АКАДЕМИЯ НАУК СССР

ОТДЕЛЕНИЕ ИСТОРИИ

НАУЧНЫЙ СОВЕТ ПО ИСТОРИИ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ СССР И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

ИНСТИТУТ ИСТОРИИ СССР АН СССР

Владимир Михайлович ХВОСТОВ

ЛЕНИНСКИЕ ПРИНЦИПЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ

Свыше полустолетия ленинское учение служит человечеству ком­пасом на путях к прогрессу. Какие только бури не бушевали за эти годы, потрясая человеческое общество! Однако стрелка ле­нинского компаса неизменно указывала кратчайший путь к ком­мунизму. С тех пор как Ленин поднял знамя революционного марксизма в России, как возник большевизм в качестве идейного течения и партии нового типа, передовые люди во всем мире на любом повороте истории обращаются к учению Ленина и находят в неисчерпаемой сокровищнице его идей могучие творческие сти­мулы, помогающие ориентироваться в новой обстановке и взять верный курс.

Ленинские идеи служат путеводной звездой и в области внеш­ней политики социалистических государств. Они определяют внешнюю политику первого в мире социалистического государст­ва — Советского Союза.

ПРОЛЕТАРСКИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМ

Ленин всегда рассматривал международные вопросы с точки зре­ния интересов классовой борьбы пролетариата. Его подход к между­народным проблемам неизменно основывался на принципах про­летарского интернационализма. При постановке любого междуна­родного вопроса — о первой мировой войне, об иностранной ин­тервенции против Советской России, о мирном сосуществовании двух общественных систем — Ленин всегда исходил из интересов борьбы за торжество социализма и коммунизма.

События послевоенного периода являются лучшим свидетель­ством правильности ленинского подхода. Когда осенью 1956 г. империалистическая реакция подняла мятеж в Венгрии, ленин­ский интернационалистический подход помог подсказать правиль­ное отношение к событиям. Именно принципом пролетарского ин­тернационализма руководствовался Советский Союз, когда по просьбе венгерского Революционного рабоче-крестьянского прави­тельства оказал помощь венгерскому народу в подавлении контр­революционного мятежа, угрожавшего подорвать дело строитель­ства социализма в Венгрии. Благодаря этой помощи были расстрое­ны подрывные планы империалистов, рассчитывавших отбросить
венгерский народ к мрачным временам фашизма, были обеспечены мир в Европе и спокойствие в народной Венгрии.

Идея пролетарского интернационализма принадлежит Марксу. Именно Маркс в «Манифесте Коммунистической партии» вопло­тил существо этой идеи в бессмертном лозунге «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

В новых условиях эпохи империализма Ленин творчески при­менил принцип пролетарского интернационализма при определе­нии позиции пролетариата в отношении империалистических войн, в вопросе об отношении пролетариев других стран к стране по­бедившей социалистической революции, к международной полити­ке первого социалистического государства и т. д.

После второй мировой войны, когда возникла необходимость определить характер межгосударственных отношений внутри со­циалистического лагеря, принципы пролетарского интернациона­лизма получили дальнейшее развитие. Марксистско-ленинский интернационалистический подход дал ключ к решению такой важ­ной современной задачи, как выработка международных отноше­ний совершенно нового типа.

Руководствуясь теорией марксизма-ленинизма, коммунистиче­ские и рабочие партии успешно применяют принципы пролетар­ского интернационализма в отношениях между социалистически­ми странами. Особенно большой вклад в творческое разрешение данной проблемы внес XX съезд КПСС. Результаты применения ленинских положений к этой совершенно новой области воплоще­ны в декларации Советского правительства от 30 октября 1956 г., в которой сформулированы основы международных отношений, развивающихся внутри социалистического лагеря. Дух учения ве­ликого Ленина живет в этом документе, как и в других актах, оп­ределяющих отношения между социалистическими государствами. Впервые в истории отношения между государствами строятся не на соперничестве и борьбе, подчинении слабых сильным, эксплуа­тации и грабеже, а на полнейшем равенстве, теспом взаимном сотрудничестве и взаимной помощи, на солидарности, скрепляе­мой общностью великой цели — строительства социализма и ком­мунизма.

Жизнь показала социалистическим странам, что в современной международной обстановке, когда империалистические державы открыто вынашивают планы уничтожения социализма и усили­вают подрывную работу против государств, отпавших от импе­риалистической системы, особое значение приобретает заповедь пролетарского интернационализма, требующая тесного единства социалистических сил. Такое единство сложилось вокруг Совет­ского Союза, имеющего наибольший опыт строительства социа­лизма и ресурсы для братской помощи другим странам социа­листического содружества.

Вся внешняя политика Советского государства проникнута идеями пролетарского интернационализма. Высшая цель этой по­
литики — обеспечение наиболее благоприятных международных условий для строительства коммунизма в нашей стране, иначе говоря, обеспечение мира. Эта цель подлинно интернациональ­ная, ибо она отвечает кровным интересам трудящихся всех стран. Содействуя созданию нового общественного строя в СССР, со­ветская внешняя политика служит общим интересам прогресса человеческого общества.

Преданность идее пролетарской солидарности сочетается у Ле­нина с пламенным социалистическим патриотизмом. Пролетарии, не имевшие отечества, наконец, впервые обрели его с созданием Советского государства. Ленин рассматривал защиту первого в мире социалистического государства как высший интернациональ­ный долг.

Ленин требовал от каждого коммуниста, от всех трудящихся беззаветной преданности социалистическому Отечеству. В тяже­лые времена, которые пришлось переживать Советской России в первые годы после Октябрьской революции, никто не умел так, как Ленин, мобилизовать массы на защиту социалистической Родины.

В'сем памятно, как Ленин настаивал и настоял на подписании тяжелого аннексионистского Брестского мира. Ленин шел на под­писание этого документа ввиду того, что у нас не было армии. Не было иного средства спасти Родину и революцию от герман­ских захватчиков. Со своим обычным реализмом, а вместе с тем и мудрым научным предвидением, подсказавшим ему, что гер­манский хищник недолговечен, Ленин указывал на необходимость подписания «похабного» мира с немцами. Но какой горячий пат­риотизм наполняет каждую строку, написанную им по поводу Брестского договора, какая любовь к Родине, какая скорбь о постигших ее несчастьях, какая решимость бороться за их прео­доление! Вот что писал Ленин:

«Мы принуждены были подписать «Тильзитский» мир. Не надо самообманов. Надо иметь мужество глядеть прямо в лицо не­прикрашенной горькой правде. Надо измерить целиком, до дна, всю ту пропасть поражения, расчленения, порабощения, униже­ния, в которую нас теперь толкнули. Чем яснее мы поймем это, тем более твердой, закаленной, стальной сделается наша воля к освобождению, наше стремление подняться снова от порабоще­ния к самостоятельности, наша непреклонная решимость добиться во что бы то ни стало того, чтобы Русь перестала быть убогой и бессильной, чтобы она стала в полном смысле слова могучей и обильной» *.

Любовь к социалистическому Отечеству и забота о нем тре­буют от каждого советского человека неусыпной бдительности. Ленин учил партию и советский народ революционной больше­вистской бдительности. Он постоянно напоминал, что Советская
страна окружена врагами, что он& — «осаждённая крепость». «...Будьте начеку,— требовал Ленин,— берегите обороноспособ­ность нашей страны и нашей Красной Армии, как зеницу ока...» ²

Заветы Ленина о бдительности являются одной из ценнейших составных частей его наследства. Наш долг — неуклонно сле­довать этим заветам великого основателя Советского государ­ства.

Пламенный патриот социалистической Родины В’. И. Ленин со всей решительностью неизменно боролся против любых проявле­ний реакционного национализма и шовинизма. В наше время борьба Ленина против национализма приобретает особое значение. Агрессивные империалистические силы, пытаясь подорвать един­ство государств социалистического лагеря и внести разлад в ряды международного коммунистического движения, всячески подогре­вают и используют в этих целях националистические настрое­ния, сохраняющиеся у части трудящихся. Пролетарский интерна­ционализм — это неиссякаемый источник жизненной силы рабочего класса, обеспечивающий единство пролетариев всех стран и умно­жающий силы международного рабочего движения. Враги рабочего класса хотят отравить этот источник ядом национализма. Не всегда решаясь в современных условиях выступать с открыто шовинистическими лозунгами, империалисты используют в своих целях так называемый национальный коммунизм, прикрывающий националистическую сущность коммунистическими фразами. Тем актуальнее звучат сегодня статьи, письма и речи Ленина, посвя­щенные разоблачению буржуазно-националистической идеологии.

ЗА СВОБОДУ И НЕЗАВИСИМОСТЬ ВСЕХ НАРОДОВ

Разоблачая шовинизм буржуазии, борясь против националисти­ческих элементов внутри рабочего класса и в коммунистической среде, Ленин всегда выступал в поддержку права каждого наро­да самому определять свою судьбу, в поддержку национально- освободительных движений угнетенных народов. Ленин призна­вал определенную прогрессивную роль национальной буржуазии в этом движении. Известно отношение Ленина к Сунь Ят-сену или к Кемалю Ататюрку. Известна помощь, которую оказывало Советское правительство, возглавляемое В. И. Лениным, турецко­му, афганскому, иранскому и другим народам, боровшимся в те годы против империализма, за национальную независимость.

Совершив Октябрьскую революцию, русский рабочий класс на­нес сильнейший удар по колониальной системе империализма. Под влиянием Великого Октября национально-освободительная борьба колониальных народов развернулась с невиданной ранее силой.

Следуя заветам Ленина, Советский Союз превратился в самый прочный оплот свободы и независимости всех народов. Он помо гает другим социалистическим государствам отстаивать свою сво боду и завоевания трудящихся от покушений империалистов. Ов оказывает странам народной демократии большую материальную помощь в деле развития их народного хозяйства.

Советский Союз помогает крепить независимость народам, не­давно сбросившим иго колонизаторов. Помимо экономической по­мощи, предоставляемой Советским Союзом, его дипломатическая, моральная и иная поддержка, уже самый факт существования Советского Союза и других социалистических стран заставляет империалистов сдерживать свои колонизаторские замашки и в ряде случаев прекращать колониальные авантюры.

Советский Союз и весь социалистический лагерь являются опорой независимости также народов Западной Европы. Если США не нарушают интересов западноевропейских государств еще более бесцеремонно, чем сейчас, то это только потому, что суще­ствует мировой социалистический лагерь.

НЕВМЕШАТЕЛЬСТВО ВО ВНУТРЕННИЕ ДЕЛА ДРУГИХ ГОСУДАРСТВ

Советский Союз как во внутренней, так и во внешней политике неуклонно следует ленинским идеям равенства всех наций и права каждой нации на самоопределение. С этими двумя идеями нераз­рывно связан принцип невмешательства во внутренние дела дру­гих народов. Ленин всегда выступал против всяких левацких по* пыток делать «по заказу» революцию за рубежом. Известна его борьба против «левых коммунистов» в 1918 г. Наше мировоззре­ние — марксизм, а не бланкизм. Марксисты отрицают, что ре­волюции можно организовывать посредством заговоров, даже и дома, не говоря уже — за рубежом. Ленинизм учит — и это под­тверждается всем ходом исторических событий,— что революции возникают в результате развития классовой борьбы, обусловлен­ной объективными общественными закономерностями, а не в ре­зультате чьих-то заговоров, приказаний или интриг.

Положение ленинизма о невозможности и недопустимости под­талкивания революций извне является одной из основ советской внешней политики. И. В. Сталин выразил это положение в сле­дующих словах: «... Мы, марксисты, считаем, что революция произойдет и в других странах. Но произойдет она только тогда, когда это найдут возможным или нужным революционеры этих стран. Экспорт революции — это чепуха. ...Утверждать, будто мы хотим произвести революцию в других странах, вмешиваясь в их жизнь, это значит говорить то, чего нет и чего мы никогда не проповедовали». Невмешательство в дела других народов состав­ляет неизменную норму советской политики.

Советская политика ныне, как и всегда, свято чтит право всех наций на самоопределение и отвергает вмешательство в чу­жие дела.

ПРИНЦИП МИРНОГО СОСУЩЕСТВОВАНИЯ

Советский Союз последовательно выступает за мирное сосущест­вование социалистической и капиталистической систем. Принцип мирного сосуществования двух противоположных общественных систем вытекает из ленинской теории социалистической револю­ции.

Возникновение в 1917 г. первого в мире социалистического государства внесло коренное изменение в международные отноше­ния. С этого момента капитализм перестал быть единственной общественной системой. Появилась система социалистическая, ко­торая на первых порах утвердилась только в одной стране, хотя и охватывающей приблизительно 7б часть всей суши. Началась эпоха сосуществования двух противоположных общественных си­стем. При этом единственная социалистическая страна находилась в течение почти 30 лет в капиталистическом окружении. Такие специфические условия сосуществования двух систем сохранялись до конца второй мировой войны, когда от капиталистической системы отпал целый ряд государств Европы и Азии. Таким образом, социализм вышел за рамки одной страны, и социалисти­ческая система стала мировой системой. Само сосуществование двух общественных систем является объективным фактом, обус­ловленным закономерностями современного общественного разви­тия и вытекающей из них победой пролетарской революции и построением социализма первоначально в одной стране.

Раскол мира на две противоположные общественные системы неизбежно поставил вопрос о том, какие отношения сложатся между ними.

Ответ социалистического государства на этот вопрос был сформулирован В. И. Лениным. По существу он был дан в пер­вый же день существования Советской власти в знаменитом Декрете о мире. Правда, этот документ имел целью установле­ние справедливого мира между всеми участниками первой миро­вой войны, т. е. также и между капиталистическими странами. Но вместе с тем он намечал, какие отношения должны устано­виться между первым социалистическим государством и странами капиталистической системы. В Декрете о мире социалистическое государство определенно высказывалось за то, чтобы эти отноше­ния были мирными.

Ленин никогда не понимал принцип мирного сосуществова­ния двух систем как принцип тактический, применение которого зависит от каких-либо преходящих обстоятельств. Напротив, Ле­нин всегда считал, что мирные отношения с капиталистическими странами отвечают коренным интересам Советского государства.

В подтверждение этого можно было бы привести буквально дё-¹ сятки мирных предложений, сделанных Советским правительством его противникам за годы интервенции. Все эти предложения были одобрены Лениным; большинство из них было выдвинуто по его инициативе, тексты некоторых были составлены Лениным лично.

Победа над интервентами означала, что Советская страна от­воевала себе условия, при которых она может мирно сосущест­вовать с капиталистическими державами, «вынужденными теперь вступить в торговые отношения с нами» ^[1]. Выдвигая свои пред­ложения на конференциях в Генуе и Гааге, Советское прави­тельство стремилось найти наилучшие условия для мирного со­существования с капиталистическими государствами, для тесного экономического сотрудничества с ними на началах равноправия и взаимной выгоды. В Генуе советская делегация публично про­возгласила ленинский принцип мирного сосуществования двух общественных систем. «Оставаясь на точке зрения принципов коммунизма, Российская делегация признает, что в нынешнюю историческую эпоху, делающую возможным параллельное сущест­вование старого и нарождающегося нового социального строя, экономическое сотрудничество между государствами, представляю­щими эти две системы собственности, является повелительно не­обходимым для всеобщего экономического восстановления»^[2],— заявил советский представитель на заседании Генуэзской конфе­ренции.

В. И. Ленин всегда выступал за экономическое сотрудничест­во с капиталистическим миром. Еще в 1918 г. через уполномо­ченного американского Красного Креста Робинса и по иным ка­налам он пытался восстановить экономические связи с США и другими странами. Ленин понимал мирное сосуществование двух систем как их соревнование. «...Главное свое воздействие на меж­дународную революцию,— говорил Ленин,— мы оказываем своей хозяйственной политикой. Все на Советскую Российскую респуб­лику смотрят, все трудящиеся во всех странах мира без всякого исключения и без всякого преувеличения». На хозяйственное по­прище, продолжал Ленин, «борьба перенесена во всемирном масш­табе. Решим мы эту задачу — и тогда мы выиграли в междуна­родном масштабе наверняка и окончательно» ^[3].

Какие причины обусловливают то, что стремление к мирным отношениям с капиталистическими странами составляет основу внешней политики Советского государства, а отнюдь не его так­тический прием?

Вскрыть эти причины нетрудно. Прежде всего главной задачей Советского государства п Коммунистической партии является по­строение коммунизма в нашей стране. Для осуществления этой
задачи нужен мир. Нечего уже и говорить о том, что мир необхо­дим также и для дальнейшего повышения экономического благо­состояния населения Советского Союза.

С другой стороны, социалистический строй исключает наличие каких-либо факторов, которые толкали бы к войне, делали бы ее необходимой или желательной. В социалистическом обществе нет классов, которым война могла бы принести прибыли или дру­гие выгоды. Оно не допускает угнетения одних наций другими. Плановое хозяйство исключает кризисы перепроизводства и дела­ет ненужной погоню за рынками сбыта.

Если Советское государство устами Ленина с самого момента своего основания заявило о стремлении к миру, то представители капиталистических стран дали иной ответ на вопрос о характере отношений двух общественных систем. Германские империалисты согласились заключить мир, но не справедливый, а аннексио­нистский. Антанта ответила отказом от мира и уже весной 1918 г. начала вооруженную интервенцию.

Впоследствии в рядах империалистов Антанты начались раз­ногласия. Некоторые империалисты, прежде всего английские (в лице Ллойд-Джорджа и др.), высказались за прекращение интервенции, но только для того, чтобы попытаться поставить социалистическую страну на колени посредством экономического и дипломатического давления. Из-за отказа Советской России уступить этому давлению и опуститься до положения полуколо­нии сорвались переговоры в Генуе и в Гааге.

Вся последующая история отношений СССР с капиталисти­ческим миром в значительной мере сводится к борьбе двух по­литических курсов: советской политики, направленной на обеспе­чение мира, безопасности и экономического сотрудничества с ка­питалистической системой на началах равенства, и политики им­периалистических держав, чередующих различные формы эконо­мического нажима, попыток дипломатической изоляции, угрозы силой и т. п. При этом противоречия между империалистиче­скими державами немало препятствовали их сплочению против страны социализма. Нельзя также упускать из виду, что в рядах господствующих классов в каждой отдельной капиталистической стране, как правило, тоже не было единства. Наряду с агрессив­ной тенденцией у некоторой части этих классов наблюдается и тенденция к мирному сосуществованию и экономическому сотруд­ничеству с СССР.

Отвоевав себе мир в 1921 г. в результате разгрома интер­вентов, Советское правительство сохранило его в течение 20 лет. И только в 1941 г. гитлеровская Германия отважилась на шаг, от которого при всей своей враждебности к СССР благоразумно воздерживались «керзоны», «чемберлены» и «Пуанкаре». Сокру­шительное поражение, нанесенное гитлеровцам Советской Армией, является лучшим свидетельством того, что подобные действия врагов Советского Союза приносят им самые плачевные резуль­
таты и что они поступили бы умнее, если бы не нарушили мир­ного сосуществования с могучей социалистической державой.

После второй мировой войны продолжается борьба двух поли­тических курсов: миролюбивой социалистической политики и аг­рессивной империалистической. Миролюбивые силы невиданно возросли, и благодаря этому в наше время имеются эффектив­ные возможности для предотвращения войны.

Отвергая всякую империалистическую политику, В. И. Ленин вменял в безусловную обязанность политике социалистического государства неустанное разоблачение империалистических проис­ков, раскрытие маскировки, к которой прибегают империалисти­ческие агрессоры и поджигатели войны. По выражению Ленина, Советская власть «сорвала покрывало с тайн внешней политики» империализма одними разоблачениями. Ленин всегда звал к са­мому активному и энергичному — если надо, то и вооруженному — отпору агрессорам, всегда поддерживал справедливые войны — против агрессии, за национальную независимость.

НАУЧНАЯ ОСНОВА ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ СССР

Ленин является создателем основ внешней политики социалисти­ческого государства. Он построил эти основы на строго научном фундаменте марксизма-ленинизма и прежде всего на своем анали­зе империализма и на разработанной им теории социалистической революции.

Ленин был первым, кто дал подлинно научный анализ импе­риализма, как высшей и последней стадии развития капиталисти­ческого общества. Ленинская теория империализма доказывает, что глубочайшие антагонистические противоречия являются не­отъемлемым свойством империализма. В своей статье «О лозунге Соединенных Штатов Европы» и в других трудах Ленин раскрыл действие закона неравномерности развития капитализма, которая особенно усиливается в эпоху империализма. Неравномерность развития отдельных капиталистических стран и отраслей хозяй­ства порождает глубокие изменения в соотношении сил между монополистическими группировками и капиталистическими дер­жавами и тем самым неизбежно вызывает борьбу между ними за передел колоний и сфер влияния.

Ленин разоблачил полную несостоятельность попыток дока­зать, будто бы возможна фаза «ультраимпериализма», на которой якобы может быть прекращена борьба между капиталистически­ми державами и группами монополистов. Этот анализ остается правильным и сегодня. И если теперь войны могут быть предот­вращены, то это вовсе не потому, что притупились империалисти­ческие противоречия или исчезла экономическая основа для воз­никновения войн. Войны перестали быть неизбежными только потому, что миролюбивые антиимпериалистические силы настоль­
ко выросли, что впервые оказались в состоянии обуздать импе­риалистов, не позволить им развязать мировую войну.

Одно из преимуществ социалистической внешней политики над политикой буржуазной заключается в том, что социалистическая политика зиждется на научной основе. Политика Коммунистиче­ской партии и Советского правительства основывается на знании и использовании законов общественного развития. Благодаря это­му внешняя политика социалистического государства обладает силой ориентировки, которой нет у буржуазной политики. Совет­ское правительство предвидело недолговечность Брестского мира, непрочность коалиции интервентов, рост национально-освободи­тельного движения и распад колониальной системы империализ­ма. Оно заранее предвидело ту огромную роль, которую играют в настоящее время страны Востока. Пользуясь марксистско-ле­нинским анализом, партия предвидела экономические кризисы, поражающие капиталистический мир, непрочность относительной стабилизации капитализма, наступившей в 1924 г., предвидела наступление второй мировой войны и неминуемость разгрома фа­шистских агрессоров.

ИСТИННО НАРОДНАЯ ПОЛИТИКА

Ленин исходил из убеждения, что как внутренняя, так и внеш­няя политика социалистического государства должны определять­ся интересами трудящихся. Все выступления Ленина проникнуты идеей о том, что политика Советского государства служит инте­ресам народа.

Основная, неизменная задача советской внешней политики — содействовать успеху нашего великого дела строительства ком­мунизма. Миролюбивая политика Коммунистической партии и Советского государства, служа делу построения нового общества, вместе с тем отвечает самым важным повседневным интересам трудящихся — избавлению человечества от страшных бедствий войны.

Поскольку сохранение мира отвечает интересам всех наро­дов, понятно, что ленинская внешняя политика пользуется ши­роким сочувствием и поддержкой. Принципы этой политики, вы­текающие из природы социалистического строя, имеют не только «местное» значение, ограниченное Советским Союзом, но в своих основах применимы ко всякому социалистическому государству — конечно, с учетом его национальных и исторических особен­ностей.

Эта мысль красной нитью проходит в исторической Декла­рации Совещания представителей коммунистических и рабочих партий социалистических стран, состоявшегося в Москве 14— 16 ноября 1957 г. «Коммунистические и рабочие партии, участ­вующие в настоящем Совещании, заявляют, что ленинский прив-
цип мирного сосуществования двух систем, получивший дальней­шее развитие в современных условиях в решениях XX съезда КПСС, является незыблемой основой внешней политики социа­листических стран и надежной основой мира и дружбы между народами»,— говорилось в Декларации⁶.

Миролюбивый характер советской внешней политики не един­ственная причина ее всенародной поддержки. Программа Комму­нистической партии, строительство коммунизма, определяющие ко­ренные задачи советской государственной политики, совпадают с общим направлением закономерного исторического развития чело­веческого общества. Коммунисты не пытаются повернуть вспять колесо истории, как это делают представители отживающих клас­сов, полагающих, что «с позиции силы» это колесо можно крутить в любую сторону.

Советская политика не пытается изменить ход истории, ибо целью этой политики является создание такого общества, к воз­никновению которого ведет исторический процесс. Советская по­литика идет по путям прогресса человеческого общества. Более того, она сама является орудием прогресса, ибо творит прогрес­сивное историческое дело. Правильно понятые интересы всех прогрессивных сил во всем мире совпадают с интересами совет­ской политики. Это позволяет Советскому Союзу, помимо собст­венной, все возрастающей мощи, опираться в своей политике на содружество социалистического лагеря и на моральную поддерж­ку всех миролюбивых народов. В этом великое преимущество внешней политики СССР, основы которой были заложены Лениным и которая развивается продолжателями его дела.

В сб. «Вопросы внешней политики СССР и современных международных отношений». М., 1958.

СОРОК ЛЕТ БОРЬБЫ ЗА МИР

ГЛАВА I

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ГОСУДАРСТВА — ПОЛИТИКА МИРА

На следующий день после победы Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, 8 ноября (26 октября) 1917 г., В. И. Ленин лично составил проекты первых государственных актов Со­ветской власти. Одним из них был исторический Декрет о мире. Вечером Декрет был единогласно принят II Всероссийским съез­дом Советов.

Шла первая мировая война — империалистическая, захватни­ческая. Эта война принесла трудящимся только страдания. И вот в разгар страшного кровопролития раздался голос новой, подлин­но народной власти: «Рабочее и крестьянское правительство, соз­данное революцией 24—25 октября и опирающееся на Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, предлагает всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно пере­говоры о справедливом демократическом мире».

Этот призыв, прозвучавший на весь земной шар, возвестил народам, что в России появилось совершенно новое, невиданное дотоле государство, а вместе с ним и новая политика, полностью порвавшая с империализмом, с захватами и угнетением наро­дов — со всем, что составляет неотъемлемую принадлежность внешней политики эксплуататорских классов.

Порывая с империалистической политикой прошлого, Декрет о мире провозгласил некоторые важнейшие принципы внешней политики Советской власти. Борьба за мир была первым из этих принципов.

Другим принципом советской внешней политики является признание суверенного права каждой нации, большой и малой, самой определить свою судьбу. Этот принцип тоже сформулиро­ван В. И. Лениным в Декрете о мире: «Если какая бы то ни было нация удерживается в границах данного государства наси­лием, если ей, вопреки выраженному с ее стороны желанию... не предоставляется права свободным голосованием... решить без малейшего принуждения вопрос о формах государственного су­ществования этой нации, то присоединение ее является аннек­сией, т. е. захватом и насилием».

Декрет о мире отразил народный характер советской внешней политики, ее близость к народным массам. Разрывая с традиция­ми буржуазной дипломатии, Декрет о мире отменял тайную дип­ломатию и обращался не только к правительствам, но и к наро­дам. «... Мы должны помочь народам вмешаться в вопросы войны и мира» — говорил Ленин, обосновывая проект Декрета перед съездом Советов.

И народы вмешались. История новейшего времени являет кар­тину их нарастающей борьбы против опасности войны. Народы все крепче берут дело сохранения мира в свои руки. В только что цитированных словах В. И. Ленин указывал на одну из са­мых настоятельных проблем подлинно миролюбивой политики — вовлечение в нее широчайших трудящихся масс.

Политика, отвечающая чаяниям народов, не может не быть миролюбивой. Глубокий исторический смысл заключается в том, что первый акт внешней политики Советского государства был посвящен борьбе за мир.

Изданием Декрета о мире открылась величественная эпопея борьбы социалистического государства против темных сил агрес­сии и войны.

Вот уже 40 лет длится эта борьба между социалистической политикой мира и империалистической политикой войны. От раз­вития этой борьбы, от того, насколько быстро силы мира и про­гресса одолеют силы войны и реакции, зависит жизнь миллионов людей. От этого зависит благополучие всего человечества.

Миролюбие внешней политики Советского государства, как и всякого социалистического государства,— это не тактика и не вре­менное преходящее явление, а постоянное и непременное свойство внешней политики страны социализма, обусловленное существом власти трудящихся и социалистического общественного строя. «...Самые глубокие корни и внутренней, и внешней политики нашего государства,— указывал Ленин,— определяются экономи­ческими интересами, экономическим положением господствующих классов нашего государства» ^[4], т. е. рабочих и крестьян. Что мо­жет дать им война, кроме жертв и бедствий? Ровно ничего. Все интересы трудящихся требуют мира. Его требуют повседневные интересы каждой рабочей и крестьянской семьи, озабоченной по­вышением своего благосостояния и сохранением жизни своих детей. Мира требуют и конечные общеполитические интересы трудящихся классов, заключающиеся в построении нового обще­ства.

Вся политика Советского государства направлена на достиже­ние высшей цели — построение коммунизма в нашей стране. В борьбе за эту великую цель наша внешняя политика имеет свою специфическую задачу: она должна обеспечить для строи­тельства нового общества максимально благоприятные внешние, международные условия. А такими международными условиями являются условия прочного мира. Это подтверждается историей Советской страны начиная с Октября 1917 г.

Чтобы построить социализм, нашему народу необходимо было сосредоточить все свои силы на подъеме хозяйства и культуры.

Для построения социализма в Советском Союзе требовалось создать мощную промышленность, построить заводы, шахты, фабрики, создать целые новые отрасли промышленности, преж­де всего тяжелой, надо было в корне перестроить и поднять сельское хозяйство. Война всему этому могла только помешать, и она действительно мешала строительству социализма и в 1918— 1920 и в 1941—1945 гг. Войны и восстановление разрушенного ими хозяйства заняли 18 из 40 лет существования Советского государства.

В результате первой мировой войны и интервенции физиче­ский объем валовой продукции промышленности СССР в 1921 г. составил только 31% от уровня довоенного 1913 г., а в резуль­тате войны с гитлеровскими захватчиками этот объем составил в 1946 г. 77% от уровня 1940 г. Из этого ясно, что если физи­ческий объем валовой продукции советской промышленности в настоящее время более чем в 30 раз превышает объем 1913 г., то весь этот колоссальпый прирост приходится на годы мира — с 1921 по 1940 г.— и затем на период после окончания второй мировой войны. Совершенно очевидно, что, если бы пе две войны, развязанные империалистами против нашей страны, Советский Союз успел бы гораздо дальше продвинуться вперед на пути к коммунизму.

Таким образом, неизменное миролюбие внешней политики СССР продиктовано важнейшими интересами нашего государст­ва — интересами строительства коммунизма и максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурпых потребностей общества.

Что Советское государство и советские люди желают мира — это вряд ли можно оспаривать, если оставаться на базе фактов. Но, может быть, в Советской стране существуют какие-то фак­торы, которые наперекор задачам строительства коммунизма и подъема жизненного уровня трудящихся создают заинтересован­ность в войне?

Нет! Такие факторы чужды нашей советской действительности.

В капиталистическом обществе господствуют частная собст­венность на средства производства и эксплуатация человека че­ловеком. В нем существует угнетение одних наций другими. Войны и завоевания умножают количество эксплуатируемых. У господствующих классов есть заинтересованность в войнах. Национальное угнетение тоже порождает раздоры и почву для войн.

В социалистическом обществе госдодствует общественная соб­ственность на средства производства. В нем царит равноправие наций. В нем нет и не может быть эксплуатации человека че­ловеком и национального угнетения. С исчезновением эксплуата­ции и национального гнета отпадают важнейшие стимулы для завоеваний и войн.

В капиталистическом обществе царит анархия производства. Оно периодически переживает кризисы перепроизводства, которые усиливают стремления к захватам, к приобретению колоний и рынков сбыта, в том числе и силою оружия.

В советском социалистическом обществе господствует плано­вое хозяйство. В нем нет анархии производства, свойственной капитализму. В социалистическом обществе не бывает экономи­ческих кризисов. С исчезновением анархии производства и кризи­сов отпадает другой важнейший стимул к войне, оказывающий немалое влияние при капитализме,— погоня за рынками сбыта.

В капиталистическом обществе доход капиталистов имеет фор­му прибыли. От военных заказов, от гонки вооружений капита­листы получают огромные прибыли, и поэтому они заинтересова­ны в подготовке войны. Сейчас в США открыто говорят, что сокращение вооружений поведет к кризису, к массовому закры­тию предприятий.

В советском социалистическом обществе отсутствуют эксплуа­таторские классы, отсутствует класс, живущий на прибыли, а значит, такой класс, который заинтересован в доходах от воен­ных заказов и гонки вооружений. С исчезновением капиталисти­ческого класса отпадает такой стимул к войне, как погоня за военными прибылями.

Враги социализма и Советского Союза нередко заявляют, буд­то войны нужны Советскому государству для совершенно иной цели. Они утверждают, что Советский Союз хочет силой насадить социализм в других странах. Именно такие намерения чаще всего приписываются Советскому Союзу клеветниками из империалисти­ческого лагеря, поднимающими лживый вой о выдумапной ими «агрессивности» Советской страны. Но эту злобпую фантастиче­скую клевету могли придумать только люди, либо сами ослеплен­ные классовой ненавистью к нашей стране, либо сознательно рассчитывающие на совершенное невежество и неосведомленность своих читателей и слушателей о принципах Коммунистической партии Советского Союза. В Советском государстве коммунисты составляют правящую партию, Советское правительство состоит из людей, являющихся марксистами, а с марксистской точки зре­ния революции возникают только в результате глубоких истори­ческих процессов — нарастания в стране классовой борьбы, обус­ловленного действием объективных законов общественного разви­тия. В предисловии к «К критике политической экономии» Маркс изложил свою точку зрения на те общие причины, которые делают революцию неизбежной. Он писал: «На известной ступени своего
развития материальные производительные силй общества прихо­дят в противоречие с существующими производственными отно­шениями, или... с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производитель­ных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда насту­пает эпоха социальной революции» ^[5].

В. И. Ленин в своих трудах дал подробный анализ того, ког­да и при каких условиях при наличии такого рода объективного противоречия между производительными силами и существующи­ми производственными отношениями наступает революционная ситуация, при которой может разразиться революция.

Для возникновения такой ситуации необходим целый ряд пред­посылок. «...Для революции недостаточно,— писал Ленин,— чтобы эксплуатируемые и угнетенные массы сознали невозможность жить по-старому и потребовали изменения; для революции необ­ходимо, чтобы эксплуататоры не могли жить и управлять по-ста­рому. Лишь тогда, когда «низы» не хотят старого и когда «вер­хи» не могут по-старому, лишь тогда революция может побе­дить» ^[6].

Но чтобы возможность социалистической революции пре­вратилась в действительность, чтобы революция действительно произошла и притом победила, необходимы еще и пные условия. Для этого прежде всего нужны наличие революционной пролетар­ской партии, изоляция от масс и ослабление оппортунистических элементов в рабочем движении, завоевание революционной пар­тией рабочего класса поддержки широких масс трудящихся и т. д. «С одним авангардом победить нельзя,— писал Ленин.— Бросить один только авангард в решительный бой, пока весь класс, пока широкие массы не заняли позиции либо прямой поддержки аван­гарда, либо, по крайней мере, благожелательного нейтралитета по отношению к нему и полной неспособности поддерживать его противника, было бы не только глупостью, но и преступлением. А для того, чтобы действительно весь класс, чтобы действитель­но широкие массы трудящихся и угнетенных капиталом дошли до такой позиции, для этого одной пропаганды, одной агитации мало. Для этого нужен собственный политический опыт этих масс» ^[7].

Эти высказывания Ленина пе дают полного представления о его взглядах на революцию. Но одну сторону этих взглядов они выявляют, а именно эта сторона и важна в данном случае. Ленин не допускал и мысли о том, что революцию можно сделать «по заказу». Разве можно по заказу заставить массы приобрести собственный политический опыт? «Господство капитализма подры­вается не потому, что кто-то хочет захватить власть... — гово­рил Ленин.— Господство капитализма прекратить было бы невоз­
можно, если бы к этому не вело все экономическое развитие капиталистических стран» ^[8]. А оно тоже не делается по заказу.

В первые месяцы существования Советской власти Ленин, полемизируя с «левыми коммунистами», писал в статье «Стран­ное и чудовищное»: «Может быть авторы («левой» резолюции.— В. X.) полагают, что интересы международной революции тре­буют подталкивания ее, а таковым подталкиванием явилась бы лишь война, никак не мир... Подобная «теория» шла бы в полный разрыв с марксизмом, который всегда отрицал «подталкивание» революций, развивающихся по мере назревания остроты классо­вых противоречий, порождающих революции» ^[9]. На VIII съезде партии Ленин издевался над нелепыми антимарксистскими и кле­ветническими измышлениями социал-демократов, будто русские большевики хотят насильственно установить советский строй в Германии, внести свою систему в Берлин «па красноармейских штыках» ^[10].

Слов нет, трудящиеся Советской страны сочувствуют всем прогрессивным движениям в других странах. Но это сочувствие, моральная, идейная поддержка борьбы против капитализма, кото­рую ведут братские коммунистические партии, не имеют ничего общего с попытками делать «по заказу» революцию за рубежом.

Коммунисты хорошо знают, что ни посредством заговоров, ни посредством приказов революции сделать нельзя даже в соб­ственной стране, не говоря уже о революции за границей. Марк­сизм не имеет ничего общего с заговорщической тактикой блан­кизма, и марксисты всегда подчеркивали неправильность такой тактики.

Что же касается сочувствия людям в других странах, раз­деляющим аналогичные убеждения, объединенным общностью ми­ровоззрения, то такое сочувствие отнюдь не составляет монопо­лии коммунистов — существуют контакты между социал-демокра- тическими партиями и организации, объединяющие их в между­народном масштабе. Еще теснее контакт между католическими партиями разных стран, осуществляемый не в последнюю очередь через Ватикан.

Коммунисты убеждены в том, что в происходящем соревно­вании двух общественных систем победит социалистическая си­стема. Но это вовсе не значит, что победа будет достигнута пу­тем вооруженного вмешательства социалистических стран во внут­ренние дела капиталистических государств. Гибель капитализма приближается в результате действия объективных законов раз­вития капиталистического общества, обусловленного ими нараста­ния классовой борьбы и революционного движения внутри капи­талистических стран. Коммунистам незачем делать ставку на
какое-то вмешательство социалистических государств в чужие дела и тому подобные недопустимые и опасные авантюры. Наша уверенность в победе коммунизма зиждется прежде всего на том, что социалистический способ производства имеет решающие пре­имущества перед капиталистическим. Именно поэтому идеи марк- сизма-ленинизма все более овладевают сознанием широких масс трудящихся капиталистических стран. Конечно, между обеими общественными системами имеются противоречия, идет соревно­вание и борьба, но борьба эта вовсе не обязательно должна про­водиться посредством военной силы.

Отвергая «теорию» «подталкивания» революций в других стра­нах и вмешательство в их внутренние дела, Ленин выступал как истинный интернационалист. С тех пор как возникло первое со­циалистическое государство, он видел главный интернациональ­ный долг каждого пролетарского революционера в том, чтобы это государство отстоять и укрепить. После Октября мы стали обо­ронцами, говорил Ленин.

Не только войны ради навязывания другим странам своих общественных порядков, вообще никакого вмешательства во внут­ренние дела других народов не допускает советская внешняя политика. И в этом одно из коренных ее отличий от политики эксплуататорского государства.

Итак, война не нужна, война вредна с точки зрения интере­сов Советской страны.

Но может возникнуть вопрос иного рода. Могут сказать, в том числе и люди, вовсе не враждебные Советскому Союзу, что, до­веряя его миролюбию, они не верят, однако, в объективную возможность сохранить мир между социалистическими и капита­листическими государствами. Этот вопрос заслуживает тщатель­ного рассмотрения.

Коммунистическая партия Советского Союза и правительство СССР, ставя своей целью сохранение мира, исходят из призна­ния возможности мирного сосуществования двух противополож­ных общественных систем.

Этот принцип вытекает из ленинской теории социалистической революции, предусматривающей возможность победы революции первоначально в одной стране.

С 1917 г. капитализм перестал быть единственной господст­вующей общественной системой. С самого момента победы Ок­тябрьской социалистической революции в России началась эпоха сосуществования двух противоположных общественных систем, продолжающаяся и поныне.

При этом единственная социалистическая страна в течение почти 30 лет одиноко находилась в капиталистическом окруже­нии. Такие специфические условия сосуществования двух систем продолжались до конца второй мировой войны, когда от капита­листической системы отпал еще целый ряд стран Европы и Азии и социалистическая система приняла мировой характер.

Сосуществование двух общественных систем является объек­тивным фактом, не зависящим от воли людей, обусловленным закономерностями развития общества и вытекающими из этих закономерностей победой социалистической революции и построе­нием социализма первоначально в одной стране, а затем в не­скольких странах при сохранении на какой-то срок в других странах капиталистических порядков. Но может ли это сосущест­вование быть мирным? Раскол мира на две противоположные общественные системы неизбежно поставил вопрос о том, какие между ними сложатся отношения.

На этот вопрос представители обеих систем давали различные ответы.

Ответ социалистического государства был сформулирован Ле­ниным в Декрете о мире. Социалистическое государство тотчас же после своего основания высказывалось за установление мир­ных отношений с капиталистическими странами.

Представители капиталистической системы на вопрос о харак­тере отношений с первым социалистическим государством с само­го начала дали совсем не тот ответ, который был сразу же пред­ложен с советской стороны.

В момент Октябрьской революции мировой империализм был разделен на две агрессивные группировки, не на жизнь, а на смерть бившиеся друг с другом в первой мировой войне. Каждая из этих двух группировок дала свой ответ. Эти ответы отличались друг от друга, но при всех различиях ни один из них не был миролю­бивым.

Советская республика, предложившая заключение справедли­вого, демократического мира без аннексий и контрибуций, с пер­вого же шага встретила крайнюю враждебность со стороны всех буржуазных государств. Их реакция на мирное предложение Со­ветского правительства ярко выявляет коренную противополож­ность грабительской, антинародной политики империалистических держав и миролюбивой, отвечающей интересам народных масс по­литики Советской страны.

Тот из империалистических блоков, во главе которого стоял германский империализм, официально ответил на советское пред­ложение согласием. Правительства Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции заявили, что готовы заключить мир без аннек­сий и контрибуций.

Но их согласие было только маской, прикрываясь которой германские империалисты и их союзники решили провести рас­членение и ограбление нашей страны. В декабре 1917 г. во вре­мя переговоров между советской делегацией и делегациями Гер­мании и ее союзников в Брест-Литовске германские представите­ли заявили, что от России должны быть отторгнуты Польша, Литва, большая часть Латвии, часть Эстонии, т. е. области, оккупированные немецкими войсками. Заявляя для виду, будто Германия отказывается от аннексий, немецкие оккупанты наса­
дили в Польше, Латвии, Литве послушных марионеток и, поль­зуясь присутствием своих войск, срок эвакуации которых они отказывались определить, намеревались подчинить себе навеки все эти страны.

Советское правительство безоговорочно признавало за поляка­ми, литовцами, латышами и за другими народами право на само­определение, вплоть до отделения от России. Но оно не призна­вало за Германией никаких прав на овладение захваченными территориями.

Предатель Троцкий, действуя вопреки указаниям Ленина, дал германским империалистам желанный для них предлог захватить остальную Латвию и Эстонию и продвинуться совсем близко к Петрограду. Вместе с тем оккупанты — опять-таки при содейст­вии того же гнусного предателя социалистической Родины — зак­лючили сепаратный договор с контрреволюционным украинским «правительством». Не обращая внимания на тот факт, что укра­инский народ не признавал этого «правительства», что в большей части Украины, включая Киев и Харьков, установилась Советская власть, германские империалисты, прикрываясь этим договором, начали наступление на Украину и приступили к ее оккупации, рассчитывая вывести оттуда большое количество хлеба. На словах отказываясь от контрибуций, они под видом возмещения за содер­жание русских военнопленных и под другими предлогами потре­бовали от Советской России несколько миллиардов рублей золо­том.

Положение еще не окрепшей Советской республики было край­не трудным. Старая армия, истомленная долгой войной, при Вре­менном правительстве пришла в состояние полной небоеспособ- ности. Новую армию Советская Россия еще не успела создать. При таких условиях Ленин в борьбе против Троцкого и его со­общников настоял на подписании тяжелого для нас Брестского мира.

Героический отпор, который был дан врагу частями моло­дой Красной Армии под Нарвой и Псковом, содействовал тому, что немцы отказались от дальнейшего наступления в направле­нии на Петроград и подписали мир.

Лепинская политика была единственно выдержанной и после­довательной политикой, отвечавшей положениям марксизма-лени­низма.

В борьбе за Брестский договор у Ленина идея мира и мирного сосуществования двух систем органически увязывалась с прин­ципом пролетарского интернационализма, без соблюдения которого нет и не может быть политики, заслуживающей названия ленин­ской.

С нелегким сердцем Ленин и Советское правительство пошли на подписание унизительного Брестского мира. Однако Ленин, исходя из научного, марксистского анализа обстановки, с гени­альной прозорливостью предвидел, что германский империализм
скоро потерпит крах. Ленин говорил, что унизительный мирный договор будет недолговечен. Так оно и случилось: осенью 1918 г. Советское правительство получило возможность аннулировать Брестский договор.

Итак, на наш призыв к справедливому миру германский им­периализм, пользуясь тогдашней военной слабостью Советской России, ответил самым бессовестным грабежом.

А как ответила Антанта — военный блок, возглавляемый Ан­глией и Францией, к которому в апреле 1917 г. присоединились Соединенные Штаты Америки?

В ее реакции хищническая природа империализма сказалась не менее ясно, чем в ответе германского блока. Пожалуй, эта природа была в реакции Антанты выражена еще откровеннее.

Бывшие союзники России, которые в течение всей первой ми­ровой войны пользовались поддержкой русской армии, не раз выручавшей их в самые тяжелые минуты, просто не ответили на призыв Советского правительства к заключению справедливого мира, хотя призыв этот неоднократно повторялся. Больше того, державы Антанты совершили чудовищное преступление, начав против нашей страны вооруженную интервенцию. Главными вдох­новителями и организаторами интервенции были такие империа­листические лидеры, как Черчилль в Англии, маршал Фош, Пуан­каре и Клемансо во Франции, президент Вильсон в США. Амери­канский президент, произнося фальшивые речи о сочувствии рус­скому народу, посылал оружие, снаряжение и солдат для того, чтобы убивать его сынов. Целью интервенции была реставрация капитализма в России и ее расчленение. Имелось в виду, что расчленение России облегчит порабощение ее пародов империа­листами Антанты. Империалисты стремились овладеть в первую очередь Кавказом, Средней Азией и Украиной, которые, будучи оторваны от России, одни не смогли бы противостоять натиску Антапты.

Уже 23 декабря 1917 г. империалисты Антанты заключили соглашение о разделе России на «сферы действия». В дальнейшем они высадили свои войска в Мурманске, Архангельске, Владиво­стоке, в Одессе, в Баку и в некоторых других пунктах. Интервен­ты приступили также к организации внутренней контрреволюции в России. Их агенты подняли мятеж чехословаков и ряд других. Антанта с помощью немецких баронов задушила Советскую власть в Прибалтике вопреки яспо выраженной воле населения: в Лат­вии на выборах в учредительное собрание большевики получили свыше 70% всех голосов. Антанта снарядила походы Колчака и Деникина на Москву, Юденича — на Петроград.

Когда все эти нашествия были отбиты советским народом, Антанта организовала поход польской реакции на Киев и одно­временно наступление Врангеля из Крыма.

Впрочем, и Врангель и Пилсудский также потерпели позорные поражения.

3 года терзали империалисты нашу Родину, ведя против нее военные действия, разжигая в ней гражданскую войну, тем самым принеся ей убытки, исчисленные Советским правительством в 39 млрд. рублей золотом. Это и было «ответом» держав Антанты на призыв Советского правительства заключить мир.

Если Декрет о мире и последующие мирные шаги Советского правительства явили всем народам миролюбивую политику социа­листического государства, то реакция на советские предложения обоих империалистических блоков типична для империализма. Тут и захватнические планы в отношении России, тут и стрем­ление повернуть силой ход истории вспять и посредством воору­женного вмешательства во внутренние дела нашей страны рестав­рировать в ней капиталистические порядки.

Не меньший интерес в этом первом соприкосновении двух си­стем представляет реакция советского народа на империалисти­ческую агрессию. Миролюбие советского народа ни в коей мере не означало его бессилия, готовности терпеть насилия импери­алистов.

Победоносная борьба советского народа против белогвардей­цев и интервентов наглядно подтвердила вещие ленинские слова: «Никогда не победят того народа, в котором рабочие и крестьяне в большинстве своем узнали, почувствовали и увидели, что они отстаивают свою, Советскую власть — власть трудящихся, что от­стаивают то дело, победа которого им и их детям обеспечит воз­можность пользоваться всеми благами культуры, всеми создания­ми человеческого труда» ⁹.

На нападение империалистов трудящиеся России ответили ве­личайшим революционно-патриотическим подъемом. Советский со­циалистический патриотизм — одна из главных опор Советского государства и его политики.

Коммунистическая партия и Советское правительство подня­ли народ на войну против интервентов. К середине 1918 г. у Со­ветской России уже была армия, которой не было зимой, во время переговоров с немецкими империалистами. Красная Армия стано­вилась все сильнее и все больше закалялась в боях. Инициатива военной пробы сил между молодым социалистическим государст­вом и капиталистическим миром исходила от капиталистов. Но они и оказались разбитыми в этой схватке.

К началу 1921 г. советский народ добился долгожданного мира. Он завоевал его для себя с оружием в руках. За мир пришлось воевать. Советское государство блестяще справилось с одной из важнейших своих функций — с защитой страны от внеш­них врагов.

Вся история гражданской войны и интервенции демонстрирует крайнюю враждебность капиталистического окружения, в котором одиноко находилась в ту пору первая в мире социалистическая
страна. Но, возвращаясь к вопросу, поставленному выше,— воз­можно ли мирное сосуществование двух противоположных общест­венных систем,— в свете опыта первых лет истории Советской: страны ответ следует дать такой: да, оно вполне возможно. Ой этом свидетельствуют факты. Ведь, одолев врагов, Советское го­сударство обеспечило себе мир с 1921 по 1941 год, т. е. на целых: 20 лет.

Однако исторический опыт говорит и о том, что за мир нужное бороться, разоблачая и обуздывая поджигателей войны, в кото­рых в империалистическом лагере недостатка никогда не бывает.. Одним миролюбием и нежеланием воевать избежать войны нельзя.

Советские люди не забыли, что на их мирные предложения в первые месяцы существования первого в мире социалистического государства, пользуясь его временной слабостью, империалисты ответили войной, вооруженным вмешательством во внутренние дела нашей Родины. Это кровавое преступление тогдашних пра­вителей Англии, Франции и США записано черными буквами на скрижалях истории, и воспоминание об этом преступлении всегда будет служить для советских людей призывом к бдительности. Советский народ не забудет, что империалистические державы — те самые державы, правящие круги которых очень любят рас­пространяться о недопустимости вмешательства в дела других народов — свои отношения с Советским государством начали с во­оруженного вмешательства в его внутренние дела. Их лицемерие врезалось в память народную не менее, чем их преступления.

События 1918—1921 гг.— гражданская война и интервенция — являются уроками истории, которые учат, как надо действовать социалистическому государству, чтобы обеспечить мир. Какие факторы обеспечили Советской России победу пад интервентами, а вместе с ней и мир?

В ряду факторов, которые помогли разбить врагов и обеспе­чить мир нашей стране, необходимо прежде всего отметить руко­водящую роль Коммунистической партии, явившейся подлинным организатором победы, действия Красной Армии, опиравшейся на поддержку всего народа, на патриотизм и единство трудящихся Советской страны, полностью разделявших политику Советского правительства, доверявших ему и готовых умереть за социалисти­ческую Родину.

Победу над интервентами Советской стране помогли обеспе­чить те необычайные трудности, которые представила для импе­риалистов война против государства трудящихся. Солдаты импе­риалистических армий не желали воевать против страны социа­лизма, а рабочие массы в капиталистических странах открыто и смело выступили против интервенции.

Все попытки империалистов задушить молодую Советскую республику встретили решительное сопротивление рабочего клас­са зарубежных стран. В годы иностранной военной интервенции
и гражданской войны в капиталистических странах развернулось движение в поддержку советского народа, создавались комитеты действия под лозунгом «Руки прочь от России!» На стороне со­ветских войск сражались интернациональные части, в составе ко­торых были китайцы, венгры, поляки, югославы, чехи и другие иностранные революционеры. Борьбу против интервенции передо­вые рабочие всех стран считали своим кровным делом, своим международным долгом. В этом проявились сила и действенность пролетарского интернационализма.

Ёолыпую роль сыграли также противоречия внутри империа­листического лагеря, сначала между Германией и Антантой, а за­тем внутри Антанты — англо-французские, американо-японские и др.

В империалистическом мире обозначились две тенденции в отношениях к Советскому государству. Одну из них представля­ли сторонники продолжения вооруженной интервенции, вроде Чер­чилля или Пуанкаре. Другую — ее противники, высказывавшиеся за восстановление экономических связей с Россией. Сторонники этой второй линии отнюдь не были друзьями Советской страны. Они тоже хотели бы ее уничтожить, если бы это представилось возможным. Но они учитывали понесенные поражения, трудности и риск возобновления интервенции, экономическое значение рус­ского рынка. Хотя не все, но многие из представителей этого течения внутри буржуазии, например премьер-министр Англии Ллойд-Джордж, рассчитывали, что экономический и финансовый нажим, дипломатическая изоляция и другие средства «мирного» давления поставят Советское государство на колени, заставят его спасовать перед экономическими трудностями, согласиться на рес­таврацию капитализма и даже позволят низвести его на положе­ние полуколонии.

Для того чтобы сохранить мир на возможно более долгий срок, Советскому государству надо было прежде всего крепить мощь Советской Армии, поддерживать единство трудящихся на­шей страны, укрепляя союз рабочих и крестьян, воспитывать со­ветский народ в патриотическом духе, крепить связь с трудящи­мися других стран, стараться ослабить и изолировать интервентов и искать деловых связей с теми элементами из буржуазии, кото­рые готовы были основывать отношения с Советской страной на началах мира, равноправия и взаимной выгоды.

Одна из задач внешней политики заключалась при этом в том, чтобы пристально изучать вражеский стан. В. И. Ленин не упус­кал из виду ни одного противоречия внутри империалистического лагеря. Он учитывал все группировки, имеющиеся среди буржуа­зии в каждой стране. Ленин не допускал такого огульного под­хода к буржуазному лагерю, при котором все кошки серы, все враги одинаковы. «...Нам не безразлично,— говорил В. И. Ле­нин,— имеем ли мы дело с теми представителями буржуазного лагеря, которые тяготеют к военному решению вопроса, или с
теми представителями буржуазного лагеря, которые тяготеют к пацифизму...» ¹⁰

Уже в первые годы существования Советской власти сложи­лись основные принципы и цели внешней политики социалисти­ческого государства, во многом сформулированные Лениным еще в дооктябрьский период. Принципы эти — признание возможности мирного сосуществования государств с различным социальным строем и борьба за мир, пролетарский интернационализм, социа­листический патриотизм и неизменная готовность к отпору импе- риалистам-агрессорам, уважение национального суверенитета на­родов, признание равноправия всех наций, больших и малых, отказ от вмешательства в дела других стран, от политики насилия и захватов.

Внешняя политика Советского государства с первых своих ша­гов выступила как политика служения народу и делу построения социализма в нашей стране.

ГЛАВА II

ЗА ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО С КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМИ СТРАНАМИ,

ПРОТИВ ПОПЫТОК ИЗОЛЯЦИИ СССР

После того как в результате разгрома интервентов Советская Россия завоевала себе мир, перед внешней политикой Советского правительства встала задача сохранить его на возможно более долгий срок.

Надо было добиться того, чтобы мир стал не только передыш­кой, а длительной мирной полосой, в течение которой наш народ мог бы сосредоточить свои силы на внутреннем хозяйственном и культурном строительстве, а также установить экономические свя­зи с буржуазными странами.

В период мира советский народ создал свою собственную тя­желую промышленность, осуществил коллективизацию сельского хозяйства, построил в основном социалистическое общество. Из разоренной, голодной страны, какой была наша Родина в резуль­тате империалистической, а затем гражданской войны, она стала за эти годы могучей индустриальной социалистической державой. Если бы советскому народу не удалось обеспечить сохранение мира на целых 20 лет, считая с момента прекращения граждан­ской войны, т. е. с 1921 г., то все эти достижения в таком объеме были бы невозможны. Достижения СССР в течение мирно­го периода 1921—1941 гг. служат лучшим подтверждением высо­кой заинтересованности Советского государства в сохранении мира.

«...Нам всего дороже сохранение мира и полная возможность посвятить все силы восстановлению хозяйства...» ^и,— говорил В. И. Ленин в 1921 г. Из этого ленинского положения исходили Коммунистическая партия и Советское правительство в своей внешней политике.

Правительство Советской республики стремилось достигнуть с капиталистическими государствами возможно более прочного мира и ради этого искало с ними широкого соглашения, которое урегу­лировало бы основные спорные вопросы. Партия и Советское пра­вительство уже в конце гражданской войны и вскоре после ее окончания предприняли ряд мер, направленных на то, чтобы на­ладить прочные мирные отношения с государствами капиталисти­ческой системы.

Состоявшийся в марте 1921 г. X съезд РКП (б) в резолюции «Советская республика в капиталистическом окружении» наметил программу отношений с капиталистическими государствами. «Возможность новых, основанных на договорах и соглашениях, отношений между Советской республикой и капиталистическими странами,— говорилось в резолюции съезда,— должна быть ис­пользована, в первую очередь, для поднятия производительных сил республики, для улучшения положения... рабочего класса». Как раз в день закрытия X съезда, 16 марта 1921 г., был достиг­нут крупный успех в деле восстановления торговых связей с бур­жуазными странами: было подписано торговое соглашение с Ан­глией.

Вслед за тем в течение 1921—1922 гг. были заключены торго­вые соглашения с Австрией, Германией, Италией, Чехословакией и некоторыми другими странами.

ВЦИК предложил также США восстановить торговые отноше­ния с нашей страной. Но правительство Соединенных Штатов от­клонило советское предложение, заявив, что восстановление тор­говли будет возможно только в том случае, если в Советской России произойдут «коренные изменения». Разумелась, конечно, реставрация в нашей стране капиталистических порядков.

Что касается французских империалистов, то они условием возобновления отношений с Россией ставили полную оплату цар­ских долгов, а также долгов Временного правительства, аннулиро­ванных Советской властью.

Вопрос о долгах прежних правительств России был вообще одним из главных спорных вопросов между Советской страной и капиталистическим миром. Стремясь добиться общего урегули­рования отношений с государствами другой общественной систе­мы, Советское правительство 28 октября 1921 г. заявило о своей готовности признать на известных условиях старые долги, сделан­ные до начала первой мировой войны. Однако Советское прави­
тельство изъявляло на это свое согласие при непременном усло­вии, что великие капиталистические державы дадут обязательство «положить конец всяким действиям, угрожающим безопасности Советских республик», заключат с ними «окончательный всеобщий мир», признают Советскую власть «де-юре».

Правительство РСФСР предложило скорейший созыв междуна­родной конференции, которая «рассмотрела бы требования других держав к Российскому правительству и Российского правительства к другим державам и выработала бы окончательный мирный до­говор» ¹².

Советское предложение было сделано в подходящий момент. В 1921 г. в капиталистическом мире разразился экономический кризис, который чрезвычайно обострил потребность в рынках сбы­та. Влиятельные капиталистические круги рассчитывали попра­вить дела с помощью русского рынка. Заинтересованность в нем была особенно велика у Германии и Англии. Именно английский премьер Ллойд-Джордж был инициатором постановления Верхов­ного совета Антанты от января 1920 г. о снятии блокады с Со­ветской России. Именно английское правительство первым из бур­жуазных правительств Запада заключило в марте 1921 г. торговое соглашение с Советским Союзом. Теперь Ллойд-Джордж ухватил­ся за идею созыва конференции. Не без труда преодолел он со­противление французских империалистов, которые больше всех других жаждали восстановления царизма, а экономически были заинтересованы не столько в расширении рынков сбыта, сколько во взыскании старых долгов. На конференции Верховного совета Антанты в Каннах в январе 1922 г. Ллойд-Джордж добился при­нятия резолюции о созыве «экономической и финансовой» кон­ференции с участием всех европейских государств. В числе их предполагалось пригласить и те две державы, которым Антанта противостояла в качестве противника,— Советскую Россию и по­бежденную Германию.

Целью конференции объявлялось содействие «экономическому возрождению Европы». Конференция открылась в Генуе (Ита­лия) в апреле 1922 г.

Советское правительство, приняв приглашение участвовать в конференции, стремилось использовать ее для того, чтобы вырабо­тать основанное на равноправии сторон широкое соглашение с капиталистическим миром, которое могло бы стать основой дли­тельного и прочного мира и взаимовыгодного экономического со­трудничества. «Мы с самого начала заявляли,— говорил В. И. Ле­нин,— что Геную приветствуем и на неё идем; мы ...нисколько не скрывали, что идем на нее как купцы, потому что нам торговля с капиталистическими странами... безусловно необходима, и что мы идем туда для того, чтобы наиболее правильно и наиболее выгодно обсудить политически подходящие условия этой торгов­
ли...» ¹³ Историческое значение Генуэзской конференции состоит в том, что на ней Советское правительство, едва только оно до­билось мира, сделало попытку установить с капиталистическими державами экономическое сотрудничество на основах равноправия и взаимной выгоды.

Договориться об условиях такого сотрудничества с капитали­стическими странами было нелегко. Трудности обнаружились с первых же дней конференции. Условия сосуществования социа­листического государства с государствами капиталистического мира понимались совершенно по-разному собравшимися в Генуе представителями обеих общественных систем. Советская делега­ция на первом же пленарном заседании конференции провозгла­сила ленинский принцип мирного сосуществования социалистиче­ских и капиталистических стран: «Оставаясь на точке зрения принципов коммунизма, российская делегация признает, что в ны­нешнюю историческую эпоху, делающую возможным параллель­ное существование старого и нарождающегося нового социалисти­ческого строя, экономическое сотрудничество между государст­вами, представляющими эти две системы собственности, является повелительно необходимым для всеобщего экономического восста­новления». На Генуэзской конференции советская делегация вы­ступила также с предложением о всеобщем сокращении вооруже­ний. Это предложение имело подлинно историческое значение, ибо оно явилось началом той борьбы за разоружение, которую Советское правительство ведет вплоть до сегодняшнего дня.

Итак, говоря коротко, советская программа в Генуе гласила: экономическое сотрудничество, разоружение, мир. Ради достиже­ния этих целей Советское правительство шло на большие уступки капиталистам: оно соглашалось признать довоенные внешние дол­ги царского правительства, предоставить концессии иностранным капиталистам, отказаться от своих законных претензий на воз­мещение убытков, причиненных нашей стране интервенцией Ан­танты,—* все это при условии, во-первых, предоставления займа для восстановления хозяйства Советской России, разрушенного двумя войнами — империалистической и гражданской, а во-вто­рых, юридического признания Советского государства.

Однако представители держав Антанты отклонили эту про­грамму мирного сосуществования и экономического сотрудниче­ства. Капиталистические державы в своем большинстве не намере­вались довольствоваться возмещением старых долгов, развитием торговли и экономического сотрудничества на началах равнопра­вия. Они и разговаривать отказались о разоружении. Потерпев поражение в своих попытках сломить молодое государство рабо­чего класса силой оружия, капиталисты намеревались поставить его теперь на колени средствами дипломатических угроз и эконо­мического давления, используя его хозяйственную слабость и ли­
шения. Не о сотрудничестве на началах равенства и взаимной вы­годы думали они, а о том, чтобы низвести нашу страну на поло­жение колонии. Наглость империалистических хищников дошла до того, что они осмелились требовать международного контроля над финансами и народным хозяйством Советской России, а так­же привилегий для иностранцев, напоминающих режим капитуля­ций, применявшийся в полуколониальных странах.

Само собой разумеется, что Советское правительство со всей решительностью отклонило эти колонизаторские претензии и раз­облачило их грабительский характер. Советское правительство и его делегация в Генуе неукоснительно выполняли директиву X съезда партии: охрана экономической и политической незави­симости всех территорий Советской республики должна состав­лять основное условие каких бы то ни было соглашений с капи­талистическими государствами или группами.

Но именно на независимость нашей Родины и покушались в Генуе. Грабительские колонизаторские претензии империалистов сорвали возможность прочного и всеобъемлющего урегулирования отношений между социалистической страной и капиталистическим миром, которого добивалось Советское правительство. Если в 1917 г., вскоре после победы Октябрьской революции, империали­стические державы отвергли советское предложение о заключении справедливого мира без аннексий и контрибуций и вскоре начали войну против нашей Родины, то теперь, в 1922 г., на конферен­ции в Генуе они отвергли советские предложения об экономиче­ском сотрудничестве и о разоружении.

После урока, преподанного империалистам на полях сражений Красной Армией, капиталистические государства не смели начать войну против нашей Родины, не решались нарушить мирный ха­рактер сосуществования двух систем. Но они не желали признать Советское государство и установить с ним нормальные равно­правные отношения, не желали закрепления мира посредством разрешения многочисленных спорных проблем, имевшихся между ними и первой социалистической страной. Завоеванный в борьбе с интервентами мир фактически сохранился в течение длительно­го периода, но он все время ставился под угрозу империалиста­ми, то и дело доводившими отношения с Советским Союзом до грани войны.

Требовалось великое миролюбие и искусство советской внеш­ней политики, требовалась военная и моральная сила Советской страны, дабы не дать поджигателям войны развязать новую агрес­сию против нашего народа.

Сохранению мира между СССР и капиталистическими страна­ми способствовали противоречия в капиталистическом лагере. Осо­бенно острыми были противоречия между победителями в первой мировой войне и побежденной Германией. Согласно Версальскому договору Германия обязана была уплатить репарации. На Лондон­ской конференции 1921 г. сумма их была установлена в 132 млрд.

золотых марок. Германия добивалась уменьшения репарационных платежей, львиная доля которых приходилась Франции, рассчиты­вая прп этом на поддержку со стороны Англии и делая ставку па острые англо-французские противоречия. Однако еще до Генуэз­ской конференции немецким правящим кругам стало ясно, что их надежды на содействие Англии не оправдываются. Единственной державой, которая последовательно выступала против Версальско­го договора и за облегчение участи германского народа, была Советская Россия. Восстановление обширной традиционной тор­говли с Россией сулило германскому капиталу крупные выгоды. К тому же германское правительство пришло к выводу, что сбли­жение с Советской Россией укрепит международное положение Германии и сделает ее более независимой от Антанты. Даже не­которые члены германского правительства, склонные к ориента­ции «на Запад», понимали, что сближение с Россией подпимет цену Германии также и в глазах этого самого «Запада».

Советское правительство было заинтересовано в том, чтобы ослабить угрозу нападения со стороны империалистического лаге­ря, не допустив образования единого фронта капиталистических держав против Советской России. Так наметилась база для совет­ско-германского сближения. Во время Генуэзской конференции был заключен советско-германский договор, который вошел в ис­торию под названием Рапалльского (по названию предместья Ге­нуи Рапалло, где состоялось его подписание). Договор подводил черту под взаимными финансовыми претензиями: Россия отказы­валась от получения репараций с Германии. Германия — от воз­мещения за национализированное имущество германских граждан в России и от уплаты по царским долгам. По договору устанав­ливалось далее, что «дипломатические и консульские отношения между Германией и РСФСР немедленно возобновляются». Пред­усматривались также меры для развития русско-германских хо­зяйственных отношений, причем оба правительства обязались «в доброжелательном духе взаимно идти навстречу хозяйствен­ным потребностям обеих стран». Все это в дальнейшем было вы­полнено на практике. В 20-х годах выражение «дух Рапалло» означало политику мира, независимость политического курса каж­дого из партнеров и отношения, основанные на равноправии и взаимной выгоде. Именно на таких началах стремилось Советское правительство основать мирное сосуществование со всеми капи­талистическими странами. Но достигнуть подобного соглашения с другими капиталистическими государствами во время Генуэзской конференции оказалось невозможным. Некоторая склонность к со­глашению наблюдалась со стороны английских представителей в Генуе, но они не могли расстаться с колонизаторскими планами в отношении нашей страны. При этом в англо-советские отноше­ния вмешались представители американских нефтяных монопо­лий, опасавшиеся, что их английские конкуренты добьются кон­цессий на бакинскую нефть.

Переговоры были продолжены летом того же 1922 г. па конфе­ренции в Гааге. Но и здесь соглашения добиться не удалось по тем же причинам, что и в Генуе.

Империалисты не смогли навязать Советскому государству ка­бальных условий. Их дипломатический натиск был отбит, так же как отбито было ранее их военное нашествие. Заключив Рапал- льский договор с Германией, Советское правительство сорвало планы политической изоляции нашей страны.

Советское государство после окончания гражданской войны успешно развивало торговлю со многими капиталистическими странами. Однако более тесного экономического сотрудничества между социалистической страной и большинством стран капита­листического мира, как того хотело бы Советское правительство, наладить не удалось, ибо капиталисты не желали установить его на началах равноправия. Империалисты, стремясь закабалить на­шу страну и уничтожить завоевания Октябрьской революции, не прекращали попыток экономического давления и бойкота, дипло­матической изоляции, переходя на язык ультиматумов и угрозы силой. Нечего уже и говорить о непрестанных враждебных выпа­дах в печати, сплошь и рядом переходивших в антисоветские кампании империалистической пропаганды. Нарушить мир между двумя общественными системами империалисты не посмели до июня 1941 г., но они прилагали все старания к тому, чтобы сде­лать положение Советской страны как можно более угрожаемым.

Коммунистическая партия и Советское государство не прекра­щали своих усилий по обеспечению прочного мира. Они стреми­лись поддерживать нормальные отношения с капиталистическими странами и развивать торговлю с ними, разоблачая в то же время все шаги, предпринимаемые империалистами в целях подготовки новых войн.

Советское государство всегда стремилось к установлению дру­жественных отношений с зависимыми странами, в особенности с нашими соседями на Востоке. С самого своего возникновения Со­ветская власть строила отношения со всеми народами на ленин­ских принципах признания за каждой нацией права на самоопре­деление, равноправия всех народов, строгого невмешательства во внутренние дела других наций, на безусловном отрицании всех форм национального гнета. В 1921 г. эти принципы были воплоще­ны в договорах, заключенных Советской Россией с Ираном, Афга­нистаном и Турцией.

«...Желая видеть персидский народ независимым, процветаю­щим и свободно распоряжающимся всем своим достоянием,— го­ворилось в советско-иранском договоре,— Российское Советское правительство объявляет все трактаты, договоры, конвенции и соглашения, заключенные бывшим царским правительством с Пер­сией и приводившие к умалению прав персидского народа, от­
мененными и потерявшими всякую силу». Советское правитель­ство безвозмездно отказывалось от всех претензий по займам, предоставленным Ирану царизмом, от всех концессий, привилегий и финансовых предприятий царской России, имевших целью за­кабаление Ирана. Тем же духом уважения свободы и независи­мости народов были проникнуты договоры с Афганистаном и Тур­цией. Это были первые равноправные договоры, заключенные эти­ми государствами с великой европейской державой. То же самое можно сказать и о договоре СССР с Китаем, который был заклю­чен тремя годами позже — в 1924 г.

Договоры Советской страны со странами Востока вызывали ве­личайшее раздражение у империалистов, ибо антиимпериалисти­ческая позиция Советской России служила всем угнетенным на­родам мощной опорой в их развертывавшейся борьбе за нацио­нальное освобождение.

Дружественная позиция Советской России помогла Ирану из­бавиться от английской оккупации, которой он был подвергнут после первой мировой войны, и от нового кабального договора, ко­торый ему пытались навязать английские империалисты. Первое же заявление Советского правительства об отказе от всех концес­сий и привилегий России в Иране было встречено народом этой страны с величайшей признательностью. «Нет никакой возмож­ности передать впечатление, которое произвело на персов это сообщение. Тегеран буквально потрясен от взрывов всеобщей ра­дости»,— доносил 31 января 1918 г. советский представитель в иранской столице.

Большую помощь оказала Советская страна также турецкому народу, который в начале 20-х годов вел ожесточенную борьбу за свою независимость, против западного империализма, и в пер­вую очередь против английских империалистов, развязавших гре- ко-турецкую войну и ценой крови греческих солдат пытавшихся осуществить полное расчленение Турции. Не менее важна была помощь, оказанная Советской Россией афганскому народу, кото­рый в эти годы тоже отстаивал свою независимость от покуше­ний английского империализма.

Монгольский народ изгнал проникших в Монголию белогвар­дейцев и обеспечил себе независимое демократическое развитие также при помощи Советской России.

Борьба первого социалистического государства против импе­риалистов и победа над ними, предоставление полного равнопра­вия народам России, предоставление независимости Финляндии, ленинская национальная политика — все это делало Советское го­сударство мощным оплотом национально-освободительного движе­ния, быстро нараставшего среди угнетенных народов и вдохнов­ляемого опытом русской революции и победы над интервенцией.

Народы Востока высоко оценили помощь Советского государ­ства. Их чувства нашли свое выражение в многочисленных вы­сказываниях крупнейших деятелей национально-освободительного
движения 20-х годов. Создатель Турецкой республики Кемаль Ататюрк в 1920 г. писал Советскому правительству: «Мне достав­ляет величайшее удовольствие сообщить вам о чувстве восхище­ния, испытываемом турецким народом по отношению к русскому народу» ^и. Выдающийся революционный деятель Китая Сунь Ят- сен написал накануне своей смерти вещие слова: «Прощаясь с вами, дорогие товарищи, я хочу выразить надежду, что скоро наступит день, когда СССР будет приветствовать в могучем сво­бодном Китае друга и союзника, и что в великой борьбе за осво­бождение угнетенных народов мира оба союзника пойдут к победе рука об руку» ^[11].

Политика Советской страны в отношении стран Востока и са­мый факт существования Советского государства как могучей антиимпериалистической силы помогали им обеспечить свою неза­висимость. Вместе с тем дружба с этими странами служила делу мира, содействовала укреплению безопасности южных рубежей Советского государства. Важнейшие жизненные интересы Совет­ского Союза и государств Востока совпадают. Государства Восто­ка более всего заинтересованы в обеспечении своей независимости. Советский Союз также заинтересован в том, чтобы страны Восто­ка были подлинно независимыми. СССР заинтересован в этом как по соображениям принципиального порядка, так и в интересах упрочения мира в соседних районах. Антиимпериалистическая политика СССР привела к огромному росту уважения и доверия народов Востока к Советскому Союзу. Советский народ со своей стороны всегда питал к ним уважение, сочувствие и дружбу.

Способность научного предвидения, источником которого яв­ляется марксистский научный анализ, составляющая одно из важ­ных преимуществ советской внешней политики по сравнению с политикой буржуазных государств, позволила Коммунистической партии понять огромное значение Востока в будущих судьбах че­ловечества. Это случилось еще тогда, когда народы Азии находи­лись, как многим казалось, в безысходной кабале у западного империализма. «Исход борьбы зависит, в конечном счете, от того, что Россия, Индия, Китай и т. п. составляют гигантское боль­шинство населения...» ^[12],— писал Ленин в одном из последних сво­их произведений.

Империалисты, и прежде всего английские, были крайне раз­дражены и встревожены развитием дружественных отношений между СССР и странами Востока. Английское правительство ре­шило помешать этому и подорвать престиж СССР на Ближнем и Среднем Востоке. В 1923 г. оно предъявило Советскому прави­тельству ультиматум, известный под названием «ультиматума Керзона». Сопровождая свое требование угрозами, английское правительство настаивало на отзыве советских дипломатических представителей из Ирана и Афганистана. Вместе с тем был вы­двинут ряд требований по второстепенным вопросам, которые Советское правительство согласилось удовлетворить. На требова­ние английских империалистов отозвать советских представителей из стран Востока правительство нашей страны ответило реши­тельным отказом. Получив отпор, английские империалисты при­молкли.

Создав основы дружбы народов СССР и стран Востока, совет­ская внешняя политика заложила тем самым один из краеуголь­ных камней, на которых должны покоиться всеобщий мир и безо­пасность.

Рост экономической и военной мощи Советского государства, его неизменное миролюбие, заинтересованность многих капитали­стических кругов в экономических связях с Советским Союзом, дружественное отношение рабочего класса зарубежных стран к первому социалистическому государству — все это привело к та­кому росту международного влияния СССР, что значительная часть капиталистических государств была вынуждена отказаться от политики непризнания СССР и установить с ним дипломати­ческие отношения.

В течение 1924 г. Советский Союз был признан «де-юре» Англией, Францией, Италией и рядом других государств, а в 1925 г.— Японией. Так как Германия сделала это еще раньше, то теперь СССР оказался признанным всеми великими державами, за исключением США. Американские империалисты еще в тече­ние нескольких лет тупо упорствовали в бесплодной политике «непризнания» первого социалистического государства и только в 1933 г. отказались от нее, сообразив, наконец, что СССР растет и крепнет независимо от того, «признают» они его или «не при­знают».

Продолжая свои усилия по укреплению мира, Коммунистиче­ская партия и Советское правительство сделали все необходимые выводы из того факта, что капиталистическое окружение остава­лось в высшей степени враждебным социалистической стране. Эти выводы были зафиксированы еще в начале мирного периода в ре­золюции XII конференции РКП (б), после того как в Генуе и в Гааге выяснилось, что нам не удается достигнуть прочного и все­объемлющего урегулирования спорных вопросов и широкого эко­номического сотрудничества с руководящими капиталистическими странами. В резолюции говорилось: «Конференция, в связи с ис­ходом Генуэзской и Гаагской конференций, обращает внимание всех членов партии на необходимость сосредоточить все силы и всю энергию на вопросах укрепления народного хозяйства, обес­печения трудящихся вообще и рабочего класса в особенности и поддержания на должной высоте обороноспособности» Советского государства.

Финансовый бойкот СССР со стороны наиболее влиятельных кругов монополистического капитала Англии, США и Франции, которые одни только и располагали возможностями для предо­ставления крупных долгосрочных займов, заставлял напрягать все силы народа для обеспечения хозяйственного развития. «Нам не хотят дать займа,— писал Ленин,— пока мы не восстановим соб­ственности капиталистов и помещиков, а мы этого сделать не мо­жем и не сделаем. Остается необыкновенно трудный и долгий путь: скапливать понемногу сбережения, увеличивать налоги, что­бы постепенно восстанавливать разрушенные железные дороги, машины, здания и прочее» ¹⁷.

Не осмеливаясь вновь напасть на СССР, империалисты, одна­ко, непрерывно пытались вредить Советскому государству. Ульти­матум Керзона, Локарно, финансовый бойкот, разрыв англо­советских отношений, налеты на советские представительства, убийства советских дипломатов, налет на КВЖД, проект «пан- Европы» — вот отдельные моменты этой антисоветской политики империалистических держав.

Советская дипломатия делала все возможное, чтобы сохранить мир. Начиная с 1925 г. СССР заключил договоры о ненападении и нейтралитете с целым рядом государств, в том числе с сосед­ними нам государствами Востока. Заключение этих договоров было одним из средств советской внешней политики в ее борьбе за сохранение мира. Эти договоры до известной степени гаранти­ровали нашу страну от образования против нее широкой агрессив­ной коалиции.

Созданию единого фронта капиталистических государств про­тив СССР мешали также противоречия между ними. Буржуазные государства находились не в одинаковом положении. Наряду с США, Англией и Францией, которые являлись господствующими великими державами, победителями в первой мировой войне, име­лись страны, находившиеся к ним в оппозиции. К числу их от­носились побежденные государства, и прежде всего Германия. Ее разделяли с победителями глубокие противоречия. Сближению с «обделенными и обиженными странами» Советский Союз уделял большое внимание. Об этом ярко говорилось в отчетных докла­дах ЦК XIV и XV съездам партии. Начало сближению с Герма­нией положил еще Рапалльский договор. Когда в 1925 г. при по­ощрении со стороны английского правительства, Германия всту­пила в блок западных держав, подписав Локарнские соглашения, советско-германское сотрудничество было ослаблено. Но разруше­но оно не было, ибо тогдашние руководители Германии, блокиру­ясь с западными державами и получая от них займы, с помощью которых они восстанавливали свою промышленность, не желали в то же время терять возможности вести независимую от Запада политику. Вслед за соглашением в Локарно они подписа­
ли с СССР так называемый Берлинский договор 1926 г. о нейтра­литете. Он служил Советскому Союзу некоторой гарантией не­участия Германии в подготовлявшейся империалистами антисо­ветской войне, а Германии предоставлял возможность вести политику, независимую от западных держав. Германская реакция провоцировала немало антисоветских выпадов и пыталась рас­сматривать СССР в качестве аграрного придатка к Германии. Но в целом отношения с Германией оставались нормальными до тех пор, пока в ней в 30-х годах не пришли к власти фашисты.

Главным застрельщиком попыток изоляции СССР во второй половине 20-х годов выступала Англия. В 1927 г. консерватив­ное правительство после враждебных провокаций по адресу СССР порвало с ним дипломатические отношения. Английские империа­листы надеялись, что их примеру последуют другие страны, но подражателей у них не нашлось. Через 2 года Англия восстано­вила отношения с Советским Союзом.

Новая попытка изоляции СССР была предпринята в 1928 г. в связи с так называемым пактом Келлога, названным по име­ни государственного секретаря США, автора проекта договора, предусматривавшего отказ государств, его участников, от войны как орудия национальной политики. Келлог обратился с предло­жением подписать такой договор к большинству государств, но исключил из числа их СССР. Получалось так, что чуть ли не все государства отказывались от войны друг с другом, но на свои от­ношения с СССР этот отказ они не распространяли. Советский Союз разбил козни американского дипломата и поставил инициа­торов пакта в такое положение, что они вынуждены были при­гласить СССР участвовать в договоре.

В последующем французское правительство попыталось изо­лировать СССР, выдвинув проект так называемой пан-Европы, намечавший экономическое объединение европейских капитали­стических стран. Впрочем, затея эта скоро провалилась вследст­вие империалистических противоречий между буржуазными госу­дарствами.

Советское правительство во второй половине 20-х — начале 30-х годов продолжало свою борьбу за разоружение. Лига наций в демагогических целях организовала «Подготовительную ко­миссию к конференции по разоружению», а затем созвала и са­мую конференцию. Советское правительство выступило на Подго­товительной комиссии в 1927 г. с проектом всеобщего и полного разоружения — полного упразднения всех сухопутных, морских и воздушных сил. Это предложение произвело поистине огромное впечатление на мировую демократическую общественность.

Оно было отклонено капиталистическими государствами, и после этого Советское правительство в 1928 г. внесло в ко­миссию план частичного разоружения. Представленный СССР проект конвенции о сокращении вооружений предусматривал уни­чтожение наиболее агрессивных типов вооружений того времени,
включая танки, сверхдальнобойную артиллерию и т. п. В отноше­нии сухопутных сил крупные государства, содержащие армии численностью свыше 200 тыс. человек, должны были их личный состав сократить наполовину. Советское предложение о частичном разоружении тоже было отклонено, но Советское правительство продолжало защищать идею разоружения на Подготовительной ко­миссии, а затем на Конференции по разоружению, собравшейся в 1932 г. и заседавшей — без всяких результатов — до 1934 г.

При враждебности капиталистического окружения ни на одну минуту нельзя было ослаблять внимания к укреплению оборонной мощи Советской страны. Из положения СССР, как единственной социалистической страны, находившейся во враждебном окруже­нии, проистекали многие трудности строительства социализма в нашей стране, а также величайшие трудности в деле борьбы СССР за мир. И все же мудрая политика партии обеспечила его сохранение. Мирный период оказался достаточно длительным для того, чтобы Советский Союз успел построить социалистическую систему хозяйства. Тот факт, что период мира был использован СССР для построения нового общества — а это без сохранения мира было бы невозможно,— уже достаточен для полного опро­вержения всей клеветы буржуазной пропаганды насчет «совет­ского империализма» и ее попыток оспаривать неизменное прин­ципиальное миролюбие советской политики.

История внешней политики Советского Союза за годы мира показывает, что, хотя империализм, до тех пор пока он сущест­вует, не откажется от попыток военных авантюр, имеется реаль­ная возможность мирного сосуществования двух систем.

ГЛАВА III

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ В БОРЬБЕ ПРОТИВ УГРОЗЫ ФАШИСТСКОЙ АГРЕССИИ

Борьба за мир стала особенно трудной после того, как в некото­рых великих империалистических державах у власти утвердились представители наиболее реакционных и агрессивных кругов моно­полистического капитала, делавших ставку на незамедлительное развязывание войны. Особенно серьезно осложнило международ­ную обстановку установление фашистской диктатуры в Герма­нии. Это совершилось в 1933 г., когда к власти пришли гитле­ровцы.

Едва ли не главной предпосылкой усиления фашизма в целом ряде стран был экономический кризис 1929 г., который положил конец временной стабилизации капитализма, установившейся было пятью годами раньше. Одна из особенностей этого кризиса заключалась в том, что за ним не последовал, как обычно, про­мышленный подъем. Вместо этого началась необыкновенно затяж­ная депрессия, которую в 1937 г. сменил новый экономический
кризис. Не удивительно, что в условиях непрекращающйхся деп­рессии и кризисов мировой рынок в 30-х годах значительно су­зился, а борьба империалистов за рынки, за передел колоний и сфер влияния до крайности обострилась. Империалистические противоречия достигли исключительной напряженности. Массовая безработица и обнищание трудящихся привели к усилению клас­совой борьбы внутри капиталистических стран. С помощью фа­шизма капиталистические монополии рассчитывали задушить поднимавшееся революционное движение пролетариата и найти выход из экономического кризиса посредством войны. Победа фашизма в Германии, усиление реакционной военщины в Япо­нии, установившей в стране порядки, близкие к фашистским, оз­начали рост реакции, разгул буржуазного террора и усиление во­енной опасности.

Вопрос заключался в том, за чей счет фашистские агрессоры попытаются произвести передел мира, против кого будет направ­лена их агрессия или, точнее говоря, кто будет ими намечеп в каче­стве первой ее жертвы. Тут могли быть разные варианты: войну можно было, например, начать против экономически слабо разви­тых стран с полуколониальным режимом. По этому пути и пошла японская военщина, захватив в 1931 г. северо-восточные провин­ции Китая (Маньчжурию), а в 1937 г. спровоцировав китайско- японскую войну, которая на первых порах принесла Японии успех и позволила ей захватить огромные куски территории Китая. По такому же пути последовали и итальянские фашисты, которые в 1935 г. предприняли захватническую войну против Эфиопии.

Однако агрессия фашистской Германии развивалась иначе. Она угрожала странам Европы — империалистическим державам Запада, обладателям величайших колониальных империй, госу­дарствам Центральной и Юго-Восточной Европы, преимуществен­но славянским, и, наконец, великой социалистической державе — Советскому Союзу. Против кого из них в первую очередь напра­вят свою агрессию гитлеровцы — против капиталистических госу­дарств или против страны социализма?

Гитлеровцы развернули бешеную пропаганду против Совет­ского Союза и коммунизма и без стеснения вопили о войне про­тив СССР, так же как это делают сейчас наиболее оголтелые представители американского империализма. Если же говорить не о словах гитлеровцев, а об их действиях, то в первую очередь опасности подвергались непосредственно граничащие с Германией государства — Австрия, Чехословакия, Польша и др. Фашистская агрессия угрожала и СССР, но вместе с тем она угрожала Англии, а еще больше Франции. В 1935 г. в нарушение Версальского до­говора, который французское правительство всегда рассматрива­ло как нерушимую заповедь, гитлеровцы ввели всеобщую воинскую повинность. Они принялись ускоренными темпами восста­навливать массовую армию. В 1936 г., снова нарушив постанов­ление Версальского договора, который установил демилитариза­
цию Рейнской области, Германские фашисты ввели в её предель* свои войска, впервые после 1919 г. придвинув их вплотную к границам Франции. В том же 1936 г. гитлеровцы вкупе с итальян­скими фашистами разожгли гражданскую войну в Испании. Они стремились установить там фашистский режим, с его помощью подчинить Испанию своему влиянию и, утвердившись на Пире­нейском полуострове, зайти в тыл Франции. Японские милита­ристы, захватывая китайскую землю, энергично вытесняли из Ки­тая американских и английских империалистов. Итальянские фа­шисты, завоевав Эфиопию, угрожали оттуда английскому импери­ализму в Судане, Египте, а также на путях из Европы в Индию и к ближневосточной нефти. Гитлеровцы заявили претензии на прежние немецкие колонии, которые после первой мировой вой­ны были захвачены отчасти Францией, а главным образом Англи­ей. С каждым годом фашистская агрессия развертывалась все шире и шире.

Война шла в Китае, Эфиопии, Испании и, постепенно распро­страняясь, угрожала превратиться в новую мировую войну. Над всем человечеством, над его цивилизацией нависла страшная опасность.

Но если бы в этой обстановке последовало сплочение всех го­сударств, и особенно великих держав, которым угрожала фашист­ская агрессия, то ее можно было бы приостановить. Агрессивный военный блок в составе Германии, Японии и Италии, которые вы­ступали в тот период в качестве нарушителей мира, был много слабее совокупной мощи Советского Союза, Англии, Франции и США.

Из этих бесспорных соображений исходило Советское прави­тельство в своей политике. Как всегда, оно было глубоко заин­тересовано в обеспечении мирных условий для завершения строи­тельства социализма и постепенного продвижения к коммунизму. Оно стремилось избавить трудящихся всех стран от бедствий вой­ны и помочь народам, ставшим жертвами агрессии, отстоять свою независимость. Руководствуясь этими целями, Советское прави­тельство поддерживало идею создания системы коллективной безо­пасности.

С конца 1933 г. Советское правительство прилагает все уси­лия к тому, чтобы организовать в Европе такую систему. В осно­ве организации коллективной безопасности лежит мысль о сов­местном выступлений всех государств того или иного географи­ческого района против любой агрессии. Поскольку германская агрессия самым непосредственным образом угрожала не только империалистическим интересам, но и национальной независимо­сти Франции и Англии, не говоря уже об Австрии, Чехослова­кии, Польше, Румынии и еще добром десятке государств Европы, то имелись основания рассчитывать, что все эти государства го­товы будут объединиться, дабы вместе с СССР оказать сокруши­тельный отпор агрессору. В большинстве европейских государств
и прежде всего во Франции широкие массы народа требовали со­здания системы коллективной безопасности. Даже в капиталисти­ческом классе, не говоря уже о народных массах, имелись влия­тельные круги, выступавшие в поддержку такой системы и преж­де всего объединения великих держав, включая Советский Союз, для борьбы против агрессии.

В 1934 г. Советский Союз совместно с Францией выдвинул проект договора о коллективном обеспечении безопасности в Ев­ропе, известный под названием Восточного пакта. Участниками договора должны были стать все государства Центральной и Вос­точной Европы, включая Советский Союз, а кроме того Франция. Однако проект этот был сорван усилиями английского империа­лизма, буржуазно-помещичьей Польши и гитлеровской Германии. После того как выяснилось, что проект объединения широкого круга европейских государств для борьбы против агрессии по­терпел неудачу, Советское правительство в 1935 г. заключило до­говоры о взаимопомощи с Францией и с Чехословакией. Если бы постановления этих договоров были применены на практике, бы­ло бы создано достаточно серьезное препятствие для гитлеров­ской агрессии.

В 1934 г. Советский Союз вступил в Лигу наций. С момента своего возникновения Лига была орудием англо-французской аг­рессивной империалистической политики. Однако теперь, после возрождения германского империализма и возобновления герман­ской агрессии, когда Англия и Франция силой обстоятельств на какой-то срок оказались в состоянии обороны от натиска фа­шистских держав, Лига в некоторой мере могла бы содейство­вать борьбе против агрессоров. В своем стремлении не упустить нп одной возможности для борьбы за предотвращение войны пра­вительство СССР широко использовало трибуну Лиги наций — как для разоблачения замыслов агрессоров и их пособников, так и для выступлений за проведение практических мероприятий по обузданию фашистских захватчиков. Советское правительство смело и последовательно поддерживало в Лиге наций жертвы фа­шистской агрессии — Китай, Эфиопию, Испанию и другие страны.

Однако западные державы, несмотря на то, что фашистская агрессия наносила ущерб и их интересам, отказывались прини­мать против нее эффективные меры. Они встали на путь поли­тики «невмешательства», что фактически означало потворство аг­рессии. На введение в Германии воинской повинности, на само­вольную ликвидацию созданной Версальским договором в Рейнской области демилитаризированной зоны между Германией и Францией и на прочие агрессивные акты гитлеровской Герма­нии западные державы отвечали лишь словесными протестами. Захват Австрии был произведен с предварительного согласия Англии.

Также и в ответ на ущемление Японией англо-американских интересов в Китае со стороны Англии и США никакого отпора
агрессору не последовало. Не последовало с их стороны и серьез­ной помощи китайскому народу, оказывавшему героическое сопро­тивление японским империалистам. Более того, США и Англия поддерживали Японию. Они поставляли ей дефицитное стратеги­ческое сырье — особенно нефть и металл,— без импорта которого Япония не могла бы вести длительной войны. «Американские и британские экспортеры поставляют Японии материалы, без кото­рых массовое истребление ею людей в Китае оказалось бы невоз­можным»,—писала в 1938 г. вдова Сунь Ят-сена Сун Цин-лин. В самой Америке авторитетными людьми признавался факт серь­езной помощи японским милитаристам в войне против Китая. «В течение трех лет,— писал в 1940 г. бывший государственный секретарь США Стимсон,— громадные ресурсы нашей страны по­сылались в значительной мере для содействия злодеяниям на Дальнем Востоке...» «Если не считать Америки,— продолжал Стимсон,— то имеется мало стран, где Япония могла бы приоб­рести эти необходимые для агрессии материалы». За 1937—

1938 гг., по данным американского журнала «Амерэйша», постав­ки из США в Японию превысили 528 млн. долл., в то время как в Китай они составили только 84,5 млн. долл. Не ясно ли, кому помогали США! Как признала 24 июня 1939 г. английская газе­та «Ньюс кроникл», «из всех великих держав только одна Совет­ская Россия не продавала военных материалов Японии». США, Британская империя и Нидерланды в первой половине 1939 г. по­ставляли Японии 86% импортируемых ею военных материалов. Только в 1939 г. экспорт в Японию из США был, наконец, стес­нен. Но к этому времени Япония при помощи военных материа­лов, поступавших из США, успела добиться в войне против ки­тайского народа серьезного перевеса.

Советский Союз не мог, конечно, не учитывать того факта, что Англия и Франция явно не желают сотрудничать с ним и сле­довать политике коллективной безопасности. Все же в связи с но­выми актами фашистской агрессии СССР вновь призвал прави­тельства Англии и Франции оказать коллективный отпор агрессо­рам. В марте 1938 г., после захвата гитлеровцами Австрии, Советский Союз, указывая на возрастающую угрозу со стороны фашистских держав, предложил немедленно обсудить в Лиге на­ций или вне ее меры, которые необходимо предпринять сообща для предотвращения новых актов агрессии.

Хотя это предложение не встретило поддержки со стороны за­падных держав, Советское правительство, когда обозначилась опасность захвата гитлеровцами Чехословакии, опять предприня­ло шаги к тому, чтобы совместно с Англией, Францией и США выступить против агрессора. Оно не раз заявляло, что выполнит все обязательства, вытекающие из советско-чехословацкого дого­вора о взаимопомощи. Эти обязательства предусматривали в слу­чае агрессии против Чехословакии оказание ей военной помощи со стороны Советского Союза при условии, что Франция также
окажет Чехословакии помощь. Советское правительство предлага­ло созвать совещание представителей вооруженных сил СССР, Франции и Чехословакии для детального уточнения форм и ха­рактера сотрудничества трех государств. Поскольку СССР не имел общей границы с Германией и Чехословакией, Советское правительство считало, что необходимо выяснить заранее условия пропуска советских войск на помощь Чехословакии через терри­тории союзников Франции — Польши и Румынии. Правительство СССР предлагало также совместные дипломатические шаги Со­ветского Союза, Франции и Англии, которые могли бы напугать Гитлера и удержать его от новых актов агрессии. Наконец, пре­зидент Чехословакии Бенеш был с советской стороны уведомлен о том, что СССР готов прийти на помощь Чехословакии один, т. е. даже в том случае, если Франция не станет ей помогать, при ус­ловии, конечно, что Чехословакия обратится к СССР с просьбой о помощи и сама будет сопротивляться агрессору. Намек на то, что Советский Союз может оказать помощь Чехословакии и без участия Франции, в 1938 г. был публично сделан в речи Предсе­дателя Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинина ¹⁸. Таким образом, Советский Союз готов был сделать для Чехосло­вакии больше, чем он был обязан по договору.

Правящие круги Англии и Франции отвергли предложение СССР о помощи Чехословакии. Вместо того чтобы помочь ей, они на конференции в Мюнхене в конце сентября 1938 г. позорно предали Чехословакию, согласившись на расчленение страны и на передачу Германии ряда пограничных областей.

Английское правительство еще в конце 1937 г. устами члена правительства лорда Галифакса и в начале 1938 г. через посла в Берлине Гендерсона дало гитлеровцам понять, что оно не ста­нет противиться захвату ими Австрии, Чехословакии и Гданьска. Само собой разумеется, что это было прямым поощрением агрес­соров. Мюнхенское предательство было лишь завершающим актом давнишней политической линии.

В чем же заключался смысл этой политики, которая вошла в историю под названием «политики невмешательства», или мюн­хенской, по имени той конференции, которая явилась кульмина­ционным пунктом этого позорного политического курса на сговор с фашистами?

На первый взгляд, эта политика представляется бессмыслен­ной. В самом деле, фашистские державы усиливались, захваты­вая одну страну за другой, без стеснения, грубо нарушали экономические, политические и стратегические интересы США, Англии и Франции в различных частях земного шара, а 3 запад­ные державы либо ограничивались словесными протестами, либо даже оказывали прямое или косвенное содействие агрессорам и бросали на произвол судьбы народы Эфиопии, Китая, Испании,

Австрии, Чехословакии, хотя закабаление этих стран усиливало опаснейших конкурентов Англии, Франции и США.

Быть может, мюнхенская политика объясняется военной сла­бостью и неподготовленностью США, Англии и Франции? В их военной подготовке имелись, без сомнения, крупные пробелы. Но, во-первых, с 1933 г., когда Гитлер пришел к власти, времени было вполне достаточно, чтобы эти пробелы восполнить. А во- вторых, вместе с Советским Союзом Англия и Франция, даже без США, были значительно сильнее гитлеровской Германии — и по размерам производства оружия, металла и машин, и по числен­ности населения, и по количеству дивизий. Английское прави­тельство располагало достоверной информацией из немецких во­енных кругов, что перед угрозой вооруженного отпора гитлеров­цы вынуждены были бы отступить.

Так в чем же причина того, что западные державы отвергли все возможности дать вместе с СССР отпор гитлеровским захват­чикам, когда те еще не закончили свою военную подготовку и когда война с ними представляла несравненно меньшие трудности, нежели позже?

Может быть, тут играла роль классовая ненависть к социали­стической стране, нежелание сотрудничать с рабоче-крестьянским государством? Может быть, боялись ослабить фашизм сильным ударом, не желая подорвать роль фашизма как жандарма — ду­шителя революционного рабочего класса?

Такие соображения играли свою роль. Однако замыслы правя­щих кругов Запада шли дальше этого. Поборники «политики не­вмешательства», мюнхенцы, искали сговора с гитлеровской Гер­манией в совершенно определенных целях. Они делали ставку на советско-германскую войну. Правящие круги США, Англии и Франции рассчитывали задобрить гитлеровцев, продемонстриро­вать изоляцию Советского Союза и тем самым поощрить Гитлера к нападению на нашу Родину. О таком их намерении неопро­вержимо свидетельствуют многочисленные документы. Из англий­ской дипломатической переписки известно, что члены английско­го правительства, в том числе министр иностранных дел лорд Галифакс, ожидали, что Гитлер двинется на Украину весной 1939 г. Рупор французского министерства иностранных дел газета «Тан» писала: «К счастью, господин Гитлер думает об Украине». Развя­зав советско-германскую войну, монополистические круги запад­ных держав надеялись обезопасить себя и свои колонии от воз­можного нападения Германии. Правительства западных держав рассчитывали, кроме того, руками Германии ослабить, а может быть, и уничтожить Советский Союз, а вместе с тем и ненавист­ную им социалистическую общественную систему. Заодно была бы ослаблена и Германия как опасный конкурент. Злобно выжи­дали мюнхенцы момента, когда между советским и немецким на­родами начнется война и они оба истекут кровью. Тогда запад­ные державы, сохранив все свои силы свежими, выступили бы в
роли арбитров и таким образом обеспечили бы свое преоблада­ние в мире. Вдохновителем этой профашистской и антисо­ветской мюнхенской политики было английское правительство, во главе которого стоял тогда Невиль Чемберлен. В Лондоне гос­подствует убеждение, доносил посол панской Польши граф Рачин- ский, что в Мюнхене «английский премьер, если употребить не слишком точное сравнение из области спорта, защитил англий­ские ворота и перенес таким образом игру на Восток Европы». «Раздор на Востоке Европы,— продолжал польский посол,— гро­зящий Германии и России вовлечением в него в той или иной форме, несмотря на все декларации со стороны активных элемен­тов оппозиции, здесь повсеместно и подсознательно считается «меньшим злом», могущим отодвинуть на более длительный срок опасность от империи и ее заморских составных частей».

Политика США мало чем отличалась от политики Англии и Франции. США стояли на платформе «изоляционизма», так на­зываемого невмешательства в европейские дела, что в обстановке того времени фактически означало пособничество фашистским агрессорам. Воплощением этой политики был так называемый за­кон о нейтралитете, принятый в 1935 г. конгрессом Соединенных Штатов. Закон запрещал поставку американского оружия воюю­щим странам. Чтобы понять, до какой степени закон о нейтрали­тете помогал фашистам, необходимо вспомнить, что он был принят как раз в период итало-эфиопской войны. В этой войне жертва аг­рессии — Эфиопия до крайности нуждалась в поставках оружия. Именно ее-то американский закон и лишал возможности приобре­сти оружие в США. Агрессора закон о нейтралитете не заде­вал: против такого слабого противника, как Эфиопия, Италия рас­полагала более чем достаточным количеством собственного оружия.

Еще яснее станет профашистский характер закона, если учесть, что после начала фашистского мятежа в Испании амери­канский конгресс принял поправку к закону о нейтралитете, со­гласно которой он должен был применяться также и к граждан­ским войнам.

Генерал Франко получал из Германии и Италии достаточное количество оружия. В закупке оружия в Америке нуждалось за­конное правительство Испанской республики. Его-то и бил амери­канский закон, представлявший для Гитлера самый ценный пода­рок, какой только мог преподнести ему конгресс Соединенных Штатов.

Правда, президент Рузвельт и его сторонники опасались воз­можности англо-германского сговора, составлявшего цель мюнхен­ской политики. Сговор двух сильнейших империалистических дер­жав Европы мог нанести ущерб Соединенным Штатам. Действи­тельно, в начале 1939 г. в городе Дюссельдорфе было подписано соглашение между организациями немецких и английских моно­полий. Это соглашение предусматривало сотрудничество между
различными отраслями английской и германской промышленности в целях уничтожения «губительной конкуренции между ними» и совместной фиксации цен. При этом было постановлено, что если выгоды от этих соглашений «будут сведены к нулю вслед­ствие конкуренции какой-либо другой страны», не участвующей в соглашении, то обе договаривающиеся организации монополи­стов совместно прибегнут к помощи своих правительств. Хотя США и не были названы, но борьба предусматривалась явным образом против них.

Рузвельт пытался парализовать сепаратное апгло-германское сближение. Он выступал с антифашпстскпми заявлениями. Од­нако так называемые изоляционисты, располагавшие большинст­вом в конгрессе, успешно препятствовали президенту пойти даль­ше словесных деклараций и предпринять какие-либо более эффек­тивные меры против фашистских агрессоров.

Правительство США поддерживало мюнхенскую политику правящих кругов Англии и Франции. Когда состоялось мюнхен­ское соглашение, правительство США приветствовало этот позор­ный акт. В лице юсударственного секретаря Соединенных Шта­тов Хэлла оно публично заявило, будто мюнхенское соглашение «вызвало всеобщее чувство облегчения». Таким образом, прави­тельство США солидаризовалось с предательством, совершенным в отношении Чехословакии.

Только Советский Союз заклеймил мюнхенское соглашение и заявил о своей непричастности к совершенному в Мюнхене пре­ступлению.

Мюнхен сделал очевидным, что коллективного отпора фашист­ской агрессии обеспечить не удастся. Мюнхенское соглашение показало, что французские правители фактически отказались сле­довать тому политическому курсу, который вытекал из обяза­тельств Франции по договорам с СССР и Чехословакии. Эти до­говоры предусматривали совместное выступление против агрессии. Теперь агрессия против одного из союзников Франции соверши­лась. Но вместо вооруженного отпора ей со стороны Франции последовала выдача союзника агрессору. Не удивительно, что со­юзники Франции, и в числе их Советский Союз, потеряли дове­рие к верности французского правительства своим обяза­тельствам.

Вскоре после Мюнхенской конференции, 6 декабря 1938 г. по­следовала франко-германская декларация. В ней Франция и гит­леровская Германия заявили о своем решении «поддерживать контакт друг с другом по всем вопросам, интересующим обе сто­роны, и взаимно консультироваться в случае, если бы развитие этих вопросов могло бы привести к международным осложнени­ям». Мюнхенская конференция уже обнаружила, что все это зна­чит на практике. Она со всей ясностью показала, к каким пре­дательским актам приводят Францию «консультации» с гитлеров­ской Германией. Церед лицом такого наглядного примера многого
ли стоила оговорка, включенная французской* стороной в фран­ко-германскую декларацию, о том, что ее положения якобы не за­трагивают «особых отношений с третьими державами». Под этой туманной фразой разумелись договоры Франции с СССР и други­ми ее союзниками. Но ни один реально мыслящий государствен­ный деятель не мог, конечно, строить политику, исходя из этого туманного намека, раз перед глазами был ясный пример выдачи Францией одного из ее союзников на растерзание Гитлеру.

Что касается Англии, то англо-германская декларация, под­писанная 30 сентября 1938 г., сразу же после Мюнхенской кон­ференции, уничтожила надежду на участие Англии в каких-либо военных действиях, направленных на обуздание германской аг­рессии. По существу обе декларации — и англо-германская и франко-германская — представляли договоры о ненападении.

Таким образом, после Мюнхена Советский Союз оказался в состоянии изоляции, поскольку Англия и Франция явным обра­зом уклонялись от какого-либо противодействия гитлеровской аг­рессии. Они искали соглашения с гитлеровцами, стремились на­травить их на СССР и ради сговора с ними готовы были от­дать Германии целые государства или же значительные части их территории.

В таких условиях в марте 1939 г. собрался XVIII съезд партии. В Отчетном докладе Центрального Комитета ВКП(б), сделанном И. В. Сталиным, был дан анализ международной об­становки и разоблачены махинации мюнхенцев. «...На наших глазах,— говорилось в докладе,— происходит открытый передел мира и сфер влияния...» В докладе было показано, что этот пе­редел происходил за счет интересов Англии, Франции и США, но «без каких-либо попыток отпора и даже при некотором попусти­тельстве со стороны последних». Дальше ставился вопрос о при­чинах такого поведения западных держав. «Это можно было бы объяснить,— говорил И. В. Сталин,— например, чувством боязни перед революцией, которая может разыграться, если неагрессив­ные государства вступят в войну, и война примет мировой харак­тер». «Но это сейчас не единственная и даже не главная причи­на»,— указывалось далее в докладе. Главная причина состоит в отказе западных держав «и, прежде всего, Англии и Франции от политики коллективной безопасности, от политики коллективного отпора агрессорам, в переходе их иа позицию невмеша­тельства...» ^[13]

В докладе Центрального Комитета содержалась исчерпываю­щая характеристика политики «невмешательства». «Формально политику невмешательства можно было бы охарактеризовать та­ким образом: «пусть каждая страна защищается от агрессоров, как хочет и как может, наше дело сторона, мы будем торговать
и с агрессорами и с их жертвами». На деле, однако, политика не­вмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны,— следовательно, превращение ее в мировую войну. В по­литике невмешательства сквозит стремление, желание*— не ме­шать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем уча­стникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а по­том, когда они достаточно ослабнут,— выступить на сцену со све­жими силами, выступить, конечно, «в интересах мира», и про­диктовать ослабевшим участникам войны свои условия.

И дешево и мило!» ^[14]

Смысл политики западных империалистов заключался в том, чтобы поскорее развязать войну против страны социализма и из­бежать войны внутри империалистического мира. Острый маркси­стско-ленинский анализ международной обстановки, который дал Центральный Комитет партии, помог найти нужный политиче­ский курс, наилучшим образом отвечавший интересам Советского Союза.

На основе этого анализа в докладе Центрального Комитета были сформулированы следующие задачи партии в области внеш­ней политики:

«1. Проводить и впредь политику мира и укрепления дело­вых связей со всеми странами;

2.  Соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чу­жими руками;

3.    Всемерно укреплять боевую мощь нашей Красной Армии и Военно-Морского Красного Флота;

4.  Крепить международные связи дружбы с трудящимися всех стран, заинтересованными в мире и дружбе между народами» ^[15].

Внешнеполитическая линия, сформулированная съездом, пол­ностью отвечала международной обстановке, сложившейся после Мюнхенской конференции. Больше всего надо было остерегаться того, что Советская страна окажется втянутой в войну с агрес­сорами в состоянии изоляции, да еще, чего доброго, сразу и в Европе и на Дальнем Востоке, в то время как западные державы останутся в стороне, отказываясь от участия в борьбе против фашистских захватчиков. «Невмешательство» в Испании, озна­чавшее поощрение фашистской агрессии, Мюнхенская конферен­ция, англо- и франко-германские декларации, дюссельдорфское со­глашение, поставки военных материалов Японии_г американский
закон о нейтралитете — все это неопровержимо свидетельствова­ло о стремлении западных держав нагреть руки на войне фаши­стской Германии и милитаристской Японии против СССР.

Конечно, когда говорят об изоляции Советского Союза в пери­од Мюнхенской конференции, то имеется в виду, что он не рас­полагал союзниками среди правящих кругов буржуазных госу­дарств. Но нельзя забывать, что у СССР имелся такой союзник, как трудящиеся всех стран, заинтересованные в сохранении мира.

VII конгресс Коминтерна призвал к единству действий всех отрядов рабочего класса и к созданию широкого народного фрон­та для борьбы против фашизма и войны, за мир и демократию. Коммунистические партии развили кипучую деятельность для до­стижения этих целей. Накануне второй мировой войны силы мира были уже значительно более мощными, чем в 1914 г. Но все же они были много слабее, чем в наше время, и, во всяком, случае, как это показали события, оказались тогда еще недостаточными для того, чтобы предотвратить войну.

СССР был тогда единственной социалистической страной. Ра­бочее движение было расколото оппортунистами. Вследствие этого помощь рабочего класса зарубежных стран была ослаблена и практически не смогла радикально изменить тяжелое междуна­родное положение Советского Союза.

Советское правительство продолжало делать все возможное для предотвращения новых актов агрессии. Вскоре после XVIII съезда в международной обстановке произошли некото­рые изменения. В первое время после Мюнхенской конференции могло казаться, что надежды мюнхенцев сбудутся и гитлеровцы двинутся завоевывать Украину. Гитлеровцы отделили от Чехо­словакии области с украинским населением, т. е. Закарпатскую Украину, и организовали там марионеточное правительство из ре­акционной, буржуазно-националистической украинской эмигра­ции. С помощью этих своих агентов гитлеровцы принялись со­здавать в Закарпатской Украине очаг шпионажа, антисоветских интриг и подрывной деятельности. Политика гитлеровцев в Закар­патской Украине внушала мюнхенцам величайшие надежды, ибо она была направлена против СССР и в особенности против Со­ветской Украины.

Однако в марте 1939 г. в политике гитлеровцев по отношению к Закарпатской Украине произошел крутой поворот. Гитлеровцы ликвидировали марионеточное закарпатское «государство». Они отдали Закарпатскую Украину хортистам, фашистской Венгрии. Одновременно в нарушение состоявшейся в Мюнхене догово­ренности, предусматривавшей сохранение остатков чехословацко­го государства, гитлеровцы 15 марта 1939 г. ввели свои войска в его пределы, захватили всю Чехословакию и уничтожили ее неза­висимость. Видно было, что они и не думают считаться со свои­ми партнерами по Мюнхенской конференции и согласовывать с ними свои действия. У мюнхенцев появились опасения, как бы
вместо того, чтобы идти на Украину, гитлеровцы не повернули на запад...

В буржуазных кругах Англии и Франции боялись также, что гитлеровское правительство предъявит Англии и Франции требо­вания о возвращении Германии колоний, отобранных ими по Вер­сальскому договору. Английское правительство в страхе за свои колонии уже давно предлагало гитлеровцам компенсировать их за чужой счет, допустив Германию к эксплуатации некоторых коло­ний в Африке, преимущественно не английских, а португальских и бельгийских. Однако гитлеровское правительство отвергло эти «великодушные» предложения Лопдона. Оно желало возвратить все бывшие немецкие колонии, захваченные Англией и Францией.

Весной 1939 г. и в Лондоне, и в Вашингтоне, и в Париже стало очевидным, что предательство в отношении Чехословакии было совершенно напрасным и, как говорится, не пошло впрок. Фашистский молох пожрал принесенную ему жертву, но от это­го он не стал более покладистым и менее прожорливым. Главное же, он отнюдь не высказывал намерения согласовывать с запад­ными державами свою политику — дальнейшие агрессивные дей­ствия и предметы своих вожделений.

Чехословакии мюнхенцам не было жалко, но ликвидация антисоветского эмигрантского «государства» в Закарпатье их уг­нетала. Правящие круги западных держав начали понимать, что Гитлер не собирался оплачивать грязные услуги, оказанные ему в Мюнхене, начав войну против СССР, что ценит он эти услуги очень низко и что мюнхенское позорище не дало Англии и Фран­ции гарантий того, что фашистская агрессия не обернется про­тив них самих. Прочного сговора с германским фашизмом импе­риалистам Запада достичь не удалось. События 15 марта и в Англии и во Франции вызвали возмущение против мюнхенской политики со стороны широких общественных кругов.

Последствия Мюнхена и победа Франко над Испанской рес­публикой, последовавшая в начале 1939 г., ослабили позиции Англии и Франции. После того как западные империалистические державы предали Австрию, Чехословакию, республиканскую Испанию, стратегическое положение в Европе резко изменилось в пользу гитлеровской Германии и фашистской Италии. Раньше в случае войны против Германии можно было рассчитывать на возникновение против нее дополпительного фронта с юга, на ко­тором действовала бы чехословацкая армия, обладавшая высокими боевыми качествами. Теперь такая возможность была утеряна. После победы Франко Франция уже не могла быть спокойной за свою границу на Пиренеях.

Учитывая изменения в соотношении сил, правящие круги многих мелких государств Европы готовились к перебежке в гер­манский лагерь. Фашисты наглели все больше и больше. Италия готовилась к захвату Албании и в начале апреля 1939 г. осу­ществила свой хищнический замысел.

В такой обстановке правительства Англии, и Франции круто изменили свою тактику, но отнюдь не свою стратегию. Когда гитлеровцы, покончив с Чехословакией, сразу же взялись за Польшу, предъявив ей грабительские требования о территориаль­ных и иных уступках, английский премьер-министр публично за­явил, что Англия предоставляет Польше гарантию ее независи­мости. Аналогичную позицию заняло и правительство Франции. Вслед за тем такие же гарантии были предоставлены Англией и Францией некоторым другим государствам, над которыми уже нависла опасность фашистской агрессии,— Румынии, Греции, Турции.

Если великая держава гарантирует независимость какой-либо страны, то, казалось бы, это означает готовность защищать эту страну с оружием в руках в случае, если на нее будет совер­шено нападение. Иначе не может поступить великая держава без ущерба для своего международного авторитета. Поэтому в ми­ровой общественности различных политических направлений рас­пространилось мнение, что Англия и Франция меняют политиче­ский курс — от мюнхенской политики сговора с агрессором пере­ходят к политике отпора ему.

Это мнение еще более укрепилось, когда Англия и Франция предложили Советскому правительству начать переговоры о сот­рудничестве в борьбе против германской агрессии.

Как отнеслось к этому предложению правительство нашей страны?

Нет ничего удивительного в том, что систематическое пот­ворство со стороны правительств Англии и Франции, равно как и США, агрессии против Эфиопии, Испании и Китая, выдача Гит­леру Австрии и Чехословакии, фактический отказ Франции от своего союзнического долга перед Чехословакией и СССР должны были подорвать у Советского Союза доверие к западным держа­вам и к их готовности выступить против фашистских агрессоров. Советское правительство не могло не учитывать опыта Мюнхена и «политики невмешательства».

Тем не менее правительство СССР ответило согласием на анг­ло-французское предложение о переговорах. Оно не хотело упу­стить ни одного шанса организовать отпор агрессорам в сотруд­ничестве с западными державами. Скорее всего, само установле­ние такого сотрудничества уже означало бы ослабление опасности войны. Были все основания полагать, что перед единым фронтом СССР, Англии и Франции гитлеровцы отступят, не решатся бро­сить вызов столь сильной коалиции. Конечно, в искренности анг­лийского и французского правительств, состоявших из мюнхенцев, были основания сомневаться. Но в обеих странах имелась демо­кратическая общественность (прежде всего рабочий класс), кото­рая могла ведь оказать воздействие на правящие круги.

Однако первые же предложения, сделанные Советскому Союзу с английской стороны, разочаровали всех, кто поверил в искрен­
ность намерений западйых держав оргайизовать, наконец, коллек­тивный отпор агрессору. 15 апреля 1939 г. английское прави­тельство предложило Советскому правительству выступить с пуб­личным заявлением о том, «что в случае агрессии против какого- либо европейского соседа Советского Союза, который оказал бы сопротивление (агрессии.— В. X.), можно будет рассчитывать на помощь Советского правительства, если она окажется желатель­ной, причем эта помощь будет оказана таким путем, который будет сочтен наиболее удобным».

Разберемся в этом предложении. Прежде всего в нем не пред­усматривалось никаких обязательств Англии и Франции на слу­чай прямого нападения Германии на СССР, хотя в отношении ДРУГ друга обе западные державы уже были связаны обязатель­ствами помощи в аналогичном случае. Однако этим не исчерпыва­лись недостатки английского проекта. Согласно ему Советский Союз должен был оказать «помощь», т. е., очевидно, обязан был воевать против агрессора в случае нападения на кого-либо из своих европейских соседей, при условии, если советская помощь «окажется желательной». Европейскими соседями СССР являлись Финляндия, Эстония, Латвия, Польша, Румыния. Два последних государства имели гарантии от Англии и Франции, и, следователь­но, оказывая помощь этим двум государствам, наша страна могла рассчитывать, что будет воевать против агрессора в союзе с двумя другими великими державами. Однако в случае фашистско­го нападения на Финляндию, Эстонию или Латвию, что для СССР было в силу их географического положения не менее опасным, чем нападение на Польшу и тем более на Румынию, английское предложение не давало нашей стране никаких оснований рассчи­тывать на поддержку со стороны Англии и Франции. Связывая Советский Союз обязательством помочь прибалтийским государ­ствам, английское предложение оставляло у Англии и Франции руки свободными. Как мы видим, английское предложение не отвечало принципу равенства обязательств сторон.

Но этого мало. Если бы состоялось англо-франко-советское соглашение на предложенной англичанами основе, то оно означа­ло бы провокационный намек Гитлеру, указание на то стратеги­ческое направление, по которому он должен направить свою аг­рессию, дабы заставить Советский Союз воевать в состоянии изо­ляции. Таким направлением являлось прибалтийское — с моря или из Восточной Пруссии через Литву на Латвию, Эстонию, а также через Финляндию — в обоих случаях с выходом на под­ступы к Ленинграду.

Предложенное англичанами соглашение вело не к предотвра­щению гитлеровской агрессии, а к поощрению ее, демонстрируя изоляцию СССР в случае агрессии через Прибалтику.

Особого внимания заслуживают следующие слова английского проекта: «...Если она (т. е. советская помощь.— В. X.) окажется желательной...»

Прежде всего возникает вопрос: кто же- должен определить желательность или нежелательность помощи со стороны СССР и тем самым — согласно английскому проекту — решить, должен ли СССР воевать? Очевидно, это решение предоставлялось тем ев­ропейским соседям СССР, которые оказались бы жертвами агрес­сии. Таким образом, в случае агрессии против одного из соседних европейских государств СССР обязан был воевать, если это госу­дарство скажет, что советская помощь ему желательна. Он дол­жен был бы воздержаться от противодействия агрессору, если соседнее государство решит, что помощь ему нежелательна. Ина­че говоря, Советский Союз был бы связан в случае нападения Германии на его соседей, но зато соседи эти сохраняли бы пол­ную свободу действий: они могли бы и не принимать помощи СССР, а, например, отдаться в руки Гитлеру, как несколько поз­же и поступила боярская Румьшия, допустив германские войска на свою территорию.

Профашистские склонности правящих кругов панско-буржу- азной Польши, боярской Румынии, буржуазии прибалтийских го­сударств делали такой шаг вполне вероятным, и английский про­ект предоставлял им право его совершить, но лишал СССР права помешать этому: ведь помощь Советского Союза предусматрива­лась только в том случае, если она будет признана желательной!

Таким образом, Советский Союз был бы обязан, словно по команде, выступать против Германии, как только кто-либо из его соседей признает это желательным, а эти соседи были вольны поступать так, как им вздумается.

Несерьезность сделанного предложения была очевидна и еще раз подрывала веру в возможность сотрудничества с Англией, а также с Францией, которая вскоре же после начала перегово­ров пошла за Англией, словно на буксире.

Советское правительство не могло припять предложение тако­го рода, основанное на совершенно неравных обязательствах. Оно не могло, конечно, вовлекать страну в столь опасное соглашение, подвергавшее ее риску войны без союзников, в условиях изоля­ции. Тем не менее Советское правительство не прекратило пере­говоров с западными державами. Оно продолжило свои усилия, направленные на достижение с этими странами приемлемого со­глашения, которое могло бы явиться основой для совместного отпора агрессии. Советское правительство не прекратило попыток убедить Англию и Францию согласиться на заключение договора, направленного на действительный отпор агрессорам. 17 апреля 1939 г. правительство СССР вручило правительствам Англии и Франции своп ответные предложения. «1. Англия, Франция, СССР,—гласил советский проект договора,—заключат между со­бою соглашение на 5—10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в слу­чае агрессии в Европе против любого из договаривающихся госу­дарств. 2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяче­
скую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским го­сударствам, расположенным между Балтийским и Черным мо­рями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих госу­дарств».

В качестве одного из обязательных условий соглашения Со­ветское правительство предлагало, чтобы Англия, Франция и СССР в кратчайший срок обсудили и установили размеры и фор­мы военной помощи, оказываемой каждым из этих трех госу­дарств при выступлении против агрессора, и зафиксировали бы все это в военной конвенции, которая должна быть подписана одновременно с политическим соглашением о взаимной помощи. Правительство Советского Союза считало, что без военной кон­венции, фиксирующей формы и размер военной помощи, пакт взаимопомощи не будет эффективным. После Мюнхена возможно более точное определение военных обязательств было необходи­мой предпосылкой для некоторой уверенности в том, что запад­ные державы не уклонятся от военного выступления против фа­шистской Германии.

Таковы были основные положения советского проекта. Если бы в 1939 г. была создана антигитлеровская коалиция из трех великих держав, нарушение мира со стороны гитлеровской Гер­мании по всей вероятности было бы предотвращено. Вряд ли гит­леровцы решились бы при наличии такой могучей коалиции раз­вязать новую агрессию.

Советское предложение было сделано в крайне тревожный мо­мент: польско-германский конфликт разгорался с каждым днем. Тем не менее английское правительство промедлило с ответом около трех недель — до 8 мая 1939 г.

Полученный, наконец, английский ответ сводился к предложе­нию, чтобы Советское правительство «обязалось бы в случае вов­лечения Великобритании и Франции в военные действия во ис­полнение принятых ими обязательств» (в отношении гарантий ряду стран Восточной Европы) «оказать немедленное содействие, если таковое будет желательным».

Нетрудно увидеть, что этот английский проект соглашения с Советским Союзом мало чем отличался от первоначального англий­ского предложения. Все возражения, которые вызывал первый проект, оставались в силе и в отношении нового. Советское пра­вительство с полным основанием пришло к выводу, что проект не может послужить базой для организации фронта сопротивле­ния миролюбивых государств дальнейшему развертыванию агрес­сии в Европе.

Следующие, на этот раз совместные англо-французские пред­ложения, переданные советской стороне 27 мая 1939 г., имели то преимущество, что в них, наконец, предусматривалась англий­ская и французская помощь Советскому Союзу в случае прямого нападения Германии на СССР. Однако остальные недостатки пред­шествующих английских проектов устранены не были.

В своих встречных предложениях от 2 июня 1939 г. Совет­ское правительство вновь попыталось убедить Англию и Фран­цию исправить те положения их проектов, которые могли по­служить провоцирующими моментами Для нападения гитлеров­ской Германии на Прибалтику и через нее на Советский Союз. Со своей стороны Советское правительство в соответствии с по­желаниями Англии и Франции выразило готовность распростра­нить свою помощь также на Бельгию, Грецию и Турцию — в случае нападения Германии на эти страны,— которым Англия и Франция предоставили гарантии их независимости.

15 июня 1939 г. правительства Англии и Франции сообщили Советскому правительству свои замечания по его последнему про­екту. Они отказывались одновременно с пактом о взаимной по­мощи заключить военную конвенцию. Правительства западных держав мотивировали свой отказ сомнением в возможности в сравнительно короткий срок прийти к конкретному военному со­глашению и предлагали в вопросе о методах, формах и размерах военной помощи ограничиться консультациями между генераль­ными штабами трех держав. Такой ответ не мог, конечно, не вызвать у советской стороны сомнений в серьезности намерений правительств Англии и Франции оказывать военную помощь жертвам агрессии.

Другое замечание английского и французского правительств превратило сомнение в полную уверенность в невозможности до­верять их искренности. Это замечание было поистине чудовищ­ным. Все советские проекты содержали в себе непременное ус­ловие любого союза — обязательство заключать перемирие или мир с общим противником не иначе, как по совместному соглаше­нию. И вот это, казалось бы, элементарное условие всякого чест­ного военного сотрудничества английское и французское прави­тельства теперь отвергали. Несостоятельность английских и фран­цузских предложений была очевидной. Вследствие этого оба пра­вительства подверглись энергичным атакам в своих парламентах со стороны влиятельной оппозиции. Оппозиция эта выходила далеко за пределы партий, зависевших от голосов избирателей-рабочих.

Под влиянием недовольства в своих странах правительства Англии и Франции вынуждены были сделать некоторые уступки. Они нехотя согласились принять слишком уж бесспорное условие о недопустимости заключения сепаратного перемирия или мира. Однако в вопросе об агрессии против Прибалтики они сделали чисто показные, фиктивные уступки, так что, если бы их пред­ложения были приняты, путь к овладению Прибалтикой для фа­шистской Германии не был бы закрыт. Как указывалось в сооб­щении ТАСС от 2 августа 1939 г., «одна из причин затяжки переговоров состоит в том, что английская формула оставляет... лазейку для агрессора».

23 июля 1939 г. Советское правительство предложило обоим своим партнерам начать в Москве переговоры между представи­
телями вооруженных сил Англии, Франции и СССР. Английское и французское правительства под влиянием общественности, на­стаивавшей на принятии мер против фашистской агрессии, со­гласились с этим. Однако военные миссии Англии и Франции отправились в СССР на тихоходном пароходе, очевидно, в целях затяжки дела. Они прибыли в Москву только 11 августа 1939 г. На первом же совещании выяснилось, что, в то время как совет­ская военная миссия имела полномочия на ведение переговоров и подписание военной конвенции, английская миссия никакими формальными полномочиями не располагала. Этим фактом анг­лийское правительство еще раз продемонстрировало, что на самом деле оно вовсе не желает сотрудничать с СССР в борьбе против фашистской агрессии.

В ходе переговоров выяснились и другие факты, свидетель­ствовавшие о том, что английская и французская миссии были посланы в Москву вовсе не для того, чтобы договориться с СССР о действенном совместном отпоре агрессорам. Английская воен­ная миссия заявила, что в случае возникновения войны Англия первоначально пошлет на континент всего 6 дивизий.

Советская военная миссия в ходе переговоров поставила воп­рос о том, каким образом вооруженные силы СССР смогут войти в соприкосновение с немецко-фашистскими войсками в случае на­падения Германии на Францию, Польшу или Румынию или на все эти страны одновременно. Ведь простой взгляд на карту мог убедить в том, что, поскольку СССР не имел в 1939 г. общей гра­ницы с Германией, его вооруженные силы могли начать военные действия против германских вооруженных сил, только пройдя че­рез территорию Польши и Румынии. Но на вопрос главы совет­ской военной миссии, будут ли советские вооруженные силы про­пущены через территорию Польши и Румынии, военные миссии Англии и Франции могли лишь ответить ссылкой на свою полную неосведомленность.

Если бы английское и французское правительства всерьез рас­считывали установить сотрудничество с Советским Союзом для борьбы против германского фашизма, они должны были, конечно, поинтересоваться заранее тем, каким образом советские воору­женные силы смогут принять участие в совместных военных дей­ствиях, выяснить заблаговременно вопрос о пропуске советских войск через территорию Польши (а также Румынии). Ведь без положительного решения этого вопроса эффективное военное со­трудничество Советского Союза вообще оказывалось физически невозможным. Поскольку правительства Англии и Франции этого вопроса перед собой и не ставили, стало ясно, что их, в сущно­сти, вовсе не интересовало военное сотрудничество с СССР и что они вели переговоры не для того, чтобы наладить такое сотруд­ничество, а преследовали при этом какие-то другие цели.

Военные миссии обеих западных держав на вопрос советских представителей могли только заявить, что их правительства за-

Просят польское й румЫйСйоё правительства, согласны ли они до­пустить советские войска на свои территории. Как будто бы не было естественным выяснить этот кардинальный вопрос заранее, тем более, что нападения Германии на Польшу можно было ожи­дать чуть ли не каждый день, а Англия и Франция были союз­никами Польши.

Из опубликованной ныне, в свое время совершенно секретной, директивы, которая была дана в Лондоне английской военной миссии перед ее отъездом в Москву, документально известно, что английское правительство не желало соглашения с СССР

о  совместном отпоре гитлеровским агрессорам и приняло реше­ние такого соглашения не заключать. «Британское правитель­ство,— гласила директива,— не желает принимать на себя каких бы то ни было определенных обязательств». Из этого же докумен­та явствует, что английское правительство вступило в военные переговоры с разведывательными целями — получить побольше сведений о состоянии Красной Армии. Советское правительство во время переговоров не могло, конечно, знать этих секретных ди­ректив. Но все поведение английских представителей как в поли­тических переговорах относительно соглашения о взаимной по­мощи, так и в последующих военных переговорах убеждало в том, что английское правительство не хочет военного сотрудничества с СССР против гитлеровской агрессии, а французское — слепо следует за своим английским союзником.

Советское правительство не могло также пройти мимо газет­ных сообщений о переговорах между Англией и Германией от­носительно крупного английского займа гитлеровской Германии. Эти сведения появились в печати летом 1939 г., как раз во вре­мя англо-франко-советских переговоров. К множеству других при­знаков неискренности Англии добавились еще и эти газетные сведения. Ныне нам известно, что эти сообщения имели основа­ние: одновременно с переговорами трех держав в Москве в Лон­доне происходили секретные англо-германские сепаратные пере­говоры. Газеты, правда, ошибались относительно содержания этих переговоров: предметом их было нечто гораздо более серьезное, нежели заем. Английское правительство предложило гитлеровцам «далеко идущие планы англо-германского сотрудничества в целях открытия новых и эксплуатации существующих мировых рынков» и их раздела в мировом масштабе. При этом в числе террито­рий, подлежащих разделу, с английской стороны были названы Китай и Советский Союз, с которым в это время английское правительство вело переговоры о совместной борьбе против фа­шистской агрессии. Читая документы, касающиеся англо-герман­ских переговоров, не знаешь, чему больше удивляться — веролом­ству или глупости...

Кроме проекта раздела мира, англичане предложили гитле­ровцам заключить пакт о ненападении, соглашение по колони­альным вопросам, предусматривавшее образование «обширной ко­
лониально-африканской зоны», к эксплуатации которой получила бы доступ Германия, ряд других экономических соглашений, предусматривавших, в частности, более широкий доступ Герма­нии к мировым источникам сырья, превращение Восточной и Юго-Восточной Европы в сферу влияния Германии и т. д. В слу­чае если бы была достигнута широкая договоренность между Англией и Германией, представители английского правительства обещали гитлеровцам выдать им Польшу, поправ все недавно предоставленные ей английские гарантии. «Сэр Гораций Виль­сон — приближенное лицо премьера Н. Чемберлена,— доносил германский посол в Лондоне фон Дирксен,— определенно сказал г-ну Вольтату (немецкому уполномоченному.— В. X.), что заклю­чение пакта о ненападении дало бы Англии возможность осво­бодиться от обязательств в отношении Польши». Переговоры с СССР англичане обещали прекратить.

Из полной готовности английских правящих сфер прервать переговоры с СССР и предать Польшу, которая являлась офици­ально главным предлогом англо-германского конфликта, вытекает с совершенной ясностью, что и Польша и переговоры с Совет­ским правительством были для английского правительства только разменной монетой, которой оно готово было пожертвовать ради обеспечения интересов английского империализма. Как совершен­но правильно оценивал положение фон Дирксен, для английских правящих кругов «возникшие за последние месяцы связи с Дру­гими государствами являются лишь резервным средством для под­линного примирения с Германией...», и «эти связи отпадут, как только будет достигнута единственно важная и достойная усилий цель — соглашение с Германией». Даже «привлечение Франции и Италии имело бы только подчиненное значение». Короче говоря, выгодную империалистическую сделку с гитлеровской Германией правящие круги Англии готовы были оплатить не только отказом от гарантий независимости Польши, Румынии, Турции и Греции, пе только разрывом переговоров с СССР, но и предательством ближайшего союзника — Франции...

Все это в 1939 г. не было известно с той документальной точностью, с которой это выяснено в настоящее время. Но и того, что тогда проникло в газеты, было достаточно, чтобы понять не­искренность и коварство английской политики. Было ясно, что переговоры с Советским Союзом, равно как и гарантии Польше и другим странам,— это только «резервные средства» для давления на гитлеровцев с целью добиться с ними сделки. Соглашения с СССР английское правительство не хотело. Ему нужны были лишь разговоры о соглашении, которые могли бы побудить Гит­лера стать более сговорчивым с Англией. При таком положении, естественно, у Советского Союза не было оснований рассчитывать на соглашение с Англией и следовавшей за ней Францией о сот­рудничестве против германской агрессии. Иначе говоря, Совет­ский Союз оказывался изолированным перед лицом гитлеровской
агрессии, которая вот-вот грозила докатиться' непосредственно до самых рубежей Советской страны. Дело в том, что германо-поль­ские отношения в августе 1939 г. обострились до последнего предела. Каждый день можно' было ожидать германского нападе­ния на нашего соседа — Польшу. Ее панско-буржуазное прави- тельство в безумном ослеплении отказывалось от советской по­мощи. Оно не согласилось пропустить советские войска через свою территорию. Как показали факты, польское правительство совершило национальное предательство, оставив страну беззащит­ной. Падение Польши, неминуемое ввиду превосходства сил Гер­мании, грозило советскому народу появлением гитлеровских войск на подступах к Минску, их приближением к Москве, грозило огромным осложнением стратегического положения СССР.

В то самое время, когда надвигалось немецкое вторжение в Польшу, на Дальнем Востоке в результате японской агрессии Советский Союз уже вынужден был вести военные действия про­тив Японии. Обстановка на Дальнем Востоке очень серьезно ос­ложняла международное положение СССР.

В течение всей японо-китайской войны Советский Союз помо­гал китайскому народу в его героической борьбе против Японии.

Советско-японские отношения во время японо-китайской вой- пы быстро ухудшались. В 1938 г. японские милитаристы пред­приняли вооруженное вторжение па советскую территорию в рай- опе озера Хасан, неподалеку от Владивостока. Они были изгна­ны частями Красной Армии с советской земли. Но в мае 1939 г. последовали новые провокации со стороны японского империализ­ма. На этот раз они были направлены против Монгольской На­родной Республики, на территорию которой в районе реки Хал- хин-гол вторглись японские войска. Советский Союз с 1936 г. был связан с МНР договором о взаимной помощи. Всегда верпый своим обязательствам, Советский Союз направил на помощь Мон­гольской Народной Республике свои войска. Летом 1939 г. в раз­гар англо-франко-советских переговоров и германо-польского кон­фликта, на Дальнем Востоке в райопе реки Халхин-гол Красная Армия вела крупные бон против значительных сил японской ар­мии, пока в августе япопские войска не были разбиты.

Как раз во время военных действий на реке Халхин-гол анг­лийское правительство заключило с японским правительством со­глашение, известное под названием соглашения Арита — Крейги, по имени японского министра иностранных дел и английского пос­ла в Японии. Этим соглашением был урегулирован конфликт, воз­никший между Японией и Англией из-за захвата Японией анг­лийской концессии в Тяньцзипе. Вместе с тем по этому согла­шению Англия обязывалась не поддерживать каких-либо дейст­вий или мер, препятствующих осуществлению японскими войсками их «задач» в Китае. Иными словами, английское правительство гарантировало со своей стороны безопасность тыла японских войск в Китае в то самое время, когда они с китайской терри­
тории вели военные действия как против Китая, так и против СССР и МНР. Тем самым английское правительство прямо поощ­ряло японскую агрессию против Советского Союза и его союз­ника — МНР.

Итак, каково же было международное положение Советского Союза в 1939 г.?

У западных рубежей СССР война грозила вспыхнуть с мину­ты на минуту. У дальневосточных его рубежей она фактически уже шла. В то же время СССР оставался политически изолиро­ванным. Переговоры с Англией и Францией не принесли никаких плодов, кроме того, что прояснили обстановку, показав полное нежелание западных держав сотрудничать с Советским Союзом в борьбе против фашистской агрессии. На Дальнем Востоке, как и в Европе, эти державы поощряли агрессоров к войне против СССР. Обстановка складывалась для нашей страны самая небла­гоприятная. Надвинулась перспектива одновременной войны в Ев­ропе и на Дальнем Востоке при враждебности всего капиталисти­ческого окружения, без союзников, в полной изоляции. Советское правительство должно было предпринять все возможное для того, чтобы избавить наш народ от такой опасности.

В таких трудных и сложных условиях правительство СССР получило германское предложение заключить договор о ненапа­дении. Что же явилось причиной этого предложения Советскому Союзу со стороны фашистской Германии?

Ответ на этот вопрос несложен. Германское правительство в

1939  г. ясно сознавало огромные трудности и опасности войны против Советского Союза. Оно еще не располагало теми ресур­сами, которые к 1941 г. ему дал в руки захват почти всего западноевропейского континента. Гитлеровцы еще не потеряли го­лову от легких побед. Они не решались удовлетворять свои за­хватнические цели посредством войны с таким сильным против­ником, как Советский Союз, и считали, что сначала лучше искать добычи в других направлениях. Сознание чрезмерного риска вой­ны против Советского Союза преобладало в тот момент в герман­ских руководящих кругах.

После мюнхенского сговора, после того как западные державы позволили фашистам сокрушить Испанскую республику, после того как зашли в тупик переговоры с Англией и Францией вслед­ствие их нежелания сотрудничать с СССР, после получения све­дений о тайных переговорах между Германией и Англией, нако­нец, после пападения японских войск в районе Халхин-Гола и англо-японского соглашения Советское правительство, испытав решительно все средства к обеспечению безопасности СССР и ук­реплению всеобщего мира в сотрудничестве с западными держа­вами, убедилось в полной невозможности этого. В таких условиях Советское правительство не могло не принять германского пред­ложения, которое на некоторое время избавляло СССР от угрозы войны без союзников сразу на два фронта и давало время для
проведения мероприятий по укреплению обороны страны. Совет­ское правительство согласилось заключить договор с Германией лишь после того, как выяснилось нежелание Англии, а с ней и Франции совместно с СССР дать отпор гитлеровской агрессии. Отклонить немецкое предложение значило бы подвергнуть страну недопустимому риску.

Конечно, нельзя было рассчитывать на верность гитлеровцев своим обязательствам. Но продление мира на какой-то срок, выи­грыш времени были чрезвычайно важны для Советского Союза, принимая во внимание крайне тяжелую обстановку, сложившую­ся летом 1939 г. и на западе и на Дальнем Востоке, в которой война началась бы в самых неблагоприятных для СССР обстоя­тельствах, хуже которых трудно себе даже и представить.

Избавляя СССР от войны в столь неблагоприятной обстановке, Советское правительство выполняло свой долг перед советским народом и Родиной, а также свой интернациональный долг перед международным пролетариатом: оно прибегло к единственному оставшемуся в его распоряжении способу обеспечения безопасно­сти СССР — главного оплота социализма во всем мире.

Англо-французские мюнхенцы и польские пилсудчики допус­тили грубейший просчет. Они недооценили силы Советской стра­ны, а в связи с этим переоценили склонность германских импе­риалистов начать в 1939 г. войну против СССР. Гитлеровцы счи­тали, что воевать против Англии, Франции и Польши легче, чем против СССР. Поэтому-то они и предпочли начать войну именно против них, а не против Советского Союза. Факты показали, что в сравнительной оценке сил западных держав и СССР гитлеровцы в 1939 г. не ошиблись.

История жестоко отплатила английскому и французскому пра­вительствам за то, что они летом 1939 г. пе проявили готовно­сти честно принять руку, протянутую Советским Союзом, и дого­вориться с ним о совместном отпоре агрессору. Это избавило бы Францию от капитуляции в 1940 г. и гитлеровской оккупации, а Англию — от Дюнкерка, воздушных налетов, тяжкой зависимо­сти от США, огромных экономических потерь, подорвавших ее положение как мировой державы. Всю Западную Европу это из­бавило бы от порабощения гитлеровцами, которые в течение рядят лет угнетали европейские пароды.

Советский Союз избежал ловушки, которую хотели ему рас­ставить сторонники мюнхенской политики. Но нельзя сказать, что мюнхенцы не нанесли СССР никакого ущерба: Советское прави­тельство предпочитало коллективную безопасность, в основе кото­рой лежало бы сотрудничество СССР с Англией и Францией про­тив фашистской агрессии, всем другим способам обеспечения без­опасности Советской страны. Такое сотрудничество скорее всего предотвратило бы агрессию и войну либо же в крайнем случае позволило провести ее в наиболее благоприятной стратегической обстановке, заставив Германию воевать сразу на два фронта и
позволив избежать падения Польши и Франции, весьма невыгод­ного для СССР.

Но развитие событий пошло не по пути создания коллектив­ной безопасности. Не пошло опо и по тому пути, на который его хотели направить мюнхенцы,— по пути войны империалисти­ческих государств против страны социализма. Война пачалась внутри капиталистического мира, между двумя антагонистиче­скими группировками империалистических держав.

1   сентября 1939 г. Германия напала на Польшу, а затем в войну вступили Англия и Франция. Другого выхода у них не оставалось! Если бы Англия и Франция остались совсем без­участными, позволив гитлеровцам проглотить вслед за Австрией и Чехословакией еще одну страну, то их положение как великих держав было бы окончательно подорвано и они сами со своими колониями стали бы предметом очередных захватнических притя­заний Гитлера. Война, уже полыхавшая в Азии и Африке, вспых­нула теперь в сердце Европы. В связи с этим перед советской внешней политикой встали новые задачи.

Самая срочная из них заключалась в следующем: необходимо было предотвратить появление германских войск у западных гра­ниц СССР, т. е. их приближение к жизненным центрам нашей Родины. Безопасность СССР лучше всего обеспечивалась наличи­ем независимой Польши, которая отделяла бы СССР от Германии. Понятно, что Советское правительство так сильно стремилось договориться с Англией и Францией о совместной защите Польши. Но Англия и Франция на такое соглашение с СССР ие пошли. Даже теперь, в сентябре 1939 г., будучи вынужденными всту­пить в войну против Германии, они не двинулись из-за «линии Мажино», когда немецкие танки ворвались в Польшу. Буржуаз­но-помещичье польское государство рухнуло под ударами герман­ских армий. Фашистские полчища стали угрожать Западной Ук­раине и Западной Белоруссии. Советское правительство не могло не позаботиться о том, чтобы украинские и белорусские земли, в прошлом захваченные господствующими классами Польши, не попали теперь в руки германских фашистов. Этого требовал долг перед украинским и белорусским народами. Этого требовало вме­сте с тем и попечение о безопасности СССР, об удержании стра­тегических рубежей развертывания германских вооруженпых сил вдали от жизненных центров Советского Союза.

Советское правительство приняло соответствующие меры. 17 сентября 1939 г. Советская Армия выступила в освободитель­ный поход, в результате которого Западная Украина и Западная Белоруссия, в которых украинцы и белорусы составляли подав­ляющее большинство населения, воссоединились с Украинской и Белорусской Советскими Социалистическими Республиками.

Это был освободительный акт, содействовавший вместе с тем и обороне СССР, справедливость которого не могли оспаривать даже представители империалистических кругов Запада. Черчилль при­
знал, что занятие Западной Белоруссии и Западной Украины советскими войсками было «абсолютно необходимо для безопас­ности России против фашистской угрозы». Английский министр иностранных дел Галифакс заявил 26 октября 1939 г. в палате лордов, что «действия Советского правительства придвинули гра­ницу в общем и целом к той границе, которую рекомендовал Версальской конференции лорд Керзон».

Сходные задачи встали перед внешней политикой СССР в Прибалтике. Странам Прибалтики также грозил захват со сторо­ны гитлеровской Германии. Империалистические круги Англии и Франции в свою очередь тоже пытались использовать эти страны в качестве плацдарма против СССР. В условиях, когда война шла у самых рубежей Советского Союза, терпеть такое положе­ние в Прибалтике было немыслимо с точки зрения безопасности пашей Родины.

Народы Прибалтики в свою очередь не желали идти под фа­шистское иго. Спасение от него было только в одном — вернуть­ся в лоно Советского государства, от которого Латвия, Эстония и Литва были насильственно отторгнуты империалистами Антанты в 1919 г. Народы трех прибалтийских республик свергли профа­шистские правительства и потребовали воссоединения с СССР, которое и совершилось в 1940 г. Тогда же в состав Советско­го Союза возвратилась Бессарабия, тоже насильственно оторван­ная от нашей страны в 1918 г. Воссоединение Прибалтики и Бес­сарабии укрепило западные и юго-западные границы СССР.

Было бы ошибкой полагать, что, после того как в начале сентября 1939 г. началась война между Германией, с одной сто­роны, и Англией и Францией — с другой, мюнхенская политика сговора с фашистами прекратилась. Она продолжалась и в усло­виях войны. Теперь усилия правительств Англии, Франции и США были направлены на то, чтобы заключить мир с Германией, конечно без особого ущерба для себя, и развязать войну против СССР. Именно для этого были сосредоточены крупные англо­французские силы на Ближнем и Среднем Востоке, плелись инт­риги по вовлечению Турции и Финляндии в антисоветскую войну (в отношении Финляндии с полным, а Турции — с частичным успехом). Для зондирования возможностей заключения мира с гитлеровцами правительство США направило весной 1940 г. в Берлин, Рим и другие европейские столицы заместителя государ­ственного секретаря Уэллеса. Английские и французские войска подготовлялись для удара по СССР с финляндского плацдарма, и это в то время, когда Англии и Франции не хватало сил на германском фронте. Отправка войск в Финляндию была сорвана только заключением мирного договора между СССР и Финлян­дией. Но и после этого вплоть до лета 1941 г. английское пра­вительство вынашивало антисоветские планы и, как теперь изве­стно, незадолго до нападения Германии на Советский Союз пла­нировало бомбардировку Баку...

Между тем, сделав некоторую паузу после захвата Польши, гитлеровцы с весны 1940 г. принялись захватывать одну страну за другой. Они без особого напряжения захватили Данию, Норве­гию, Голландию, Бельгию, Люксембург. Германская армня быстро разбила наголову французскую и английскую армии. В июне ка­питулировала Франция. Англия осталась воевать в изоляции, с ослабленной армией, вынужденной эвакуироваться с континен­та, побросав оружие.

Фашисты начали захватывать такие страны, откуда опи могли уже непосредственно угрожать СССР. Они поставили своих лю­дей у власти в Румынии и стали фактическими хозяевами стра­ны. Они оккупировали Болгарию, ввели свои войска в Финлян­дию, захватили Югославию, Грецию.

Война разгоралась все жарче, распространялась все шире. Каковы были в таких условиях задачи подлинно миролюбивой советской политики в борьбе против империалистической войны? Советское правительство поставило себе задачей всемерно вос­препятствовать распространению войны и агрессии на повые райо­ны. Это полностью удалось ему сделать в отношении Швеции. Советское правительство в апреле 1940 г. указало гитлеровскому правительству на свою заинтересованность в том, чтобы нейтра­литет Швеции не был нарушен. И гитлеровцы были вынуждены посчитаться с этим предостерегающим указанием. Когда Совет­ское правительство информировало Швецию о своем воздействии на Гитлера, шведское правительство выразило Советскому прави­тельству благодарность.

В дальнейшем Советское правительство указывало гитлеров­цам, что оккупацию Болгарии и других балканских стран, а так­же появление германских войск в Финляндии Советский Союз рассматривает как угрозу своей безопасности. Переговоры, кото­рые велись между СССР и Германией в 1940 г., какие бы формы они ни принимали, имели своей действительной целью предотвра­тить захват Балкан гитлеровской Германией, а заодно выяснить намерения и планы гитлеровцев.

Однако спасти балканские страны от захвата их гитлеровской Германией не удалось. Гитлеровцы на этот раз не вняли совет­ским предостережениям. Еще летом 1940 г. они приняли решение начать войну против СССР.

В чем причина такого изменения их планов? Ведь еще за год до этого они не смели напасть на Советский Союз, считали необходимым отсрочить агрессию против него.

Дело в том, что, захватив почти все буржуазные страны евро­пейского континента, гитлеровская Германия стала располагать огромными материальными ресурсами. Вместе с тем в результате многочисленных легких успехов Гитлер и гитлеровцы потеряли трезвость суждений и вообразили, что смогут одолеть СССР, так же как они одолели государства Западной Европы.

ГЛАВА IV

ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ МИССИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ ПРОТИВ ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ

К моменту нападения на Советский Союз гитлеровская Германия подчинила себе весь остальной континент Европы. Австрия, Че­хословакия, Польша, Дания, Норвегия, Голландия, Люксембург, Бельгия, Франция и ее колонии в Северной Африке, Югославия, Греция были захвачены фашистской Германией. Италия, Болга­рия, Венгрия, Румыния, Финляндия, Испания считались союзни­ками Германии, но фактически они являлись ее вассалами. Не­многие страны, формально сохранявшие нейтралитет, как Швеция и Швейцария, на деле попали в зависимость от Германии, и гит­леровцы в значительной мере распоряжались их богатствами. Япония и Турция активно помогали гитлеровцам сосредоточением войск в районах советской границы, а Турция — и поставками сырья.

Опираясь на мощную военную промышленность, реконструи­рованную по последнему слову техники с помощью щедрых аме~ риканских кредитов, используя готовившиеся десятилетиями вы­сококвалифицированные офицерские кадры, располагая солдата­ми, фанатизнрованными дикой шовинистической расистской пропагандой, применяя в масштабах, невиданных ранее, массиро­ванные удары танковых и моторизованных соединений во взаимо­действии с авиацией, гитлеровские вооруженные силы в две с по­ловиной недели разгромили панскую Польшу. 1 сутки понадоби­лись для того, чтобы оккупировать Данию, около 3 недель — чтобы захватить гористую труднодоступную Норвегию, 5 дней — чтобы занять Голландию, 5 недель — для разгрома Франции и английского экспедиционного корпуса.

Перед германскими танковыми клиньями, сопровождаемыми тучами бомбардировщиков и штурмовиков, не могла устоять ни одна буржуазная армия, хотя никак нельзя было отказать в храб­рости французским, польским, норвежским и многим другим солдатам. Национальное предательство правящих кругов ряда го­сударств Западной Европы помогало гитлеровским танкам делать свое дело. Огромные ресурсы оказались в руках гитлеровцев; кажется, никогда ни один агрессор не располагал столь гигант­скими материальными средствами для войны, захватов и убийств.

Страны, ресурсами которых располагала Германия, производи­ли в 1940 г. приблизительно 45 млн. т стали, добывали 400 млн. т каменного угля — так велики были средства, находившиеся в рас­поряжении Гитлера, когда он напал на Советский Союз.

Ко времени войны Советский Союз располагал мощной инду­стриальной и технической базой для обороны страны. В 1940 г. в Советском Союзе выплавлялось 18,3 млн. т стали и добывалось 166 млн* т каменного угля, т. е. стали в 4,5 раза больше, а угля
в 5,5 раза больше, чем перед первой мировой войной. Благодаря созданию новых промышленных центров на Востоке значительная часть промышленности стала неуязвимой для немецких захват­чиков. Тем не менее производственная мощность советской про­мышленности была намного меньше того, чем располагала гитле­ровская Германия. Необходимо учесть, что Гитлер распоряжался не только производственными мощностями, продовольствием и сырьем захваченных стран, но и людскими ресурсами, широко используя их в качестве принудительной рабочей силы.

После капитуляции Франции на Западе военных действий на суше не происходило. Поэтому гитлеровцы смогли сосредоточить против Советского Союза основную массу своих вооруженных сил — свыше 150 дивизий, оснащенных по последнему слову тех­ники и располагавших мощными бронетанковыми силами. С эти­ми наземными войсками взаимодействовала большая часть гер­манской авиации. Кроме того, в распоряжении гитлеровской Германии имелись войска сателлитов — Финляндии, Румынии, Венгрии, Италии. Вместе с ними на восточном фронте против СССР было сосредоточено около 190 дивизий.

В истории войн не было примера, чтобы для решения какой- либо стратегической задачи сосредоточивались такие колоссаль­ные массы людей и техники.

Экономика Германии и подчиненных ей стран была уже давно милитаризироваиа, армия была отмобилизована и располагала большим опытом современной войны. Советская же промышлен­ность в основном служила мирным целям. Опыт современной войны у Советской Армии был меиыпим, чем у германской.

Коммунистическая партия и Советское правительство предви­дели нападение гитлеровской Германии на нашу страну. В Совет­ском Союзе шла подготовка вооруженных сил и промышленности к надвигавшейся войне. В области внешней политики договор о нейтралитете с Японией, заключенный 13 апреля 1941 г., мало облегчил положение дальневосточных рубежей СССР. Япония про­должала держать в Маньчжурии сильную армию, и это затрудняло использование в войне против фашистской Германии значитель­ной части советских вооруженных сил, находившихся на Дальнем Востоке. Договор о ненападении с Германией позволил выиграть время для повышения обороноспособности страны. Многое в этом смысле было достигнуто, но полностью завершить подготовку к войне до лета 1941 г. не удалось.

Гитлер ожидал — и высказал это в беседе с командующими армиями 5 декабря 1940 г.,— что «русская армия при первом же ударе немецких войск потерпит еще большее поражение, чем армия Франции в 1940 г.» Однако эти надежды немецких захват­чиков рассеялись в течение первых же месяцев войны. Их расче­ты рухнули, несмотря на тактическую внезапность, которой уда­лось достигнуть гитлеровским вооруженным силам при веролом­ном нападении на Советский Союз.

Внезапность нападения вызвала отступление советских армий и позволила немецким войскам занять обширную территорию. Од­нако конечного успеха «блицкрига» внезапность не обеспечила. Сломить сопротивление СССР гитлеровцы не смогли. Гигантская смертоносная машина гитлеровских вооруженных сил, сметавшая на своем пути армии государств Западной Европы, впервые дала осечку на равнинах России и Украины. Социалистическая держа­ва выдержала натиск этой военной машины, перед которым не устояли силы двух великих империалистических держав Запада. Советская Армия сорвала гитлеровский план молниеносной вой­ны. Советский Союз не только выдержал натиск гитлеровских армий, не только остановил их продвижение. Он подверг эти армии, дотоле считавшиеся непобедимыми, сокрушительному раз­грому. Советские Вооруженные Силы своими победами под Моск­вой, Сталинградом, на Курской дуге вписали самые замечатель­ные страницы в историю военного искусства. Поистине всемирно- историческое значение имел тот факт, что гитлеровские армии были разбиты именно социалистической страной.

Победа Советского Союза является проявлением преимуществ социалистического, подлинно народного государства над государ­ством эксплуататоров. Оценивая соотношение экономической и военной мощи гитлеровской коалиции и Советского Союза, нель­зя ограничиваться сравнением голых цифр, характеризующих объем производства и число дивизий или самолетов. Необходимо учитывать огромные преимущества социалистического государ­ственного и общественного строя и превосходство Советской Ар­мии. Социалистический строй с его плановым хозяйством создает условия для несравненпо более продуктивного использования всех материальных средств, чем это возможно при капитализме. Со­циалистический строй обеспечил небывалую сплоченность и мо­рально-политическое единство советского народа, теснейшую дружбу народов, населяющих СССР, непревзойденные боевые ка­чества советских вооруженных сил. Вдохновителем и организато­ром победы была Коммунистическая партия.

В момент, когда Советский Союз подвергся нападению гит­леровской Германии, Ангйия находилась с ней в состоянии вой­ны. США были близки к вступлению в войну и фактически вступили в нее после нападения на них Японии в декабре 1941 г., после чего Германия также объявила США войну. Таким обра­зом, в отличие от изоляции, которая ожидала нашу страну, если бы ей пришлось вступить в войну в 1939 г., теперь, в 1941 г., Советскому Союзу были обеспечены сильные союзники.

Англо-советско-американская коалиция, сложившаяся после вступления СССР в войну, являет пример тесного сотрудниче­ства государств, принадлежащих к различным общественным си­стемам. Антигитлеровская коалиция подтверждает правильность постоянной руководящей идеи советской внешней политики о воз­можности такого сотрудничества — при наличии, конечно, обоюд­
ного стремления к нему. С образованием антигитлеровской коали­ции нашла свое осуществление идея совместного отпора агрессо­ру, за которую Советское правительство боролось в предвоенные годы. Сразу же после нападения Германии правительства Англии и США заявили о том, что они окажут Советскому Союзу по­мощь в войне. 12 июля 1941 г. между советским и английским правительствами было заключено соглашение о совместных дей­ствиях в войне против Германии. Позже, 26 мая 1942 г., между СССР и Англией был подписан договор о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудни­честве и взаимной помощи после войны. Помимо обязательства оказывать друг другу военную и другую помощь в войне, договор предусматривал принятие обоими государствами после войны сов­местных мер к тому, чтобы сделать невозможным повторение аг­рессии и парушение мира Германией или любым государством, связанным с ней в актах агрессии в Европе. Оба государства обязывались также после восстановления мира работать совме­стно, в тесном сотрудничестве, в целях организации безопасности и экономического процветания Европы. Они согласились оказы­вать друг другу экономическую помощь и взаимно обязались не заключать никаких пактов, направленных против своего союзни­ка. Договор между СССР и Англией мог бы стать после войны основой прочного мира в Европе. Нетрудно себе представить, ка­кое серьезное значение для укрепления мира имело бы тесное англо-советское сотрудничество, предусмотренное договором, если бы после войны английское правительство, следуя за США, не приступило, в нарушение договора и вопреки собственным нацио­нальным интересам, к вооружению Западной Германии и восста­новлению германского милитаризма. Во время войны на англо-со- ветский договор не без основания возлагались большие надежды в смысле упрочения мира после победы над гитлеризмом.

США не заключили с СССР союзного договора. Они ограни­чились соглашением «О принципах, применимых к взаимной по­мощи в ведении войны против агрессии», которое в основном было посвящено регулированию порядка американских военных поставок. Хотя это советско-американское соглашение по своему содержанию было много уже советско-английского союзного до­говора, однако оно также свидетельствовало о тесном сотрудни­честве между СССР и его союзниками и подтверждало возмож­ность сотрудничества между государствами с различным обще­ственным строем. Тогда возможность такого сотрудничества признавали главы правительств как США, так и Англии. «Наше намерение,— писал Черчилль И. В. Сталину 22 ноября 1941 г.,— состоит в том, чтобы вести войну в союзе и в постоянной кон­сультации с Вами... Когда война будет выиграна, в чем я уверен, мы ожидаем, что Советская Россия, Великобритания и США встретятся за столом конференции победы как три главных уча­стника и как те> чьими действиями будет уничтожен нацизм.

Естественно, первая задача будет состоять в том, чтобы поме­шать Германии и в особенности Пруссии напасть на нас в тре­тий раз. Тот факт, что Россия является коммунистическим госу­дарством и что Британия и США не являются такими государ­ствами и не намерены ими быть, не является каким-либо препятствием для составления нами хорошего плана обеспечения нашей взаимной безопасности и наших законных интересов».

Война советского парода против гитлеровских захватчиков была справедливой, освободительной войной. Она велась за неза­висимость Советской страны, за свободу народов СССР. Она ве­лась за освобождение народов Европы от гитлеровского ига, ко­торое означало ограбление, голод, произвол и насилия, попрание национальной культуры и оскорбление национального достоин­ства, варварские жестокости, сознательное истребление миллионов и миллионов людей. По существу война против гитлеризма была войной за спасение цивилизации от фашистского варварства. Ведя Великую Отечественную войну против гитлеровской Герма­нии, советский народ осуществлял миссию всемирно-историческо- го значения — освобождение человечества от фашистской чумы. Советский Союз вел войну против гитлеризма не один. Вместе с ним боролось немало свободолюбивых народов. Против гитле­ровской Германии воевали также великие империалистические державы — США и Англия. Но именно Советский Союз внес ре­шающий вклад в дело победы над гитлеризмом. Не кто иной, как Черчилль, подтверждает этот факт. «Красная Армия,— писал он И. В. Сталину в феврале 1945 г.,— празднует свою двадцать седьмую годовщину с триумфом, который вызвал безграничное восхищение ее союзников и который решил участь германского милитаризма».

Военные действия на советско-германском фронте определили исход второй мировой войны. Этот фронт был основным фронтом войны. Его решающее значение подтверждается тем, что в тече­ние всей войны на советском фронте были сосредоточены основ­ные наземные и воздушные силы гитлеровской Германии. В тече­ние большего периода советско-германской войны, а именно до 1944 г., т. е. до высадки союзников во Франции, германские на­земные силы действовали против США и Англии лишь в Север­ной Африке, а затем, с 1943 г., в Италии. В 1941—1942 гг., когда положение СССР было наиболее трудным, в Северной Аф­рике было занято лишь около десятка немецких и итальянских дивизий. В воздухе Германия на Западе в основном ограничива­лась обороной. По данпым, приведенным И. В. Сталиным в до­кладе 6 ноября 1942 г., на советско-германском фронте действо­вало в это время 240 дивизий противника, в том числе 179 немец­ких, из 256 дивизий, которыми в общей сложности располагала германская армия. Не исключено, что указанные цифры для со­ветского фронта даже несколько ниже действительных, так как некоторые германские соединения оставались нам неизвестными.

«...Никакая другая страна и никакая другая армия,— указыва­лось в докладе,— не могла бы выдержать подобный натиск озве­релых банд немецко-фашистских разбойников и их союзников» ²². Ко второй половине 1943 г. против СССР действовало 257 диви­зий, причем во Франции и в Италии в это время находилось только 75.

Когда после бесконечных проволочек в 1944 г. был, наконец, открыт второй фронт во Франции, Германия ужб была фактиче­ски разбита советскими войсками на восточном фронте. Резуль­таты действий Советской Армии всего убедительнее можно оха­рактеризовать словами немецких компетентных авторов. Вот что писал известный генерал Гудериан о результатах Курской битвы: «Инициатива на Восточном фронте окончательно перешла к про­тивнику. С этого времени немецкая армия постоянно отступала». Уже в 1943 г., после сражения на Курской дуге, германская армия потеряла способность вести против советских войск успеш­ные наступательные операции. Черчилль тоже признавал, что «участь германского милитаризма» была решена Советской Ар­мией.

Советская Армия не только разбила врага. Именно она про­торила пути для высадки союзников во Франции. «Интенсивные, поглощающие людей и технику бои на Востоке отрицательно влияли на оснащение Западного фронта для отражения вторже­ния союзников,— говорил Гудериан.— В то время как русские продолжали наносить свои удары и летом 1944 г. совершили огромный прорыв на фронте группы армий «Центр», союзники весьма удачно осуществили высадку своих войск на Западе и провелп ряд операций в Италии, а партизаны на Балканах усили­ли свою борьбу».

В ожидании высадки англо-американских войск во Франции германское командование могло туда выделить всего только 59 ди­визий и совершенно недостаточные воздушные силы. Все основ­ные германские военные силы были скованы советскими войсками.

Пропаганда американских империалистов и их прислужников пытается умалить роль Советского Союза в разгроме фашизма во второй мировой войне, принизить значение жертв, принесен­ных советским народом во имя освобождения человечества от фашистских извергов. В качестве главного аргумента при этом обычно ссылаются на поставки вооружения и различных других предметов из США по ленд-лизу, без чего якобы Советскому Союзу невозможно было одержать победу над гитлеровцами. Что­бы понять всю несостоятельность подобных заявлений, достаточ­но сравнить объем отечественного производства вооружения с его поставками из США и Англии. Наиболее показательным являет­ся, безусловно, обеспечение Советской Армии самолетами и тан­ками. И вот за все время войны по отчету Трумэна из США в

СССР было отправлено 14 450 самолетов и около 7 тыс. танков. Из Англии с начала войны и но 30 апреля 1944 г. было отправ­лено 3384 самолета, 4292 танка. 1188 танков были доставлены за тот же период времени из Канады. Между тем советская промышленность в течение 3 последних лет Великой Отечествен­ной войны выпускала более 30 тыс. танков и самоходов и до 40 тыс. самолетов ежегодно. Все поставки промышленных това­ров со стороны союзников за весь период войны составили толь­ко 4% советской отечественной промышленной продукции.

Это было немного. К тому же поставки часто отправлялись о проволочками, запаздывали, н нередко как раз в нужный мо­мент ожидаемого вооружения не оказывалось. Конечно, амери­канские и английские Поставки несколько облегчили Советскому Союзу ведение войны. Но никакого решающего значения для хода войны они не имели, да и не могли иметь.

Победы Советской Армии не только облегчили действия анг­личан и американцев в Северной Африке и создали возможность для открытия ими второго фронта во Франции, но и оживили у европейских народов надежду на скорое освобождение от фа­шистского ига и вдохновили их на усиление освободительной борьбы. Действия советских армий сковывали большую часть сил врага п тем улучшали условия для организации сопротивления фашистским захватчикам в оккупированных гитлеровцами стра­нах. Под влиянием успехов Советской Армии сопротивление за­хватчикам повсеместно усилилось. Советский Союз оказывал все­возможное содействие партизанскому движению в Югославии, в Польше, во Франции, в Италии и в ряде других стран.

Значение освободительной миссии Советского Союза выявится особенно ярко, если сравнить политику СССР по отношению к движению сопротивления народов фашистским захватчикам с по­литикой США и Англии.

Западные державы усиленно поддерживали во время войны разного рода реакционные эмигрантские правительства. Так, в противовес югославским партизанам, руководимым Иосипом Броз Тито, они долгое время поддерживали правительство юго­славского короля Петра и его агентуру в Югославии, возглав­лявшуюся Михайловичем. При этом в течение 1941 — 1943 гг. английское и американское правительства добивались от прави­тельства СССР, чтобы оно действовало заодно с ними в этом вопросе и побудило т. Тито и партизан подчиниться руководству Михайловича. Советское правительство, конечно, отказалось от этого. Центральный орган югославских коммунистов газета «Бор- ба» непосредственно после войны, в июне 1945 г., следующим образом оценивала роль СССР в борьбе югославского народа за свою свободу: «Все наши народы и каждый человек в отдель­ности отдают себе отчет в том, что без драгоценной помощи Советского Союза, без той роли, которую Советский Союз сыграл в этой войне вообще и по отношению к нам в частности, мы
не могли бы создать свободной Федеративной Народной Респуб­лики Югославии и единства ее народов. Мы бы не только не могли создать ее без помощи Советского Союза, но мы не могли бы ее и сохранить».

Ведущая роль Советского Союза в освободительной борьбе про­тив фашистских захватчиков привела повсеместно к огромному росту влияния и престижа СССР.

Поскольку Советский Союз принял на себя основную тяжесть освободительной войиы против фашизма, то ускорить победу над Германией и приблизить окончание страшного кровопролития можно было в первую очередь посредством облегчения того бре­мени, которое нес советский народ. Самым действенным сред­ством было бы скорейшее открытие второго фронта во Франции силами США и Англии. Если бы это было сделано своевремен­но, вклад двух западных держав в дело освобождения человече­ства от фашизма был бы, действительно, немалым.

Вопрос об открытии второго фронта был поставлен Советским правительством перед английским в первые же дни войны. Одна­ко премьер-министр Англии Черчилль ответил, что Англия не располагает-де для этого необходимыми военными силами и тон­нажем для перевозки войск.

На самом деле для скорого открытия второго фронта против гитлеровской Германии у наших союзников имелись все возмож­ности. Не говоря уже о США, одна только Англия, по свиде­тельству самого Черчилля, уже в 1942 г. располагала 99 дивизия­ми, из которых 45 находились на Британских островах. После начала советско-германской войны вторжения немецких войск в Англию больше не приходилось опасаться, и, следовательно, эти крупные английские силы были по существу совершенно свобод­ными. При этом осуществление десантной операции союзников во Франции в огромной мере облегчалось тем, что переброска подкреплений с советско-германского фронта была для гитлеров­цев исключена благодаря действиям советских войск.

Взгляды правящих кругов США на открытие второго фронта очень часто искажались в литературе. Эти круги изображались чуть ли не поборниками скорейшего открытия второго фронта. На самом деле такое мнение неправильно. Президент Рузвельт в 1941 —1942 гг. считал, что открытие второго фронта может понадобиться Соединенным Штатам в двух случаях: либо «с целью использовать неожиданный крах Германии», либо же для того, «чтобы предотвратить крушение русского сопротивления». Иными словами, Рузвельт опасался двух моментов: во-первых, того, что в случае краха Германии Советский Союз окажется единствен­ным фактическим победителем и тем самым его влияние и авто­ритет возрастут еще более, а во-вторых, что Германия в случае поражения СССР чрезмерно усилится и в дальнейшем всей своей мощью обрушится на западные державы. Обсуждая такие возмож­ности в переговорах с английскими руководящими кругами, Руз­
вельт указывал, что союзники располагают всеми средствами, не­обходимыми для незамедлительного открытия второго фронта, имея впрочем в виду использовать на нем преимущественно анг­лийские, а не американские войска. Английское правительство, однако, полагало, что второй фронт в скором времени открывать не следует, и в конце концов Рузвельт согласился с точкой зре­ния Черчилля, поскольку в первые годы войны не наступила ни одна из тех двух возможностей, о которых думал Рузвельт, планируя второй фронт.

В тяжелой обстановке, в которой находилась наша страна, при наличии союзнических отношений с Англией и совместной с США борьбы против фашистов, советские люди, естественно, надеялись, что свободные силы союзников будут использованы для отвлечения некоторого числа гитлеровских дивизий из Совет­ского Союза на Запад. Весь советский народ ожидал, что Англия и США в возможно короткие сроки высадят свои войска в За­падной Европе и тем самым облегчат нашей стране борьбу про­тив общего врага.

Под влиянием демократического общественного мнения прави­тельства США и Англии были вынуждены договориться с СССР относительно «неотложных задач создания второго фронта в Ев­ропе в 1942 г.» Об этом было объявлено в англо-советском и англо-американском коммюнике, опубликованных 12 июня 1942 г.

Но это обещание союзниками не было выполнено: в течение

1942  г. второй фронт открыт не был, хотя положение Советского Союза в период летнего наступления гитлеровцев на юге было весьма трудным.

Советское правительство продолжало борьбу за открытие вто­рого фронта в Западной Европе. Это была борьба за укрепле­ние антигитлеровской коалиции, за ускорение победы, за всемер­ное приближение даты освобождения народов от гитлеровского владычества.

Но второй фронт не был открыт союзниками даже и в 1943 г. вопреки самым официальным и безоговорочным обязательствам, принятым правительствами США и Англии перед Советским Сою­зом. В меморандуме английского правительства от 10 июня 1942 г. говорилось: «... Мы концентрируем наши максимальные усилия на организации и подготовке вторжения на континент Европы английских и американских войск в большом масштабе в 1943 г. Мы не устанавливаем никаких пределов для размеров и целей этой кампании, которая вначале будет выполнена английскими и американскими войсками в количестве свыше 1 млн. человек при соответствующей авиационной поддержке». Это обязательство было подтверждено также и США в совместном послании пре­зидента США и премьер-министра Великобритании Председате­лю Совета Народных Комиссаров СССР от 26 января 1943 г. В этом письме было с полной определенностью дано обязатель­ство произвести высадку крупных сил во Франции в августе
или сентябре 1943 г. Это ясное и совершенно официальное обя­зательство, как юридически, так и морально связывавшее прави­тельства США и Англии, было ими нарушено. Такое попрание союзнических обязательств означало затягивание войны и срыва­ло усилия Советского правительства, направленные на скорей­шую победу и установление мира.

В связи с нарушением правительствами США и Англии их обязательств об открытии второго фронта в 1943 г. Советское правительство И июня 1943 г. сделало союзникам следующее сообщение, изложенное в письме Председателя Совета Министров СССР на имя президента США и английского премьер-министра: «...Открытие второго фронта в Западной Европе, уже отложенное с 1942 года на 1943 год, вновь откладывается, на этот раз на весну 1944 года.

Это Ваше решение создает исключительные трудности для Советского Союза, уже два года ведущего войну с главными си­лами Германии и ее сателлитов с крайним напряжением всех своих сил, и предоставляет Советскую Армию, сражающуюся не только за свою страну, но и за своих союзников, своим соб­ственным силам, почти в единоборстве с еще очень сильным и опасным врагом.

Нужно ли говорить о том, какое тяжелое и отрицательное впечатление в Советском Союзе — в народе и армии — произве­дет это новое откладывание второго фронта п оставление нашей армии, принесшей столько жертв, без ожидавшейся серьезной поддержки со стороны англо-американских армий». Дело шло, как писал несколько позже И. В. Сталин английскому премьеру, о сохранении доверия Советского правительства к союзникам, подвергавшегося тяжелым испытаниям. «Нельзя забывать того, указывалось далее,— что речь идет о сохранении миллионов жиз­ней в оккупированных районах Западной Европы и России и о сокращении колоссальных жертв советских армий, в сравнении с которыми жертвы англо-американских войск составляют неболь­шую величину».

В этих постоянных оттяжках открытия второго фронта прояв­лялось стремление правительств США и Англии экономить соб­ственные силы и в то же время возможно серьезнее ослаблять своего союзника — СССР, с тем чтобы советский народ потерял побольше крови и вследствие этого после войны оказался в за­висимости от США и Англии. Эта политика была выражена пуб­лично Г. Трумэном — тогда сенатором, а затем, в конце войны, преемником Рузвельта на посту президента США. «Если мы уви­дим, что выигрывает Германия,— говорил Трумэн,— то нам следу­ет помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам сле­дует помогать Германии и, таким образом, пусть они убивают как можно больше». Сходные высказывания делались некоторыми представителями английских правящих кругов. Само собой разу­меется, что постоянные оттяжки открытия второго фронта и заяв­
ления, подобные только что цитированному,* глубоко запали в душу советского народа.

На конференции глав трех правительств в Тегеране (28 нояб­ря — 1 декабря 1943 г.) США и Англия дали еще одно обяза­тельство об открытии второго фронта. На этот раз его организа­ция переносилась на май 1944 г., что и было, наконец, выпол­нено — с опозданием еще на месяц.

Открытие второго фронта было оттянуто до такого момента, когда поражение гитлеровской Германии уже и без того было обеспечено благодаря победам Советской Армии. В 1944 г. пра­вящие круги США и Англии заботились уже не о том, чтобы облегчить положение Советского Союза, который теперь в таком облегчении как раз переставал нуждаться, а о том, чтобы успеть занять своими войсками и подчинить своему влиянию возможно более обширные территории Европы раньше, чем наступит неми­нуемый крах гитлеризма.

Проволочки правительств США и Англии с открытием вто­рого фронта во Франции стоили нашему народу огромных жертв. Тот факт, что в течение трех лет наш народ сражался против фашистских полчищ при отсутствии второго фронта, является луч­шим доказательством того, что именно Советский Союз, перело­мив хребет фашистскому чудовищу, сыграл основную и наиболее трудную роль в освобождении Европы от немецких захватчиков. Героическая борьба советских людей на фронтах Великой Отече­ственной войны принесла освобождение не только нашей родной земле. Советский народ освободил народы Европы, а с пей и все человечество от фашистского варварства.

Вопрос о втором фронте был предметом самого крупного раз­ногласия внутри антигитлеровской коалиции.

Были, конечпо, и другие разногласия между союзниками. Од­нако, за исключением вопроса о втором фронте, все они преодо­левались посредством переговоров, в ходе которых изыскивались взаимно приемлемые решепия. Так, например, были приняты со­вместные решения по вопросу об отношении к Австрии, были согласованы условия перемирия с Италией и другими союзника­ми гитлеровской Германии и многие другие крупные политиче­ские вопросы.

В связи с участием французских войск в общей борьбе и с освобождением французской территории предстояло возвращение Франции в число великих держав. Это был один из тех момен­тов, когда не обошлось без разногласий между союзниками. Со­ветское правительство еще в июне 1943 г. намеревалось признать Французский комитет национального освобождения, обосновав­шийся к этому времени во французских владениях в Северной Африке. Комитет объединял те французские силы, которые не признали капитуляции Франции и боролись за общее дело в ря­дах союзников. Однако намерение СССР признать ФКНО встрети­ло возражение со стороны Англии. Черчилль писал И. В. Сталину,
что он «с тревогой узнал» о том, что Советское правительство предполагает признать Французский комитет национального осво­бождения. «Невероятно,— продолжал он,— чтобы Британское Правительство и тем более Правительство Соединенных Штатов признали этот Комитет в скором времени...»

Политика правительств Англии и США в это время заключа­лась в том, чтобы обеспечить себе возможно больше позиций во французских колониях. Советский Союз, выполняя свою осво­бодительную миссию и в соответствии с общими принципами своей политики, стремился к иным целям — к тому, чтобы все­мерно облегчить французскому народу восстановление своего го­сударства. Воссоздание Франции как великой державы отвечало государственным интересам СССР, ибо национальные интересы Франции также требовали предотвращения в будущем возмож­ности новой агрессии со стороны германского милитаризма. У СССР и Франции были общие интересы по поддержанию мира в Европе. 26 августа 1943 г. Советское правительство первым признало ФКНО в качестве представителя государственных инте­ресов Французской республики. 10 декабря 1944 г. Советское правительство заключило со сформировавшимся к этому времени французским правительством договор о союзе и взаимопомощи. Этот договор, опиравшийся на общие интересы и традиционные симпатии и дружбу двух народов, мог стать важнейшей опорой прочного мира в Европе — при условии, конечно, точного соблю­дения его обеими сторонами.

В 1943—1944 гг. наступил развал гитлеровской коалиции: в 1943 г. капитулировала Италия, в 1944 г.— Румыния, Болга­рия, Финляндия, наконец, в начале 1945 г.— Венгрия.

Заключая соглашения о перемирии с союзниками гитлеров­ской Германии, Советский Союз содействовал их освобождению от гитлеровского господства, скорейшему достижению победы над Германией, освобождению Европы и установлению прочного мира. Борясь за эти цели, СССР сталкивался в странах, являвшихся союзниками гитлеровской Германии, с ожесточенным сопротивле­нием реакционных элементов. В союзных с Германией странах имелись охотники затягивать проигранную войну. Так, например, один из реакционных лидеров финской социал-демократии Таннер, впоследствии осужденный в Финляндии как военный преступник, призывал финский народ продолжать войну на стороне гитлеров­ской Германии до тех пор, пока не произойдет столкновение между СССР и англосаксами! На свое счастье, финский народ не последовал советам этого озлобленного и ограниченного реакцио­нера. В Финляндии, так же как и в других союзных с Герма­нией странах, взяли верх более благоразумные и реально мыс­лящие круги. Бывший финляндский премьер-министр Мауно Пеккала в 1947 г. следующим образом оценивал результаты раз­рыва с гитлеровцами и примирения с СССР: «Каждый честный финн должен признать, что мы достигли того, что многие, и в
особенности поджигатели войны, считали невозможным при за­ключении перемирия. В кругу «непримиримых» считали аксиомой, что победитель не будет довольствоваться меньшим, чем захватом всей Фипляндпи и безусловным уничтожением ее независимости... Однако предсказания этих клеветников не осуществились». Эти слова авторитетного финляндского политического деятеля рисуют истинную роль Советского Союза в отношении бывших союзников Германии. СССР выступил как их освободитель от фашизма и реакции и охранитель их независимости.

Закончив освобождение родной земли, Советская Армия во второй половине 1944 г. и в начале 1945 г. изгнала фашистских захватчиков из Румынии, Болгарии, Польши, Чехословакии, Вен­грии, Австрии, Северной Норвегии. Успехи советских войск пред­решили освобождение от оккупантов всей Европы.

Как только страны, освобожденные советскими войсками, пе­реставали быть зоной непосредственных военных действий, все руководство делами граждапского управлепия передавалось совет­ским командованием в руки местных национальных властей. Это делалось в соответствии с постоянным принципом внешней поли­тики СССР — невмешательства во внутренние дела других госу­дарств. Тем самым Советский Союз создавал важные предпосыл­ки для прочного мира.

Правящие капиталистические круги США и Англии, наблюдая победы и могущество Советского Союза, стали искать новые пути к тому, чтобы ослабить СССР. Ради достижения этой цели они не брезговали никакими средствами. Одним из свидетельств этого является заявление Черчилля в Вудфорде 23 ноября 1954 г. Из этого заявления следует, что перед окончанием войны Чер­чилль пришел к выводу о необходимости союза с Германией против СССР. Он направил командующему английскими войсками в Европе Монтгомери телеграмму, предписывая ему тщательно собирать и сохранять трофейное германское оружие, чтобы в слу­чае надобности вновь вооружить им германских солдат и исполь­зовать их против Советского Союза.

Преодолев сопротивление гитлеровцев, доблестные войска Со­ветской Армии 2 мая 1945 г. овладели столицей врага — Берли­ном. 8 мая представители гитлеровского верховного командова- пия подписали акт безоговорочной капитуляции Германии.

Советский Союз и его вооруженные силы, сыграв решающую роль в освобождении Европы и в спасении мировой цивилизации, внесли тем самым величайший вклад и в обеспечение всеобщего мира. В самом деле, с разгромом гитлеровской Германии, а еще через 3 месяца и Японии были сокрушены те агрессоры, кото­рые нарушили мир во всем мире. При этом вторая мировая война закончилась в таких условиях, когда все великие державы- победительницы являлись союзниками и, несмотря на имевшиеся между ними противоречия и разногласия, на деле тесно сотрудни­чали друг с другом в важных политических вопросах — в важ­
нейших из тех, которые стояли тогда, в 1945 г., на повестке дня. Все это создавало, казалось бы, возможности действительно обеспечить прочный мир.

Советский Союз именно эту цель себе и ставил. Его цели в войне сводились к тому, чтобы освободить от фашистского гнета народы Европы и оказать им содействие в том, чтобы они вновь стали свободными и независимыми, предоставив им полное право самим решать вопрос о их государственном устройстве. Вместе с тем Советский Союз желал установить в Европе такой порядок, который полностью исключил бы возможность новой агрессии со стороны Германии и обеспечил длительное экономическое, поли­тическое и культурное сотрудничество народов Европы, основан­ное на взаимном доверии и взаимной помощи, в целях восстанов­ления разрушенного гитлеровцами хозяйства и культуры. Этих целей Советский Союз желал добиться совместно со своими союз­никами — Англией, США и Францией. В таком сотрудничестве Советский Союз усматривал лучшее средство укрепить мир в Европе }1 во всем мире. Эти цели были обнародованы в докладе Председателя Совета Министров СССР, посвященном 26-й годов­щине Октябрьской революции. Благодаря усилиям Советского правительства эти цели нашли свое отражение в совместных ре­шениях трех руководящих держав антигитлеровской коалиции — СССР, США и Англии,— принятых во время войны. На конфе­ренции трех министров иностранных дел в Москве в октябре

1943   г. было установлено, что три правительства единодушны в том, чтобы продолжить тесное сотрудничество, установленное во время войны, также и в послевоенный период. Была принята декларация четырех государств (включая Китай) по вопросу о всеобщей безопасности, в которой намечались совместные дей­ствия для организации и поддержания мира и безопасности после войны. В этой декларации была признана необходимость созда­ния международной организации по поддержанию мира и безо­пасности, которая в дальнейшем и была основана под именем Организации Объединенных Наций. В декларации указывалось на необходимость сотрудничества в целях достижения всеобщего со­глашения о разоружении.

Были приняты также декларации об Италии и Австрии. В них намечалась совместная согласованная политика в отношении этих стран. В первой из этих деклараций было установлено, что фа­шизм должен быть полностью уничтожен и что итальянскому народу должна быть предоставлена полная возможность «устано­вить правительственные и другие учреждения, основанные на принципах демократии». Был намечен ряд практических меро­приятий для осуществления этих целей. Во второй декларации, посвящепной Австрии, присоединение Австрии к Германии, на­вязанное ей в 1938 г., объявлялось недействительным и провоз­глашалось, что три державы желают видеть восстановленной сво­бодную и независимую Австрию.

На конференции глав трех правительств в Тегеране (28 нояб­ря — 1 декабря 1943 г.) США и Англия, кроме обязательства об открытии второго фронта, вместе с СССР подтверждали ре­шимость трех держав «работать совместно как во время войны, так и в последующее мирное время».

На новой конференции глав правительств СССР, США и Анг­лии в Ялте в феврале 1945 г., когда поражение гитлеровской Германии стало уже близким, были обсуждены проблемы уста­новления после войны прочного мира. Представители трех держав договорились об общей политике в вопросе о безоговорочной ка­питуляции нацистской Германии. Было решено, что вооруженные силы трех держав будут оккупировать в Германии особые зоны. Предусматривалось, что в дальнейшем, если Франция пожелает, ей будет выделепа четвертая зопа. Было также зафиксировано, что контроль пад Германией будет осуществляться через Цен­тральную контрольную комиссию (впоследствии ее назвали Кон­трольным советом), состоящую из главнокомандующих трех дер­жав. Позже в состав Контрольного совета была включена и Франция. «Непреклонной целью» союзников было объявлено «уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантии в том, что Германия никогда больше не будет в состоя­нии нарушить мир всего мира». Было решено разоружить и рас­пустить все германские вооруженные силы, навсегда уничтожить германский генеральный штаб, ликвидировать или взять под кон­троль всю германскую промышленность, которая могла бы быть использована для военного производства, подвергнуть военных преступников справедливому наказанию, стереть с лица земли нацистскую партию, нацистские законы, организации, учрежде­ния. Было установлено, что Германия должна уплатить репара­ции ввиду огромного ущерба, который она причинила другим странам. Были согласованы важнейшие вопросы создания ООН, а именно, установлен принцип единогласия пяти постоянных чле­нов Совета Безопасности — СССР, США, Англии, Франции и Ки­тая. Этот принцип мог бы стать надежной основой для поддер­жания мира, предусматривая необходимость достижения взаимно­го согласия великих держав в важнейших политических вопросах. На Ялтинской конференции было согласовано, что через 2—3 месяца после капитуляции Германии СССР вступит в войну против Японии. При этом была достигнута договоренность, что Советскому Союзу будет возвращена захваченная Японией рус­ская земля — Южный Сахалин, переданы Курильские острова, также искони принадлежавшие России. Были решены и некото­рые другие вопросы.

В Ялтинских решениях справедливо подчеркивалось значение сотрудничества трех стран для установления прочного и длитель­ного мира.

После нападения гитлеровской Германии на СССР японские милитаристы готовились напасть на нашу страну, но выжидали
дальнейших успехов немецких фашистов. Лишь поворот событий на советско-германском фронте в пользу СССР побудил японских правителей воздержаться от агрессии против Советской страны. Но в течение всей войны Япония держала в Маньчжурии свои лучшие сухопутные силы — Квантунскую армию, создавая угрозу безопасности СССР на Дальнем Востоке и тем помогая Германии. Японские милитаристы в течение советско-германской войны про­воцировали инциденты на советско-маньчжурской границе, нару­шали свободу судоходства на Дальнем Востоке, вымогали у СССР разные уступки. Уже из одних этих фактов ясно, что Япония вела в отношении Советского Союза весьма недружественную по­литику, грубо нарушая советско-японский договор о нейтралитете от 13 апреля 1941 г., первая статья которого обязывала обе сто­роны «поддерживать мирные и дружественные отношения». Кро­ме того, Япония воевала с союзниками СССР. Ввиду всего этого Советское правительство денонсировало советско-японский до­говор о нейтралитете в полном согласии с предусмотренным в нем порядком денонсации. СССР точно выполнил свои обязатель­ства перед союзниками, принятые на конференции в Ялте,— 9 ав­густа 1945 г. он объявил Японии войну.

В результате мощного стремительного удара советских войск Квантунская армия была разгромлена в Маньчжурии. Это сделало для Японии сопротивление безнадежным и ускорило ее капиту­ляцию.

Итак, 8 мая 1945 г. капитулировала Германия, а 2 сентяб­ря — Япония. «Победоносный исход Великой Отечественной вой­ны означал полное крушение второго военного нашествия импе­риалистов на нашу Родину; он оказал глубокое влияние на дальнейший ход исторического развития; по своим последствиям эта победа не пмеет себе равных во всех освободительных войнах прошлого» ^[16].

Роль Советского Союза в войне и в освобождении народов, по­рабощенных Гитлером, была столь велика, его жертвы так значи­тельны, его военная и политическая мощь столь внушительна, что он сумел обеспечить принятие на совещаниях союзников, происходивших во время войны, постановлений, которые могли обеспечить всеобщий мир и безопасность — при том, конечно, ус­ловии, если бы эти постановления были точно выполнены всеми их участниками.

ГЛАВА V

БОРЬБА СССР ЗА МИР ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ (1946—1952 гг.)

Победа над фашистскими агрессорами во второй мировой войне создала возможности для обеспечения прочного мира. Интересы Советского Союза требовали всемерного использования этих воз­можностей, всемерного укрепления мира, добытого ценой крови его верных сынов. Мир был необходим для восстановления раз­рушенного четырехлетней войной народного хозяйства, для возоб­новления строительства коммунизма. Виешняя политика СССР после окончания войны была направлена на то, чтобы завоеван­ный в кровопролитной битве с фашистскими захватчиками мир сделать как можно более прочным.

Борьбу за мир после окончания второй мировой войны Совет­скому Союзу пришлось вести в условиях, коренным образом от личавшихся от тех, которые существовали накануне войны.

Наиболее агрессивные империалистические державы — Герма* ния, Италия и Япония — потерпели поражение. Реакционные им­периалистические элементы не только в странах гитлеровской ко алиции, но и во всем мире усматривали в этих державах и особенно в Германии, главную антисоветскую силу. До войны на Германию возлагали свои надежды в борьбе против СССР и против сил социализма во всем мире мюнхенцы, во время вой­ны — их прямые продолжатели, реакционные англо-американские политики, выступавшие за оттяжку открытия второго фронта ра­ди ослабления Советского Союза посредством затягивания войны. Теперь эта главная ударная антисоветская сила была разгромлена.

Влияние Советского Союза, напротив, чрезвычайно возросло. И не только потому, что он обладал огромной военной и полити­ческой силой, сокрушившей гитлеровскую Германию. Не только потому, что эта мощь социалистической державы, которую до по­беды над Германией многие в капиталистическом мире отрицали или преуменьшали, теперь для всех проявилась с полной очевид­ностью во всем своем величии. Влияние и авторитет СССР воз­росли также и потому, что народы справедливо увидели в Совет­ском Союзе избавителя от ужасов фашистского рабства, спасителя их свободы и мировой цивилизации. Освободив народы Европы и предоставив им самим определить свою судьбу, Советский Союз действовал в духе подлинного интернационализма.

В мировом общественном мнении не могло не оставить глубо­кого следа также и то, что социалистическая страна сыграла ре­шающую роль в сокрушении фашистских агрессоров, с которыми не могли справиться Англия и Франция.

Благодаря преимуществу своего общественного строя СССР вышел из войны не только не ослабевшим, но, напротив, значи­тельно окрепшим. Он усилился, невзирая на тяжесть войны, на
понесенные потери и на причиненные войной колоссальные раз­рушения. И наоборот, решительно все буржуазные страны Евро­пы, оказавшиеся жертвой гитлеровской агрессии, вышли из вой­ны ослабленными, несмотря иа то, что они испытали меньшие разрушения и потеряли несравненно меньше людей, нежели Со­ветский Союз.

В послевоепные годы быстрое восстановление причиненных войной разрушений, дальнейший подъем народного хозяйства СССР, успехи в строительстве коммунизма и неизменно миролю­бивая внешняя политика Советского государства способствовали дальнейшему росту могущества Советского Союза, еще большему увеличению его авторитета у народов и его значения в междуна­родной политике. А вместе с тем росло и влияние социалисти­ческих идей, распространялось повсеместно сознание превосход­ства социалистического строя над капиталистическим. Успехи Со­ветского государства имели величайшее значение для успехов со­циализма во всем мире.

Но разгромом фашистских держав и ростом влияния СССР не исчерпываются те глубокие изменения в современном общест­ве, которые принесла победа над фашизмом во второй мировой войне. Окончание войны сопровождалось новым, вторым после 1917 г., прорывом империалистической системы и отпадением от капитализма целого ряда стран. В этих странах утвердился на­родно-демократический строй, и они вступили на путь строитель­ства социализма.

Империалистическая пропаганда пытается изобразить эти ве­ликие события как результат «вмешательства Москвы». Но это пустой пропагандистский вымысел. В странах Центральной и Юго-Восточной Европы, в Китае и в некоторых других странах Азии произошли события всемирно-исторического значения, ко- ренным образом изменившие лицо значительной части нашей пла­неты и судьбы гигантских человеческих масс. Такие глубокие пе­ревороты в жизни народов не совершаются случайно, и их нель­зя организовывать по произволу, посредством чьих бы то ни было «происков» или интриг. Отпадение от капитализма значительного числа стран является результатом развития самой капиталистиче­ской системы. Это развитие, обусловленное действием присущих капитализму внутренних закономерностей, привело к общему кри­зису капиталистической системы. Общий кризис капитализма на­чался в период первой мировой войны и продолжается до насто­ящего времени. На первом этапе этого кризиса, во время первой мировой войны, фронт империализма оказался прорванным в его слабейшем звене, каковым в ту пору была Россия.

В результате второй мировой войны и новых потрясений, ис­пытанных капиталистической системой, на втором этапе общего кризиса этой системы фронт империализма вновь оказался про­рванным — уже не в одном, а в нескольких слабейших его звень­ях. Такими звеньями на этот раз оказались страны Центральной
и Юго-Восточной Европы. В большинстве этих стран гнет местно­го национального капитала сочетался с гнетом иностранного им­периализма и с множеством феодальных пережитков. Вызванное войной разорение еще более снизило уровень жизни, в большин­стве этих стран и без того невысокий. Война привела к неви­данным бедствиям народных масс. Ужасы фашистского ига под­няли ярость народную. Демократические силы во главе с комму­нистами выступили во время войны в качестве борцов против фашистских захватчиков, что повысило политическую организо­ванность и авторитет этих сил и особенно коммунистических партий. Все страны Центральной и Юго-Восточной Европы были охвачены мощным антифашистским движением. Уже до войны коммунисты имели огромное влияние в ряде стран, отпавших от капитализма,— в Болгарии, Чехословакии и других. Теперь влия­ние коммунистических партий возросло еще больше. Массы не хо­тели больше жить по-старому.

С другой стороны, перед войной или во время войны фашизм овладел в странах Центральной и Юго-Восточной Европы аппара­том государственной власти. В результате этого в момент разгро­ма гитлеровской Германии и падения фашизма старый государ­ственный аппарат оказался дезорганизованным. Местная буржуа­зия и помещики в этих странах в большинстве своем были безнадежно скомпрометированы национальным предательством, сотрудничеством с фашизмом, которое вызывало в народных мас­сах глубочайшее презрение. Господствующие классы не могли дальше управлять по-старому.

Все это, вместе взятое, создавало в странах Центральной и Юго-Восточной Европы революционную ситуацию и превращало их в слабейшие звенья империализма.

Отпадение от капиталистической системы Польши, Чехослова­кии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии и Албании явля­ется, таким образом, результатом причин, глубоко коренящихся во внутреннем развитии этих стран, следствием процессов, со­вершающихся внутри капиталистической системы.

Итак, народная демократия победила в странах Центральной и Юго-Восточной Европы отнюдь не в результате «происков Мос­квы». Но это не означает, что Советский Союз не играл серьез­ной роли в обеспечении этой победы. Роль эта заключалась в том, что СССР помог странам народной демократии обеспечить себе возможность самостоятельного развития. Нанеся поражение гит­леровской коалиции, СССР помог странам Центральной и Юго-Во­сточной Европы освободиться от фашистского рабства. Присут­ствие Советской Армии-освободительницы на территориях этих стран не позволило силам реакции развязать там гражданскую войну. Вместе с тем Советский Союз помог этим странам в вос­становлении и развитии их народного хозяйства. Наконец, СССР поддержал их в борьбе против попыток интервенции иностран­ного империализма, подготовлявшейся в целях реставрации ста­
рых, реакционных порядков. Эта поддержка помогла народам от­павших от капитализма стран обеспечить себе возможность сво­бодно определить свою судьбу без какого-либо иностранного вме­шательства в их внутренние дела. Политика СССР была подлинной политикой мира, политикой поддержки народов в их стремлении самим определить свою судьбу.

В 1949 г. империализм испытал особенно тяжелое поражение. Кончилось его господство над Китаем. После полувековой револю­ционной борьбы самый многочисленный народ в мире освободился от гнета империализма и реакции, сбросил с себя ярмо инозем­ных захватчиков.

Громадное значение для судеб мира имеет образование Гер­манской Демократической Республики. Значение это определяется тем, что в лице ГДР в 1949 г. был создан оплот мира и демо­кратии в такой стране, как Германия, являющейся самой круп­ной страной Западной Европы по своему промышленному потен­циалу п по численности своего населения, в стране, которая в течение десятилетий была опаснейшим очагом войны в центре Европы.

Победа народно-демократического строя в ряде стран Европы и Азии привела к тому, что социализм вышел за рамки одной страны и превратился в мировую систему.

Закончился длительный период, когда СССР был единственной социалистической страной, находившейся в капиталистическом окружении. Сосуществование двух систем вступило в новую фазу. Теперь капиталистическому миру противостоит целый лагерь со­циалистических государств.

Тем самым капиталистическая система значительно уменьши­лась в смысле размеров сферы своего господства. Общий кризис этой системы углубился.

Другим важнейшим проявлением углубления общего кризиса капитализма явился невиданный рост национально-освободитель­ного движения в колониальных и зависимых странах, который привел к крупнейшим переменам в странах Азии и Африки. На­родная демократия, кроме Китая, утвердилась также в Северной Корее и в Северном Вьетнаме. Возникла независимая великая Республика Индия — второе после Китая по численности населе­ния государство. Индонезия, Бирма, Цейлон, Египет, Сирия, Ли­ван, Тунис, Марокко и другие страны, в прошлом находившиеся в колониальной зависимости от западных империалистов, в ожес точенной борьбе против империализма обрели государственную самостоятельность. Освободительная борьба, больше всего охва­тившая Азию и Северную Африку, усиливается и в Латинской Америке. Началось пробуждение Тропической и Южной Африки.

Если до второй мировой войны происходил кризис колониал- ной системы, то после войны этот кризис обострился. Начался фактический ее распад. Народы ставят вопрос о полной ликвида­ции этого позорного явления.

Внутри самого империалистического мира все более обостря­ются противоречия. Развязанная империалистами война дезорга­низовала и разорила народное хозяйство большинства капитали­стических стран. Из великих капиталистических держав только США разбогатели на войне, извлекая прибыль из бедствий Ев­ропы и Азии. Империализм США усилился за счет истощения других капиталистических государств. Обострилась неравномер­ность развития отдельных стран. В 1947 г. на долю США прихо­дилось почти % промышленной продукции капиталистического мира и 32,5% мирового экспорта. С помощью таможенных меро­приятий США сократили для других стран доступ на свой внут­ренний рынок, самый емкий в капиталистическом мире. В то же время они стали всячески стеснять торговлю других капитали­стических стран со странами социалистической системы. Сокра­тив экспортные возможности остальных капиталистических госу­дарств и затруднив им получение сырья и продовольствия из стран Восточной Европы и Китая, наводнив все рынки капита­листического мира своими товарами, США дезорганизуют эконо­мику остального капиталистического мира и стараются поставить ее в максимальную зависимость от себя, создать хроническую нуждаемость в американской валюте и в помощи со стороны США, причем «помощь» эта используется американским импери­ализмом для еще большего подчинения других буржуазных стран. США теснят Англию, Францию и другие капиталистиче­ские государства на рынках, вытесняют из их собственных ко­лоний.

Противоречия между Англией и Францией и их американским «другом» в послевоенный период были очень глубоки. Это явству­ет из колониального соперничества, из той экономической борьбы, которая шла и идет сейчас между США и странами Западной Европы. В Англии, во Франции и вообще в странах Западной Европы стало нарастать раздражение против политики США, стре­мящихся подчинить их своему руководству. Вдобавок правящие круги США не стесняются оскорблять своих «друзей». На стра­ницах американской печати можно найти немало отзывов об анг­личанах как о «бедных родственниках», а об американцах как об их «благодетелях». Еще больше оскорбительных и клеветнических отзывов о французах, о которых пишут как о «вырождающейся расе».

Тем не менее Англия и Франция в послевоенные годы в сво­ей политике в основном следовали за США. Дело в том, что после войны зависимость капиталистических стран Европы от США стала настолько сильна, страх господствующих классов пе­ред революционным движением рабочего класса и национально- освободительной борьбой колониальных и зависимых народов на­столько велик, что правящие крути этих стран принимали все меры к тому, чтобы затушевать противоречия, имеющиеся между ними и американским империализмом. В большинстве случаев они
рабски приноравливали свою политику к требованиям правитель­ства Соединенных Штатов, в ущерб национальным интересам ев­ропейских народов, которые могут только пострадать от американ­ской политики подготовки новой войны. Эта политика обрекает их на экономически непосильную для них гонку вооружений, в бу­дущей войне отводит им роль поставщиков пушечного мяса, а их территории предполагает использовать в качестве театра военных действий со всеми опустошительными последствиями этого в ус­ловиях ядерной войны. Существо американской политики в от­ношении союзников США выразил в 1949 г. один из конгрес­сменов, Кэннои, представитель демократической партии от штата Миссури: «Мы должны снарядить солдат других стран, и пусть они посылают на гибель свою молодежь, вместо того что­бы мы посылали свою». Другой член палаты представителей, Поудж, в октябре 1949 г. не менее цинично заявил, говоря о воз­можной войне: «Как мы можем осуществлять ее, не завербовы­вая немцев?.. Я не сомневаюсь, что мы смогли бы набрать без всяких затруднений 25 дивизий самых крепких бойцов и мы смог­ли бы сделать это, затратив лишь небольшую долю того, что мы платим американским войскам». Союзники США вынуждены отда­вать свои вооруженные силы в распоряжение американских пра­вящих кругов под видом передачи объединенному командованию* агрессивных военных блоков.

Таким образом, внутри империалистической системы царит не равенство между партнерами, подчинение слабых сильным.

Для борьбы за мир в послевоенные годы немаловажное зна­чение имеет рост миролюбивых сил внутр*и капиталистических стран.

Прежде всего резко возросла активность и организованность рабочего класса. За 10 послевоенных лет (1945—1954) количе­ство забастовок по одиннадцати важнейшим буржуазным странам возросло в 1,5 раза по сравнению с предвоенным десятилетием (1930—1939), число же забастовщиков — в 3,5 раза, с 21 млн. до 73 млн. человек. Подъем рабочего движения сопровождался даль­нейшим усилением авторитета коммунистических партий, уже в годы войны значительно поднявшегося в результате ведущей роли коммунистов в борьбе против фашизма. Общая численность комму­нистов во всем мире возросла с 4200 тыс. до войны до 33 с лиш­ним млн. в настоящее время. Это показывает, насколько увеличи­лось влияние идей марксизма ленинизма. В Западной Европе вли­яние коммунистов особенно возросло во Франции и Италии, где они до 1947 г. входили в состав правительств и обеспечили ра­бочему классу немало завоеваний. Коммунисты были удалены из состава правительств этих стран в результате происков внутрен­ней реакции и давления со стороны США.

Наличие социалистических государств составляет мощную опо­ру рабочего движения во всем мире. Достижения рабочего клас­са в социалистических странах и страх буржуазии перед социаль­
ной революцией являются основой многих успехов рабочего клас­са капиталистических стран и облегчают ему борьбу за свои права и интересы. Со своей стороны социалистические государ­ства, борясь за сохранение мира, имеют возможность опереться на рабочее и демократическое движепие во всех странах и на массовое движение сторонников мира. Это общедемократическое движение представляет собой новое явление, невиданное до наше­го времени. Впервые в истории возник организованный фронт борцов за мир, объединившихся для этой общей цели независи­мо от политических и религиозных взглядов или национальной принадлежности.

В борьбе за мир страны социалистического лагеря располага­ют также поддержкой значительной части государств Азии и Аф­рики, сбросивших иго колониализма. Руководящие круги Индии, Индонезии, Бирмы, Афганистана, Египта, Сирии и других госу­дарств справедливо считают, что участие в империалистических блоках создало бы угрозу для их независимости, добытой в борь­бе против империализма ценой невероятных усилий, не говоря уже о непосильных тяготах гонки вооружений и опасностях сов­ременной истребительной ядерной войны. Значительная часть этих стран находится под угрозой со стороны империалпстов, особен­но американских, стремящихся вновь закабалить их посредством новых форм колониализма. Отказываясь от участпя в воепных блоках, миролюбивые несоциалистические страны вместе со стра­нами социализма образуют ныне обширную «зону мира» с насе­лением почти в 1,5 млрд. человек.

Подводя итски тому новому, что создалось в международной обстановке после окончания второй мировой войны, можно ска­зать, что произошли исторические сдвиги в сторону усиления со­циализма и в ущерб капитализму.

По мере того как нарастали миролюбивые силы, как склады­вался мировой социалистический лагерь, появлялись в Азии и Африке новые национальные государства, активно выступающие за мир, по мере того как возникало и превращалось в могучий фактор движение сторонников мира,— войны перестали быть фа­тальной неизбежностью, хотя почва для их возникновения и со­хранилась, поскольку империализм продолжает существовать. По мере того как в послевоенные годы возникали и усиливались все эти важнейшие факторы сохранения мира, появлялась возмож­ность не допустить развязывания войп со стороны империалистов.

В момент, когда закончилась война, все великие державы — участницы антигитлеровской коалиции — являлись союзниками. Мир был бы прочно обеспечен, еслп бы удалось сохранить со­трудничество между державами-победительницами и воспрепятст­вовать восстановлению милитаризма и власти реакции в побеж­денных странах, с тем чтобы их развитие пошло по демократи­ческому пути. Соглашения, заключенные между СССР, США и Англией в конце войны в Ялте, были рассчитаны на продолже­
ние сотрудничества между ними в целях достижения мирного урегулирования как в Европе, так и в Азии на демократических началах. Они были дополнены в июле — августе 1945 г. Потсдам­ским соглашением трех держав о Германии и Потсдамской дек­ларацией США, Англии и Китая о Японии, к которой присоеди­нился и Советский Союз после его вступления в войну на Даль­нем Востоке. Эти важнейшие акты предусматривали демократиза­цию и демилитаризацию как Германии, так и Японии. На Пот­сдамской конференции было принято также соглашение о запад­ной границе Польши по линии рек Одер и Западная Нейсе и по ряду других вопросов. Кенигсберг с прилегающим районом был передан СССР. В дальнейшем к Потсдамским соглашениям при­соединилась Франция.

Вопрос заключался в том, сохранится ли сотрудничество ве­ликих держав, принадлежащих к различным общественным систе­мам, сложившееся в войне против фашистских агрессоров.

В империалистических государствах действовали мощные си­лы, враждебные сотрудничеству с социалистической державой и не заинтересованные в установлении прочного мира. Но во время войны страх американских и английских монополий перед опас­ными империалистическими соперниками — Германией и Япони­ей — побуждал их поддерживать сотрудничество с СССР. При этом правящие круги США и Англии стремились максимально ослабить нашу страну руками фашистских агрессоров, а сами — достигнуть мирового господства.

Но вот и Германия и Япония были разбиты. США и Англия не достигли мирового господства, и при этом СССР оказался главным препятствием к его достижению. Если Англия ослабла и английские империалисты уже не могли думать о мировом господстве — хотя бы совместно и наравне с США — и вынужде­ны были довольствоваться около них второстепенной ролью, то американские монополии после окончания войны поставили дости­жение мирового господства главной целью своей политики. Поль­зуясь огромным экономическим превосходством над всеми осталь­ными капиталистическими странами и быстро подчиняя их свое­му влиянию, США усматривали в Советском Союзе силу, препятствующую осуществлению их агрессивных замыслов. Аме­риканские империалисты вскоре после окончания второй мировой войны отбросили политику сотрудничества с СССР, имея в виду сокрушить СССР, реставрировать капитализм в странах народной демократии и установить свое господство над всем миром. Вме­сте с тем, по мере того как прогрессировал распад колониаль­ной системы, США все больше выступали в качестве основной ее опоры и ополчались против национально-освободительного движения. Руководящие империалистические круги США открыто заявили, что их международные политические цели могут быть осуществлены только насилием, или, как любят выражаться ре­акционеры на Западе, *с позиции силы». Американский империа­
лизм вскоре йослё воины начал гонку вооружений, особенйи атомных и так называемую «холодную войну», создавая во всем мире атмосферу воейной истерии, изливая целые потоки клеветы на СССР и другие социалистические страны. Американские им­периалисты, сами подготовляя агрессию, старались маскировать свою политику и для этого обвиняли в агрессии СССР и Китай­скую Народную Республику. Провозгласив в 1947 г. «доктрину Трумэна», американский империализм возвел в принцип вмеша­тельство во внутренние дела других стран в целях поддержки реакционных правительств. В том же году США выдвинули «план Маршалла». Согласно этому плану, используя нужду стран, разо­ренных войной, США предоставляли им «помощь» на условиях, означавших политическую и экономическую кабалу. В дальней­шем такая же кабальная «помощь», но уже преимущественно на новые вооружения стала оказываться Соединенными Штатами их союзникам и сателлитам согласно так называемой программе взаимного обеспечения безопасности.

В 1949 г. США организовали против социалистических стран и против национально-освободительного движения агрессивный военный блок под названием Североатлантического, а вслед за тем и еще ряд агрессивных блоков. Участники этих военных блоков, как правило, предоставляют США свои территории для создания сети американских военных баз. Уже само географи­ческое расположение этих баз, поблизости от границ социали­стических государств, выдает их назначение. Они призваны слу­жить целям агрессивной войны против стран социализма, а так­же для закабаления Соединенными Штатами тех буржуазных государств, на территории которых находятся эти базы. Воору­женные силы США, расположенные на чужих территориях, ведут себя как истинние оккупанты, возбуждая ненависть на­селения.

США организовали шпионскую и диверсионную деятельность нротив СССР и других социалистических государств. Конгресс США, нарушая неслыханным образом общепринятые нормы меж­дународного общения, с 1950 г. стал официально ассигновывать из года в год крупные средства на подрывную работу против социалистических государств, в том числе и против тех из них, с которыми США состоят в дипломатических отношениях.

Вскоре же после окончания войны США и Англия встали на путь нарушения соглашений, заключенных с СССР. Вопреки Пот­сдамскому соглашению, предусматривавшему обращение с Герма­нией как с единым целым, США уже в конце 1946 г. вместе с Англией и Францией стали осуществлять раскол Германии, кото­рый и завершили в 1949 г., создав в своих зонах Федеративную Республику Германии. Одновременно США начали восстанавли­вать милитаризм в Западной Германии.

В Японии США также встали на путь ремилитаризации страны. Срывая общее мирное урегулирование в Японии, США навязали
ей в 1951 г. сепаратный так называемый Сан-Франциоский до­говор, фактически закрепляющий оккупацию Японии американ­скими войсками. Они до сих пор остаются в стране. Амери­канский империализм стремится держать в подчинении величай­шую индустриальную державу Дальнего Востока.

На Дальнем Востоке, как и во многих других районах мира, США в течение всего послевоенного периода выступали в ка­честве агрессора, оплота реакции и лютого врага национально- освободительного движения.

После торжества народной революции и создания КНР США в 1950 г. перешли на Дальнем Востоке к прямым актам агрессии против нового Китая и Кореи. Летом 1950 г. они оккупировали своими вооруженными силами часть Китая — остров Тайвань, на котором под защитой американского флота и авиации с 1949 г. обосновалась клика Чан Кай-ши, изгнанная с материка китай­ским народом. Одновременно с оккупацией Тайваня США при посредстве своего южнокорейского сателлита Ли Сын Мана на­пали на КНДР, рассчитывая захватить всю Корею, что создало бы угрозу северо-восточным провинциям Китая с расположенными там важнейшими индустриальными центрами. Китайский народ пришел на помощь братскому корейскому народу, направив в Ко­рею добровольцев, которые сражались плечом к плечу с войсками КНДР. Агрессоры, прорвавшиеся было в Северную Корею и почти дошедшие до пограничной с Китаем реки Ялу, были там разбиты наголову и отброшены к 38-й параллели, являющейся южным ру­бежом КНДР, с которого началась американская агрессия.

Проводимая США совместно с Англией и Францией политика «с позиции силы» отравляла международную обстановку и созда­вала угрозу третьей мировой войны.

В своем стремлении упрочить мир Советское правительство после победы над гитлеровской Германией и милитаристской Японией старалось сохранить сотрудничество всех великих дер­жав, установившееся в годы войны, и обеспечить мирное сосу­ществование, экономическое и культурное соревнование двух об­щественных систем. Однако эти усилия не встретили сочувствия у западных держав. Политика правительств США, Англии и Фран­ции приводила к росту международной напряженности. Агрес­сивная антисоветская политика западных держав разрушила сот­рудничество США, Англии и Франции с Советским Союзом, ко­торое сложилось во время войны и которое теперь уже не являлось больше основой международного мира и порядка, как того ожи­дали в конце войны многочисленные друзья мира в разных странах.

Миролюбивая внешняя политика Советского Союза теперь опи­ралась на поддержку новых сил, выросших на международной арене после войны. Здесь уместно, однако, вспомнить, что Со­ветский Союз никогда не отказывался от идеи самого тесного сотрудничества со всеми великими державами, как это предус­
матривает и Устав ООН, содержащий принцип единогласия по­стоянных членов Совета Безопасности.

Вскоре после окончания войны — и чем дальше, тем резче — выявилось различие двух курсов в мировой политике соответ­ственно разделению политических сил на мировой арене на два основных лагеря: лагерь империализма и реакции во главе с США, с одной стороны, и лагерь социализма и демократии во главе с СССР — с другой.

Может быть, коренное различие в политике СССР и запад­ных держав ярче всего проявилось в следующем простом и оче­видном факте. В послевоенный период, после того как была до­стигнута победа над Японией, советские вооруженные силы нигде больше не вели военных действий. Наоборот, США в 1946 г. вмешались в гражданскую войну, начавшуюся в Китае. Они под­держивали гоминдановскую реакцию не только предоставлением материальной помощи на огромную сумму — около 6 млрд. долл., но и силой оружия — своими военно-воздушными силами, дейст­виями военно-морского флота, а кое-где и наземными войсками, не говоря уже об оперативных перебросках гоминдановских войск на американских кораблях и самолетах, и т. д. А едва кончи­лась победой народной революции гражданская война в Китае, как США летом 1950 г. начали войну в Корее. Таким образом, США непрерывно участвовали в войнах с 1946 по 1953 г., когда закончилась, наконец, война в Корее. Непрерывно прибегали к оружию и другие западные державы. Они воевали в Индонезии, в Малайе, в Кении, в различных арабских странах. При этом они старались отвлечь внимание от собственных насильственных дей­ствий шумной пропагандой насчет мнимой «советской агрессии». Однако факты убедительнее пропаганды, и они ясно свидетель­ствуют о том, кто в послевоенный период вел войну, а кто про­водил политику мира.

Не менее характерно различие позиций США и СССР в вопро­се о пребывании их войск на чужих территориях и о военных базах. Во время войны против гитлеровской Германии, Японии и их союзников вооруженные силы СССР, США и Англии ока­зались на территориях целого ряда государств Европы и Азии: большей частью они проникли туда в ходе военных действий или были направлены для охраны коммуникаций, тылов и т. д. Советский Союз, подтверждая действиями свое миролюбие и ува­жение суверенитета других государств, в кратчайшие сроки вывел свои войска с чужих территорий — из Норвегии, с датского острова Борнхольм, из Югославии, Чехословакии, Болгарии, Китая и Ирана. Территорию последнего советские войска покинули в мае 1946 г. Советские войска остались только в Германии, Австрии, в Се­верной Корее, т. е. в тех странах, оккупация которых держава- мп-победительницами предусматривалась их совместными согла­шениями военного времени, а также в Польше, Венгрии и Ру­мынии, где советские войска оставались на основе тех же согла-
тений для охраны коммуникаций оккупацйонных сйл, располо­женных в Германии и Австрии. Из Кореи Советский Союз вывел свои войска уже в 1948 г.

Совершенно противоположной линии придерживались в во­просе о пребывании своих войск на чужих территориях руково­дящие круги США. Вскоре же после войны Соединенные Штаты взяли курс на затягивание оккупации Японии, а затем и Герма­нии. Они саботировали вывод войск из Китая, грубо нарушая свои международные обязательства. Они отклоняли предложения СССР об обоюдном выводе войск из Кореи. Вопреки ясно выра­женной воле местного населения США не вывели своих войск также и из Исландии и ряда других стран. Напротив, правящие круги США стали искать возможностей получить для себя воен­ные базы на территориях самых различных государств и ввести туда свои вооруженные силы. В прямую противоположность США Советский Союз не создавал военных баз на чужих территориях, а в дальнейшем отказался и от тех двух баз, которыми он рас­полагал,— от Порт-Артура в Китае и от Порккала-Удд в Фин­ляндии.

После окончания войны перед победителями встал вопрос о заключении мирных договоров с побежденными странами. Пот­сдамская конференция постановила, что в первую очередь долж­ны быть подготовлены проекты договоров с пятью бывшими союз­никами Германии. Из числа этих стран Румыния, Венгрия и Болгария переживали коренные демократические преобразования. В них утверждался строй народной демократии. В Финляндии происходил значительный рост демократических сил. В Италии развернулась борьба между реакционными и прогрессивными си­лами. Экономика всех этих стран была ослаблена войной. В ус­ловиях экономической разрухи и острой внутренней борьбы их национальная независимость легко могла стать жертвой иностран­ного империалистического вмешательства. Советское правительст­во при подготовке мирных договоров с этими странами стреми­лось отстоять их независимость и национальный суверенитет от покушений американского и английского империализма. Дипло­матия США предложила включить в договоры признание побеж­денными странами так называемого принципа равных возмож­ностей, т. е. предоставления иностранпым гражданам равных прав и возможностей в промышленной и коммерческой деятель­ности с гражданами данной страны на ее территории. Принять это предложение значило бы позволить американским и англий­ским капиталистам прибрать к рукам всю экономику Италии, Румынии, Венгрии, Болгарии и Финляндии и подчинить их аме­рикано-английскому влиянию. «Принцип равных возможностей» был едва ли не самой коварной ловушкой для независимости побежденных стран, расставленной западной дипломатией при под­готовке мирных договоров. Однако Советское правительство не допустило включения этого «принципа» в мирные договоры.

С целью облегчить экономическое бремя побежденных стран и тем самым укрепить их независимость СССР настоял, чтобы по договорам на них было возложено лишь частичное, неполное возмещение убытков, причиненных ими во время войны странам, ставшим жертвами их агрессии. Тут пришлось давать отпор со­вершенно неумеренным претензиям, например, со стороны Греции. СССР также добился, чтобы выплачивалась только частичная компенсация за иностранную собственность, которой был причи­нен ущерб в побежденных странах. Напротив, США и Англия, подобно шекспировскому Шейлоку, требовали для своих капита­листов полного возмещения потерь, чего бы это ни стоило по­бежденным.

Советскому Союзу пришлось вести борьбу даже за возвраще­ние Венгрии и некоторым другим странам угнанного пемецкпми войсками и оказавшегося в руках США и Англии железнодо­рожного подвижного состава, морских и речных судов, золота, хранившегося в заграничных банках, и т. д. и т. п.

Советскому Союзу удалось успешно отразить попытки империа­листических держав забрать в свои руки регулирование судоход­ства на Дунае.

В территориальных вопросах Советское правительство исхо­дило из стремления строго соблюдать национальный принцип и выступало против претензий Италии на югославские земли, а Гре­ции — на болгарские. Поскольку было решено, что город и порт Триест, являвшийся предметом самого ожесточенного спора, не будет передан ни Югославии, ни Италии, а составит так на­зываемую Свободную территорию Триест под международным уп­равлением, то СССР стремился обеспечить этой территории воз­можно более демократическое устройство. Фактически, однако, США и Англия, пользуясь пребыванием там после войны их войск, превратили Триест в свою военную базу.

В мирные договоры были включены статьи, запрещающие деятельность фашистских организаций, и другие постановления, направленные против возможности возрождения фашизма и зак­репляющие основы демократии в побежденных государствах. До­говоры с Италией, Румынией, Венгрией, Болгарией п Финлян­дией были подписаны 10 февраля 1947 г. Несмотря на отдель­ные недостатки, эти договоры в целом отвечали принципам де­мократического мира. Если Италию США удалось поставить в за­висимость от себя и в дальнейшем вовлечь в Североатланти­ческий блок, то это произошло не благодаря мирному договору, а скорее вопреки ему, в результате присутствия американских во­оруженных сил на территории страны и других рычагов давле­ния на Италию, которыми располагали США. Остальные четыре страны полностью сохранили свою независимость. Из них Румы­ния, Венгрия и Болгария с победой народно-демократического строя встали на путь социалистического развития п вошли в ла­герь социалистических государств.

Одной из важнейших задач советской внешней политики в послевоенные годы являлось оказание всесторонней помощи стра­нам народной демократии. Им было предоставлено значительное количество продовольствия, подвижного состава, а также обшир­ные кредиты, в том числе в золоте и др. Всего со времени окончания войны и по 1955 г. включительно СССР предоставил со­циалистическим странам долгосрочных кредитов на 21 млрд. руб. ^[17] Очень большое развитие получила торговля СССР со странами народной демократии, которая совершается на основе долгосроч­ных торговых соглашений. СССР оказал странам народной демок­ратии серьезную помощь в восстановлении и развитии их эко­номики посредством строительства в этих странах крупных пред­приятий, их проектирования, поставок оборудования и т. д. Широкое развитие получило научно-техническое и культурное сотрудничество. В 1949 г. был создан Совет экономической вза­имопомощи, который содействует организации экономического сот­рудничества социалистических стран. В последующие годы взаим­ная помощь социалистических государств в области экономиче­ского сотрудничества сопровождалась все более тесной координа­цией их хозяйственных планов на основе нового, социалистиче­ского международного разделения труда, специализацией и ко­операцией экономики всех социалистических стран, что создает огромные экономические выгоды для каждого участника содру­жества социалистических государств.

Не менее велика была помощь Советского Союза в деле за­щиты независимости государств народной демократии. После вой­ны империалисты развернули широкую диверсионную деятель­ность против народно-демократических стран. Не прекращались попытки Соединенных Штатов и Англии вмешиваться в их внут­ренние дела. Так, в начале 1947 г. СССР помог Польше отразить попытку западных держав опорочить свободные выборы в поль­ский сейм. США и Англия добивались вмешательства во внут­ренние дела Польши, дабы помешать польскому правительству в его борьбе против реакционных элементов, прибегавших к наси­лиям, убийствам демократических деятелей, бандитским налетам на избирательные участки и т. п. США и Англия требовали из­менения состава правительств некоторых народно-демократиче­ских стран, добиваясь включения в их состав представителей реакционных партий. Советское правительство всемерно помогало странам народной демократии отстаивать свой суверенитет. На некоторые уступки в отношении состава правительств отдельным странам народной демократии в период 1945—1946 гг. пришлось, однако, все-таки согласиться. Подрывную деятельность и вмеша­тельство во внутренние дела социалистических стран империа­листы продолжали и в дальнейшем, хотя и без успеха.

Еще во время войны Советское правительство заключило дого­воры о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничест­ве с Чехословакией и Польшей. В 1948 г. были заключены до­говоры о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с Венгрией, Румынией и Болгарией. Все эти договоры имели целью дать от­пор в случае новой агрессии со стороны Германии и тех дер­жав, которые объединились бы с нею в агрессивных целях. О со­держании этих договоров может дать представление, например, статья 2-я договора с Румынией, которая гласит: «В случае, если одна из договаривающихся сторон будет вовлечена в военные действия с Германией, которая попыталась бы возобновить свою агрессивную политику, или с каким-либо другим государством, которое непосредственно или в какой-либо иной форме объеди­нилось бы с Германией в политике агрессии, то другая высо­кая договаривающаяся сторона немедленно окажет вовлеченной в военные действия договаривающейся стороне военную и другую помощь всеми имеющимися в ее распоряжении средствами». Эти договоры, так же как и договоры СССР с Англией и Францией от 1942 и 1944 гг., не создавали какого-либо блока и имели в виду только отражение новой германской агрессии.

Важное значение имело заключение в 1948 г. договора с Фин­ляндией. Эта буржуазная страна встала на путь миролюбивой политики. Статья 1-я этого договора гласит: «В случае, если Финляндия или Советский Союз, через территорию Финляндии, стапут объектом агрессии со стороны Германии или любого союз­ного с ней государства, Финляндия, верная своему долгу само­стоятельного государства, будет сражаться для отражения агрес­сии. Финляндия направит при этом все имеющиеся в ее распо­ряжении силы на защиту неприкосновенности своей территории па суше, па море и в воздухе, действуя в пределах своих гра- пиц, в соответствии со своими обязательствами по настоящему договору, при помощи, в -случае необходимости, Советского Союза или вместе с ним. В указанных выше случаях Советский Союз окажет Финляндии необходимую помощь, о предоставлении кото­рой стороны договорятся друг с другом».

Событием огромной важности явилось вступление Китая в ла­герь социалистических государств. В 1950 г. между СССР и Китаем был заключен договор о дружбе, союзе и взаимной помощи.

Между социалистическими государствами складывались со­вершенно новые межгосударственные отношения. Этот ра­нее невиданный тип отношений зиждется на полном равнопра­вии государств, больших и малых, на невмешательстве во внутренние дела друг друга, на уважении независимости, тер­риториальной целостности и суверенитета. Основываясь на стро­гом соблюдении этих принципов, новые отношения, однако, от­нюдь не исчерпывались ими. Новые, социалистические отношения между государствами предусматривают также тесную братскую
дружбу и самую широкую взаимную помощь и сотрудничество в области хозяйства, техники, культуры, а также совместную защиту от врагов и борьбу за мир. Идейно-политической основой социалистических международных отношений является принцип социалистического интернационализма, тесная солидарность всех государств, вставших на путь строительства социализма. Огром­ное значение для сплоченности и тесного единства всех социа­листических государств имеет братское сотрудничество между марксистско-ленинскими партиями, которые являются правящими партиями во всех социалистических странах. Солидарность же государств социалистического лагеря с Советским Союзом во главе имеет первостепенное значение для обеспечения мира.

Советский Союз после войны возобновил борьбу за разору­жение, прерванную фашистской агрессией.

После войны в области разоружения встали новые задачи ве­личайшей важности. Атомные бомбардировки американскими им­периалистами в последние дни войны двух японских мирных го­родов не имели оправдания с военной точки зрения и наглядно продемонстрировали перед всем человечеством страшное разру­шительное действие нового оружия массового уничтожения лю­дей, от которого страдает прежде всего мирное население боль­ших городов. Народы стали требовать запрещения атомного оружия.

Советское правительство не могло остаться безучастным к го­лосу народов. Советский Союз выступил в качестве борца за запрещение ядерного оружия, как и других видов оружия мас­сового уничтожения, а равно и за существенное сокращение во­оруженных сил и вооружений обычного типа.

Уже в первый год функционирования Организации Объеди­ненных Наций Советское правительство предложило в Комиссии ООН по атомной энергии заключить международную конвенцию о запрещении производства и применения оружия, основанного на использовании атомной энергии. Затем Советское правитель­ство предложило провести всеобщее сокращение обычных воору­жений и вооруженных сил и учредить в системе Совета Безопас­ности международный контроль, располагающий специальными органами инспекции и наблюдающий за выполнением решения как о сокращении обычных вооружений, так и о запрещении использования атомной энергии в военных целях.

Тогда же США противопоставили советским предложениям так называемый план Баруха, который предусматривал передачу атомной промышленности всех стран в собственность междуна­родного органа, в котором США твердо рассчитывали играть руко­водящую роль. Под видом «контроля» над производством атом­ных материалов «план Баруха» намечал захват американскими монополиями атомного сырья и атомной промышленности всего мира. В этом и заключалась суть американского плана. Вопрос о запрещении производства атомного оружия отодвигался в нем в
далекое и неопределенное будущее. Когда Советское правитель­ство отвергло этот империалистический план, поскольку он не обеспечивал запрещения атомного оружия, американские реак­ционные пропагандисты, умышленно искажая факты, принялись кричать, что СССР отвергает «план Баруха» якобы потому, что не хочет эффективного международного контроля над разору­жением. Это являлось ложью, ибо Советское правительство уже с 1946 г. вносило предложения об организации такого контроля, а 11 июня 1947 г. представило детализированные предложения, предусматривавшие, в частности, создание широкой системы ин­спектирования атомных предприятий, уничтожение всех запа­сов атомного оружия и другие меры.

В первые же годы после окончания войны Советское пра­вительство выступило с предложениями по сокращению обычных вооружений. В 1948 г. Советское правительство предложило в качестве первого шага начать с сокращения вооруженных сил и вооружений пяти великих держав, уменьшив их на одну треть в течение одного года.

В комиссиях ООН по атомной энергии и по обычным воору­жениям, в Совете Безопасности и на сессиях Генеральной Ас­самблеи СССР прилагал все усилия, чтобы сдвинуть с мертвой точки дело разоружения. Но Советский Союз неизменно встречал противодействие со стороны правительств США, Англии, Фран­ции и других государств, зависящих от США. Упрямо пытаясь навязать «план Баруха», США не шли на сокращение вооруже­ний, а особенно на запрещение атомного оружия, в области ко­торого в первые годы после войны они еще пользовались моно­полией.

Эта монополия Соединенных Штатов просуществовала недол­го. Советская наука и промышленность дали нашей стране са­мое совершенное, новейшее оружие, необходимое для усиления оборонной мощи СССР. Однако, создав атомное, а затем и водо­родное оружие, Советский Союз тем не менее продолжал доби­ваться запрещения оружия массового уничтожения людей, равно как и сокращения обычных вооружений. Так, в 1950 г. Совет­ское правительство предложило Генеральной Ассамблее принять проект декларации об устранении угрозы новой войны и об ук­реплении мира и безопасности народов. В этом проекте в числе других положений содержалось предложение признать противоре­чащим совести и чести народов и несовместимым с принадлеж­ностью к ООН использование атомного оружия, объявить о его запрещении и установить строгий международный контроль за точным и безусловным осуществлением этого запрещения. Пра­вительство, которое первым применит атомное оружие или иное средство массового уничтожения людей, СССР предлагал рассмат­ривать как совершившее преступление против человечества и как военного преступника. В проекте декларации повторялись выдви­нутые ранее предложения о заключении Пакта мира между пятью
великими державами и о сокращении ими своих вооруженных сил на одну треть в течение года. В последующем Советское пра­вительство продолжало борьбу за свои предложения.

Что касается западных держав, то каких только уловок они с Соединенными Штатами во главе ни придумывали, чтобы сорвать дело разоружения! Попыткам уклониться от главного — от зап­рещения атомного и водородного оружия и сокращения воору­жений — не было числа. США и их союзники стремились сорвать эти мероприятия, которых требовали и требуют миллионы людей, подменив меры по запрещению атомного оружия и сокращению вооружений разговорами о планах контроля и о представлении сведений о паличных вооружениях еще до того, как будет осу­ществляться действительное разоружение. Вот пример: в проекте резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, внесенном США, Анг­лией п Францией в 1951 г. на VI сессии Генеральной Ассамб­леи, в качестве первоочередной задачи ООН указывалось «уста­новление эффективного международного контроля, обеспечиваю­щего запрещение атомного оружия». Но само запрещение атомного оружия в этом проекте как раз и не предусматривалось и ровно ничего не говорилось в нем о том, когда же оно должно быть, наконец, осуществлено. Советские поправки к этому проекту имен­но и требовали прямо заявить о необходимости запрещения атом­ного оружия с установлением международного контроля над осуществлением этого запрещения, причем предлагалось поручить соответствующей комиссии представить проект конвенции на этот счет к точно определенному сроку —к 1 февраля 1952 г.

Советский Союз доказал свое стремление к разоружению не только своими предложениями, но и делами. После окончания войны Советское правительство провело демобилизацию 33 при­зывных возрастов и уменьшило свою армию до размеров, не превышающих уровня довоенного 1939 г.

Энергичная борьба СССР за разоружение вдохновляла и мо­билизовала все миролюбивые силы. Их активность в свою оче­редь служила поддержкой советской политике, направленной на запрещение ядерного оружия и сокращения всех других воору­жений. Стихийная и все растущая в народах жажда мира стала принимать организованный характер массового движения сторон­ников мира. Под Стокгольмским воззванием о запрещении атом­ного оружия подписались миллионы людей. Стремление народов к разоружению стало великой силой. Как писал 19 октября 1953 г. американский журнал «Нью лидер», «атом был большой палкой, которую держали западные дипломаты». Но вот, продолжал жур­нал, «для противодействия эффективному атомному активу Сое­диненных Штатов Америки посредством Стокгольмского воззвания было мобилизовано столь же эффективное отвращение к массо­вому уничтожению». Нельзя не признать справедливость этого замечания.

В то время как в США и Англии развертывалась истери­
ческая пропаганда войны, СССР делал все возможное для разоб­лачения ее поджигателей. Он внес в ООН в 1947 г. предложе­ние о мерах против пропаганды новой войны и добился приня­тия Генеральной Ассамблеей резолюции, в которой содержалось осуждение такой пропаганды. В дальнейшем, 12 марта 1951 г., Верховный Совет СССР принял закон о защите мира. Пропа­ганда войны объявлялась тяжелым преступлением.

Внешняя политика СССР всегда придавала ООН серьезное значение как органу, способному обеспечить международное сот­рудничество, при условии, что она будет действовать в соответ­ствии с Уставом. Советскому Союзу пришлось все время бороться с попытками США превратить ООН из средства поддержания мира и сотрудничества государств, каким она должна быть сог­ласно Уставу, в орудие своей империалистической политики. В те годы США располагали в ООН обеспеченным большинством за­висимых от них государств — преимущественно Западной Европы и Латинской Америки. Они бесцеремонно использовали это свое преимущество в целях навязывания своей воли в Генеральной Ассамблее.

Советский Союз тем не менее активно участвовал в Орга­низации Объединенных Наций. Ее трибуну СССР использовал в интересах свободы народов и утверждения принципа самоопре­деления наций. СССР всегда поднимал в органах ООН свой го­лос в защиту народов, борющихся за свою независимость, про­тив покушений империалистов-колонизаторов.

В наиболее серьезных осложнениях, возникавших на между­народной арене, именно Советский Союз выдвигал предложения, которые давали основу для мирного урегулирования спорных вопросов. Так было, например, в отношении войны в Корее. С советской стороны в 1951 г. по согласованию с КНР и КНДР были выдвинуты предложения, положившие начало переговорам о перемирии.

И, наоборот, США, согласившись на переговоры, в течение нескольких лет затягивали и саботировали их, отказываясь от законной репатриации военнопленных — корейцев и китайцев, над которыми они чинили в лагерях жестокости и издевательства, на­поминающие практику гитлеровцев.

Одним из важных международных вопросов послевоенного времени являлся германский вопрос. В 1946 г. между предста­вителями СССР и трех западных держав начались в Совете ми­нистров иностранных дел переговоры о мирном урегулировании для Германии, которые так и не привели ни к каким резуль­татам. В германском вопросе СССР сразу же выступил в качестве борца за единую, миролюбивую, демократическую, независимую Германию. Известно, что во время войны велись разговоры о расчленении Германии. Вопрос этот по инициативе США был поставлен еще на Тегеранской конференции в 1943 г. Известно также, что в капиталистических кругах США вынашивались пла-
нь! так называемой аграризации Германии («план Моргентау»). Этот варварский проект по существу был направлен на то, чтобы обречь миллионы немцев на голод и вымирание: ясно, что германский народ не мог прокормить себя своим сельским хозяйством. Сходные планы, связанные с именем лорда Вансит- тарта, разрабатывались английскими империалистами. Советское правительство в день Победы над гитлеровской Германией ясно заявило о том, что СССР не собирается ни расчленять, ни унич­тожать Германию. Хотя ни одна страна не пострадала так силь­но, как наша, от гитлеровского нашествия как в смысле потери человеческих жизней, так и в смысле разрушения материальных ценностей, тем не менее Советскому Союзу в его политике в от­ношении Германии всегда были чужды какие бы то ни было со­ображения мести. Такая позиция СССР по отношению к побеж­денным, принципиально отличная от позиции империалистических держав, заставила последних хотя бы на словах на время отка­заться от проектов расчленения Германии, а тем более от планов ее аграризации.

В дальнейшем Советский Союз был единственной из оккупи­рующих Германию держав, которая выполнила Потсдамские реше­ния, направленные на демократизацию и демилитаризацию Гер­мании. Только в советской зоне оккупации была проведена ради­кальная демократическая аграрная реформа, в результате которой было полностью ликвидировано крупное землевладение и сломле­но вековое господство юнкерства. Только в советской зоне было выполнено постановление Потсдамской конференции, направлен­ное против засилья монополий. Они были полностью ликвидиро­ваны, и их заводы и фабрики превратились в народные предприя­тия. Только в советской зоне были последовательно проведены в жизнь Потсдамские решения о демилитаризации Германии, а так­же о ликвидации всех остатков фашизма.

Политика Советского Союза в отношении Германии после войны, коротко говоря, сводилась к демилитаризации и демокра­тизации Германии. Осуществление этих задач, по мнению Совет­ского правительства, составляло одну из самых главных гарантий прочного мира. В соответствии с духом и буквой Потсдамского соглашения Советское правительство неуклонно вело курс на ско­рейшее заключение мирного договора с Германией. Оно предла­гало не затягивать оккупацию Германии, вывести из нее окку­пационные войска или хотя бы для начала ограничить их чис­ленность.

США, Англия и Франция в своих зонах восстановили власть монополий и содействовали укреплению реакционных сил. В 1946 г. речью государственного секретаря Бирнса в Штутгарте США на­чали открытую поддержку немецкого реваншизма.

Объединение сначала английской и американской зон окку­пации (в 1946 г.) и образование «Бизонии», а затем присоеди­нение к ним французской зоны и протвпвопоставлеоте всех трех
западных зон советской зоне, сепаратная денежная реформа в трех западных зонах (в 1948 г.), углублявшая экономический раскол Германии, наконец, образование в 1949 г. боннского правитель­ства и Федеративной Республики Германии — вот этапы политики раскола Германии, проводившейся США и их союзниками.

В созданной правящими кругами США, Англии и Франции обстановке раскола Германии и милитаризации западной ее ча­сти Советское правительство энергично поддерживало Германскую Демократическую Республику, оказывая ей большую и многооб­разную помощь.

Поскольку восстанавливаемый в Западной Германии милита­ризм представляет сильнейшую угрозу для мира в Европе, борь­ба против ремилитаризации Западной Германии стала важной со­ставной частью борьбы Советского Союза за мир. 3 ноября 1950 г. СССР потребовал созыва совещания министров иностранных дел для обсуждения вопроса о выполнении Потсдамского соглашения о демилитаризации Германии, но западные державы саботирова­ли открытие переговоров.

Стремясь добиться разрешения германского вопроса, Совет­ское правительство 10 марта 1952 г. предложило правительст­вам США, Англии и Франции вновь рассмотреть вопрос о заклю­чении мирного договора с Германией и выдвинуло проект основ этого договора.

В вопросе о мирном урегулировании с Японией правитель­ство. СССР также всегда выступало за то, чтобы эта оккупиро­ванная Соединенными Штатами страна вновь стала вполне не­зависимым государством. Советское правительство решительно осуждало стремления США превратить Японию в свою колонию и военную базу и затянуть оккупацию Японии американскими войсками. Оно отказалось участвовать в Сан-Францисском догово­ре. Советское правительство требовало заключения справедливого мирного договора с Японией и вывода оккупационных войск. Советский Союз всегда стремился иметь с Японией добрососед­ские отношения, чему, однако, препятствовало вмешательство США в японскую политику.

Каковы же результаты внешней политики Коммунистической партии и Советского правительства в течение 1946—1952 гг.?

СССР добился сохранения всеобщего мира на протяжении все­го этого периода, невзирая на наличие большого количества кон­фликтов, вызванных политикой США и их союзников и сател­литов, невзирая на то, что империалисты развязали войны в Корее и в Индокитае.

Однако мир нельзя было считать прочпым. В результате аг­рессивной политики США международная атмосфера стала в выс­шей степени напряженной, особенно после возникновения войны в Корее.

БОРЬБА СССР

ЗА ОСЛАБЛЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ НАПРЯЖЕННОСТИ И ЗА УПРОЧЕНИЕ МИРА (1953—1957 гг.)

Нарастала угроза третьей мировой войны. Это требовало энергич­ной мобилизации всех миролюбивых сил и в первую очередь дальнейшей активизации мирной внешней политики Советского Союза. В течение последних лет Советский Союз достиг огромных успехов в деле укрепления своего международного положения и борьбы за мир.

Коммунистическая партия и Советское правительство при­ложили все усилия к тому, чтобы достигнуть ослабления меж­дународной напряженности и упрочить мир.

Для этого прежде всего надо было добиться, чтобы нигде на земле не лилась кровь, не велась война. Между тем во Вьетнаме и в Корее шли войны, развязанные империалистами.

В Корее уже через несколько месяцев после начала войны, т. е. к концу 1950 г. выяснилось, что американским империа­листам не удастся завоевать Корейскую Народно-Демократиче­скую Республику. Тем не менее они продолжали затягивать пере­говоры о перемирии. Опираясь на неудержимое стремление наро­дов к миру, Советский Союз содействовал тому, что в 1953 г. было подписано перемирие в Корее.

Советское правительство развернуло последовательную борьбу за мирное разрешение спорных международных проблем. 4 ав­густа 1953 г. оно обратилось к западным державам с предложе­нием созвать совещание министров иностранных дел пяти вели­ких держав — СССР, КНР, США, Англии и Франции — для рассмотрения мероприятий по уменьшению международной на­пряженности. Советское предложение предусматривало также, что­бы четыре державы, оккупирующие Германию, обсудили гер­манский вопрос.

Правительства США, Англии и Франции в течение несколь- кпх месяцев не соглашались с этим советским предложением. Но возросшее влияние миролюбивых сил в конце концов заста­вило империалистические круги Запада согласиться: им риско­ванно было упорствовать в отказе от рассмотрения путей к уменьшению международного напряжения. Слишком сильным был нажим народных масс, с нетерпением требовавших между­народной разрядки.

В начале 1954 г. в Берлине состоялось совещание минист­ров иностранных дел четырех великих держав. Западные держа­вы уклонялись от обсуждения вопроса о заключении мирного до­говора с Германией.

По германскому вопросу договоренности достигнуто не было. Однако Берлинское совещание имело и положительный резуль-

тат: Советскому Союзу удалось получить согласие трех западных держав на созыв нового совещания министров иностранных дел, с участием Китайской Народной Республики, для рассмотрения вопроса о заключении окончательного мира в Корее и о прекра­щении войны в Индокитае.

В 1954 г. в Женеве состоялось совещание министров иност­ранных дел СССР, КНР, США, Англии, Франции и др. США ставили своей целью сорвать мирное урегулирование в Корее, и это им удалось. В результате Корея и поныне остается раско­лотой на две части.

Окрыленные своим «успехом» в корейском вопросе, правящие круги США пытались помешать прекращению военных действий в Индокитае. Их план заключался в том, чтобы затянуть войну в Индокитае, предприняв совместную интервенцию США, Англии и ряда зависимых от США государств. Американские империа­листы рассчитывали силами Франции, Англии и других своих союзников утопить в крови национальное движение, а затем под­чинить весь Вьетнам своему влиянию, вытеснив оттуда Францию. Но такая перспектива не устраивала правительства Франции и Англии. Вопреки позиции США французское и английское пра­вительства решили в данном случае проявить самостоятельность и заключить в Женеве соглашение о прекращении военных дей­ствий в Индокитае. Подписание соглашения об установлении мира в Индокитае явилось поражением США и крупной побе­дой СССР, КНР, народов Индокитая и других миролюбивых стран.

Следующим важным шагом Советского правительства, направ­ленным на ослабление международной напряженности, было со­действие заключению Государственного договора с Австрией. Дело это в течение десяти лет, истекших после окончания войны, тормозилось США и их партнерами по НАТО. Австрия остава­лась оккупированной войсками СССР, США, Англии и Франции. Проект Государственного договора был почти согласован, когда три западные державы, вместо того чтобы посредством переговоров с СССР терпеливо добиваться согласования немногих оставшихся спорными статей, отказались от уже согласованного текста и выдвинули новый, заведомо неприемлемый проект — так называе­мый сокращенный договор. В 1955 г. Советское правительство предприняло шаги к тому, чтобы сдвинуть австрийский вопрос с мертвой точки: в Москву были приглашены руководители австрий­ского правительства. В ходе переговоров между советской и авст­рийской правительственными делегациями была завершена подго­товка к заключению австрийского Государственного договора и было обеспечено успешное разрешение всех наиболее важных проблем, связанных с этим договором. 15 мая 1955 г. представи­тели четырех держав и Австрия подписали в Вене Государствен­ный договор о восстановлении независимой и демократической Австрии. Австрия приняла обязательство постоянно придер­
живаться полйтйкй нейтралитета, т. е. не участвовать в военных блоках и не допускать на своей территории создания иностран­ных военных баз. Четыре великие державы — СССР, США, Анг­лия и Франция — обязывались уважать нейтралитет Австрии. Иностранные оккупационные войска вскоре покинули австрий­скую территорию. Так благодаря последовательной борьбе Совет­ского Союза за мирное разрешение спорных международных проблем был, наконец, урегулирован один из важнейших евро­пейских вопросов.

В результате нейтрализации Австрии в Европе прибавилась еще одна страна, остающаяся вне военных блоков. Это означало определенный вклад в обеспечение всеобщего мира.

В 1948 г. были серьезно нарушены отношения между СССР и Югославией. Это наносило ущерб народам обеих стран и шло на пользу только империалистам. В 1955 г. ЦК КПСС и Совет­ское правительство предприняли меры к нормализации советско- югославских отношений и восстановлению традиционной дружбы народов СССР и ФНРЮ. В результате поездки в Югославию правительственной делегации Советского Союза эта цель была достигнута.

Большую роль в борьбе нашей страны за ослабление между­народной напряженности сыграла делегация СССР на совещании глав правительств СССР, США, Англии и Франции в Женеве ле­том 1955 г., в результате которого на некоторое время значитель­но улучшилась международная атмосфера.

Коммунистическая партия и Советское правительство продол­жали уделять большое внимание вопросам безопасности Европы. В рассматриваемый период для европейской безопасности выяви­лась новая угроза т, связи с проектами восстановления милита­ризма в Западной: Германии. Эти проекты, инициаторами кото­рых выступают агрессивные круги США и западногерманские ре­ваншисты, начали принимать вполне осязательные формы с 1950 г. Ремилитаризация Западной Германии вызывает резкие протесты буквально во всех странах, особенно в тех, которые были жерт­вой фашистского нашествия. Народы задают вопрос: как можно давать оружие в руки германских милитаристов, хозяйничающих ныне в Западной Германии, если в текущем столетии герман­ский милитаризм уже дважды ввергал человечество в мировую бойню? Советский народ потерял миллионы людей в войне про­тив гитлеровских захватчиков и не может не рассматривать во­оружение Западной Германии как угрозу для себя и для обще­европейского мира.

Советское правительство развернуло активную борьбу за соз­дание системы коллективной безопасности в Европе. Еще на Бер­линском совещании в 1954 г. оно предложило проект договора о создании общеевропейской системы коллективной безопасности. Правительство Советского Союза считает, что участником догово­ра о коллективной безопасности в Европе могут быть также и

США. Только система коллективной безопасности, объединяя все государства в совместных усилиях по сохранению мира, может обеспечить подлинный мир. В 30-х годах нашего века именно срыв мюнхенцами реализации идеи коллективной безопасности позволил фашистам развязать вторую мировую войну. Поддер­живаемая США и их союзниками система военных блоков, яв­ляющихся замкнутыми группировками государств, противопостав­ленными другим государствам, вызывает лишь взаимные подо­зрения и недоверие, побуждает другую сторону выставить против вражеской группировки свою, и притом более сильную. Вследст­вие этого система военных блоков неизбежно форсирует гонку во­оружений. Вместо обеспечения безопасности система военных бло­ков только усиливает угрозу войны.

В то время как система коллективной безопасности, создав ослабление международной напряженности, облегчила бы решение имеющихся спорных вопросов, включая и германский, политика агрессивных военных блоков, напротив, лишь осложняет спорные вопросы, существующие ныне.

В августе 1954 г. французское Национальное собрание от­клонило план вооружения Западной Германии, известный под названием «Европейского оборонительного сообщества» (ЕОС), предусматривавший отказ Франции и других предполагаемых участников этого «сообщества» от национальной армии и объ­единение их вооруженных сил с восстанавливаемым гитлеров­ским вермахтом при фактическом его преобладании.

Несмотря на провал ЕОС, ремилитаризация Западной Герма­нии была проведена, хотя и на. несколько иной основе, в рамках так называемых парижских соглашений, заключенных между за­падными государствами и ФРГ и ратифицированных весной 1955 г. Эти соглашения предусматривали ремилитаризацию За­падной Германии и включение ее в Североатлантический блок. Для того чтобы добиться их ратификации, США потребовалось произвести сильный нажим на парламенты Франции и некоторых других западных держав, где было немало людей, понимавших, как опасно вновь вооружать германских милитаристов.

В ответ на ратификацию парижских соглашений СССР и страны народной демократии, против которых направлено это мероприятие, были вынуждены принять со своей стороны меры предосторожности. Весной 1955 г. в Варшаве представители вось­ми государств — СССР и семи европейских стран народной де­мократии — подписали договор о дружбе, сотрудничестве и взаим­ной помощи. Согласно этому договору все его участники взаимно обязались в случае вооруженного нападения в Европе на кого-ли­бо из участников договора оказать ему немедленно помощь все- лги средствами, включая применение вооруженной силы. Было создано объединенное командование вооруженными силами, выделенными в его распоряжение по согласованию между уча­стниками.

Все положения Варшавского договора находятся в строгом соответствии с Уставом ООН. Варшавский договор открыт для присоединения других государств независимо от их обществен­ного строя.

Таким образом, в отличие от империалистических блоков, это чисто оборонительное объединение миролюбивых государств от­нюдь не является замкнутой группировкой, вроде, например, Се­вероатлантического блока, природу которого его участники сами разоблачили, отказавшись принять в него СССР.

Советское правительство предприняло новые усилия также и в вопросе о разоружении. Советское правительство за последние годы сократило свои вооруженные силы более чем на 2 млн. че­ловек. Уже один этот беспрецедентный акт служит доказатель­ством величайшего миролюбия Советского Союза.

Интересно сравнить некоторые предложения по вопросам ра­зоружения, внесенные в органы ООН Советским Союзом в 1953— 1957 гг., с предложениями Соединенных Штатов Америки и го­сударств, следующих в их политическом фарватере. Так, напри­мер, в 1953 г. на VIII сессии Генеральной Ассамблеи СССР предлагал, чтобы Ассамблея рекомендовала безусловное запре­щение атомного, водородного и всех других видов оружия мас­сового уничтожения. США же вместе со своими союзниками пред­лагали заявить лишь о «серьезном намерении» «исключить при­менение и возможность применения всех главных видов оружия, применяемого для целей массового уничтожения... путем возмож­но скорого (!) заключения Соглашения относительно эффектив­ных мер, могущих обеспечить эту цель». Уже из одного этого сопоставления ясно, кто хочет запретить ядерное оружие и его применение и кто стремится уклониться от этого, прикрываясь словесными увертками. А между тем ничего не жаждут народы с таким нетерпением, как запрещения оружия массового уничто­жения.

Подобные сравнения советских предложений с предложениями американского блока можно было бы продолжить, но вывод от этого не изменится. Поскольку факты свидетельствовали о том, что достигнуть соглашения о запрещении ядерного оружия не­легко, Советское правительство внесло специальное предложенне, чтобы государства приняли обязательство не применять атомного, водородного и другого оружия массового уничтожения. Такое обязательство не требовало сложных переговоров о технических деталях контроля, а достаточно было доброй воли правительств. Советское правительство рассматривало при этом такое обяза­тельство как шаг на пути к полному изъятию этого оружия из вооружений государств.

Стремясь сделать все возможное для достижения международ­ного соглашения о разоружении, Советское правительство, начи­ная с 1954 г., приняло ряд предложений, сделанных в свое время в этой области западными державами.

Если раньше СССР предлагал сократить вооруженные силы на определенную долю, а именно на */з, то в 1954 г. он при­нял предложение сократить их не на какую-то долю, а до опре­деленного численного уровня, как это предлагали западные дер­жавы.

Если раньше СССР настаивал, чтобы запрещение атомного оружия и его изъятие из вооружений государств было произве­дено одновременно с сокращением обычных вооружений, то теперь, идя навстречу западным державам, Советский Союз согласился отложить запрещение и изъятие атомного оружия до такой стадии, когда сокращение обычных вооружений уже будет осуществлено на ^ги согласованной программы разоружения.

В 1954—1955 гг. в вопросах разоружения благодаря Совет­скому Союзу призошло значительное сближение позиций СССР и западных держав, если иметь в виду официальную, публично объявленную ранее позицию последних.

Но вот что примечательно: едва только Советское правитель­ство принимало то или иное предложение западных держав, как они немедленно отказывались от собственных предложений. Та­ким образом, США, Англия и Франция сами разоблачили себя, раскрыв тот факт, что предложения свои они выдвигали просто в целях пропаганды и обмана народов, вовсе не собираясь осу­ществлять их на практике. Сами западные державы, отвергая сок­ращение вооруженных сил великих держав на 7з, предложили их сокращение до определенных уровней: для СССР, США и Ки­тая — до 1—1,5 млн. человек, а для Англии и Франции — до 650 тыс. человек. Но, как только Советский Союз принял это предложение, западные державы потребовали установить более высокие уровни вооружений для пяти великих держав: по 2,5 млн. человек для СССР, США и Китая и по 750 тыс. человек для Англии и Франции. Когда СССР согласился и на это при усло­вии, что в дальнейшем непременно последует сокращение более значительное, то представители западных держав даже и свое согласие на такое небольшое сокращение вооруженных сил стали обставлять разными надуманными оговорками.

Много раз со стороны представителей западных держав раз­давались заявления о невозможности для них отказаться от атом­ного и водородного оружия ввиду значительного перевеса, кото­рым, говорили они, располагает СССР в вооруженных силах и вооружениях обычного типа.

Учитывая такую точку зрения правительств США и их союз­ников, СССР, стремясь сдвинуть в интересах народов дело разо­ружения с мертвой точки, 27 марта 1956 г. предложил догово­риться сначала о сокращении обычных вооружений и вооружен­ных сил, не связывая этот вопрос с достижением соглашения о запрещении ядерного оружия.

Казалось бы, правительства США, Англии и Франции долж­ны были пойти навстречу. Но вместо этого представители запад­
ных держав теперь заявили, что, по их мнению, проблему разо­ружения необходимо решать в целом. Одним словом, когда СССР предлагает запретить ядерное оружие, США и их союзники заяв­ляют, что дело это надо отложить в долгий ящик, отнеся на са­мую «последнюю стадию» разоружения, а когда СССР, идя им навстречу, предлагает учесть эту точку зрения и решить сначала вопрос о сокращении вооруженных сил и вооружений обычного типа, то они вдруг воспламеняются энтузиазмом если не к атом­ному разоружению, то к разговорам на этот счет.

Во время встречи глав четырех правительств в Женеве в 1955 г. английский премьер-министр Иден предложил создать зону ограничения и инспекции вооружений в Европе. Тогда же в Женеве, а затем в своем заявлении от 27 марта 1956 г. Со­ветское правительство поддержало это предложение. Но и тут правительства западных держав, в том числе и самой Англии, отказались от создания такой зоны.

Не иначе обстоит дело и с вопросом о контроле над разо­ружением. Сколько шуму было поднято на Западе о необходи­мости контроля! А ныне представители США сами заявляют, что над наличными запасами атомного оружия п материалов для его изготовления контроль вообще невозможен.

В своих предложениях от 10 мая 1955 г. Советское прави­тельство разработало план контроля, который включил в себя не­которые важные новые предложения, направленные на предуп­реждение внезапного нападения одного государства на другое. В этих целях СССР предлагал, чтобы наряду с другими меро­приятиями международный контрольный орган, который должен быть создан, уже в первый период сокращения вооружений уста­новил на территории всех крупных государств — в больших пор­тах, на железнодорожных узлах, автомагистралях, аэродромах — контрольные посты. Обязанностью таких контрольных постов явится наблюдение за тем, чтобы не происходило опасной концен­трации военных, сухопутных, а также военно-воздушных и воен­но-морских сил. Советское правительство предлагало также, в ча­стности в своих предложениях от 27 марта 1956 г., предоставить контрольному органу беспрепятственный доступ в воинские части, склады, военные базы, заводы, производящие вооружение, и т. д. Даже по признанию некоторых представителей западных держав, предложенный Советским Союзом контроль идет дальше того, что они предлагали сами.

Если одно время западные державы на словах стали согла­шаться на запрещение ядерного оружия на самой последней ста­дии разоружения (например, в англо-французских предложениях от 11 июня 1954 г.), то в 1956 г. они вновь ясно обнаруживают нежелание согласиться на запрещение ядерного оружия и его изъятие из национальных вооружений. Они лишь изъявляют со­гласие рассмотреть эти вопросы когда-то в будущем. Они согла­шаются, да и то с равными оговорками, только ца запрещение
производства новых расщепляющихся материалов для военных целей, считая, что имеют достаточные запасы таких материалов и готовых бомб, уничтожить которые они решительно отказы­ваются, равно как и поставить их под контроль (под предлогом его неосуществимости). На деле эти бесконечные разговоры о контроле служат только средством уклониться от соглашения о разоружении.

Учитывая, что до сих пор не удалось достигнуть соглаше­ния с западными державами по вопросу о разоружении, Совет­ское правительство выступило с предложением подойти к этой проблеме постепенно, договориться сначала о некоторых частич­ных мероприятиях и прежде всего о безотлагательном прекра­щении испытаний ядерного оружия хотя бы на 2—3 года опять- таки с установлением международного контроля, организовать который технически очень несложно при наличии современных приборов, улавливающих ядерные взрывы. Этот срочный вопрос предлагалось решить самостоятельно, не связывая его с какими- либо другими. Но и это простое гуманное предложение, отве­чающее чаяниям миллионов людей, встревоженных пагубным воздействием атомной радиации на здоровье человека, не встре­тило поддержки со стороны правительств западных держав. Не решаясь открыто его отклонить, они обусловливают свое согла­сие на прекращение испытаний предварительным соглашением по ряду других весьма сложных вопросов и сокращают срок прекращения испытаний до смехотворно маленького промежут­ка — всего-навсего в 10 месяцев. Раньше со стороны США дела­лись заявления о предпочтительности решения вопроса о разо­ружении по частям. Но, как только СССР внес такое предло­жение, США фактически отказались от частичных соглашений. Такова сейчас участь и предложения о запрещении испытаний ядерного оружия.

Отказываясь от своих предложений, как только СССР их при­нимает, империалисты, дабы затруднить и запутать дело разору­жения, кроме того, придумывают и выдвигают разные предвари­тельные условия, часто вовсе и не фигурировавшие ранее. Так, правительства западных держав теперь заявляют, что сначала надо решить германский вопрос, а также спорные проблемы Ближ­него и Дальнего Востока и только после этого заключить согла­шение о разоружении, в частности о сокращении вооруженных сил ниже 2,5 млн. для США и 750 тыс. для Англии и Фран­ции. Ясно, что осложнять решение одного трудного вопроса пред­варительным решением других, не менее трудных — значит созна­тельно вести дело к срыву. Требование о предварительном реше­нии германского вопроса стало в настоящее время в руках пра­вящих кругов США едва ли не главным средством срыва всего дела разоружения. Ясно, что, пока сохраняется нежелание США разоружаться, в этой области ничего существенного достигнуть невозможно.

Очень показательна история вопроса об аэрофотосъемках. Во время совещания глав четырех правительств в Женеве Эйзен­хауэр выдвинул предложение о проведении аэрофотосъемок тер­ритории СССР и США. Предложение это ни на шаг не двигает дела разоружения. Оно служит военной разведке. Но когда СССР, стремясь облегчить соглашение по вопросам разоружения, пошел навстречу США, согласившись в принципе на аэрофотосъемки в определенных зонах, и предложил производить аэросъемки в Ев­ропе, где непосредственно соприкасаются вооруженные силы со­циалистических и капиталистических стран, а также значительно расширить зону аэрофотосъемок на Дальнем Востоке, то правящие круги США заявили о неприемлемости этого. Они стали погова­ривать, не лучше ли заняться фотографированием с воздуха арк­тических льдов... Американские предложения теперь предусмат­ривают облет всей территории СССР, но исключают из зоны аэро­фотосъемок ряд стран, на территории которых находятся военные базы США.

Отклонялись также предложения СССР, направленные на уп­рочение международного доверия,— о ликвидации или хотя бы

о сокращении военных баз на чужих территориях, о выводе войск великих держав с территории Германии, а также из стран — участ­ниц Североатлантического блока и Варшавского договора или о сокращении их численности, а равно и ряд других предложений, направленных на упрочение мира. Все это свидетельствует о том, что, в то время как СССР стремится к существенному сокраще­нию вооруженных сил и обычных вооружений, запрещению атом­ного оружия и его изъятию из вооружений, безотлагательному прекращению его испытаний, согласен даже на полное разору­жение, готов совсем не иметь армии, США и их союзники не хотят разоружения и заботятся только о том, как замаскиро­вать эту свою позицию.

Последние годы ознаменовались значительным расширением контактов между СССР и такими силами за рубежом, которые могут содействовать делу мира. Развязке второй мировой войны пемало способствовали недостаточное единство миролюбивых сил и прежде всего раскол рабочего класса, отсутствие единства дей­ствий между социалистами и коммунистами. XX съезд КПСС указал на исключительное значение единства действий рабочего класса в борьбе за мир. КПСС предприняла ряд важных шагов к установлению сотрудничества с социалистическими партиями.

Много сделано также и для расширения контактов с иност­ранными государствами, для сближения со странами Востока. СССР оказывает государствам Востока помощь в их усилиях до­стигнуть полной экономической независимости. Эта домощь выра­жается в предоставлении кредитов, поставках оборудования, конт­рактах на постройку промышленных предприятий и т. д. Коренное отличие советской помощи от «помощи» колонизаторов и прежде всего США заключается в том, что СССР, предоставляя помощь,
не ставит никаких условий, нарушающих независимость госу­дарств, которым эта помощь оказывается.

Наличие социалистических государств чрезвычайно помогает народам, недавно завоевавшим политическую независимость, от­стаивать ее от посягательств империалистов и добиваться эко­номической самостоятельности. Империалистам труднее навязы­вать кабальные условия, когда народы экономически слабо раз­витых стран могут получить экономическую помощь от стран социалистической системы.

Содействие СССР странам Востока не ограничивается экономи­ческой сферой. Советский Союз оказывает им также энергичную политическую поддержку в их борьбе за обеспечение независимо­сти. СССР приветствовал решения Бандунгской конференции стран Азии и Африки. Советский Союз является главным оплотом свобо­ды и независимости всех народов. Это подтверждают факты по­следнего времени: поддержка, оказанная Египту в связи с перего­ворами по поводу национализации компании Суэцкого канала и особенно в дни англо-франко-израильской агрессии, поддержка Си­рии перед лицом угрозы нападения агрессивных сил.

Для укрепления мира имело бы огромное значение установле­ние прочных дружественных отношений между двумя крупней­шими державами: СССР и США. В этих целях СССР в 1956 г. предложил США заключить договор о дружбе и сотрудничестве. Но советский почин до сего времени еще не встретил должного понимания и поддержки в правящих кругах США. Политику США продолжают направлять сторонники решения спорных во­просов посредством силы, иначе говоря, путем войны.

Советское правительство, желая обеспечить мирное сосущест­вование государств с различными общественными системами, по­следовательно стремилось к улучшению отношений с Англией и Францией. С народами этих стран у Советского Союза множество общих интересов и прежде всего общая забота о том, чтобы не допустить новой войны в Европе.

СССР установил дипломатические отношения с Федеративной Республикой Германии и с Японией. Были предприняты меры к улучшению отношений со Скандинавскими странами — Швеци­ей, Норвегией, Данией и Исландией. Расширились торговые и культурные связи Советского Союза. Таков далеко не полный пе­речень мероприятий Советского Союза на путях улучшения от­ношений с иностранными государствами и ослабления междуна­родной напряженности, предпринятых партией и Советским пра­вительством в 1953—1956 гг.

Расширение с 1953 г. мирной инициативы СССР способство­вало разоблачению изобретенного американской пропагандой мифа об «агрессивности» Советского Союза. Это клеветническое измыш­ление явно перестает оказывать влияние на общественность. А именно этот миф служит в буржуазных странах средством получения новых военных ассигнований от парламентов, мотиви-
ровной для ведения «холодной войны», вступления в военные бло­ки и предоставления военных баз США.

XX съезд КПСС в феврале 1956 г. поставил следующие зада­чи в области внешней политики: «Неуклонно проводить ленин­скую политику мирного сосуществования государств, независимо от их социального строя. Активно бороться за дело мира и бе­зопасности народов, за установление доверия между государства­ми, добиваясь превращения достигнутого смягчения международ­ной напряженности в прочный мир».

Съезд поручил ЦК всемерно укреплять братские отношения с социалистическими странами. Съезд поручил крепить узы друж­бы и сотрудничества с Индией, Бирмой, Индонезией, Афганиста­ном, Египтом, Сирией и вообще со всеми государствами, которые стоят на позиции мира, поддерживать те страны, которые не дают втягивать себя в военные блоки, развивать и укреплять дружест­венные отношения с Финляндией, Австрией и другими нейтраль­ными странами. В отношении таких государств, как США, Анг­лия, Франция, Западная Германия, Япония, Италия, Турция, Иран, Пакистан и другие, съезд поручил вести активную поли­тику улучшения отношений с ними. Это был курс мира, смягче­ния напряженности в международной обстановке.

В течение 1953—1956 гг. благодаря борьбе СССР и миролю­бивых сил всего мира было достигнуто известное смягчение меж­дународной напряженности. Но Советское правительство и весь наш народ не переоценивали его значения и не забывали о том, что силы войны не сложили своего оружия. Некоторое уменьше­ние международной напряженности не усыпило бдительности Ком­мунистической партии и правительства СССР в отношении проис­ков противников мира и безопасности народов.

XX    съезд КПСС, поручив ЦК партии добиваться смягчения международной напряженности, в то же время с большой прозор­ливостью указал на необходимость соблюдать величайшую бди­тельность. Съезд поручил Центральному Комитету партии бди­тельно следить за происками тех кругов, которые не заинтересо­ваны в смягчении международной напряженности, принимать необходимые меры для дальнейшего укрепления оборонной мощи нашего социалистического государства.

Это мудрое предостережение Коммунистической партии, осно­ванное на научном, марксистско-ленинском анализе обстановки, полностью оправдалось.

Международная разрядка, обозначившаяся в 1953—1956 гг., со второй половины 1956 г. сменилась новым усилением напряжен­ности.

Если разрядка, характерная для нескольких предыдущих лет, была достигнута в результате последовательной борьбы миролю­бивых сил и прежде всего государств социалистического лагеря, то новое усиление международной напряженности вызвано дея­тельностью наиболее реакционных империалистических кругов,
располагающих решающим влиянием в политике западных Дер­жав.

Ослабление международной напряженности пришлось не по сердцу реакционным монополистическим кругам, в особенности американским. Стремясь к мировому господству, они заинтересо­ваны в гонке вооружений, а следовательно, и в разжигании «хо­лодной войны» и военной истерии, как в средствах для выкачи­вания из населения все новых и новых миллиардов на бесконеч­ные вооружения. Реакционные, империалистические круги Запада напрягали все силы, чтобы сорвать международную разрядку и возобновить агрессию, потерпевшую провал в Корее и Индо­китае.

Предпринимая поход за срыв международной разрядки, импе­риалисты направили удар, с одной стороны, против националь­но-освободительного движения угнетенных народов и независи­мости молодых государств, избавившихся от колониального ига, а с другой стороны — против социалистических стран. Этот поход сопровождался яростным пропагандистским наступлением, чрез­вычайно обострившим «холодную войну».

Наступление против национально-освободительного движения арабских народов началось с агрессии против Египта. Удар на­несли здесь английские и французские империалисты с помощью зависимого от США Израиля, в течение многих лет получав­шего оружие из США. Что касается позиции самих США, то в свете известных ныне фактов, а также событий последующих ме­сяцев окончательно выяснилось, в чем заключался расчет амери­канских империалистов. Не вмешиваясь открыто в англо-франко­израильскую агрессию и даже произнеся несколько лицемерных слов осуждения по ее адресу, они выжидали поражения Англии и Франции, для того чтобы после этого самим занять их место на Ближнем и Среднем Востоке в качестве главного колониза­тора этого богатого и важного района. Действуя приблизительно по этой же схеме, США годом-двумя раньше вытеснили Францию из Южного Вьетнама, а Англию чувствительно потеснили в Иране, сломив ее монополию на эксплуатацию иранской нефти. Едва только Англия и Франция оказались вынужденными прекратить военные действия против Египта, США провозгласили «доктрину Эйзенхауэра», самочинно присваивая себе «право» на вмешатель­ство во внутренние дела стран Ближнего и Среднего Востока в целях подавления национально-освободительного движения насе­ляющих их народов и колониального закабаления этого района под видом разного рода «помощи» и других маскировочных прие­мов, характерных для новейших разновидностей колониализма. Американское вмешательство во внутренние дела Иордании в це­лях поддержки местных реакционных кругов, антиправительст­венный заговор против Сирии, организаторами которого являлись официальные американские представители, своевременно разобла­ченный национальными и демократическими силами, наконец,
подготовка нападения на Сирию — все это еще раз обнаружило империалистические цели США на Ближнем и Среднем Востоке.

В то же время продолжается война против алжирского наро­да, причем в Алжире, Тунисе и Марокко США готовятся проде­лать такую же операцию по вытеснению своих французских «друзей», какую они провели во Вьетнаме. Свободолюбивые на­роды этих стран Северной Африки Соединенные Штаты намере­ны подчинить своему господству. Англия ведет агрессивные воен­ные действия против Омапа и Йемена. Иначе говоря, колониза­торы начали широким фронтом наступление на арабский мир и продолжают его до настоящего времени.

Незачем пояснять, что нападение Англии, Франции и Израи­ля на Египет и последующие действия американских империа­листов чрезвычайно осложнили обстановку на Ближнем и Сред­нем Востоке, а вместе с тем резко усилили начавшую было осла­бевать напряженность в международном положении. Только му­жественный отпор со стороны народа Египта и всех остальных арабских народов, своевременная мощная поддержка, оказанная им Советским Союзом и другими миролюбивыми силами, заста­вили империалистов прекратить агрессию, не позволили разго­реться на Ближнем и Среднем Востоке большому военному пожа­ру. Прекращение уже начавшейся захватнической войпы в Египте, недопущение агрессии против Сирии блестяще подтвердили правильность указания XX съезда КПСС на реальную возмож­ность предотвращения войн в нашу эпоху.

Почти одновременно с агрессией против Египта империалис­тические силы предприняли наступление на социалистический лагерь. Здесь в роли застрельщика выступил империализм США. Учитывая военную мощь Советского Союза, империалисты не решились начать против социалистических стран военные дей­ствия с использованием собственных вооруженных сил. Они при­менили здесь другие методы, беспрецедентные в истории отноше­ний между цивилизованными государствами,— подрывную дея­тельность, направленную на ниспровержение законных прави­тельств, признанных самими США.

Главный удар был панесен империалистами по Венгрии, где иностранная агентура организовала контрреволюционный, фаши­стский мятеж с целью реставрации капитализма и помещичьего землевладения п восстановления фашистского режима. Торжество мятежников означало бы возникновение очага войны на берегах Дуная. Выбрав Венгрию на определенный отрезок времени в качестве главного объекта своей подрывной работы, империа­листы, помимо недовольства, вызванного в стране ошибками прежпего руководства, помимо остатков старых господствующих классов и хортистских элементов, использовали также отсутст­вие необходимого единства в Венгерской партии трудящихся и наличие в ней таких чуждых, гнилых элементов, как контрре­волюционная группа Имре Надя. То, что произошло в Венгрии,
не могло бы случиться, если бы партия рабочего класса была едина и монолитна, высоко держала знамя марксизма-ленинизма и не терпела в своей среде идеологических шатаний и ревизио­низма, широко распространившихся в Венгрии, развивших в ней свою пропаганду еще при руководстве Ракоши и пашедших свое выражение в печати, в разлагающей говорильне, известной под названием «клуба Петефи», и т. д.

Успешная ликвидация фашистского мятежа в Венгрии не толь­ко избавила человечество от восстановления очага фашистской чумы и войны, не только спасла тысячи и тысячи людей от уже начатого мятежниками физического истребления, но и послужи­ла уроком для империалистических провокаторов и их агентуры. Теперь многие подрывных дел мастера крепко задумываются, прежде чем идти на авантюры, подобные тем, которые они пред­приняли в Египте и в Венгрии.

Хотя реставраторские замыслы империалистов в Венгрии и были сорваны, однако мятеж был использован международной реакцией для усиления «холодной войны». Была развязана в высшей степени разнузданная лживая пропагандистская кампания против Советского Союза и других социалистических стран, против коммунистических партий. В этой кампании, поднятой империа­листами, приняли участие и многие руководители социалистиче­ских партий. Вместе с тем активизировались разного рода чуж­дые ревизионистские элементы, просочившиеся в ряды междуна­родного коммунистического движения.

Инициаторы антисоветской и антикоммунистической истерии преследовали две цели: во-первых, сорвать разрядку международ­ной напряженности и, во-вторых, нарушить солидарность комму­нистических партий, внести разногласия в лагерь социалистиче­ских государств, ослабить их дружбу с Советским Союзом. А на­рушить солидарность марксистско-ленинских партий и социали­стических стран — это значит ослабить их. Оторвать отдельные страны от социалистического лагеря — это равносильно тому, что­бы выдать их на произвол империалистам, и если говорить о Европе, то прежде всего германским реваншистам, сделать их добычей внутренней контрреволюции, которой не замедлит прийти на помощь империалистическая реакция из-за рубежа.

Теперь уже можно подвести итоги антикоммунистической кам­пании. Ее организаторам удалось на некоторое время достигнуть первой цели — серьезно затруднить работу миролюбивых сил по ослаблению напряженности и по восстановлению международного доверия.

Зато в отношении второй цели инициаторов антикоммунисти­ческой травли постиг полнейший провал. Они не смогли нару­шить солидарности социалистических государств и коммунисти­ческих партий. Ревизионистские элементы, лжекоммунисты раз­ного рода оказались изолированными в коммунистическом и рабо­чем движении. Марксизм-ленинизм одержал еще одну победу над
ревизионизмом, пролетарская солидарность и сплоченность соцйД* листического лагеря — над национальной ограниченностью, миро- любивая впешпяя политика СССР и всех социалистических го­сударств — над империалистической агрессией. События подтвер­дили выдающееся значение принципа пролетарского интернацио­нализма как идейной основы солидарности социалистического лагеря и единства коммунистического движения, подтвердили важ­ность разоблачения всяких националистических и ревизионист­ских тенденций, подрывающих это единство.

Советский Союз, дав должный отпор реакции в Венгрии и на Востоке, последовательно проводит мероприятия, направленные на ослабление международной напряженности, неуклонно следуя ли­нии XX съезда КПСС.

Международная разрядка отвечает интересам советского наро­да, который хочет посвятить свои силы мирной работе. Разряд­ка отвечает общему стремлению народов к миру, их настоятель­ному требованию избавить человечество от ужасов атомной войны.

Известны шаги, предпринятые за последнее время Совет­ским правительством в целях ослабления международной напря­женности. После ликвидации англо-франко-израильской агрессии против Египта Советское правительство 11 февраля 1957 г. пред­ложило трем западным державам принять совместное обязатель­ство мирным путем решать все спорные вопросы, относящиеся к району Ближнего и Среднего Востока, не вмешиваться во внут­ренние, дела ближне- и средневосточных стран, отказаться от вов­лечения их в военные блоки великих держав, взаимно отказаться от поставок им оружия, ликвидировать иностранные базы на тер­ритории этих стран, вывести иностранные войска и содействовать экономическому развитию стран Ближнего и Среднего Востока без каких-либо политических, военных или иных условий, несовмести­мых с достоинством и суверенитетом этих стран.

США, Англия и Франция не выразили готовности принять эти предложения. Тогда 19 апреля 1957 г. правительство СССР предложило в качестве первого шага в направлении оздоровле­ния и нормализации обстановки на Ближнем и Среднем Востоке договориться, чтобы четыре державы заявили, что они осуждают применение силы как средства решения неурегулированных проб­лем этого района. Но правительства западных держав не только не поддержали это советское предложение, но продолжают самым бесцеремонным образом вмешиваться во внутренние дела госу­дарств Ближнего и Среднего Востока.

Осенью 1957 г. правительство США направило на Ближний Восток своего эмиссара для организации вооруженного вмеша­тельства в дела Сирии, ниспровержения там национального пра­вительства и изменения всего положения в стране в целях ее колониального закабаления в угоду американским нефтяным мо­нополиям. Все это предполагалось сделать чужими руками. Для
вооруженного нападения на Сирию США намеревались исполь­зовать Иорданию, Ливан, Израиль, страны Багдадского пакта, и в первую очередь Турцию. В связи с этим Советское правитель­ство 10 сентября 1957 г. сообщило турецкому правительству, что оно с большой озабоченностью встретило сообщение о сосредото­чении турецких войск у границ Сирии, а также о переброске американского оружия в Турцию для осуществления нападения па Сирию. Самым дружественным образом правительство СССР обратилось к турецкому правительству с призывом не принимать участия в таком опасном по своим последствиям деле, как во­оруженная интервенция против Сирии. Советское правительство указало, что расчеты на возможность как-либо локализовать воен­ную авантюру против Сирии являются опасными расчетами. Министр иностранных дел СССР заявил на пресс-конференции, что сторонникам вооружепного вмешательства в дела Сирии не следовало бы забывать, что Сирия имеет многочисленных и на­дежных друзей. Позиция СССР помогла Сирии отстоять свою независимость и содействует сохранению мира на Ближнем и Среднем Востоке.

Но заинтересованность монополий в ближневосточной нефти велика. Империалисты продолжают вести подрывную работу против Сирии, Египта и других стран Востока и против социа­листического лагеря. Они по-прежнему готовят мировую войну. Западногерманские реваншисты угрожают Польше, Чехословакии, а также Франции и другим европейским странам. Едва кто-либо в империалистическом лагере возьмет несколько более умерен­ный тон, как в Бонне поднимается тревога. Стоило президенту Эйзенхауэру в мае 1957 г. высказаться, хотя и очень неопреде­ленно, о допустимости зоны ограничения вооружения, как Аде­науэр, отправившись в Вашингтон, стал возражать даже против таких скромных шагов в сторону ослабления напряженности. Та­кое положение приводит к тому, что миролюбивые страны должны быть готовы в военном и политическом отношении к отражению новых авантюр и новых актов агрессии.

Ослабление международной напряженности больше всего за­висит от отношений между Советским Союзом и США — двумя державами, наиболее мощными в экономическом и военном от­ношении.

Как сложатся между ними отношения: будут ли они разви­ваться на дружеской основе или пойдут по пути гонки вооруже­ний, которая всегда чревата опасностью войны?

Советский Союз стремится к улучшению отношений с США. Но не от одного Советского Союза зависит выбор того или дру­гого пути в развитии этих отношений. Ясно, что сближения нель­зя достигнуть методами ультиматумов, выставлением каких-то «предварительных условий», как это любят делать некоторые аме­риканские деятели, да еще условий за счет третьих государств,
а именно стран народной демократии, распоряжаться судьбами которых никто не имеет никакого права.

В США многие все еще думают, что война опустошит глав­ным образом европейские страны и что бедствия войны мало заденут США. Но это ложный расчет. В условиях современной военной техники нет недосягаемых уголков на земном шаре. Соз­дание в Советском Союзе межконтинентальной ракеты положило конец неуязвимости США и сильно снизило значение пх воен­ных баз, находящихся в других странах. Произошло серьезное изменение стратегической обстановки. Это требует от правящих кругов империалистических стран не разжигания военной истерии, что сейчас происходит в США, а трезвого анализа обстановки. Вы­бор между войной и мирным сосуществованием является корен­ным вопросом современной политики. СССР никогда не начнет войны, если он не подвергнется нападению. Война может быть развязана только агрессивными кругами Соединенных Штатов Америки. Но теперь от этого могут пострадать не только те страны, где расположены американские военные базы. Сам амери­канский народ понесет огромные потери. Поэтому те политики в Соединенных Штатах Америки, которые выступают с призывами к новой войне, плохо учитывают реально сложившуюся новую об­становку.

Многие на Западе рассчитывают, что внезапным атомным уда­ром можно сразу вывести противника из строя. Но это тоже лож­ный расчет, ибо при наличии у противника обширной террито­рии никогда нельзя быть уверенным, что сразу поразишь большой процент его аэродромов и стартовых установок межконти­нентального оружия. А если так, то нельзя сомневаться в немед­ленном получении ответного удара. Военная история свидетель­ствует, что теории молниеносного сокрушения противника неиз­менно терпели крах, что все они основывались на недооценке силы возможного контрудара. В США наряду с крайне агрессив­ными, наиболее реакционными кругами, представленными Дал­лесом, сенатором Ноулендом, верхушкой Пентагона и т. д., име­ются и более трезвые группы. Однако руководство внешней по­литикой страны до сего времени велось в духе представителей крайней реакции.

Советский Союз призывает к мирному соревнованию двух си­стем. Достижению этих целей могла бы содействовать встреча на высоком уровне представителей капиталистических и социа^ диетических стран.

В условиях дальнейших сдвигов в соотношении сил на меж­дународной арене в пользу социализма, совершающихся на наших глазах, Советское правительство продолжает прилагать все усилия к сохранению мира.

На XII сессии Генеральной Ассамблеи ООН осенью 1957 г. Советское правительство выступило с предложением принять Дек­ларацию о мирном сосуществовании государств. Идея мирного со­
существования получает все более широкое признание. Благодаря этому она встретила поддержку со стороны большинства участни­ков сессии. Генеральная Ассамблея обратилась с призывом ко всем государствам, в котором по существу одобрялись принципы мирного сосуществования.

Предложения СССР в области разоружения, внесенные на XII сессии Генеральной Ассамблеи, исходят из стремления все­мерно содействовать заключению соглашения хотя бы о частич­ном разоружении в качестве первого шага к дальнейшим меро­приятиям. Советские предложения учитывают отказ США от сок­ращения своих вооруженных сил до 1,5 млн. или до 1 млн. чело­век. СССР предлагает в связи с этим произвести сокращение вооруженных сил тремя этапами, как это предлагало и прави­тельство США: на первом этапе для СССР, США и Китая — до 2,5 млн., на втором — до 2,1 млн. и на третьем — до 1,7 млн. Для Англии и Франции соответствующие цифры составят 750 тыс., 700 тыс. и 650 тыс. человек. СССР требует, однако, чтобы переход от одного этапа сокращения к другому не ставился в зависимость от каких-либо условий, не предусмотренных соглашением. Из­вестно, что США в целях срыва разоружения стараются поста­вить переход от одного этапа к другому каждый раз в зави­симость от специальных переговоров и от множества других ос­ложняющих моментов.

СССР предлагает сократить на первом же этапе обычные воо­ружения и военные бюджеты на 15%.

СССР по-прежнему является сторонником радикального реше­ния вопроса о ядерном оружии, т. е. полного запрещения это­го оружия и его производства с изъятием его из вооружений государств и ликвидацией имеющихся запасов. Но, учитывая, что западные державы не желают в настоящее время пойти на за­прещение атомного и водородного оружия, СССР предлагает опять-таки в качестве первого шага к полному его запрещению, чтобы государства взяли на себя торжественное обязательство об отказе от применения атомного и водородного оружия всех видов, включая и ракеты любого радиуса действия с атомным или водородным зарядом, для начала хотя бы на пятилетний срок. Советское правительство предлагает, чтобы государства, распола­гающие ядерным оружием, обязались не допускать его размеще­ния за пределами своих границ, а также не передавать его в распоряжение других государств и командований военных блоков.

Советское правительство по-прежнему настаивает на необходи­мости соглашения о прекращении испытаний атомного и водород­ного оружия, не связывая договоренность по этому вопросу с достижением договоренности по другим вопросам.

Осуществление всех этих мероприятий должно быть постав­лено под соответствующий международный контроль, для чего дол­жен быть создан контрольптлй орган в рамках Совета Безопасно­сти. Уже на первом этапе разоружения должны быть установле­
ны на взаимных началах контрольные посты в крупных портах, на железнодорожных узлах, на автомагистралях, а на втором и третьем этапах — также на аэродромах.

Советское правительство по-прежнему считает, что аэрофото­съемки не способны ни предупредить внезапного нападения, ни обеспечить пеобходимый контроль над разоружением. Принимая, однако, во внимание, что вследствие позиции США и других за­падных держав вопрос об аэросъемках стал одним из серьезных препятствий к достижению соглашения о разоружении, Советское правительство выразило готовность рассмотреть вопрос о съемках в Европе и на Дальнем Востоке и внесло соответствующие пред­ложения. Эти предложения, как известно, предусматривали про­ведение аэрофотосъемок в равновеликих районах наибольшего сосредоточения вооруженных сил обоих лагерей. Советские пред­ложения не были поддержаны западными державами, которые и в данном случае не проявили желания содействовать выработке соглашения о разоружении. Их цели по-прежнему заключаются в сборе разведывательных сведений, в подготовке агрессивной войны.

С другой стороны, никакие съемки не в состоянии предупре­дить внезапного нападения агрессора. Необходимо идти по друго­му пути. Важнейшее значение для уменьшения международной напряженности и создания атмосферы доверия между государст­вами имело бы запрещение ядерного оружия, значительное со­кращение вооруженных сил и обычных вооружений, ликвидация иностранных баз на территориях других стран. При уменьше­нии напряженности в отношениях между государствами и росте доверия отпали бы и препятствия для проведения взаимного фотографирования любых территорий. Сначала нужно добиться доверия между странами. Тогда легче будет устанавливать ин­спекцию и контроль.

Советское правительство предложило создать Постоянную ко­миссию ООН по разоружению, в которую входплп бы все госу­дарства — члены ООН и которая работала бы непрерывно. Прп нынешнем положении целые континенты — Азия, Африка, Ла­тинская Америка — оказались отстраненными от работы комиссии по разоружению. В подкомитете этой комиссии из пяти его чле­нов четыре являются участниками НАТО. Не удивительно, что и комиссия и подкомитет ничего не сделали, чтобы сдвинуть с места вопрос о разоружении. Поэтому Советский Союз отказался принимать участие в такой комиссии, где большинство принад­лежит участникам агрессивных военных блоков.

В настоящее время, когда правящие монополистические кру­ги империалистических государств упорно ведут линию на обост­рение международной обстановки, необходимо принять меры к тому, чтобы не допустить опасного развития событий и сохра­нить мир. Советское правительство предлагает такие меры. Они были изложены на последней сессии Генеральной Ассамблеи

ООН и в посланиях правительства СССР, направленных в декаб­ре 1957 г. правительствам государств — участников НАТО, пра­вительствам всех стран — членов ООН, в Постановлении Верхов­ного Совета СССР по вопросам внешней политики Советского пра­вительства.

Советский Союз, делая все от него зависящее, чтобы избавить человечество от ужасов современной войны, в то же время готов дать агрессорам достойный отпор в том случае, если они все же решатся ее начать.

Советскому народу нужен мир для дальнейшего повышения благосостояния и культуры, для успешного строительства новой, лучшей жизни, для строительства коммунизма. Каждый советский человек — рабочий, крестьянин, работник умственного труда — содействует сохранению мира и предотвращению бедствий войны усердным и плодотворным трудом на благо своей Родины и по­стоянной готовностью грудью встать на ее защиту, если насту­пит снова час опасности. Чем сильнее будет Советская страна, тем труднее будет нарушить мир империалистическим агрессорам. Честный труд и патриотическое сознание каждого советского гражданина, укрепляя Советское государство, содействует предот­вращению войны.

Внешняя политика Советского Союза служит народу, исходит из интересов и нужд трудящихся. Кровные интересы трудящих­ся всех стран настоятельно требуют мира. Миролюбивая политика Коммунистической партии Советского Союза и Советского госу­дарства служит делу построения нового общества и конечного ос­вобождения трудящихся от ига капитала и отвечает важнейшей задаче переживаемого нами исторического периода — избавлению человечества от страшных бедствий войны. Понятно, что ленин­ская внешняя политика СССР пользуется широким сочувствием пародов.

Программа Коммунистической партии, строительство социа­лизма и коммунизма, задачи советской государственной политики совпадают с общим направлением закономерно обусловленного исторического развития человеческого общества.

Советская политика идет по пути прогресса человеческого об­щества, она шагает в ногу с поступательным ходом истории. Более того, она сама является орудием прогресса, ибо творит прогрессивное историческое дело. Правильно понятые интересы всех прогрессивных сил мира совпадают с интересами советской политики. Это позволяет Советскому Союзу, помимо собственной, все возрастающей мощи, опираться в своей политике на мораль­ную поддержку трудящихся всех стран^ народов, борющихся за свое освобождение. В этом великое преимущество внешней по­литики СССР, основы которой были заложены Лениным и ныне творчески развиваются продолжателями его дела.

В наше время темнйм силам империалистической реакции, капиталистическим монополиям, заинтересованным в гонке воо­ружений и агрессивных войнах* противостоят государства и на­роды, воодушевленные благородной задачей обуздать организа­торов военных авантюр, спасти человечество от новых неисчис­лимых жертв и разрушений. Мир может быть сохранен «только при том условии, если все те, кому дорог мир, объединят свои уси­лия, повысят бдительность к проискам поджигателей войны...» ²⁵.

Но, если силы империализма все же посмеют и смогут раз­вязать новую мировую войну, они столкнутся с таким возму­щением и противодействием народов, которое приведет к оконча­тельному краху всей капиталистической системы.

Чтобы в мире установилось спокойствие, нужно лишь одно — чтобы империалистические державы признали исторически со­вершившееся, т. е. признали, что социалистические государства развиваются в соответствии с волей и желаниями их народов, и не вмешивались бы в их дела, подобно тому как Советский Союз признает, что общественный строй других стран — это внутреннее дело народов. Любые попытки империалистического лагеря изменить силой создавшееся положение, нарушить «ста­тус кво» привели бы к катастрофическим последствиям.

Свою сороковую годовщину Советский Союз встретил в усло­виях величайшего хозяйственного и культурного расцвета и но­вых грандиозных успехов. Запуск двух искусственных спутников Земли является сегодня венцом научных и технических дости­жений человечества. Эти достижения страны социализма взволно­вали буквально весь мир. Под мудрым руководством Коммунисти­ческой партии и ее Центрального Комитета Советское государство завоевало себе непоколебимый и все возрастающий международ­ный авторитет.

В дни празднования сороковой годовщины Октября в Москве состоялось два Совещания коммунистических и рабочих партий — Совещание коммунистических и рабочих партий социалистических стран и Совещание братских партий шестидесяти четырех стран, на которых были приняты исторические документы — Декларация и Манифест мира. Эти совещания продемонстрировали дальней­шее сплочение социалистического лагеря и всего международно­го коммунистического движения на идейной основе марксизма- ленинизма, они знаменуют крупнейшую идейную и политическую победу мирового коммунистического и рабочего движения, тор­жество принципов пролетарского интернационализма. Итоги Со­вещаний показали полный провал расчетов международной реак­ции на то, чтобы внести раскол, ослабить единство социалисти­ческих стран, подорвать престиж Советского Союза, ослабить связи братских партий с Коммунистической партией нашей страны.

В то же время ё лагере йм&ерйалйзма обостряются противоре­чия. Как указывается в Декларации представителей коммунисти­ческих и рабочих партий социалистических стран, ныне «обост­ряются противоречия не только между буржуазией и рабочим классом, но и между монополистической буржуазией и всеми слоями народа, между монополистической буржуазией США, с одной стороны, и народами и даже буржуазией других капитали­стических стран, с другой».

Сессия Совета НАТО, проходившая в декабре 1957 г., показа­ла, что среди союзников американского империализма растет оп­позиция против политики правительства США. В капиталистиче­ских странах все больше становится деятелей, которые высту­пают против политики «холодной войны», за то, чтобы строить отношения на основах мирного сосуществования. Конференция стран Азии и Африки в Каире — новое свидетельство борьбы народов, насчитывающих 1 миллиард 800 миллионов человек и поднявшихся на штурм империализма и его отживающей коло­ниальной системы.

Первым актом внешней политики молодого и неокрепшего Советского государства был Декрет о мире. Ныне, когда Совет­ский Союз велик и могуч, когда все человечество помнит о его блистательных победах над фашистскими агрессорами, когда им­периалистические колонизаторы отступают перед веским словом Советского правительства, а искусственные спутники Земли несут славу советской науки над земным шаром, на знамени Совет­ского государства по-прежнему начертано слово — Мир.

«Сорок лет борьбы за мир». М., 1958.

НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ ДИСКУССИИ ПО ВОПРОСАМ ПЕРИОДИЗАЦИИ ИСТОРИИ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ СССР

Вопрос о периодизации истории внешней политики СССР назрел давно, как и вопрос об общей периодизации истории советского общества. Совершенно очевидно, что периодизация любой сторо­ны исторического процесса — истории внешней политики, истории партии, развития государственного строя и т. д.— обязательно должна основываться на общеисторической периодизации, охва­тывающей в целом развитие того или иного народа. История внешней политики всякого государства составляет только одну сторону совокупного процесса исторического развития данной страны. «Выделять «внешнюю политику» из политики вообще...,— писал Ленин,— есть в корне неправильная, немарксистская, нена­учная мысль» Это замечание В. И. Ленина должно служить ру­ководящим указанием при решении вопросов периодизации исто­рии внешней политики и дипломатии.

Автору настоящей статьи уже пришлось высказаться по во­просам периодизации истории внешней политики СССР ^[18]. Ему ка­жется, что до того, как приступить к попыткам конкретного установления определенных периодов этой истории, необходимо условиться о некоторых общих принципах, которые должны быть положены в основу таких попыток. Внешняя политика любой страны в значительной мере определяется развитием и потреб­ностями ее экономики, ходом классовой борьбы и другими фак­торами внутренней жизни. Крупные внутренние перемены — сме­на общественных формаций, революции, вообще глубокие эконо­мические и социальные перемены и другие исторические события, открывающие новую эпоху в жизни народа,— как правило, вызывают также изменения во внешней политике. Пе­реломные моменты в общей истории страны, определяющие на­чальные и конечные грани периодов этой истории, создают осно­ву и для периодизации отдельных сторон ее исторического развития, как, например, истории внешней политики.

Именно только основу. На внешнюю политику каждого госу­дарства, кроме внутренних факторов, определяемых развитием данной страны, влияют события в других странах, перемены в международном положении. Их нельзя не учитывать, говоря о пе­риодизации истории внешней политики. Случается и так, что какие-либо внешние события в других странах, вызывающие ко­ренные изменения в международной обстановке, приводят к серь­езным изменениям во внешней политике данной страны, хотя в ее внутреннем развитии особых перемен и не произошло.

Великая Октябрьская социалистическая революция, открыв­шая новую эру в истории всего человечества и положившая на­чало советскому периоду в жизни нашей Родины, покончила с империалистической политикой царизма и породила совершенно новую внешнюю политику — политику социалистического госу­дарства.

Однако в течение послеоктябрьского периода истории СССР внешняя политика Советского государства не раз видоизменя­лась, хотя в отличие от перелома, вызванного Октябрьской ре­волюцией, эти видоизменения не меняли сущности внешней поли­тики как политики социалистической и основные ее принципы оставались неизменными. Тем не менее в пределах советского периода нашей истории в развитии внешней политики необходи­мо различать несколько этапов. Переход от одного этапа к дру­гому определялся как внутренним развитием Советского Союза, так и всем ходом мирового исторического процесса, те или иные стороны которого воздействовали на нашу страну и на ее внеш­нюю политику.

Из всего сказанного следует, что периодизация внешней по­литики в целом вытекает из общей периодизации истории страны. Это не означает, впрочем, что более дробные периоды в разви­тии внешней политики должны всегда выделяться таким образом, чтобы их грани точно совпадали с этапами развития других сто­рон исторпческой жизни, например с этапами развития промыш­ленности, сельского хозяйства или, скажем, литературы, искусства.

Вполне оправданной представляется поэтому попытка наме­тить особую периодизацию истории внешней политики Советско­го государства — на основе общей периодизации истории СССР, по пе обязательно при полном совпадении каждого этапа внеш­ней политики с периодами развития страны в целом. Одна из трудностей, с которой встречается историк советской внешней политики прп попытке решить проблему периодизации, заклю­чается в том, что общая периодизация истории советского об­щества разработана еще дал:еко не полностью и среди паших историков пока нет на этот счет единомыслия.

Редакция журнала «Международная жизнь» провела дискус­сию по вопросам периодизации истории внешней политики СССР, открыв ее интересной статьей тов. Айрапетяна^[19]. Пытаясь сейчас
подвести итоги этой дискуссии, с первых же слов сталкиваешь­ся с только что указанпым затруднением, проистекающим из проблем общей периодизации всей истории советского общества в целом. Тов. Айрапетян считает целесообразным «разделить всю историю внешней политики СССР на два основных стратегиче­ских этапа. Первый из них охватывает период от Великой Ок­тябрьской социалистической революции до образования мировой социалистической системы». «Другой этап,— продолжает автор,— охватывает период от окончания второй мировой войны и пре­вращения социализма в мировую систему до настоящего времени».

Периодизация, предложенная тов. Айрапетяном, существенно расходится с результатами работы большого коллектива истори­ков, подготовивших учебное пособие «История СССР — эпоха со­циализма». Редакционная коллегия этого издания (тт. Ким, Га­поненко и др.) считает, что «в истории советского общества выделяются два наиболее общих этапа: 1) переходный период от капитализма к социализму и 2) период завершения строительст­ва социализма и постепенного перехода к коммунизму». В ка­честве грани между этими двумя этапами в «Истории СССР» намечен 1937 г. Иначе говоря, «два основных этапа» истории внешней политики СССР у тов. Айрапетяна резко разошлись с «двумя этапами» учебного пособия по истории СССР в эпоху со­циализма.

О   чем говорит это расхождение? Прежде всего о том, что пе­риодизация истории внешней политики легко может оторваться от периодизации истории страны в целом, а между тем этого быть не должно. Речь ведь идет о периодизации одной из сто­рон политики Советского государства, а она, как всякая полити­ка, определяется в конечном счете развитием общественного ба­зиса. Товарищи Несмелов, Фельдман, Ивапшн, откликаясь на

по 1958 г. Внутри этих этапов оп выделяет следующие периоды: ноябрь

1917 —конец 1918 г., 1918-1920, 1921—1929, 1929-1939, 1939-1941, 1941—1945, 1945—1953 и 1953—1958 гг. Г. Гендель предлагает выделить дополнительные периоды: 1921—1923, 1924—1929, 1929—1932, 1933—1939, 1945—1947 и 1956—1958 гг. Некоторые дополнительные периоды наме­чают также О. Несмелов и Д. Фельдман: 1921—1924, 1924—1929, 1930— 1933 и 1934—1939 гг. А. Голод предлагает следующим образом конкрети­зировать периоды, -намечаемые М. Айрапетяном: ноябрь 1917 — март

1918  г., апрель 1918-1920 гг., 1921-1924, 1925-1929, 1929—1933, 1933— 1939 гг. и далее без изменений.

И. Ивашин делит историю внешней политики СССР на три части: 1917—1934, 1935—1945 гг. и с 1945 г. по настоящее время. Внутри этих частей он намечает следующие периоды: 1917—1918, 1918—1920, 1921— 1924, 1925—1929, 1929—1934, 1935—1939, 1939—1941, 1941—1945, 1945— 1949, 1949—1953 и 1953—1958 гг.

С. Епган предлагает установить для двух основных стратегических этапов следующие границы: с 1917 по 1939 г. и с 1939 г. по настоящее время. Во втором этапе оп выделяет периоды: 1939—1941, 1941—1945, 1945-1949 и 1949-1958 гг.

ж

статью тов. Айрапетййа, указали, что, «упрекал других авторов в том, что они недостаточно раскрывают связь между внешней и внутренней политикой Советского государства, М. Айрапетян... сам сплошь и рядом упускает из виду эту связь».

Вот что пишет по этому поводу в редакцию «Междуна­родной жизни» другой участник дискуссии — тов. Осколков: «М. Айрапетян, намечая периодизацию истории внешней полити­ки нашей страны, разделяет всю историю внешней политики СССР на два основных этапа: первый этап охватывает период времени 1917—1945 гг. и второй — 1945—1958 гг. Такое деление истории внешней политики Советского государства не соответст­вует периодизации истории СССР; оно ведет к отрыву внешней политики от внутренней политики и означает, что даже основные принципы периодизации истории СССР и истории советской внешней политики должны быть различны. Такого рода подход к периодизации псторип внешней политики нашего государства, па наш взгляд, является неосновательным».

Мне представляется, что при периодизации истории внешней политики СССР нельзя обойти такой важный факт, как построе­ние, в основном, в Советском Союзе социалистического общества. Отмечая это, мы, конечно, не хотим утверждать, что и более дробные подразделения периодизации истории внешней политики, которые иногда могут охватывать сроки всего в один год или даже в полгода, всегда должны быть связаны с изменениями в со­циальном базисе. Но если уж говорить о «стратегических эта­пах», то при определении таких больших подразделений эта связь совершенно необходима.

Тов. Ивашин, отвечая М. Айрапетяну, советует вообще отка­заться от подразделения истории советской внешней политики на «основные стратегические» этапы. Тов. Ивашин мотивирует свою точку зрения указанием на единство генеральной линии, лежа­щей в основе внешней политики СССР на всем ее протяжении. Во всяком случае, как бы этот вопрос ни решался, необходимо признать, что в ходе рассматриваемой дискуссии не удалось еще наметить правильной и бесспорной грани для такого подразделе­ния на «основные стратегические» этапы, а вместе с тем не уда­лось пока доказать и его целесообразность.

Чтобы подвести итоги дискуссии, проследим точки зрения ее участников на каждый период истории внешней политики СССР начиная с 1917 г.

Конечной гранью первого периода развития внешней полити­ки Советского государства тов. Айрапетян предлагает признать конец 1918 г. Основным содержанием этого периода он считает выход СССР из империалистической войны и завоевание мирной передышки. Однако и то и другое было достигнуто к марту 1918 г. В отличие от точки зрения М. Айрапетяна, тов. А. Го­лод советует к первому периоду отнести время с ноября 1917 по март 1918 г. Предложение А. Голода кажется более целесооб­
разным, ибо Брестский мир представляет собой слишком важный рубеж, чтобы обходить его в вопросах периодизации. До марта 1918 г. шла борьба за выход из войны и завоевание мирной передышки. С подписанием Брестского мирного договора Россия вышла из империалистической войны, передышка была завоева­на, речь шла теперь уже о решении другой задачи — о сохране­нии достигнутого мира.

Таким образом, целесообразно отделить время с ноября 1917 г. по март 1918 г. от остальной части 1918 г. Строго говоря, в пре­делах первого из этих двух периодов (ноябрь 1917 — март 1918), в свою очередь, намечаются два подчиненных этапа, «под- периода»: на первом — Советское государство боролось за всеоб­щий демократический мир; на втором — в связи с отказом дер­жав Антанты — боролось за мир с Германией и ее союзниками.

Почти все участники дискуссии согласны в том, что время борьбы против иностранной интервенции с конца 1918 г. и по конец 1920 г. следует выделить в качестве самостоятельного пе­риода внешней политики Советской России. Только тов. Голод хо­чет объединить в один период весь промежуток времени с апреля 1918 по конец 1920 г. Такое объединение явно нецелесообразно. С поражением германского империализма в ноябре 1918 г. обста­новка круто изменилась, а вместе с тем изменились и многие методы советской внешней политики. Период с марта по ноябрь 1918 г. характеризуется тем, что Советская Россия могла исполь­зовать наличие смертельной борьбы между двумя империалисти­ческими блоками, чтобы маневрировать в целях продления полу­ченной в Брест-Литовске относительной передышки.

Главная опасность до осени 1918 г. исходила от Германии. Капитуляция Германии и ее союзников создавала новую обста­новку и ставила перед советской политикой новые задачи. Те­перь у Антанты и у США руки оказались развязанными и они на­чали развертывать интервенцию. Именно они стали теперь глав­ным противником Советской России. Борьба против интервенции Антанты сделалась основной задачей не только Красной Армии, но и советской дипломатии. Наличие такого перелома в развитии нашей внешней политики в конце 1918 г. признают М. Айрапе­тян, И. Ивашин и другие товарищи.

С 1921 г. наша страна вступила в период мира, который, отвлекаясь от нескольких военных конфликтов и войн местного масштаба (налет на КВЖД, бои у озера Хасан и на реке Хал- хин-Гол, война с Финляндией), продолжался до 1941 г. Основы­ваясь на таком важном признаке, как продолжающееся состояние мира, и рассматривая весь этот 20-летний промежуток в общем плане, так сказать, с птичьего полета, было бы допустимо счесть его за единый период в развитии внешней политики. Более при­стальное изучение заставляет, однако, различить на протяжении мирного 20-летия в развитии этой политики несколько самостоя­тельных периодов.

Где же должны проходить грани между этими периодами? На этот счет между участниками дискуссии выявились крупные рас­хождения.

Начнем с рассмотрения точки зрения М. Айрапетяна, посколь­ку именно его инициативе мы обязаны тем, что развернулось обсуждение этого вопроса. Тов. Айрапетян в качестве первой та­кой грани хочет избрать 1929 г., имея в виду мировой экономи­ческий кризис, потрясший тогда капиталистический мир. Тов. Ай­рапетян приводит в обоснование своего предложения ряд аргу­ментов, заслуживающих внимательного рассмотрения. Он указы­вает, что кризис привел к резкому обострению всех противоречий империализма. Он говорит, что новая обстановка выдвинула но­вые задачи перед внешней политикой СССР. «Соответственно из­менились,— пишет он,— и формы внешнеполитической деятель­ности Советского государства. В новых условиях договоры о нейтралитете и ненападении, заключенные Советским Союзом с ря­дом стран, оказались недостаточными. Необходимо было противо­поставить объединившимся силам агрессоров единый фронт ми­ролюбивых государств. Поэтому основной формой внешнеполити­ческой деятельности СССР было разоблачение перед народами всего мира истинных целей политики «невмешательства» и борь­ба за создание системы коллективной безопасности».

Все сказанное является совершенно правильным, но, спраши­вается, когда же все это произошло? Разве в 1929 г.?

Такое утверждение было бы неверным. Значительное время спустя после начала экономического кризиса, в 1932 г., была заключена целая серия договоров о ненападении, включая до­говор с Францией. Политика «невмешательства» развернулась с конца 1935 г., преимущественно в 1936 г. Главное же, идея кол­лективной безопасности была выдвинута с советской стороны в 1933—1934 гг., а никак не в 1929 г. Таким образом, именно эти годы (1932—1933) и являются тем хронологическим рубежом, к которому относится характеристика перемены во внешней по­литике СССР, очень хорошо описанная тов. Айрапетяном. В 1929 г. безусловно произошло изменение в экономическом по­ложении капиталистического мира, но каких-либо существенных перемен во внешней политике СССР в этом году не наблюда­лось. А ведь мы занимаемся периодизацией истории советской политики, а не развития мирового международного положения — области смежной, но не тождественной с внешней политикой СССР. Кстати, и на международно-политическое положение капи­талистического мира кризис повлиял не сразу.

Нельзя не обратить внимание также и на следующие два об­стоятельства. Первое. XIV съезд партии поставил перед внеш­ней политикой СССР задачу «вести работу по линии сближения с побежденными в империалистической войне странами», т. е. прежде всего с Германией. XV съезд подтвердил этот полити­ческий курс. Когда же потребовалось этот курс изменить? От­
нюдь не в 1929 г., а именно в 1932 г., с ростом германского милитаризма и появлением угрозы новой германской агрессии. Об изменении отношений с Германией и было сказано на XVII съезде партии. Важно отметить, что XVI съезд, состояв­шийся, как известно, в 1930 г., новых задач в этом смысле еще не намечал. На нем как о главной враждебной силе говорилось о французском империализме, при обсуждении международных дел стояли старые вопросы о царских долгах и т. п.

Второе. Историк дипломатии и внешней политики обязан ис­кать некоторую более глубокую экономическую и социальную основу для наиболее важных этапов внешней политики СССР. Когда за рубеж такого этапа принимается 1921 г., то такая бо­лее глубокая основа очевидна. Кончилась война, началось восста­новление народного хозяйства, произошел переход к нэпу. Иное дело — 1929 год. Кризис 1929 г. для Советского Союза был собы­тием внешним. Он не охватил, естественно, страну социализма. Правда, этот год внутри нашей страны был годом великого пере­лома, но последствия этого перелома, и прежде всего — послед­ствия индустриализации СССР, сказались, в том числе, и на внешней политике, не сразу.

Завершение первой пятилетки — вот момент, когда внешняя политика СССР смогла опереться на новый, чрезвычайно возрос­ший экономический потенциал и приобрести тем самым еще боль­шую силу и влияние, чем те, какими она располагала ранее. К 1932 г. был построен фундамент социалистической экономики. Именно в результате глубоких внутренних процессов, которые к этому привели, внешняя политика СССР обрела еще больший ав­торитет и смогла ставить перед собой новые задачи. Раньше, когда Советская страна еще не была столь мощной экономически, эти задачи были бы просто нереальными.

Таким образом, по совокупности целого ряда соображений, в качестве вехи в периодизации истории внешней политики СССР целесообразно взять 1932—1933 гг. Именно в это время со­вершается существенное изменение в методах советской полити­ки, происходит выдвижение (в 1933 г.) идеи коллективной безо­пасности. Тов. Ивашин намечает близкую дату — 1934 г. Про­межуточные рубежи в его периодизацию падают на 1924 и 1929 гг.

В целом мне представляется, что главными хронологическими рубежами являются 1921 г. (начало мирной полосы в жизни СССР и восстановления народного хозяйства с проистекающими отсюда новыми задачами в области внешней политики), 1932— 1933 гг. (начало фашистской агрессии в международной полити­ке, выдвижение идеи коллективной безопасности) и, наконец, 1941 г. (начало Великой Отечественной войны). Конечно, внутри длительного периода, охватывающего промежуток времени с 1921 по 1932 г., вполне возможно выделить те шщ ищ*е «подперир- до» цлц цодчиненные этапы.

Определенный рубеж в развитии внешней политики СССР со­ставляет, несомненно, 1939 г. (срыв идеи коллективного отпора агрессору мюнхенскими правящими кругами западных держав, начало войны в Западной Европе, необходимость для СССР за­ключить договор о ненападении с Германией). Эта дата в ка­честве рубежа периодизации признается всеми участниками дис­куссии. Огромная важность периода 1933—1939 гг. заключается в том, что в эти годы в СССР в основном завершается построение социалистического общества.

Нет также споров о том, что начало и окончание Великой Отечественной войны должны быть признаны рубежами, которые открывают новые периоды в развитии внешней политики СССР. С этим согласны все участники дискуссии. В отношении перио­дизации послевоенной внешней политики СССР мы совершенно единодушны с тов. Айрапетяном. Огромная активизация миролю­бивой внешней политики Советского правительства после 1953 г., расширение мирной инициативы СССР полностью оправдывают выбор 1953 г. как важной вехи в единой линии развития ле­нинской мирной политики СССР. Эту веху принимает и тов. Ивашин.

Тов. Ивашин и кафедра ВПШ промежуток времени с 1945 по 1953 г. подразделяют еще на два этапа, разграничивая их 1949 г., когда с победой революции в Китае завершается процесс превра­щения социализма в мировую систему. Такое подразделение, представляется мне, имеет свое оправдание ^[20].

Как видим, дискуссия, открытая редакцией журнала «Между­народная жизнь» по статье тов. Айрапетяна, была плодотворной. По многим вопросам достигнуто единомыслие и ясность. Но всех проблем дискуссия не решила, да и не могла решить. Мне ка­жется, что более всего разногласий остается в вопросе о перио­дизации истории советской внешней политики в течение 20-ле- тия — с 1921 по 1941 г. Надо думать, что совместными усилиями советские историки в процессе углубленной исследовательской работы и товарищеского обсуждения найдут правильные решения.

«Международная жизнь», 1958, № 8.

ПОУЧИТЕЛЬНЫЕ УРОКИ ИСТОРИИ (К 20-летию возникновений второй мировой войны)

20 лет прошло с того дня, когда германские фашисты развя- зали вторую мировую войну; 45 лет минуло со времени начала первой мировой войны. Обе войны возникли в результате обост­рения противоречий между империалистическими государствами. И в том и в другом случае одну из сторон возглавляла Гер­мания.

Две кровопролитные мировые войны при жизни одного по­коления с миллионами жертв, с разрушением тыЪяч и тысяч го­родов и деревень! Разве этот факт сам по себе не означает уже обвинительного приговора истории тому строю, который по­рождает подобные бедствия,— сурового приговора капитализму? В свете таких событий, как две мировые трагедии человечества, теряют всякую силу любые аргументы апологетов капитализма, пытающихся приукрасить его неприглядную сущность.

Опыт истории многому научил народы. Коренным образом из­менилось соотношение сил на мировой арене в пользу социа­лизма. Наряду с могучим Советским Союзом — первым государ­ством рабочих и крестьян — по пути социализма и коммунизма идут и другие страны Европы и Азии, составляющие неодолимый социалистический лагерь — оплот мира, демократии, социального прогресса. Рушится колониальная система империализма. Многие народы Азии и Африки, веками изнывавшие под гнетом империа­листов, сбросили цепи колониального рабства и обрели политиче­скую независимость.

Во всем мире выросли неисчислимые силы, выступающие про­тив войны, за мир, демократию, социализм.

Отмечая годовщину возникновения второй мировой войны, самой жестокой войны в истории человечества, миролюбивые на­роды делают конкретные выводы из уроков недавнего прошлого. Все шире развертывают они борьбу за мир, против империали­стических агрессоров, за запрещение атомного и водородного ору­жия, за сотрудничество между всеми государствами на основе принципа сосуществования двух систем.

Дальнейшее развитие и усиление этой борьбы тем более важ­но, что существуют еще империалистические силы, которые не хотят осмыслить исторический опыт и вновь ведут подготовку войны. Вместе с тем идеологи империализма, имея целью оправ­дать политику вооружений и агрессии, искажают факты прошлого,
фальсифицируют историю. На книжный рынок западных держав непрерывным потоком поступает литература, в которой намерен­но извращаются события кануна второй мировой войны. Делают­ся попытки снять ответственность за начало войны с действитель­ных ее виновников. Распространение фальсифицированных версий причин возникновения войны осуществляется и путем официаль­ных заявлений. Чтобы не обращаться к многочисленным приме­рам более раннего времени, достаточно напомнить, что в теку­щем году государственный департамент США выступил с весьма пространным заявлением под названием «Советская нота о Бер­лине. Анализ». 6 июля этот материал с некоторыми сокращения­ми был перепечатан на страницах журнала «ЦГпЦей ЗЪаЪез Ые^з апй Уог1с1 КерогЬ. В этом произведении официальной публици­стики «доказывается», будто развязыванию гитлеровской агрессии содействовали вовсе не западные страны, которые потворствовали фашизму и оказывали ему экономическую и политическую по­мощь, а... Советский Союз. Авторы, не считаясь ни с логикой, ни с фактами, ни со здравым смыслом, заявляют: Советский Союз направлял, мол, «деятельность Компартии Германии на сотрудни­чество с нацистами и другими экстремистами в подрыве гер­манской Веймарской республики», «переговоры западных стран с СССР были прерваны подписанием» советско-германского до­говора. В данном «документе» содержатся и многие другие, столь же диковинные измышления.

Не первый раз буржуазные фальсификаторы пытаются иска­зить историю, представить ход событий в ложном свете.

Но факты истории неумолимы. Они отдают всем должное по заслугам. Объективный анализ исторической действительности восстанавливает достоверную картину и тех роковых лет, когда германский империализм развязал войну.

Вторая мировая война возникла в результате стремления не­которых империалистических держав к коренному переделу мира, к установлению своего мирового господства. Как и перед первой мировой войной, в наиболее острой и агрессивной форме такую тенденцию проявил германский империализм, который уже в 20-х годах восстановил и даже увеличил свою экономическую мощь, ослабленную в результате войны 1914—1918 гг. и Версаль­ского мира. Росту германского империализма оказали немалое со­действие американские и английские монополии, считавшие, что возрождение военной мощи Германии приведет к стабилизации капиталистических порядков во всей Европе. В германском мили­таризме они видели средство борьбы против Советского Союза, первого в мире социалистического государства.

Гитлеровский фашизм, утвердившись у власти, начал с репрес­сий против всех демократических сил, и прежде всего против коммунистов, ставя целью задушить рабочее и демократическое движение. Лихорадочное вооружение Германии прикрывалось тре­бованием «равноправия в вооружениях» для страны, вооруженные

силы которой были огра&йчены на основе Версальского договора.

В свете этих фактов прошлого яснее стаг^вятся и многие события сегодняшнего дня. И сегодня правительство Аденауэра идет теми же путями, которыми шли германские империалисты после 1918 г.: сначала оно провело восстановление промышленно­сти, в особенности тяжелой, затем — вооружение, возрождение милитаризма, усилив гонения против коммунистов. Так же как и во времена фашизма, империалисты в Западной Германии воору­жаются сейчас под аккомпанемент разглагольствований о своем «праве» на равенство в вооружениях, сопровождают свою поли­тику подготовки агрессии репрессиями против компартии.

Как известно, фашистская Германия сколачивала военные бло­ки с участием других агрессивных держав — милитаристской Япо­нии и фашистской Италии. Точно так же и в наши дни участие в военных блоках представляет важную составную часть внешней политики немецкого империализма; разница заключается лишь в том, что «оси» предвоенных лет возглавлялись германским рейхом, а в НАТО ФРГ занимает подчиненное положение по отношению к США.

Направляя острие своей пропаганды преимущественно против Востока, гитлеровцы в свое время начали агрессию против тех стран, где, по их мнению, следовало ожидать наименьшего сопро­тивления. Антисоветская фашистская пропаганда призвана была обеспечить им сочувствие влиятельных кругов западных стран, ослепленных классовой ненавистью к пролетарскому государству. Разве иначе поступает правительство Аденауэра?

Едва ли не важнейшей внешнеполитической целью великих держав Запада было стремление разрешить противоречия импе­риализма за счет Советского Союза. В этом смысл их политики пособничества фашистской агрессии — политики, получившей по­зорное прозвище мюнхенской, по пмени той конференции, на ко­торой правительства Англии и Франции с полного одобрения пра­вительства США предали Чехословакию, отдав ее на растерзание фашистской Германии. В наши дпи восстановление милитаризма и поощрение реваншизма в Западной Германии осуществляются правящими кругами США, Англии и Франции под тем же самым знаменем борьбы против социализма и коммунизма.

Один из наиболее поучительных уроков второй мировой войны заключается в понимапии той роковой роли, которую сыграл антикоммунизм правящих кругов западных держав. Вся история подготовки второй мировой войны являет потрясающую картину того, как классовая ограниченность и ненависть реакционной бур­жуазии к коммунизму привели древние культурные нации Европы к страшной катастрофе, к их порабощению гитлеровскими пол­чищами.

Но еще более поразителен другой факт: вопреки суровым урокам прошлого западногерманские империалисты в наши дни снова добиваются поддержки Запада; и вновь правящие круги

США, Англии и Францйи вкладывают меч в руку гермайскогб милитаризма, по-прежпему теша себя надеждами, что удары бу­дут наноситься только по Востоку. От такой иллюзии при всей ее нелепости, полностью опрокинутой событиями прошлой миро­вой войны, так и не смогли излечиться правители западных го­сударств. Ныне правительство Аденауэра является в их глазах ландскнехтом, которого можно использовать для борьбы против сил прогресса (точно так же их предшественники в 30-х годах считали таким ландскнехтом Гитлера). Между тем вся история подготовки второй мировой войны и краха мюнхенской политики с полной очевидностью показывает, какую страшную экзекуцию учипил тевтонский меч над теми государствами, которые помогли его выковать.

Многочисленные акты агрессии, совершенные в предвоенные годы Германией, Япоппей и Италией, паносили немалый ущерб империалистическим интересам трех западных держав: Англии, Франции и США — государств, которые после Версальского мира чувствовали себя как бы главными хозяевами всего капиталисти­ческого мира. Уже ясно обозначилась перспектива перенесения германской агрессии из Европы в другие части света: Гитлер заявил о своих памерениях возвратить старые колонии кайзеров­ской Германии, отобранные у нее победителями после первой ми­ровой войны.

Смысл мюнхенской политики, изобретенной в Лондоне и с энтузиазмом подхваченной могущественными реакционными кру­гами Вашингтона и Парижа, заключался в том, чтобы сразу убить двух зайцев: во-первых, избежать тяжелой борьбы с фа­шистскими государствами, теми или иными средствами побудить их прекратить агрессию против Запада и направить ее исключи­тельно на восток; во-вторых, уничтожить руками фашистских варваров ненавистную им социалистическую систему, а заодно добиться в борьбе против СССР серьезного ослабления своих империалистических конкурентов. Вся эта политика зиждилась на произвольном предположении, что Запад сможет предписы­вать германским милитаристам направление главного удара по своему усмотрению и выбору.

Факел второй мировой войны раздувался в условиях, когда силы мира и прогресса стали уже значительно более мощными, чем в 1914 г. Существовало и успешно развивалось Советское социалистическое государство — оплот мира и демократии, неуто­мимый борец против империалистического порабощения народов. Мюнхенской политике западных держав противостояла политика Советского Союза, направленная на обеспечение всеобщего мира и независимости народов посредством коллективного отпора аг­рессорам, на создание мирных условий для социалистического строительства.

С момента прихода гитлеровцев к власти в связи с возникшей угрозой войны СССР предпринял энергичные меры, чтобы проти­
вопоставить фашистской агрессии систему коллективной безопас­ности. В 1935 г. Советское правительство за^ючило договоры о взаимопомощи с Францией и Чехословакией. Оно смело и по­следовательно поддерживало жертвы фашистской агрессии: Ки­тай, Эфиопию, Испанию и другие государства.

Однако западные державы, несмотря на то, что фашистская агрессия наносила огромный ущерб их интересам, отказывались от борьбы против нее. Они встали на путь политики «невмеша­тельства», что на деле означало попустительство агрессии. Хотя Япония бесцеремонно ущемляла англо-американские интересы в Китае, Англия и США не оказали помощи китайскому народу, героически сопротивлявшемуся японским захватчикам; более того, они поддерживали Японию, в изобилии снабжая ее дефицитным стратегическим сырьем, особенно нефтью и металлом, без чего она не могла бы вести длительную войну.

В связи с новыми актами фашистской агрессии СССР вновь и вновь призывал правительства западных держав дать коллектив­ный отпор агрессорам. В марте 1938 г., после захвата гитлеров­цами Австрии, Советский Союз указал на возрастающую угрозу со стороны фашистских держав и предложил немедленно обсудить в Лиге наций или вне ее меры, которые необходимо предпри­нять сообща для предотвращения новых захватов. «Завтра может быть уже поздно»,— предупреждало правительство СССР. Однако западные державы не вняли этому призыву. Агрессор получил возможность беспрепятственно поглотить Австрию.

Тем не менее, когда стала реальной опасность захвата Чехо­словакии, Советское правительство предприняло новые шаги к тому, чтобы обуздать агрессора в сотрудничестве с Англией, Францией и США. Советский Союз готов был даже сделать для защиты Чехословакии значительно больше того, что предусмат­ривалось по советско-чехословацкому договору. Тогдашние прави­тельства Англии и Франции, а также и президент Чехословакии Бенеш отвергли советские предложения о помощи Чехословакии. Вместо того, чтобы поддержать ее, Англия и Франция 29 сентября

1938  г. на конференции в Мюнхене позорно предали эту страну, согласившись на ее расчленение и передачу Германии ряда по­граничных областей.

Правительство США одобряло политику правящих кругов Анг­лии и Франции. Оно приветствовало мюнхенское соглашение. Государственный секретарь Соединенных Штатов Хэлл публично заявил, будто соглашение в Мюнхене «вызвало всеобщее чувство облегчения». Таким образом, правительство США солидаризова­лось с предательством, совершенным в отношении Чехословакии. Только социалистическое государство — СССР — заклеймило мюн­хенское соглашение и торжественно заявило о своей непричаст­ности к этому преступному акту.

После событий в Чехословакии стало совершенно очевидно, что французские правители не намерены исполнять своих обя­
зательств по договорам о взаимной помощи. Вместо вооруженного отпора агрессору со стороны Франции последовала выдача ему своего союзника. Было ясно, что обязательства Франции о помо­щи Советскому Союзу стоят не больше, чем такие же ее обя­зательства перед Чехословакией, что СССР оказался в изоляции.

В этих условиях в марте 1939 г. собрался XVIII съезд пар­тии. В Отчетном докладе Центрального Комитета ВКП(б) содер­жалась оценка международного положения и разоблачались махи­нации мюнхенских «умиротворителей». На основе анализа обста­новки в докладе Центрального Комитета были сформулированы следующие задачи партии в области внешней политики:

«1. Проводить и впредь политику мира и укрепления дело­вых связей со всеми странами;

2.   Соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чу­жими руками;

3.   Всемерно укреплять боевую мощь нашей Красной Армии и Военно-Морского Красного Флота;

4.   Крепить международные связи дружбы с трудящимися всех стран, заинтересованными в мире и дружбе между народами»

Съезд указал на опасность сложившейся обстановки. Больше всего приходилось остерегаться того, чтобы Советскую страну не втянули в войну с агрессорами в состоянии изоляции да еще, чего доброго, сразу и в Европе и на Дальнем Востоке, в то время как западные державы останутся в стороне, отказавшись от борьбы против фашистских захватчиков и даже оказывая им содействие. Правильность такой оценки политики трех великих западных держав нисколько не поколебал тот факт, что весной 1939 г. Англия и Франция предоставили гарантии независимости Польше, Румынии и некоторым другим государствам, которым угрожала гитлеровская Германия, а также начали переговоры с СССР о сотрудничестве в борьбе против фашистской агрессии. Последующие события подтвердили, что все это означало лишь применение новой тактики для достижения старой цели — сделки с германским фашизмом, который западные правители хотели сде­лать более податливым, попугав его призраком своего соглаше­ния с Советским Союзом.

В последнее время, в условиях «холодной войны» и вторич­ного возрождения германского милитаризма, происходящего ныне опять-таки с помощью правительств США, Англии и Франции, буржуазные фальсификаторы истории усиливают свои попытки обелить англо-франко-американскую политику пособничества во­оружению Германии и поощрения фашистской агрессии. В дни восстановления прежнего вермахта во главе с битыми гитлеров­скими генералами покровителям германских милитаристов трудно

¹   «XVIII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчет». М., 1939, стр. 15.

признаться в том, что подобная политика однажды уже ввергла человечество в мировую бойню. Вот и приходится валить с боль­ной головы на здоровую — замалчивать свое содействие вооруже­нию рейха и мюнхенское предательство, искажать роль Советско­го Союза в событиях 1939 г. Фальсификаторы истории стыдливо обходят молчанием многочисленные пакты и декларации, кото­рые Англия, Франция и панско-буржуазная Польша подписывали с гитлеровским правительством: о ненападении, морских и про­чих вооружениях, разделе чужих земель и по многим иным воп­росам. Зато все свое внимание они сосредоточивают на советско- германском договоре о ненападении от 23 августа 1939 г., смысл и роль которого произвольно искажают и извращают. Прежде всего они стараются «забыть» о том чрезвычайно важном обстоя­тельстве, что советско-германский договор был заключен Совет­ским правительством лишь после того, как потерпели неудачу все многочисленные его попытки обеспечить безопасность СССР и всей Европы в сотрудничестве с западными державами.

Несмотря на законное недоверие к намерениям западных дер­жав, правительство СССР ответило согласием на англо-француз­ское предложение о переговорах. Оно не хотело упустить ни одного шанса для организации совместно с западными держава­ми отпора агрессорам. Впрочем, первые же предложения, сделан­ные Советскому Союзу с английской стороны, вызывали сомнение в искренности намерений наших партнеров организовать наконец коллективный отпор агрессору. 15 апреля 1939 г. английское пра­вительство предложило Советскому правительству выступить с публичным заявлением о том, «что в случае агрессии против ка- кого-либо европейского соседа Советского Союза, который оказал бы сопротивление (агрессии.— В. X.), можно будет рассчитывать на помощь Советского правительства, если она окажется жела­тельной, причем эта помощь будет оказана таким путем, который будет сочтен наиболее удобным».

Из этого текста явствует, что английское правительство пы­талось навязать СССР совершенно односторонние обязательства. СССР должен был оказывать помощь, едва только ее у пего за­требуют, в то время как в отношении его самого никаких обя­зательств не принималось ни западными державами, ни теми соседними государствами, по первому мановению которых СССР должен был спешить к ним на помощь.

Советское правительство не могло, конечно, принять эти не­серьезные предложения, совершенно не основывавшиеся на взаим­ности обязательств и способные лишь втянуть СССР в войну без верных союзников. Тем не менее Советское правительство не прервало переговоры с западными державами. Оно терпеливо стремилось достичь приемлемого соглашения, которое могло бы явиться основой для совместного отпора агрессии. 17 апреля 1939 г. правительствам Англии и Франции были вручены ответ­ные предложения СССР. «1. Англия, Франция, СССР,— гласил
советский проект договора,— заключат между собою соглашение на 5—10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрес­сии в Европе против любого из договаривающихся государств. 2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и гранича­щим с СССР, в случае агрессии против этих государств». В ка­честве одного из обязательных условий соглашения Советское правительство предлагало, чтобы Англия, Франция и СССР в кратчайший срок обсудили и установили размеры и формы воен­ной помощи, оказываемой каждым из этих трех государств, при выступлении против агрессора. Все это надлежало зафиксировать в военной конвенции, которую необходимо было подписать одно­временно с политическим соглашением о взаимной помощи. Пра­вительство Советского Союза считало, что без такой конвенции пакт взаимопомощи не будет эффективным.

Советский проект был предложен в крайне тревожный момент: нарастала угроза нападения Германии на ее очередную жертву — Польшу. Тем не менее английское правительство промедлило с ответом около 3 недель — до 8 мая 1939 г. Полученный нако­нец ответ сводился к предложению, чтобы Советское правитель­ство «обязалось в случае вовлечения Великобритании и Франции в военные действия во исполнение принятых ими обязательств (в отношении гарантий ряду стран Восточной Европы) оказать немедленное содействие, если таковое будет желательным». Не­трудно увидеть, что новый английский вариант соглашения с Советским Союзом опять предусматривал только одностороннее обязательство СССР и не мог стать основой для организации фронта сопротивления агрессии в Европе.

Следующие, на этот раз совместные англо-французские пред­ложения, переданные советской стороне 27 мая 1939 г., имели то преимущество, что в них наконец предусматривалась английская и французская помощь Советскому Союзу в случае прямого на­падения Германии на СССР. Однако другие недостатки предше­ствующих английских проектов устранены не были. Так, новое предложение не предусматривало совместного отпора возможным попыткам гптлеровцев утвердиться в Прибалтике, т. е. в непо­средственной близости от Ленинграда. Как указывалось в сообще­нии ТАСС от 2 августа 1939 г., «одна из причин затяжки пере­говоров состоит в том, что английская формула оставляет ... ла­зейку для агрессора».

Состоявшиеся в августе 1939 г. по инициативе СССР пере­говоры между представителями вооруженных сил всех трех госу­дарств подтвердили нежелание Англии и Франции подписать серьезное соглашение с Советским Союзом. Из опубликованной ныне (а в свое время совершенно секретной) директивы, кото- рад бдоз дана в Допдоре английской военной мисспц перед от
дом в Москву, известно, что правительство Англии приняло опре­деленное решение не заключать соглашения с СССР. «Британ­ское правительство,— гласила директива,— не желает принимать на себя каких бы то ни было определенных обязательств». Со­ветское правительство во время переговоров не могло, конечно, знать этих секретных предписаний. Но все поведение англий­ских представителей как в политических переговорах относитель­но соглашения о взаимной помощи, так и в последующих воен­ных переговорах убеждало, что английское правительство не хо­чет военного сотрудничества с СССР против гитлеровской агрессии, а французское слепо следует за своим английским союзником.

Советское правительство не могло также пройти мимо газет­ных сообщений о переговорах между Англией и Германией от­носительно крупного английского займа гитлеровской Германии. Эти сведения появились в прессе летом 1939 г., как раз во вре­мя англо-франко-советских переговоров. К множеству других при­знаков неискренности тогдашнего правительства Англии добави­лись еще и сигналы печати. Ныне известно, что эти сообщения были обоснованы: одновременно с переговорами трех держав в Москве велись секретные англо-германские переговоры в Лондоне. Газеты, правда, ошибались относительно их содержания: предме­том переговоров было нечто гораздо более серьезное, нежели заем. Английское правительство предложило гитлеровцам «далеко иду­щие планы англо-германского сотрудничества в целях открытия новых и эксплуатации существующих мировых рынков» и их раз­дела в мировом масштабе. При этом в числе территорий, под­лежащих разделу, с английской стороны были названы Китай и Советский Союз, с которым в это время Англия вела переговоры о совместной борьбе против фашистской агрессии.

В случае, если бы была достигнута широкая договоренность между Англией и Германией, представители английского прави­тельства обещали гитлеровцам выдать им Польшу, поправ все не­давно предоставленные ей гарантии. Переговоры с СССР англича­не обещали прекратить. Как совершенно правильно оценивал по­ложение германский посол в Лондоне Дирксен, для английских правящих кругов «возникшие за последние месяцы связи с дру­гими государствами являются лишь резервным средством для под­линного примирения с Германией...» и «эти связи отпадут, как только будет достигнута единственно важная и достойная уси­лий цель — соглашение с Германией».

Вся эта подоплека событий в 1939 г. не была известна с той документальной точностью, с какой она выяснена в настоя­щее время. Но и то, что тогда проникло на страницы газет, позволяло понять всю неискренность и коварство английских по­литиков. Соглашения с СССР английское правительство не хотело. Ему нужны были лишь разговоры о соглашении, которые побу­дили бы Гитлера стать более сговорчивым. При таком положе-
нив, естественно, у Советского Союза не было оснований рассчи­тывать на сотрудничество с Англией и следовавшей за нею Фран­цией, направленное против притязаний фашистской Германии. Иначе говоря, Советский Союз по-прежнему оставался изолиро­ванным перед лицом гитлеровской агрессии.

Между тем события показывали, что фашистские вооружен­ные силы вот-вот приблизятся к рубежам Советского государства. Германо-польские отношения в августе 1939 г. обострились до предела. Каждый день можно было ожидать нападения Германии на нашего соседа — Польшу. Ее панско-буржуазное правитель­ство в безумном ослеплении отказывалось от советской помощи. Оно не согласилось пропустить советские войска через свою тер­риторию, без чего Красная Армия не могла вступить в боевое соприкосновение с германскими вооруженными силами, поскольку СССР не имел с Германией общей границы. Создалась опасность, что Германия нападет на Польшу, захватит ее и затем двинется на СССР. Возникла, таким образом, угроза советско-германской войны, в которой Англия и Франция, как показывал весь ход переговоров с ними, не имели намерения оказывать военную по­мощь Советскому Союзу. Положение осложнялось тем, что одно­временно Советскому Союзу грозила война с Японией. Точнее, в то время, как шли описываемые переговоры, эта война факти­чески уже началась.

В ходе японо-китайской войны СССР помогал китайскому на­роду в его героической борьбе. «С тех пор как началась война против японских захватчиков,— отмечал Мао Цзэ-дун,— ни одно из правительств империалистических государств не оказало нам подлинной помощи — один только Советский Союз помог нам военной авиацией и материальными ресурсами». Советско-япон­ские отношения во время японо-китайской войны быстро ухуд­шались. В 1938 г. японские милитаристы предприняли провока­ции в районе озера Хасан, а в мае 1939 г. их крупные воору­женные силы вторглись на территорию МНР в районе реки Халхин-Гол. На основе договора, которым СССР был связан с МНР, Советская Армия пришла ей на помощь. Все лето в районе реки Халхин-Гол происходили серьезные сражения. Во время этих боев английское правительство заключило соглашение с Японией, со­гласно которому Англия обязывалась не поддерживать каких- либо действий или мер, препятствующих осуществлению япон­скими войсками их «задач» в Китае. Таким образом, правитель­ство Англии, отказываясь от военного сотрудничества с СССР на Западе, одновременно гарантировало Японии безопасность тыла расположенных на китайской территории японских войск, которые вели оттуда военные действия против Красной Армии.

Как видим, на Дальнем Востоке точно так же, как и в Евро­пе, западные державы не только не обещали СССР помощи, но и поощряли фашистских агрессоров к нападению на страну социа­лизма. Короче говоря, Советскому Союзу грозила опасность войны

На два фронта одновременно — на Западе и Дальнем Востоке, против двух агрессоров сразу. Войну предстояло вести в одино­честве, в условиях политической изоляции. Ход переговоров Со­ветского Союза с западными державами убеждал в том, что дей­ственной военной помощи от Запада ждать не приходится. А такие факты, как тайные англо-германские переговоры и англо­японское соглашение, заставляли предполагать и нечто более худ­шее: активное сотрудничество с агрессорами против нашей стра­ны. В таком положении Советское правительство обязано было искать других путей к обеспечению безопасности своей страны.

Яспо, что в сложившейся обстановке Советское правительство не могло не принять предложения Германии относительно заклю­чения договора о ненападении. Договор о ненападении — это до­говор о поддержании мира между государствами. Поскольку вы­яснилась невозможность создания системы коллективной безопас­ности в Европе и военного сотрудничества с западпыми держа­вами для совместного отражения германской агрессии, Советское правительство не могло не позаботиться о предотвращении агрес­сии против своей страны ипым путем — посредством договора о ненападении с Германией.

Надо было не только добиться того, чтобы Германия не напа­ла на СССР, но и не допустить германскую армию к тогдаш­ней советской границе, проходившей на подступах к Ленинграду и Минску. Советское правительство понимало: мир с Германией может оказаться непрочным, гитлеровцы способны вероломно на­рушить договор, и поэтому надо по возможности отодвинуть ру­бежи развертывания германских вооруженных сил на запад, по­дальше от жизненных центров СССР. Не могло не позаботиться Советское правительство и о том, чтобы избавить от гитлеров­ской кабалы украинцев и белорусов, составлявших основное насе­ление Западной Украины и Западной Белоруссии.

Заключив договор, СССР оттянул войну с Германией на срок около 2 лет и выиграл время для укрепления своей оборонной мощи, а также для улучшения международной обстановки. Когда в 1941 г. Германия нарушила договор о ненападении и развязала войну против СССР, то Советское правительство могло рассчи­тывать найти союзников и действительно нашло их, в то время как в 1939 г. это оказалось невозможным.

Жертвой политики отказа западных держав от сотрудничества с СССР явилась прежде всего Польша, на которую 1 сентября

1939   г.. напала фашистская Германия. В результате польское помещичье-буржуазное государство, правительство которого возла­гало необоснованные надежды на поддержку Англии и Франции, распалось в течение нескольких дней. Оно обрекло свой народ на поражение, поставив Польшу один на один с противником, во много раз превосходившим ее по своим силам.

Вторжение Германии в Польшу показало правительствам Анг­лии и Франции, что дальше наступит их черед. Следовало ожи­
дать требований Гитлера относительно предоставления Германии колоний. Отклоняя все многочисленные явные и тайные заигры­вания правительств западных держав, фашистская Германия бро­сала им самый наглый вызов. Речь шла о положении Англии и Франции как великих империалистических держав. В этих ус­ловиях им ничего другого не оставалось, как вступить в войну с Германией.

Вынужденпые на этот шаг против своей воли, Англия и Франция не хотели вести против Германии активных военных действий. Они ровно ничего не сделали для того, чтобы прийти на помощь Польше, когда она истекала кровью под ударами гитлеровских армий.

Начало англо-франко-германской войны означало полный про­вал мюнхенской политики, имевшей целью разрешить противоре­чия внутри империалистической системы за счет страны социа­лизма. Война началась совсем не так, как хотелось западным правительствам. Вместо того, чтобы наживаться — и политически и материально — на войне между Германией и СССР, им при­шлось воевать самим против главного империалистического со­перника.

С огромной неохотой признавали этот факт в правящих кру­гах Лондона, Парижа и Вашингтона. Смысл той «странной вой­ны», которую Англия и Франция сначала повели против фашист­ской Германии и заключавшейся в фактическом отказе от воен­ных действий, сводился к тому, чтобы облегчить примирение с Германией и повернуть фронт против Советского Союза. Ряд по­пыток такого рода был сделан в конце 1939 — начале 1940 г. при активной поддержке дипломатии США. Мощь Советского Союза помешала успеху этих шагов: гитлеровцы потому и за­ключили договор о ненападении с СССР, что боялись па пего напасть, не овладев сначала ресурсами всей остальной Европы.

Война между Германией, с одной стороны, Англией и Фран­цией — с другой, отличалась по своему характеру от войны Гер­мании против Польши. Польский народ вел с начала и вплоть до освобождения страны Советской Армией и Войском польским освободительную, справедливую антифашистскую борьбу за свою свободу и независимость, которая была вместе с тем и борьбой против польской реакции внутри страны и в эмиграции, дей­ствовавшей в угоду фашизму. Таким образом, германо-польская война, будучи захватнической со стороны Германии, для Польши являлась войной справедливой. В этом смысле она походила на войны итало-эфиопскую, японо-китайскую и другие, в которых народы отстаивали свою независимость от фашистских захват­чиков.

Что же касается англо-франко-германской войны, то она на первом своем этапе носила империалистический характер с обеих сторон. Защита Польши была для Англии и Франции лишь фор­мальным, внешним поводом для объявления войны. Истинной
причиной их выступления против Германии была необходимость отстоять свое положение как великих колониальных держав и защитить империалистические интересы, на которые покушался германский империализм, чей патиск не удалось направить на СССР.

Лишь в дальнейшем, начиная со второй половины 1940 г., война стала приобретать для Англии и Франции иной характер. В результате тяжких поражений, нанесенных им в 1940 г. гер­манскими вооруженными силами, возникла угроза для националь­ной независимости обеих западных стран, угроза со стороны фашистского государства, которое насаждало повсюду террори­стический режим и уничтожало даже остатки буржуазно-демокра­тических свобод. Более того, Франция была захвачена гитлеров­цами; она на значительный срок фактически лишилась самостоя­тельности. Начавшееся во всех оккупированных странах мас­совое народное движение против захватчиков явилось одним из важнейших факторов, обусловивших изменение характера войны.

Английское правительство, как и правительство США, после капитуляции Франции продолжало вести империалистическую по­литику. Оба они, кстати сказать, сразу же начали зариться на колониальные владения своего разбитого французского союзника. Тем не менее и для Англии характер войны стал меняться. Анг­лийскому правительству под угрозой германского вторжения при­шлось теперь думать в первую очередь о сохранении независимо­сти своей страны. В Англии усилилось давление на правительство со стороны народных масс, требовавших развернуть антифашист­скую войну; вновь сформированное правительство вынуждено было активизировать свои действия по организации отпора гит­леровцам. В США также поднималось широкое движение за ока­зание сопротивления фашистской агрессии. Повсюду в борьбе про­тив гитлеровской Гермапии возрастала активпость масс. Вступле­ние в войну СССР окончательно завершило процесс превращения войны против Германии в справедливую, освободительную.

Политика СССР в 1939 г. позволила избежать вступления на­шей страны в войну на два фронта в особо неблагоприятной международной обстановке того времени. Предотвратить вторую мировую войну оказалось невозможным.

Начиная с момента своего основания, Советское государство вело неутомимую борьбу за мир. И оно достигло пемалых успе­хов, обеспечив себе мир на длительное время, в течение которого СССР смог осуществить индустриализацию страны, кол­лективизацию сельского хозяйства, повысить материальное благо­состояние и культурный уровень трудящихся, построить социали­стическое общество. Но Советский Союз был тогда единственным в мире социалистическим государством. Это ограничивало его воз­можности в деле предотвращения войны.

Силы мирового рабочего класса хотя и возросли по сравнению с 1914 г., особенно в результате образования в большинстве
стран коммунистических партий, фактически не могли быть моби­лизованы на полную мощность вследствие раскола, внесенного в ряды рабочих правыми лидерами социал-демократии. Раскол ра­бочего движения облегчил приход к власти фашистов в Германии и Италии и ослабил борьбу пролетариата за мир. В Германии демократические силы оказались не в состоянии добиться един­ства и предотвратить фашистскую диктатуру и войну. В Англии, Франции и США они не смогли помешать проведению политики пособничества агрессорам. Все эти факторы и привели к тому, что в 1939 г. не удалось избежать мировой войны.

В наши дни положение изменилось. Предотвращение войны стало теперь возможным делом. Но оно не может быть пущено на самотек. Величайшая бдительность и сплоченность всех дру­зей мира диктуются сложившейся политической обстановкой.

В Западной Германии происходит гопка вооружений, ведется подготовка агрессии. Правительство Аденауэра, саботируя заклю­чение мирного договора, отказываясь признать существующие границы Германии, установленные межсоюзническими соглаше­ниями, надеется при первом удобном случае осуществить свои реваншистские замыслы. Так же, как и при Гитлере, вооруже­ние сопровождается крикливой реваншистской пропагандой. Бли­жайшие цели правительства Аденауэра заключаются в том, чтобы всячески препятствовать заключению мирного договора и в то же время усиливать свои позиции для широкой экспансии в бу­дущем.

Для начала имеется в виду установить гегемонию в преде­лах так называемой малой Европы (шести стран «общего рын­ка»), т. е. фактически подчинить своему влиянию Францию, Ита­лию, Бельгию, Голландию, Люксембург, французские и бельгий­ские колонии, а несколько иными методами — и некоторые другие государства, не входящие в «общий рынок»: Австрию, Швейцарию и т. д. Опираясь на объединение «шести», ФРГ готовится уси­лить борьбу против старших партнеров — и в первую очередь против Англии — за второе место в НАТО, за положение на мировых рынках. Освобождение западногерманских монополий от всяких ограничений, установленных после войны союзниками, восстановление вооруженных сил, вступление в НАТО, использо­вание различных организаций так называемого «европейского сотрудничества» в целях подчинения слабейших участников — таковы этапы и методы новой борьбы западногерманского импе­риализма «за место под солнцем». Антикоммунистическая пропа­гандистская шумиха не меняет реального положения вещей: на деле ФРГ, направляемая рейнско-рурскими монополиями, в ка­честве первого шага готовится утвердить свою гегемонию в пре­делах Западной Европы.

Но, несмотря на всю очевидность нависшей угрозы, история повторяется. Реакция во Франции и в Италии ищет в прави­тельстве Аденауэра опору против коммунизма, подобно тому, как

МЮйХенцы 6 дойоенныи перйод пытались найти такую опору в Гитлере.

Конечно, обстановка теперь не та, что в 1939 г. Произошли большие изменения. Ныне уже не вся Германия находится под властью империалистов. На значительной части ее территории существует ГДР — оплот демократии и мира в Германии, первое государство немецких рабочих и крестьян. Существует могучий и сплоченный лагерь социалистических государств. Но это вовсе не означает, что германские реваншисты не представляют опасно­сти для мира, не являются источником возможных авантюр, пре­пятствием к ослаблению международной напряженности; они уси­ливают угрозу войны.

История возникновения второй мировой войны служит важ­ным уроком, который нельзя игнорировать в сегодняшней борьбе за мир.

Об этом уроке не мешает вспомнить также и тем, кто в наши дни готовит третью мировую войну.

Прежде всего им не следует забывать печального опыта мюн­хенцев. Вторая мировая война, по замыслам мюнхенцев и самих фашистских захватчиков, должна была привести к ликвидации социалистической системы. Опыт войны показал полную несо­стоятельность расчетов международной реакции на гибель социа­листического государства. СССР сокрушил своих врагов и не только устоял, но и вышел из войны победителем, освободив человечество от фашистских варваров. Война ударила по той социальной системе, которая ее породила,— по капитализму. Раз­ве это не наглядный урок для современных поджигателей войны? Нельзя, однако, упускать из виду и то, что этот урок далеко еще не усвоен авантюристическими кругами различных империа­листических государств, в особенности Западной Германии.

Одной из причин, позволивших фашистам при пособничестве мюнхенцев развязать вторую мировую войну, была изоляция Со­ветского Союза. Этого нет больше, изоляция СССР ушла в про­шлое. Важнейшую предпосылку сохранения мира составляет ныне всемерное сплочение государств социалистического лагеря, увели­чение их экономической и политической мощи. Крепить единство социалистического лагеря — значит крепить мир.

Фашизм смог утвердиться и развязать войну вследствие разобщенности сил мира. Единство действий рабочего класса, сплочение демократических сил во всех странах против власти монополий являются тем путем, который ведет к обеспечению мира. «В настоящее время,— указывается в письме ЦК КПСС VI Конгрессу Социалистического интернационала,— у всех отря­дов международного рабочего движения есть одна общая истори­ческая задача: не допустить новой истребительной войны и дать отпор попыткам наступления реакции».

Вторая мировая война была развязана фашистскими агрессо­рами и их пособниками. Величайшая бдительность в отношении
происков всбх последышей фашизма, йосителеи идей реваншизма и милитаризма в Западной Германии, непримиримость к фашист­ской идеологии — обязанность всех друзей мира, стремящихся из­бавить человечество от новых военных авантюр.

Война могла бы быть предотвращена в 1939 г., если бы вос­торжествовала миролюбивая политика СССР, направленная на создание системы коллективной безопасности.

Установление такой системы, отказ от военных блоков и от размещения военных баз на чужих территориях, упрочение меж­дународного доверия и скорейшее решение проблемы разоруже­ния составляют и ныне непременные требования внешней полити­ки Советского Союза. Вторая мировая война убедительно показа­ла, что СССР является главным оплотом мира и независимости народов. Обеспечив в 1939 г. безопасность своей страны, Совет­ское правительство выполнило священный долг перед Родиной и перед международным рабочим классом. Содействие советской политике, осуществлению ее требований означает содействие упрочению мира, подрыв происков поджигателей войны.

Политика борьбы против СССР и пропаганда антикоммунизма сыграли огромную роль в развязывании второй мировой войны. Они помогли германским фашистам притупить бдительность за­падных держав, обмануть и оглушить их антисоветской шумихой и выступлениями против Коминтерна. Тем самым гитлеровцам была обеспечена возможность подготовить агрессию против За­пада. И хотя этот факт совершенно очевиден, однако урок из него в странах Запада еще не извлечен. И сегодня, так же как и накануне второй мировой войны, все сторонники агрессии, включая западногерманских реваншистов, прикрывают свои тем­ные замыслы, подготовку кровавых авантюр и преступную, под­рывную деятельность антикоммунистической пропагандой.

Опыт истории второй мировой войны должен помочь друзьям мира распознать истинную сущность антикоммунизма как сред­ства маскировки агрессивных замыслов.

Исторический опыт последних десятилетий многому научил народные массы. Последовательная борьба Советского Союза и всех государств социалистического лагеря за предотвращение вой­ны пользуется сейчас величайшей поддержкой во всех странах. Повсюду выросли мощные демократические силы, отстаивающие дело мира и социального прогресса. Бдительность и единство этих сил — основа обеспечения мира и безопасности народов.

«Коммунист», 1959, № 12.

В. И. ЛЕНИН В БОРЬБЕ ЗА МИР

Одним из ценнейших вкладов Ленина в марксистскую теорию является разработка им принципов социалистической внешней политики: во-первых, внешней политики революционного проле­тариата п его партии в эпоху империализма в условиях господ­ства эксплуататорских классов, а во-вторых, внешней политики диктатуры пролетариата, политики социалистического госу­дарства.

При решении первой из этих проблем Ленин исходил из вы­сказываний Маркса и Энгельса. В этой области Ленин творче­ски развил применительно к условиям новой, империалистиче­ской эпохи положения, выработанные или намеченные осново­положниками марксизма.

Что касается второй проблемы, то здесь у Маркса и Энгельса можно было найти лишь отдельные мысли, в высшей степени ценные, но отнюдь не решавшие задачи. Ленин впервые разра­ботал принципы внешней политики Коммунистической партии после победы пролетарской революции.

В данном докладе рассматривается лишь вторая проблема — внешняя политика социалистического государства.

Теоретические основы принципов социалистической внешней политики были Лениным созданы еще до Октября. Они вытекали из его теории империализма, как высшей и последней фазы ка­питализма, как кануна социалистической революции, а также из открытого Лениным закона неравномерности развития капитализ­ма, неравномерности, обостряющейся в империалистическую эпо­ху. С этим открытием связана ленинская теория социалистиче­ской революции. Ленин пришел к выводу о возможности победы социализма первоначально лишь в нескольких странах или даже в одной, отдельно взятой стране, и невозможности его победы во всех странах одновременно.

Этот вывод, в свою очередь, приводит к признанию необхо­димости такого исторического периода, когда будут существовать одновременно, будут сосуществовать капиталистические и социа­листические государства, иначе говоря, того периода, в который мы сейчас живем. История, факты подтвердили и этот вывод из ленинской теории.

Поскольку неизбежно длительное одновременное существова­ние государств, принадлежащих к двум различным и противо-
положпым общественным системам, то возникает дальнейший воп­рос: каковы же должны быть отношения между государствами, принадлежащими к этим двум противоположным системам?

В. И. Ленин дал ответ на этот вопрос, выдвинув принцип мирного сосуществования двух систем. Ленин подверг специаль­ному рассмотрению и анализу существо проблемы: возможно ли мирное сосуществование между социалистической страной и ка­питалистическими государствами? Он возвращался к этому вопро­су неоднократно. Например, на IX съезде Советов Ленин гово­рил: «Но мыслима ли, однако, такая вещь вообще, чтобы социа­листическая республика существовала в капиталистическом окружении? Это казалось немыслимым ни в политическом, ни в военном отношении». И продолжал: «Что это возможно в поли­тическом и военном отношенип, это доказано, это уже факт. А в торговом отношении? А в отношении экономического оборота? Ну а связь, помощь, обмен услуг...?» И на эту часть вопроса Ленин тут же давал положительный ответ: «...Россия обросла, еслп можно так выразиться, целым рядом довольно правильных, постоянных торговых сношений, представительств, договоров

II Т. Д.» ¹.

Ленипу, конечно, было совершенно ясно, что старые господ­ствующие классы встретят социалистическую революцию и в на­шей и в любой стране с величайшей враждебностью. Ленин знал, что с их стороны не последует предложения о мирном совме­стном житье. Ленин всегда ожидал обратного, он исходил из предположения, что последует вооруженное нападение империа­листов на первое социалистическое государство. Ленин указывал, что исторически неизбежны военные выступления империалисти­ческих государств против Советской России. Ленин был готов к борьбе и готовил к ней партию, трудящихся, Советское государ­ство, его вооруженные силы, создателем которых он являлся.

Но какие отношения с государствами капиталистической си­стемы Ленин считал отвечающими интересам рабочего класса? Ответ на это дает Декрет о мире и другие документы, вышед­шие из-под пера Ленина. Ответ на это дает весь курс внешней политики, который молодое Советское государство проводило под руководством Владимира Ильича — не только в смысле выработ­ки общего направления, но и в смысле повседневного руковод­ства ею, деятельностью Народного комиссариата иностранных дел.

Говоря коротко, главные цели внешней политики, которую Советское государство вело под руководством Ленина, а вместе с тем и основные этапы, которые прошла эта политика при жиз­ни Ильича, сводятся к следующему.

С первых дней своего существования Советское государство сосредоточило усилия в области внешней политики на заключе­нии всеобщего демократического мира без аннексий и контрпбу-
ций и решительном разрыве с империалистической политикой прошлого; затем, когда заключение всеобщего мира было сорвано державами Антанты, целью нашей политики стал выход России из империалистической войны посредством мирного договора с Германией.

Когда договор этот был, наконец, заключен, основной зада­чей стало всемерное продление достигнутой мирной передышки, превращение ее в прочный мир. После того как вопреки этим усилиям развернулась интервенция Антанты, главным делом яви­лась скорейшая ликвидация интервенции и восстановление мира со всеми странами.

Когда же интервенты были разбиты и мир был завоеван в результате ожесточенной борьбы, тогда все средства внешней по­литики Советского государства сосредоточились на предотвраще­нии попыток возобновления интервенции, на обеспечении длитель­ного и прочного мира, на урегулировании ради этого на началах равноправия спорных вопросов с капиталистическими государ­ствами, на развертывании самого интенсивного экономического сотрудничества с ними.

Легко видеть, что каждая из этих сменяющихся задач внеш­ней политики Советского государства говорила о неустанном стремлении к миру.

Ввиду враждебности империалистических государств Ленин рассматривал вопрос о мирном сосуществовании как вопрос борьбы за мир.

Мирное соревнование и сейчас остается формой борьбы двух систем, такой формой, которую выдвигают миролюбивые силы, не допуская силы реакции до развязывания новой войны.

При жизни Ленина миролюбивые силы были неизмеримо сла­бее, чем сейчас. Соотношение сил было совсем иным, чем в наше время. Этим п объясняется тот факт, что империалистической реакции удалось развязать вооруженную интервенцию. Впрочем, уже тогда реакция оказалась не в состоянии выиграть развязан­ную ею вооруженную борьбу.

Ленин вскрыл и те факторы, которые затрудняли нарушение мира с Советской страной. «...С одной стороны,— говорил Ленин на III Конгрессе Коминтерна,— международная буржуазия полна бешеной ненависти и вражды к Советской России и готова в каждую минуту броситься, чтобы задушить ее. С другой сторо­ны, все попытки военного вмешательства, стоившие этой буржуа­зии сотни миллионов франков, кончились полной неудачей, не­смотря на то, что Советская власть была тогда слабее, чем те­перь...» ².

В чем причины этого? Прежде всего в том, указывал Ленин, что «оппозиция против войны с Советской Россией во всех ка­питалистических странах чрезвычайно усилилась, питая револю­
ционное движение пролетариата и захватывая очень широкие массы мелкобуржуазной демократии»^[21]. Далее Ленин отмечает, что «рознь интересов между различными империалистическим*! странами обострилась и обостряется с каждым днем все глубже». Наконец, в числе сил, затрудняющих развязывание войны, он на­зывает «революционное движение среди сотен миллионов угнетен­ных народов Востока... В результате всех этих условий,— за­ключает Ленин,— международный империализм оказался не в состоянии задушить Советскую Россию, несмотря на то, что он гораздо сильнее ее, и вынужден был на время признать, или полупризнать ее, вступать в торговые договоры с ней» ^[22].

Не трудно видеть, что вскрытые Лениным факторы противо­действия войне и агрессии продолжают действовать и сегодня. Постепенно усиливаясь и подкрепляясь совсем новыми, появив­шимися позже (например, созданием мировой социалистической системы), они в современную нам эпоху привели к тому, что войны перестали быть фатальной неизбежностью, что создаются реальные возможности для устранения войны как средства реше­ния международных вопросов.

Тогда — летом 1921 г.— еще не могло быть полной уверен­ности, что мир, завоеванный Советской страной, окажется проч­ным. Однако история показала, что мир был завоеван примерно на 20 лет.

Современная империалистическая публицистика пытается вну­шить своим читателям, будто бы принцип мирного сосуществова­ния двух систем вовсе не является ленинским и имя Ленина присвоено ему незаконно. Более того, она утверждает, что прин­цип этот был Ленину совершенно чужд и введен в советскую политику уже после его смерти.

Католический автор Веттер, профессор ватиканского «Колле- гио руссикум», утверждает, например, в приложении к запад­ногерманскому еженедельнику «баз Раг1атепЪ>, будто «принцип мирного сосуществования... не представляет собой необходимого следствия марксистско-ленинской доктрины». «Ссылка на Лени­на,— пишет Веттер,— приводимая для того, чтобы поверили в ис­кренность советского предложения о сосуществовании, таким об­разом, несостоятельна».

Именно для того, чтобы подорвать растущее доверие народов к миролюбивой внешней политике СССР в наши дни, Веттер ут­верждает, будто Ленин не во всех случаях отвергал «экспорт революции».

Известный американский дипломат в отставке, бывший посол в Москве Дж. Кеннан на страницах «Форин Афферс» пытает­ся доказать, будто политика Ленина не была направлена на мир­ные цели. «Если теперь коммунистическая сторона,— пишет Кен-
нан,— дабы доказать нерушимую и обязательную для русского коммунизма приверженность таким принципам, как осуждение насилия в качестве средства разрешения международных спорных вопросов, отказ от вмешательства во внутренние дела и преоб­ладание мирного соревнования в отношениях между государст­вами... ссылается... на высказывания советских руководителей, сделанные в 1917 г.,— то тогда западный ученый не может не выразить по этому поводу своего изумления и протеста».

Надо сказать, что, читая Кеннана, советский ученый тоже не может не выразить изумления. Оно возрастает еще более, когда читаешь дальнейшую фразу Кеннана: «Страшно подумать, что сказал бы Ленин об этих нелепых искажениях. Или нынеш­ние руководители Коммунистической партии России забыли, что Ленин считал себя в значительной степени вождем междуна­родного социализма?».

Что сказать по поводу столь смехотворной попытки доказа­тельства? Наша партия в «международном социализме», или, го­воря более точно, в международном коммунистическом движении, и сейчас занимает отнюдь не последнее место. Но это обстоя­тельство так же, как и в дни Ленина, не имеет ничего обще­го с отказом от мирного сосуществования или от невмешатель­ства в дела других народов. Всякая попытка отрицать принад­лежность принципа мирного сосуществования В. И. Ленину озна­чает приближение к позициям только что цитированных идеоло­гов империализма.

Наша точка зрения на происхождение принципа мирного со­существования ясна и бесспорна.

Часто в зарубежной прессе можно встретить заявление, что Ленин якобы нигде не формулирует идеи мирного сосущество­вания двух систем.

Поскольку такие несостоятельные заявления делаются, то, мо­жет быть, будет полезным напомнить некоторые формулировки этой идеи, принадлежащие лично Ленину. В первую очередь сле­дует обратиться к проекту резолюции, внесенпой Лениным па рассмотрение VIII конференции РКП (б).

Этот документ содержит формулировку принципа мирного со­существования двух систем. Он гласит: «Российская Социалисти­ческая Федеративная Советская Республика желает жить в мире со всеми народами и направить все свои силы на внутреннее строительство...» ⁵.

Из множества других высказываний Ленина здесь приводится именно этот проект, во-первых, потому, что он стал как пар­тийным решением, принятым VIII конференцией РКП (б), так и официальным советским документом, принятым VII съездом Со­ветов и нотифицированным иностранным правительствам. Во-вто­рых, потому, что он содержит четкое объяснение причин миро­
любия Советского государства, остающееся действительным и се­годня.

Первые годы существования Советской власти совпали с мощ­ным революционным подъемом на Западе. В большинстве стран Европы, особенно в побежденных странах, чуть ли не с часу на час ожидалось наступление революции — и не только коммуни­стами, но и представителями всех общественных течений, одни­ми — с надеждами, другими — с ненавистью. Это ожидание, как известно, отнюдь не было напрасным. Революция того или иного рода действительно произошла в целом ряде стран. Другое дело, что она вскоре была на Западе подавлена буржуазией.

Сейчас для нас важно отметить, что и в этой обстановке всеобщего ожидания мировой революции, наступления которой Ленин, конечно, не мог не желать со всем своим революцион­ным энтузиазмом, он решительно высказывался против какого бы то нп было подталкивания революции в других странах из­вне, из Советской России. Достаточно напомнить известное вы­сказывание Ленина в его статье «Странное и чудовищное». Кри­тикуя резолюцию Московского областного бюро, Ленин писал:

«Может быть, авторы полагают, что интересы международ­ной революции требуют подталкивания ее, а таковым подталки­ванием явилась бы лишь война, никак не мир, способный произ­вести на массы впечатление вроде «узаконения» империализма? Подобная «теория» шла бы в полный разрыв с марксизмом, ко­торый всегда отрицал «подталкивание» революций, развивающих­ся по мере назревания остроты классовых противоречий, порож­дающих революции» ⁶.

Ленин многократно подчеркивал, что революции не делаются «по заказу», а возникают при наличии ряда необходимых пред­посылок, в результате классовой борьбы пролетариата.

В. И. Ленин не раз публично заявлял о том, что Советское государство не вмешивается во внутренние дела других стран. Отвечая корреспонденту американской газеты на вопрос — готово ли Советское правительство гарантировать абсолютное невмеша­тельство во внутренние дела иностранных государств, Ленин от­ветил с полной определенностью: «Мы готовы его гарантировать».

Ленин выдвинул идею экономического соревнования двух со­существующих систем, в наше время творчески развитую XX и

XXI     съездами Коммунистической партии. Выступая на закры­тии X Всероссийской конференции РКП (б) 28 мая 1921 г., Ле­нин сказал: «Сейчас главное свое воздействие на международ­ную революцию мы оказываем своей хозяйственной политикой. Все на Советскую Российскую республику смотрят, все трудящие­ся во всех странах мира без всякого исключения и без всяко­го преувеличения. Это достигнуто. Замолчать, скрыть капитали­сты ничего не могут, они больше всего ловят поэтому наши хо­
зяйственные ошибки и нашу слабость. На это попршце борьба перенесена во всемирном масштабе. Решим мы эту задачу — и тогда мы выиграли в международном масштабе наверняка и окон­чательно» ^[23].

В только что вышедшем четвертом томе «Документов внешней политики СССР» опубликована весьма интересная инструкция от 3 июня 1921 г. полпреду в Афганистане, несомненно, утверж­денная Лениным. В ней говорится: «...В неоднократных выступ­лениях тов. Ленина отношение между Советской Россией и ее капиталистическим окружением характеризовалось как мирный поединок на почве восстановления разрушенного хозяйства. Тот, кто победит в мирном поединке экономической созидательной ра­боты, тот будет победителем в области осуществления тех или дру­гих идеалов, проведения в жизнь того или другого строя» ^[24].

В. И. Ленин являлся не только творцом принципа мирного сосуществования, он был создателем и других основных прин­ципов, которыми советская внешняя политика руководствуется до сегодняшнего дня. Ленин применил к внешней политике со­циалистического государства принцип самоопределения наций, признание права каждой нации самой определить свою судьбу. Ему же принадлежит применение к государственной внешней политике принципа социалистического интернационализма. Одна­ко эти принципы советской политики требуют специального ис­следования.

В. И. Ленин был основоположником борьбы Советского госу­дарства за разоружение, борьбы, которая приобрела поистине всемирно-историческое значение.

Впервые эта борьба была развернута по директивам Ленина на конференции в Генуе. На первом пленарном заседании кон­ференции заместитель председателя советской делегации Г. В. Чи­черин 10 апреля 1922 г. заявил, что российская делегация на­мерена в течение дальнейших работ конференции предложить всеобщее сокращение вооружений. Советское предложение преду­сматривало сокращение армий всех государств, полное запреще­ние наиболее варварских форм ведения войны, как-то: ядовитых газов, воздушной вооруженной борьбы, запрет применения средств разрушения, направленных против мирного населения. Как из­вестно, рассмотрение вопроса о разоружении в Генуе было сорвано правительствами держав Антанты.

Но после Генуэзской конференции Советское правительство обратилось к правительствам своих западных соседей с пригла­шением прибыть в Москву на конференцию для совместного об­суждения с представителями России вопроса о пропорциональном сокращении вооруженных сил.

На Московской конференции 1922 г. Советское правительство предложило установить точный план обоюдного сокращения су­
хопутных вооруженных сйл, оСйобанный на уменьшении ё тёче- ние ближайших 1,5—2 лет наличного состава Российской армии до ^хи ее тогдашних размеров, т. е. до 200 тыс. человек, и на соответствующем понижении численного состава сухопутных ар­мий государств, граничащих с Россией на западе. Предлагалось также строгое фиксирование предельной суммы военных расхо­дов. Эти предложения дополнялись проектом взаимной нейтрали­зации пограничной зоны. Ленин был творцом и вдохновителем первых предложений Советского государства по вопросам разору­жения.

«Документы внешней политики СССР» наглядно показывают повседневное участие Ленина в руководстве внешней политикой Советской России. Он не только утверждал проекты важнейших документов, но и занимался оперативной текущей внешнеполи­тической деятельностью. Ленин лично дает телеграммы Мурман­скому краевому совету с директивами на случай появления анг­лийских вооруженных сил в этом районе. Он телеграфирует в Архангельскую Чрезвычайную комиссию по эвакуации относи­тельно обращения с грузами, принадлежащими державам Антан­ты. Он лично выслушивает полпреда в Германии т. Иоффе в свя­зи с немецким ультиматумом по поводу Черноморского флота и дает ему указания; занимается вопросами репатриации русских солдат из Франции; переписывается с Бела Куном, с эмиром аф­ганским и другими зарубежными политическими деятелями. В четвертом томе «Документов внешней политики СССР» впер­вые опубликовано послание Ленина эмиру, представляющее вы­дающийся интерес.

Огромное внимание уделял Ленин установлению широкого экономического сотрудничества с иностранными государствами. Он повседневно руководил переговорами о заключении англо-со- ветУского договора 1921 г., вникал в детали переговоров о кон­цессиях. В четвертом томе «Документов внешней политики СССР» опубликован интересный документ, подписанный Лениным,— до­говор Совета Труда и Обороны с Организационной группой аме­риканских рабочих во главе с Хейвудом о создании промышлен­ного коллектива с целью эксплуатации Надеждинского завода и ряда предприятий в Кузнецком бассейне.

Ленинская политика мира и разоружения полностью вытекает из природы Советского государства и социалистического строя. Построение социализма и коммунизма в нашей стране, естествен­но, требовало и требует прочпого мира.

Основной экономический закон социализма, характерные чер­ты которого состоят в непрерывном расширении и совершенст­вовании производства на базе передовой техники в целях наи­более полного удовлетворения постоянно растущих потребностей и разностороннего развития всех членов общества, влечет за со­бой в качестве неизбежного политического следствия миролюби­вую внешнюю политику.

В социалистическом обществе господствует общественная соб­ственность на средства производства, в нем царит равноправие наций, в нем нет и не может быть эксплуатации человека че­ловеком и национального угнетения. С исчезновением эксплуата­ции, погони за прибылями, с устранением национального гнета отпадают важнейшие стимулы для завоеваний и войн.

В социалистическом обществе господствует плановое хозяй­ство, в нем действует закон планомерного пропорционального развития народного хозяйства. В нем нет анархии производства, свойственной капитализму. В социалистическом обществе не бы­вает экономических кризисов. С исчезновением анархии производ­ства и кризисов отпадает другой важнейший стимул к войне, оказывающий немалое влияние при капитализме,— погоня за рын­ками, стремление задушить конкурента.

Ленинская миролюбивая политика вытекает, таким образом, из самой сущности социалистического общества. Она составляет неотъемлемую часть его политической надстройки.

В кн. «Ленин и наука». М., 1960.