В. А. РЯЗАНОВСКИЙ,

профессор Юридического Факультета О.Р.В.П. в г. Харбине.

МОНГОЛЬСКОЕ ПРАВО

(ПРЕИМУЩЕСТВЕННО ОБЫЧНОЕ). Исторический очерк.

THE MONGOLIAN LAW

(with special reference to the customary law).

ХАРБИН (КИТАЙ). Типогр. H. Е. Чинарева

1931 г.

Печатается с разрешения ректора Юридического Факультета О. Р. В. П. (в г. Харбине).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

(Монгольское право и сравнительное правоведение)¹).

Социология и сравнительное правоведение со второй по­ловины XIX века достигли больших успехов. Ценные труды Бахофена, Моргана, Мак-Леннана, Мэна, Колера, Летурно, Тэй­лора, нашего соотечественника М. М. Ковалевского и некото­рых других социологов, историков и юристов, на основании изучения обширного материала, открыли новые перспективы в вопросах о происхождении и развитии семьи, собственности и других важных институтов современного общежития.

Для разрешения этих больших научных задач всякий но­вый или пополненный новыми сведениями социологический, и в частности правовой, материал может представить ценные дан­ные в подкрепление или опровержение выдвинутых современ­ною наукою об обществе и сравнит, правоведением положений»

Это последнее обстоятельство мы и хотим отметить здесь на материале монгольского обычного права.

Под монголами в собственном смысле разумеют, гл. обр., коренных обитателей Монголии (халхасцев, ойратов, чахар и пр.). Кроме них, к монголам причисляются в Маньчжурии— баргу-буряты, в Тибете—дамской, тарайголы, йогуры, в Афга­нистане—аймаки, в Восточной Сибири—буряты, в низовьях Волги и Дона—калмыки и некоторые другие племена.

Монгольское право в его основных проявлениях—у мон­голов, бурят и калмыков—раскрывает перед нами определенно сложившийся тип патриархально-родовых отношений. Конечно,

^]) Спенсер—Основания социологии, II, 1877, Морган—Первобытное Общество, 1900, Ковалевский—Очерк происхождения и развития семьи и собственности. Лекции, читан­ные в Стокгольмском университете. Перевод с франц. 1895. Его же—Родовой быт в на­стоящем, недавнем и отдаленном прошлом, в. I, 1911. Его же—Происхождение семьи, рода, племени, собственности, государства и религии—Итоги науки, т. X, 1914 г., Леб- бок—Начало цивилизации и первобытное состояние человека, 2 изд, Энгельс—Происхож­дение семьи, частной собственности и государства, 1906 г., Каутский—Происхождение брака и семьи, 1923 г., Щапов—Бурятская улусная родовая община—-Известия Сибир­ского Отдела Русского Геогр. Об-ва. V, Б. Э. Петри—Брачные нормы северных бурят. Сборник трудов Госуд. Иркутского Ун-та, VIII, Miller—Lyer—Formen der Ehe, der Familie und der Verwandtschaft, 1924, Westermark—The History of Human Marriage, I, 1921, Kohler— Zur Uhrgeschichte der Ehe, 3 897, Rivers-Social Organisation, 1924, Vinogradov—Custom and Right. 1925. Lambert—La fonction du droit civil compare, I, 1903. Darest—Etudes d’ histoire du droit, vol. I 1908, 11—1926, Staunton—Ta-Ts’ing-Leu-Lee, 1810, Boulais—Manuel du droit chinois, 2 t, 1923-1924.

монгольские племена не единственные представители кочевой патриархально-родовой культуры. Но у них она проявилась рельефнее и сохранилась лучше.

Патриархальный родовой быт с военным устройством на­рода ясно виден уже из дошедших до нас отрывков Ясы Чин­гиз-хана (ср, 18, 22, 34 фр.) и его изречений (19, 23, 24), а равным образом из описаний современников и еще более из постановлений Монголо-ойратского Устава 1640 г. и других памятников.

Как видно из последнего, кибитки (юрты) монголов со­единялись в аулы или хошуны (15-125 стт. М.-о. Устава), аулы в аймаки (23 ст.), аймаки в отоки (поколения, улусы—122 ст.), отоки в племена, племена в союз (ср. четырехсоюзие—дербен ойрат четырех западных племен и общий союз сорока и четы­рех монгольских племен 1640 г.). Хошун, аул (кочевье) пред­ставлял одну большую семью, в соседних аулах, составлявших один аймак, жили ближайшие родичи; оток соединял несколько -аймаков и составлял поколение, которое входило в племя. Племя же обычно составляло отдельное княжество.

Для поддержания рода Устав предписывает обязательные браки: из сорока кибиток четыре должны ежегодно женить своих сыновей. Так-как выкуп за невесту очень велик и часто не под силу жениху, то десять человек должны оказывать при женитьбе помощь одному (37). Устав предписывает собирать скитающихся по чужим хошунам монголов и составлять из них аймаки и отоки (125) и запрещает отдельным монголам (и це­лым аймакам) менять местожительство; скрывшийся должен быть возвращен в свой аймак (132,133).

Семейный быт монголов—строго патриархальный. Глава семьи—домовладыка, отец, муж пользуется большой властью. Кто убьет на войне мужа, имеет право взять в награду его жену (50). Муж может покинуть и даже убить жену, и в по­следнем случае платит лишь штраф, как за убийство раба (33, 32). Халха-Джиром особо оговаривает, что отец не волен над жизнью своих сыновей—след прежде существовавшего обрат­ного положения (см. раздел седьмой). Наказания за преступле­ния и проступки против старших родственников по Уставу по­вышены (17-30/ Устав знает в некоторых случаях и общую от­ветственность родичей (13,15,116). Родство признается только по мужской линии. Имущество составляло общесемейную соб­ственность, однако взрослый сын мог требовать выдела и осно­вать свою семью (ст. 5 древнего Цааджин-Бичик; ср. стт. 34 и 118 Устава) и возможна была индивидуальная собственность на некоторые движимые вещи. Существовали и родовые боги и семейное огнище, от которого отделившийся сын брал огонь для своей новой юрты.

Как видно из содержания Халха-Джиром, и северные мон­голы жили таким же родовым строем, под покровительством родовых начальников.

Наш известный исследователь Монголии проф. А. М. Позд- неев писал следующее. „Первоначальный вид монгольской ро­довой общины несомненно представляла собою семья, состав которой слагался из лиц, происходивших друг от друга и со­стоявших между собою в 3-х или 4-х степенях кровного род­ства (от деда до правнуков включительно). Глава и старший член такой семьи пользовался общим уважением, распоряжался как всеми отдельными членами семьи, так и всякого рода се­мейным нарядом, и все были обязаны ему повиновением. Он женил своих сыновей и для каждого из них ставил при этом новую кибитку, последовательно располагая их по правую, за­падную сторону своей юрты; взрослым дочерям он также ста­вил отдельные юрты, но уже по левую, восточную, сторону от своей, где располагались также и юрты дальних его родствен­ников. Таким образом, являлась целая купа юрт—„хотон“, сре­доточие которого составляла юрта семейного главы, носящая название „главной" юрты—_;;орго“. В ней держалось общее се­мейное огнище и хранилось общее семейное хозяйство, тогда как остальные юрты уже не имели самостоятельного огнища и носили название „хочи“. Взрослые и женатые сыновья могли отделяться от своих родителей и братьев, заводить свои огнища и образовывать свои хотоны, в которых они точно также гла­венствовали и распоряжались над младшими членами своей семьи, представлявшими зависимую и управляемую челядь. Так явля­лись у монголов целые поколения, соединенные между собою более или менее близкими родственными связями" *).

Буряты делятся на три главных племени-—булагат, эхирит и хори и отдельные поколения; племена делятся в свою очередь на роды (около 200 родов), которые издавна управлялись сво­ими родовыми начальниками'—шуленгами, зайсанами, а во главе племени стояли тайши. Бурятские роды берут свое название по большей части от названий местностей и рек, где они кочуют. В иркутской губернии: 1) тункинских 14 родов, 2) китайских —3 рода, 3) кубинских—16 родов, 4) капсальских—4 рода, 5) аларских—11 родов, 6) балаганских—24 рода, 7) идинских—29 родов, 8) верхоленских—7 родов, 9) ленских—7 родов, 10) оль- хонских—9 родов, 11) нижнеудинских—2 общины. В Забай­кальской области: 1) баргузинских—5 родов, 2) кударинских— 4 рода, 3) селенгинских—38 родов, 4) хоринских—14 родов, (11 старых и 3 новых), 5) агинских—10 родов. Кроме того, су­ществует еще ряд отдельных поколений. К этому родовому быту
и была приспособлена прежняя русская организация бурят: ко­чевье в 15 семейств составляло улус с родовым управлением из старосты (засаула, шуленги) и одного или двух помощников; несколько улусов, составлявшие род, были подчинены родовой управе (с зайсанами и шуленгами во главе), несколько связан­ных между собою родов имели свою степную думу из главного родовича—тайши и избранных заседателей—тайшей, зайсанов, шуленг^[1]). Управление и суд в низших инстанциях осуществля­лись родовыми начальниками, власть которых по свидетельству Халганова, относящемуся к концу XIX века, была очень велика ²). Каждое племя и в племени каждый род должны были кочевать на отведенных им местах. Буряты уплачивали ясак (подать—■ прежде мехами) по родам, через родовых начальников. Суще­ствует общность семейного имущества (с допущением и инди­видуальной собственности на движимость) и даже общая ответ­ственность семьи. Родство признается по мужской линии. За оскорбление родителей и старших родовичей полагается усилен­ное наказание.

Вот в каких чертах описывал в 1874 г. Щапов поселения бурят.

„Каждый улус обыкновенно состоит из нескольких невы­соких жердяных загородей, представляющих большею частью вид круга или эллипсиса. В каждой такой загороди стоит одна, две, три и более юрт с разными пристройками—лабазами для арсы, амбарами, стойками, сараями или поветями, хлебопекар­нями и т. п. В одной из этих юрт живет старший в семье бу­рят, старик со старухой, иногда с какими-нибудь сиротами— родственниками. В другой, рядом стоящей юрте, живет сын этого старика со своей женой и со своими детьми. Если у ста­рика есть еще женатые сыновья, то они живут в особых юр­тах, но все в одной и той же общей загороди, по обе сто­роны юрты отца. У всего этого единокровного семейно-родо­вого круга пашни, покосы, утуги, скот, все—общее. Все члены загороди работают сообща. Иногда даже и обедают все вме­сте, вообще при всякой „жаренине“, при всяком сборе гостей, все соучаствуют, как одна семья. Далее, рядом, вблизи, в дру­гой подобной загороди, живут ближайшие родственники главы первой группы юрт, напр., его братья со своими семьями, со своим единокровным родом,—и тут опять в одной общей за­городи посередине стоит юрта старшего в роде, по бокам же стоят юрты его сыновей. Дальше в более отдаленных загоро- дях, живут более отдаленные родственники и называются уже

„соседями“ ¹). Таким образом, улусная родовая община, по мере' взаимного отдаления или разветвления родовых линий, все бо­лее и более разветвляется, распадается на особые отдельные загороди или группы юрт. Наконец, наиболее отдаленные со­родичи обособляются в особый улус и повторяют ту же орга­низацию, тот же строй улусной родовой общины. Вся же группа подобных, большею частью, соседних, близлежащих друг к другу улусов, в общей совокупности, все-таки представ­ляет один род, одну родовую общину, обособляясь только в виде особых генеалогических ветвей в более близкие улусные общины, так же, как эти улусные родовые общины подразде­ляются на общины семейные “ ^[2]).“

Тот же исследователь удостоверяет и наличность в 70-х го­дах артельной охоты—аба, хотя и утратившей прежнее значе­ние в племени, но сохранившейся еще в некоторых родах с основными чертами старой охоты: общим промыслом и общим дележом добычи под руководством выборного начальника.

И современный исследователь быта бурят Б. Э. Петри пи­шет: „Бурятский род представляет собой строго замкнутую’ общину, связанную в одно целое единым наследственным стар­шим в роде, единой территорией, одним улусом, общими ко­чевками, общими местными богами, общим отправлением тай- лаганов и еще многими элементами, которые будут разобраны дальше. Эта община живет одной большой патриархальной семьей, тесно сплоченной не только общностью происхождения и кровным родством, но и общностью материальных инте­ресов" ^[3]),

Элементами родовой связи у северн. бурят по указаниям названного исследователя является общность происхождения и кровное родство, наличие старшего в роде, родовые земли, ро­довая ирригация, родовые боги и родовые жертвы (талайга), родовой шаман, родовой огонь, родовая курунга, родовая честь и родовой суд.

Что касается калмыков, то в строе их жизни заметны две основные черты—родовой быт и остатки прежней военной ор­ганизации.

Основу кочевого устройства калмыков составляла кибитка—* хош, группа родственных кибиток (хош) составляет хотон, на-

холящийся под управлением старшего родича (старшины), группа хотонов—аймак, под управлением зайсана, несколько аймаков—- анги (оток), из нескольких анги или аймаков составляется улус, а из нескольких улусов—племя. Во главе каждого племени сто'ял племенной тайша, он управлял лучшим улусом, другими улу­сами управляли его ближайшие родственники—сыновья, братья. Калмыки делились на три племени—торгоуты, дурботы и хо- шоуты; были еще отдельные поколения выходцев из Джунга­рии (всего 8 улусов, 37 аймаков, 180 хотонов астраханских калмыков, 3 улуса донских калмыков и нек Друг.). Во главе всех калмыцких племен прежде стояли ханы. Кроме того, отоки и аймаки сохранили еще старое военно-кочевое деление на де­сятки, сорока, сотни.

Калмыки жили родовым строем, на основе патриархального быта, их родовые начальники (ноены) были вместе с тем и их правителями и естественно, что власть последних над просто­людинами в личном и имущественном отношении была очень велика. Калмыки кочуют по степи хотонами, аймаками и улу­сами. Запрещалось отдельным кибиткам кочевать отдельно от аймака, аймакам и родам отдельно от ’улуса. Предписывалось ловиноваться родовым зайсангам и др. Подтверждено поста­новление Монголо-ойратского Устава для поддержания рода, что каждые сорок кибиток должны женить двоих (вместо че­тырех), с принятием издержек на счет общества. Родство при­знавалось лишь по мужской линии. Существовала до последнего времени и общность семейного имущества с выделением инди­видуальной движимости и родовая ответственность.

Необходимо признать, что при крепости родового строя государственность монгольских племен стояла не высоко.

Так, отдельные родственные племена монголов нередко не имели между собою никакой определенной связи. Напр, буряты делились на три племени (булагат, эхирит и хори) и не создали никакого постоянного объединения, никакой общей власти—и северные и южные буряты боролись порознь с завоеванием их страны русскими *).

Как мы знаем, у западных монголов'—джунгар существовал ойратский союз племен, то распадавшийся, то вновь возника­вший, при чем стимулом объединения служили моменты общей опасности. Союз этот не был прочным и постоянным и не пред­ставлял собою государственного единства.

Северные халхасцы не смотря на однородность племенного

состава дробились на множество княжеств (уделов) и так и не создали (до XX в.) единой власти, единого государства. Вот что сообщает о них А. М. Позднеев.

„По своей внутренней жизни—говорит проф. Позднеев— эти княжества были совершенно самостоятельны и независимы одно от другого: они не имели у себя никаких общих поста­новлений и вся связь их обосновывалась на понятиях родового быта, в которых воспитывались халха еды вообще, но каких-либо внешних условий или договоров, которые связывали бы халхас- ские княжества во единое целое и образовывали бы из них стройный союз племен, у них не было. Каждый князь был гла­вою своих поступков, он самостоятельно управлял своими дан­никами, самовольно чинил у них суд и расправу, руководству­ясь только обычаями и своим личным произволом, по своему желанию вступал в связь или неприязненные отношения с тем или другим из владетельных сородичей. По частным вопросам или в каких-либо отдельных случаях, имевших, впрочем, обще­ственное значение, халхасские князья собирали общие сеймы и составляли союзы, но постановления этих сеймов не были обя­зательны для тех, кто не соглашался на них, равно как и каждый участник составленного союза мог выделиться из него, если ви­дел, что другие стороны действуют не в его интересах и не по его желанию"¹).

Известное объединение держалось среди монгольских пле­мен или в силу военной опасности, в виду необходимости за­щиты от нападений врагов, напр, у ойрат или родственных им калмыков, поселившихся среди враждебных им народностей, или же в силу прямого военного объединения, напр, при ханеГал-' дане или Чингиз-хане. Но как только общая опасность прохо­дила или вождь завоеватель и объединитель уходил с истори­ческой арены объединение монгольских племен распадалось на свои составные части.

И это вполне понятно. Там где силен родовой строй, где он исполняет функции экономические, религиозные, политические, обычно слабо государственное начало. Между государством и лич­ностью стоит род (или объединение родов—племя) и интересы последнего заслоняют интересы целого и защита, предоставляе­мая последним устраняет насущную необходимость в первом. И естественно, что подобные государственные образования не прочны, государственность не крепка.

Так было и с самым крупным и сравнительно более проч­ным объединением монголов—империей Чингиз-хана, которая уже при внуках последнего фактически распалась на самостоя­тельные уделы—по родам его четырех сыновей. А эти послед­ние в свою очередь подверглись дроблению на более мелкие

уделы, в которых господство чингизидов было не продолжи­тельно.

В социальном отношении монголы не представляли одно­родной массы, а делились на классы.

На основании Ясы Чингиз-хана мы можем различить два основные класса: белая кость—дворянство (князья, беки, мурзы) и черная кость—купцы, ремесленники, простолюдины, а самую нисшую ступень занимали рабы, которых можно причислить к третьему классу. По Монголо-Ойратскому Уставу 1640 г. можно отметить те же два основные класса: белую кость—дворянство (князья, табунанги, высшее и др. родовое начальство) и просто­людинов, а также и рабов. Но ,здесь можно отметить и неко­торый слой среднего состояния: тарханы (освобожденные от по­датей за заслуги), знаменщики и нек. другие воинские чины. Здесь же нужно отметить и отдельное сословие духовенства, которое уже 70 лет спустя, судя по Халха-Джиром, получило значительное развитие и в конце концов достигло в Монголии исключительных размеров. По Халха-Джиром различаются: 1) дворяне, 2) тарханы, воины-простолюдины, 3) полунезависимые, рабы и крепостные и 4) многочисленное духовенство. В Авто­номной Монголии по данным 1918 г. мужское население Мон­голии состояло из дворян—5,6%, духовенства—-44,6%, свободных простолюдинов 26,2% и крепостных—16,6%, вне сословий—7%.

У бурят в рассматриваемую эпоху надлежит различать выс­ший класс—высшее родовое начальство (главные тайши, тайши, зайсанги), нисший—простолюдины, промежуточное положение занимало низшее родовое начальство и почетные родовичи. Кроме того, у южных бурят существовало духовное сословие.

У калмыков же два основных класса, что и у западных монголов: белая кость или дворянство (ханы, наместники, нойены, зайсанги), нисший—свободные и крепостные простолюдины. В качестве промежуточной группы можно отметить тарханов и нисшее родовое начальство. Кроме того существует и особое сословие духовенства.

Такова в общих чертах картина общественной организации монгольских племен, сохранившаяся среди них в основных чер­тах до XX века и относящая исследователя приблизительно за 1000 лет назад, когда этот строй являлся господствующи^ не только в Азии, но и в Европе *).

!) Монголы в своем стремлении к всемирному господству встретились на востоке с культурой Китая, которая оказала на них значительное влияние, а на западе с мусуль­манской (гл. обр. персидской) культурой, от которой они также многое заимствовали.

В виду этого мы позволим себе привести здесь несколько параллелей с более раз­витыми китайским и мусульманским правом, в особенности с мало известным первым из них.

В Кигае и до сих пор еще сохранились родовые связи. И до сих пор родственный союз играет известную роль. Встречаются имущества, принадлежащие всему роду или отдельным ветвям его, родовые кладбища, храмы предков. Культ предков и почитание старших объединяет членов рода. Выполнение обрядов, связанных с культом предков и

Быть может, наиболее характерным проявлением патриар­хального родового быта монголов представляется следующее явление. По Монголо-ойратскому уставу родство признается только по мужской линии. То же по обычаям бурят: препят­ствием к браку служит родство по мужской линии; родство по женской линии прежде совсем не принималось в расчет. По калмыцкому праву также родство признавалось только по муж­ской линии, родство по материнской линии не считается и пре­пятствием к браку служить не может ^!). Таким образом, здесь мы встречаем наиболее обостренное проявление патриархально­родового начала и игнорирование начала матриархального— антитезу последнего. Однако, несмотря на такое резкое прояв­ление у монгольских племен патриархально-родовых начал, на­чала матриархальные оставили свои следы в монгольском обыч­ном праве. И теория о последовательной смене матриархальной, патриархальной и взаимно-равноправной (индивидуальной) семьи находит здесь подтверждение. При первой основным типом брака является групповой брак, при второй—-полигамия, при третьей—моногамия^[4]).

Обратимся к организации семьи и формам брака у мон­голов.

Экзогамия—запрещение браков в среде одной родствен­ной по происхождению группы—составляет один из древней­ших институтов человеческого общежития. Экзогамия тесно связана с матриархатом, однако, сохранилась и при патриархате. Происхождение ее объясняется различными учеными различно (ср Мак-Леннан, Морган, Вестермарк, Колер, Ковалевский и др.).

М. М. Ковалевский пишет по данному вопросу (со ссылкой на Физона) следующее.

„Наиболее простая и, по всей вероятности, древнейшая из всех нам известных семейных организаций... допускает у одного племени существование лишь двух групп: женщины и мужчины каждой из них носят одно общее семейное имя. Эта органи­зация признает родство исключительно по матери и запрещает членам одной группы входить в половую связь друг с другом. Приведем пример. Племя Камиларои, обитающее на Mount Gam- bier, в Южной Австралии распадается всего-на-всего на две группы, напоминающие собою роды, кланы или римские gens'bi: на группу Кумит и группу Кроки. Как та, так и другая со­стоит из мужчин и женщин, которым строго запрещено всту­пать в брак между собою. Итак, эти группы зкзогамны. В то же самое время, каждый мужчина Кумит считается законным мужем каждой женщины Кроки, а каждый Кроки—каждой Ку­мит. Дитя, рожденное какой-нибудь Кроки от какого-нибудь Кумит, входит в состав группы Кроки, а то, которое происхо­дило от сожительства мужчины Кроки с женщиной Кумит, принадлежит к группе Кумит. Всякий ребенок получает про­звище своей матери и становится членом ее группы. Ни та, ни другая группа не имеют особой территории. Обе живут в од­них и тех же поселках, разбросанных на протяжении несколь­ких тысяч миль. Благодаря этому, вполне возможна мимолет­ная связь между захожим Кроки и женщиной Кумит, никогда не покидавшей места своего рождения: ведь, каждый Кроки обладает всеми правами супруга по отношению ко всем жен­щинам Кумит, а каждый Кумит—к каждой Кроки. Отсюда произошел обычай предлагать женщин в распоряжение гостя, известный под названием гетеризма гостеприимства...

Как в Австралии, так и среди краснокожих Северной Аме­рики еще чаще встречается более сложное общественное уст­ройство. Две первоначальные группы подразделяются у них на различное число родов. Происхождение этой сложной системы от вышеописанной организации доказывается тем обстоятель­ством, что брак между этими родами не может быть заклю­чен по произволу. Роды одной группы могут вступать в брак лишь с родами, принадлежащими к противоположной группе...“ ^х)

Экзогамия существовала и среди монголов, и существен­ные черты ее сохранились до последнего времени.

Так, согласно ст. 116 Монголо-ойратского Устава, покину­тую жену могут выкупить братья и аймачные братья (родо- вичи); следовательно, жена уходила, по крайней мере, в чужой аймак. Монгольское уложение 1815 г. воспрещает браки между монголами одного поколения (I 481)^[5]). У бурят и калмыков браки носят экзогамический характер, родство по мужской ли­нии служит препятствием к заключению брака. Это подтверж­дает и новейший исследователь быта бурят Б. Э. Петри. „Бу­рятский род вполне экзогамен,—пишет он,^[6]),—и внутри рода брак заключен быть не может. В отношении к данному роду все остальные роды распадаются на две группы „Халу“ или „Ха- лун“ (теплые, свои), и „Хари“ (чужие). С „Халу“ браки не могут быть заключены. В эту группу входят роды, родствен­ные территориально, а также роды, связанные с данным общ­ностью происхождения и не совершившие еще обряда разде­ления костей. В группу „Хари“ входят все остальные роды, с членами их браки заключать можно“ ^[7]).

Хотя, как мы видели выше, монгольское право находится под сильнейшим влиянием патриархальных начал и в системе родства в особенности, однако, известные следы матриархата сохранились и в монгольском обычном праве.

Известно, какое большое значение при матриархате имел брат матери, т.е. дядя по матери (avunculus), заменявший отсут­ствовавшего отца и оказывавший своей сестре и ее детям за­щиту и покровительство. Он нередко и стоял во главе семьи, а не обязательно женщина-мать. Он занимал первое место в системе родства при матриархате (и даже иногда позднее). Вслед­ствие этого сын умершего устранялся от наследования в пользу племянника по матери и т.д. Это состояние семейных отноше­
ний и носит название авункулата. Некоторые исследователи счи­тают период авункулата переходным от эпохи гинекократии к патриархату^]).

Юань-чао ми-ши повествует: „когда Темучжиню было де­вять лет, отец его Есугай повез его к дядьям по матери в род Олхуна, просить девицы в жены Темучжиню... “ ^[8]).

Из этого сообщения видно, что род матери являлся уже чужим родом, из которого можно взять жену, но дяди по ма­тери сохраняли еще известное значение при браке и пользова­лись уважением.

Плано-Карпини о браках у современных ему монголов со­общает, что монголы имеют много жен: и сто, и пятьдесят, и десять „и они могут сочетаться браком со всеми вообще род­ственницами, за исключением матери, дочери и сестры от той же матери; на сестрах же только по отцу, а также на женах отца после его смерти они могут жениться" ^[9]).

Из этих двух свидетельств видно, что если ко времени мон- голо-ойратского устава, т.е. к началу XVII в. патриархально-ро­довой строй принял у монголов вполне законченный характер, то за четыре века ранее при несомненном наличии патриархата с полигамией имели место еще значительные пережитки матри­архата. В частности, запрещение жениться на сестре по матери при разрешении жениться на сестрах только по отцу указывает, что хотя в XIII веке и можно было взять жену из рода матери, однако признавалось еще родство по матери в ближайших сте­пенях (с матерью, с сестрой по матери) и в счете родства при браке материнское родство гл. обр. и принималось во внима­ние. Однако, запрещение жениться на дочери указывало на при­знание и здесь ближайшего родства по отцу. А наследственное право, признаваемое ст. 34 Ясы за сыновьями (а не за племян­никами по матери и т.п.), еще раз подтверждало права отцов­ского рода и признание происхождения (и родства) по отцу.

Итак несомненно, что в XIII веке патриархальный строй у монголов являлся господствующим, но он не приобрел тогда еще своей законченности. Хотя происхождение признавалось по мужской линии, однако система родства хранила еще пережитки материнства. Но пережитки материнства сохранились в монголь­ском обычном праве и в последующее время.

И по Монголо-ойратскому Уставу 1640 г., несмотря на признание родства только по мужской линии, между дядьями и племянниками по матери долговых счетов не может быть;

кража у родных по матери не является преступлением, а ведет лишь к возмещению ущерба в виде оплаты или отдаривания (118 ст.). Халха-Джиром, как видно из раздела третьего, также запрещает взимание яла (штрафа) между родственниками по материнской линии (или, по крайней мере, между некоторыми из них). У бурят род матери называется нахсанут, т.е. род дяди по матери (нахса—дядя по матери). Сам бурят по отношению к этому роду зовется зе-ху-бун, т.е. племянник по сестре. Весь род нахсанут питает к своему зе-хубуну чувства покровитель­ства, нежности и заботливости и должен особенно заботиться

о   нем во время несчастий и помогать в трудные минуты жизни. В свою очередь зе-хубун обязан оказывать всем членам мате­ринского рода чувства уважения, как старшим, так и самым младшим, которые могли быть его внуками. Всех их он в оби­ходе называет нахса и относится к ним с почтением и вежли­востью. Брак с родом нахсанут считается счастливым. Также особую почтительность должен оказывать бурят к роду своей жены. Всех даже самых маленьких членов его он должен на­зывать ахе—старый и сносить принебрежительное отношение с их стороны. Зять должен молча терпеть и не может отвечать даже на выговоры и брань родственников жены. Выбранить братьев жены или ее отца считается великим грехом*). По кал­мыцкому праву племянники и другие родственники по матери имеют право отгонять у дядей и других родственников скот, после того, как попросят такового, а те, вопреки обычаю, не дадут им скота (стт. 54-47 права мунгальских и калмыцких на­родов).

Об    аналогичном обычае алтайских калмыков сообщает По­танин. Здесь племянник имеет право на подарок со стороны дяди по матери именуемый „баркы^!^ и состоящий в лошади при чем в случае невыдачи „баркы“ можно требовать его через зай- сана ^[10]).

Несомненно, все это—пережитки матриархата, семейного и наследственного права матриархальной эпохи.

Повидимому, знали монгольские племена и гостеприимный гетеризм.

Так, ст. 24 Монголо-ойратского Устава запрещает бездетной женщине отказывать путнику в ночлеге и неисполнение нака­зывает штрафом, а в случае отговорок даже требует привода к присяге. Проф. Леонтович видит здесь гостеприимную про­ституцию. А. А. Ивановский указывает, что обычай гостепри­имного гетеризма удержался у тарбагатайских торгоутов (Антро­пологический очерк торгоутов тарбагатайской области Китай­ской империи). Указания проф. Леонтовича и Ивановского на существование гостеприимного гетеризма у монголов находят известное подтверждение среди бурят. Б. Э. Петри сообщает^ что ему указывали на отдаленные места у северных бурят, где будто бы существует обычай гостеприимного гетеризма. В той же местности отрицали наличность такого обычая, но указывали другую местность, где он существует, иногда ту, которую он уже посетил. Это обстоятельство заставляет думать, что подоб­ный обычай недавно еще существовал, но уже вывелся в на­стоящее время. Однако, тот же г. Петри отмечает в Кудинской степи существование следующего аналогичного обычая, имею­щего с первым связь: если холостой друг из другого рода при­езжает в гости в род к своему другу, то друг-хозяин уговари­вает свою подругу по сношениям (тала) отдаться приятелю (гар- гаже уго-—вывести отдать) ^г).

Встречаем у монголов и другой пережиток группового брака—левират (деверство). При левирате вдова становится же­ной младшего брата или одного из братьев умершего. Этот ин­ститут есть последствие общения жен между группой ближай­ших родственников—братьев ^[11]). Этот институт пережил эпоху матриархата и встречается у народов, стоящих на более высо­кой ступени развития, напр, у евреев, греков, индусов. Этому явлению способствовали интересы продления рода и хозяйствен­но-имущественные расчеты—оставление вдовы с приданым в семье, взгляд на жену, как на собственность семьи, за которую заплачен выкуп и т.п. Так, Плано-Карпини сообщает о сущест­вовании у монголов левирата—„А на жене брата другой брат младший после смерти первого или иной младший из родства обязан даже жениться" ^[12]). То же явление мы наблюдаем у се­верных бурят. В обычаях верхоленских бурят читаем следующее: „взятая за промен или за неимением такового—за калым жена от мужа своего отлучиться права никакого не имеет, а тем бо­лее по прижитии детей (ст. 20); в случае смерти мужа она отойти от родственников мужа ее никакого права не имеет, поелику за нее заплачена таковая же сестра мужа ее или другая самая ближайшая ему родственница или и самый калым; в сем слу­чае она подвержена быть женою брату мужа своего или дру­гому ближайшему родственнику его или даже и самому свекру" (21 ст., ср. 90 ст. Ст. Ул.)^[13]).

Но здесь в бурятском праве обычай левирата смягчается: он теряет свой строго-обязательный характер. Вдова может не согласиться выйти за деверя или другого родственника мужа, в таком случае наступают имущественные последствия: родители должны выдать вдову замуж и взятый за нее калым отдать на­следникам мужа. С другой стороны, если никто из ближайших родственников умершего мужа не захочет жениться на его вдове, последняя считается свободной, однако, если выйдет замуж, ка­лым, данный за нее, идет в пользу наследников мужа (стт.21,22).

Корни полиандрии и полигамии нужно искать, повидимому, также в групповом браке, при чем первая более соответствует эпохе матриархата (и гинекократии), вторая—патриархата. При патриархате полигамия поддерживается причинами социального характера—в частности, экономическими (жены-работницы в до­машнем хозяйстве), необходимостью поддерживать дружелюб­ные отношения с соседними родами и племенами и др. Но по­степенно еще при патриархате полигамия уступает место моно­гамии, при чем переходной формой служит выдвижение одной жены, как главной (участницы в культе предков, хранительницы огня, очага и т.п.) и низведение прочих на положение вторых, побочных жен, или наложниц, или же взятие второй жены лишь в особо уважительных случаях (бездетности, согласия пер­вой жены и т.п.)^х).

Монгольское право знает полигамию, как обычный инсти­тут семейного права. На этот институт мы находим ссылки в Ясе Чингиз-хана (21, 34, 35), Монголо-ойратском уставе 1640 г. (33), Монгольском Уложении 1789 г. (11, 12), Монгольском Уложении 1815 г. (1, 164), бурятском обычном праве—южных бурят (об. сел. 59, 60), северных бурят (об. верх., доп. к ст. 17, об. Ханг. 6) и др., а также изестен он и калмыкам.

По свидетельству Плано-Карпини (см. выше) многоженство у современных ему монголов было очень развито.

Вместе с тем уже по Ясе Чингиз-хана одна из жен счи­тается старшей или главной (34)^[14]). Древний Цааджин-Бичик подчеркивает значение жены, как хранительницы домашнего очага (7), культ которого известен и монголам ^[15]). Монгольское Уложение 1815 г. различает законную жену и побочных жен (1, 164). По свидетельству Майского в современной Монголии многоженство- редко^[16]).

Относительно бурят еще путешественник XVIII в. Георги указывал, что некоторые буряты имеют по 4-5 жен, многие по

1     жены, прочие по одной. „Они могут брать за себя столько жен, сколько могут купить. Некоторые имеют от 4 до 5, мно­гие только две, а прочие от бедности, скромности и любви, только по одной".

Среди современных бурят многоженство также существует, но уже не пользуется большим распрастранением. Так, по обычаям селенгинцев, если супруги не имеют детей и в особенности сы­новей, то муж может с согласия первой жены жениться на второй, если же от второй жены не будет сыновей, он может с согласия первых двух жен жениться на третьей, больше же трех жен брать воспрещается (59). Однако, если бурят и имеет сына, но нуждается во второй жене, он может с разрешения лам и главных старшин жениться на второй жене, такое раз­решение дается, если ламы и старшины найдут уважительными основания к этому; за женитьбу без разрешения полагается на­казание (60). В Своде Ст. Зак. приведенное правило относится к бурятам хоринским, селенгинским и баргузинским. Северные буряты—указывает Хангалов—редко имеют две или три жены. Обычно это бывает в случае бездетности первой жены и от­сутствия сыновей от второй жены, что заставляет взять и третью (Об. Ханг. 6). Первая жена бурята считается старшей в доме, она распоряжается хозяйством, вторая и третья жены должны ее слушаться и считаются ее младшими сестрами; больше трех жен обычно бурят не имеет. Большинство же бурят имеет одну жену: этому способствует и материальное положение боль­шинства и отсутствие уважительных причин для второго брака, кроме того, и распространение среди северных бурят христиан­ства. Таким образом, можно признать, что современные буряты близки к моногамии *).

Что касается форм брака, то несомненно, одним из самых древних является брак при помощи похищения, умычки не­весты. Очевидно, к этому способу приобретения жены вынуж­дала нередко прибегать и экзогамия. Возможно, что похище­ние жены послужило основанием к индивидуальному облада­нию в браке (вместо группового). Смягченной формой перво­бытного умыкания явилось похищение с согласия невесты, по сговору с ней.

С пережитками этой формы брака встречаемся мы в мон­гольском праве. Так, 41 ст. Монголо-ойратского Устава 1640 г. наказывает штрафом того, кто подговаривает бежать с собою несговоренную девицу. По Монгольскому Уложению 1815 г. за похищение сговоренной невесты другого полагается возвра­щение невесты и крупный штраф (1-482, 484). О похищении жен и дочерей говорится в разделе пятом Халха-Джиром, при чем похитивший и скрывшийся у гэгэна уплачивает стоимость нормального калыма. Стт. 12 и 349 Св. Ст. Зак. предусматри­вают похищение и увоз девиц для вступления с ними в брак и обязывают виновного только к уплате небольшого калыма (а дочь по жалобе родителей может быть наказана розгами). Умыкание невесты с согласия последней практикуется и в сов­ременной Монголии*). У северных бурят практикуется и те­перь похищение с согласия невесты в случае, если калым не по силам жениху или родители невесты не соглашаются отдать ее. В похищении принимает участие вся молодежь из рода жениха.

В брачных обрядах монголов встречается воспроизведение похищения.

Так, Рубрук сообщает: „Итак, когда кто-нибудь заключит с кем-нибудь условие о взятии дочери, отец девушки устраи­вает пиршество и она бежит к близким родственникам, чтобы там спрятаться. Тогда отец говорит: „Вот моя дочь твоя; бери ее везде, где найдешь". Тогда тот ищет ее со своими друзьями, пока не найдет, и ему надлежит силой взять ее и привести как бы насильно к себе домой".^[17]) У современных бурят су­ществует аналогичный обычай: родственники, увозящие невесту к жениху, тянут ее к себе, с собой, а родственники, остаю­щиеся дома, тянут в свою сторону. И только когда первые пе­ретянут, они могут везти невесту к жениху^[18]). Символическое умыкание входит в обряд совершения брака и у калмыков^[19]).

Как известно, раздоры между племенами и родами вслед­ствие похищения невест со временем заменились уплатой похи­тителями выкупа, пережитком какового и является плата за не­весту—-вено, калым и т. п.—что придает браку форму купли.

Именно эту форму брака, как обычную, общераспростра­ненную и знает монгольское право.

Рубрук о древних монголах говорит: „о свадьбах их знайте, что никто не имеет там жены, если не купит ее“ *). Плано- Карпини: „Всех остальных женщин они берут в жены без вся­кого различия и покупают их у родителей очень дорого“ ^[20]). Монголо-ойратский Устав указывает, что при выдаче девицы замуж, за нее берется родителями и воспитателями выкуп (уп­лачивается, гл. обр., скотом) и за нею дается приданое, размер коих зависит от общественного положения брачущихся (35, 40 стт.). То же мы находим в Монгольском Уложении 1789 г. (11, 13), где выкуп называется дарами за невесту и в Мон­гольском Уложении 1815 г. (1-471, 481). Бурятское право на­зывает такой выкуп калымом (Ст. Ул. 12, 13, Об. хор. VI-1,2 и др., Об. верх. 17, 19, Об. бал. и др. VI, Юр. Об. Ханг. 3 и др.), который прежде уплачивался скотом, а в последнее время деньгами ^[21]).

Бурятское право знает еще сватовство и брак взаимные— „анда“, как называют его южные буряты или сватовство „на промен “ северных бурят, когда у двух отцов становятся жени­хами и невестами две пары детей: напр., сын первого и дочь второго и наоборот (Ст. Ул. 14, Об. хор. VI, Сб. верх. 17, 19, Об, бал. и др. VI, Св. Ст. Зак, 343-344). В этом случае калым взаимно погашается, что и составляет экономическое основание для этого вида брака.

Конечно, необходимость уплаты за жену заставляет отно­ситься к ней более внимательно. В обычаях балаганских и др. северных бурят наивно сказано: „взятая братским жена почи­тается, как купленная, но не крепостная и в общежитии ему равная помощница" (VI, введ.).

Сохранило бурятское право еще одну древнюю форму брака—путем отработки невесты, каковой брак переносит нас к библейским временам и напоминает, как Иаков работал у Ла­вана сначала 7 лет за Лию, затем 7 лет за Рахиль. В юриди­ческих обычаях Хангалова содержатся следующие указания по этому вопросу. Если кто-либо вследствие своей бедности не в состоянии уплатить калым и жениться, то он нанимается в ра­ботники на условии, что он проработает известное число лет, а хозяин заплатит за него калым и даст возможность жениться, после же истечения установленного срока работы отделит его, дав ему коня со сбруей, сохою, бороною, одни сани, корову с теленком, кобылу с жеребенком, овцу с ягненком и козу с коз­ленком; иногда хозяин обязуется выстроить ему дом или юрту,

дать десятину пахотной и десятину засеянной земли—за что ра­ботник должен работать 6-8 лет (Юрид. Об. Хангалова, 7). Та­ким хозяином обычно бывает кто-нибудь из родственников не­весты или даже будущий тесть. В ст. ст. 347-349 Св. Ст. Зак. также говорится об отработке жены у родителей ее. Б. Э. Петри по этому вопросу сообщает: „Обычай отрабатывать невесту ве­дет свое начало из седой старины. Молодые люди, не имевшие возможности уплатить калым, отправлялись в род своей неве­сты и жили там в простых работниках условленное количество лет... Отрабатывание невесты практикуется и до сих пор с тою разницей, что теперь полагается половину калыма выплачивать деньгами, а другую половину можно отработать" ^!).

В дополнение к сказанному о видах и формах брака у монголов следует еще отметить, что брак рассматривался здесь не как индивидуальное дело брачущихся, а как общесемейное или даже общеродовое дело. От всего этого в последнее время осталось лишь требование согласия родителей или при их от­сутствии других старших родственников на брак и выплата ка­лыма последними и последним.

Так, в Монголо-ойратском Уставе содержится постановле­ние, что для поддержания рода из 40 кибиток (семей) четыре должны ежегодно женить своих сыновей, родители (и воспита­тели) дают и получают выкуп и приданое (37,35,40 стт.). Это правило с небольшим изменением повторяется в калмыцком праве (право Мунгальских и Калмыцких народов, ст. 154). Но в калмыцком праве содержится уже и запрещение родителям вы­давать дочерей замуж без согласия последних (там же, ст. 161). По бурятскому праву сватовство производится родителями же­ниха и невесты или за отсутствием родителей ближайшими родственниками в присутствии почетных родовичей—свидетелей, при чем нередко сватовство заключается относительно малолет­них (см. приговоры хоринцев 1763 и 1788 гг., Об. хор. VI, I, Ст. Ул., 12, Об. сел. 42, Об. верх. 17,19, Об. бал. и др. VI), а изредка случается и относительно неродившихся. Но встречаются и отказы жениха и невесты вступить в сговоренный родителями брак и самовольное без ведома родителей вступление в брак— что влечет имущественные последствия в виде штрафа или уплаты выкупа (Об. сел. 43-45, Об. верх. 24,28).

Что брак представляет общественное общеродовое дело, видно из уплаты издержек по нему. Так, по Монголо-ойрат- скому Уставу десять человек должны помогать одному жениться, а по калмыцкому праву издержки по (обязательному) браку принимаются на общественный счет. Относительно бурят Б.Э. Пе­три пишет следующее. „Калым выплачивает семья жениха семье невесты; в выплате его, а равно в расходах по празднованию

свадьбы принимает участие весь род, ссужая отца жениха день­гами (беспроцентная ссуда) на выплату калыма и давая ему их (безвозвратная ссуда) на расходы по свадьбе. Кроме того, ка­ждый сородич несет на свадьбу свой тарасун и считает своею обязанностью принять по мере сил участие в угощении гостей. Уже в этом одном чувствуется, что свадьба—дело не одной семьи, а всего рода. В прежние времена, когда скот был обще­родовым достоянием, калым выплачивался из общеродовой кассы и поступал, как выкуп за утрату члена в другую общеродовую кассу" '). Род и у калмыков принимает участие в платеже вы­купа за невесту^[22])

Относительно внутренних семейных отношений у монголов надлежит отметить следующее.

Хотя семейный быт монголов построен на строго-патриар­хальных началах и глава семьи—муж, отец пользуется большой властью над женою и детьми (см. выше), доходившей в древ­ности, повидимому, до jus vitae ас necis, однако, нельзя в рас­сматриваемую нами эпоху представлять себе эту власть совер­шенно деспотической и положение подвластных в семье, как бесправных, рабов и т.п.

За жену платится довольно высокий выкуп и уже одно это обстоятельство заставляет ценить ее, затем и хозяйственная роль жены в семье возвышает ее положение.

Уже в Ясе Чингиз-хана содержится предписание, чтобы „женщины, сопутствующие войскам, исполняли труды и обязан­ности мужчин в то время, как последние отлучились на битву “ (фр. 19). И в 14 изречении Чингиз-хана о роли жены гово­рится: „мужчина не есть солнце, чтобы являться во всех местах людям: жена должна, когда муж займется охотой или войной, держать дом в благолепии и порядке..."

Мать-жена в отсутствие мужа (или после его смерти) упра­вляет домом и хозяйством, занимая почетное положение, а при патриархально-вотчинном взгляде на государство она также управляет и государством после смерти мужа-хана, как Туракина после Угэдэя или Угул-Гамиш после Гуюка.

И из древнего Цааджин-Бичик видно, что женщина поль­зуется почетом и уважением, оскорбления, наносимые ей, нака­зываются строже, а в качестве хозяйки дома она является для посторонних неприкосновенной (ст. ст. 7,8).

И Монголо-Ойратский Устав, допуская домашние исправи­тельные меры, устанавливает, что если свекровь „безвинно“ по­бьет свою невестку, то штрафуется: за большие побои девят­ком скота, за средние 5 скотинами, за малые-—1 лошадью, а если побьет „безвинно" свекор, то штрафуется 2 дев., 1 дев. и 1 лошадью (29 ст.).

У бурят власть родительская принадлежит обоим родите­лям, хотя при жизни отца власть последнего является главен­ствующей. Не даром в обычаях балаганских, идинских и дру­гих северных бурят говорится: „взятая братским жена почитается, как купленная, но не крепостная и в общежитии ему равная помощница" (VI, введ.).

После смерти мужа вдова-бурятка может остаться жить вместе с детьми, тогда она является полной хозяйкой в доме и распоряжается всем имуществом совершенно самостоятельно. Она воспитывает своих детей, женит сыновей, платит за их жен ка­лым, выделяет женившихся, выдает дочерей замуж, получает за них калым и т.д. Но вдова может взять свое приданое и уйти к родителям или родственникам, может по своей воле выйти вновь замуж (Юр. Об. Ханг. 7, Об. хор.-6, 11, 16, Об. Сел.—61, 62, 65).

Хотя власть родительская сильна, дети не являются безза­щитными. Древний Цааджин-Бичик дает право взрослому сыну отделиться от отца (5). Монголо-Ойратский Устав наказывает за убийство сына конфискацией имущества (31), за „безвин­ные" побои: большие—штраф 1 дев., средние—5 ск. и малые

1   лош. (29).

По бурятскому обычному праву родители обязаны содер­жать детей, воспитывать их, наделять приданым и имуществом при выделе (Хор. Ул. 1781 г., Об. хор.—XII, 5, Об. сел.—130, Юрид. об. Ханг.—1, 2), т. е. предусматриваются не только права родителей в отношении детей, но и обязанности их в отношении последних.

Калмыцкое право запрещает родителям выдавать дочерей замуж без их согласия (161 ст. Св.).

И современные исследователи быта монголов и бурят (напр. Майский, Петри), подтверждают, что хотя власть мужа
и отца в семье довольно сильна, но она отнюдь не носит дес­потического характера, семейные отношения проникнуты взаим­ной толерантностью и заботливостью родителей о детях и т. п.

Таким образом, мы наблюдаем здесь общую эволюцию се­мейных отношений: из власти абсолютной в интересах отца власть последнего превращается во власть родительскую вообще и постепенно переходит во власть опекунскую—в интересах подопечных (хотя последний процесс и не получил еще полного завершения) и на ряду с правами родителей над детьми воз­никают обязанности первых и права последних и семья пат­риархальная постепенно проникается элементами взаимно-равно­правной (индивидуальной) семьи *).

И по другому важному вопросу современной социологии о происхождении и развитии частной собственности монголь­ское право дает известный материал.

Существует много теорий о происхождении частной соб­ственности. Рассматривать их здесь не место. Монгольское обычное право содержит данные для подкрепления теории, ко­торая видит основание происхождения частной собственности в труде, в применении индивидуального труда к производству благ, связанному с разделением труда в среде одной общест­венной группы (Энгельс, Ковалевский и др.).

Право индивидуальной собственности на движимость раз­вилось значительно раньше собственности на недвижимость, ко­торая еще значительное время после этого оставалась в общем владении племени, рода и, наконец, семьи.

Энгельс пишет о происхождении частной собственности на

*). Китайская семья также прсникнуга патриархальными началами. Власть мужа и отца в семье очень велика. Она некогда носила абсолютный характер и до последнего времени сохранила значительные черты последнего, смягченные, однако, за последние 20 лет практикой высшего суда.

Так, по кит. праву жена не имеет самостоятельной дееспособности, не может со­вершать юридических действий без согласия мужа. Развод для мужа очень легок и за­труднителен для жены. Высший Суд в своей практике раз’яснил, что жена имеет право с?мостоятельных действий в отношении домашних дел (364-1916), муж не может запре­тить жене ту или другую религию (1308-1918), замужняя женщина имеет право обладать собственным имуществом—приданое, подарки мужа и др. (33, 208-1913, 665-1918). Но в случае невозможности установить происхождение имущества последнее предполагается принадлежащим мужу (665-1918), равным образом в случае выхода вдовы вторично за­муж имущество первого мужа и приданое вдовы остаются в семье первого мужа (886- 1915). Вдова может остаться в семье мужа вместе с детьми или без них, имеет право на алименты, дает согласие на назначение наследника, на вступление детей в брак, рас­поряжается своим личным, а так же завещанным и подаренным от мужа имуществом (14^-1918). Вдова имеет право наследования после мужа (78, ли 2), ее нельзя принудить вступить вторично в брак (105. ли).

Родительская власть принадлежит обоим родителям, при жизни отца она осуще­ствляется полностью отцом, а по смерти последнего матерью (843-1916). Отцу принадле­жит право управления имуществом несовершеннолетних детей, после его смерти матери (616-1914). Сыновья не могут требовать раздела семейнаго имущества при жизни отца и старших родственников (1125-1917,1281-1918 и др.). Отдельные члены семьи могут иметь личное имущество (475-1916). На заключение брака необходимо согласие родителей и стар­ших родственников, а также и вступающих в брак дегей (1050-1921, 1009-1922 и др.). Существует взаимная обязанность алиментации (874-1914 и др.). Подробнее см. Ряза- новский—Соврем, гражд. право Китая, (1, стр. 158 и сл.).

движимость: „Все орудия, изготовленные мужчиной для его промыслов, составляют его собственность; изготовленные жен­щиной для ее занятий-—ее собственность: оружие, принадлеж­ности охоты и рыболовства—собственность мужчины, домаш­няя утварь—женщины... Что производится и потребляется со­обща, то составляет общую собственность: дом, огород, лодка" ^[23]).

М. М. Ковалевский указывает, что собственность возникла „от применения к производству личных сил индивида. Голыш, который принадлежит этому дикарю, обтесан его собственными руками. Охотясь вместе с товарищами, он наносит животному решительный удар и поэтому присваивает себе его шкуру. Обычаи дикарей очень точны в этом отношении... Если два охотника попадают в обойденное животное, то шкура его до­стается тому, чья стрела засела ближе к сердцу. ...Тот, кто са­жает фруктовое дерево, становится его собственником не только у современных варваров, но и у древних германцев. Всякий, открывший пчелиный улей, тем самым приобретает на него права собственности. Таково правило древних шведских зако­нов.,. Впоследствии одному воину принадлежит все, приобре­тенное им на войне; точно так же и подарки, приносимые свя­щеннику, не становятся общесемейной собственностью, а со­ставляют личное достояние¹'... Но „раз на помощь отдельному лицу приходят его родственники и в дело идет семейное иму­щество, раз продукт перестает быть предметом единичных уси­лий, пользоваться им должна вся семья в совокупности" ^[24]).

Виноградов насчитывает три формы первоначального приоб­ретения в собственность: завладение, труд, власть (личное пре­обладание—domination) ^[25]).

Мы уже указывали выше, что в эпоху действия Монголо- ойратского Устава права собственности на недвижимость еще не существовало, земля находилась в общем пользовании всего рода. Но индивидуальная собственность на движимости допу­скалась. Так, умершим от самострела зверем должен восполь­зоваться тот, кому принадлежит самострел (79 ст.), кто убьет человека, одетого в панцырь, имеет получить панцырь (50), кто дал другому шлем, имеет получить за него 5 скотин (38). Устав знает награды за военные доблести (50, 51), отдельное имущество сыновей (27, 30, 34). Все это указывает, что в рас­сматриваемую эпоху существовала индивидуальная собствен­ность в виде своим трудом нажитого имущества.

То же мы видим в бурятском праве.

Охотнику, убившему зверя, принадлежит право собствен­ности на его тушу и шкуру; поймавшему зверя или рыбу в силки и капкан право собственности на живого зверя и на пойманную рыбу. Если охота или рыбная ловля носили общий характер, возникает общее право собственности, за которым следует раздел добычи, По обычаям хоринцев, если кто-либо ранит волка или лисицу и погонится за раненым зверем, а убьет его другой охотник, то зверя получает первый, второй- же—четыре лапы; если же первый ранит козулю, а второй убьет ее, то всего зверя получает второй охотник (Ст. Ул. 104). Предполагается, что для мелкого зверя смертельным яв­ляется первый выстрел, для крупного только второй. Обычаи селенгинцев несколько отличаются от хоринских. Первый охот­ник, подстреливший зверя, и второй, застреливший его, делят добычу пополам. Если кто-нибудь был свидетелем того, как охотник убил соболя, лисицу или волка, получает две передние лапы добычи; если же был убит большой зверь: дикая коза, кабан и т. п., то получает стегно мяса (Об. сел. 142). При обычной прежде артельной охоте (аба) таким очевидцем мог быть только соучастник в охоте—такой же охотник, загонщик и т. п. Отсюда становится понятен и приведенный обычай, как пережиток артельной охоты, когда добыча делилась между соучастниками.

Приплод от скота принадлежит владельцу скота. Приплод от приставшего скота принадлежит хозяину стада, если он сде­лал объявление о приставшем скоте (Ст. Ул. 131). Труп загры­зенный диким зверем или потонувшей скотины принадлежит владельцу ее (Ст. Ул. 65, 66). Если посторонний человек спас жизнь скотине или посвятил ее божеству, и если эта скотина падет, находясь у хозяина, то труп ее берет тот, кто спас ей жизнь или посвятил божествам (Ст. Ул. 67).

Что касается недвижимости, то монгольское право не знает права собственности на таковую. Это право находится еще на той ступени развития, когда вся земля народа, племени счи­тается принадлежащей хану, князю, находится больше номи­нально нежели фактически в распоряжении последнего и ни­кому не принадлежит на праве частной собственности. На из­вестной ступени развития этот взгляд был присущ многим на­родам. И еще недавно мы встречались с ним в праве китай­ском и мусульманском. „Вся под широким небом земля—по­велителя, все обитатели земли—слуги его “, гласит классическая книга Китая Ши-Цзинь. Однако, этот взгляд не помешал раз­витию здесь права частной собственности на недвижимость*). То же нужно сказать и о праве мусульманском. И здесь не-

!) Подробнее смотри Рязановский—Основные начала земельного, горного и лес­ного права Китая, 1928 г., стр. 30 и сл.

движимость считалась достоянием имама, что не мешало, од­нако, туркам и татарам продавать и покупать ее, дарить и за­кладывать. Большинство других народов еще раньше оставило этот взгляд. В отличие от них монгольское право сохранило отрицание права собственности на недвижимость до наших дней. Это явление связано с сохранением монголами кочевой скотоводческой культуры.

И только в бурятском праве можно отметить некоторые зачатки индивидуальной собственности на недвижимость. Бу­ряты находятся в переходной стадии от кочевого быта к осед­лому. Они имеют на зиму избы, летом же переселяются в юрты, с последними и кочуют по степи, а некоторые даже остаются в юртах близ зимнего стойбища (деревни). Главное занятие скотоводство, частично перешли к земледелию. Родовая община имеет общий выпас. Кроме того, у родовичей имеются отдель­ные участки обрабатываемой для сенокошения земли (утуги), а также и пахотные участки. Удобное место для сенокошения и хлебопашества общество должно делить между своими чле­нами поровну. Если же кто отгородил участок возле своих стойбищ, обработает и проведет туда воду, то такие участки в общий раздел не идут (Об. сел. 163).

Из приведенной нормы виден трудовой характер приобре­тения индивидуальных участков. Еще яснее этот характер виден из следующей нормы. „Если кто обработает участок земли для хлебопашества и сенокошения, а затем не будет пользоваться им и городьба будет разрушена, и кто-нибудь пожелает вос­пользоваться обработанным местом, то в случае, если прежний владелец заявит спор, ему дается три года для обработки; если не будет обрабатывать, земля отдается заявившему желание вос­пользоваться ею, который в праве ее огородить, но должен по возможности вознаградить первого владельца за расчистку,, (Об. сел. 160, ср. Об. верх. 34, 40).

Таким образом личный труд по обработке земли (в част­ности проведение орошения, что при безводьи степей предста­вляет особо трудное дело) служит основанием для индивидуаль­ного обладания по бурятскому праву, но это обладание здесь еще не укрепилось и перерыв в обработке может повести к пере­даче участка другому лицу для той же цели *). Вместе с тем, видно,

^J) В Китае с древних времен предоставлялось каждому занимать свободные пустоши и бесхозяйные земли (дикие поля, покинутые вследствие войны, голода и. т. п. причин земли) для обработки и под условием обработки последних. Это положение распростра­нялось даже на казенные земли (Да-Ции-Луй Ли, разд 93, ли I). Впервые подвергшиеся обработке земли не облагались налогом на б или 10 лет, а уже обрабатывавшиеся на столько лет, сколько земля находилась без обработки. Крепостной акт выдавался, когда земля поступила в разряд облагаемых налогом (там же 91, ли 10 и дон.., 90 ли, а также 93, ли I). В последнее время указанные сроки были сокращены. Но и в последнее время завладение землей, находящейся под паром, для обработки является основанием приобре­тения права собственности (см. „Правила об отводе под распашку государственных земель- от 19 авг. 1914 г., а также реш. В. С. 19L4—780 и др..). Следовательно, и по китайско-
что возникновение частной собственности на недвижимость свя­зано с переходом к более интенсивному хозяйству—обработке земли для сенокошения и пахоты, к земледелию вообще.

Изучение ряда других существенных институтов монголь­ского частного права, а также процесса (как напр, оснований ответственности за причиненный ущерб, наследования по закону (обычаю), завещания, а также организации суда) раскрывает пе­ред нами ту же картину общего закономерного развития по­следних, устанавливаемого сравнительным правоведением.

Так, по вопросу об ответственности за причиненный вред примитивное право не различает уголовных и гражданских пра­вонарушений и связывает ответственность с причинением вреда независимо от субъективной виновности автора последнего. Дей­ствовало ли лицо, причинившее вред, умышленно или неумыш­ленно, сознательно или несознательно, самый факт причинения вреда является основанием ответственности, почему несут ответ­ственность и малолетние и сумасшедшие и даже животные. С развитием общественных отношений выделяется уголовное пре­ступление и гражданское правонарушение и вместе с тем посте­пенно меняется и основание ответственности: от внешнего объ­ективного критерия—вреда, право (как уголовное, так и гра­жданское) переходит к внутреннему субъективному, основанно­му на соображениях справедливости—вине автора в причине­нии вреда. Деяние, которое не может быть вменено в вину его автору, которое не является следствием его умысла или, по край­ней мере, неосторожности, рассматривается, как случайное и за него никто не несет ответственности. Уже римское право твердо обосновало ответственность за вред по принципу вины. Из рим­ского права этот принцип перешел в пандектное право, в со­временную доктрину (ср. в особ. Иеринга и мн. др.) и законо­дательства (ср. §§ 1382 и 1148 французского гражд. кодекса, §§823 и 276 герм. гр. улож., §41 швейц. обязат. права и др.)¹)-

Монгольское право представляет в данном вопросе картину переходного состояния от примитивной ответственности за вред

му праву не простое завладение, а приложение труда к пустопорожней земле является основанием приобретения права собственности (См. Рязановский. Основные начала земельного, горного и лесного права Китая стр. 36—39, 1928).

Относительно мусульманского права Dareste пишет: „Partout le droit musulman proclame le droit de I’occupation individuelle, fonde sur le travail. Defricher, c'est vivifier la terre morte, c'est creer la propriete, mais a condition qu’il ne se presente pas un ancien proprietaire, car le droit musulman ne connait pas de prescription". (Etudes 1, 60).

*). Необходимо отметить, что в последнее время приведенный взгляд не предста­вляет communis oppinio, а встречает сильные возражения со стороны ряда цивилистов, выдвигающих как основание ответственности не вину, а самый факт причинения вреда (Гирке, Тон, Адлер, Козак, Салейль, и нек. др)—что представляет собою своеобразный возврат к старой точке зрения, к точке зрения примитивного права. Однако этот взгляд не разделяется большинством ученых и современными законодательствами, где принцип причинения находит применение гл. обр. в идее профессионального риска. Мы не будем здесь углубляться в этот интересный вопрос современной цивилистики. См. подробнее наши лекции по гражданскому праву, вып. II, стр. 29-44.

по принципу причинения к возложению ответственности по прин­ципу вины.

Так, Монголо-Ойратский Устав возлагает ответственность за убийство на умалишенного, наказывая его отобранием поло­вины имущества (44), за нечаянное убийство на охоте берется половина штрафа вообще (55).

Бурятское право перешло к возложению ответственности (не только уголовной, но и гражданской) по принципу вины. Так, по обычаям южных бурят, если в прорубь, сделанную для скота, (в 2 четв. шириной) попадет скот, нет ответственности, если же прорубь окажется шире должного размера, то вырубивший ее отвечает за причинение убытка (С. У. 99); если кто, ловя коня, наедет на чью либо лошадь и изувечит или убьет ее, обязан возместить ущерб (С. У. 72). Если кто откроет и не закроет ворота городьбы, обязан возместить ущерб (С. У. 129, Об. сел. 166 и т.п.). Или: малолетний (до 8 лет) не отвечает за причи­ненный им ущерб (С.У. 70). Если кто нечаянно наткнется на городьбу, хозяин последней не отвечает за вред (С. У. 94). Если находящийся в работе за плату скот умрет от болезни или по­терпит увечье от собственной неосторожности, хозяин не отве­чает (Об.сел. 119) и др.

Однако, наряду с этими постановлениями, устанавливаю­щими ответственность по принципу вины, мы встречаемся с ря­дом частно-правовых норм, проводящих другую (старую) точку зрения, но с уменьшением ответственности.

Так, если кто неумышленно причинит вред и убыток дру­гому, ущерб делится пополам (Об. хор. И, 10). Если кто пору­чит сделать рукоятку ножа или топора и последний во время работы нечаянно порежется или даже умрет, поручивший воз­мещает ²/₃ расходов (С.У. 24,25; Об. хор. XII, II) и нек. др.

По обычаям северных верхоленских бурят за потраву от­вечает возмещением убытков хозяин скота, если по его недо­смотру произошла потрава, хозяин городьбы, если содержал ее в неисправном виде и хозяин скота не виноват (Об.верх.41,44).

Таким образом очевидно, что монгольское право первона­чально возлагало ответственность за всякое причинение вреда, т.е. по принципу причинения. Со временем этот взгляд смяг­чился и в случаях неумышленного причинения вреда начали воз­лагать уменьшенную ответственность ²/₃, 7₂. Наконец, в дальней­шем мы видим возложение на автора вреда ответственности за его виновное деяние, при чем сохраняются еще некоторые пе­режитки старого взгляда (в его смягченном виде).

Заслуживают внимания нормы о наследственном преемстве по монгольскому праву, бросающие свет на происхождение по­следнего.

Ст. 34 Ясы Чингиз-хана содержит постановление: „раздел
имущества основывается на том положении, что старший полу­чает больше младших; меньший же сын наследует хозяйство отца“. Откуда взята эта норма обычного права? И в частности, почему именно младший сын наследует хозяйство отца?

Монгольское право допускает выдел сыновей при жизни родителей и при том не только в случае желания родителей, но также и в случае желания самих сыновей. Так, ст. 5 древнего Цааджин-Бичик содержит следующее постановление: „Как скоро юноша вырос и может работать на себя, он не состоит более под властью отца и может, если ему угодно, потребовать вы­дела части стада, совершенно отделиться от него, чтобы стать непосредственно подданным законнаго князя“ ^г).

В таком случае возникает естественное предположение, не является ли посмертный раздел имущества повторением при­жизненного обычая. Если отец выделит всех старших сыновей, при нем остается один младший ^[26]). Он и наследует хозяйство отца в случае его смерти. А если сыновья жили с отцом нераз­дельно до смерти последнего, то посмертный раздел имущества естественно сообразуется с обычным разделом такового при жизни отца. Подтверждение изложенному мы находим в Мон- голо-Ойратском Уставе 1640 г.

Ст. 34 этого Устава гласит: „отец должен выделять своим детям наследство по положению;^[27]) если отец обеднеет, то из пяти (скотин) имеет взять одну⁴¹⁴).

Таким образом по Уставу наследственное преемство опре­деляется положением, обычаем. Однако, ст. 34 имеет в виду не только преемство по случаю смерти (раздел наследства в пря­мом смысле), но и прижизненный выдел, что явствует из конца этой статьи. А именно, конец этой статьи имеет в виду тог слу­чай, когда отец разделит свое имущество между сыновьями и обеднеет и при жизни своей будет нуждаться в средствах к су­ществованию, в таком случае он может из 5 скотин взять у сыновей одну. Здесь мы видим, что наследственное преемство и прижизненный выдел определяются одними и теми же обыч­ными нормами, что прижизненный выдел рассматривается, как выделение наследственной доли (предваренное наследование т. X, ч. I)^[28]).

А отсюда получает подтверждение вывод, что наследствен­ное преемство по обычному праву, т. е. посмертный раздел имущества, имеет своим основанием обычный порядок выдела сыновей при жизни отца.

Таким образом наследственное преемство по закону (мон­гольского права) ведет свое происхождение из права семейного, из раздела общесемейного имущества при жизни отца-наследо- дателя, что и служит основанием для такого раздела после смерти *).

В отношении духовного завещания материалами монголь­ского права подтверждается то положение, что наследование по закону (обычаю) является первоначальным порядком наследова­ния, а завещание появилось позднее и здесь оно не достигло полного развития.

С завещательным распоряжением в монгольском праве мы встречаемся довольно поздно—в монгольском уложении 1815 г., при чем и здесь оно допускается лишь с значительными огра­ничениями: лишь при отсутствии прямых нисходящих, назна­ченный в завещании наследник должен происходить из рода наследодателя и на это требуется утверждение начальства (1, 63). Таким образом имущество не выходит из рода и право завещателя сводится к возможности назначить не ближайшего, а дальнейшего родственника, но и при том с утверждения на­чальства, которое контролирует справедливость такого назна­чения.

В бурятском праве мы встречаемся с завещанием в вос­полнение наследования по обычаю. Так по обычаю селенгин­цев: _;;если кто не будет иметь жены и детей, ниже братьев и родственников, но достаток будет иметь хороший, то должен по жизни назначить человека, который бы мог по смерти вос­пользоваться его имением... утвердить то духовным завеща­нием, засвидетельствовать по принадлежности родовым старши­нам и общественникам" (Об. сел. 133). По обычаям хоринцев и селенгинцев разрешаются завещательные распоряжения в пользу усыновленных родственников и воспитанников (С. У, 311, Об. сел. 132), но таковые могут наследовать по обычаям селенгинцев и без завещания наравне с детьми (Об. сел. 131, 136).

Таким образом мы наблюдаем здесь обычное в неразви-

i)   Китайское право знает два порядка наследования: 1) наследование по культу предков или наследование главенства в семье (наследует мужчина из рода наследод неля по близости родства) и 2) наследование в имуществе (наследуют сыновья и т. д.) См. подробнее Рязаковский—Соврем, гр. право Китая, стр. 175 и сл., 184 и сл.

По учению мусульмаи-шиитов наследство приобретается: 1) по праву „несеб“ — родства и 2) по праву „себеб“—по особым законным причинам (супружество, освобо­ждение раба, особое соглашение, выморочность.) По учению суннитов наследники делят­ся на 1) „ехле-ферз“—наследников в указных долях и 2) „асебе-наследников в остальном имуществе. См подробнее Шераиуль-ислям или законы мусульман шиитского вероиспове­дания, в. II, о наследстве. Антаки—Сборник постановлений шариата по семейному и на­следственному праву, в. I— о наследовании у мусульман суннитов.

том праве преобладание наследования по закону (обычаю) над наследованием по завещанию и появление завещания значи­тельно позднее и при том лишь при отсутствии главных или даже всех наследников по обычаю. При крепости родовых и семейных начал иного и трудно было ожидать. Начала инди­видуальной свободы личности от родовых и семейных связей, проявлением каковых является и свобода завещательных распо­ряжений, здесь еще отсутствуют ^[29]).

Надлежит отметить еще эволюцию в организации суда у монголов.

Можно думать, что до создания Чингиз-ханом монголь­ского государства монголы не знали определенной судебной организации. Отдельные роды, как можно судить напр, из жизнеописания Чингиз-хана^[30]), мстили за обиды, нанесенные членам рода, и принимали удары мести, а внутри рода сущест­вовало дозволенное и освященное обычаями самоуправство, которое было еще очень сильно в Монголии при Чингиз-хане и его преемниках. Чингиз-хан не создал определенной судеб­ной организации в своем государстве, но он учредил долж­ность главного судьи, с которой мы встречаемся и при его преемниках. Вместе с тем при его ближайших преемниках мы видим, что жалобы приносятся ко двору хана, где их кто-то разбирает. Первоначально, вероятно, сам хан, а затем главный судья или еще вероятнее—какой либо чиновник. Но эта орга­низация носила характер не столько суда, сколько администра­тивной расправы. И Плано-Карпини отмечает, что у татар нет стряпчих и все делается „без шума судебных разбирательств по воле императора; и другие князья татар поступают также, что к ним относится" ^[31]).

Вместе с тем область самоуправства при Чингиз-хане и его ближайших преемниках остается еще чрезвычайно боль­шой. Так Плано-Карпини сообщает, что застигнутые на месте преступления в прелюбодеянии, грабеже, явном воровстве на­казываются смертью на месте же. Равным образом немедлен­ная расправа следует за разглашение важных замыслов, за оскорбление младшими старших.^[32]) Точно также немедленной

расправе подлежат выбросившие изо рта пищу и нарушившие ряд других суеверных обычаев ¹).

Дальнейшее развитие судебная организация получила у ойрат—по Монголу-ойратскому Уставу 1640 г. и в особенно­сти по законодательству хана-Галдана.

Здесь мы видим устройство постоянно действующих су­дов, поставленных в связь с родовым строем (с хотонами) и две инстанции таких судов: суды хотонные и главный суд. Здесь же мы находим и определенные правила организации суда и его деятельности, материальные и процессуальные нормы и меры госуд. принуждения. Однако, в организации и деятель­ности суда ойратской эпохи встречаются и пережитки преды­дущего периода, эпохи дозволенного самоуправства. Так, вся­кое дело (в том числе и уголовное) начинается непосредствен­ным вызовом ответчика истцом в суд с сообщением о том суду, обязательно присутствие сторон в процессе, свидетели по­лучают вознаграждение за помощь правосудию и нек. др. Кроме того, остался еще некоторый (правда сокращенный) круг дел, разрешаемых путем дозволенного самоуправства, как напр, взятие кредитором долга после троекратного объявления о том должнику при свидетелях и с сообщением шуленге (63 ст.) до­ведение следа при знатных свидетелях до конца вызывает при­менение закона о воровстве (без суда) (62 ст.)²).

Очевидно, такое самоуправство дозволяется при бесспор­ности дела: в первом случае,—при отсутствии спора со стороны должника, во втором,—ясность и бесспорность дела гаранти­руется наличием знатных свидетелей.

Дальнейшее развитие вопроса мы находим в калмыцком праве.

Как указано выше, суд у калмыков был построен на тех же началах, что и у ойрат: постоянная система судов в составе двух инстанций, действующая на основании особых правил. Но следов эпохи самоуправства здесь уже значительно меньше. Так, по законам Дондук-Даши дело начинается непосредствен­ным вызовом истцом-обвинителем противника, обязательно при­сутствие сторон в процессе и свидетели получают вознагражде­ние за помощь правосудию. Но в случае неявки к суду ответ­чика по вызову истца-обвинителя последний должен обратиться к яргачею (судебному приставу) и вызвать противную сторону через эльчу (посыльного). Кредитор обязан заявить должнику о требовании долга при свидетелях, если должник не отдал долга, то кредитор обязан обратиться к яргачею и получить свой долг через эльчу. Если же кредитор самовольно захватит свой долг днем, то долг уничтожается, ночью—кроме того еще

и штрафуется (68-1) *). Таким образом у калмыков совершенно устранено личное взятие долга, при неудаче личного требова­ния необходимо обращаться к помощи судебных органов (так­же и при вызове в суд)^[33]). Ту же картину представляют зин­зилийские постановления лишь с большим усилением государ­ственных начал (напр, запрещение мириться с вором—198 ст., единократный вызов ответчика в суд—58, 61 и др.).

Таким образом мы видим здесь постепенный переход от системы родовой мести и личного самоуправства к постоянной судебной организации публично правового типа.

Итак, монгольское право в его главных проявлениях (у мон­голов, бурят и калмыков) раскрывает перед нами развитой тип кочевой патриархально-родовой культуры с делением на роды и родовым управлением, со слабой государственностью, с род­ством только по мужской линии, с патриархальной семьей, по­строенной на экзогамном браке с институтом выкупа невесты и допущением полигамии, и на авторитете, власти главы семьи и уважении к старшим, с отсутствием права собственности на недвижимость и использованием последней в общих (родовых) интересах скотоводческого хозяйства и со слабым развитием гражданского оборота, но вместе с тем и с тенденцией ряда указанных институтов в сторону дальнейшей эволюции (раз­ложение рода, признание близкого родства по матери, ослаб­ление экзогамии, эволюция власти отца—домовладыки, ослаб­ление полигамии и др.). В этом праве можно проследить на­личие ряда институтов, представляющих пережиток эпохи мат­риархата, как напр, остатки авункулата, гетеризма, левирата, осо­бое уважение к роду матери, жены и нек. другие, более силь­ных прежде и постепенно вытесняемых новыми общественными отношениями. Таким образом можно признать, что первона­чальным видом общественных отношений у монголов был не современный патриархально-родовой строй, а матриархат, сме­ненный патриархально-родовым строем общественных отноше­ний, а этот последний содержит тенденции к дальнейшей эво­люции. Наконец, изучение основных институтов частного мон­гольского права и процесса (семьи, собственности, наследова­ния, ответственности за вред, судебной организации и др.) при­водит к выводу, что происхождение и развитие последних подчинено общим началам эволюции, общей закономерности таковой, устанавливаемым наукой об обществе и сравнительным правоведением.

Приложение-

Памятники обычного права монгольских племен.

1.

По указу его императорского величества, повелителя всех, сопла- сно предписанию пограничного комиссара главного (великого, большо­го) бригадира Якобия (на имя) цонгольского рода тайши Галсан-бони и ашебхатского рода тайши Мунке, предписание господина бригадира таково: половина вашего народа поклоняется Будде (бурхану), половина не поклоняется. Которые (какие) из ваших не признают Будду и уче­ния (бурхан и ном)? ведь есть указ, чтобы каждый (тех или иных языков) народ соблюдал правила своего учения, поэтому вы, оба тай­ши, отправьтесь к двум тайшам одиннадцати родов и, обсудив законы и правила вероучения, таковые сообщите в пограничное комиссарство, (Чжиха-ин зурган). Вследствие чего одиннадцати родов тайша Ринцин, тайша Дорджи, цонгольского рода тайша Галсан, ашебхатского рода тайша Мунке, сии четыре тайши и прочие сайты и тушеметы, обсудив, постановили, как закон (уложение—цаадза ^х). Содержание (очир-аину) настоящего закона (цаадза) таково:

1) Некогда Будда Шигемуни соизволил изречь: „Нет учителя, по­добного Будде, нет добродетели, подобной Учению (Ному), нет сосуда подобного Общине, нет путеводителя, подобного Тарни“. Такова за­поведь (зарлик).

2) Ныне в будущем поклоняясь ламам и бурханам, да очистим свои грехи.

3)  После смерти не будем убивать своего коня, но, согласно вере (ном), пожертвуем ламам и бурханам. Если нечего будет пожертво­вать у бедного человека, то можно ограничиться тем, что есть, хотя бы одной копейкой.

4)  Если кто не будет слушаться правил (иоса) настоящего закона (цаадза) и по старинному обычаю убьет своего коня, то с тем чело­веком поступить согласно закону.

Дабы сей постановленный закон во все времена был крепок, утвер­дили собственноручными подписями.

1759 года, летного последнего добавочного месяца 17 дня.

Цонгольского рода тайша Галсан руку приложил. Хоринский тайша Ринцин. Ашебхатского рода тайша Мунке. Хоринский тайша Дорджи. Дзаргочи Олбори. Дзаргочи Бз^лат Укине. Бичечи Цамбос.

2.

На (албанном) сейме по раскладке повинностей и податей в год барана тайши и сайты всех одиннадцати родов, обсудив, договорились (о том, чтобы) народ по сему положению жил (руководствовался)...

1)  . Два человека, если хотят сделаться сватами, то вначале пусть договорятся относительно количества архи, мяса и скота. Если у них желание будет, пусть сделаются уруками (сватами), если жела­ния не будет, то перестанут. После того, как сделаются уруками, во время свадьбы на „сахимжи“ (свадебный обряд) пусть спросят у чело­века, у которого дочь, о количестве приданного,-буде не ответит, то следует задержать коня старшего из стариков.

2)    .     У кого имеется скота менее 200 (голов), пусть ставит ло­вушки с петлями (томокто-сале). У кого скота более 200 (голов), пусть не ставит (ловушек). Человек, имеющий 200 (голов) скота не будет затрудняться (без труда может) оставить свой скот без кара­ула, уйти в лес и ставить петли [это же место можно тольковать:-че- ловек, у которого 200 голов (скота), если будет ставить ловушку, ходить в лес, то возможно, что бросит свой скот, не охраняя (без охраны)]. Человек, у которого скота более 200 (голов), буде он по­ставит ловушку, то побив спину (высечь) и отобрав коня „пустить в народ»^[34]) (коня). У кого скота более 200 (голов) пусть охотится за зверями (арьято-зубастый плотоядный зверь),-ища свое алба (ясак,- т. е. охота разрешается только для уплаты ясака), на зверей (арвята) секретных ловушек пусть не ставит, если поставит, бедный человек пусть обследует и берет, ежели владелец ловушки пожалуется и буде ■он имеет скота более 200 (голов)-спину его поколотив и отобрав коня его, тому бедному человеку отдайте.

3)    .     Человек, имеющий более сорока лет, может пить араку, че­ловек, имеющий менее сорока и более двадцати пяти лет возрасту, мо­жет пить на свадьбах на обряде саал-Ьа1 (саахгал-брачный обряд) на halax и пирах, а также, когда приедут в гости свойственники. Человек, имеющи й менее сорока и более двадцат пяти, обязан выехать (под­няться) в войска хана (Царя) (пойти на службу) и всякий должен иметь готовым полное свое вооружение, поэтому, если он напьется архи, то не в состоянии исправлять (приготовить) своего вооружения и собраться, поэтому он не должен пить. Если он будет пить, поко­лотить ему спину (высечь), отобрать коня и пустить (коня) в народ. ^[35]). Кто моложе двадцати пяти лет, пусть архи не пьет даже на свадь­бах и пирах.

1763 года, осеннего среднего месяца, десятого дня. Подписи.

3.

1788 года, летнего среднего месяца 28 дня четырех бурятских полков легкого бурятского войска старший атаман Цирен Бадлуин, со многи­ми товарищами сайтами, одиннадцати хоринских родов второй главный тайша Юмцырен Ванчигун со многими товарищами правила поведения (жизни) бурятского податного народа обсуждали и постановили на­стоящий устав (хыпп токтогол). Прежняя состоятельность упала для каждого в отдельности. Раньше в старину, когда при разводе молодых супругов существовала „андза“ в 35 (голов скота), (однакож) все один­надцать родов хоринцев создали новый устав, где определено 20 ско­тин, посему сайтами Ашебхатских родов подписано с хоринскими сай­тами (количество андзы) обсуждено и постановлено 27 голов: 13 (го­лов) крупного 14 (мелкого) овец и коз.

Ст. 1. Если женщина (жена), тайком (воровски) вернется к своим родителям, бросив мужа, и буде у мужа подлинные половые органы

целы (нормальны), то ту женщину по закону трижды поколотить*, допросить, а затем обратно мужу ея надлежит принудительно вернуть. Если же снова сбежит, то дело разобрать совместно, собравшись с сайтами ее родственников.

Ст. 2. Если после сватовства тот человек, у которого сын,, оставит (девицу), то скоько скотин раньше отдал отцу девицы, это количество скста так пусть и остается (пропадет). Если человек, у которого дочь, оставит своего свата, то лично он или его родствен­ники пусть вернут отцу жениха (парня) полученную скотину одинако­вого возраста и породы.

Ст. 3. Если два человека, уговорившись быть сватами, выпили архи, пусть не расстаются.

Ст. 4. После того, как два человека сделаются сватами и если отец жениха (человек, у которого парень) отдал весь следуемый скот, но раньше прибытия невесты (раньше свадьбы) жених умрет и буде некому взять ту девицу, тогда пусть считаются ровесниками (т. е. допустимыми для союза) старше (невесты) на двадцать лет и моложе на десять лет. Если умрет девица, то две трети (скота) пусть отойдут отцу жениха, а одна треть отцу невесты.

Ст. 5 (Начало статьи оторвано).. Если невеста крестится после

сватовства, то полученную скотину разделить на три части, из них две части пусть отдадут отцу жениха и одну часть отцу невесты.

Ст. 6. После взаимного сватовства (анда-хода) один из сватов выдаст свою дочь, а у другого дочь умрет, то пусть он отдаст андза; определенные уставом двадцать семь голов скота,—пусть будут анд- зой.

Ст. 7. Если муж и жена во время согласной жизни обеднев, сед­ло, узду, нагрудные украшения (хоолопчи, ожерелье) и прочее имущество жены продадут и (вырученные) деньги съедят, а потом муж оставит свою жену, то родственники жены пусть не взыскивают (не ищут убытки), муж и жена вместе съели, пусть не взыскивают. Если в момент оставления своей жены продал (женино имущество) и деньги потратил, то муж должен уплатить стоимость израсходованно­го (растраченного). Если муж хочет оставить свою жену, то пусть возвращает ее вместе с одеждой и украшениями, какие на ней имеют­ся в данное время. Тот человек, который оставил свою жену, пусть не получает ни андза, ни „долич“ (замен).

Ст. 8. (конец 8 ст. оторван, оторван целый угол листа) .... Если

вдова, имеющая сына, дочь........(повидимому—замуж выходить) не хО'

чет, то пусть самостоятельно располагая собою ...... живет (попрежне-

му). Если захочет (вновь) выйти замуж и среди родств .....  (оторвано)

имеется, то пусть выходит. Если за родственников выходить не хо­чет...... (оторвано), но хочет выйти ...................................................  человека, то старейшины и сай­ты (заинтересованных) родов, согласно того или другого устава, пусть решат.

Стр. 9. Если женщину, у которой умер муж, родственники будут давать за человека по возрасту ровесному с прежней женой (мужем), если бы даже женщина не хотела, принудительно отдадим. Впоследст­вии, если она с мужем, за которого принудительно выдали (ее) сай­ты, живет несогласно, что известно народу, тайком уйдет (сбежит) к родителям, то надлежит допросить обоих и если не могут прийти к согласию, то пусть получат половину андзы.

Ст. 10. Раньше старинное андза было 35 (голов), но так как богат­ство уменьшилось, хоринских одиннадцати родов все сайты обсудили и определили андза в 20(голов), теперь снова старший атаман и хори-

некий главный тайша со всеми сайтами (хиринскими и селенгинскими), обсуждая спорили между 35 и хоринским андзой в 20 (голов) вслед­ствие чего постановили 15 скотин разделить пополам.... (рукопись в этом месте разорвана и частью истлела) ... 8 и 7.....и сайты догово­рились. Пример разверстки скота-, конь, бык, две жеребые кобылицы, две стельные коровы (две коровы с телятами), два гунана, один даган, двое бурунов, овец и коз должно быть 14,-3 овцы с ягнятами, 2 ко­зла с козлятами, 2 ов. двухлетки, 2 козы двухлетки, а крупного ско­та должно быть 13. Соглашаясь с постановленными статьями, рукр свои приложили. Подписи.

4.

Главного Тайши Шераб-Дамбо-Дугар-Ринчино наказ Галзотского рода зайсану Арслану Мордайну с товарищами. Обстоятельства—

1)    Законы и праБИла Его Императорского Величества стали строги, по­этому каждому человеку надлежит (надобно) соблюдать большую ■осторожность (дословно; жить тонко обдумывая), к тому же ныне ни­кто не должен, как хочет пьянствовать, развратничать, играть в карты, лото, кости-в эти трн игры и обыгрывать друг друга. Того ради один­надцати родов чиновным лицам и сайтам каждого рода, а равно под- даным каким бы то ни было об’является циркулярно.

2)    .     Поэтому вы, наших одиннадцати родов каждого рода чинов­ные (лица) и сайты, настоящий наказ, об‘явив сайтам и подданым сво­его рода, должны воспретить питье архи кем бы то ни было моложе ■сорока лет, кроме того, должны строго воспретить (приостановить) три следующие игры:-карты, лото и кости (юлга) и развратную жизнь.

3)    .      Если кто, зная о настоящем наказе (об'явленном наказе), имея меньше сорока лет (из) чиновных сайтов и прочих (и других) поддан­ных (данников), будет (пить) архи, играть в карты, лото и кости и

о          том, что будет нарушать эти четыре запрета, в роде будет известно (услышано или увидено), то сейчас же того человека, который пил (архи) или играл, согласно указу (цаадзу) Императора (следует) про­учить прутьями.

4)    .      Кроме того, тотчас же надлежит взять клятву (зарок), о том, что не будет пить архи и играть на деньги, потом уже отпустить. А если чиновный человек, не подчиняясь, будет пить и играть на деньги, то о таковом тотчас же доложите мне.

5)    .      Если кто по случаю приезда свояков или по случаю поездки в гости к ним, в семье (в юрте) того свата, пусть пьет архи, соблю­дая меру, не теряя сознания и слушаясь слов стариков и тушеметов.

6)    На обонах и бонханах, а также на свадьбах (хаалах) и подобных празднествах и увеселениях, если кто хочет пить архи, то должен быть в возрасте старше тридцати лет и пить архи только в том случае, если предварительно получит разрешение сайтов и стари­ков, если (же) они запретят, пусть перестанет.

7)    .     Даже если старики и сайты разрешат пить архи (скажут: пей), то нужно пить осторожно и понемногу, не теряя сознания. Кроме, как на больших празднествах и по случаю нарочного приезда уруков (сва­тов) сайты по своему желанию архи пусть не пьют. Если (же), будут пить, то они подвергаются взысканию (торгоуле) в виде (лишения) заседланного и взнузданного коня.

8)    .      Если в домах, городах или в деревнях в кабачных домах или даже возле оных, одиннадцати родов чиновные сайты, а равно и все поддан ые, каждый по своей воле (охоте), напившись в архи, играя
(делая игры), растрачивая свое имущество, будет вести распутную жизнь и в то же время не будет считаться и бояться (биширыл уге) настоящего указа, то следует подвергнуть законному взысканию и на­казанию согласно подлинному указу государя императора.

9)   . В пределах наших одиннадцати родов всякий нужный и не­нужный люд пользуется подводами (улаз), чем создают всякие неудоб­ства, поэтому вы, чиновные сайты каждого рода, своим подданным (подчиненным) предписывайте: если кто от нас, главных трех тайшей, не имеет „пилета“ (билета), будет ездить на подводах, такому человеку подвод не давайте, а ежели кто от старших трех нойонов имеет под­воду (разрешение) или имеет проходное свидетельство (наказ-письмо) и то отправлять следует, предварительно убедившись (просмотревши документ). Если кто, будь даже сайт, не имея от главного (тайши) „пилет* (билет), будет пользоваться подводами самовольно и насильно, то такого человека следует схватить и представить главным нойонам (ахалахчи-нойон). Того ради утвердив (сей) наказ, распространили (об‘ являем).

Тысяча семьсот девяносто третьего года, летнего среднего меся­ца двадцать пятого дня. Подписи.

5.

Его Высокородию Господину Коллежскому Ассесору Главному Тайше, члену сотруднику Императорского Вольно-Экономического Об­щества, находящемуся в Петербурге Дамбо Дугар Ринцинову Докладная записка (донесение)

Всех одиннадцати (11) родов тайшей и зайсангов, шуленгов, засау- лов, общественных доверенных и простого народа.

От Вашего Высокородия в прошлом 1799 году августа 2-го дня всем нам объявлен зарлик (указ), в коем, по указу Его Императорско­го Величества от Баргузинского нижнего земского суда в том же году июля 13-го дня в указе № 348, присланном нам, ссылаясь на предло­жение Его Превосходительства Господина Генерала Лейтенанта от ин­фантерии Иркутского Военного Губернатора и Гражданского Правителя Губернии разных орденов кавалера Бориса Борисовича Л е ц ц а н о, говорится: согласно сему указу и предложению Гос­подина Генерала купцам и разным торговцам по какому бы то ни было случаю в нарушение закона в кочевья Хоринских бурят и других ко­чующих инородцев не входить. Если желают торговать, то пусть торгуют в городах и ярморочных местах, о чем надлежит строго предписать; купцы и прочий торговый мелкий люд, если желают среди степного податного населения торговать в кредит (отдавать и брать долг), то пусть соблюдают именной указ Его Императорского Величества от 1748 г. 20-го июля, который не следует нарушать. Кроме того (засим), в случае возникновения среди инородцев взаимных жалоб друг на дру­га пусть таковые маловажные тяжбы согласно постановлению графа Саввы Рагузинского решают ихние сайты, руководствуясь своими обы­чаями. Затем степной бурятский народ и наших 11-ти родов, пусть сдают в казну в счет ясака всю охотничью добычу соболей, рысей, белых ли­сиц, волков и проч. зубастых зверей, но в уплату своих долгов купцам (купеческому люду) пусть не отдают.

Буде от албана (подати) останется, то пусть продают в городах и ярморочных местах на наличные. Если русские купцы будут ездить по степи и будут вывозить товар запрещенный пограничными учреждени­ями и без печати, то кто таковых купцов увидит, тот пусть задержи­
вает их и представляет в суд по принадлежности—таково было пос­тановление. Согласно (с сим) во всех обстоятельствах мы все сайты до сих пор поступали, но, как мы видим теперь, подданные 11-ти родов без согласия и ведома нашего от купцов на большую сумму берут в долг товар в больших процентах (хоуле) и тот забранный в долг то­вар, не будучи в состоянии уплатить купцу—друг от друга деньги из большого процента (лицан) перезанимают и расплачиваются, а то не найдя, чем уплатить долг, без нашего ведома и разрешения дают от себя купцам подписки и старый свой долг опять переписывают на новые проценты, затем не будучи в состоянии уплатить и этот долг, раззоряются (лишаются имущества), вследствие чего бывают принужде­ны уйти в кабалу (схвачены и увезены за долги), отчего лишаются возможности отправлять государственную албу и всякие расходы и сборы 11-ти родов, (к тому-же) такие люди лишаются возможности содержать своих детей, отца и мать, кроме того оказывается, что на­ших 11-ти родов чиновные сайты делают долги и таким же образом поступают, а то не найдя бывает и так, что за таковые великие долги, сделанные отцом, сын его головой уходит в кабалу. В то время, как тот сын не может справиться (бьется) с долгами, отец его опять дела­ет безпредельные долги, отчего сыновья до конца своей жизни быва­ют принуждены оставаться в долгах и перестают исполнять (вносить) государственную албу и уже не являются друзьями (участниками) в общественном деле.

Ввиду изложенного, в целях пресечения, сего 1800 года, летнего первого месяца 20-го дня, всех 11-ти родов сайты, собравшись, настоя­щий согласительный (мирный) устав (Хыпп) положив, Вашему Высо­кородию настоящим письмом докладываем.

1   статья, постановлено нами: кто бы то ни было из чиновых сай­тов, пусть не берет в кредит (товаров) и не торгует, а также пусть никогда не торгует даже на свои деньги (купленными). Если какие чиновные сайты, зная о настоящем постановлении (токтогол), будут за­ниматься торговлей, то с тех ведущих торговлю сайтов взыскать с ка­ждого рубля по 20 копеек неустойки (торгоуле) и сдать в Онинскую контору (цзурган), а взятый (купленный) товар заставить вернуть хо­зяину.

2   ст. Постановлено нами—кто бы то ни был из податного звания (албато), пусть не ведет торговлю, забирая в кредит от торгового лю­да. Если же захотят заниматься торговлей, то пусть каждый от своих родовых сайтов с разрешения и ведома (имея разрешение) на свои сред­ства должен торговать на наличные. Если кто из податных людей в нарушение настоящего согласительного устава без разрешения и ведома сайтов по своей воле будет заниматься торговлей, то каждый увидев­ший , его пусть (схватит) и представит ближайшим сайтам. Тому тор­говавшему человеку крепко высечь спину, а взятый (им) товар вернуть обратно хозяину.

3   ст. Каждый из сайтов, если увидит, что какой-либо податной человек забирает товар от торговцев, то пусть схватят того (человека) и поступят согласно ст. 2-ой постановленной настоящим уставом (то пусть поступят по закону—хоули, постановленному во второй статье настоящего устава—хыпп). Сайтов, которые заведомо зная о ведущей­ся в кредит торговле, не обратят внимания, подвергнуть торгоуле в

10           руб. и надлежит наказать внушением по закону и правилам („ясо- хоуле“):

4.  ст. В вастоящем уставе постановлено нами, если какие чинов­ные сайты, дав волю своим подданным, позволят вести торговлю, тех
сайтов подвергнуть торгоуле в 10 руб., наказать внушением по закону (хооле).

5  ст. Если у какого человека не будет никаких средств, чтобы уплатить долги, сделанные отцом его, то такого человека за отцовские долги не отдавайте в кабалу. Сколько бы ни имелось отцовских дол­гов, сын пусть ежегодно погашает (путем уплаты кредиторам) по 6 рублей, а отца и мать пусть кормит (содержит), работая сам.

6  ст. Наших 11-ти родов кого бы то ни было за долги без разре­шения и ведома его родовых сайтов и главного начальника (ахалакчи ноин) пусть не отдают в кабалу людям чужой (иной) приписки (не бурятам).

7   ст. Если какой человек захочет отдавать деньги под проценты, то пусть не отдает их больше чем из 25-ти процентов с рубля в один год и даже согласно сему закону (хооле) будут отдавать, то непре­менно с разрешения и ведома родовых сайтов.

8   ст. После настоящего положения (токтогол) когда бы то ни было, если какие люди деньги под проценты по подписке, но без по­ручителей друг от друга возьмут, потом согласно подписке получить не смогут и начнут тяжбу (цзарга-до оробасу войдут в суд-калмыцкий термин), то человеку, взявшему (деньги) высечь спину, а заимодавцу следует отдать по 6% с рубля.

9   ст. Если какой человек пожелает за долги кого-либо заставить работать (отрабатывать^, этот человек должен быть в возрасте старше 20-ти и моложе 40 лет (причем), тот, кто заставляет работать, (обязан ему) платить за работу в год 15 рублей, дать ему одежду и платить за него албу (подать). А если случится, заставлять работать за долги лиц в возрасте моложе указанного, то необходимо сделать оценку этой работы через родовых сайтов.

10  ст. Если какой человек наших 11-ти родов ради покупки това­ра (в целях покупки) в какой либо город вознамерится поехать, то обязан от ближайших сайтов взять „билет“ и представить для засвиде­тельствования (свидетельства ради), то что имеет продать, а потом привезенный им товар представить для показа тем сайтам, от которых получен „билет*'.

11  ст. 11-ти родов каждого рода главные сайты смысл и правила настоящего устава (токтго-аксын хыпп-ун учир есу) строго должны проводить в жизнь, назначив в кочевьях своего рода даамылов и не- допуская заниматься торговлей в кредит.

Настоящего положенного согласительного устава (эп хыпп) смысл и правила надлежит об‘явить всенародно на том и согласились, того ра­ди (подписуемся).

Главный тайша Дамбо Дугар Ринцино, тайша Павел Дорджи-жа- бун, тайша Цыбыкжан Юмцерено. Подписи.

1800 года первого летнего месяца 20-го дня.

6.

1808 года, весеннего последнего месяца первого дня, собравшись при Онинской конторе во главе с главным тайшей 11 родов Надвор­ным Советником Галсан Мардаин‘ом и 2-м тайшей Коллежским Ассесо- ром Павлом Дорчижаб^£уном, каждых родов Титулярные Советники, да зайсанги и шуленги, засаулы, доверенные тушеметы, все настоящий устав-(хыпп)-положили. Обстоятельства: (дело в том, что) во главе с нашим главным тайшей 11-ти родов Дамбо Дугар Ринчино, 2-) тайша Юмцерен Ваньчигун, депутат Гомбо Церено и все сайты 11 родов собравшись, согласно указу Удинской провинциальной канцелярии от 1780 года Мая 20 дня за № 1219, устав (хыпп токтогол) составили, а ныне тот раньше составленный устав-уложение обновив и исправив (заново исправив), а также обсудив те дела, которые не включены в тот (старый) устав, утвердили-впредь решать все дела народа согласно настоящего устава (хыпп).

Ст. 1. Если кто оскорбит (заденет) или поколотит не нечаянно, а ради ссоры, дацанского ламу-ширетуя и виновность обидчика будет установлена по жалобе потерпевшего в судебном порядке (дегэре цаа- дза-дор-шигугдечжу) и если оскорбителем является ноин-цорджи, а также шандзоба, дзасак, нансо, джидба, гурумба, и:еющий чин титу- лярного советника, (то виновный) должен поднести (сварить, сервиро­вать) чай в дацане на 3 рубля, а затем от виновного следует взыс­кать 50 рублей и отдать ламе, (кроме того) оставить (заставить внести) штраф в пользу народа 20 рублей (многому народу внести). А если (оскорбителями) окажутся ховараки или чиновные сайты из простого звания, то (виновный должен) сварить чай на дацан на 150 коп., отдать 50 рублей (ламе), оставить (внести) в пользу народа 10 рублей штрафа и наказат виновного ударами „палки“. Если же оскорбителем будет податной ховарак (платящий алба) или же человек простого звания, то побив спину виновного кнутом(ташуур),взять с него 50 руб­лей и отдать (ламе). Все расходы, сопряженные с этой ссорой, берет на себя виновный.

Ст. 2. Если кто не нечаянно, а ради ссоры, оскорбит или побьет ламу ноин-цорджи, шандзоба, джасака, нансо, джитба, гурумбо-ла« указанного ранга и если виновность по жалобе потерпевшего бу­дет установлена в судебном порядке и если оскорбителем будет чело­век, имеющий чин титулярного советника, в таком случае (виновный) должен сварить чай на монастырь (хит) на 3 рубля, взять (с вино­вного) 41 руб. 76 коп. и отдать (потерпевшему ламе), (а также) оста­вить в пользу народа штраф в 20 рублей. Если же оскорбителем бу­дет гебкой, умдзат и ховараки в чине ниже указанных, (а также) простые сайты, то (виновный должен) сварить чай на монастырь на 150 коп., взять (с виновного) 41 р- 76 коп. и отдать их (потерпевше­му ламе), (а также) оставить 10 рублей штрафа в пользу народа. Если же виновными являются податные ховараки и люди простого звания, то пусть сварят чай на дацан на 150 коп., затем виновному следует по­бить спину прутьями и взять с него „торгоуле" 41 р. 76 коп , (кото­рые) и отдать (потерпевшему ламе). Все расходы по ссоре сей упла­чиваются виновными.

Ст. 3. Если кто не нечаянно (т. е. нарочито) оскорбит рукой или словами надворного советника главного тайшу, то если виновниками окажутся титулярные советники, лама-ноин- (цорджи),“шандзоба, джасак, нансо, джитба, гурумба, тайши-указанного ранга чиновные лица, то(винов- ный) должен поднести чай (манджи) на 3 рубля, уплатить ноену (тай-
ше) 91 p. 25 к. и оставить штраф в пользу народа 20 рублей. Если же оскорбителями будут лица в чине ниже указанного и сайты npocso- го зва'ния, то (виновный пусть) поднесет манджи (чай) монастырю на

3   рубля, а главному ноену (тайше) уплатит 91 р. 25 к., (а также) над­лежит заставить (его) дать штраф в пользу народа (в размере) 10 рублей, а спину (виновного) побить кнутом. Если же оскорбителями будут обыкновенные податные ховараки или простолюдины, то пусть (они) сварят чай на монастырь на 150 коп. и уплатят также ноену 91 р. 25 к., спину же виновного бить дважды кнутом крепко (ихэдэ). (Кро­ме того) виновный должен взять на себя все расходы, сопряженные со всей этой ссорой.

4.  ст. Если кто нарочито („не нечаянно“) оскорбит коллежского ассесора тайшу рукой или словами (словами или действием) и если виновными окажутся титулярные советники, ноин-цорджи, шандзоба, джасак, нансо, джитба, гурз⁷мба, тайши указанного ранга, чиновные ли- ца, пусть (виновные) поднесут чай на моиасшрь на 3 рубля, оскорблен­ному ноену пусть уплатят 52 руб. 76 коп., в пользу же народа пусть оставят „торгоуле" и штраф в 20 рублей. Ховараки, имеющие чин ниже указанного, и сайты простого звания (хара) пусть сварят на монастырь чаю на 3 рубля и уплатят ноену 25 р. 76 к., в пользу же народа пусть оставят штраф (в размере) 10 рублей. Кроме того спину виновного по­колотить один раз кнутом. Если же оскорбителями будут обыкновенные податные ховараки или же простолюдины, то виновный должен сва­рить чай на монастырь на 150 к., заставить его уплатить ноену 52 р.. 76 к., а спину побить дважды кнутом. (Кроме того) все расходы по настоящей ссоре целиком пусть платит виновный (тот человек).

5.   ст. Если нарочито (не нечаянно) оскорбят титулярных совет­ников или тайшей, словами или поколотят-гебкой, умзат, зайсан, шу- ленга, дзасаул, такого ранга чиновные лица, (то виновный) пусть сва­рит на монастырь чай на 3 рубля, уплатит советнику 41. руб. 76 коп., в пользу же народа нужно заставить его дать штраф (оставить штраф) в размере 10 рублей. Если же оскорбят рукой или словами обыкно­венные податные ховараки или простолюдины, то пусть сварят на мо­настырь чай на 150 коп., оскорбленному же советнику пусть заставят уплатить 41 р. 76 к. (и кроме того пусть) виновному побьют (еще) спину. Все расходы по сей ссоре пусть уплатит тот (виновный) чело­век.

6.  ст. Если гебкоя, умдзата и проч. ниже 'их стоящих чиновных ховараков, зайсангов, шуленгов, засаулов и секретаря главного ноена- лиц указанного ранга оскорбят действием или словами и унизят титу­лярные советники или ноин-цорджи, шандзоба, дзасак, нансо, джитба, гурумба-указанные чиновные лица должны отдать потерпевшему 10- рублей и оставить в пользу народа штраф в размере 20-ти рублей. Если-же обыкновенные податные ховараки или податные простолюди­ны ударят руками или-же оскорбят словами (упомянутых выше лиц),, то взять и отдать (потерпевшему) незаседланного коня, а спину ви­новного поколотить крепко розгами. Все расходы, сопряженные с настоящей ссорой, пусть уплатит тот (виновный) человек.

7.  ст. Если простого податного ховарака или простолюдина незакон­но подвергнет телесному наказанию (ударит) или обидит словесно и буде оскорбителем явится титулярный советник, ноин цорджи, шандзотба, джасак, нансо, джитба, гурумба-чиновные лица указанных рангов дол­жны отдать потерпевшему 5 рублей, (а также) оставить штраф в пользу народа 20 рублей. Если-же (оскорбителем) будет гебкой, умдат или ховараки чином их ниже, или-же зайсанги, шуленги засаулы, секре­
тари глазного (тайши), (то) чиновные лица указанных рангов уплачи­вают (отдают) (тому)'потерпевшему человеку 5 рублей ив пользу на­рода оставляют штраф в размере 10 рублей, (а также) уплачивают все расходы, сопряженные с этой ссорой.

8    ст. Если перечисленные выше в настоящем уставе-уложении (хыпп-токтогол) главные ноены, ламы, титулярные советники, ноин цорд­жи, шандзотба, джасак, нансо, джитба, гурумба-лица перечисленных чинов, а также ховараки, имеющие чины ниже их, сайты простого зва­ния (хара) и обыкновенные простые ховараки и простолюдины без раз­личия, поссорятся между собою и ударяг друг друга руками или-же (взаимно) оскорбят друг друга словами, то тот, кто после судебного разбирательства окажется виновным, пусть каждый несет соответст­вующее своему званию взыскание („торгоуле").

9   ст. Если кто во время каких либо ссор причинит увечья голо­вы, рук, ног, глаз, зубов или других каких либо органов, настолько сильные, что нельзя будет сказать-поправится (потерпевший) или-же ум­рет, то виновный пусть лечит (потерпевшего) в течение b-ти месяцев через лекарей, надежность которых известна народу, (вывихи и поло­мы костей) следует исправить приглашением костоправов и вообще (надлежит) использовать все средства к лечению. Если повреждение окажется излечимым, то пусть отдаст 50 голов скота, по табели. А разверстка скота такова: один вол, один конь, одна кобыла, одна ко­рова, один гунан—(3-х летний конь), один кочерик, две кобылы с же­ребятами, две коровы с телятами, 6 бурунов, 8 овец с ягнятами, 6 коз с козлятами, одну овцу двухлетку (субай-хони, яловая овца), одну козу двухлетку (субай-яман) и при отдаче перечисленных 50 голов скота тому человеку следует отобрать засвидетельствованную сайтами распи­ску (доверенность, доверенное письмо, в коем он) (потерпевший) зая­вит: „отныне, если я выздоровлю, то мое счастье, если-же я умру, то такова уж моя судьбя, а до тебя больше я дел не имею^-. А если потерпевший человек не будет давать расписки, то следует спешно донести об этом ближайшим сайтам. Если (потерпевший) вылечится раньше положенного срока (т. е. 6-ти месяцев), то, не отдавая ни од­ной скотины, следует уплатить все издержки на пропитание (потер­певшего), убытки и прочие расходы, которые вызваны прекращением работы.

Если кого-либо лишат одного из двух глаз, то виновный (в этом) пусть уплатит половину 50-ти голов скота указанного в табели. Если лишат глаза одноокого или у нормального человека выбьют оба гла­

за, то (виновный) пусть уплатит полностью все указанные выше 50 голов скота. Если при этом зрение будет утрачено невполне, то пусть в таком случае решат сайты, после тщательной проверки. Из этих 2-х поссорившихся лиц, того, кто учинил увечье, следует наказать розгой.

10  ст. Если кому-нибудь расколют череп, то сейчас-же следует лечить при помощи костоправа (бариачи А костоправу отдать один рубль. Человека, который учинит повреждения, проучить розгами. Все расходы надлежит заставить его возместить полностью. Если кому отор­вут целиком косу, то пусть (виновный) уплатит 3 рубля.

Если вышибут (кому-либо) один зуб, то (виновный) должен от­дать 3-х годовалую кобылицу (шидулен), а если вышибут много зу­бов, то пусть поступят по предыдущему примеру. В таких случаях все обстоятельства дела надлежит по закону строго расследовать, а винов­ного наказать, как следует, розгами.

И ст. Чиновные сайты в пьяном виде пусть не разбирают каких бы то ни было дел. Какой-бы то ни был человек пусть пьяный в Бо*-

жий храм не входит. Если 2 пьяных человека словами или действием (руками), затеют ссору, то пусть каждый увидевший (это) остановит их уговорами, а если они (все-же) не прекратят ссору, то обоих пусть свяжут, а после того как вытрезвятся, следует разобрать (дело) и_р кто окажется виновным, проучить розгами.

12  ст. Если после того, как 2 человека сделались по правилам (ясу) сватами, отец жениха („человек у которого сын“) не взлюбит не' вестку до достижения ею 20 лет, не будет отдавать скота, хотя бы и имел для этого скот, не будет обращав (на нее) внимания, (в таком случае) отец девицы пусть сообщит ближайшим сайтам, те сайты пусть скорее этих двух лиц после очной ставки точно (ясно) рассудят. Если сын не любит, то пусть оставив весь скот, который был отдан, пусть разведутся (расходятся). Если-же сын любит, но не имеет по своей бедности скота для отдачи (для того, чтобы дать), то пусть никогда не разводятся.

13  ст. Если после того, как 2 человека сделаются по правилам сватами и отец жениха отдаст весь следуемый скот, а сын умрет рань­ше свадьбы (раньше привода невесты) и некому будет взять невесту, то пусть возьмет весь ског обратно в том же количестве, в каком от­дал. Если снова захотят возобновить сватовство (урук), то пусть посту­пят по соглашению. Если парень, имеющий тестя, крестится, то отец невесты, если захочет отдать (за него) свою дочь, пусть отдает, если не захочет, то пусть полученный скот в том-же количестве вернет. Ес­ли человек, который крестится, не пожелает взять девицу, то пусть оставит отданный скот.

14  ст. После того, как 2 человека сделаются сватами-анда (взаимными сватами) и если никто из них не успел получить невесту и если из сосватанных 4-х детей, один нечаянно умрет или окрестит­ся, то оставшиеся „здоровыми“ двое (остальных) детей пусть никогда не расходятся, пуст'» снова будут просватаны, а (за невесту) отдадут скот. Когда из этих сватов-анда одна сторона отдала свою дочь, а другая свою девицу не успела выдать и в то время кто нибудь или девица или парень нечаянно (умрет) или окрестится, то тот сват, кото­рый взял невесту, пусть родственникам невестки отдаст одного вола, одного коня, одну корову с теленком, одного гунана, одного кочерика,

2                 бурунов, 9 овец, 8 яманов-всего 25 (голов) скота, сверх этого пусть отдаст по расчету весь скот, который был отдан в приданное.

15.  ст. Если муж и жена обеднеют во время совместной жизни и по нужде продададут шейные украшения жены („холоэчи"), верхнюю' одежду (,,дегел“), буджи (безрукавку), седло, узду, и муж оставит же­ну, и жена или его родственники пред‘явят иск, в таком случае сле­дует от ее мужа отобрать коня, седао, узду и отдать (возвратить); от­носительно же шейных украшений („холобчи"), предметов женского наряда (_ицзамсек“) и одежды-решить по расследовании. Если-же (муж) прежде не продавал (женина имущества), но вдруг продал его в мо­мент оставления жены, то пусть (он) возместит всю стоимость продан­ных вещей („пусть возместит эти вещи по стоимости“)-(как-то:)-ездо- вого коня, ношебного платья, безрукавки, холобчи (шейных украше­ний), четок („эрихе") (что может быть, впрочем, переведено и как ожерелье), седла и узды. Но если прежде она выходила замуж без коня, седла и узды, то вернуть ее (т. е. жену) (к родителям) без коня и седла, если же женщина имеет сына, то пусть муж не возвращает ее (родителям). В случае смерти мужа, женщина, имеющая сына, если по­желает, может жить на оставшееся имущество. Если же она пожелает вер­нуться к родителям, оставив сына, то пусть возвратится. Если муж поки -

Бет жену, имеющую дочерей, то пусть муж возвратит ее (родителям) только с одной дочерью, если же (она) имеет много дочерей, то пусть возьмет с собой ту из незамужних дочерей, которую пожелает, но если все дочери уже замужние („засватаны ), то оставленной жене надле­жит из дочернина скота взять одного коня, одну корову с теленком, одного кочерика, одну овцу с ягненком, одну козу с козленком, одну овцу двухлетку, одну козу двухлетку, итого 10 скотин. Если женщина по своей воле покинет своего мужа, то пусть не берет с собою дочь, но вдова, имеющая дочь, если пожелает остаться вместе с родственни­ками (мужа) на имуществе, то пусть остается.

Если женщина будет вести неправильную и распутную жизнь и растрачивать имущество, то (как быть), решат ее родственники и сай­ты ее рода. Если муж и жена были бездетны и если муж умрет, то жена, если пожелает остаться на имуществе, то пусть живет вместе с родственниками, если же не хочет, то пусть возвратится к своим ро­дителям, если же она вела распутную жизнь и расстрачивала имуще­ство, то (об этом) пусть решает родовой сайт. Если без вины со сто­роны женщины ближайшие родственники из корыстолюбивых целей начнут ее притеснять, то пусть она живет вместе с родственником, ко­торый ей больше нравится и пользуется имуществом (покойного му жа). Если дочь бедного человека вышла замуж без одежды и если в то время, когда муж одевал ее в лучшую одежду, умрет (в то время, как она будет носить хорошую одежду, умрет ее муж), то из той одежды, которую завел ей муж, возвр^щась (к родным), пусть возьмет один хороший дегел, ооджи, эрихэ, хоолобчи и коня, но если от ро­дителей она пришла без коня, то и возвращается пусть без коня.

16.Если кто без приказания и без просьбы хозяев, гоняясь с целью поймать для них скотину, предназначенную к продаже (_иходалдагану“), или пасущуюся в стаде, изувечит коня или себя и умрет, то дела воз­буждать не следует („дело оставить”), но если та отданная (запро­данная) скотина, обратно вернется домой и тот человек, который взял ее, приедет (за ней) вслед и скажет: „поймай мне эту скотину" и если прежний владелец той скотины, намереваясь ее поймать, изуве­чит коня или себя и умрет, то следует разделить (все расходы) на три части, из коих 2 части пусть берет на себя человек, приехавший за скотиной.

17  Если кто по просьбе одного из своих приятелей помочь ему поймать коня (даст согласие) и если во время поимки изувечит себя и умрет, то все расходы („с‘еденное, потерянное и проч. ) разделить на 3 части, из коих 2 части пусть возместит тот, кто дал поручение (поймать лошадь).

18.  Если какой-нибудь посторонний человек^будет гсняться за ко­нем или какой-нибудь другой скотиной и в это время какой-нибудь другой человек встретится с той скотиной и без просьбы со стороны владельца сам. по своему желанию начнет вместе гнаться и во время этой погони упадет или потерпит какой-либо ущерб, пусть это будет его неудача. А если он имел на то поручение или просьбу, то пусть 2/3 всех расходов возместит тот, кто дал поручение.

19.  Если кто пошлет своего приятеля по дружбе („по совести") за чем-нибудь и тот человек во время исполнения поручения по бо­лезненности своей или по какой-либо иной причине умрет, то не сле­дует возбуждать дела („нет дела)“. Если же получит вывих или ка­кое-нибудь увечье и упадет со скалы или ударится о дерево или прои­зойдет какое-нибудь другое несчастье и ущерб, то весь расход раз­делить на 3 части, из них 2 должен платить тот, кто дал поручение.

20.  Если кто либо („из двух лиц“) по своему желанию возьмет в пути у другого что-нибудь на хранение и если эта (взятая) вещь всле­дствие воровства или по какой либо иной причине будет утрачена, то пусть (утерявший ее) возместит. Если же эту утерянную или украден­ную вещь нельзя возвратить натурой, то пусть уплатит ее стоимость.

21.  Если кто для излечения от какой либо болезни пригласит ла­му, бакшу, шамана, шаманку и во время пути (приглашенный) упадет с коня или по какой либо причине случится (с ним) нечастье и (прои­зойдут вследствие этого) убытки, то половину всех расходов пусть возместит приглашавший. (По другому списку это место: „если тот эмчи ехал на своем коне, который падет в пути, то убытки пусть возме­стит приглашавший"), но если этот лекарь, напившись архи и ведя се­бя неосторожно („безпутно“), изувечит себя или коня и умрет, то пусть это будет его неудача, если же приглашенный (ехал) на коне пригла­шавшего и сам станет вести себя безпутно и убьет (коня) или вызовет какой либо убыток, то за то, что он (приглашенный) был пьян, пусть возмещает все убытки (по другому списку это место-„если лекарь ехал на коне приглашавшего и в пьяном виде или по безпутному своему поведению убьет коня , то за то, что он лекарь был пьян, пусть за- платит^а (владельцу коня); ламы, бакши, шаманы и шаманки в пьяном виде пусть не врачуют, дела не делают-„хырык уплэ бухитугэй.“

22.  Если какой человек одолжил своему приятелю в качестве уча­стника артели в звероловном промысле коня, быка или что другое и если во время промысла случится убыток, те пусть возместит ту часть расхода, какая причитается по артельному уговору.

23.  Если кто по дружбе попросит кого либо выучить коня или быка и вэ время выучки упадет и изувечится, то владелец коня (тот кто дал поручение) пусть возместит 2/3 расходов по приглашению ле­каря костоправа и проч. расходы („все что потеряно и с‘едено“). Если (тот человек) умрет, пусть (давший поручение) отдаст коня „для души“. А если падет обучаемый конь или бык, то пусть это (считает­ся) неудачей владельца.

24.  Если кто по дружеской просьбе будет делать рукоятку (,,эши“) для топора, литовки, ножа и проч. режущего орудия или будет отта­чивать эти же вещи и во время работы начаянно порежется, то пусть тот, кто дал (такое) поручение, возместит 2/3 всех расходов, а 1 /3 пусть будет его неудачей. А также если случайно умрет, то пусть тот, кто поручил работу, возместит 2/3 расходов и кроме того, пусть от­даст 1 коня для души, 1/3 расходов пусть (считается) неудачей умер­шего человека.

25.  Если кто либо имеющий при себе колющее или режущее оружие будет ехать на коне, быке или на телеге, или же на санях и в это время к нему подойдет какой-нибудь пеший человек и попросит посадить его („сундалой“) вместе и во время совместной езды („езды сундалой“) человек, который ехал на быке или на коне или его жи­вотное нечаянно порежется, получит вывих или увечье, умрет, то 2/3 всех расходов пусть возместит пеший человек (подсевший), а если умрет пеший человек, то пусть это считается его неудачей Если кто будет ехать на коне, быке или на телеге или же на санях и позовет (сундалой) другого человека, идущего пешком („поди сюда садись со мной сундалой¹¹) и во время совместного пути (один из них?) упа­дет с коня или быка и получит вывих или увечье, то пусть разделят расходы пополам.

26.  Если кто попросит кого-нибудь убить скотину и во время ра-

боты тот человек нечаянно обрежется о топор или о нож, (вследствие чего) пройзойдут расходы, то пусть таковые поделят пополам.

27.  Если родители, женив старших братьев (сыновей) и не успев женить младших, обеднеют или умрут, то пусть родственники сообраз­но своей состоятельности женят их, (а также) дадут приданное „ин- джи“ сестрам, собрав (между собою) скот.

28.. Если после „сахимджи“ сверх приданного („инджи"), когда приедут в гости дочь и зять, дадут в виде кешик‘а живую скотину, кусок материи, одежду или даже целый отрез (материи) или же кир­пич чаю, если захотят взыскать, то пусть взыщут (вероятно, взыщут родители при разводе своей двчери), если же даны мелкие вещи, то пусть их не ищут, Если во время первого приезда за приданным с „толуем“ (бараньей головой) дано было сверх отданного (обещанного) на „сахимджи¹¹ приданого, сколько бы ни было еще да­но, пусть не взыскивают.

29.  Если кто имел много детей („сыновей") и отец из своих сре­дств женил и устроил старшего брата, а других сыновей не успел же­нить и дать приданое (дочерям), и когда родители обеднеют и сыно­вья, которым дано было раньше „инджи“, содержали родителей своих и (младших братьев и сестер), то независимо от того, живы родители или уже умерли, пусть ничего не взыскивают со своих младших (чле­нов семьи), ссылаясь якобы на то, что они содержали родителей, а холостых младших (братьев) пусть женят и устроят (по другому спи­ску: „совместными усилиями женят и устроят").

30.   Если (умрет) человек не имеющий ни жены, ни сына, ни братьев („ахаду"), ни внуков, ни правнуков, то одну треть его иму­щества употребить ради (спасения) души его на чтение священных книг (и на проч. обряды) в память покойного в течение нескольких дней. Из оставшегося скота половину отдать в монастырь („в казну дацанскую“), а другую половину пусть возьмет человек, живший с покойным.

31.  Если кто имеет много сыновей и после выдела сыновей дед усыновит кого-нибудь из любимых внуков и воспитает его, а затем перед смертью заявит, что внук его имеет право на ряду с другими (наследниками) на его имущество и это будет подтверждено свидете­лями или письменный документ будет к тому же засвидетельствован"⁴ родовыми сайтами, то таковой внук наравне с его сыновьями, пусть получит одинаковую часть из его имущества.

32.   Если было условлено при доставке денег, товара или лр. како­го имущества от одного человека к другому и (доставщику) было обещано что либо определенное, но не отдано и если после долгого времени (потерпевший) пожалуется, требуя большего, то не следует да­вать больше обещанного.

33.  Если кто, будучи беден и ссылаясь на свою бедность, приго­нит и с^£ест скотину богатого человека, не спросив ему известного хо­зяина, понадеявшись (на его согласие;, и если хозяин (скотины) узнает, найдет и потребует с него (скотину), а тот кто с^£ест скажет: „я с‘ел с голоду, мне нечего отдать, что же ты требуешь, чтобы я отрезал себе руки и ноги и отдал их тебе‘^£ и если после этого (потерпевший) пожалуется и при судебном разбирательстве обнаружится, что тот человек с^£ел (скотину), предварительно показав (ее) и сообщив об этом народу, то следует высечь ему спину и принудить уплатить го­лова за голову. Если он с‘ел, не показав никому из народа, то судить его, как вора.

34.             Если кто шутя испугает заведомо известного народу пугливо­
го (нервного) человека, последствием чего явится какое либо несча­стье („разрушение, вина“) или убыток, то все те расходы пусть воз­местит 'ют, кто напугал.

35.  Если кто, служа за плату у другого человека, умрет, то пусть это будет его несчастье, если же такой наемный человек, находясь в от‘езде по поручению близко или далеко, заболеет или случится (с ним) какое несчастье, то пусть хозяин, который его отправил, как только получит ,об этом весть, поскорее сообщит об этом его родст­венникам („ахаду").

36. Если несколько лиц условятся возместить друг другу („тет- хуху“), то, что будет утеряно ими вовремя поездки в гости или на охоту или вообще в какой бы то ни было дороге и если перед самым i ыез- дом в дорогу каждый из участников выяснит все, что у него имеется, и покажет другим и если было к тому же условлено уплатить за утрату того, что было (предварительно) друг другу показано, то каж­дый обязан возместить то, что видел, а за то, чего не видел, платить не следует. В том же случае, если (утерянные вещи предварительно) не были показаны и соглашения (об этом) не было, то и взаимного возмещения не должно быть.

37.   Если на большой хайдак-аба (на большой облаве) падет конь, то пусть половину стоимости возместят внутри аймака, получившего при разделе (добычи) „джилду“ (голова и осердие крупного зверя), если падет верблюд, то также пусть возместят („тулуху") половину (стоимости), если, кроме этого, случатся еще какие-либо маловажные (расходы), то пусть уплатят по стоимости (их) внутри огнища („гал“). Если падет конь во время дневной облавы, то сколько человек участ­вовало в облаве, пусть все они возместят половину (стоимости).

38.  Если кто оскорбит словами отца (или) мать, или поколотит их, и если родители пожалуются (на это), то того человека для того, чтобы показать прочим пример наказания по закону, собрав предвари­тельно молодых людей и на виду у них, местный сайт пусть накажет (виновных) „ташуром¹¹, наказывая в два приема крепкими ударами, после того следует сделать хорошенько словесное внушение всем соб­равшимся-, если родители обеднеют, то пусть получают содержание от сына, как того хотят. В случае смерти родителей старший сын, если имеет получить „хуяк“ (броня, панцырь), то пусть получит одно креп­кое оружие („хату",) а младший сын получит чашу и кувшин (тогой танха“) (сосуды: „того" -сосуд для варки пищи, „танха“-чугунный хо­лодильник—эмблема очага.)

39.  Если кто либо отдал другому на воспитание своего сына, то за воспитание однолетнего ребенка, кормилица может взять семь руб­лей за год, на втором году (за воспитание двухлетнего ребенка)-шесть рублей за год, за воспитание в течение года ребенка трех лет—пять рублей, за год воспитания ребенка по четвертому году—четыре руб­ля, на пятом году—три рубля, на шестом году —два рубля, на седь­мом году—сто копеек, восьмилетнего ребенка воспитывают безплатно, но давать ему одежду и пищу, 9-ти летний мальчик пусть получает 100 копеок заработной платы, Ю-ти летний три рубля, 12-ти летний—

4                  рубля, 13-ти летний—-5 рублей, 14—ти летний—6 рублей, 15—ти лет­ний мальчик—7 рублей, а после сего мальчик пусть уже своими си­лами ищет заработка.

40. Если какой малолетний ребенок во время игры (играючи) причинит какую-нибудь неприятность или несчастье, то если этот ребе­нок в возрасте меньше 8-ми лет, то несчастье, пусть остается без пос­ледствий.

41. Если кто закажет читать священные книги (,номы“), то за чтение пусть даст то, что обещал. Если обещавший определенно ука­зал, какой именно скот отдаст (в качестве вознаграждения) и если по­лучивший ее не возьмет и скотина (тем временем) падет и будет с'еде- на волком, то пусть это считается^ его неудачей (т. е. неудачей полу­чившего).

42.  Если (для лечения) будет приглашен шаман или шаманка и за совершение „хэрэк‘а“ (обряда) что-либо будет отдано, а тому (больному) человеку не станет лучше, то следует взыскать (с лечив­шего) обратно все отданное (в качестве вознаграждения).

43.  Если для лечения кого-нибудь будет приглашен известный на­роду хороший „эмчи-лама“ (лекарь) и за принятые от него лекарства и за чтение священных книг (обрядовое и иное чтение священных книг-номов) будет заплачено больным человеком и как бы ни была ве­лика эта плата, пусть не ищут ее обратно, если бы даже больной и умер. Но если какой-нибудь неизвестный народу незначительный (мало­го ранга) лама или бэкши заявит больному человеку: „я это i ылечу“ и таким образом, возьмет что-нибудь, а больной этот умрет, то пусть (лекарь) вернет обратно все, что получил.

44.  На празднествах дацанских или празднествах при обонах и бурханах, почитаемых всеми 11-ти родами, если изувечится борец, то 1/2 всех расходов пусть разделят между собою по родам. Если захро­мает конь па празднествах местных обоиов и бурханов, то оставить это без последствий. Если произойдет какой убыток или изувечится борец, то старейший сайт той местности пусть взыщет с местного на­селения половину всех убытков и отдаст (потерпевшему), потом сле­дует привести на подводах откуда бы то ни было лекарей („эмчин и аргачин“) для оказания помощи (пострадавшему); на небольших пируш- нах („архин“ну наир“) с одним ,.толаем“ или на других небольших пиршествах, если кто заставит бороться и во время борьбы произой­дет какой-либо убыток или несчастье, то 1 /2 всех расходов пусть возьмет на себя заставлявший; если на больших празднествах у главных ноенов или во время стрельбы в „сур“ и „бай“ кто либо изувечится во время борьбы, то к пострадавшему нужно пригласить на подводах 11-ти родов эмчия или баричиев, откуда бы то ни было.

45.  Если кто по своему желанию (но доброй своей воле) принял уча­стие в пирушках по случаю просватания или будет принимать участие в пирушках по случаю просватания, или в свадебном поезде невесты, или же во время поездки на какие-нибудь другие пирушки случится убыток коню, то пусть останется это без последствий.

46.  Если какой человек возмет товар под что-нибудь в кредит и назначит срок и если в назначенное время оба не смогут рассчитаться согласно прежде заключенных условий и обратятся в суд („цаадза¹¹, обратятся к закону), то взять по народной расценке все, что есть, а не отдающего долг наказать крепко розгами.

47.  Если кто отдал другому по дружбе („по совести¹⁴) в работу свою дочь или сына или верблюда, коня, быка или дойную корову для пользования, то впоследствии пусть не ищет платы.

48. Если за кем либо числится давнишний долг и если имеется документ или свидетели, то следует взыскать хотя бы (даже) прошло и 30-40 лет. Если не окажется о том документа или свидетелей, то решать дела о таких до истечения 15-ти летнего срока.

49.  Кто бы то ни было пусть не отбирает самоуправно свои дол­ги, если же будет самоуправствовать, то надлежит все, что самовольно отнято, отобрать и вернуть владельцу обратно, того же, кто отнимал
высечь розгами, а причитавшееся ему считать раз и навсегда погашен­ным.

50.  Если кто украдет скотину, то „яла“ будет в 4 головы, вклю­чая в это число украденную. За украденную в первый раз скотину возместить голова за голову, а „яла“ будет состоять: первая скотина одинакового достоинства с (украденной), вторая достоинством в по­ловину (украденной), третья достоинством половину от половины (1/4 украденной).¹^ Человеку, обнаружившему вора, отдать из „яла“ среднюю скотину (половинного достоинства), а вора вместе с женой,, а также с дочерьми и сыновьями его, если таковые в возрасте, приня­том в законе, всех привести и крепко высечь кнутом. Если будет обнаружена украденная скотина живою или будет опознана после про­дажи в другие руки, то следует заставить возвратить натурой вместе с „ялой“ в размере скотины одинакового достоинства с украденной („с большой ялой“ и хорошенько высечь спину виновника).

51.  Если кто совершит кражу товара или чего-либо другого и ук­раденного не окажется, то заставить укравшего заплатить по закон­ной (действительной) стоимости и крепко высечь виновного кнутом.

52.  Если кто совершит кражу и след свой приведет к другому, а тот, будучи не в состоянии отвести (в сторону) след, принужден был уплатить по „торгоуле“ одну голову, впоследствии будет отыскан (настоящий) вор, то следует взыскать с него украденный скот вместе с ,,ялой“ и отдать владельцу и сверх того взыскать в пользу него же (невинно пострадавшего) коня с седлом и уздой. Вообще порядок на­казания вора по суду (,,цаадза“) заключается в жестоком наказании кнутом в три приема независимо от того, сознался он или нет. Затем, следует взыскать в пользу невинно пострадавшего такого же возраста скотину, которая была отдана последним.

53.  Если у кого-нгбу,пь украден скот и будут произведены по зако­ну обыски, во время которых обнаружится скотское мясо и кэжа ско­тины, принадлежавшей другим лицам, то несмотря на то, что не будет обнаружено мясо или кожа скотины, которую ищут, (все таки) заставить, возместить украденное вместе с ,,ялой“, а что касается той украденной скотины, которая не найдена, то заставить уплатить за нее голова за голову (без яла), а самого вора, как указано выш.¹, крепко высгчь кнутом.

54.  Если у кого подвергнется краже много скота и во время предпринятых обысков будет найдено мясо одной скотины, а от Дру­гого скота ничего не будет найдено, то следует заставить уплатить (укравшего) найденную скотину вместе с „ялой“, что же касается не­найденного (скота), то, проучив по закону поркой, заставить возместить, хотя бы даже и не сознавался, в течение года скот голова за голову без яла.

Мясо найденнной скотины пусть возьмет и поделит народ, прини­мавший участие в производстве обыска.

55.  Если у чьей—либо скотины кто —нибудь посторонний воровски острижет шерсть, то следует проучить (виновного по закону-„цаадза") поркой, если же скотина пострадает („испортится⁴*) вследствие того, то заставить возместить целиком. Если будет острижена верблюдица, то остригший ее человек, пусть оказывает помощь при рождении верб- люженка (сохраняет его) и передаст (хозяину).

56. Если кто будет очевищем какого—нибудь преступления и во­ровства, учиненного вороватым или преступным человеком, то должен такого человека задержать, если же в тот момент не задержит и по- истечении долгого времени вследствие установившихся дурных отноше­
ний будет доказывать преступность того вора, то высечь и допросить обвиняемого человека, если же он не сознается, то доказывающего хо­рошенько высечь, а если и он не сознается, то оба должны будут воз­местить пополам украденное, на которое указано ими, голова за голо­ву. Если доказчик заявит на суде, что он оклеветал (невинного чело­века),то возмещает владельцу украденное вместе с „ялой“, а оклеветан­ному человеку должен будет отдать коня (в качестве ,,торгоуле“). Если обвиняемый сознается на суде в краже, то точно также один возме­щает краденное вместе с „ялой“; из его „ялы“ среднее „ялу“ отдать доказавшему человеку.

57.  Если кто в большой облаве (“ехэ хайдак—аба*') украдет зверя, то по закону высечь его и отобрать коня, на котором он ездил, отоб­рать от него (мясо зверя) („джилду—миха“) и отдать, кому следует, так как коня отобранного в качестве тоогоуле следует делить между собою, то пустить его в народ, обратить в общее достояние.

58.  Если кто украдет зверя, убитого посредством самострела („са- але“), ямы, петли, западни и т. п., то если украденным окажется круп­ный зверь .. (,,турук“-сохатый), то взыскать (с виновного)—бычка гунана (3-х годовалого бычка), если же окажется украденной серая козуля, то следует взыскать за нее одну овцу, за покражу других зверей взыс­кать согласно (существующей) расценке, а того вороватого человека высечь кнутом.

59.  Если чья либо скотина пришатается к чужому стаду и если хозяин той скотины после тщетных поисков об‘явит народу и если зная о таком об‘явлении, (владелец стада) не скажет хозяину и, об этом явном сокрытии узнав, точно заявит какой-нибудь другой человек и если владелец скотины отыщет ее по масти и возьмет и при судебном расследовании обнаружится, подтвердится факт сокрытия, то следует считать (сокрывшего) га вора и сечь кнутом. Если сокрытая скотина отобрана живою, то взыскать „ялу ‘. Ту разыскиваемую скотину сам хозяин ее должен опознать в чужем стаде и взять (оттуда), если же сам не может опознать, то он должен опознать через другого челове­ка, который смог бы опознать.

60.  Если кто в поле, вне дома или на своем дворе в ночное время встеретится с каким-либо человеком, то сейчас же должен спросить его: ,,кто ты, застрелю тебя (из лука), кто ты“. Таким образом громко должен окликнуть три раза и если, несмотря на такой оклик, тот че­ловек будет молчать („не подаст голоса¹⁴), то следует стрелять в него и поймать и как бы там ни было незамедлительно следует его доста­вить к главным ноенам и сайтам; кто под‘езжает в ночное время к жилищу, то пусть предварительно подаст голос.

61.  Если кто по сердечному влечению сойдется с чужою (,,хари“) женою и оба будут застигнуты и если будут преданы закону („иесо хоули“), то высечь обоих, (а от виновного) отобрать в пользу мужа женщины коня, если окажутся родственными людьми (с мужем жен­щины), то обоих наказать поркой.

62.   Если у кого потеряется скотина или что—нибудь другое и ес­ли окажутся напрасными поиски по следам, по слухам, или путем заяв­ления народу и если будет подозрение, что это сделано вором и если среди населения местности имеются подозрительные лица, которых же­лательно обыскать, то следует заявить (об этом) ближайшему по месту жительства сайту и с разрешения (,,дзакия“) его произвести обыски в определенном участке, если в данной местности не окажется чиновных сайтов, то следует произвести обыск по совместному соглашению с
доверенными лучшими податными (людьми)в ограниченном строго уча­стке.

63.  Если кто между 2-мя лицами, не имеющими между собою вражды, начнет вести сплетни, каковые окажутся ложными, то (винов­ный) обязан возместить весь происшедший ео время раздора убыток, кроме того человека, говорившего ложь, следует высечь кнутом.

64.  Если кто найдет на земле товар, деньги (или что другое), то> тотчас же должен заявить об этом народу и когда владелец, найдя и опознав, станет брать (найденное), то как бы там ни было обязан 1/10 часть отдать нашедшему человеку, но если о находке не будет тотчас же заявлено народу и если о таком сокрытии посторонний человек узнает и обнаружит, то находку эту следует отобрать и отдать хозяи­ну, сокрывшего же человека высечь и отпустить, а обнаружившему человеку отдать из найденного 1/10 часть.

65.  Если кто найдет остатки чьей-либо скотины, с‘еденой вол­ком, и скроет (с'ест), то обязан возместить в размере найденного остатка, кроме того следует высечь. Если остаток (с‘еденной скоти­ны) найден в летнее время и мясо может испортиться, то следует заяв­лять (о находке) в течение 2-х суток и, если хозяин не найдется, то следует счесть мясо. В зимнее же время об остатке сведенного (вол­ком) следует заявлять в течение месяца и, если хозяин не найдется, то (мясо можно) с'есть.

66.  Если кто найдет чью-либо какую-либо скотину, потонувшую в воде, и с‘ест, не заявив об этом (народу), то заставьте его уплатить (возместить) мясо и кожу и высечь розгами.

67. Если чью-либо лошадь или какую-либо другую скотину по­сторонний человек давно спас, (жизнь) или посвятил божествам и если эта скотина падет, находясь (в стаде) у прежнего хозяина, то (труп павшей) должны взять тот хозяин, который посвятил (ее) или спас ей жизнь.

68. Если к чьему нибудь скоту пристанет чужой скот, но незамет­но для обоих владельцев, и уйдя (пастись), будет с‘еден волками или исчезнет „на ногах¹¹ (без вести), тогда оставить это без последствий. Если кто использует для езды быков или лошадей приставших, то пусть заплатит (?). Если кто, заведомо зная о скоте, приставшем (друг к другу) и не заявив об этом народу, приведет к себе вместе со ста­дом и потеряет их, то должен это возместить (хозяевам).

69.  Если кто пожелает в чужое стадо отдать сбой скот, то пусть сделает это, предварительно спросивши хозяина, и если скот присоеди­ненный (к стаду) поведет за собою хозяйский скот и таким образом (тот) потеряется, то оба человека пусть розыскивают совместно. Если скот не будет найден, то человек, отдавший свой скот (в стадо), дол­жен возместить половину (потерянного скота хозяину стада), если же он присоединил свой скот без спроса хозяина и если его скот уведет за собою хозяйский и потеряются, то пусть возместит целиком (вла­дельцу стада весь потерянный скот).

70.  Если кто, не спросясь владельца и не имея большого спешно­го дела, самовольно возьмет и использует для езды чье-либо животное и если владелец пожалуется, то (виновного) (следует) высечь и заста­вить заплатить за пользование, если-же кто, едучи по спешному делу, использует для передвижения, не спросясь хозяина, чьего-нибудь коня, быка и если хозяин пожалуется, то решить по разбору.

71.  Если кто имеет скот зараженный („падающий от повальной болезни“), то пусть не приходит (не приближается) и не останавливает­ся в кочевьях человека, имеющего не зараженный скот, или по соседст-

^у с богачем ^х), поэтому, е:ли (такой человек) прикочует и от этого .произойдут несчастья, то пусть возмещает половину падшего скота. Если у кого заразится скот, то в тот же день следует донести об. этом ■ближайшим чиновникам сайтам, а те сайты пусть отведут для него особые кочевья.

72.   Если кто, ловя (своего) коня, наедет (или столкнется) на чью .либо лошадь (,,адогосу“), следствием чего явится вывих или смерть (этой ло гади), то пусть ловивший целиком возместит утрату.

73.  Если какой-либо скот, бодаясь между собою или от какой-ли­бо другой причины, падет, то хозяин павшего животного пусть возьмет половину, кожу и мясо также надлежит разделить. Если убьют друг друга „буха“ (пороз) или „буура“ (верблюд-производитель), то оста­вить это без последствий, если падет в драке жеребец, баран (произ­водитель) или козел (производитель), то разделить (труп павшего) по­полам.

74.    Если в чьей-нибудь не загороженный или плохо загорожен­ный хлеб зайдет чей нибудь скот, поест и об‘евшись падет, то хозяин улеба должен это возместить. Сколько бы ни поел (зашедший) скот того хлеба, пусть не взыскивает с хозяина скота после потравы, если- хлеб или зарод сена не будет огорожен или будет иметь плохую заго- родь и если чей-нибудь скот зайдет и поест хлеб или сено, то пусть это считается неудачей хозяина. Если после ,,Покрова“ ^[36]) какой либо скот войдет в хлеб, имеющий указанную в законе замкнутую городь­бу (находящийся в городьбе), то хозяин скота должен возместить (потраву). Независимо от того после или до „Покрова^ через концы однобокой („половинчатой*') городьбы войдет скот и поест (хлеб и сено), то оставить это без последствий. Если кто нарочито (пригонит) свой скот в неогороженный хлеб, и если при разборе (дела) будет выяснена точно (преднамеренность поступка), то хозяин скота должен уплатить половину с‘еденного, (помимо этого) надлежит еще высечь его розгами. Размер городьбы вокруг стога хлеба или сена должен быть: от стога в сторону одна сажень, концы жердей („деревьев⁴⁴) (толщиною) в четыре пальца, а длина (жердей) полсажени. Каждое прясло (звено) должно быть построено из семи жердей. Если чей либо скот будет заходить в сено или хлеб загороженный не по правилам (иесо) и изувечится (и) пропадет, то хозяин городьбы пусть возместит половину (потери), сено же или хлеб, с'еденное скотом, пусть пропадет.

75.   Если какое либо животное изувечится или пропадет („про­изойдет разрушение и убыток⁴'», (попав) в яму, вырытую (с целью до­стать) тарбагана или лисицу или с другою какою либо целью, то пусть возместит все (убытки) тот человек, который ее вырыл.

76.  Если в чей-нибудь хлеб, обмолоченный на льду, зайдет скот, поскользнется на льду, упадет и издохнет, то пусть это останется без последствий, хлеб же с‘еденный скотиной пусть считается пропавшим.

77.  Если кто накосит сено в безлесной местности и огородит его наружным окопом и если в этот окоп упадет и издохнет скотина, то хозяин сена пусть это возместит.

78.  Повсеместно („во всех кочевьях“) общественную „хлебную“ поскотинную городьбу пусть строят из деревьев размеров, установлен­ных в настоящем положении, и если в такую поскотину войдет скот

и поест хлеб, то хозяин скота должен полностью возместит весь хлеб (который был с‘еден). Если скотина войдет (в хлеб) и сдохнет, то пусть (это) считается пропавшим.

79.  Если кто без разрешения („не спросясь“) сайтов или местных заслуживающих доверия лиц податного народа и стариков, не спросясь также владельца, придет на чей—нибудь покос и выкосит чужое се­но, то 2/3 выкошенного сена отдать владельцу покоса, а 1/3 отдать выкосившему. Съеденные „харчи“ оставить без последствий.

80.  Если кто возьмет жерди (,,дерево“) на чьем либо стойбище (,,боуца“) или из городьбы у хлеба или сена сломает и сожжет, пусть (это) возместит, кроме того (виновного следует) высечь розгами.

81.  Если кто приедет и слезет с коня у кого-нибудь во дворе и привяжет свою лошадь к „цахо“ (два вкопанные в землю столба с поперечными перекладинами), ,.зарцана“ (предназначенное для „арца“ —молочные продукты) или к скотной городьбе и если от этого про­изойдет какое-нибудь несчастье с малыми детьми или с пьяным чело­веком или вообще (с кем) случится какое—нибудь несчастье или увечье, то пусть все происшедшие от этого убытки берет на себя при­вязавший (эту) лошадь. Если несчастье произойдет с какой—нибудь ско­тиной, то пусть возместит хозяин коня, убытки происшедшие от коня, привязанною к ,,церге“ (коновязи), пусть остаются без последствий. Настоящее „церге“ должно быть такое: от юрты отстоять на расстоя­нии 10-ти сажен, (вкопано) в землю должно быть глубоко на один ар­шин, от земли на верх (вышина) одна сажень, толщина (дерева) в кон­це одна четверть - вот примерно так должно быть сделано ,,церге“ (коновязь). Убытки, происшедшие от „церге“, (сделанного) хуже чем указано здесь, пусть в одной трети возместит человек, который имеет плохую коновязь. Примерное „цахо“ должно быть таково: перекладина „цахо^-< от земли должна отстоять на расстоянии одной сажени. Если произойдет какое—нибудь несчастье от ,,цахо“, (перекладина которого) ниже указанного здесь, то пусть половину (убытков) возместит хозяин

5,                   цахо“, кто бы то ни был пусть не привязывают коней к ,,цахо“, (кон­цы) перекладины не должны высовываться (из столбов).

82.  Если в чье либо стадо войдет чья—нибудь скотина, сдружит­ся и будет пастись (вместе), а хозяин ее скажет хозяину стада, „эту мою скотину стереги вместе со своим скотом“ и если тот на это от­ветит: „согласен, буду беречь“ и после этого в случае, если скотина исчезнет, то (хозяин стада) в течение трех суток должен сообщить владельцу скота. Если же владелец (этот) находится далеко, то в тот же срок должно заявить ближайшему сайту, а также и на^ оду. Если он не сообщил владельцу скотины и не об‘явил ближайшему населе­нию, то путь возместит (утраченную) скотину по достоинству, если же об‘являл, то иска нет.

83.  Если кто отдал на хранение по дружбе золото, серебро, ве­щи, товар или что (другое) и если взявший на хранение вещи поте­ряет их, то пусть возместит. Если кто отдаст на хранение своему дру­гу скот и если скот этот потеряется, то оба человека пусть разыски­вают его совместно и если не найдут, то пусть это считается неуда­чей владельца скота.

84.  Если нечаянно вспыхнет огонь от шалаша охотников, пахарей, косцов, отаборившихся на дворе или в поле и сожжет имущество (владельца шалаша) и превратится в пожар (пал) и тем самым будет причинен убыток народу („многим живущим") и выяснится (будет доказано), что это произошло нечаянно, то хозяин огня должен воз­местить убытки, но если (пожар) возник по какой либо иной причине
во время дневок или ночевок или же от „хулерэ“ назьма на стойби­щах и на зимниках и если от этого произойдут убытки, то хозяин огня должен возместить полностью их. Если пожар возникнет в мо­мент общественной расчистки покоса, то все убытки пусть возмещает весь народ, который сообща его чистил. Всякий кто „пустит" огонь и пожар не нечаянно, кто видя огонь и пожар не об'явит об этом на­роду и кто несмотря на призыв не придет (тушить)—высечь ему спину. ^х).

85.  Завидев человека, ставшего жертвой огня или воды, не бро­сайте, не вытащив и не оказав внимания. Всякий, кто это увидит, все­ми способами должен оказать помощь и вытащить. В вознаграждение за спасение надлежит получить (от спасенного) коня. Если же будет не в силах оказать помощь, то следует об'явить ближайшему насе- нию, а кто не будет обращать внимания, того сечь (по другому спи­ску: „Если будет тянуть, но не сможет, то тотчас же пусть об‘явит поскорее ближайшему населению. При виде такого (тонущего и пр.) человека оставить его не выручив, не обратя внимания—запрещается (т. е. подлежит наказанию).

86.  Пусть никто не роет ям в местностях, населеных бурятами, русскими или др. народностями, на расстоянии ближе 20-ти верст от пастбища, если же в ямы, вырытые ближе 20-ти верст (от пастбища), упадет и умрет (в них) кто-нибудь, то об этом следует донести в уп­равление (,,дзурган“).Если же кто получит увечье, то хозяин ямы пусть пригласит („покажет⁴') лекаря (лекарю) и костоправа. Если подохнет скотина, то пусть возместит (это целиком). Скрытые ямы рыть воспре­щается, если же (кто) выроет и от этого призойдет какое несчастье, то следует заставить возместить (убытки) и высечь (виновному) спину.

Если • кто пожелает поставить самострел с силками („томоктай сагали“) или скрытый самострел, то пусть ставит на расстоянии не бли­же пяти верст от скотского пастбища, если же поставит ближе и под этот самострел попадет скотина или человек и случится несчастье или какие убытки, то хозяин сам&стрела должен (их) возместить, кроме то­го спину его следует высечь розгами, за убытки же (несчастья), про­исшедшие от ям и самострелов, находящихся далее указанного выше расстояния, не нужно наказывать („не подлежит цаадзе“), но следует все (убытки) возместить,

87.  Если взбесится собака или другое какое-нибудь домашнее животное, то владельцы, как только об этом узнают, сейчас же, не да­вая общаться с другими животными, должны убить, и на далеком рас­стоянии, вырыв законную яму, хорошенько зарыть, так чтобы запах нельзя было обонять. Если взбесившееся животное внезапно скроется, а владелец не будет об этом знать, то должен поскорее начать розы­ски. Должен об'явить всему местному населению, если же зная (о бе­шенстве) своей собаки или др. домашнего животного тотчас не убьет (его), то пусть возмещает (причиненные убытки). Если кто услышит или увидит такое взбесившееся (животное), то каждый человек тотчас же должен привязать своих собак, а скот хорошенько стеречь.

88.  Если чья жена без вины со стороны мужа покинет его и воз­вратится к своим родителям, то если мужние органы окажутся целыми (исправными), выпоров ей спину, следует вернуть к мужу, если же снова убежит к своим родителям, то сайты их обоих родов должны

]) „хулерэ"—подпочвенный огонь, оставшийся от пожара на поверхности зем­ли, иногда такие пожары держатся по нескольку лет—лето и зиму.

совместно разобрать дело и если со стороны не будет вины, то ту жен­щину следует высечь и вернуть опять к мужу.

89.  Если кто увидит в какой-нибудь местности беглых и каторжан или узнает об их присутствии, то должен об‘явить сайту ближайшей местности, устроить облаву и поймать. Если в тот момент, когда будет ловить, беглый окажет неожиданное сопротивление, то следует его пой­мать, подстрелив из лука или ружья, на ноги и на руки надеть (ему) крепкие колодки, связать крепко на крепко и доставить ближайшему сайту; кто поймает таких беглых, то имеет по закону получить из управления (,,дзургана“) 5 рублей награды. Если в кочевьях нашего ведомства окажутся (буд}т ходить) неизвестные иных ведомств люди без билета, то всякий увидевший их должен схватить и под караулом представить (препроводить) начальству.

90.  Если кто будет жить с овдовевшей женой кого-нибудь из своих родственников, а потом задумает развестись, то в случае рож­дения мальчика, его должен взять муж (сожитель), а если родится де­вочка, то ее должна взягь мать.

91.  Если кто в малолетстве своей дочери отдаст ее другому, ска­зав: „вскорми и возьми“, то впоследствии, когда она выростет не нуж­но требовать ее обратно, а тот, кто ее вскормил, эту девицу обязан на­равне со своими дочерьми воспитывать и, снарядив, выдать (замуж).

92.  Если у кого случится кража и если украденное будет заклю­чаться в крупном скоте или в большом имуществе („ихе—эдагурсон“), то нужно послать записку главному (,.ахалакчи“). Если местность на­ходится далеко от главного, то нужно послать записку ближайшему сайту и тот сайт, снявши копию с записки и оставив ее у себя, подлин­ную должен представить главному. Если будут украдены овцы, козы или имущество равноценное, то поступать, руководствуясь правилами обысков, не отсылая записку.

93.           Без билета от сайтов своего ведомства не следует людям наших

11             родов ходить в местности другого ведомства; тот сайт, который вы­дает билет, должен давать отпуск на (известный) срок и в определенную местность.

94.  Если кто во время „помочи“ или на других работах, производимых ради дружеской помощи, нечаянно потеряет, какой—нибудь убыток по­терпит—пусть будет его неудачей, но если произойдет какое—либо не­счастье или убыток, возникший от ссоры хозяина работы или посторон­него человека, то взыскать с зачинщика ссоры.

95.  Если кто—нибудь будет держать заряженное ружье или бу­дет исправлять его и в это время невзначай („не зная и нечаянно про- изведет“) произойдет выстрел, отчего случится несчастье и разрушение с человеком или с каким—либо предметом, то половину (убытков) пусть берет на себя хозяин ружья.

96.  Если о чей либо забор или городьбу или вкопанное дерево и тому подобное безразлично днем или ночью кто либо, человек или скотина и проч., нечаянно (наткнется и от этого) произойдет убыток, то пусть это будет его (наехавшего) неудача.

97.  Пусть никто не отдает вдолг лицам женского пола без ведома домовладельца какой бы то ни было товар. Если жене отдаст что-ни­будь в долг и впоследствии оба, будучи не в состоянии расчитаться, затеют тяжбу, то (отдавшего в долг) высечь, а за отданную вещь заставить уплатить по стоимости.

98.  На покосы, отведенные уртонам, постороннее население не должно загонять своего скота, а если загонят и если это будет табун лошадей, то заседлать коня (держатель уртона имеет право взять в
пользование 1-го коня), а если окажется рогатый скот или овцы, то следует сообщить владельцу, чтобы он убрал свой скот, если же тот не будет обращать внимания, то из овец 1 овцу, из рогатого скота 1 голову пусть убьет и с‘ест. Если в их (уртонских) кочевьях прожи­вают посторонние люди, то если они живут согласно, то пусть остают­ся, а если этого не будет, то следует донести об этом в главный „дзурган“.    ,

99.  Если кто воровски вытащит ,,морду“ (,,корчагу—гур“), поста­вленную кем—либо для ловли рыб, то (виновного) высечь розгами-и заставить заплатить за всю рыбу, какую он взял. Если в прорубь, сделанную для морды попадет скотина и погибнет, то пусть за это платит хозяин морды. Если скотина погибнет в проруби, выдолбленной для скота, то пусть это будет неудачей. Примерная ширина проруби должна быть 2 четверти, а длина без ограничения, если в такой про­руби погибнет скотина, то пусть это будет неудачей ее владельца. Если же прорубь окажется шире указанного размера, то следует воз­местить (убытки).

100. Ховараки, а равно и простые податные люди, пусть никогда не играют в карты и тому подобные азартные игры на скот, товар и деньги, если кто, зная о существовании настоящего постановления, станет играть и проиграет какое—либо имущество, то ближайшие сайты должны проучить (виновных), высекши их розгами.

101. Лица в возрасте ниже 40 и старше 20 лет, если пожелают пить архи, то могут это делать лишь во время свадебных пиршеств, или по случаю нарочитого приезда к нему в гости „уруков'⁴ или про­чих подобных обстоятельствах, в иных случаях, когда нет ни свадьбы, ни другого какого—либо предлога, пусть не пьют. Если кто будет пить, высечь согласно закону („по цаадзе“). Лица в возрасте старше 40 лет, хотя и могут пить, но понемногу и памятуя об исполнении своих дел и обязанностей. В возрасте же ниже 20 лет не должны пить.

102. Ховараки, простые податные и вообще кто бы то ни было пусть не играют в карты, лото, кости и вообще какие бы то ни было игры на деньги и друг друга пусть не обыгрывают. Если проиграв­шийся человек будет иметь скота менее 50 голов, то ближайшие сайты обязаны обоих (игравших) высечь, а проигранное заставить вернуть владельцу. Если должностные сайты, играя на деньги, проиграются на крупную сумму, и если дело дойдет до закона, то пусть дело решится после разбора у главных ноенов и в главных дзурганах.

103.  Родовые сайты и должностные податные лица, когда будут представлять ясак (,,алба“), ввиду того, что это является казной госу­даревой, пусть не доставляют с податным человеком. Если должност­ной сайт, будучи сам дома и свободен, отправит ясак (алба), доверив его податному человеку и если тот эту казну потеряет, пусть всю по­терянную казну возмещает должностной сайт из своего имущества» ввиду того, что нет правила поручать (доверять) (такие дела) подат­ному человеку.

104.  Если кто погонится за зверем, раненным им самим—же, но прежде чем догонит его, (зверя этого) убьет кто-нибудь другой и если „старый основной хозяин“ (первоначально выстреливший) не бу­дет согласен (отдать) и дело дойдет до судебного разбирательства, то „конечный*⁴ (выстреливши ( последним) в качестве приза (,,мерге“) пусть возьмет 4 лапы, если это будет волк или лисица; если же это
будет крупный зверь—„гуросон“, то пусть берет настоящее „мерге“ (приз целиком). ^х)-

105. Если кто ограбит покойника, (возьмет) то, что оставлено для покойника или одежду, то такого человека доставить в управление („дзурган¹¹) при конвое.

Для умершего человека коня не бить.

106.  Всякий, кто в пути остановится на ночлег у кого-нибудь, то обязан все свои вещи отдать (на хранение) домохозяину, если домо­хозяин откажется их взять, то ночующий обязан сам окарауливать свои вещи. Если во время ночевки, при собственном присмотре (за вещами), исчезнет какая—нибудь вещь, то до этого нет дела домохозяину, пусти­вшему ночевать.

107. Пусть никто не загораживает насильно по своему произволу чужие (стойбища), загороженные под зимник или летник.

108.Два человека по устному соглашению пусть не „приращивают“ долгов (устным путем не заключают сделки между собою об отдаче денег в рост). Если же они пожелают „приращивать", то пусть отдают в рост с ведома родовых сайтов (человека дающего в рост). Если родовых сайтов нет, то можно письменно с поручительством от надеж­ного хорошего человека.

Если устно „приращивалось¹' (закончилась сделка), а впоследствии не будут в состоянии расчитаться и благодаря этому возникнет тяжба, то того (ч) за то, что лживо, устно приращивая, обманывал, высечь розгами, а хозяину вещи (заимодавцу) отобрать и вернуть то, что он раньше отдал, но без прироста.

109.  Никто из подданных не должен биться об заклад (вступать в пари), если же будет биться об заклад, то проучить по закону и кто выиграет, то взятое отобрать и возвратить владельцу. Если будут бить­ся об заклад на конских бегах, то следует это делить, предварительно сообщив об этом родовому сайту.

110. Все должностные сайты при разборе долговых тяжебных дел пусть за неимением чем заплатить не присуждают отдать коня или дойную корову, если известно, что они принадлежат другому человеку.

111.  Пусть никто не ставит самострелов в то время, когда земля еще черная (пока не выпал снег или уже стаял). Если что случится, то пусть (поставив i ий) возместит целиком и (кроме того) должен быть высечен розгами („секи спину поставившего").

До стаивания снега все самострелы нужно развязать и убрать.

112. Если падет конь, привязанный вместе с другим конями, при­надлежащими кому бы то ни было, то все те лица, которые связали вместе своих лошадей, все совместно должны выместить половину потери.

113. В какой бы то ни было местности лиц, заболевших зарази­тельною болезнью, отличною от всех остальных болезней, не сме­шивать с другими, нужно указать им особую местность для прожива­ния („заставить жить на особо отведенном месте¹¹).

В жилище таких людей пусть никто посторонний не заходит. Больных людей не следует допускать в среду здорового населения. Не

1> Предполагается, что маленький зверь, наприм., соболь, погибает от первого выстрела, а крупный, напр., сохатый, от второго, поэтому выстреливший первым в соболя получает его целиком, выстреливншй-же вторым в крупного зве­ря может претендовать на то, что ему именно удалось его убить; вероятно, лисица или волк, как звери среднего размера должны делиться поэтому как-то между обои­ми стрелками. Существует такая пословица: „булган узураихи, буга узуреихи"— соболь принадлежит первоначальному хозяину, а олень конечному (стрелку).

должно смешивать вместе чашки (посуду), одежду, седла и потники и пр. вещи. Следует пользовать (больных) хорошими и заслуживаю­щими доверия лекарями и только спустя 6 месяцев после того, когда лекарь (эмчи) скажет, что больной выздоровел, следует показать его настоящему известному всему народу лекарю и если он скажет „нет препятствий^ то, сообщив предварительно местному сайту, можно воз­вратить его в общество (к совместной жизни).

114.  В тех случаях, когда приходится брать или отдавать друг от друга сено, размер образцовой (примерной) копны должен быть та­ков: 4 сажени у основания в окружности на следующее утро после того, как сено было сложено в копны и 2 сажени по верху так, чтоб концы перекинутой через нее веревки касались земли.

Если не будут в состоянии взять друг от друга копнами и поже­лают взять санями, то примерная величина взятого воза должна быть •следуюцая: шириною—1 сажень, задний конец бастрика от поперечной перекладины саней должен отстоять на 1 сажень, передний конец баст­рика от земли должен отстоять на 2 аршина. Навьючив такие сан и и считая их за 5 копен, можно брать друг от друга.

115. Если кто возьмет от другого деньги или скотину или товар (по другому списку ,,вещи“) или что другое с обязательством возвра­тить непременно деньгами, и если не уплатит деньгами, а скажет: „бе­ри товаром или скотом“, то, оценив скот по расценке, установленной на тот год 11 родами,пусть (должник) отдаст заимодавцу (скот) по 3/4 оценочной стоимости, а 1/4 пусть считается его неудачей („владельца скота^с‘).

Если будет выплачивать товаром или чем другим, но только не деньгами, поступить применительно указанному (выше) примеру.

116. Девицу, оставившую мужа и вернувшуюся к родителям, пусть родители или родственники по своему усмотрению выдают снова за­муж. Если же они вернулась потому лишь, что муж (сам) покинул ее, или же развелась и вернулась по случаю смерти (?) или каких либо других несчастий, то та девица пусть сама располагает собою и выхо­дит замуж сама, за кого пожелает.

117. Если девица, взятая v других на воспитание и выданная за­муж, покинет своего мужа и вернется,то родители, воспитавшие ее, или родственники пусть по своему усмотрению выдадут замуж. Если же она вернется, будучи оставлена мужем или развелась по случаю смер­ти или какого-либо несчастия, то пусть та девица сама располагает со­бою и решает: выходить ли ей замуж за другого, оставаться ли у во­спитавших ее родителей, или же уйти к кровным своим родителям.

118. Если два тяжущчхся мгжду собою человека, не явившись к ближайшим сайтам и не получивши решения тяжбы, обратятся к глав­ным нойонам и дзургану, то таковым высечь спину розгами. Должно­стные сайты пусть не отказываются от разбора тяжебных дел населе­ния своей местности и пусть не отсылают (,₍не указывают¹¹) к нойо­нам и в дзурган.

Если местный сайт по правилам закона не в состоянии будет разобрать тяжбу (по другому списку: „по незнанию правил закона'¹), то пусть привлечет в качестве товарищей сайтов, проживающих по* близости и вместе с ними разбирает (дело) и решит. Если обратятся с тяжбой (с тяжебным делом) и несмотря на то, что дело это будет про­стым, сайт не примет его к разбору и не обратит внимания, то таких сайтов привлечь к законной (ответственности) для внушения.

Если какой-либо тяжущийся человек заявит, что он недоволен решением сайта и поэтому обратится в высшие (инстанции) к ноенам
и в дзурган, то такового насильно не схватывать и не решать (не вы- выносить окончательно решения?). Не если он заявит, что он не под­чинится данному суду („зарго'⁴—-колмыцкий термин, как попал?) и, якобы, отправится в высшие инстанции, но не пойдет и будет обманывать (хитрить), то в таком случае сайты, разбиравшие его дело, пусть ска­жут: „если ты желаешь обратиться к высшей инстанции, то отправляй- ся“, если же, несмотря на это, будет еще обманывать и не отправится, то совместно с ближайшими сайтами, схватив его, на основании закона вынести решение.

119.  Всякий, кто имеет покос, полученный с согласия общества или выспрошенный от главных ноенов, пусть хорошенько загородит его. Если он хорошенько не загородит, или если даже и загородит, но концы городьбы упрет (сведет) в воду (к воде), в лес, в гору, в скалу, в камень и если через концы городьбы войдет (в покос) скот, то та­кой скот задерживать не следует. Если владелец местности (,,нитух“) пожелает загородить свои земли (,,нитух“), то пусть сам хорошеньт охраняет их.

120. Если кто откроет ворота городьбы, поставленной кем-либо на своем стойбище (.,боуца“) или в кочевье (,,нитук“) для пастьбы скота и телят („телятник“)или вокруг покоса и пашни,выедет,не закрыв, отчего скот, находившийся в той городьбе уйдет и будет съеден волками или потеряется, а равно в хлеб или покос (сено) войдет скот, съест или потопчет, то заставить возместить (убытки) того человека, который открыл (оставил открытыми) ворота и высечь спину розгами.

121. Если кто—либо прийдет с тяжбой или с жалобой, то долж­ностной сайт, если в этом году решил не делать судебного разбора дел и налагать наказаний, то пусть не говорит, что имеет запрет („цеер- тей“) от шаманов и шаманок. Если так скажет, то такой сайт будет подвергнут взысканию (,,торгоуле‘^с) ^[37]).

122. Если кто за плату наймется к кому-нибудь (в (работники), но раньше условленного срока, поссорившись с хозяином („нарушив сог- ласие“) пожелает получить рассчет через суд, то пусть уходит, рассчи­тавшись помесячно. Примерный рассчет по месяцам таков-, в какую цену было условлено, половину этой цены отнести на работы в летнюю страду (на время косьбы и жатвы), а другую половину отнести на ос­тальное нестрадное время.

123. Если кто приедет к кому-нибудь в гости с предложением дружбы (,,тала“), имея потребность в хорошом рысистом (,,ердемту“) коне, верблюде или в чем другом и если тот отдавший выпрошенное (просимое) в свою очередь впоследствии поедет к нему в гости, а тот взявший что-либо человек отопрется и будет приводить всевозможные отговорки, в виду чего отдавший человек, ища свое имущество, обра­титься с жалобой в суд („цаадза^с‘), то следует заставить взявшего че­ловека возместить все, что им взято, а за то, что он отпирался и обма­нывал, буде это человек податного звания, высечь ему розгами спину, если же это был человек из числа сайтов и таким образом обманывал, то заставить его возместить взятое и заставить дать законный „штраф“ в пользу народа.

124.  Если два человека обыкновенно ездили друг к другу в гости и во время таких посещений один из них без просьбы со стороны дру­гого отдаст в качестве подарка (подарит) коня, верблюда или что дру­гое и впоследствии, когда тот, кто подарил, поедет в гости к другому, и если тот ему скажет: ^х) , я, мол, от тебя ничего не просил, но ты по­дарил мне сам, а потому ничего (взамен) не проси“ и вообще если не •будет под разными отговорками отдаривать, то непременно следует отобрать то, что было подарено и возвратить (дарившему).

125.  Если кто, заявляя, что он имеет билет или письмо от главных ноенов или от местных сайтов или же устный наказ („дзакия^[38]) и раз­решение („дзарлик⁴⁴), будет где-бы то ни было ездить, обманывая (на­род), то такого человека следует задержать и представить ближайшему ■сайту, а тот сайт, выяснив всякие его похождения, при письме должен препроводить „ноенам“ и в „дзурган⁴⁴.

126.  Если во время облавы, стрела, пущенная кем-либо по зве­рю, выйдя из руки, нечаянно заденет человека или что другое и при­чинит рану или произведет какой-либо убыток, то половину убытка пусть возместит владелец стрелы (стрелявший), но если стрела, выйдя из руки, попадет во что-нибудь на пути, отскочит и попадет в другое животное и причинит ему вред, то 1 /3 убытков пусть возместит владе­лец стрелы.

127.         Если два человека заключат какую-либо торговую сделку, то пусть потом от этого не отказываются (отрекаются).

128. Если понадобится выдать за долги головой на работу како­го-нибудь человека, то следует отдавать такового в возрасте от 18 до 45 лет, с его собственной одеждой, с условием платить ему по 25 руб. в год, а если отданный будет пользоваться одеждой от хозяина, то при рассчете должен взятую одежду вернуть обратно хозяину, а за работу (получить) 20 рублей. Если понадобится отдать в работу за долги человека старше или моложе указанного возраста, то' следует отдать его, произведя расценку (работоспособности), сообразно его (фи­зической) силе.

129.  Если понадобится отдать на исправление вороватого чело­века сайтам или другим каким лицам, то если (отдаваемый) человек будет в возрасте от 18 до 45, то отдавать его на работу при соб­ственной одежде за 20 рублей в год. Если одежда будет от того, кто даст работу, то пусть работает за 15 рублей. Если (отдаваемый) бу­дет в возрасте моложе или старше указанных, то расценку произво­дить сообразно его физической силе.

130. Если кто будет выдан головою за долги или за воровство, то пусть добровольно договорятся между собою—работодатель и ра­ботающий о том, работать ли с женой и с детьми или нет, за плату или безплатно.

131. Если к чьему либо скоту присоединится одинокий („еджил бо- руу“) конь или вол, то следует в течение семи суток, не употребляя на работу, хорошенько объявить народу, и если не отыщется владелец, то поймать и употребить в работу. Если со дня употреблен 'я в течение семи суток не отыщется хозяин, то следует послать „записку⁴⁴ ближай­шим сайтам. Если потеряет ту скотину, о которой объявлял, то впо­следствии должен возместить это владельцу, а тот сайт, который полу­чил „записку⁴⁴, в течение 2-х месяцев должен снять копию с записки и представить ноенам и в „дзурган⁴⁴ (по начальству). Если присоединится
(„пришатается“) кобыла, корова или верблюдица и ожеребится или оте­лится (родят), то приплод пусть возьмет человек. об‘явивший (тот кто объявлял о приставшей кобыле или корове), если объявленная скоти­на падет, то следует сохранить меченое ухо (,,им“), тавро, кожу, гриву, хвост и рога. Если в течение трех лет будет тщетно об‘ являть (о при­ставшем скоте) и если хозяин все-таки не отыщется, то пусть об‘явив- ший человек возьмет скотину себе.

132.  Пусть должностные лица и сайты не отдают за плату (в арен­ду) вола, коня и дойную корову; если же пожелают отдать (в пользо­вание), то пусть поступают по совести (оба). Если кто, не обращая вни­мания на настоящий устав („еб—хеб“), будет отдавать (в аренду) за пла­ту, то эта плата за коня и вола и молоко от коровы пусть у сайтов пропадает даром. Сверх того раньше взысканную плату надлежит цели­ком возвратить. Податные лица, имеющие крупного скота более ста (голов), пусть не отдают за плату (в аренду) коня, вола и корову, а если отдадут за плату, то плату за коня и вола и (использованное) мо­локо от коговы считать не подлежащими уплате. Лица, имеющие скота менее указанного количества, пусть не отдают коня, вола и корову за плату выше Зх ^х) рублей за голову.

Подписи: Надворного советника тайши Галсан Мардаина, Коллеж­ского ассесора тайши Павла Дорджижабуна и 37 зайсанов и почетных родовичей.

Указатель

к положению 1808 года по устройству управления и суда хоринских 11-ти родов.

 

 

нии (за увечья полученные) на работе по выучке домашних животных и оборудовании колющего и

режущего оружия.......................................... 22,23,24.

О несчастных случаях во время езды с ундалой,

от нечаянных выстрелов и от городьбы............ 25,95,96.

О несчастных случаях и убытках, причиненных

вследствие нарочитого испуга и игр............... 34,40.

Относительно убытков и прибылей облавщиков, гостей, охотников и путешественников. . . . 36,37,104,106,126„ Относительно расходов, сопряженных с праздне­ствами в дацанах, на обонах и свадебных пир­шествах................................... 44,45

Об убытках, причиненных связанными вместе

лошадьми..................................................... 112.

О смерти посвященного скота......................... 67.

О причинении увечья или смерти скоту человеком

или животным................. ...........................  72,73.

О приставшем скоте, о пользовании рабочим скотом и об отдаче скота на выкорм ...••• 68,69,70,82,13 L

О выморочном имуществе ................................... 30

Об усыновлении и передаче во владение имуще­ства                    31,90

Об отдаче на воспитание детей......................... • 39.

О долговых обязательствах и торговле ..... 46,48,49,97

108,110,115»

127,128,130.

О взаимных подарках и взаимной дружбе .... 122,123,124

О пользовании наемным трудом........................ 35,122

О пользовании на совесть трудом, рабочим скотом

и дойными коровами .......................................  47,132.

О розыске краденного и о расследовании краж. 33,50-59,62,92„

99,129,130.

О поимке и охране воров, беглых, обманщиков . . 60,89,125. Об отлучке на дальнее расстояние (и о получении

билетов)........................................................... 23.

Об ограблении трупов умерших......................... 105.

О прелюбодеянии с чужими женами...................... 31

О сплетнях и лжи .............................................. 63.

Об игре в карты, пьянстве, пари                           101,102,109

О находках в степи......................................... 64-66

О зараженном скоте собаках и людях ..... 71,87,113.

О сенокосных угодьях, пашнях, городьбе поскотин

и усадьбах (боца)............................................. 74-80,98,

107,119,120»

О коновязях и „цахо“............................               81,

О взаимном одалживании сена копнами и санями . 114.

О доставлении казенных албо и обществ, сборов. 103

О несчастных случаях от огня и воды................. 84,85

Об устройстве ям, самострелов и прорубей . . . 86.99,111

О............................... разборах тяжб. . ................ 118,121.

7.

1817 г., декабря, 18 дня, приговор.

В Указе Удинского Суда прошлого 1812 года апреля 5 дня за № 1528 на имя Его высокородия господина тайши 7-го ранга Галсан Мордаин^са написано: сайтов у 11-ти родов много, при решении же земским судом разных дел, когда обращаются к степным сайтам с за­конными требованиями, (последние ответа) не дают; вечно говорят, что (они ничего) не знают. Если-же посмотреть на Конторских депу­татов, то оказывается, что дела подписываются всякими сайтами. Чтобы прекратить (это в будущем), пусть кроме родовых глав (,,ахалакчи“) будет еще по 1-му сайту на каждые 200 душ, а в Конторе пусть нахо­дятся по очереди 6 депутатов в течение трехгодичного срока (служ­бы). Остальных лишних сайтов сократить. Это постановление Земского Суда Губернским Правительством было утверждено.

1              ст. Согласно этому постановлению (,,токтогол“) должно быть

6              (конторских) депутатов от 11 родов (выбираемых) на три года и чередующихся между собою, но главный ноен (разумеется главный тай­ша) и тушеметы, посоветовавшись между собою, могут наиболее способ­ных переизбрать снова, для обслуживания их те из 11 родов, которые не дали депутатов, пусть доставят по хорошему рабочему одинокому человеку (для службы в качестве вестового), этим те роды будут счи­таться отбывшими свою очередь. Все 6 депутатов отбывают свою не­дельную очередь, чередуясь по одному. По обще-народным делам каж­дый депутат должен обязательно ехать. Когда (случится), что все депу­таты выехали по делам, тогда должны ехать (кто-либо) из степных сай­тов. Депутат, отбывающий свою недельную очередь, обязан доклады­вать главному тайше о всех делах, какие будут в Конторе. Все 6 депу­татов пусть, уезжая по делам, все шестером пусть не оставляют конто­ры—обязательно один из них должен оставаться при конторе. 9—Хо­ринских мирских изб с подведомственным народом все 6 депутатов пусть поделят между собою на участки и если возникнет дело среди подведомственного населения, пусть каждый выезжает в свой (участок).

Депутат, у которого никаких дел не случится, пусть останется при конторе, если-же будет какое дело, то пусть едет к порученному ему населению и решает (возникшие среди него) дела. Эти 6 депутатов при своих поездках по делам пусть берут из среды своего населения од­ного писца, во время таких поездок (раз‘ездов) пищевое довольствие получают от виновных, если дела будут тяжебные. Подробные счета о всех расходах, которые понесет депутат во время служебных поездок, в случаях падежа коня или от др. несчастий, (потерпевший, понесший убыток) депутат представит на зимней ярмарке Главному тайше и дру­гим сайтам там, и должно быть решено.

В случаях служебных раз‘ездов по Указу свыше довольствие де­путаты плучают от своего подведомственного населения.

2   ст. Во время суглана по важным делам Главный тайша, 2-й 3-й, 4-й тайши и проч. родовые „теригуу-сайты“ получают деньги от казначея на пищу, которую должны покупать возможно дешевле.

3   ст. Относительно пищевого довольствия шести депутатов (следу­ет придерживаться) такого порядка: каждые 2 рода содержат одного депутата, 6 депутатов (следовательно) будут содержаться 12-ю родами, остальные 2 рода должны содержать 2-х монгольских писарей.

4   ст. Когда главный тайша в конторе, то казначей должен нахо­диться при нем-же. Главный тайша питается из денег, выдаваемых ему
казначеем, а казначей кормится при нем, (оба) они должны быть бе­режливы.

5   ст. Если нужно будет сделать сбор на разные общественные расходы 11 родов, все обстоятельства должны быть подробно изложены и по сему случаю должен быть собран суглан из главных ноенов,депута­тов и др. сайтов, который обсуждает для какой надобности и сколько с души следует собрать денег, (затем) нужно составить приговор, под­писать его всем сайтам и после того разослать родовым захиракчи. За- хиракчи-же должны вытребовать деньги, представить в контору и сдать при сопроводительной бумаге и по засвидетельствовании казначею.

6   ст. Казначей 11-ти родов выбирается на год. Его обязанность вести засвидетельствованную книгу, выданную из конторы, в одной вести (запись) отправляемых казеннных податей, в другой внутренние свои народные расходы. После окончания сугланов, казначей должен представить главному тайше и депутатам отчетность и, в случае согласия по проверке кассы, сдать деньги. До следующего годового с‘езда об­щественные деньги отдать на храаение состоятельному и хорошему че­ловеку.

7   ст. Кроме 2-х книг казначея, т. к. мелкие расходы уплачивались из основного сбора с 155 сакса, то попрежнему всякие расходные до­кументы и разверстываемые на народ расходы будут оплачиваться пу­тем разложения по саксанам.

8   ст. Расходы казначея по 2-м книгам, а также отчеты по сбору с народа должны представляться на ревизию главн. депутатам, ноенам и проч. сайтам, которые свидетельствуют (их) после (надлежащей) повер­ки. Недостачу тотчас-же следует пополнить из имущества казначея.

9   ст. Казначей на нужды надежного монгольского бичечи в счет мирских сборов покупает канцелярские принадлежности, которые запи­рает в народный (мирской) сундук и берет оттуда их по мере надобно­сти. А секретарь главного тайши, если захочет взять на себя доставку канцелярских принадлежностей для нужд главного тайши, то пусть по­купает сам, если не хочет, то пусть заботится об этом казначей.

10   ст. В каждом роде должно быть по 1-му сайту и кроме того на каждые 200 душ населения еще 1 сайт. А так как в каждом роде есть свои подводы уртоны, то должно быть еще по одному лишнему сайту (повидимому, для заведывания этими подводами). Кроме этого на каждые 50 человек должны быть пятидесятники (это было и у Иркут­ских бурят), на их обязанности возлагается составление ведомостей по­сева, сборов хлеба, распашки залежей, выдача и пополнение запасов в хлебозапасных магазинах, заботы о привитии оспы непривитым детям, сведения относительно выкошенного сена, относительно количества скота и пр. ведомости, составляемые в установленные сроки и предста­вляемые по принадлежности своим сайтам. В случае возникновения ка­ких-нибудь общественных нужд эти пятидесятники с подведомственным им населением обсуждают эти вопросы и выполняют решения, (а также) приводят в исполнение и решения своих сайтов.

11  ст. В Онинской конторе и в родовых домах 11 родов на об­щественные деньги вина пусть не пьют, если-же кто из сайтов взду­мает пигь наказать его в законном порядке, а истраченные на вино деньги заставить уплатить. Ни в коем случае вина не пить,

12   ст. Во время албанного суглана 11 родов, во время Онинской ярмарки должны быть назначаемы указом главн. тайши 2 надежных сайта для надзоре за тем, чтобы собравшийся народ не пил вина, не играл в карты не делал безпорядков, а также для того, чтобы разби­рать все возникшие на этой почве споры. До конца с‘езда они долж­
ны повсеместно обходить и если увидят нарушителей порядка пред­ставлять таковых в контору.

13  ст. Тайши, родовые и мирских изб сайты, созываемые на с‘езды конторой, пусть не опаздывают ни надень, ни на час, в против­ном случае там-же решат, каким образом следует наказать сообразно степени виновности опоздавшего.

14   ст. Установленные положением в 11 родах сайты 9 мирских изб со своими бичечами пусть не оставляют, уезжая на свадьбы и пиршества, своих мирских изб. Пусть не раз'езжают (вообще?)

Все мирские дела пусть хранят, как постановлено, в русских избах, а в бурятских юртах пусть не держат. В случае утраты мирских дел в бурятских юртах или в помещениях не русских виновный сайт со своим бичечей подвергается законному наказанию.

15  ст. Расходы по продовольствию, снабжению одеждой и прочие расходы учеников Онинской школы должны удовлетворяться неукосни­тельно родовым обществом по принадлежности. Только содержание каморника должно быть на средства всех 11 родов.

Мы обязуемся их зимнюю и летнюю одежду, обувь, штаны изго­товлять красиво и хорошо. Так, чтобы начальству было приятно видеть.

16  ст. Чтобы (можно было) держать в чистоте и (было) кому то­пить, окарауливать амбары и пр. казенное имущество будем содержать 2-х каморникоа, а для арестного помещения 1-го тюремщика по годо­вому найму, все расходы по этому возлагаются на народ.

17  ст. Для секретаря главн. тайши, для его толмачей и рассыль­ных, а также для конторских депутатов, казначея, каморников, рас­сыльных, отводятся покосы из общественных угодьев вблизи конторы.

18  ст. Так как у главного тайши много разных дел и т. к. в кон­торе для ее обслуживания одного рассыльного не достаточно, то при главном тайше по годовому найму должен быть 1 рассыльный и при конторе 2, содержащихся на счет народа.

19  ст. На Курбе, на Зырилее построить на народные деньги по 1-му карбасу, на Уде и на Кудуне паромы ставить нельзя, т. к. это было бы очень рискованно, непременно нужно ставить карбас, кото­рый построить на народные деньги.

20   ст. В 14 родовых управлениях 11-ти родов один сайт, один казначей, один бичечи и 2 повара должны довольствоваться на народ­ные средства. Второй повар довольствуется потому, что он несет обя­занности ямщика, во время-же суглана сайты 200 душ пусть от своего народа довольствуются по принадлежности, по своим личным делам под разными предлогами пусть не задерживаются и своему народу расходов тем лишних не причиняют. А податные люди в положенный срок пусть представляют своим сайтам все сборы.

21  ст. В 14 родов, управл. 11 родов будем иметь по I казна­чею.

22  ст. 2-й, 3-й и 4 тайши, а также Агинский захиракчи дзайсан Мохугин во время Онинского суглана со своими товарищами (спутника­ми) должны довольствоваться на общественные суммы, получаемые от казначея, кушать должны бережливо.

Следуют подписи: Хоринского Главного Тайши Титулярного со­ветника Дымбил Галсанов‘а, 3-го тайши, 4 тайши-Агинского захиракчи и др., всего свыше 40 подписей.

8.

1818 года мая половина месяца... числа в Конторе Хоринских И родов тайши, родовые старейшины (,,теригуу“) и все сайты, а так-, же нижеподписавшиеся сайты 12-ти мирских изб („изб-собраний-цогла-

Гарун гер“) с лучшими (,,эрхем“) податными людьми, ввиду того, что у нас нет русских писарей (,,бичечи“) и переводчиков, с‘ехавшись на настоящее всеобщее собрание (,,цуглогар“) в ответ на пункты печат­ных указов Удинского Земского Суда от 22-го марта и 30-го зз №№ 3475,3709, где имеется (в свою очередь) ссылка на указ Иркут­ского Губернского правительства, и справившись по каждой отдельной статье требования в старых указах и документах, хранящихся в нашей конторе, а также сообразуясь с нашими обычаями, которые, по устным преданиям, существуют еще с ранних времен, (постановили) доложить:

1)   На вопрос, какое управление имели Хоринские буряты с ран­них времен (до настоящего времени),сообщаем,—~относительно внутрен­него управления Хоринских родов изложенного письменно уложе­ния нет, но, кажется, что родовые сайты и главные тайши изстари раз­бирали и решали дела устно между податными относительно взаимно­го отдаривания скотом по случаю заключения брачных договоров („урук элиген^су хогоромца"), воровства, ссор, раздоров между супруга­ми и касательно разных обид, согласно установившихся среди нас обычаев.

Еще раньше, по предложению Удинской Провинциальной Канце­лярии нашим прежнии главным тайшей Дамбо-Дугар Ринчино, (вторым тайшей)Юмцерен Ванчигун, депутатом Гомбо Ольборийн, совместно со всеми родовыми сайтами составлено в 1781 году июля 10-го дня„токтогол„ под названием „худуген-уложение" и представлено оное на монголь­ском языке в Провинциальное учреждение. На основании того мон­гольского уложения мы жили, но потом в 1808 г» к прежнему положе­нию пребавлены были еще несколько стетей, этим уложением мы в настоящее время и управляемся.

2)  На вопрос, в каком порядке указанные в предыдущей статье дела решались прежде и насколько теперь по сравнению с прежним временем изменились обычаи и (условия) жизни? имеем ответить—хотя нет резко заметных новых изменений в жизни, но имея ввиду народ­ные обычаи (быт) и законы настоящего времени, является потребность прибавить нескоиько статей к выше указанному положению (т. е. 1808 года).

3)   Все внутренние наши сборы на дороги, мосты, перевозы, на содержание домов собрания при конторе и пр. собираются нами 1 раз в год, в таком порядке, что до начала представления „албо“ главные и пр. тайши с родовыми сайтами с‘езжаются и (предварительно) наме­чают (исчисляют), на какие расходы и сколько денег следует собрать с народа, составляют приговор („цагласии ии хигет“) (русское слово— согласие), разверстывают по каждому роду, подушно на все состоятель­ное население и собравши с народа (таким образом) деньги, вносят в контору, а контора вносит (вписывает) эти деньги в шнуровую книгу („хинийге“ с печатями) и выдает деньги, кому и за что стедует, заста­вив получателя расписаться, затем книгу контора для отчетности пре­дставляет в Земский Суд.

4)  Что касается пределов ведения Тайшей, имеем изложить (ниже) следующее.

В патенте, пожалованном из Москвы в 1729 году июля 4 дня на имя первого (Хоринского) тайши Шодо поведено так „с того Шодо, а также с его кровных родственников и сыновей, не только в нашу казну не требовать податей, но в виду пожалования Нашим императорским величеством выплачивать нашему верному тайше Шодо по 20 руб. жа­лования ежегодно из нашей Государевой казны“.

Тот Шодо и его дети (потомки) будут считаться (,,ходить“) отны-

не за Нашим Величеством (так сказано в патенте). С того патента при­лагается копия.

Кроме того, в выданном от Саввы Владиславовича графа Иллирий­ского в 1828 году июля 30 дня патенте, еще в бытность того тайши Шодо в чине зайсана, сказано: „названный зайсан имеет малолетнего сына и ради службы отца (этого мальчика) зайсана Шодо, как только исполнится совершеннолетие, не записывайте в податные („албан— дор“)

После смерти того тайши Шодо сын его Ринце указом от 1732 года февраля 25 дня за № 469 утвержден тайшей, после его смер­ти сын его Джанцан указом пограничного Комиссарства от 1765 года за № 952 поставлен тайшей, после же его смерти младший брат Джан- цана Дамба Ринцеин тоже указом пограничного Комиссарства („Зурга- на“) 1768 года декабря 4-го дня за № 373 поставлен тайшей, но тайша Ринцено умер бездетным.

А происхождение второго тайши таково. В указе Иркут, провин­циальной канцелярии 1732 года 19-го июля за № 363 на имя Харга- найского рода Олбори Тоджийну написано:“ Ныне в 1732 г. июля 15 дня (ведения) тайши хоринских бурятских ll-ти родов Ринце Шо- доина зайсанги Саглай Ширену (ее ,,Шерену“) с другими людьми от всех И родов подали прошение в Иркутскую провинциальную кан­целярию, в коем (в свою очередь говорится)—изложено: „в прошлом 1728 году указом почившего в нирвану его величества императора удо­стоился получить чин тайши (зайсан, по др. сведениям—простой охот- ник‘“) Галзотского рода Шодо Больторог-ун, на каковое звание полу­чил патент за (казенной) печатью из Московской Государственной Коллегии. Этот тайша скончался в 1730 году. Сын его, называвшийся Ринце Шодоин, сделался вместо него тайшею, но он малолетен, поэто­му то в июне месяце сего 1732 года (представители) 11 родов, собрав­шись и обсудив, решили обратиться с прошением к ея императорскому реличеству, а обстоятельства этого таковы: „Тебя зайсана Харганатско- го рода Олбори Тоджийна постановили избрать вторым тайшей среди 11 родов, ты хороший человек и способен решать, как следует, всякие дела ея императорского величества, (но) т. к. ты сделался тайшей нын­че, когда провозглашенный (,,об‘явленный“) тайша Ринце—малолетен и еще не разумен, то указом его величества тебя Олбори Таджийна надлежит сделать над ним (нами) вторым тайшей, о чем известно всем, и ради этого то испрашивается указ его императорского величества» поэто­му ныне июля 18-го дня 1732 года, по указу его императорского величе­ства постановлено Иркутской провинциальной канцелярией. „Зайсанги 11-ти родов (ведения) тайши Ринце Шодоина из Галзотского рода,— Саглай Ширену с товарищами по просьбе всего народа, постановили быть тебе Харганатского рода зайсангу Олбори Таджийну вторым тай­шей среди 11-ти родов при тайше (главном) Ринце. А в указе на этот чин, который должен быть выдан из Иркутской провинциальной кан­целярии, надлежит написать так: „ты, Олбори указом его величества поставлен 2-м тайшей среди 11-ти родов, поэтому, ты, Олбори, ея им­ператорскому величеству должен служить верой и правдой и ежели случатся какие пограничные дела (нападение), то должен оказывать за­щиту, а своих родственников и народ, тебе подчиненный, должен поощ­рять и понуждать к безнедоимочному взносу податей, о всяких-же слу­чаях безпорядков у монголов должен подробно и не скрывая доно­сить, а если что услышишь, то тотчас-же, не прибавляя, а так, как есть, должен сообщить властям, поставленным по указу (законным властям).

Того ради, согласно указам его императорского величества, ты мо­жешь расчитывать получить жалование.

Для сообщения выдержек из настоящего постановления отправить указ его величества господину бригадиру Селенгинскому Коменданту Бухгольду, в нем приказать, чтобы он сообщил „тебе вновь поставлен­ному тайше Олбори Таджийну из казны его величества жалование не выдавать, так как в инструкции, данной по указу его императорского величества из Коллегии на имя Статского Советника Иркутского Вице- губернатора Алексея Ивановича Жолобова, говорится (повелевается) выдавать жалование трем тайшам, участвовавшим в проведении Китай­ской границы и в числе этих трех находится названный выше Ринце, кроме же этих трех тайшей, тебе Олборину, жалование выдавать не следует⁴⁴.

Когда он состарился, сын его Дорджижш О гборин указом пэгра- ничного комиссарства 1755 г. марта 30 дня за № 238 утвержден вто­рым тайшей, а на его место зайсан Павел Дорджижабун по указу Иркутского Наместничьего управления от 1786 г. апреля 30 дня за № 3390 сделался тайшею. Когда же состарился и этот (тайша), сын его Бадма Павлун, указом Иркутского губернского правительства от 1815 г. марта 13 дня за № 3580 поставлен был вторым (хоринским) тайшей.

Происхождение третьего тайши-таково. Сын зайсана Харганатского рода Юмцерен Ванчиг-ун указом пограничного Комиссарства от 1769 года ноября 4-го дня за № 326 был сделан зайсаном. В указе, выдан­ном этому Юмцерену от Иркутской Губенской канцелярии в 1771 году сентября 28 дня, было написано, что зайсанги, шуленги, засаулы—Хо­ринских 11 родов (ведения) тайши Дамба Ринце‘ева много раз писали прошения, в коих ходатайствовали, что так как в каждом роде их (количество) податного народа умножилось, а кочевья обширны, между тем в настоящее время у 11 родов имеется только один главный тай­ша Ринце‘ев, а также ввиду того, что государевой службой и податями (,,алба-доимха“) пренебрегать невозможно, то генерал-поручик губерна­тор Бриль в своем указе (приказал), что впредь до особого распоря­жения Ванчиг-ун с зайсаном Галзотского рода Сондол'ом и лучшие из зайсангов пусть решают тайшинские дела. Когда-же состарился этот Ванчигун, сын его Цыбек Юмцерено указом от Иркутского Наместни­ческого Управления 1793 года февраля 1-го дня за № 465 утвержден действительным тайшей, после его смерти Цеден Цебегун указом Иркутского Губернского правительства от 1809 года февраля 23 дня утвержден в этой же должности тайши; также зайсан Михзйла Бато- хоин указом пограничного Комиссарства 1759 года февраля 17 дня за № 89 сделан исправляющим обязанности тайши; относительно-же утверждения действительным тайшей, вероятно, будет сообщено нами своевременно.

После него зайсан Дельгер Мардаин, указом Иркутского Наме­стнического правления от 1793 года февраля 1-го дня за № 466 утвер­жден тайшей, а после его смерти родной младший брат его Галсан Мардаин сделался тайшей, а на его место сын его Дымбил Галсihob был утвержден главным тайшей. Из всех этих обстоятельств яв.тзует, что самый ранний и первый тайша, именуемый Шодо, удостоился исключительной милости и пожалован патентом Его величества. Кроме того запрещено было брать ,,ясак“ в казну, как от него самого, так и от его родственников и сыновей; кроме того Шодо пожалован жало­ванием в 20-ть руб. в год из казны его величества и до сих пор те­перешние главные тайши продолжают получать из казны то жалова­ние; что же касается „ясака“, то последний потомок тайши Шодо,
прежний тайша Дамба Дугар Ринцено (повидимому), как нам кажется, стал вносить.

Таким образом, второй и третий тайши не могут равняться с по­томками прежнего тайши Шодо—это потому, что относительно перваго второго тайши говорилось, что жалования он получать не может и (к тому же) в указе не было сказано, что он освобождается от взноса (дачи) ясака, затем оба тайши указы—об утверждении в должностях получали от здешнего губернского начальства. Затем в патенте тайши Шодо не сказано ясно относительно степени его (власти), есть толь­ко указания, что Хоринские буряты того тайшу во всех делах слуша­лись и подчинялись. Наконец, во всех указах, выдаваемых потомкам тайши Шодо от Губернского начальства и учреждений на чин второго и третьего тайши, поручается им решать все дела касательно сватов­ства, взаимного отдаривания скотом, ссор, воровства, и прочих мало­важных дел, за исключением серьезных дел и дел об убийстве челове­ка. Такая компетенция (круг власти тайши) до сих пор не подверга­лась изменению. Теперешний второй тайша Бадма Павлун и третий тайша Цыден Цыбенжабун искони имеют кочевья по Тугную и управ­ляют бурятским населением, живущим по тем местам (т. е. по Тугную), а равно и по Хилку, и приезжают на с‘езд к главному тайше, ведом­ство у которого распространяется на всех Хоринских бурят, на кон­торские албанные с‘езды (сеймы) и затем по (специальному) вызову для^ обсуждения дел, какие возникнут.

Что же касается их подчиненности главному тайше, то оказывают ему почет, исполняют безпрекословно все его приказания и на с‘езде слова главного тайши имеют перевес. Наших родовых начальников („теригуу"-голов, вождей) в каждом роде имеется по одному, которые начиня с 1801 года удостоились получить от его величества милости­вое награждение чином 9-го ранга. В настоящее время из них в живых осталось 5 человек, вместо-же умерших для управления родом вступа­ли в должность (родовых начальников) их сыновья. Что касается кру­га их ведения, то в каждом роде имеются зайсанги, шуленги и засау­лы, а эти последние сайты ведают податным населением в 200 душ, между этими на каждые 50 душ имеются по одному даамылу, они ре-^ шают и приводят в исполнение указанные родовыми теригуу-сайтами, главным тайшей и Онинской конторой и об исполнении дел своих до­носят главному тайше и конторе. Что касается пределов власти всех зайсангов, шуленгов, засаулов над податными, то они одинаковы, а на их обязанности возложены следующие дела: сбор податей и повин­ностей и сдача их в казну, заботы о пополнении хлебазапасных мага­зинов. Для того, чтобы держать постоянно в исправности почтовые и уездные станции, они, эти сайты, поочередно наблюдают.Они заботятся о развитии хлебопашества, доставляют разного рода ведомости, вые­зжают на починку дорог и мостов, собирают шерсть для казны, ре­шают возникшие среди подданных дела, относящиеся до сватовства, местные тяжбы о скоте, кражах, разные ссоры и тяжебные между супругами, дела эти решают согласно указа на чин (в нем определена бывает обычно компетенция) и применительно к своему степному по­ложению. Виновных людей секут розгами, запирают и взыскивают с них в пользу общества денежные „штрапы“.

5 ст. Сколько бы ни было всех сайтов, но все-же их приходится не больше, чем один на 200 душ податного населения, из этих сайтов многие уже умерли, вместо-же них вступили ( в должность) их сыновья. Часть сайтов, после избрания в свою должность были утверждаемы в цей Губернским правительством, большинство-же исправляет должности
зайсанов, шуленег, засаулов, исключительно по выбору народа, поэ­тому в настоящее время имеется их 66 человек. Выборные приговора о награждении их разными чинами отныне будут представляемы по начальству. Мы все сайты от народа ничего не получаем. В целях же облегчения тягот населения, мы уплачиваем подушную подать за обед­невших, состарившихся, умерших и малолетних, выплачиваем также за себя и земские сборы, участвуем в содержании уездных станций („ур- тонов“). На довольствие во время служебных с‘ездов, созываемых при конторе, собираются с народа 200 тысяч руб.

б, Онинская контора в начале была открыта указом Иркутской Правинциальной канцелярии 1749 года марта 2-го дня за № 1085 под названием „мирская сборная изба“; с того времени все распоряжения и указы начальства, адресованные на имя главного тайши, а также все дела, подлежащие хранению и решению, стали содержаться в той избе. В конце правления главного тайши Ринцеева, стали писать от Баргузин- ского Земского Суда, из друг, учреждений и от начальства адресуя: „Бичигун Контора После смерти тайши Ринцено, при главном тайше Галсан Мордаине большинство указов и дел ст^ло приходить на имя Онинской конюры, так и до сих пор. Почему земское начальство наи­меновало .,конторой“ и по чьему повелению произошло это—(сведе­ний^ имеется, но, одноко, от Удинского земскоао Суда в минувшем 1816 года февраля 27 дня указом предписано было, чтобы в комнате собра­ния поставлено было „жирсало*, (зерцало) и мы поставили. В настоящее время ведомство конторы заключается в том, чтобы решать после глав­ного тайши среди Хоринского народа все дела, а присутствие (конто­ры) состоит из главного тайши и 6 дапутатов, последние должны дежу­рить при конторе поочередно и решать (конторские) дела. Внутренние земские дела, а также трудные тяжебные дела, возникающие среди подведомственного им населения, решают, не вызывая сайтов с мест (,,худон“-ов) ^х).

1) Другие, находящиеся в его распоряжении рукописное материалы по обыч­ному праву монгольских племен, автор надеется напечатать впоследствии.

CONTENTS¹)-

This work contains an introduction, three parts, conclusion and additio­nal part.

The first part of this work-MongoI Law (in its exact sense) is divided into seven chapters.

The first chapter is devoted to common law of the Mongols in the Jenghis-Khan’s epoch and his successors. First of all it has brief historical datas of the ancient Mongols, bringing forth the historic origin of the great Jassa of Jenghis-Khan, quoting the fragments of jassa and aphorisms of the great Khan. The author givs the characteristics of Mongol Law of the epoch in question, taking for its basis the fragments of Jassa and testimonies of the contemporaries (Plano-Carpini, Robruk, Marko-Polo), marking out an absolute power of the Khan and general rigidity of the rules of Jassa and customs of the Mongols. As a farther step the author dwells upon the code of Yuan Dynasty of 1320. There was an opinion in Russian scientific literature, expressed by father Hyacinth, the most famous sinologist, prof. Popoff and an author in his preceding work, that out of the two codes, edited by the Mongolian Yuan Dynasty, first, the Code of 1320 being issued specially for Mongolia, and is known, as the Mongol code But however, in this work the author, by way of comparing the contents of the Mongol code of 1320 with chinese law, declares, that the Mongol code of 1320 does not content Mongol law, but chinese and expres­ses his doubt, that the Code of 1320 could represent any special code for Mongolia. In the next paragraph the author describes the dzarliks (decrees), defters and paizes as peculiar juridical documents of the epoch. The last para­graph is devoted to the judicial system of the ancient Mongols. The author, thaking for a basis the testimonies of Helui-Tsiutsai, Plano Carpini, Rob­ruk, Marko-Polo, Odorik and some others, comes to a conclusion, that in the epoch of Jenghis-Khan and his nearest successors there was no regu­lar judicial system. Although there existed the rank of the head judge, but the local administrative power and violence prevailed. The author, concluds, that the organisation of the judicial function was the weakest point of the Mongolian governement.

In the second chapter attention is paid to the law of Oirat federation epoch, in which the author gives a short historical sketch of Mongolia of the said epoch and makes the research in the juridical records of the given epoch: the ancient Tsaadjin Bichik, Mongol-Oirat Regulations of 1640, the supplementary decrees of Galdan Khun-Taidji and the inscriptions. Pallas preserved some fragments of the ancient Tsaadjin-Bichik for the science, the origin of this record is ascribed by the author to the moment of founda­tion of the Oirat federation (in about the beginning of 15-th century). The principal juridical record not only of this epoch, but also of the Mongol law in general is the Mongol-Oirat Regulations of 1640. The author gives a detai­led description of the outer history of this record and its contents, as well as the supplementary decrees of Khan Galdan, making general estimation of them all. The author remarks, that the Regulations of 1640 have in its basis patriarchal state and points out to the fact, that the Regulations of 1640 greatly disagree with Jassa and in particular marks out general reduction of punishment in comparison with Jassa. The inscriptions are nothing else but the decrees of khans, carved or painted on rocks, through which the roads of nomands led

The third chapter is devoted to the law of Northern Mongolia (Kha- Ikha). Here the author deals with the ancient great code of seven northern hoshuns of Mongolia yet unknown to science, the origin of which he is apt te bring to the second halft of the 16-th century. Next he givs a detailed description of a newly discovered code of Northern Mongolia-Khalha Djirom (by Mr. Jamtsarano). The text of this code has never been published. This code presents by itself a collection of records of the Northern Mongolia customary law, the first part of which originated in 1709. It is of great importan­ce for those, who study the Mongolian law, because together with the great Jassa and Mongol-Oirat Regulations of 1640 it is the third most impor­tant record of Mongol law, still being in force up to the twentith century among the vassals of Khutukhtu of Urga (shabinars).

The chinese legislature in Mongolia is dealt with in the fourth chapter. The author describes the condition of the administrative organisation in old Mongolia under the influence of China and gives the information about Mon­gol code of emperor Kwansi 1696, whose manuscript was lately found in Mon­golia and then he introduces the contents of the codes of 1789 and 1815, giving their generall characteristics. The author declares, that both codes contain the norms of administrative and criminal law chiefly, stating that they were under the great influence of Chinese law and had almost no ruls concerning the private law. And in this epoch the Mongols used the customary pri­vate law of their own.

The fifth chapter is about the chinese so called Autonomic Mongolia (1911-1924). The shortest historical datas about Mongolia of 20-th century and the condition of private and criminal law as well as legal proceedings are included in this chapter.

The sixth chapter says of the chinese influence upon the Mangolian law. This chapter contains a general sketch of chinese (criminal) legislature and shows the limits of this influence. In particular the author proves the possibility of this influence also upon the Jassa of Jenghis-Khan (the identical
system of prosecution in both and the contents of some fragments—1,5,25 —from Jassa speak in favour of this). The Mongol-Oirat Regulations of 1640 and Khalkha Djirom,as the author apt to suppose, did not undergo this influence. But the Mongolian codes of 1789 and 1815 represent the picture of the great influence of Chinese administrative and criminal law upon the Mongolian. Equally the Chinese criminal law and legal proceedings had a decided influence upon the Mongolian law and legal proceedings, in the time of Autonomic Mongolia. The Chinese private law had but slight influence upon the Mongolian private law (such as: lease and the proportion of interest), being regulated even in this case by the code Khalkha Djirom and customs of the Mongols.

The seventh chapter is devoted to the influence of the Mongol law upon Russian. The Russian scientists take two points of view in this mat­ter. Some of them (the majority) find, that the conquest of Russia by Mongol-tatars (1240) and the two centuries of their rule did not exercise much influence upon the Russian culture and law, while the rest (minority) consider that this rule did really much in changing Russian culture and particulary law. The author takes side of the majority and in accordance with Mongolian and Russian history as well as law proves, that Mongol -tatars could not exercise any influence upon private and criminal law of ancient Russia, while the influence of the principles of rule and law administration was not so much important, but secondary.

The second part of this work-Buriat Law-is divided into four chapters.

The first chapter contains brief historical datas of the Buriats, the informations about the particularism of the Buriat law (southern and nort­hern Buriats etc) and the codification of customary law of the Buriats and other nomads of Eastern Siberia by Russian governement (the drcft was published in 1841). The second chapter is devoted to the customary law of the southern (transbaikalian) Buriats. Here first of all the author givs the infor­mations about the sources of Buriat law, then he introduces the contents of the records of southern Buriat law (the norms of administrative, private and criminal laws as well as legal proceedings). The private law is particularised and many manuscripts are taken for its basis by the author. The third chapter has for its subject the customary law of northern Buriats (province of Ir­kutsk): the sources, the administrative law, private and criminal law and the legal proceedings. The fourth chapter describes the judicial system of the Buriats from the conquest of the Buriats by the Russians up to the 20-th centu­ry. The author givs a general estimation of the customary Buriat law and in particular he indicates, that the Buriat customary law has the common ba­sis with the customary law of the Mongols and is a special branch of it. But it differs very much from the Mongolian law (in its exact sense). It is more de- velopped principally because of the.influence of the Russian culture and law. Contrary to the other Russian scientists-A. R., Spassky, Leoniovitch, Goor- land-the author declares, that the Mongol-Oirat Regulations of 1640 was not used among the Buriats and also was not an immediate source of Buriat codes
and regulations (as well as the Khalkha Djirom). Buriat codes and regula­tions, as the author is apt suppose, are independent.

The third part of this work-the Kalmuck law-contains four chapters.

The first chapter inclouds the historical sketch about the Kalmucks. In the second chapter the author declares, that the fundamental source of the Kalmuck law was the Mongol-Oirat Regulations of 1640, used in the Kalmuck steppes, and also exposes some of the contents of supplementary laws of Khan Donduk-Dashi. The third chapter contains the draft of code of Kalmuck law (1822-1827). The fourth chapter is devoted to the organisa­tion of the judiciary system of the Kalmuck and general remarks about the Mongolian law. The author points out, that the customary law of the Mongols, Buriats and Kalmucks is in its substance the same law of the common Mongol origin, based on the nomade culture and patriarchal state. Here the Mongol law is the general basis, but the Buriat and Kalmuck laws are its branches. The author remarks, that the Buriat law is more original than the Kalmuck one, because the Buriat tribes had separated earlier from the common Mongolian basis.

In the conclusion the author explains the importance of Mongolian law for the sociology and the comparative jurisprudence, describing the social state of Mongol tribes. He analyzes, from the point of view of the compa­rative jurisprudence, the fundamental institutions of private Mongolian law: the family state, the property, the liability for dammage, inheritance, the judiciary system and their evolutionary progress¹).

!) Some of the manuscripts of the customary law of Mongolian tribes are published by the author to represent the additional part.

Нраткое оглавление.

Предисловие ......... 3—5.

Часть первая—Монгольское право.

Гл. I—Общее право монголов эпохи Чингиз-хана и его преемников.

Монголы—исторические данные. Великая Яса Чингиз-хана и изречения последнего. Памятники эпохи чингизидов.

Уложение Юаньской династии. Ярлыки, дефтеры, пай­зэ. Организация суда ...... 7—32.

Гл. II—Право эпохи ойратского союза (Джунгария).

Исторические данные. Древний Цааджин-Бичик. Монголо- ойратский устав 1640 г. и дополнительные указы Гал­дана хун-тайджи. Писаницы. ..... 33—70.

Гл. III—Право северной Монголии (Халха).

Великое семихошунное уложение. Халха-Джиром. . . 70—81.

Гл.—IV—Китайское законодательство для Монголии.

Административное устройство Монголии. Уложение имп.

Канси 1696 г. Уложение китайской Палаты Внешних Сношений 1789 г. Уложение китайской Палаты Внеш­них Сношений 1815 г. .....                                                      81—104.

Гл. V—Право автономной Монголии.

Исторические данные. Нормы права. .... 105—113.

Гл. VI—Влияние китайского права на монгольское.

Общие замечания. Китайское законодательство. Взаимо­отношения китайского и монгольского права. . . 113—127.

Гл. VII—0 влиянии монгольского права на русское.

Общие замечания. Гражданское, уголовное и государствен­ное право монголов и русских XIII—XV в. в. . . 128—143.

Часть вторая—Бурятское право.

Гл. I—Буряты.

Исторические сведения. Партикуляризм бурятского права

и попытка кодификации. ...... 144—154.

Гл. II—Обычное право южных (забайкальских) бурят.

Источники. Административные нормы. Частное право. Уго­ловное право. Судоустройство и судопроизводство . 154—209.

Гл. III —Обычное право северных (иркутских) бурят.

Источники. Административные нормы. Частное право. Уго­ловное право. Судоустройство и судопроизводство . 209—226.

Гл. IV—Организация суда у бурят.                           Стр.

Суд у бурят до Устава об управлении сибирскими инород­цами 1822 г. Организация суда от Устава 1822 г. до революции 19] 7 г. Суд у бурят после революции 1917 г. Общие замечания ...... 227—241.

Часть третья—Калмыцкое право.

Гл. I—Калмыки—исторические сведения. . 242—247.

Гл. II —Дополнения хана Дондук-Даши к Уставу 1640 г.

Монголо-ойратский Устав 1640 г. в калмыцких степях. До­полнительные постановления к нему хана Дондук-Да­ши—источники и содержание. ..... 248—257.

Гл. III—Свод калмыцкого нрава 1822—1827 г.г.

Составные элементы. Содержание. ..... 257—270.

Гл. IV—Организация суда у калмыков.

Суд у калмыков согласно постановлений Дондук-Даши, по Своду калмыцкого права и по Своду Законов. Общие замечания.     270 — 274.

Заключение—[Монгольское право и сравнительное пра­воведение] ........ 275—306.

Приложение—(Памятники обычного права монгольских

племен) ......... 1—38.

1.   Цаадза хоринцев и селенгинцев 1759 г,, стр. 1,

2.   Хэб хоринцев 1763 г., стр. 1, 3. Хып-ток-тогол хо­ринцев и селенгинцев 1788 г., стр 2, 4. Дзакия-наказ 1793 г., стр. 4, 5. Докладная записка и хын-ток-тогол хоринцев 1800 г., стр. 5, 6. Степное уложение хорин­цев 1808 г., стр. 8—30, 7. Приговор хоринцев о поряд­ке управления от 18 дек. 1817 г., стр. 31, 8. Приговор хоринцев о порядке управления от мая 1818 г, стр. 33.

Contents .......... 39—42.

ПОГРЕШНОСТИ. На стр. 133, строка б снизу и в примеча­нии напечатано: „восточной части империи", „восточных улусовна- до читать: западные части, западных улусов. На стр. 135, прим. не читать: „и Псковская судная грамота".

По Монголии:

	О научной разработке и кодификации бурятского обычного права—статья, Голос бурят—монгола, Чита, 1921 г. № 2. Обычное право бурят, стр. 120, Чита, 1921 г. Обычное право монгольских племен, стр. 250, Вестник Азии (Харбин), №№ 51, 52, 1923 и 1924 гг. Монгольское право и сравнительное .правоведение—ст., Изве­стия Юридич. Факультета в Харбине, т. VII, 1929 г. (есть отд. оттиск). Два памятника обычного права монгольских племен- -Вест­ник Маньчжурии № И—1929 г. и № 1—1930 г. К вопросу о влиянии монгольской культуры и монгольского Права на русскую культуру и право--ст., Изв стия Юридич Факуль­тета, т. IX (печатается). Монгольское право (преимущественно обычное), стр. 406+42, Харбин, 1931 г. По Китаю: Правоотношения по недвижимостям в Кита.. -Ст., Известия Юридического Факультета, т. I, 1925 г. (отд. оттиск). Основные институты китайского гражданского права—очерк, Вестник Маньчжурии, 1926 г., №№ 5 и 6 (отд. оттиск). Современное гражданск. право Китая, вып. I, 1926 г., стр 196, в.лп. II, 1927 стр. 107. Новое китайское гражданское право ст., Известия Юридич. Факультета, т. IV, 1927 г. Основные начала земельного, горного и лесною права Ки­тая, 1928, стр. 135. Проект гражданского уложения Китайской Республики. Пе­ревод К. В. Успенского под редакцией проф. В. А. Рязановского. Книга I—Общие учения, 1927 г. Книга II—Обязательства, 1927 г. Гражданское Уложение Китайской Республики--перевод Ван- Цзэн-Жунь под редакцией проф. В. А. Рязановского (книги I, II и III подготовлены к печати). На англ. языке: Fundamental Institutions of Chinese Civil Law, 1926, p. 74. The Modern Civil Law of China, part I, 1927, p. 192. „ » ,, ,, » м part II, 1928, p. 141. Customary Law of the Mongol Tribes, 1929, p. 306. Сохранившиеся экземпляры имеются в продаже: Харбин (Китай), Т. Д. Чурин и Ко. Tsingtao (China), Bookseller G. G. Telberg. Р. Геогр. Об-ва, г. V, в. 3 и 4. Он же—-О писанницах Минусинского края, т. III, в 4— 5, Попов П.—Яса Чингиз-хана и Уложение монгольской династии Юань чао-дянь-чжан, Записки Вост. Отд. Р. Арх. О-ва, т. XVII, в. IV (приведено содержание монгольского уложения 132J г.), Леонгович—Древний монголо-ойратский или калмыкский устав взыска­ний, 1879, Голстунский—Монголо-ойрагские законы 1640 г., 1880 г., Липовцев—Уложе­ние Китайской Палаты Внешних сношений (1815 г.), 1828 г.. Жамцарано и Турунов—Обо­зрение памятников писанного права монгольских племен, Сборн. Государств. Иркутского Университета в. I, 1920 г., Гурлянд—Степное законодательство с древнейших времен по XVII ст., Известия Археологии, истории и этнографии при Казанском ун-те, т XX, вып. 4-5, Плано-Карпини—История монголов, пер. Малеина, 1911 г., Рубрук—Путешествие в восточные страны, 1911 г., Минаев—Путешествие Марко-Поло, 1902. Жамцарано и Туру­нов—Халха Джиром, Сборник Ир. Г. Ун-та, вып. VI. 1) Юань Чао-ми-ши, стр. 173 (Пер. Палладия). ') Таково господствующее мнение (среди русских ученых см. в особенности Бере­зин—Очерк внутр. устройства улуса Джучиева, Григорьев—О достоверности ярлыков, данных ханами Золотой Орды, в сборнике его статей—Россия и Азия, Палладий—Юань- чао-ми-ши, прим.-578). Но есть и возражения Так, П. Попов, в статье Яса Чингиз-хана и Уложение Монгольской династии Юаиь-чао-дяиь-чжан (Зап. Вост. Отд. Р. Арх. О-ва, т. ХУ11, в. 1У), отвергает существование Ясы, как письменного законодательного памятни­ка. Он указывает, что Яса должна бы войти в законодательные сборники монгольской династии в Китае—прямых продолжателей династии Чингиз-хана. Между тем, в уложении Юаньской династии 1320 г. он нашел только три ссылки на Ясу Чингиз-хана и только одна из них соответствует фрагменту Макризи. По его мнению, Яса представляет лишь наказы Чингиз-хана, которые не существовали в письменном виде, а сохранились лишь в устной передаче и дошли до арабских писателей в искаженном виде (стр. 0151-0152). 3)     Sammlungen, I, 193. 4J Ср. Леонтович, ук соч. 198-199. ных повинностей, из коих наиболее важными были военная повинность и подводная по­винность. Монголы не только сами все были воинами, но в своих беспрестанных похо­дах обязывали помогать им своих данников, заставляя выставлять большие контингенты вспомогательных войск. (Ср. Плано-Карпини, 39 и др.). О подводной повинности см. след, примечание. Вообще же единой налоговой системы в монгольском государстве не суще­ствовало. Монголы приспособлялись к налоговым системам покоренных стран. 3)     См. Юань-чао-ми-ши, стр. 115 и 130. !) Наблюдательный Плано-Карпини отмечает: „А вышеупомянутый император, как имеет управляющего, первых секретарей и писцое, так имеет в делах, как общественных, так и частных, всяких чиновников, за исключением стряпчих, ибо все делается без шума судебных разбирательств по воле императора. И другие князья татар поступают также в том, что к ним относится" (История монголов, стр. ”59). !) Нам лично думается, что оно было не велико. !) См. по этому вопросу „Эрдэнийн-Эрихэ", стр. 104 и сл , Лауфер, Очерк, стр» 85-86, ср. также Покотилов—История восточных монголов в период династии Мин (по китайским источникам), 1893, стр 198. *) Для объяснения встречающихся в настоящей работЬ терминов и названий, отно­сящихся к ламаизму, позволим сделать следующие краткие указания. Ламаизм знает три степени духовного сана' 1) Гелюнг, от которого требуется ис­полнение 253 предписаний и знание канонических книг, 2) Гэдул, от которого требуется исполнение 40 предписаний, умение переводить с тибетского на монгольский и знание какого нибудь искусства и 3) Банди, от которого требуется исполнение 9 предписаний и знание ряда молитв и обрядов Кроме того, есть нечто вроде монахинь или женщин—■ священников: шибаганца—женщина, принявшая посвящение и исполняющая предписа­ния, относящиеся к гецулу, она бреет голову, носит духовное платье и т. п., но так как в Монголии нет женских монастырей, то живет в семье, и нечто вроде послушников уб;ши и убасанца, это—миряне, давшие обет держать пост, читать молитвы и исполнять некоторые предписания (убаши—8, убасанца—5), имеют некоторые отличия в одежде. Ламами имеют право называться, собственно, высшие духовные чины ламаитского духо­венства, (гэлюнги и гэцулы), из них главные ламы носят название Хамбо-Лам (вроде епископов), но из учтивости ламами называют и низших духовных лиц. Общее название духовенства—хавараки. Кроме первосвятителей ламаизма Далай-Ламы и Банчен-Эрдени и прочих Хутухгу (перерожденцев), а также упомянутых Хамбо-Лам, в ламаизме суще­ствует целый ряд духовно-административных должностей, из которых отметим следующие: Ширету—настоятель монастыря (архимандрит), при нем состоит совет пяти лиц: Цорджи, Шандзотба, Джасак, Да-Лама и Нансо; Цорджи—помощник Ширету (благочинный), Шанд- зотба и Джасак наблюдают за поведением духовенства, заменяют Ширету и Цорджи в их обязанностях, Да-Лама и Нансо наблюдают за поведением духовенства и обучением бандиев и убаши. При Хамбо Ламе состоит секретарь—Донир. Кроме указанных, суще­ствует целый ряд второстепенных духовных лиц: Джитба, Гурумба—старшие ламы в не­больших храмах (сумэ), Гэбгуй—следит за благочинием и порядком в главном храме (да­цане), Умзат—уставщик, Нирба—казначей и т. д Монастырь называется Хиг, он обык­новенно состоит из главного храма и ряда маленьких, при которых живут ламы с уче­никами. Главный храм (собор) называется дацан, малые—сумэ, но не редко и весь мо­настырь называется дацаном (как у нас в Забайкальской области) или сумэ. Хурул—соб­рание духовных лиц, а также служба, храм (Голстунский—ук. ооч., стр. 1( 6, 134-137, о. Иокинф—Записки о Монголии, ч. II, стр. 188-200, ср. Позднеев—Быт буддийских мо­настырей). По тексту Леонтовича—персты (155 ст.). [) По данному вопросу см. Владимирский-Буданов: К истории права русских ино­родцев. Университетские Известия (Киевские), 1879 г. кн. IX. Между прочим, проф. Владимирский-Буданов (в указанной статье), находит в ст. I и 16 Устава изд. Леонтовича (I, 13 Голстунского) поток и разграбление Русской Правды (ст. 5 Карамз. списка). С этим сопоставлением трудно согласиться. Монгольский Устав кроме раззорения говорит об убиении преступника и изгнании его потомства—чего нет в русском праве. Кроме того, ст. I Устава говорит не о разграблении, а о планомерном отобрании и разделе имущества преступника, тоже самое встречаем в ст. 15 (изд. Голст., 15 Леонтовича). Такое отобрание имущества скорее можно назвать конфискацией имуще­ства, нежели потоком и разграблением. Влад.-Буданов основывается гл. обр на тексте Паласа, который слова „убить, раззорит, “ переводит — „имущество его должно быть разграблено и сам он с семьей отдан в рабство". Ничего подобного мы не находим ни в калмыцком тексте Голстунского, ни в русском тексте Леонтовича., При таком поло­жении самый текст Палласа представляется весьма вольным переводом на немецкий язык' с которым, вопреки мнению Ф. И. Леонтовича, отдающего ему предпочтение перед рус­ским, надлежит обращаться с осторожностью. *) Иакинф—Историческое обозрение ойратов или калмыков, стр. 130—135. Ср. его-же—Записки о Монголии, стр. 134 и сл., Костенков—Исторические и статистические сведения о калмыках, стр. 39 и сл. !) И действительно отношение было очень жестоким. С пленными не стеснялись. По приказанию известного нам хана Галдана на одном из островов озера Зайсана было перерезяно 15000 пленных неприятелей, так что все озеро покраснело от пролитой крови. Таким образом, традиции Чингиз-хана далеко еще не умерли среди монголов в XVII столетии» !) Ц Жамцарано и А. Турунов. Халха Джиром (описание памятника), 1923 г. От­дельный оттиск из Сборника трудов профессоров и преподавателей Госуд. Иркутского Университета, вып. 6. О Халха—местопребывание Богдо-Гэгэна и уложение Халхи проникнуто особым уважением к Богдо-Гэгэну (Высокому) и к делам веры и церкви (ср. еще введение, прим. 4   и др. места). Кто загрязнит воду в колодце, с того полагалось взять молодого коня и корову. Право на утуг (покос) возникало с момента установки юрты. Если два человека, одно­временно поставивших юрты, будут спорить за принадлежность угуга, первенство оста­нется за тем, кто первый выстрелил в воздух (стрелой) или ударил по спорной земле кнутом. 1)  Ср. 35 и 37 ст. Устава 1640 г. !) Три года разрешается пахать за проценты, при чем по словам закона проценты после 3-х лет будут превышать капитал и 4-5 лет в уплату капит. долга. Здесь, очевидно, имеется в виду китайский предельный размер процентов—3% в месяц, т. е. 36% в год (ср. Да-Цин-Луй-Ли, разд. 149). См. подробнее В.А. Рязановский—Современное граждан­ское право Китая, 1926 г., вып. 1., стр. 125. !) Корпус—аймак, корпусный начальник—председатель аймачного сейма (чигулган- даруга). *) См. Да-Цин-Луй-Ли, разд. 149, Boulais—Manuel du droit chinois, I, № 729 и сл. 5)    Указ. соч*., стр. 60-61. >] Китай, И, стр. 18-19. ) См. дальше—заключение. •) См. монг. уложение 1815 г., III-73. ') Обзор гражданского китайского права можно найти в наших работах: Основные институты китайского гражд. права, 1926, Современное гражд. право Китая, вып. 1,1926 г,. Основные начала земельного, горного и лесного права Китая, 1928. *) См. Карамзин—История государства российского, т. V, Костомаров—-Монографии, т. XII, Леонтович—Монголо-ойратский или калмыцкий устав взысканий, 1879, Сергеевич —Древности русского права, т. II и др. ’) Трубецкой—К проблеме русского самопознания, сб. ст. 1927 г., Его же—Европа и человечество (год не ук.), Савицкий—Россия особый географический мир, 1927 г., Вер­надский—Начертание русской истории, 1927, Его же—A History of Russia, 1929 и др. ]) Напомним, что Русская Правда и Псковская Судная Грамота совсем не знали смертной казни. *) Лекции по русской истории, изд. 6, 1S09 г., стр. 107-109. 1)  Как известно, проф. Павлов-Сильванский проводит здесь полную аналогию ме­жду древней Русью и Западом, ср. его Феодализм в древней Руси и др. работы. •) Ssanang-Ssetsen-Geschichte der Ost-Mongolen und ihres Furstenhauses, перев. Schmidt, стр. 75. *) Более подробные сведения о Своде Степ. Законов см. в нашей статье: „Два па­мятника обычного права монгольских племен", Вестник Маньчжурии (Харбин), 1935 г., №1. !) Мы в настоящей работе не пользуемся Сводом Степ. Законов, за исключением одной, двух ссылок в заключении, так как Свод содержит не специально бурятское право, а право туземных племен Восточной Сибири вообще (бурят, якутов, тунгусов и др.), кро­ме того он дает иногда переработку обычаев туземных племен, их нивеллировку, в не­которых случаях значительно уходящую от первоисточников и, наконец, отражает влия­ние русского права. Мы же поставили себе целью дать обзор бурятского права в возможно чистом виде, сохраняя по возможности и партикуляризм последнего. ‘) Сибир. Весгн.1823 г., 1. А. Р. ,.0 законах некоторых сибирских инородцев", стр. 7-8. •) Степное Уложение 1808 г., введение—рукопись. 2)  Приговор мая 1818 года хоринскихП родов, введение, рукопись. 3)  Сборник Самоквасова, стр. 105 и сл. 4)  Что рассматриваемое уложение не ойратский устав 1640 года, видно из того, что последний не делится на три части по родам преступлений, как указывает А. Р. об упо­минаемом уложении. По содержанию оно ближе всего к степному уложению 18J8 года. !) Сведения приведены по указанной статье Жамцарано и Турунова. !) Приговор от мая 1818 года, ст. 3. !) Для понимания употребляемой в монгольских, бурятских и калмыцких актах хро­нологии и исчисления времени вообще необходимо иметь ввиду следующее.—Летосчисле­ние в монгольской хронологии ведется по циклам в 60 л. каждый, которые различаются по 5 элементам: железо, вода, дерево, огонь, земля и 12 животным, составляющим их на­звания. Годы, а также месяцы называются 12 именами, следующих животных: 1) барс— барс, 2) толе—заяц, 3) яу—дракон, 4) могой—змея, 5) морин—конь, 6) хонин—баран, 7)  бичин—обезьяна, 8) такия—курица, 9) нохой—собака, 10) гахая—свинья, 11) халаган— мышь, 12) укырь—корова. Год состоит из 12 месяцев, начинающихся с барса, соответ­ствующего по нашему счислению приблизительно февралю и являющегося первым ве­сенним месяцем. Каждый месяц имеет от 28 до 31 дня. По истечении трех лет из остаю­щихся вне счета дней составляется 13-й месяц, называемый Илегу-Сара (лишний, доба­вочный месяц). Сутки разделяются на 12 часов (цаг), носящих те же названия, что и годы и месяцы. См. Спасский—Обозрение Монголии—„Сиб. Вестн.", 1819 г., VI, стр. 51-52, ср. Нефедьев—Подробные сведения о волжских калмыках, стр. 235 и сл. и др. Ч Древний шаманский обычай, ср. п. 4 абаканской писаницы; аналогичное запре­щение содержится в 1-ом Монгольском Уложении Палаты Вн. Сн.—X, II и в ст. 104 Ст. Ул. хоринцев 1808 г. 3)    Цаадза 1759 года хоринцев и селенгинцев—рукопись. 1) Обычаи братских (бурят) Селенгинского ведомства. Сборник Самоквасова, стр. 149 и следующие, сокращенно будем цитировать: „Об. сел.—(Обычаи селенгинцев). {) Комплект лам при 34 оффициально признанных дацанах Забайкалья 285, см. Ки­риллов—Дацаны в Забайкалье, стр. 118 и прил. 2. В действительности количество мона­шествующих в ряде монастырей—по свидетельству Барадийна—превосходило тысячу че­ловек, см. Богданов—Очерки истории бурят—монгольского народа, стр. 124. *) Степное Уложение 1808 г. хоринцев ст. 42, 43, сокращенно будем обозначать „Ст. Ул.", С. У. *) Докладная записка тайшей, зайсанов, шуленг и пр. И хоринских родов глазно­му тайше Дамбо Дугар Ринчино при приговоре от 1800 года летнего первого месяца 20 дня—рукопись. 1) Ср. П. С. 3. 1835, 11328, 16621, 27501 и др. 1) Предполагается, что для маленького зверя смертельным является первый выст* рел, для крупного только второй. !) Ср. 63 ст. Ойратского устава 1640 г. !) Приговор албанного сейма 11 хоринских родов 1763 г. осеннего месяца 10'дня, ст. I—рукопись. *) Ср. приговор 1I хоринских родов осеннего среднего месяца 10 дня, ст. 3. О Приговор И хоринских родов 1763 года, осеннего среднего месяца, 10 дня, ст. 3—рукопись. ]) См. Сборник Самоквасова, стр. 149-150. *) Петри—Элементы родовой связи у северных бурят, 1924 г., стр. 4-5. !) См. М. Н. Богданов—Очерки истории бурят—монгольского народ!, стр. 89. Ве­роятно, имеются в виду времена до покорения бурят русскими. В некоторых местах бу­ряты и хлеб (просо) начали сеять до покорения их русскими (ср. там же). 1)  Раев—Вести. Р. Г. О-ва, ч. 24, 1853 г., стр. 27, 28. 1)  Усыновлять обычай разрешает лишь из своего рода (Петри, Внутри-родовые отнош ения, 40). J) Об. бал. 2-3, Об. бал., идин. и др. II-IV. Насколько механически производилось обобщение обычаев бурят видно из того, что в обыч. бал., идин. и др. бурят в разделе III повторена ссылка на нижеследующие §§ 3 и 4, каковая ссылка содержится в § 2 обы­чаев балаганских бурят и была там у места, компиляторы же, объединяя обычаи четырех ведомств, прибавили I главу и не изменили ссылку, которая уже оказалась в § III и ссылается на следующие. § 3 и 4 (вместо 4 и 5). 1)  См. материалы комиссии для исследования землевладения в Забайкальи (комис­сия Куломзина), т, V, прил. 77. ') См. проф. Самоквасова—Сборник обычного права сибирских инородцев, 1876 г., стр. 85, 88, 151, 206 и др. !) Ср. Иакинф—Историческое обозрение калмыков или ойратов, стр. 178. !) Зая-Пандита—известный проповедник буддизма в Монголии и просветитель Джун­гарии, составивший ойратскую (калмыцкую) азбуку (1599-1662 г.). ') Древний монголо-ойратский или калмыцкий устав взысканий, 1879 г. 1)  Свободный от податей и повинностей в пользу владельца. *) Необходимо иметь в виду, что наиболее тяжкие уголовные преступления веда­лись русским судом. i)  т. II, Положение об инородцах, разд. III, гл. II. 1)  Блггодаря этому изучение бурятского, в особенности частного бурятского права представляет для исследователя больший интерес, нежели калмыцкого права. Поэтому и в настоящей работе мы больше внимания уделили бурятскому праву, нежели калмыцкому. умерших восходяших, падает на членов рода в зависимости от близости родства (траур, моления и пр.) и в особенности на нисходящих преемников. Браки между членами рода запрещены, наследование открыто для всех членов рода. Родство служит основанием ши­рокой алиментарной обязанности, а также обязанности траура по умершим родственни­кам, который делится на 5 степеней, при чем траур I степени или очень глубокий траур по прямым восходящим родственникам по отцовской линии продолжается 3 года, факти­чески сведенных к 27 месяцам и т. д. (См. подробнее Рязановский—Современное гражд. право Китая, вып. I, стр. 167-169). ') См. М. О. Устав, Пржевальский -Монголия и страна тангаутов. т. I, стр. 49. Хан­галов, Юридич. обычаи у бурят—Этногр. Обозр. 2, 1894, стр. 141, Нефедьев. Подробные сведения о волжских калмыках, стр. 199. (В последнее время такое игнорирование рода матери у некоторых монгольских племен несколько смягчилось и близкое родство по ма­тери стали принимать во внимание как препятствие к браку). *) Петри—Брачные нормы, стр. 27-29. !) Ук. ст., стр. 25. !) Ср. Miiller Lyer—Formen der Ehe, 1924, 48, i)  Китайское писанное и обычное право знает главную жену и низших жен, или наложниц. Хотя Да-Цин-Луй-Ли и содержит запрещение вторичного брака, но он же признает и институт конкубината (раз. 1031. Вместе с тем, существует обычай взятия вто­рой жены, брик с которой отличается or брака с наложницей тем, что он совершается по тому же ритуалу, что и брак с первой женой (сговор, свадебные подарки, посредники, отнесение второй жены в красных носилках с музыкой в дом жениха), чего лишена на­ложница. Однако, ни закон, ни судебная практика не признают такой брак в равной силе и рассматривают вторую жену, как наложницу (разд. 103, 1919 г.—1176 и др.). См. под­робнее: Рязановский. Совр. гражд. право Китая, I, стр. 142-143. Мусульманское право допускает полигамию, но коран ограничивает количество жен четырьмя [Коран, IV, 3]. ') Майский—Современная Монголия, 52 стр. >) В. де—Рубрук, там же, стр. 78, 1911. ) Ук. ст., стр. 19. ') Такое право сыновей вытекает из понятия имущества, как общесемейного дос­тояния. 4) Такой выдел считается достаточным для бедного отца из скота некормящего его сына и по калмыцкому праву, см. ст. 53 Калм. Свода. 3)  Бурятское право стоит на той же ступени развития Ст. 49 Ст. Ул. гласит: кто бы то ни было пусть не отбирает самоуправно свои долги, если же будет самоуправст­вовать, то надлежит все, что самовольно отнято, отобрать и вернуть владельцу обратно; того же, кто отнимает, высечь розгами, а причитавшееся ему считать раз и навсегда погашенным. 1) Цаадза-запрет, уложение, закон, правила запретительного характера. 1)  обильный назьмом утуг богача может служить многолетним источником варазы. У This book is the revised enlargement of the preceding author’s work: Customary law of the Mongol tribes, Harbin, 1929. [1]   А. М. Позднеев. Монголия и монголы, т. III, глава нмонголо-халхасы“, рукопись, любезно предоставленная автору учеником А. М. Позднеева проф. Г. В. Подставиным. !) Сохранили буряты и пережиток старой военной организации—деление на хори- ны (двадцатки), см. Богданов, Очерки, стр. 101. }) Здесь в подобном прошлом нужно искать корней права соседей на выморочные наследства, известного европейским народам—jus vicinorum, Nachbarschaftrecht. (Ср. Heus- sler—institutionen des deutschen Privatrechts, II, § 191. Schroeder—Lehruuch der deutschen Rechtsgeschichte, 5 изд. 347). To же явление имело место и на нашем севере. Фискал доносил холмогорскому епископу в начале XVIII в., что один крестьянин завладел иму­ществом умершей „не будучи ей ни родственный человек, ни близкий сосед”. См. А. Ефименко. Исследования народной жизни, стр. 234. [2]) Щапов. Бурятская улусная родовая община. Известия Сибир. Отдела Р. Г. О. V, в. 3-4, стр. 129. [3])  Элемеьты родовой связи у северных бурят, 1924, стр. 2 и сл. !) М. Н. Богданов об организации бурят до прихода русских говорит следующее. „Есть свидетельства, говорящие о том, что под властью того или другого лица объединя­лось все племя, а иногда и два племени, или, по крайней мере, значительные части двух племен, территориально объединенных. Но нет пока указаний на длительность такого объ­единения. Вероятно, как и монгольские удельные владения, отдельные улусы, роды и пле­мена объединялись для достижения какой нибудь определенной цели, и только в преде­лах выполнения общей задачи". Очерки, стр. 41. [4])  Мы отмечаем здесь лишь основные явления, не вдаваясь в подробности, кото­рые очень интересны, но завели бы нас в сторону от основной задачи. Так, Спенсер различает следующие формы семейно-брачных отношений: беспорядочное половое сожи­тельство, многомужество, многоженство, моногамию (см. Основания социологин, II, 1877, ч. 3, гл. V—VIII), Морган: кровнородственную семью, пуналуальную, сипдиасмическую, пат­риархальную и моногамную семью (Первобытное, общество, 1900, гл. VI), Мюллер-Лиэр: беспорядочное половое сожительство групповой брак, полиандрию, полигинию, моногамию (Formen der Ehe, der Familie und der Verwandtschaft, 3 Кар.). Однако необходимо отме­тить, что учение о беспорядочном половом сожительстве, с которого начинают историю семьи указанные авторы и многие другие, встретило серьезные возражения в науке, см. в особенности Westermark—The History of Human Marriage, I, 1921, гл. III-IX, а также М. M. Ковалевский—Очерк происхождения и развития семьи и собственности, в особ. стр. 17—18 и др. работы этого автора, Krawley, The Mistic Rose, II, 1927, гл. XVII и др. и не пользуется признанием в настоящее время. Такие же институты, как полиандрия, синди- асмическая семья представляют лишь частности в общем процессе. И вопрос о последовательной смене матриархальной, патриархальной и индиви­дуальной семейной организации не бесспорен. Хотя он и имеет за себя большинство ис­следователей, см. наприм. Bachofen-Das Muttirrecht, Mac Lennan-Primitive Marriage. Л Мор­ган—Первобытное Общество, Ковалевский, ук. раб., Энгельс—ук. раб., Kohler-Zur Uhrge- schichte der Ehe, 1897 (см. в особенности гл. И, § 7), однако есть и возражения, см. Westermark—ук. работа, 1, VIII, Rivers—Social Organisation, 1924, V, Леонтович—О проис­хождении семьи, Ж. М. Ю., 1900, VI. О М. Ковалевский. Очерк происхождения и развития семьи и собственности. Лек­ции, читанные в Стокгольмском университете. Перевод с французского, стр. 19-21, 1895. Ср. Л. Морган—Первобытное общество, 1900, стр. 49 и сл., 351 и сл. 0 По монгольской терминологии поколение—юток (ср. 122 и др. статьи М. О. Устава) 0 См. по данному вопросу на русском языке сводку у Ковалевского—Итоги науки, т. X, стр. 31 и сл. Между прочим Шрадер и слово avunculus производит не от avus—дед (по отцу), а от древней формы avi (лат. avia—бабка), см. Инцо-европейцы, 1913 г. стр. 143-144. [6])  Брачные нормы северных бурят. Сборник трудов Гос. Ирк. Ун-та, VIII, стр. 5. Материалы Б. Э. Петри относятся к 1912-1916 г.г. и на них, как на позднейшие мы поз­волим себе сделать несколько ссылок и далее. [7])  Китайское право запрещает браки между родственниками по мужскому поколе­нию, в какой бы то ни было степени родства (Кодекс Цинской династии—Да-Цин-Луй-Ли, разделы 108 и 109). Даже более того, закон держится взгляда, что все лица, носящие одну и ту же фамилию, происходят от одного общего родоначальника, являются родст­венниками и брак между ними воспрещен (там же, разд. 107). Высший Суд в своей практике подтверждает это иравило (1914-596), но более мягко относится к однофамиль­цам и не запрещает им вступать в браки, если они не принадлежат к одному и тому же роду (1919-1093). Что касается родственников по м.тгери, то запрещено: 1) вступать в браки родст­венникам по матери разных поколений, ибо старшее поколение по китайским понятиям заменяет родителей, 2) вступать в браки родственникам по матери, обязанным к трауру друг после друга, при чем сделано исключение для двоюродных: разрешены браки с детьми тегки с отцовской стороны и дяди и тетки с материнской стороны (Да-Цин-Луй- Ли, разд. 108). Препятствием к браку служат здесь также и некоторые определенные от­ношения свойства. (См. подробнее по данному вопросу: Рязановский. Современное граж­данское право Китая, вып. I., стр. 144»-146). 2)   Стр. 35. [9])  История монголов, стр. 5. [10]) Потанин—Очерки, IV, 1883 г., стр. 38. [11]) Некоторые социологи (Бахофен, Мак-Леннан, Каутский) видят в левирате пере­житок полиандрии (группового брака братьев с одной женщиной). [12]) Плано-Карпини. История монголов, перев. Малеина, стр. 5, 1911. [13]) Следы левирата (и материнства вообще) находят и у древних арабов (См. Da­reste Etudes. I, стр. 61 прим., Ковалевский—Родовой быт, стр. 172-3), Китайское право за­прещает левират (Да-Цин-Луй-ли, разд. 109, ли 2, ср. Рязановский, ук. соч., стр. 146). [14]) Ср. также Плано-Карпини, ук. соч. 15. [15]) О неприкосновенности домашнего очага вообще говорится в Халха-Джиром, см. раздел IV. В свадебные обряды бурят входит поклонение огню очага и кормление невестой нового для нее родового огня жиром или маслом. Ср. брачные обряды бурят-шаманистов Иркутского уезда (сайгутского отдельного рода, бардинской волости) и Балаганского уезда. (См. О браках среди бурят. Сибир. Арх., 7. 1912) а также—Потанин, Очерки, IV, 31). Молодая в числе прочего приданого приносила прежде с собою котел к очагу, хра­нительницей которого она и является в новой юрте мужа. [16]) И. Майский. Современная Монголия, стр. 293. 1921. [17])                В. де-Ребрук. Путешествие в восточные страны, стр. 79, 1911. [18]) У аларских бурят тянут невесту мужчины, не отдают женщины (См. Потанин— Очерки северо-западной Монголии, IV, стр. 31). [19]) См. напр. Леббок—Начало цивилизации и первобытное состояние человека, 2 изд., стр. 83. [20])                Ук. соч., стр. 78. [21]) У мусульман жених также платит за невесту выкуп—мер, кебин, который явля­ется собственностью последней. Он обычно уплачивается после совершения брачного до­говора и до совершения брака. Невеста может не допустить совершения брака до уп-г латы кебина (Коран—1У, 28, Дьяков—Этапы развития брачно-семейного права в совет­ском Азербейджане, стр. 60-61) [22])               Леонтович—Калмыцкое право, стр. 218. По китайскому законодательству и обычному праву брак является договором не между вступающими в брак (женихом и невестою), а между семьями (в лице их глав). Согласия жениха и невесты не требуется. Только в стучае длительной отлучки по служеб­ным или торговым делам, исключающей возможность участия старших, жениху разреша­ется самостоятельное заключение брака. Обычай сговора неродившихся детей воспреща­ется (см. разд. 101 ли, разд. 101, лю). И лишь в эпоху республики Высший Суд разъ­яснил, что договаривающимися сторонами в браке являются будущие супруги и нельзя жениха и невесту вопреки их желания принудительно заставить исполнить брачный дого­вор (1918—272,—1921—1050, 1922—1009). Но вместе с тем, тот же Высший Суд не ре­шился порвать всецело с традициями прошлого и разъяснил, что для действительности брака требуется согласие родителей, деда и бабки, а в случае их отсутствия, других стар­ших родственников, иначе может быть предъявлен иск о недействительности брака, т. е. брак может быть оспорен (1913—2, 1915—1907, 1916—2188, 1920—77).См подробнее: В. А. Рязановский—Современное гражданское право Китая, вып. 1, стр. 140—142, 143—144 и др. По мусульманскому праву брачный договор за несовершеннолетних совершают их родители или старшие родственники (валии)., совершеннолетний жених может сам совер­шить брачный договор или же поручить это поверенному, за невесту совершают его валии или же кадий—судья (см. Дьяков, ук ст., стр. 60). Dareste указывает, что невеста дает согласие на брак, по крайней мере молчаливое (Etudes, 1, 61). *) Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства, стр. 107. 1906. [24])                Ковалевский. Очерк происхождения и развития семьи стр. 49, 1895. В дальней­шем в другой своей работе М. М. Ковалевский считает труд одним из факторов воз­никновения частной собственности, но не единственным, а наряду с психологическим фактором—см. Итоги науки, т. X, 1914, 108 и др. [25]) Custom and Right, стр. 70. 1925. [26])               Хангалов подтверждает, что у северных бурят в обычае отделять старших сы­новей, а младший остается у родителей (Юр. Об. Ханг.—1, 2). [27])                То же см. сг. 161 Калмыцкого Свода, при чем старший получает согласно 163 ст. —большую долю. [28])               Если даже, исходя из конца, рассматривать всю ст. 34, как прижизненный раз­дел имущества между детьми, то все же из содержания ст. 34 ясно, что такой прижизнен­ный раздел уравнивается с наследственным преемством. >). Китайское законодательство не знает до сих пор завещания в современном смысле этого понятия (проект гражд. коце.кса уже предусматривает его). Но Да-Цин- луй-ли все же содержит указание на последнюю волю наследодателя (разд. 87, лю), при чем имеет в виду не формальное завещание современного права, а нечто вроде ряда „Русской Правды"—распоряжение наследодателя о разделе имущества между законными преемниками. Судебная практика расширила понятие последней воли. См. подробнее Ряза- новский, ук. соч , стр. 190 и сл. Мусульманское право допускает завещательное распоряжение, но разрешает рас­поряжаться в нем только третьей частью имущества. См. Шераиуль-ислям и др. [30]) См Юань-чао-ми ши. [31]) История монголов, стр. £9, см. выше, стр. 32, прим. 1. [32]) Ук. соч. стр. 15. [33])               Не ясен вопрос о последствиях гонения следа. [34] Те. пустить в общественное стадо. Это выражение встречается в Уставе 1610 г. и в Халха-Джиром. [35] т. е. в общественное стадо. [36] т. е. нозле 1 го октября -влияние русских обычаев и терминологии. [37] У многих восточных народов среди должностных лиц существует o6si4aii считать некоторые периоды времени (по астрологическим признакам или по указа­нию шаманов) не подходящими для исполнения служебных дел. В частности, для отправления правосудия это так наз. „запретные черные годь!“. Кроме того отдель­ные дни: 8,15,30 каждого месяца буддисты также не решают дел. }) или так: будет всячески отрекаться и скажет: „я у тебя ничего не просил".