РОЛЬ И МЕСТО НЕЙТРАЛИТЕТА В СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ

Вопрос о роли и месте (нейтралитета в современных международных отношениях уже в течение длительного времени обсуждается как в периодической печати раз­личных стран, так и в работах ученых.

Для тото, чтобы правильно ответить «а этот вопрос, необходимо иметь в виду, что, как и всякое явление об­щественной жизни, нейтралитет следует изучать в кон­кретно-исторической обстановке. В современных услови­ях наилучигим критерием при определении роли и места нейтралитета в международных отношениях является вклад нейтральных государств в дело укрепления мира и безопасности.

Подходя с этим критерием к оценке современного нейтралитета, нельзя не отметить, что на протяжении пе­риода, 'прошедшего после окончания второй мировой войны, содержание нейтралитета не оставалось неизмен­ным, постоянно расширяясь, обогащаясь новыми черта­ми, позволяющими нейтральным странам играть все бо­лее активную роль в благородной борьбе народов за уп­рочение мира.

Это особенно наглядно проявляется в историческом развитии политики нейтралитета, политики неприсоеди­нения. Порожденный отрицательным отношением нейтра­листских государств к военным блокам с участием вели­ких держав, нейтрализм первоначально и означал глав­ным образом отказ от вступления в такие блоки.

Однако постепенно государства, 'проводящие полити­ку нейтралитета, прониклись сознанием того, что в на­ши дни нельзя ограничиться лишь неучастием в блоках.

если действительно желаешь сохранить и упрочить мир, что за мир нужно вести решительную борьбу. При этом для молодых независимых государств Азии и Африки борьба за мир, 'против империализма, как источника во­енной опасности совпала с их борьбой за ликвидацию ко­лониализма и его последствий, за укрепление националь­ной независимости, единственная угроза которой опять- таки исходит от империализма. Поэтому афро-азиатский нейтрализм принял ярко выраженную антиимпериали­стическую, антиколониальную окраску.

При этом нельзя не отметить, что «для недавно ос­вободившихся стран, которые ранее представляли собой тылы и резервы 'империализма, яереход к проведению современного, или, как его называют, позитивного, нейт­рализма — явление прогрессивное 'по своему содержа­нию» ‘.

Активная защита дела М'Ира, антиимпериалистиче­ский, антиколониальный характер внешней 'политики большинства нейтральных государств приводят к тому, что их усилия вливаются в мощный поток борьбы за'мир, мирное сосуществование, которую ведут все миролюби­вые силы современности во главе с Советским Союзом и другими странами социалистического содружества.

На «позициях нейтралитета стоят различные государ­ства: республики и монархии, государства, объявившие своей целью построение социализма, и государства, в эко­номике которых сильны еще шережишн феодализма. Од­нако, как указы.вал В. И. Ленин, «в политике не так важ­но, кто отстаивает непосредственно известные 'взгляды. Важно то, кому выгодны эти -взгляды, эти предложения, эти меры»^[1].

Применительно к современному .нейтралитету на воп­рос: «Кому он выгоден?», может быть дан двуединый от­вет: нейтралитет выгоден ка.к самим нейтральным стра­нам, так и общему делу всех 'народов — делу укрепле­ния мира и безопасности.

На это не раз указывали руководители самих нейт­ральных государств.

«Наша политика нейтралитета, основанная на свобод­ном выборе, желании и воле афганского народа,— гово­рил з мае 1959 года премьер-министр Афганистана Сар­дар Мухаммед Дауд,—определяет нашу внешнеполити­ческую линию в настоящем и будущем. Мы считаем эту политику полезной не только для. себя, но 'и рассматри­ваем ее ка.к одну .из основ ;мира во всем мире»^[2].

На соответствие политики неприсоединения нацио­нальным интересам Индонезии указывал в недавно вы­шедшей книге, 'посвященной различным проблемам раз­вития Индонезийской Республики, австралийский публи­цист Б. Г-рант^[3].

Активное участие нейтралистских стран в борьбе за мир полностью соответствует интересам народов моло­дых независимых государств, так как только в условиях мира возможно решение задач, стоящих .перед молоды­ми неза1висимьгми государствами.

«Мир,—отмечал президент Ганы Кваме Нкрума,— это важнейшее дело, за утверждение которого мы долж­ны бороться каждый в отдельности и все вместе. Мир необходим нам для достижения 'полной свободы и спра­ведливости «а африканском континенте... Все наши пла­ны ликвидации отсталости, неграмотности, нищеты и бо­лезней подчинены и базируются на одном факторе — мире»^[4].

С подобными заявлениями не раз выступали государ­ственные деятели Индии, Индонезии, Ганы, Мали и дру­гих стран^[5].

Таким образом, современный нейтралитет — в инте­ресах прежде всего самих государств, идущих по пути нейтралитета.

Вместе с тем современный нейтралитет является важ­ным фактором мира и международной безопасности.

Государства, идущие по пути нейтралитета, не явля-

ются нейтральными в вопросах войны и мира, они вы­ступают за мир и мирное сосуществование, за дружбу и сотрудничество больших -и 'малых стран, народов всей земли.

Именно поэтому .нейтралитет в современных условиях положительно оценивается Советским Союзом и другими государствами мирового социалистического содружества, марксистско-ленинскими партиями, международным коммунистическим и рабочим движением.

Вклад государств, проводящих миролюбивую нейт­ральную 'политику, в дело защиты мира был отмечен, на­пример, в Обращении Верховного Совета СССР ко всем трудящимся, политическим и общественным деятелям, ‘представителям науки и культуры, парламентам и пра­вительствам всех стран мира, принятом 6 ноября 1957 г., в дни празднования 40-летия Великой Октябрьской со­циалистической революции. В этом Обращении подчерки­валось, что государства, идущие по пути нейтралитета, «вносят крупный вклад в дело предотвращения новой войны, в великое и благородное дело защиты мира»⁴.

В Обращении к народам всего мира, принятом на Со­вещании представителей .коммунистических и рабочих партий, состоявшемся в Москве в ноябре 1960 года, так­же указывалось, что «многомиллионные народы Азии, Африки и Латинской Америки, завоевавшие свою сво­боду и политическую независимость, и народы, добивши­еся «национальной свободы, становятся все более актив­ными борцами за мир, естественными союзниками миро­любивой политики социалистических стран.

За 'Мир и мирное сосуществование выступают нейт­ральные государства, которые не соглашаются с агрессив­ной -политикой империалистов» ².

риалюстическую. В своей борьбе за мир, против империа­листической политики агрессии и войны, против колониа­лизма и неоколониализма, отмечалось в материалах XXII съезда КПСС, нейтралистские страны всегда мо­гут рассчитывать на поддержку и помощь Советского Со­юза и других государств .мирового социалистического со­дружества. «Все организации и партии, -стремящиеся- к предотвращению войны, нейтралистские и пацифистские движения, буржуазные круги, -выступающие за мир и нор­мализацию отношений между странами,— указывается в Программе КПСС,— найдут у Советского Союза пони­мание и шоддержку» К

Высокую оценку и одобрение со стороны СССР неод­нократно получал современный нейтралитет в совмест­ных коммюнике и заявлениях, подписанных Советским Союзом и рядом нейтральных стран^[6]. Причем следует отметить, что в этих документах высказывалось одобре­ние .нейтралитета во всех формах и видах.

Так, в Совместном -советско-австрийоком коммюнике, подписанном 5 июля 1962 г., отмечалось: «Обе сторо­ны вновь констатировали, что постоянный нейтралитет Австрии (представляет собой положительный вклад в де­ло разрядки международной напряженности и укрепле­ния мира»^[7].

В Совместном советско-финляндском коммюнике, под­писанном в марте 1963 года, стороны «с удовлетворени­ем отметили, что проводимая Советским Союзом и Финляндией политика мирного сосуществования, а также проводимая Финляндией политика нейтралитета и ее дру­жественные отношения со всеми государствами действен­но влияют на сохранение мира и спокойствия на севере Европы и способствуют делу мира во всем мире»^[8].

«С советской стороны,— указывалось в Совместном советско-шведском коммюнике от 26 июня 1964 г.,— было заявлено, что она высоко ценит политику нейтрали- тera Швеции и считает, что эта ’политика представляет собой важный вклад в спокойствие и стабильность в Се­верной Европе» ^[9].

Иногда в таких совместных коммюнике и заявлениях встречается оценка нейтралитета целого ряда стран.

Так, в Совместном советско-малинском коммюнике от 30 мая 1962 г. указывалось: «Стороны отметили, что ней­трализм, осуществляемый рядом стран Африки и 'Азии, является путем, .который отвечает конкретной реальной обстановке в этих странах. Они выразили свое убежде­ние в том, что неприсоединившиеся страны Африки и Азии вносят полезный вклад в общую борьбу народов против колониализма и всех форм колониального угнете­ния; укрепляя таким образом лагерь мира.

Было отмечено также, что нейтральная политика этих стран, как выражение воли их народов к укреплению их ■самостоятельности -и противодействию любой иностран­ной гегемонии, соответствует праву народов свободно оп­ределять собственный путь развития»^г.

«Обе стороны,— отмечалось также в Совместно*! со­ветско-индийском .коммюнике, подписанном в сентябре 1964 «года,— .приветствовали растущее признание миром политики неприсоединения к военным блокам, проводи­мой большинством развивающихся стран в Азин и Афри­ке» ^[10].

Перечисление документов, свидетельствующих о вы­сокой оценке Советским Союзом как политики нейтрали­тета, так и международно-правового статуса нейтрали­тета, можно было бы продолжить. Однако приведенных примеров вполне достаточно, для того чтобы показать, что СССР, так же как и другие социалистические госу­дарства, считает современный нейтралитет положитель­ным фактором международных отношений, содействую­щим укреплению мира во всем мире и полной ликвида­ции колониализма.

В империалистических государствах мнения о роли и значении политики нейтралитета, политики неприсоеди­нения, нейтрализма довольно противоречивы, но в подав­ляющем большинстве отрицательны.

Правда, официальные •представители западных дер­жав ныне предпочитают воздерживаться от прямых вы­падов против нейтралитета, против нейтралистских стран. Впрочем, и раньше государственные деятели За­пада иногда (позволяли себе дружественные жесты в сто­рону нейтральных стран, опасаясь окончательно оттолк­нуть их от себя. Так, еще в 1956 году тогдашний прези­дент США Д. Эйзенхауэр заявил: «Когда-то-мы были молодой страной п вся наша политика в течение пер­вых ста или даже более—150 лет состояла в том, что мы были нейтральны... В настоящее .время,— продолжал Эйзенхауэр,—есть определенные страны, ‘которые говорят, что они нейтральны... Они употребляют термин «нейт­ральный» в отношении участия в военных союзах. И я бы сказал, что я ке вижу, чтобы это всегда было невыгодно для такой страны, как наша»^[11].

Президент отметил, что, когда действительно нейтраль­ная страна подвергается 'нападению, это .вызывает возму­щение мирового общественного мнения. Но если какая- либо страна свяжет себя военным союзом с той или иной великой державой и вследствие этого подвергнется напа­дению 'или иным неприятностям, то все скажут: «Так ей и надо — она этого хотела»^[12].

Это выступление Эйзенхауэра было расценено как под­держка нейтралитета. Характеризуя смысл этого заявле­ния, журнал «Нейш.н» в редакционной статье писал, что Эйзенхауэр «защищал право любого государства воздер­живаться от участия в военных союзах» ^[13].

Через три дня после заявления 'президента, 9 июня 1956 г., в колледже штата Айова по вопросу о нейтрали­тете выступил государственный секретарь США Даллес. Отметив, что за период с 1946 по 1956 год США заключи­ли 42 двусторонних договора о союзе с различными стра­нами, Даллес сказал: «Эти договоры отменяют в отноше­ниях между их участниками 'принцип нейтралитета, кото­рый .предполагает, что .государство может наилучшим образом обеспечить свою безопасность, оставаясь безраз­личным к судьбе других. Эта концепция становится все более устаревшей, и, если не считать совершенно исклю-

чительных обстоятельств, это — аморальная и близорукая позиция» ^[14].

Как выяснилось, причиной выступления Даллеса, оп­ровергавшего слова президента, послужило недовольст­во заявлением Эйзенхауэра со стороны союзников США по военным блокам.

Выступления Эйзенхауэра и Даллеса представляли две противоположные точки зрения по вопросу о нейтра­литете. Причем, как .писал Г. Армстронг в американском журнале «Форин афферс»^:в октябре 1956 года, «одна из этих характеристик удивила наших союзников и не-понра­вилась им, другая — вызвала недовольство государств, не связавших себя ни с одним лагерем, хотя и не удиви­ла их»^[15].

Разумеется, выступление президента Эйзенхауэра объ­яснялось отнюдь не его симпатиями к нейтралитету. С его стороны это была лопытка смягчить то отрицательное влияние, которое оказывала на отношения США с нейт­ральными странами непримиримая позиция США в воп­росе о блоках и осуществляемая Соединенными Штата­ми (поддержка колониализма. Но даже эта попытка вызвала тревогу среди союзников США, и Белый дом •поспешил разъяснить, что Эйзенхауэра неправильно поняли.

Однако времена меняются. И если даже в 1956 .году Даллесу пришлось оправдываться и разъяснять свою точ­ку зрения на политику нейтралитета, то теперь о напад­ках Даллеса на нейтралитета официальных кругах.США вспоминают с неудовольствием, находя его высказывания о нейтралистских странах слишком прямолинейными.

Американский журнал «Ньюсуик», напомнив о заяв­лении Даллеса относительно «безнравственности» нейт­рализма, писал: «Безнравствен нейтрализм или нет, однако он расцвел .пышно. Сегодня нейтралистские госу­дарства фактически составляют большинство в Гене­ральной Ассамблее ООН, США же за это время посте­пенно склонились к точке'зрения, что при определенных, обстоятельствах нейтрализм может быть желателен и да­же неизбежен»^[16].

Это высказывание в известной степени характеризует «новое» отношение США, да и других империалистиче­ских государств .к нейтралитету, к неприсоединившимся странам. Сущность этого «нового» отношения заключает­ся B.JOM, что, не отвергая полностью мнения Даллеса ^[17] и даже угрожая «непослушным» нейтральным странам лишением американской помощи, официальные лица на Западе ныне просто не говорят вслух об «аморальности» нейтралитета. При определенных обстоятельствах США и их союзники не прочь даже использовать нейтралитет в своих политических комбинациях, готовы заигрывать с .нейтральными странами с целью привлечения их на свою сторону.

Этим по существу и ограничивается то «новое», что можно отметить в отношении западных держав к нейт­ральным странам. Практически же отрицательная пози­ция империалистических держав по отношению к нейтра­листским государствам остается неизменной.

Причины этого отрицательного отношения западных держав к нейтралитету заключаются в том, что полити­ка нейтралитета противоречит интересам империалисти­ческих кругов, стремящихся путем сколачивания военных блоков или с помощью других, неоколониалистских- уло­вок задержать крушение колониализма и империализма, а в случае войны заставить малые страны, вовлеченные в агрессивные блоки Запада, таскать каштаны из огня для крупных империалистических хищников.

Однако, не решаясь открыто заявить об этих причи­нах своего недовольства политикой нейтралитета, про­тивники независимости и нейтральной политики стран, отказывающихся вступить в агрессивные блоки и груп­пировки, выдвигают всякого рода «теории» против нейт­ралитета.

Одним из наиболее часто встречающихся «доводов», обычно выдвигаемых против нейтралитета, является ут­верждение о том, что нейтралистские страны якобы .на­строены прокоммунистически. В своих -измышлениях авторы подобных «концепций» доходят до того, что пред­сказывают поглощение нейтральных стран международ­ным коммунизмом. Это — новый вариант старых вьгмыс-
лов об «экопорте коммунизма» и о «коммунистической агрессии»," давно -опровергнутых историей.

Ни Советский Союз, ни другие социалистические стра­ны не стремятся к 'извлечению каких-либо особых выгод из своих связей с нейтральными странами, не.пытаются использовать слабость той или иной из них, чтобы навя­зать такой нейтральной стране кабальную сделку или вовлечь ее в военный союз.

В этом смысле интересно привести в качестве приме­ра статью видного деятеля лейбористской партии, члена английского парла;мента К. Зиллиакуса о советско-фин­ских отношениях, которая характерно озаглавлена «Со­существование на практике» ^[18]. Ссылаясь на слова одно­го из министров, входивших в 1945 году в состав финского кабинета, автор отмечает, что в тот период коммунисты были очень сильны в Финляндии и могли получить боль­шинство голосов на выборах. Далее Зиллиакус пишет: «В это время,— говорили мои финские друзья,— мы поч­ти умирали с голоду. Если бы русские сказали нам, что они дадут-нам продовольствие при условии, что мы вве­дем- коммунистов в правительство и дадим им определен­ные ведущие тосты, мы не смогли бы отказаться. Вместо этого они дали нам .продовольствие, на приемлемых усло­виях, без каких-либо политических требований».

Этот -пример — яркое доказательство надуманности и нелепости утверждений о «коммунистической опасности», которая -будто бы угрожает нейтральным странам.

Не выдерживает критики н вымысел противников сов­ременного нейтралитета относительно того, что нейтраль­ные страны якобы действуют в сговоре с Советским Со­юзом, попадают под влияние коммунистов, а то и вовсе становятся прокоммунистическими.

На самом деле никакого сговора между нейтралист­скими государствами и странами мировой социалистиче­ской системы, конечно, не 'существует. Нет и не может быть никакой угрозы или попыток со стороны Советского Союза или других социалистических государств -подчи­нить себе неприсоедииившиеся страны. Тот факт, что в борьбе за мир, против колониализма и империализма ней­тралистские страны выступают вместе с государствами мирового социалистического 'содружества, вовсе не озна­чает, что страны, идущие по :пути 'нейтралитета, проводят прокоммунистическую политику. Их совместные выступ­ления объясняются совпадением коренных интересов со­циалистических и нейтралистских государств, которым отвечает прочный мир, национальное освобождение на­родов колоний и зависимых стран, прекращение империа­листического вмешательства, империалистической поли­тики агрессии и подготовки к войне.

Это вынуждены признать даже некоторые представя- тели Запада. Возражая тем, кто считает нейтралитет следствием коммунистического влияния, известный аме­риканский обозреватель Уолтер Липпман указывал, что «нейтралитет не был изобретен русскими»^[19]. Анализируя политику нейтралитета различных стран без предвзятого мнения, неизбежно (Приходится признат^ что «истина за­ключается в том, что нейтралисты настроены в пользу русских не больше, чем в пользу американцев. Они на­строены в пользу мира. Они убеждены, что холодная война, если она будет продолжаться достаточно долго, должна неизбежно превратиться в войну горячую»^[20].

Ту же мысль высказывал корреспондент английской газеты «Дейли телеграф» Т. Гаррис относительно нейт­ральной политики Финляндии. «Ливия Паасики’ви—Кек­конена, ка« финны называют эту политику,— тшсал он,— является не провосточной, не прозападной, а нейтраль­ной» ³.

Если же в ходе осуществления своих собственных внешнеполитических задач нейтралистские государства оказываются ближе >к Востоку, чем к Западу, то дело здесь вовсе не в «проникновении коммунизма» в нейт­ральные страны, а в том, что государства мировой си­стемы социализма идут в первых рядах борьбы за мир, против колониализма и ■нмтериалнз.ма и оказывают нейт­ралистским странам действенную помощь в деле укреп­ления их независимости и безопасности. Дружба нейт­ралистских и социалистических государств скреплена их совместной борьбой за мир, за освобождение всех наро­дов от колониального и империалистического гнета.

Объединение усилий социалистических и нейтралист­ских государств, всех сил мира представляет -собой важ­нейшее условие его упрочения. Этим прежде всего и объясняются дружба и совместные выступления социа­листических и нейтралистских государств за мир и без­опасность народов.

С другой стороны, позиция западных держав, под­держивающих колониализм и эксплуатацию одних -стран другими, стремящихся опутать нейтралистский мир се­тями неравноправных соглашений, кабальных договоров и «помощи», предоставляемой 'на условиях, ущемляющих суверенитет развивающихся стран, -не может не повлиять на отношения империалистических государств с непри- соединившимися странами, многие из которых -в недав­нем -прошлом были колониями и полуколониями.

Разве могли-империалистические круги США и дру­гих западных держав, поддерживавшие власть Порту­галии в Гоа, Дамане и Дну, а Голландии — в Западном Ириане, рассчитывать на дружеские чувства к ним Ин­дии и Индонезии? Разве могут неприсоединившиеся страны мириться с империалистическим вмешательст­вом в дела Конго и Лаоса, Южного Вьетнама и Камбод­жи, с угрозой существующих или планируемых агрес­сивных блоков и военных баз империалистических дер­жав, с шантажом и давлением под видом «помощи», которую предлагают империалисты, с опасными неоко­лониалистскими уловками, такими как создание по ини­циативе Англии Федерации Малайзии — этого бастиона колониализма у границ Индонезии, с поддержкой импе­риалистами португальских колонизаторов в Африке и расистских режимов в ЮАР и Южной Родезии? Разве могут они беспристрастно взирать на попытки США за­душить революционную Кубу кольцом экономической блокады или развязать агрессию против нее? Разумеет­ся, нет. Попытки поддержать распадающуюся колони­альную систему могут лишь обострить отношения запад­ных держав с народами, решившими навсегда покончить с колониализмом. И если эти отношения действительно обостряются, то дело здесь, очевидно, не в симпатиях к коммунизму тех или иных правительств и не в «про­никновении коммунизма» в соответствующие страны, а
в реакционности внешней политики самих империали­стических держав.

Наконец, необходимо подчеркнуть, что вопрос об от­ношении какой-либо страны к коммунизму вообще не может быть доводом при обсуждении ее внешней поли­тики. Отношение к коммунизму или капитализму яв­ляется внутренним делом каждого государства и не должно оказывать никакого влияния на оценку нейт­ральной политики государств, идущих по пути нейтра­литета.

Однако следует отметить, что, как ни вздорны вы­думки о «коммунистической агрессии» и об «угрозе.ком­мунизма», они пускаются в ход западными державами всякий раз, когда им нужно отвлечь внимание общест­венности от своих агрессивных замыслов.

Измышления об угрозе международного коммунизма сыграли не последнюю роль в деле подготовки и развя­зывания англо-франко-израильской агрессии против Египта.

К тем же лживым аргументам о «коммунистическом проникновении» прибегают ныне империалисты в целях оправдания своей преступной деятельности в Южном Вьетнаме, Лаосе и других «горячих точках» земного шара *. Продолжают использоваться эти вымыслы" и для того, чтобы столкнуть ту или иную страну с. пути нейтралитета.

Иногда к этим вымыслам добавляется полное песси­мизма утверждение, что в современных условиях нейтра­литет якобы вообще невозможен, по крайней мере в слу­чае войны.

«В век, когда целые континенты стали театрами во­енных действий,— писал, например, английский юрист

Г. Шварценбергер,— нейтралитет вряд ли может вы­звать больше уважения, чем в прошлом. В то время, когда мировые державы вовлечены в борьбу за Арктику и Антарктику, было бы праздным делом говорить о том, где должна быть расположена страна для того, чтобы воспользоваться неприкосновенностью нейтралитета»^[21].

Вряд ли можно удивляться тому, что реакционный буржуазный юрист, отрицающий по существу значение международного права в целом и считающий, что все международные проблемы должны в конечном счете ре­шаться с помощью силы, выступает с такими взглядами на современный нейтралитет, в котором, кстати, он ви- 'дит лишь неучастие в войне. Но, разумеется, мрачные прогнозы Шварценбергера относительно судеб нейтра­литета нельзя считать сколько-нибудь убедительным основанием для отказа от нейтралитета.

Интересно отметить, что,' сознавая всю опасность и чрезвычайно разрушительный характер современной войны с применением ракетно-ядерного оружия, руко­водители непрнсоединившихся государств делают из этого выводы, прямо противоположные концепции Шварценбергера: надо не отказываться от политики нейтралитета и не пассивно выжидать, надеясь остаться нейтральными в войне, если она вспыхнет, а использовать положение 'неприсоединившейся страны, политику ней­тралитета, для того чтобы не допустить развязывания войны, которая грозит неисчислимыми бедствиями всем странам и народам.

«Я не думаю,—писал в этой связи президент Ганы Кваме Нкрума,— чтобы в современном мире какое-либо государство могло обеспечить свою безопасность, уда­лившись с международной арены и отказавшись занять определенную позицию по вопросам, касающимся мира и войны. Это означало бы следовать политике негатив­ного нейтрализма, равносильного фатальной вере, что война между великими державами принесет бедствия и гибель только ее участникам. Но поскольку ядерная война, если она вспыхнет, уничтожит, по всей вероятно­сти, большинство из нас, независимо от того, участвуем мы в ней или нет и являемся мы ее причиной или нет, то
негативный нейтрализм ни в коем случае не может слу­жить щитом. Он абсолютно бессилен и даже опасен» ^[22].

Не вдаваясь в подробное исследование вопроса о нейтралитете в ядерной войне^[23], рассмотрение кото­рого выходит за рамки настоящей работы, посвященной нейтралитету в мирное время, отметим принципиальное различие в подходе к этой проблеме Г. Шварценбергёра и президента Кваме Нкрума: если английский юрист считает нейтралитет в современных условиях невозмож­ным и по сути дела призывает отказаться от него, то президент Ганы, активно осуществляющей политику неприсоединения, напротив, выступает за укрепление политики нейтралитета и превращение ее в действенное оружие борьбы за предотвращение войны. Как уже от­мечалось, активное участие в борьбе за упрочение мира, а не пассивное ожидание войны в надежде сохранить в ней нейтралитет, представляет собой ту важнейшую отличительную черту современного нейтралитета, кото­рая позволяет говорить о новом содержании этого поня­тия в наши дни.

Из других возражений, выдвигаемых в буржуазной доктрине международного права против нейтралитета, в настоящей работе представляется 'возможным остано­виться лишь на критике нейтралитета под углом зрения государственного суверенитета.

Говоря о влиянии нейтралитета на суверенитет, большинство авторов признает, что нейтралитет не озна­чает потерн или умаления суверенитета. «Нейтральное государство,— отмечал Оппенгейм,— если не считать отношений по гарантии, ни в коей мере не становится зависимым от гарантов, а последние не приобретают какого бы то ни было влияния на нейтральное государ­ство в вопросах, не имеющих отношения к гарантии» ^[24].

Совершенно очевидно, что здесь речь идет об отно­шениях между государствами, участвовавшими в до­говорном оформлении международно-правового статуса нейтралитета: постоянного нейтралитета такого рода,
которого придерживаются в настоящее время Швейца­рия и Австрия, или нейтрального статуса, принятого Лаосом. В отношении других государств, идущих по пути нейтралитета, за исключением Камбоджи, вопрос о гарантиях нейтралитета и территориальной целостно­сти которой остается открытым, проблемы гарантий не возникало^[25].

Однако и на суверенитет государства, имеющего международно-правовой статус нейтралитета, ни этот статус, ни договор о гарантиях, если он заключен, не влияют. Взаимосвязь между участниками такого догово­ра та же, что и в любом другом международном до­говоре, и говорить о каком бы то ни было ограничении суверенитета нейтрального государства в результате заключения договора о гарантии его нейтралитета иет никаких оснований.

Правда, Ф. Лист^[26] и некоторые другие авторы под­черкивали, что постоянно нейтральное государство — и вообще государство, имеющее международно-правовой статус нейтралитета, можно добавить теперь, имея в виду правовое положение Лаоса,—не может изме­нить свой статус или отказаться от него иначе, как с согласия государств, участвовавших в договорном за­креплении этого статуса. Это действительно так. Но это вовсе не означает, что суверенитет государства, имею­щего нейтральный статус, в какой-то мере ограничи­вается. Согласие участников на пересмотр или отмену любого договора столь же необходимо, как и в случае договора об установлении международно-правового ста­туса нейтралитета. Следовательно, и то обстоятельство, что государство, имеющее нейтральный статус, не может в одностороннем порядке изменить его или отказаться от него, нельзя считать ограничением суверенитета это­го государства.

Тем более нет оснований говорить об ограничении суверенитета непрнсоединившихся государств, которые
вообще не оформили в международных договорах свою политику нейтралитета.

Таким образом, нейтралитет, в какой бы форме он ни проводился, не отражается сколько-нибудь отрица­тельно на суверенитете нейтральных стран. Более того, политика нейтралитета или международно-правовой статус нейтралитета, избавляя нейтральные государства от.участия в военных блоках Запада и связанной с та­ким участием неизбежной зависимости малых стран от крупных империалистических хищников, дает нейтраль­ным странам возможность в полной мере пользоваться своим суверенитетом.

Согласно определениям суверенитета, содержащимся в работах советских юрнстов-международников, «госу­дарственный суверенитет — это присущее государству верховенство на своей территории и независимость в международных отношениях» Ч

Независимость государства в международных отно­шениях предполагает ряд прав, осуществляемых государ­ством вполне самостоятельно, без какого бы то ни было вмешательства других государств. К числу таких прав можно отнести право на самооборону, на международ­ное представительство, на заключение договоров с дру­гими государствами, на уважение государственного флага, герба и т. д.^[27]

Ни одному из этих, равно как и других прав, входя­щих в понятие суверенитета,, нейтралитет не наносит ущерба.

Все нейтральные государства дорожат своей незави­симостью и (по крайней мере до тех пор, пока не до­стигнуто всеобщее и полное разоружение^[28] или разору­жение того или иного нейтрального государства в одно­стороннем порядке, 'чтобы подать пример другим странам) готовы защищать свою независимость с ору­жием в руках, используя свое право на самооборону в соответствии с Уставом ООН.

При этом следует отметить, что в тех случаях, когда нейтральное государство производит переоснащение сво­их вооруженных сил действительно в целях укрепления своей обороноспособности, это встречает понимание со стороны других государств.

Разумеется, как уже отмечалось, стремление к повы­шению обороноспособности нейтрального государства не должно приводить к превышению разумных преде­лов и его вооружения не должны быть чрезмерными, ограничиваясь действительными потребностями обо­роны.

Нейтральные государства широко пользуются своим правом на представительство, устанавливая дипломати­ческие отношения, как правило, с государствами обеих социальных систем. Все они, за исключением Швейца­рии^[29], являются членами Организации Объединенных Наций, специализированных учреждений ООН и ряда других международных организаций^[30].

Государственным гербам и флагам нейтральных стран должно оказываться такое же уважение, что и гербам и флагам других государств.

Наконец, 'государства, проводящие нейтралитет в той или иной форме, заключают самые различные по своему содержанию международные договоры как меж­ду собой, так и с другими странами.

Такие договоры могут быть как экономическими, так и политическими по своему характеру.

Таковы, например, договоры, заключенные Индонези­ей с рядом соседних стран в 1951 году.

Статья 1 Договора о дружбе между Индией и Респуб­ликой Индонезией, .подписанного в • Джакарте 3 марта 1951 .г., предусматривает установление «вечного мира и прочной дружбы ^[31] между Индией и Республикой Индоне­зией» ^[32].

В других статьях этого договора говорится об обмене дипломатическими и консульскими представителями, о периодических консультациях договаривающихся сторон по взаимно интересующим их вопросам и т. д.

Подобные положения содержатся в заключенном в тот же день и также в Джакарте Договоре о дружбе меж­ду Республикой Индонезией и Пакистаном^[33], в Договоре о дружбе между правительством Бирманского Союза и правительством Республики Индонезии, подписанном в Бандунге 31 марта 1951 г. и в Договоре о дружбе меж­ду Республикой Филиппинами и Республикой Индонези­ей, заключенном в Джакарте 21 июля 1951 г.^[34]

Ярким -примерам равноправия больших и малых госу­дарств, выражением дружбы и всестороннего сотрудни­чества служат договоры и соглашения, заключенные го­сударствами, идущими по пути нейтралитета, с Совет­ским Союзом и другими странами социализма^[35].

Единственным видом международных договоров, от заключения 'которых отказываются нейтральные стра­ны,— это договоры о военных блоках и иностранных во­енных базах на территории этих стран. Но отказ от таких договоров ни в коей мере нельзя считать ограничением суверенитета, тем более, что договоры и соглашения о соз­дании агрессивных военных блоков Запада или о строи­тельстве военных баз на чужих территориях представля­ют собой противоправные акции, нарушающие основные принципы современного международного нрава.

Не может считаться ограничением суверенитета пн • отказ постоянно нейтральных государств^[36] от веде­ния любой войны, кроме случаев самообороны от воо­руженного нападения на само постоянно нейтральное государство, ни обязательство государства, заключив­шего с другой страной договор о нейтралитете в войне третьих стран против другой договаривающей­ся стороны, ни фактический отказ от участия в аг­рессивных,.. захватнических войнах, вытекающий из самой сущности политики нейтралитета, неприсоеди­нения.

В этом отношении нейтральные государства ничем по существу не отличаются от всех других государств, поскольку современное международное право не толь­ко не.признает за государствами «права на войну», но и прямо запрещает агрессивные войны, обязывая все государства воздерживаться в отношениях друг с другом «от угрозы силой или ее применения» (Устав ООН).

Можно, конечно, отметить некоторые отличия право­вого положения государств, .идущих по пути нейтралите­та, заключающиеся в том, что нейтральные государства обязаны воздерживаться от угрозы силой или ее приме­нения, не только повинуясь общепризнанным нормам со­временного международного права, как и все государст­ва вообще, но и дополнительно обязываются /к этому вследствие своего нейтралитета. Можно отметать также применительно к постоянно нейтральному государству 'и то обстоятельство, что оно не имеет права участвовать в коллективной обороне от агрессии, если нападение со­вершено не на само постоянно нейтральное государство, а на другую, хотя бы и весьма дружественную ему стра­ну. Как следствие этого постоянно нейтральное государ-

ство не может заключать договоры о взаимной помощи *, так как оно не могло бы выполнить свои обязательства по такому договору, не нарушая при этом своего статуса постоянного нейтралитета. Однако все эти различия в правовом положении не могут, конечно, служить доказа­тельством ограничения суверенитета нейтральных госу­дарств, ибо, принимая обязательство соблюдать ней­тральный статус или проводить политику нейтралитета, нейтральные государства приобретают особое положение на мировой арене, дающее им целый ряд преимуществ и содействующее укреплению их суверенитета и независи­мости.

Таким образом, следует 'признать, что в шв>ременных условиях нейтралитет не нарушает суверенитета нейт­ральных государств и «е лишает их каких бы то ни было прав, которыми согласно нормам международного пра­ва обладают другие государства.

НЕЙТРАЛИТЕТ В СИСТЕМЕ КОЛЛЕКТИВНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

Одну из важнейших проблем нейтралитета представ­ляет собой вопрос о том, могут ли нейтральные государ­ства входить в организацию коллективной безопасности. Иными словами, можно ли совместить обязательства по нейтралитету с обязанностями члена организации коллек­тивной безопасности, предусматривающими совместную борьбу против агрессора

НЕЙТРАЛИТЕТ И ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ГОСУДАРСТВ ПО УСТАВУ ЛИГИ НАЦИЙ И ПАРИЖСКОМУ ПАКТУ 1928 ГОД*

С созданием Лиги нации появилась точ- ₁ гния, сог­ласно которой нейтралитет^[37] несовместим с участием в Лиге, поскольку члены ее были обязаны принимать меры против нарушителей Устава Лиги наций, тогда как нейт­ралитет предполагает воздержание от участия в кон­фликтах. Кроме того, считалось, что нейтралитет в случае коллективной борьбы с общим врагом — нарушителями мира и безопасности — это недопустимое безразличие и равнодушие к общему делу, заслуживающее всяческого осуждения.

Наконец, поскольку Лига наций создавалась как ор­ганизация, предназначенная для охраны всеобщего мира, существовало мнение, что в будущем не будет войн, а следовательно, не должно быть и нейтралитета. Само понятие нейтралитета объявлялось устаревшим и отме­ненным созданием Лиги наций. Это последнее мнение стало еще более распространенным .после подписания рядом государств в 1928 .году пакта Бриана — Келлога ^[38] об отказе от войны в качестве орудия национальной поли­тики и об урегулировании международных споров толь­ко мирными средствами.

Как о самой Лиге наций, так и вне ее неоднократно делались заявления о несовместимости нейтралитета с пребыванием в Лиге наций, о недопустимости нейтрали­тета в будущем. Так, еще до учреждения Лиги наций президент США Вильсон в послании конгрессу в апреле 1917 года заявил: «Когда миру и свободе народов угро­жает опасность,—состояние нейтралитета не может быть терпимым или желательным»^[39].

Совет Лиги наций в Лондонской декларации от 13 фев­раля 1920 г. в связи с принятием Швейцарии в состав Ли­ги отметал, что нейтралитет членов Лиги «.несовместим с тем другим принципом, согласно которому /все члены Лиги должны действовать сообща, чтобы заставить ува­жать свои обязательства»^[40]. Однако, учитывая особоепо- ложение Швейцарии, нейтралитет которой основывается
на давней традиции, Совет Лиги признал, что «вечный нейтралитет Швейцарии и гарантия неприкосновенности ее территории, инкорпорированные в составе междуна­родного права, в частности в договорах и акте 1815 года, оправдываются интересами общего мира и как таковые совместимы суставом Лиги Наций»^[41].

Совет Лиги в декларации от 13 февраля 1920 т. согла­сился с просьбой Швейцарии об освобождении ее от уча­стия в военных санкциях, от обязанности разрешать проход иностранных войск через свою территорию или допускать подготовку .военных операций на ее террито­рии. От участия в экономических и других невоенных санкциях Швейцария освобождена не была^[42].

На этих особых условиях Швейцария 8 марта 1920 г. вступила в Лигу наций.

Таким образом, делая исключение для Швейцарии, Лига наций в указанной резолюции ее Совета подчерк­нула в -качестве общего принципа несовместимость нейт­ралитета с участием в Лиге наций. Это в значительной мере, объяснялось желанием империалистических госу­дарств, господствовавших в Лиге наций, не допустить возникновения новых постоянно -нейтральных государств. Такая позиция Лиги наций соответствовала стремлению империалистических держав вовлечь как можно больше государств в борьбу против молодой Страны Советов.

Против нейтралитета выступали и многиег крупные юристы, считая его устаревшим и упраздненным Уставом Лита наций, пактом Бриана—Келлога и другими актами этого рода.

Резко отрицательным отношением к нейтралитету из­вестны работы Политиса^[43], Султана^[44], Кельзена^[45], Орви- ка ^[46] и ряда других авторов.

Однако говорить об упразднении .нейтралитета не бы­ло достаточно оснований. Прежде всего ряд государств, в том числе и США, не вошли в Лигу наций. Эти госу­дарства могли быть нейтральными в случае какого-либо конфликта, и Лига наций не имела ни сил, ни средств, чтобы воспрепятствовать этому. Правда, ст. 17 Устава Лиги (Предусматривала приглашение государств, не-вхо­дящих в Лигу, к урегулированию споров между ними или их споров с членами Лиги в духе Устава Лиги наций, но практически Лига была не в состоянии заставить не вхо­дившие в нее государства действовать в соответствии с ее Уставом.

Устав Лиги наций, как известно,—и в этом заключает­ся один из серьезных его недостатков — не исключал полностью агрессивной войны даже для членов Лиги, по­скольку в определенных случаях 'обращение к такой вой­не считалось по Уставу Л'иги допустимым.

Устав Лиги .наций обязывал членов Лиги передавать возникающие между ними споры в третейский суд или на рассмотрение Совета Лиги и запрещал членам Лиги «прибегать к войне до истечения трехмесячмого срока после решения третейских судей или судебного постановления или доклада Совета» (ст. 12, п. 1). Кроме того, Устав Лиги требовал от ее членов .«добросовестно выполнять вьшесенные решения или постановления и не прибегать к войне против Члена Лиги, который будет с ними сообразовываться» (ст. 13, п. 4). Если спор был пе­редан на рассмотрение Совета Лиги и урегулирование этого спора оказалось невозможным, то Совет по п. 4 ст. 15 Устава должен был составить'и опубликовать док­лад об обстоятельствах спора, а также предлагаемое им решение. «Если доклад Совета принят единогласно, при­чем голоса представителей сторон не учитываются при установлении этого единогласия, то Члены Лиги обязу­ются не прибегать к войне против всякой стороны, кото­рая сообразуется с выводами доклада» (ст. 15, п. 6).

Если же война начинается без нарушения этих положений, то согласно Уставу Лиги она допустима и законна. Причем в случае рассмотрения спора Советом Лиги возможность обращения к войне предусмотрена не­посредственно в тексте Устава Лиги, в котором говорит­ся: «В том случае, когда Совету не удастся достигнуть принятия его доклада всеми его Членами, кроме Предста­вителей, участвующих в споре Сторон, Члены Лиги остав­ляют за собой право поступать, как они считают подхо­дящим для сохранения права и правосудия» (ст. 15, п. 7).

В такой «законной» войне третьи государства имели полное право оставаться нейтральными. В то же время нет оснований считать, что эти государства были обяза­ны остаться нейтральными в случае «законной» войны^[47]. Нейтралитет третьих государств мог представляться же­лательным в целях локализации конфликта, но никаких указаний относительно обязанности третьих государств оставаться нейтральными не содержится ни в Уставе Ли­ги наций, ни в других документах, относящихся к этому вопросу.

Если государство, входящее в Лигу наций, начало бы войну в нарушение требований Устава, то эта война по Уставу Лиги считалась незаконной и давала право на применение к государству, начавшему такую войну, санкций со стороны Лили наций.

Согласно требованиям Устава Лиги нацшу&ли «Член Лиги прибегает к войне вопреки обязательствам, приня­тым в статьях 12, 13 и 15, то он ipso facjrb- рассматри­вается как совершивший акт войны против всех других Членов Лиги» (ст. 16, in. 1).

В силу этой статьи члены Лиги .обязаны были при­нять участие в военных или невоенных санкциях против нарушителя Устава, оказывая другу другу помощь.в осу­ществлении этих санкций, предоставляя другим государ­ствам, участвующим в санкциях, право прохода войск че­рез свою территорию и т. п.

Но и в случае войны, начатой вопреки Уставу Лиги, члены Лиги не становились автоматически воюющими. Для того чтобы члены Лиги имели право начать войну,

необходимо было прежде установить, действительно ли ^г совершено нарушение Устава при обращении к войне. Устав Лиги не указал органа, имеющего 'право опреде­лять, совершено ли нарушение Устава. Но в 1921 году Ассамблея Лиги наций приняла резолюцию, которая со­держала указание о том, что «одностороннее действие го­сударства, виновного в нарушении Устава, не может соз- ь дать состояния войны; оно лишь дает остальным членам Лиги право прибегать к военным действиям или объяв­лять себя находящимися в состоянии войны с государст­вом, нарз^?шизшим Устав». Далее в этой резолюции го­ворилось: «Обязанностью каждого члена является решить для себя, совершено ли нарушение Устава».

Следовательно, право решения -вопроса о том, нару­шен ли государством, начавшим войну, Устав Лиги на­ций или нет, предоставлялось самим членам Лиги. Но тот или иной член Лиги мог и не признать, что нарушение Устава имело место, и в этом случае получал возмож­ность остаться нейтральным.

Однако, -оставаясь в случае незаконной войны нейт­ральным, член Лиги был обязан то Уставу Лиги оказать помощь государствам, осуществляющим военные санк­ции, включая предоставление трава прохода их войск че­рез свою территорию. С другой стороны, такой нейтраль­ный член Лили -был обязан осуществлять определенные меры экономического характера, направленные против государства, нарушившего Устав Лиги. Эти меры -вклю­чали прекращение всех торговых и финансовых отноше­ний с виновным в нарушении Устава Лиги 'Государством и запрещение финансовых торговых или личных отно­шений между гражданами этого государства и граждана­ми всякого другого государства.

Такой отход от беспристрастия в отношении воюющих, являющегося характерной особенностью нейтралитета, по общему мнению, считался несовместимым с полным (абсолютным) нейтралитетом. Поэтому были предпри­няты попытки возродить деление нейтралитета на со­вершенный и несовершенный, полный и неполный, абсо­лютный и благожелательный. Вместе с тем было юведе- но нечто новое в право нейтралитета, поскольку была выдвинута теория, согласно которой «воюющий, нарушив­ший Устав, 'подписав его, тем самым заранее согласился на применение против него мер дискриминации со сторо-

ны тех членов Лиги, которые не пожелают объявить ему войну» ^ Окончательного решения вопрос о совместимо­сти нейтралитета с членством в Лиге наций так и не на­шел. Что касается практики государств, то в этом смыс­ле показателен приводившийся выше пример Швейцарии, которая," ссылаясь на свой нейтралитет, отказалась от участия даже в экономических санкциях.

Таким образом, анализ Устава и некоторых других документов Лиги наций доказывает, что она не упраздни­ла института нейтралитета, хотя, разумеется, оказала зна­чительное влияние на его -развитие. Поэтому даже в пери­од активной деятельности Лиги наций нередко высказы­вались утверждения, что «Лига нации не уничтожила нейтралитета, равно как не .сделала устаревшим между­народное право по этому вопросу»^[48].

Нейтралитет не был упразднен и с 'принятием 'пакта Брнана— Келлога. Подписанный 27 августа 1928 г. в Па­риже пакт об отказе от войны не оказал практически никакого влияния на нейтралитет.

Во-первых, этот такт (предусматривал отказ лишь от войны в качестве орудия национальной политики. Это была весьма неясная формулировка, очевидно, допускав­шая возможность ведения определенных, например. (Коло­ниальных, войн.

Во-вторых,— и это главное —пакт Бриана—Келлога не предусматривал принудительных мер, -применяемых к его нарушителю.

Правда, в Будапештских статьях толкования пакта Бриана — Келлога, принятых в 1934 году Ассоциацией международного права и не имевших официального зна­чения, предусматривались определенные меры против го­сударств, нарушивших пакт. В этих статьях указывалось, например, что иодписа;вшее пакт государство, которое по­могает государству, нарушающему его, -само нарушает пакт. Кроме того, государства, не участвующие в кон­фликте, исходя из статей толкования пакта, могли не признавать за нарушителем этого такта прав, которые международное право предоставляет воюющим.

Особо важное значение имели 'положения ст. 4, кото­рые предусматривали право третьих'государств отказать­ся от соблюдения в отношении нарушителя пакта обязан­ностей по нейтралитету. На основании этой статьи третьи государства имели право оказать государству, подвергше­муся нападению, экономическую, финансовую или иную материальную помощь, включая и поставки военных ма­териалов. Наасонец, они могли оказать поддержку жертве агрессии своими вооруженными силами

Эти статьи толкования не были официальным доку­ментом и имели исключительно теоретическое зна!чение, поскольку они ни iB какой мере не обязывали государст­ва. Но даже в теории их нельзя считать ограничивающи­ми нейтралитет.

Статьи толкования только предоставляли право, wo не обязывали государства, не участвующие в конфликте, проводить дискриминационные меры в отношении 'нару­шителя пакта. Поэтому отказ от обязанностей по нейт­ралитету в отношении нарушителя пакта зависел от ус­мотрения государств, подписавших пакт.

Поскольку пакт Бриана — Келлога не создал какого- либо органа, определяющего, «то из воюющих нарушил пакт, и этот вопрос решался самими участниками пакта, их мнение могло быть .прямо противоположным. При этом следует учесть, что совершающее нападение государ­ство обычно стремится выдать агрессию за акт.самообо­роны или за действия, имеющие целыо предотвращение угрозы со стороны государства, на которое совершается нападение. Поэтому даже при желании действовать в со­ответствии с пактом Бриана—Келлога и его толковани­ем, данным Будапештскими статьями, часть государств могла поддержать одного из воюющих, которого эти го­сударства справедливо или вследствие добросовестного заблуждения считали жертвой агрессии, тоща как дру­гие государства могли оказывать помощь его противни­ку, не считая его нарушителем пакта. Наконец, те или иные государства могли вполне правомерно оставаться строго нейтральными, не имея возможности решить для себя, кто 'из воюющих нарушил пакт Бриана—Келлога. Кроме того, необходимо также учесть, что некоторые из

участ-ннков этого пакта вовсе не были маннтересовамы в успешной борьбе против агрессин.

Таким образом, пакт Бриана — Келлога, так же как и Устав Лиги наций, не устранял института нейтралите­та. Более того, их слабость .и неэффективность в деле обеспечения мира и безопасности привели к усилению стремления ряда стран к нейтралитету. Многие из чле­нов Лиги 'И участников пакта Бриана -Келлога заклю­чили договоры о нейтралитете, а когда началась «вторая мировая война, 40 государств приняли декларацию о нейтралитете^[49], хотя -позднее многие ш них и вступили в войну.

НЕЙТРАЛИТЕТ В СИСТЕМЕ ООН

В настоящее время вопрос о совместимости нейтрали­тета с участием в системе коллективной безопасности— это вопрос о там, могут ли нейтральные государства вхо­дить в Организацию Объединенных Наций, заключать региональные соглашения, а также участвовать в органи­зациях коллективной безопасности в Европе или Азии, на создании которых настаивают миролюбивые народы и го­сударства.

При создании ООН господствовало мнение о несовме­стимости нейтралитета с участием в этой организации^[50].

Правда, на Потсдамской конференции, проходившей с 17 июля по 2 августа 1945 г., три участвующих в ией госу­дарства — СССР, Великобритания и США — решили под­держать просьбу о принятии ,з создаваемую Организацию Объединенных Наций тех государств, .которые-оставались нейтральными во время войны, три условии, что эти •госу­дарства будут удовлетворять условиям п. 1 ст. 4 Устава ООН^[51].

Это решение можно было 'бы считать косвенным при­знанием совместимости нейтралитета с членством в ООН,

если бы не ссылка на п. i ст. 4 Устава, где сказано: «Прием в Члены Организации открыт для ©сех других государств, которые примут на себя содержащиеся в на­стоящем Уставе обязательства и которые, по суждению Организации, могут и желают эти обязательства ’выпол­нять»

Указание -на то, что в члены ООН принимаются лишь те государства, которые «могут и желают» выполнять обязательства по Уставу, и предоставление решения воп­роса о том, удовлетворяют ли желающие вступить в ООН государства этим требования*!, ,иа усмотрение самой Ор­ганизации оставляли открытым вопрос о возможности -приема в ООН нейтральных стран. По ст. 4 Уста-ва этот вопрос должен решаться Организацией Объединенных Наций и зависит от ее суждения.

Достаточно определенное заявление относительно уча­стия нейтральных государств в ООН было сделано на конференции в Сан-Франциско в 1945 году представите­лем Франции, который предложил дополнить п. 5 ст. 2 Устава указанием на несовместимость нейтралитета с участием в ООН, разъяснив, что он имеет в виду постоян­ный нейтралитет. Большинство представителен других стран согласились с ним. Однако было решено не вклю­чать этого дополнения в Устав, поскольку несовмести­мость постоянного нейтралитета с членством в ООН, по господствовавшему тогда мнению, с достаточной ясно­стью вытекает из положений пп. 5 и 6 ст. 2 Устава^[52].

По-видимому, следует считать, что позднее четыре по­стоянных члена Совета Безопасности—Англия, Франция, СССР и США—отказались от этой точки зрения, посколь­ку они поддержали просьбу Австрии о приеме в ООН, не­смотря на ее статус постоянного нейтралитета. Принимая во внимание, что и другие члены ООН голосовали в Со­вете Безопасности и в Генеральной Ассамблее за приня­тие постоянно нейтральной Австрии в Организацию Объ­единенных Наций, можно полагать, что и они не считают постоянный нейтралитет несовместимым с пребыванием в ООН.

Однако этот факт-не устраняет разногласий по вопро­су о совместимости постоянного нейтралитета с участием в Организации Объединенных Наций.

Проблема совмесшмости постоянного нейтралитета с участием в ООН имеет две стороны. Бели говорить о со­ответствии постоянного 'Нейтралитета духу Устава ООН и целям этой организации, то ни у кого .не может (возник­нуть сомнения в том, что (постоянный нейтралитет вполне совместим с членством в Организации Объединенных На­ций. Более топо, духу Устава ООН и целязд, «оторые (пре­следовали государства, создавшие эту Организацию, со­ответствует нейтралитет в любой его форме (см. п. 2, ст. 1         Устава ООН).

Нейтральные государства проводят миролюбивую внешнюю политику, .разтивают дружественные связи с другими странами, содействуют укреплению всеобщего мира. Они на деле доказывают свою готовность «осущест­влять международное сотрудничество в разрешении меж­дународных .проблем экономического, социального, куль­турного и гуманитарного характера и в поощрении и раз­витии уважения к правам человека и основным свободам для (всех, без различия расы, пола, языка и религии» (Ус­тав ООН, ст. 1, in. 3). Все нейтральные государства стре­мятся разрешать свои международные споры «мирными средствами таким образом, чтобы «е подвергать угрозе международный мир и безопасность и справедливость» и «воздерживаются в их международных отношениях от уг­розы.силой или ее применения» (Устав ООН, ст. 2, ,пл. 3 и 4) против какого >бы то ни было государства.

Таким образом, с точки зрения основной цели ООН— поддержания и упрочения мира,—нейтралитет во всех формах вполне совместим с участием в Организации Объединенных Наций.

Говоря об этой стороне дела, следует иметь в виду, что, за исключением постоянно нейтральной Австрии, все остальные нейтральные государства — члены ООН— это 'неприсоединившиеся страны, проводящие политику нейтралитета, как правило, на основе одностороннего во­леизъявления *.

Поэтому яри выяснении вопроса о- том, соответствует ли духу Устава ООН современный нейтралитет, какую роль играют нейтральные страны .в этой организации, речь будет идти ’главным образом о 'государствах, прово­дящих .политику нейтралитета.

Пеприооедин'ивш.иеся государства составляют боль­шинство членов ООН, и-число, государств, идущих по пу­ти нейтралитета, .постоянно возрастает. Растет и роль, которую они играют в ООН и .'вообще в решении крупных международных проблем.

В последние годы в ООН сложилась группа афро­азиатских государств, активный характер политики нейт­ралитета которых находит выражение и в их позициях по важнейшим международным проблемам, рассматри­ваемым в ООН.

В своем большинстве неприсоединившиеся государст­ва поддерживают в ООН миролюбивые усилия СССР и других социалистических государств, выступают совме­стно с ними. Это умножает силы мира в Организации Объединенных Наций, увеличивает ее возможности и в деле упрочения мира и безопасности.

Изменение соотношения сил в ООН, мешающее США и другим империалистическим государствам пользовать­ся безотказной в прежние годы «машиной голосования», радует всех, кому дорог мир. Оно беспокоит и приводит в негодование лишь' апологетов империализма, тех, кто хотел бы подчинить ООН диктату США.

Так, американский юрист Л. Гудрич сокрушается по поводу того, что империалистическим державам прихо­дится ныне все чаще сталкиваться «с навой ситуацией, созданной возрастанием роли три голосовании азиатских и африканских государств, зачастую -враждебных Запа­ду. На деле азиатские и африканские страны стали обла­дать потенциальным вето в Генеральной Ассамблее. В результате одобрение резолюций, вносимых Западом в Ассамблею, более не может рассматриваться как нечто надежное»

«Сейчас в ООН,— вторит ему американский журна­лист С. Сульцбергер,— насчитывается .113 государств- членов ^[53], и более половины из них — эмоциональные, наив­ные африканские и азиатские государства. За этим боль­шинством приходится ухаживать, если Запад не хочет превратиться в -беспомощное меньшинство в Организации Объединенных Нации»^[54].

Разумеется, империалистов не устраивает, что непри­соединившиеся страны в ООН активно выступают за пол­ную ликвидацию колониализма, за всеобщее и полное ра­зоружение, за равноправие всех государств в междуна­родных отношениях.

Напротив, Советский Союз и все другие миролюбивые государства, все сщлы мира, «идят .в активизации нейтра­листских государств в ООН залог повышения эффек­тивности этой организации в деле укрепления мира.

Вместе с тем >пр.изнавие .позитивной роли, которую играют в ООН нейтральные государства, служит .под­тверждением того, что (современный нейтралитет полно­стью соответствует духу Устава ООН и вполне совме­стим с целями и принципами этой организации.

С другой стороны, ООН, .поддерживая международ­ный мир и безопасность, требует от всех .государств, что­бы они действовали .в соответствии «с принципа,ми спра­ведливости и международного права» (п. 1, ст. 1 Устава) при разрешении своих споров. Тем самым создаются не­обходимые условия для -проведения подлинного -нейтра­литета, поскольку «не может быть никакого нейтралите­та, если великая и воинственная держава в любой момент в состоянии раздавить своего нейтрального сосе­да»^[55]. Следовательно, создание и упрочение Организации Объединенных Наций, которая призвана 'обеспечить 'все­общий мир и безопасность всех государств, больших и малых, отвечает интересам укрепления нейтралитета.

Значительно сложнее вопрос о том, как совместить обязанности >по нейтралитету ic обязательствами по Ус­таву ООН. Этот вопрос в зависимости от формы нейтра­литета может быть -решен неодинаково.

Наиболее не соответствующими Уставу ООН кажутся обязамности, вытекающие из статуса постоянного (Нейтра­литета, поскольку заранее известно, что .постоянно нейт­ральное государство не желает и не имеет права участ­
вовать в военных действиях, за исключением случая са­мообороны. При этом 'Необходимо подчеркнуть, что по­стоянно нейтральное -государство, сохраняет -право лишь на индивидуальную самооборону и на получение помощи от нападения. .Постоянно нейтральное государство в си­лу своего статуса не участвует в коллективной -самообо­роне и в коллективных мерах-по борьбе с агрессией, если нападение совершено против другого государства.

На первый взгляд эти обязанности постоянно нейт­рального государства противоречат некоторым статьям Устава ООН, предусматривающим совместные действия членов этой Организации по пресечению агрессии.

Организация Объединенных Наций требует от своих членов '«принимать эффективные меры для [предотвраще­ния н устранения угрозы ми-ру и .подавления акто-в агрес­сии или других нарушений мира» (п. 1, ст. 1 Устава). При этом следует .иметь в виду, что ни один член ООН не мо­жет уклониться от выполнения обязанностей по Уставу, если он не будет освобожден от их выполнения компе­тентным органом ООН — Советом Безопасности. Статья 2, п. 2, специально подчеркивает, что «все Члены Организа­ции Объединенных Наций добросовестно выполняют принятые на себя то настоящему Уставу обязательства», а ст. 25 .предусматривает обязанность членов ООН «(под­чиняться решениям Совета Безопасности т выполнять их». Это -указание очень валено, .поскольку отменно Со­вет Безопасности несет .по ст. 24 Устава «главную ответ­ственность за поддержание международного мира и без­опасности».

На невозможность произвольного уклонения от обя­занностей п-о Уставу какого-либо члена ООН, не .полу­чившего освобождения от этих обязанностей, указывает и п. 5 ст. 2 Устава, в котором предусмотрено, что «все Члены Организации Объединенных Наций оказывают ей всемерную 'помощь во всех действиях, предпринимаемых ею в соответствии с настоящим Ус-тавом».

В 'числе эт.их действий Устав ООН в гл. VII предусмат­ривает 'применение 'принудительных мер по отношению к агрессору, осуществляемых по решению Совета Без­опасности. Статья 41 Устава 'предоставляет Совету Без­опасности право «решать, -какие меры, не связанные с ис­пользованием -вооруженных сил, должны применяться для осуществления его решении». Эти меры принято назы­
вать невоенными санкциями. Иногда их называют также экономическими санкциями, но это неточно, так как ме­ры, ■'предусмотренные «в ст. 41, «могут включать -полный или частичный перерыв экономических отношений, желез­нодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграф­ных, радио- или других средств сообщения, а также раз­рыв дипломатических отношений». Поскольку названные меры не ограничиваются ‘принудительными действиями только экономического характера, их правильнее назы­вать .невоенными санкциями.

Статья 42 Устава говорит о военных санкциях, предо­ставляя Совету Безопасности право «предпринимать та­кие действия воздушными, морскими или сухопутными силами, какие окажутся необходимыми для поддержа­ния или восстановления международного мира и безо­пасности. Такие действия могут включать демонстрацию, блокаду и друпие операции воздушных, морских или сухо­путных сил Членов Организации».

Наконец, Устав ООН предусматривает, что «® случае, когда обязательства Членов Организации -по настояще­му Уставу окажутся в противоречии с их обязательства­ми по какому-либо другому международному соглаше­нию, преимущественную силу имеют обязательства по настоящему Уставу» (ст. 103). Таким'образом, из ст. 103 Устава вытекает, что обязательства постоянно нейтраль­ного государства по нейтралитету должны отступить пе­ред требованиями Совета Безопасности, призывающего постоянно нейтральное государство принять участие в осуществлении принудительных мер против агрессора.

Ссылаясь на приведенные выше положения Устава ООН, многие западные юристы^[56] делают вывод, что по­стоянно нейтральные государства не могут, не нарушая своего статуса, выполнять свои обязанности по Уставу ООН, и прежде всего не могут участвовать в санкциях.

Следовательно, по их мнению, нейтралитет несовмес­тим с членством в ООН и, наоборот, участие в Органи­зации Объединенных Наций исключает для ее членов возможность принять статус постоянного нейтралитета.

«Нейтралитет,— утверждает У. Грив, —явно несовме- стнм с членством в Организации Объединенных Нации»

Другие юристы предпочитают высказаться менее оп­ределенно « говорят о несовместимости с членством в ООН лишь совершенного нейтралитета^[57] или утвержда­ют, что «безусловное членство в ООН несовместимо с нейтралитетом»^[58]. По мнению этой группы юристов, по­стоянно .нейтральное государство, вступая в ООН, обяза­но сделать оговорку о своем неучастии по крайней мере в .военных санкциях, как это сделала Швейцария в Лиге наций. Если же '.постоянно нейтральное .государство и по­лучит согласие ООН на отказ от участия в военных санк­циях, то нейтралитет этого государства, с их точки зре­ния, может.быть лишь неполным и благожелательным.

С этими утверждениями нельзя согласиться. Возрож­дение деления нейтралитета на полный и неполный или на абсолютный .и благожелательный, не решая вопроса по существу, лишь открывает возможности для произ­вольного нарушения нейтралитета.

Решение проблемы совместимости нейтралитета с уча­стием а ООН, 'по нашему мнению, следует искать не на пути ослабления статуса постоянного нейтралитета, до­пуская уклонение нейтрального государства от выполне­ния своих обязанностей, а на пути укрепления как само­го нейтралитета, так и Организации Объединенных Наций, подчёркивая необходимость строгого соблюдения требований ее Устава всеми государствами.

Устав ООН не «оключает проведения в рамках Орга­низации Объединенных Наций постоянного нейтрали­тета.

Опираясь на положения Устава ООН, советские юри­сты— проф. В. Н. Дурденевский, проф.. Л. А. Моджорян и др.—пришли к (выводу, что нейтралитет совместим с членством в ООН^[59]..

Доказывая, что военные санкции *, в которых члены ООН могут быть обязаны участвовать, не препятствуют вступлению в ООН постоянно нейтральных государств, следует иметь в виду.^нто эти санкции формально не явля­ются войной. «Строго говоря, военные санкции, преду­сматриваемые Уставом ООН против агрессора,—как от­мечал проф. В. Н. Дурденевский,— являются не войной в собственном смысле этого слова, а коллективной само­обороной против агрессора в целях защиты мира»^[60].

Позднее, поясняя свою мысль, проф. Дурденевский писал: .«Следует .прежде всего сказать, что обязанности нейтрального государства лежат в иной юридической плоскости, чем обязанности члена организации коллектив­ной безопасности: .нейтралитет имеет в виду воздержа­ние от участия в международной войне в формальном смысле слова, то есть в открытой организованной воору­женной борьбе между отдельными государствами, а санк­ции со стороны международной организации против аг­рессора, будучи военными действиями в материальном смысле, являются не войной между государствами, а кол­лективным отпором международной организации нару­шителю мира и безопасности»^[61].

Той же точки зрения в отношении юридической приро­ды санкций придерживаются и другие юристы^[62]. Однако, как справедливо отмечал проф. Дурденевокий, эта точка зрения имеет в основном теоретическое значение.

Нельзя, разумеется, не видеть принципиальной разни­цы между агрессивной войной и военными санкциями, представляющими' собой коллективные меры государств по обороне от агрессора, по пресечению агрессии. Но это еще не решает вопроса об участии в военных санкциях постоянно нейтральных государств, поскольку статус по­стоянного нейтралитета предполагает .право лишь на .ин­дивидуальную самооборону и 'принятие постоянно нейт­ральным .государством помощи от других государств при нападении на «его. Коллективную, .самооборону, не свя­занную с защитой самого постоянного нейтрального го­сударства, этот статус запрещает.

Таким образом, даже теоретически точка зрения, со­гласно которой -военные санкции — это не война в собст­венном смысле этого слова, не дает -окончательного ре­шения того, как совместить обязанности по нейтрали­тету с требованиями Устава ООН.

Тем более нельзя переоценивать значения данной точ­ки зрения -на практике, так как агрессор вряд ли .станет считаться с нейтралитетом государства, участвующего в военных санкциях против него. Здесь возможно возраже­ние, 'что агрессоры часто не останавливаются перед нару­шением даже самого строгого нейтралитета. Это дейст­вительно так. Но необходимо учитывать, что в случае выполнения Организацией Объединенных Наций возло­женных на нее обязанностей по поддержанию мира и безо­пасности агрессор столкнется с объединенной мощью го­сударств, которые являются постоянными членами .Со­вета Безопасности, несут особую ответственность за судь­бы мира и в шлу этого не могут остаться -нейтральными в случае принятия ими согласованного решения о при­менении к агрессору военных санкций. В этом случае аг­рессор не может быть заинтересован в том, чтобы посто­янно нейтральное государство присоединилось к членам ООН, участвующим в санкциях. Поэтому агрессору было бы невыгодно нарушать постоянный нейтралитет. Если же постоянно нейтральное государство уже участвует в военных санкциях, то у агрессора нет никаких причин считать его нейтральным и воздерживаться от враждеб­ных действий против -него, так как позиция нейтрального государства не может еще более ухудшить положения аг­рессора.

По тем же причинам лишается практического значе­ния и другая точка зрения, выдвинутая еще во времена Лиги наций, согласно которой агрессор, нарушая -мир, поддерживаемый и защищаемый ©семи членами органи­зации коллективной безопасности, тем самым . заранее соглашается на то, что -члены этой организации не будут соблюдать в отношении него обязательств, вытекающих
из международного трава вообще н из нейтралитета в ча­стности^[63]. На практике трудно ожидать от агрессора та­кой самокритичности в оцен-ке своего поведения. Пра­вильнее будет предположить, что агрессор будет считать воюющим постоянно нейтральное государство, участву­ющее в военных санкциях против него, обращаясь с этим государством как с воюющим.

Учитывая все -это и (принимая во внимание, что в ма­териальном смысле во-енные санкции против агрессора, осуществляемые по законному решению Совета Безопас­ности, принятому с соблюдением л. 3 ст. 27 Устава, все- таки являются военными действиями, следует признать, что без риска потерять свои статус постоянно нейтраль­ное государство не может принять участия в военных санкциях.

Но оказанное выше еще не означает, что постоянно нейтральное государство не может быть членом ООН. На­против, практика на примере Австрии — одного из двух современных постоянно нейтральных государств — свиде­тельствует о совместимости статуса постоянного нейтра­литета с членством в ООН. Как известно, правительство Австрии также сочло возможным, чтобы Австрия, остава­ясь постоянно нейтральной, вошла в ООН, и это не встре­тило возражении со стороны других государств.

Прежде всего нейтральное государство, вступая в ООН, может специально оговорить, что оно не будет уча­ствовать IB. военных санкциях, как это сделала Швейца­рия, вступая в Лигу наций. Однако Австрия — единствен­ное в настоящее время постоянно нейтральное государст­во-член ООН —такой оговорки не сделала. Означает ли это, что Австрия обязательно должна принять участие в военных -санкциях, когда встанет вопрос об их приме­нении против агрессора? Разумеется, нет. Вопрос об уча­стии в военных санкциях Австрии ^:будет решать Совет Безопасности, который на основании ст. 48 Устава ООН вправе определить, все или только некоторые члены ООН обязаны принять участие в военных санкциях.

Используя свое право, Совет Безопасности может ос­вободить то или иное государство от участия в военных
санкциях^[64]. В примере с Австрией такое освобождение наиболее вероятно хотя бы потому, что четыре постоянных члена Совета Безопасности — СССР, США, Англия и Франция — обязались соблюдать и уважать постоянный нейтралитет Австрии. Это обязательство великих держав должно найти свое практическое применение именно при решении столь важного для судеб австрийского нейтра­литета вопроса, как вопрос об участии Австрии в воен­ных санкциях.

Таким образом, есть основание предположить, что Со­вет Безопасности не пригласит Австрию к участию в воен­ных санкциях. То же самое следует сказать о постоянно нейтральном государстве iB006me: учитывая его статус .по­стоянного нейтралитета, Совет Безопасности имеет пра­во по ст. 48 Устава ООН не приглашать это государство к участию в военных санкциях.

Необходимо отметить также положения ст. 43 Уста­ва, которые предусматривают заключение особого согла­шения между Советом Безопасности и членом ООН, пре­доставляющим в распоряжение Совета Безопасности по его требованию необходимые вооруженные 'силы и по­мощь, включая право прохода. Такие соглашения опре­деляют численность и род войск, степень их готовности и их общее расположение, а также характер предоставля­емых средств обслуживания и помощи. Условия этих сог­лашений зависят от воли сторон. Следовательно, посто­янно нейтральное государство может не согласиться с тем или иным условием щ не заключить с Советом Безопасно­сти соглашения, предусмотренного в ст. 43. В этом случае оно не будет принимать участия в военных санкциях.

До сих пор речь шла о военных санкциях, предпри­нимаемых на основании законного решения Совета Без­опасности при условии, что при голосовании за это-реше­ние были «поданы голоса семи членов Совета, включая совпадающие голоса всех постоянных членов Совета» (ст. 27 Устава).

Однако может случиться, что Совет Безопасности, не­смотря на совершение агрессии, не сможет принять реше­ния или определить агрессора в результате -отсутствия единогласия постоянных -членов Совета Безопасности. В
этом случае никакой обязанности предпринять те или иные действия по пресечению агрессии не возникает не только у постоянно нейтрального члена ООН, но .и у дру­гих государств. При этом действуют положения ст. 51 Устава, предусматривающей, что Устав ООН «ни в коей мере не затрагивает неотъемлемого права на индивиду­альную или коллективную самооборону, если произойдет вооруженное нападение на Члена Организации, до тех пор пока Совет Безопасности не примет мер, необходи­мых для поддержания международного мира .и безопас­ности».

Члены ООН по ст. 51 могут оказать помощь жертве агрессии, сообщив о принятых .мерах Совету Безопасно­сти и не затрагивая его полномочий и ответственности. Но они могут и оставаться нейтральными. Постоянно нейтральный член ООН не имеет в силу своего статуса права на коллективную самооборону и, если нападение совершено не на него, должен и имеет в этом случае полное право остаться нейтральным. Если же а-грессия направлена против постоянно нейтрального государства, то оно, отражая нападение, может обратиться к другим государствам за помощью.

Таковы возможные шути .решения вопроса об отноше­ниях постоянно нейтрального государства к участию в во­енных санкциях.

Что касается невоенных, в частности экономических, санкций, то имеется мнение, что лучше всего было 'бы ос­вободить постоянно нейтральных членов ООН от участия и в этих санкциях.

При этом отмечается, что «участие в экономических санкциях несовместимо с беспристрастием, которое нейт­ральная .держава обязана соблюдать в соответствии с 9-й статьей V и XIII Гаагских конвенций 1907 года»^[65].

В официальном меморандуме Швейцарского феде­рального совета, направленном 29 апреля 1938 г. .Сове­ту Лиги наций в связи с отказом Швейцарии участвовать в экономических санкциях, по этому поводу творилось: «В настоящее время различие между военными и эко­номическими санкциями оказалось бы иллюзорным, по­скольку дело касается Швейцарии. Если бы она при­
бегла -к экономическим мерам, она оказалась бы в серь­езной опасности, что к ней будут относиться точно так же, как если бы она предприняла военные действия».

Той же точки зрения придерживается А. Фердросс, ко­торый считает, что «ни от одного государства, подверга­ющегося блокаде в результате экономических мер дру­гого государства, нельзя ожидать, что оно будет считать это последнее нейтральным»^[66]. «Поэтому,—пишет далее Фердросс,— лучшим методом было /бы принятие в соот­ветствии со ст. 108 поправки к настоящему Уставу, чтобы навсегда освободить отдельных членов ООН от их экономических обязательств»^[67]. В такой поправке вряд ли есть необходимость, так как ст. 48 .можно считать' приме­нимой и тогда, когда необходимо предпринять невоенные меры. Следовательно, и в этом случае Совет Безопасно­сти имеет право освободить отдельных членов ООН от участия в этих санкциях.

Во всяком случае до'настоящего времени вопрос о при­нятии такой поправки к Уставу ООН не ставился в офи­циальном порядке. Более того, весьма распространено убеждение в том, что экономические и вообще невоенные санкции, для того чтобы быть эффективными, должны быть всеобщими^[68].

С этим нельзя не согласиться. Прекращение эконо­мических или иных отношений с агрессором не может дать ощутимых результатов, если одни государства пре­кратят эти отношения, а другие будут их продолжать.

К тому же освобождать постоянно нейтральные госу­дарства от участия в невоенных санкциях нет необходи­мости.

Отказ от торговых, финансовых и других отношений с той или иной страной, ведущей войну, не может счи­таться ‘нарушением нейтралитета, поскольку Гаагская конвенция 1907 года и другие источники права по вопро­сам '.нейтралитета предусматривают лишь право нейт­ральных государств (поддерживать экономические отно­шения с воюющими, но не делают это их обязанностью.

Это обстоятельство отметил советский делегат М. Лит­винов, который на 101-м заседании Совета Лиги наций, 14 мая 1938 г., при обсуждении просьбы Швейцарии ука­зал, что «международной практике 'И теории неизвестно, чтобы отказ государства от торговых и финансовых отно­шений с какой-либо страной, ведущей войну, считался нарушением нейтралитета» ^!. Подобную мысль высказы­вал еще в 1927 году и Дж. Уиттон, который считал, что «право нейтралитета не налагает на нейтральные госу­дарства обязанности продолжать финансовые и тортовые отношения с воюющими. Они (нейтральные государст­ва.—-Б. Г.) не обязаны придерживаться строгого равен­ства по отношению к воюющим в области импорта или транзита товаров»^[69].

Конечно, такая позиция постоянно нейтрального госу­дарства будет наносить известный ущерб агрессору и спо­собствовать борьбе против него. Но это вполне совмести­мо с нейтралитетом, та к как отказ нейтрального государ­ства от права на поддержание экономических отношений хотя -бы лишь с одним воюющим не представляет собой нарушения нейтралитета.

Что касается предоставления права -прохода, которое иногда относят к невоенным мерам, то, по нашему, мне­нию, это скорее военная помощь, чем участие в невоен­ных санкциях. Предоставляя право прохода войскам го­сударств, осуществляющих военные санкции, через свою территорию, постоянно нейтральное государство способ­ствует военному успеху этих войск. Не случайно в Уставе -ООН вопрос о праве прохода ставится в ст. 43, говоря­щей о .предоставлении Совету Безопасности вооруженных сил и иной помощи для осуществления санкций против агрессора. Поэтому вопрос о праве прохода, очевидно, следует решать так же, как и вопрос об участии посто­янно нейтрального государства в военных санкциях.

При рассмотрении проблем постоянного ’нейтралитета обычно'затрагивается вопрос о положении государств, не входящих в ООН, то есть о том, обязывает ли Устав ООН и государства, не являющиеся членами этой Орга­низации. -

С формальной точки зрения Устав ООН не обязывает государства, не вступившие в ООН, к участию в ее ме­рах. Поэтому постоянно нейтральное'государство, не вхо­дящее в ООН, юридически не связано решением Сове­та Безопасности об участии в .военных санкциях.

. Однако при этом необходимо учитывать два обстоя­тельства. Во-тервых, практически этот вопрос имеет ог­раниченное значение, поскольку подавляющее большин­ство государств мира входит .в ООН. Во-вторых, между­народный авторитет Организации Объединенных Наций должен быть таким, чтобы ООН имела возможность си­лой своего морального воздействия, а если нужно — и другими мерами, заставить не входящие в нее государ­ства действовать в соответствии с ее принципами, иначе п. 6 ст. 2 Устава ООН лишается смысла.

Таковы основные вопросы, связанные с участием по­стоянно нейтральных государств в ООН.

Что касается возможности заключения региональных соглашений, включающих постоянно нейтральные госу­дарства, а также (проблемы вступления (постоянно нейт­ральных государств в организации коллективной безопас­ности, на создании которых в Европе и Азии настаивают миролюбивые государства и народы, то эти организации открыты для таких нейтральных стран на условиях, по­добных тем, которые определяют их членство в ООН. В региональных соглашениях и организациях 'подлинно коллективной безопасности постоянно нейтральному госу­дарству должна «быть предоставлена реальная возмож­ность сохранить свой статус в случае 'коллективных дей­ствий других членов против агрессора. Участие в таких организациях и соглашениях давало бы .постоянно нейт­ральному государству те же преимущества, что и гаран­тия постоянного нейтралитета.

Может возникнуть вопрос, какую пользу может из­влечь сама. организация из участия.в ней .постоянно нейт­рального государства, поскольку оно не будет участвовать в коллективной самообороне, пока не 'будет совершено нападение непосредственно на него. Прежде всего необ­ходимо подчеркнуть, что постоянный нейтралитет не только не .исключает, но в наши дни предполагает ,и ак­тивное участие постоянно нейтрального (государства в ук­реплении мира. Кроме того, (после совершения нападения на него постоянно нейтральное государство будет само участвовать и в вооруженной борьбе против агрессора.

Но н неучастие нейтральных- стран в военных дейст­виях не умаляет значения нейтралитета.

Еще в 1941 году английский автор Г. Уайтмен отмечал в этой связи, что в организации коллективной безопасно­сти есть «определенное место для нейтралитета... Про­стой факт того, что он tM-ожет -сохранить то крайней ме­ре хоть какую-то часть земной поверхности свободной от войны, имеет сам по себе такое большое значение, что в сравнении с ним теряют силу моральные и политиче­ские соображения, выдвигаемые в пользу участия нейт­рального государства в войне»

Наконец, нельзя не учитывать, .что региональные со­глашения и организации коллективной безопасности дол­жны преследовать -благородную цель обеспечения мира и безопасности больших и малых стран и им не может быть безразлична судьба постоянно нейтрального госу­дарства. Поэтому^постоянно нейтральным государствам не может быть отказано в ‘приеме в такие организации только на том основании, что их -помощь в случае борьбы с агрессией будет ограниченной.

■ Переходя к (вопросу об участии в ООН государств, придерживающихся нейтралитета на случай данной вой­ны, следует 'подчеркнуть, что участие в ООН государств, имеющих договор о 'нейтралитете, также вполне допусти­мо. Наличие договора о нейтралитете с какой-либо стра­ной .не 'Препятствует участию нейтрального государства даже в военных санкциях, если агрессором, не является другая договаривающаяся сторона.

Договор о нейтралитете связывает участников лишь в отношении войны против одного из н-пк со стороны треть­их стран. В такой войне они по договору должны быть нейтральными. Если же одно -из государств, заключаю­щих договор о нейтралитете на -случай войны, само, совер­шает агрессию, то другая договаривающаяся сторона, как это обычно 'предусматривается договором, освобож­дается от всяких обязательств по нейтралитету.

Поэтому, когда Совет Безопасности законно опреде­лил, что агрессором является один из участников догово­ра о нейтралитете на случай войны, другой его участник освобождается от обязанностей по нейтралитету и мо­жет участвовать в военных и невоенных санкциях на рав­
ных основаниях с другими членами ООН. В связи с этим следует признать допустимым заключение договоров о нейтралитете на случай войны членами ООН между со­бой и с государствами, не входящими -в ООН.        ; ^:

Что же касается ’н-еприсоединившихся государств, то, как уже отмечалось выше, политика нейтралитета, даже будучи закрепленной в международном договоре, не оп­ределяет заранее позицию нейтралистского ■ государства в случае ,войны -и не налагает на него -международно'-пра? вовой обязанности остаться нейтральным. ■ Тем.: более вполне правомерно участие государства, " .проводящего политику нейтралитета как'В невоенных, такт в военных санкциях, предпринимаемых членами ООН на-основе ре­шения Совета Безопасности, принятого в . соответствии с Уставом ООН. Применение даже военных.'санкций по своему характеру не я1вляется войной в точио-м.значении этого слова, а представляет собой коллективную,самообо­рону от агрессии, н участие -в ней государства, известно­го своей политикой нейтралитета, в-полне допустимо.

Следует вообще отметить, что в том, что- касается коллективных действий, .предпринимаемых- Организацией Объединенных Наций, практика, по-видимому, -склоняет­ся к признанию широкого привлечения -к участию в них нейтральных государств. Так, например, в составе «воо- руженных сил ООН на Среднем Востоке» . и воинских формирований, осуществляющих «операции ООН в Кон­го», участвовали контингенты войск ряда, государств, проводящих политику нейтралитета^[70], а в составе войск ООН на Кипре есть контингент даже постоянно нейт­ральной Австрии.

Как уже отмечалось, справедливому, осуждению под­вергался 'порядок создания и использования . «войск ООН» на Среднем Востоке'и в Конго, но сам-факт, уча­стия в -их составе войсковых формирований-нейтральных государств не вызывал, насколько известно, возражений.

Более того, при возможном создании вооруженных сил ООН в будущем в соответствии¹ с Уставо-м ООН они должны 'будут в основном комплектоваться из, воинских контингентов нейтралистских и других малых стран, так как включение в них войсковых 'подразделений вели­ких держав нецелесообразно ‘. Правда, существующий опыт -использования вооруженных сил ООН нельзя счи­тать травомерным осуществлением принудительных мер. По своему содержанию и целевому назначению их дейст­вия нельзя считать в.оевньгми санкциями в точном смысле этого слова^[71].

Однако факт участия нейтралистских государств в этих действиях ООН, не .вызвавший сам по себе возраже­ний, можно .рассматривать как (признание, по 'крайней мере молчаливое, допустимости участия войск нейт­ральных государств в вооруженных силах ООН и, следо­вательно, совместимости и в этом отношении политики нейтралитета с членством ib ООН.

Вместе с тем практически возможен и составляет про­блему такой случай: совершена агрессия, Совет Безопас­ности решил применить к агрессору санкции, но тот млн иной член ООН,, ссылаясь на проводимую им политику нейтралитета, желает остаться нейтральным и не прини­мать участия по крайней мере в военных санкциях. Мо­жет ли государство—член ООН сделать это и каким об­разом? Поскольку декларация о нейтралитете необяза­тельна, член ООН, не желающий по каким-либо особым причинам участвовать в санкциях, может, оставаясь фак­тически нейтральным, обратиться к Совету Безопасности с изложением мотивов своего нежелания .применять санк­ции. Такое обращение к Совету Безопасности необходи­мо, поскольку заранее известна лишь позиция постоянно нейтральных государств, а не каждого члена ООН. Не зная о 'намерении данного государства не участвовать в санкциях, Совет Безопасности может отводить ему оп­ределенную роль в осуществлении быстрых и эффектив­ных мер по пресечению агрессии, которые могут быть затруднены в результате нежелания этого государства выполнять свои обязательства по Уставу. Просьба об ос-

вобождении от участия в санкциях должна быть доста­точно обоснованной, поскольку в принципе государства не могут уклоняться от выполнения своих обязательств, вытекающих из- членства в ООН.

Рассмотрев эту просьбу, Совет Безопасности, соглас­но ст, 48 Устава, может не пригласить данное государст­во к участию в ’.военных санкциях. Но Совет Безопасно­сти не обязан попользовать это свое право. Следователь­но, Совет Безопасности может не удовлетворить просьбу об освобождении от проведения .коллективных мер и пре­дложить государству, пытавшемуся уклониться от участия в санкциях, заключить с ним соглашение, предусмотрен­ное ст. 43. В этом случае желание остаться нейтральным должно отступить перед требованиями Устава, и это госу­дарство обязано принять участие в совместных действи­ях ООН <по поддержанию мира и пресечению агрессии.

С другой стороны, нет никакой необходимости пригла­шать все государства к участию в санкциях.

При этом не будет угрозой для ООН даже желание целого ряда государств сохранить нейтралитет. Не подле- * жит сомнению, что в подавляющем большинстве случаев, если не всегда, для предотвращения агрессии и для ее пресечения будет вполне достаточно совместного выступ­ления постоянных членов Совета Безопасности.

Если эти государства будут действовать в согласии друг с другом, то вообще маловероятно, чтобы какое-ли­бо другое государство осмелилось совершить агрессию.

Во всяком случае приглашение всех членов ООН к участию в санкциях практически вряд ли необходимо, а следовательно, те или иные государства смогут остаться нейтральными.

На тех же самых основаниях возможно участие не- присоединившихся государств и в региональных соглаше­ниях и в организациях коллективной безопасности в том , или ином районе мира.

Примерами современных региональных организаций с участием непрнсоединившихся государств могут служить Лига арабских стран и Организация африканского един­ства, которые наряду с другими проблемами решают и вопросы обороны, коллективной безопасности входящих б них государств.

Рассмотрение основных проблем современного нейт­ралитета доказывает, что в 'настоящее время нейтралитет во всех его формах три условии, что он проводится по­следовательно, 'способствует укреплению мира.

Однако так было далеко не всегда. В своем развитии институт нейтралитета -прошел длительный и сложный путь. Было время, когда крупные государства различных эксплуататорских общественно-экономических формаций по своему усмотрению кроили и 'перекраивали карту ми­ра и нейтралитет малых стран зависел .исключительно от воли великих держав. В те дни нейтральным государст­вам отводилась жалкая роль «буферных» государств^[72] и их нейтралитет, опираясь главным образом на противо­речия между крупными н сильными государствами, легко мог 'быть нарушен.

Иногда нейтралитет использовался тем или иным госу­дарством лишь для того, чтобы выждать удобный мо­мент и вступить в войну на более выгодных условиях. Такая ^позиция, занятая, например, Италией в начале первой мировой войны, ее спекуляция нейтралитетом вы­зывали законное осуждение^[73].

Истории известны также примеры, когда ссылками на нейтралитет 'прикрывалось.нежелание бороться против подготовки агрессивной войны.

Наконец, нельзя не отметить, что .в годы первой и вто­рой мировых войн некоторые страны, несмотря на свой

нейтралитет,'оказывали существенную помощь воюю­щим, нарушая этот нейтралитет.

Но в наши дни нейтралитет даже в тех случаях, ког­да он ©нешне сохраняет старые формы, наполняется но­вым содержанием. Качественно новый характер нейтрали­тета объясняется новой постановкой в современный пери­од вопроса о войне и мире.

«Вопрос о войне или мирном сосуществовании стал коренной проблемой мировой политики... Дело мира от­стаивают 'Могучие силы современности: несокрушимый лагерь социалистических государств, возглавляемый Со-' ветским Союзам, миролюбивые государства Азии и Аф­рики, занимающие антиимпериалистическую позицию н образующие вместе с социалистическими странами об­ширную зону мира; международный рабочих класс, и в первую очередь его авангард—’коммунистические 'пар­тии; освободительное движение колоний и полуколоний; ■массовое движение народов за мир; решительное проти­водействие плаиам организации новой войны оказывают и народы объявивших'- о своем нейтралитете стран Евро­пы, народы Латинской Америки, народные массы самих империалистических стран» '.

Сплочение этих могучих сил, выступающих за мир. и безопасность -народов, дает реальную возможность пре­дотвратить развязывание новой войны, а затем и вообще- исключить'войну из жизни общества.

«Объединенными усилиями могучего социалистическо­го лагеря, миролюбивых несоциалистпчеоких государств, международного рабочего класса и всех сил, отстаиваю­щих дело мира,—подчеркивается в Программе КПСС,— можно предотвратить мировую войну»^[74].

Для достижения этой великой цели— предотвраще­ния мировой войны и исключения войны из жизни обще­ства—необходима постоянная бдительность всех наро­дов в отношении опасных для дела мира империалистиче­ских авантюр, мобилизация всех миролюбивых сил на борьбу за полное торжество дела мира.

Молодые независимые государства Азии и Африки, а также некоторые страны других континентов видят наи-

лучший для себя путь к тому, чтобы внести свой вклад в эту борьбу, в (последовательном проведении 'миролюби­вой нейтральной политики.

Движение за переход «а .путь нейтралитета ширится и среди стран, оказавшихся втянутыми в агрессивные военные блоки империалистических держав или связан­ными с Западом военными соглашениями: в Иране, Тур­ции, Дании, Японии, Канаде^[75] и т. д.

Это свидетельствует о жизненности и привлекательно­сти современного нейтралитета, о его большом положи­тельном значении в сегодняшнем мире.

Однако было бы неправильно чрезмерно преувеличи­вать роль нейтралитета и неприсоединения. Говоря об-их . положительных качествах, не следует забывать, что «по­литика неприсоединения является альтернативой импе­риалистической внешней политики и ее можно рассмат­ривать как достижение только в сравнении с такого ро­да внешнеполитическим -курсом»^[76].

Самым последовательным борцом за мир и безопас­ность, мощным оплотом борьбы за мир и национальную неза'Висимость -всех народов был и остается Советский Союз, мировое содружество социалистических стран.

Нельзя не отметить, что в политике нейтралитета не­которых стран наблюдаются определенная непоследова­тельность, ошибочный .подход к тем или иным явлениям международной жизни, тенденция « соглашательству с империалистами. Эти явления, ослабляющие позитивное значение нейтралистской политики, вызывают справедли­вую критику всех, кому дорого дело мира и национальной независимости.

При исследовании проблемы нейтралитета необходи­мо всегда учитывать конкретно-историческую обстанов­ку, в которой нейтралитет развивается.

Исходя ИЗ' этого требования, нельзя не признать, что нейтралитет способствует разрядке международной на­пряженности и укреплению всеобщего мира и безопасно­сти.