В. АЛЕКСЕЕВ

ТЕНЬ

„железной пяты“

(О фашистской опасности в Западной Европе)

ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Москва 1964

327.2

А47

Почти 20 лет назад фашизм потерпел сокрушительное поражение. Казалось бы, человечество навсегда покончило с этой черной страницей в своей истории. Однако в наши дни мировая печать все чаще сообщает об активизации фа­шистских сил. В Испании и Португалии процветают открыто фашистские режимы. В некоторых других западноевропей­ских странах духовные наследники Гитлера тоже претен­дуют на установление своей диктатуры.

Журналист-международник В. Алексеев рассказывает в этой брошюре о возрождении фашизма в Западной Европе и о тех, кто его вскармливает.

В весенние дни 1945 года, когда советские танки стальной лавиной двигались на Берлин, в подземной ставке Гитлера обсуждались вопросы, связанные с лик­видацией дел третьего рейха и уходом нацистов в под­полье. Фюрер составил тогда завещание, в котором на­значал своих преемников. Они должны были продолжать его кровавое дело.

Шли годы.

...В январе 1953 года в мировой печати промель­кнуло сообщение о раскрытии в ФРГ заговора нацио­нал-социалистов и аресте его главных участников. От­мечалось, что речь идет о группе бывших нацистских руководителей, которые «вынашивали планы захвата власти в Западной Германии*. Среди заговорщиков были Вернер Науман, состоявший статс-секретарем в министерстве Геббельса (в завещании Гитлер прочил его на пост шефа пропаганды); Густав Шель, до раз­грома фашистов был руководителем имперского студен­чества (в завещании именуется министром культуры); Пауль Циммерман, бывший генерал СС; Генрих Хазель- мейер, принимавший участие еще в первом фашистском, так называемом пивном путче 1923 года, и ряд им по­добных.

...Рождество 1959 года. В Кёльне фашиствующие мо­лодчики намалевали на стенах домов свастику и черно­сотенные лозунги. Как по сигналу, волна таких же бес­чинств прокатилась и по другим городам Федеративной республики. Было зарегистрировано около 700 анало­гичных «инцидентов».

На заговор 1953 года мировая общественность почти

не обратила внимания. Но то, что произошло в рожде­ственские дни 1959 года, заставило призадуматься даже тех, кто упорно твердил, будто с фашизмом покончено раз и навсегда. «Снова коричневая паутина!», «Крысы выползают из своих нор!» — такими заголовками запе­стрели многие газеты на разных континентах. И бонн­ским правящим кругам пришлось кое-что предпринять в надежде отвести от себя обвинения в пособничестве нацистам. Они даже арестовали несколько участников провокаций (правда, ненадолго). При этом обнаружи­лось, что большинство из них являлись членами «не­мецкой имперской партии». Во главе ее стоял... Вернер Науман, тот самый Науман, который готовил заговор в 1953 году. За «отсутствием состава преступления» его тогда поспешно отпустили на все четыре стороны, так что он успел выставить в том же году свою кандидатуру на выборах в бундестаг.

Претендент на звание новоявленного «фюрера», по свидетельству западногерманского публициста Гейнца Абоша, уже позднее в ответ на упреки по поводу его прошлого с откровенным цинизмом заявил: «Я не писал комментариев к законам против евреев, как это делал Глобке. Я не несу ответственности за убийства, в чем обвиняют министра Оберлендера. Нужно еще посмот­реть, где находятся главные военные преступники». На­мек, что и говорить, не чересчур тонкий! Оглянитесь-ка, мол, господа, вокруг — еще и не такое увидите!

Все эти факты показывают, как глубоко пустила кор­ни в боннском государстве коричневая мразь.

Попытаемся, однако, ознакомиться с положением дел на месте. Мысленно отправимся на берега Рейна в Бонн, где разместилось министерство внутренних дел ФРГ. Представим, что руководитель этого учреждения согласился дать нам интервью.

—   Вы спрашиваете, есть ли у нас так называемые неонацистские организации?.. Нн-да... В общем-то, су­ществуют...

—   А почему они не запрещены, тогда как междуна­родные соглашения предусматривают полное искорене­ние фашизма?

—   Видите ли, господа, вы не учитываете, что в «сво­бодном мире» каждый волен выражать свое мнение...

—   А как же с коммунистами?

—   Коммунистическая партия запрещена потому, что ведет подрывную деятельность против государства...

—   Однако антиправительственный заговор устраива­ли не коммунисты, а фашисты?!

—   Это мелкий, незначительный факт. И вообще, за­чем все преувеличивать? Мои люди — это опубликовано в официальных сообщениях — зарегистрировали на конец

1962   года только 112 организаций, именуемых неонаци­стскими. В них объединено лишь 27 тысяч человек. Не будем говорить о фашистской угрозе. Извините, у меня нет больше времени...

Но стоит ли доверять боннским чиновникам, ряды которых до отказа заполнены бывшими нацистами! По­мимо их данных существуют и более достоверные све­дения.

После коричневой вспышки под рождество 1959 года мировая общественность внимательнее стала присматри­ваться к неонацизму. Английская газета «Таймс» попы­талась подсчитать численность фашистских организаций в ФРГ (из уважения к боннскому союзнику именуя их «крайне правыми»). Была названа цифра 150 тысяч че­ловек, с оговоркой, что исчерпывающих данных нет. Од­нако тут же «Таймс» добавила: «Эти люди имеют связи с более крупными группами... которые, возможно, вклю­чают сотни тысяч человек».

Перечислить все неонацистские, или «право-ради­кальные», организации и группы просто невозможно. Их сотни и сотни, утверждает Гейнц Абош в своей книге «Германия без чуда — от Гитлера к Аденауэру».

Во главе неонацистского движения стоит «немецкая имперская партия». Она объединяет свыше 17 тысяч человек. Небезынтересно отметить, что три-четыре года назад в ней было примерно 10 тысяч человек. Помимо Наумана в ее руководство вошли гиммлеровский при­ближенный Мейнберг, бывший нацистский генерал Ре­мер, полковник из окружения Геринга Рудель, военный преступник генерал Андрэ.

К разряду значительных фашистских партий отно­сятся «немецкое социальное движение», «немецкое сооб­щество», «немецкий блок», «германский социальный союз», «свободный социальный союз». Их также возглав­ляют прожженные нацисты, верой и правдой служившие кровавому фанатику Гитлеру.

«Фюреры» современного нацизма, следуя старым тра­дициям, особенно много работают с молодежью. Нужны свежие кадры! И кое-чего они уже добились. Их уси­лиями создана довольно разветвленная сеть юноше­ских организаций. «Юнгдейче фрейшар», возглавляемая одним из руководителей бывшего союза гитлеровской молодежи («Гитлерюгенд») Хеслером, «Дейчвандерфо- гель», «Югендкор Шарнхорст», «Бисмаркюгенд», «Мари- неюгенд» — вот лишь некоторые из них. Молодые на­цисты носят форму наподобие гитлеровской, считают «Майн кампф» своей библией, воспитываются в духе ненависти к демократии, прогрессу, социализму. Они на­таскиваются и в военном отношении. В 1952 году, на­пример, в земле Гессен была раскрыта группировка, члены которой проходили специальную военную подго­товку. Она составила списки немецких демократов, об­реченных на «ликвидацию». Подобные списки имеются и у других нацистских организаций.

Насколько разветвлена сеть таких молодежных орга­низаций? Какова их численность? На эти вопросы вряд ли можно дать исчерпывающий ответ. Гейнц Абош, на­пример, называет цифру 70 тысяч человек.

Руководители неонацистов уже давно пытаются объ­единить всех своих сторонников. И если это еще не про­изошло, то потому, что на роль новоявленного «фюрера» много претендентов и договориться между собой им ни­как не удается. Пока же их связывает платформа «на­циональной оппозиции». Ведущую роль в этом альянсе играет «немецкая имперская партия». Так, в Мюн­хене перед третьими выборами в бундестаг (1957 год) проходила встреча вожаков неонацизма, на которой при­сутствовали деятели «немецкой имперской партии», «не­мецкого сообщества», «немецкого блока», «немецкого со­циального движения» и т. д. «Национальная оппозиция

в Западной Германии,— говорилось в принятой ими резолюции,— участвует в выборах под руководством «немецкой имперской партии»... Самостоятельность от­дельных партий и групп пока что не затрагивается. Во­прос о создании единого национального движения бу­дет решен в ходе позднейших переговоров...»

«Национальная оппозиция» добивается «строгого единства и упорядочения политической жизни» или «на­ционального обновления». Разумеется, речь идет об «обновлении» по гитлеровскому образцу. Причем неона­цисты рассматривают боннский режим как приемлемую базу такого «обновления».

...И КТО ЕГО ПОДДЕРЖИВАЕТ

Силы «национальной оппозиции» не ограничиваются откровенными фашистами. К ней, как отмечала лондон­ская «Таймс», примыкают многочисленные милитарист­ские, реваншистские и националистические течения в ФРГ.

...Гамбург. Заглянем в городской реестр организа­ций. В декабре 1961 года там появилась свежая запись: «федеральный союз солдат бывшего Ваффен-СС». Одно­временно прежнее название этой организации — ХИАГ (общество взаимной помощи) — было упразднено. Неза­долго перед этим бундестаг принял «третье дополнение к закону 131», согласно которому пенсиями обеспечи­ваются бывшие эсэсовцы, прослужившие в СС не менее 10 лет (то есть профессиональные гитлеровские голово­резы, а не свежеиспеченные). Здесь уместно напомнить, что Нюрнбергский международный трибунал объявил СС преступной организацией. А Бонн ежегодно расхо­дует 1,37 миллиарда марок на пенсии фашистским чи­новникам и офицерам.

Нынешнюю эсэсовскую организацию возглавил гене­рал СС военный преступник Курт Мейер, после войны приговоренный к смертной казни, но карающая десница правосудия так и не коснулась его. В Западной Герма­нии кое-кто заинтересован в кровавом опыте таких пала­

чей. Организация бывших эсэсовцев стала центром гит­леровцев старой закалки. Недобитые эсэсовцы руково­дят в ФРГ многими неонацистскими группировками. Между ними и официальными властями (в частности, военным министерством и командованием бундесвера) налажены тесные связи.

В протоколах 8-го съезда «федерального союза сол­дат бывшего Ваффен-СС» есть любопытная деталь. «Гос­подин федеральный министр обороны Штраус,— гово­рится в одном из документов,— во всех отношениях благожелательно относится к нам. Я говорю «благоже­лательно» с полным сознанием своей ответственности». Это было сказано Мейером. Как вытекает из его же ут­верждения, уже в апреле 1959 года он получил завере­ние от парламентского секретаря ХДС Разнера в том, что готовится закон о реабилитации всех эсэсовцев и их пенсионном обеспечении.

«Федеральный союз солдат бывшего Ваффен-СС» яв­ляется не самой многочисленной организацией из более чем 1300 «боевых товариществ», то есть милитаристских союзов (ферейнов), в боннской республике. «Стальной шлем», например, насчитывает 150—200 тысяч человек. Все эти ферейны входят в реваншистскую организацию «кольцо немецких союзов».

В военных союзах, товариществах, сообществах тоже господствуют бывшие гитлеровцы. Они расценивают ми­литаристские объединения как свой боевой резерв. Именно так смотрят на них и правящие круги ФРГ. Мечты о новой мировой войне и подготовка к ней объ­единяют западногерманский империализм и фашизм.

Кроме того, многие идейные последователи Гитлера внедрились в реваншистские, так называемые «пересе­ленческие» группировки, насчитывающие 1,5 миллиона членов. Немалую часть населения ФРГ составляют эми­гранты, в большинстве своем бежавшие из стран Восточ­ной Европы. Это озлобленная, горящая лютой ненави­стью к социализму и бредящая реваншем мелкая и средняя буржуазия. Вот что пишет в этой связи анг­лийский журналист Фришауэр, побывавший в Баварии: «Мюнхен похож на город, чьи беспечные жители решили

навеки потопить горести беспокойного мира в бочке с пивом. Однако среди мирных горожан вы обнаруживаете странную категорию людей. Это венгры, поляки, чехи, румыны, которые бежали сюда, движимые импульсом предательства. Мюнхен стал шпионской Меккой».

Другой такой Меккой реваншистов стал Западный Берлин, не имеющий никакого отношения к ФРГ, но превращенный милитаристами во «фронтовой город». Не­далеко от границы с ГДР в «доме восточногерманской родины» обосновались полтора десятка реваншистских землячеств. Тут же размещается и резиденция городской организации бывших эсэсовцев.

Реваншисты создали в ФРГ множество реакционных землячеств и десятки других аналогичных организа­ций, которые объединены в пресловутый «союз изгнан­ных». Их цель — насильственный пересмотр европейских границ, а следовательно, война против СССР и других стран социализма. Об этом ежедневно трубят более 350 черносотенных газет и журналов, выходящих общим тиражом свыше двух миллионов экземпляров.

Нацисты занимают прочные позиции в реваншист­ском движении, оказывают сильное влияние на его дея­тельность. Многие руководители «союза изгнанных» и от­дельных землячеств верой и правдой служили Гитлеру, подготавливая вторую мировую войну.

В 1962 году Национальный фронт демократической Германии выпустил брошюру «Штраус и Брандт моби­лизуют СС». В ней на основе фактов обрисована деятель­ность лидеров реваншизма, в том числе члена прези­диума «союза изгнанных» и председателя «землячества бывших жителей Верхней Силезии» Отто Улица, а также члена правления «западнопрусского землячества» Ганса Конерта.

Отто Улиц до войны возглавлял группу немецкого меньшинства «Дейчер фольксбунд» в силезском воевод­стве Польши. Он один из тех, кто обеспечил Гитлеру по­вод для вторжения в Польшу, организовав провокаци­онное нападение на радиостанцию Глейвиц. Фюрер на­градил его золотым партийным значком НСДАП и на­значил правителем Катовиц.

Под стать Улицу и Ганс Конерт. Под видом органи­зации «Дейче ферейнигунг» этот политический преступ­ник накануне войны создал в Познани и польском По­морье нацистскую пятую колонну. Он готовил для Геб­бельса заведомо провокационные сообщения, чтобы иметь предлог для начала агрессии, ведал обучением вооруженных бандитов. На его совести зверское убийство 20 тысяч мирных жителей польского города Быдгоща. В результате таких «заслуг» Конерт быстро поднимался по служебной лестнице третьего рейха. Ему достались многие фашистские награды, а в 1939 году Гиммлер произвел его в оберфюреры СС.

Ныне подобные «патриоты» самым тесным образом сотрудничают с боннским режимом. Власти щедро фи­нансируют реваншистские организации. В 1962 году федеральное и земельные правительства предоставили им сотни миллионов марок. Лидеры «переселенцев» яв­ляются рупором Бонна в тех случаях, когда официаль­ные лица по дипломатическим соображениям не могут открыто высказывать территориальные притязания. «Для единого союза (имеется в виду «союз изгнан­ных».— В. А.) остается в силе то, что он в своей теку­щей деятельности является удлиненной рукой в поли­тике федерального правительства»,— как-то писала ре­ваншистская газета «Флюхтлингсштимме». Наряду с этим генералы бундесвера рассматривают реваншист­ские союзы в качестве надежного источника «пушечного мяса».

Из среды конертов и улицев вербуются такие выс­шие государственные чиновники, как бывшие члены правительства Оберлендер и Крафт, состоявшие в реван­шистской партии «общегерманский блок»; министры аде- науэровского пятого кабинета Зеебом и Меркац, входив­шие в крайне правую «немецкую партию» (в 1961 году слилась с «общегерманским блоком», в результате на свет появилась столь же правая «общегерманская пар­тия»); бывший министр правительства Эрхарда и глава «союза изгнанных» Ганс Крюгер. Наиболее «колорит­ными» фигурами из этой плеяды являются Оберлендер — палач населения Львова, Зеебом и Крюгер. Об Оберлен-

дере писалось и говорилось много. Познакомимся поближе с двумя другими боннскими «ультра».

Политические этапы карьеры Зеебома таковы: до­военный нацизм — неофашизм — реваншизм — правя­щая партия христианских демократов — правительство. Этот Фигаро боннского двора успел сменить много мун­диров. При Гитлере он был дельцом, членом наблюда­тельного совета горных акционерных обществ «Брнтаниа коленверке» и «Ферейнигте коленверке». В годы фаши­стской оккупации Европы он присвоил путем «ариизации иностранного имущества» несколько угольных шахт в Чехословакии. В качестве представителя фирмы, поста­влявшей армии бензин, стал своим человеком в мини­стерстве Геринга.

После войны, восстановив деловые связи, Зеебом подвизался в «немецкой партии». В 1949 году от ее имени он вел вместе с Меркацем переговоры с фашистской «не­мецкой имперской партией» о слиянии. Позднее, видимо реш^в, что час неонацистов еще не настал, переметнулся в аденауэровский ХДС. Христианские демократы воз­наградили герра Зеебома портфелем министра транс­порта.

Теперь Зеебом известен не столько как руководитель транспорта, сколько как ярый реваншист, денно и нощно взывающий к «освобождению немецких земель». Он вер­ховодит в «землячестве судетских немцев», будучи чле­ном его правления, и не теряет связей с нацистами старого и нового толка. Ведь в судетском землячестве его окружают такие же «патриоты», как Улиц и Конерт. Это Иллига, бывший «фюрер» эсэсовцев в Праге, Валь­тер Штейн, один из руководителей «союза гитлеровской молодежи», а также другие нацисты с большим стажем —* Бехер, Бем, Штаффен и другие.

В личном деле бывшего министра по делам переме­щенных лиц (это стало известно на пресс-конференции в декабре 1963 года в столице ГДР) есть такая пометка: «Участник выступления в ноябре 1923 года». Тогда гер­манский фашизм впервые попытался захватить власть.

В период нацистской диктатуры Крюгер числился в кадровых списках как «абсолютно надежный». После

захвата фашистами Польши он был до 1943 года партий­ным «фюрером» и прокурором польского района Хойнице (Кониц). На его совести лежат многие военные преступ­ления. Лишь в первые недели оккупации Хойнице по приказам Крюгера было уничтожено около двух тысяч человек.

В боннском государстве Крюгер довольно быстро по­шел в гору. С 1957 года он стал представлять в бун­дестаге ХДС, возглавил реваншистские организации. А затем получил министерский портфель.

Нитями, которые тянутся от нацистов к самым вер­хам боннской «демократии», опутана вся Западная Гер­мания.

Есть ли существенная разница между нацистами ста­рой и новой формации?

Нет!

Имеются ли большие расхождения между неофаши­стами и крайне правыми?

Весьма незначительные.

Чем же отличаются правые, всякого рода реванши­сты от христианских демократов типа Аденауэра и Штрауса?

Почти ничем!

У этих политических направлений много общего, го­раздо больше, чем противоречий. Доказательством слу­жит, в частности, карьера Зеебома, Оберлендера, Крю­гера, Меркаца и многих им подобных в ФРГ. А вот еще один аргумент. В начале 1963 года западногерманский информационный бюллетень «Досье-Хинтергрюнде аус виртшафт унд политик» опубликовал документы, под­тверждающие факты сотрудничества Аденауэра, в тече­ние 14 лет возглавлявшего боннское правительство, с нацистами в довоенные годы. Испрашивая для себя пен­сию в письме к фашистскому министру Фрику от 10 ав­густа 1934 года, Аденауэр указывает на свои заслуги пе­ред нацизмом. Будучи обер-бургомистром Кёльна, он «не выполнил распоряжение министерства (Веймарской рес­публики.— В. А.) составить список чиновников нацио­нал-социалистов для принятия против них дисципли­нарных санкций». Согласно тексту собственноручного

письма, Аденауэр «всегда относился вполне корректно к национал-социалистской партии и тем самым неод­нократно действовал вразрез с тогдашними министер­скими указаниями и со взглядами центристской фрак­ции в кёльнском городском собрании депутатов». Вполне корректно Аденауэр и правящая элита в ФРГ отно­сятся к фашистам и после войны.

КОНТУРЫ ЧЕТВЕРТОГО РЕЙХА

Вскоре после краха третьего рейха уцелевшие гитле­ровцы и их покровители сколотили организацию, при­званную помогать военным преступникам избежать за­служенной кары. Эта подпольная группа получила на­звание «тихая помощь». Одной из ведущих фигур, стояв­ших во главе ее, была немецкая аристократка княгиня фон Изенбург. Используя личные связи в промышлен­ных и финансовых кругах, а также зарубежные знаком­ства, она создала разветвленную сеть этой органи­зации.

«Тихая помощь», финансируемая главным образом немецкими концернами, сумела переправить за границу большую группу военных преступников, среди них такого отпетого убийцу, как Эйхман. Выполнив эту первую задачу, организация вышла на легальную арену и присту­пила к налаживанию связей с неофашистскими группи­ровками. Были установлены контакты с «немецкой имперской партией», «федеральным союзом солдат...» (бывшая ХИАГ). Эти три группы задались целью проник­нуть в крупнейшие политические партии, общественные организации, бундесвер, государственные органы ФРГ. Особенную активность проявили бывшие эсэсовцы. «Федеральный союз солдат...» учредил специальное бюро, ведавшее «трудоустройством» своих сторонников в бун­десвере, государственном аппарате, промышленности.

Действия коричневых получили поддержку многих лидеров боннской республики, ибо те сами добиваются привлечения в свои ряды сподвижников Гитлера, вы­соко ценя их «практический опыт». В 1962 году более

100 из 499 депутатов бундестага ранее занимали те или иные посты в третьем рейхе.

Все генералы и высшие офицеры бундесвера в про­шлом были гитлеровскими вояками. Новоявленный вермахт создан такими военными преступниками, как Хойзингер, Шпейдель и его преемник на посту коман­дующего сухопутными силами НАТО в Центральной Ев­ропе граф Кильманзегг. Бундесвер возглавляют наци­стские генералы Треттнер, сменивший военного преступ­ника Ферча, Камхубер и им подобные.

Нацисты заполонили и государственный аппарат ФРГ. В органах юстиции служат свыше 950 бывших гитлеровцев, на чьей совести десятки тысяч смертных приговоров антифашистам. И это не удивительно. Их коллега «всемогущий Глобке» до недавнего времени был статс-секретарем канцелярии канцлера, тот самый Глоб­ке, которого летом 1963 года Верховный суд ГДР заочно приговорил к пожизненной каторге за совершенные во время войны тягчайшие преступления против человече­ства. До осени 1962 года на посту генерального проку­рора ФРГ находился прожженный нацист Френкель, по­винный в гибели множества людей. Половина старших чиновников министерства внутренних дел набрана из бывших нацистов. В руководящих органах полиции слу­жат 250 прежних эсэсовцев и гестаповцев. Две трети дипломатов ФРГ ранее работали в ведомстве Риббент­ропа. А министерством иностранных дел руководит быв­ший штурмовик Шредер...

Стоит упомянуть и такой весьма примечательный факт. Весной 1963 года была приподнята завеса над одной из самых сокровенных тайн боннского двора.

Министры, как известно, уходят и приходят. Они у всех на виду. Поэтому подлинные хозяева любой стра­ны «свободного мира» имеют в ключевых министерствах несменяемых «специалистов», которые обязаны обеспе­чивать преемственность политики, хранить государствен­ные секреты. Есть такие люди и в ФРГ. Это обычно статс-секретари министерств. Они образовали «теневой кабинет», ведающий всеми делами Федеративной рес­публики.

Из кого состоит «теневой кабинет»? Исследования Национального совета Национального фронта демокра­тической Германии показали, что 15 из 25 статс-секре­тарей должны нести ответственность за совершенные ими тяжкие преступления. Вот имена и послужной спи­сок некоторых из них.

Хопф, статс-секретарь министерства обороны, рабо­тал с первым шефом ведомства Бланком, затем со Штра­усом, позже с Хасселем; член нацистской партии с 1934 года; один из руководителей гестапо в Штеттине.

Тедик, сотрудник министерства по так называемым общегерманским вопросам, был «специалистом» по по­граничным вопросам в нацистском министерстве внут­ренних дел, личным референтом шефа военной админи­страции оккупированной Бельгии; соучастник расправы над тысячами жителей этой страны.

Виалон, из министерства экономического сотрудниче­ства, состоял шефом финансового отдела рейхскомисса­риата восточных областей, руководил грабежами в При­балтике и Белоруссии. Его имя фигурировало в списках лиц, ответственных за расправу над десятками тысяч мирных граждан на территории Белорусской ССР.

Примерно так же выглядит послужной список и ос­тальных членов «теневого кабинета».

Законы общественной жизни, как известно, отли­чаются от законов физики, где существует положение о том, что противоположные полюса стремятся друг к другу, а одноименные — отталкиваются. В политике происходит обратное.

Между неонацистами и власть имущими в ФРГ на­блюдается весьма сильное взаимное тяготение. «В Бон­не,—писал Гейнц Абош,—придерживаются мнения, что если бы Гитлер был более разумен, если бы он больше слушался генералов, то война была бы выиграна. Вот в чем главная ошибка фюрера, а не в диктатуре, не в уничтожении левой оппозиции, не в агрессивных войнах. Вместо того чтобы отвергнуть гитлеризм как преступную группировку в целом, ему ставят в упрек тактические ошибки и просчеты в оценке обстановки... Руководящие круги разделяют эти взгляды, поскольку они соответ­

ствуют их целям. Там думают: если избегать злоупот­реблений и глупостей нацистов, то, может быть, удастся достигнуть упущенной цели!»

Правда, далеко не все позволяют себе вслух выска­зывать подобные мнения. Официальным лицам прихо­дится говорить о «свободе» и «демократии» (времена иные!). Однако подлинное лицо боннской «демократии» определяется неофициальными персонами, теми, кто вы­звал к жизни фашизм и привел к власти Гитлера. Это монополии, издавна поставившие себе на службу мили­таризм и фашизм. Германские империалисты уже дваж­ды развязывали мировые войны, которые человечество оплатило смертью миллионов и миллионов людей. Они по-прежнему держат в своих руках экономическую и по­литическую жизнь Западной Германии и вынашивают планы, чреватые опасностью для народов всего мира.

Если сравнить составленный в свое время амери­канской администрацией в Германии список крупнейших промышленников, занесенных туда в качестве военных преступников, с перечнем владельцев и руководителей наиболее могущественных монополий ФРГ последних лет, то обнаружится, что разницы между ними почти нет. Фигурируют одни и те же имена: Фридрих Флик, Герман Абс, Роберт Пфердменгес, Герман фон Сименс, Альфред Крупп, Гуго Стинес, Вильгельм Цанген, Карл Линдеман, Макс Ильгнер, Герман Шмитц. Они возглав­ляли тресты, взрастившие Гитлера, вместе с ним гра­били оккупированные страны. И ныне экономику Запад­ной Германии контролируют концерны Флика, Тиссена, Сименса, Маннесмана, Хеша, Ханиэля, Клекнера, Круп- па, группа «И. Г. Фарбениндустри»...

Боннские «ультра» беспрестанно кричат о «праве на родину», об освобождении «немецких земель» и т. д. Это не что иное, как требование монополий «возвратить» им польские, чешские и другие земли. Концерны «Сименс», АЭГ, преемники «И. Г. Фарбениндустри» до сих пор, например, в свои деловые отчеты регулярно включают статью «имущество на Востоке». Западногерманские мо­нополии претендуют на 786 предприятий в ГДР, на 172 польских, 8 чехословацких предприятий и т. д.

Однако возвращение «восточных ценностей» и зе­мель— лишь часть притязаний империалистов ФРГ. Как и прежде, они вынашивают далеко идущие экспан­сионистские планы. Именно поэтому магнаты Рура и Рейна покровительствуют фашистам всех мастей.

«Дело господина Пфердменгеса — дело моей пар­тии»,—заявил в 1946 году при основании ХДС Аденауэр. Собратья этого (уже покойного) супербанкира диктуют политику Западной Германии и поныне. Без них не при­нимается ни одно сколько-нибудь важное политическое решение. Объединения и союзы монополий руководят деятельностью парламента и правительства, заранее оп­ределяя за кулисами внутреннюю и внешнюю политику государства. К тому же сами монополисты и их предста­вители сидят в парламенте, в правительстве (например, Зеебом или до недавнего времени Аденауэр, который является крупным капиталистом).

Только слепой не может видеть, что Бонн взял твер­дый курс на установление в стране военно-полицейского режима. Начав в 1956 году с запрещения коммунистиче­ской партии, а затем и других прогрессивных организа­ций, реакция обрушивается на каждого, кто осмели­вается хотя бы робко выступать в защиту дела мира и демократии. Достаточно вспомнить «дело «Шпигеля»» или процесс против «Объединения лиц, преследовавших­ся при нацизме» (начался в 1962 году, но вскоре был от­ложен, ибо самих судей разоблачили как военных пре­ступников). Всего же за последнее десятилетие суды ФРГ завели не менее 200 тысяч политических дел. Тю­ремные приговоры выносятся главным образом борцам за мир, за дело рабочего класса. Боннские власти, как сообщают западногерманские газеты, разрабатывают планы расширения «тюремных мощностей», то есть строительства новых казематов для борцов за социаль­ный прогресс и мир, ряды которых непрерывно попол­няются.

Проекты чрезвычайных законов уже утверждены правительством и одобрены в первом чтении парламен­том. Они призваны создать определенную юридическую основу для осуществления милитаристских мероприя-

2          В. Алексеев

17

тий, насильственного подавления выступлений рабо­чего класса в защиту своих жизненных интересов и со­хранения мира на земле.

Основной чрезвычайный закон, который должен стать частью конституции, позволяет правительству без согла­сия бундестага вводить в стране чрезвычайное положе­ние. Причем кабинет сам выбирает для этого время. Чтобы объявить чрезвычайное положение, достаточно, если «вооруженное нападение иностранного государства или правительства на территорию ФРГ будет казаться (?!) непосредственно близким или, по крайней мере, воз­никнет необходимость серьезно считаться (?!) с таким событием, даже если не будет очевидной международ­ной напряженности во всем мире». При таком «обоснова­нии» империалисты ФРГ могут в любой момент, предва­рительно осуществив провокации, например в Западном Берлине, найти повод для провозглашения состояния «внешней опасности». А это даст правительству ничем не ограниченные полномочия. Оно получает возможность вводить пресловутую трудовую повинность, начать при­нудительное переселение, запретить прогрессивные обще­ственные и профсоюзные организации, производить аре­сты без судебной санкции. Одновременно правительство наделяется правом издавать законы помимо бундеста­га, «использовать внутри страны для полицейских задач кроме федеральной и земельной полиции также и воору­женные силы».

Диктаторские полномочия правительство может полу­чить и под предлогом так называемой внутренней опас­ности. Для ее объявления достаточно некоего «влияния извне» и еще более туманного понятия «принуждение конституционного органа» (подразумеваются стачки и другие выступления трудящихся). При этом довольно откровенно указывается, что под внутренней опасностью следует понимать «будущие события и ситуации, кото­рые могут наступить в случае существенного изменения экономических и социальных условий». Иными словами, правительство обеспечивает себе возможность под лю­бым из этих предлогов учинять расправу над прогрес­сивными силами.

Анализируя проекты чрезвычайных законов, а также тенденцию социального и политического развития ФРГ в целом, многие трезво мыслящие деятели на Западе подчеркивают, что в Бонне добиваются установления открытой тоталитарной диктатуры. Издатель журнала «Шпигель» Аугштейн как-то писал, что «Аденауэр вполне может войти в историю как могильщик второй попытки создать Германскую республику». Кстати говоря, уж не поэтому ли самому Аугштейну пришлось посидеть за тю­ремной решеткой?!

Западногерманские монополисты и военщина создали на основе антикоммунизма и реваншистских притяза­ний союз всех реакционных сил. Напуганные ходом исто­рического развития послевоенных лет, они видят спасе­ние в военно-полицейском режиме.

Неофашисты в этом черном легионе стоят на самом правом фланге. Они, как и в последние годы Веймар­ской республики, играют пока подсобную роль. Сильные мира сего держат их еще в резерве.

ЧЕРЕЗ ПАРИЖ В БРЮССЕЛЬ И ДАЛЬШЕ

В последние годы мир был свидетелем опасной ак­тивизации фашизма в различных странах так называ­емого «свободного мира». Наблюдается следующая за­кономерность: фашисты нагло действуют в тех капита­листических странах, где наиболее остры социальные противоречия, где правящие круги особенно рьяно прово­дят милитаристскую и антикоммунистическую политику.

Наиболее деятельными были французские фашисты, объединившиеся в «секретной вооруженной организации» (ОАС). В 1960—1962 годах выступления ОАС несколько раз ставили страну на грань государственного перево­рота. У фашистского движения во Франции своя ис­тория. «Боевые кресты», кагуляры 20—30-х годов, виши- сты поочередно выходили на арену политической жизни. В первые послевоенные годы французские фашисты боялись слишком открыто действовать. Но вот в 1953 го­ду они снова дали знать о себе, когда возникло новое

националистическое течение—пужадизм. Его идейный отец Пьер Пужад, еще зеленым юнцом состоявший в профашистской «народной партии», сумел обманом зама­нить на свою сторону значительное количество кустарей, мелких торговцев. Он привлек их демагогическими при­зывами к отказу от уплаты налогов и столь же призрач­ными обещаниями лучшей жизни. Для обмана неиску­шенных в политике людей он назвал свою организацию «союзом защиты торговцев и ремесленников». Кое-кому во Франции понравился его лозунг «тотальной войны» с алжирцами. Этот оголтелый фашист («Во мне горит дух гениального Гитлера»,— часто повторял он) получил на выборах 1956 года два миллиона голосов. Но вскоре многие из последователей Пужада разобрались в ис­тинных целях движения и покинули его. К тому же монополии не устраивала демагогия Пужада, жонглиро­вавшего мелкобуржуазными лозунгами. Пужадизм бес­славно скончался.

После краха движения Пужада, попытавшегося соз­дать во Франции массовую базу фашизма, определен­ные круги утверждали, будто с коричневой угрозой по­кончено навсегда. Но через несколько лет фашизм пред­стал в образе ОАС. И причем—так продолжается це­почка!— в эту террористическую организацию влились активные пужадисты.

Даже те, кто сознательно пытается на словах пре­уменьшить опасность фашизма, ныне вынуждены при­знать, что ОАС на протяжении последних лет была близ­ка к поставленной ею цели. «Оасовцы могли бы вызвать во Франции настоящую смуту... а это им чуть-чуть не удалось в августе 1962 года,— писала английская газета «Дейли телеграф».— Из этой смуты могло бы родиться авторитарное военное правое правительство в центре Ев­ропы, что в свою очередь вызвало бы цепную реакцию в других государствах».

Но трудовая Франция преградила путь фашистам. В феврале 1962 года на улицах Парижа пролилась кровь лучших сынов и дочерей страны. Получив отпор на­рода, оасовцы ушли в подполье, чтобы перегруппировать свои силы.

Подполье есть подполье, и поэтому нет исчерпыва­ющих сведений о деятельности ОАС. Тем не менее кое- какие данные просачиваются в мировую печать. Счи­тают, что во Франции нелегально действуют несколько тысяч вооруженных оасовцев. Они располагают развет­вленной сетью явок, убежищ, военным снаряжением, крупными суммами денег. Сохранились их связи с пред­ставителями деловых кругов, реакционным офицерством, видными государственными чиновниками, правыми поли­тическими деятелями. По свидетельству одного из па­рижских журналов, некий лидер «пластикеров» (так ча­сто называют оасовцев, которые применяют пластиковые бомбы) сказал о своих сторонниках, ушедших в подпо­лье: «Это «подводные лодки». Они вновь всплывут на поверхность в нужное время».

Многие лидеры ОАС скрылись за границей, откуда осуществляют реорганизацию своих сил. В Западной Германии вдохновители «пластикеров» почувствовали себя как рыба в воде. До весны 1963 года в Мюнхене процветал бывший полковник Аргу, пока его не выкрала французская разведка. Там же, видимо, находится про­пагандистский центр ОАС с типографией и двумя радио­станциями.

Незадолго до своего ареста Аргу дал интервью мюн­хенскому журналу «Квик», проливающее свет на связи ОАС с западногерманскими неонацистами. Отвечая на вопрос, есть ли в ФРГ симпатизирующие ОАС люди, он заявил: «Если бы это было не так, я не сидел бы сейчас здесь... Я могу сказать, что у нас есть хорошие друзья как в гражданских, так и в военных кругах. Особенно большое понимание наших проблем проявляют некото­рые немецкие офицеры».

На что возлагают надежды французские фашисты? «Сама цель их,— писал весной 1963 года журнал «Пари матч»,—не изменилась. Судя по имеющимся данным, свои надежды оасовцы связывают с тем, что деголлизм (подразумевается созданный нынешним президентом режим личной власти.— В. А.) переживет самого де Голля... Что касается захвата власти, то об этом го­ворят лишь как об отдаленной, очень отдаленной воз­

можности... Целью № 1, безусловно, остается покушение на генерала. Но не исключено, что могут быть предпри­няты попытки совершить другие сенсационные акты».

«Ультра» рассчитывают на то, что в случае удачного покушения в стране образуется политический вакуум, а население будет пассивным. «Бороться за власть не при­дется,— вещает Бидо,— надо будет просто ее подобрать». Фашисты быстро забывают уроки истории и сбрасывают со счетов народ Франции.

Летом 1963 года на поверхности политической жизни Франции не раз показывались перископы «подводных ло­док» ОАС. В августе оасовцы намалевали на стенах дворца Шайо зловещие слова: «ОАС наблюдает за вами». А незадолго перед этим они намеревались совершить очередное покушение на де Голля. Полиция предотвра­тила убийство президента, арестовав десять человек. Но кое-кому из видных террористов удалось ускользнуть.

Время от времени в Париже и других городах разбра­сываются листовки «ультра». Между прочим, они служат одним из источников, позволяющих судить о положении дел фашистского подполья. В апреле 1963 года листовки известили, что созданный Жоржем Бидо «комитет нацио­нального спасения» преобразован в «национальный совет сопротивления» (СНР) и его возглавил капитан Пьер Сержан. В июле оасовцы объявили о реорганизации совета и о намерении «снова начать действовать». Ли­стовка была подписана бывшими полковниками Ивом Годаром, Роланом Водрэ, Анри Дюфуром, бывшими ка­питанами Пьером Сержаном и Рене Суэтром. В перечне не упоминаются такие крупные главари французских фашистов, как Жорж Бидо и Жак Сустель. Очевидно, в руководстве ОАС из-за личных распрей произошли значительные изменения.

В середине декабря 1963 года полиция городов Нан­си и Меца обнаружила новую оасовскую сеть, распро­странявшую листовки, совершавшую покушения и дру­гие террористические акты. Было арестовано восемь чле­нов фашистского подполья, среди них полковник Вит- тас.

В общем, как можно судить по имеющимся фактам,

положение ОАС не блестяще. Она, вероятно, уже не представляет собой значительной силы. Но если гово­рить о фашистской опасности во Франции, то суть дела не только и не столько в ОАС, сколько в тех, кто породил это наиболее реакционное движение.

«Секретная вооруженная организация» взросла на почве махрового ультраколониализма. Она вызвана к жизни монополистическим капиталом Франции. Его же детищем является и нынешний режим личной власти, призванный защищать интересы крупных предпринима­телей и банкиров. Собственно говоря, де Голль стал вер­шителем судеб страны и народа, опираясь на «ультра». Таково было веление монополий, пытавшихся удержать свои колониальные владения в Алжире, а в метрополии покончить с элементарной буржуазной демократией. Ко­гда же режим личной власти был установлен, среди «со­юзников» начался разлад. Президент на горьком опыте убедился, что не сможет сломить свободолюбивых ал­жирцев. А его соратники Сустель, Бидо и прочие «ультра» не хотели признавать краха колонизаторской политики. Это в определенной степени объясняет, почему разгоре­лась война между бывшими «соратниками». Но она ве­лась не из-за принципов, разногласия вспыхнули из-за методов. «Ультра» заняли позицию классического коло­ниализма, совершенно неприкрытой империалистической диктатуры. Де Голль предпочел неоколониализм, дикта­туру с вывеской «демократия». В результате создалось парадоксальное положение: де Голль и ОАС образовали, по выражению одного из буржуазных журналистов, «чету ненавидящих друг друга, чету чудовищную, брак кото­рой, однако, нерасторжим. Они — единое тело о двух го­ловах». Причем любопытен такой факт. Именно террори­стические действия ОАС были использованы де Голлем как предлог для наступления на общественно-полити­ческие институты Пятой республики, подавления высту­плений трудящихся и оппозиции политических партий и профсоюзов.

Хотя проведенный осенью 1962 года референдум по­казал падение популярности де Голля, однако прези­дент сумел добиться новых неограниченных прав, еще

более урезав полномочия Национального собрания. В начале 1963 года последовало издание законов об учреждении так называемых судов государственной безопасности. Это в определенной степени напоминает чрезвычайное законодательство ФРГ. Новые законы поз­воляют предавать специально назначенному правитель­ством трибуналу тех, кто в любой форме критикует дей­ствия властей или не согласен с их решениями. Во время грандиозной стачки французских горняков (март 1963 года), которых поддержали все трудящиеся, пра­вительство издало декрет о принудительном привлече­нии шахтеров к работе. А спустя четыре месяца был протащен в Национальном собрании законопроект, по су­ществу лишающий рабочих права на забастовки.

Кстати говоря, фашисты энергично поддерживают подобные мероприятия властей. В этом у них нет рас­хождений с президентом.

В июле 1963 года в Париже вновь заговорили об ОАС. И не в связи с попыткой покушения на де Голля, не после фейерверка из пластиковых бомб. Взорвалась дру­гая бомба — министерство юстиции довольно прозрачно намекнуло, что в скором времени будут прекращены су­дебные дела против фашиствующих молодчиков (многие судьи и полицейские называли их «патриотами»), а те, кто успел попасть за решетку, получат амнистию. В де­кабре 1963 года президент де Голль уже принял решение амнистировать около 100 оасовцев в возрасте не старше 25 лет. Чем объясняется такое милосердие?

Монополистический капитал Франции всегда отводил ОАС роль своего резерва в борьбе против рабочего клас­са, против демократических сил. И вот решено покон­чить с «семейной ссорой». Ведь фашисты могут приго­диться империалистам как ударная сила в схватках с теми, кто борется за счастье французского народа.

Есть, по-видимому, и другое соображение. Как заме­тил в своей книге «Голлизм и крупный капитал» извест­ный публицист Анри Клод, «крупный капитал будет под­держивать нынешнюю форму своей диктатуры до тех пор, пока она не перестанет преуспевать. В с^Гучае пол­ной или частичной неудачи он без колебаний, насколько

позволит соотношение политических сил, прибегнет к бо­лее грубой форме». Уж не по этой ли причине оасовцы возлагают надежды на то, что «деголлизм переживет самого де Голля»?

Однако продолжим наше путешествие по Западной Европе и направимся в Бельгию, бывшую своего рода «вторым легким ОАС».

...Итак, Брюссель. Кафе «Ренессанс» на площади Му­чеников. В зале гасят электричество и включают ра­диолу. В наступившей тишине вдруг раздаются пуле­метные очереди, взрывы бомб, свист пуль, затем звучит мелодия нацистского гимна «Хорст Вессель». Снова вы­стрелы, вой сирен... Пластинка кончилась. Вспыхивает электрический свет. Сидящие за столами люди в корич­невых рубашках удовлетворенно улыбаются.

Здесь собираются бельгийские фашисты всех ма­стей: члены МАС («движение гражданского действия») и «Жен бельжик», остатки довоенных фашистов-рекси- стов, а также вернувшиеся из Катанги наемные убийцы свободолюбивых африканцев.

Как и во Франции, питательной почвой для фаши­стов в Бельгии стали ультраколониалистские настроения крупной буржуазии. Поражение колонизаторов под уда­рами национально-освободительного движения в Конго вызвало приступ ярости у всех «крайне правых». Именно после этого и возникла организация МАС, своеобразная родственница французской ОАС.

Масисты тоже создали тайные вооруженные отряды, которые проходят боевую подготовку. Их цель — рефор­мировать «старую, гниющую, мягкотелую Европу», сде­лать ее «более стойкой», вернуть все «потерянное в Аф­рике». Это и объединяет их с французскими «коллегами» по террору.

В 1961 — 1962 годах Бельгия стала «оазисом ОАС». Здесь были созданы склады вооружения французских «ультра», их резиденции, типографии и т. п.

Следует отметить, что фашизм главный упор делает на шовинистические, расистские лозунги. После победы национально-освободительного движения во многих странах Азии и Африки вынуждены были вернуться из

бывших владений Франции и Бельгии те, кто десятки лет грабили угнетенные народы. На родине они уже не могли иметь привилегированного положения и басно­словно наживаться на колониальной эксплуатации. Кроме того, многолетние колониальные войны способствовали появлению в метрополиях прослойки военных, также бо­гатевших за счет грабежа народов. Все эти группы и слу­жат питательной средой для неофашистов.

Вождем бельгийских «ультра» считается некий Ти- риар, регулярно выступающий в профашистской печати под псевдонимом Жан Тиш. В редакциях правых газет и журналов его называют теоретиком, «Геббельсом евро­пейского неонацизма».

...А теперь посмотрим, что происходит на берегах Тибра. Вот по ночным улицам Рима несутся машины. Они резко тормозят у здания редакции коммунистической га­зеты «Унита». Из них выскакивает группа молодчиков. Они разбивают окна нижнего этажа, врываются в поме­щение, пытаются пробиться к дверям типографии, где печатается очередной номер. Многие налетчики воору­жены бутылками с горючей смесью, металлическими ло­миками. Рабочие типографии и сотрудники издательства силой выдворяют бандитов, которые спешно ретируются восвояси, бросив на улице одну из автомашин. Наступает тишина. Через час снова нарастает рев моторов. Нако- нец-то прибыла «вездесущая полиция». Блюстители по­рядка, как видно, не спешат утихомиривать фашистов.

...Улицы южноитальянского городка Остуни выгля­дят необычно. Звучат фашистские песни, черноруба­шечники вытягивают руки в фашистском приветствии. Тут же прохаживается полицейский в форме времен Муссолини. Это снимается фильм, события которого развертываются в 1937 году. Ставит картину «Рычащие годы» известный режиссер Луиджи Дзампа. Горожане охотно помогают артистам; недостатка в добровольцах для массовых сцен нет. И вдруг появляются настоящие фашисты. Они, «защищая память дуче от поругания», срывают съемку. А полиция не рискнула прекратить их бесчинства. «Я понял, что фашизм еще существует»,— с горечью констатировал Дзампа.

Режиссер признал то, что давно уже не является секретом. В Италии действует самая крупная из неона­цистских организаций в Западной Европе. Последыши Муссолини по численности своих рядов обогнали идей­ных преемников Гитлера и оасовцев. Основанная при содействии бывшего фашистского главнокомандующего Грациани и принца Боргезе партия «итальянское соци­альное движение» (МСИ) насчитывает более 500 тысяч членов. На выборах 1958 года она собрала 1,4 миллио­на голосов, получив 25 мест в палате депутатов.

Среди современных руководителей чернорубашечни­ков и их приверженцев находятся бывший вице-секре- тарь фашистской партии Марсанич, бывший посол в Бер­лине Анфузо, приговоренный после войны к смертной казни, племянник «дуче» граф Теодорани, дочь Муссо­лини Анна-Мария. Все они весьма успешно подвизаются на легальной политической арене, продолжая бороться за идеалы своего духовного учителя, которого постигло справедливое возмездие за кровь и слезы миллионов людей.

Как сообщает пресса Италии, помимо официальной партии у фашистов имеется тайная организация под названием «группа революционного действия». Здесь (как в ФРГ, Франции и Бельгии) готовятся специаль­ные кадры террористов-погромщиков для будущих «бое­вых акций» против прогрессивных сил.

Каков удельный вес МСИ в политической жизни стра­ны? «Ее сила и влияние,— писал в августе 1963 года журнал «Пунто», анализируя деятельность этой черно­сотенной партии,— в конечном счете были значительно большими, чем те, какими, исходя из ее легального участия в демократической жизни, она должна была бы обладать по своей численности». Объясняется такое по­ложение тем, что неонацисты пользуются широкой под­держкой «итальянской конфедерации промышленников» и партий правящих кругов. «Тысячами путей, особенно че­рез административный аппарат,— констатировал тот же журнал,— «итальянское социальное движение» показы­вало свою косвенную, но реальную мощь; оно пользова­лось тайными связями, основанными на не проявляв-

мой открыто, но действенной солидарности в таких ме­стах, как Рим, в некоторых секторах государственного аппарата (например, в полиции), располагая там под­держкой... Оно обеспечило себе участие в управлении об­щенационального масштаба и в органах местного само­управления, обеспечило себе командные рычаги...» И еще одна весьма любопытная деталь, сообщенная «Пунто». На муниципальных выборах 1962 года МСИ явилась той партией, на которую возложили свои на­дежды и которой отдали финансовые средства многие монополисты Италии. МСИ израсходовала на предвы­борную кампанию больше, чем все демократические пар­тии, вместе взятые.

Свою силу неофашисты попытались однажды испро­бовать в прямой схватке с народом. Летом 1960 года МСИ голосами своих представителей помогла правитель­ству христианского демократа Тамброни удержаться у власти. В знак благодарности клерикалы позволили нео­фашистам провести в Генуе — городе, награжденном зо­лотой медалью движения Сопротивления, съезд и обе­щали гарантировать ему «нормальную работу». Возму­щенные трудящиеся вышли на демонстрацию протеста. Генуэзцев поддержали жители других городов страны. На улицах появились баррикады. Несколько рабочих были убиты, сотни ранены. Но съезд не состоялся, а пы­тавшееся опереться на фашистов правительство вынуж­дено было подать в отставку.

С середины 1963 года после римского съезда МСИ в неонацистском лагере обнаружились трещины, появи­лись, как они сами называют друг друга, «кретины» и «антикретины» и т. п. Такой «раскол» породили личные разногласия фашистских главарей. Идеологическая же платформа различных группировок осталась общей.

...Афины. Деятель греческого движения Сопротив­ления Косинта показывает нам письмо: «Солдат Косин- та, предупреждаем тебя, чтобы ты не устраивал собра­ния в память жертв Гитлера. Учти, что мы не позволим пачкунам из вашей организации игнорировать НОА и успехи черного интернационала...» НОА — организация греческих фашистов. Ее участники носят фашистскую

форму, свободно разгуливают по столице древней Эл­лады, выкрикивая свои погромные лозунги.

Однако НОА не единственная фашистская группа в Греции. Ей родственны по духу и целям: «альфа-два» (организация, вербующая различных подонков, связан­ных со службой государственной безопасности), «жертвы Сопротивления» (напоминает пресловутый «Гитлер- югенд»), «молодые носители надежды», «антикоммуни­стический крестовый поход Греции»... Все они террори­зируют демократов, прибегают к насилиям и даже убий­ствам прогрессивных деятелей. В мае 1963 года в Сало­никах фашисты оборвали жизнь Григориоса Ламбракиса, пламенного сторонника мира.

Убийца Ламбракиса Спирос Годзаманис — член ор­ганизации «жертвы Сопротивления». Это официально удостоверено документом, выданным греческой жандар­мерией. Там написано, что владелец его должен сотруд­ничать с полицией. И он, как выяснилось, сотрудничал: преступление было совершено им совместно с жандар­мами.

Греческие неонацисты тесно связаны с властями. Правящие круги сознательно создают сеть откровенно фашистских полувоенных организаций...

Можв1‘ быть, в Австрии, которая первой испытала на себе кованый сапог гитлеризма, нет места фашизму? Пе­реберемся мысленно на берега голубого Дуная. Вена. Тут орудует неонацистская «австрийская партия свобо­ды» (АПС). К ее услугам широко распространяемая венская газета «Ди прессе». Эта фашистская организа­ция пользуется негласной поддержкой правого крыла правящей клерикальной Австрийской народной партии. Одно время, в начале 1961 года, даже обсуждался во­прос об участии «партии свободы» в правительственной коалиции. На выборах 1962 года она при поддержке крупной буржуазии получила восемь мест в парламенте.

За спиной АПС стоят несколько десятков неофаши­стских студенческих и спортивных организаций. Студен­ческие корпорации «Маркомания», «Готия», «Ругия», «Германия», «Силезия», «Бруна-Судетия», «Альбия», «Вартбург» объединились в «организацию германских

корпораций Австрии» и сотрудничают с подобным же объединением в ФРГ. К ним относится и массовый гим­настический союз «Эстеррейхишер турнербунд».

За последние годы австрийские неонацисты значи­тельно активизировали свою деятельность, дабы запу­гать прогрессивные силы страны. Они взрывали памят­ники освобождавшим Австрию советским воинам и жертвам гитлеризма в Вене, Швехте, Книттельфельде, Фойтсберге, Инсбруке; устраивали диверсии в Южном Тироле. Фашиствующие молодчики настолько распояса­лись, что даже обстреляли здание парламента. И почти все сходит им с рук. В чем дело? В 1962 году во время дискуссии на тему «Есть ли неонацизм в Австрии?» ми­нистр юстиции высказался против суровых санкций в отношении коричневых на том основании, что, мол-де, в «Австрии нацизм еще не принял опасных форм, как в других странах Западной Европы». Весьма «оригиналь­ный» довод в обоснование снисходительности к после­дышам бесноватого фюрера.

Большинство австрийских гитлеровцев остались без­наказанными за свои зверские злодеяния и занимают влиятельные посты в промышленных корпорациях и кое- где в государственном аппарате. Они состоят в АПС или поддерживают тесные связи с ней. Через них и «партию свободы» тянутся нити в Западную Германию. С берегов Рейна в последние годы ринулись в Австрию всякого рода «коммерсанты», которые добиваются воз­вращения бывшей «собственности», скупают предприя­тия и земли. Католическая газета «Ди фурхе» подчер­кивала, что «основной упор неонацистские организации делают на немецкий национализм, в том числе на мис­тическую чепуху о немецкой крови и языке». Такого же мнения придерживается венский публицист Альберт Массичек, сам носивший в молодости фашистскую фор­му. В своей брошюре «Снова нацисты?» он делает такой вывод: «Хотя речь идет в количественном отношении о незначительной группе австрийских неонацистов, мы должны сказать — да, неонацистская опасность в Авст­рии существует». И Массичек тоже отмечает ее западно- германское происхождение.

...Скандинавия. Стокгольмская газета «Экспрессен» 18 апреля 1963 года поместила письмо читателя. Он, в частности, отмечал: «Недавно норвежская полиция рас­крыла в Осло молодежную неонацистскую организацию. А как обстоит дело в Швеции? Еще хуже! Неонацизм широко распространился в нашей стране и находится на подъеме. Вот названия только трех самых крупных организаций: «Нюсвенска ререльсен» с центром в городе Мальме, «Нордиск рикспартиет» со штаб-квартирой в Стокгольме и «Фрисиннаде рикспартиет» с базой близ Гетеборга. Подобных организаций на деле больше».

С читателем «Экспрессен» во мнении сходится Армас Састамойнен, автор брошюры «Неонацизм». Он пишет, что фашизм не только жив, но день ото дня активизи­руется, расширяет сферу своего влияния. Састамой­нен указывает, что в Швеции действуют примерно 15 ты­сяч фашистов. Они располагают 15 печатными органами. Одна из фашистских газет, «Нордиск камп», настолько состоятельная, что содержит 20 заграничных корреспон­дентов.

Главным идеологом шведского неонацизма считают Пера Энгдаля, руководителя «Нюсвенска ререльсен» («молодое шведское движение»). Его организация имеет несколько таких отделений, как «Студентклуббен ре­форм», «Студентклуббен прогрессив» и т. д. «Сегодня «Нюсвенска ререльсен»,—писала с восторгом испанская газета «Синдикализо»,— растущая сила, особенно среди студентов».

«Хайль Уредсон!» — так приветствуют своего «фюре­ра» члены «Нордиск рикспартиет», самой крупной по численности фашистской группировки в Швеции. Каж­дый год 20 апреля Уредсон собирает своих вернопод­данных, чтобы отпраздновать день рождения Гитлера. На таких сборищах поют «Хорст Вессель», читают «Майн кампф», упиваются погромными речами.

Шведские неонацисты имеют пропагандистскую ака­демию — «народный университет просвещения», нахо­дящийся в Стокгольме, на улице Норрбакагатан, 56. Его возглавляет некто Ингемар Донар, он же Иоэльс- сон. Этот коричневый предатель дезертировал в годы

войны из шведской армии и вступил в гитлеровские ча­сти СС. Теперь он «воспитывает» в профашистском духе шведских подростков, вербуя среди них новых сторон­ников неонацизма.

Из Стокгольма, Мальме, Гетеборга тянутся коричне­вые нити в Осло и Копенгаген. В Норвегии действуют фашистские «союз социального восстановления», «движе­ние за проведение реформ». В Дании среди фашистских организаций выделяется так называемая «датская на­ционал-социалистическая рабочая партия». Под верхо- водством шведских коллег по террору они образовали региональную фашистскую Антанту — «Нордиск сам- линг» («северное сообщество»).

Лондон, Гаага, Женева, Дублин... В этих западно­европейских столицах нет крупных фашистских группи­ровок. И все же следует отметить старый фашистский союз Мосли в Англии, «национально-европейское социа­листическое движение» в Голландии. В Швейцарии и Ирландии не только созданы местные, но обосновались и международные неофашистские организации.

В 1962 году молодой британский журналист Алан Роджерс вступил в «юнионистское движение», организо­ванное фашистом Мосли. Он завязал дружеские отноше­ния с его сыном Максом, обсуждал политическую линию движения с самим английским «фюрером», участво­вал в сборищах фашистов. Через десять недель Род­жерс покинул эту организацию. А затем рассказал обо всем увиденном на страницах «Дейли геральд». Он был корреспондентом этой газеты и примкнул к фаши­стам, чтобы познакомиться с состоянием их дел и за­мыслами.

Прогрессивная общественность Англии озабочена ростом коричневой угрозы. Британская печать все чаще и чаще затрагивает эту проблему. На то есть веские при­чины. О них пишет Роджерс: «В кафе «Эрлс-корт», где обосновались фашисты, в разговорах в качестве неглас­ных сторонников движения упоминают известных поли­тических и финансовых деятелей. Как сказал мне Макс Мосли, ни один из них не является участником этого движения. Но они обещали свою поддержку, если дело

будет склоняться к тому, что мы сумеем пробиться к власти в стране».

Роджерс отмечает, что в Лондоне насчитывается 14 отделений союза Мосли, в Манчестере — 4. Такие же ответвления созданы в Шеффилде, Мидлсборо, Бри­столе, Саутгемптоне, Портсмуте и других городах. В фа­шистское движение, судя по членским взносам, вовле­чены примерно девять тысяч человек. Расходы его в ос­новном покрываются «пожертвованиями сочувствующих богатых лиц», а безопасность обеспечивают «влиятель­ные сторонники среди лондонских полицейских».

Кто эти «известные политические и финансовые дея­тели», «сочувствующие богатые лица», «влиятельные сто­ронники среди лондонских полицейских»? «Дейли ге­ральд» не решается назвать их имена.

Союз Мосли не единственная фашистская организа­ция в Англии. Помимо нее действуют «британская на­циональная партия», «национал-социалистское движе­ние». Последняя группа, возглавляемая «фюрером» Джорданом, год от года активизируется, участвуя и в провокациях международного масштаба. В августе

1963   года в английском секторе Западного Берлина на стенах домов были расклеены плакаты с портретами Гитлера и фашистскими лозунгами. Их завезли сюда сторонники Джордана, чтобы помочь своим западногер­манским и западноберлинским собратьям и, так сказать, подтолкнуть их.

КОРИЧНЕВЫЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ

Чтобы составить полное представление о современ­ном фашизме в Западной Европе, надо обязательно по­сетить Иберийский полуостров. За Пиренеями царят диктаторы-палачи Франко и Салазар. В Испании и Пор­тугалии уже десятилетия существуют классические фа­шистские режимы довоенной формации. Они не нужда­ются в рекомендациях. Там есть все, к чему стремятся коричневые,— беспощадная эксплуатация народа, гес­тапо, переполненные тюрьмы и концентрационные ла­геря.

3         в. Алексеев

33

Кроме того, после разгрома гитлеровского рейха эти две страны стали одним из заповедников современного неофашизма.

В 1960—1962 годах французские «ультра» использо­вали испанскую территорию в качестве своего надеж­ного плацдарма. Мадрид был для главарей ОАС пере­валочным пунктом на пути между Алжиром и Францией. Здесь действовала фашистская организация во главе с оасовцем Ортизом. Вместе с прочими группировками «ультра» она насчитывала 2500—4000 бандитов. Под Мадридом формировались отряды лазутчиков и террори­стов, которые засылались во Францию.

Помогал своим коллегам по ремеслу и португаль­ский правитель. Лиссабон являлся местом встреч и совещаний руководителей ОАС. Именно там «ультра» образовали «комитет национального спасения», предше­ственник «национального совета сопротивления».

После поражения во Франции кое-кому из «ультра» пришлось ретироваться с Иберийского полуострова. Са­лазар не решился оказать гостеприимство даже такому оасовскому лидеру, как Бидо. Но многие члены группы Ортиза по-прежнему свободно разгуливают по Мад­риду, дожидаясь лучших времен.

Впрочем, они не только отсиживаются, но и зани­маются своими черными делами. В Испании, как писала газета «Комба», продолжают действовать «ударные группы» ОАС. Одна из них, «дельта», заслала во Фран­цию двух террористов — Сержа Фабра и Жака Феррари, пытавшихся совершить 14 июля 1963 года новое поку­шение на президента де Голля.

Мадридский каудильо всегда мечтал, грезит и сей­час о восстановлении коричневой империи в Европе. В 1945 году он пригрел большую группу фашистских военных преступников, бежавших от справедливого воз­мездия. Эти отщепенцы обосновались в Испании как дома, обзавелись собственностью. Среди них — эсэсов­ский диверсант № 1 Отто Скорцени, любимец Гитлера, ставший в последние дни третьей империи главой воен­ной разведки СС.

Не менее «примечателен» и бельгийский рексист Леон

Дегрель. Гитлеровцы считали его самым надежным из квислингов. По части злодеяний он мог потягаться с любым из прославившихся кровавыми «подвигами» на­цистов. Гиммлер доверил ему командование эсэсовской дивизией «Валлония».

К Скорцени и Дегрелю присоединились бывший гла­варь румынской «железной гвардии» Хориа Сима, а так­же лидер югославских усташей Павелич (ныне переко­чевавший в мир иной) и многие подобные им военные преступники. Под крылышком Франко эта фашистская шайка развернула бурную деятельность. Ее члены вос­становили связи со своими сообщниками в Западной Ев­ропе, Азии, на Ближнем Востоке и Американском кон­тиненте. Результатом явилось создание тайной между­народной организации эсэсовцев.

Как показывают факты, современный фашизм форми­руется прожженными гитлеровцами и их сообщниками в некогда оккупированных третьим рейхом странах. Пальма первенства в этом черном деле принадлежит эс­эсовцам. Именно они возглавили большинство фашист­ских организаций в Западной Европе. Исключение состав­ляют «итальянское социальное движение», которое рас­полагает собственными кадрами чернорубашечников, а также часть объединений фашистов во Франции.

Во главе «немецкой имперской партии» встали не­сколько эсэсовцев: Мейнберг, Кунстман, Шютц, Магу- ниа, Гофман. Основателем «немецкого социального дви­жения» был завзятый эсэсовец Пристер. Главный совет­чик шведского фашистского главаря Энгдаля — бывший офицер СС Нордгорд. Эсэсовский генерал Пунцерт во­шел в состав руководства так называемой «австрийской партии свободы». Этот перечень можно значительно уве­личить.

Политические наблюдатели уже давно предполагали, что действия фашистов координируются из одного тай­ного центра. Когда же в конце 1959 —начале 1960 года волна фашистских выступлений из ФРГ перекинулась во многие страны Западной Европы и даже на другие континенты, сомнения отпали. Дальнейшие исследования позволили установить, что неофашистский центр создан

еще в конце 40-х годов с главной резиденцией в Ис­пании.

Секретная международная эсэсовская организация стала костяком коричневого интернационала. Привод­ные ремни от нее идут к легальным неонацистским груп­пам.

В марте 1950 года в Риме состоялась первая конфе­ренция западноевропейских неонацистов. В следующем году в шведском городе Мальме было основано так на­зываемое «европейское социальное движение» (ЭСБ). Туда вошли «итальянское социальное движение», «немец­кое социальное движение», «испанская фаланга» и дру­гие банды фашистов. ЭСБ потребовало «охраны расово­биологического наследия». Участники совещания в Маль­ме учредили международный исполнительный комитет во главе с Энгдалем, который кочевал из Рима в Триест и обратно, а затем обосновался в Мальме.

ЭСБ не единственная открыто действующая между­народная организация фашистов. Месье Тириар сколо­тил «Мувман д’аксьон сивик» — своеобразное европей­ское неонацистское объединение с центром в Бельгии. В Ковентри в 1961 году была основана международная псевдорабочая группа некоторых западноевропейских фашистских партий. Ее лозунг — «предоставление пол­ной свободы действий немецким национал-социалистам». В Швейцарии обосновались «Нордбунд» и «Эйропеише нейорднунг». Первая решила заняться сбором и опуб­ликованием материалов «о преследовании национально настроенных (то есть фашистски мыслящих.— В. А.) лиц»; вторая — борьбой с антифашистским движением.

Между неонацистами как внутри стран, так и на об­щеевропейской арене постоянно идет соперничество. Их отдельные организации то раскалываются, то объеди­няются, то вовсе распадаются. Но взамен исчезнувших, как правило, создаются новые. И в этом сказывается чья-то неустанная забота. Ее проявляют заинтересован­ные в сохранении фашизма силы.

Эти силы стремятся создать единый коричневый фронт. Вслед за сборищем в Мальме последовала тайная международная встреча неофашистов в Цюрихе. В ап­

реле 1953 года европейский комитет связи при ЭСБ по­требовал освобождения фашистских преступников. В 1954 году неонацисты собирались в Ганновере и близ Брюсселя, в 1956 и 1957 годах — в Лозанне, в июле 1959 года — в Тевтобургском лесу (Западная Герма­ния), в 1960 году — в Париже.

На международной конференции фашистов, прове­денной в начале 1962 года в Венеции, присутствовали Жан Тириар от Бельгии, представители «итальянского социального движения», «немецкой имперской партии», Освальд Мосли от Англии и прочие политические аван­тюристы. Это сборище провозгласило создание «евро­пейской национальной партии», а в протоколе суммиро­вались идеи и планы различных группировок.

Что объединяет современных неофашистов в Запад­ной Европе? Если прислушаться к их заявлениям и лозунгам, то можно легко уловить одни и те же слова об объединении Европы под знаменами гитлеровского «нового порядка». «Радикальное преобразование совре­менных псевдодемократических политических и соци­альных форм в Европе, а также создание унитарного, иерархически организованного европейского рейха» — таков лозунг современных нацистов. Именно так гово­рили Гитлер и Муссолини. Ныне об этом твердят Нау- ман и Энгдаль, Тириар и Мосли. Они истошно вопят: «Хайль Европа!» Суть «европейского протокола», подпи­санного в Венеции, сводится именно к этому.

ЧТО ТАКОЕ «ХАЙЛЬ ЕВРОПА!»

Фашизм послевоенного образца принял на вооруже­ние идею «европейского объединения» не случайно. Фа­шизм — детище монополий — исполняет волю наиболее реакционных империалистических кругов. Последователи Гитлера поддерживают агрессивные военные блоки, все­возможные планы объединения сил капитализма против социализма и демократии. И поэтому они ратуют за та­кую «европейскую интеграцию», которая своим острием направлена против Советского Союза и других социа-

диетических государств, а также против всех прогрес­сивных сил.

«Интеграторы» намереваются образовать своего рода Соединенные Штаты Европы, некую «третью сверхдер­жаву». Правда, из-за острейших противоречий между за­падноевропейскими империалистами такое объединение затормозилось. Но «интеграторы» не оставляют своих замыслов. Весной 1963 года окончательно была сколо­чена «ось Бонн — Париж». К этому агрессивному союзу намереваются подключить Мадрид и Лиссабон. Нетруд­но представить себе, что это будут за Соединенные Шта­ты Европы!

Само собой разумеется, что о руководстве такой «Ев­ропой» мечтают и в Бонне и в Париже. Но у французских монополий мало на то оснований. Если заглянуть в ста­тистические материалы «общего рынка», то можно заме­тить, что за последние десять лет доля ФРГ возросла с двух пятых до половины общего промышленного про­изводства «шестерки», а доля Франции сократилась с трети до четверти. По законам же «свободного мира» музыку заказывает тот, у кого туже набит кошелек.

Судя по всему, фашисты учитывают этот фактор. Многие из них, говоря о «европейском рейхе», подразу­мевают, что его возглавит Западная Германия, обла­дающая соответствующим опытом и кадрами. Любопыт­на позиция австрийских неонацистов. Они ратуют за но­вый аншлюс, считая, что «австрийская независимость становится излишней». Правда, предатели родины ста­раются особенно не злоупотреблять словом «аншлюс», подчас заменяя его выражением «революционный новый порядок в Европе». Но это не меняет сути дела. «Когда говорят или пишут для отвода глаз «Европа»,— отмечал Массичек,— то часто подразумевают Германию, питая надежды, что Федеративная Республика Германии за короткое время в результате экономического преоблада­ния займет в Европе господствующее положение, и то­гда придет день нового откровенного выступления против австрийского суверенитета и нейтралитета».

Европейский неофашизм вдохновляется из Баварии, Шлезвиг-Гольштейна, с берегов Рейна, вдохновляется

планами, разработанными еще бесноватым фюрером и его ближайшими сподвижниками. Он, как отмечают ми­ровая печать и многие общественные деятели, подчи­няется прежним приближенным Гитлера, которые те­перь возглавляют тайную международную организацию эсэсовцев. А за ее спиной стоит тот же самый герман­ский империализм...

Коричневый интернационал является одним из ры­чагов политики Бонна. По оценке специалистов, на всем земном'шаре имеется свыше миллиона организованных фашистов. Многие из них сосредоточились в Западной Европе. И хотя по отношению к общей численности на­селения континента их число невелико, однако нельзя не учитывать огромную опасность возрождения этой наи­более реакционной силы.

В 1958 году в Брюсселе, Париже, Риме, Лондоне, Гааге были одновременно вскрыты факты шпионажа со стороны союзницы по НАТО — ФРГ. Действовала сек­ретная служба генерала Гелена (тоже бывшего гитле­ровца), человека-невидимки, его не знают в лицо даже боннские министры. Геленовских агентов интересовало все: производство вооружений, информация о военных объектах, недостатках и слабостях армий союзников. За­чем? Надо полагать, не любопытства ради. Невольно вспоминается нацистская пятая колонна.

В свое время в пятую колонну Гитлера входили и простые коммивояжеры, и крупные коммерсанты немец­ких фирм, шнырявшие по разным континентам, а в тех или иных странах — мелкие лавочники немецкого проис­хождения или финансовые воротилы, связанные дело­выми интересами с германскими промышленниками. Те, кто помельче, выполняли черную работу в разведке. Бо­лее видные фашисты налаживали связи в партиях, среди политических деятелей, точнее, идеологически об­рабатывали их. Это были главным образом отечествен­ные нацисты. То же мы видим и сейчас. Неофашизм ста­новится в ряды боннской пятой колонны.

В последние годы войны Гелен служил под началом Скорцени. Эти два политических преступника ведали почти всей агентурной сетью третьего рейха. В насто­

ящее время оба вновь сотрудничают. Следовательно, можно предположить, что среди членов тайной между­народной эсэсовской организации и во всем неонацист­ском движении есть немало людей, являющихся аген­тами геленовской разведки...

Всякий раз, когда реакционные силы ФРГ начинают какие-либо международные провокации, западноевропей­ские фашисты энергично поддерживают империалистов.

Когда в Италии обсуждался закон о национализации энергетической промышленности, боннская печать вы­ступала с резкими нападками на это мероприятие. При­зыв из ФРГ сразу же подхватили неофашисты и их союзники. Они подняли против законопроекта яростную кампанию. В конце 1962 года западногерманский ми­нистр Хёхерль, недовольный активностью демократиче­ских сил Италии, решил «наставить Рим на путь истин­ный». Он выступил со статьей в газете «Национе» и пред­ложил итальянскому правительству... запретить компар­тию. И опять в бой вступила вся реакция, требуя объ­явить коммунистов вне закона.

В данном случае Бонн и его итальянские союзники не достигли своей цели. Но подобное «сотрудничество» проявляется все чаще и чаще.

Неофашистские группировки согласовывают между собой провокационные планы, помогают друг другу ору­жием, деньгами. Они действовали вкупе в 1956 году, ко­гда реакция подняла контрреволюционный мятеж в Венгрии. Они оказывали щедрую поддержку оасовцам. Имея в виду такое сотрудничество, одна из фашистских газетенок писала: «То же самое произойдет, если дело коснется Берлина или же новых событий в Будапеште. Каждый раз, как только где-нибудь, в любом уголке Ев­ропы, возникнет новый воспалительный процесс, наши друзья окажут помощь, поддержку, направят в этот район кадры. Мы должны сконцентрировать «огонь» по определенному пункту, а это не так сложно: ведь наши «батареи» размещены почти по всему европейскому кон­тиненту». Таковы планы фашистского отребья.

Но современные последователи нацизма, конечно, тоже переоценивают свои возможности.

ФАШИЗМ НЕ ПРОЙДЕТ!

...Террор, беспощадная эксплуатация народа, пол­нейшее бесправие миллионов; властью обладает лишь кучка олигархов. Она взяла под свой контроль экономи­ческую и политическую жизнь не только одной страны, но и всего мира. Так изобразил Джек Лондон в романе «Железная пята», написанном еще в начале текущего столетия, общество, где установлена жесточайшая дик­татура финансовых тузов над превращенными в рабов народами.                                         '

Фантазия писателя основывалась на знании реаль­ных фактов, понимании устремлений монополистиче­ского капитала. А они сводятся в конечном итоге к без­раздельному господству над трудящимися в любой форме, в том числе в виде неприкрытой диктатуры. Сви­детельство тому — третий рейх Гитлера, своеобразная модель «железной пяты».

Нацистская империя рухнула под напором свободо­любивых народов, в первых рядах которых сражались и вынесли основные тяготы борьбы советские люди. Но остались и действуют те, кто вызвали к жизни это чудо­вище,— монополии, концерны, тресты...

И в наши дни злободневны слова знаменитого аме­риканского писателя: «В закономерном течении соци­альной эволюции ей («железной пяте», господству оли­гархии.— В. А.) нет места. Ее приход к власти не был исторически оправдан и необходим. Мы видим в нем скорее какую-то чудовищную аномалию... Нечто неожи­данное и немыслимое. Пусть же это послужит предо­стережением для тех опрометчивых политиков, которые так уверенно рассуждают о социальных процессах».

На родине Джека Лондона, по ту сторону Атлан­тики, ныне бесчинствуют всякого рода «ультра» и «беше­ные», куклуксклановцы и бэрчисты. Они терроризируют тех, кто не согласен с их человеконенавистнической идеологией, линчуют негров, борющихся против расовой дискриминации. Это они совершили злодейское убий­ство президента США, которого считали слишком «либе­ральным».

Рыцари «железной пяты» с обоих берегов океана от­лично понимают друг друга. Боннские нацисты через свой главный рупор — газету «Дейче национальцейтунг унд зольдатенцейтунг» не раз обрушивались на Кеннеди, обвиняя его в «семи смертных грехах», требуя от него авантюризма во внешней политике. После выстрела в Далласе газетенка подчеркивала, что «политика Кен­неди противоречила интересам нашей страны (ФРГ.— В. Л.)». Глава американского фашистского «общества Джона Бэрча» Уокер поспешил поделиться с ее изда­телями своей радостью по поводу убийства президента США. Этот отставной генерал, денно и нощно восхва­ляющий Гитлера и его кровавые дела, заверил боннских единомышленников в общности целей и дружбе.

Трудно сказать, где сильнее коричневая опасность: в Новом или Старом Свете. Ясно одно — ее нельзя недооценивать.

Великие социальные битвы 40-х и 50-х годов привели к решающим переменам на мировой.арене. Соотношение сил между социализмом и капитализмом коренным обра­зом изменилось. Империалисты не смогли помешать об­разованию мировой социалистической системы. Именно эта система определяет ныне главное направление исто­рического развития. Не удалось также империалистам подавить национально-освободительное движение и со­хранить систему колониального рабства. В результате сам капитализм вступил в третий этап своего общего кризиса.

Объединенные желанием продолжать колониальный грабеж, империалисты обрушиваются на борющиеся за независимость народы Азии, Африки и Латинской Аме­рики. Они пытаются удержать в своих руках экономи­ческий контроль и политическое влияние в молодых государствах. И само собой разумеется, олигархи куют кандалы для трудящихся, чтобы сделать их послуш­ными и безропотными холопами. Ради достижения этих целей им нужны «сильная власть», «сильные личности». Отсюда поддержка монополистами фашистских подон­ков, создание самых благоприятных условий для их деятельности. «Финансовая олигархия прибегает к уста­

новлению фашистского режима,— отмечается в Про­грамме КПСС,— делает ставку на армию, полицию, жан­дармерию, как на последний якорь спасения от гнева народа, особенно когда трудящиеся массы пытаются использовать даже урезанные демократические права, отстоять свои интересы и положить конец всевластию монополий».

Благоприятные условия для распространения фа­шизма создает разгул антикоммунизма, который моно­полии сделали своим идеологическим оружием и поло­жили в основу официальной политики.

«Десять нацистов лучше, чем один коммунист»,— так заявляли некоторые «демократы» в Германии нака­нуне захвата Гитлером власти. Нацисты установили в 30-х годах свою диктатуру, спекулируя на антиболь­шевизме. То же происходит в наши дни. Под лозунгом антикоммунизма консолидируются реакционные силы. На самом правом фланге стоят неонацисты — лишь один из отрядов черного легиона. Но все отчетливее заметен пово­рот вправо: олигархи готовят крайние средства для спа­сения своих позиций. Отражением этого является активи­зация фашистов, претендующих на то, чтобы из резерва перейти на первую линию. Они своего рода лакмус, позво­ляющий выявить намерения реакции, и в то же время воз­можная опора «нового порядка».

Исторический опыт показывает, что фашизм может превратиться во влиятельную силу в том случае, если он сумеет подготовить себе массовую базу. Гитлеровцы нашли ее среди мелкой буржуазии, военщины, деклас­сированных элементов. Их козырями были социальная демагогия и расизм. Эти карты пущены в ход и в на­стоящее время. Но, как говорил Н. С. Хрущев на XXI съезде КПСС, «фашизм может возродиться в дру­гих формах, а не в прежних, уже скомпрометированных в глазах народов». И действительно, фашисты всячески приспосабливаются к новым условиям, видоизменяют свои лозунги.

Милитаризация западноевропейского общества, без­удержная пропаганда реванша также обеспечивают фа­шизму необходимые условия для роста и активизации.

Военщина вкупе с реваншистами представляет собой значительный отряд, связанный с неофашизмом, гото­вый в определенный момент слиться с ним.

Но зато нет никакой закономерности, обусловли­вающей непременный переход мелкой буржуазии в ла­герь фашизма. И более того, возможности неонацизма в этом отношении сузились. Причина — возникновение в мире после второй мировой войны новой обстановки. Упорная борьба трудящихся за свои жизненные инте­ресы и права, против засилья монополистического капитала показывает разоряющейся мелкой буржуазии, что у нее есть выход, исключающий путь фашистского авантюризма. Не имеет успеха и социальная демагогия. За последние годы связи фашистских организаций с мо­нополиями еще более обнажились. Неонацисты, хотя и не всегда, отбрасывают в сторону псевдосоциалистиче- скую, антикапиталистическую фразеологию, которой мас­кировались их предшественники. Тем самым они вынуж­дены показывать свое истинное лицо.

А самое главное — тот факт, что после войны неизме­римо вырос и окреп лагерь демократических сил, сде­лавших выводы из кровавых уроков прошлого и реши­тельно выступающих против его повторения. Их воз­главляют испытанные бойцы — коммунистические пар­тии. Всемирно-исторической заслугой коммунистов яв­ляется то, что они первыми поставили перед народами вопрос об опасности фашизма и начали борьбу с ним.

Партии рабочего класса выдвигают программу не только ликвидации фашистской опасности, но и устра­нения ее корней — диктатуры монополистической бур­жуазии. Антиимпериалистическая борьба, в горниле ко­торой куется единство трудящихся, ширится и разра­стается. 1963 год ознаменовался мощным подъемом классовой борьбы на Западе. В ее основе лежали соци­альные требования, однако она носила и отчетливо вы­раженный политический характер, продемонстрировала боевую готовность рабочих к решительным битвам.

Мартовская всеобщая стачка французских горня­ков, требовавших повышения зарплаты, поставила офи­циальный Париж в тяжелое положение. Де Голль заго­

ворил со «своими друзьями шахтерами» на языке угроз. Он подписал декрет о принудительном привлечении ба­стующих к работе. Но «чернолицые» — рабочие Франции вкладывают в это слово свое уважение к тяжелому тру­ду шахтеров, а снобы и толстосумы — презрение — вы­держали атаку власть имущих, выстояли до конца. И реакция потерпела поражение.

В конце апреля — начале мая 1963 года ощутимы»! удар пришлось испытать хозяевам новоявленного чет­вертого рейха. Забастовка металлистов земли Баден- Вюртемберг, самая крупная в истории ФРГ, вышла за рамки экономических требований. Рабочие выступали против чрезвычайного законодательства и милитариза­ции. Монополии, полагавшие, что сказки о «социальном партнерстве» усыпили рабочий класс, забили тревогу в связи с ростом «радикализма». «Разверзлись рвы, кото­рые, как казалось, уже давно и навсегда засыпаны!», «Опасное политическое явление!»,— заголосила право­верная боннская печать.

«Неприятности» выпали и на долю итальянских мо­нополистов. На апрельских выборах в парламент комму­нистическая партия получила на миллион голосов больше, чем в 1958 году. Неофашисты, правда (и это своеобразный показатель, характеризующий перегруппи­ровку сил реакции), увеличили свой баланс на полтора­ста тысяч голосов. Но в целом правый лагерь оказался в проигрыше. В Италии, как единодушно отметили поли­тические комментаторы всех оттенков, произошел сдвиг влево.

Такова обстановка на социально-политическом фрон­те Западной Европы. «Железная пята» собирает свои ле­гионы, пытается перейти в наступление, наносить пере­межающиеся удары. Однако ей противостоит возглав­ляемая рабочим классом армия демократических сил. Солдаты ее хорошо помнят уроки истории. На их знаме­нах зовущий к борьбе лозунг: «Фашизм не пройдет!»

«Национальное обновление»................................................        3

...И кто его поддерживает......................................................... 7

Контуры четвертого рейха .................................................       13

Через Париж в Брюссель и дальше.......................................       19

Коричневый интернационал...................................................... 33

Что такое «хайль Европа!» ...                                                    37

Фашизм не пройдет!............................................................... 41

ТЕНЬ «ЖЕЛЕЗНОЙ ПЯТЫ» (О фашисте -;ой опасности
Западной Европе). М., Политиздат, 1964. ^

46 с. (Запад наших дней)

327.2

Оригинал-макет брошюры подготовлен на печатно-кодирующем устройстве ВНИИПП Министерства культуры СССР

Редактор Н. Алентьева

Художественный редактор Н. Симагин Технический редактор А. Данилина

Сдано в набор и печать 22 января 1964 г. Формат 84 X 1087м. Физ. печ. л. 1'/₂. Условн. печ. л. 2,46. Учетно-изд. л. 2,20. Тираж 45 тыс. экз. А01013. Заказ № 1998. Цена 5 коп. Работа объявлена в «БЗ» № 19/10 от 12/111—63 г.

Политиздат, Москва, А-47, Миусская пл., 7.

Типография «Красный пролетарий» Политиздата.

Москва, Краснопролетарская, 16.

ПОЛИТИЗДАТ ВЫПУСТИЛ В СВЕТ СЛЕДУЮЩИЕ БРОШЮРЫ-ПАМФЛЕТЫ

ИЗ СЕРИИ сВОТ ОНИ —БЕШЕНЫЕ»:

В. ЧЕРНЯВСКИЙ. Шпион № !.

Д. УМАНСКИИ. Суд, который не состоялся.

Л. КОРОЛЕВ. Геростраты V Республики,

ВЫХОДЯТ ИЗ ПЕЧАТИ:

Ю. ДАНОВ. Воронье слетается в стаю.

Н, САМАРИН. Барри Голдуотер — сеятель ненависти.