель начальника управления НКВД по Ленинградской области Запорожец, и что тот организовал дело так, что убийство Николаевым Кирова было облегчено, проще говоря, было сделано при прямом попустительстве, а значит и содействии Запорожца. Я помню, что Ягода мельком рассказал, ругая, между прочим, Запорожца за его не слишком большую распорядительность: был случай чуть ли не провала, когда по ошибке охрана за несколько дней до убийства Кирова задержала Николаева и что у того в портфеле была найдена записная книжка и револьвер, но Запорожец вовремя освободил его. Ягода далее рассказал мне, что сотрудник ленинградского управления НКВД Борисов был причастен к убийству Кирова. Когда члены правительства приехали в Ленинград и вызвали в Смольный этого Борисова, чтобы допросить его как свидетеля убийства Кирова, Запорожец, будучи встревожен этим и опасаясь, что Борисов выдаст тех, кто стоял за спиной Николаева, решил Борисова убить. По указанию Ягоды Запорожец устроил так, что машина, которая везла Борисова в Смольный, потерпела аварию. Борисов был при этой аварии убит
493
|
|
и таким образом они избавились от опасного свидетеля. Мне стала тогда понятна та исключительно необычайная забота Ягоды, которую он проявил, когда Медведь, Запорожец и остальные сотрудники были арестованы и преданы суду. Я припомнил, что лично мне он поручил заботу о семье Запорожца, о семье Медведя, помню, что он отправил их для отбывания в лагерь не обычным путем, он их отправил не в вагоне для арестованных, а в специальном вагоне прямого назначения. Перед отправкой он вызывал к себе Запорожца и Медведя.
Опасность провала была настолько очевидной для них и реальной, что Ягода решил стать на путь более решительных действий, просто говоря, он решил убить Н. И. Ежова. Со слов Ягоды я знаю, что летом 1936 года он поручил другим лицам, не проходящим по этому делу, отравление квартиры, в которой жил Ежов. Как, когда, чем, при каких обстоятельствах это было сделано, он мне не говорил и я этого не знаю, но что это было сделано, в этом я уверен, потому что я знаю, что у Ягоды слово с делом чрезвычайно редко расходилось.
Когда он был снят с должности наркома внутренних дел, он предпринял уже прямое отравление кабинета и той части комнат, которые примыкают к кабинету, здания НКВД, там, где должен был работать Николай Иванович Ежов. Он дал мне лично прямое распоряжение подготовить яд, а именно взять ртуть и растворить ее кислотой. Я ни в химии, ни в медицине ничего не понимаю, может быть, путаюсь в названиях, но помню, что он предупреждал против серной кислоты, против ожогов, запаха и что-то в этом духе. Это было 28 сентября 1936 года. Это поручение Ягоды я выполнил, раствор сделал. Опрыскивание кабинета, в котором должен был сидеть Ежов, и прилегающих к нему комнат, дорожек, ковров и портьер было произведено Са- волайненом в присутствии меня и Ягоды. Это было 29 сентября. Ягода сказал мне, что это опрыскивание нужно делать 5—6—7 раз, что и было сделано. Я два или три раза приготовлял большие флаконы этого раствора и передавал их Саволайнену. Распрыскивал тот из пульверизатора. Помню, что это был большой металлический баллон с большой грушей. Я знаю этот пульверизатор, он был в уборной комнате у Ягоды, заграничный пульверизатор. Второй и третий раз разбрызгивание производил Саволайнен в моем присутствии, остальные разы без меня. Обо всем он говорил и мне, и докладывал Ягоде.
Должен еще добавить, что 28 сентября, когда был этот разговор, Ягода вынул из своего шкафчика, где у него находилось много каких-то вещей, в частности, пузырьков, и передал мне две ампулы, по внешнему виду нерусского производства, сказав мне при этом: это — яды, которые нужно разбрызгивать одновременно с ртутным раствором. Что это было, как это называлось, я не знаю. Я это передал Саволайнену и тот разбрызгал вместе с ртутным раствором.
Вот все, что мною сделано в части покушения на жизнь Николая Ивановича Ежова.
|
|
Вышинский. Скажите, пожалуйста, Ягода вообще интересовался ядами?
Буланов. Исключительно.
Вышинский. В чем же выражался этот его особый интерес к ядам?
Буланов. Такая заинтересованность появилась у него, примерно, с 1934 года. Я повторяю, гражданин Прокурор, что мог судить об этом не только на основании разговоров, но и тех действий, которые мне были известны. Я знаю, что он, например, свел чрезвычайно близкое знакомство с рядом химиков, давал прямое задание о постройке, вернее, об организации химической лаборатории.
Вышинский. Для чего?
Буланов. Все время при этом подчеркивалось, что она должна находиться( в распоряжении Ягоды, так как в его арсенале нет достаточного количества ядов, как средства, необходимого для определенных целей.
Вышинский. Каких?
Буланов. Это потом было продемонстрировано совершенно' реально.
Вышинский. То есть?
Буланов. Для контрреволюционных целей, для целей убийства. Я знаю, что у него был к этой работе привлечен ряд лиц. Организация этой лаборатории была реальным фактом. Это я знаю потому, что мне лично он приказал подыскать соответствующее помещение и передать его определенным лицам. И я это сделал. Здание я нашел и передал. Я, правда, там не бывал, но от этих лиц слышал, что для организации этой лаборатории делалось все, причем Ягода предупредил меня, что это настолько важное дело, что указанным лицам нужно предоставлять неограниченные средства, не контролировать их расходование.
Вышинский. Этот интерес к ядам был связан с его заговорщическими действиями и планами?
Буланов. Совершенно определенно. В одном из частичных разговоров, когда речь шла о том государственном перевороте, который они организовывают, Ягода говорил, что для осуществления этого переворота нужны будут все средства — и вооруженное выступление, и провокация, и даже яды, потому что иногда, как он определил, бывают моменты, когда нужно действовать медленно и чрезвычайно осторожно, и бывают моменты, как он говорил, когда нужно действовать и быстро, и внезапно. Смысл такой был, что все средства хороши и церемониться в применении средств не следует.
Вышинский. И что при перевороте яд может сыграть важную роль?
Буланов. Он даже сказал, как мне помнится, — «решающую».
Вышинский. После снятия Ягоды с должности народного комиссара внутренних дел вы еще оставались на работе в Нар- комвнуделе?
Буланов. Да, я остался там работать.
Вышинский. И долгое время вы там работали?
|
|
Буланов. До ареста.
Вышинский. Примерно до какой поры?
Буланов. До конца марта 1937 года.
Вышинский. А Ягода когда был снят?
Буланов. В конце сентября 1936 года.
Вышинский. Скоро ли после того, как ушел Ягода, было при- ступлено к отравлению?
Буланов. Первое опрыскивание было произведено 29 сентября, второе было сделано через два-три дня, а последнее, если память не изменяет, — в декабре. Всего было сделано 6 или 7 опрыскиваний.
Вышинский. 6 или 7 таких опрыскиваний?
Буланов. Да.
Вышинский. А вы лично при каких опрыскиваниях присутствовали?
Буланов. Я помню точно. Это было первое, второе, третье и последнее. Всего 4 раза. •
Вышинский. А между этими опрыскиваниями кто их производил?
Буланов. Это делал Саволайнен.
Вышинский. Вы об этом знали?
Буланов. Да, знал.
Вышинский. А кто его инструктировал?
Буланов. Как я уже показывал, первое опрыскивание делал Саволайнен в присутствии Ягоды и меня.
Вышинский. Это было когда?
Буланов. Это было точно — 29 сентября.
Вышинский. То есть?
Буланов. Накануне ухода Ягоды.
Вышинский. Кроме злодейской подготовки отравления, направленного против Николая Ивановича Ежова, вам известны еще какие-нибудь преступления такого же рода, совершенные Ягодой и вами или только Ягодой?
Буланов. Да, мне совершенно точно известно об умерщвлении Менжинского, Алексея Максимовича Горького и Максима Алексеевича Пешкова.
Вышинский. Расскажите об этих случаях коротко.
Буланов. Умерщвление А. М. Горького было предпринято Ягодой, как одна из реальных мер к созданию условий успеха в случае удачи переворота. Ягода говорил, что, когда правые убедились, что Алексей Максимович не только целиком и полностью разделял политику партии и правительства, но что и сам, со свойственным ему энтузиазмом, включился в строительство социалистического государства, когда они видели, слышали и наблюдали, с каким исключительным восхищением Алексей Максимович по каждому поводу говорил о роли Сталина в строительстве социалистического государства, то они пришли единодушно к выводу, что в случае удачи переворота Алексей Максимович поднимет открытый голос против них, а при том авторитете, который Горький имел во всех слоях населения в Советском Союзе и при том его исключительном значении пе- 496
|
|
ред культурно-мыслящими людьми за границей, этот бунт — как Ягода говорил — Горького против новой власти был бы исключителен по своим последствиям. Поэтому они решили своевременно убрать Горького.
Со слов Ягоды я знаю, что в этом преступлении принимали участие доктор Левин, профессор Плетнев и секретарь Горького Крючков. Я лично несколько раз слышал, как Ягода инструктировал Крючкова о том, что он должен постараться простудить Алексея Максимовича, говоря, что при том состоянии легких, которое было у Горького, простуда может быть чревата последствиями, а остальное все, что нужно, сделают Плетнев и Левин. Насколько мне известно, Левина Ягода привлек, завербовал к этому делу и вообще к случаям отравления, используя какой-то компрометирующий против него материал (какой, я не знаю), и то, что он подкупал Левина. Лично я, например, организовывал ту дачу, о которой говорил здесь доктор Левин. Я лично доктору Левину не один раз давал, по распоряжению Ягоды, когда Левин ездил за границу, деньги в иностранной валюте.
Вышинский. Кстати, не припомните ли вы, сколько вы давали?
Буланов. Это было два или три раза, боюсь сказать точно, думаю, что доктор Левин, который получал, точнее меня скажет, но порядка так около тысячи долларов каждый раз. За точность суммы я не ручаюсь, но такого порядка. И по приказу же Ягоды я давал указание на границу о том, чтобы доктора Левина пропускали без таможенного осмотра. А по словам Ягоды, Крючкова и особенно убеждать не приходилось, так как он сказал, что Петр Петрович сам заинтересован в известной мере, как литературный наследник, — смысл так я понял у него,— после Алексея Максимовича Горького. Из того, что мне говорил Ягода, я знаю, что Крючковым было так и сделано, что по настоянию Ягоды он перевез Горького в Москву в неудобное, кажется, по климатическим условиям время года, что здесь по приезде он направил его на городскую квартиру, где кто-то болел гриппом, то есть в атмосферу, где вернее всего, при слабости Алексея Максимовича, он должен был заразиться гриппом. А дальше, при лечении его, так, как я говорил, и Левин, и Плетнев, путем заведомо неправильного лечения, сделали свое дело. Вот все, что я знаю по поводу умерщвления Алексея Максимовича Горького.
Вышинский. А умерщвление Менжинского было произведено по прямым указаниям, кого?
Буланов. По указанию Ягоды. Причем должен сказать, если в умерщвлении Горького были, как он говорил, исключительно политические мотивы, то здесь я от него знаю о мотивах уже личного порядка.
Вышинский. То есть?
Буланов. О личных мотивах человека, который хочет всеми средствами, всеми путями сделать себе карьеру, то есть ускорить освобождение поста, сделать пост председателя ОГПУ вакант
|
|
32 Процесс «право-троцкистского блока»
|
|
ным, считая, очевидно, что при этом положении он, Ягода,— единственная кандидатура на пост председателя.
Вышинский. Это ваш анализ?
Буланов. Конечно, здесь играли роль и политические мотивы. Центру правых, вообще заговорщиков, больше чем интересно иметь во главе карательного органа своего человека, одного из своих лидеров, то есть создать гарантию, почти полную возможность любые концы спрятать в воду.
Но Ягода мне лично говорил и мотивы личного характера. Он не раз подчеркивал, что Менжинский фактически не работает длительное время, а работу приходится нести ему, Ягоде. Точку над «и» он поставил, по-моему, в 1933 году, когда он мне сказал прямо, что он решил ускорить, то есть, попросту говоря, уничтожить Менжинского, что он к этому делу приспособил доктора Левина, но что у Левина чего-то не вышло. А потом я от него знаю точно, что он в качестве прямого исполнителя привлек доктора Казакова.
Вышинский. Кстати, вам не известно — был Казаков у Ягоды в Наркомвнуделе, в его кабинете, по этому вопросу?
Булано». Если Ягода давеча заявлял, что он первый раз видит Казакова, так я жду теперь, что он скажет, что он и меня первый раз в жизни видит. Казакова, конечно, он видел и видел неоднократно. Я, например, лично припоминаю случай, когда Казаков был в кабинете у Ягоды. Это у меня сохранилось в памяти потому, что это было в выходной день. За числа я не ручаюсь.
Вышинский. Позвольте Казакова спросить. Обвиняемый Казаков, когда это было?
Казаков. 6 ноября.
Вышинский. Год?
Казаков. 1933 год.
Буланов. У меня осталось в памяти, что это был выходной день, выходные дни мы обычно соблюдали, а в этот день мы были в управлении. Что Ягода Казакова видал очень часто у Менжинского, — это факт, Казаков приходил очень часто к Менжинскому в кабинет.
Вышинский. Казаков часто бывал в кабинете у Менжинского?
Буланов. Да, очень часто.
Вышинский. И Ягода не мог его не видеть?
Буланов. Да, Ягода видел Казакова не раз в кабинете Менжинского.
Вышинский. Значит, Ягода неправду здесь говорит?
Буланов. Неправду. Откуда бы я взял, что Ягода мне сказал, что привлечен к этому делу — делу убийства Менжинского — и доктор Казаков и что они проделывают это вдвоем с Левиным, что Казаков употребляет такие мудреные лекарства, которые не только неизвестны медицине, но слабо известны самому Казакову, так что следы после этого отравления найти будет трудно. Это говорил мне Ягода.
Откуда бы иначе я взял? •
|
|
Вышинский. Подсудимый Ягода, вы слышали показания Буланова по поводу отравления Менжинского?
Ягода. Да, слышал. .
Вышинский. После этих показаний, которыми устанавливается ваше участие в отравлении, вы будете продолжать отрицать это участие ? ■
Ягода. Нет, я подтверждаю свое участие. .
Вышинский. Подтверждаете?
Ягода. Да.
Вышинский. Подсудимый Буланов, а умерщвление Максима Пешкова — это тоже дело рук Ягоды? .
Буланов. Конечно.
Вышинский. Подсудимый Ягода, что вы скажете на этот счет?
Ягода. Признавая свое участие в болезни Пешкова, я ходатайствую перед судом весь этот вопрос перенести на закрытое заседание.
Вышинский. Я не возражаю.
Подсудимый Буланов, вот вы нам нарисовали здесь чудовищную картину ряда преступлений, совершенных вами под руководством Ягоды. Кто еще из руководителей «право-троцкистского блока» участвовал в этих преступлениях по вашим данным?
Буланов. Мне Ягода говорил прямо, что решение об отравлении Ежова и умерщвлении Горького было принято Рыковым, Бухариным...
Вышинский. И Енукидзе?
Буланов. И Енукидзе, само-собой. •
Вышинский. Словом головкой «право-троцкистского блока»?
Подсудимый Рыков, известно ли вам о том, что было принято «право-троцкистским блоком» решение физического уничтожения Алексея Максимовича Горького?
Рыков. Нет.
Вышинский. А что вам известно было об этом?
Рыков. Мне было известно то чрезвычайно враждебное отношение к Алексею Максимовичу Горькому, которое проявлялось со стороны тро | | |
На главную >>>
