АКАДЕМИЯ НАУК СССР ИНСТИТУТ

востоковедения

И. А. ЛАТЫШЕВ

ЛИЦО И ИЗНАНКА

«ЭКОНОМИЧЕСКОГО

ЧУДА»

ЯПОНИИ

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»

Главная редакция восточной литературы Москва 1970

33 И(Яп.) Л 27

На основании данных японской печати автор анализи­рует условия жизни широких слоев населения, и в ча­стности рабочего класса, Японии в условиях «эконо­мического чуда».

1-11-5

5-БЗ-24-70

ОТ АВТОРА

В наши дни опубликовано довольно много книг о Японии. На­ряду с научными исследованиями большое место среди них занима­ют очерки и путевые заметки тех, кому довелось побывать в этой стране, столь живо интересующей сегодня и советскую и зарубеж­ную общественность. Автору данных строк пришлось побывать на Японских островах и в качестве журналиста и в качестве научного работника. Однако данная брошюра — это не путевые журналист­ские зарисовки и в то же время не научное исследование. Скорее всего — это социологические заметки, написанные на основе лич­ных наблюдений и материалов японской прессы, собранных во вре­мя трехмесячного пребывания в Японии весной Г969 г.

Цель этих заметок — обратить внимание наших читателей на отдельные стороны материальной жизни японского народа в усло­виях наблюдаемого в последние годы быстрого роста японской эко­номики.

«Экономическое чудо» — так именует зарубежная печать стре­мительный рост японской экономики, обусловивший ее превращение во вторую по производственной мощи державу капиталистического мира. Но чудес на свете не бывает. Любое явление имеет под со* бой вполне материальную основу. Более того, далеко не все сторо' ны «японского чуда» выглядят при внимательном рассмотрении столь привлекательными для местного населения, как это может показаться со стороны под влиянием той пропаганды, которая ве­дется сегодня вокруг этого вопроса официальными кругами Японии и буржуазной печатью других стран.

«Экономическое чудо» Японии имеет не только свое лицо, но и изнанку. Вполне определенное представление об этой изнанке скла­дывается даже при повседневном знакомстве с буржуазной пе­

3

чатью. В еще большей мере этому помогают публикации демокра­тических кругов, в особенности профсоюзные издания.

В предлагаемой вниманию читателей работе использованы но­вые данные официальной статистики и социологических обследова­ний последних лет, опубликованные в японской печати. Заметки призваны показать, как отразился нынешний экономический подъем на уровне заработной платы японских трудящихся, на их семейных бюджетах, на системе социального обеспечения, на жизни больших городов и т. д. В целом же задача брошюры состоит в том, чтобы дать объяснение причин глубокого недовольства широких масс японского народа, наблюдаемого в стране, несмотря на высокие темпы роста ее экономического потенциала

«БУМ ИДЗАНАГИ» И ЯПОНСКИЕ ФУТУРОЛОГИ

В науке есть одно общеизвестное положение: откло­нение от закономерности лишь подтверждает закономер­ность в целом. В экономическом развитии современного человеческого общества существует закономерность: со­циалистические страны развиваются в экономическом от­ношении быстрее, чем страны капиталистического мира. Эту закономерность наглядно подтверждают опублико­ванные в июне 1969 г. ряд статистических данных ООН об экономическом развитии стран мира. В соответ­ствии с этими данными промышленное производство со­циалистических стран за 10 лет, с 1958 по 1967 г., дало прирост на 83%, в то время как страны капиталистиче­ского мира увеличили свое производство за этот пери­од на 55% К Отклонением от этой закономерности яви­лась экономика Японии, которая по темпам прироста своего промышленного производства вырвалась на пер­вое место в мире, значительно превзойдя по средним темпам развития за 1958—1967 гг. США, ФРГ, Англию и другие высокоразвитые страны капиталистического ми­ра. Прирост промышленного производства Японии за этот период составил 245% ².

Быстрые темпы роста японской промышленности яв­ляются подтверждением отмеченной В. И. Лениным не­равномерности развития отдельных империалистических стран в эпоху общего кризиса капитализма. Неожидан­ные скачки, происходящие в экономическом развитии от­

¹ «Асахи Симбун», 23.VII.1969.

²  «Асахи Симбун», 23.VII.1969.

5

дельных капиталистических стран, — это в значительной степени порождение благоприятного стечения стихийных процессов, лежащих в основе развития капиталистиче­ской экономики. Подобные периоды подъема не поддают­ся эффективному контролю: их масштабы и длитель­ность не способны определить заранее ни деловые круги, ни правительства, ни ученые капиталистических стран. Японская буржуазная пресса называет нынешний бум в промышленности, начавшийся во второй половине 1965 г. и продолжающийся по сей день, «бумом Идзана- ги», по имени мифического божества, которое в соответ­ствии с древними преданиями создало Японские острова в качестве центра земного мира.

«Бум Идзанаги» — как мы будем для краткости на­зывать его, к радости любителей японских мифов, — со­провождается значительным ростом экономического по­тенциала Японии. Об этом свидетельствуют итоговые данные 1968 г. Как видно из доклада управления эконо­мического планирования при канцелярии премьер-мини­стра, опубликованного 10 июня 1969 г., валовый нацио­нальный продукт Японии в 1968 г. возрос по сравнению с 1967 г. на 18,7% по номинальной стоимости и на 14,4% по фактической стоимости, т. е. с учетом роста цен. В денежном выражении валовый национальный продукт составил в 1968 г. 51 092 млрд. иен, или 146,9 млрд. долл. Это значит, что по размеру валового нацио­нального продукта Япония прочно заняла в капитали­стическом мире второе место после США, оттеснив ФРГ на третье место ³.

О темпах роста отдельных отраслей японской эконо­мики дают представление опубликованные в японской печати итоговые данные 1968/69 финансового года. За­няв второе место в капиталистическом мире после США, Япония выплавила в этом году 75 842 тыс. т стали, что на 8% больше, чем в предыдущем году⁴. Общий тоннаж судов, построенных в Японии, оказался на 7% больше, чем в предыдущем году, и составил 8190 тыс. т, что пре­вышает тоннаж всех судов, построенных капиталистиче­скими странами в том же году. Производство автомоби­лей выросло на 23,3% — .с конвейеров японских заводов

³  «The Japan Times», 11.VI.1969.

⁴  «The Japan Times», 25.IV.1969,

6

сОшло 4 198 429 автомобилей, из них 2 159 148 легковых⁵. Значительный рост имел место и в выпуске продукции ряда других отраслей промышленности (в частности, хи­мической и электротехнической), а также в строительст ве домов и дорог.

Увеличение продукции имело место и в сельском хо­зяйстве страны. В 1968 г., по данным министерства сель­ского и лесного хозяйства, продукция сельского хозяй­ства составила 116,6% по сравнению с 1965 г. и увеличи­лась на 3,1% по сравнению с 1967 г.⁶.

«Бум Идзанаги» привел к небывалому росту объема японской торговли. Экспорт Японии в 1968/69 финансо­вом году составил 13 447 млн. долл., или на 27% боль­ше, чем в 1967 г., а импорт— 10 440 млн. долл., или на 11% больше, чем в 1967 г. За 1968 г. Япония, как никог­да прежде, улучшила свой платежный баланс — актив­ное сальдо этого баланса составило 1630 млн. долл., что рассматривается японскими экономистами как небыва­лый рекорд⁷. О силе натиска японских экспортеров на зарубежные рынки свидетельствуют, например, данные Организации экспортной торговли Японии (ДЖЕТРО), согласно которым экспорт товаров японской легкой ин­дустрии, за исключением текстиля, возрос с 1965 по

1968г. на 54,8%, а текстиля — на 31,2% ⁸.

Результатом успешного продвижения Японии на внешние рынки явился быстрый рост золото-валютно­го запаса. За 10 месяцев 1968/69 финансового года зо­лото-валютный запас Японии вырос на 1191 млн. долл. и достиг в конце февраля 1969 г. небывалой суммы — 3 млрд. долл.⁹. Японская иена стала в результате более устойчивой валютой, чем фунт, франк и доллар, что да­ло японской печати основание развернуть на своих стра­ницах дискуссию о необходимости изменения существую­щего официального соотношения между иеной и долла­ром (1 доллар — 360 иен), как не отражающего реально­го соотношения этих валют, составляющего, по мнению газеты «Асахи», 200—250 иен за доллар ¹⁰.

⁵ «The Yomiuri», 18.IV.1969.

⁶  «The Japan Times», 15.Y.1969.

⁷  «The Mainichi Daily News», 3.V.1969.

⁸  «The Mainichi Daily News», 30.II1.1969.

⁹  «The Yomiuri», 1.1.1969.

¹⁰ «Асахи Симбун», 16.V.1969.

7

Комцентрйрованным Проявлением «бума Идзанагй» стал бешеный ажиотаж на фондовой бирже Японии. На

14  апреля 1969 г. средняя цена акции по шкале «Дау Джонса» поднялась на рекордную высоту — 1900,26 иены. Немалую роль в этом подъеме курса акций сыгра­ли зарубежные инвесторы: выгодная конъюнктура в Япо­нии привлекла многие зарубежные монополистические фирмы. Начиная с лета 1968 г. иностранные капитали­сты вкладывали в покупку акций японских компаний ежемесячно в среднем по 70 млн. иен ^п.

«Бум Идзанагй» оказался более длительным, чем все предыдущие подъемы японской экономики. В мае 1969 г. наступил 43-й месяц этого бума, и тем самым была пре­вышена длительность предыдущего «бума Ивато», про­должавшегося 42 месяца, с июля 1958 по декабрь 1961 г.¹². По предварительным подсчетам банка «Сан- ва», валовый национальный продукт Японии показывал в 1969/70 финансовом году новый значительный прирост и превысил валовый национальный (продукт 1968/69 фи­нансового года на 16,4% по номинальной стоимости и на 11,3% по фактической стоимости¹³. В соответствии с теми же подсчетами инвестиции в обрабатывающую про­мышленность в 1969/70 финансовом году превысили на 16,5% инвестиции 1968/69 финансового года¹⁴. По под­счетам Совета по вопросам национальной жизни (сове­щательного органа при канцелярии премьер-министра), японская экономика в 1967/70 финансовом году увеличи­ла свой объем на 9,8% ¹⁵.

Анализируя причины, обусловившие нынешний эконо­мический бум в Японии, экономисты указывают обычно на целый ряд факторов. К этим факторам относят, в частности, массовое приобретение японскими фирмами на протяжении ряда предшествовавших лет иностран­ных лицензий на новейшие достижения в науке и техни­ке и массовое обновление производственного аппарата, проведенное на крупных предприятиях страны в 50— 60-х годах, что сделало японскую промышленность на не­которое время более «современной», чем промышлен­

¹¹ «The Mainichi Daily News», 28.IV.1969.

¹² «The Japan Times», 3.III.1969.

¹³ «The Mainichi Daily News», 27.IV. 1969.

¹⁴ «The Yomiuri», 26.111.1969.

¹⁵ «The Japan Times», 30.III.1969.

8

ность других стран. Другую предпосылку бума видят в том, что военные расходы Японии на протяжении ряда минувших лет занимали гораздо меньшую долю в госу­дарственном бюджете страны, чем это было в других странах. В последнее время заказы США японским фир­мам в связи с войной во Вьетнаме также послужили сти­мулом к расширению производственных мощностей Япо­нии. Немалую роль экономисты отводят и комплексу протекционистских мероприятий, проводившихся по указке монополий правительственными учреждениями страны при более или менее снисходительном отноше­нии к ним со стороны США, стремившихся такой ценой обеспечить активное участие Японии в американских военно-стратегических мероприятиях в Азии. Наконец, еще более важную предпосылку экономического бума в Японии экономисты видят в том, что заработная плата японских трудящихся сдерживалась в послевоенные го­ды на весьма низком уровне, что позволило японским предпринимателям отчислять на расширение и модерни­зацию производственных мощностей большие средства, чем в других капиталистических странах. Нельзя в этой связи упускать из виду и такой фактор, как высокий уро­вень технической грамотности и производственной ква­лификации инженерного персонала и рабочих японских предприятий, их умение быстро и эффективно осваивать современную технику. Эти деловые качества японских трудящихся в сочетании с низкой заработной платой соз­дали почву для высокой нормы эксплуатации наемного труда на предприятиях Японии, которую экономисты рассматривают как одну из важнейших предпосылок вы­сокой нормы накопления капитала — процесса, лежаще­го в основе быстрых темпов роста японской экономики.

Таким образом, нынешний бум в Японии, изображае­мый кое-где за рубежом как некое «экономическое чу­до», является порождением целого ряда удачно совпав­ших экономических и политических факторов, значи­тельная часть которых носит временный характер.

Разговоры об «экономическом чуде» оказали, одна­ко, опьяняющее воздействие на некоторых японских го­сударственных деятелей и связанных с ними экспертов, занимающихся экономическим прогнозированием. Ис­пытывая нечто вроде головокружения от успехов, эти ли­ца стали выступать последнее время с амбициозными

9

прогнозами, утверждая, будто Японии впредь и навсегда суждено развиваться нынешними темпами, будто общие законы развития капиталистической экономики, пережи­вающей то подъем, то спад, не распространяются на Японию. Предсказатели будущего из числа тех ученых, которые поставляют свои идеи правительству и моно­полиям, закрывая глаза на возможность глубоких по­трясений мировой капиталистической экономики, на ог­ромные возможности быстрого роста, заложенные в эко­номической системе социалистических стран, а также на непредвидимые заранее повороты в международном и внутреннем политическом развитии, закладывают в эле­ктронно-вычислительные аппараты статистический мате­риал, отражающий нынешний экономический бум, и по­лучают затем от своих металлических помощников со­веты, весьма льстящие далеко идущим устремлениям японской монополистической олигархии.

Примеров тому, сколь благосклонно относятся счет­но-электронные прорицатели будущего к Стране восхо­дящего солнца, имэётся множество. Вот один из них: 19 марта 1969 г. газеты опубликовали прогноз министерст­ва финансов Японии, в котором указывается, что в 1992 г. Япония займет первое место в мире -по доходам на душу населения и, таким образом, станет самой бо­гатой и самой процветающей страной нашей планеты. Рассматривая эту дату как крайнюю, министерство фи­нансов в своем прогнозе допускает возможность и более быстрого свершения этого предсказания, а именно в 1988 г. Японская печать расценила прогноз министерства финансов как самый оптимистический и еще более сме­лый, чем прогноз небезызвестного американского футуро­лога, директора Гудзоновского института Германа Кана, который во время своего недавнего приезда на Японские острова в обмен за оказанное ему гостеприимство обе­щал Японии выход на первое место в мире лишь в 2001 г.¹⁶.

Таковы самоуверенные прогнозы официальных прави­тельственных учреждений Японии — прогнозы, которые, однако, мало вяжутся с реальностью. Ведь на сегодняш­ний день но размерам своего национального дохода на душу населения Япония стоит на последнем месте в «ше- стерке» крупнейших капиталистических стран мира. По

¹⁶ «The Japan Times», 19.III. 1969.

10

данным газеты «Майнити» от 5 февраля 19G9 г., нацио­нальный доход на душу населения составлял в США 3279 долл., во Франции — 1644 долл., в ФРГ — 1567 долл., в Англии — 1506 долл., в Италии— 1020 долл., а в Япо­нии— лишь 959 долл. А в общем ряду капиталистиче­ских стран мира Япония занимает по размерам своего национального дохода на душу населения лишь 21 ме­сто, оставаясь позади таких стран Европы, как Швеция, Голландия, Швейцария, Бельгия, Финляндия и некоторые другие.

Одним из любопытных произведений японской офи­циальной футурологии явился так называемый Новый план общего национального развития, подготовленный в мае 1969 г. Комитетом по общему развитию националь­ных естественных ресурсов — совещательным органом при канцелярии премьер-министра. План должен заме­нить собой действующий ныне в качестве экономической программы правительства «Общий план национального развития на 1962—1970 годы», составленный в свое вре­мя под руководством покойного премьер-министра Икэда и известный более под названием «План удвоения на­ционального дохода». Авторами нового обобщенного эко­номического плана явилась группа молодых экономи- стов-футурологов, работающая в управлении экономиче­ского планирования и некоторых других правительствен­ных учреждениях, занимающихся изучением японской экономики. Цель плана — дать картину развития Япо­нии в течение 20 лет, с 1965 по 1985 г. Ссылаясь на под­счеты, производившиеся в течение целого года, авторы плана рисуют Японию 1985 г. в явно приукрашенных то­нах. Так, они утверждают, будто национальный доход Японии за взятый в плане период в 20 лет увеличится в пять раз и составит 360—420 млрд. долл.¹⁷.

Но оправданы ли эти расчеты авторов плана? Где гарантия того, что японская экономика будет развивать­ся и впредь теми же темпами, что и в период нынешнего бума? Эти справедливые сомнения были высказаны японскими экономическими обозревателями сразу же после опубликования плана на страницах газет. Один из них, обозреватель газеты «Майнити Дейли Ньюс» Macao Ямаити, в статье под заголовком «Национальный план

¹⁷ «The Mainichi Daily News», 14.V.1969.

11

не реалистичен», опубликованной 14 мая 1969 г., рас­ценил этот план лишь как «красивую бумажку».’ Раз­вивая свою мысль, он пишет, что «для осуществления программы не предусматривается никаких реалистиче­ских мероприятий» и что «в ней не содержится никаких ясных идей в отношении сути программы широкого раз­вития и нет указаний на конкретные пути мобилизации фондов».

Наигранный оптимизм правительственных футуроло­гов, рассматривающих нынешний бум как некий особый постоянный темп развития японской экономики, не раз­деляют и многие видные представители делового мира. С большой настороженностью следят они за кривой раз­вития японской экономики, не будучи уверены в том, что эта кривая в любой момент не повернет вниз с той же быстротой, с какой она идет сейчас вверх. Некоторые из них считают, например, что «бум Идзанаги» продлит­ся лишь до 1971 —1972 гг. и что на смену ему придет тяжелая депрессия. Этого мнения придерживается, в частности, Токудзи Икэути, директор-управляющий бан­ка «Санва» — одного из крупнейших банков страны. По мнению Икэути, к 1971 —1972 гг. наступит насыщение внутреннего рынка продукцией наиболее развитых отрас­лей японской промышленности (машиностроения, авто­мобилестроения и т. д.), которое совпадет по времени с завершением так называемой либерализации внутренне­го рынка (устранения протекционистских таможенных барьеров, на котором давно настаивают США и другие экономические контрагенты Японии), что приведет к втор­жению на японский рынок иностранных конкурентов. Все это, считает Икэути, поставит японскую экономику перед лицом «тяжелых испытаний» ¹⁸.

Пока еще экономический горизонт Японии сравнитель­но чист, но опасения депрессии не покидают деловой мир страны. В начале весны 1969 г. эти опасения стали темой целого ряда газетных статей. «Правительство и Японский банк, — писала 3 марта 1969 г. газета „Джапан Таймс", —ищут определенности в будущем развитии биз­неса в Японии. Японская экономика, испытывающая вто­рой по своей продолжительности послевоенный бум, на­чинает обнаруживать некоторые симптомы, которые мо­

¹⁸ «Asahi Evening News», 10.III.1969.

12

гут быть предвестием спада деловой активности... Не­благоприятные сигналы в экономике проявляются в том, что превышение спроса над предложением сменяется превышением предложения над спросом, а это находит свое выражение в следующих четырех показателях: уве­личение товарных запасов; ослабление устойчивости оп­товых цен; падение прибылей корпораций при расчетах наличными; сокращение капиталовложений в оборудова­ние». Комментируя такого рода информацию, падкие на модные словечки журналисты писали в те дни о том, что «зеленый сигнал» на пути развития японской эконо­мики сменился «желтым светом», требующим от тех, кто находится у рулей экономической машины Японии, про­явить бдительность и нажать на тормоза во избежание катастрофы.

Экономические итоги 1968/69 финансового года, под­водившиеся на страницах японской печати весной 1969 г., вызвали также некоторую настороженность у ряда ком­ментаторов. Обнаружилась тенденция к снижению тем­пов роста таких ведущих отраслей японской промыш­ленности, как металлургия, машиностроение, автомоби­лестроение и другие¹⁹. Правда, позднее, в апреле — мае 1969 г., большинство экономических обозревателей вновь настроилось на оптимистический лад в определении бли­жайших перспектив развития японской экономики, од­нако настроения неуверенности не покидают деловые круги страны.

В этой связи заслуживают пристального внимания начавшиеся весной и летом 1969 г. настойчивые разго­воры в деловых кругах о необходимости увеличения оборонной промышленности страны. Активными сторон­никами такого курса выступили лидеры наиболее влия­тельной организации финансового мира — Федерации экономических организаций Японии. Об этом пишет в статье «Конец мирной экономики» японский журнал «Экономисто». По сообщению журнала, некоторая часть деловых кругов склоняется к мнению, что увеличение расходов на оборону и расширение оборонного произ­водства могут быть полезны «как одна из форм эконо- мической политики в период перепроизводства»²⁰. Тако­

¹⁹  «Japan Today», vol. 10, 1969, стр. 13; «The Japan Times», 25.III.1969; «The Yomiuri», 5.III.1969.

²⁰  «Экономисто», 1969, № 24.

13

ва диалектика капиталистического развития: бум эконо­мический стремится перерасти в бум военный. Реаль­ность этой перспективы весьма вероятна, ибо в совре­менную эпоху гонка вооружений является одним из ис­пытанных средств искусственного поддержания экономи­ческой конъюнктуры внутри капиталистических стран, и нет оснований предполагать, что правящие круги Япо­нии не воспользуются этим средством по примеру США, ФРГ и некоторых других империалистических держав.

У японских футурологов, рисующих в своих экономи­ческих прогнозах заманчивые картины будущего «про­цветания» Японии, заметно проявляется тенденция увя­зывать свои экскурсы в далекое будущее с програм­мными документами правящей либерально-демократи­ческой партии, в которых провозглашается курс на по­строение так называемого государства всеобщего бла­госостояния.

Объявляя «построение государства всеобщего бла­госостояния» чуть ли не главной целью государственной экономической политики Японии, лидеры правящей пар­тии явно приукрашивают действительную роль государ­ственного аппарата, который в условиях Японии пред­ставляет собой послушное орудие монополий. Разраба­тывая программы-прогнозы экономического развития страны, осуществляя мероприятия по регулированию и стимулированию некоторых экономических процессов, содействуя научным исследованиям в национальном мас­штабе, координируя предпринимательскую деятельность в области финансов, кредита, торговли и т. д., прави­тельство Японии руководствуется при этом не столько заботой о благосостоянии народа, сколько своекорыст­ными интересами монополистической олигархии. Исто­рия экономической политики японского правительства в послевоенный период служит красноречивым свидетель­ством его неспособности преодолеть экономические дис­пропорции и социальные противоречия, порождаемые быстрым ростом тех отраслей экономики, в которых мо­нополисты получают максимальные прибыли, и застоем в тех отраслях, развитие которых не дает монополиям немедленных выгод, но в то же время необходимо для здорового развития экономики и для удобств жизни на­селения страны. Прямым следствием этого является ны­нешнее несоответствие темпов роста производственных

14

Мощностей страны и ее инфраструктуры, в частности транспортной сети. А о чем говорит быстрый рост цен на товары массового потребления при сравнительно устойчивом уровне оптовых цен? Разве в этом специ­фическом явлении сегодняшней экономической жизни Японии не проявляется классовая сущность государст­венной политики цен, представляющей собой беззастен­чивое содействие наступлению монополий на жизненный уровень трудящихся?!

Об  истинной цене разговоров насчет построения «го­сударства всеобщего благосостояния» лучше судить, та­ким образом, не по программам буржуазных японских футурологов, а по действительной экономической поли­тике властей — политике государственно-монополистиче­ского регулирования, углубляющей противоречия между трудом и капиталом и порождающей в стране экономи­ческие диспропорции, болезненно сказывающиеся на ин­тересах трудящихся. Лозунг «государство всеобщего благосостояния» рассчитан на несведущих в экономике и политике людей. Он используется правящими круга­ми в целях создания у японского обывателя веры в мни­мую мудрость экономической политики правящих кру­гов страны и обеспечения за правящей партией поддерж­ки избирателей на выборах.

Но верит ли действительно японский народ в дли­тельность нынешнего экономического бума — вот вопрос, который вызывает глубокое сомнение. Любопытные све­дения на этот счет опубликовала 26 мая 1969 г. газета «Иомиури», обратившаяся в ходе проведенного ею об­следования общественного мнения с таким вопросом к населению: «Существует мнение, что если экономика Японии будет продолжать развиваться так же, как она развивается в настоящее время, то приблизительно через

20  лет Япония по национальному доходу на душу насе­ления займет первое место в мире. Считаете ли вы, что это возможно достигнуть?» Утвердительный ответ на этот вопрос дали лишь 85% опрошенных, тогда как 36,5% не смогли сказать ничего определенного, 13,3% ответи­ли «не знаю», а 41,8 ответили, что «это не будет осу­ществлено». Здравый подход простых людей к большим вопросам, имеющим прямое отношение к окружающей их жизни, бывает иной раз куда вернее выкладок счет­но-электронных вычислительных приборов. А здравый

15

подход не позволяет сегодня японцам полагаться на то, что благоприятное стечение экономических факторов, со­путствовавшее развитию японской экономики на протя­жении ряда минувших лет, будет и впредь таковым. Ка питалистическая экономика крайне изменчива: попут­ные ветры сменяются в ней и штилями и штормами, и японская экономика менее всего застрахована от них.

КТО ПОЖИНАЕТ ПЛОДЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО БУМА?

Предпринимательские круги Японии охвачены лихо­радкой наживы. Владельцы крупных монополистических предприятий подсчитывают прибыли, которые щедро да­рует им фортуна бизнеса. В этом смысле нынешний эко­номический бум превзошел все их ожидания. Вот текст заметки, опубликованной газетой «Иомиури» 17 мая 1969 г.: «Доходы корпораций за истекшее финансовое полугодие вот уже седьмой раз подряд показывают не­прерывный рост, побивая рекорд, достигнутый во время „'бума Ивато" в 1958—1961 годах. В соответствии с об­следованием, проведенным страховой компанией Вако, суммарный доход 531 компании, зарегистрированных на Токийской фондовой бирже и подводящих баланс за ше­стимесячный период, с 30 сентября по 31 марта, превы­сил на 8,68% доход предшествовавшего шестимесячного периода, который был на 6,09% больше по сравнению с предыдущим периодом. Суммарные прибыли этих ком­паний за период, окончившийся 31 марта 1969 г., пока­зали увеличение на 11,7% по сравнению с 8,71% в пре­дыдущий период... Этот рост доходов и прибылей пока­зывает, что нынешний деловой бум продолжается уже седьмое полугодие и уже сравнялся по своей длительно­сти с „бумом Ивато“ — самым длительным бумом в исто­рии японского бизнеса».

Подобные заметки появляются на страницах япон­ских газет в нынешнем году, пожалуй, чаще, чем когда- либо прежде. Вот сообщение правительственного нало­гового управления о том, что 50 крупнейших японских фирм в течение 1968 г. значительно увеличили свои дохо­ды по сравнению с 1967 г. Если в 1967/68 финансовом году доход в сумме более 10 млрд. иен получили 33 фир­мы, то в 1968/69 финансовом году такой доход имела

16

уже 41 фирма, & том числе 14 фирм имели доход в сум­ме более 20 млрд. иен каждая. Согласно тому же сооб­щению, особенно удачливыми оказались в 1968 г. элек­тротехнические компании страны: их доходы возросли за один год на 43% ²¹.

Вот данные Осакского отделения налогового управ­ления, согласно которым суммарный доход 20 крупней­ших корпораций Кансайского района составил в 1968/69 финансовом году 306,7 млрд. иен, что на 23% больше, чем в 1967/68 финансовом году (тогда эта сум­ма равнялась 249,6 млрд. иен). В числе фирм, получив­ших наибольшие доходы, упоминаются фирма Мацусита (71 078 млн.), банк «Сумитомо» (25 089 млн.), Кансай- ская электрическая компания (24 555 млн.), химическая корпорация Такэда (21 959 млн.), банк «Санва» (19165 млн.), металлургическая компания Кубота (13795 млн.).

Вот информация Токийской биржи о том, что 203 крупные фирмы, обследованные биржей, только за пол­года, с осени 1968 по март 1969 г., увеличили свои дохо­ды (после вычета налогов) на 9,24% ²².

Вот данные обследования, проведенного правительст­венным управлением экономического планирования, в со­ответствии с которыми 98% фирм страны с капиталом свыше 100 млн. иен были вполне удовлетворены эконо­мической конъюнктурой в первой половине 1969 г. Со­гласно опросу, проведенному управлением среди этих фирм, 472 монополистические фирмы рассчитывали уве­личить свои прибыли за первое полугодие 1969 г. в сред­нем на 12,6% ²³.

Весной 1969 г. — в дни, когда подводились итоги истекшего финансового года, — газеты страны на видных местах опубликовали имена победителей самой азарт­ной гонки — гонки богачей за максимальное обогащение. Арбитром в этой гонке, как обычно, выступило налого­вое управление при министерстве финансов, публикую­щее сведения о доходах корпораций и отдельных лиц на предмет определения суммы взимаемого .с них подо­ходного налога. Победителем этой гонки в 1968 г. стал

²¹ «The Yomiuri», 28.111.1969.

²² «Asahi Evening News», 7.V.1969.

²³ «The Japan Times», 28.III.1969.

17

неоднократный «чемпион», председатель совета дирек­торов компании «Нэшнл» Коносукэ Мацусита. Его пер­сональный доход — самый высокий доход в стране — со­ставил 736 млн. иен, что на 20% выше доходов «чемпио­на» 1967 г. Басабуро Оцука — владельца фармацевтиче­ской компании «Оцука»²⁴.

Азартное состязание в обогащении наряду с монопо­листами ведут и другие группы, входящие в элиту япон­ского общества. Конечно, представителям этих групп не под силу тягаться своими доходами с Мацусита, Оцука и другими столпами «большого бизнеса». Поэтому нало­говое управление наряду с именами предпринимателей — этих абсолютных «чемпионов» гонки за золотом — пуб­ликует имена и других представителей верхов японского общества, занявших в соответствующих подгруппах пер­вые места в борьбе за обогащение. Среди политиков, на­пример, в 1968 г. впереди оказались члены правящей ли­берально-демократической партии депутаты парламента Сёкити Уэхара, Мориносукэ Кадзима и Тэцусабуро Ку- магаи, которые наряду с политикой занимались и бизне­сом. Доходы каждого из них превысили 100 млн. иен. В группе правительственных чиновников «чемпионом» стал министр финансов Масаеси Охира — его годовой до­ход составил 22 млн. иен. Среди писателей первенство при­надлежало Рётаро Сиба, годовой доход которого соста­вил 76 млн. иен. Среди певцов — Харуо Минами (66830 тыс. иен), среди артистов кино — Юдзиро Исиха- ра (64 530 тыс. иен), а среди звезд спорта — игроку в бейсбол Сигэо Нагасима (72 830 тыс. иен) ²⁵.

Нотки восхищения сквозили в газетных строках при упоминании размеров доходов всех этих удачливых за- гребателей золота. Им, баловням судьбы, будут отныне с еще большим, чем прежде, почтением поклоняться мил­лионы японских обывателей, в сознании которых нераз­делимо смешиваются такие понятия, как талант и день­ги, счастье и богатство, власть и прибыли.

Борьба за обогащение, которой поглощены верхи японского общества, — это жестокая борьба. Экономи­ческий бум придал этой борьбе еще большую остроту, и если «чемпионами» в этой борьбе становятся единицы,

²⁴ «The Japan Times», 2.V.1969.

²⁵ «The Yomiuri», 12.V.1969.

18

то побежденными в ней оказываются тысячи. Прежде всего — это те владельцы средних и мелких предприятий, которые не сумели выдержать напряженную конкурен­цию и потерпели банкротство. В 1968 г. имело место 10 776 банкротств, что на 30% больше, чем в 1967 г.²⁶. Такого числа банкротств еще не знала предыдущая исто­рия страны. Это еще один рекорд нынешнего экономи­ческого бума.

А что дал бум народным массам Японии — тем, кто находится в стороне при дележе прибылей и дивиден­дов, субсидий и взяток, доходов от различных посред­нических операций и прочих нетрудовых доходов? Ина­че говоря, что дал бум десяткам миллионов японских трудящихся, чьими руками создаются колоссальные ма­териальные ценности, составляющие в совокупности ва­ловый национальный продукт страны?

В сущности, экономический бум сам по себе ничего не дал, да и не мог ничего дать японским трудящимся, ибо в капиталистическом мире нет прямой зависимости между ростом производства и доходами трудящихся. Рост производства и хорошая экономическая конъюнкту­ра, обеспечивая рост прибылей владельцев предприятий, никоим образом не влекут за собой автоматически ни повышения заработной платы рабочих, ни улучшения ус­ловий их труда и жизни. Решающим фактором в этом вопросе является соотношение сил на классовом фронте страны—на фронте борьбы между трудом и капиталом, невидимая линия которого проходит через все предприя­тия. В упорной и никогда не затухающей борьбе между владельцами предприятий и теми, кто работает на них по найму, определяется уровень доходов японских тру­дящихся. Если в наши дни эти доходы и обнаруживают определенный рост, то, прежде всего, благодаря орга­низованности и боевой активности объединений проле­тариата, предпринимающего ежегодно «весенние наступ­ления» на позиции капитала и вырывающего у пред­принимателей согласие на повышение заработной платы.

Сухой язык цифр бывает иной раз красноречивее длинных слов: в годы экономического бума, как явст­вует из официальных статистических данных, размах классовой борьбы стал более широким, чем когда-либо

²⁶ «The Yomiuri», 5.V.1969.

19

прежде. Если в 1964 г. в «весеннем наступлении» участ­вовало 5 млн. рабочих и служащих, то в 1965 г. число его участников увеличилось до 6*5 млн., в 1966 г.—до 7 млн., в 1967 г. — до 7,5 млн., а в 1968 г. достигло 8 млн. че­ловек. Если в 1964 г. каждый участник «весеннего на­ступления» добился в среднем повышения заработной платы на 3305 иен, то в 1965 г. повышение составило 3 тыс. иен, в 1966 т. — 3254 иены, в 1967 г. — 4177 иен и в 1968 г. — 5024 иены²⁷.

Весной 1969 г. красные флаги забастовщиков вновь взвились у ворот и подъездов многих сотен промышлен­ных, торговых, транспортных предприятий и администра­тивных учреждений страны. Опираясь на поддержку миллионов трудящихся, профсоюзные центры страны по­требовали от монополий и правительства значительного увеличения заработной платы. Генеральный совет проф­союзов выдвинул лозунг увеличения заработной платы четырем миллионам своих членов в среднем на 10 тыс. иен в месяц каждому. Аналогичные лозунги Всеяпонской конференции труда (Домэй) предусматривали увеличе­ние заработной платы в среднем на 7 тыс. иен в месяц, а третий крупный профсоюзный центр страны — Япон­ский комитет Международной федерации металлистов — в своих требованиях определил размер надбавки 8 тыс. иен в месяц²⁸. Итоги весенней борьбы 1969 г. снова подтвердили прежнюю закономерность: ряду крупных на­циональных профсоюзных объединений в ходе заба­стовочных боев удалось вырвать у монополий новые зна­чительные уступки своим требованиям. По предвари­тельным данным японской печати, опубликованным ресной 1969 г., каждый участник нынешнего весеннего на­ступления добился повышения заработной платы в сред­нем на 6 тыс. иен в месяц²⁹.

Уступки капиталистов рабочему классу не меняют, однако, общего соотношения сил на классовом фронте страны, которое по-прежнему позволяет монополистам быстро наращивать свои богатства за счет трудящихся масс страны. Взвинчивая цены на товары широкого по*

²⁷ «Сюнто хандобукку. 1969 нэмпан» («Справочник весенней борьбы. 1969 год»), Токио, стр. 39.

²⁸ «The Yomiuri», 18.111.1969; «Asahi Evening News», 24.111.1969.

²⁹ «Asahi Evening News», 25.IV.1969; «The Mainichi Daily News», 3.V.1969,

20

требления, коммунальные услуги и транспорт, класс ка­питалистов при активной поддержке властей значитель­но сокращает рост реальных доходов трудящихся, при­сваивая и обращая на дальнейшее развитие производст­ва львиную долю производимых ежегодно материальных благ. Об этом говорит хотя бы явное отставание темпов роста заработной платы трудящихся от темпов роста японского промышленного производства. Это отставание прослеживается даже по кривой номинальной заработ­ной платы, которая не отражает действительной динами­ки доходов трудящихся, поскольку в стране происходит одновременно бурный рост цен на товары массового по­требления. Если за семь лет, с 1960 по 1967 г., промыш­ленное производство Японии возросло на 133,9%, то по­минальная заработная плата трудящихся выросла за то же время на 92,7%. Что же касается реальной заработ­ной платы, т. е. заработной платы с учетом роста цен на товары массового потребления, то она выросла за этот период лишь на 30,6% ³⁰.

Не внес существенных изменений в этот темп роста и 1968 год—по данным статистического бюро при кан­целярии премьер-министра, средние реальные доходы се­мей лиц наемного труда выросли в этом году на 5,4% ³¹. Этот темп роста по крайней мере в четыре раза медлен­ней темпов роста прибылей крупных монополий в том же году, составлявших, как видно из приведенных дан- ных, 20% и даже больше.

Огромный разрыв в росте прибылей крупной буржуа- зии и доходов трудящихся масс страны японская офи­циальная статистика маскирует средними цифрами, В официальной статистике в общий разряд «предприни­мателей» заносятся и владельцы монополистических предприятий-гигантов и хозяева мелких лавчонок. Из 4,2 млн. частных предприятий страны 97,5% составляют средние и мелкие предприятия³². Их доходы растут мед­ленно либо вообще не растут и, будучи приплюсованы к доходам монополий, скрывают картину бешеного обо­гащения последних. Однако даже такие средние цифры обнаруживают вполне определенную тенденцию, суть

³⁰ «Букка хандобукку. 1969 нэмпан» («Справочник по ценам. 1969 год»), Токио, стр. >29.

³¹ «The Mainichi Daily News», 2.1 IIЛ969.

³² «The Yomiuri», 5.111.1969.

21

которой сводится к тому, что в ходе экономического бума

доля трудящихся масс в потреблении производимых японским обществом материальных благ постепенно па­дает, в то время как доля предпринимателей возра­стает. Вот что пишут об этом прогрессивные японские экономисты: «Анализируя положение лиц, занятых в про­изводстве в 1960—1967 годах, мы видим, что их общая численность за это время увеличилась на 10,6%, при этом число предпринимателей сократилось на 3,2%, чис­ло лиц, ведущих хозяйство на базе своих семей, сокра­тилось на 17,2% и только число лиц наемного труда рез­ко возросло — на 31,1%. Однако, когда мы обращаемся к доле распределения национального дохода, то мы ви­дим, что доходы лиц наемного груда начиная с 1966 г. обнаруживают тенденцию к падению, в то время как доходы предпринимательских организаций, наоборот, об­наруживают тенденцию к росту. С 1960 по 1967 г. нацио­нальный доход увеличился в 2,65 раза. В рамках этого дохода доходы индивидуальных собственников возросли в 2,22 раза, доходы владельцев частной собственности — в 3 раза, доходы предпринимательских организаций — в 2,65 раза, в то время как доходы лиц наемного труда возросли в 2,94 раза, что на первый взгляд кажется весь­ма высоким ростом. Однако, если принять во внимание рост числа лиц наемного труда и посмотреть, сколько при этом приходится на долю одного человека в каж­дом случае, то получается, что рост доходов лиц наем­ного труда составит всего 2,24% и, следовательно, по сравнению с долей других категорий рост доходов лиц наемного труда идет медленно. Это значит, что в процес­се роста экономики материальное положение лиц наем­ного труда остается сравнительно низким»³³.

Средние цифры официальной статистики ловко скры­вают от глаз общественности разницу в абсолютных раз­мерах доходов финансовой буржуазии и трудящихся масс страны. О размерах заработной платы подавляю­щего большинства японских рабочих можно судить по следующим данным: около 80% лиц наемного труда в Японии получают заработную плату в размере ниже 50 тыс. иен, причем основная масса рабочих и служа­щих— около 50%—получает заработную плату в пре­

³³ «Сюнто хандобукку. I960 нэмпан», <;тр. 64.

22

делах от 15 тыс. до 35 тыс. иен в месяц³⁴. Это приблй* зительно в 250—300 раз меньше, чем ежемесячные дохо­ды таких капиталистов средней руки, как указанные вы­ше дельцы Сёкити Уэхара, Мориносукэ Кадзима и Тэ- цусабуро Кумагаи, и почти в 2 тыс. раз меньше, чем ежемесячные доходы таких столпов финансового мира, как Коносукэ Мацусита.

Представление об уровне доходов японских трудя* щихся было бы неполным без сравнения их с доходами трудящихся других высокоразвитых стран мира. Сравне­ние это показывает, что заработная плата японских тру­дящихся остается самой низкой по сравнению с другими капиталистическими странами. Так, по последним дан­ным Международной федерации труда (1966), за час труда в среднем рабочие в США получают 979 иен, в Англии — 399 иен, в ФРГ — 398 иен, во Франции — 232 иены, в Италии—233 иены, а в Японии всего лишь — 209 иен ^з5.

Такова лицевая и оборотная сторона японского «эко­номического чуда»: самые высокие в мире темпы эконо­мического развития, едва ли не самые высокие темпы роста прибылей монополии, с одной стороны, и самый низкий среди капиталистических государств уровень за­работной платы—с другой. Эти контрасты ясно показы­вают, кто пожинает в Японии плоды экономического бума. В них проявляется глубоко враждебная интере­сам трудящихся масс природа капиталистического мира. Радуя крупных владельцев частной собственности, «эко­номическое чудо» Японии значительно меньше радует трудящиеся, массы страны. Не в мнимых чудесах, а в сплочении сил для борьбы против монополий видят они сегодня реальную перспективу повышения уровня своих доходов.

О СЕМЕЙНОМ БЮДЖЕТЕ «СРЕДНЕГО ЯПОНЦА»

Социальные контрасты Японии мало заметны на по­верхности общественной жизни. На улицах японских го­родов иностранец видит обычно поток людей, внешне очень похожих: аккуратно одетых, деловитых и вежли­

³⁴ Там же, стр. 27.

³⁵ «Дзэнъэй», апрель, 1969, № 298, стр. 77.

23

вых. Внешний вид японцев в наши дни не дает пред- ставления об их социальном положении и материальном благосостоянии. Костюмы стандартного покроя носят се­годня и предприниматели, и профессора, и чиновники, и рабочие (в нерабочее время), и крестьяне. Рознятся эти костюмы лишь качеством материала и пошива, ко­торое с первого взгляда не всегда можно определить. И для пытливого наблюдателя остается загадкой, каки­ми средствами располагают владельцы этих костюмов, каковы их доходы и расходы и что представляют со­бой их семейные бюджеты.

Экономическая статистика также мало помогает по­нять различия в уровне жизни отдельных слоев япон­ского населения. Как правило, в ней фигурируют сред­ние показатели, которые, подобно стандартным костю­мам, создают нивелированное представление о жизнен­ном уровне японского населения. И тем не менее сбра­сывать со счетов эту статистику не следует: в какой-то мере она помогает создать представление о жизни тех слоев японского населения, которые нельзя назвать ни самыми богатыми, ни самыми бедными, которые нахо­дятся где-то на полпути между двумя полюсами и обра­зуют собой часть народа, подпадающую под понятие «средний обыватель», или «средний японец».

Каковы же материальные условия жизни «среднего японца» в Японии сегодняшнего дня?

Из данных статистического бюро 'при канцелярии пре­мьер-министра явствует, что средний размер японской семьи составлял в 1968 г. четыре человека. Ежемесячный доход каждой из семей составлял в среднем в том же году 87 400 иен, а за вычетом налогов — 80 200 иен³⁶. При этом доходы семей в крупных городах составляли в среднем без вычетов налогов 94 100 иен, в городах сред­него размера — 86 тыс. иен и в небольших городках — 79 тыс. иен.

Доходная часть семьи в среднем в соответствии с те­ми же данными складывалась следующим образом: за­работная плата главы семьи — 56 504 иен, его доходы сверх заработной платы— 16 211 иен, заработок жены — 4108 иен и заработок членов семьи — 4869 иен. Размеры доходной части семейных бюджетов при возможных от­

³⁶ «The Mainichi Daily News», 2.1 II. 1969.

24

клонениях в каждом конкретном случае в целом определя­ются факторами внешнего порядка, не зависящими от воли членов семей. К числу этих факторов относятся уровень национальной экономики, соотношение сил на фронте труда и капитала, положение на рынке рабочей силы и т. д. Иное дело — расходная часть семейного бюд­жета. В этой части семья располагает куда большей сво­бодой выбора, и в ней проявляются не только матери­альные, но и культурные запросы индивидуумов, дух времени, национальный склад людей и многое другое. Знакомство с расходами семьи дает в этом смысле боль­ше представления о внутренней жизни этой первичной ячейки общества.

Что касается расходов японских семей, то в «средней семье» в 1968 г. по той же статистике они составляли 72 560 иен — на 11% больше, чем в 1967 г. Складывались эти расходы следующим образом: на питание тратилось

21 947 иен, на квартиру— 8188 иен, на освещение и отоп­ление— 2758 иен, на одежду — 7176 иен, на прочие по­купки— 25 327 иен, на расходы непотребительского ха­рактера— 7165 иен, на сбережения— 14 829 иен³⁷.

Таким образом, около 55% семейного бюджета «среднего японца» уходит на оплату расходов первой необходимости: еды, квартиры и одежды. На первый взгляд это создает впечатление об относительном благо­получии в жизни «среднего японца». Удовлетворяя свои потребности в еде, квартире и одежде, он может позво­лять себе ежемесячно отчислять едва ли не 45% своих доходов на покупку предметов современного быта, на культурные развлечения и даже на сбережения. Однако целый ряд фактов свидетельствует о том, что, отчисляя около половины своих средств на еду и квартиру, боль­шинство японцев не удовлетворяет при этом полностью своих потребностей ни в том, ни в другом. В чем же дело?

Возьмем питание. Статистика показывает, что насе­ление Японии в среднем потребляет меньше калорий, чем население других высокоразвитых капиталистических стран. Количество калорий, потребляемых одим жите­лем Японии, в 1966 г. составляло 2437. Это значитель­но меньше, чем в США, Англии, Франции, Дании и дру­

³⁷ «The Mainichi Daily News», 2.III.1969,

25

гих странах Европы, где число калорий, потребляемых в среднем одним человеком, превышает 3 тыс. Более того, состав пищи японцев в качественном отношении также не соответствует стандартам европейских стран. В общем балансе калорий, потребляемых японцами, 61,2% занимают продукты с низкими питательными ка­чествами типа t/иса и картофеля, в то время как в США и странах Западной Европы они занимают лишь 25%. Если в США и Западной Европе главное место в балан­се потребляемых калорий занимают такие белковые про­дукты, как мясо, молоко, яйца, то в пищевом рационе «среднего японца» им принадлежит весьма скромное место³⁸.

Скептики могут здесь усомниться: а есть ли у япон­цев потребность в увеличении доли мяса в их рационе и разве не отражает их рацион климатическую специфи­ку страны и физиологические особенности ее жителей? Увы, нет. Вся современная жизнь японцев свидетельст­вует об их определенной тяге к пище более калорийной и более насыщенной белками, чем их нынешнее питание. Подымая этот вопрос, японский автор Сиро Нэмото пи­шет в газете «Джапан Таймс» от 16 марта 1969 г. о по­всеместном стремлении японцев заменить свою пищевую формулу «рис плюс рыба» европейской формулой «хлеб плюс мясо». По приводимым Сиро Нэмото данным ста­тистического управления при канцелярии премьер-мини­стра, в городах страны «средняя семья» из четырех че­ловек в 1960 г. тратила на мясо ежемесячно 870 иен, или 7% своих расходов на питание, а в 1968 г. — уже 2548 иен, или 10,3% всех расходов на питание. Как от­мечает Сиро Нэмото, молодое поколение японцев пред­почитает мясо традиционным продуктам японской кух­ни, и тем не менее доля мяса в рационе большинства японцев остается несравнимо меньшей, чем в других раз­витых странах. В 1967 г. дневное потребление мяса на душу населения составляло в Японил 30,2 г, в то время как в США — 282 г, в Австралии — 286 г, в ФРГ — 185 г, в Англии — 201 г. Япония уступает в этом отношении да­же Филиппинам, где потребляется в среднем в день 47 г, и Тайваню (61 г).

В чем же причина несоответствия реального потреб­

³⁸  «Сюнто хандобукку. 1969 яэмпан», стр. 10.

26

ления мяса растущему желанию японцев вкушать этот ценный пищевой продукт? Ответ на это дает японская печать: потребление мяса лимитируется прежде всего финансовыми соображениями, ибо для бюджета «средне­го японца» сегодняшние цены на мясо слишком высоки, причем именно на мясо, как на продукт, наиболее желае­мый покупателями, цены растут с особой быстротой. С 1964 по первый квартал 1968 г. цены на мясо возрос­ли в два раза, а за последующие три квартала 1968 г. они возросли еще на 30—50% ^зэ. Вот здесь-то и оказы­вается японская семья перед дилеммой: покупать ли мя­со в соответствии со своими потребностями, резко увели­чивая тем самым расходы на питание, или отказаться от него в пользу иных расходных статей своего бюдже­та. Эта дилемма решается в большинстве случаев за счет желудков. Как свидетельствуют, например, данные общественного опроса, проведенного агентом Киодо Цу- син в апреле 1969 г., 54,7% опрошенных жаловались на то, что рост цен на товары широкого потребления отри­цательно сказывается на их расходах на питание⁴⁰.

Сравнительно низкая доля расходов на питание в се­мейных бюджетах японцев (в 1967 г. она составляла, по данным профсоюзной печати, 34,7%) отнюдь не свиде­тельствует, таким образом, о высоком жизненном уров­не населения, как это пытаются изображать официаль­ные круги Японии. В нынешних условиях это свидетель­ствует скорее об обратном. И правы прогрессивные япон­ские экономисты, когда в своей книге «Справочник ве­сенней борьбы», предназначенной для активистов проф­союзного движения, они пишут, что низкая доля расхо­дов на питание в семейных бюджетах «имеет в своей ос­нове нынешнее стремительное повышение стоимости жизни. Ибо в расходах на жизнь очень трудно в силу существующих социальных отношений урезать расходы на образование, на оплату жилища и т. д. Положение рабочих семей таково, что волей-неволей экономия ве­дется за счет питания»⁴¹.

Аналогичные проблемы возникают перед японским обывателем и при определении своих расходов на жили­

³⁹  «The Japan Times», 16.111.1969.

⁴⁰  «The Japan Times», 21 .IV. 1969.

⁴¹  «Сюнто хандобукку. 1969 нэмпан», стр. 10.

27

ще. Испытывая острую нужду в жйлой площади, боль­шинство японских семей не может удовлетворить эту нужду. Любые попытки улучшить свои жилищные ус­ловия связаны с резким возрастанием расходов на квар­тиру, выходящих за рамки возможностей семейных бюд­жетов. Кровом для подавляющего большинства «сред­них японцев» сложат деревянные двухэтажные доми­ки с комнатами-клетушками, в которых зачастую нет целого ряда коммунальных удобств: канализации, паро­вого отопления, газа и т. д. Скученность в этих домиках очень велика, к тому же многие из обитателей этих до­мов не являются их хозяевами, а 'пользуются ими на пра­вах арендаторов. В Токио, например, в 1967 г. в своих домах проживало лишь 44% населения, а остальные только снимали в аренду помещения⁴².

Особенно тяжелы жилищные условия пролетарских слоев населения. Вот что писали об этом весной 1969 г. прогрессивные японские социологи: «Что касается жи­лищных условий рабочих, то, как сообщается в „Обсле­довании потребности в жилищах среди населения⁴⁴, про веденном министерством строительства среди рабочих семей со средними доходами от 20 тыс. до 50 тыс. иен в месяц, каждая вторая семья „находится в тяжелом по­ложении, но вынуждена терпеть", причем свыше 90% се­мей молодого возраста живут в арендуемых квартирах и домах и испытывают глубокое недовольство высокой квартирной платой за тесные помещения»⁴³. По данным национального обследования, проведенного в 1969 г., жилая площадь на одного человека в арендуемых ком­натах составляла 2,71 татами (около 4 ж), а в арендуе­мых домах — 3,3 татами (около 5 м) ⁴⁴.

Радикальному разрешению жилищного кризиса в Японии мешает, прежде всего, частная собственность на землю. Цены на землю в городах и районах, где кон­центрируется основная масса японского населения, бы­стро растут. Все выше становится также и стоимость строительства современных домов (в 1969 г. строитель­ство дома на одну семью обходилось в среднем около

7  млн. иен) ⁴⁵. В результате этого строить отдельные до­

⁴²  «Japan Handbook 1968», Tokyo, стр. 88.

⁴³  «Сюнто хандобукку. 1969 нэмпан», стр. 12.

⁴⁴  Там же.

⁴⁵  «The Japan Times», 24.IV. 1969.

28

ма могут сегодня главным образом состоятельные слои населения, в то время как большинство пролетарских се­мей довольствуется арендой квартир и комнат в домах, принадлежащих либо полугосударственным домострои­тельным корпорациям, либо частным фирмам, либо ин­дивидуальным застройщикам. Сравнительно льготная арендная плата взимается лишь в домах, принадлежа­щих полугосударственным корпорациям или муниципа­литетам. Распределение квартир в этих домах произво­дится на основе лотереи, причем число претендентов на каждую квартиру очень велико; в Токио, например, оно достигает 1500 человек⁴⁶. Но и в этих домах квартирная плата слишком высока для бюджетных возможностей многих трудовых семей. Так, по сообщениям японской печати, полугосударственная «Всеяпонская домострои­тельная корпорация», завершившая в 1968 т. строитель­ство 78 тыс. квартир европейского типа, предполагала сдавать в аренду трехкомнатные квартиры в домах, на­ходящихся в центральных городских кварталах, по цене 18 491 иена в месяц, не считая расходов на отопление, электричество и газ. Для рабочих семей, главы которых получают заработную плату от 20 тыс. до 35 тыс. иен в месяц (такие семьи, как известно, составляют около 50% японского рабочего класса), эти «льготные цены» оста­ются недоступными. Речь тем более не идет о фешене­бельных квартирах в домах частных компаний, которые в большом количестве строятся сегодня в буржуазных кварталах Токио и других городов страны. Эти квартиры, называемые английским словом «маншен», не по карма­ну даже любимцам японской статистики — «средним се­мьям», главы которых приносят в дом 70—80 тыс. иен в месяц. Стоимость такой квартиры в случае ее покупки колеблется от 3,5 млн. до 5 млн. иен⁴⁷. Как сообщают газеты, покупка и аренда такой квартиры под силу лишь правительственным чиновникам в ранге начальника де­партамента или отдела и их заместителям. Эти лица, кстати сказать, пользуются различными льготами и при аренде квартир в домах полугосударственных строитель­ных компаний и муниципалитетов⁴⁸.

⁴⁶  «Сюнто хандобукку. 1969 нэмпан», стр. 12.

⁴⁷ «The Japan Times», 24.1V. 1969.

⁴⁸ «The Mainichi Daily News», 26.III.1969.

Что же касается широких слоев трудящихся, то ДЛй них жилищные блага домов современного типа остают­ся практически недоступными. Через 20 лет после окон­чания войны, пишете^ в «Справочнике весенней борьбы», «Япония благодаря усилиям своих рабочих превратилась во вторую промышленную державу. В Токио и других больших городах вырастают один за другим первоклас­сные здания — фешенебельные „маншен“, которые для рабочих семей кажутся цветами на горных вершинах. Люди из рабочего класса, создавшие эти богатые дома, если только им не посчастливилось получить квартиру в домах, принадлежащих муниципальным властям, вы­нуждены влачить жалкую жизнь в тесных каморках арендуемых квартир и домов и платить за них высокую арендную плату»⁴⁹.

Безотрадную картину жилищных трудностей боль­шинства японских семей дополняет передовая статья газеты «Иомиури», опубликованная 30 марта 1969 г. под заголовком «Жилищный кризис». Вот дословный текст этой статьи: «Большинство народа в нашей стране поте­ряло надежду в той или иной степени обрести приличные жилищные условия. Таков подтекст материалов обсле­дования, проведенного канцелярией премьер-министра и министерством строительства. Объектами обследования были лица, которых обследовали еще в 1966 г. и которые уже тогда имели трудности, связанные с недостатком в жилище. В данном обследовании 60% опрошенных за­явили, что они по-прежнему не имеют отвечающих их потребностям жилищных условий. Более половины из них убеждено теперь, что эту проблему никогда не удастся разрешить, а остальные в большей или меньшей степе­ни склоняются к признанию того факта, что нельзя воз­лагать надежд на политику правительства в земельном и жилищном вопросах. Если говорить о том, что удалось выяснить в результате обследования, то главное — это недоверие к правительству в данном вопросе, питаемое людьми, которые возлагали прежде надежды на прави­тельственные обещания.

Одна из основных причин недовольства людей за­ключается в малых размерах доступных им жилищ. По­скольку нашему времени свойственно стремление к уеди­

⁴⁹ «Сюнто хандобукку. 1969 нэмпан», стр. 12.

30

нению, то для тех, кто не имеет дома или ищет дом, ха­рактерны жалобы на недостаток жилого пространства. При этом менее 40% обследованных лиц заявили, что они все еще не теряют некоторую надежду найти выход из положения и обрести подходящее жилье, а остальные уже отчаялись, в связи с тем что цены на свободные земли недоступны для них.

Строительство более крупных, чем ранее, домов на маленьких стандартных участочках ведет лишь к лик­видации солнечного освещения и лишает детей какого бы то ни было пространства для игры в безопасности. Если говорить о людях среднего достатка, то обещания общественных корпораций являются для них не более чем ,,пирогом в небе“. Существующие на сегодняшний день списки семей, стоящих на очереди, насчитывают ты­сячи фамилий. И в этом случае новому строительству также препятствуют необузданные цены на землю. Если что-либо еще и можно предпринять в сложившемся ныне безнадежном состоянии жилищного вопроса в нашей стране, то это снижение правительством цен на землю до разумного уровня. Уж если правительство не может изы­скать средства на постройку достаточного количества домов, то разве может оно ожидать от рядовых людей самостоятельного решения этой -проблемы?!»⁶⁰.

Жилищные расходы «среднего японца», какую бы до­лю в его бюджете они ни занимали, не могут служить, таким образом, свидетельством его довольства своим жилищным положением, которое остается крайне тяже­лым для многих японских семей.

Несколько иначе обстоят дела с расходами на одеж­ду. В этой области положение японского населения, пожалуй, легче, чем в ряде других капиталистических стран, ибо цены на простую одежду в силу специфики японской (промышленности, поставляющей на внутрен­ний рынок и рынки соседних стран Азии большие массы текстильных изделий, доступны для широких слоев насе­ления. Речь идет не об изысканных модных товарах выс­шего качества, а о товарах массового производства, ко­торые в подавляющем большинстве японские обыватели покупают по сниженным ценам при распродажах в боль­ших универмагах или в маленьких лавчонках. К тому же

⁵⁰ «The Yomiuri», 30.III.i969.

31

проблема одежды облегчена для японцев особенностями субтропического климата страны, большинство районов которой не знает зимней стужи.

В бюджетах японских семей расходы на одежду яв­ляются поэтому сравнительно менее сложной проблемой, чем расходы на питание и жилье. Следует, однако, ска­зать, что в ряде случаев воздействие социальной среды заставляет японцев отказываться от разумной экономии в расходах на одежду. Соображения моды, служебного престижа, а также тщеславное стремление не ударить в грязь лицом перед соседями заставляют порой людей с очень низкими доходами тратить на одежду сумму, не соответствующую их бюджетным возможностям. Внеш­ний вид японца бывает в этом смысле весьма обманчив.

В еще большей мере это можно сказать «о прочих покупках», под которыми имеется в виду прежде всего приобретение всевозможных предметов современного бы­та, включая электроприборы, кухонную утварь, мебель, радиотехнику, книги и т. п. В этом отношении огромное воздействие на японского обывателя — пресловутого «среднего японца» — оказывает социальная среда, в ко­торой он живет. Экономический бум последних лет при­вел к появлению на прилавках японских магазинов боль­шого количества всевозможной бытовой продукции, об­ладание которой, не являясь жизненной необходимостью, создает тем не менее в домах ощущение комфорта, сов­ременного уровня жизни, благополучия. Действующий в интересах японских монополий огромный аппарат массо­вой информации (газеты, радио, телевидение) ведет еже­дневно интенсивную обработку населения, всячески ре­кламируя продукцию японских фирм, выбрасывающих на рынок страны все более растущий ассортимент пред­метов быта. Результатом этой обработки является край­нее повышение интереса японских обывателей ко вся­кого рода бытовым новшествам, покупка которых зача­стую является очень обременительной для их семейных бюджетов. Эпидемию этих модных покупок всячески раз­жигают торговые компании, продающие в рассрочку на год, а то и на больший срок такие предметы быта, как телевизоры, холодильники, радиоприемники, фотоаппара­ты. Не в силах противостоять искушению, японские обы­ватели попадают в расставленные сети и приобретают предметы комфорта, урезывая еще больше свои расходы

32

на питание, отдых и квартиру. Так растут в бюджетах япон­ских семей расходы на «прочие товары», так образуют­ся дефициты в этих же бюджетах, так создается в делом по стране высокая насыщенность японских домов пред­метами современного быта в виде телевизоров, радио­приемников и стиральных машин, хотя сами по себе эти дома частенько представляют довольно убогие строения, а интересы здоровья их обитателей требуют в первую очередь радикального улучшения их питания, условий труда и отдыха. По данным японского министерства ино­странных дел, в 1968 г. телевизоры имели 96,7% город­ских семей и 96,6% сельских, стиральные машины-— 85% городских с.емей и 83,9% сельских, холодильники — 84,0% городских 'семей и 63,3% сельских ⁵¹.Однако эти данные, вероятнее всего, несколько завышены. Так, по данным японской радиотелевизионной корпорации «Эн Эйч Кэй», в феврале 1969 г. было зарегистрированно в пользовании японского населения 21200 тыс. телевизо­ров, включая 1620 тыс. цветных, причем этими телеви­зорами владело 88% всех японских семей⁵².

В числе «прочих расходов» следует отметить также и расходы на культурные потребности, в том числе на книги, газеты, журналы. Японское население, включая население отдаленных районов страны, — это люди, имеющие как минимум образование в размере 9 клас­сов, с присущим большинству японцев живым интересом к окружающему их миру. Отсюда их любовь к чтению книг, хотя последние стоят в Японии сравнительно доро­го, и тем более к чтению газет и журналов. Не случайно но тиражу издаваемых книг, газет и журналов Япония занимает второе место в капиталистическом мире.

Что касается так называемых непотребительских рас­ходов, фигурирующих в бюджете «среднего японца», то их конкретное содержание в статистике не раскрывает­ся, но в общем оно ясно: это расходы по выплате долгов, членских взносов в профсоюзные кассы и кооперативы, расходы на подарки родне, друзьям и начальству — не­пременный атрибут японского быта — и др.

Представление о бюджете «средней японской семьи» будет неполным, если не упомянуть о сбережениях, ко­

⁵¹ «Information Bulletin», Public Information Bureau. Ministry of Foreign Affairs», Tokyo, February 1, 1965, vol. XXV, № 3, стр. 1—2.

⁵² «The Mainichi Daily News», 2.V.1969.

33

торые составляли в 1968 г. ежемесячно в соответствии с приведенными выше данными 14 829 иен. Наличие в большинстве японских семей определенных денежных сбережений констатируется и в официальных материалах правительственных учреждений и в изданиях демокра­тических организаций страны. По подсчетам управления экономического планирования, в феврале 1967 г. средние сбережения на семью предпринимателя составляли 1210 тыс. иен, на семью чиновника 900 тыс. иен, на кре­стьянскую и рыбацкую семью — 870 тыс. иен и на рабо­чую семью — 560 иен⁵³.

В более поздних данных того же управления сооб­щалось, что в декабре 1968 — феврале 1969 г. сбереже­ния имели 92,9% всех семей страны, а их средняя сум­ма составляла 950 тыс. иен на семью, что на 131 тыс. иен больше, чем в предыдущем году⁵⁴.

На первый взгляд сведения о сбережениях большин­ства японских семей противоречат высказанному выше утверждению о крайней напряженности семейных бюд­жетов значительной части японских граждан и их вы­нужденной экономии на питании и жилье. Зачем, спра­шивается, отказывать себе в питании, когда остаются сбережения, — разве это не лишние деньги? Суть дела, однако, заключается именно в том, что сбережения япон­ских семей это отнюдь не «лишние» деньги, а деньги, не­обходимые для удовлетворения весьма важных жизнен­ных потребностей, близких по значимости к таким по­требностям, как еда, кров и одежда. Назначение этих сбережений видно из данных общественного опроса, про­веденных в июне 1967 г. «Центральным комитетом по увеличению сбережений». В соответствии с этими дан­ными 82,2% опрошенных ответили, что сбережения нуж­ны им «на случай болезни и тяжелых бедствий», 58,2% — для оплаты расходов на обучение детей и проведение свадеб, 37,9% —для «жизни в старости», 35,2% —«на по­купку земли и дома» и только 6,3% заявили, что сбе­режения делаются ими «на путешествие и другие раз­влечения»⁶⁵.

Таким образом, ответы подавляющего большинства опрошенных отразили их заботу о самых насущных жиз­

⁵³ «Сюнто хандобукку. 1969 нэмпан», стр. 16.

⁵⁴ «The Japan Times», 18.111.1969.

⁵⁵  «Сюнто хандобукку. 1969 нэмпан», стр. 16.

34

ненных нуждах, которые в капиталистическом обществе

нельзя удовлетворить, не имея под рукой некой зара­нее накопленной денежной суммы. А накапливаются эти суммы с величайшими трудностями, нередко ценой от­каза семей от удовлетворения своих текущих нужд и да­же ценой дефицита в своих же семейных бюджетах. Об этом говорят результаты обследования домашних бюд­жетов семей, проведенного страховой компанией «Мицуи сзймэй» 22 октября 1967 г. в городах Токио, Нагоя и Оса­ка. Обследование показало, что ежемесячно в среднем японская семья имела дефицит в своем семейном бюд­жете в размере 3 тыс. иен. В семьях, где возраст главы семьи превышал 40 лет, этот дефицит составлял в сред­нем 6200 иен, и тем не менее более половины обследо­ванных семей, несмотря на долги, продолжали ежемесяч­но делать вклады в размере 10% их заработка. Данные этого обследования показали и другое: вклады боль­шинства трудовых семей остаются, несмотря на все уси­лия вкладчиков, сравнительно малыми. Лишь 17% об­следованных семей имели вклады свыше 1 млн. иен, в то время как 65% имели вклады менее 500 тыс. иен⁵⁶.

Подводя итог всему сказанному выше, нельзя умол­чать о мнении самих «средних японцев» по поводу своего материального положения. Довольны ли они тем, что дал им экономический бум в стране, считают ли они, что их жизненный уровень растет, или придерживаются иного мнения?

Как явствует из данных общественного опроса на эту тему, проведенного в начале 1969 г. управлением экономического планирования при канцелярии премьер- министра, большинство опрошенных семей заявило, что по сравнению с 1967 г. их жизненный уровень остался в

1968г. без изменений ⁵⁷.

А вот данные другого авторитетного учреждения — японского агентства Киодо цусин, — которое проводило опрос на ту же тему в апреле 1969 г. 53,4% опрошенных заявили, что их жизненный уровень остался без измене­ний, 30,3% опрошенных констатировали ухудшение своего материального положения, и только 13,6% отметили его

⁵⁶ Там же.

⁵⁷ «The Japan Times», 18.IV.1969.

35

улучшение . Вот оно — мнение самих «средних япон­цев»: лишь 13,6% из них ощущают реальное улучшение своей жизни в результате нынешнего экономического бума.

Таково при ближайшем рассмотрении материальное положение рядовых-жителей современной Японии — тех, кого обычно видят приезжие на улицах японских горо­дов в потоке похожих друг m друга людей в аккуратно сшитых костюмах.

ГОСУДАРСТВО НЕРАЗРЕШИМЫХ СОЦИАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ

Классовая природа капиталистического государства неизменно побуждает власти строить свои финансовые взаимоотношения с народом на испытанной эксплуата­торами формуле: «побольше взять — поменьше дать». Японская действительность служит наглядным подтвер­ждением этому. Государственный аппарат по выкачива­нию из народа денежных средств работает в Японии на полную мощность, и чем интенсивнее эта работа, тем тя­желее жить народу, тем большее недовольство сущест­вующим положением испытывают широкие массы япон­ского трудового народа. Японские газеты дают тому на­глядный 'материал. Вот, к примеру, несколько строк из газеты «Иомиури» от 27 марта 1969 г. «Какое из но­вовведений, осуществленных в период после второй ми­ровой войны, считаете вы самым плохим?» — с таким вопросом обратилась газета «Иомиури Симбун» к 10 тыс. людей во время опроса общественного мнения, проведен­ного в конце прошлого года. Самое большое число оп­рошенных сочло, что наихудшим из новшеств послевоен­ного периода является система взимания подоходного налога с людей, получающих заработную плату. На во­прос о том, что больше всего мешает благополучию се­мейной жизни, 12,2% опрошенных ответили: «высокие на­логи». Недовольство системой налогов растет среди японских тружеников, существующих на заработок. Се­годня они называют налоги «общественной угрозой».

Наряду с подоходным налогом, охватывающим самые широкие слои населения, японские трудовые семьи пла­

⁵⁸  «The Japan Times», 21.IV. 1969.

36

тят государству еще целый ряд прямых налогов, в част­ности налоги на жительство и на имущество. В целом налоговое бремя, лежащее на плечах «среднего японца», получается более тяжелым, чем в других высокоразви­тых капиталистических государствах, хотя на первый взгляд сведения официальной статистики создают иное впечатление.

Официальная статистика исчисляя, например, сумму налогов, взимаемую с населения, сравнивает ее с разме­рами национального дохода. При таком сравнении доля налогов в Японии составляет 19%, в то время как в США — 27%, а в Англии —35%. Однако такой подсчет не выявляет действительной тяжести налоговою бремени, лежащего на трудовом населении Японии. Дело заклю­чается в том, что уровень доходов, облагаемых подоход­ным налогом в Японии, очень низкий и в отличие от многих стран Запада налоги в Японии платят даже се­мьи с весьма малыми доходами. В то же время для со­стоятельной верхушки японского общества — для бур­жуазных семей — выплата налогов не представляет боль­шого материального ущерба, а их доля в налоговых по­ступлениях остается сравнительно малой. В результате основную тяжесть налогового бремени выносят на себе в Японии широкие массы населения. Это видно, например, из сопоставления доходов «среднего японца» с уплачи­ваемыми им налогами. По подсчетам японских прогрес­сивных ученых, доля налогов (включая подоходный на­лог и налог на жительство), уплачиваемая в среднем одной японской семьей, по отношению к сумме годовых доходов этой семьи составляет 13,5%. А в США и Фран­ции в семьях с доходами такого же размера, как доходы «средней японской семьи», доля налогов составляла лишь немногим более 4% от их годовых доходов¹⁵⁹.

Незавидная участь рядовых японских тружеников, вынужденных отдавать государству несправедливо вы­сокую долю своих ограниченных доходов, вызывает кри­тические комментарии даже на страницах буржуазной печати. Газета «Иомиури» 13 марта 1969 г. выступила с передовой статьей, в которой писала о положении лиц умственного наемного труда: «Работнику умственного труда, живущему на заработную плату, современное об­

⁵⁹  «Сюнто хандобукку. 1969 нэмпан», стр. 20.

37

щество навязывает нечестную сделку. Его жизненный уровень не поднялся в той мере, как, например, у кре­стьян и мелких бизнесменов. Кг<рагельные налоги взи­маются с него еще до того, кик он получает на руки свою заработную плату, без учета ряда дальнейших не­избежных вычетов из его бюджета. И хотя налог с по­собия при его выходе в отставку несколько сокращен, он все-таки продолжает нести на своих плечах несправедли­во большую долю налогового бремени».

Что же дает государство трудовому народу Японии из тех средств, которые аккумулируются в государствен­ном бюджете? Каковы социальные блага, получаемые рядовыми тружениками в современном японском обще­стве? Отвечая на эти вопросы, приходится констатиро­вать, что эти блага по своим размерам совершенно не со­ответствуют той дани, которую рядовой японец платит государству в виде прямых и косвенных налогов. Госу­дарственные расходы на социальные нужды в Японии не идут ни в какое сравнение не только с расходами со­циалистических стран, но и с расходами других высоко­развитых стран капиталистического мира. Так, например, по отношению к национальному доходу доля государст­венных расходов на социальное обеспечение составляет, по данным на 1966 г., в Японии 5,7%, в то время как в США она составляет 8%, в Англии — 14,6, в Швеции — 15,6, во Франции — 20,3 и в Западной Германии — 21,0% ⁶⁰.

Низкий уровень государственных расходов на соци­альные нужды — это высокий уровень индивидуальных расходов населения на образование, медицинскую по­мощь, уход за детьми и стариками, на отдых и т. д. Под­счеты японских социологов раскрывают далеко не уте­шительную картину материальных трудностей и забот японских семей в этом отношении.

Возьмем для примера комплекс расходов, связанных с воспитанием и образованием детей. Хотя формально школьное обучение в Японии является бесплатным, семьи вынуждены тратить на обучение детей значительные сум­мы. По подсчетам министерства просвещения, в среднем в 1968 г. каждая семья тратила в течение года на обу­чение ребенка в государственной начальной школе

⁶⁰ Там же, стр. 17.

38

18 тыс. иен, в средней школе — 25 тыс. иен и в средней школе второй ступени — 57 тыс. иен. По предваритель­ным подсчетам, расходы родителей на учебу детей в 1969 г. возросли в начальной школе до 20 тыс. иен, в средней — до 28 тыс. иен и в средней школе второй сту­пени— до 63 тыс. иен⁶¹. Обследование этого вопроса, проведенное банком «Кёва Гинко» в сентябре 1967 г. по всей стране, обнаружило следующую цепь расходов, производимых семьями по мере роста ребенка и полу­чения им образования. Средние расходы семьи на одного ребенка за два года его пребывания в детском саду — 344 880 иен, за шесть лет пребывания в начальной шко­ле— 1 082 100 иен, за три года пребывания в средней шко­ле— 680 040 иен, за три года пребывания в средней шко­ле второй ступени — 1 017 360 иен, за четыре года уче­бы в университете — 1 654 565 иен. Если сложить эти расходы, то получится, что современное образование од­ного ребенка, начиная с детского сада и до университе­та включительно, обходится семье в 4800 тыс. иен⁶².

При этом следует обратить внимание еще на одно обстоятельство: экономическая обстановка в Японии скла­дывается так, что стоимость образования растет быстрее, чем реальная заработная плата трудящихся, значитель­но обгоняя рост цен на товары массового потребления. По данным министерства просвещения, за 10 лет, с 1956 по 1965 г., стоимость образования в начальной школе возросла в 3,3 раза, в средней школе — в 2,8 ра­за и в средней школе второй ступени — в 1,8 раза⁶³.

Особенно дорого обходится «средней японской семье» обучение детей в институтах. Высокий образовательный уровень японского населения обусловливает стремление большинства семей страны любой ценой дать своим де­тям высшее образование. Однако из 346 университетов страны лишь 74 являются государственными⁶⁴, где часть расходов на образование студентов оплачивается госу­дарством. Тем не менее учеба молодого человека и в го­сударственном университете обходится семье, по подсче­там министерства просвещения, в среднем около 200 тыс. иен в год. Что же касается учебы в частных университе­

⁶¹ «The Yomiuri», 7.IV. 1969.

⁶²  «Сюнто хандобукку. 1969 нэмпан», стр. 18,

⁶³ Там же.

⁶⁴ «Japan Handbook. 1968», стр. 112.

39

тах (т. е. в большинстве университетов страны), то она обходится в несколько раз дороже. Достаточно сказать, что только за вступительные экзамены в частном универ­ситете абитуриент обязан заплатить около 200 тыс. иен наличными⁶⁵.

Большие затруднения испытывают рабочие семьи в связи с отсутствием в стране широкой сети детских уч­реждений типа яслей и детских садов. По оценке сто­личных муниципальных властей, сделанной на базе не­давнего обследования 3 тыс. семей с детьми в возрасте моложе 15 лет, сообщала газета «Иомиури» от 15 мая

1969  г., большое число детей в Токио проводили свое дневное время одни, так как их родители или те, кто их опекает, находились вне дома — на работе. «Этих де­тей, — пишет газета, — называют „детьми-ключниками“ (кагико), так как они хранят ключи от домов в то вре­мя, пока их родители и опекуны находятся вне дома. Обследование показало, что 12% обследованных семей оставляют своих детей одних на весь день. Только 5% семей могут позволить себе роскошь отправлять своих детей в детские сады».

Детская безнадзорность, принимая все большие мас­штабы, неизбежно ведет к росту числа различных эксцес­сов, участниками которых становятся дети. Согласно данным управления полиции, в течение 1968 г. полицей­ские власти задержали как преступников 147 354 под­ростка, причем возраст 43,9% задержанных не превы­шал 15 лет. Большинство из них (68%) были пойманы на воровстве. Кроме того, в том же году полиция задер­жала 71 506 подростков, чья неосмотрительность послу­жила причиной уличных катастроф⁶⁶.

Много пишет японская печать о недостатках в систе­ме медицинского обслуживания населения, обусловлен­ных ограниченностью бюджетных ассигнований. Основ­ной дефект системы медицинского обслуживания состоит в том, что оно в значительной степени платное. Боль­шинство больниц и поликлиник принадлежит частным лицам. Введенная после войны система так называемого страхования здоровья обеспечивает населению лишь частичное сокращение расходов на медицинскую помощь,

⁶⁵ «Сюнто хаыдобукку. 1969 нэмпан», стр. 18

⁶⁶ «The Yomiuri», 7.IV.1969.

40

причем существующий на осйове этой системы страхо­вой фонд в значительной своей части образуется из взносов самих граждан. По данным японской статисти­ки, в 1965 г. 55,8% всех расходов на медицинское обслу­живание покрывалось за счет трудового населения, 12,5%—за счет государства и 31,7 —за счет предпри­нимательских корпораций, при этом 63,4% этих расхо­дов были оплачены по системе «страхования здоровья», а 24,1%—непосредственно самими больными и их род­ственниками ⁶⁷.

Безотрадное положение дел в этой области социаль­ного обеспечения констатируется даже в справочнике, изданном в Японии на английском языке для иностран­ных туристов. «По сравнению с развитыми странами Запада,— отмечается в этом справочнике, — медицин­ское обслуживание масс все еще страшно отстает. Фи­нансовое положение в этой области вызывает в послед­нее время серьезное беспокойство. Находящиеся под над­зором правительства организации по страхованию здо­ровья имели в 1966/67 финансовом году дефицит в раз­мере 100 млрд. иен, а в 1967/68 финансовом году этот дефицит составит 74,5 млрд. иен. Чтобы выйти из поло­жения, правительство пошло на восстановление баланса путем увеличения платы, взимаемой с пациентов»⁶⁸. В число мер, разработанных правительством, входит, в частности, повышение в два раза платы за диагноз и за пребывание в больнице, повышение стоимости лекарств, а также повышение ежемесячных взносов в фонд стра­хования здоровья с 6,5 до 7,2% заработка рабочих и служащих⁶⁹. Иначе говоря, нынешний курс японских правящих кругов состоит в том, чтобы все больше пе­рекладывать бремя расходов по медицинскому обслу­живанию на плечи населения, и прежде всего на самих больных.

Немало нареканий в японской печати вызывает и ка­чество местного медицинского обслуживания. В частно­сти, по сообщениям газет, в медицинских учреждениях страны не хватает по крайней мере 90 тыс. медицинских сестер ⁷⁰. Только низким качеством медицинского обслу-

⁶⁷ «Сякай хосё хандобукку. 1969 нэмпан», Токио, стр. 53.

⁶⁸ «Japan Handbook. 1968», стр. 86.

⁶⁹ Там же.

⁷⁰ «The Japan Times», 24.IV. 1969.

41

живаййя можно объяснить fui факг, что смертность ро­жениц в Японии более чем в три раза превышает этот показатель в странах Западной Европы и в США⁷¹.

Особенно явственно порочность нынешней системы социального обеспечения проявляется в неспособности государства оказывать сколько-нибудь существенную ма­териальную поддержку той части трудового населения страны, которая по возрасту и состоянию здоровья уже не может продолжать полноценную трудовую деятель­ность. Скорее символическими подачками, чем реальной помощью является, например, единовременное пособие лицам в возрасте старше 75 лет, выдаваемое муници­пальными властями страны раз в год (15 сентября) в так называемый День людей преклонного возраста. В Токио сумма этого пособия составляла в 1968 г. 2 тыс. иен⁷².

Действующие ныне законы о страховании и пенсион­ном обеспечении по старости, инвалидности и по случаю смерти кормильца исходят из тех же принципов, что и законодательство в области медицинского обслуживания: большую часть бремени пенсионного обеспечения они пе­рекладывают на плечи самих трудящихся. В соответст­вии с этими законами рабочие и служащие в течение всей своей трудовой деятельности должны платить пае­вые взносы в особый пенсионный фонд, из которого за­тем старики, лица, потерявшие трудоспособность, и род­ственники умерших кормильцев получают определенные денежные пособия. В настоящее время около 20 млн. ра­бочих и служащих ежемесячно делают взносы в этот фонд. На сегодняшний день пособия из пенсионного фон­да получают 320 тыс. престарелых. Сумма этих посо­бий— 10 тыс. иен в месяц. Это в пягь-шесть раз меньше, чем средняя заработная плата лиц наемного труда. При нынешнем уровне цен такое мизерное пособие не может обеспечить людям даже нищенские условия существо­вания. Признавая это, правительственйые органы разра­ботали план увеличения пособия до 20 тыс. иен в ме­сяц. Однако средства для этого они пытаются искать не в государственном бюджете и не в доходах монополий, а в карманах японских трудящихся: размеры пособий

⁷¹  «Сякай хосё хандобукку. 1969 нэмпан», стр. 38—39.

⁷²    «The Yomiuri», 26.111.1969.

42

предполагается увеличить путем увеличения паевых взносов трудящихся в национальный пенсионный фонд⁷³.

Не служит гарантией от нищеты в старости и суще­ствующая наряду с ежемесячными пенсиями система единовременных пособий, выплачиваемых государствен­ными учреждениями и крупными компаниями при уволь­нении с работы служащих и рабочих, достигших предель­ного возраста (в государственных учреждениях он со­ставляет 55 лет). Размеры такого пособия нередко до­стигают нескольких миллионов иен, и тем не менее ли­ца, получившие это пособие, способны существовать на него лишь в течение нескольких лет, а затем они оказы­ваются перед лицом нищеты, если они не находят себе каких-либо иных источников существования (помощь детей, наличие частной собственности и т. д.). Очень многих из них нужда рано или поздно заставляет вторич­но искать работу на условиях, несравнимо худших, чем те, которые у них были до вынужденного ухода со служ­бы. Обращая внимание общественности на печальную участь этих людей, директор Токийской палаты страхо­вания по старости Акира Хираи сделал весной прошлого года следующее заявление для печати: «Как бы ревност­но вы ни работали, но по достижении предельного возра­ста вам приходится уходить в отставку, и если только вы не проявили в чем-либо особой компетентности, то вам будет крайне трудно найти работу после отставки. Вы чувствуете себя очень жалким, когда вы обращаетесь за работой на биржу труда, и от этого ощущения вы становитесь еще более старым. В прежние времена су­пружеские пары могли вести существование на пенсии и пособия, выдаваемые при отставке. Но теперь это уже невозможно. У многих после отставки еще имеются дети школьного возраста. И обстоятельства не позволяют им оставаться без работы»⁷⁴.

Как же живут в этой обстановке люди старшего по­коления?

Подавляющее большинство из них, как показывают социологические обследования, за неимением достаточ­ной государственной помощи вынуждено полагаться на помощь своих детей или на самих себя. Опубликован- ные 12 марта 1969 г. в «Асахи Ивнинг Ньюс» данные

⁷³    «The Yomiuri», 10.111.1969.

fAsahi Evening News», 21.III.1969.

43

обследования, проведенного министерством юстиции, по­казывают, например, что 46% пожилых людей в возра­сте старше 60 лет существуют на свой собственный зара­боток или заработок своих супругов, 46% живут на средства своих детей, а число лиц, существующих на пен­сии, составляет лишь 8% всех пожилых людей страны.

Глубокое неверие старшего поколения японцев в спо­собность государства обеспечить им средства к сущест­вованию сказывается в их ответах на вопрос анкеты о том, как собираются они жить в дальнейшем. Так, 60% опрошенных стариков ответили, что они рассчитывают жить на средства своих детей, и лишь 8% заявили, что рассчитывают на государственную помощь. Подводя ито­ги этой информации, газета «Асахи Ивнинг Ньюс» сде­лала вывод, что в современной Японии материальное по­ложение людей пожилого возраста стало не лучше, а «хуже, чем до войны».

Наглядное представление о подлинном положении стариков в современном японском обществе, «процветаю­щем» на волне экономического бума, дает посещение в ранние утренние часы бирж труда, находящихся в каж­дом районе Токио и других крупных городов страны. Это часы, когда выдаются ордера на работу так называемым поденным рабочим, подавляющее большинство кото­рых— лица преклонного возраста. Люди, толпящиеся там в ожидании своей очереди на ордер, выглядят в большинстве своем как бездомные бродяги — их поно­шенная одежда, худые усталые лица, глаза, наполнен­ные безнадежной тоской и отчаянием, являют собой жи­вой укор миру пресловутой частной собственности. Вес^ ной 1969 г. дневной заработок этих горемык, число ко^ торых по всей стране превышает 200 тыс., составлял 500 иен⁷⁵. При минимальной стоимости обеда в столовой низшего разряда 150—200 иен нетрудно представить себе повседневную жизнь этих людей, которым прихо­дится помимо еды расходовать деньги еще на ночлег и на транспорт.

Мизерные суммы, ассигнуемые властями на оплату труда «поденных рабочих» (хронических безработных, вынужденных ежедневно в качестве чернорабочих полу­чать наряды на бирже труда), а также на пособия «без­

⁷⁵  «Asahi Evening News», 6.111.1969,

44

работным» (эти пособия получают те, кто в течение 270 дней после увольнения с работы не смог найти другую работу), черпаются в значительной своей части не из государственных средств, а все из тех же карманов тру­дящихся, которые наряду с отчислениями на медицин­ское обслуживание и в пенсионный фонд отчисляют еже­месячно 1,4% своей заработной платы в качестве взно­сов в фонд помощи безработным⁷⁶.

Таким образом, в любой из сфер государственной со­циальной политики Японии проявляется одна и та же тенденция: решать вопросы, связанные с социальной по­мощью трудовому населению страны, прежде всего за счет самого трудового населения, сокращая в то же вре­мя государственные бюджетные отчисления на социаль­ные нужды, а также долю, отчисляемую на социальное обеспечение капиталистами. Если в 1965 г., когда в Япо­нии начался экономический бум, расходы на социальное обеспечение в государственном бюджете составляли 16,9% всех бюджетных расходов, то в 1967 г. их доля упала до 14,5%, а в 1969 г. — до 13,3% ⁷⁷. Что же касает­ся отчислений капиталистов в фонд средств, ассигнуе­мых на социальное обеспечение, то в Японии их удель­ный вес в этом фонде оказывается значительно мень­шим, чем, например, в таких странах, как Франция, Ита­лия, ФРГ или США. Если во Франции и Италии, напри­мер, взносы капиталистов составляют до 60% такого ро­да фондов, то в Японии доля капиталистов составляет лишь 31 % ⁷⁸.

Печальные последствия такой социальной политики японских правящих кругов тяжело сказываются на по­ложении народных масс страны. По подсчетам японских экономистов, основанным на статистике ООН, каждый житель в среднем получает по крайней мере в три ра­за (а в иных случаях даже в шесть раз) меньше средств из фонда социального обеспечения, чем житель любой из капиталистических стран Западной Европы. «Процве­тающая» Япония остается, таким образом, и по сей день государством неразрешимых социальных проблем — проблем, которые глубоко волнуют общественность этой страны.

⁷⁶ «Asahi Evening News», 6.III.1969.

⁷⁷ «Сякай хосё хандобукку. 1969 нэмпан», стр. 25,

⁷⁸ Там же, стр. 28—29.

45

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БУМ И НЕВЗГОДЫ БОЛЬШИХ ГОРОДОВ

Крупнейший город мира — Токио — быстро меняет свой облик. В деловых и торговых кварталах столицы каждый год вырастают новые красивые здания прави­тельственных учреждений, банков и гостиниц, одетые в бетон, стекло и алюминий. Все больше новых скорост­ных автомагистралей пробивает себе путь к центру го­рода, то взмывая своими эстакадами над крышами до­мов, то стремительно уходя в глубь тоннелей, сверкаю­щих голубыми огнями неона. Новые, все более яркие световые панно реклам гуще и гуще громоздятся над домами Гиндзы, Синдзюку и других центральных райо­нов. Непрерывно меняются и поднимаются вверх архи­тектурные контуры города: когда-то его символом были приземистые каменные стены императорского дворца, их сменило похожее на египетскую пирамиду здание пар­ламента, в свою очередь уступившее место Токийской телевизионной башне, похожей на Эйфелеву башню, за­тем на короткое время туристов и фотографов пленил импозантный тринадцатиэтажный отель «Отани», вырос­ший на холме в центре города, и, наконец, сегодня вен­цом столицы стал первый токийский небоскреб — трид­цатишестиэтажное здание компании «Мицуи». Стремясь превзойти его по высоте, в различных районах Токио тя­нутся в небо еще несколько небоскребов.

Новые и красивые сооружения японской столицы — это наглядное свидетельство высокого мастерства ее ар­хитекторов, инженеров и художников, их тонкого чувст­ва пропорций, их умения находить простые и оригиналь­ные решения, их вкуса при подборе цветовой гаммы фа­садов и интерьеров. Глаз ласкает ювелирная чистота работы японских строителей. Зодчество в Японии обла­дает несомненно большими возможностями.

Однако, умело конструируя детали городского пейза­жа, японские градостроители оказываются пока бессиль­ными преобразить архитектурный облик города в целом. Город-гигант далеко не везде выглядит таким прекрас­ным, как его центральные кварталы. Эти несколько живо­писных островов тонут в море безликих, однообразных деревянных и бетонных построек, плотные массы которых загромождают собой десятки квадратных километров равнины Канто — места, где стоит Токио

46

И дело не только в зрительных ощущениях. Не смол­кающий ни на минуту рев и грохот поездов, грузовиков и мотоциклов, удушливая пелена дыма — смог, засти­лающий улицы и небо над городом, вечная толчея в районах вокзалов, магазинов и деловых учреждений, пыль и почти полное отсутствие зелени на центральных улицах, вонь помоек, выставленных на тротуарах прямо на пути у прохожих, переулки и улицы без тротуаров, где пешеходам надо все время быть начеку во избежа­ние столкновения с велосипедистами, мотоциклистами и машинами, мрак по ночам в жилых кварталах из-за эко­номии местных властей на электричестве — все это вызы­вает мало радостных эмоций. Токио может доставить удовольствие туристам, пробывшим в нем неделю-дру- гую, но постоянная жизнь в японской столице ведет к истощению нервной системы, к потере сил и хорошего настроения. И недаром условия жизни населения Токио и других крупных городов страны вызывают сегодня глу­бокое недовольство местной общественности и преврати­лись в одну из наболевших социальных проблем япон­ского общества.

В чем же суть этой проблемы?

Первое, что вызывает тревогу жителей больших япон­ских городов, — это непрерывное увеличение их населе­ния, создающее все 'большую скученность и тесноту со всеми сопутствующими этому жизненными тяготами. На­селение Токио, Осака, Нагойя, Китакюсю и других ги­гантских людских муравейников растет из года в год, причем не столько за счет естественного прироста, сколь­ко за счет притока приезжих из других районов стра­ны: с западного побережья, с северной части Хонсю, с юга Кюсю, с Сикоку⁷⁹. Этот процесс концентрации насе­ления в районах больших городов на Тихоокеанском по­бережье страны тесно связан с нынешним экономиче­ским бумом и является результатом строительства в крупных городах новых промышленных предприятий, способных обеспечить приезжим лучшие условия труда и заработка, чем в экономически менее развитых райо­нах. Отвечая текущим интересам японских монополий, эти миграционные процессы порождают в то же время слож­ные общественные проблемы. Отлив населения ведет к

⁷⁹ «The Mainichi Daily News», 18.IV

47

редкому сокращению численности населения многих про­винциальных городов. Из 570 городов, имевших 10—

15  лет назад население свыше 50 тыс. человек, около по­ловины в настоящее время насчитывают уже менее 50 тыс. жителей, а население 26 из этих городов насчитывает уже менее 30 тыс. человек⁸⁰.

Резко уменьшается также и сельское население стра­ны. В 1966 г. оно сократилось по сравнению с предыду­щим годом на 2,5%, в 1967 г. — на 2,3, а в 1968 г. — на 2%. Только в 1968 г. в город переехало 790 тыс. сельских жителей, главным образом молодежи (68,1% переехав­ших были выпускниками школ). В том же году времен­но покинули свои дома для работы в городе еще 240 тыс. человек. В результате к концу 1968 г. из 101 млн. насе­ления Японии в сельских районах проживало около 27 млн. человек⁸¹.

Отлив молодежи из ряда провинций и районов при­вел к застою в их экономической жизни, что тяжело от­разилось на интересах проживающего там населения. Отчаянные попытки местных властей восстановить нор­мальную жизнь, как правило, терпят неудачу и лишь усиливают стремление активной части населения к бег­ству в крупные города⁸².

Иное положение сложилось в крупных городах, на* селение которых быстро растет. Прежде всего это от­носится к столице. На 1 февраля 1969 г. постоянное на­селение Токио насчитывало 11 358 966 человек, что на 150 878 человек больше, чем год назад⁸³. По предвари­тельным подсчетам, дневное население города, т. е. на­селение с учетом людей, приезжающих на работу в город из других городов и сельских районов, составит в 1975 г. 13637 тыс., а в 1985 г. —14806 тыс. человек⁸⁴.

Неуклонный рост населения столицы усиливает и без того большую скученность, углубляет жилищный кри­зис, нарушает санитарные нормы жизни, создает нехват­ку в школах и больницах, увеличивает транспортные трудности. Предотвратить этот явно нездоровый рост, создающий для населения лишь дополнительные тяготы,

⁸⁰  «The Mainichi Daily News», 16.V.1969.

⁸¹  «The Yomiuri», 8.V.1969.

⁸² «The Mainichi Daily News», 22.IV. 1969.

⁸³ «The Mainichi Daily News», 4.IV.1969.

⁸⁴ «The Yomiuri», 24.V.1969.

48

не в состоянии «и правительство, ни местные городские власти —• законы развития капиталистического обще­ства упрямо работают наперекор интересам населения, и справиться с ними правящим кругам не под силу.

Наряду с наплывом в крупные города все новых и новых контингентов населения большую тревогу у жи­телей этих городов вызывают вредные для здоровья и задевающие интересы населения близлежащих районов последствия деятельности капиталистических предприя­тий: отравление воздуха гарью и ядовитыми вещества­ми, порча ядовитыми отходами производства воды в реках и водоемах, систематическое нарушение отдыха жителей шумом работающих на предприятиях двигате­лей и других механизмов и т. п. Так, по сообщениям пе­чати, в 1967 г. по всей стране было зарегистрировано 17 446 случаев причинения ущерба здоровью и интересам населения, в том числе 2606 — в Токио и 2293 — в Осака⁸⁵.

Отравление воздуха в зоне больших городов грозит сегодня японцам катастрофическими последствиями. Так, в докладной записке, представленной специалиста­ми губернатору Токио Минобэ весной 1969 г., указыва­лось, что за три минувших года содержание ядовитой двуокиси серы в смоге, заволакивающем небо столицы, возросло в два раза⁸⁶. 26 марта 1969 г. токийские муни­ципальные власти в пятнадцатый раз с начала года объявили сигнал тревоги в связи с тем, что в воздухе над столицей было зарегистрировано угрожающее здо­ровью людей количество окиси серы. Патрульные поли­цейские машины со специалистами были направлены на 83 крупнейших предприятия столицы с предписанием произвести проверку фабричных труб и приостановить работу предприятий в случае выделения осадков сверх установленной нормы. По свидетельству газет, число та­ких сигналов тревоги в 1969 г. было большим, чем когда- либо в предшествующие годы⁸⁷.

Пагубное воздействие на атмосферу больших горо­дов оказывают все возрастающие потоки автомашин, которые в дневные часы буквально затопляют основные

⁸⁵ «The Yomiuri», 24.V.1969.

⁸⁶ «The Yomiuri», 26.1 II. 1969.

⁸⁷ «The Yomiuri», 27.III.1969.

49

магистрали города. В центре столицы эти потоки време­нами бывают так густы, что поездами метро добирать­ся туда становится гораздо быстрее. По данным на май

1969  г., по всей стране находилось в эксплуатации 13 600 тыс. машин, причем их число растет из месяца в месяц. Так, только в феврале 1969 г. было приобретено 190 224 новые автомашины, что на 11,2% больше, чем в том же месяце предыдущего года⁸⁸.

Львиная доля автомобильного парка страны принад­лежит либо владельцам автотранспортных и таксомо­торных компаний, либо частным владельцам. В 1968 г. 11% всех семей страны имели автомашину⁸⁹. В боль­шинстве своем эти семьи принадлежат к буржуазной и чиновничьей верхушке японского общества. Именно их машины преобладают сейчас в транспортных потоках, заполняющих собой до отказа улицы Токио и других крупных городов. Машина в последние годы наряду с цветным телевизором и кондиционером комнатного воздуха стала в Японии символом принадлежности к со­стоятельной части общества, и это побуждает людей са­диться за руль даже тогда, когда в этом нет разумной необходимости.

Конечно, рост числа машин и мотоциклов — свиде­тельство технического и экономического прогресса стра­ны. Само по себе стремление приобрести машину или мотоцикл, обуревающее сегодня имущие слои населения, вполне объяснимо. Но уже сегодня для пешеходов, иду­щих по улицам Токио и других городов, да и для са­мих водителей и пассажиров машин потоки транспор­та, захлестывающие улицы и превращающие их в ка­кие-то адские ущелья, наполненные дымом и ревом мо­торов, представляются скорее социальным бедствием, чем радующим людей достижением современного об­щества.

Одним из печальных последствий «транспортного ада» — так называют в Японии весь комплекс труд­ностей, порожденных стихийным ростом автомобильного парка, — является огромное число катастроф на улицах городов и дорогах страны. Так, например, в течение од­

⁸⁸ «The Mainichi Daily News», 8.111.1969.

⁸⁹ «Information Bulletin», Public Information Bureau, Ministry of Foreign Affairs, стр. 1—2.

50

ной декады, с 26 апреля по 5 мая 1969 г., в транспорт­ных авариях погибло 477 человек, что на 24% больше, чем в ту же декаду год назад⁹⁰. Японская печать на­зывает людей, пострадавших от уличных катастроф, «жертвами транспортной войны». Аналогию с войной в этом вопросе проводят и полицейские власти. Коммен­тируя неуклонный рост несчастных случаев на дорогах страны, председатель национального комитета безопас­ности Араки в своем докладе парламенту, представлен­ном 2 мая 1969 г., сделал следующий пессимистический прогноз: «Число смертей от транспортных катастроф в текущем году достигнет, по-видимому, 16 тыс. Эта циф­ра превышает число американцев, убитых в прошлом году во Вьетнаме» ⁹¹.

Среди жертв транспортных катастроф большой про­цент составляют дети, и в первую очередь дети бедней­ших семей, не имеющих в своих домах внутренних дво­ров. По данным обследования, проведенного муници­пальными властями Токио, каждый десятый ребенок в столице играет на уличной панели из-за отсутствия вбли­зи детской площадки, двора или сквера⁹².

О безотрадных условиях жизни большинства токий­цев свидетельствует почти полное отсутствие зелени во многих районах столицы, где постройки лепятся одна к другой, не оставляя пространства ни для дворов, ни для газонов, ни для тротуаров. Зеленые насаждения в Токио составляют в среднем лишь 0,7 кв. м на одного жителя, ;в то время как в Париже — 8,9, в Лондо­не — 9,2, в Нью-Йорке — 11,9 кв. ж⁹³. Это прямой ре­зультат стихийности в застройке японских городов и высоких цен на квартиры в городских домах, побуждаю­щих землевладельцев извлекать из своих земельных участков максимум выгоды и пускать их едва ли не це­ликом под застройку, не заботясь об отрицательных по­следствиях такой практики для жизни окрестного насе­ления в целом.

Среди крупнейших городов мира Токио выделяется, по-видимому, самыми тесными и неудобными улицами.

⁹⁰ «Асахи Симбун», 6.V.1969.

⁹¹ «The Mainichi Daily News», 14.V.1969.

⁹² «The Yomiuri», 5.V.1969.

⁹³ «Сэйдзи Нэнкан. 1968 нэмпан», Токио, стр. 557.

51

Общая площадь улиц по Отношению ко всей городской площади составляет в Токио лишь 11%, в то время как в Париже — 24, в Лондоне — 23, а в Вашингтоне — 43%- Улицы шириной более 5,5 м, на которых могут свободно разъехаться две встречные машины, составляют в То­кио всего около 23% всех улиц⁹⁴.

Еще хуже обстоит дело с санитарными сооружения­ми. Современную канализационную сеть имеют лишь 27,4% жилых кварталов Токио⁹⁵. Около 80% помойных отбросов вывозится на судах и сбрасывается в воды То­кийского залива вблизи его берегов, в результате чего морское побережье в районе столицы представляет со­бой источник грязи и смрада⁹⁶.

Невыносимая сутолока, жажда свежего воздуха, сол­нечного света, тишины и простора порождает у япон­цев — жителей крупных городов — всеобщее стремле­ние к поездкам в сельские районы страны. В воскре­сенье миллионы японцев, обуреваемых стремлением по­быть на лоне природы, бросаются к поездам, автобусам, автомашинам, создавая при этом на вокзалах и шоссей­ных магистралях еще больший «транспортный ад», чем в будние дни. В конце апреля — начале мая 1969 г. во время так называемой золотой недели, когда в резуль­тате совпадения праздничных и воскресных дней у япон­ского обывателя образовались несколько дней отдыха, на вокзалах японской столицы царило подлинное столпо­творение. Билетные кассы, осаждаемые тысячными тол­пами людей с рюкзаками за плечами, вынуждены были не раз прекращать продажу билетов, ибо ни платформы, ни поезда не вмещали уже пассажиров, в результате чего тысячи людей вынуждены были часами простаивать на подходах к вокзалам ⁹⁷.

В те же дни десятки тысяч легковых машин, автобу­сов и мотоциклов запрудили дороги, ведущие к нахо­дящимся вблизи крупных городов приморским и горным курортным районам. По подсчетам полиции, сделанным в предпраздничный день 3 мая 1969 г. на одном пере­крестке в районе Тёфу на дороге, ведущей из Токио к

⁹⁴Горо Хани, Тоси но ронри (Теория города), Токио, 1969 стр. 376.

⁹⁵ Там же, стр. 378.

⁹⁶ Там же.

⁹⁷  «The Yomiuri», 4.V; 7.V.1969.

52

горе Фудзи, в течение 10 часов через этот перекресток прошло свыше 10 тыс. машин, двигавшихся на замед­ленной скорости из-за повсеместных транспортных про­бок⁹⁸. Еще большее скопление транспорта имело место на дороге Томэй, ведущей из Токио в Иокогама; за один лишь день 4 мая по ней прошло 309 тыс. машин. Все­го же с 3 по 5 мая число людей, ринувшихся из городов в приморские и горные районы страны, достигло, по подсчетам Туристского управления Японии, 20 млн. че­ловек⁹⁹.

Комментируя поведение горожан, жаждущих приро­ды, тишины и одиночества, а попадающих в бурную че­ловеческую лавину, газета «Иомиури» в номере от 27 ап­реля 1969 г. сетует на отсутствие у них здравого смысла. «Мы понимаем, — пишет газета, — что каждому хо­чется вырваться из тесных квартир и городской сутоло­ки, поскольку даже на наших густонаселенных остро­вах есть достаточно места для общения с землей, по­крытой зеленью, и небом, свободным от копоти. Но что получается? Каждый устремляется к излюбленным ме­стам отдыха и увеселительным центрам, создавая те же самые транспортные и людские пробки, которые делают невыносимыми наши города». А «Джапан Таймс» в но­мере от 8 мая 1969 г. жалуется вообще на технический прогресс человечества: «Тащить семью в битком наби­том поезде в битком набитые загородные районы отды­ха или вести машину по забитым машинами дорогам — это значит убивать саму цель поездки. Положение в действительности близко к трагедии. Во время послед­них выходных дней многие семьи, направлявшиеся на экскурсии, возвращались домой измученными до преде­ла, клянясь, что никогда этого не повторят. Не будет ошибкой сказать, что в числе работников, приступивших к своей работе в прошедший вторник, людей, еще более утомленных, чем до наступления праздничных дней, ока­залось больше, чем людей, чувствовавших себя отдох­нувшими. И разумеется, сотни вообще не вернулись на работу. Гуляние по немощеным дорожкам деревень во времена, предшествовавшие индустриализации, давало людям больше времени любоваться красотой природы,

⁹⁸  «The Yomiuri», 4.V.1969.

⁹⁹ «The Yomiuri», 7.V.1969.

53

чем вождение машин на предельной скорости по асфаль­товым дорогам. Маленький сад и даже несколько расте­ний в горшках перед жалкой хижиной давали ощу­щение контакта с природой. Человек мог вести вполне сносную жизнь без радио, телевидения и магнито­фонов».

Но назидательные рассуждения газет нисколько не влияют на читателей — миллионы японцев, не находя себе места в городской сутолоке, каждую неделю упор­но рвутся в сельские районы в тщетных попытках отдох­нуть на лоне природы. Но подлинный отдых и покой на­ходят только богачи, имеющие загородные виллы в Ка- руидзава, Хаконэ, Кавана, Оисо и некоторых других фе­шенебельных курортах. Что же касается простого обы­вателя, то современное японское общество ставит перед ним такую альтернативу: либо сидеть дома, либо сло­няться толпами по заезженным и захоженным местам, взирая не столько на природу, сколько на себе подоб­ных горе-туристов.

Специфические тяготы жизни населения больших го­родов Японии, вызывая глубокое недовольство, стали в последнее время темой широкой дискуссии в научных, журналистских и политических кругах. Огромную попу­лярность среди японских читателей приобрела в этой связи книга известного японского ученого Горо Хани «Теория города», в которой автор основную причину невзгод городского населения видит в социальном строе японского капиталистического общества. «Проблему ур­банизации и трудностей в жизни больших городов, — пишет он, — как острейшую проблему современной Япо­нии ни в коем случае нельзя разрешить, если подходить к ней с поверхности, не касаясь при этом происходяще­го за кулисами урбанизации и роста больших городов процесса усиления господства монополистического ка­питала... Господство монополистического капитала — вот причина того, что проблема больших городов стано­вится -все более тяжким -бедствием» ¹⁰°. И с этим выво­дом японского ученого нельзя не согласиться: социаль­ные недуги Японии неизлечимы в условиях существую­щего там капиталистического строя.

¹⁰⁰ Горо Хани, Тоси но ронри, стр. 584.

54

ЗДОРОВОЕ ЛИ ЭТО ОБЩЕСТВО?

Социальные проблемы современной Японии — это проблемы не только материального, но и духовного бы­тия. Чем сильнее становится лихорадка наживы, охватив­шая Японию в годы «бума Идзанагй», тем интенсивнее идет процесс морального гниения верхов японского об­щества, что неизбежно накладывает отпечаток на мо­раль и нравы других слоев населения.

В яростной борьбе предпринимателей за обогащение законы и правила соблюдаются лйшь тогда, когда у участников борьбы нет возможности их безнаказанно на­рушать. Как только такая возможность представляется, интересы наживы, как правило, берут верх над гра­жданской моралью. Мошенничество, коррупция состав­ляют органическую часть мира бизнеса. Подлинные мас­штабы этих зол не поддаются определению, так как большинство нечестных сделок остается вне поля зрения общественности, и тем не менее не проходит и дня, чтобы японская печать не сообщила о тех или иных скандаль­ных аферах и махинациях, происходящих в деловом ми­ре страны.

Широко распространенным методом незаконного обо­гащения бизнесменов является в Японии подкуп чинов­ников различных государственных учреждений и полу­чение от последних льготных правительственных зака­зов, лицензий, субсидий, кредитов. В газете «Майнити Дэйли Ньюс» за 5 марта 1969 г. в большой статье под заголовком «Взяточничество — естественный результат связей министерства торговли и промышленности с предпринимателями» весьма подробно описываются способы, применяемые бизнесменами для подкупа ответ­ственных чиновников министерства, которые, как яв­ствует из статьи, зачастую с нескрываемым цинизмом похваляются своими темными закулисными связями с де­ловыми кругами. «Большинство чиновников, — говорит­ся в статье, — заявляют, что они не могут выполнять свои обязанности, не зная внутренней жизни в различ­ных отраслях производства. „Мы не видим абсолютно ничего странного в обедах с бизнесменами”, — говорят они. А один бизнесмен сказал: „Позвоните по телефону

55

ответственным чиновникам министерства торговли и промышленности в субботу, и вы их не застанет“. Большинство из них проводит конец недели на площад­ках для игры в гольф, куда их приглашают предприни­матели.

В районе министерства, как говорят, в конце рабочего дня можно видеть большое число заказанных компаниями персональных машин и такси. Таким путем деловые круги обхаживают чиновников министерства торговли и промышленности из недели в неделю. Не­сколько лет назад управление токийской полиции рас­следовало обстоятельства зарубежного путешествия, предпринятого одним молодым бюрократом министер­ства— выпускником Токийского университета. Несмотря на свое скудное ежемесячное жалованье, он совершил в роскошных условиях кругосветное путешествие вместе со своей женой. По слухам, деньги ему были предостав­лены предпринимателями... Мало, однако, свидетельств тому, что чиновники министерства торговли и промыш­ленности видят что-то плохое в своем поведении. Семь лет назад один чиновник был арестован по обвинению в коррупции в связи с либерализацией торговли. Благода­ря ловким ответам ему удалось избавиться от полицей­ских следователей. Первое слово, которым встретил его начальник по возвращении в министерство, было не предупреждение, а благодарность: ,,Ну и здорово вы об­вели следователей! Спасибо”».

Весной 1969 г. токийскую полицию заинтересовал чиновник таможенной службы министерства торговли и промышленности Тэйсукэ Хотта, который систематиче­ски кутил в самых дорогих токийских ресторанах и ка­баре, причем его счета оплачивались ведущими фирма­ми страны. При этом он открыто похвалялся перед друзья­ми своими темными связями с дельцами большого биз­неса. Когда одна из девиц кабаре усомнилась в том, ста­нет ли названная им компания оплачивать его счет, он заявил ей: «Благодаря моей помощи эта компания сэко­номила 30 миллионов иен. Сколько 'бы я ни пил вина, все равно я не напью его на такую сумму». По подсче­там полиции, в общей сложности этот тип прокутил з ресторанах и кабаре около десяти миллионов иен, и все они были оплачены различными компаниями. Его работа в министерстве, как выяснилось, состояла в определении

56

льгот при взимании с японских торговых фирм налогов на импортное промышленное оборудование ¹⁰¹.

Но дело не ограничивается взяточничеством. Погоня за наживой толкает дельцов и лиц, наделенных государ­ственными полномочиями, на всевозможные другие мо­шеннические действия, приносящие нередко громадный материальный ущерб населению. В марте 1969 г. органы прокуратуры г. Осака занялись, например, аферой хими­ческой компании «Такэда». Эта компания выбросила на рынок некий химический препарат «Такэда дзибэра», ко­торый якобы вызывал благоприятные изменения в ви­нограде, препятствуя образованию 6 нем косточек. На деле же этот препарат лишь портил и губил виноград, в результате чего понесли большой материальный ущерб крестьяне 25 префектур, опрометчиво доверившиеся рекламным объявлениям фирмы. Стремясь вторично об­мануть пострадавших крестьян, представители фирмы вошли в тайный сговор с мэром г. Хабикино (префекту­ра Осака), выступавшим в качестве истца от крестьян, и, всучив ему 3 млн. иен, добились от него согласия на за­ведомо мизерную компенсацию нанесенного крестьянам ущерба. Лишь случайно эта махинация оказалась в по­ле зрения органов прокуратуры, которым не оставалось ничего другого, как арестовать некоторых из руководите­лей компании¹⁰².

Примером заведомого шарлатанства, наблюдаемого подчас в мире бизнеса, может служить дело трех орга­низаторов фармацевтической компании «Ямано», рас­крытое в апреле 1969 г. Как явствует из сообщений га­зет, названная компания поставляла в японские аптеки некий «бальзам», который якобы излечивал лихорадку, снимал боли и предотвращал ожирение. Химический ана­лиз этого напитка показал, что он представлял собой простой раствор соды, азотной кислоты и креозо­та. Выручив на продаже своего «бальзама» около 2 млн. иен, бизнесмены-шарлатаны оказались за решет­кой ¹⁰³.

Однако судебные кары минуют крупных дельцов, ко­торые принадлежат к элите японского общества и имеют

¹⁰¹ «The Mainichi Daily News», 5.1 IIЛ969.

¹⁰² «The Japan Times», 14.III.1969.

¹⁰³ «The Japan Times», 13.III.1969.

57

друзей среди высокопоставленных правительственных чиновников. Обычно мошенники крупного калибра ра­ботают, не нарушая формально буквы закона. С по­мощью приятелей-министров и других влиятельных лиц они зачастую расхищают государственную казну сре­ди бела дня, на глазах у общественности, которая бес­сильна при существующем строе воспрепятствовать этому.

Примером может служить широко распространенная среди влиятельных чиновников практика многократного получения денежных вознаграждений, предназначенных для лиц, уходящих в отставку с государственной служ­бы. Делается это следующим образом: крупный чинов­ник, покидая то или иное министерство, получает солид­ное единовременное пособие «в связи с выходом в от­ставку», фактически же он в отставку не выходит, а на­значается на заранее подготовленный для него пост в какой-либо из многочисленных полугосударственных корпораций вроде «Корпорации государственных желез­ных дорог», «Телеграфно-телефонной корпорации», «Все- японской домостроительной корпорации» и т. in. Затем по прошествии некоторого срока он покидает и этот пост, опять получая крупное вознаграждение «в связи с вы­ходом в отставку», и... назначается на руководящий пост в другой полугосударственной корпорации, чтобы вновь получить крупное вознаграждение и перейти на очеред­ной пост.

Весной 1969 г. эта жульническая практика подверг­лась критике в парламенте. Представители оппозицион­ных партий назвали в числе многократных получателей вознаграждений «в связи с выходом в отставку» имена таких столпов финансового мира, как директор Токий­ской биржи Тэйитиро Моринага, президент Экспортно­импортного банка Японии Тадаси Исида, бывший прези­дент Корпорации по финансированию мелкой промыш­ленности Сёкити Фунаяма, и целого ряда других. Так, Фунаяма получил 2 млн. иен при выходе в отставку с поста заместителя министра финансов, затем он после­довательно занимал посты директора Японского банка, вице-президента Экспортно-импортного банка Японии, вице-президента полугосударственной Акцизной корпо­рации, президента Корпорации по финансированию мел­кой промышленности и, наконец, пост директора Япон­

58

ской железнодорожной корпорации. И с каждого из этих постов он уходил «в отставку», получая от государства громадные выходные «пособия», общая сумма которых составила 27,5 млн. иен. Попытки депутатов оппозиции апеллировать к гражданской совести таких людей, как Фунаяма, оказались тщетными. Более того, представи­тели правительства в парламенте взяли их немедлен­но под защиту, ссылаясь на то, будто организаторские способности упомянутых лиц «стоят» таких расхо­дов ¹⁰⁴.

Комментируя такую практику бессовестного расхи­щения общественных фондов, газета «Асахи» писала 20 марта 1969 г. в редакционной статье: «Что особенно неприятно для широкой общественности — это тенден­ция высокопоставленных правительственных чиновни­ков использовать свою власть и положение для перехода на руководящие посты в частных фирмах и превращать общественные и контролируемые государством корпора­ции в свои личные владения. Когда высокопоставленные правительственные чиновники, занимающие высшие пос* ты в качестве слуг общественности и обладающие воз' можностью контролировать правительство, создают своими действиями у общественности впечатление, что ими присваивается львиная доля 'богатств без учета бед­ствий подавляющего большинства народа, то прави­тельство в таком случае не может рассчитывать на до­верие народа».

Но назидания прессы бессильны повлиять на верхи японского общества. Разложение охватывает души все большего числа японских обывателей, что ведет к по­всеместному росту коррупции, казнокрадства, злоупо­треблений своим служебным положением, мошенниче­ства и прочих видов преступности. Весной 1969 г. была обнаружена целая серия преступных махинаций среди людей таких благородных и «чистых» профессий, как врачи, преподаватели университетов и средних школ. В частности, в мае 1969 г. министерство здравоохране­ния дисквалифицировало и отстранило от врачебной практики 37 врачей-терапевтов и 23 зубных врача, ули­ченных в незаконном взимании с пациентов необрснд*

ю* «The Mainichi Daily News», 9.V.1969.

59

ванно высокой платы за консультации и лечение. Их ма­хинации включали в себя составление фиктивных счетов, запись на счет больных платы за невыполненные проце­дуры или лекарства, которые в действительности боль­ным не давались, и т. д. Как сообщала газета «Иомиу­ри» 12 мая 1969 г., один из указанных врачей за два с половиной года «заработал» на такого рода жульниче­стве 6,5 млн. иен.

В том же месяце в Осака вскрылась грязная история с продажей экзаменационных билетов: с поличным был пойман учитель одной из школ города, некий Исида, ко­торый -накануне экзамена продал за 1,5 млн. иен экза­менационный билет одному из родителей своего учени­ка — президенту крупной компании. Месяцем ранее в Осака были привлечены к уголовной ответственности 18 учителей и членов местного совета по делам просве­щения, ибо, как выяснилось, они либо брали, либо дава­ли взятки в размере от 30 тыс. до 100 тыс. иен за содей­ствие повышению учителей-взяткодателей в должности и назначению их на посты директоров школ. По подсче­там полиции, общая сумма денег, пущенных на взятки в школах Осака, составила около миллиона иен, а чис­ло замешанных в этой истории лиц достигло 30 человек. Глава местного совета по делам просвещения Касихара был вынужден покончить жизнь самоубийством. «Мно­гие учителя, — сообщала в этой связи газета „Майнити Дейли Ньюс“ от 26 апреля 1969 г., — не видят грязи в деньгах. Практика подношения подарков учителям от родителей летом и в конце года продолжается, несмотря на неоднократные заявления союза учителей о необ­ходимости покончить с этим обычаем. Скандальные истории в Осака могут быть в действительности дишь небольшой, видимой на поверхности, частью дйсберга».

Жажда обогащения, которой сегодня, как никогда ра­нее, одержимы верхи японского общества, особенно па­губно отражается на морали молодежи. Прямым след­ствием этого является рост преступности молодежи. «Преступность несовершеннолетних, — писала газета „Иомиури" 30 апреля 1969 г., — быстро растет в Японии, а сами преступления подростков становятся все более тяжелыми и жестокими по своему характеру». Днем поз­же то же самое с тревогой констатировала и газета «Аса­

60

хи Ивнинг Ньюс»: «Согласно данным осакской префек- туральной полиции, преступность среди школьников младшего возраста увеличивается. Воровство с прилав­ков и похищения велосипедов — это две главные при­чины задержания полицией школьников младших клас­сов, но в то же время растет и число случаев квартир­ного воровства и похищения ручной клади».

В призрачной надежде разбогатеть за счет других немалая часть людей бросается в омут уголовного мира. Этот мир прочно утвердил себя как составная часть со­временного японского общества. Уголовная хроника служит повседневной излюбленной пищей всех средств массовой информации: печати, радио, телевидения и ки­но. Не проходит и дня, чтобы газеты не сообщали чита­телю имена жаждущих быстрого обогащения грабите­лей, убийц, вымогателей с соответствующими фотогра­фиями и подробным описанием их преступлений. Так, например, 7 апреля 1969 г. «героем дня» стал девятнад­цатилетний официант Норио Нагаяма, арестованный то­кийской полицией при попытке совершить ограбление. В момент ареста преступника полиция изъяла у него пи­столет и большое число патронов. Как выяснилось, из этого пистолета арестованный убил в течение несколь­ких месяцев четырех человек. На допросе этот изувер сообщил, что все убийства были совершены им с един­ственной целью — завладеть деньгами, находившимися у убитых им людей¹⁰⁵.

Любопытным феноменом уголовной хроники Японии последних лет является рост женской преступности. «В послевоенный период, — пишет обозреватель газеты „Майнити“ Рёдзо Танихата в номере от 18 апреля 1969 г., — обнаружился примечательный рост актив­ности женщин в области различных профессий и обще* ственной деятельности. К сожалению, исключением не является и область преступлений. В соответствии со ста­тистикой Токийского управления полиции в течение 1968 г. за участие в преступлениях были арестованы 45 573 женщины. Десять лет назад аналогичная цифра составила 31 836 человек, что означает рост почти в пол­тора раза. Двадцати процентам арестованных женщин было предъявлено обвинение в воровстве. Работники

¹⁰⁵               Evening News», 8.IV. 1969.

61

следственных органов считают, что почвой преступлений такого рода служит развитие потребительской экономи­ки, рост супермаркетов и других торговых центров, где имеются большие, чем прежде, возможности для совер­шения краж».

О неуклонном увеличении преступности в Японии можно 'судить !по итоговым данным Токийского управле­ния полиции за 1968 г., опубликованным в японской пе­чати в мае 1969 г. В соответствии с этими данными в Токио в 1968 г. в среднем каждые две минуты соверша­лось преступление. Каждый день в столице имело место в среднем 168 случаев воровства, или, иначе говоря, од­но воровство совершалось через каждые восемь минут, причем общая сумма денег, похищенных в результате вооруженных ограблений, вымогательств, воровства и т. д , составила 13 029 млн. иен. Из них 3854 млн. были похищены в банкнотах и звонкой монете. Лишь 13% об­щей суммы похищенных денег были возвращены поли­цией и судебными властями их прежним владельцам. В 1968 г. в общей сложности в Токио произошло 277 400 преступлений, что на 17 500 преступлений больше, чем в предыдущем году¹⁰⁶.

К числу печальных «рекордов», зарегистрированных в Японии в 1968 г., следует отнести и количество конфи­скованных наркотиков — самое большое за послевоен­ный период. По данным полиции, у контрабандистов было изъято 6,3 кг героина, 7,9 кг морфия и 177 254 зер­на гашиша. За тот же год полицией было задержано в общей сложности 2404 наркомана¹⁰⁷.

Знакомство с подобными цифрами невольно вызы­вает вопрос: а здорово ли общество, где процветает кор­рупция и растет преступность? Преступления бывают в любой стране — это бесспорно. Однако в одних странах общественный организм достаточно силен, чтобы проти­востоять и препятствовать распространению преступ­ности, а в других странах эта болезнь прогрессирует. Япония, судя по всему, относится к числу стран, не об­ладающих необходимым иммунитетом в отношении пре­ступности, и это говорит о нездоровом состоянии япон­ского общества в целом.

Юб «Asahi Evening News», 6.V.1969. юг «The Yomiuri», 6.1 V. 1969.

62

Да, это так: современное японское общество нельзя считать здоровым организмом, какие бы высокие пока­затели роста производства ни демонстрировало оно в наши дни. Кривая роста экономики — это далеко не единственный критерий социального прогресса и проч­ности общества. Прочность общества, его жизнеспо­собность зависят от многих факторов, и в том числе от факторов социологического порядка. А в этом вопросе японское общество стоит перед лицом глубоких противо­речий и трудностей, и сегодня нет никаких оснований рассчитывать на их преодоление в обозримом будущем.