Юридические исследования - РАСОВАЯ ТЕОРИЯ НА СЛУЖБЕ ФАШИЗМА. И. М. Полякова, Е. А. Финкелыптейна, 3. А. Гуревича, С. Г. Генеса, Л. Л. Рохлина -

и. м. ПОЛЯКОВ

РАСОВАЯ ТЕОРИЯ НА СЛУЖБЕ УКРАИНСКОГО ФАШИЗМАОбработанная стенограмма доклада в УАМЛИН 22 марта 1934 г.

АРСЕНАЛЕ ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО ОРУЖИЯ ФАШИЗМА РАСОВАЯ теория занимает виднейшее место. Фашизм — «открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала»^{^[1]} — подхватил и развил одно из омерзительнейших порождений буржуазной идеологии—расовую теорию, придал ей форму своеобразного биологического мистицизма, сделал ее своей официальной «философией истории», составной частью своего мировоззрения.

Тов. Сталин на XVII с’езде ВКЩб), говоря о расовой теории, с замечательной ясностью указал, что она «так же далека от науки, как небо от земли» и подчеркнул, что по сути дела в форме расовой теории выступают вполне определенные империалистические устремления «фашистско-литературных политиков в Берлине»^{^[2]}.

Расовая теория усиленно рекламируется и пропагандируется фашистами как новое научное откровение. Об этом пишет, например, в характерном для него стиле сумбурно-погромного экспрессионизма небезызвестный соратник Гитлера-—А. Розенберг:

«В развитии победоносного национал-социалистического движения выявилась глубокая Мистерия Крови... Наш опыт сопровождался возникновением новой науки, новым научным открытием, которое мы называем расоведением. Это расоведение в общем является в основе не чем иным, как глубоко идущей попыткой немецкого самосознания»^{^[3]}.

Критикуя расовую теорию, необходимо в первую очередь показать, что основным во всех рассуждениях расовиков являются попытки облечь в «наукообразную» форму вполне определенные политические установки. Вот почему яа одной фальсифицированной антропологии расо- вики не останавливаются и аргументы, напоминающие кликушеские заклинания из области средневековой философии и идеалистической психологии, в такой же, а иногда и в большей мере, чем извращенные данные из области антропологии, служат для «наукообразного оформления» политической доктрины фашизма.

Совершенно естественно, что, вскрыв политическое лицо расовой теории, необходимо попутно показать, чего стоит ее «наукообразное оформление».

Расовая теория вчерашнего дня (а сие «новое» —по Розенбергу— «научное откровение» насчитывает много десятков лет), расовая теория Гобино, Аммона, Чемберлена, Гумпловича, Ляпужа и т. п. была попыткой идеологов буржуазии обосновать и оправдать законность империалистического разбоя, зверские расправы с народами колоний, эксплоатацию трудящихся масс ссылкой на неравноценность человеческих рас, на «законы природы», на дарвиновскую «борьбу за существование» и т. п. Соответственно общему духу периода буржуазной «демократии», дипломированные лакеи буржуазии придавали расовой теории зачастую «наукообразную» форму, разумеется, фальсифицируя при этом науку самым бесстыдным образом.

Взгляды приверженцев этой теории сводились к тому, чтобы показать, что человечество распадается на ряд чистых, неизменных рас, характеризуемых постоянными физическими и психическими расовыми свойствами, которые определяют всю историю данной расы — нации. История человечества—в изложении авторов расовых теорий— это история борьбы различных рас. Изменение рас происходит, дескать, только под действием естественного или искусственного отбора, смешение же рас ведет к «вырождению» и к гибели культуры. Расы неравноценны, есть расы высшие и низшие, и высшие расы «естественно» призваны господствовать над низшими. Классовой борьбы не существует, и классовые антагонизмы—это лишь выражение борьбы различных расовых групп. Авторы всех этих теорий пытались найти обоснование в дарвиновском учении о борьбе за существование и выживании наиболее приспособленных, пытались доказать, что в человеческом обществе, как и во всей природе, «много званых и мало избранных», «места нехватает», развертывается борьба за существование и естественно («заковы биологии»!), что выживают «наиболее приспособленные», наиболее одаренвые от природы, высшие по своим наследственным, врождевным, расовым свойствам особи и расы.

Итак, грабеж колоний, эксплоатация рабочего класса—все это происходит по «законам природы». Ибо ведь «научно доказано», что народы колоний и пролетарии—это «низшая разновидность человеческого рода». Таков был вывод из всех этих псевдонаучных упражнений.

Махрово • реакционные, буржуазные попытки—биологическими закономерностями об’яснить и оправдать эксплоатацию—были решительно раскритикованы и разоблачены еще Марксом и Энгельсом ^{^[4]}.

Развитие капитализма и позже переход его в стадию империализма вызвал большой рост псевдонаучных построений (антропосоциология, политическая антропология, расовая теория, евгеника, расовая гигиена и т. п.).

Число расовиков пополняется новыми «кадрами» (Плате, Плетц, Рюдин, Грубер и др.), создаются специальные периодические органы пропаганды расовой теории и т. д.

Совершенно естественно, что империалистическая война, сопровождавшаяся шовинистическим угаром, была более чем благоприятной почвой для особенного оживления и дальнейшего развития всех этих реакционных теорий. В Германии Ферворн, Ленц, Даль, Сименс, Циглер и др., в Бельгии Мирке и Пергамини, в Америке Стоддард и Грант и др. выступали с «доказательствами» врожденных, биологических, расовых преимуществ своей нации, с оправданием империалистической политики своего правительства. Расовая теория выступала как верная служанка империализма, и расовики, выполняя социальный заказ своей буржуазии, «доказывали» право на господство «своей высшей расы».

Общий кризис капитализма и фашизация капиталистических стран приводят к еще более пышному развитию расовых теорий.

Задолго до прихода Гитлера к власти, в Германии расовая теория пропагандируется Гюнтером, Базлером^{^[5]}, Ё. Фишером, Ленцом и др. Ее крайне реакционный, черносотенный и в то же время якобы «наукообразный» характер, вся социальная устремленность этой теории, весь ее почтенный «стаж» в качестве верной служанки империализма и зоологического буржуазного национализма, все это как нельзя более соответствует политической доктрине фашизма, его практике, в которой террор теснейшим образом переплетается с демагогией.

Расовая теория служит демагогическим целям обмана мелкой буржуазии и известных слоев рабочего класса. В «форму» расовой теории облекается пропаганда империалистических войн и интервенции против страны Советов, пропаганда национализма, противопоставляемого интернационализму пролетариата. Расовая теория должна помочь расколоть 'интернациональный фронт пролетариата. Расовая теория должна прикрыть наступление на организации пролетариата, должна отвлечь трудящихся от все более обостряющейся классовой борьбы, должна оправдать наступление на жизненный уровень широких трудящихся масс.

Фдршзм поднял расовую теорию на щит, сделав ее своей официальной философией истории, составной частью своего мировоззрения.

Фашизм пропагандирует расовую теорию в тысячах «ученых» исследований, в популярных брошюрах и статьях, которые буквально наводняют книжный рынок Германии, которыми пестрят все газеты и журналы, с университетских кафедр, со сцен театров, с экранов кино; художественные выставки и музыкальные вечера призваны «раскрыть душу нордическое расы», «расовое законодательство»^{^[6]} переводит на язык фашистской юриспруденции «расово - теоретические обобщения» погромной практики фашизма.

Известный германский антрополог, расовик Е. Фишер с замечательной откровенностью «об’яснил» шовинистическое рвение «штурмовиков духа»: «Сегодня,—пишет он,—каждое явное подчеркивание нордиче- свой точки зрения приносит выгоду»^а.

И расовая теория сегодняшнего дня с исключительным цинизмом обнажает свою классовую природу. В «классический» период своего развития расовая теория стремилась хотя бы «наукообразно» оформлять свои положения; видное место занимала тогда, например, «работа» по фальсификации антропологических данных. Расовая теория сегодняшнего дня —это погромная дубинка фашизма. Все аргументы хороши, даже прямо друг другу противоположные, чтобы «обосновать» необходимость расправы с революционным пролетариатом, призывы к интервенции против СССР. Биомистика, идеалистическая психология, иррационализм, средневековая «мистерия крови», болтовня о длинноголовости и коротвоголовости—все средства хороши для оформления фашистского «мировоззрения». «Штурмовики духа»^{^[7]}, охотно обслуживающие фашизм, поставляют самый разнообразный материал, воторый об’единяется лишь одной общей звериной ненавистью в революционному пролетариату и в СССР, и специфически- пруссачесвим зоологичесвим национализмом и шовинизмом.

Отсюда вытевает и задача нашей вритиви—всврыть в первую очередь классовую суть всех этих расово - теоретических упражнений и уже наряду с этим показать истинную цену «научным» отвро- вениям фашистских теоретиков. Взгляды Маркса—Энгельса—Ленина-Сталина, все подлинно научные данные дают для нашей критики основные положения и исчерпывающий материал.

У нас сравнительно мало известно, что украинский фашизм создал свою «разновидность» расовой теории, которая должна была стать «естественно - научным» обоснованием его контрреволюционной погромной практики, его ориентации на германский фашизм и интервенцию против СССР. Й еще менее известно, что эта расовая теория украинского фашизма явилась дальнейшим развитием той расовой теории, которую на протяжении десятилетий развивали идеологи увраинсвого национализма (Антонович, Грушевсвий, Донцов, Рудницвий и др.). Расовая теория увраинсвого фашизма представлена отнюдь не случайными высвазываниями, а целой разработанной концепцией, во многом настолько совпадающей с расовой концепцией германского фашизма, что рассматривать их изолированно не представляется возможный. Ориентация украинского фашизма на гитлеровскую Германию нашла свое полное отражение и в расово- теоретических упражнениях идеологов украинского фашизма. Представляется поэтому политически актуальным рассмотреть подробнее расовую теорию украинского фашизма.

Наиболее Подробно расово-теоретическая концепция разработана небезызвестным Степаном Рудницким. Разрабатывать ее он начал еще во время империалистической войны, будучи на службе германского генерального штаба, продолжал развивать и после войны в ряде своих работ, вышедших за границей, развивал ее и в УССР, куда он был приглашен Скрыпником. Этот фашист и шпион, поставленный национал-уклонистом Скрыпником во главе украинского института географии и картографии, создал вокруг себя целую школку, которая в тесном контакте с зарубежными украинскими фашистами (Дм. Донцовым и К⁰) разрабатывала расовую теорию и геополитику и «наукообразно» оформляла идеологию воинствующего украинского фашизма.

Что такое нация, как она произошла? С этого вопроса Рудницкий начинает разработку своей расовой теории

Этот вопрос он разрешает следующим образом. Несколько фраз насчет значения эволюционной теории, ссылка на то, что «после Дарвина» мы твердо знаем, что все в мире произошло только путем медленной и постепенной эволюции, и... ответ на вопрос «что такое нация» готов. «Человеческая порода подлежит, подлежала и будет подлежать эволюционным законам биологии, которые непрерывно стремятся к созиданию новых пород путем наследственности, естественного и полового отбора, мутации, менделизации и т. п. Вековая диференциация привела к тому, что в человеческой породе, как, впрочем, во всякой иной породе, нет и не может быть равенства... Эволюция создала во всякой органической породе путем диференциации подпороды, разновидности и т. д. Среди вида Homo sapiens виды—это главные расы, породы—подрасы, подпороды — народы, мелкие подпороды—племена и т. д... Нация {самостийный народ) это одна из разновидностей вида Homo sapiens»^{^[8]}. Мы видим таким образом, что свой «поход» Рудницкий начинает с чисто биологического определения нации. Нация является, по его мнению, таким же продуктом биологической эволюции, как любая разновидность животного или растительного мира. Процесс борьбы за существование и естественного отбора создал те разновидности зоологического вида Homo sapiens, которые называются нациями. Классовая подоплека подобного определения нации совершенно ясна. Идеологам буржуазии, идеологам фашизма важно представить нацию как некое «высшее единство», как некую надисторическую категорию. Представление о нации как о категории исторической, возникающей на определенном этапе развития общества, для них неприемлемо, ибо их трактовка нации призвана затушевать факт классовой борьбы, представить нацию в виде «естественно» возникшей «целостности», в которой должна господствовать смудрая гармония-» между частями целого, а отнюдь не противоречия и борьба. И именно поэтому всевозможные чисто биологические определения нации находят широкое применение у идеологов фашизма. В § 1 Carta del Lavoro итальянского фашизма мы можем прочесть, что: «итальянская нация есть организм, преследующий жизненные цели и располагающий средствами деятельности, которые стоят выше целей и средств изолированных и корпорированных индивидуумов, из которых состоит нация». Немецкий фашист Q. Граф в статье «Раса и народ как высшие жизненные единства» определяет нацию термином, заимствованным из биологии — «свободно скрещивающееся сообщество»: «Каждый народ является резко отграниченным от соседних народов и замкнутым в себе на протяжении многих столетий и тысячелетий свободно скрещивающимся сообществом» и дальше: «Нация —это жизненное единство, возникшее из вполне определенных рас, смесь рас, в которой преобладающая раса определяет своеобразие народа»^{^[9]}.

Чисто биологическое понятие симбиоз также привлечено для «об’яснения» того, что такое нация. По мнению расового теоретика, некоего Ф. Бюхлера^{^[10]}, отдельные «расовые кирпичики», из которых состоит германская нация, скреплены друг с другом самым настоящим симбиозм, с которым мы встречаемся во всех областях биологии. Нация как «единство, основанное на родстве крови и внутреннего переживания» (Фрик)^{^[11]}, нация как «воля к совместным действиям» (Донцов)^{^[12]}, эти биомистические и мистико - психологические определения должны дополнить чисто биологические определения нации.

Подобные биологические и биомистические определения нации ясно выражены также и у украинского буржуазного социолога В. Старо- сольского. Этот «теоретик» сообщает, что: «только нации, а не государства, можно назвать организмом», «нация—это стихийный биологический продукт», «стихийность, чистая биологичность и иррациональность национального сообщества выступает с совершенной ясностью». И здесь же Старосольский особенно наглядно обнажает классовую подоплеку всего этого построения, повторяя вслед за Шумпетером (Schumpeter, 1919), что империализм является «чистым» биологический продуктом, «стихийно присущий нации». Такова несложная попытка биологического оправдания империализма^{^[13]}.

В этих вопросах социал - демократы также расчистили путь фашистам. У «классиков» социал-демократии мы встречаем концепцию нации, ничем не отличающуюся от тех формулировок, какие мы находим у Розенберга, Рудницкого, Графа и т. д. Биологизация понятия нации, изображение нации в виде «биологического единства» характерно для них в такой же степени, как и для фашистских теоретиков. Что стоят, например, такие «формулировки» Отто Бауэра: «Представители одной нации сходны телесно и духовно, так как они происходят от общих предков и поэтому унаследовали все те признаки, которые у предков выработались в процессе борьбы за существование путем естественного и полового отбора...»

«Творческие и воспроизводительные силы расы являются решающими в истории народа; сохранение чистоты крови, смешение наследственных зачатков различных по происхождению сообществ, вот истинные великие события мировой истории, которые проявляются как в судьбе отдельных людей, так и в судьбе наций»^{^[14]}.

Дальше Отто Бауэр говорит о том, что «зародышевая плазма является носительницей национальных особенностей», которые образовались благодаря деятельности естественного и искусственного отбора, а также передачи по наследству благоприобретенных признаков.

Все эти и им подобные биологические определения нации призваны:

1) затушевать классовую борьбу изображением нации в виде целостного биологического организма, в отношении которого легко провести известную еще в древнем Риме аналогию: мол, мозг и руки нужны телу одинаково, мозг должен управлять, а руки — выполнять работу, руки должны быть покорным орудием мозга, и горе тому организму, между частями которого возникает пагубный разлад;

2) протащить мысль, что нация является естественно-исторической целостностью, между частями которой господствует не борьба, не антагонизмы, а гармония, основанная на «родстве крови», симбиозе и т. п.;

3) протащить мысль, что нации как продукты биологической эволюции возникают будто бы по закону борьбы за существование и что, следовательно, развитие наций идет под влиянием биологических, а не социальных закономерностей.

Единственным научным определением нации является определение, данное тов. Сталиным: «Нация — это исторически сложившаяся устойчивая общность языка, территории, экономической жизни, психического склада, проявляющегося в - общности культуры. При этой само собой понятно, что нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец» Ч Для нас та общность людей, которую мы называем нацией, ничего общего не имеет с такими чисто биологическими категориями, как разновидность, подпорода и т. д. «Общность эта,—пишет т. Сталин,— не расовая и не племенная. Нынешняя итальянская нация образовалась из римлян, германцев, этрусков, греков, арабов и т. д. Французская нация сложилась из галлов, римлян, бритов, гермавцев и т. д. То же самое нужно сказать об англичанах, немцах и прочих, сложившихся в нации из людей различных рас и племен. Итак, нация—не расовая и не племенная, а исторически сложившаяся общность людей»^{^[15]}.

Мы видели, что фашист Рудницкий рассматривает, нацию как природно- биологическую, а не историческую категорию. Для него нация это биологическая разновидность, возникшая в процессе борьбы за существование и естественного отбора отдельных мутаций (изменений наследственных зачатков). Несмотря на оговорки, Рудницкий, как и все расовики, фактически отождествляет понятие раса и нация и приходит дальше к установлению изначальной неравноценности рас и наций. Он повторяет лишь обычные рассуждения расовиков и социал - дарвинистов. Легко видеть, что теория «неравноценности» рас —наций является не чем иным, как идеологическим орудием в руках современного империализма, служащим обоснованию захватнической политики и угнетения колониальных народов^{^[16]}.

Классовая суть определения нации Рудвицким более чем ясна. Особенно интересна та откровенность, с которой Рудницкий и сам немедленно открывает карты. «Что дает подобное определение нации для понимания сущности национализма»?—спрашивает он и здесь же в своеобразной «биологической форме» дает ответ на поставленный вопрос. Посмотрите на муравьев,—говорит этот «бескорыстный любитель природы»,— они делятся на разные виды, и каждый вид приспособлен к той среде, в которой он обитает. Один вид Myrmecocystus hortus deorum собирает мед. Lasius niger занимается «скотоводством», Polyer- gas питают муравьи - «невольники» и т. п. Каждая мурашка, каждая разновидность имеет «свою особую линию развития» и «всякий понимает, что если бы один вид насильно заставить развиваться по особой линии развития другого вида, то этот вид придет в упадок или погибнет». А так как, по мнению Рудницкого, никакой качественной грани между муравейником и человеческим обществом не существует, то отсюда ему легко сделать вывод, что: «подобно тому как и каждый вид животных, так и та разновидность, которую мы называем самостийным народом, нацией, имеет присущую только ему сущность, и что каждый народ должен направить свое развитие в ту сторону, как это ему подсказывает его сущность. Национализм — эго просто стремление, вытекающее из этой сущности, это стремление к самосохранению той разновидности человеческой породы, которую мы называем народом»¹.

Подменив историческое понятие—нация—биологическим понятием—разновидность, Рудницкий логично распространяет и чисто биологическую категорию адаптации, приспособления на человеческое общество. Для него нация это есть нечто приспособленное к климату и территории, совсем как муравьи приспособлены к своей среде: «Строение земной поверхности, влияние климата, растительных и животных продуктов страны формируют тело народа... все эти природные факты обусловливают всю духовную сущность народа, всю его деятельность» ^{^[17]}.

Для нас совершенно ясно, что развитие человеческого общества происходит на качественно совершенно иной основе, чем развитие животного мира^{^[18]}. Не биологическими закономерностями определяется развитие человеческого общества, а законами, специфически присущими ему, законами производства, раскрывающимися в определенный период, как законы классовой борьбы. Рудницкому же нужно «обосновать» при- роднуюизначальность наций и национализма. Империалистическую политику буржуазия оправдывала ссылками на малоценность — «низкую породу» негров, малайцев и др. < цветных рас»; национализм и фашизм украинской буржуазии, в том числе и кулачества, Рудницкий пытается обосновать «вечными законами биологии» и эволюционной теорией. Нации и национализм это, мол, не исторические продукты, а «изначальные создания природы». Этот оголтелый махровый национализм, выступающий в биологическом одеянии, преследует весьма прозрачную цель—убедить трудящихся Украины в том, что они «от природы» не могут иметь ничего общего с трудящимися других национальностей и что «от природы» же им «ближе» собственная буржуазия и кулачество. «Безобидные», казалось бы, разговоры насчет мурашек приводят к контрреволюционной попытке вбить клин, оторвать трудящихся Украины от трудящихся всего СССР и восстановить власть помещиков и капиталистов. «Законы эволюции» на службе украинской контрреволюции—вот как расшифровываются «ученые» рассуждения Рудницкого.

Но все это была только увертюра, а основное «музыкальное действие» начинается в главе «Национализм и раса» этой же работы Рудницкого. Концепция такова: раз украинская нация возникла в процессе биологической эволюции, то естественно, что по своим расовым особенностям она должна в корне отличаться от других наций как по признакам физическим, так по признакам психическим, ибо для сего расовика очевидно, что каждой расе свойственна и своя особая расовая психология.

Попытки доказать существование особого расового типа украинцев или даже особой «украинской расы» делались идеологами украинского национализма неоднократно. Подобного рода попытки мы находим у Антоновича, Грушевского, С. Русовой,И. Раковского, Дм. Донцова и т. д. и т. п.

Небезызвестный В. Антонович в статье «Три нащональв» типи народи», написанной в 1888 г. (и переизданной ВУАН в 1932 г.), дает антропологическое определение нации, настаивая на расовой неравноценности людей, и переходит затем к сравнению расовых особенностей украинцев, русских и поляков^{^[19]}. «Нация — это группа людей, родственных и близких друг к другу своей природой, характером, способностями, темпераментом» (197). Вслед за этим Антонович переходит к описанию расовых «отличий». Прежде всего идут физические отличия. Оказывается, что череп украинца «походит на яйцо, повернутое носком наперед; у поляков череп значительно более длинен, чем у украинца, а у москалей, наоборот, формою он скорее круглый» (198—199). Дальше: у поляков ноги длиннее туловища, у москалей короче туловища, а у украинцев равны туловищу. «У поляков чаще всего и больше всего жиреет живот, у москалей затылок, а у украинцев бюст» (200) и т. п. Но все это Антоновичу нужно для того, чтобы на основе физических отличий показать существование и врожденных расовых психических отличий. И дальше следует ряд «шедевров». От состояния нервной системы зависит, оказывается, «характер народа», его общественное и политическое состояние и в конечном итоге его «способность к развитию» (201). А с нервной системой у «москалей» дело обстоит совсем плохо: «Нервная система москаля нечувствительна, а поэтому реакции на внешние раздражения у него невелики и бессильны». «На малой чувствительности москаля основана его прямота и грубиянство». Оказывается, что расовая психология проявляется даже в... ругани «москаля»: «Ругань его очень обильна, груба и крайне цинична. Поляк, ругаясь, не забывает повеличаться, ругань у него витиевата, театральна, ненатуральна. Украинцы, ругаясь, также иногда не чуждаются цинизма, но обычно ругань у них бывает мифологическая: «чорт», «трясця», «яропуд» и пожелание чего-либо плохого». Дальнейшее исследование расовой психологии сим столпом украинского национализма развертывается в том же духе. Для того, чтобы не было ни малейших сомнений в том, что речь идет именно о врожденных, расовых отличиях, Антонович подчеркивает, что «никакая культура не- в состоянии уничтожить врожденных качеств...» (209). И весь этот зоологический национализм переиздается ВУАН в 1932 г. в сопровождении сочувственных комментариев Б. М. Мельник-Антонович.

Ту же националистическую идейку—попытку доказать особенность украинского типа, древность и природную изначальность «украинской расы» мы находим у М. Грушевского. В одной из старых своих работ 1906 г. Грушевский пишет^{^[20]}: «Украинский этнический тип отличается от своих ближайших родственников великороссов и бело- руссов также и в других отношениях: особенностями антропологическими в тесном смысле, т. е. физическим устройством (формою черепа, ростом, соотношением частей тела) и чертами психофизическими, проявляющимися в народном характере, психологии, складе семейных а общественных отношений... Как в лингвистическом, так и в психологическом отношении обособление народностей украинской, белорусской и великорусской выходит далеко за пределы истории».

А позже, в 1918 г. совсем распоясавшийся Грушевский прямо пишет, что антропологически, по своим расовым свойствам украинцы не имеют ничего общего с русскими: «Есть с этой точки зрения глубокая разница между характером украинским и русским, глубоко отличным от европейского...» Дальше, характеризуя расовые особенности русских, Грушевский пишет: «Отсутствие собственного человеческого достоинства и неуважение к достоинствам другого человека, отсутствие вкуса к выгодной, хорошо упорядоченной жизни... склонность в анархизму и даже к социальному и культурному разрушению...» и т. д. «...все эти призваки глубоко противны всякому европейскому, организованному индивидууму... Они же являются полной антитезою народным украинским особенностям... Все эти признаки делают украинца близким по духу и характеру к западноевропейской стихии, кое в чем к германской... »^{^[21]}

Если учесть, что это писалось в 1918 году, во время германской интервенции, то становится совершенно ясным, что в форме рассуждений насчет расовой психологии украинская контрреволюция протягивала руку германским интервентам.

1, наконец, из «классиков» зоологического украинского национализма, пытавшихся подвести «антропологическую базу» под национализм, упомянем еще Донцова.

В своей статье «Культура занепаду»⁸ Донцов очень подробно характеризует низкие расовые свойства «москалей» и противопоставляет им высокие расовые свойства украинцев, сближающие последних с «кругом европейских рас».

Б числу расовых свойств «москалей» относятся неповоротливость, инертность, вялость (350), нетерпимость (347), примитивизм (360), стадность (351), «отвращение ко всяким общепринятым формам а самым основным требованиям эстетики» (352) и т. п. I дабы никакого сомнения не было в том, что речь идет не о приобретенных, а о врожденных, природных, расовых признаках, которые выработались под влиянием естественного отбора, Донцов прибегает также к социал - дарвинистическим рассуждениям. Чем об’ясняется наличие у русских подобных «расовых свойств» ? Это об’ясняется, оказывается, тем, что в России отбор привел к нивелировке и в России поэтому дальнейшая эволюция происходить не может. «По Дарвину про-

)ecc происходит только путем отбора наиболее приспособленных,

о этот отбор возможен только там, где представляется выбор, где есть миллионы разных форм, разных индивидуальностей, из которых мать - природа отбирает наиболее ценные, наиболее устойчивые. Б России этот процесс задержан» (356).

Аналогичные рассуждения плюс попытка создания школьной «ра- совой педагогики» мы найдем у С. Русовой и И. Раковского^{^[22]}.

Однако, наиболее полно расовая теория украинского национализма была разработана тем же Рудницким. Она разрабатывалась им в целом ряде произведений, вышедших на немецком, английском, румынском, итальянском и украинском языках^{^[23]}. По детальности разработки и четкой политической целеустремленности Рудницкого можно отнести к «классикам» расизма вообще, хотя его рассуждения во всем основном сходны с обычными построениями расовиков. Мы видели выше, что Рудницкий пытался построить широкую социал -дарвинистическую базу для своей теории. Рассматривая нацию как продукт биологической эволюции, он неизбежно приходит к выводу, что люди, составляющие данную нацию, должны обладать и вполне определенными биологическими (расовыми) особенностями. Рудницкий весьма «смело» берется за установление понятия украинская раса. Он не ограничивается принятым среди некоторых антропологов (Волков, Q. Раков- ский) причислением украинцев к так называемой динарической расе^{^[24]}, а весьма развязно и решительно устанавливает понятие украинской расы, противопоставляя расовые признаки украинцев расовым признакам русских, белоруссов и т. д.

«Украинская раса... обладает высокими качествами. Высокий рост (украинцы принадлежат к самым высоким народам Европы

i земного шара) и большой об’ем груди (пожалуй, самый большой в Европе) при стройности и подвижности делают украинцев очень способными во всякой физической работе. Высокая брахикефалия и ясная болыпеголовость указывают на большие умственные способности. .. «Что касается телесной красоты и силы, то ни москали, ни поляки, ни мадьяры, ни евреи не могут равняться с украинцами, тоже относится и к плодовитости. Что касается умственных особенностей, то ни одна из этих наций не может путем смешения с нами дать нам что-либо действительно положительное»^{^[25]}. В своей старой работе «Ukraina. Land und Volk* Рудницкий приводит целый ряд антропологических данных, которые должны доказать своеобразие расового типа украинцев. Например, средний об’ем груди в отношении к росту у украинцев 55,04<7„, у белоруссов 53,84%, у русских 52,18°/₀. Подобные же мельчайшие отличия, установленные в отдельных выборочных и тенденциозных обследованиях, Рудницкий тщательно отмечает и для ряда других признаков, делая отсюда следующий вывод: «украинцы имеют крайне мало антропологического сходства с поляками, белоруссами и русскими»^{^[26]}. «Большой прирост украинского населения следует отнести за счет его более высоких расовых качеств»^{^[27]}.

В другом своем произведении Рудницкий подробно сравнивает признаки украинцев и «москвинов» и шаг за шагом отмечает физические и психические расовые особенности и преимущества «украинской расы». Украинская культура старее московской, украинец любит цветы, а «Москвин»—нет, у украинца одежда красивая, у «Москвина» — «безобразная», украинец—хороший хлебороб, «Москвин»— плохой, украинец «солиднее и степеннее, чем Москвин». Украинец — хороший семьянин, терпимый человек, а «Москвин» — деспот и нетерпимый. «По сравнению с украинской московская песня, обычно скверная, солдатская» и т. д. и т. п. Любопытно, что весь этот бред оголтелого шовиниста помещен в учебнике географии, предназначенном для народных школ. Украинских трудящихся в капиталистических странах Рудницкий и К° отравляют националистическим ядом с детского возраста^{^[28]}.

Считая, повидимому, что весь этот националистический бред доказал существование особой «украинской расы», Рудницкий развертывает целую фашистскую расово - гигиеническую и евгеническую программу. И Рудницкий, и Донцов, и целый ряд других украинских фашистов, ^основываясь на этих расово'теоретических упражнениях, облекают в одежду расовой теории свою ставку на украинское кулачество, ориентацию на немецкий фашизм и на интервенцию против СССР, на отрыв Украины от Советского союза, лютую, звериную ненависть к революционному пролетариату. Но прежде чем перейти к этому материалу, необходимо показать, насколько все эти рассуждения, столь характерные для расовиков, далеки от науки и не выдерживают научной критики.

Два положения занимают важное место в расово-теоретических спекуляциях. Это, во-первых, утверждение, что человечество распадается на определенное количество стойких, чистых рас, характеризуемых неизменными физическими и психическими расовыми признаками, и, во-вторых, утверждение, что расы неравноценны, что одна из рас (обычно та, к которой причисляет себя сам расовый теоретик) по своим физическим и психическим признакам стоит выше другой расы. Мы видели, что эти положения в полной мере характерны и для украинских фашистов - расовиков. Усиленно пропагандируются эти же положения германским фашизмом.

Рассмотрим первое из этих положений. Можем ли мы говорить «.существовании определенного количества чистых, неизменных рас ?

Прежде, чем дать ответ на этот вопрос, рассмотрим основное: существуют ли реально расбвые различия, может ли биолог, антрополог оперировать понятием «раса»? На этот вопрос можно ответить утвердительно. Человек произошел от единых предков, и различнейшие группы единого вида «человек разумный» обнаруживают наглядно это единство происхождения, будучи совершенно сходными по всем основным признакам. Однако, еще в период «становления» человека, в различных местах земного шара, в различнейших условиях среды произошла известная диференциация древнейших наших предков, выработались различные расовые типы, отличные друг от друга по комплексу тех или иных своих второстепенных, отнюдь не основных, физических особенностей. Различные древние ископаемые расы Homo sapiens, достаточно хорошо известные палеоантропологии, расселяясь, перемещаясь, скрещиваясь друг с другом, изменяясь под влиянием различнейших условий окружавшей их среды, дали и целый ряд отличающихся друг от друга расовых типов современного человека. Нельзя упрощенчески обходить, критикуя расовиков, вопрос о сущности расовых различий внутри вида Homo sapiens. При всей неопределенности и относительности антропологического понятия расы (о чем речь будет дальше) совершенно очевидно, что по комплексу тех или иных второстепенных структурных, а следовательно, и функциональных особенностей, зачастую коррелятивно связанных и имеющих определенную наследственную основу^{^[29]}, мы можем наметить несколько отличающихся друг от друга антропологических типов людей. К этому собственно сводится антропологическое понятие «раса», попытки же включить в характеристику расы и особые черты специфической расовой психологии, т. е. попытки показать биологическую «расовую обусловленность» содержания человеческого сознания, попытки включить физические и психические черты, полностью обусловленные «сегодняшним днем» социального бытия человека, попытки придать имеющимся отличиям абсолютное значение и приписать им определяющую роль в развитии человеческого общества и, наконец, попытки трактовки расы как некоторой определенной и резво отграниченной части человеческого общества не выдерживают, как мы увидим, научной критики. Расовиви же считают расовыми признаками все черты человеческого сознания, т. е. черты, которые полностью обусловлены именно социальными, а не биологическими факторами. Точно также ряд физических особенностей человека, определенных условиями его социальной жизни, также приписываются к «расовому диагнозу». Все эти признаки фетишизируются, существующим же реально расовым различиям придается абсолютное значение, их рассматривают как нечто неизменное и лежащее в основе деления человечества на ряд резко отграниченных друг от друга групп. И, навонец, подобным образом «сконструированная» «раса» рассматривается кав «двигатель» человеческой истории. Разумеется, никакого отношения в науке подобная травтовка расы не имеет. То, что, напр., монголы, негры и белые по вомплевсу своих второстепенных, физических особенностей отличаются друг отдруга, не подлежит сомнению, и наша задача—не обходить этот очевидный фавт молчанием, а показать, что этот факт ничего общего не имеет с расово - теоретичесвими спекуляциями дипломированных лакеев фашизма.

Мы можем привести ряд высказываний Маркса и Энгельса по вопросу о расе. Вспомним хотя бы известное место из «Капитала» ’, где Маркс говорит: «Если мы отвлечемся от большего или мевыпего развития общественного производства, то производительность труда окажется связанной с естественными условиями. Эти последние могут быть целиком сведены к природе самого человека, к его расе и т. п. и в окружающей человека природе».

Огромиое принципиальное значение имеют те высказывания ос- новоположнивов марксизма, в которых они указывают на историчность имеющихся расовых отличий, на ведущую роль фавтора социального в изменении физичесвих признаков человека.

«Даже естественно возникшие родовые различия, вак, например, расовые и т. д... могут и должны быть устранены историческим развитием»,—пишут Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии»^{^[30]}.

Эта мысль представляется нам исключительно важной. Подобно тому кав вне теории происхождения человека, гениально намеченной Энгельсом, невозможна никакая действительно научная последовательно материалистическая теория происхождения человека, и самые передовые теории буржуазных ученых страдают неизбежной ограниченностью и метафизичностью,—подобно этому вне исторического материализма мы не в состоянии понять и изменение физического типа человека, его антропологических особенностей на протяжении человеческой истории и доистории.

Ведь действительно, изменения физического типа человека под влиянием определенных условий труда, природных условий, которые в конкретных исторических, социальных условиях каждый раз своеобразно преломляются, изменение физического типа человека в результате расселений, скрещиваний, этнической изоляции и т. д. и т. п.,—все это происходит у человека в специфической, своеобразной только для него форме, полностью определяется общественно- исторической сущностью человека.

Подобный подход, а он является единственно научным, требует от нас не упрощенческого отбрасывания понятия расы, а трактовки расовых различий, как реально существующих, но изменчивых, преходящих, принявших ту или иную свою форму в определенных исторических условиях и долженствующих измениться или быть устраненными в иных исторических условиях.

Именно в силу социальной специфики человека вопрос о расах человека разумного должен ставиться принципиально иначе, чем вопрос о расах у животных и употребление общего термина «раса» без учета специфики может привести только к бесконечной путанице. А ведь не только среди буржуазных антропологов, но и среди советских антропологов можно встретить такого рода рассуждения: расы существуют среди всех животных, следовательно, они есть и у человека. При всей относительности понятия «раса» отрицать существование рас у человека нельзя, но для нас также очевидно, что расы диких животных, поддерживаемые в определенной «форме» процессами отбора или изоляции, что расы домашних животных, поддерживаемые процессом селекции, и расы человека это не одно и то же. Человеческое общество развивается на основе не биологических, а социальных закономерностей. Раса человека отражает специфическое, историческое развитие человека; в ней «запечатлено» столько специфических изменений, столько смешений, что само понятие «раса» у человека приобретает своеобразный характер. Именно этот учет специфичности развития человека об’ясняет нам в частности и то интересное явление, что большинство расовых признаков человека не являются адаптивными, приспособительными, противоположно тому, что мы имеем у животных и растений. Это замечание бьет также по расовикам, которые, как мы видели выше, рассматривают расу как некий «природный продукт», естественно приспособленный к условиям «территории и климата».

Подчеркнем сейчас, что мало - мальски серьезному антропологу ясно, что чистых рас, неизменно сохраняющих свои основные признаки, вообще не существует. В древнейшие времена, в доистории человека, не говоря уже об исторической периоде, происходили огромные междурасо- вые скрещивания, «наследственные зачатки» человека перемешались на всем земной шаре столь основательно, что говорить о существовании каких бы то ни было чистых рас абсолютно не представляется возможным. Чистые расы—миф. Это полностью- признают даже многие буржуазные ученые. Например, известный антрополог Ф. Вайденрайх в интересном исследовании «Раса и строение тела» приходит в следующему выводу: «Совершенно чистых рас не существует ни ч Европе, ни где бы то ни было на свете. Расы повсюду смешаны друг с другом». Говоря о древнейших доисторических временах, Вайденрайх пишет: «Следовательно, чистые расы, если считать телосложение и форму лица расовыми признаками, не существовали тогда, как и теперь»^{^[31]}.

Учитывая это, мы полагаем, что в отношении современного человека правильно говорить о существовании известных относительных, групповых, антропологических, расовых различий. Эги групповые антропологические различия мы вправе охватить понятием «раса». При всей относительности понятия раса антройолог вправе говорить о существовании рас. Разумеется, наше понимание расы ничего общего не имеет о той шовинистической фальшивкой, которой оперируют фашисты. Образно выражаясь, некогда был «едивый поток», приведший в выработке человеческой формы приматов. В древнейшие времена, в период «становления» человека, этот потов разбился на целый ряд отдельных потоков, отдельных «ручейков», отличавшихся теми или иными своими второстепенными особенностями. Но затем (уже в доистории) от одного ручейка к другому начала прокладываться дорожка. Вскоре эти ручейки соединились густой сетью связывающих их потоков, и уже невозможно стало провести границы между отдельными ручьями. Именно в результате истории, специфической человеческой истории, в результате множества смешений, в основном исчезла (правда, в различных местах земного шара в совершенно различной степени) та относительная мономорфность и пространственная группировка, которая была в далеком прошлом в большей степени характерна для рас, и поэтому антрополог имеет не только суб’ективное, но и «историческое» право употреблять понятие «раса», но он сегодня не может не вносить в это понятие неизбежных, необходимых элементов условности.

Тот факт, что чистых рас вообще не существует, что произошла огромная «междурасовая диффузия», делает понятным и то, что невозможно установить абсолютные границы между расами, что невозможно даже точно определить, какие признаки или комбинации признаков существенны для определения расы, а вавие нет, что невозможно, наконец, мало-мальски точно определить число рас. Любопытно в качестве одной из возможных иллюстраций вышеприведенного положения вспомнить, что Ретциус делит человечество на

2 расы,Вирей — 2, Кювье и Катрфаж—3, Линней — 4, Гекели — 4,

Блюменбах—5, Брадлей—Ь, Бюффон—6, Ламарк—6, Гюнтер и Пе- шель—7, Агассиц—8, Пикеринг—11, Геккель—12, Ф. Мюллер—12, Бори-Сен-Венсан—15, Малт Брэн—16, Демулен—16, Топинар—18, Деникер — 30, Мортон—32, Крауфорд—60, Бурке—62, Глид дон —150 Ч

0 чем говорит эта огромная пестрота в определении количества рас? Она является отражением того об’ективного положения вещей, что ясно отграниченных, чистых рас в природе вообще не существует, не может быть поэтому и абсолютных стандартов, критериев для отграничения рас друг от друга; всякая система рас неизбежно должна будет носить условный характер в зависимости от того, какие именно признаки выбраны данным исследователем для разграничения рас друг от друга. Но с самими - то признаками дело обстоит тоже весьма любопытно. В настоящее время можно считать совершенно прочно установленным факт, что каких-либо признаков, которые бы резко отграничивали один расовый тип от другого, вообще не существует. Признаки, характерные для данной расы, мы находим также и у других рас. Речь может нтти только лишь о большем или меньшем проценте распространения того или иного признака, о пределах вариации данного признака и о большей или меньшей его коррелятивной связи с другими признаками у представителей данной группы людей. О том, что какой-либо признак является исключительным достоянием одной какой-либо расы, резко отграничивающим ее от других рас, вообще нельзя говорить. Например, монгольская складка глаза является характерной особенностью монгольской расы, но этот же признак (именно в результате междурасовых смешений) встречается и у немцев, французов, русских, украинцев, болгар и т. п., только в меньшем проценте случаев,—например., у крымских болгар этот признак встречается в 7,4%, У коларовских болгар в 9,7% и т. д. Подобные примеры можно привести для любого другого признака. Какая-нибудь форма волос, считавшаяся характерным признаком данной расы, может быть обнаружена в ряде случаев и у представителей других рас. Любые два крайних «расовых признака» связаны целым рядом переходов. Признаки эти (форма черепа, форма и цвет волос, цвет глаз, пигментация кожи и т. д.) находятся в самых разнообразных сочетаниях друг с другом. Попытки же придать какому-либо из этих признаков решающее значение не выдерживают критики (достаточно сослаться на крах спекуляций вокруг измерений черепа— краниометрии).

Вообще же следует отметить, что суждение о расовой принадлежности по тем или иным внешним (фенотипическим) особенностям имеет лишь относительную ценность и является в достаточной мере уязвимым. Для генетики азбучным является то положение, что организмы фенотипически сходные могут быть генотипически (т. е. по своим наследственным зачаткам) совершенно различными. Например, шестипалость человека, безволосость млекопитающих, белое оперение кур и т. д. могут в одних случаях вызываться одними наследственными факторами (генами), в других случаях другими. Все антропологические данные нуждаются в тщательном генетическом анализе. Поэтому делать на основании фенотипа суждение об историческое связи тех или иных форм, без детального генетического анализа, который может обнаружить явления конвергенции (схождения признаков), не представляется абсолютно правильным. Точно также мы хотим подвергнуть сомнению категоричность ссылок антропологов на коррелятивную (соотносительную) связь, существующую между признаками, характеризующими расу. Такая связь, исторически возникшая, может быть вполне реальной и, несомненно, для характеристики расовых отношений имеет серьезное значение, но также несомненна необходимость анализа в каждом конкретном случае характера этой связи и в особенности доказательства наследственной, генотипической обусловленности этой связи. Для нас очевидно, что зачастую наличие подобного рода коррелятивной связи устанавливается чисто статистически и генетически не обосновано. С множеством примеров подобного рода знакомит нас, например, практика генетико-селекционной работы. Б тому же нужно вообще иметь в виду, что так называемые расовые признаки не обязательно коррелятивно зависят друг от друга. Например, такие «излюбленные» антропологами признаки «расы», как форма черепа, форма волос, цвет кожи не обнаружили, как показал ряд исследований, никакой взаимной связи. Подобные признаки могут вообще достаточно широко изменяться вне их взаимной, коррелятивной связи друг с другом.

Во всяком случае в свете развитых здесь положений становится очевидным, что все рассуждения о существовании какой-то чистой и неизменной расы являются совершенным абсурдом.

Интересно отметить, что это понимают и сами антропологи - фашисты. Они иногда бывают вынуждены признать, что чистых рас действительно не существует. Небезызвестный Г. Гюнтер, глава германских антропологов - фашистов, в резком противоречии с самим собой пишет, что чистых рас, невидимому, нет: «Чистые в расовом отношении народы это может быть только эскимосы и вымершие в настоящее время тасманийцы»^{^[32]}.

Сквозь зубы в одной из своих ранних работ в этом признается и Рудницкий, но тут же на месте начинает заметать следы. Его прием представляется вообще характерным для расовиков, и поэтому остановимся на нем несколько подробнее.

Рудницкий вынужден признать, что «украинцы являются, пожалуй, антропологически тоже смешанной расой точно так же, как и все другие нации Европы. Но образование этой смешанной расы произошло в отдаленнейшие доисторические времена, и более поздние примеси были чересчур ничтожны, чтобы изменить заметным образом первоначальный расовый тип украинцев»^{^[33]}.

Поняв таким образом, что настаивать на том, что украинцы являются чистой расой, нельзя, Рудницкий пытается все <же сохранить основное для него утверждение, что украинцы являются особым антропологическим типом, особой расой. Он соглашается с тем, что украинцы «смешанная раса», но столь древняя (происшедшая еще в доисторические времена), что по сути дела ничего не изменится, будет ли подобная раса называться чистой или смешанной, раз она в неизменном виде сохраняется много тысячелетий, то это будет спор о словах. Это наше замечание полностью относится и к весьма распространенным попыткам расовиков - фашистов установить понятие так называемой «исторической» или «культурной» расы.

Так как утверждения о неизменности и абсолютной чистоте раеы не выдерживают критики, многие расовики устанавливают понятие «исторической расы», которая, мол, хотя и произошла путем смешения ряда чистых рас, но после этого существует в определенной и неизменной форме много тысячелетий. Эта попытка спасти идею чистой расы совершенно не научна, так как она также исходит из невыдерживающего критики положения о неизменности расовых признаков, о неизменности рас. Ниже мы приводим по этому вопросу небезынтересную фактическую справку. Мы видим таким образом, что, уступая на словах, Рудницкий на деле проводит ту же националистическую, буржуазную, антинаучную идейку. Для нас совершенно очевидно, что украинец—понятие историческое, которому антропологически точно так же ничего не соответствует, как когда мы говорим русский, немец, француз или итальянец. Все попытки истолковать нацию биологически, антропологически являются антинаучной спекуляцией, имеющей вполне ясную для нас классовую подоплеку. Если на земле существует известное количество смешанных друг с другом расовых типов, то к подобного рода реально существующим расовым типам никак нельзя отнести все эти фашистами выдуманные и наделенные несуществующими особенностями «расы», являющиеся националистическими химерами, шовинистическими фальшивками. В этой связи мы хотим, во • первых, подчерк* нуть настоятельную необходимость решительной критики советскими антропологами общепринятого среди буржуазных антропологов деления населения Европы (где междурасовое смешение шло как раз наиболее интенсивно) на ряд отграниченных друг от друга рас. И, во - вторых, следует еще раз решительно подчеркнуть, что нации сложились из различнейших племен и рас и в антропологическом отношении являются крайне гетерогенными образованиями.

Мы позволим себе дать коротенькую справку, которая покажет научный уровень утверждения «академика» Рудницкого о том, что расовый тип украинцев образовался еще в доисторические времена, и что после этого никаких смешений не происходило.

Чтобы понять, насколько это утверждение абсурдно, достаточно вспомнить ту огромнейшую сиену населений, которая имела место в течение тысячелетий на территории Украины. В IV—V столетии до начала нашей эры здесь были скифские поселения, во II столетии—сарматские, в I—IV столетиях нашей эры — готские, в IV столетии—гуннские, в Y столетии — болгарские, в YI — аварские и азарские, а потом—различнейшие славянские поселения. Население на всей территории было чрезвычайно подвижно. То же правильно ж в отношении любого участка Украины в любое другое время. Например, для б. Шевченковского округа, для Чигиринщины можно установить, что в древности здесь пребывали различнейшие кочевники, на протяжении же XYI и XVII столетий здесь произошло огромное «перемешивание» населения: в 1596,1625, 1637 гг. здесь были поляки, в 1662 г.—турки, татары, в 1674 г.—русские, турки, в 1676 г.- русские, в 1677 - 78 гг.—русские и турецкие армии, после 1688 г.— поляки. Затем постоянное общевие с «инородным» населением в результате развития торгово - транспортных и военных путей и т. д. и т. п. Естественно, что все это не могло не отразиться на антропологическом типе населения. Даже антропологи из кабинета антропологии ВУАН, во главе которого до разгрома националистической контрреволюции стоял националист А. Носов, вынуждены были под давлением подобного рода фактов нритти к такому выводу: «Нельзя допустить, чтобы все эти народы, которые пребывали на Чигиринских полях и переходили из села в село, не оставили следов своего пребывания, хотя бы и непродолжительного, не говоря уже о влиянии чужой крови тех, которые пребывали здесь дольше... трудно допустить, чтобы жившее здесь население смогло изолировать себя от тех народов, которые свыше ста лет топтали Чигиринские поля» К Следует, правда, отметить, что, несмотря на эти вынужденвые признания, и эти антропологи-националисты продолжали в противовес фактам протаскивание мысли о наличии якобы «основного антропологического типа» украинцев.

Подобного рода фактов, опровергающих спекуляции расовиков, можно привести большое количество. Но украинских националистов все эти факты очень мало интересуют, так как все свои расовые, псевдоантропологические рассуждения они строят, исходя из того положения, что «проблема начала украинской нации затрагивает не только сферу украинской науки, но и сферу украинской национально-политической идеологии»^{^[34]}, что, попросту говоря, означает, что, исходя из этой фашистской «национально-политической идеологии», можно как угодно извращать любые факты.

Рудницкий и ему подобные очень любят рассуждения о расовом своеобразии украинцев, используя для вящшей убедительности

цифровые данные. Мол, об’ем груди у украинцев в средней больше, чей у русских, на 5 мм, рост на 1 см и т. п. При этом используется цифровой материал, собранный рядом антропологов — Ивановским, Раковским и др.

Бесь этот цифровой материал ценности не представляет. «Средние» цифры роста и др. признаков без детальнейшего социально- экономического анализа условий труда и быта той группы населения, среди которой эти цифры получены, имеют очень небольшой интерес, а зачастую не представляют никакого научного значения. А обычно эти цифровые данные добываются вне всякого анализа и учета социально - экономических факторов. Под общей рубрикой «украинцы» или «русские» могут быть собраны представители различнейших классов и различнейших профессий. А ведь многочисленнейшие работы показывают, какое огромнейшее влияние на формирование конституции человека имеют условия труда и быта^{^[35]}. Вся соль вопроса в том, что все эти антропологические признаки (и рост, и об’ем груди, и форма черепа) изменчивы как под влиянием условий труда и быта, так я под влиянием тех или иных природных условий, и поэтому придавать тем или иным мелким отличиям в этих признаках какое бы то ни было самодовлеющее значение, включать их в «расовую диагностику» населения данной местности совершенно невозможно. Американский антрополог Боас доказал, например, на переселенцах из Польши и Италии в Америку, что изменчивы и такие признаки, как форма черепа. Эти работы вызывают понятную ненависть у фашистских расовых теоретиков. Один из них, некто Meyer-Heydenhagen, обрушивается в№5 «Volk und Rasse» (за 1934 г.) на «попытки доказать, что человеческие расы изменчивы благодаря условиям ландшафта и климата, попытки, которые охотно делаются со ссылкой на давно опровергнутые утверждения американского еврея Боаса». Безграмотный фашистский писака сознательно вводит в заблуждение насчет работ Боаса, ибо критика этих работ совершенно неубедительна, и обнаруживает полное незнание того, что работ, доказывающих огромную изменчивость конституции человека, насчитывается не одна сотня. Ведь любопытно отметить, что большую изменчивость формы черепа доказал и фашизировавшийся ныне германский ученый Фершуер (O.Verschuer, 1925).

То же доказано в отношении других признаков и рядом других работ. Такие признаки, как рост, окружность груди, пропорции туловища, в высокой степени изменчивы под влиянием социальных условий, в которых живут люди.

Антропологи ссылаются иногда на мельчайшие отличия, которые существуют в размерах тех или иных физических признаков между людьми разных наций. Абстрактно, без детальнейшего учета условий труда и быта, говорится, что, например, окружность груди у русских на 11,6 мм меньше, чем у украинцев. Но в подобного рода исследованиях можно найти и иные цифровые данные, например, данные, которые показывают, что окружность груди у интеллигентов украинцев в среднем на 13,1 мм меньше, чем у крестьян украинцев. Причина понятна. Она целиком лежит в условиях труда, в профессии. Выходит, что «расовые особенности», которыми некритически оперируют антропологи, оказались целиком измененными и перекрытыми влиянием социальных факторов. Такие же цифры можно привести и для других признаков, например, для ширины таза: среднее различие между украинским интеллигентом и украинским рабочим 3,7 мм, между украинским и русским рабочим различий нет. Таким образом, можно притти к выводу, что, во-первых, все эти так называемые «различия», если они и есть в том или ином случае, имеют совершенно ничтожный характер, касаются третьестепенных особенностей. Во-вторых, все эти признаки в высокой степени изменчивы и в первую очередь под влиянием социально- экономических условий. В - третьих, эти различия могут затронуть те или иные небольшие популяции (изученные в разных местностях), но они никак ве могут служить доказательством антропологических, расовых и т. п. отличий представителей одной нации от другой.

Любопытно, что время от времени даже у антропологов-националистов под давлением фактов прорываются заглушенные и стыдливо замаскированные сомнения насчет неизменности и однородности «расового типа украинцев», о которой столько декламирует Рудницкий¹.

Все эти рассуждения шиты белыми витками а единственная их цель—вбить расовый клин между трудящимися украинцами и трудящимися других национальностей нашего Союза.

Все изложенное выше делает понятным, почему Рудницкий, Донцов и В° прибегают к таким, на первый взгляд смехотворным, характеристикам расовых свойств украинцев и русских, как: «украинец— хороший хозяин, терпимый человек, русский плохой» и т. д. и т. п. Б ссылкам на «врожденные, расовые свойства души» приходится прибегать потому, что никакого реального научного критерия для определения «расовых свойств» немцев, украинцев и т. д. вообще не существует, все антропологические критерии не выдерживают научной критики. Спрятаться за «свойства души», за психологические критерии при некоторой ловкости рук куда легче. Б тому же фашистам важно в одежду «расовой теории» облечь вполне определенные политические установки, а для этой цели психологическая о биомистическая терминология представляются отнюдь не худшим материалом, чем терминология антропологическая. В этом отношении фашизм украинский ваходится в таком же точно положении, как и германский фашизм. Провалившись с антропологическими критериями определения «нордической» расы, Г. Гюнтер заявляет, что: «нордическое движение остается в стороне от болтовни про белоку-

рых людей и про светловолосость». Его соратник Иоганнес в той же духе пишет: «Форма тела и окраска еще ничего не определяют. Что, одвако, является определяющим—это нордический дух, нор* дическая душа и нордический склад ума»^{^[36]}. Гросс, руководитель «расовополитического управления национал-социалистической партии», настоятельнейшим образом подчеркивает, что дело не во внешних, физических признаках, а в поведении человека: «Человек совершенно нордического типа может в отдельных случаях вести себя совершенно иначе, и наоборот». Здесь же Гросс, приоткрывая карты, сообщает, что расовая диагностика по внешним признакам — плохой прием, ибо он «отпугивает массы» и производит «плохое впечатление за границей»^{^[37]}. И уже цитированный выше Граф в унисон заявляет: «Девтр тяжести при всяком исследовании и описании рас нужно усматривать в душевном»^{^[38]}. И немецкие фашисты усиленно упражняются в установлении психических критериев для определения расы. Наряду с установленными Гюнтером такими признаками нордической расы, как «орлиное выражение глаза», «выправка—грудь вперед, живот назад», появляются и узко психологические определения. Например, один немецкий педагогический журнал в номере за сентябрь - октябрь 1938 г. печатает такую «Таблицу расовых отличий германского народа»: «Героический дух. Отважное мужество. Радость битвы. Чувство чести. Любовь к свободе. Правдавость. Готовность в жертвам. Идеализм. Самоотверженная еклонность в великим идеям. Решительность. Рыцарство. Справедливость. Творческая конструктивная сила. Вервость высокой цели. Благородная осанка и настроение. Честный благонадежный образ жизни. Способность руководить, властвовать»^{^[39]}.

Мы видели выше, что украинские фашисты прибегают к составлению подобных же «таблиц» психологических отличий украинского народа. Украинское кулачество, представителями которого являются украинские фашисты, наделяются всеми идеальными человеческими свойствами, всякие же «москали», «жиды» и проч. рисуются самыми мрачными красками. Белогвардеец проф. Д. Чижевский также составил «таблицу» расовых свойств украинской нации. Оказывается, что национальный характер украинцев включает такие черты: эмо- ционализм, лиризм, эстетизм, юмор, индивидуализм, стремление к свободе, стремление больше «казаться», чем «быть», психические авантюризм и т. д. К

Наоборот, характеризуя «москалей», разжигая самый гнусный зоологический шовинизм, украивские фашисты не жалеют самых мрачных красок. Некий С. НарижныВ в фашистском «Лйературно-на- уковому венику» на основании изучения «народного творчества» дает такую характеристику расово-психологических свойств русских : «москаль злодей... москаль хуже чорта... москаль лжив... москаль придира... москаль лентяй... москаль пройдоха... москаль неблагодарен... украинцы не признают у москалей наличие ума, а только большую хитрость»^{^[40]}.

Украинские фашисты неарочь, как это делают и немецкие фашисты, прибегнуть и к биомистике, типичному фашистскому иррационализму н волюнтаризму.

Дм. Донцов говорит о «тайниках национальной психики», о том, что «в жизни каждой нации решающую роль имеет не разум и знание, а чувство и воля» ^{^[41]}. 3. Коссак призывает украинских рабочих «подчиниться волюнтаризму, который является на практике сборной и дисциплинированной волей, желанием вместе работать и подчиниться вечной идее нации»^{^[42]}. А Ричинский ведет пространные рассуждения о «борьбе украинской и русской души»^{^[43]} и т. п.

Под всеми этими психологическими определениями расы, рассуждениями о борьбе расовых душ и волюнтаризме кроется стремление украинского фашизма мобилизовать вокруг себя сплоченный «единой волей» контрреволюционный актив для «грядущего расчета с большевизмом» (Донцов), для активного участия в интервенции против страны Советов.

Мы видели выше, что в спекуляциях расовиков основное место занимают рассуждения насчет неравноценности рас и преимуществ одной расы перед другой. Примеров таких рассуждений можно привести сотни. Приведем только одно из более новых и откровенных высказываний этого рода. Фишер фон-Эгер в своей книге, носящей громкое название «Quo vadis Еигора», без излишних оговорок пишет, что, «как известно», расы делятся на пять категорий: 1) высокоценные (нордическая, средиземноморская), 2) средней ценности (передне • азиатская, динарическая), 3) умеренно - ценные (восточная, монгольская, малайская, индийская), 4) мало - ценные (негры и т. д.), 5) примитивные (бушмены, пигмеи, готтентоты и т. д.)⁶.

Эти рассуждения носят такой же махрово-реакционный и черносотенный характер, как и все прочие построения этих идеологов фашизма.

Важно указать на то обстоятельство, что социал-демократические «теоретики» старательно помогали самым реакционным идеологам империализма в обосновании гнуснейшей доктрины неравноценности рас. 0. Бауэр, Б. Каутский, Гротьян, Ольберг и др. высказываются по этим вопросам весьма откровенно. К. Каутский, например, маскируясь «под критика» расовиков, на деле пропагандирует также учение о неравноценности рас. Он говорит о «наследственных различиях духовной сущности рас», о том, что расы различны «в отношении духовных особенностей», что «самой сущности учения о развитии соответствует наличие рас, от природы духовно визших и высших... нужно думать, что расы, которые отстали в развитии, должвы характеризоваться менее развитым мозгом» К Каутский, как известно, в ряде основных положений стоит на позициях одного из классиков расизма Гумпловича, и усматривает основу развития человечества в природных факторах и т. д. Гнуснейшим образом извращая марксизм, этот матерой социал - фашист занимает в расовой проблеме те же позиции, что и расовики. Происхождение классов Каутский, подобно Гумпловичу, рассматривает как результат борьбы неравноценных расовых групп.

Все разговоры о неравноценности рас не выдерживают критики. Ученые лакеи империализма пытались доказать эту неравноценность различными способами. Сторонники полифилетической гипотезы происхождения человека пытались показать, что разные расы Homo sapiens произошли от разных предков, а отсюда делали выводы об изначальной неравноценности различных рас^{^[44]}. Эти попытки не выдерживают научной критики, ирядн вейших исследований блестяще подтвердил старое мнение, высказанное еще Дарвиным и Гекели, что все человеческие расы произошли от единого общего предка^{^[45]}. Полифилетические гипотезы не обоснованы научно и являются выражением в области антропологии идеологии рыцарей колониального грабежа и империалистического разбоя. Ведь выгода от доказательства того, что яегры, мол, произошли «от других обезьян» и, следовательно, по своему происхождению не имеют ничего общего с европейцами, очевидна.

Ряд буржуазных ученых пытались подойти к вопросу иначе. Делались попытки показать, что по строению тела «цветные» расы примитивнее белой расы, что внутри белой расы более животноподобны «восточно- балтийские» люди, а высшим продуктом органического развития являются представители «нордической расы». Все эти построения точно также совершенно нелепы. Боас замечает, что если по строению носа негр более примитивен, то по форме губ, по пропорциям между частями туловища, по степени волосатости более примитивным оказывается как раз белый человек. «Используя эти данные с точки зрения современной биологии, — пишет Ф. Боас,— мы. можем сказать, чю черты, специфически свойственные человеку, появляются у различных рас с переменной интенсивностью и что отклонение от животных предков развилось в различных направлениях»^{^[46]}. Точно такие же выводы можно сделать и из интересного исследования Е. Лота по антропологии мышц и внутренностей^{^[47]}.

Совершенно очевидно, что ни одну человеческую «расу» нельзя в целом по всей сумме признаков считать более высокойнли бодее низкой. Особенно «повезло» таким признакам, как форма черепа и мозга. По этому вопросу было особенно много спекуляций о «выше» н «ниже». Мы видели, что и Рудницкий приложил руку в этим спекуляциям и, указывая на якобы больший об’вм черепа украинцев, говорил об особой одаренности «украинской расы»^{^[48]}.

Эти попытки также не выдерживают критики. Совершенно ненаучным приемом являются попытки связать с величиной черепа, мозга степень психической одаренности человека. Эти попытки были опровергнуты рядом исследований (Пирсон и др.)^{^[49]}, да к тому же эти попытки легко разбиваются о цифровые данные, показывающие, что: 1) многие Одаренные люди имели вес мозга значительно ниже среднего (А. Франс, Либих, С. Ковалевская и др.), 2) ничем не замечательные люди и даже идиоты имели подчас мозг огромного веса, 3) относительный вес мозга больше у целого ряда животных, чем у человека (напр., у ряда певчих птиц), 4) даже в количестве извилин некоторые животные не уступают человеку^{^[50]}. Структурная специфика человеческого мозга главным образом—в его сложной цито - и миэлоархитектонике, а в этих признаках никаких существенных отличий между расами обнаружить не удалось. А попытки в этом направлении делались буржуазными учеными неоднократно. Для фашистов весьма выгодно было бы действительно показать, что у негра или китайца мозг устроен проще, чем у немецкого профессора-фашиста Несколько подобного рода работ действительно появилось.

Равитц пытался доказать, что цитоархитектоника коры головного нозга бушмена «приближается к цитоархитектонике мозга оранга» и в корне отлична от структуры мозга европейца. Негры занимают в этой отношении промежуточное положение. Бродманн пытался по* казать примитивность цитоархитектоники мозга явавцев, 9. Смит пытался сделать то же в отношении мозга феллахов. Все эти исследования, однако, полностью опровергнуты исследованиями Экономо, Антонио, Булларда, Зитцена, старой хорошей работой П. Молля и др., показавших, что никаких существенных отличий ни в общей структуре, ни в тонкой структуре мозга между представителями разных рас не существует, и что отдельные особенности, отмечеввые для мозгов представителей «цветных» рас, можно встретить и на мозгах европейцев^{^[51]}. Это блестяще доказано также интересными тщательными исследованиями, произведенными И. Н. Филимоновым в Государственном институте мозга (в Москве). Филимонов, изучив на большом материале изменчивость затылочной области коры, пришел к выводу, что особенности, отмеченные некоторыми авторами для отдельных мозгов, представителей «цветных» рас, встречаются также и у европейцев^{^[52]}.

Е. Дюбуа, известный исследователь питекантропа, изучил выработанным им методом, на котором мы здесь останавливаться не будем, степень развития мозга, степень цефализации (Cephalisations- stnfe) различных рас. Он показал, что при разном среднем весе мозга (что зависит в огромной степени от общей конституции, развития мускулатуры и т. д.) степень цефализации у разных рас одинакова. Австралиец и европеец «стоят на одинаковом уровне цефализации, хотя специфический об’ем мозга австралийца и ниже, чек у европейца». Q дальше Дюбуа делает небезынтересное замечание: «можно считать, что из современных рас человека не европейцы, а монголы обладают наибольшим специфическим об’емом мозга». Это относится особенно к яванцам, эскимосам и т. д. *.

Таким образом все попытки механически увязать степень психической одаренности человека с весом мозга, его формой и т. д. не выдерживают критики. Для нас, марксистов, вопросы психики, одаренности и т. п. вообще являются проблемой социального порядка, к которой мы и подходим с соответственными методами исследования.

Буржуазные ученые пытались доказать неравноценность рас всевозможными пространными исследованиями по «расовой психологии». Исследования эти, произведенные в невероятном количестве, не отличаясь особенным глубокомыслием, характеризуются отвратительным цинизмом. Пример: при помощи одинаковых тестов изучается «психология» американских негров, зверски экеплоатнруемых белыми помещиками, и самих белых плантаторов, а после этого делается «глубоко научный вывод» о том, что одаренность негров на 37,5^в/о или на 42,3% ниже одаренности белых. Было бы, однако, упрощенством все работы по изучению расовой психологии сводить к подобного рода реакционным упражнениям. Имеется и целый ряд весьма серьезно, тщательно и научно произведенных работ. Но что же показали эти работы? Недавно вышла известная сводка по расовой психологии проф. Гарта. 6 этой сводке тщательно проанализированы результаты 104 исследований по расовой психологии, произведенные в США с 1881 по 1928 гг. Было исследовано, в общей сложности, 25 ОоО человек: 7 ООО индейцев, 5 ООО мексиканцев, 4 600 итальянцев,

3 500 испанцев, 2 400 негров и 1300 китайцев. Исследовались разнообразные стороны психики: интеллект, способность к восприятию, эстетические восприятия, музыкальность, утомляемость в результате умствевной работы и т. д. Общий вывод, к которому вынужден притти Гарт, таков: «до настоящего времени нет никаких данных, которые дали бы право утверждать, что действительно существуют духовные расовые различия» К Те или иные существующие различия целиком определены условиями социальной жизни людей, и нет никаких оснований утверждать наличие врожденных расовых отличий. Вообще говоря, можно было бы и не прибегать в ссылкам на работы экспериментально - психологического характера для опровержения фашистских спекуляций. Ведь вся практика победоносного социалистического строительства является лучшим опровержением фашистского бреда насчет неравноценности рас. Ведь десятки национальностей, которые при царизме катастрофически уменьшались в числе, вымирали и вырождались, которых идеологи царской России—«расовые теоретики» великодержавного шовинизма—рассматривали как низшую породу людей, предназначенную разве только для зверской эксплоа- тации, все эти национальности в условиях социалистического строительства буквально ожили, вовлечены в наше хозяйственное и культурное строительство, делают величайшие успехи, дают массу активных и культурных строителей социализма, ударников, новую советскую интеллигенцию. Возьмем в качестве примера хотя бы советские республики Средней Азии. В 1914 г. промышленная продукция Средней Азии равнялась 219 млн. руб., в 1932 г.— 950 млн руб. Мощность электростанций возросла в 12*/г раз. В 1913 г. промышленных рабочих было 19 тысяч, в 1932 г.— 295 тыс., из них 169 тыс. коренных национальностей. За первую пятилетку общая посевная площадь возросла на 48%. Если в 1912 —17 гг. в Средней Азии было всего лишь 11800 плугов, то в 1929 — 32 гг. это число увеличилось до 332 250 штук. А новые промышленные предприятия ! А Турксиб! А МТС, колхозы, совхозы! Неудивительно, что на основе этих грандиозных хозяйственных достижений бурными

тейпами росла и культурность населения. Вот процентные показатели, грамотности населения:

Подпись: 1,6 60
0,7 50
0,5 25
0,5 52
0,3 24 Узбекистан...........................

Туркменистан , . . .

Таджикистан.......................

Киргизия................................

Кара-Калпакия . . , *

Вместо 460 царских колонизаторских школ, мы имеен в настоящее время в республиках Средней Азии 32 ООО школ, тысячи детсадов, 32 вуза с 25 тыс. студентов (из них больше 50°/_о «оренных национальностей). Растет советская интеллигенция, растет и количественно и качественно литература и искусство этих республик, растут кадры инженеров, агрономов, врачей, ученых. Подобных примеров можно было бы привести огромное количество, ибо в условиях победоносного строительства социализма небывалый в истории человечества расцвет переживают все национальности, даже самые малочисленные и окраинные.

И эти факты лишний раз показывают, чего стоит гнусная фашистская болтовня о врожденной расовой неравноценности людей.

Многочисленнейшие попытки доказать неравноценность различных рас делались также по линии медицины, психоневрологии, социальной гигиены. Неоднократно делались попытки показать, что большая склонность к тем или иным заболеваниям (туберкулезу, нервно - психическим заболеваниям и т. п.) присуща тем или иным определенным расам (напр., «цветным расам»). Отсюда также делались выводы о конституциональной и психической неполноценности этих рас. Все эти попытки не выдерживают научной критики ^{^[53]}.

Впрочем, фашисты с этой неравноценностью не могут и сами толком свести концы с концами. Например, германским фашистам приходится признать наличие нескольких «расовых субстанций» в Германии. В ряды национал-социалистической партии им нужно завербовать не только ясно выраженных представителей «нордической расы», потоки социальной демагогии они обрушивают и на мелкобуржуазных представителей различных «расовых труп». Третировать их всех поэтому безоговорочно как представителей низшей части человечества неудобно. И мы видим поэтому попытки изобразить дело таким образом, что, мол, неравноценность нужно понимать в смысле «своеобразия» разных «расовых груп». «Является ли человек другой расы лучшим или худшим по сравневию с нами, по этому вопросу по сути дела невозможно сделать вывод... Люди и народа могут выполнить свое предназначение в целом вселенной, только если они полностью живут по своим собственным законам, вложенным в них наследием предков»².

Эта жалкая демагогия, сводящаяся к принципу «что немцу хорошо, то русскому смерть», тут же перекрывается многочисленными оговорками насчет «ведущей» роли нордической расы и т. п. И когда один из прислуживающих фашизму доцентов Б. Заллер сделал попытку установить понятие «германская раса», то фашисты против этого решительно восстали, усматривая в этой попытке «уравниловку», снижение ведущей роли «нордической расы» *.

Примерно подобные же рассуждения встречаем мы и у Рудницкого. Подробно описав низкие расовые свойства русских, евреев и т. д., этот шовинист и погромщик тут же замечает, что, впрочем, эти свойства нехороши только на Украине и по сравнению с свойствами украинцев. Сами по себе, например, в Палестине те свойства евреев, которые h im кажутся дурными, могут, дескать, оказаться даже полезными. Каждому свое^{^[54]}.

Мы видим таким образом, что попытки истолковать неравноценность как «своеобразие) являются жалкой демагогией, не меняющей сути дела.

В свое время Энгельс остроумно показал, чего стоят все разговоры насчет особой одаренности германской расы, в связи с вопросом о роли германских племен в истории Европы. Энгельс показал, что отнюдь не потому, что гермавцы по своим расовым свойствам были «выше», а римляне «ниже», германцы вышли в свое время на арену истории. «Но в чем состояло то таинственное, волшебное средство, при помощи которого германцы вдохнули новую жизненную силу в умирающую Европу? Была ли это особая, прирожденная германскому племени чудодейственная сила, как воображает наша шовинистическая историография ? Отнюдь нет». И несколько дальше Энгельс четко отвечает на поставленный вопрос: «омолодили Европу не их специфические национальные особенности, а просто... их варварство, их родовой строй». «Все, что германцы привили жизненного и животворного римскому миру, было плодом варварства. Действительно, только варвары способны омолодить мир, отравленный умирающей цивилизацией. И высшая ступень варварства, до которой добрались германцы перед переселением народов, как раз наиболее благоприятствовала этому процессу. Этим об’ясняется все»^{^[55]}.

Все «ученые» рассуждения дипломированных лакеев украинского и германского фашизма являются «теоретическим» введением к доказательству необходимости расправы с революционным пролетариатом, ориентации на интервенцию против СССР. Переход к этим «практическим выводам» составляют «евгенические» рассуждения фашистских «теоретиков». Примером может служить тот же Рудницкий. Рудницкий— «практик» • политик, его интересуют практические, чисто политические выводы из развитых им положение. «Национальная биология и основанная на ней национальная биологическая политика—это, можно сказать, основные главы как теоретического, так и практического национализма»,—пишет он в стиле, полностью соответствующем аналогичным высказываниям его германских коллег^{^[56]}. Дальше Рудницкий развертывает программу фашистской расовой гигиены и евгеники. Если «украинская раса» является высшей расой, то смешивание этой расы с соседними может только повредить ей. Исходя из этого псевдобиологического положения, Рудницкий так формулирует расово-гигиеническую программу украинского фашизма: «Нужно остерегаться комбинаций с малоценными представителями собственного народа, но также, а может быть, еще больше беречься комбинаций с представителями чуждых народов, если они: а) принадлежат к расово малоценным народам, б) принадлежат к соседвим или вместе с нами живущим пародам и через смешивание с ними влияние чужих народов растет в нежелательной степени. С этой точки зрения для нас, украинцев, полезной является только комбинация наших элементов с так называемой нордической расой (скандинавцы, большинство англосаксов, немцы) и с родственными нам южными славянами и чехами. Наоборот, не полезным являются комбинации с поляками,, москалями, румынами, туркотатарами, евреями и т. п.». В комментариях это изречение не нуждается. Тут и обычные для расоеиков положения о наследственной неполноценности некоторых групп, и зоологическая ненависть к «москалям и евреям», и трогательная тяга в воспетой германскими фашистами нордической расе. В «расовогигиенической» форме Рудницкий формулирует совершенно ясную политическую установку. Все это является «расово • гигиеническим» выражением программы украинского фашизма, программы отрыва Украины от Советского союза, реставрации капитализма и превращения Украины в колонию империалистических государств.

Но Рудницкий не надеется на «расовый инстинкт нашего крестьянства, которое охраняет чистоту украинской расы против чуждых расовых примесей». Он предвосхищает программу германского фашизма и рекомендует в целях улучшения расы не больше не меньше, как стерилизацию (перевязку семенных канатиков) больных и «малоценных» людей (60). Мы знаем, что в фашистской Германии под «болезнь» подводится с успехом «преступная тяга к коммунизму» и т. п. Примерно, ту же программу стерилизации революционных элементов намечает и фашист Рудницкий.

Смешение с другими «малоценными расами» приведет в вырождению «украинской расы». «Все эти комбинации противятся безусловно всем законам национальной евгеники» (стр. 75). Бойтесь «москализа- ции семьи»!

Особенно гнусны рассуждения этого погромщика о нежелательности скрещивания с евреями. «Единственно хорошая черта, — пишет он,— которую евреи могли бы внести в результате скрещивания, ато присущее ии врожденное, «наследственное чувство национальной солидарности». Но его у нас хватает и без них, — замечает Рудницкий!.. А зато сколько плохого может внести «еврейская кровь»—тут и «склонность к красному универсализму», и «цинизм в половых вопросах», и «мамонизм во всех социальных и экономических отношениях» и т. п. Задача всей этой фашистской погромаой болтовни Рудницкого совершенно ясна. Q в этом Рудницкий был не одинок. Подобные же взгляды развивал в фашистском «Литературно-научном вестнике» некто Данаицкий, воспевавший евгенику как путь «улучшения человеческого рода путем отбора»^{^[57]}. Все эти взгляды в точности, даже в деталях соответствуют расово-гигиенической программе германского фашизма^{^[58]}.

Мы здесь совершенно не можем входить в критику расовой гигиены и евгеники^{^[59]}, к которым полностью относятся прекрасные слова Маркса и Энгельса: «Физическое, интеллектуальное и социальное порабощение и калечение, на которое обречен отдельный индивидуум существующими отношениями, Санчо признает за индивидуальность и особенность этого индивида...»^{^[60]} Кастовое, черносотенное фашистское лицо этих течений совершенно очевидно. Под маркой демагогических лозунгов о «борьбе с наследственными заболеваниями» открывается широкое поле для запугиваний и для расправы с революционерами, ибо об’явить коммуниста «врожденным преступником» или «наследственным неврастеником» дело для фашистов не трудное.

Разжигая подобным образом зоологический шовинизм и антисемитизм, натравливая мелкую буржуазию на революционный пролетариат, украинский фашизм в то же время совершенно открыто выявляет себя как агентуру кулачества. Рудницкий ведет пространные рассуждения о высоких расовых особенностях «украинского крестьянства» и об его расовом инстинкте. Эти расово - теоретические рассуждения кончаются откровенным требованием построения кулацкого государства. Основная задача по Рудницкому — это «организовать политически украинское крестьянство и на этой мощной основе построить великое крестьянское государство... привить здоровые образцы действительно европейской культуры к чисто арийской основе украинской простонародной культуры.. .⁶» Бак по этому пути пытались двинуться разные Яворские, Баданы, Еоники, Денчуки и им подобвые, нам хорошо известно! Те же дифирамбы кулачеству мы находим у Грушев-

ехого, который свои рассуждения насчет низких расовых свойств русских заканчивал выводом, что «главной основой великой Украины еще долго, если не всегда, будет крестьянство» ^{^[61]}. Ту же ориентировку мы находим у Донцовских громил из фашистского «Вюника». «Практика последних лет украинской истории,—пишет один из них — 0. Нариж- ный,—доказала, что сила украинской нации — в сильном как экономически, так и в волевом отношении украинском крестьянстве»^{^[62]}. Это прикрытое расистской терминологией воспевание украинским фашизмом кулачества, опять - таки сильно сближает украинский фашизм с германским. Бак известно, германский фашизм, введя для безземельных и малоземельных крестьян самую настоящую барщину (так наз. ге- йерлингсистем), в то же время усиленно создает кулацкую знать, «свободные наследственные дворы». Кулацкие «хегегофе» должны явиться базой фашистской диктатуры внутри стравы, должны создать продовольственную базу на случай войны. Германский фашизм проводит, кав известно, политику всемерной поддержки и укрепления кулачества. Все это находит также свое расово - теоретическое отражение в многочисленных «исследованиях» типа книги «имперского крестьянского вождя» Дарре —«Крестьянство как жизненный источник нордической расы»^{^[63]}. «Крестьянство—источник освежения крови нашего народа». «Мы вернем крестьянину сознание благородства его крови и подбодрим его, дабы в гордом самоутверждении он мог давать жизнь одному ребенку за другим» (Рехенбах)^{^[64]}. «Третья империя будет крестьянским государством или погибнет» (Метцнер)^{^[65]}. Подобными утверждениями пестрят страницы фашистской прессы. Воспевая «высокие расовые свойства» кулачества, прикрываясь демагогическими разговорами о крестьянстве «вообще»,украинские и германскиефашисты в то же время не жалеют самых мрачных красок для того, чтобы охарактеризовать «низкие расовые свойства» революционного пролетариата.

С. Рудницкий, Дм. Донцов и К⁰ об’являют классовую борьбу несуществующей. По их мнению, так называемая классовая борьба —это просто выражение расовой неоднородности, форма расовой борьбы внутри данной нации. Рудницкий по этому поводу выражается так: «Украинцы—это типичный мелкоземледельческий,крестьянский народ, с ничтожными остатками (точнее зачатками) других псевдоклассов: крупных земельных собственников (1%). мещанства (2°/₀), рабочего- пролетариата (3°/₀), и все это максимальные цифры. Почти вся буржуазия, все крупные земельные собственники и подавляющее большинство городского пролетариата на Украине—не украинцы, а чужаки, и обычно завзятые враги эмансипации украинского народа... »^в

Не говоря уже о той, что цифры, приводимые Рудницким,—фальшивка^ интересно отметить две тенденции, которые этот фашист пытается протащить в приведенном выше абзаце. Это, во • первых, пресловутая теория безбуржуазности украинской нации. А во-вторых, попытка показать, что украинский пролетариат, революционную решимость которого соратники Рудницкого хорошо почувствовали на собственной шее, является чуждым «расовым ядром», и его классовая пролетарская идеология — выражение чуждой «расовой психологии».

Опять-таки трогательное единство в мыслях с германскими фашистами ! Гитлер, как известно, подчеркивал на юоренбергском с'езде национал-социалистической партии существование «различных расовых субстанций» в германском народе. Курт Ростен, один из новоявленных расовых теоретиков германского фашизма, описывает низкие расовые свойства «восточно-европейскойрасы»: «Восточный человек очень некрасив, но хуже всего то, что его моральные свойства далеки от благородства и порядочности. Он не способен к великим мыслям и полету фантазии. Он не любит риска...» и т. д. и т. п. Перечислив целый ряд подобных же свойств «восточноевропейского человека», Ростен неожиданно приходит к выводу: «В Германии эта раса сильно распространена. Так как этой расе несвойственна любовь к земле, и принадлежащие к ней люди легко бросают землю, то именно из них и вербуются немецкие промышленные рабочие». И уже совершенно логично из этой ковцепции вытекает, что большевизм—это выявление «низких расовых свойств» худшей части человечества. Элу ковцепцию развивает Левц (вспоминая баварскую советскую, революционную армию), об этом пишет американский расовик Стоддард. Г. Гюнтер заявляет, что «большевизм... означает дальнейшее проникновение азиатской крови в Европу и является, таким образом, с расовой точки зрения гуннским и монгольским нападением Азии на Европу»¹, наконец, А. Розенберг в «Мифе XI столетия» пишет, что «большевизм означает восстание монгольского против нордических культурных форм, он является тягой к степи, является ненавистью кочевника к индивидуальности, означает попытку вообще отбросить Европу»².

Совсем «по Рудницкому», который ведь тоже об’являет сремление к «красному универсализму» расовым свойством «москальского пролетариата» и евреев. Таковы внутриполитические установки фашизма, такова его «философия истории». Террористическая диктатура финансового капитала нашла своих идеологов и «теоретиков» в лице расовиков.

Но не только внутренняя политика фашизма находит свое выражение в терминах расовой теории; внешняя его политика, его установка на интервенцию против Советского союза и на отторжение Украины от СССР также находит свое расово-теоретическое выражение.

Украина занимает в планах международного империализма большое место. «С переходом партии к осуществлению сплошной коллективизации и ликвидации кулачества кав класса украинская националистическая контрреволюция особенно оживила свою контр* революционную работу. Учитывая удельный вес Украины в народнохозяйственном балансе СССР и ее роль аванпоста Советского союза на Западе, сюда в первую очередь устремила свое внимание и аппетиты польские паны, немецкие империалисты, английские твердолобые и прочие интервенционистские элементы, сколачивая и финансируя украинскую националистическую контрреволюции), рассматривая отрыв Украины от Советского союза как создание базы для восстановления власти помещиков и капиталистов во всем СССР. Окрыленное активизацией всего антисоветского фронта, оживило свою деятельность украинское националистическое контрреволюционное охвостье за границей—разные Боновальцы, Левицкие, Шептицкие, Донцовы, Скоропадские, Полтавцы - Осгряницы и прочие палачи трудящихся Украины»^{^[66]}.

Приход в власти Гитлера наполнил надеждами вав зарубежных украинских фашистов, так и их агентуру в УССР, активизировал весь антисоветский фронт. Контрреволюционное украинское охвостье также радостно приветствует планы японской военщины и фашизма. Показательно, что после оккупации Манчжурии там немедленно стали выходить контрреволюционные украинские журнал «Листи з Далекого Сходу» и газета «Манжурський Вюник». Донцов также поспешил откликнуться на события. «Япония в Манжурии и Гитлер в Берлине—это железные обручи, которыми охвачен с востока и с зааада российский спрут. Марксистско - большевистская атака ликвидирована. Начинается контрнаступление»^{^[67]}.

Все эш чаяния и надежды международной контрреволюции, в первую очередь—германского, увраинсвого и японского фашизма, нашли свое расово-теоретическое и «геополитическое» отражение.

Мы видели выше, как Грушевский еще в 1918 г. протягивал руку германским интервентам, сопровождая этот жест пространными рассуждениями насчет сходства «расовой психологии» украинцев и немцев. Мы видели, кав трогательно воспевает Рудницкий высокие свойства нордической расы.

Ту же ориентировку на нордическую расу, а попросту говоря на германский фашизм, мы найдем и в писаниях Донцовых и им подобных. Правда, советы «скрещиваться с нордической расой» сделаны Рудницким и Б° без спроса хозяина, потому что германские фашисты, вдохновляя интервенцию против СССР и поддерживая планы отторжения Украины, мотивируют это, в части расовой теории, как раз тем, что славяне, и в частности украинцы, являются низшей расой, неспособной существовать без германского руководства. «Украинский народ, который представляет низшую расу, не может существовать без немецкой организованной и руководящей власти»,—пишет А. Розен[68] берг. То же высказывает Гитлер, говоря, что вся славянская государственность была создана германскими элементами. Нужно вообще подчеркнуть, что все столь характерное для фашистов воспевание нордической расы и обрисовка мрачными красками свойств других рас, и в первую очередь «восточно - балтийской расы» (к которой, по мнению расовиков, принадлежит в основном население СССР), политически означает не что иное, как призыв к интервенции.

И это в такой точно степени, как и рассуждения расовых теоретиков насчет низких расовых свойств «цветных рас», являлось попыткой «ваукообразно» оправдать политику колониального разбоя, проводимую империалистами. Чего стоит, например, описание свойств восточно-балтийской расы, сделанное соратником Гюнтера—д-ром Дитером Герхардом: «Восточно - балтийская раса неповоротлива, тупа, вамкнута, недоверчива, требует твердого управления... Эти свойства вместе с жестокостью и лукавством делают восточно-балтийского человека очень склонным к большевизму. Восточно-балтийский человек не отличается нравственностью; половой инстинкт проявляется у него в отвратительных формах—свальный грех, общность жен... Нет сомнения, что восточно-балтийская раса склонна к разврату и коммунизму»¹. Аподобных «характеристик», служащих «теоретическим обоснованием» интервенционизма, можно привести огромное количество. Любопытно, что германские фашисты, исходя из общности своих политических устремлений с планами японского империализма, поспешили об’явить японцев «арийцами Дальнего востока» и немедля нашли с ними расовое родство. Правда, японским империалистам и фашистам расизм также отнюдь не чужд. Небезызвестный Садао Араки в статье «Задачи Японии в эпоху Сиово» в разделе «Ошибочная философия об отсутствии различий» так формулирует воззрения японского расизма: «Если здесь не существует большого различия между людьми в отношении внешности, то все же существуют различия, определяемые расовой принадлежностью и национальностью. У нас, японцев, имеются свои свойства и своя цель, а у китайцев свои особенности. Тание же отличия и среди других государств... Идея об отсутствии различий не может быть нами признана»². Почувствовав неожиданное «родство душ» и сходство «расовой психологии», украинские фашисты начали воспевать японских империалистов, высокие свойства яповской культуры и т. п.⁸. Мы видим таким образом, что политическая цепочка, воедино связывающая германский фашизм, украинскую контрреволюцию в японский империализм в их стремлении б интервенции против страны победоносного социализма, приводит и к формулировке сходных «расово-теоретических» построении. Расово - теоретической аргументацией пользуется для формулировки контрреволюционных интервенционистских вожделений международный империализм.

И в этом отношении фашистский «народный империализм» на расовых основах отнюдь не новое изобретение, а продолжение территориально-расовых концепций кайзеровской Германии, идеологии капиталистов, юнкеров и кайзеровских «теоретиков», преимущественно из штабных офицеров, вроде Шеля, Шредера, Блиигемана и др.^{^[69]}.

В свое время Энгельс зло издевался над «патриотическими фантазиями», которыми прикрывается германская военщина в своих устремлениях. Необыкновенно свежо звучит в наши дни ирония Энгельса : «Судьба уже позаботилась о том, чтобы все это могло осуществиться. Романские племена находятся в состоянии быстрого упадка; так, например, испанцы и итальянцы уже почти совершенно погибли; французы в данный момент также переживают распад. € другой стороны, славяне совершенно неспособны к подлинно современному государственному строительству и они всемирно историческим ходом вещей осуждены на германизацию, причем омоложенной Австрии опять принадлежит роль главнейшего орудия провидения». ^{^[70]}

Сущность «расовой аргументации», которой пытаются прикрыть подготовку империалистической войны и интервевции против СССР, блестяще вскрыл тов. Сталин в своем докладе на XVII с’езде ВКП(б): «Третьи думают, что войну должна организовать «высшая раса», скажем «германская раса», против «низшей расы», прежде всего — против славян, что только такая война может дать выход из положения, так как «высшая раса» призвана оплодотворить «низшую» и властвовать над ней. Допустим, что эту странную теорию, которая также далека от науки, как небо от земли, — допустим, что эту странную теорию перевели на практику. Что из этого может получиться ? Известно, что старый Рим точно так же смотрел на предков нынешних германцев и французов, как смотрят теперь представители «высшей расы» на славянские племена. Известно, что старый Рим третировал их «низшей расой», «варварами», призванными быть в вечном подчинении «высшей расе», «великому Риму», причем, — между нами будь сказано,—старый Рим имел для этого некоторое основание, чего нельзя сказать о представителях нынешней «высшей расы». А что из этого вышло? Вышло то, что не-римляне, т. е. все «варвары» об’единилиеь против общего врага и с громом опрокинули Рим. Спрашивается: где гарантия, что претензии представителей нынешней «высшей расы» не приведут к тем же плачевным результатам ? Где гарантия, что фашистско - литературным политикам в

Берлине посчастливится больше, че» старым и испытанным завоевателям в Риме ? Не вернее ли будет предположить обратное ?»^{^[71]}

Наша характеристика расово-теоретического обоснования интервенционизма была бы не полна, если бы мы не упомянули о «геополитическом» дополнении расизма. «Геополитика» — это буржуазное, контрреволюционное «учение о связанности политических событий земными пространствами». «Геополитика —учение о географической обусловленности политических явлений... идеологически заострилась а выделилась в особую научную систему только благодаря идеологическим потрясениям, связанным с империалистической войной и революцией в Германии. Крушение германского империализма, потеря колоний, более чем десятилетняя изоляция Германии вследствие блокады и инфляции,—все это привлекло интерес выдающихся немецких географов к взаимоотношению между государством и средой»^{^[72]}.

Родоначальниками геополитики можно считать знаменитого немецкого географа Ратцеля и шведа Челлена. Геополитики рассматривают государство как некое сверхиндивидуальное существо, составленное из свойств «народа и территории». Свойства территории (местоположение, ландшафт, климат, почва, растительность и т. д.) согласно этому буржуазному учению как - то таинственно оформляют и все «государственное целое» и весь «характер народа», предопределяют политику государства и т. д. Вся политическая история народа якобы географически обусловлена. Уже из этой схематической характеристики мы видим, что логически геополитика теснейшим образом связана с расовой теорией, является ее географическим дополнением. На это обстоятельство авторы статей о расовых теориях до сих пор мало обращали внимания, в то время как совершенно очевидно, что расистские «Bint und Boden» и геополитическое «влияние территории на весь облик народа»—это ягодки с одного куста. Расовые теоретики считают, что раса, все ее физические и психические признаки «естественно обусловлены», геополитика пытается эту «естественность» конкретизировать ^{^[73]}. И как расовая теория с своими «естественными» законами развития человечества приходит к сплошной биомистике, точно так же геополитика при всей своей показной «естественности» приходит в вопросе о влиянии территории на характер государства к таким же, чисто мистическим представлениям. И не случайно эти две родные сестры стали верными служанками фашизма. Ультра-реакционный империалистические характер геополитики не менее очевиден, чем фашистский характер расовой теории.

Украинский фашизм эту связь между геополитикой и расовой теорией учуял давно, и глава украинских расистов Рудницкий в течение многих лет параллельно развивал и расовую теорию и националистическую, геополитическую концепцию. «Строение земной поверхности, влияние климата, растительных и животных продуктов края строят тело народа, который в этом краю живет. Телесные различия между расами и народами происходят только этим путем... Через человеческую психику все эти естественные факторы обусловливают всю духовную сущность народа, всю его деятельность...»^{^[74]} Факторы эти, по Рудницкому, имеют «непреоборимое влияние на человека». Это «установочное положение» мы находим в той же книге Рудницкого в главе, одно назвавие которой говорит за себя: «На* ционализм и территория». Вся политика данной нации должна, по Рудницкому, «опираться на географию родной страны». Незнание географии и геополитики, по его утверждению, привело петлюровское правительство к пагубной франкофильской ориентации, в то время жав совершенно очевидно, что ориентироваться нужно на Германию и Англию. Еще во время империалисшческой войны Рудницкий услужливо «предлагал»Украину германскому империализму^{^[75]}. Позже, ползая на коленях перед английскими твердолобыми и германскими империалистами, этот фашистский наймит самыми заманчивыми красками рисовал перспективы «колонизации» Украины. Стремление к построению «самостийной» кулацкой Украины находило у Рудницкого адэкватное «географическое выражение». В своей работе «Про- блеми географИ УвраТни» он неоднократно говорит о «морфологической самостоятельности Украины», о тектонически - морфологической самостоятельности Украины», о «климатической самостоятельности Украины» и т. д.^{^[76]}.

Эта географическая «самостийность» Украины является, по Рудницкому, «геополитической» основой украинского национализма в его стремлении к построению «самостийной Украины».

На этой «морфологически-самостийной территории» Украины якобы сохранилась «чисто-арийская» украинская раса, в более чистом, чем где бы то ни было в Европе, виде.

Эти националистические рассуждения являются прелюдией в дальнейшим рассуждениям насчет «естественных границ» Украины. Верный прислужник германского и польского фашизма безоговорочно включает в «естественные границы Украины» и Ерым и Кавказ.

Больше того, аапетиты этого «наводчика» столь велики, что он разворачивает перед международным империализмом следующую «соблазнительную» картину колонизации СССР: «Географическое положение открывает светлое будущее украинской колониальной экспансии. Предкавказье и степные области по Нижней Волге и Уралу являются, собственно, с культурной стороны ничьим богатством...» Далее следует Кавказ, Закавказье и даже Туркестан и Средняя Азия: «Украинский народ может найти также достаточно сил, чтобы пока еще несплошной ряд колониальных пространств от Каспия до Тихого океана превратить в сплошную полосу украинской национальной территории в тысячи километров длиною и сотни километров шириной»^{^[77]}. Аппетиты, как видим, солидные! Эти же мысли выражены Рудницким в другой работе с еще большей откровенностью. Он считает, что украинское население составляет большинство на территории бывших Оренбургской, Тобольской, Томской, Енисейской, Семипалатинской, Семиреченской, Акмолинской губерний, на Алтае, Тянь-Шане, Амур- щине, Приморья. Рудницкий прямо говорит о «средне-азиатской Украине», рассматривая всю эту территорию как будущую «укра- жнскую колонию»^{^[78]}. Одновременно, под углом зрения геополитики и «естественных границ» Украины, Рудницкий пересматривает политику петлюровских самостийников, указывая, что в первую очередь украинский национализм должен закрепить за собой черноморский берег, который, ввиду «вечной угрозы с севера», является «единственным надежным окном в Европу»^{^[79]}. Подобные же взгляды Рудницкий развивал и в ряде своих статей в УССР под крылышком националистической, контрреволюционной банды, засевшей в Главнауке Украины,—Яворского, Коника, Озерского и К°. С благословения Скрыпника вокруг него была создана целая националистическая школка географов (Геринович, Дубняк и К°), которая пропагандировала в несколько более осторожной форме взгляды своего «вождя». В целом ряде учебников географии, журнальных статьях я т. д. протаскивались контрреволюционные, фашистские воззрения Рудницкого^{^[80]}. Вредительская работа этой компании фашистов и шпионов отразилась и на области картографии, создания географической терминологии и т. д.

Мы не можем останавливаться на этом подробно. Нам важно было подчеркнуть, что все эти «геополитические» установки Рудницкого и К° теснейшим образом связаны с расовой теорией украинского фашизма и являются ее необходимым дополнением.

Политическая сущность всех этих «геополитических» построений совершенно ясна. Напомним здесь блестящую, глубокую критику, которой подвергли в свое время Маркс и Энгельс теорию «естествен- них границ», являющуюся составной частью всяких «геополитических» воззрений. Энгельс показал, что под требованием географической «естественной границы», под требованием «Рейв нужно защищать на По» кроется, попросту говоря, требование определенной политической, военной границы. «Мы теперь увидели, — пишет Энгельс,— к чему ведет теория «естественных границ», выдвинутая представителями теории среднеевропейской великой державы. То же самое право, которое Германия имеет на По, Франция имеет на Рейн. Если Франция не должна стремиться к тому, чтобы ради хорошей военной нозиции присоединить к себе 9 миллионов валлонов, нидерландцев я немцев, то и мы не имеем также никакого права стремиться к тону, чтобы из-за военной позиции порабощать 6 миллионов итальянцев. И эта естественная граница, река По, в конце-концов, является лишь только военной позицией, и только поэтому, говорят нам, Германия долясна ее удерживать. Теория естественных границ, примененная в Португалии, требует расширения этой страны до Пиринеев и позволяет включить всю Испанию в Португалию. Если законы вечной справедливости должны быть приняты во внимание, то естественная граница княжества Рейсс—Грейц— Шлейц—Лобенштейн также должна расшириться по меньшей мере до границ Германского союза или даже больше того—до По, а может быть и до Вислы» Огромный интерес представляет и то обстоятельство, что Маркс, критикуя «глупых тевтонских крикунов» и «баварских провинциальных дворянчиков» — Krautsjunkers, показывает, что расовая теория связана с теорией «естественных границ». «Я позволю себе в нескольких словах изложить теорию, выдвинутую этой газетой. За исключением германской, все расы Европы разлагаются. Франция приходит в упадок, Италия должна считать себя исключительно счастливой тем, что она обращена в немецкую казарму; славянским племенам недостает нравственных качеств, необходимых, чтобы самим управлять собой...» и т. д. Дальше Маркс пишет, что «из тех же кругов» исходит и взгляд, «что Рейн нужно защищать на По и что австрийские позиции на По, Адидже и Минчио образуют естественную военную границу Германии против французского вторжения»^{^[81]}.

Мы видим таким образом, что уже Маркс н Энгельс подвергли жестокой критике первые «геополитические» попытки и справедливо указали на их связь с расизмом.

В современном германском и украинском фашистском расизме эта связь выражена в наиболее полной, «законченной» форме.

На этом мы окончим рассмотрение расовой теории украинского фашизма, столь близкой по «духу» или, точнее, по своим политическим установкам к расовой теории германского фашизма. В заключение следует подчеркнуть, что мы рассмотрели расовую теорию украинского фашизма в ее основных чертах. Предстоит еще большая работа по выкорчевыванию этой теории во всех ее часто замаскированных формах, ибо националисты и национал - уклонисты пропагандировали украинский расизм в самых разнообразных ^произведениях». Сюда относятся восхваление антропологических воззрений Антоновича (а что это за «воззрения», мы видели выше) 0. Гермайзе^{^[82]} или тем же Грушевским в 1928 г.^{^[83]} (со ссылкой на цитированную нами статью Антоновича «Три типи народнЬ), националистические идейки насчет самобытности украинской психологии и культуры и ее изначального отличия от русской культуры в статьях Е. Тимченко^{^[84]}, Д. Щербаковского^{^[85]}, Ф. Колесы^{^[86]}, в демографических «исследованиях» Птухи и др.

А в произведении Арсена Хоменко «Национальный состав населения УССР»® мы находим попытку, совсем в духе Рудницкого, опорочить смешанные брави между украинцами и представителями других национальностей: «Почти во всех случаях,—пишет Хоменко,— какие бы ни взять национальности, на 100 браков однонациональных приходится меньшее число разводов, чем на 100 смешанных браков».

S, несмотря на оговорки, эта мысль развивается в других местах^{^[87]}.

Такие же взгляды на особенные расовые свойства украинской нации, на зависимость этих свойств от территории и т. п. мы находим и у М. Яворского. Этот фашист и шпион в своих «На- рисах iCTopii УкраУни» пишет: «... Диференциация климата и почвы, растительного и животного мира, географических особенностей и т. д. приводит к разнообразию культурного развития у отдельных народов...» «Благодаря этому различию природных условий труда, а не чему-либо другому, развились разные ступени культуры, различные ее типы, отдельные расы человечества, разные его обычаи, различные способности народов»^{^[88]}. «Разнообразие этих особенностей н разделило человечество на отдельные расы и нации дало им то, что называется расовым и национальным характером». Мы видим, что этот вождь «валенродистов», маскируясь псевдо - марксистскими рассуждениями, протаскивает излюбленную фашистами мысль об известном, природном отличии «рас-наций», которое, мод, зависит от таких факторов природы, как «диференциация климата и почвы». Яворский, конечно, нашел общую «почву» для своей деятельности и деятельности некоторых контрразведок, во эта «почва» не имеет ничего общего с черноземом или суглинком, а имеет вполне ясно выраженный классовый характер, базируется на стремлениях и мечтах фашистов оторвать Советскую Украину от всего СССР, восстановить власть буржуазии и помещиков.

Пропаганду оголтелого шовинизма мы находим и в «трудах» Ге- риноьича в его «Очерках экономической географии». Здесь и утверждение, что Украина в культурном отношении является частью Западной Европы в отличие от Москвы. «Украинец сильнее культурой, чем его северный сосед»,— пишет Геринович. Это утверждение сопровождается у Гериновича фашистским «расовым припевом». Оказывается, что украинцы по длине ног—европейцы, а русские принадлежат к «финско-монгольской расе» и т. д. и т. п.

Отнюдь не случайно пропагандой украинского расизма занимались и национал • уклонисты. Разумеется, они это делали в замаскированной форме, в основном пространно рассуждая о «самобытности» украинской культуры, об изначальных, коренных отличиях украинской культуры от русской, о свойствах «украинской души» и т. п. Все эти рассуждения мы найдем у Скрыпника и его школки. Совершенно очевидно, что идейка «самобытности украинской психологии», мессианизма является не чем иным, как обычным расово - психологическим мотивом. Небезызвестный националист Юринец в одном своем произведении в «высоком стиле» вещает следующее: «Украинский народ вечный... от зари истории течет племенная мудрость, которую не витравит никакая катастрофа... Украинская нация — не случайный исторический продукт, а наследник сущности космоса. Предки Украины, те люди, которые стояли на границе космоса и общества, перенесли эту мировую тайну в массы общества... Украина— страна, которая не только развивалась своеобразно, которая не только имела особый национальный «дух», дававший ей патент на историческое существование—Украина своими корнями глубоко врастает в те общественные силы, которые всюду в Европе приносили национальное возрождение». Вся эта контрреволюционная, националистическая, расистская болтовня подается под соусом «литературнокритического анализа» творчества одного из украинских поэтов^{^[89]}.

Неудивительно поэтому, что под крылышком национал-уклониста Окрыпника и таких националистических «литературных критиков», как Юринец и К⁰, литераторы и драматурги-националисты отнюдь не стеснялись открыто пропагандировать расовую теорию. Например, националист Н. Кулиш в своей известной пьесе «Мино Мазайло» совершенно открыто вкладывает в уста одного из своих героев пропаганду расовой теории, воспевание «украинской расы». Националист- режиссер Курбас ставил эту пьесу на сцене театра.

Но коль скоро дело доходило до критики расизма, то здесь у национал-уклонистов неожиданно пропадало красноречие, исчезали аргументы. Скрыпник, например, касается в одном своем произведении теории неравноценности рас. Казалось бы, здесь хотя бы коротко должно было быть указано ва политическую подоплеку этой теории. Ничего подобного мы, однако, у этого защитника «самобытности украинского духа» на найдем. Он позволяет себе ограничиться утверждением, что эта теория кажется ему «смешной» (I) к

Мы видим таким образом, что перед нами стоит большая задача беспощадно выкорчевывать остатки всех этих контрреволюционных, националистических, расистских идей, которые протаскивалось подчас в завуалированной форме. Украинский национализм, украинский фашизм попытался, как мы видели, подвести «биологическую базу» под свою контрреволюционную практику, попытался вбить клин между трудящимися Украивы в трудящимися других частей нашего Союза. Стремление превратить Украину в колонию иностранного капитала, открыть двери интервенции, его ориентация на германский фашизм,— все это нашло свое отражение в пресловутой расовой теории. Пока банда шпионов и контрреволюционеров, разных Баданов, Яворских, Озерских, Коников и им подобных, работая на деньги иностранных разведок, подготовляла интервенцию, в вто же время различные «теоретики» украинского фашизма, подкрасив старую служанку империализма—расовую теорию, пытались подвести «естественно - научную базу» под чаяния и стремления украинского кулачества. Но руки оказались воротки!

Украинские пролетарии и колхозники победоносно под руководством коммунистической партии, в неразрывном союзе с трудящимися всего СССР, строящие социализм, разгромили националистическую контрреволюцию, ее идеологов и «теоретиков». Под руководством нашей партии достигнуты гигантские успехи в деле индустриализации УССР, в деле социалистического переустройства сельского хозяйства Украивы, в деле строительства украинской, советской, социалистической культуры. Советская Украина—неот’емлемая часть нашего Союза» и пролетарии и колхозники Советской Украины, идущие под знаменами пролетарского интернационализма, будут и впредь также победоносно вести строительство национальной по. форме, социалистической по содержанию культуры УССР.

Е. А. ФШШЕЛЫП ТЕЙН

ЕВГЕНИКА И ФАШИЗМ

вгеника стремится изучить процесс эволюционного

развития человеческого рода с той целью, чтобы уметь направить этот процесс в желаемую сторону (что по отношению к животным уже в значительной степени достигнуто), а именно —от вырождения к возрождению. Таким образом, конечной целью евгеники является улучшение человеческой породы»¹. Так характеризует евгенику U. В. Волоцкий, один из советских авторов, стремящихся доказать, что евгеника принадлежит к необходимым и важнейшим элементам социалистического строительства.

Проанализируем основные положения приведенной цитаты, характерные для евгенического учения вообще.

1. Евгеника всходит из утверждения, что человечество находится в состоянии вырождения. Это вырождение якобы является следствием накопления в человеческом роде патологических нутаций, не «выпалываемых» естественным отбором, и усиленного размножения «неполноценных», с евгенической точки зрения, людей.

2. Евгеника стремится изменить это гибельное направление развития человечества, поставив его на новый путь—«от вырождения в возрождению».

3. Евгеника видит основной путь к возрождению в сознательном применения к человеку методов селекции взамен потерявшего для человека значение естественного отбора, введении искусственного подбора среди людей, подобно тому, «что по отношению в животным уже в значительной степени достигнуто».

В настоящей статье мы постараемся показать ложность н реакционнейшую политическую суть этих трех основных положений евгеники.

Заранее оговариваемся. Во-первых, мы, как будет показано дальше, признаем теоретическую и практическую важность изучения наследственности и наследственной изменчивости человека.

Во-вторых, мы признаем, что носителям тяжелых наследственных заболеваний, с развитием которых наука еще не в силах бороться, и вероятность появления которых у потомков высока, лучше не производить на свет этих потомков. Однако, устранение этих редких наследственных заболеваний (расщепленвая стопа, неразвитие конечностей, некоторые случаи безусловно наследственного слабоумия н т. д.) не есть массовый путь к «возрождению человечества».

Следует также отметить, что многие евгенисты пытаются отнести к «евгеническим» мероприятиям никакого отношения к искусственному отбору не имеющие социально - гигиенические мероприятия (борьба против туберкулеза, сифилиса, алкоголизма, охрана материнства и т. д.), физическую культуру и т. п.

Само собою разумеется, что этим они лишь скрывают антинаучную сущность своего основного положения, продолжая на вем настаивать и выставляя социальные мероприятия как подчиненные биологическим.

> М. ВоюцваВ, Систела евгеники кав биосоциальной дисциплины, 1928, стр. 7 — 8.

даже некоторые буржуазные исследователи. «Вырождение,—пишет О. Буйке,— может вырасти в конечном счете только из причин социального характера. Плохо понятое учение о наследственности сделало из вырождения какой-то фатум, какой-то таинственный мрачный ров, которому неудержимо должен подпасть каждый народ»^{^[90]}.

Именно роль социальных факторов в явлениях вымирания была со всею ясностью показана основоположниками научного социализма. Они показали, что вымирание колониальных народов зависит не от накопления у них летальных и полулетальных факторов^{^[91]}, а от тех условий их жизни, которые создают для них зверски эксплоатиру- ющие их колонизаторы. «Инородцы» в царской России вымирали, тасманийцы, австралийцы, индейцы и негры в воловнях империалистов вымирают оттого, что не только взрослые мужчивы, но дети и женщины неограниченное ничем время выполняют непосильный труд на плантациях «цивилизаторов», оттого, что они систематически недоедают и питаются авитаминозной пищей, оттого, что их систематически спаивают, от i ого, что колонизаторы вместе с христианством принесли им водку, туберкулез и сифилис, шрапнели, авиабомбы и удушливые газы.

Точно также социальными, а не биологическими факторами обгоняется вымирание рабочего населения в самих вапиталистичесвих странах. Базлер утверждает, что у немецких рабочих, вак и у негров, существует врожденное стремление в непосильным напряжениям, приводящим в тяжелым, часто смертельным заболеваниям сердца. Он стремится за этой выдумкой скрыть то, что система капиталистической эксплоатации заставляет, рабочего, лишь бы не погибнуть быстро от голода, медленно погибать от непосильной работы в невыносимых условиях. Б своем исследовании «Положение рабочего класса в Англии» Фр. Энгельс показал на статистическом материале, собранном буржуазными исследователями, как быстро повышается смертность, особенно детская, по мере превращения земледельческих округов в фабричные, а фермеров в пролетариев. Огромный собранный им фактический материал не оставляет никаких сомнений, что повышение детской смертности не имеет вичего общего с биологическим накоплением летальных факторов, а коренится в социальных условиях, устраняемых вместе с уничтожением классного общее iBa. «Броме всех этих болезней, представляющих веизбежное последствие отсутствия уходам общего тяжелого положения бедных классов, есть еще и другие причины, содействующие возрастанию смертности среди маленьких детей. Во многих семьях жена рабо-

тает вне дона, так же, как и муж, вследствие чего дети остаются совершенно без ухода: их пли запирают в доме, или отдают куда - нибудь под надзор. Что удивительного, если ори таких условиях сотни детей гибнут вследствие всевозможных несчастных случаев. Нигде в другой месте не гибнет под колесами экипажей и под копытами лошадей, не утопает и не сгорает столько детей, как в больших городах Англин»^{^[92]}.

Зависимость смертности не от наследственных, а от социальных факторов прекрасно иллюстрируется распределением ее по различным районам больших городов царской России и резким ее снижением после Октябрьской революции, особенно по дававшим наибольшую смертность пролетарским районам. Напр., по данным д-ра Стукса^{^[93]}, детская смертность по участкам г. Одессы изменялась так (в процентах к общему числу детей до 1 года):

Участок		1904 г.	1924 г.
Бульварный . . * .	• ♦ ♦	12,6	8,2
Александровский . .	♦ ♦ •	13,4	8,1
Херсонский . . . .	_# ♦ _#	14,8	8,5
Петропавловский . •	« • •	23,9	10,1
Михайловский . ♦ .	♦ • •	23,5	10,9
Вересы ока . . . .	♦ • ♦	23,2	12,2
Ci. Романовна . . .	• • ♦	27,8	12,1
Среднее по Одессе .	♦ • *	20,6	10,6

Огромный материал, показывающий влияние капиталистической эксплоатации на смертность рабочих, был собран Е. Марксом в «Капитале». Он показал, что скопление большого количества рабочих в закрытых помещениях при постоянном стремлении капиталистов вместить в небольшом пространстве большое количество людей и этим максимально сократить расходы на помещение, отопление и вентиляцию, ведет к прогрессивному развитию смертности от легочных заболеваний. Об этом говорят статистические исследования I860 — 1861 гг. «На то же самое число мужчин 15 — 55 - летнего возраста, на которое в земледельческих округах Англии падает 100 смертных случаев от чахотки и других легочных заболеваний, приходится: в Ковентри —163 смертных случая от чахотки, в Блэкберне и Скип- тоне—167, в Конглетоне и Брадфорде—168, в Лейстере—171, в Лике—182, в Маккльсфильде—184, в Больтоне—190, в Ноттингеме—192, в Рочдэле—198, в Дерби—198, вСалъфоде и Аштоне на Лайне—203, в Лидсе 218, в Престоне—220 и в Манчестере—263»^{^[94]}. Далее Маркс показал, что различия по округам в цифре смертности мужчин и женщин не являются врожденными и наследственными, а зависят от того, какая из этих групп населения более занята в губящей здоровье текстильной промышленности.

Однако, как доказал Маркс, смертаость рабочих повышается не только от беспризорности пролетарских детей и непосредственного

вредного влияния условий производства. Другой причиной является создание относительного перенаселения, появление которого в капиталистическом мире «неотделимо от развития производительной силы труда и ускоряется этим развитием, выражающимся в уменьшении нормы прибыли. Относительное перенаселение тем более заметно обнаруживается в известной стране, чем более развит в ней капиталистический способ производства»^х.

Наличие избыточного населения, т. е. армии голодающих безработных, является не только следствием того, что при капитализме «периодически производится слишком много богатства, в его капиталистических, антагонистических формах»^{^[95]}, но м необходимым условием развития капиталистического хозяйства. Ведь «капитализм может развиваться лишь скачками, а следовательно, количество нуждающихся в продаже рабочей силы производителей должно быть всегда выше среднего сароса капитализма на рабочих» К

Конечно, идеологи буржуазии стремятся доказать, что безработица не вытекает из сущности капиталистического строя, а является следствием врожденной неполноценности самих безработных. Это, правда, в несколько иной форме «доказывал» в свое время Мальтус. Это же повторяют его позднейшие сторонники, стремящиеся обосновать мальтусову теорию перенесением в человеческое общество законов Дарвина. «Группа безработных,— писал Аммон,—есть наиболее опустившийся слой низшего сословия, в которому приговорен тот, кто не выдержал в борьбе за существование»^{^[96]}. Этому бессмысленному утверждению Аммона вторят современные фашистские «ученые». Так,Базлер, называя «пролетариатом» низко оплачиваемое большинство рабочих и безработных, уверяет, что «пролетариат есть клоака, куда погружается тот, кто не полезен и вреден для человеческого общества»^{^[97]}.

По мере фашизации капиталистических стран все чаще и чаще раздавались требования прямого уничтожения «вырождающихся» пролетариев. «Бак хороший садовник уничтожает сорняки,— писал Базлер,— так мудрый государственный муж — пролетариат». Голодная смерть безработных, смерть революционеров от фашистской пули и дубинки описывались как вымирание биологически менее приспособленных. Эта подготовительная кампания получила возможность полной и беззастенчивой реализации по мере прихода к власти в Германии фашизма, сущность которого и заключается именно в том, что он «есть открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала»^{^[98]}.

Продолжая использовать псевдобиологическую маску расизма, фашистская диктатура приступила к очищению предприятий и учреждений от всех мало-мальски оппозиционных элементов, свода в то so время к нулю помощь безработным. Концентрационный лагерь и топор стали излюбленными «расово - гигиеническими» инструментами.

«Фашизм пытается обеспечить за монополистическим капиталом массовый базис среди мелкой буржуазии, апеллируя к выбитому из колеи крестьянству, ремесленникам, служащим, чиновникам и в частности к деклассированным элементам крупных городов, стремясь проникнуть также в рабочий класс»^{^[99]}. Насколько большую роль в этом деде играет расистская проповедь фашистских «биологов» в массовой литературе и преподавании, видно из того, что, по словам фашистского учителя биологии М. Шварца, его ученики, пошедшие после окончания гимназии на службу фашизму, «подчеркивают, что они получили от преподавания биологии чрезвычайно много для жизни и что они радовались тому, что имеют основы для понимания биологических мероприятий и целей национал-социалистического правительства»^{^[100]}.

Псевдобиологическая демагогия и подмена преподавания биологии преподаванием фашистской расовой «теории» являются одним из епособов, с помощью которых фашизм, осуществляя свои цели, стремится скрыть их действительный политический характер. Под «расовой гигиеной» пытается скрыть он тот неоспоримый факт, который ясно был показан тов.Сталиным на XYII с’езде ВКП(б): «Капитализму удалось несколько облегчить положение промышленности за счет рабочих—путем углубления их эксплоатации через усиление интенсивности их труда, за счет фермеров—путем проведения политики наиболее низких цен на продукты их труда, на продовольствие и отчасти на сырье, за счет крестьян колоний и экономически слабых стран—путем еще большего снижения цен на продукты их труда, главным образом, на сырье и затем на продовольствие»^{^[101]}.

Резкое ухудшение положения трудящихся приводит к резкому увеличению смертности. Конечно, она коренится не в «биологическом вырождении» человечества, а в условиях, созданных капитализмом для трудящихся.

Однако, не сама по себе смертность является, по мнению значительной части евгенистов, доказательством вырождения человечества. Более того, некоторое снижение смертности в отдельные периоды развития капитализма рассматривается ими как величайшая угроза для качественного уровня человечества и, наоборот, высокая смертность в пролетарских районах городов и среди сельского населения приветствуется ими как лучшее «расово-гигиеническое» мероприятие. Английский физиолог Ю. Гайкрафт уже давно утверждал, что охрана детей, борьба с туберкулезом и алкоголизмом ведут к ухудшению расы и потому вредны.

Оя рассматривая туберкулезную бациллу кав «друга нашей расы» и утверждал, что «вымирание бесчисленного количества младенцев у сельского населения представляет явление естественного отбора, образующее основу здоровья и силы сельского населения[102]¹.

С этой же точки зрения даже некоторые биологи в СССР высказывались против системы социально-гигиенических мероориятий, осуществляемых советской властью.

«Многие социологи,—писал Н. Б. Кольцов,—наивно, с точки зрения биолога, полагают, что всякое улучшение благосостояния тех или иных групп васелевия, всякое повышение культурного уровня их должно неизбежно отразиться соответствующим улучшением в их потомстве, и что именно это воздействие на среду и повышение культуры и является лучшим способом для облагораживания человеческого рода. Современная биология этот путь отвергает»².

Бак же доказывают евгенисты то положение, что поднятие культурного уровня и развитие социально-гигиенических мероприятий: будто бы ухудшает здоровье расы ? Основным доказательством в этой области расовые гигиенисты считают увеличение количества заболеваний, действительно происходящее в капиталистических странах. Нам незачем приводить многочисленные статистические данные, ясно показывающие, как до мировой войны и особенно после нее в капиталистических странах, наряду со снижением распространения некоторых эпидемических заболеваний (холера, чума, тифы), против которых борются буржуазные правительства, понимая, что из еде& а пролетарских районов они неизбежно перекинутся и в дома самих капиталистов, увеличивается распространение рахита, туберкулеза, психических болезней, преступлений.

Биологи и врачи, выражающие идеологию буржуазии, лезут из кожи вон, доказывая, что рост социальных заболеваний, дефективности и преступности коренится не в социальных условиях разлагающегося капиталистического строя, а в накопляющихся, вследствие отсутствия естественного подбора, патологических мутациях, ведущих в «вырождению» человечества.

Сименс, Ленц и другие фашистские расовые гигиенисты доказывают, что дети пролетариата, производящего больше потомков, чем буржуазия, наследственно менее восприимчивы к учению. Размножение пролетариата грозит, по их мнению, снижением умстаенвого уровня немецкой нации.

До мнению Л. Фейхтенбейаера, результатом этого размножения является наличие в 1931 г. 70000 воспитанников вспомогательных шкод в Германии. В полном согласии со своим фашистским начальством он отбрасывает социальные факторы детской дефективности (голод, скученность в квартирах, беспризорность, сифилис, туберкулез, алкоголь и т. д.), отбрасывает всякую необходимость государственной заботы об этих жертвах капитализма. «Но когда-нибдь,—

восклицает он,— должен иссякнуть этот могучий потов неполноценности, который здесь скрывается, таи течет открыто у всех на глазах. Там, где он возникает, порождается и растет, он должен быть схвачен и навсегда уничтожен»^{^[103]}.

Б еще более «ужасному» выводу пришли Муккерман, сделавший в 1933 году конгрессу Германского генетического общества доклад

о «евгеническом исследовании состава семей всей прусской полиции» а Г. Бауэр, написавший в 1934 г. статью «О количественном раз[104] множевии баварской полиции». Оказывается,—утверждают эти «ученые»,— в германскую полицию вербуется наследственно лучшая часть германской нации, а в то же время полицейские размножаются еще хуже, чем академики! Пролетариат размвожается, а полиция нет,— вот где, по его мвению, коренится опасность умственного вырождения германского народа!

Рост психических заболеваний также стремятся об’ясиить накоплением наследственных минус-вариантов. Фелингер пытается об’яс- нить рост количества психических больных в Ирландии размножением «от природы» психически неполноценных людей, идущим рядом с эмиграцией в Америку наиболее здоровой части населения. Но и в Америке дело обстоит не лучше. По данным Рентула, с «1859 по 1910 гг. население США возрасло на 81°/₀, в то время как численность душевно-больных за этот же промежуток времени успела возрасти на 250%»^а.

Социал-фашист Г. Гауштейн пытается «об'яснить» рост психи* ческвх заболеваний и преступности в послевоенной Германии вырождением человечества, ускоренным тем, что лучшие его варианты были уничтожены на войне, а худшие продолжали размножаться.

Давно распространяется сказка о том, что и алкоголизм зависит не от социальных условий, обусловливающих его распространение, а от накопления особых генов, которые, мол, вызывают это заболевание. Приходится признать, что такую точку зрения, если не целиком, то в значительной мере защищают даже некоторые советские авторы. Например, А. Введенский утверждает, ничем этого не обосновывая, что в этиологии алкоголизма огромную роль играет «врожденное предрасположение, наследственность (прямая алкогольная наследственность 37 — 6Ь°/₀)» *.

Желая скрыть губительное влияние капиталистической экспло- -атации на здоровье трудящихся, буржуазные «ученые» пытаются, как мы уже видели, доказать, что и рост туберкулеза обусловлен вв неблагоприятными условиями труда и быта, ведущими к развитию у пролетариев астенических конституций и заражению коховскими палочками, а именно лечением туберкулезных больных и сохранением их жизни. «Восприимчивость отдельных индивидов к туберкулезу,— пишет фашистский расовый гигиенист Р. Гризбах,—должна рассматриваться как наследственно обусловленная. Действительная конституционная терапия в смысле изменения конституции представляв ется в свете современных знаний недостижимой» К

Проанализируем эти «факты», говорящие будто бы в пользу учения о вырождении человечества. Действительно ли социальные слои, медленнее размножающиеся и дающие даже отрицательный коэфициевт размножения, являются наследственно более одарен- выми, чем социальные группы, оставляющие большое количество потомков? Нельзя отрицать того факта, что в капиталистическом мире буржуазия и интеллигенция размножаются медленнее, чем рабочие и крестьяне. Нельзя отрицать и того, что и в Советском союзе еще сохранилось некоторое различие между коэфициен- том размножения сельского и городского населения. Но что говорит в пользу учения о большей наследственной одаренности одних социальных групп по сравнению с другими ? Б пользу этого будто бы говорят произведенные Ленцем, Сименсом и другими расовыми гигиенистами подсчеты количества успевающих и неуспевающих учеников по различным социальным группам, показывающие, что дети буржуазных и интеллигентных родителей дают б»лее высокий процент успеваемости, чем дети пролетариев, особенно их низка оплачиваемой части. Данные, которые по этому вопросу приводятся, добываются в тенденциозных обследованиях и не являются убедительными.

Достаточно указать хотя бы на тот факт, что тесты, которыми пользуются при этих обследованиях, охватывают преимущественно круг вопросов, близких для буржуазии и буржуазной интеллигенции и поэтому часто очень мало знакомых детям рабочих и крестьян. На решающее значение в этом вопросе условий социальной среды указывает профессор социальной биологии Лондонского университета Л. Хогбен, разоблачая антинаучный характер евгенических, фашистских спекуляций английского профессора Р. А. Фишера: «Те немногочисленные исследования о классовых различиях по линии способностей, которые получены при помощи тестов и на которые он ссылается, отнюдь не являются демонстративными и бесспорными с генетической точки зрения. На результаты подобных тестов оказывает очень большое влияние школьная среда, которая находится в согласии с тем обстоятельством, что на них очень сильно влияют изменения среды, действующие в более ранние годы, когда формируется основной социальный профиль, или еще до рождения»².

Наблюдаемая в отдельных случаях низкая успеваемость среди учащихся отнюдь не говорит в пользу наследственно меньшей их одаренности. Ведь основной причиной визкой успеваемости являются условия жизни ребенка, во всей их совокупности: питание, квартирные условия, занятость домашней работой, помощь при приготовлении домашних уроков. Все эго происходит в совершенно различной форме у детей буржуазии и у детей пролетариата, что в отдельных случаях может снизить успеваемость последних^{^[105]}.

Только в Сове гском союзе, впервые в истории человечества, широкие массы трудящихся и их дети получили благоприятствующие развитию условия жизни и неограниченный доступ к среднему и высшему образованию. Бак и следовало ожидать, они выявляют одаренность, далеко превосходящую одаренность, которую выявляют дети старой интеллигенции. Выдвижение ряда ученых, художников, музыкантов, политических руководителей из социальных групп, рассматриваемых расовиками как биологически неполноценные, из среды народов, бывших до Октября поголовно неграмотными, показывает решающую роль в этом вопросе социальных условий.

Мы не можем, конечно, отрицать, что в успеваемости отдельных лиц может иметь значение и их генотипически обусловленная одаренность, однако нет никаких освоений отдавать в эгом отношении щеиму- щества какой бы то ни было социальной или национальной группе. Также нельзя сомневаться в том, что генотипические данные определяют большую или меньшую устойчивость человеческой психики по отношению к ее нарушению со стороны неблагоприятных внешних, прежде всего социальных факторов. Однако, «нео - ломброзиан- ские» попытки связать психические заболевания и преет) пность с врожденными морфологическими отличиями мозга и свести их только к этим отличиям не выдерживают никакой научной критики. Даже ряд буржуазных ученых вынужден это признать. «Симптомами атавизма, или, по выражению Пика, сходством с животными,—пишет, например, итальянский конституциолог Н. Пенде,—• нужно считать следующие аномалии: так называемый тип Бенедикта или преступный тип мозговых извилин со значительной глубиной борозд, с многочисленными анастомозами между извилинами, что особенно напоминает мозг китообразных (cetacea); такие анастомозы должно признать симптомами дегенерации (Sloss). Подобные явления можно обнаружить не только в мозгу преступников и психически больных, но и при высокоразвитом интеллекте и даже у лиц гениальных* ^{^[106]} (курсив ваш—Е. Ф.). Эти данные говорят о том, что развитие и в сторону нормы или даже талантливости и гениальности и в сторону аномалии зависит, в первую очередь, от внешних (социальных) условий, определяющих направление этого процесса. Ту же мысль защищает цюрихский клиницист, антропогенетив и терапевт

О. Нагели: «Особенное значение должно быть придано тому,— пишет он,— что следует различать между конституцией (диспозицией), которая представляет только задатки, и самыми болезнями»^{^[107]}.

Против фатальности развития наследственных психических заболеваний высказывается даже такой автор, как германский патологический ааат м В. Шпильмейер. Он утверждает, что ряд врожденных дефектов центральной нервной системы связан с вполне устранимыми нарушениями обмена веществ плода, которые вызываются теми или иными излечимыми функциональными заболеваниями внутренних органов матери. Он приходит к выводу, что шизофрения и эпилепсия являются груипами внешне сходных, но этиологически весьма различных заболеваний, из которых большая часть носит не эндогенный (наследственный), а экзогенный, приобретенный на разных ступенях эмбрионального и постэмбрионального развития, характер. Но и в том случае, когда болезнь явно наследственна, в ее основе в подавляющем большинстве случаев лежат те или иные нарушения обмена веществ; характер же обмена в высокой степеви зависит от внешних факторов. Таким образом и при наследственном заболевании могут быть изысканы терапевтические пути, которые направят обмен по нормальному руслу и тем самым предотвратят развитие болезни. Это хорошо известно в случае наследственного сахарного мочеизнурения. «Если же наследственные болезни или мвогие группы среди них,— пишет он,—являются прогрессирующими болезнями обмена веществ, то можно совершенно уверенно стремиться к средствам, которые остановят процесс»¹.

Нельзя не согласиться с советским исследователей роли наследственности в психических заболеваниях Т. Юдиным, когда он пишет: «Говоря о генетическом строении как предрасполагающем факторе, мы должны помнить, что генетическая структура определяет лишь широко варьирующие потенции (широта нормы реакции) и что реальное фенотипическое выражение этих потенций связано (в особенности у лиц гетерозиготных) с окружающей средой². Мы не должны гакже забырать, что в области психики дело здесь идет лишь о типе строения психических механизмов и что содержание созыавия и в психозе целиком определяется бытием личности»⁸. Учение о том, что рост психических заболеваний-в капиталистическом обществе вызывается не воздействием социальных факторов на формирование человеческого фенотипа, а прекращением естественного отбора полноценных генотипов, целиком опровергается темпом роста психических заболеваний. Каждому грамотному генетику ясно, что никакой контраселевцией нельзя об’- ясвитъ тот факт, что в Пруссии за 34 года (с 1871 по 1905 гг.) количество психических больных возросло с 52 400 до 138 200 при увеличении численности населения всего в Vj₂ раза, а в Ирландии за 50 лет (с 1851 по 1901 гг.) —с 9980 (15,2 на 10000 жшелсй) до 25050 (56,2 ва 10 000 жителей).

Точно также не накоплением патологических генов, а разложением капиталистического общества, потрясевиями, приносимыми кризисом, сознанием надвигающейся гибели своего класса об’ясняется рост психических заболеваний и самоубийств среди самой буржуазии за последние годы.

Именно только социальными факторами определяется падение количества психических заболеваний в советских республиках.

Только огромными социальными сдвигами, происшедшими в Советском союзе, сознательным стремлением преобразовать психику людей и полной уверенностью в возможности это сделать об’ясняется то, что в наших условиях не только безвредными, но и высоко полезными членами общества стали те, кто, по учению Ломброзо и других буржуазных теоретиков, являются врожденными преступниками.

Буржуазным ученым наши достижения в этой области должны казаться «чудом». Наша печать недостаточно освещает эти достижения, но и то немногое, что уже опубликовано, имеет огромный теоретический и практический интерес.

Возьмем пример из практики воспитания так наз. «малолетних преступников», совершивших за свою короткую жизнь не случайную кражу, а ряд преступлений. Из группы таких «малолетних преступников», которые почти без исключения в капиталистических условиях рано или поздно кончили бы свою жизнь в тюрьме или от руки палача, в 1920 г. была организована трудовая коммуна им. Горького. Руководство коммуны ясно понимало, что учение о врожденной преступности—сказка, нужная только буржуазии. Поэтому оно ставило перед собой задачу гораздо более широкую, чем простое обезвреживание: «Для нас,—пишет руководитель коммуны А. Макаренко,— мало просто «исправить» человека, мы должны его воспитать по- новому, т. е. должны воспитать так, чтобы он сделался не просто безопасным или безвредным членом общества, но чтобы он стал активным (курсив наш.—Е. Ф.) деятелем новой эпохи»¹. Коллективный социалистический труд является основным методом переделки человеческой личности. «Обычный день в колонии,—пишет т. Макаренко о периоде 1922 г.,—был и тогда прекрасным днем, полным труда, доверия, человеческого товарищеского чувства и всегда смеха» шутки, под’ема и очень хорошего бодрого тона»².

Вот несколько «неисправимых», которые сейчас, получив в коммуне воспитание и образование, идут в первых шеренгах социалистического строительства. Таранец, выходец из воровской семьи, с расово - гигиенической точки зрения «врожденный вор», вор-рецидивист, по прибытии в колонию продолжал воровать, руководил антисемитскими выступлениями. Борун—вор-рецидивист, упорно воровавший по прибытии в колонию. Братченко—систематически уходил из семьи («врожденный бродяга»), к 15 годам несколько раз был арестован за воровство. В результате упорной работы над ними, под влиянием коллектива, они стали активными строителями с начала своей коммуны, а потом всего социалистического общества.

Почти пятнадцатилетий опыт полностью подтвердил исходные положения, которыми руководился т. Макаренко. Сейчас он смело утверждает, что нет таких «асоциальных» детей, которых нельзя сделать полезными членами человеческого общества.

Не только дети и подростки, но и взрослые люди полностью меняют свою психику в наших советских условиях. Огромное строительство, организованное органами ОГПУ, дало нашей стране не только колоссальный экономический эффект, но тысячи активных бордов за социализм из бывших «соцвредов». Больше многотомного ученого сочинения говорит об изменении человеческой природы «Постановление ЦИК Союза ССР о предоставлении льгот участникам строительства Беломорско - балтийского канала им. тов. Сталина». Какое правительство, кроме советского, могло бы постановить:

«1. Принять к сведению, что к моменту окончания строительства Беломорско - балтийского канала имени тов. Сталина органами ОГПУ Союза ССР уже полностью освобождены от дальнейшего отбывания мер социальной защиты 12 484 чел., как вполне исправившихся и ставших полезными для социалистического строительства, и сокращены сроки отбывания мер социальной защиты в отношении 59 516 чел., осужденных на разные сроки и проявивших себя энергичными работниками на строительстве.

2. За самоотверженную работу на строительстве Беломорско- балтийского канала имени тов. Сталина снять судимость и восстановить в гражданских правах 500 чел. по представленному ОГПУ Союза ССР списку.

3. Поручить ОГПУ Союза ССР обеспечить дальнейшее поднятие квалификации в строительном деле наиболее талантливых из числа бывших уголовников - рецидивистов и при поступлении их в учебные заведения обеспечить стипендией».

В то время как «исправительные» учреждения всех капиталистических стран, в полном соответствия с теорией врожденной преступности, действуют по принципу «падающего толкни», органы пролетарской диктатуры, приобщая к труду .тех, кого изуродовал режим, господствовавший в царской России, поднимают их к трудовой общественно-полезной жизни. На Беломорско-балтийском канале им. тов. Сталина за один только год 5 225 чел. ликвидировали неграмотность, 5 058 чел. прошли шкоды малограмотных, 14 418 чел. получили квалификацию через бригадное ученичество, 3 990 чел. окончили профтехшколу.

Самый факт существования Беломорско-балтийского канала им. тов. Сталина полностью опровергает учение о врожденной преступности. Нельзя не присоединиться к выводу, сделанному тов. Роттенбер- гом, старшим воспитателем ББК, бывшим до того около 30 лет вором. «Буржуазный профессор Ломброзо, — сказал тов. Роттенберг,— говорит, что мы, преступники, уже рождены преступниками. Какая чушь!»^{^[108]}.

«Ка» жалко то общество,—писали в 1853 г. В. Маркс и Фр. Энгельс,—которое не знает лучшего средства самозащиты, чем палач, в которое через посредство «руководящей мировой газеты» об’я- вляет свою жестокость вечным законом» Ч

Организуя пролетариат для грядущей социалистической революции, основоположники научного социализма со всей решительностью подчеркивали,чтосизменением общественного строя исчезнет и преступность— она не коренится во врожденной природе преступника. «Итак,—писали они дальше,—если преступления, взятые в большом числе, обнаруживают в своем количестве и характере закономерность явлений природы и если, по выражению Бетле, трудно решить, в которой из двух областей (физического мира или социальной жизни) причины с большею закономерностью влекут за собою свои необходимые последствия, то не следует ли серьезно подумать об изменении системы, которая плодит эти преступления, вместо того, чтобы прославлять палача, который устраняет известное число преступников лишь для того, чтобы дать место новым?»².

Предсказание Маркса и Энгельса и в этой области целиком подтверждается на практике Советского союза. Это, однако, нисколько не говорит о нашем пассивном восприятии проблемы преступности. Уничтожение классов в СССР подрывает базу всякой преступности, но сама преступность есть одна из форм классовой борьбы, и борьба с преступностью в СССР есть один из моментов борьбы с классовым врагом.

Также несомненно от социальных условий, а не от наследственной отягощенности зависит распространение такого бедствия, как туберкулез. Мы уже приводили данные, почерпнутые из «Капитала», показывающие, как возрастала смертность от туберкулеза в фабричных округах Англии по сравнению с сельскими. Значение социальных условий в развитии туберкулеза подчеркивал и Энгельс. «Что скверный воздух Лондона,—писал он,—и в особенности его рабочих кварталов в высшей степени благоприятен для развития чахотки, доказывает чахоточный вид очень многих людей, встречающихся там на улицах. Когда ходишь по улицам рано утром в то время, когда все спешат на работу, прямо изумляешься, какое множество встречается наполовину или совсем чахоточных людей. Даже в Манчестере люди выглядят лучше; эти бледные, долговязые, узкогрудые привидения с впалыми глазами, которые встречаешь на каждом шагу, эти бессильные, вялые, лишенные всякой энергии лица я видел в таком поразительно громадном количестве только в Лондоне, хотя в фабричных городах севера чахотка тоже ежегодно пожирает немало жертв» [109].

Ничтожную роль наследственности в распространении туберкулеза признают даже некоторые из буржуазных авторов. Г. Блайншмидт, отмечая «очень распространенное мнение, что дети туберкулезных предков обладают особым предрасположением к заболеванию туберкулезом, которое находится вне зависимости от инфекции», указывает, что «опыты над животными не дают никакого основания для подобного предположения». Дальше он переходит в выводу, что и на основании изучения родословных «неблагоприятного влияния фамильной зараженности установить нельзя»¹.

Обстоятельное исследование вопроса о так наз. «наследственном» туберкулезе произвел германский клиницист А. Шлоссман, который, к сожалению, говоря о наследственности, часто отожествляет ее с внутриутробным заражением. Он собрал материал, касающийся Tub. congenita у человека и рогатого скота. Согласно этим данным, имеется 20 случаев доказанного врожденного туберкулеза человека; то же доказано и у коров (по Клеппу, от 0,64 до 1,18°/₀ телят, рожденных от туберкулезных воров, являются на свет с Tub. congenita). Леман описывает случай, когда женщина 40 лет умерла от туберкулеза через три дня после родов, а ребенок умер через 24 часа при явлениях туберкулезного поражения многих органов. Из этих фактов Шлоссман делает справедливый вывод, что «нужно считать происхождение вовгенитального туберкулеза вполне доказанным, но необходимо заметить, что он встречается у человека очень редко*. Причину массового распространения туберкулеза среди детей Шлоссман видит не в наследственности и внутриутробном заражении, а в социальных факторах. В пользу этого утверждения говорят обследования, произведенные Пирве, Гамбургером и Монти среди детей бедноты, находящихся в больницах и приютах. Оказалось, что из этих детей в 14-летнему возрасту 90% заражено тубервулезом. Шлоссман обследовал детей состоятельных родителей. Среди этих родителей многие были больны тубервулезом. Однако, только 5°/₀ их детей оказалось зараженным этой болезнью. «С установлением того, — заключает Шлоссман,—что среди состоятельных семей мало детей, инфицированных туберкулезом, у пролетариата же очень много, мы имеем ключ для разрешения вопроса о туберкулезе»².

Так падают одна за другой легенды о вырождении человечества под влиянием накопления наследственных зачатков низкой одаренности, психических заболеваний, алкоголизма, туберкулеза и т. д. Действительно, психическое и физическое здоровье населения вапи- талистических стран резво ухудшается. Однаво, дело здесь не в вырождении, а в капиталистической эвсплоатации и разложении вапиталистичесвого строя. Во всей своей силе остаются слова, сказанные Энгельсом 89 лет тому назад: «Какую славную воллевцию болезней создала эта отвратительная алчность буржуазии! Женщины лишаются способности рожать, валечатся дети, ослабляется организм мужчин, расплющиваются члены тела, целые поволения гибнут,

¹ Н. Kleinschmiedt, Туберкулез в детском возрасте. Пер. е век. Берна, взд.

.. Шлоссман, Туберкулез у детей. Перев. с вен., стр. 36.

изнуренные и зараженные всевозможными болезнями,—и все это для того, чтобы набивать карманы буржуазии»

Вырождения в биологическом смысле слова не существует—евгенике незачем спасать человечество от выдуманной опасности. Расово - гигиенические мероприятия, проповедуемые евгевистами, не спасают человечество от несуществующего вырождения, а являются, как мы увидим ниже, одним из террористических мероприятий открытой диктатуры финансового капитала.

Сущность мероприятий, рекомендуемых расовыми гигиенистами для борьбы против мифического «вырождения», за дальнейшее «совершенствование» человеческого рода, сводится к ряду селекционных мер, которые делятся на положительно евгенические и отрицательно евгенические.

Положительные евгенические мероприятия должны создать условия для более быстрого размножения «наследственно более ценных» элементов общества. Германские расовые гигиенисты такими наследственно высоко-ценными элементами считают чистокровных представителей «нордической» расы, являющейся будто бы высшей формой вида Homo sapiens. Однако, как выделить этих «лучших» Р Основоположники расовых теорий считали возможным определить «нордическую» расу по ряду морфологических признаков — высокий рост, долихоцефалия, светлые волосы, голубые глаза и т. д. Однако, позже^{^[110]} расовые теоретики и расовые гигиенисты пришли к необходимости сделать определение «высшей» формы человечесгва менее ясным: хорошая солдатская выправка заменила отсутствие длинного черепа и светлых волос. Вот определение признаков «высшей расы», которое дает «профессор» Г. Гюнтер: «Так создается впечатление властной свободы и так, наконец, там, где картина северной расы лучше всего проявляется—впечатление благородной осанки. Вытянутая солдатская и гимнастическая выправка «грудь вперед, живот назад» представляется существенным признаком нордической расы»⁸.

По мнению современных национал-социалистических расовых теоретиков, именно с «грудью вперед, животом назад» связана высшая духовная одаренность: «Никакая (другая раса.—Е.Ф.),—пишет Г. Муккерман, — не обнаруживает так много творческой инициативы, далеко проникающей комбинационной способности, снова и снова возбуждаемой энергии. Творческая одаренность проявляется в образовании государств, в покорении природы, в науке и искусстве»^{^[111]}. Итак, солдатская выправка—вот внешний признак «творческой инициативы» и прочих духовных свойств «высшей породы» человечества.

Бравые молодчики из кадровых штурмобиков и охранных отрядов «разу показали свою «наследственную духовную одаренность» хорошей солдатской выправкой. «Новейшее» определение признаков «нордической» расы сделало излишней погоню за длинными черепами, голубыми глазами, светлыми волосами. Оказалось, «генотип» легко подгоняется под фашистскую формулу. Оказывается, штурмовикикапиталисты, юнкера и высшие чиновники своим успешным размножением должны спасти немецкий народ от вырождения. Что же для этого вадо делать ? Ответ на это дан уже давво. Задолго до мировой войны Галь- гон, задолго до прихода Гитлера к власти, Базлер, Даль, Сименс и проч. уверяли, что такое размножение «лучших» обеспечивается повышением дохода на капитал, земельной ренты, увеличением жалованья высшим чиновникам и офицерам, разумеется, за счет повышения эксплоатации носителей «низших» генотипов—рабочих и крестьянской бедноты. После прихода Гитлера к власти такого рода «селекционное» распределение средств стало применяться в еще большей степени.

Фашистские теоретики заявляют, что спастись от вырождения невозможно без повышения жалованья гитлеровским чиновникам, оставшимся на службе и получившим ее после очищения учреждений от неарийских элементов. Борьба с вырождением ведет,— пишет Фр. Флин- тер, — «к отбору по телесному и духовному здоровью, добросовестности мировоззрения и—особенно у высшего чиновничества—по умственным условиям» К Это предложение «ученых» советников гитлеровской диктатуры встречает свое закрепление в официальных заявлениях представителей власти. «Мы не можем допустить,—говорит д-р Конти,руководитель биологической политики министерства внутренних дел,—чтобы лучшие люди из нашего народа не имели возможности подумать о создании семьи до 40-летнего возраста, в то время как вырождающийся коммунист уже в 20-летнем возрасте без всяких ограничений начинает плодиться и к 45 годам имеет ве одного внука». Еще яснее выражается на этот счет небезызвестный А. Розенберг. «Государство, — говорит он, — отдающееся заботе о своих лучших расовых элементах в эпоху отравления расы, должно однажды стать господином земли»³.

Так подводится «биологическая» база под дальнейшее усиление эксплоатации рабочих и крестьян для обеспечения «безбедного» существования капиталистов, юнкеров и их прислужников.

Конечно, ненецкие фашисты не одиноки. Ту же программу положительной селекции проповедуют и украинские фашисты. Например, «теоретик» украинского расизма Рудницкий писал: «Для единицы или народа наивысшим благом всегда была и будет органическая наследственность. Эта органическая наследственность, по крайней мере, также ценна, как и вещественное наследство, о котором так заботились социальная экономия и политика». Do мнению Рудницкого, лучшими носителями расовых «принципов украинской расы» являются представители буржуазной и мелкобуржуазной интеллигенции, составлявшие кадры украинской националистической контрреволюции. Украинский народ может быть, по его мнению, спасен только успешным размножением интеллигенции. «Квантитативная демографическая политика велит получать наибольший прирост населения. В этом направлении за нашей интеллигенцией великий грех. Ее количество по сравнению с сорокамиллионной массою украинского простонародья решительно мало... Поэтому и до настоящего времени тяготеет над украинской интеллигенцией главная заповедь квантитативной демографической политики: вывести наибольшее количество потомства. Выполняет ли она эту заповедь надлежащим образом ? Безусловно нет». Это особенно опасно, по мнению Рудницкого, «на землях великой Украины, где среди интеллигенции господствует российская культура»^{^[112]}. Мы видим, что украинский фашист Рудницкий только повторяет на свой лад то, что говорится немецкими фашистами. Аналогичные идеи развивал на страницах «Archiv fur Rasse a und Gesellschaftsbiologie» работавший в УССР антрополог Вайсенберг, «доказывавший», что создание благоприятных условий для обучения пролетариата, уничтожение особых привилегий для буржуазной интеллигенции должны привести Советский союз к немивуемой гибели. Некоторое влияние оказали эти теории и на Н. К. Кольцова, в течение ряда лет доказывавшего, что добиться победы мы сможем только тогда, когда обеспечим быстрое размножение своей интеллигенции.

Ко второй группе «положительно • евгенических» мероприятий относят меры, целью которых является ограничение количества оставляющих потомство мужчин с тем, чтобы избранные—«наследственно наиболее одаренные» мужчины оставляли после себя максимальное количество детей. Здесь снова мы имеем стремление скрыть за расово - гигиеническими «теориями» истинные причины, приводящие к ухудшению физических и психических признаков населения капиталистических стран.

В свое время пражский профессор X. фон - Эренфельз писал, что белая раса находится в состоянии вырождения по той причине, что ей свойственны моногамические браки, при которых почти каждый мужчина может производить потомство. При этом потомки наследственно малоодаренных мужчин вытесняют потомков более одаренных и это ведет к вырождению. Поэтому он предлагает изменение половой морали. «Без создания укрепляющей жизнь сексуальной морали упадок бедой расы в жизненной конкурентной борьбе является только вопросом времени» К

Новая сексуальная мораль, но мнению Эренфельза, заключается в переходе от моногамии к полигамии, при которой «лучший» мужчина будет оплодотворять множество женщин, а остальные будут удовлетворять свой половой инстинкт с помощью государственного института проституции. Так почтенный профессор стремится подвести «теоретический фундамент» под происходящий в эпоху загнивания капитализма распад мелкобуржуазной семьи — этой святая святых буржуазных моралистов недавнего прошлого.

Аналогичные идеи перед войной проповедывало в Германии общество Миттгартбунд, ставившее себе целью «спасение» евгеническими путями германской расы. Путь к этому оно видело в ослаблении брачных уз и в введении полигамии, в результате чего, как утверждает руководитель общества, «круг производителей будет ограничен небольшим количеством избранных мужчин, производительная сила которых достигнет полной реализации»², и при этом «все дети будут производиться узким кругом способнейших мужчин»³.

Само собой разумеется, что эти «ученые» сочинения и программы «научных» обществ ставили своей действительной целью не улучшение человеческой природы, а псевдонаучное оправдание того разврата, который является неот’емлемым свойством капиталистического общества и, прежде всего, самой буржуазии. Она уже не может скрыть действительного положения вещей декламацией на тему о «святости брака» и вынуждена подводить псевдонаучную базу под существующий порядок. «Впрочем,—писали Маркс и Энгельс,—нет ничего смешнее высоконравственного ужаса наших буржуа по поводу воображаемой официальной общности жен коммунистов. Коммунистам не нужно вводить общность жен, она почти всегда существовала.

Не довольствуясь тем, что в их распоряжении находятся жены и дочери пролетариев, не говоря уже об официальной проституции, наши буржуа находят особенное наслаждение в том, чтобы соблазнять жен друг у друга.

В действительности буржуазный брак является общностью жен» ⁴.

С 1848 г., когда были написаны эти строки, изменилось лишь то, что распад буржуазной семьи дошел до своих максимальных пределов.

Но этого мало: в приведенных выше евгенических произведениях уже обосновывается фашистский закон о расовой измене, согласно которому привлекаются в судебной ответственности лица, вступившие в брав с представителями «низших» рас.

С сожалением приходится отметить, что идея оплодотворения множества женщин спермой «лучших» мужчин вав основного пути под’ема человечества нашла отвлив и в Советском союзе, в лице одного из известных советсвнх генетиков А. С. Серебровсвого. Этот автор считает, что социалистичесвое строительство должно быть обеспечено искусственным отбором среди людей, благодаря которому «наверно пятилетку можно было бы выполнить в 2^х/₂ года». Не рекомендуя полигамии, А. С. Серебровсвий считал, что при социализме брав и рождение детей могут быть полностью разделены — отпадает «собственническое» стремление иметь от своей жены своего ребенва. Это разделение брава и деторождения дает, по его мнению, возможность сделать основной формой зачатия исвусственное оплодотворение. «Мы думаем,— пишет он,—что разрешением воароса об организации отбора человева является распространение способа исвус- ственного оплодотворения ревомендованной спермой и совсем не обязательно от любимого мужчины»^{^[113]}.

К сожалению, А. С. Серебровсвий не учел, что именно в социалистическом обществе, а не в обществе Эренфельзов, Миттгартов и Гитлеров женщина окончательно становится полноправным и полноценным гражданином, а не живым инвубатороы (по остроумному выражению Демьяна Бедного), лишенным даже права выбирать мужчину, от которого она хочет иметь детей. Он не заметил, как много общего между его взглядами и взглядами буржуа, который «смотрит на свою жену кав на простое орудие производства»^{^[114]}.

III

Перейдем теперь в рассмотрению отрицательно-селекционных мероприятий, долженствующих будто бы препятствовать размножению менее ценных в наследственном отношении форм.

Конечно, нельзя возражать против возможно более широкого распространения брачной консультации, которая, изучая встунающих в брак лиц и их родословные, могла бы предупредить их о наследственных и прирожденных болезнях, могущих грозить, в том или ином случае, их потомству. Однако, такая консультация прежде всего имеет значение по отношению в болезням, не имеющим ничего общего с наследственным «вырождением». Консультирующий врач может почти безошибочно предсказать грозящее потомству заболевание сифилисом, может увазать тубервулезным родителям, вав предохранить их детей от заболевания туберкулезом. В родильных учреждениях предотвращается заболевание бленнореей детей от матерей, больных триппером. В случае доминирующих наследственных аномалий (напр., шестипалость, воротвопалость) врач со значительной

вероятностью может предсказать появление их у потомства. Гораздо меньше шансов сделать это по отношению к простым рецессивным заболеванием (наследственная глухонемота, косолапость и т. д.), наконец, почти в безнадежном положевии окажется консультантов случае зависимости заболевания от ряда генов. По данным современной генетики, маниакально-депрессивный психоз, невидимому, связан в генетическом отношении с одним доминантным и двумя парами рецессивных генов. Заранее предсказать возникновение такой комбинации можно только в самых редчайших случаях.

Однако, при всей неопределенности данных, могущих служить для предсказания появления грозящего наследственного заболевания, ряд евгенистов рекомендует меры, гораздо более решительные, чем простая консультация. Надо думать, что именно эти трудности в возможности предсказания наследственных болезней, в определении здоровья и болезни делают столь привлекательными для буржуазных, в первую очередь — национал-социалистических евгенистов, отрицательно - селекционные мероприятия. Ведь «часто классификация в таких случаях зависит в значительной степени от психологии и политических взглядов (курсив наш.— Е. Ф.) самого классифицирующего»^{^[115]},— совершенно правильно замечает один из крупнейших генетиков — Г. Меллер.

Одной из мер отрицательной селекции, рекомендуемых рядом евгенистов, является снижение материального уровня «малоценных», идущее рядом с увеличением доходов «высокоценных». Здесь удар направлен в первую очередь против безработных. Помощь безработным рассматривают как вреднейшее с точки зрения расовой гигиены мероприятие. Евгенисты исходят из того, что «дарвиновский закон борьбы за существование находит применение в создании социальных условий, благодаря которым более одаренные и дельные от рождения добиваются более обильного питания, в то же время всякий тем меньше должен есть, чем он неспособнее, так что бездарнейшие непременно гибнут и не могут размножаться»^{^[116]}. Автор этих строк А. Тилле утверждал также, что Восточный Лондон, где в его время жило около трети миллиона человек, из которых 10000 не вмело квартир, а остальные находились в ужасней ших жилищных условиях, где семьи вымирали во втором поколении, где смертность вдвое превышала рождаемость, представляет «заведение для оздоровления нации, из которого неиногие ведут свою родословную, и все попытки помочь несчастным только уменьшают огромное значение, которым оно как таковое обладает»^{^[117]}.

Мы уже видели, что и, по мнению Аммона, безработные представляют «низшую» форму человечества, подлежащую уничтожению. Даже мизерная помощь безработным, которую после 1918 г. оказывало социал-демократическое правительство, вызывала сильные

протесты ряда евгенистов. Зоолог Фр. Даль жаловался, что «государство поддерживает неспособных и уклоняющихся от работы за счет способных и работающих» и требовал полного уничтожения пособий.

Важно отметить, что в этих расово*гигиенических установках мы имеем совпадение взглядов у теоретиков германского фашизма и германской социал-демократии. Ведь «с фашизмом у нее была общая почва—сохранение капитализма»^{^[118]}.

Расово - гигиеническая пропаганда и тех и других преследует две цели: сохранить возможно более высокий уровень капиталистической прибыли и, натравив высокооплачиваемых рабочих на низкооплачиваемых и безработных, посеять рознь в рабочем классе, обеспечив тем самым диктатуру буржуазии. «Ведь теперь,— писал с.-д.Г. Гауштейн,—спасти нас может только работа, и все, кто не работает, а вместе с тем питается чужим трудом,— все эти элементы народа составляют большое бремя для нашего народного хозяйства»®.

Само собой разумеется, к «питающимся чужим трудом» он относит не капиталистов и помещиков, а больных, калек и безработных. Те же идеи накануне прихода Гитлера к власти защищали Б. Каутский, К. Мюллер, Ода Ольберг и др. Интересно, что в книге, направленной будто бы против фашизма, Ода Ольберг солидаризировалась с фашизмом, утверждая необходимость для рабочих осознать, что выход из экономического тупика не в революции, а в понимании того, что «биологический генофонд человека для отдельной личности и для общества имеет большое, наверно, решающее значение»^{^[119]}.

С фашистским переворотом эта евгеническая «забота» о генофонде получила свое полное осуществление. Из фабрик и учреждений выбрасываются «расово - малоценные» элементы — «сама наука» будто бы требует, чтобы они были лишены пособия — этого требует «спасение человечества от вырождения». На их место вербуются деклассированные элементы, представители мелкой буржуазии, еще сохранившие верность диктатуре финансового капитала. Уничтожение помощи безработным, сокращение заработной платы рядовым рабочим дают средства для содержания «преданных расе» штурмовых и охранных отрядов, фашистского агитационного аппарата и т. д. Заодно, эти меры «спасают расу от вырождения».

Наиболее откровенно выражена буржуазная суть расово-гигиенических мероприятий в террористических законах о стерилизации, впервые изданных в Америке, позже в Швейцарии и ряде других буржуазных государств.

Подготовка к фашистской диктатуре в Германии была связана с усиленной борьбой за этот закон. 2 июля 1932 г. в пользу его введения высказалась комиссия прусского совета здравоохранения, а 25 сентября того же года немецкий союз врачей разработал проект этого закона. После прихода Гитлера в власти этот закон был окончательно принят, опубликован 14 июля 1933 г. и в силу вступи

1 января 1934 г.

Первый параграф этого закона гласит:

«(1). Тот, кто болен наследственной болезнью, может быть хирургическим путем сделан бесплодным (стерилизован), если но данным медицинской науки можно с большой вероятностью ожидать, что его потомки будут страдать тяжелыми телесными или духовными наследственными пороками.

(2) . Наследственно больным в смысле этого закона является тот, кто страдает одной из следующих болезней:

1. Врожденное слабоумие.

2. Шизофрения.

3. Циркулярный (маниакально-депрессивный) психоз.

4. Наследственная эпилепсия.

5. Наследственная пляска св. Витта (Гундингтоновская хорея).

6. Наследственная слепота.

7. Наследственная глухота.

8. Тяжелые наследственные телесные уродства.

(3) . Далее, может быть сделан бесплодным тот, кто страдает тяжелым алкоголизмом»^{^[120]}.

Не случайно закон содержит «глухие» формулировки. Что можно подразумевать под «большой вероятностью ожидать» появление наследственной болезни у потомков, и где степень вероятности, позволяющая произвести стерилизацию Р Не случайно в законе на первом месте стоит врожденное слабоумие. Бакова степень слабоумия, позволяющая произвести стерилизацию ? Где гарантия того, что врожденное слабоумие является наследственным ? Где гарантия того, что самое понятие слабоумия не может быть истолковано самым произвольным способом ? Ответ на эти вопросы дает сторонник дальнейшего расширения этого закона Фр. Липпман. В своем «научном» произведении он позволяет себе высказаться более откровенно, чем это сделано авторами закона. «Если законодатель,—пишет он,— при перечислении не ограничился наследственным слабоумием, но отнес известным образом к наследственным болезням всех врожденных слабоумных, то он отходит от чисто евгенической линии законодательства. Но он делает шаг, неисполнение которого представлялось бы непонятным для широкой общественности. Ведь именно врожденно слабоумные, безразлично экзогенные или эндогенные (курсив наш.—Е. Ф.), являются теми, которые до сих пор представляли главную часть стерилизуемых. Именно они— это те, кто производит на свет беспризорных детей, которых они не

умеют ни воспитать, ни охранять, ни содержать, детей, которые запускаются и морально гибнут, т. е. вредят обществу или по меньшей мере материально его обременяют»^{^[121]}. Далее, указывая на то, что алкоголизм также не связан с наследственностью, он требует стерилизации алкоголиков из вышеприведенных соображений.

Итак, по Липпману и по духу закона, стерилизации могут быть подвергнуты, независимо от наследственности, все те, которые, по мнению фашистов, «морально гибнут». Ведь закон направлен именно на то, чтобы сделать возможно более неопределенным понятие «морально-гибнущих» и сделать возможно менее серьезной процедуру установления «моральной гибели». Согласно § 2 закона обеспложивание может предложить компетентная комиссия. Однако, § В вносит к нему существенное дополнение. Он гласит:

«Обеспложивание могут также предложить:

1) казенный врач,

2) для обитателей больничных, лечебных или воспитательных учреждений или карательного учреждения—руководитель учреждения».

Итак, не только казенный врач или назначенный фашистским правительством директор больницы, но отставной обер - лейтенант, стоящий во главе вспомогательной школы или приюта, начальник тюрьмы или комендант концентрационного лагеря являются, по мнению фашистских законодателей и «ученых», лицами, компетентными в определении наследственной отягощенности. Наивный читатель, может быть, ожидает, что предложение стерилизации должно быть обосновано надлежащим актом, обеспечивающим научное разрешение вопроса. Он как будто предусмотрен § 4, который в действительности не меняет положения, так как, согласно этому параграфу, «лежащие в основе предположения факты удостоверяются врачебным заключением или (!!) другим способом» (auf andere Weise). Итак, любим способом может обосновать фашистский чиновник свое требование произвести стерилизацию. Окончательно решает вопрос суд наследственного здоровья (Erbgesundheitsgericht). Во главе этого суда стоит судья, а его членами являются казенный врач и врач специалист по наследственности. Зная, что такое фашистский казенный врач и что такое «специалист по наследственности», можно быть уверенным, против кого будет направлен приговор, обоснованный «врачебным заключением или другим способом». Полный произвол решения обеспечивается еще и тем, что судопроизводство и операция должны совершаться тайно, и § 15 закона грозит тюремным заключением тому, кто нарушит обет молчания.

Наконец, § 12 закова возлагает заботу о здоровьи германской расы на полицию. После приговора суда «казенный врач имеет предложить полицейской власти необходимые мероприятия. Если другие-

мероприятия оказываются недостаточными, допускается применение прямого насилия» (курсив наш.— Е. Ф.).

Неясность формулировок закона от 14 июля 1933 г. имеет двоякие смысл. Во-первых, она отражает то, что вообще невозможно, за редчайшим исключением, установить, кто асе является наиболее «отягощенный». Во-вторых, она, что наиболее важно для авторов закона, дает полный произвол в определении того, кто подлежит стерилизации. Это делает закон очень удобвым «обоснованием» террористических актов, направленных против антифашистских элементов^ первую очередь против революционного авангарда рабочего класса.

Вскоре после издания закона от 14 июля раздалось несколько робких голосов, указывавших со всей возможной осторожностью на, если можно так выразиться, малую его научную обоснованность.

S. Зеллер писал: «Относительно строения и наследственных свойств, на которых основывается разнородность социального положения людей ... пока известно мало и во многих случаях ничего достоверного». Поэтому он указывает, что очень шатки основания для решения вопроса о стерилизации*. Бедный доцент не мог понять того, что именно в невозможности отыскания точных научных данных, в возможности безграничного произвола и кроется привлекательность этого закона для фашистов. Грозные окрики в печати вроде статьи Фр. Ленца, «разоблачившей» Зеллера^{^[122]}, и меры, о которых фашистская печать предпочитает умалчивать, привели к тому, что и эти робкие протесты скоро умолкли, и фашизированная немецкая печать уже не публикует такого рода крамольных сочинений.

Надо отдать справедливость Зеллеру. Он попытался в № 47 того же журнала выступить еще раз против Ленца. Он пытался очень осторожно доказать, что, по Ленцу, придется стерилизовать целую треть германского населения, что невозможно установить, кто может и кто не может оставлять потомство. Снова он получил удар от Ленца, подкрепленный указанием на то, что такого рода рассуждения являются источником «ужасной травли против национал-социалистической Германии», которая ведется за границей^{^[123]}. Хорошо, что Зеллер, разгневав г-на Ленца, заставил его, как мы увидим дальше, высказаться откровеннее, чем когда бы то ни было раньше.

Однако, лучшие из генетиков за пределами Германии показывают истинную подоплеку этого закона. «Наилучшим доказательством той степени, до которой эти меры будут применяться в действительности,— пишет Г. Г. Меллер,—является тот факт, что коммунисты квалифицируются сейчас в Германии как преступники худшего сорта. Когда достопочтенные «ученые» изобретатели расовой культуры защищают широкую стерилизацию преступников, они тщательно замалчивают этот факт, избегая различия между политическими и прочими преступниками. Таким образом, они оставляют широко открытыми двери для от’явленных. душителей и садистов, которые играют столь видную роль в современной национал - социалистическом движении. Они оставляют возможность насаждать это псевдонаучное учение и прикрывать пытки защитников рабочего класса, подвергая их стерилизации. Б качестве иллюстрации можно привести здесь заявление члена национал-социалистического рейхстага Ганса Дитриха, напечатанное в «Coburger Zeitung» (цитированное в извлечении «Im Morderlager Dachau[124] Гансом Бейтлером). Говоря о политических заключенных, упорство которых не может быть сломлено заключением или каким-либо иным способом, Дитрих заявил, что «... эти, кав можно надеяться, немногочисленные элементы кав раз и заставляют выдвивуть проблему стерилизации как меру принудительного воспрепятствования в дальнейшему их размножению. Они могут не умирать, но вымереть они должны! Только когда эта больная, чуждая пашей немецкой крови, часть будет бесследно вытеснена и окончательно исчезнет, будет обеспечено будущее нашего народа»¹.

«Там, где существует законодательство о стерилизации умственно дефективных, эта стерилизация применяется в качестве оружия в классовой борьбе».— пишет профессор генетики лондонского университета Дж. Б. С. Голден².

Что острие стерилизации должно быть направлено на «асоциальные» элементы —этого не скрывали расовые гигиенисты и в период подготовки передачи власти Гитлеру. «Действительным средством уменьшить на будущее число преступлений, — писал Фр. Ленц,— было бы уменьшение размножения преступников и подобных им духовно малоценных личностей. Если сущность карательного права усматривать в охране общества, то есть основания усматривать в стерилизации асоциальных индивидуумов важнейшую задачу карательного права»

Правда, Ленц тут же оговаривается, что недостаточная биологическая образованность германского правительства и народа в 1931 г. и другие соображения заставляют его воздержаться от рекомендации стерилизационного закона. И только в полемике с Зеллером он не только высказался совершенно прямо за завон, но и показал, против кого он должен быть направлен. «Современному правительству, — пишет он, — нельзя приписать недостаток биологической предусмотрительности; и также общественное мнение, благодаря проведенной за это время раз’яснительной работе, уже больше не противостоит, как раньше, требованиям расовой гигиены. Поэтому в вопросе о принудительной стерилизации можно стать на иную точку зрения, чем тогда. Я имею в виду таковую только для асоциальных индивидуумов». Итак, принудительная стерилизация касается в первую очередь «асоциальных» индивидуумов, каковыми, с точки зрения «ученых» типа Ленца, являются все враги фашизма.

Таким образом, концентрационные лагери и пытки оказываются «евгенический орудием» германских расовых гигиенистов. Недаром те и другие встречены с таким восторгом рядом наиболее циничных буржуазных врачей. Недаром они изощряются в поисках «симптомов», которые можно подыскать у революционного рабочего, чтобы распространить на него действие этого «законного» террористического акта. Большая часть немецких рабочих больна туберкулезом, значит, туберкулез надо признать наследственным,—значит, наличие туберкулеза должно стать основанием для посылки в концентрационный лагерь и стерилизации. «Борьба с туберкулезом,—уверяет Р. Гризбах,—не должна ограничивайся борьбой против ивфекции как таковой, но должна требовать повятного с евгевической точки зрения поднятия народного здоровья путем из’ятия малоценных конституций» К

Такие же широкие мероприятия рекомендуются по линии психической конституции. Г. Ф. Гоффман в докладе «Психиатр и новое время», прочитанном в Тюрингенском медицинско-природоведческом обществе 17 июня 1933 г., требует, чтобы была произведена стерилизация «как правило психически аномальных (?) привычных (!!) преступников», чтобы была введена принудительная «подходящая» работа для «невротических людей»^{^[125]}.

Наконец, расовая «заботливость» не ограничивается взрослыми рабочими, но распространяется и на их детей. В то время как одни фашистские авторы требуют закрытия вспомогательных школ, лругие стремятся сохранить их и превратить в детские стерилизационные учреждения. «Именно учительство вспомогательных школ, — пишет учитель вспомогательной школы Б. Тарнов,— высказывает здесь и там опасения, что без его сотрудничества стерилизация не может бить проведена в необходимых размерах»⁹ (курсив наш.— Е. Ф.).

Думается, что дальнейшее доказательство буржуазно-террористической направленности отрицательно селекционных мер излишне.

Но и это террористическое орудие умирающего капитализма в конечном итоге обращается против того, кто его поднял, ибо, как учил Ленин,— «По мере роста сопротивления буржуазии и ее прихлебателей, растет сила пролетариата и присоединяющегося к нему крестьянства. Эксплоатируемые крепнут, мужают, растут, учатся, скидывают с себя «ветхого Адама» наемного рабства по мере того, как растет сопротивление их врагов—эксплоататоров»^{^[126]}.

Гальтон сформулировал требования евгевической «науки» в 1904 г. Задолго до этого, как мы уже видели, многие буржуазные авторы стремились доказать, что путь дальнейшего совершенст-

вования человечества лежит в сохранении капиталистического строя и проведении на его основе искусственного отбора. Они оказали свое влияние и на Евгения Дюринга, антинаучные установки которого были вскрыты Фр. Энгельсом в его гениальной работе «Анти- Дюринг». Подобно цитированным нами расовым гигиенистам, Дюринг утверждал, что «следует искать основные корни человеческих и нечеловеческих качеств главным образом в половом общении и подборе». Энгельс подверг жестокой критике этого рода попытку биологизации социального человека. За четверть столетия до официального возникновения евгеники он подверг жестокому осмеянию ее основные положения. «Наш молодой гражданин будущего,—писал он о расово-гигиенических рецептах Дюринга,— падает с облаков. Что при вступлении в брак дело идет не просто

о пластическом искусстве и не о созерцании мертвых форм, это он знал, конечно, и без господина Дюринга; но последний ведь обещал «му, что он будет свободно шествовать по всем путям, которые перед ним откроют ход вещей и его собственный характер для того, чтобы найти сочувствующее женское сердце с принадлежащим ему телом. «Нет,— гремит ему в ответ,— более глубокая и строгая мораль». Прежде всего надо устранить ту дикость и тупость, которые царят в области полового подбора, и воздать должное праву вновь рождающегося мира на возможно лучшую композицию. Ё торжественный момент -брака на лиц, вступающих в него, возлагается обязанность усовершенствовать образование человека из плоти и крови, чтобы, так сказать, стать Фидием в этом отношении. Как приступить к этому?.. Так может случиться, что какой-нибудь «опирающийся на самого себя» Тамино будущего, хотя и твердо опирается на так называемый абсолют, но одна из его физических опор отступает на одну-две ступени от нормального, так что злые языки называют его колченогим ; или же, что его дорогая Памина будущего не вполне твердо стоит на упомянутом абсолюте благодаря легкому уклонению в сторону правого плечика, каковое перемещение зависть людская называет легким горбиком. Что делать тогда? Воспретит ли им наш более глубокий и строгий Зарастро практику искусства по усовершенствованию образования человека из плоти и крови, или же захочет применить к ним при «зачатии» свои «предохранительные меры», или же при «рождении» свои «пресекающие меры»? Не знаю, но держу пари, что влюбленная пара всегда предпочтет бежать от Зарастро - Дюринга, чтобы поспешить заключить законный брак, не внимая его мудрым советам»^{^[127]}.

Вполне понятно, что, расчищая путь для фашизма, теоретики

II Интернационала не могли не бороться против этого положения Энгельса, не могли не поддерживать и не развивать расово - гигиенические, евгевические теории. Приходится признать, что глухими к этии словам Энгельса оказались в свое время и некоторые ваши, советские, биологи и врачи. Обсуждая вопросы, в первую очередь социальной эволюции человечества и его социальной патологии (туберкулез,, кликушество и т. д.) и пытаясь в основу борьбы против последнее поставить евгенический искусственный отбор, они забыли предупреждение Ленина о том, что «вся эта попытка от начала до конца никуда не годится, ибо применение понятий «подбора», «ассимиляции и дезассимиляции» энергии, энергетического баланса и проч. и т. п. в применении к области общественных наук есть пустая фраза»^{^[128]}.

Этих товарищей не смущало то, что рекомендуемые ими евгенические меры (поощрениеразмножения «лучших»; искусственное осеменение «рекомендованной спермой», стерилизация) по существу своему ничем не отличаются от мероприятий, рекомендуемых расовыми гигиенистами из враждебного нашему миру лагеря.

Конечно, человеческая природа, как и весь материальный мир, находится в состоянии вечного изменения. Более того, изменение человеческой природы идет несравненно быстрей, чем изменение какого-либо другого вида живых организмов. Однако, основные причины изменения природы животного и человека в корне различны. В первом случае происходит беспрестанный отбор форм, генотипически наиболее приспособленных. Во втором случае, без сколько - нибудь на протяжении ряда столетий заметного генотипического изменения происходит резкое фенотипическое изменение человеческой природы. В основе этого изменения, как показал Б. Маркс, лежит то, что: «Употребление и создание средств труда, хотя и свойственные в зародышевой форме некоторым видам животных, характеризуют специфически человеческий процесс труда... Экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, какими средствами труда. Средства, труда—не только измеритель степени развития человеческой рабочей силы, но и показатель тех общественных отношений, при которых совершается труд»^{^[129]}. Но изменяются не только орудия производства и производственные отношения, изменяется и сама человеческая природа: «Действуя посредством этого движения на природу вне его- и изменяя ее, он (человек.— Е. Ф.) в то же время изменяет свою собственную природу»³.

Имея от своих капиталистических хозяев задание «биологически»- обосновать незыблемость капиталистического строя и вину за неслыханные бедствия и ухудшение здоровья трудящегося населения капиталистичечких стран свалить на псевдо- биологические «законы природы», буржуазные генетики и евгенисты сознательно обходят вопрос о значении условий среды для реализации фенотипических свойств человека, и проповедуют своего рода «генотипический фатализм».

Однако, учитывая влияние среды на характер реализации фенотипических свойств, можно ставить со всей решительностью вопрос не только о диагностике, но и о терапии наследственных заболеваний. Об этом пишет столь авторитетный генетик, кав Г. И. Меллер:

«Для каждого отдельного индивидуума будет возможно назначить потребное медицинское лечение, указать подходящие для него гигиену, образ жизни, характер работы, воспитательный метод и пр. наиболее соответствующие присущим ему потенциальностям. Только в этих условиях сможет индивидуум вполне развиться, оказаться наиболее полезным членом общества, достигнуть для себя самого наибольшей меры счастья, одним словом, жить полной жизнью... лишь в социалистической стране возможна мобилизация необходимого количества совместных сил для такой чисто социалистической цели» (Курсив наш—Е. Ф.)^{^[130]}.

Никакой отбор не мог произвести значительных изменений в наследственных свойствах населения бывшей Российской империи на протяжении трех поколений. Но огромно различие всех психических и физических свойств крепостных крестьян, их детей—рабочих капиталистических фабрик царской России и их внуков—хозяев и работников социалистической промышленности и социалистического сельского хозяйства. Все больше и больше будут отличаться от нас ж грядущие поколения членов социалистического и коммунистического общества.

Мы уже видели на примере коммуны имени Горького, строительства Беломорско - балтийского канала им. тов. Сталина, как преображает социалистический труд тех, кто, по ложному и реакционному мнению расовых гигиенистов, является наследственными выродками. Мы видим, как растет культура, улучшается здоровье, изменяются в положительном направлении антропологические признаки населения СССР. Мы видим, в каком огромном количестве выявляются в нем все новые и новые таланты.

Мы разоблачаем лживые фашистские сказки о «гибели» и «спасении» расы. Практикой социалистического строительства мы подтверждаем глубочайшего значения слова Владимира Ильича, указавшего путь изменения человеческой природы. Этот путь—социализм, который «не только не угашает соревнования, а напротив, впервые создает возможность применить его действительно широко, действительно в массовом размере, втянуть действительно большинство трудящихся на арену такой работы, где они могут проявить себя, развернуть свои способности, обнаружить таланты, которых в народе — непочатой родник и которые капитализм мял, давил, душил тысячами и миллионами»^{^[131]}.

3. А. ГУРЕВИЧ

ФАШИЗМ, «РАСОВАЯ ГИГИЕНА» I МЕДИЦИНА

АРКС И ЭНГЕЛЬС В РЯДЕ РАБОТ ДАЛИ БЛЕСТЯЩУЮ критику буржуазной науки, показав ее ограниченность, ее классовую сущность. Маркс говорил, что наука при капитализме выступает «прямо приобщенной к капиталу» ^х. С того времени, как буржуазия стала у власти, «она признала идеологические сословия плотью от плоти своей и везде превратила их в своих служителей, преобразовав их сообразно своей собственной природе»^{^[132]}; буржуазия «превратила врача, поэта, ученого в своих платных наемных работников»^{^[133]}.

Лишившись ряда своих крупнейших представителей, частью изгнанных, частью бежавших из Третьей империи, германская медицина и гигиена отдают себя на службу фашизму. Унифицированная медицинская пресса насыщена фашистскими лозунгами и установками «расизма».

«Расизм» является особой империалистической идеологией германского фашизма (Куусинен)^{^[134]}. «Расизм» составляет основу «расовой гигиены», которую фашисты пытаются положить в основу всего «здравоохранения». Фриц Ленц, один из главнейших теоретиков современной германской «расовой гигиены», в «Menschliche Auslese and Rassen- bygiene» (Miinchen, 1931) пишет совершенно открыто о теснейшей связи между фашизмом и «расовой гигиеной»: «Идея государственного фашизма является по существу родственной идее расовой гигиены» (стр. 415).

Исключительное убожество содержания и циничность откровенно эксплоататорских и империалистических устремлений современной «расовой гигиены» с особой яркостью раскрывают перед нами страницы унифицированной германской медицинской прессы. Непрерывно и нудно повторяя одно и то же, страницы медицинских журналов говорят о благородстве «северной длинноголовой, голубоглазой и светловолосой расы, индоарийского происхождения», наиболее чистыми представителями которой в современном человечестве являются якобы немцы. Q вот этому*то лучшему в мире народу, по утверждению упомянутых журналов, грозит гибель.

Гросс, руководитель просветительного отдела по вопросам политики, народонаселения и расы при германском министерстве здравоохранения, пишет по этому поводу: «Не в результате войны или экономической катастрофы погибли целые народы. Потерянные области можно вернуть, фабрики отстроить, опустошенные поля засеять вновь, но народ, у которого нарушена расовая субстанция, неизбежно вступает на путь уничтожения, путь, по которому шли многие ве- ливие культурные народы. Биологическая гибель народа может произойти по трем причинам: 1) смешение с чуждыми расами, 2) снижение рождаемости, 3) порча генофонда. Все три причины гибели имеются налицо в течение ряда лет и угрожают немецкому народу потерей его власти и могущества».

Это выставляемое Гроссом положение с исключительной ретивостью развивают в настоящее время на страницах фашизировавшейся германской медицинской прессы «ученые» медики. С антисемитской «аргументацией» прокламируется, что «по крайней мере для населения северной и средней Европы евреи являются чуждой расой; там, где они собираются в более или менее значительном количестве, они проявляют себя как чужеродное тело».

Приводя цифры резкого и непрерывного снижения рождаемости в Германии, фашизировавшиеся медики особенно сокрушаются над тем, что это снижение якобы происходит на верхушке общественной капиталистической лестницы, в то время как «низшие» классы (по терминологии фашистской «расовой гигиены»), среди которых якобы имеется наиболее высокий процент физически и психически неполноценных, размножаются с особенной интенсивностью. Делают многочисленные и разнообразные подсчеты того, сколько этих физически и психически неполноценных имеетея в настоящее время в немецком народе; в основном сходятся на, том, что их от ^{^[135]}1и до ^г1з всего населения. Вычисляют, наконец, и то, какую экономическую выгоду получит государство, лишившись всех этих физически и психически неполноценных людей возможности жить и размножаться.

Кто же, спрашивает фашистская медицинская пресса, виновен в том, что немецкий народ приведен в такое состояние? Виновны, отвечает она, все прежние правительства, снисходительно относившиеся к смешению немцев с чуждыми расами и не поощрявшие повышения рождаемости здоровых суб’ектов. Что нужно, спрашивает дальше та же медицинская пресса, сделать, чтобы спасти немецкий народ от грозящей ему гибели? Необходимо, отвечает она, запретить смешение нордической расы с другими, чуждыми ей расами.

Социальный гигиенист проф. Дрезель, сейчас весьма быстро фашизировавшийся, заканчивает свою статью «Bevolkerungspolitik und Erbpflege» словами Гитлера из его книги «Mein Kampf», словами, сводящимися к тому, что «самое святое человеческое право и обязанность» — это забота о том, чтобы «кровь оставалась чистою», и что необходимо поэтому «в первую очередь превратить брак из состояния длительного расового позора в институт высокой святости, призванный порождать образ и подобие божие, а не уродливых ублюдков человека и обезьяны»¹.

Необходимо, заявляют дальше фашизировавшиеся германские медики, всячески поощрять размножение «высших форм», необходимо всю политику здравоохранения направить на охрану северной расы и ее чистоты. «Ныне,—пишет германский министр здравоохранения Рейтер, формулируя фашистскую политику здравоохранения,— мы всходим из установок, базирующихся на биологии и законах наследственности. Эта точка зрения подчиняет медицину и политику здравоохранения народу и государству». Хронические больные, инвалиды, физически и психически неполноценные должны быть из’яты из жизни. Одни должны быть просто предоставлены самим себе, другие стерилизованы, третьи пусть сами уходят из жизни. Фашистский писатель Эрнст Манн писал, что герои войны — инвалиды, выявившие однажды мужество и готовность рисковать своей жизнью для защиты отечества, должны проявить последнее мужество для того, чтобы, лишив себя жизни, перестать быть бременен для общества.

В духе осуществления всего этого «учения» в начале 1933 г. издается закон о наказуемости смешанных браков, о недопущении «загрязневия» «чистоты» арийской расы неграми, монголами, евреями. В июне 1933 г. выходит закон о стерилизации, вступающий в силу с 1 января 1934 г. По этому закону уже в 1934 г. проведена стерилизация тысяч мужчин и женщин, причем официальный толкователь этого закона указывает, что это только начало, что в дальнейшем предвидится еще большее расширение показаний б стерилизации и, следовательно, круга подвергаемых ей лиц.

Не случайна вся болтовня фашистских медиков о гибели якобы грозящей «лучшей» в мире «нордической расе», вследствие «порчи генофонда». Цель всей этой демагогической болтовни ясна: она направлена против пролетариата и его революционной теории — марксизма. Марксизм учит, что оздоровление трудящихся, уменьшение количества социальных заболеваний, а позже и полное их уничтожение возможно только с уничтожением капиталистического сгроя. Фашизм противопоставляет этому свое «учение», согласно которому освобождение от многочисленных болезней возможно лишь путем отстранения от размножения биологически и психически «неполноценных» суб’ектов. Борьба с марксизмом, отвлечение внимания пролетариата от подлинных причин, обусловливающих высокую заболеваемость и преждевременную смертность среди пролетариата, и тем самым отвлечение его от классовой борьбы,—такова истинная цель всех этих «расово - гигиенических» теориек о «порче генофонда» и т. п.

Что это действительно так, лучше всего видно из слов проф. Дре- зеля, который совсем еще недавно в руководствах по социальной гигиене писал об огромном значении социальных факторов в этиология болезней, а в 1933 г. совершенно недвусмысленно заявляет, что «евгеническая» идея должна быть противопоставлена марксизму с целью вытеснения последнего. Этот профессор пишет: «Евгеническая идея должна пропитать всю медицину и своим распространением автоматически вытеснить односторонний материалистический взгляд, согласно которому решающая причина болезней заключается в причинах экономических; у врачей тогда снова будет под ногами твердая почва, тогда как в настоящее время она сильно поколеблена выдвинувшейся социальной, чисто экономической точкой зрения, которая потрясла моральные воззрения многих врачей» К

Таковы главные, основные цели фашизма в медицине. Попутно же, под шумок демагогических фраз о «лучшей расе», о «порче генофонда» идет подмена политики здравоохранения и социального страхования политикой, прикрывающей беззастенчивый поход на условия труда, быта и элементарнейшие мероприятия по охране здоровья рабочего класса в Германии. Фашистская медицинская пресса не перестает говорить о необходимости освободить государство от заботы о людях, уже использованных и ненужных.

Делаются подсчеты того, что психически больной стоит государству 4 марки в день, а изувеченный калека—6 марок, и что все это ложится тяжелым бременем на плечи и без того «бедного» государства. «Содержание лиц с наследственными дефектами,—пишет Дрезель, — составило бы тяжелое бремя даже для народа, у которого экономическое состояние прекрасно; для германского же народа в его современном экономическом положении оно просто непосильно»^{^[136]}.

Бак мы видим, «расовая гигиена» пытается вдолбить в сознание мелкой буржуазии, чиновничества и деклассированных элементов, что их тяжелое положение в значительной мере определяется необходимостью платить налоги на содержание ненужных и лишних, психически и физически неполноценных людей; последних, мол, в Германии слишком много, и своей физической и психической неполноценностью они обязаны плохим наследственным задаткам.

На этом основании ликвидируются ассигнования на призрение увечных, сокращаются средства на борьбу с эпидемиями, туберкулезом, венеризмом, алкоголизмом, детской смертностью, ликвидируется социальное страхование, закрываются амбулатории, страхкассы. Па больничные кассы и кассы безработных, ограбленные Гитлером, возлагаются расходы по проведению массовых операций, по стерилизации, причем услужливые буржуазные ученые поспешили высчитать, что стоимость операций по стерилизации в 1934 г. обойдется в 14 млн. марок и что сумма эта значительно ниже той, в какую обходится государству ежегодное содержание многих тысяч неполноценных суб’ектов.

Мы видим, таким образом, чему служит расовая теория и расовая гигиена. Расовая теория должна в первую очередь подвести «наукообразную» базу под империалистические устремления германского фашизма. Расовая гигиена должна оправдать наступление финансового капитала на жизненный уровень рабочего класса, «научно» обосновать сокращение средств на борьбу с социальными заболеваниями, ликвидацию социального страхования, закрытие больничных касс, перенесение целиком на плечи трудящихся бремени содержания больных и инвалидов, искалеченных капитализмом. Налоги не сокращаются, но буржуазия не намерена впредь из этих налогов урывать хотя бы жалкие крохи (как это делалось раньше) на здравоохранение; куда лучше обратить эти налоги на вооружения, на субсидии капиталистам и помещикам. Социальное страхование и медицинская помощь, и без того чрезвычайно скудные, совершенно сбрасываются с плеч буржуазного государства. Естественно, что это гнусное, беззастенчивое наступление на жизненный уровень рабочего класса нуждается в идеологическом обосновании и оправдании. Такое обоснование и дает расовая гигиена. Ее задача «доказать», что в социальных заболеваниях виновны плохая наследственность, плохая конституция, а не те жуткие условия, на которые обречены капитализмом миллионы трудящихся.

Буржуазная медицина и большинство буржуазных врачей в Германии выступают сейчас поборниками и активными проводниками в жизнь всех этих мероприятий фашистской диктатуры. Нынешний министр здравоохранения в Германии — Рейтер призвал врачей быть «биологическими солдатами в сражении за здоровье своего народа». Эту миссию буржуазная германская медицина на себя взяла. Делается все для фашизации медицины в Германии: созданы академии, где «расовая гигиена» становится основой всего обучения; весь курс медицинских дисциплин перестраивается на основах «расовой» гигиены; изгнаны и снимаются с должностей все врачи «не-арийского» происхождения; страницы медицинских журналов пестрят статьями, пересыпанными цитатами из Гитлера, в которых ему выражают верноподданнические чувства, приход его к власти об’является «милостью неба» (Leers) и т. д. и т. п.

Было бы совершенно неправильно думать, что фашизация буржуазной медицины и ее перестройка на «расово - гигиенической» основе начались в Германии лишь с приходом к власти Гитлера. Нет, процесс этот идет довольно интенсивно уже несколько лет, правда, не имея столь широкого характера, какой он принял сейчас.

На XI пленуме ИККЙ в марте 1931 г. тов. Мануильский говорил о том, что «главное в фашизме—это его открытое наступление на рабочий класс всеми методами принуждения и насилия, это — гражданская война против трудящихся»

Призыв к этому еще до прихода к власти Гитлера мы находим на страницах научных медицинских журналов и в докладах на собраниях врачей. В своем докладе 11 декабря 1930 г. на собрании бреслав- екого врачебного общества Эрих Гольдберг говорил: «Мы стоим перед выбором—или рабочий превратится в буржуа, или буржуа проле- таризуется. Ценность рабочей силы у нас сильно пала. Необходимо, чтобы она вновь поднялась, будь то путем эмиграции, сокращения рождаемости, либо путем катастрофы гражданской войны, >ля путем новых военных потерь»^{^[137]}. Эти фашистские призывы s уничтожению миллионов трудящихся в превентивной, контрреволюционной гражданской или новой империалистической войне звучали в статьях отдельных «ученых» медиков еще до фашистского переворота. Чрезвычайно широко обосновывала буржуазная медицина наступление на пролетариат, на его жизненный уровень, на его заработную плату. В 1930 г. известный немецкий физиолог профее[138] сор Рубнер выступил с книгой о питании германского народа. Характерны реакционные установки этой книги. Рубнер «сожалеет» о том, что в Индии под игом английского империализма голодает 300 млн. индусов, ни словом, однако, не упоминая о голодании немецкого пролетариата. Это обстоятельство не волнует его. «Больше всего,—пишет он,—нас беспокоит и важнее всего для нас политико- экономическая сторона нашего положения: значительный ввоз пищевых продуктов и незначительный вывоз товаров, которые бы оплачивали этот ввоз»^г. В 1929 —1930 гг. на страницах медицинской нреесы с рядом статей по вопросам жизненного уровня германского пролетариата, его питания до войны и после войны выступил крупный немецкий статистик проф. Тышко. На основании бюджетных исследований, главным образом 1927 г., Тышко писал, что «питание рабочей семьи очень умеренное, чтобы не сказать нищенское, жилищные условия также чрезвычайно тяжелы. Потребление физиологически полноценных продуктов питания очень невелико в противоположность широкому потреблению дешевых жизненных продуктов, как хлеб и картофель; мало также потребляется свежих овощей, сырых фруктов. Эти исследования,—писал он,— выявили, что жизненный уровень и питание широких масс населения больших городов далеко не таковы, чтобы обеспечивалась возможность больших достижений в физическом и психическом смысле. Положение питания в настоящее время хуже, чем 20 лет назад, т. е. в 1907 г.»³.

Хотя статистические данные Тышко, касающиеся жизненного уровня и питания немецких рабочих, показывали далеко не полностью действительное положение вещей, хотя они только «приоткрывали покрывало как раз настолько, чтобы заподозрить в нем голову Медузы» (Марке), в «Klinische Wochenschrift» выступил со статьей Геслин, доказывая, что германский народ питается сейчас хорошо, что нечего сравнивать питание 1927 г. с питанием довоенным, ибо до- войны германский народ потреблял такое большое количество продуктов, в каком он даже не нуждался. Ленц в своей книге 1931 г. также утверждал, что рабочий класс Германии живет не хуже, чем до

войны, а если и хуже, то причиной этому—слишком тяжелые налоги, обременяющие промышленность и промышленников.

Так медицина в Германии «теоретически» обосновывала мероприятия фашизма, направленные на снижение заработной платы пролетариата, уничтожение социального страхования, помощь во время безработицы и т. д.

В своем докладе на XI пленуме 1ККИ т. Мануильский говорил о сугубо заостренной националистической идеологии, о средневековом костюме, в котором выступает фашизм. «Эти черты,—говорил тов. Мануильский,—не составляют существа фашизма; ато скорее идеологическое облачение, свидетельствующее о неспособности правящих влассов в эпоху общего кризиса капитализма дать новую руководящую идею, и апеллирующих поэтому к прошлому». В эти «идеологические облачения», в которые рядился фашизм еще до прихода к власти Гитлера, рядилась также и фашизирующаяся медицина. Это ясно видно, яапр., по ее стыку с религией. На с'езд немецких врачей в Вюрцбурге были приглашены представители различных религиозных исповеданий, и тем самым, как писал Гейндль, «было подчеркнуто, что в деле охраны народного здоровья врачи и теологи должны работать вместе, ибо религия с ее воспитательными средствами предупреждает болезни, которые мы, врачи, или не умеем лечить или плохо лечим».

Исключительно большую роль в прокладывании путей для современной фашистской гигиены в Германии сыграла социал-фашистская социальная гигиена. Бак известно, конец XIX и начало XX ст., особенно годы кануна последней империалистической войны, были периодом развития социальной гигиены в Германии. Уже первые шаги империализма были сопряжены с прогрессирующим ухудшением здоровья широких трудящихся масс рабочих и крестьян и ухудшение это представляло опасность для самого буржуазного государства. Возрастание числа забракованных рекрутов заставило буржуазных политиков задуматься над вопросами грозного роста туберкулеза, сифилиса, катастрофического снижения рождаемости и прогрессирующего ослабления физического развития детей и подростков. Наступательная же борьба германского пролетариата была основной причиной, заставившей буржуазию провести в жизнь ряд социально- гигиенических мероприятий. Левобуржуазные врачебные элементы, находившиеся тогда в рядах германской социал-демократии, выступили в качестве теоретиков социальной гигиены. Прикрываясь, подобно всей германской социал-демократии, радикальной фразой, теоретики эти проводили буржуазное учение о социальной гигиене, подчас давая настоящие расово - гигиенические установки (Гротьяв и др.).

Мировая империалистическая война и первые годы после нее повели к резкому уменьшению социально - гигиенических мероприятий и к снижению теоретической работы в области социальной гигиены. В 1925 г., в условиях частичной стабилизации капитализма, в Германии начался незначительный под’ем социальной гигиены, однако, быстро уступивший по мере развития экономического кризиса и ускорения фашизации страны место почти полной ликвидации социально-гигиенических мероприятий.

В буржуазной и социал- фашистской социальной гигиене допплеровской Германии «расовая гигиена» занимала весьма значительное место, а социально - гигиенические работы немецких социал - фашистов в этой области дают исключительно яркий образец того, что фашиэм и социал-фашизм— «не антиподы, а близнецы» {Сталин).

То, что делают фашистские биологи и медики, пытающиеся «обосновать» физическую малоценность пролетариата, делали также социал- фашистские гигиенисты. В этом можно убедиться на примере работ Гротьяна и других социальных гигиенистов. Недаром идеологи современной немецкой «расовой биологии и гигиены» (Ленц, Люксенбургер и др.) солидаризуются во взглядах с социал-фашистами Гротьяном, Мюллером и др. и хвалят их за то, что они, как и фашисты, проповедуют «расовую гигиену», евгенику. Гротьян, например, утверждает, что основной проблемой социальной гигиены является «проблема вырождения». Фашист Ленц, останавливаясь на этом, пишет: «Гротьян выразительно подчеркивает, что теоретики социализма должны ориентироваться на молодую науку евгенику, а не на догматы, которые однажды были установлены классиками социализма, когда науки евгеники еще не существовало... Так как наследственная масса составляет основу и суть каждого живого существа, то гигиена расы должна составлять суть социальной гигиены. Такого же взгляда придерживается и Гротьян, который считает проблему вырождения— центральной проблемой социальной гигиены и подчеркивает, что возможность заболеваний, вследствие несовершенства социальных условий, ограничена наследственным предрасположением, превосходящим по своей значимости влияние внешней физической и социальной среды»^{^[139]}.

Уже такие книги Гротьяна, как «Sossiale Pathologic» (1923,

III Aufl.) и «Die Hygiene d. menschl. Fortpflanz, Versuch einer praktischen Eugenik (1926) показывают, насколько близки его взгляды идеям современной фашистской «расовой гигиены». В «Социальной патологии» (536) Гротьян пишет о нежелательности смешения людей, принадлежащих к резко противоположным расам.

«Особенно в тропйческпх странах,—пишет он,—где белые колонисты всегда составляют лишь временное население, следует придавать очень важное значение тому, чтобы туземная раса продолжала сохранять свою силу, так как только туземцы могут выполнять работу, необходимую для культуры и эксплоатации страны». Совершенно ясно, что нежелательность смешения рас, выдвигаемая здесь Гротьяном, определяется необходимостью сохранения колониальных народов, как об'екта эксплоатации, как «низшей» расы, которую не следует смешивать с расой «хозяев». В «Гигиене человеческого размножения» (344) Гротьян сокрушается по поводу «загрязнения» германского народа другими народами. «Другая национальная опасность,—пишет он,— это замещение в том же государстве, одной народности другою, сильнее размножающейся народностью. Так было до войны в Германии, где поляки размножались сильнее немцев, и в Австрии, где славяне сильно угрожали германскому населению». Гротьян апеллирует к германскому правительству, которое должно обратить внимание на то, что академики, высшие чиновники, офицеры и т. п. сокращают свое размножение.

Люксенбургер, один из идеологов современной «расовой гигиены» и фашистской психиатрии, пишет о социал - фашисте Мюллере, в течение ряда лет упражнявшемся в попытках «обоснования» единства социалистического мировоззрения с евгеникой: «Социализм Мюллера настолько проникнут национал • социалистическими идеями, что имеет очень мало общего с марксистским мировоззрением» *. Действительно, досгаточно прочесть статью Мюллера «Расовая гигиена и социальное движение»^{^[140]}, чтобы убедиться в правильности характеристики, данной Люксенбургером. «Рыбак рыбака видит издалека»! Мюллер сожалеет, что «расовую гигиену» уже издавна «считают учением, враждебным широким народным массам, «гигиеною богатых». Он упрекает представителей <расовой гигиены» в том, что они ничего не делали, чтобы рассеять эти взгляды. По его мнению, социальным дарвинистам (Ничефоро, Гартнаку и другим) не следовало в своих учениях противопоставлять «бедных» «богатым» и открыто, как это делал наар., Михельс, писать, что антропологически тип бедного не только отличен от типа богатого, но что типы эти антропологически совершенно неравного происхождения, и первый просто малоценен. Мюллер сокрушается, что вследствие таких «открыто высказываемых взглядов замедлился процесс взаимопонимания обоих молодых движений — социального и расово-гигиенического».

В 1933 г. в докладе, посвященном проблеме народонаселения: и расовой политики, фашист Фрик для обоснования расовой политика и закона о стерилизации приводил цифрорые данные, по которым в Германии якобы имеется сейчас ВО°/₀ физически и психически неполноценных. Эту цифру он заимствовал у социал - фашиста Гротьяна, считающего «общую сумму всех в том или ином отношении дефективных равной третьей части всего населения»⁸.

Так, различными способами социал-фашистская социальная гигиена проложила путь современной фашистской «расовой гигиене» н той политике здравоохранения, которую Рейтер на с’езде национал- социалистических врачей в Нюренберге в 1933 г. сформулировал следующим образом: «Необходимо отобрать здоровых и заботиться об их размножении, а больные могут быть предоставлены самии себе—они только отягощают общество».

СБОРНИК СТАТЕЙ

И. М. Полякова, Е. А. Финкелыптейна,

3. А. Гуревича, С. Г. Генеса,

Л. Л. Рохлина