Сибирский юридический вестник. 1999. № 1

ВОПРОСЫ СЕМЕЙНОГО ПРАВА

©  1999 г.     О.Ю. Косова

СУЩЕСТВУЮТ ЛИ “ФАКТИЧЕСКИЕ БРАКИ”?

На первый взгляд,  ответ на этот вопрос  для многих  будет однозначным. Вместе с тем,  он  будет правильным, если  отвечающий  четко представляет себе, какой юридический  смысл несет в себе  понятие брака в законодательстве и правовой теории.       

Так называемые “фактические браки” редко становились объектом самостоятельных правовых исследований.[1]  В  современной семейно-правовой литературе  и комментариях действующего законодательства в той или иной мере упоминается о фактических брачных отношениях.[2] Высказаны различные взгляды относительно того, как воздействуют нормы права на “фактические браки”. В частности, С.И.Реутов считает, что хотя регистрация брака является, безусловно, необходимой и с общественных позиций целесообразной, незарегистрированные фактические браки не могут находиться вне правового регулирования.[3] Л.П. Короткова и А.П. Вихров, напротив, полагают, что “семья изначально образовывается и пребывает только в рамках закона … Сожительство, как брачное состояние без регистрации, не порождает семейно-правовых последствий и свидетельствует  о легкомыслии в брачных отношениях, об аморфности и ненадежности их, о безответственности перед семьей и обществом, а, в конечном счете, – о неприятии признаваемой законом и государством семьи”[4]

Е.С. Гетман указывает, что “с фактическими брачными отношениями мужчины и женщины, независимо от их продолжительности каких-либо правовых последствий закон не связывает”[5] Аналогичное мнение высказано М.В. Антокольской, которая также считает, что “незаре-гистрированный брак по-прежнему не порождает никаких правовых последствий”, но это “следует признать не отвечающим современным потребностям общества”.[6] Предлагается частично распространить на отношения сожителей действие правовых норм института брака, например, относительно возможности заключения  соглашений о предоставлении содержания, режиме имущества.

В первую очередь, следует заметить, что вмешательство права в столь деликатную область взаимоотношений между людьми без проведения соответствующих предварительных социологических исследований:  сбора  информации о реальном распространении  “фактичес-ких браков” в обществе, социальном статусе их участников, причинах образования и распада, длительности существования, детности и других, недопустимо. Но именно специфика объекта исследования  чрезвычайно затрудняет получение необходимых сведений.

Второе обстоятельство, которое должно быть учтено, заключается в безусловном признании внебрачного сожительства как  явления объективной социальной действительности. Стабильный внебрачный союз способен выполнять основные социальные функции семейного образования и может, несмотря на несоблюдение процедур заключения брака, считаться  одной из форм семейных образований.   

В-третьих,   социальный институт брака  не может быть отождествлен с правовым институтом брака. Но  именно значимость этого социального института заставляет государство вносить публично-правовые, упорядочивающие начала  в регулирование соответствующих межполовых взаимоотношений людей, то есть формировать правовой институт брака. Эти начала проявляются в требованиях к публично признаваемому и пользующемуся  государственной защитой сожительству в виде условий и препятствий к браку,  установления процедур  заключения и прекращения брака.  Признаваемое государством, “законное”, сожительство мужчины и женщины и  именуется в праве “брак”. По своей правовой природе это ни что иное, как особое семейное правоотношение.     

Слово “сожительство”  изначально не несет в себе отрицательного значения, поскольку этимологически “сожительствовать” – значит “жить совместно с кем-нибудь”,[7] “сообитать, жить вместе или одновременно, жить совместно в одной обители, быть супругом, супругою, жить как чета, как муж с женою”.[8] Следовательно, сожителями могут быть и супруги, легализовавшие свой союз, и лица, живущие вместе подобно мужу и жене. В первом случае сожители состоят в легальном, признанном государством брачном союзе, сожительстве, а во втором – во внебрачном сожительстве. Первые именуются супругами, мужем и женой и являются  носителями определенного семейно-правового  статуса, а вторые ввиду непризнания их союза браком  могут быть названы “фактическими сожителями”, “внебрач-ными сожителями” или даже “простыми сожителями”. Широко известно определение брака, данное в начале века известным отечественным правоведом  профессором Г.Ф.Шершеневичем. Он писал: “с точки зрения юридической брак есть союз мужчины и женщины с целью сожительства, основанный на взаимном соглашении и заключенный в установленной форме”.[9]

История общества в те или иные периоды его развития, как мы убедились, свидетельствует, что браком, точнее сказать, союзом, влекущим правовые последствия и получающим общественную поддержку, могло считаться и простое, и  оформленное  в установленном государством порядке сожительство. Однако тенденция такова, что к настоящему времени практически во всех  государствах  действует общее правило, - чтобы считаться браком  и получить правовую защиту, сожительство должно пройти официальную процедуру признания,  чисто светского или религиозного характера.

Это могут быть исключительно светские процедуры, когда брак оформляется в особых государственных органах (ФРГ, Франция, Швейцария, Бельгия и др.). Допускается признание и церковного и светского брака  (Англия, Австрия, Скандинавские государства и др.) Наконец, соблюдение канонических правил может требоваться для лиц определенной конфессиональной принадлежности (Андорра, Лихтенштейн, Израиль и др.). Полностью не ушли в прошлое и так называемые “браки по общему праву”, когда юридические последствия могут порождать фактические брачные отношения, имеющие “репу-тацию брака”,[10] но они признаются лишь в некоторых американских штатах и  английских провинциях Канады.

Что касается правоприменительной практики английских судов, то термин “cohabitation” терминологически отличает  простое сожительство от зарегистрированного брака (“marriage”). Установленный судом факт сожительства одного из бывших супругов с  другим лицом  может влечь за собой определенные правовые последствия. В частности, если жена, получившая в результате развода право пользования строением, в котором  бывшие супруги проживали во время брака,    станет сожительствовать с другим мужчиной, она может лишиться этого права и строение будет продано на основании судебного постановления.

M. Hayes отмечает, что глагол “сожительст-вовать” не определен в законодательстве, редко используется в бракоразводном процессе и даже в обыденной речи. Он не имеет не только четко признаваемого правовой доктриной значения, но и концепции,  на основании которой можно было бы сказать “здесь нет определения, но каждый знает, что имеет в виду”.[11] Более способствует пониманию сожительства, по  мнению M. Hayes, указание на то, что партнеры “ живут вместе как муж и жена”.

Развитие отечественной правовой концепции брака неразрывно связано с представлением о том, что обязательным условием брачного союза, законного сожительства, является соблюдение процедуры его оформления. Вплоть до конца 1917 года процедура оформления брака носила канонический характер, а в последующем и до настоящего времени она стала соответствовать исключительно светским, установленным государством правилам.

В то же время с 1926 по 1944 год, как известно, в нашей стране при сохранении процедуры регистрации браков осуществлялась попытка узаконения и внебрачного сожительства, что соответствовало требованиям  государственной идеологии и политики того времени, ориентированным на отмирание института брака. Поскольку “в коммунистическом обществе люди не будут нуждаться ни в том, чтобы общество вмешивалось в союз полов, даже в виде простой регистрации”[12]. Однако   установленные судом “фактические брачные отношения” все же в полной мере не были приравнены к зарегистрированным бракам. [13]

С Указом президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года  законодатель вернулся к традиционной для России трактовке брака,[14] а в  правоведении была дана переоценка приоритетов брачно-семейной политики. Ранее высказываемые утверждения об отмирании семьи были названы не иначе как “вреди-тельскими”. 0сновными аргументами в пользу состоявшихся перемен были названы, во-первых, что “в интересах семьи, в интересах будущего подрастающего поколения надо было обеспечить устойчивый, стабильный брак. А таковым является брак зарегистрированный, ибо фактические брачные отношения лишены того характера постоянства и устойчивости, который присущ бракам зарегистрированным”. Во-вторых, что к этому времени было достигнуто реальное равноправие мужчины и женщины, “отпала … необходимость охранять интересы женщины признанием за ней определенных имущественных прав при фактических брачных отношениях”[15].

Последовавший после КЗоБСиО 1926 года Кодекс о браке и семье РСФСР, 1969 года, подтвердил признание юридической силы только за браками, зарегистрированными в органах ЗАГС.

Сложившийся в дореволюционный период подход к браку как оформленному в установленном порядке союзу был сохранен и развит в работах отечественных юристов после-дующего времени. Для сравнения приведем лишь одно определение,  которое нашло отражение в монографической работе  Н.В.Орловой “Правовое регулирование брака в СССР”. Она определяет брак как добровольный и равноправный союз мужчины и женщины, заключаемый с соблюдением условий и порядка, предусмотренных законом, направленный на создание семьи и порождающий личные и имущественные права и обязанности супругов.[16] Аналогичные определения брака были сформулированы и в учебной литературе.[17]

Принятие нового Семейного кодекса РФ в 1995 году в принципе не изменило взглядов на брак как единое по социльному содержанию и правовой форме явление – “союз мужчины и женщины, влекущий за собой правовые последствия”. [18] Семейный кодекс РФ содержит в целом сходные КоБС общие положения, касающиеся брака. “Признается брак, заключенный только в органах записи актов гражданского состояния” (п. 2 ст. 1). “Брак заключается в органах записи актов гражданского состояния. Права и обязанности супругов возникают со дня государственной регистрации заключения брака в органах записи актов гражданского состояния” (пп.1, 2 ст.10.

Как и КоБС, Семейный кодекс избегает использования терминов “фактический брак”, “фактические брачные отношения”. Для обозначения лиц, состоящих или состоявших какое-то время во внебрачных отношениях, здесь используется словосочетание  “лица, не состоящие в браке между собой”.

В отличие от КоБС Семейный кодекс не дает примерного перечня доказательственных фактов для установления происхождения ребенка в суде. В статье 49 СК указывается, что суд  может, устанавливая отцовство, принять во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица. В этом видится дальнейшее формальное дистанцирование права от  простого сожительства, однако на практике в число  “любых доказательств” могут включаться и те, которые подтверждают существование стабильной семейной связи между сожителями. В отношении детей, родившихся до 1 марта 1996 года суды по-прежнему должны руководствоваться при установлении отцовства правилом ч. 2 ст. 48  КоБС РСФСР,[19]  то есть перечнем доказательственных фактов, среди которых, в частности, факты совместного проживания и ведения общего хозяйства до рождения ребенка.

Учитывая, что семейное право последовательно отказывается от регулирования и личных, и имущественных отношений между сожителями, предоставляя правовую защиту лишь супругам, недопустимо распространять на внебрачное сожительство по аналогии нормы, имеющие отношение к регулированию брака. В  частности, устанавливать режим совместной собственности на имущество, нажитое во время сожительства,[20] предоставлять право на материальное содержание и заключение соглашений об уплате алиментов, а также право заключать брачный контракт. 

Распространение правоустановлений на взаимоотношения внебрачных сожителей  явилось бы грубым вмешательством в частную жизнь этих лиц, которые не регистрируя брак по разным причинам, не стремятся получать правовую защиту своих интересов. Это противоречило бы  существу  семейных отношений  и уже сложившейся  в соответствии с их спецификой правовой традиции вступления в семейные правоотношения по воле соответствующих лиц через процедуры записи актов гражданского состояния.

 Предоставление сожителям определенных прав  до регистрации их союза означало бы  не только дискредитацию правового института брака, но и лишало бы смысла  последующее оформление брака.  Кроме того,  необходимость в спорных случаях решать вопрос о сожительстве в судах  неизбежно повлечет за собой множество правовых и этических затруднений.

Наконец, хотя до сих пор с этим не было принято считаться, разумно было бы учесть сложившиеся правовые традиции, нравственные чувства и этические ориентиры большинства населения. Ведь  несмотря на негативные тенденции, коэффициент брачности в России выше, чем во многих европейских странах.[21]

Все вышесказанное, на наш взгляд, позволяет на вопрос о том, существуют ли “фактические браки”  в праве,  ответить однозначно отрицательно.

Хотя действующее законодательство предоставляет правовую охрану лишь брачному союзу, оформленному в установленном порядке, а в разделах втором и третьем СК РФ под браком имеется в виду именно такой союз, возможно, смысловая неопределенность, допущенная в редакции ст. 1СК, привела к тому, что в п.18 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 15 от 5 ноября 1998 года упоминается  о “незарегистрированных” и “зарегистрированных” браках. Более того, здесь допущена еще одна неточность, когда утверждается, что “в соответствии с действовавшим до издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. законодательством незарегистрированный брак имел те же правовые последствия, что и зарегистрированный”.[22]

На наш взгляд, более оптимальным решением было бы отразить в ст.1, или лучше в ст.10, доктринальный подход к определению брака. Редакционно это могло выглядеть следующим образом: “Браком признается союз мужчины и женщины, направленный на создание семьи, и оформленный в установленном порядке” и далее, - “Брак заключается в органах записи актов гражданского состояния. Права и обязанности супругов возникают со дня государственной регистрации заключения брака”.

›   ›   ›   ›   ›   ›