Юридические исследования - СОВЕТСКО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ. М. С. КАПИЦА Часть I -

19 5 8

Советско-китайская дружба — яркий пример подлинно равноправных и братских отношений, основанных на принципах пролетарского интернационализма. В книге М. С. Капица впервые в нашей литературе подробно освещена вся история советско-китайских отношений. Привлекая обширный, малоизвестный читателям архивный и документальный материал, автор показывает, как складывалась и развивалась великая дружба советского и китайского народов, являющаяся ныне оплотом мира на Дальнем Востоке и во rccm мире.

СОВЕТСКО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В ПЕРИОД ОТ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ ДО РАЗГРОМА ИНТЕРВЕНЦИИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ

1. Первые контакты Советского правительства с Китаем

народов нашей страны с китайским народом имеет

большую и славную историю. В течение многих веков они жили как мирные соседи. Еще с древних времен народы нашей страны были хорошо осведомлены о Китае. Об этом свидетельствует подробное описание «земли Тченов» в «Истории Армении» и в «Географии» Моисея Хоренского, написанных в V веке. Большой интерес представляет характеристика китайского народа, данная Моисеем Хоренским. Он писал: «...народ Тченов миролюбивее всех, живущих на лице земли...» ^{^[1]}.

Изучению Китая, его самобытной культуры, истории, хозяйства посвятили свою жизнь такие прославленные русские ученые-китаеведы, как Бичурин, Кафаров, Васильев, Тимков- ский, Захаров, такие выдающиеся географы и ученые, как Пржевальский, Козлов. Своими трудами о Китае они знакомили общественность России и других стран с жизнью и борьбой китайцев, вызывали уважение к ним других народов.

Передовые люди России осуждали грабительскую политику держав, в том числе и русского самодержавия, в отношении Китая, с сочувствием относились к освободительной борьбе китайского народа. О диких сценах произвола иностранцев в Китае с негодованием писали известный русский писатель Гончаров и врач-натуралист Песецкий. Великий революционер-демократ Чернышевский остро обличал иностранных захватчиков, терзавших Китай в годы второй «опиумной войны». Он внимательно следил за ходом тайпинского движения и горячо одобрял стремление тайпинов к обновлению Китая.

«Ныне, едва ли не вследствие того, что совершается в России...— писал Д. И. Менделеев в 1906 г.,— Китай уже явно просыпается... Китай пойдет быстро, и можно надеяться, что он наложит особый, оригинальный, мудрый и мирный отпечаток на результаты своих успехов в новом направлении своего просвещения... Китай направит свои силы, когда их почувствует, исключительно на успехи внутренние, не военно-завсе- вательские, а мирные, на науки, сельское хозяйство, промышленность и торговлю, а потому-то я особо стою за тесноту сближения с Китаем...» ^{^[2]}

Д. И. Менделеев, как и многие другие передовые люди России, был убежден в том, что теснейший союз России с Китаем мог бы послужить великим обеспечением как дальнейшего мирного развития обеих стран, так и господства мира во всем мире. «Союз России с Китаем мне представляется,— писал он,— если не наилучшею, то вернейшею и простейшею гарантией мирного прогресса не только этих стран, но и всего света...» ^{^[3]}

С глубоким чувством дружбы относились к китайскому народу рабочий класс России и его лучшие представители. В первом номере «Искры» в 1S00 г. В. И. Ленин поднял гневный голос протеста против расправы империалистических держав с революционным движением «Ихэтуань» в Китае^{^[4]}. Пражская конференция РСДРП в 1912 г. приняла написанную В. И. Лениным специальную резолюцию, в которой указывалось на мировое значение революционной борьбы китайского народа. В резолюции подчеркивалось, что пролетариат России с глубоким воодушевлением и полной симпатией следил за успехами революционного народа в Китае ^{^[5]}.

Таким образом, китайский народ не раз имел возможность убедиться в том, что, кроме империалистических кругов России, царского самодержавия, существовала Россия революционная, которая с уважением и симпатиями относилась к китайскому народу, стремилась к сближению с Китаем.

Передовые люди Китая тоже выступали за дружбу с нашей страной. Янь Фу, редактор «Говэньбао», опубликовал в 1897 г. трактат «О дружбе Китая с Россией», в котором доказывал необходимость укрепления дружественных отношений между Китаем и Россией. Янь Фу обосновывал свою идею следующими доводами:

1. Россия первая из всех иностранных государств установила отношения с Китаем;

2. Обе страны находятся в непосредственной территориальной близости;

3.Русские на протяжении более двухсот лет дружественно относятся к Китаю ^{^[6]}.

Великая Октябрьская социалистическая революция свергла те силы, которые проводили захватническую политику в отношении Китая. Советская власть уничтожила империалистическую политику и дипломатию царского самодержавия. Новая Россия стала проводить в отношении Китая политику, принципиально отличную от политики других держав, социалистическую политику дружбы, мира и равноправного сотрудничества.

Краеугольным камнем внешней политики нашей страны с момента Октябрьской революции является ленинский курс на мирное сосуществование стран с различными социальными системами.

Учение о возможности и неизбежности мирного сосуществования двух систем вытекает из ленинской теории о неравномерности развития капиталистических стран в эпоху империализма, в силу чего возможна победа социализма первоначально в одной или в немногих странах и поэтому неизбежно сосуществование государств с различными социальными системами. «Развитие капитализма,— писал В. И. Ленин в 1916 г.,— совершается в высшей степени неравномерно в различных странах... Отсюда непреложный вывод: социализм не может победить одновременно во всех странах. Он победит первоначально в одной или нескольких странах, а остальные в течение некоторого времени останутся буржуазными или добуржуазными»

Миролюбивая внешняя политика Страны Советов, ее борьба за сотрудничество народов явились практическим претворением в жизнь принципа мирного сосуществования.

Первым актом Советской власти была защита мира. В декрете о мире, принятом II съездом Советов 8 ноября

1917 г., Советское правительство предложило народам и правительствам воюющих наций немедленно приступить к заключению демократического мира без аннексий и контрибуций. Продолжать войну из-за того, как разделить между сильными и богатыми нациями захваченные ими слабые народности, оно считало величайшим преступлением против человечества и торжественно заявило о своей решимости немедленно подписать условия мира на равно справедливых для всех без изъятия народностей условиях ^{^[7]}.

Программа демократического мира, выдвинутая Советским правительством, наносила удар империалистам, стремившимся завершить войну несправедливым миром, который закрепил бы грабеж и угнетение слабых народов, передел мира в интересах капиталистических монополий.

Важной частью! этой программы было аннулирование

Советским правительством всех договоров царской России с другими державами, направленных к доставлению выгод и привилегий русским помещикам и капиталистам, и отмена тайной дипломатии. Были опубликованы секретные империалистические договоры, среди которых и соглашение, заключенное Японией и царской Россией 3 июля (20 июня) 1916 г.

«Старому миру, миру национального угнетения, национальной грызни или национального обособления,— указывал В. И. Ленин,— рабочие противопоставляют новый мир единства трудящихся всех наций, в котором нет места ни для одной привилегии, ни для малейшего угнетения человека человеком» К

Принцип пролетарского интернационализма предполагает не только единство национальных и интернациональных задач пролетариата, но и союз пролетариев с угнетенными народами колоний и полуколоний в едином фронте борьбы против империализма.

После победы Великой Октябрьской социалистической революции пролетарский интернационализм лег в основу внутренней и внешней политики Советского правительства.

Внутренняя и внешняя политика СССР исходит из признания полного равенства и права на самоопределение всех народов. Эта политика в законодательном порядке была сформулирована в «Декларации прав народов России», опубликованной 2(15) ноября 1917 г. Советское правительство навсегда порвало с проводившейся царским правительством политикой закабаления угнетенных наций. Основой национальной политики Советского государства стали: равенство и суверенность, право на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельных государств, отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений, свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп ^{^[8]}.

Советская власть навсегда покончила с политикой колониального гнета, которую проводил царизм в отношении народов Востока. Основы внешней политики советской власти в отношении народов Востока были подробно изложены в Обращении ко всем трудящимся мусульманам России и Востока от 20 ноября (3 декабря) 1917 г. Советское правительство объявило об отмене всех неравноправных договоров царизма со странами Востока и заявило, что РСФСР и ее правительство против захвата чужих земель, что советский народ будет строить свои отношения со всеми странами на основе равноправия, взаимного уважения и дружбы. Не от России и ее революционного правительства ждала их порабощение, а от хищников европейского империализма, от тех, кто вел войну из-за дележа их стран, кто превратил их родину в свою расхищаемую и обираемую колонию*.

Таким образом, с самого возникновения Страны Советов мирное сосуществование и пролетарский интернационализм составляют основу ее внешней политики.

В советской внешней политике трудящиеся всего мира нашли могучую силу для защиты своих прав и интересов, для воздействия на международные отношения. «В течение 40 лет своего существования Страна Советов,— говорится в Манифесте мира,— прокладывала всем народам путь к миру, стремилась — вопреки нагромождаемым империалистами препятствиям— к мирному сотрудничеству с другими странами, независимо от их общественного строя» ^{^[9]}.

_п Сразу же после Великой Октябрьской

внешнеполитические социалистической революции Советское шаги рсфср правительство пыталось вступить в кон- п отношение к ним _такт с Китаем и установить с ним друже- пекинского ственные отношения, пранительстоа 15(28) ноября Советское правительство запросило правительства Франции, Великобритании, Италии, США, Бельгии, Сербии, Румынии, Японии и Китая, согласны ли они вместе с Советской властью приступить

1 декабря к мирным переговорам или будут продолжать бойню без смысла и цели. «Ответ на эти вопросы,— гласила обращение,— должен быть дан сейчас же, и ответ не на словах, а на деле. Русская армия и русский народ не могут и не хотят дольше ждать. 1 декабря мы приступаем к мирным переговорам. Если союзные народы не пришлют своих представителей, мы будем вести переговоры с немцами одни» ^{^[10]}.

Бывшие союзники России, включая пекинские власти ^{^[11]}, не ответили на этот призыв.

Для позиции китайского правительства весьма характерен •следующий пример.

В связи с аннулированием Советским правительством государственных долгов автоматически аннулировались долги Китая. Казалось бы, власти в Пекине должны были приветствовать этот акт, явно выгодный ему. Между тем китайский посланник принял участие в демарше дипломатического корпуса. Все союзные и нейтральные послы и посланники 2(15) февраля 1918 г. сообщили народному комиссару по иностранным делам, что они считают все декреты рабочего и крестьянского правительства об аннулировании государственных займов, о конфискации имущества и т. п., поскольку ‘они касаются интересов иностранных подданных, несуществующими.

В ноябре 1917 г. Совнарком несколько раз запрашивал русскую миссию в Пекине, будут ли сотрудники проводить внешнюю политику, которая определена II съездом Советов. Посланник Н. А. Кудашев и другие дипломаты игнорировали это обращение. Они связали свою судьбу с контрреволюцией. Тогда Советское правительство уволило Кудашева, а также управляющего Китайской Восточной железной дорогой генерала Хорвата и назначило новых представителей во главе с А. Н. Вознесенским о чем был информирован посланник Китая в России Лю Цзин-жэнь. Однако советский представитель не смог приступить к исполнению своих обязанностей из-за враждебной политик^ китайского правительства. Пекинские власти продолжали поддерживать отношения с бывшим посланником России. 27 ноября 1917 г. Кудашев и представители других держав подписали соглашение с пекинским правительством, касавшееся сроков выплаты «боксерской» контрибуции. 19 декабря он участвовал в подписании соглашения

о таможенных тарифах^{^[12]}.

Уже в ноябре — декабре 1917 г. народный комиссар по иностранным делам вел переговоры с Лю Цзин-жэнем об установлении дружественных отношений между двумя странами К

Наркоминдел разработал четкую программу заключения общего договора с Китаем. Эта программа предусматривала аннулирование договора 1896 г., Пекинского Протокола 1901 г. и всех соглашений с Японией 1907—1916 гг., а также возвращение китайскому народу всего того, что было отнято у него царским правительством самостоятельно либо заодно с японцами и союзниками ^{^[13]}.

Кроме предложений о заключении общего договора, китайской миссии были переданы в январе 1918 г. советские предложения о КВЖД, разработанные комиссией под председательством В. Р. Менжинского. Эти предложения предусматривали передачу Государственному банку Советской России всех обязательств Русско-Азиатского банка, вывод войск из полосы КВЖД, создание для охраны дороги гражданской милиции из китайцев и русских и т. д.

Советское правительство отказывалось от захватов царского правительства в Северо-Восточных провинциях и восстанавливало суверенные права Китая на той территории, по которой пролегает КВЖД, являвшаяся собственностью китайского и русского народов. Оно отозвало из страны все военные охраны при консульствах, посланные царским прави* тельством и правительством Керенского для поддержания самочинств и произвола старых русских чиновников. Оно заявило о своем согласии отказаться от права внеземельности советских граждан, а также от той контрибуции, которая под разными предлогами была наложена на Китай царским правительством ^{^[14]}.

Китайский народ никогда не видел такого отношения к себе со стороны США, Англии, Японии, Германии и других империалистических держав.

Китай — самая большая страна Азии — был опутан неравноправными договорами, превращен в полуколонию империалистов. Англия захватила Гонконг и Коулун, Вэйхайвэй, Португалия— Макао, Япония отторгла Тайвань и Пэнхуледао, «арендовала» Ляодунский полуостров, а во время первой мировой войны оккупировала Шаньдун, Франция «арендовала» Гуанчжоувань. Страна была разделена на сферы влияния. Капиталистические державы приобрели право держать свои войска, пользовались консульской юрисдикцией, в их руки попали финансы, таможня и внешняя торговля, морские, сухопутные, речные пути сообщения Китая. Империалисты превратили Китай в рынок, сбыта своих товаров и источник промышленного сырья, подчинили сельскохозяйственное производство страны потребностям своей экономики. Они решительно выступали против всякой попытки Китая освободиться от полуколониального ига и для этого не раз прибегали к войне. Начиная с англо-китайской войны 1839—1842 гг. по существу не было десятилетия, в течение которого страна не подвергалась бы военной агрессии.

Не мог китайский народ рассчитывать на отношения равенства и со стороны правительства дореволюционной России. Начиная со второй половины XIX века, царизм, подталкиваемый развивавшимся в стране капитализмом, стремился принять участие в грабеже Китая, достигшем особенно большого размаха после того, как маньчжурский двор потерпел поражение в войне с Англией 1839—1942 гг. и ему были навязаны унизительные неравноправные договоры.

Вместо нарушения суверенитета, которое часто допускало царское правительство во взаимоотношениях с Китаем, Советское правительство заявило об уважении независимости, вместо неравенства предложило полное равноправие, вместо экстерриториальности для граждан России — уважение национальных законов и обычаев, вместо прежнего отчуждения— дружбу и взаимовыгодное сотрудничество. Если бы китайские правители подписали договор с Советской страной, это принесло бы великую пользу делу освобождения Китая. Но правительство милитаристов и феодалов не пошло на заключение соглашения. Оно^ненавидело власть рабочих и крестьян, установленную в' России, было убеждено, что Советская республика долго не просуществует. Однако в конечном счете этот субъективный элемент мог отпасть, ибо даже китайские феодалы не могли не видеть выгодности предложений Советского правительства. Некоторые представители пекинского правительства высоко отзывались о декрете о мире. Их привлекали советские предложения, выдвинутые во время переговоров с китайской 'миссией. Один из работников миссии отмечал, что в ходе переговоров была разработана стройная программа тесного сближения между Россией и Китаем *.

Решающую роль играло то, что Китай был полуколонией, действия пекинского правительства контролировались дипломатическим корпусом и иностранными советниками, находившимися почти во всех ведомствах. Поэтому отношение этого правительства к Советской России зависело от позиции империалистических держав.

В силу этих обстоятельств китайские власти не откликнулись на предложения Советского правительства. Больше того, они предприняли ряд враждебных Советской России актов.

Антисоветские ^ связи с революцией в России образо- деистпнл вались Советы рабочих и солдатских де-

китанских путатов в зоне отчуждения Китайской милитаристов Восточной железной дороги. Харбинский Совет получил 22 ноября 1917 г. телеграмму В. И. Ленина, в которой говорилось, что Харбинский Совет является единственным представителем русской государственной власти в полосе отчуждения КВЖД^{^[15]}.

29 ноября 1917 г. Харбинский Совет рабочих и солдатских депутатов издал приказ о роспуске всех контрреволюционных организаций и призвал население не верить ложным слухам и гарантировал как личную, так и общественную безопасность ^{^[16]}.

Приказом от 30 ноября 1917 г. Военно-революционный комитет Харбинского Совета отстранил от должности управляющего дорогой генерала Хорвата. Коммунист Славин был назначен управляющим КВЖД, а член Совета Пузанов — комиссаром генконсульства России в Харбине ^{^[17]}. Ввиду контрреволюционной деятельности железнодорожной газеты «Харбинский вестник» в редакцию были направлены представители Военно-революционного комитета.

В распоряжении Харбинского Совета находились вооруженные отряды, насчитывавшие 4 тысячи человек.

По просьбе представителей империалистических держав и генерала Хорвата китайские власти 25 декабря 1917 г. предъявили Харбинскому Совету ультиматум, требуя разоружения частей, верных Совету, к 7 часам следующего дня. Для подкрепления ультиматума милитаристы подтянули 10-тысячное войско. Отряды Совета вынуждены были сложить оружие ^{^[18]}.

В Северо-Восточный Китай сбегалось контрреволюционное офицерство со вссп России. Там нашел себе приют казачий есаул Семенов, который вербовал силы для борьбы против Советской республики. 20 декабря 1917 г. Семенов рапортовал генералу Хорвату, что его полк разоружил советский гарнизон на ст. Маньчжурия, а руководители-коммунисты арестованы ^{^[19]}. Активные члены Совета на ст. Маньчжурия были зверски замучены.

К январю 1918 г. отряд Семенова насчитывал 4 тысячи человек.

Около Суйфынхэ была создана из офицеров и уссурийских казаков шайка ссаула Калмыкова, в Харбине — отряд полковника Орлова К

28 января 1918 г. семеновские банды перешли русско-китайскую границу. В начале марта они были разгромлены отрядами Забайкальского фронта, возглавляемыми Сергеем Лазо, и бежали в Северо-Восточные провинции. Командование Красной гвардии, не желая осложнять отношения с Китаем, отдало приказ не преследовать их на китайской территории.

В соответствии с международным правом китайские власти обязаны были разоружать переходившие границу воинские части, но они не делали этого. С. Г. Лазо в одном из своих донесений писал: «...китайцы стягивают войска в Маньчжурию, опасаясь иностранного вмешательства. Я понимаю, что занятие КВЖД Семеновым они не поддерживают, и рады от него избавиться. Тем не менее семеновцы пользуются полнейшей свободой, очевидно, за ними стоит чья-то сильная рука» ^{^[20]}.

15 марта 1918 г. советское командование заключило с пограничными китайскими властями соглашение, по которому китайская сторона обязалась в течение трех недель не выпускать части Семенова в Забайкалье, а органы Советской власти— восстановить порядок на границе. С 16 марта должно было возобновиться беспересадочное пассажирское сообщение от Читы до Владивостока по КВЖД ^{^[21]}. Однако китайские власти не выполняли свои/ обязательств: семеновцы продолжали выезжать за пределы Северо-Восточных провинций, мешали железнодорожному сообщению между Советской Россией и Китаем.

6 апреля на ст. Мациевской состоялась встреча комиссара по иностранным делам Центросибири Я. Д. Янсона, командира даурских революционных отрядов С. Г. Лазо с китайским представителем генерал-лейтенантом Хуан Луань-ми- ном. В ответ на советское предложение организовать совместные операции против семеновской банды китайский генерал заявил: «Союзники еще не признали русского Советского правительства и не дали Китаю указаний, что нужно ликвидировать семеновское движение. Представители Северного Китая и их местные власти действуют согласно указаниям своего центрального правительства... Если не будет препятствия со стороны союзников и центр им прикажет принять меры против Семенова, то они это сделают...»^{^[22]}.

Советские представители указывали, что эта политика покровительства белогвардейским бандам противоречит интересам Китая, а интересы Китая и России настолько совпадают по многим вопросам, что власти Северо-Восточных провинций должны были бы действовать более решительно против Семенова независимо от мнения союзников^{^[23]}.

11 января 1918 г. китайские власти под предлогом борьбы против распространения коммунизма закрыли границу с Советской Россией. Перевозка грузов была прекращена.

Запрещение вывоза продовольствия в Советскую Россию* и последовавшие за этим другие аналогичные акты привели к резкому сокращению объема советско-китайской торговли. Общий товарооборот между двумя странами сократился с 62 818 900 долларов в 1917 г. до 26 449 900 долларов в

1918г., в том числе экспорт из Китая уменьшился с 51 243 100- до 18 400 200 долларов, а импорт — с 11 575 800 до 8 049 700- долларов ^{^[24]}.

Свертывание торговых отношений со Страной Советов наносило серьезный ущерб экономике Китая. Для иллюстрации приведем некоторые данные о довоенной русско-китайской торговле. Экспорт России в Китай до первой мировой войны равнялся 27% экспорта в страны Востока и 8,8% всего экспорта России, которая была крупнейшим покупателем китайского чая. На ее долю приходилось 40% китайского экспорта черных байховых и до 50% зеленых байховых чаев,. 100% кирпичного чая.

18 апреля 1918 г. Г. В. Чичерин снова информировал китайскую миссию, что бывшие дипломатические и консульские представители России в Китае отстранены от должности декретом от 22 ноября 1917 г. и не уполномочены входить в какие бы то ни было сношения с китайскими властями. Он- предупредил, что дальнейшие отношения с лишенными всяких полномочий лицами будут рассматриваться как вмешательство в наши внутренние дела и как явная поддержка агентов, свергнутого правительства, объявленных преступниками и государственными изменниками^{^[25]}. Однако в Китае продолжали подвизаться царские консулы, а Кудашев был даже награжден высшим китайским орденом в связи с перемирием в Европе^{^[26]}.

Таким образом, стремление Советского правительства договориться об установлении отношений между двумя странами на основе равенства, взаимного уважения суверенитета и независимости не дало плодов. Феодально-милитаристское правительство Китая вопреки жизненным интересам своего народа шло в фарватере антисоветской политики империалистических держав и не приняло очень выгодных советских предложений.

В связи с начавшейся военной интервенцией против Советской России пекинское правительство в конце марта 1918 г. отозвало Лю Цзин-жэня в Пекин. В бывшей миссии Китая оставались второстепенные чиновники, которые, за исключением ведения некоторых консульских дел, официальных функций не выполняли. Неофициально в Сибири существовала широкая сеть китайских консулов^{^[27]}.

2. Вовлечение империалистическими державами китайских милитаристов в интервенцию против Советской России

Борьба пмпергали- В первой половине 1918 г. началась воен-

стов за КВЖД пая интервенция империалистов против Советской России. Англия и Франция высадили свои войска на севере, заняли Архангельск и Мурманск, поддержали там контрреволюционный мятеж и создали белогвардейское «правительство севера России».

12 января 1918 г. во Владивосток прибыл первый японский крейсер. Несмотря на протесты местного Совета, корабль остался «охранять интересы» японских граждан. Через два дня в порту появился/английский крейсер. 5 апреля 1918 г. во Владивостоке высадились японские войска. Вслед за ними пришли американские, английские, французские части.

В апреле в наступление на Читу перешли семеновские банды. В районе Гродеково из Северо-Восточных провинций вторглись в советское Приморье отряды Калмыкова и Орлова.

Г. В. Чичерин в конце мая направил китайской миссии в Петрограде ноту, в которой указывал, что с самого начала контрреволюционного движения разбойничьей шайки Семенова она пользовалась территорией Китая как операционной базой для вторжения в пределы РСФСР, получая в Маньчжурии продовольствие, вербуя там солдат и укрываясь от преследования советских войск. Даже в том случае, когда китайские власти давали официальные обещания не допускать вторжения этой банды в российские пределы, заверения оставались неисполненными. Результатом этого явилось прекращение железнодорожного движения по КВЖД, ввеза и вывоза как русских, так и китайских товаров, экономические отношения между двумя соседними, народами замерли. НКИД обращался с настоятельной просьбой принять решительные меры против использования семеновцами китайской территории в качестве базы для враждебных действий против дружественного Китаю русского народа. В случае, если пекинское правительство считает себя бессильным положить предел преступной деятельности разбойничьих банд, НКИД просил его согласия на ликвидацию их в пределах китайской территории советскими войсками совместно с регулярными местными войсками либо самостоятельно, без их содействия К

Пекинские власти не ответили на это обращение. Они сами включились в интервенцию против Советской России.

25 марта 1918 г. министр иностранных дел Японии Мотоно и китайский посланник в Токио Чжан Цзун-сян обменялись нотами. Ссылаясь на проникновение «враждебного влияния на русскую территорию», якобы угрожавшего общему миру и безопасности Дальнего Востока, японское и пекинское правительства договаривались безотлагательно совместно обсудить вопрос о сотрудничестве их вооруженных сил в целях единых «оборонительных» действий ^{^[28]}.

16 мая 1918 г. между японским и пекинским правительствами было заключено секретное соглашение о военном сотрудничестве против Советской России. Пекинское правительство брало на себя обязательство пом.очь японским войскам в районах военных действий, дабы не создавалось препятствий для их передвижения. Япония обещала отвести войска с китайской территории по окончании военных действий. В статье 7 соглашения излагался порядок военного сотрудничества сторон. На основании статьи 8 Японии предоставлялось право использовать Китайскую Восточную железную дорогу для военных перевозок^{^[29]}.

Через три дня, 19 мая 1918 г., это соглашение было дополнено военно-морским соглашением ^{^[30]}.

Японским милитаристам эти соглашения нужны были прежде всего для того, чтобы закрепиться в Северной Маньчжурии. Воспользовавшись заключением военного союза, они ввели в зону КВЖД севернее Чанчуня 60 тысяч войск и по существу оккупировали значительную территорию на севере Китая.

24 августа 1918 г. пекинское правительство объявило о посылке своих войск в Сибирь якобы для оказания помощи союзникам в их борьбе с австро-германским влиянием в Сибири. При этом оно заявило, что не станет вмешиваться во внутренние дела России и будет уважать ее суверенные права ^{^[31]}.

Китайские войска направлялись преимущественно на Забайкальский фронт, где принимали участие в военных операциях.

6 сентября 1918 г. состоялось подписание дополнительного соглашения Японии с пекинским правительством, в соответствии с которым китайские войска на территории Советской России подчинялись японскому командованию и должны были вести операции от Урги в направлении на Забайкалье.

Правительство США хорошо знало о военных японо-ки- тайских соглашениях, которые значительно усиливали влияние Японии в Китае. Однако ради использования китайских солдат в борьбе против Советской страны оно мирилось с этим. В то же время американские правящие круги не хотели допустить захвата КВЖД японцами, так как сами давно зарились на эту магистраль. Поэтому они предложили учредить для контроля за железными дорогами Сибири и КВЖД межсоюзный комитет из представителей всех союзных держав, имевших войска в Сибири. При комитете рекомендовали создать технический и военный транспортный советы. Технический совет должен был осуществлять техническое управление дорогами.

На КВЖД претендовала Франция, действовавшая через Русско-Азиатский банк ^{^[32]}.

Еще в апреле 19Г8 г. в Пекине состоялось совещание «акционеров» Русско'-Азиатского банка. Участники совещания были снабжены министерством иностранных дел Франции фальшивыми документами об их акциях Русско-Азиатского банка. Они избрали новое правление КВЖД с местопребыванием в Париже. Генерал Хорват остался управляющим дорогой. Это правление стало орудием, при помощи которого французский капитал пытался захватить КВЖД.

9 января 1919 г. США и Япония заключили «международное соглашение», которое оформило существование межсоюзного комитета и технического совета Председателем технического совета был назначен американский делец Стивенс.

Узнав об этом, пекинское правительство выразило протест, ссылаясь на то, что КВЖД проходит по территории Китая и совершенно отличается от сибирской железнодорожной системы². 10 марта 1919 г. было достигнуто «компромиссное» соглашение. КВЖД переходила под охрану китайских частей, США получали право держать войска численностью в одну тысячу человек в Харбине, а Япония — на ст. Маньчжурия³.

Несмотря на это соглашение японские войска продолжали оккупацию всей дороги.

Пользуясь трудностями Советской России Создание _и слабостью Китая, японские империали-

антисоистскою _{с ы} конце 1918 г. и в начале 1919 г. плацдарма ₀

и Монголии ВЫСТУПИЛИ С ПЛаНОМ СОЗДаНИЯ ВеЛИКОИ

Монголии в составе Бурят-Монголии, Внешней и Внутренней Монголии, Барги, Кукунора и других районов. Во главе этого марионеточного государства они предполагали поставить белогвардейского атамана Семенова.

Этот план был направлен и против Советской России и против Китая. В случае реализации плана в японскую колонию превратилась бы огромная территория в 2 миллиона квадратных километров, имеющая важное экономическое и стратегическое значение.

Американские буржуазные историки пытаются представить дело так, будто правительство США не знало об этом плане. На самом же деле ему было известно о проекте создания Великой Монголии. При атамане Семенове находился американец капитан Бэрроу, который не мог не быть в курсе замыслов японцев и Семенова. Когда в 1919 г. в Париж была послана Семеновым делегация, чтобы информировать участников Версальской мирной конференции о плане создания Великой Монголии и просить о ее признании державами, эту делегацию сопровождал тот же капитан Бэрроу *. Он же ездил к президенту Вильсону с просьбой о признании Великой Монголии ^{^[33]}.

Осуществление плана создания Великой Монголии было сорвано разгромом Красной Армией Колчака и ее продвижением на Восток.

В октябре 1918 г. пекинское правительство направило во Внешнюю Монголию войска под командованием генерала Сюй Шу-чжэна, который заставил богдо-гэгэна, министров и их заместителей подписать 17 ноября 1919 г. петицию об отказе от автономии^{^[34]}. Через пять дней после этого, 22 ноября, был обнародован декрет президента Китая, где объявлялось

о ликвидации автономии Внешней Монголии. Сюй Шу- чжэн ввел во Внешней Монголии режим террора и произвола феодалов-милитаристов. «Япония приветствовала возвращение Монголии под китайскую администрацию, так как она прямо попадала в ее руки»^{^[35]}. Внешняя Монголия превращалась в базу враждебной деятельности против Советской России.

3. Солидарность широких слоев китайского народа с революционной Россией

Опслпкп d Китгуе Китайские милитаристы-феодалы и ино-

на Октябрьскую странные империалисты сочиняли всякие революцию небылицы о событиях в России, запретили распространение «экстремистских идей», пытаясь преградить путь правде о Великой социалистической революции. В то время большая часть китайских газет и журналов находилась в руках милитаристов, крупных чиновников и капиталистов.

Основным источником информации служили европейские, американские и японские газеты и телеграфные агентства. Однако они также в искаженном виде представляли великие события в России.

Тем не менее правдивые вести об Октябрьской революции,

о мероприятиях Советского правительства пробивались в Китай. Прогрессивная шанхайская газета «Миньгожибао» уже 10 ноября 1917 г. опубликовала в разделе важных известий под большой шапкой сообщение «Внезапный великий переворот в России. Временное правительство свергнуто...» На следующий день газета крупным шрифтом писала: «Ход великого переворота в России. Новое правительство получило поддержку большинства флота и армии. Керенский бежал, войскам отдан приказ об его аресте».

11 ноября «Шибао», «Шэньбао», «Чэньчжунбао» поместили информацию о революции в России. «Шибао» указывала,что в план Советов солдатских и рабочих депутатов входит установление мира, раздел земли между крестьянами, передача власти Советам солдатских и рабочих депутатов, созыв избранного народом парламента^{^[36]}. Журнал «Тайпинян» 15 ноября писал о борьбе Советов против Временного правительства и о восстании в столице России^{^[37]}. В феврале 1918 г. в «Шэньбао» появилось сообщение: «...правительство России опубликовало официальное заявление о том, что все подписанные прежним правительством международные договоры с конца февраля аннулированы» ^{^[38]}.

Известное значение для ознакомления народа Китая с идеями Октябрьской революции имели возвращение из России китайских рабочих и выступления русских рабочих и солдат на КВЖД.

Во время первой мировой войны из Китая в Россию было завезено на тыловые работы 150 тысяч рабочих. Вскоре после Октябрьской революции китайские рабочие объединились в союз, охватывавший 40—60 тысяч человек. В апреле 1918 г. в Петрограде состоялось совещание китайских рабочих, которое решило придать союзу революционный характер. Совещание обратилось к китайскому народу с призывом продолжать борьбу против правительства Пекина. «Китайские рабочие в России волею судьбы оказались в среде авангарда мировой революции,— говорилось в воззвании,— они должны помнить, что судьба революции Китая тесно связана с судьбой русской рабочей революции. Только в тесном единении с русским рабочим классом возможна победа революции в угнетенном Китае» ^{^[39]}.

Возвращаясь на родину,— около 40 тыс. человек выехало до начала вооруженной интервенции в Сибири — китайские рабочие везли с собой правду об Октябрьской революции и

Советской власти. «На днях в каменноугольных копях в м. Шахецзы появились три китайца, возвратившиеся из Сибири, и начали вести большевистскую агитацию среди рабочих»^{^[40]},— говорилось в письме японского генерала Фуцзии ци- цикарскому дуцзюню.

Октябрьскую революцию приветствовал Сунь Ят-сен. В 1918 г. он послал из Шанхая телеграмму Советскому правительству и В. И. Ленину, в которой поздравлял с победой революции. «Гэминдан выражает высокое уважение к трудной, замечательной борьбе членов революционной партии Вашей страны и еще более надеется, что революционные партии Китая и России сплотятся воедино и будут вести совместную борьбу» ^{^[41]}.

1 августа 1918 г. Г. В. Чичерин в ответе Сунь Ят-сепу писал: «Совет Народных Комиссаров возложил на нас почетную обязанность поблагодарить Вас... за приветствие Рабоче- Крестьянскому правительству от имени южнокитайского парламента и приветствовать Вас, как вождя китайской революции и человека, который с 1911 года при исключительно трудных обстоятельствах продолжает идти во главе китайской демократии против поработителей — северокитайского и иностранных империалистических правительств... Наш удел тяжел и борьба неравна. В час таких испытаний, когда империалистические правительства протягивают свои грабительские руки и с запада, ч с .востока, и с севера, и с юга, чтобы задушить русскую революцию и отнять у русских крестьян и рабочих то, что они "добыли себе невиданной в мире революцией, когда к этим грабителям готово присоединиться пекинское правительство, являющееся ставленником иностранных банкиров,— русские трудящиеся классы обращаются к своим братьям — китайцам и призывают их на совместную борьбу»^{^[42]}.

Сунь Ят-сен уже в 1918 г. хотел послать одного из своих ближайших соратников — Ляо Чжун-кая и других представителей в Советскую Россию для ознакомления с обстановкой, однако поездка не состоялась из-за трудности в получении транзитных виз.

Таким образом, все большее число людей в Китае узнавало, что Октябрьская революция не похожа на другие революции в истории человечества, что Советская власть в России передала народу средства производства и обеспечила ему демократические права. В то время как империалистические державы не желали установить с Китаем отношения, основанные на равенстве и взаимном уважении, Советское правительство провозгласило равенство всех народов и аннулировало неравноправные договоры. Все это производило глубокое впечатление на китайский народ.

Великая Октябрьская социалистическая Октябрьская революция оказала решающее влияние

революции _на национально-освободительное движе-

донесла до Китая марксизм-ленинизм ^{ние в} 1итае.

С -победой Великой Октябрьской социалистической революции в России китайцы, как указывал товарищ Мао Цзэ-дун, «нашли всеобщую истину марксизма- ленинизма, применимую повсюду, и лицо Китая изменилось. Китайцы обрели марксизм в результате применения его русскими... Орудийные залпы Октябрьской революции донесли до нас марксизм-ленинизм... Идти по пути русских — таков был вывод» *.

В русской пролетарской революции передовые представители китайского народа увидели вдохновляющий пример, а в созданном ею строе — прообраз того будущегв, которое должно принести спасение Китаю.

Выдающееся место среди них занимал Ли Да-чжао, профессор Пекинского университета. Он был воодушевлен высокой гражданской страстью — довести до широких народных масс идеи марксизма-ленинизма. Он развернул на этом благородном поприще поистине огромную деятельность. Велики его заслуги в деле опровержения клеветы буржуазной пропаганды на Октябрьскую революцию и в правдивом освещении происходивших в России событий.

В июле 1918 г. Ли Да-чжао выступил со статьей «Сравнительный обзор французской и русской революций», в которой называл Октябрьскую революцию лучами новой цивилизации ^{^[43]}.

В ноябре 1918 г. в журнале «Синьциннянь» была опубликована речь Ли Да-чжао «Победа масс» и его статья «Торжество большевизма». «Русская революция 1917 года,— отмечал он,— знаменует собой не только изменение в сознании русского народа, но и изменение в сознании всего человечества XX века. Как первый тунговый лист, упавший с ветки, говорит о приближении осени, так и революция в России предвещает новые великие события. Хотя большевизм создан русскими, однако его дух есть дух всеобщего пробуждения в сердцах человечества XX века»^{^[44]}. «Русская революция

1917 года является сигналом к мировой революции XX века» ^{^[45]}.

В декабре 1918 г. Ли Да-чжао с группой прогрессивных деятелей начал издавать газету «Мэйчжоупинлунь». Она выходила по 31 августа 1919 г. В ней были опубликованы «Коммунистический манифест» (в сокращенном виде), Конституция РСФСР, декреты о земле и другие советские документы.

Первым крупным откликом в Китае на Великую Октябрьскую социалистическую революцию явились революционные события, известные в истории как движение 4 мая. Это мощное движение против империалистического засилья и господства в стране феодальных сил, как отмечал Мао Цзэ-дун, родилось в ответ на призыв мировой революции, призыв русской революции, призыв Ленина Руководили движением Ли Да-чжао и другие прогрессивные интеллигенты, уже много знавшие об Октябрьской революции и имевшие известное представление о марксистско-ленинском учении.

Толчком к движению послужило удовлетворение на Версальской конференции требований Японии относительно Шаньдуна. Это был новый акт произвола империалистов в отношении китайского народа. Он еще раз убедился, что не может ожидать помощи со стороны капиталистических держав, что для них Китай^—разменная монета.

Правящие круги Китая были вынуждены пойти на уступки. Китайская делегация отказалась подписать Версальский мирный договор. По требованию участников движения ряд членов пекинского правительства ушел в отставку.

В ходе движения,4 мая рабочий класс Китая начал выступать на арене политической борьбы как самостоятельная сила. Хотя после движения 4 мая китайская национальная буржуазия продолжала участвовать в революции, роль гегемона завоевывал пролетариат^{^[46]}. Движением 4 мая, отмечал Мао Цзэ-дун, в Китае начался процесс новодемократической революции, т. е. антиимпериалистической, антифеодальной революции народных масс под руководством пролетариата ^{^[47]}.

Движение 4 мая явилось идеологической и организационной подготовкой создания Коммунистической партии Китая. Многие представители интеллигенции, студенты в ходе борьбы познали, какой великой силой являются рабочие массы, поняли, что для завоевания победы необходимр сплотиться с рабочим классом. Они начали вести работу среди пролетариев.

Одним из таких молодых революционеров был Мао- Цзэ-дун.

Мао Цзэ-дун окончил в 1918 г. Учительский институт в. Чанша и поехал в столицу, где устроился в Пекинский университет помощником библиотекаря. Там он познакомился с Ли Да-чжао. Мао Цзэ-дун много читал о событиях в России, жадно разыскивал коммунистическую литературу, которой в- то время было еще очень мало на китайском языке.

В 1919 г. Мао Цзэ-дун вернулся в Чанша и занялся революционной деятельностью. 14 июля 1919 г. вышел первый номер издававшегося им еженедельника «Сянцзянпинлунь». В статье «Великое объединение народных масс» Мао Цзэ-дун указывал, что как победа Октябрьской революции в России одержана благодаря великому единству народа, так и движение 4 мая победило в результате великого единства народа. Мао Цзэ-дун подчеркивал, что свергнуть милитаристов, бюрократов и другие контрреволюционные силы можно будет лишь после того, как угнетенные народные массы сплотятся и с ними объединятся передовые представители интеллигенции^{^[48]}.

«С огромным интересом следил я за событиями в Советском Союзе,— рассказывал впоследствии Мао Цзэ-дун.— В 1920 году я уже основательно ознакомился с марксизмом,, продолжая искать и поглощать марксистскую литературу. Под влиянием марксистской революционной теории и опыта Великой Октябрьской социалистической революции в России я создал зимой 1920 г. в Чанша первую политическую организацию рабочих. С этого времени я считаю себя марксистом» ^{^[49]}.

В 1920 г. в промышленном центре Китая Шанхае была создана инициативная группа Коммунистической партии. Вскоре после этого в Пекине, Чанша, Ханькоу, Цзинани, Кантоне и других местах были организованы коммунистические кружки^{^[50]}.

Большое значение в истории Компартии Китая имел коммунистический кружок, организованный Мао Цзэ-дуном. Из этого кружка вышли многие преданные революционеры, как Сян Цзин-юй, Го Лян, Хэ Шу-хэн, Ся Си, Ло Сюэ-цзань, Чэнь Чан, Чжан Кунь-ди и другие.

Ярким показателем роста политической сознательности рабочего класса явилось празднование в 1920 г. 1 Мая — дня пролетарской солидарности трудящихся. В Пекине Ассоциация студентов распространяла воззвание в связи с 1 Мая. Рабочие и студенты Пекина провели митинг, на котором выступил Ли Да-чжао^{^[51]}. В листовке, выпущенной но случаю

1 Мая, говорилось: «Россия — тот маяк и светоч, за которым надо идти» ^{^[52]}.

В 1920 г. в Китае стали распространяться произведения

В. И. Ленина. Первым трудом В. И. Ленина, опубликованным в этой стране, было «Самоопределение наций» (часть доклада на VIII съезде партии). В четвертом номере журнала «Синь- циннянь» была напечатана статья В. И. Ленина «Экономика переходного периода» («Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата»).

В ноябре 1920 г. начал выходить ежемесячный журнал «Гунчаньдан» («Компартия»). Хотя вышло только шесть номеров журнала, в них было напечатано много статей по вопросам марксистско-ленинского учения.

Ознакомление китайского народа с правдой о жизни молодой Советской республики неразрывно связано и с именем Цюй Цю-бо, пламенного борца революции в Китае. В конце

1920 г. Цюй Цю-бо выехал в Москву в качестве корреспондента пекинской газеты'«Чэньбао». Ехал он в Страну Советов •с большой радостью. «Скорее! Скорее1 Скорее к цели! — писал он в пути.— Представится случай изучить советский строй...»^{^[53]} Цюй Цю-бр был тепло принят Советским правительством, встречался с Лениным, ездил по стране, направлял в Китай многочисленные очерки, информируя о положении в Советской России. Он писал: «Оставим пока в стороне тот факт, что в России нечего есть, нечего надевать... что она живет в голоде и холоде... она ведь, в конце концов, первая в мире страна, совершившая социальную революцию, •она является центром мировой революции, местом, где соприкасаются культуры Востока и Запада»^{^[54]}.

Многочисленные статьи, заметки и очерки Цюй Цю-бо, написанные им под впечатлением виденного в Советской России, вызвали необычайный интерес в Китае. Они принесли в политическую и литературную жизнь страны новые идеи, героев из рабочих и трудовых крестьян. Все это, несомненно, имело важное значение в утверждении и популяризации пролетарской идеологии в стране, в формировании коммунистического сознания широких кругов прогрессивных деятелей Китая.

В работах Цюй Цю-бо красной нитью проходила мысль о необходимости братской дружбы между великими народами РСФСР и Китая. «Пролетариат Китая надеется только на вас, смелые русские рабочие, храбро сражающиеся за счастье всего человечества, основавшие Российскую Советскую Социалистическую Республику, проводящие в жизнь принципы социализма, борющиеся с темными силами, преодолевающие неисчислимые трудности и претерпевающие много лишений и все же никогда не падающие духом,— писал Цюй Цю-бо.— Пролетариат Китая восхищается вами и от всей души желает вам успехов и победы» *.

Китайские трудящиеся, передовые пред- Борьиа трудящихся ставители интеллигенции осудили интер-

Китаи венцию против Советской России и ока-

протов интервенции ~ ^г ~

п Советской России ^зали Стране Советов моральную поддержку и практическую помощь.

В ответ на заключение феодалами-милитаристами Китая с правительством Японии в мае 1918 г. направленного против Советской России соглашения китайские студенты, учившиеся в Японии, отказались продолжать занятия и уехали на родину. В Шанхае они создали Общество спасения родины, в Пекине и во всех провинциях — отделения этого общества. Общество развернуло пропаганду против тайных соглашений с Японией. Студенты, занимавшиеся во Франции и США, прислали пекинскому правительству телеграммы, в которых протестовали против секретных соглашений с Японией^{^[55]}.

Выступления китайских студентов за границей против интервенции имели большой резонанс в Китае. 20 мая 1918 г. более 2 тысяч студентов Пекинского университета заявили на митинге о своей солидарности со студентами, вернувшимися из Японии. На следующий день студенты Пекинского университета и ряда других учебных заведений обратились к президенту с петицией, в которой требовали аннулировать соглашения с Японией. 22 мая с аналогичной петицией обратились к губернатору студенты тяньцзиньских учебных заведений^{^[56]}.

Советские люди понимали, что китайские милитаристы участвовали в интервенции вопреки воле китайского народа. Они были убеждены, что отгремит канонада, интервенты будут изгнаны и народы Советской России и Китая установят между собой дружественные отношения. Вот почему в разгар гражданской войны, 4 декабря 1918 г., заместитель народного комиссара по иностранным делам Л. М. Карахан и заведующий отделом Востока НКИД А. Н. Вознесенский направили Всероссийской Чрезвычайной Комиссии и местным советским властям письмо, в котором предлагали разъяснить всем органам, что граждане Китая и других восточных стран, находящиеся в России, отнюдь не могут быть причислены к буржуазным классам и считаться, хотя бы в малейшей степени, ответственными за политику своих продажных правительств *.

Интервенция вызвала глубокое возмущение китайских трудящихся, живших в Советской России. Китайская колония в Москве 15 сентября 1918 г. в специальном обращении выразила протест против вмешательства пекинского правительства во внутренние дела РСФСР с целью захвата территории и низвержения Советской власти. «Московская колония глубоко верит,— говорилось в обращении,— что только коммунистическая советская власть является единственной властью в мире из народа и для народа» ^{^[57]}.

Плечом к плечу с рабочими и крестьянами России 30—40 тысяч китайцев сражались на фронтах гражданской войны против белогвардейских банд и интервентов. Китайцы создали крупные интернациональные отряды.

Во время наступления армии боярской Румынии один из китайских рабочих, Сан Фу-ян, предложил заседавшему в Тирасполе съезду II революционной армии сформировать китайские красные батальоны. В эти отряды отбирались рабочие, шахтеры, кули. '

«Товарищи! Вы/все, которые ушли из Китая, буржуазной республики, где под неописуемым гнетом страдают кули, вы,— обращался ко всем революционным социалистам-китай- цам командир первого китайского батальона,— которые в Советской России ищете приюта, вы, революционеры в революционной стране, примкните к нам!

Нас сражалось 1800 человек против капиталистических орд румын, гайдамаков и немцев и мы не сложим оружие, пока или не погибнем, или не будут побеждены отряды всемирной контрреволюции.

Революционные братья-китайцы! Кто за освобождение порабощенных, в наши ряды! Кто за защиту власти рабочих и крестьян, иди с нами! Все преграды и стены, должны рухнуть, и раскрепощенные кули Китая должны соединиться с победоносным пролетариатом всего мира»^{^[58]}.

И. Э. Якир, в состав армии которого входил этот китайский батальон, высоко отзывался о боевых качествах красноармей- Цев-китайцев. «Китаец — он стоек, он ничего не боится,— писал впоследствии командарм 1 ранга И. Э. Якир.— Брат родной погибнет в бою, а он и глязоЫ не моргнет: подойдет, глаза ему прикроет, и все тут. Опять возле него сядет, в фуражке— патроны и будет спокойно патрон за патроном выпускать. Если он понимает, что против него враг (а наши тираспольские китайцы понимали это — много над ними румыны издевались, пороли), то плохо этому врагу. Китаец будет драться до последнего»^{^[59]}.

Неувядаемой славой покрыли себя красногвардейцы сражавшегося на Тереке в 1918—1919 гг. Владикавказского китайского отряда, сформированного весной 1918 г. В нем насчитывалось около 100 бойцов. Это были китайские пролетарии, вынужденные в поисках работы и хлеба покинуть родину.

С. М. Киров вручил воинам этого отряда Красное знамя и обратился к ним с пламенной речью, которую закончил словами: «Борясь за торжество революции в России, вы боретесь за свободу угнетенного Китая. Придет время, когда русские рабочие протянут овою братскую руку китайскому народу, который сбросит угнетателей со своих богатырских плеч» ^{^[60]}. От имени бойцов коммунист Пын Ти-сан дал торжественную клятву: «Революционная Россия стала нашей второй родиной, мы клянемся быть ее верными бойцами, солдатами революции»^{^[61]}. Эту -клятву китайские красногвардейцы свято выполнили в ожесточенных битвах с войсками контрреволюции.

Когда в июле 1918 г. белогвардейские банды заняли Моздок, Нальчик и важнейший стратегический узел — Прохладную, войска Терского Совнаркома, в составе которых был китайский отряд, двинулись против мятежников. Путь им преградила бурная река Малка. Нужно было овладеть железнодорожным мостом. Ночью группа отважных китайских разведчиков с пулеметом и гранатами переправилась на бревнах через бурлящую реку. Внезапный налет разведчиков с тыла вызвал среди белых панику, мост был взят^{^[62]}.

Китайские красногвардейцы проявили героизм и в боях на улицах Владикавказа. Г. К. Орджоникидзе объявил китайскому отряду благодарность за героическую оборону города.

Отряд китайских бойцов участвовал в операциях на Грозненском фронте. В сражении под станцией Ермоловской в штыковой атаке он опрокинул и обратил в бегство целый батальон вражеской пехоты; в образовавшийся прорыв ринулась красная конница, и линия фронта выгнулась в сторону врага.

На одном участке фронта боец Ян Син-сян бесстрашно

вступил в единоборство с вражеским бронеавтомобилем. У воина не было гранат, чтобы подорвать тяжелую машину и уничтожить пулемет, наносивший красным бойцам большой урон. Когда броневик оказался около его окопа, Ян Син-сян взобрался на бронеплощадку и ударом винтовки согнул ствол башенного пулемета '.

Многие китайцы сражались против интервентов и белогвардейцев в Средней Азии, в Сибири и на Дальнем Востоке.

В письме IX Чрезвычайному съезду трудящихся Амурской области, состоявшемуся в июле — августе 1920 г., китайцы — бойцы Амурской Рабоче-Крестьянской Армии писали: «Всеми силами будем поддерживать власть народную, Советскую, будем защищать Советы до последней капли крови. Мы, китайские граждане, пошли с оружием в руках на помощь российскому пролетариату и власти народов, так как мы видим, что только российский пролетариат откроет темные глаза всему миру на борьбу с капиталом, и только тогда восторжествует правда и мир на всем земном шаре.

Проклятье мы шлем кровожадным японским империалистам и их слугам семеновской банде, которых мы готовы истребить до основания! Мы, китайцы, солдаты Амурской революционной армии, глубоко возмущены двуликой политикой японцев, но верим, что придет то время, когда они раскаются, но будет' уже поздно» ^{^[63]}.

Пекинское правительство пыталось помешать вступлению китайских рабочих в ряды интернациональных отрядов. Глава китайской делегации в Версале утверждал, что китайские отряды якобы формировались насильно русскими властями.

Китайцы-красноармейцы на митинге 18 ноября 1919 г. приняли резолюцию, в которой опровергли эту клевету. Они заявили, что формирование китайских интернациональных отрядов производится в России по почину самих китайцев, их собственными силами и командованием из китайских рево- люционеров-добро'вольцев^{^[64]}.

Говоря об участии китайских рабочих в гражданской войне, нельзя не подчеркнуть то обстоятельство, что китайцы отказывались служить в белогвардейских частях. В 1918 г. белогвардейцы собрали в Донбассе более 50 китайцев-шах- теров и потребовали вступить в белую армию. Китайцы отказались. Тогда их загнали в холодный товарный вагон и четыре дня морили голодом. Но китайские шахтеры скорее *> готовы были умереть голодной смертью, чем служить контрреволюционерам. Среди этих ге[)оев был и Шан Чжэнь, награжденный в 1947 г. за отличную работу на шахтах Донбасса орденом Ленина *.

Вместе с русскими товарищами боролись против антисоветской интервенции многие китайские рабочие на Китайской Восточной железной дороге. Они участвовали в проведенной коммунистами на КВЖД в июле — августе 1919 г. всеобщей забастовке с целью помешать переброске в Сибирь воинских эшелонов с интервентами. В листовке «Ко всем рабочим», которая распространялась китайцами на дороге, отмечалось, что русские рабочие организации постановили обязательно поддерживать требования китайских рабочих, и поэтому «коль скоро для русских рабочих потребуется поддержка со стороны наших рабочих, то необходимо своевременно помочь им» ^{^[65]}. В другой листовке говорилось:

«Китайские рабочие и служащие!

Наша земля почти вся захвачена японцами... Если мы сами, китайцы, не примем мер к самозащите, дабы не стать рабами японцев, тогда с каким лицом мы сможем смотреть на наших братьев... Да здравствует союз китайских и русских рабочих!»

В листовке содержался призыв присоединиться к забастовке русских, ибо они борются за свободу для пролетариев всего мира^{^[66]}.

2 августа 1919 г. в Ханьдаофу русские и китайские рабочие— участники забастовки остановили движение на своем участке. На ст. Имяньпо китайцы пытались освободить арестованных белогвардейцами русских рабочих. В схватке 'погибло 60 человек^{^[67]}.

Совместная борьба русских и китайских рабочих парализовала снабжение колчаковского фронта и тем самым оказала большую помощь Красной Армии. Дорога в результате забастовки потеряла свыше 50 миллионов рублей, а потери белой армии не поддавались учету^{^[68]}.

В марте 1920 г. на КВЖД большевиками была организована всеобщая забастовка против политики террора, проводившейся на дороге Хорватом. В воззвании стачечного комитета говорилось: «Китайские рабочие, к вам обращаются ваши русские товарищи. Вы понимаете, что наши нужды и требования справедливы и своевременны. Мы обращаемся к вам с призывом поддержать нас в нашей борьбе. Вы были верными товарищами, работая рука об руку с русскими железнодорожниками, и это убеждает нас, что среди вас не найдется предателей дела русских рабочих»^{^[69]}.

И в этом революционном выступлении приняли участие китайские рабочие^{^[70]}.

Китайские власти вынуждены были устранить Хорвата.

В Северо-Восточных провинциях в 1918—1919 гг. появились китайские партизанские отряды, которые вели борьбу против японских войск. По мере приближения Красной Армии, громившей белогвардейцев и интервентов, партизанское движение приобретало все больший размах. В это время уже насчитывалось свыше 30 тысяч партизан^{^[71]}.

Так в огне революционных событий скреплялась кровью сынов Советской России и Китая дружба двух великих народов во имя прогресса и мира.

4. Борьба Советского правительства за установление дружественных отношений с Китаем

« Летом 1919 г. Красная Армия нанесла

vOpelЩ6НИ6 у* w « *

правительств поражение Колчаку, освободила Урал и РСФСР к народу начала изгнание белогвардейцев и интер- и правительствам вентов из Сибири.

и ЮжешчГКрытая ® связи с продвижением Красной Армии на восток создавались условия для налаживания непосредственных контактов Советской России с Китаем. Поэтому во вйешней политике Советского правительства все большее .место стал занимать вопрос скорейшего установления дружественных отношений с Китаем.

Еще 2 декабря 1918 г. ВЦИК специальным постановлением прекратил взыскание с Китая сумм, причитавшихся России по так называемому «боксерскому» долгу. Это решение говорило о том, что, несмотря на враждебные действия китайских феодально-милитаристских властей, Советское правительство последовательно проводило политику дружбы в отношении Китая.

25 июля 1919 г. Совет Народных Комиссаров РСФСР обратился с декларацией к народу и правительствам Северного и Южного Китая. «Советская Россия и Советская Красная Армия после двухлетней борьбы, после невероятных усилий,— указывалось в декларации,— идут на Восток через Урал не для насилия, не для порабощения, не для завоеваний... Мы несем освобождение народам от ига иностранного штыка, от ига иностранного золота, которые душат порабощенные народы Востока и в числе их в первую очередь китайский народ. Мы несем помощь не только нашим трудящимся классам, но и китайскому народу». В обращении под
черкивалось, что «каждый народ, велик он или мал, где бы он ни находился, жил ли он до сих пор независимой жизнью или был включен против своей воли в состав другого государства, должен быть свободен в своей внутренней жизни и никакая власть не должна удерживать его насильно в своих границах» ^{^[72]}.

Теперь Советское правительство вновь обращалось к китайскому народу с целью открыть ему глаза. Оно повторяло свое решение об отказе от получения контрибуции за «боксерское» восстание, потому что, по дошедшим до него сведениям, эта контрибуция взыскивалась союзниками для удовлетворения прихоти бывшего царского посланника в Пекине и бывших консулов, которые давно уже лишены своих полномочий, но продолжали обманывать китайский народ при поддержке Японии и союзников и которых китайскому народу нужно было выгнать со своей земли, как обманщиков и плутов.

«Советское правительство,— указывалось в декларации,— уничтожает все особые привилегии, все фактории русских купцов на китайской земле. Ни один русский чиновник, поп и миссионер не смеет вмешиваться в китайские дела, а если он совершит преступление, то должен судиться по справедливости местным судом. В Китае не должно быть иной власти, иного суда, как власть и суд китайского народа» ^{^[73]}.

Советское правительство выражало готовность договориться с китайским народом в лице его полномочных представителей по всем другим вопросам и раз навсегда ликвидировать акты насилия и несправедливости, совершенные в отношении Китая прежними российскими правительствами совместно с Японией и союзниками. Оно отметило, что союзники и Япония сделают все, чтобы и на этот раз. голос русских рабочих и крестьян не дошел до китайского народа. Для возвращения китайскому народу всего того, что было у него отнято, необходимо будет сначала покончить с сидящими в Маньчжурии и Сибири империалистическими хищниками. Поэтому правительство посылало свою весть китайскому народу вместе с Красной Армией, которая шла через Урал на восток, на помощь сибирским крестьянам и рабочим для освобождения их от банд Колчака и его союзников.

Если китайский народ хочет стать, подобно русскому народу, свободным и избежать той участи, которую ему приготовили союзники в Версале с целью обратить его во вторую Корею или во вторую Индию, говорилось в заключение в декларации, пусть он поймет, что его единственный союзник и брат в борьбе за свободу—русский рабочий и крестьянин и их Красная Армия.

Советское правительство предложило китайскому народу в лице его правительства установить официальные сношения и выслать своих представителей навстречу Красной Армии К Впервые за многие десятилетия иностранная держава обращалась к китайскому народу, как к равному, по собственной инициативе безвозмездно возвращала ему то, что было у него отнято, и протягивала ему руку дружбы. Ни одно иностранное правительство не говорило с Китаем в таком тоне уважения и дружеского участия. Декларация была актом, подобного которому Китай никогда не встречал в своих взаимоотношениях с империалистическими державами. Она создавала прецедент, который грозил разрушить всю систему неравноправных договоров, навязанную Китаю.

Обращаясь к китайскому народу и правительствам Северного и Южного Китая, Советское правительство исходило из того, что в стране существовало два центра, два правительства. Власть пекинского правительства распространялась на неопределенную территорию, менявшуюся в зависимости от того, какие генералы поддерживали его в тот или иной момент. Кантонское правительство контролировало территорию Южного Китая.

Советское правительство принимало меры к тому, чтобы в Китае узнали об :обращении. 3 марта 1920 г. уполномоченный НКИД в Сибири л на Дальнем Востоке Я. Д. Янсон направил декларацию в китайское консульство в Иркутске с просьбой передать ее пекинскому правительству и сообщить содержание всему китайскому народу. От имени РСФСР' консульству было предложено возбудить перед пекинским правительством вопрос о немедленном открытии мирных переговоров и о практическом разрешении всех тех вопросов, которые были затронуты в обращении К

Не будучи в состоянии скрыть огромного влияния внешнеполитических актов Страны Советов на Китай, апологеты буржуазии пытаются протащить версию о непоследовательности политики Советского правительства, которое-де, объявив об отказе от привилегий царизма, затем отошло от этой поли-' тики, и под бархатной перчаткой стал чувствоваться железный кулак. Американские авторы Уайтинг, Уэй, Норт, Дал- лин утверждают, в частности, что, заявив в обращении от 25 июля о передаче Китаю без каких-либо возмещений КВЖД и другого имущества в Северо-Восточных провинциях, Советское правительство якобы взяло назад свое обещание. При’ этом они обычно ссылаются на текст декларации, который^; получил распространение наряду с подлинным.

При выработке проекта декларации действительно имелся черновой вариант, в котором был абзац, гласивший, что Советское правительство передает без всякого вознаграждения КВЖД, все горные, лесные, золотые и другие концессии, захваченные при царском правительстве, при правительстве Керенского и т. д. Однако этот вариант не вносился в правительство на утверждение.

Вл. Виленский (Сибиряков), который участвовал в пбд-* готовке проекта, в 1919 г. в Москве опубликовал по ошибке' этот черновой вариант в небольшой брошюре, не позаботив-: шись сверить его с оригиналом. В марте 1920 г. этот текст был передан радиостанцией Иркутска на французском языке и появился на страницах китайской печати 27 марта².

Пекинское правительство разослало местным властям копии текста, однако официально отрицало законность обращения Советского правительства. Оно по-прежнему полагало, что Страна Советов долго не просуществует. Кроме того,, оно опасалось вызвать недовольство держав принятием советских предложений³.

Правительство Южного Китая переживало в то время тяжелый кризис. После выхода из его состава Сунь Ят-сена оно^! осталось во власти милитаристов. Тем не менее, рядясь в тогу либерала, генерал Чэнь Цзюн-мин, фактически возглавлявший кантонское правительство, направил на имя В. И. Ленина письмо,' в котором заявил, что весь китайский народ проник-

______________ I

¹АВП СССР, ф. 212, п. 101, д. 12, л. 6.

²См. «Шэньбао», 27. марта 1920 г.

³Aitchen К. Wu, op. cit., p. 137. ■ ■■ •» нут исключительной благодарностью Советскому шравитсль- ству. «Новый Китай и новая Россия,— писал он,— пойдут рука об руку, как добрые, любящие друзья»^{^[74]}.

Широкие круги китайского народа с горячим сочувствием встретили обращение Советского правительства. Общественные организации, в том числе Ассоциация работников печати, Ассоциация студентов, Общество коммерческих кругов по спасению родины, Союз труда, Ассоциация промышленников и др., в своих телеграммах выражали благодарность Советскому правительству за политику дружбы и равноправия в отношении Китая и заявляли о твердой решимости китайского народа бороться за установление дружественных отношений с РСФСР^{^[75]}.

Китайские трудящиеся указывали, что они желают рука об руку с рабочими, крестьянами и красногвардейцами России под знаменем гуманности и справедливости бороться против деления общества на классы, за великое мировое единение.

«Мы знаем, что ваша революция направлена на то, чтобы восстановить права трудящихся, чтобы добиться счастья действительной свободы и равенства человечества,— говорилось в телеграмме-профсоюзов.— Мы знаем, что крестьяне, рабочие и красногвардейцы всей России являются самыми любимыми людьми в мире».

Ассоциация торгово-промышленных кругов писала: «Получив ноту рабоче-крестьянского правительства России, мы не можем сдерж'ать радости. До сих пор мы не имели возможности из путаных сообщений китайской и иностранной прессы узнать истинное положение в России. Читая сегодня русскую ноту, мы видим, как из нее льются слова справедливости и гуманности. С этим не могут не согласиться все те во всех странах мира, кто стоит за братство, справедливость и гуманность. Мы еще более верим, что китайский народ, за исключением группы крайне тупоголовых и гнилых бюрократов, милитаристов и политиканов, желает идти рука об руку с русским народом»^{^[76]}.

«От имени студентов всей страны шлем дорогим нам гражданам России и созданному ими правительству Республики свои сердечные чувства,— говорилось в телеграмме Всекитайской ассоциации студентов*.— Этот Ваш великий акт открывает новую страницу в истории мировой революции; он вызывает наше искреннее восхищение... Мы, разумеется, внутри страны будем всемерно и единодушно добиваться официального восстановления дружественных отношений».

Выражая свое удовлетворение в связи с обращением Советского правительства, Ассоциация работников печати в своей телеграмме подчеркивала: «От имени общественности Китая выражаем самую искреннюю благодарность народу РСФСР. Надеемся, что народы Китая и России под справедливым знаменем свободы, равенства и взаимопомощи в крепкой дружбе общими усилиями ликвидируют международный гнет и различие между государствами, нациями и классами»

«Нельзя выразить словами нашу глубокую благодарность Вашему правительству за его ноту»^{^[77]},— писала группа членов китайского парламента.

В Пекине состоялось собрание представителей 29 учебных заведений, которое, обсудив обращение Советского правительства, потребовало, чтобы МИД направил послание доброй воли правительству РСФСР. Было решено, что все учащиеся пекинских учебных заведений обратятся к Советскому правительству с просьбой ускорить проведение в жизнь принципов, изложенных в обращении Совнаркома, так как это позволит Китаю потребовать отмены всех неравноправных договоров. Собрание призвало пекинское правительство проводить дружественную политику в отношении Советской России, одобренную народом.

Горячо откликнулась на обращение Советского правительства прогрессивная китайская печать. Все основные газеты в передовых статьях приветствовали декларацию Советского, правительства и требовали от пекинского правительства установления дружественных отношений с Советской Республикой. Журнал «Синьциннянь» писал: «Рассвет приходит из России, бросающей свои лучи на темный Восток. Дружеская рука протягивается к нам. Протянем же и мы ей без колебаний руку». Отражая взгляды китайской учащейся молодежи, газета шанхайской Ассоциации студентов «Сюэшэнсехойжикань» заявила: «Мы считаем, что если будем только посылать телеграммы России и публиковать декларации, то это ничего не даст. Русские не любят пустых слов на бумаге. Они возлагают большие надежды на нас, и мы должны добиться успеха в борьбе за свободу. Только тогда мы не останемся в долгу перед русскими, не останемся в долгу шеред собой»^{^[78]}. «Наша газета от имени всех граждан заявляет,— писала тяньцзиньская «Ишибао»,— что она принимает декларацию рабоче- крестьянского правительства. Между гражданами обеих стран должны немедленно быть установлены хорошие отношения» ^{^[79]}.

«Нет сил, чтобы выразить те глубокие чувства радости, с какими мы приветствуем эту ноту»^{^[80]},— отмечала шанхайская «Цзюгожибао».

Еженедельник «Синьципинлунь» опубликовал весной 1920 г. две большие статьи, посвященные обращению правительства РСФСР. Журнал приветствовал это обращение и оценивал его как проявление дружбы и бескорыстия. Характеризуя внешнюю политику Советского правительства, журнал указывал ее характерные особенности: отказ от всех привилегий в Китае и в других странах Востока, отказ от тайной дипломатии, ртказ от аннексий и контрибуций.

Как отмечает китайский историк Ху Хуа, интернационалистическая политика большевистской партии оказала огромнейшее влияние на китайский народ. Группы рабочих и .студентов в Тяньцзине и Пекине по собственному почину развернули пропаганду, рассказывая о победе Октябрьской революции ².

Пекинские правители забеспокоились. Министерство внутренних дел разослало местным властям 28 апреля 1920 г. циркулярное письмо, в котором выражало тревогу в связи с тем откликом, который вызвало в Китае обращение Советского правительства, и предлагало усилить контроль за деятельностью общественных организаций и печати, не допускать публикации выступлений в пользу установления дружественных отношений с РСФСР³.'

Стена лжи к клеветы, которой пытались отгородить китайский народ от Советской России, рушилась. Перед империалистами все явственнее вырисовывалась перспектива страшного для них советско-китайского сближения.

Пока пекинское правительство тянуло с

_л „ установлением отношений с Советской

С СИНЬЦЗЯНСКИМИ о

властями Россиеи, оглядываясь на правительства империалистических держав, между советской Средней Азией и китайской провинцией Синьцзян стали налаживаться деловые связи.

Экономика Синьцзяна в течение многих десятилетий находилась в большой зависимости от товарооборота с Россией. В 1913 г., например, из Западного Китая было экспортировано в Россию товаров на 12 миллионов рублей, а из России — на 10 миллионов рублей⁴. Нарушение традиционных экономических связей с Россией могло поставить Синьцзян в тяжелое экономическое положение: скапливалось бы сырье, население

¹«Материалы...», стр. 70.

²См. Ху Хуа, История новодемократической революции, Синьхуя^-- шудянь, 1950, стр. 6.

³Исторический архив в Нанкине, КНР, ф. МВД бэйянского правительства, оп. 4013, д. 4013.

⁴См. «Внешняя торговля» № 30, 1923 г., стр. 8. ’ *

Зв

стало бы испытывать острую нужду в товарах, которые раньше ввозила Россия. Это заставило синьцзянские власти искать путей к восстановлению экономических отношений с нашей страной.

Следует добавить, что влияние западных держав в северной и северо-западной частях Синьцзяна, находившихся в прошлом под большим влиянием царской России, было меньшим, чем в других частях Китая, и им труднее было помешать вступлению местных властей в сношения с Советским государством. Кроме того, губернатор провинции Ян Цзэн-син пользовался известной самостоятельностью и мог не считаться с линией пекинского правительства в отношении Советской России.

В конце 1917 — начале 1918 г. в Средней Азии и в Казахстане победила Советская власть. Военно-революционный комитет Семиречья поручил большевику Менькову, работавшему телеграфистом в Кульдже, информировать власти Синьцзяна о революционных событиях в России и разъяснить им принципы советской внешней политики. Однако Люба, бывший консул России в Кульдже, помешал ему войти в контакт с официальными представителями местных властей. Военно- революционный комитет подтвердил свое указание Менькову вступить в официальные переговоры с китайскими властями и заверить их в добрососедских отношениях, а также просить Не верить ложным провокационным слухам о Советской власти К

Вскоре после революционного переворота в Верном спе~ циальная торговая миссия Семиречья выехала в СинмГзян для закупки продовольствия, а также для ознакомления кульд- жинских правителей с задачами Советской власти. Она привезла от кульджинского даоиня письмо с просьбой к советским властям взять под защиту китайских граждан, проживавших в Семиречье. В ответе даоиню сообщалось, что интересы китайских граждан охраняются советскими законами^{^[81]}.

10 апреля 1918 г. Семиреченский областной совет народных комиссаров поручил советским властям Джаркентского уезда пригласить китайских представителей для обсуждения вопроса об урегулировании русско-китайских отношений. В ходе переговоров предполагалось обсудить вопросы о регулярных торгово-экономических связях, курсе рубля в Синьцзяне, о возвращении в Семиречье беженцев, участвовавших в восстании 1916 г.^{^[82]}

В начале апреля 1918 г. в Синьцзян выехала из Джар- кента специальная делегация во главе с комиссаром по гражданской части Малининым и комиссаром продовольствия Юлдашевым. Одновременно была послана специальная комиссия для оказания помощи казакам и киргизам, участвовавшим в национально-освободительном восстании 1916 г., и содействия возвращению их на родину. Переговоры, состоявшиеся в Кульдже, привели к заключению в июне торговой сделки с синьцзянскими купцами на 3 млн. рублей; для Семиречья были закуплены мануфактура, кожи, медикаменты. 17 августа

1918 г. советскими властями была учреждена в Кульдже консульская коллегия на правах консульства. Советские представители вели разъяснительную работу среди беженцев^{^[83]}.

Хотя местные власти вскоре заявили, что без инструкций из Пекина они не имеют права вступать в официальный контакт с советскими представителями, тем не менее они не препятствовали их деятельности.

Осенью 1918 г. в Средней Азии и Казахстане обострилась гражданская война. Бывшие консулы России в Кульдже и Кашгаре Люба и Успенский при поддержке англичан организовывали налеты белогвардейских банд из Синьцзяна на советскую территорию, препятствовали торговле советских организаций с китайскими купцами. Люба, например, наложил арест на партию товаров на сумму около 1163 тыс. рублей, закупленных в Синьцзяне для Семиреченской области ^{^[84]}. В связи с этим власти Туркестана направили 2 декабря 1918 г. телеграмму пекинскому правительству, в которой заявляли, что они прилагают все усилия к тому, чтобы широко развивать и укреплять добрососедские торгово-промышленные отношения с Китаем. Они обращали внимание пекинского правительства на крайне провокационное поведение Люба и просили отправить его под конвоем на русскую границу для суда как над уголовным преступником, а также вернуть деньги и товары. «За хозяев в Китае,— говорилось в телеграмме,— мы признаем лишь только китайские власти, а не консула Люба» ^{^[85]}.

Гражданская война, подрывная деятельность белогвардейцев привели к резкому сокращению торговли Синьцзяна с нашей страной. В 1919 г. товарооборот между Западным Китаем и Россией уменьшился на ^{^[86]}/з, в 1920 г. экспорт из России почти совсем прекратился⁴.

Население провинции и части китайского гарнизона протестовали против терпимого отношения синьцзянских властей к деятельности белогвардейцев и.добились принятия постановления, запрещавшего снабжать белоказаков оружием и боеприпасами *.

По мере укрепления Советской власти в Средней Азии и в Казахстане возобновлялись контакты советских организаций пограничных районов и китайских представителей. Обсуждались самые разнообразные вопросы: о недопущении налетов с территории Китая белогвардейских банд, о возвращении увезенного белогвардейцами имущества России, о пользовании пограничными реками, о торговле.

28 марта 1919 г. представители властей Тарбагатайского округа Синьцзяна встретились с работниками командования Семипалатинской группы войск и заявили, что местные китайские власти рассматривают борьбу с казаками внутренней борьбой и как нейтральное государство не имеют в виду вмешиваться в нее. Заверив, что будут интернировать и разоружать казаков, переходящих границу, китайские представители выразили надежду иметь хорошие отношения с советскими властями.

Советское командование приветствовало решение китайской стороны и обещало принять все меры К установлению дружественных отношений с властями Китайской республики ^{^[87]}.

В мае 1919 г. в Кашгар был послан советский коммерческий агент. Английский консул Эстертон и бывший консул России Успенский потребовали от властей арестовать его. Губернатор Кашгара отказался. Английский консул заявил протест^{^[88]}. Советскому представителю пришлось вернутьсд,: власти Кашгара, где английское влияние было больше^^м в других районах провинции, не были склонны идти-на развитие связей со своими советскими соседями. Тем не менее поездка советского представителя оказала известное воздействие на настроение кашгарцев: в августе 1919 г. из Кашгара в. Ташкент прибыла группа местных купцов^{^[89]}.

18 декабря 1919 г. из Ташкента были направлены письма губернаторам Кульджи и Кашгара. Советские власти информировали их об освобождении Сибири от армии Колчака, об успехах Советской России и предлагали ликвидировать банды, перешедшие китайскую границу, открыть в Кульдже советское торговое агентство и прислать в Ташкент представителей для переговоров^{^[90]}. Уполномоченный по иностранным делам Синьцзяна 3 марта 1920 г. ответил, что открытие советского торгового агентства в Кульдже пока несвоевременно, так как в России идет гражданская война, но власти не запрещают своим гражданам вести торговлю с Советской Россией. Синьцзянские

власти, указывал он, не могут силой вернуть белых в Россию» тем более, что Китай соблюдает нейтралитет в- отношений войны в России, но на территории провинции запрещается вести вербовку в белые отряды^{^[91]}.

В январе 1920 г. в Ташкент прибыла кульджинская делегация. Во время переговоров представители Комиссии ВЦИК и СНК РСФСР в Туркестане обратились с просьбой к синьцзянским властям не допускать формирования на своей территории белогвардейских отрядов, их личный состав отправить на родину, а оружие возвратить. Китайская делегация просила, чтобы гражданам Китая на советской территории была оказана соответствующая защита, чтобы в г. Верном (ныне Алма-Ата) 'было учреждено китайское торговое агентство. В связи с пожеланием советской стороны иметь в Кульдже своего постоянного представителя китайская делегация высказалась за подписание сначала торгового договора. Она также выражала согласиё убедить беженцев и интернированных солдат вернуться домой, если будет издан указ об амнистии. Оружие могло быть возвращено после признания Советского правительства Китаем.

Переговоры были продолжены в Кульдже, для чего в апреле 1920 г. туда выехала из Ташкента торгово-дипломатическая Миссия во главе с Лимаревым^{^[92]}. 27 мая был подписан Кульджинский (Илийский) протокол.

Протокол состоял из трех частей. В первой части говорилось об учреждения для поддержания связи между двумя сторонами советского агентства в Кульдже, на которое возлагалось ведение дипломатических и торговых дел. С этой же целью создавалось кульджинское агентство в г. Верном: Товары, ввозимые в Китай и вывозимые оттуда, подлежали обложению в соответствии с таможенными правилами, существовавшими в провинции Синьцзян. Перевозка их должна была осуществляться со стороны Китая — трактовой дорогой через пост Никанка, Хоргос, со стороны РСФСР — по дороге через "Хоргосскую таможню. Товары, провозимые по другим путям* рассматривались как контрабанда.

Все споры подлежали разбору судебными органами того государства, на территории которого они возникали.

Для переезда границы требовалось разрешение властей обеих сторон.

Китайская сторона обязалась принять меры к возвращению в Советскую Россию беженцев, интернированных офицеров и солдат белогвардейских частей. В протоколе было зафиксиро* вано, что советская сторона предоставит этим лицам возмож^ нос;ть заняться мирным трудом. - ¹

Для осуществления репатриации создавалась комиссия при бюро внешних сношений Кульджи, в состав которой советская сторона выделяла двух представителей и трех технических сотрудников.

Часть третья /протокола касалась претензий китайских граждан. Вопросы, связанные с реквизицией, конфискацией товаров и имущества, подлежали решению в Ташкенте комиссией по возмещению убытков иностранных подданных совместно с китайскими представителями К

Несмотря на локальный характер, Кульджинский протокол имел большое значение для развития советско-китайских отношений. Это соглашение было осуществлением на практике провозглашенной Советским правительством политики равенства и уважения суверенитета народов. Оно указывало путь справедливой и выгодной для обоих государств организации отношений.

После окончания переговоров синьцзянские власти опубликовали заявление о восстановлении добрососедских отношений с Россией. В заявлении подчеркивалось, что советские дипломатические и торговые агенты являются выразителями дружбы Китая и России, а поэтому им следует оказывать исключительное уважение ^{^[93]}.

Губернатор Синьцзяна информировал Пекин о переговорах ^{^[94]}. В связи с требованием империалистических держав аннулировать соглашение пекинское правительство заявило, что необходимость таких договоров совершенно неизбежна в условиях соседства двух стран, что русские на границах Туркестана ведут себя лояльно, и китайское правительство никакой опасности в соглашении для себя не усматривает.

После завершения переговоров советская торгово-дипломатическая миссия закупила в Кульджинском округе большую партию товаров. Лимарев остался представителем в Кульдже. В сентябре 1920 г. его сменил Баршак. В августе 1921 г. представителем в Кульдже был назначен Куликов^{^[95]}.

Советское агентство в Кульдже информировало китайские власти о внутренней и внешней политике Советской России, принимало меры к тому, чтобы разложить белогвардейские банды и добивалось от китайских властей их разоружения» вело торговые дела^{^[96]}.

Весьма показательными для отношений между Синьцзяном и Советским государством были совместные действия частей Красной Армии и китайских войск против белогвардейски^ отрядов, бежавших на территорию провинции.

В 1920 г. отряд белогвардейцев Бакича уклонился от интернирования, бесчинствовал в Синьцзяне и совершал налеты на советскую территорию. В мае 1921 г. другой отряд, под командованием Новикова, также отклонил требование китайских властей сложить оружие и двинулся в глубь территории Китая на соединение с Бакичем.

17 мая 1921 г. командование Туркестанского фронта по просьбе синьцзянских властей заключило с ними соглашение, в соответствии с которым в провинцию вводились части Красной Армии для совместной борьбы против банд Бакича и Новикова в Тарбагатайском округе.

Соглашением предусматривалось, что советские войска не нарушат интересов китайских граждан, будут соблюдать международное право и по ликвидации банд немедленно отойдут на свою территорию. Части Красной Армии должны были взять с собой продуктов питания на семь дней. Если бы военные операции затянулись дольше, то китайские власти обязались снабжать бойцов продовольствием по красноармейской норме, причем советская сторона должна была затем вернуть продукты или возместить их стоимость. Китайские власти согласились также обеспечить части Красной Армии подводами

В связи с тем, что отряды Бакича ушли из Тарбагатайского округа и захватили Алтайский округ провинции Синьцзян, местные власти заключили 12 сентября 1921 г. соглашение с Реввоенсоветом войск Сибири. В соответствии с этим соглашением Красная Армия должна была начать военные операции против белых банд из города Зайсана, а китайские войска принимали на себя охрану тыла в районе Булун-Тохой и на восток по реке Урунгу, чтобы не допустить белогвардейцев в глубь провинции. Для координации военных действий стороны обменивались представителями. Считая операции против Бакича и других белогвардейских отрядов общим делом обеих дружественных республик, местные китайские власти бесплатно предоставляли частям Красной Армии в течение одного месяца по 6 тысяч цзиней (около 210 пудов) муки и риса в день. Советское командование в период боевых действий против отряда Бакича обязывалось бесплатно снабжать китайские войска снарядами и патронами.

Оружие, захваченное Бакичем в Шарасуминском районе и отбитое у белогвардейцев советскими войсками, подлежало передаче китайским властям. Очищенные от банд районы Алтайского округа должны были перейти под управление китайских властей.

По окончании операций советские войска должны были немедленно покинуть пределы Китая.

Стороны договорились после ликвидации банд образовать смешанную комиссию для рассмотрения вопросов о выдаче Советскому правительству белогвардейцев, находившихся в провинции *.

Эти документы представляют большой интерес. Они говорят

о том, что в тех случаях, когда не было вмешательства империалистов и китайские власти действительно хотели сотрудничать с Советской страной, такое сотрудничество имело место ко взаимной выгоде обеих сторон.

Советские войска, действуя совместно с китайскими частями, за короткое время очистили Синьцзян от белогвардейских банд. Красноармейцы, командиры с глубоким уважением относились к интересам населения Китая. Советское командование и китайские власти сотрудничали в духе дружбы и полного взаимопонимания. После выполнения возложенных задач части Красной Армии были отведены на советскую территорию.

Значение совместных военных операций советских и китайских войск против белогвардейских банд в Синьцзяне было очень велико. Во-первых, с ликвидацией этих банд обеспечивалось спокойствие на советско-китайской границе в районе Синьцзяна. Во-вторых, население провинции воочию убедилось, что распространявшиеся белогвардейцами басни о Красной Армии были злым вымыслом, что Красная Армия — это народные вооруженные силы, борющиеся за освобождение человека от рабства, за дружбу народов. Характерна в этом отношении телеграмма военного губернатора Тарбагатайского. округа Цзян Сяна Советскому правительству от 25 июня

1921г.

Он писал, что, когда части Красной Армии вошли по просьбе синьцзянских властей в пределы провинции, население, наслушавшееся нелепых слухов о Красной Армии, боялось, закрывало лавки. Однако, заявлял военный губернатор, части Красной Армии, руководимые членом Реввоенсовета Турк- фронта Ворониным и командующим семиреченскими войсками Клементьевым, не только не совершили ни одного грабежа и насилия, но всегда были предупредительны и к мирному населению, и к интернированным. Командование красных войск, выполняя свою задачу, шло навстречу китайскому командованию, соблюдало интересы мирного населения — как китайского, так и русского, живущего в Тарбагатайском округе. Военный губернатор подчеркивал, что заграничная пресса совершенно неверно осведомляла о Красной Армии, и все вымыслы, распространявшиеся о ней, в действительности относились к отрядам белых. От имени урумчинского правительства, военного генерал-губернаторства и от себя лично Цзян Сян выражАл глубокую благодарность Красной Армии и ее командованию, освободившим Тарбагатайский округ от грабительских белых армий К

6 апреля 1920 г. была создана Дальне- Начало переговоров _ВОСточная республика. Территория ДВР

Дальневосточной п * о ^ «

республики С Китаем включала Прибаикалье, Забайкалье, Амурскую область, Приморье, Камчатку, северную часть Сахалина и зону КВЖД. Республика являлась временным государственным образованием. Ее создание в условиях интервенции на Дальнем Востоке было продиктовано стремлением Страны Советов обеспечить себе длительную передышку на Восточном фронте, чтобы собрать силы для разгрома подготовлявшегося третьего похода Антанты.

Пекинское правительство проявило большой интерес к ДВР. Уже в апреле республику посетила миссия китайских властей Маньчжурии и Внешней Монголии во главе с Лу Пан- тао. Представители правительства ДВР и члены миссии обменялись мнениями о КВЖД, о торговле, об установлении дипломатических отношений ^{^[97]}. Однако полномочия миссии ограничивались выяснением положения китайских граждан в ДВР и РСФСР, и поэтому какого-либо важного соглашения достигнуто не было.

В июне для ознакомления с обстановкой в республике прибыла миссия советников пекинского правительства. Они встречались с руководящими деятелями правительства ДВР. Миссии был вручен меморандум, в котором указывалось, что ДВР готова пересмотреть прежние русско-китайские договоры в духе справедливости и взаимности, не требуя таких привилегий, как экстерриториальность и консульская юрисдикция. Правительство ДВР предложило -немедленно открыть переговоры Китая, Дальневосточной республики и РСФСР ^{^[98]}.

Вернувшись в Пекин, члены миссии представили правительству 1 июля 1920 г. пространный отчет. В нем говорилось, что реакционная партия (белогвардейцы — М. К.) не имеет реальной силы в Сибири и разваливается, японские войска отступают и «все русские в Сибири — мужчины, женщины, дети — относятся к японцам с такой враждебностью, что, по убеждению миссии, очень трудно предупредить народную войну против Японии в течение предстоящей зимы». Миссия опровергала распространявшиеся слухи о наличии соглашения между Японией и Советской Россией, по которому Советское правительство якобы согласилось на преобладающее влияние Японии в ДВР ^{^[99]}.

• Отмечая, что Дальневосточная республика является вре*

менным образованием, миссия указывала, что тем не менее создание ДВР «должно быть принято Китаем как прочный политический акт»^{^[100]}. Она сообщала, что правительство ДВР желает быть признанным ввиду необходимости установления, на твердом основании дружественных отношений между обоими народами^{^[101]}.

В апреле 1920 г. пекинское правительство решило направить в Советскую Россию военно-дипломатическую миссию ва главе с генерал-лейтенантом Чжан Сы-линем^{^[102]}. Миссия перешла 20 мая линию фронта и прибыла в Верхнеудинск^{^[103]}. Чжан Сы-линь сообщил министерству иностранных дел Дальневосточной республики, что китайское правительство предложило миссии войти в сношения с правительством ДВР и выяснить его положение, поскольку это требуется для установления дипломатических и торговых отношений и закрепления дружбы между Китайской и Дальневосточной республиками ^{^[104]}.

ДВР в это время переживала организационный период, положение на фронте требовало постоянного внимания. В связи с этим встречи миссии с правительством состоялись не сразу. Чжан Сы-линь 7 июня в письме министру иностранных дел Дальневосточной республики сетовал на то, что правительство ДВР не начало еще переговоров^{^[105]}.

Миссия Чжан Сы-линя была принята министром иностранных дел и другими членами правительства ДВР. Она интересовалась политической программой и планами правительства^, отношениями республики с РСФСР. Состоялся обмен мнениями^ об установлении консульских связей, о выезде китайских рабочих на родину, о торговле. Никаких конкретных решений о дальнейших отношениях между двумя республиками принято не было. Миссия ограничилась ознакомлением с обстановкой в Дальневосточной республике.

24 августа 1920 г. она выехала в Иркутск, направляясь в Москву.

Еще до образования Дальневосточной республики местные власти пограничных с Китаем советских районов вступали в контакт с китайскими властями.

20 марта 1920 г. временное правительство Приморской области, в котором руководящую роль играли коммунисты, направило китайскому представителю во Владивостоке меморандум, в котором заявляло о симпатиях к китайскому народу и желании укреплять деловые отношения во имя прогресса и процветания дружественных народов России и Китая. Оно подчеркивало, что признает суверенные права Китая в полосе отчуждения КВЖД. В то же время оно обращало внимание на серьезное положение, сложившееся в полосе КВЖД: насилия белогвардейских отрядов Семенова над русским населением, вывоз при содействии китайских властей ценного государственного имущества России, увеличение числа вооруженных беженцев из Читы и других мест и формирование белогвардейских отрядов. Правительство Приморской области заявляло о своей солидарности с забастовкой, вспыхнувшей на КВЖД в знак протеста против действий Хорвата. Указывалось, что забастовка носит мирный характер и китайские власти должны занять в отношении ее нейтральную позицию.

Приморские власти требовали принятия энергичных мер для улучшения положения на КВЖД. Они считали, что исправить критическое состояние КВЖД можно только устранением Хорвата и назначением временным правительством Приморья нового управляющего дорогой *.

В мае 1920 г. приморское правительство послало в Китай своего представителя — коммуниста А. Ф. Агарева. В Пекине он встречался с министром иностранных дел Ян Хой-цином. Министр интересовался положением в Приморье. А. Ф. Ага- рев заявил, что Приморье никогда не будет в руках японцев. Был затронут вопрос об отношении пекинского правительства к бывшему посланнику России Кудашеву. А. Ф. Агарев настаивал на разрыве с ним. У А. Ф. Агарева сложилось впечатление, что пекинские власти склонялись к тому, чтобы порвать с бывшими представителями России ^{^[106]}.

Установление дружественных отношений между Дальневосточной республикой и Китаем было одной из главных внешнеполитических задач правительства ДВР. Развитие тесных связей между двумя республиками в конечном итоге означало бы нормализацию отношений между РСФСР и Китаем, к чему стремилось Советское правительство.

В мае 1920 г. ДВР обратилась к пекинскому правительству с нотой, в которой отмечала, что интересы граждан обеих стран требуют скорейшего установления взаимно благоприятных отношений, и предлагала созвать конференцию РСФСР, ДВР и Китая для разрешения всех очередных вопросов в соответствии с обращением Советского правительства от 25 июля

1919 г.^{^[107]} В июне 1920 г. в Китай была направлена миссия Дальневосточной республики во главе с И. Л. Юриным с целью завязать экономические и дипломатические отношения.

[108]. Французский и японский посланники «посоветовали» пекинским правителям не начинать переговоры с Дальневосточной республикой.

Прибыв на границу, в Троицко-Савск, миссия обратилась к китайским властям в Маймачэне за визами. Китайские власти устраивали в честь миссии приемы, произносили тосты, однако разрешения на поездку делегации в Пекин не давали. Оказалось, что пекинское правительство распорядилось задержать миссию. Оно решило послать представителей в Майма- чэнь для переговоров с миссией ДВР на границе ^{^[109]}.

В связи с этим министерство иностранных дел ДВР и миссия И. Л. Юрина послали в Пекин соответствующий запрос. Миссия спрашивала, почему правительство отказывается допустить ее на территорию Китая, в то время как Советская Россия не чинит препятствий китайским представителям ^{^[110]}. Министерство иностранных дел Дальневосточной республики обратилось к Чжан Сы-линю с просьбой оказать содействие в следовании миссии в Пекин^{^[111]}.

В это время в Китае вспыхнула новая война между милитаристами. Пользуясь поддержкой Англии и США, чжилийская клика начала борьбу против аньфуистской клики. Группировка Дуань Ци-жуя была серьезно ослаблена выступлением против нее широких народных масс в ходе движения 4 мая. Она настолько скомпрометировала себя связями с японцами, что потеряла поддержку даже реакционных кругов, и сама Япония не рискнула помочь ей. Чтобы спасти положение, Япония сделала ход другой своей марионеткой — Чжан Цзо-лином. Он принял участие в кампании против Дуань Ци-жуя. Аньфуист- ская клика потерпела поражение. К власти пришло правительство Цао Куня, Чжан Цзо-лина, Ван Чэнь-юаня. Это правительство также было орудием феодалов-милитаристов. Влияние США и Англии на пекинское правительство усилилось, а Японии ослабло.

Одним из самых острых вопросов, которые должно было решить новое правительство, был вопрос о том, продолжать ли участвовать в интервенции против Советской России.

Части Народно-революционной армии ДВР и партизанские отряды быстро продвигались все дальше на восток. Оказавшись перед лицом полного провала интервенции, США, Ан
глия и Франция, чтобы спасти свои войска от полного разгрома, были вынуждены вывести их из Сибири и с Дальнего Востока. Японские войска откатывались все дальше на восток.

Участие китайских войск в интервенции доставляло много хлопот милитаристам Китая. Население в стране все настойчивее требовало прекращения интервенции и установления хороших отношений с Советской Россией. Интервенция была непопулярной среди китайских солдат, посланных в Россию. Они подвергались революционному влиянию и становились «неблагонадежными». Например, китайские канонерки не поддержали японские части во время нападения отряда Тряпицына на Николаевск. Японцы даже утверждали, будто канонерки подвергли бомбардировке японский квартал и тем самым оказали помощь отряду Тряпицына. ЗГ июля 1920 г. правительство Японии послало по этому поводу ноту китайскому правительству с требованием произвести тщательное расследование с участием японских чиновников

В этих условиях китайские милитаристы решили отозвать свои войска с советского Дальнего Востока. В августе 1920 г. пекинское правительство объявило об отказе от соглашения с Японией о «совместной обороне» против Советской России ^{^[112]}.

Вслед за тем пекинское правительство согласилось принять делегацию Дальневосточной республики, но неофициально заверило посланника Франции, что политические вопросы не будут предметом переговоров ^{^[113]}.

Делегация Дальневосточной республики прибыла в Пекин

21 августа 1920 г. В Пекине в ее состав был включен А. Ф. Агарев в качестве заместителя И. Л. Юрина. Хотя он уже находился в Китае три месяца, но к переговорам с властями так и не смог приступить.

Делегация настоятельно потребовала от пекинского правительства порвать отношения с прежней миссией и консульствами, не представлявшими правительства и народов России. Пекинское правительство на этот раз внимательно отнеслось к этому требованию, ибо даже ему становилось ясно, что возвращение к власти в России буржуазного правительства невозможно.

В то же время оно не решалось признать РСФСР и ДВР.

Делегация Дальневосточной республики представила полномочия от правительства ДВР. Пекинские власти потребовали полномочия от владивостокского, амурского, забайкальского правительств. Переговоры по этому поводу велись до ноября.

Военно- Одновременно начались переговоры в

дипломатическая Москве, куда 5 сентября прибыла воепно- 1Ш1ССИЯ Китая дипломатическая миссия Чжан Сы-линя. в РСФСР £_{ще КО}гда миссия находилась в пути,

дипломатический корпус не лреминул предупредить пекинское правительство против соглашения с Советской Россией. Белоэмигрантская миссия в Пекине направила министерству иностранных дел Китая меморандум, в котором предлагала не доверять большевистским сообщениям. Она указывала, что Советское правительство, пока оно не признано всей Россией, якобы не имеет права аннулировать прежние договоры. Аналогичное заявление пекинскому правительству сделала и французская миссия.

До сих пор в исторической литературе распространялась версия, будто бы миссии Чжан Сы-линя было поручено подписать соглашение с РСФСР, но подписание было сорвано вмешательством держав.

Чжан Сы-линь не был уполномочен своим правительством заключать соглашение об официальных отношениях между РСФСР и Китаем, об этом прямо говорилось в данных ему директивах. В телеграмме, направленной Чжан Сы-линю перед его отъездом из Китая, Дуань Ци-жуй указывал, что вступление в официальные сношения с Советской Россией возможно только тогда, когда «большевики приобретут за границей достаточное доверие». ^ Чжан Сы-линю поручалось ознакомиться с положеф4«й в Советской России и путем неофициальных neperoeopetf на основе советской декларации от 1919 г. выяснить йстинные намерения Советского правительства и таким образом подготовить базу для будущих переговоров *. 23 июля 1920 г. Чжан Сы-линь получил телеграмму из Пекина, в которой указывалось, что ввиду большого значения тесных контактов между Китаем и Россией и в силу упрочившегося положения Советского правительства необходимо скорейшее ознакомление с положением дел. Миссии предлагалось вступить в переговоры с Советским правительством по вопросам, относящимся к пожеланиям обеих сторон ^{^[114]}. Однако и в этой телеграмме не содержалось указаний о заключении официального соглашения.

Не решаясь без согласия держав пойти на нормализацию отношений с Советской Россией, пекинское правительство, имевшее до тех пор дело с империалистическими державами и не будучи в состоянии понять то новое, что ,несла с собой Советская Россия, опасалось, как бы Советское правительство не г^ередумало и не отказалось от тех предложений, которые были сделаны им Китаю. Заодно пекинское правительство хотело проверить, как отнесутся державы к переговорам между Китаем и Советской Россией.

Когда в Москве стало известно о прибытии в Верхнеудинск китайской военно-дипломатической миссии, направлявшейся в Москву, Г. В. Чичерин 8 июня запросил министерство иностранных дел Китая, действительно ли миссия Чжан Сы-линя является полномочной делегацией китайского правительства. Он сообщил, что Советское правительство будет счастливо принять миссию и в свою очередь готово послать соответствующую миссию в Пекин

Хотя из Пекина ответа не поступило, миссию Чжан Сы- линя очень тепло встретили в Москве. Ей были созданы все условия, чтобы она могла полнее ознакомиться с положением в РСФСР. При ней находился почетный караул и охрана в составе 31 человека и были прикомандированы ответственные сотрудники НКИД. Миссии был предоставлен специальный особняк, выданы постоянные пропуска в Кремль. Когда понадобились две автомашины, а НКИД не имел их, он обратился в Реввоенсовет РСФСР с просьбой выделить для миссии машины. Автомобиль Чжал Сы-линя был снабжен удостоверением о его экстерриториальности.

Чжан Сы-линя принимали руководители Советского правительства и Наркоминдел. Глава миссии проявлял большой интерес к >кизни народа, к структуре Советского государства, политике правительства РСФСР. Держался он просто и доброжелательно.

Миссия совершила поездку в Петроград, один из ее членов, Ли Цзун-синь, побывал на Украине.

Членам миссии были преподнесены в богатом оформлении избранные произведения классиков русской литературы ^{^[115]}.

Столь теплый прием, оказанный миссии, был выражением глубокого уважения и искренних симпатий Советского правительства к китайскому народу, стремления установить дружественные, братские отношения с ним.

Важным результатом переговоров миссии ДВР в Пекине и миссии Чжан Сы-линя в Москве был отказ пекинского правительства признавать миссию и консульства царского правительства. 18 сентября 1920 г. оно предложило миссии и консульствам прекратить свою деятельность. Царские дипломаты отказались подчиниться.

23 сентября 1920 г. президент Китая издал указ, в котором говорилось, что в последние годы в России возникло много организаций, воюющих между собой, и там якобы еще не создано объединенное правительство, которое выражало бы волю народа, поэтому пока трудно восстановить регулярные дипломатические отношения между Китаем и Россией. В указе отмечалось, что дипломатические и консульские чиновники, в свое время назначенные в Китай Россией, не имеют права осуществлять ответственные обязанности. Указ объявлял о прекращении признания бывшего посланника и консулов России. Китай желает сохранить нейтралитет в отношении гражданской борьбы в России, подчеркивалось в указе, и китайское правительство, принимая во внимание географическую близость Китая и России и их давнюю дружбу, продолжает питать в отношении русского народа такие же дружеские чувства, как и раньше К

24 сентября китайские власти взяли под свой контроль все концессии царского правительства. Ведение дел России в Китае возлагалось на специально созданное Особое бюро по русским делам. Было отменено право экстерриториальности для русских, расформирован бывший русский пограничный окружной суд, и все русские дела подлежали рассмотрению в китайском суде.

Белогвардейщина и империалистические державы встретили решение пекинского правительства в штыки. Державы усмотрели в этом шаге китайских властей угрозу собственным привилегиям в Китае.

Кудашев направил 24 сентября в министерство иностранных дел ноту протеста. Он требовал обеспечения защиты российских граждан и их имущества на основе полного применения de facto русско-китайских договоров. Копию ноты Кудашев передал главе дипкорпуса ^{^[116]}.

С протестом выступило и так называемое правительство Врангеля. Оно заявило, что является преемником российского Временного правительства и правительств адмирала Колчака и генерала Деникина, что его дипломатические и консульские представители до тех пор признавались в Китае единственными выразителями русских интересов и что не произошло ни одного нового факта, который бы оправдывал изменение позиции китайского правительства.

Подняли шум и представители держав в Китае. «Норс- Чайна дейли ньюс» писала: «Ни торжественные заявления вайцзяобу, ни медоточивые президентские мандаты не могут изменить того факта, что для иностранцев не одно и то же — быть ли под «защитой» китайских чиновников или своих сограждан, что эта защита не только не соответствует правам экстерриториальности, но и является грубым нарушением этих прав. И если удрр, нацеленный на русских в Китае, не будет быстро отражен!и не будет полностью обеспечена их экстерриториальность, другие державы очень скоро будут сожалеть

о своей близорукости. Какой договор может быть сохранен, если это нарушение со стороны Китая останется без ответа» К

В министерство иностранных дел посыпались протесты от дипкорпуса и иностранных организаций. Американский представитель внес предложение об интернационализации русских концессий. МИД Китая возражал, сославшись на то, что Китай вернет эти концессии, когда потребуется ^{^[117]}.

Президент США Вильсон предупредил пекинское правительство, что отказ признавать царских дипломатов может привести к потере дружбы держав к Китаю, и предостерегал от этого шага ^{^[118]}.

11 октября 1920 г. дипкорпус потребовал подтвердить, что мероприятия китайского правительства не являются постоянным изменением статуса русских, установленного договором, и должны рассматриваться как временные мероприятия, подлежащие согласованию с будущим официально признанным русским правительством. Дипкорпус предложил по соглашению между китайским правительством и дипкорпусом установить порядок управления русскими интересами ^{^[119]}.

Министерство иностранных дел Китая заявило в ноте от

22 октября 1920 г., что указ президента от 23 сентября вовсе не означает, что договорные отношения Китая с Россией разрываются. Подчеркивалось, что русские граждане могут пользоваться правами, вытекающими из договоров, однако китайское правительство временно берет на себя ведение административных дел. В ноте далее указывалось, что собственность российского правительства будет тоже находиться в распоряжении китайских властей до того времени, пока не будет признанного правительства России. Царские консульства не могли более осуществлять юрисдикцию, однако при рассмотрении дел русских в китайских судах будут применяться законы России, если они не противоречат китайским законам ^{^[120]}.

Главы иностранных миссий в Пекине нашли этот ответ неудовлетворительным. Они требовали, чтобы на концессиях России оставалась русская полиция, дела русских рассматривались в прежних судах, а конфликты- между русскими и китайцами — в смешанных судах, чтобы в местах, где проживало большое количество русских, при китайских уполномоченных по внешним сношениям были русские советники, которые осуществляли бы административные функции и, наконец, чтобы в МИД Китая было создано специальное бюро по русским делам, состоящее из русских советников ^{^[121]}.

Министерство иностранных дел в пространной ноте вежливо отклонило все эти предложения ^{^[122]}.

Таким образом, несмотря на отказ Советского правительства от всех неравноправных договоров, пекинское правительство, не принявшее советских предложений, оказалось в таком положении, что вынуждено было оправдываться перед дипкорпусом за те шаги, которые не только были совершенно правомерны с его стороны, но и больше того — составляли лишь робкую попытку 'получить то, что полностью принадлежало Китаю.

Отказ пекинского правительства поддерживать отношения с бывшей миссией и консульствами России устранял одно из серьезных препятствий на пути нормализации советско-китайских отношений.

Советское правительство стремилось максимально использовать пребывание в Москве китайской миссии, чтобы разъяснить политику РСФСР в отношении Китая и договориться об установлении дружественных отношений между двумя странами. 27 сентября Чжан Сы-линю была вручена нота НКИД, в которой излагались соображения Советского правительства о путях нормализации отношений с Китаем, высказанные в ходе предыдущих бесед.

В ноте указывалось, что Советскому правительству изве-^. стно о получении китайским правительством обращения от

25 июля 1919 г. и что самые разнообразные слои и организации китайского народа выражают свое искреннее желание, чтобы правительство вступило в переговоры для установления дружественных отношений между Китаем и Советской Россией. Советское правительство заявляло, что оно с великой радостью приветствует приезд в Москву китайской миссии во главе с генералом Чжан Сы-линем и надеется, что путем непосредственных переговоров с китайскими представителями будет установлено взаимное понимание общих интересов Китая и России. Советское правительство выражало уверенность, что между русским и китайским народами нет вопросов, которые нельзя было бы разрешить к общему благу двух народов. «Враги русского и китайского народов,— говорилось в ноте,— стараются помешать нашей дружбе и сближению. Они понимают, что дружба двух великих народов и их помощь друг другу укрепят настолько Китай, что никакие иностранцы не смогут тогда закабалить и ограбить китайский народ так, ка^ это происходит сейчас».

В ноте /выражалось сожаление по поводу того, что миссия, которая убедилась в искреннем и дружественном отношении Советского правительства к Китаю, не получила еще надлежащих указаний, чтобы приступить к оформлению дружбы между обоими народами. По этой причине сближение замедлялось, и важные политические и торговые интересы обоих государств не получили осуществления.

НКИД заявил, что Советское правительство неуклонно будет придерживаться принципов, изложенных в обращении от 25 июля 1919 г. и положит их в основу дружественного соглашения между Китаем и Россией.

В развитие обращения от 25 июля 1919 г. Советское правительство предлагало заключить соглашение между РСФСР и Китаем на следующих условиях:

1. Правительство РСФСР объявляет не имеющими силы все договоры, заключенные прежним правительством России с Китаем, отказывается от всех захватов китайской территории, от всех русских концессий и возвращает Китаю безвозмездно и на вечные времена все, что было хищнически у него захвачено царским (правительством и русской буржуазией.

2. Правительства обеих республик принимают все необходимые меры для немедленного установления регулярных торговых и экономических отношений. Они заключают особый договор с соблюдением принципа наибольшего благоприятствования для обеих сторон.

Важность этого пункта. легко понять, если учесть, что китайская таможня находилась в руках держав. В соответствии с неравноправными договорами иностранные товары, ввозимые в Китай, облагались ничтожной пошлиной, и без согласия держав Китай не мог менять таможенный тариф. Условия торговли, которые предлагало правительство Советской России, исходили из признания полного равенства и уважения суверенитета Китая.

3. Китайское правительство обязуется не оказывать никакой поддержки отдельным лицам, группам или организациям русских контрреволюционеров и не допускать их деятельности на своей территории, разоружить, интернировать и выдать Советскому правительству все находящиеся на территории Китая отряды и организации, ведущие борьбу против РСФСР или союзных с ней государств.

Советское правительство придавало большое значение достижению соглашения по этому вопросу, так как оно укрепило бы безопасность не только Советской России, но и Китая.

Советское правительство в свою очередь обязалось таким же образом поступать с лицами или организациями, ведущими мятежную борьбу против Китайской республики.

4. Советские граждане, проживающие в Китае, подчиняются китайским законам и никакими правами экстерриториальности не пользуются. Китайские граждане, проживающие в России, подчиняются всем законам и постановлениям, действующим на территории РСФСР.

Таким образом, Советское правительство снова подчеркивало свое стремление осуществлять отношения с Китаем на основе полного признания суверенитета и невмешательства во внутренние дела.

5. Китайское правительство обязуется немедленно прекратить всякие сношения с бывшими царскими дипломатическими и консульскими представителями и удалить их за пределы Китая, а также возвратить правительству РСФСР принадлежащие России на территории Китая посольские и консульские дома и прочее имущество и архивы^{^[123]}.

6. Советское правительство отказывается от «боксерской» контрибуции с условием, что китайское правительство ни в коем случае не будет выдавать ее бывшим русским консулам или каким-либо другим лицам и организациям, незаконно претендующим на это.

Такое условие пришлось выдвинуть потому, что значительную часть контрибуции пекинское правительство выплачивало белогвардейцам, т. е. она использовалась для поддержки антисоветской деятельности.

7. Немедленно после подписания договора между обеими странами оформляются дипломатические и консульские отношения.

Установление нормальных дипломатических отношений положило бы конец тому противоестественному положению, когда два больших государства, имеющих общую границу протяженностью в 10 тысяч километров, не состоят в официальных сношениях. Обмен посольствами и консульствами облегчил бы решение спорных вопросов и создал бы каналы для развития взаимовыгодных экономических и культурных связей.

8. Российское и китайское правительство соглашаются заключить специальный договор о порядке пользования КВЖД для нужд РСФСР, причем в подписании договора, кроме Китая и России, участвует также Дальневосточная республика.

В ноте отмечалось, что представители обоих государств должны будут урегулировать в специальных соглашениях торговые, пограничные, железнодорожные, таможенные и другие вопросы. Советское правительство еще раз заявило, что им будут приниматься все меры к установлению самой тесной и искренней дружбы между обеими странами и выражало надежду, что со стороны китайского правительства по-

---------- 1

¹Несмотря на то мто пекинское правительство порвало отношения с бывшими миссией и консульствами России, Кудашев и другие царские дипломаты оставались в Китае и вели антисоветскую деятельность. На имущество бывшей миссии России наложил руку дипкорпус.

следуют столь же искренние и незамедлительные ответные предложения и что в возможно скором времени будет заключен дружественный договор *.

Предлагая заключить такой договор, Советское правительство имело в виду создание дружественного союза Советской России и Китая. Эта мысль, в частности, уточнялась в сопроводительном письме к ноте от 27 сентября 1920 г. В письме выражалась надежда, что Чжан Сы-линь примет все меры к скорейшему осуществлению нашей основной задачи — установлению тесного союза между обеими великими республиками ^{^[124]}.

Прямая постановка вопроса о союзе Советской России и Китая уже в первые годы после революции — яркая иллюстрация принципиальности политики Советского правительства, последовательности этой политики в отношении Китая.

Заключение равноправного соглашения, а тем более образование союза РСФСР и Китая нанесло бы серьезный удар по всей системе неравноправных договоров, содействовало бы освобождению Китая. От этого серьезно выиграл бы китайский народ. Установление отношений с Китаем расширило бы внешние связи Советской России, укрепило бы ее международное положение. От этого во многом выиграла бы Советская Россия. Империалистические державы не хотели ни того, ни другого, их страшила также и возможность создания антиимпериалистического -фронта. Политику Советского правительства в отношении Китая они рассматривали как прямой вызов ^{^[125]}.

Пекинское правительство интересовали советские предложения, но оно не могло отважиться установить официальные дипломатические отношения с РСФСР до того, как это сделают державы.

28 сентября Чжан Сы-линь получил из Пекина указание выехать в Китай. 1 октября он прислал в НКИД письмо, в котором отмечал, что миссия в полной мере успела ознакомиться с экономическим и политическим положением в РСФСР. Она должна будет разубедить китайское правительство и народ в тех провокационных слухах, которые усиленно поддерживались в Китае заграничной печатью. Чжан Сы-линь подчеркивал, что для этого миссия возвращается на'родину^{^[126]}.

Непоследовательность пекинского правительства и его зависимость нашли свое выражение, в частности, в том, что, ведя переговоры с Советским правительством, оно в то же время пошло на новую антисоветскую сделку с империалистами.

В 1920 г. в связи с выводом из Сибири войск США, Англии и Франции КВЖД формально перешла под контроль китайских властей. Президент Китая издал указ о том, что пекинское правительство взяло на себя ответственность за КВЖД и будет осуществлять контроль над администрацией дороги^{^[127]}. Русско-Азиатский банк опротестовал это решение. В связи с этим китайское правительство подписало 2 октября 1920 г. так называемое дополнительное соглашение с Русско- Азиатским банком, которым французское правительство пыталось узаконить свои претензии на КВЖД^{^[128]}. Соглашение было враждебным РСФСР актом, ибо, поскольку КВЖД принадлежала России, а не Русско-Азиатскому банку, соглашение о ней могло быть подписано только Советским правительством или от его имени.

Как ни парадоксально, но пекинские власти подписали это соглашение, дававшее ему часть весьма сомнительных прав на КВЖД, в то время, когда Советское правительство предлагало признать суверенитет Китая над КВЖД и установить совместное управление дорогой. Парадоксальность этого положения отмечает и бывший дипломат пекинского правительства У Ай-чэнь. Он признает, что вместо того чтобы поступить с КВЖД, как предлагало Советское правительство, пекинское правительство сначала позволило ей попасть в руки международной организации и — что еще более смешно — вступило в соглашение с третьей стороной — с Русско-Азиатским -банком^{^[129]}.

Поскольку Чжан Сы-линь не спешил выезжать из Москвы, империалистические державы, боясь как бы он все же не заключил соглашения с Советским правительством, оказали на пекинские власти нажим, чтобы ускорить отзыв миссии изСо- ветской России. Так, в октябре США направили угрожающее письмо пекинскому правительству с требованием отозвать китайскую миссию из Москвы. Посланник Франции в Пекине напомнил, что внешняя торговля Китая находится под протекционистским тарифом, и «в интересах Китая» советовал прекратить переговоры.

18 октября 1920 г. пекинское правительство через советского представителя в Лондоне Л. Б. Красина сообщило правительству РСФСР, что оно отзывает Чжан Сы-линя, поскольку он не имел полномочий вести переговоры в Москве.

31 октября состоялась последняя беседа членов коллегии НКИД и китайской миссии. Г. В. Чичерин заявил, что хотя пути России и Китая различны в данный момент, но цели одинаковы — освобождение от вмешательства иноземных сил во внутренние и внешние дела народов. Чжан Сы-линь указал, что лозунг о сближении Китая с Россией с каждым днем имеет все больший успех. Он выразил уверенность в том, что принципы истины и справедливости, провозглашенные советской властью, не могут исчезнуть и рано или поздно восторжествуют^{^[130]}.

Перед отъездом из Москвы, 2 ноября 1920 г., Чжан Сы- линь был принят В. И. Лениным. Считая приезд китайской миссии шагом к ознакомлению и сближению с Советской республикой, В. И. Ленин выразил уверенность в том, что эта связь упрочится, так как Китай и РСФСР объединяют цели борьбы с игом империализма^{^[131]}.

Миссии Чжан Сы-линя были созданы необходимые условия, чтобы она с удобствами могла вернуться в Китай. Ей был предоставлен специальный состав, вагоны утеплены. Членов миссии обеспечили теплой одеждой. Миссию сопровождал врач Л. М. Ижевский^{^[132]}.

29 ноября Чжан Сы-линь направил правительству РСФСР телеграмму, в которой передавал сердечные пожелания и выражал глубокую благодарность за радушный прием^{^[133]}.

В беседе с Цюй Цю-бо в день приезда на ст. Маньчжурия,

13 декабря 1920 г., Чжан Сы-линь восторженно отозвался о приеме, который был ему оказан в РСФСР. Он говорил, что имелись большие надежды на восстановление китайско-русских дипломатических отношений, однако пекинское правительство побоялось пойти на это. «Русское московское правительство выражает большое желание отказаться от всех прав, полученных при царизме, начать дружественные переговоры с Китаем, восстановить торговые отношения..,— сказал

ПЕРЕГОВОРЫ В 1923—1924 гг.

О НОРМАЛИЗАЦИИ СОВЕТСКО-КИТАЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ

г азгромив интервентов на Дальнем Востоке и отвоевав мирное сосуществование с капиталистическими государствами, Советский Союз стремился закрепить мир. Настоятельная задача советской внешней политики состояла в том, чтобы противодействовать попыткам изоляции СССР, политическому и экономическому нажиму империалистических держав.

Правительство Союза ССР, убежденное в том, что советско-китайское сближение укрепит международное положение как СССР, так и Китая, продолжало прилагать усилия для улучшения отношений с Китаем.

Обстановка для нормализации дипломатических отношений между СССР и Китаем становилась все более благо* приятной.

Капиталистические страны начали официально признавать СССР, что не могло не оказать влияния на пекинское правительство. В самом Китае росли силы, выступавшие за национальное освобождение, за дружбу с СССР, о чем свидетельствовала, например, мощная стачка рабочих Пекин- Ханькоуской железной дороги в феврале 1923 г.

В. И. Ленин придавал очень большое значение освободительной борьбе народов Азии и в частности Китая. В марте

1923 г. В. И. Ленин указывал, что исход борьбы зависит, в конечном счете, от того, что Россия, Индия, Китай и т. п. •составляют гигантское большинство населения, а именно это большинство населения if втягивается с необычайной быстротой в последние годы в борьбу за свое освобождение^{^[205]}. Стачка рабочих Пекин-Ханькоуской железной дороги и была показателем того, что китайский народ все более втягивался в борьбу за свое освобождение, причем авангардную роль в этой борьбе играл рабочий класс.

В марте Всероссийский союз рабочих железнодорожного транспорта оказал членам профсоюза китайских железнодорожников и их семьям, пострадавшим при расстреле бастующих рабочих Пекин-Ханькоуской железной дороги, материальную помощь. Всероссийская конференция коммунистического студенчества приняла обращение к студентам Китая, в котором говорилось, что только в тесном союзе с Советской Россией, сбросившей с себя цепи капиталистического рабства, поднимающиеся революционные массы Китая добьются полного экономического, политического и национального освобождения.

Расправившись с железнодорожниками Пекин-Ханькоуской дороги, китайские милитаристы не смогли приостановить революционный подъем в стране. Через месяц после этой стачки в Пекине состоялась грандиозная демонстрация под лозунгами «Долой милитаризм!», «Да здравствуют права народа и союз с Советской Россией!» К

Весной 1923 г. в Южном Китае вновь укрепилось правительство Сунь Ят-сена. Возвращению Сунь Ят-сена в Кантон предшествовала война гуансийских и юньнаньских генералов, с которыми Сунь Ят-сен вступил в контакт, против Чэнь Цзюн-мина. В январе 1923 г. Чэнь Цзюн-мин был изгнан из Кантона. 21 февраля Сунь Ят-сен сформировал новое южнокитайское правительство.

Правительство Сунь Ят-сена решило завязать более тесные отношения с Советским Союзом и шире использовать efo опыт для успешного освобождения Китая. С этод^целью осенью 1923 г. кантонское правительство направило в СССР делегацию в составе Чан Кай-ши, Шэнь Дин-и, Ван Дэнь- юня, Чжан Тай-лэя. В период между 25 августа и 29 ноября делегаты изучали структуру партийных учреждений, включая ЦК РКП (б), побывали в воинских частях, в военных академиях, на кораблях, в Кронштадте, ознакомились с работой Советов, участвовали в заседании Моссовета. Они встречались со многими руководящими деятелями Советского Союза.

По возвращении в Китай Чан Кай-ши представил Сунь Ят-сену доклад, который изобиловал измышлениями о государственном строе СССР, о морально-политическом состоянии Красной Армии. Чан Кай-ши утверждал, что СССР якобы имеет агрессивные замыслы ². Он пытался убедить Сунь Ят- сена в неискренности РКП (б), призывал «не верить русским», выступал против сближения с Советским Союзом и сотрудничества гоминдана с Коммунистической партией ³.

Коммунист Чжан Тай-лэй не согласился с докладом Чан Ка^й-ши. Он представил Сунь Ят-сену свой доклад, в котором

f^{^[206]} См. «Правда», 15 марта 1923 г.

2 Чан Кай-ши, Советская Россия в Китае, Гонконг 1957, стр. 21—23.

⁸ См. там же, стр. 24—25.

указывал, что СССР искренне поддерживает Китай в его освободительной борьбе. Чжан Тай-лэй настаивал на заключении союза со Страной Советов.

Чан Кай-ши и другим правым элементам не удалось уговорить Сунь Ят-сена. «Если вы не будете сотрудничать с коммунистами,—заявил Сунь Ят-сен правой группировке,— то я распущу гоминдан и сам вступлю в Коммунистическую партию» *.

Важное значение для установления сотрудничества между Коммунистической партией и гоминданом, которого требовали интересы дальнейшего развития революционного движения, имел III съезд КПК, состоявшийся в июне 1923 г. Съезд подверг серьезной критике ошибки гоминдана. Съезд отмечал, что надежды гоминдана на иностранную (американскую.— М. К.) помощь, означавшие по существу поиски спасения у врага, привели не только к тому, что гоминдан потерял лидерство в национальной революции, но и усиливали зависимость страны и подрывали веру в национальное освобождение. Касаясь того обстоятельства, что гоминдан сосредоточивал все силы на военных действиях и недооценивал пропаганду в массах, съезд подчеркивал, что революционная партия, не завоевавшая сочувствия масс и рассчитывающая только на военные действия, перестанет быть политическим руководителем и никогда не добьется успеха ^{^[207]}.

Пекинское правительство старалось успокоить империалистические державы, которых тревожил рост самосознания народа и движения за установление отношений с СССР. В марте 1923 г. премьер-министр пекинского правительства Чжан Шао-цзэн заявил: «Вряд ли вероятно, чтобы Китай признал большевистское правительство, потому что мы не ду-

маем, чтобы оно могло просуществовать долго»^{^[208]}. Полпредство СССР в Пекине резонно указало, что эти слова непонятны в устах председателя правительства, которое меняется чуть ли не каждый месяц, в то время как рабоче-крестьянское правительство существует бессменно уже шестой год^{^[209]}.

Антиимпериалистические настроения в Китае еще более возросли, а движение за нормализацию отношений с СССР приняло более широкий размах в связи с линьчэнским инцидентом ^{^[210]}.

Империалисты использовали этот инцидент для того, чтобы предъявить Китаю требования о предоставлении новых привилегий. 9 мая представители Англии, Франции, США и Италии вручили министерству иностранных дел Китая ноту с требованием принять меры к обеспечению безопасности иностранцев, наказать виновных, возместить убытки.

10 августа 1923 г. дипломатический корпус вручил министерству иностранных дел коллективную ноту 16 государств. Он требовал компенсации за убытки, гарантий на будущее, наказания чиновников и служащих дороги ^{^[211]}. Державы предлагали реорганизовать железнодорожную полицию и передать ее под контроль и командование иностранных офицеров.

Китайский народ с возмущением встретил домогательства империалистических держав. Коммунисты проводили митинги протеста. В антиимпериалистические выступления включилась и буржуазия. «...Мы, китайские граждане,— говорилось в протесте Ассоциации китайских банкиров,— будем, конечно, протестовать против насилий и искать путей самозащиты»^{^[212]}.

Слабое, зависимое от империалистических держав пекинское правительство капитулировало.

Новое насилие империалистов над Китаем в связи с линьчэнским инцидентом еще раз убедило китайский народ, что только Советский Союз желает строить отношения с Китаем на основе равенства и взаимного уважения. В Пекине был организован Союз китайско-русских дипломатических отношений и Общество народной дипломатии, боровшиеся за дружбу с СССР. На собраниях и митингах выступавшие требовали немедленного признания СССР. Студенческий союз в Пекине принял в конце августа резолюцию, требовавшую немедленного признания СССР ^{^[213]}.

Приезд третьей В августе 1923 г. Советское правитель-

делсгаиин СССР ство решило направить в Китай делега- в Китаи _ЦИЮ|_а главу ее Л. М. Карахана — в качестве чрезвычайного и полномочного представителя.

Трудящиеся Китая горячо приветствовали советскую делегацию на всех станциях от г. Маньчжурии до Пекина.

В Пекине советским дипломатам была оказана теплая встреча. Им преподносили цветы, в их честь произносили приветственные речи. Состоялась демонстрация, прошедшая под лозунгами: «Да будет признана Советская Россия!», «Да здравствует Советская Россия — истинный друг угнетенных!», «Да здравствует совместный антиимпериалистический фронт Китая и Советской России!», «Мы считаем, что у Китая во всем мире есть единственный друг — это СССР,— заявил председатель Союза студентов Пекина.— Дружба СССР поможет Китаю добиться национального освобождения и независимости».

Тепло приветствовал приезд делегации СССР Сунь Ят- сен. «Истинные интересы наших стран,— писал он,— требуют создания общей политики, которая даст нам возможность жить в условиях равенству с другими державами и освободит нас от политического и экономического рабства, навязанного нам международной системой, опирающейся на силу и работающей методами экономического империализма... Россия установила в своих отношениях с Китаем принцип полного и абсолютного равенства»'. Сунь Ят-сен подчеркивал, что его сограждане искренне желают успеха миссии, в особенности в вопросе о формальном признании Советского правительства. Основные затруднения в том, что политическая группа Пекина даже формально утратила видимость национального правительства ^{^[214]}.

В честь советских дипломатов устраивались многочисленные приемы, на которых произносились тосты за скорейшее восстановление отношений между двумя странами, за дружбу между СССР и Китаем. Пригласил их к себе и генерал Фын- Юй-сян. Затем он нанес полпреду СССР визит вежливости, просил найти ему учителя русского языка и снабдить книгами

о Советском Союзе ^{^[215]}.

Показательными для настроений общественности Китая являлись результаты анкеты, которая распространялась в Пекинском университете. На вопрос о том, кто является другом Китая: США или СССР,— пятикратное большинство ответило: «Советская Россия». На вопрос, кто лучший человек в мире, студенты и преподаватели единодушно ответили: «Ленин» *.

За установление отношений с СССР стали выступать некоторые генералы и политические деятели страны. «Россия — наш северо-западный сосед,— заявил Фын Юй-сян.— Мы питаем полные симпатии к новому русскому правительству» ^{^[216]}. 22 члена разогнанного Юань Ши-каем в 1913 г. парламента, находившиеся в Шанхае, послали советской делегации телеграмму, в которой говорили о глубоком сочувствии китайского народа политике Советского правительства. В пекинском парламенте в октябре 1923 г. депутатами была внесена резолюция, в которой указывалось, что со времени установления нового русского правительства китайская дипломатия отстаивала не интересы собственной страны, а интересы иностранцев и без каких-либо оснований прерывала дипломатические связи с Советской Россией. «Советскую Россию,— говорилось в резолюции,— нашего северного соседа, великое государство, которое можно сравнить с только что взошедшим солнцем, следует вскоре признать» ^{^[217]}.

Таким образом, если год назад за установление дружественных отношений с СССР выступали Коммунистическая партия, гоминдан, студенты и профессора, то теперь, сообщал Л. М. Карахан в НКИД, необходимость восстановления сношений с СССР признавалась всеми без исключения ^{^[218]}. «Нет ни одной газеты,— писал Л. М. Карахан,— которая не приветствовала бы приезд советского представителя и не требовала бы немедленного урегулирования отношений с нами»^{^[219]}.

Полпред СССР передал МИД пекинского правительства копию своих верительных грамот и просил сообщить, когда он мог бы вручить эти грамоты президенту^{^[220]}. Поскольку СССР является правопреемником России, а отношения между Россией и Китаем официально разорваны не были, имелось в виду обменяться дипломатическими представителями и тем самым восстановить официальные отношения между двумя странами. После нормализации отношений было бы значительно легче решать другие вопросы.

Пекинское правительство опять тянуло с восстановлением отношений, ссылаясь на то, что этот вопрос следует решить на китайско-советской конференции в числе других вопросов. Оно соглашалось иметь дело с Л. М. Караханом не как с чрезвычайным и полномочным послом СССР, а как с представителем для переговоров об урегулировании отношений между двумя странами.

В связи с этим Советское правительство заявило, что оно не может принять Ли Цзя-ао, посланного в октябре 1923 г. в Москву, в качестве официального дипломатического представителя Китая. До восстановления дипломатических отношений Советское правительство предоставляло Ли Цзя-ао такой же статус, каким пользовался Л. М. Карахан в Китае ^{^[221]}.

15 сентября Л. М. Карахан встретился с председателем комитета для переговоров с СССР Ван Чжэн-тином. Советский представитель предложил прежде всего оформить дипломатические отношения между СССР и Китаем, а затем решать остальные вопросы ^{^[222]}. Ван Чжэн-тин считал, что нужно сначала договориться по основным спорным вопросам^{^[223]}. 18 сентября произошла следующая встреча. Советский представитель, считая, что рассмотрение всех спорных вопросов займет немало времени, а восстановление дипломатических отношений не терпело отлагательств, настаивал на незамедлительном установлении нормальных отношений. Представитель пекинского правительства предлагал открыть конференцию для обсуждения всех спорных вопросов^{^[224]}.

Дипломаты империалистических государств в Пекине пристально следили за советско-китайскими переговорами. Л. М. Карахан сообщал в Москву 24 сентября 1923 г.: «...главы всех миссий великих держав перебывали у министра иностранных дел и предостерегали его против признания нас de jure» ^{^[225]}.

Посланники США, Франции, Англии и Японии направили пекинскому правительству письмо, в котором заявили, что их правительства заинтересованы в том, чтобы Китай в вопросе о КВЖД придерживался резолюции, принятой на Вашингтонской конференции. Они предупреждали Пекин против «поспешного» разрешения советско-китайских вопросов ^{^[226]}.

Французский официальный представитель заявил пекинскому правительству, что если Китай признает Советское правительство, то неизбежно последует вмешательство держав в китайские дела.

Весьма энергично продолжали выступать против китайско-советских переговоров американские дипломаты. Посланник США Шурмэн предпринял поездку в Харбин и произвел осмотр КВЖД. В своих выступлениях, наполненных злобными выпадами против СССР и Китая, он утверждал, будто Китай не имеет права решать вопрос о КВЖД без санкции великих держав, и доказывал, что дорога должна остаться под опекой великих держав *.

По инициативе Шурмэна в Пекине состоялись совещания дипломатических представителей США, Франции, Англии, Японии и Италии, на которых было решено отправить на КВЖД комиссию в составе секретарей миссий США, Англии и Японии.

Советское правительство расценивало посылку этой комиссии как новый акт интервенции против Советского Союза и Китая ^{^[227]}.

Редактор международного вестника «Гоцзигунбао» американец Джильберт Райт советовал не приступать к переговорам, пока Россия не отдаст приказа об эвакуации советских войск из Монголии ^{^[228]}.

В ноябре 1923 г. Ван Чжэн-тин был направлен в Японию. Это было продиктовано желанием пекинских властей оттянуть переговоры с СССР и между тем выяснить, как японские правящие круги воспримут нормализацию китайско-советских отношений.

В связи с этим газета «Чэньбао» предупреждала, что Китай может оказаться на поводу у Японии, и тогда будущее русско-китайских отношений подвергнется чрезвычайной опасности. «Америка и Япония нам не друзья,— писала газета.— Япония, не забывшая своей мечты о наступлении на Север через Корею и Маньчжурию, стремится овладеть теми преимуществами, которыми она пользовалась в период внутренней борьбы в России... Политика Америки в Китае очень искусна, но если посмотреть, что она делает в Мексике, то этого вполне достаточно, чтобы убедиться, что разница между Америкой и Японией невелика» ^{^[229]}.

Тем временем Л. М. Карахан и другие члены делегации встречались с представителями различных кругов, выступали с речами, публиковали статьи в китайской печати. Они разоблачали антикитайские мероприятия империалистических держав, показывали прямую противоположность политики СССР в отношении Китая политике империалистов. Выступая на одном из приемов, Л. М. Карахан сказал, что Советская Россия никогда не последует примеру США, не поставит своей подписи под таким документом, как линьчэнская нота, она никогда не будет претендовать на право экстерриториальности и не учредит своих судов или своей администрации на китайской территории. Л. М. Карахан подчеркнул, что ничто не могло быть более приятным для него во время посещения им Харбина, как видеть там китайскую администрацию, китайские законы и осуществление китайского суверенитета *.

Укреплению связей с общественностью Китая способствовало решение Советского правительства о передаче русской доли «боксерской» контрибуции на нужды просвещения в Китае.

В ноябре 1923 г. восемь китайских национальных институтов через полпредство СССР обратились в связи с тяжелым финансовым положением этих институтов с просьбой к Советскому правительству, не дожидаясь открытия конференции, использовать русскую долю «боксерских» платежей на развитие просвещения в Китае.

Полпредство СССР 15 ноября 1923 г. направило представителям вузов письмо, в котором сообщило о согласии Советского правительства удовлетворить просьбу.

В тот же день полпредство информировало МИД Китая, что Советское правительство намерено отказаться от «боксерской» контрибуции, чтобы эти средства полностью тратились на образование. Поскольку советско-китайская конференция все еще не открылась, а финансовые затруднения высших школ в Пекине столь велики, что им угрожает опасность развала, полпредство предлагало до конференции передать русскую часть «боксерских» платежей на нужды просвещения и в первую очередь на нужды высших национальных школ. Полпредство выражало надежду, что пекинское правительство согласится с советским предложением, тем более что это делается исключительно в интересах китайского народа ^{^[230]}.

Почему же правительство СССР предлагало употребить русскую долю «боксерской» контрибуции именно на нужды высшего образования и не могло согласиться на то, чтобы пекинские власти использовали эти средства по собственному усмотрению?

Пекинское правительство, как указывалось выше, до августа 1920 г. выплачивало русскую долю белогвардейцам. Советское правительство опасалось, что после его безоговорочного отказа от «боксерской» контрибуции эти суммы опять будут использованы китайскими милитаристами против народа, против освободительного движения.

Просьба китайских национальных высших школ подсказала, на что в первую очередь необходимо потратить эти средства.

Китайская общественность приветствовала решение Советского правительства. Полпредство СССР посетила делегация студентов и выразила благодарность за ноту о «боксерской» контрибуции. Союз восьми государственных учебных заведений Пекина послал правительству СССР письмо, в котором, отмечал, что союз, услышав о проявленной Советской страной заботе о просвещении Китая, был глубоко тронут, рад и счастлив *.

Однако пекинские власти не собирались тратить деньги на нужды китайского народа. Они ответили Советскому правительству, что сами найдут, куда употребить эти суммы ^{^[231]}.

Важное значение для развития советско-китайских отношений имело образование в Китае единого демократического фронта.

В ноябре 1923 г. в работе районных конференций гоминдана участвовали коммунисты, по их инициативе были приняты первые решения по рабочему и крестьянскому вопросам. Был создан временный Центральный исполнительный комитет гоминдана, куда вошли и коммунисты.

В реорганизации гоминдана и создании революционных вооруженных сил известную помощь Сунь Ят-сену оказали Михаил Бородин, с которым он познакомился в США и в конце 1923 г. пригласил к себе в качестве советника, и группа военных специалистов, приехавших по просьбе Сунь Ят-сена из СССР. Они помогли Сунь Ят-сену в подготовке I съезда гоминдана, в разработке документов, которые выносились на съезд, в создании военной академии Хуанпу.

В январе 1924 г. состоялся I съезд гоминдана. В его работе принимали участие Ли Да-чжао, Мао Цзэ-дун, Линь Бо-цзюй и другие руководящие деятели Коммунистической партии.

Полпред СССР направил съезду поздравительную телеграмму. 24 января 1924 г. в ответ на поздравление Сунь Ят- сен послал полпреду телеграмму, в которой указывал, что- слабый и разделенный, но обладающий бесконечными ресурсами Китай, является Балканами Азии, могущими вызвать мировой пожар в течение ближайшего десятилетия, и что объединенный и освобожденный Китай является лучшей, если не единственной, гарантией мира в Азии и во всем мире. «Оба народа — китайский и русский,— писал Сунь Ят-сен,— должны работать совместно, идя по пути свободы и справедливости» ^{^[232]}.

Съезд обсудил вопросы реорганизации гомындана и одобрил вступление в гоминдан членов Коммунистической партии и Коммунистического союза молодежи. Съезд опубликовал манифест, принял новые программу, устав и положение об организации национального правительства.

В манифесте были по-новому сформулированы три народ- *шх принципа Сунь Ят-сена Они сочетались с тремя главными политическими установками Сунь Ят-сена: союз с Россией, союз с Коммунистической партией Китая, опора на -рабочих и крестьян. Эти установки революционного гоминдана имели большое значение для упрочения дружественных отношений между советским и китайским народами. Союз с СССР ■стал важным элементом революционной программы единого демократического фронта, являвшегося главной политической силой в Китае.

Все настойчивее звучали требования об установлении дружественных отношений с СССР. 47 видных профессоров Пекинского университета в письме министру иностранных дел Гу Вэй-цзюню (Веллингтон Ку) требовали немедленного признания СССР. «Китайский народ желает немедленного признания СССР без всяких условий»^{^[233]},— писали в совместном заявлении клуб китайской молодежи, восемь вузов Пекина, Пекинское общество образования, Общество реформы китайского языка, лекторская группа народного образования при Пекинском университете, Общество изучения Маркса. «Чэньбао», критикуя позицию пекинского правительства в вопросе об установлении дружественных отношений с СССР, указывала, что китайская дипломатия не может освободиться от японо-американской узды и что дипломаты пекинского правительства заботятся только о своих собственных интересах или спрашивают, что думает по тому или иному поводу Америка.

Ярким свидетельством симпатий китайского народа к советскому народу было искреннее сочувствие, проявленное им в связи со смертью В. И. Ленина. В январе 1924 г. во многих китайских городах и селах прошли митинги и собрания, посвященные памяти В. И. Ленина. I съезд гоминдана объявил траур и прервал свои заседания на три дня. «За многие века мировой истории появлялись тысячи вождей и ученых с красивыми словами на устах, которые никогда не проводились в жизнь,— говорилось в заявлении Сунь Ят-сена на митинге в Кантоне.— Ты, Ленин,— исключение. Ты не только говорил и учил, но претворил свои слова в действительность. Ты создал новую страну. Ты указал нам путь для совместной борьбы. Ты встречал на своем пути тысячи препятствий, которые встречаются и на моем пути. Я хочу идти твоим путем, и хотя мои враги против этого, но мой народ будет меня приветствовать за это. Ты умер, небо не продлило твоей жизни, но в памяти угнетенных народов ты будешь веками, великий человек» '.

16 февраля 1924 г. Сунь Ят-сен направил Г. В. Чичерину письмо, в котором, выражая благодарность за его письмо от

4 декабря 1923 г., заявил: «Кончина товарища Ленина вызвала у меня глубокую печаль. Однако работа вашей партии, к счастью, покоится на широкой основе, ввиду чего смерть нашего великого товарища не отразится на мощном сооружении, которое было создано вашими крепкими руками.

Я приветствую Вашу мысль о дальнейшем поддержании контакта между нами. И это необходимо нам не только для обмена мнениями, но и для возможных совместных усилий в мировой борьбе» ².

Полпредство СССР получило телеграмму из провинции Хунань, где огромную работу среди рабочих и крестьян вел Мао Цзэ-дун. «Весь мир признал председателя Совнаркома Рабоче-Крестьянского правительства Ленина руководителем человечества, и его смерть — печаль для всех. Население провинции Хунань устроило собрание памяти Ленина, чтобы этим выразить свое уважение и скорбь. Собрание телеграфировало всем газетам и общественным организациям, что необходимо всеми силами толкать наше правительство к тому, чтобы оно признало Ваше правительство, чтобы этим укрепить еще более дружественные отношения между обоими государствами и чтобы их народы пошли рука об руку. Это было бы счастьем не только для Китая, но и для всей Восточной Азии.— Митинг населения провинции Хунань памяти Ленина» ³.

В связи со смертью Ленина Ассоциация студентов и ряд других общественных организаций провели 2fi января 1924 г. в Пекине траурный митинг, на котором было принято решение требовать признания Советского Союза, направить правительству СССР телеграмму с выражением соболезнования, воздвигнуть памятник Ленину⁴.

11 марта состоялся грандиозный митинг, посвященный памяти Ленина, в Шанхае. Свыше 30 общественных организаций: Китайская коммунистическая партия, Коммунистический союз молодежи, Национальный союз китайских студентов, Союз печатников и др. приняли участие в митинге. Отмечая значение Ленина в борьбе за освобождение угнетенных наро-

'--------------------------

¹«Миньгожибао»¹ (Кантон), 25 февраля 1924 г.

²См. «Международная жизнь» № 10, 1955 г., стр. 156.

³«Бюллетень» № 3, 1924 г.

⁴См. «Чэньбао», 27 января 1924 г.

дов, ораторы призывали китайский народ объединиться с другими нациями в борьбе против империализма.

30 марта 1924 г. в Пекине, в Центральном парке, был проведен огромный митинг, посвященный памяти Ленина. На митинге председательствовал Ли Да-чжао. Все крупные газеты поместили статьи о Ленине.

Прогрессивные силы Китая требовали от гоминдановских руководителей «всеми силами налаживать связи с единственной антиимпериалистической Россией, свободной и великой державой... развивать дружбу и чувство благодарности китайского народа к России»^{^[234]}. В «Сяндао» подчеркивалось, что, «хотя руководители гоминдана уже являются хорошими друзьями новой России, они, однако, еще не осознали необходимости пропаганды китайско-советской дружбы»^{^[235]}. Орган КПК указывал, что любая организация, действительно стремящаяся построить независимый и сильный Китай, должна всемерно пропагандировать идею союза с Россией.

25 февраля 1924 г. советская и китайская делегации договорились о порядке переговоров. Было решено сначала выработать общие принципы урегулирования советско-китайских отношений и восстановить дипломатические отношения между двумя странами одновременно с подписанием соглашения об общих принципах. К 1 марта был разработан проект соглашения. В нем предусматривалось установление дипломатических отношений между СССР и Китаем, аннулирование всех конвенций, договоров и соглашений, затрагивавших суверенные права Китая, недопущение деятельности на территории СССР и Китая организаций и групп, ставящих своей целью борьбу против правительства другой стороны, отказ СССР от специальных прав и концессий в Китае и прав экстерриториальности, от русской доли «боксерской» контрибуции. Отдельное соглашение касалось КВЖД. Договоренность по некоторым другим вопросам была зафиксирована в декларациях.

3 марта Ван Чжэн-тин вручил президенту Цао Куню этот проект. На следующий день проект был передан кабинету министров. 6 марта Ван Чжэн-тин информировал кабинет министров о своих переговорах. Через два дня соглашение опять обсуждалось в кабинете министров. 13 марта кабинет министров одобрил проект соглашений, и уполномоченные Советского Союза и Китая парафировали их. В течение 14 марта ,имелось в виду каллиграфически переписать соглашения и представить на подпись ^{^[236]}.

Срыв подпнсапия 14 марта пекинское правительство неожи- ^советско^ита11ских _данн0 заявило, что Ван Чжэн-тин не имел должных полномочий для подписания соглашений, и дезавуировало его подпись.

Что же заставило пекинское правительство отказаться от соглашений с СССР, которые оно само же одобрило?

Оказалось, что и на этот раз к срыву советско-китайских переговоров были причастны империалистические державы.

10 и И марта посланник США беседовал с Веллингтоном Ку и некоторыми другими китайскими министрами относительно советско-китайских переговоров. Он установил, что пет кинское правительство, учитывая признание СССР рядом крупных государств, склоняется одобрить проект соглашения и что переговоры в скором времени успешно закончатся *. Американский дипломат выразил министрам свое неудовольствие успешным ходом советско-китайских переговоров. И марта он сообщил в Вашингтон, что в ближайшее время Китай признает Советский Союз, если не возникнут трудности, не ожидаемые другой стороной ².

12 марта французское правительство направило Китаю ноту, в которой угрожало выступлением держав, если пекинское правительство договорится с СССР относительно КВЖД. Нота требовала сохранения «прав» Русско-Азиатского банка на КВЖД. «Всякое изменение статута дороги,— говорилось в ноте,— без согласия законного собственника концессии, вызвало бы немедленный протест со стороны французской миссии, а также, вероятно, и других миссий в защиту интересов Русско-Азиатского банка, его акционеров и кредиторов». Французское правительство предупреждало, что в случае урегулирования Китаем вопроса о КВЖД с СССР иностранные державы предъявят различные требования, в том числе требование о возмещении убытков, что «значительно увеличило бы финансовые затруднения китайского правительства» ³.

Для нажима на пекинских правителей было использовано и то обстоятельство, что в контролируемом французским капиталом банке находилось на счету членов пекинского правительства 300 тысяч долларов. Их официально предупредили, что после подписания соглашения с СССР будут прекращены платежи ⁴.

Пекинские власти колебались и в течение почти двух суток не могли решиться на срыв советско-китайских переговоров.

Тогда демарш Франции поддержали представители США и Японии. Американский посланник заявил, что, по мнению

-------------- 1

¹«FRUS: Chirk», 1924, р. 481.

²Ibidem.

³«China WeeKly Review», 22. III. 1924.

⁴См. «Бюллетень...» № 3, 1924 г.

его правительства, вопрос о КВЖД является международной проблемой и что он не может быть решен при участии лишь двух заинтересованных держав.

Угрозы держав оказали воздействие на пекинское правительство.

Известную роль в срыве пекинским правительством подписания уже согласованных документов сыграло следующее обстоятельство. Министр иностранных дел Гу Вэй-цзюнь боялся, что заключение советско-китайского соглашения — этого первого за многие десятилетия равноправного договора с иностранной державой—серьезно повысит авторитет Ван Чжэн-тина в стране и увеличит его шансы в борьбе за портфель министра иностранных дел. Воспользовавшись вмешательством иностранных держав, Гу Вэй-цзюнь принял меры, чтобы скомпрометировать своего соперника и устранить его от переговоров. Этот вывод подкрепляется, в частности, тем обстоятельством, что именно Гу Вэй-цзюнь вел заключительные переговоры в мае и подписал соглашение.

Через несколько дней после отзыва Ван Чжэн-тин послал телеграмму в адрес парламента, торговых палат, газет и многих общественных организаций. Он заявил, что его полномочия давали право заключить предварительное соглашение и что самое важное — его действия были не только известны совету министров, но и предварительно согласованы с ним. «По моему мнению,— заявил он,— после того, как Великобритания и Италия признали СССР, всякое затягивание переговоров может принести только неприятности и даже угрозу суверенитету нашей страны. Кроме того, общественное мнение требовало скорейшего разрешения вопроса» '.

Советское правительство, разумеется, не могло спокойно отнестись к тому, что пекинское правительство под давлением империалистов и на этот раз сорвало переговоры.

16 марта 1924 г. Г. В. Чичерин направил китайскому представителю в Москве письмо, в котором, с сожалением уведомив его о том, что под давлением Франции и других держав китайское правительство отказалось утвердить соглашение, указывал, что ответственность за этот отказ всецело падает на пекинское правительство ^{^[237]}.

Протест против срыва соглашения был заявлен в Пекине и Л. М. Караханом. Он подчеркнул, что считает переговоры с делегатом китайского правительства законченными, отклоняет попытку вернуться к обсуждению уже достигнутых соглашений и настаивает на скорейшем окончательном подписании соглашений^{^[238]}. Л. М. Карахан предупредил, что по истечении трех дней он не будет считать себя связанным указанными соглашениями.

Это заявление Л. М. Карахана нельзя считать удачным. Он, несомненно, поступил опрометчиво К Он не учел, что пекинское правительство могло не принять это требование хотя: бы потому, чтобы не «потерять лицо». Так оно и получилось. Переговоры возобновились только через два месяца.

К тому же язык ультиматума не уместен в отношениях, между правительствами, тем более тогда, когда ведутся переговоры об установлении нормальных дипломатических отношений.

Пекинские власти отрицали вмешательство держав в переговоры, приведшее к срыву соглашения. Они снова и снова повторяли, будто Ван Чжэн-тин не был уполномочен подписывать соглашения.

Позицию пекинского правительства приветствовали империалистические круги. «Нью-Йорк тайме» с удовлетворением констатировала, что советско-китайские переговоры, видимо, окончательно потерпели крах ^{^[239]}.

Срыв переговоров вызвал бурное негодование китайского народа. Орган КПК «Сяндао» писал, что если правительство милитаристов не в состоянии избавиться от цепе» верховного правительства, находящегося на Дунцзяоминь- сян ^{^[240]}, и не может представлять интересы китайского народа* китайский народ должен своими собственными силами осуществить этот союз ^{^[241]}.

21 марта 1924 г. была опубликована декларация 9 различных общественных организаций Пекина. Она призывала развернуть движение против империалистического нажима на внешнюю политику Китая, за безоговорочное признание Советской России. Ассоциация студентов Пекина направила Гу Вэй-цзюню письмо, в котором предупреждала: «Если вы будете упорствовать в своем заблуждении, то наша ассоциация будет бороться до последнего дыхания, и пусть события! на Чжаоцзяолоу послужат вам предостережением»^{^[242]}.

28 марта на совещании представителей пекинских учебных, заведений было решено провести на следующий день демонстрацию у резиденции Гу Вэй-цзюня с требованием признать. Советский Союз^{^[243]}. Хотя демонстрация была сорвана полицией,.

это решение явилось серьезным предупреждением правительству.

Представитель Китая в СССР Ли Цзя-ао заявил, что «как •бы ни относились иностранные державьь к делу признания СССР Китаем, это признание неизбежно, так как его жаждут не только представители всей сознательной китайской интеллигенции, общественности и правительственных кругов, но также и самые широкие слои китайского населения». Установление дружественных отношений между Китаем и СССР, по мнению Ли Цзя-ао, было неизбежно также потому, что 400 миллионов человек, составлявших население Китая, нуждались в русском ситце и вообще в русских тканях, так как материалы, которыми китайцы пользовались, их не удовлетворяли. Из других текстильных изделий большой сбыт на китайском рынке могло найти русское сукно. Китай нуждался также в русском лесе и других предметах торговли СССР с иностранными державами К

Даже некоторые милитаристы учитывали популярность требования о нормализации отношений СССР в китайском народе. У Пэй-фу и Ци Се-юань отправляли из Лояна и Нанкина в Пекин телеграммы, в которых указывали, что советско- китайские переговоры осложнились в результате соперничества между Гу Вэй-цзюнем и Ван Чжэн-тином. Они заявляли, •что, если Китай не подпишет соглашения с Советской Россией, он может навсегда упустить удобный случай. В одной из телеграмм была даже такая фраза: «Нужно привлечь к ответственности министра иностранных дел» ^{^[244]}.

Пекинское правительство вынуждено Возооноплрнио было вновь начать переговоры с делега-

перегоиоров „ г-г'г'тл

^{v v} циеи СССР.

20 марта президент издал указ, в котором отмечалось, что значение русско-китайских переговоров очень велико и что хотя с того времени, как Ван Чжэн-тин начал переговоры, позиции сторон постепенно сближались, но еще не были точно •определены статьи соглашения. Поэтому в обязанность МИДу вменялось в скорейшем времени продолжить переговоры с русским представителем ^{^[245]}.

Пекинские власти предложили внести в соглашение следующие исправления:

1) Заявить об аннулировании не только договоров и соглашений, заключенных с третьими странами царским правительством, но и соглашений, касавшихся Китая, подписанных после Октябрьской революции.

2) Хотя порядок эвакуации частей Красной Армии из Монголии предполагалось обсудить на советско-китайской конференции, соответствующую статью соглашения уточнить таким образом, чтобы ясно был выражен суверенитет Китая над Монголией.

Другими словами, пекинское правительство требовало подтвердить в соглашении, что СССР будет уважать суверенитет Китая над Внешней Монголией.

3) Отложить рассмотрение вопроса об имуществе русской православной церкви до советско-китайской конференции К

Вопрос об имуществе русской духовной миссии был немаловажным. В Харбине, Шэньяне, Дальнем, Пекине, Тяньцзине, Шанхае и в ряде других пунктов Китая миссия имела церкви, монастыри, школы, типографии, хозяйственные предприятия (молочные фермы, спирто-водочные заводы, пекарни, жилые дома, дачи, земельные участки). Эти церкви, монастыри, школы стали центрами антисоветской деятельности белогвардейщины. В связи с этим Советское правительство хотело взять это имущество в свое распоряжение, чтобы лишить контрреволюционные элементы возможности использовать его в антисоветских целях. Китайские власти настаивали на передаче этого имущества пекинскому правительству.

Все исправления предлагалось внести в уже одобренные соглашения путем обмена нотами.

Пекинское правительство возражало против специальной декларации о восстановлении отношений между двумя странами, ссылаясь на то, что в статье 1 соглашения зафиксировано, что посольские и консульские отношения восстанавливаются немедленно ^{^[246]}.

Империалистические державы, опасаясь возобновления переговоров, опять решили вмешаться. Наиболее активно выступило правительство США. 3 мая 1924 г. миссия США в Пекине вручила китайскому правительству ноту, в которой напомнила о существовании резолюции Вашингтонской конференции относительно КВЖД. Правительство США заявило, что оно претендует на 6—8 миллионов долларов — американская дол|Я участия в реорганизации железной дороги во время американской экспедиции в Сибирь в 1918 г. Нота предупреждала пекинское правительство, что признание СССР может привести к международным осложнениям. Подобное представление было сделано и японским правительством *.

6 истинных намерениях США свидетельствовало сообщение корреспондента агентства Юнайтед Пресс из Англии, опубликованное в Китае 15 мая 1924 г. «Сенат в Вашингтоне признал, что в последнее время имело место вмешательство в китайско-советские переговоры. США предупредили китайское правительство, что если Китай признает Советский Союз, то он может встретиться с неприятными последствиями: США потребуют 6—8 миллионов долларов в качестве компенсации за расходы на КВЖД в 1918 г., когда американские войска были направлены в Сибирь» ^{^[247]}.

7 мая миссия Франции направила пекинскому правительству ноту ^{^[248]}.

Советское правительство дало решительный отпор вмешательству США и Франции в советско-китайские переговоры. Полпред СССР в беседе с представителями печати заявил

13 мая, что вопрос о Китайской Восточной железной дороге касается только СССР и Китая, и если другие державы вмешиваются в это дело, то лишь с единственной целью помешать сближению СССР с Китаем ^{^[249]}.

Правительство СССР предложило пекинскому правительству честно заявить, кто помешал осуществить соглашение, парафированное 14 марта, потому что ссылка на три совершенно неважных пункта ни для кого не была убедительной, за исключением нескольких пекинских газет и некоторых правительственных чиновников.

В самом деле, что означали протесты Франции и Америки? Правительства США и Франции настаивали, что без их согласия Китай не имел права заключать соглашение с СССР. Державы ссылались на резолюцию Вашингтонской конференции, которая будто бы подтверждала их права на КВЖД. Однако Китайская Восточная железная дорога не принадлежала им. К тому же решения о КВЖД на Вашингтонской конференции принимались без настоящего хозяина дороги, т. е. без Советского Союза.

Франция и США весьма строго соблюдали резолюции Вашингтонской конференции, когда им нужно было обеспечить свои интересы и выгоды. Но они сразу же забывали эти резолюции, как только приходилось решать те или иные вопросы в пользу Китая. Так, в течение двух лет после Вашингтонской конференции Франция и США не начали вводить в действие новый таможенный тариф под тем предлогом, что он мог унизить Китай, хотя китайское правительство настаивало на введении этого тарифа. Не была создана и комиссия для обсуждения вопроса об экстерриториальных правах. Как справедливо указывалось в заявлении Советского правительства от 13 мая 1924 г., империалистические державы не хотели даже говорить об отказе от тех договоров, которые были навязаны Китаю, пока Китай не превратится в действительную силу, с которой необходимо будет считаться^{^[250]}.

Маневры дипломатии империалистических держав не смогли помешать продолжению переговоров.

Фронт империалистических держав, выступавших против нормализации советско-китайских отношений, к этому времени распадался. Лейбористское правительство Англии, только недавно установившее с СССР официальные дипломатические отношения, не решалось открыто выступить против заключения советско-китайского соглашения. Правящие круги Японии еще не успели забыть, как с ними обошлись американцы на Вашингтонской конференции, а также других анти- японских мероприятий США ^{^[251]}. Поэтому они не оказали активной поддержки демаршу США. К тому же торгово-промышленные круги требовали возобновления торговли с СССР, и японское правительство склонялось к установлению отношений с Советским Союзом. Л. М. Карахан вел переговоры об установлении советско-японских отношений с посланником Японии в Пекине Ишизава.

Советско-китайские переговоры возобновились 21 мая. Чтобы избежать постороннего вмешательства, заседания были закрытыми. В ходе переговоров в ранее согласованные документы были внесены некоторые изменения. СССР подтверждал свое уважение суверенитета Китая над Внешней Монголией. Из декларации о взаимном возвращении имущества было выброшено упоминание об имуществе бывших русских концессий в Ханькоу и Тяньцзине. Это имущество, за исключением консульских зданий, передавалось Китаю. В декларации указывалось, что имущество русской православной церкви будет передано лицу китайской национальности или соответствующей организации на основе китайских законов и правил. Изменялось количество членов комиссии по распределению русской доли «боксерской» контрибуции: два представителя от Китая и один — от СССР, тогда как в соответствии с прежней договоренностью стороны должны были иметь по одному представителю.

29 мая Л. М. Карахан и Гу Вэй-цзюнь окончательно согласовали проекты соглашений. Китайское правительство утвердило их 30 мая. Техническую работу по подготовке соглашений китайский министр иностранных дел вел на частной квартире.

2. Первый равноправный договор Китая с великой державой

Соглашение 31 мая состоялось подписание соглаше-

об общ IX прмнцппах ния об общих принципах для урегулиро- для урег>лнропання вания вопросов между Советским Сою- вопросог^мсжд> СССР _{зом и} Китайской республикой^{^[252]}.

Ряд вопросов советско-китайских отношении был решен в декларациях и нотах, приложенных к соглашению.

Соглашение состояло из преамбулы, 15 статей и заключительной части. В статье 1 содержалось постановление о немедленном восстановлении нормальных дипломатических и консульских отношений. Полпред СССР и министр иностранных дел обменялись нотами, в которых указывалось, что начиная со дня подписания соглашения, т. е. с 31 мая, между правительствами СССР и Китая устанавливались дипломатические отношения.

Таким образом, было исправлено то ненормальное положение, когда две большие соседние страны не были в официальных дипломатических отношениях. Восстановление отношений с Китаем означало дальнейшее разрушение кольца блокады, в которое Советская страна была взята с первых дней своего существования. Нормальные дипломатические отношения должны были способствовать расширению контактов, установлению культурных связей, разрешению спорных вопросов обычным дипломатическим путем.

Стороны договорились созвать в течение месяца после подписания соглашения конференцию для выработки подробных соглашений по всем вопросам в соответствии с принципами, изложенными в соглашении от 31 мая 1924 г. Такие детальные соглашения предполагалось заключить в кратчайший срок и во всяком случае не позднее, чем через 6 месяцев со дня открытия конференции (статья 2).

Оба правительства договорились аннулировать на конференции все конвенции, договоры, соглашения, протоколы, контракты и т. д., заключенные между правительством Китая и царским правительством, и заменить их новыми на основе равенства, взаимности и справедливости в духе деклараций Советского правительства от 1919 и 1920 гг. (статья 3).

Союз ССР отказался от специальных прав и привилегий, касавшихся всех концессий в какой бы то ни было части Китая, приобретенных царским правительством (статья 10).

На основе этой статьи были ликвидированы концессии России в Харбине, Тяньцзине, Ханькоу.

В соответствии с четвертой декларацией обе стороны заявили, что правительство Китайской республики не передаст частично или полностью третьей державе или какой-либо иной организации специальных прав и привилегий, от которых в силу статьи 10 соглашения об общих принципах для урегулирования вопросов между СССР и Китайской республикой от 31 мая 1924 г. правительство Союза ССР отказалось.

Пятая декларация устанавливала порядок использования русской доли «боксерской» контрибуции. Оба правительства заявили, что в соответствии со статьей И соглашения об общих принципах русская доля «боксерского» возмещения, от которой правительство Союза ССР отказалось, будет направлена исключительно и полностью на создание фонда для улучшения дела образования в Китае. Для управления этим фондом и распределения его было решено образовать специальную комиссию в составе трех лиц, из коих два назначались правительством Китайской республики и одно — правительством Союза ССР. Фонд, равно как и периодические к нему приращения, депонировались в банке, указанном комиссией.

Таким образом, русская доля «боксерской» контрибуции не могла быть использована милитаристами для междоусобных войн, она направлялась на развитие просвещения китайского народа, как об этом просили в свое время высшие учебные заведения Китая.

Правительство Союза ССР в соответствии со своей внешней политикой и с декларациями 1919 и 1920 гг. объявило уничтоженными и не имеющими силы все договоры, соглашения и т. д., затрагивавшие суверенные права или интересы Китая, заключенные между бывшим царским правительством и какой-либо третьей стороной или сторонами.

Правительства обеих договаривающихся сторон заявили, что в будущем ни одно из них не заключит договоров или соглашений, которые наносили бы ущерб суверенным правам или интересам одной из договаривающихся сторон (статья 4).

Правительства СССР и Китая решили одновременно с заключением торгового договора выработать на конференции таможенный ^тариф в соответствии с принципами справедливости и взаимности (статья 13) и обсудить вопросы, касавшиеся претензий о возмещении убытков (статья 14)

Внешняя Монголия была признана составной частью Китайской республики. Советское правительство заявило, что как только вопросы об отозвании всех войск Союза ССР из Внешней Монголии (о предельном сроке вывода войск и о принятии мер в интересах безопасности границы) будут согласованы на конференции, оно выведет войска (статья 5).

Правительства СССР и Китая взаимно обязались не допускать в пределах своих территорий существования или деятельности каких-либо организаций или групп, задачей которых является борьба при посредстве насильственных действий против правительства какой-либо из договаривающихся сторон. Оба правительства обязывались не вести пропаганды, направленной против политической и социальной системы другой договаривающейся стороны (статья 6).

Министр иностранных дел и полпред обменялись нотами, в которых было заявлено, что, подписав соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между СССР и Китаем, правительство Китайской республики решило в интересах мирных отношений прекратить службу тех подданных бывшей Российской империи, состоявших в китайской армии и полиции, действия которых составляли угрозу безопасности Союза ССР. Советское правительство должно было сообщить список этих лиц.

В связи с продолжавшимися в течение многих лет налетами белогвардейских банд с территории Северо-Восточного Китая на СССР обязательство пекинского правительства не допускать существования антисоветских группировок на китайской территории имело важное значение для СССР. Можно было надеяться, что будет положен конец проискам империалистических государств на КВЖД и что дорога не будет более являться гнездом антисоветской деятельности.

Как известно, империалистические державы имели в Китае концессии, держали там свои войска. Их граждане, какие бы преступления они ни совершали, были изъяты из-под китайской юрисдикции. Правительство СССР в статье 12 отказывалось от прав экстерриториальности и консульской юрисдикции. Шестая декларация констатировала, что на конференции, предусмотренной статьей 2 соглашения, будут установлены справедливые правила, касающиеся урегулирования положения граждан Союза ССР в связи с отказом от экстерриториальности и консульской юрисдикции, оговоренным в статье 12 соглашения. При этом устанавливалось, что граждане Союза ССР будут всецело подчиняться китайской юрисдикции.

Соглашение фиксировало договоренность сторон вновь проверить на конференции свои национальные границы и впредь до указанной проверки поддерживать существующие границы (статья 7), а также урегулировать вопросы судоходства по рекам, озерам и иным водным путям, общим для их соответственной границы, на основе равенства и взаимности (статья 8).

Правительство Китайской республики согласилось принять нужные меры для передачи правительству Союза ССР помещения миссии и консульских зданий, ранее принадлежавших России.

Это было важное постановление. В 1920 г. после отказа китайского правительства признавать бывшие царские миссию и консульства, находившиеся в дипломатическом квартале, помещение миссии перешло под контроль дипкорпуса. Советское правительство не могло признать за дипкорпусом тех прав, которые давал ему протокол 1901 г., и поэтому специально оговаривало в соглашении, что по вопросу об имуществе бывшей русской миссии в Пекине оно будет иметь дело не с дипкорпусом, а с правительством Китая.

Здесь же следует заметить, что в первой декларации был решен вопрос о взаимной передаче другого движимого и не-, движимого имущества. Обе стороны заявили, что немедленно после подписания соглашения об общих принципах для урегулирования вопросов передадут друг другу недвижимое и движимое имущество, принадлежавшее России и Китаю и находившееся на их соответствующих территориях, и с этой целью каждое правительство передаст другому список подлежащего возвращению имущества.

Речь шла не только об имуществе бывших миссий и консульств России и Китая, но и об имуществе других государственных и общественных учреждений.

Специальная декларация регулировала вопрос об имуществе бывшей русской православной миссии в Китае. Советское и китайское правительства заявили, что сооружения и земельная собственность русской православной миссии принадлежат правительству Союза ССР, причем вопрос передачи или иного распоряжения ими предполагалось разрешать совместно на конференции в соответствии с внутренними законами и постановлениями, существовавшими в Китае. Сооружения и имущество русской православной миссии, принадлежавшие правительству СССР и находившиеся в Пекине и Бэйдайхэ, китайское правительство должно было передать в соответствии с законами и правилами, существовавшими в Китае, как только правительство СССР укажет юридическое лицо китайской национальности или соответствующую организацию. До этого правительство Китайской республики должно было принять меры к охране указанных выше сооружений и имущества и освобождению их от всех лиц, проживавших в них.

Это давало правительству СССР возможность распорядиться имуществом таким образом, чтобы оно не было использовано враждебным Советскому Союзу духовенством для антисоветской деятельности

Правительства СССР и Китая согласились урегулировать на конференции вопрос о Китайской Восточной железной дороге в соответствии со следующими принципами:

1) КВЖД является чисто коммерческим предприятием. За исключением вопросов, касающихся деловых операций, которые находятся под непосредственным наблюдением Китайской Восточной железной дороги, все другие вопросы, затрагивающие права национального и местных правительств Китайской республики, как-то: судебные, о гражданском управлении, военной администрации, полиции, муниципальном управлении—будут находиться в ведении китайских властей.

2) Правительство Союза ССР соглашается на выкуп КВЖД и всего принадлежащего ей имущества правительством Китайской республики при посредстве китайского капитала и на передачу Китаю всех акций и облигаций дороги.

3) Договаривающиеся стороны урегулируют на конференции размер и условия выкупа, а также порядок передачи Китайской Восточной железной дороги.

4) Советское правительство соглашается быть ответственным за все претензии держателей акций, облигаций и кредитов Китайской Восточной железной дороги, возникшие до Февральской революции 1917 г.

5) Обе стороны взаимно соглашаются, что будущее Китайской Восточной железной дороги определят Союз ССР и Китайская республика без участия какой-либо третьей стороны или сторон.

6) Договаривающиеся правительства подпишут соглашение о временном управлении дорогой впредь до разрешения вопросов, указанных в разделе 2.

7) Пока вопросы, относящиеся к КВЖД, не будут урегулированы на конференции, права сэбоих правительств, вытекающие из контракта от 27 августа (8 сентября) 1896 г. на постройку дороги и управление ею, поскольку они не находятся в противоречии с настоящим соглашением и с соглашением о временном управлении дорогой и поскольку они не наносят ущерба суверенным правам Китая, сохраняются в силе (статья 9).

Одновременно было подписано соглашение об управлении дорогой. Для руководства КВЖД создавалось правление, пять членов которого назначались советской стороной и пять — китайской. Соглашение определяло порядок работы администрации, ревизионной комиссии и пр.

В специальной декларации была отражена договоренность правительств СССР и Китая о том, что принцип равного представительства граждан СССР и Китайской республики на различных должностях не должен пониматься в том смысле, будто служащие русской национальности должны быть уволены в отставку единственно для проведения указанного принципа. Доступ ко всем должностям был одинаково открыт гражданам обеих сторон, не допускалось специального предпочтения для граждан той или иной национальности. Должности могли замещаться в соответствии с пригодностью и техническим образованием соответствующих лиц^{^[253]}.

Соглашение о КВЖД по своему характеру представляло полную противоположность договорам, заключенным Китаем с другими государствами. Так, например, оба соглашения с Англией о Гонконге, об аренде Англией Вэйхайвэя и т. п. были вопиющим нарушением китайского суверенитета: вся власть на этих территориях — исключительно английская, юрисдикция — английская, войска и полиция — английские и Англия же получила право возводить там любые укрепления.

Во времена царизма под видом смешанного русско-китайского предприятия КВЖД с полосой отчуждения и примыкавшими громадными концессионными территориями фактически представляла продолжение Российской империи и находилась, несмотря на некоторые формальные прикрытия, под суверенной властью царского правительства. Правление железной дороги состояло из 9 русских и одного китайца. Управляющий по существу выполнял функции царского генерал-губернатора. Вся администрация железной дороги фактически принадлежала царским чиновникам, полоса отчуждения была занята царскими войсками, администрация и суд находились в руках русских чиновников.

В основе соглашения от 31 мая 1924 г. лежали принципы полного признания суверенной власти Китая на его территории, превращения дороги в чисто коммерческое предприятие, установления равенства двух сторон в управлении КВЖД и признания за правительством Китая права досрочного выкупа железной дороги на национальные средства.

_Л Большое значение для Китая имел обмен

Обмен послами

с СССР дипломатическими представительствами в ранге посольств.

Поскольку империалисты не считали Китай великой державой, то направляли туда дипломатических представителей лишь в ранге посланников. Советское правительство, строя свои отношения с Китаем на началах равенства, взаимности и справедливости, считало неправильным обмениваться с Китаем дипломатами второго ранга. Оно предложило

13 июня 1924 г. Китаю обменяться представителями в ранге посла. Выдвигая это предложение, правительство СССР указывало, что царское правительство вместе с некоторыми державами рассматривало Китай как неполноправную сторону, которую путем принуждения заставляли подписывать унизительные и сковывавшие развитие страны договоры. Между тем Китай — это страна более чем 400-миллионного народа, страна, имеющая громадное значение в международных отношениях, и, наконец, страна, которой предстоит сыграть величайшую роль в ближайший период развития человечества. Подчеркнув, что тяжелое положение, в котором пока находится Китай, никому не дает права рассматривать Китайскую республику недостойной занять место державы первого ранга, Советское правительство подчеркнуло, что СССР в своих отношениях с иностранными государствами отказался от разделения народов на ранги и строит свою политику на принципе полного равенства

Это был еще один акт глубокого уважения к китайскому народу и свидетельство того, что Советский Союз не мог примириться с тем положением, в какое Китай был поставлен империалистами. Снова и снова китайский народ имел возможность убедиться, что он обрел искреннего друга, на которого можно положиться в тяжелой борьбе за национальное освобождение.

Назначение Советским Союзом в' Китай дипломата в ранге посла создавало прецедент для ликвидации практики унижения Китая и вместе с тем автоматически делало советского представителя, как старшего по рангу, старшиной дип- корпуса. Дипкорпус в Пекине имел свой квартал, свои воинские части, постоянно грубо вмешивался в китайские дела и оказывал нажим на пекинское правительство. Коммунистическая партия называла дипкорпус сверхправительством Китая. Если бы советский дипломат возглавил дипкорпус в качестве дуайена, он мог препятствовать вмешательству в дела Китая.

Империалистические державы выступили против советского предложения об обмене послами между СССР и Китаем.

Пекинское правительство было заинтересовано в принятии советского предложения, так как обмен послами с СССР поднял бы престиж Китая. Но оно не решалось ослушаться своих империалистических «покровителей». Пытаясь найти выход из положения, Гу Вэй-цзюнь попросил великие державы возвести их миссии в ранг посольств. Они отклонили это предложение Тогда Гу Вэй-цзюнь неофициально предложил Советскому правительству временно обменяться только посланниками. Советское правительство, подчеркивая свое уважение к Китаю, как к великой державе, настаивало на обмене представителями в ранге посла. Китайские власти оказались в трудном положении. Отклонить советское предложение — значило открыто продемонстрировать перед китайским народом свою зависимость от империалистов. Это могло вызвать серьезные политические осложнения: обстановка в стране была накалена, все ярче разгоралось пламя антифеодальной, антиимпериалистической революции. 14 июля

1924 г. пекинское правительство информировало правительство СССР о своем согласии принять в Пекине полномочного представителя СССР в ранге посла и направить в Москву своего посла.

Советско-китайские соглашения наносили Шэньянское удар по империалистическим планам в ^ог отношении Китая. Державы не хотели

мириться с этим. Они решили мешать проведению в жизнь советско-китайских соглашений. 2 июня Русско-Азиатский банк заявил министерству иностранных дел Китая протест от имени «акционеров», которых якобы игнорировали при переговорах. Четыре дня спустя японцы направили протест министерству иностранных дел Китая и полпреду СССР, заявляя о каких-то привилегиях и интересах Японии, включая сквозные перевозки между Южной Маньчжурией и КВЖД и предъявляя претензии об оплате материалов на сумму

10 миллионов иен, которые были предоставлены дороге. С протестом опять обратились американцы^{^[254]}. Правительство США, в частности, протестуя против соглашения о КВЖД, указывало, что Китай якобы нарушил свои обязательства, вытекавшие ^з резолюции, принятой на Вашингтонской конференции. Онр ссылалось и на то, что США во время экспедиции в Сибири якобы вложили в КВЖД средства в виде оборудования и материалов^{^[255]}.

«Претензии» Русско-Азиатского банка были лишены оснований. Этот банк, как уже отмечалось, не имел никаких прав на КВЖД. Незаконными были и претензии американцев и японцев насчет «займов» дороге. Так называемые «займы» были предоставлены для перевозки войск интервентов, действовавших в Сибири. Другими словами, эти суммы пошли не на нужды дороги, а на нужды тех же держав. К тому же эти «займы» покрывали только часть расходов, которые понесла дорога в связи с перевозкой войск интервентов.

Что касается обвинения в том, будто Китай нарушил Вашингтонское соглашение о КВЖД, то следует напомнить, что Китай не голосовал за вторую резолюцию о КВЖД, а Советский Союз и вовсе не участвовал в конференции. Поэтому Вашингтонская резолюция не могла быть обязательной ни для Китая, ни для СССР.

На этот раз протесты не возымели действия. Пекинское правительство заявило, что Китай и СССР имеют полное право распоряжаться КВЖД, другие же государства не должны вмешиваться^{^[256]}.

Тогда представители империалистических держав прибегли к иным средствам. 18 июля 1924 г. иностранные посланники в Пекине собрались на совещание, на котором были обсуждены меры противодействия переходу дороги в совместное советско-китайское управление. Ставка делалась на Чжан Цзо-лина.

Пекинское правительство направило в Шэньян своего представителя Бао Гуй-цина, чтобы убедить Чжан Цзо-лина не препятствовать осуществлению советско-китайского соглашения о КВЖД, но переговоры были бесплодными. Чжан Цзо-лин игнорировал пекинские власти. Он заявил, что не признает соглашения о КВЖД, поскольку дорога находится в Северо-Восточном Китае^{^[257]}.

В Шэньян был послан также представитель полпредства СССР для неофициальных 'переговоров^{^[258]}. Чжан Цзо-лин неоднократно прерывал переговоры. Наконец, советские представители дали понять, что поскольку вопрос о КВЖД урегулирован с китайским правительством, а Чжан Цзо-лин мешает претворению в жизнь пекинского соглашения, то правительство СССР будет вынуждено прибегнуть к таким средствам, которые заставили бы шэньянского милитариста уважать соглашение. Готовясь к новой войне с У Пэй-фу, Чжан Цзо- лин не рискнул дальше обострять отношения с СССР. В сентябре он согласился урегулировать вопрос о КВЖД, но потребовал подписать дополнительное соглашение по этому вопросу. Стремясь поскорее покончить с положением, когда КВЖД служила базой белогвардейской контрреволюции, представлявшей угрозу миру и безопасности на Дальнем Востоке, Советское правительство вынуждено было подписать 20 сентября 1924 г. дополнительное соглашение о КВЖД с местными шэньянскими властями.

Шэньянское соглашение в части, касавшейся КВЖД, мало чем отличалось от соглашения от 31 мая. Оно предусматривало сокращение срока совместной эксплуатации дороги с 80 лет до 60, подробнее фиксировало принципы формирования и деятельности правления и управления КВЖД.

Соглашением наряду с проблемой о КВЖД регулировались некоторые другие вопросы, имевшие важное значение для обеих сторон.

Обе стороны согласились решить на основе равенства, взаимности и уважения суверенитета каждой из обеих стран вопрос о плавании их судов в пограничных частях рек, озер и других водных путей, причем детали подлежали урегулированию в совместной комиссии в течение двух месяцев со дня подписания соглашения.

Стороны договорились произвести в смешанной комиссии редемаркацию своих границ, а до этого придерживаться существовавших границ. Далее была зафиксирована договоренность поручить смешанной комиссии в соответствии с принципами равноправия и взаимности выработать таможенный тариф и заключить торговый договор. Соглашение вступило в силу со дня его подписания •.

Одновременно с заключением соглашения были подписаны две декларации^{^[259]}. В одной из них местные власти заявили, что немедленно по подписании соглашения от 20 сентября 1924 г. правительству Советского Союза будут переданы все консульские здания, принадлежавшие России. В другой декларации было записано обязательство сторон пресечь деятельность или прекратить службу лиц, представляющих* угрозу другой стороне ^{^[260]}.

Империалистические державы и на этот раз вмешались. Франция опять заявила о своих претензиях на дорогу. Представители США, Франции, Англии, Японии потребовали освобождения Остроумова и других казнокрадов, арестованных после восстановления прав СССР на КВЖД.

Действия империалистических держав напоминали действия разбойника, который ворвался в чужой дом, захватил чужое имущество, а когда его заставили убраться восвояси,— начал жаловаться на то, что не признают за ним права на имущество, которое он пытался украсть.

До прихода советских представителей на дорогу японцы добились ряда преимуществ и привилегий, имевших целью отвлечь грузы от Владивостока на Дальний. После подписания шэньянского соглашения эти привилегии были отменены. Японские власти Южноманьчжурской железной дороги, считая, что в результате введения новых тарифных ставок на КВЖД и уравнительного сбора для хлебных экспортных грузов в южном направлении главный поток грузов пойдет не в Дальний, а во Владивосток, так как их перевозка будет обходиться дешевле, начали искать путей срыва работы КВЖД. Начальник ЮМЖД барон Окура выехал в Пекин, где пытался склонить советских представителей сохранить на КВЖД статус-кво, угрожая, что всякое его изменение может вызвать ответные меры со стороны ЮМЖД. Представители СССР приняли вызов японцев. За первые 4—5 месяцев после установления советско-китайского управления КВЖД Южноманьчжурская железная дорога в связи с отвлечением большого количества экспортных грузов на Владивосток и сокращением потока этих грузов через ЮМЖД на Дальний понесла убыток в 6—8 миллионов рублей. Тогда японцы инспирировали выступление против Управления КВЖД крупных коммерсантов, связанных с Дальним и экспортом в Японию.

Потребовались длительные терпеливые

Переговоры переговоры, чтобы решить и некоторые

о возвращении Советскому Союзу Другие вопросы, зданий миссии Так, например, по соглашению от 31 мая здания и другое имущество миссии и консульств России в Китае подлежали немедленной передаче Советскому правительству, однако дипкорпус и китайские власти препятствовали возвращению этого имущества Советскому Союзу.

В помещениях бывших царских консульств по-прежнему находились белогвардейцы. Над зданием консульства в Шанхае с согласия местных китайских властей ежедневно поднимался царский трехцветный флаг. Уполномоченный МИД Китая в Шанхае считал, что деятельность царских консулов должна продолжаться и впредь под прикрытием Бюро по русским делам.

В течение четырех месяцев не передавалось советской стороне имущество русских консульств в Синьцзяне. Только

6 октября 1924 г. после большой переписки была достигнута договоренность об учреждении консульств СССР в Урумчи, Кашгаре, Кульдже, Чугучаке и Шара-Сумэ^{^[261]}. Советским консулам было передано имущество бывших российских консульств в Синьцзяне. Правительство СССР со своей стороны дало согласие на учреждение консульств Китая в Ташкенте, Алма-Ате, Семипалатинске, Зайсане и Андижане.

Дипкорпус в Пекине долгое время сопротивлялся передаче советскому полпредству зданий бывшей русской миссии в Пекине. Китайское правительство 9 июня заявило дипкорпусу протест. Однако посланники империалистических стран ответили, что в соответствии с «боксерским» протоколом дипломатический квартал не подпадает под юрисдикцию правительства Китая и что Советское правительство по вопросу о помещениях миссии России должно обратиться непосредственно к дипкорпусу.

Это заявление возмутило китайскую общественность. Министерство иностранных дел выразило дипкорпусу новый резкий протест.

25 и 26 августа 1924 г. полпредство СССР направило дипкорпусу ноты, в которых настаивало на возвращении Советскому правительству указанных помещений.

Небезынтересно отметить, что, когда дипкорпус, наконец, согласился на передачу полпредству СССР помещений, сообщив об этом согласии нотой, переданной японским посланником, представитель США приложил к этой ноте свой меморандум. В нем указывалось, что подписание им ноты не должно рассматриваться как признание Америкой «режима, известного как Союз Советских Социалистических Республик»^{^[262]}. Полпред СССР отказался принять меморандум и выразил сожаление по поводу того, что японский дипломат согласился передать такой меморандум, тем более в момент советско-японских переговоров, которые велись не между двумя режимами, а между правительствами двух стран^{^[263]}. Карахан просил японского посланника разъяснить американскому дипломату нормы вежливости ^{^[264]}.

Представители империалистических держав, вынужденные, наконец, вернуть полпредству СССР имущество России на Дунцзяоминьсян, пытались добиться признания советской стороной статута дипкорпуса, который превратил дипломатический квартал в Пекине в своеобразное иностранное государство. 12 сентября 1924 г. посланники Голландии, Англии, Японии, Франции, США, Испании и Бельгии направили советскому полпреду ноту, в которой просили разъяснить, каким образом полпредство СССР «избежит... всех недоразумений при обращении к обычному статуту дипломатического квартала». Они напоминали, что «статут дипломатического квартала с его специальным характером» создан протоколом 1901 г. и что этот статут «является неделимым и не подлежит никаким частичным изменениям или территориальным ограничениям, потому что последние, как бы ограничены они ни были, тем не менее должны нарушить этот существенный характер неделимости». Дипломаты империалистических государств подчеркивали, что какова бы ни была в настоящем и будущем юридическая позиция по отношению к китайскому правительству той или иной державы, чьи миссии расположены в дипломатическом квартале, в статуте квартала невозможны никакие изменения К

Советское правительство, разумеется, не могло пойти на сделку с империалистическими державами за счет ущемления суверенитета Китая, на которое пытался толкнуть его дипкорпус. По поручению правительства СССР полпред в ноте от

11 октября 1924 г. указал дипкорпусу, что международное право, как и история создания статута дипломатического квартала, позволяют ему усомниться, что нерушимость и неизменность статута основываются на бесспорных юридических аргументах. Полпред заявил, что, как он склонен считать, статут дипломатического квартала представляет собой собрание правил более или менее технического характера, имеющих целью урегулировать вопросы, связанные с существованием в одном и том же месте разного рода имущества, принадлежащего различным державам, расположенного в пределах ограниченной территории и поставленного в совершенно особые условия. Эти правила, если даже признать бесспорность их полезности, не могут рассматриваться как непреложные, будучи подвержены влиянию различных факторов, которые в свою очередь изменяются как в национальной, так и международной жизни народов ^{^[265]}.

Советское правительство категорически отказалось считаться с условиями экстерриториальности дипломатического квартала в Пекине. В этом еще раз проявилась политика уважения суверенитета и независимости Китая, которую последовательно проводил Советский Союз.

Международное Советско-китайские соглашения 1924 г. значение были выдающимся событием междуна-

советско-китайскпх родной жизни. Они создавали основу для соглашений 1924 г. _{отношени}й _между двумя крупными соседними государствами, открывали широкие пути для развития дружбы и сотрудничества между ними.

Соглашения указывали метод разрешения международных вопросов, путь организации международных отношений на началах равенства, уважения независимости и суверенитета всех стран, взаимовыгодного сотрудничества.

Соглашения были большой дипломатической победой СССР. Они серьезно укрепляли международное положение Советского Союза, облегчали отрыв Китая от системы империализма.

Американский историк Уайтинг заявляет, что советско-китайское соглашение от 31 мая 1924 г. было капитуляцией Пекина ^!.

В действительности же соглашения между СССР и Китаем являлись поражением империалистических кругов и их феодально-милитаристской прислуги в Китае, которые сопротивлялись советско-китайскому сближению и почти в течение семи лет мешали установлению нормальных отношений между СССР и Китаем.

Соглашения наносили серьезный удар по колониальной системе. Была пробита глубокая брешь во всем режиме неравноправных договоров в Китае. Это облегчало консолидацию внутренних сил китайского народа, содействовало его борьбе за независимость. Империалистические державы были вынуждены вести болеё осторожную политику в Китае из-за боязни, как бы эта страна не заключила союз с СССР. В борьбе за независимость Китай всегда мог рассчитывать на поддержку и помощь Советского Союза. Индийский ученый и дипломат Паниккар подчеркивает, что советско-китайское соглашение 1924 г. означало «дальнейшее укрепление позиции Китая в спорах с западными державами» ^{^[266]}.

По всему Китаю прокатилась мощная волна митингов и демонстраций в знак одобрения советско-китайских соглашений. 135 членов парламента опубликовали 19 июня 1924 г. заявление, в котором указывалось, что советско-китайское соглашение должно стать краеугольным камнем внешней политики Китая. «Советский Союз, уважающий суверенитет Китая,— отмечали депутаты,— с радостью возвращает Китаю все то, что ему принадлежит». «Счастливейшее событие» — так была озаглавлена помещенная в газете «Бэйцзинжибао» ста- ья, в которой подчеркивалось, что весь китайский народ единодушно одобряет соглашение, «так как лучшего договора Китай никогда не подписывал ни с одной иностранной державой». «Советское правительство вполне осуществило те высокие принципы, которые были изложены в декларациях 1919 и 1920 гг.,— писала газета.— Соглашение открывает новую эру сношений между двумя великими соседними странами АзиЪ»^{^[267]}. «Советско-китайское соглашение,— указывал «Пекин лидер»,— знаменует собой новую эру международных отношений Китая. Никогда еще Китаю не удавалось заключить соглашение с иностранной державой, которое бы столь полно воплощало принципы равенства и взаимности»^{^[268]}. А «Норс Чайна стар» заявила: «Горе тому дипломату, как желтому, так и белому, который попытается употребить бесплодные усилия, чтобы остановить ход истории... Желтый гигант, униженный, измученный, истерзанный, принял руку, протянутую ему красным гигантом, вставшим на ноги после страшной борьбы последних лет». «День 7 мая считается в Китае днем его унижения, так как в этот день Япония навязала ему 21 требование,— указывала газета.— День 31 мая является днем возрождения Китая: в этот день Китай принял протянутую ему руку СССР. Врагам Китая осталась бессильная ярость. Китай вступил в соглашение" со своим могучим соседом. Китайско-советское соглашение превосходит по своим выгодам самые смелые мечты Китая»^{^[269]}.

Жители района Чапэя, приветствуя в телеграмме советско-китайское соглашение, писали: «Сейчас, когда восстановлены дружественные отношения между Китаем и Россией, мы, с одной стороны, должны единодушно приветствовать Китай и Россию, а с другой стороны, мы также должны единодушно добиваться от держав отмены права экстерриториальности и «боксерской» доли контрибуции, ликвидации всех неравноправных договоров, вывода всех иностранных войск из Китая, добиваться независимости Китая»^{^[270]}.

13 июля 1924 г. Ассоциация студентов города Пекина и

15 других организаций создали Великий союз антиимпериалистического движения^{^[271]}. Профессорско-преподавательский состав восьми государственных высших учебных заведений Пекина выступил с декларацией, в которой потребовал отмены неравноправных договоров^{^[272]}. С 3 по 9 сентября Великий союз антиимпериалистического движения провел по всей стране неделю движения против империализма. Были созваны митинги в Кантоне, Пекине, Тяньцзине, Шанхае, Ухане, Чанша, Цзи- нани, Тайшани и в ряде других городов. На митингах распространялись листовки. «В течение этой недели,— говорилось в одной из листовок,— мы должны полностью прервать всякие экономические отношения с империалистическими государствами» '.

ЦИК гоминдана опубликовал заявление, в котором указывал, что отказ России от ее прежних особых прав и привилегий в Китае, ее отказ от прежних договоров, нарушавших суверенитет Китая, вытекали из принципов, положенных в основу русской революции, и отмечал, что китайский народ испытывает к России чувство благодарности за проявленную ею справедливость и дружбу. «В течение многих десятилетий Китай был вынужден заключать с иностранными державами договоры, лишающие его суверенных прав и содержащие также другие унизительные уступки,— гласило далее заявление.— Это отчасти объяснялось слабостью и неспособностью прежних правителей, но главным образом—алчной политикой чужеземных империалистов.

Новое русско-китайское соглашение построено на принципе равноправия и взаимного уважения суверенитета каждой нации» ^{^[273]}.

ЦИК гоминдана подчеркивал, что народы обеих стран должны впредь стремиться к взаимному пониманию и сотрудничеству в духе независимости (суверенитета), взаимного уважения и поддержки.

Как отмечает американский историк Шуман, анализируя советско-китайские соглашения, госдепартамент США мог наблюдать не без тревоги, как сердца китайцев занимал Советский Союз ^{^[274]}.

Да, госдепартамент США действительно имел основание для тревоги. Два гигантских государства — СССР и Китай установили отношения, основанные на принципах равенства, уважения суверенитета, борьбы против колониализма, защиты мира. Советско-китайские соглашения не только воодушевляли китайский народ на борьбу за свою независимость, но и указывали ему путь борьбы. Дружба с СССР укрепляла позиции здоровых сил китайского народа, готовившихся к схватке с силами империализма и феодализма.

М. С. КАПИЦА

Москва

19 5 8